Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Социально - философские проблемы анализа миграции в условиях глобализации 17
1.1. Миграция: социально - философские коннотации 18
1.2. Миграция как составная часть процесса глобализации: миросистемный анализ 38
ГЛАВА 2. Миграция в россии в контексте глобального развития 54
2.1. Миграционные процессы в России до эпохи глобализации: культурный традиционализм 57
2.2. Миграционные процессы в эпоху глобализации: дисперсия социокультурного пространства 75
ГЛАВА 3. Качественные характеристики современного международного миграционного обмена России 97
3.1. Состояние человеческого потенциала России: риски и инновации социокультурной динамики 100
3.2. Интеллектуализм и потребительство как качественные характеристики российской эмиграции 121
3.3. Нелегальная миграция как сфера социокультурных девиаций 143
Заключение 161
Используемая литература
- Миграция как составная часть процесса глобализации: миросистемный анализ
- Миграционные процессы в России до эпохи глобализации: культурный традиционализм
- Миграционные процессы в эпоху глобализации: дисперсия социокультурного пространства
- Интеллектуализм и потребительство как качественные характеристики российской эмиграции
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Миграция во второй половине XX столетия приобрела характер глобального процесса, втянувшего в свою орбиту большинство стран мирового сообщества. Включение России в мировые миграционные процессы явилось одним из социальных следствий системных реформ 90-х годов XX в. Реорганизация социально-экономического пространства бывшего СССР объективно способствует становлению России в качестве одного из центров притяжения миграционных потоков, о чем свидетельствует факт возвращения за период 1992-2004 гг. около 7 млн человек из бывших республик СССР1.
Стабилизация социально-политической ситуации в стране и наблюдающийся экономический подъем не только обусловливают изменение качественного содержания миграции, но и требуют переориентации ценностного отношения к ней: ее рассмотрения как ресурса для наращивания потенциала субъекта культурных изменений. Глобализация мироэкономики вызвала конкуренцию между динамично развивающимися странами (США, Германией, ОАЭ, Аргентиной и Бразилией) за человеческие ресурсы. Ведущим источником роста социокультурного потенциала стран выступает привлечение интеллектуальной миграции, которая с 60-х годов в США расценивается как политика «похищения умов»2. Глобализация выступает процессом социокультурных взаимозависимостей, однако далеких от состояния паритета, а также характеризуется возникновением интеллектуального «ядра» и культурной периферии, отстающей в социокультурной динамике и подвергающейся культурной «колонизации».
Переход России к модернизационной культурной парадигме миграции существенно блокируется атмосферой изоляционизма и автаркичности: миграционная ситуация в целом негативно оценивается разными по мировоззренческим ориентациям социальными группами. Мониторинговые исследования ВЦИОМ свидетельствуют о росте синдрома «внешних врагов» в массовом сознании россиян: «За последние пять лет число так или иначе поддерживающих лозунг «Россия — для русских!» увеличилось в полтора раза: с 43 до 60 — 63%
1 Мукомель В.И. Миграционная политика России: постсоветские контексты. М., 2005. С.
50.
2 Ионцев В.А., Лебедева Н.М., Назарова М.В., Окороков А.В. Эмиграция и репатриация в
России. №, 2001. С. 325.
(шокированных этим призывом вдвое меньше - 25 %)» . Многие лидеры российских политических партий в предвыборные периоды активно используют тему иммиграции, что способствует разжиганию ксенофобии.
Иными словами, миграционные процессы имеют не только демографическое и экономическое измерения, но и социокультурный аспект, который нельзя рассматривать исключительно через критерий экономической эффективности. К социокультурным последствиям миграции, как правило, относят: изменение этнокультурного состава населения принимающих регионов; рост социальной напряженности, вызванный усилением культурных различий в качестве инструмента защиты идентичности; обострение межэтнических отношений; образование новых этнических диаспор; формирование тенденций культурной ассимиляции, интеграции или культурно-политического сепаратизма2. Вместе с тем следует выделить и другие, менее исследованные, социокультурные влияния, которые определяют особенность миграционных процессов в России: развитие сети этнического предпринимательства, оказывающего влияние на содержание трудовых отношений и межкультурные взаимодействия3, изменение качественного состояния человеческого потенциала страны, расширение теневого сектора экономики за счет нелегальности значительной части трудовой миграции, рост культурного влияния на международной сцене страны - центра миграционных потоков.
Эти аспекты миграции увеличивают свое влияние по мере нарастания внешнеполитической активности России и реализации ее претензии на вхождение в группу стран, определяющих направление социокультурной динамики мира. Выделенная тенденция требует анализа социокультурных особенностей миграции, вызванных ее глобализацией, и учета их управленческими структурами при корректировке государственной миграционной политики. Анализ миграционной ситуации в России свидетельствует о том, что до сих пор на государственном уровне международная миграция не рассматривается в качестве важнейшего ресурса роста социального потенциала страны, что оборачивается снижением именно культурной составляющей этого
1 Гудков Л. Идеологема «врага»: «Враги» как массовый синдром в механизмах
социокультурной интеграции // Образ врага. М.: ОГИ, 2005. СП.
г См.: Уиосон Т.Д. Иммиграция // Глобалистика: Энциклопедия. М, 2003. С. 362;
ТощенкоЖ.Т. Этнократия: история и современность (социологические очерки). М., 2003;
Дмитриев А.В. Миграция: конфликтное измерение. М., 2005.
3 См.: Сусоколова А.А. Культура и обмен. Введение в экономическую антропологию. М.,
2006. С. 221-235; Рязанцев С.В. Этническое предпринимательство как форма адаптации
мигрантов//Общественные науки и современность. 2000. № 5.
потенциала. В настоящее время Россия не участвует и даже не определила свое место в конкурентной борьбе за привлечение международных иммиграционных потоков. Между тем статус центра иммиграции - это показатель не только экономического развития страны, но и ее потенциального культурного влияния в мире. Как отмечает член-корреспондент РАН А.В. Дмитриев: «...в действительности перемещение населения всегда выступало как исторический спутник развития»1.
Убедительность этой позиции задает смещение ракурса анализа миграционной подвижности населения регионов и оценки региональных стратегий миграционной политики: они должны быть рассмотрены в более широких рамках - в контексте глобальных процессов и перспектив перераспределения властно-экономических и культурных ресурсов между различными регионами мира. Практическая важность этих проблем определяет актуальность данного диссертационного исследования.
Степень научной разработанности темы. Активное изучение миграции в России наблюдается со второй половины XIX в., о чем свидетельствуют труды выдающихся российских историков В.О. Ключевского, СМ. Соловьева, которые рассматривали территориальную подвижность русского народа как одну из важных этнических характеристик; позднее - Г.К. Гинса, В.П. Вощинина, М.М. Ковалевского, И.Л. Ямзина2. Широко известно также эмпирическое исследование миграций И.А. Гурвича, которое проводилось с применением разнообразных инструментов - разного типа опросов, анализа статистических данных, документов, метода изучения биографий3.
В современной отечественной науке эта проблематика активно разрабатывалась в 60 - 70-е годы, когда наблюдался высокий уровень миграционной подвижности населения, вызванной реализацией программ индустриального развития Среднеазиатских республик СССР, районов Севера и Восточной Сибири4.
1 Дмитриев А.В. Указ. соч. С. 7-8.
2 Вощинин В.П. О термине «колонизация» // О земле. 1922. Вып. 3; Ковалевский М.М.
Предисловие // Э. Вандервелде. Деревенский отход и возвращение на лоно природы.
Одесса, 1904; Энциклопедический словарь. Репринтное воспроизведение издания В.А.
Брокгауза и И.А. Ефрона. 1890. М.: Terra, 1992. С. 265 - 281: статья «Переселение»,
написанная А. Кауфманом и содержащая обширную библиографию; Ямзин И.Л.
Переселенческое движение в России. Киев, 1912; Вощинин В.П. О термине
«колонизация» // О земле. Вып. 3. 1922.
3 Гурвич И.А. Переселение крестьян в Сибирь. М., 1888.
4 Переведенцев В.И. Современная миграция населения Западной Сибири. Новосибирск, 1965;
Проблемы миграции населения и трудовых ресурсов / Под ред Д.И. Валентея и др. М, 1970;
Хорее ЕС, Чапек В.П. Проблемы изучения миграции населения. М., 1978.
Широко известны в этом отношении работы Ж.А. Зайончковской, В. Кулакова, которые рассматривали миграцию не только в связи с прогнозированием экономического развития, но и в контексте изменения демографической ситуации в стране.
Этот аспект также эффективно разрабатывался в исследованиях А.Г. Вишневского, Л.Л. Рыбаковского, Н.В. Тарасовой1. Социологи (Т.И. Заславская, А.Д. Назаров, И.Б. Орлова, Т.М. Рывкина) традиционно разрабатывали проблемы миграции в связи с изучением процесса урбанизации и оттока населения из села в город. Исследования миграционного поведения населения позволили включать в качестве фактора миграционной подвижности наряду с объективными также и субъективные установки2. В середине 70-х годов были сделаны первые попытки социально-философского осмысления социокультурных последствий миграционных процессов, а также установлено, что на вхождение мигрантов в принимающее общество влияют традиции мобильности и интегрированное, приверженность установкам традиционной или современной культуры, о чем писали Г.Г. Гачев, В.Е. Кемеров, Ю.М. Резник, Б.В. Хорос. В настоящее время эта идея получила новые импульсы для своего обоснования, поскольку мигранты стали рассматриваться как социальная группа, члены которой осознают себя целостным субъектом поведения на новом месте жительства и обладают чувством культурной идентичности3. Российские исследователи творчески применяют концепцию «ускользающего мира» Э. Гидденса, социального модерна Ю. Хабермаса по отношению к социокультурному и гуманитарному измерениям миграции, выявлению тенденций социокультурной динамики общества, связанной с миграционными процессами, что находит подтверждение в работах В.Л. Иноземцева, НА. Косолапова, Т.Х. Керимова.
Политическая нестабильность и межэтническая
напряженность, которые в 90-е годы вызвали миграционные движения
1 Вишневский А.Г. Демографический потенциал России // Вопросы экономики. 1998. № 5; Он
же. Серп и рубль. Консервативная модернизация СССР. М, 1998; Вишневский AT.,
Зайончкоеская Ж.А. Волны миграции: новая ситуация // Свободная мысль. 1992. № 12;
Зайончкоеская Ж.А. Демографическая ситуация как фактор эмиграции из СССР // Миграция
населения: Демография и социология. М., 1992; Она же. Миграция населения России:
новейшие тенденции. М., 1997; Она же. Миграция населения: прогнозы, факторы, политика.
М., 1987; Рыбаковский Л.Л., Тарасова Н.В. Внутрироссийская миграция населения: нынешняя
ситуация и прогноз // Социологические исследования. 1994. № 3.
2 Миграция сельского населения. М., 1970. С. 28.
3 Денисенко М.Б., Ионцев В.А., Хорее Б.С. Миграциология. М., 1989; Юдина Т.Н.
Социология миграции. М., 2004.
из периферийных территорий, и особенно из национальных республик, к центру, обусловили исследование этнокультурного аспекта миграции, при котором она рассматривалась в схеме социокультурной напряженности. Здесь можно назвать работы В.А. Авксентьева, М.Н. Губогло, Г.С. Денисовой, Л.М. Дробижевой, А.Г. Здравомыслова, И.В. Новиковой, В.Н. Петрова, СВ. Рязанцева, М.В. Саввы1.
В последние годы активно изучаются воздействие процессов
миграции на социально-экономические и социокультурные параметры
принимающих сообществ, проблемы распространения мигрантофобий
и роста межэтнической напряженности между мигрантами и коренным
населением. В данных направлениях обладают определенной
эвристичностью труды А.С. Ахиезера, М.Н. Губогло, Г.С. Денисовой,
А.В. Дмитриева, Л.М. Дробижевой, А.Г. Здравомыслова, А.В.
Лубского, Н.Р. Маликовой, В.К. Мальковой, В.И. Мукомеля,
Э.А. Паина, СВ. Рыжовой, Г.С. Сикевич, Е.И. Степанова,
В.А. Тишкова и др.
Еще одним направлением, которое в настоящее время получило широкое развитие, выступает исследование самоорганизации мигрантов в условиях иноэтнического окружения, как процесса культурной анклавизации, формирования мигрантских сетей, ориентированных на субкультурные ценности и образцы или диаспорализацию, воспроизводство автохтонной культуры в иноэтнической среде.
Различные аспекты данных проблем анализируются в работах
М.А. Аствацатуровой, СЮ. Барсуковой, Л.М. Дробижевой, В.И.
Дятлова, Ю.А. Кашубы, В.В. Коротеевой, И.Ю. Котина, И.М.
Кузнецова, З.И. Левина, В.И. Мукомеля, Ж.Т. Тощенко и др.2
' Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М., Сусокопов А.А. Этносоциология: Учеб. пособие для вузов. М.: Аспект-Пресс, 1998; Аствацатурова М.А. Диаспоры в Российской Федерации: формирование и управление (Северо-Кавказский регион). Ростов н/Д; Пятигорск: Йзд-во СКАГС, 2002; Ахиезер А.С. Территориальная миграция - реализация потребности в полноте бытия // Общественные науки и современность. 2007. №3; Гастарбайтерство. Факторы выталкивания и притяжения / Отв. ред. М.Н. Губогло. М.: Старый сад, 2006; Денисова Г.С. Адаптация армян-мигрантов в условиях Юга России: биографические подробности // Миграция в России: социальные и правовые аспекты проблемы. Ростов н/Д, 2004; Мукомель В.И. Указ. соч.; Петров В.Н. Миграция населения и этнические мигранты в современной России. Краснодар: Изд-во КубГУ, 2004; Савва М.В. Новые диаспоры Краснодарского края (права, интересы, динамика интеграции и восприятие местным сообществом). Краснодар: Изд-во КубГУ, 2005; Хоперская 77.77. Ростовская область: беженцы и вынужденные переселенцы: этнические стереотипы. Владикавказ, 2002.
2 Барсукова СЮ. Проблемы беженцев и вынужденных переселенцев в зеркале идеологий // Политические исследования. 1999. № 5. С. 31 - 99; Дятлов В.И. Китайцы в Иркутске // Миграция. 1997. №3; Кашуба Ю.А. Миграция глазами криминолога //
Постепенно акцент в исследованиях смещается с экономического на социокультурный аспект миграции: в то время как экономисты и демографы1 обосновывают социально-экономическую необходимость перехода к политике «открытых дверей», социальная философия призвана осмыслить перспективы социальности в условиях культурной мозаичности и гетерогенности современного общества, попытаться понять процесс миграции как соотношение человеческих действий, сопряженных друг с другом по различным линиям и мотивам культурного характера. Таким образом, динамика миграционных процессов и комплекс изучаемых проблем в последние два десятилетия определяют необходимость перехода к исследованию культурных коннотаций процессов внутренней и внешней миграции. Такой подход определяет выбор более масштабных рамок рассмотрения этих процессов - контекст глобальной культурной унификации, что увеличивает социокультурное неравенство стран. Эта исследовательская сфера в настоящее время недостаточно разработана в отечественной науке, поскольку пока ни в политических кругах России, ни среди теоретиков социальной мысли ясно не осознана проблема сохранения социокультурного потенциала российского общества в контексте миграционной политики страны. Обоснованию этой позиции и посвящено настоящее диссертационное исследование.
Целью диссертационного исследования является социально-философский анализ специфики миграционных процессов в России в контексте социокультурной ситуации в российском обществе и влияния данного процесса на социокультурный потенциал страны.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие исследовательские задачи:
проанализировать существующие социально-философские подходы к проблеме миграции;
выявить сущность миграции в контексте глобализации культуры;
: Тощенко Ж.Т. Диаспора как объект социологического исследования // Социологические исследования. 1996. № 12; Рязанцгв СВ. Этнические мигранты на Ставрополье // Социологические исследования. 2000. № 6. 1 В частности, эта позиция проводится в работах: Витковская Г.С. Вынужденная миграция и мигрантофобия в России // Нетерпимость в России: старые и новые фобии. М., 1999; Она же. Десять лет вынужденных миграций в России // Население и общество: Информационный бюллетень Центра демографии и экологии человека ИНП РАН; Зайончковская Ж.А. Указ. работы; См. также: Россия и ее регионы в XX в.: территория, расселение, миграция. М., 2005.
- определить социокультурные характеристики
миграционных процессов в России до периода
глобализации;
проанализировать социокультурную ориентацию миграции в период вхождения России в глобальные процессы;
выявить направленность влияния миграционного обмена на характеристики человеческого потенциала современной России;
раскрыть качественные характеристики российской эмиграции;
охарактеризовать последствия нелегальной миграции для социокультурного потенциала современной России.
Объектом исследования выступают мировой миграционный процесс и определяющие его социокультурные условия.
Предмет исследования - социокультурный аспект миграционных потоков в России в эпоху глобализации.
Теоретико-методологическую основу исследования
образует теория глобализации, развернутое концептуальное выражение
которой представлено в концепции миросистемного анализа,
разработанной И. Валлерстайном, теории постиндустриального
общества (Д. Белл) и главное - концепции становления единого человечества, несомненный вклад в создание которой внесли Г. Вернадский, Н. Моисеев, А. Тойнби, К. Ясперс. Этот комплекс идей позволяет осмыслить современные миграционные потоки как аспект становления единого человечества, вызывающий изменение в социокультурной жизни общества, системе социального общения и политической, социальной и культурной идентичности. Эти концептуальные рамки позволяют интерпретировать миграционные проблемы в отдельно взятой стране в широком мировом контексте, рассматривая их как фактор роста/снижения человеческого потенциала. При этом используются положения и выводы российских исследователей В.Е. Кемерова, Т.И. Заславской, И.А. Пригожина о миграции как форме индивидного социального бытия людей, связанного с влиянием человеческого капитала на социальное развитие. Понятийный аппарат исследования выделен на базе теоретических работ отечественных исследователей миграционных процессов - Ж.А. Зайончковской, А.Г. Вишневского Л.Л. Рыбаковского.
Новизну диссертационного исследования в совокупности образуют следующие результаты:
рассмотрены социально-философские подходы к миграции в контексте становления единого человечества и развития человеческого потенциала, что представляет определенный шаг по сравнению с концептами глобализации, связанными с идеями утилитаризма и постмодернизма, редицирующих миграцию к экономическим факторам или мультикультурализму;
раскрыта векторность миграции как составной части становления нового мирового порядка, центра и периферии, первого, третьего и четвертого миров, что характеризует миграцию как результат социальных и культурных разрывов в развитии человечества, по сравнению с концептами глобалистики, делающими упор на социальный фатализм или стихийность;
выделена общая культурная установка миграционных потоков, наблюдавшихся в России в различные исторические эпохи до периода глобализации, связанная с сохранением исторических связей с родиной, перенесением на новую почву культурных и национальных традиций путем локализации, что открывает перспективы исследования «традиционной» миграции в рамках социокультурной дистанции;
аргументирована маргинальность современной России в мировых глобальных миграционных потоках, которая обусловлена дисперсией социокультурного пространства, наложением стихийности миграционных потоков на фрагментацию социокультурного пространства, что расширяет представление о миграции как процессе, имеющем как тенденции возрастания социокультурной напряженности, так и перспективу социокультурного разнообразия общества;
показано влияние миграционного обмена в современных условиях на динамику человеческого потенциала России, определяемую неэквивалентностью миграционных потоков как барьером на пути социальной модернизации российского общества, что дает позитивные результаты по сравнению с теорией свободного перемещения в рамках мирового рынка и демократизации общественной жизни;
определены качественные характеристики российской эмиграции, которая хотя и имеет отрицательные последствия в виде неконтролируемой утечки умов, в своей основе определяется завышенными потребительскими амбициями и доминированием популистского космополитизма, что раздвигает рамки анализа причин
эмиграции, восходящей к идейно-духовному кризису российского общества;
- охарактеризовано влияние нелегальной миграции не только на деформацию экономических отношений в сторону теневизации, но и «стимулирование» снижения социокультурного потенциала населения России, что связано со снижением потребности в инновациях и приумножении человеческого капитала в условиях избытка дешевой низкоквалифицированной рабочей силы, что представляет определенный шаг по сравнению с правовыми и гуманитарными интерпретациями нелегальной миграции, сводящей ее влияние к росту страхов и фобий в обществе или росту правового нигилизма.
На защиту выносятся следующие положения:
Социально-философская интерпретация миграции характеризуется выявлением противоречия между концепцией становления единого человечества и культурным релятивизмом, разнообразием образов мира и образов жизни мигрантов и принимающего сообщества, что выводит к различным теоретическим импликациям: в классической философской традиции - к схеме культурной интеграции, доминирования «прогрессивной» культуры; в неклассической философии - к признанию права на культурную самобытность в рамках легитимированных форм социальности; в постмодерне - к провозглашению «дивидности» индивида и отрицанию различий между мигрантами и принимающим обществом на основании концепции «странничества».
Социокультурное содержание современных миграционных процессов, которые выступают неотъемлемой характеристикой глобализации, определяется «рыночным» вектором, направленным на унификацию культур, образцы глобальной функциональной культуры, что вызывает эффект сохранения культурной идентичности путем архаизации, обращения к ценностям фундаментализма или отстаиванию принципа толерантности, понимаемого как право на «широкую» автономию в рамках принимающего сообщества. Миросистемный анализ содержит возможность рассматривать миграцию в контексте разделения мира на центр, полупериферию и периферию, что приводит к неэквивалентному обмену в социокультурной сфере, дискриминации «отсталых» культур и допущению под знаком культурного релятивизма консервации разрывов в образе жизни населения мира, снижению творческой, культуросозидающей доминанты миграции.
Специфика миграционных процессов в России до ее вхождения в глобальные экономические процессы выражена в
доминировании и численном превосходстве по отношению к внешней миграции ее внутренних потоков, которые имели характер сельской или индустриальной колонизации слабо заселенных территорий. При этом незначительный иммиграционный поток имел характер ввоза квалифицированных кадров, а эмиграция - преимущественно культурный, политический и религиозный характер, направленный на «вывоз», консервирование и воспроизводство российских духовных ценностей в исторические периоды их разрушения и трансформации в России.
Миграционные процессы, в которые вовлечено население России в постсоветский период, свидетельствуют о наблюдающемся стихийном перераспределении населения на всем постсоветском пространстве, ведущим вектором которого выступает возвращение населения на исторические этнокультурные территории. Промежуточный миграционный статус России показывает ее периферийность в мироэкономике. Продвижение к центру этой системы сопряжено с обретением лидирующих позиций в евразийском регионе, что требует также проведения внешней миграционной политики, направленной на достижение статуса центра региональных иммиграционных потоков.
В настоящее время социально-демографический, социально-экономический и социокультурный потенциал России в значительной степени ослаблен, что проявляется: в долгосрочном демографическом кризисе; невостребованности накопленного трудового потенциала; деквалификации кадров отраслей вторичного и третичного секторов экономики; разрыве рынков труда и образования; существенном снижении уровня образования и профессиональной квалификации молодежи, структурной безработицы и экономической стагнации сельскохозяйственных районов, малых и средних городов. Все эти тенденции обусловливают неравноценный миграционный обмен в России, выраженный в эмиграции квалифицированных кадров и ученых («утечке умов») и иммиграции неквалифицированных трудовых ресурсов, большую часть которых составляет нелегальная миграция. Такая позиция в международном миграционном обмене снижает социально-демографический и культурный потенциал страны.
«Утечка умов» как процесс снижения численности работников, занятых в перспективных научно-технических отраслях занятости, осуществляется в России двумя каналами - перемещением в другие страны (эмиграцией) и перемещением в другие, ненаучные, но более высокооплачиваемые сферы деятельности внутри страны. Критериями оценки социокультурных последствий этого процесса
выступают: падение репутации отечественной системы высшего образования, подготавливающей за счет федерального бюджета специалистов (выпускников вузов) для миграционно привлекательных стран; уменьшение доли наукоемкости отечественной продукции на мировых рынках; снижение творческого и эвристического потенциала отечественной науки; разрушение сложившихся научных школ и сворачивание перспективных научных направлений исследований, а также стимулирование процессов социокультурной деградации в обществе.
7. Нелегальная трудовая миграция, которая приобрела большой удельный вес на российских рынках труда, оказывает существенное влияние на социокультурный потенциал страны, а именно: препятствует утверждению достижительных ценностей, снижает ценность квалифицированного труда, расширяет сектор теневых практик, что влечет деформацию рыночных отношений в целом, способствует росту межэтнической напряженности и заимствованию субкультуры ксенофобии. Возникшая напряженность в социокультурном пространстве актуализирует включение культурных фильтров миграции (знание языка, определенная квалификация, легальный статус мигранта) и формирование в обществе культуры ответственности, отношение к нелегальной миграции как процессу, содержащему значимые социокультурные риски.
Научно-практическая и теоретическая значимость работы определяется острой актуальностью корректирования миграционной политики России с позиции достижения ею статуса миграционно стабильной страны, ее включения в глобальные миграционные процессы путем сдвига к сохранению и наращиванию социокультурного потенциала. Полученные в работе результаты могут использоваться в процессе корректировки миграционной политики, мониторинга миграционных процессов, в деятельности региональных управленческих структур, направленной на интеграцию мигрантов в экономическое и культурное пространство регионов. Материалы диссертационного исследования также могут быть использованы в практике преподавания общих и специальных курсов по социальной философии, социологии, культурологии.
Результаты исследования используются в работе Департамента по вопросам правоохранительной деятельности, обороны и безопасности аппарата полномочного представителя Президента РФ в Южном федеральном округе.
Апробация работы. Результаты диссертационного исследования докладывались и обсуждались на всероссийских и региональных научных конференциях: межрегиональной научно-практической конференции «Социализация молодежи Юга России в XXI в.» (Ростов-на-Дону, 2007 г.), Всероссийской научно-практической конференции «Диалог культур в изменяющейся России» (Ставрополь, 2007 г.), IV Всероссийской научной конференции «Сорокинские чтения» (Ростов-на-Дону, 2008 г.), Международной научной конференции «Регионы Юга России: вызовы мирового кризиса и проблемы обеспечения национальной безопасности» в ИППК ЮФУ (Ростов-на-Дону, 2009 г.), Международной научно-практической конференции «Кавказ - наш общий дом» (Ростов-на-Дону, 2009 г.).
Результаты исследования опубликованы в научных работах общим объемом 7,0 п.л., среди которых 2 статьи из перечня ведущих научных журналов и изданий ВАК РФ.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих семь параграфов, заключения и списка литературы.
Миграция как составная часть процесса глобализации: миросистемный анализ
Исходя из этих предпосылок, строится і социологическая классификация миграций по двум осям: вертикальная ось обозначает принятие решения о миграции по шкале «активность — пассивность» (этот индикатор предлагается вместо «добровольность-вынужденность»); горизонтальная ось представляет собой взаимодействие экономических, социально-политических, социокультурных и др. сил, определяющих миграцию2 .
К исторической классификации можно отнести, например, выделение миграционных потоков по фазам исторического развития человечества: завоевательные походы, колонизации, работорговля, урбанизация и пр. Историки привносят в классификацию миграций еще и культурологический компонент, рассматривая ее как форму межкультурного взаимодействия (перемещение людей из стран с низкой культурой в страны высокой культуры или наоборот). Примером такой классификации выступают исследования Генри Фэйрчайлда .
Демографы в большей степени рассматривают миграцию в контексте воспроизводства населения в том или ином регионе. Образцом демографического подхода к классификации всего многообразия миграционных движений выступает концепция Л.Л. Рыбаковского, который предлагает для характеристики миграции использовать три таксономических понятия: вид, форму и тип . Выделение вида позволяет классифицировать миграции по формальным признакам длительности перемещений — эпизодические, маятниковые, сезонные, безвозвратные. Выделение формы позволяет выделить стихийные и организованные миграции. Тип разделяет миграции на межгосударственные и внутригосударственные перемещения.
Эти три параметра в совокупности позволяют квалифицированно определить характер миграционного потока и выработать прогноз с точки зрения влияния миграции на воспроизводство населения в конкретном регионе (стране).
Итак, рассматривая различные подходы к классификации миграции и-обосновывая необходимость социологической классификации с точки зрения взаимодействия социально-детерминирующих факторов и индивидуального выбора решения о миграции, Юдина обосновывает предметность социологического анализа миграции. В центре внимания при этом оказывается сам субъект миграции. Его изучение с помощью социологических методов сбора и анализа эмпирических данных позволяет конструировать специальную социологическую теорию — социологию миграций.
Не оспаривая данный подход, укажем, тем не менее, и другую перспективу социологического анализа миграции, которая определяется не только субъектом, но и социокультурной средой, в которой осуществляется перемещение. Подчеркнем, что в данном случае социокультурная среда рассматривается не столько в качестве детерминирующих факторов, определяющих выезд, сколько в качестве фактора, воспроизводящегося социум в определенной целостности.
Миграция есть социальное действие (как индивидуальное, так и групповое), сопровождаемое мотивацией, внутренним идеальным смыслом, которые вкладываются в приложение предполагаемых усилий по устранению одной ситуации и обретению другой. Потенциальная миграционная мобильность, сопряженная с мотивациями, вызывается и поддерживается факторами, развивающимися в социальной среде и «выталкивающими», «выдавливающими» индивида или группу, общность благодаря сложившимся условиям, в корне подрывающим жизненные устои или, употребляя современную терминологию, «качество жизни». Эта группа условий связана прежде всего с серьезными социальными потрясениями, экономическими кризисами, стихийными бедствиями. Последние (естественные катаклизмы) — изменение климата, землетрясения, наводнения, извержения вулканов и другие планетарные катастрофы - являлись в далеком прошломпервопричиной миграций больших масс населения.
Американский историк культуры Р.У. Эскотт считает одной из детерминант «миграционных традиций» в поведении людей происходящие на Земле периодические катастрофы, вызывающие временное сокращение жизненного пространства или исчезновение источников питания, что и приводит к миграциям24. В наше время подобного рода миграции имеют экологический, техногенный фон. Являясь в основном прерогативой географии и социальной антропологии, они становятся предметом социологии в формате своих социальных последствий.
Вероятно, осмысление миграции неполно, если не принимать во внимание ее социокультурный аспект, гуманитарное и культурное измерения, затрагивающие и воздействующие на все стороны человеческой жизни, формирование и развитие культурного потенциала человечества и проблемы реконструкции социальности, подчеркнутые миграционными контактами. Философия выработала и пестовала идею человечества. Но речь шла об абстрактном человечестве, носителе Разума или Божьего замысла. Реальная жизнь в предисторическом состоянии подразумевала традиционность, замкнутость, самоценность и самодостаточность жизненных значений и смыслов. Человечество, как категория философии, соотносилась с предметными и культурными смыслами узнаваемой действительности. И не случайно, Гегель видел в немецком народе воплощение субъективного духа, отказывая в способности критической рефлексии французам и славянским народам.
По сути, речь шла о нативности, почвенничестве, привязанности «к земле», истории и культуре народа как обособленной культурно исторической и социальной общности. В философском сообществе с ценностью рефлексии не вызывали чувства почитания сословные добродетели, философов можно считать интеллектуальными мигрантами, которые путешествовали с целью расширения знаний или для предложения-улучшить социальную жизнь или нравственность общества. Философы часто ощущали себя «внутренними» мигрантами, для которых добродетель истины была несравненно более очевидной, чем лояльность к государству, власти, правителю или конформизм с существующим социальным порядком. Но сфера идеального, в которой конструировался образ человечества, соприкасаясь с жизненными мирами, показывала уязвимость или склонность к «дурному» соглашательству.
В классической философии миграция выпадала из дискурса высоких размышлений, становилась предметом обыденной жизни и вызывала рефлексию только как повод к размышлениям о бренности и ограниченности человеческого существования. Там, где общество сталкивалось с фактом вынужденной миграции (завоевания, природные катаклизмы, бегство в поисках лучшей жизни), философия давала оценку этому процессу, как массовой иррациональности, рукотворного стихийного бедствия. Примечательно, что английские философы XVII- XVIII века прошли мимо исторического по последствиям факта колонизации Северной Америки англо-шотландскими поселенцами, так как видели в этих пионерах, осваивающих новый континент, людей «с улицы», плебс, движимый профанными устремлениями.
Миграционные процессы в России до эпохи глобализации: культурный традиционализм
Рассмотрение миграции в контексте глобализации определяет позицию той или иной страны на международном рынке рабочей силы, от которой со второй половины XX века все больше зависит социально-экономическая динамика конкретной страны. Этапы развития мировых миграционных процессов после Второй мировой войны показывают изменение миграционного статуса различных государств. Этот статус определяется привлекательностью страны для миграционных потоков. С этой точки зрения можно выделить страны-доноры - те, в которых сложились условия, выталкивающие определенную часть населения, побуждающие его к миграции, и страны-рецепиенты, обладающие привлекательными характеристиками для мигрантов. Этот аспект миграции описывается в экономической теории «притяжения-выталкивания», в которой миграция трактуется как функция субъективной привлекательности стран въезда.
Миграционная привлекательность страны в значительной степени обусловлена качеством жизни населения в ней, которое производно от уровня и темпов экономического развития. Уже в XIX в. было замечено, что миграционные волны достигали своего пика примерно через 20-30 лет после начала в стране индустриализации. Так, всего за 1846 - 1936 гг. из европейских стран выехало около 60 млн человек, основное большинство которых обустроились в США60. Подъем индустриального развития в ряде европейских станах после Второй мировой войны изменил их миграционный статус. Великобритания, Франция, Германия активно рекрутировали иностранную рабочую силу из бывших колониальных стран, а также из Испании, Италии, Турции, Югославии. «Европа из поставщика мигрантов за океан (межконтинентальная-миграция составила за 100 лет примерно 60 млн человек) превратилась в их получателя»61. Но уже в 60-е годы ведущие страны Европы переориентировались на ввоз мигрантов из неевропейских стран, что объяснялось большей дешевизной рабочей силы других регионов. С конца 70-х годов начинается повсеместно в развитых европейских странах введение ограничений на миграцию, что связано с реструктуризацией экономики. Статус стран, принимающих миграцию, по-прежнему сохраняется у развитых европейских стран, но изменились критерии отбора мигрантов: эти страны стали ориентироваться либо на высококвалифицированную рабочую силу в сфере интеллектуальных профессий, либо на отбор обслуживающего персонала в сферу бытового обслуживания, развлечений, домашних услуг, что показывает усиление культурной детерминации миграции, связанную с повышением значимости ее интеллектуальных и гуманитарных показателей.
Миграционный статус России изменялся на протяжении последних столетий, что определялось подвижным характером государственных границ: территории России то расширялись за счет завоевательной политики и хозяйственной колонизации, то сужались за счет потерь в период неуспешных военных кампаний или неудач в сфере дипломатии. Население страны и присоединенных (утраченных) территорий всегда реагировало на этот процесс миграцией. Эти миграционные потоки можно определять как внутренние или внешние в зависимости от статуса осваиваемых или утрачиваемых территорий. Например, движение населения России на территории сегодняшних республик Средней Азии в XIX-XX вв. можно отнести к внутренней миграции, а вот обратный отток так называемого «некоренного» населения из этих республик в Россию в 90-е годы XX века характеризуется уже как внешняя по отношению к России миграция. Но причины этой сегодняшней миграционной волны заложены были все-таки многими десятилетиями ранее.
Если статус страны, принимающей или отдающей миграцию, достаточно однозначно характеризует ее в системе глобальных экономических и политических связей, то промежуточный статус — страны, и принимающей, и отдающей миграционные потоки, — требует дополнительного исследования. Его цель — определить потенциал страны в глобальных процессах, показателем которого выступает соотношение внутренних и внешних миграционных потоков.
Изучение современного миграционного статуса России предполагает сравнительный анализ миграционных процессов, которые наблюдались в стране до ее включения в мировые (глобальные) миграционные потоки (первый параграф главы) и в период глобализации (второй параграф). При этом в каждом из периодов требуется выявить соотношение, баланс внутренних и внешних миграционных потоков. Этим подходом определяется структура данной главы.
Миграционные процессы в эпоху глобализации: дисперсия социокультурного пространства
Миграционный статус страны в глобальном мире определяется, не только тем, с какой интенсивностью отдает она миграционный поток или принимает его. Более важными являются качественные характеристики исходящих или входящих миграционных потоков, которые присущи конкретной стране. К ним можно отнести половозрастной, этнический, образовательный и профессионально-квалификационный состав мигрирующего населения. Каждый из выделенных параметров выступает индикатором реальных или потенциальных проблем, которые несет с собой миграционный поток для принимающей (отдающей) страны. В частности, выезд трудоспособного населения, мигрирующего в поисках работы, свидетельствует о кризисности экономики страны выезда; въезд мигрантов с далекой этнокультурной дистанцией по отношению к принимающей стране сулит ей потенциал межэтнических конфликтов, и т.д. Те или иные социокультурные характеристики прибывающего (убывающего) миграционного потока оказывают влияние на качество человеческого потенциала страны.
Группа близких по содержанию понятий - «человеческий потенциал», «человеческий капитал», «человеческий ресурс», «человеческий фактор», стала разрабатываться, в зарубежной и отечественной экономической и социологической теории во второй половине XX в.
Один из основателей теории человеческого капитала, американский ученый Г. Беккер, понимал под ним воплощенный в человеке запас способностей, знаний, навыков, и мотиваций. Главными источниками инвестиций в человеческий капитал он считал семейное воспитание, образование, подготовку на производстве, информационный поиск. Г. Беккер обратил внимание на то, что работники, получившие профессиональную подготовку, способны приносить пользу не только той фирме или стране, где она была получена, но и другим фирмам (странам) . Иными словами, ресурсы, человека представляют экономическую ценность и потому могут быть капитализированы. Продолжая разработку этого направления, Э. Флэмхольц выдвинул концепцию измерения эффективности человеческого ресурса, важной задачей которой считал сформировать установку у менеджерского состава рассматривать людей не как затраты, которые следует минимизировать, а как активы, которые следует оптимизировать113. Указанные концепции акцентировали внимание на том, что социальная и производственная активность человека, его творческий потенциал являются существенной частью производства и в значительной степени определяют его эффективность.
Капитализация человеческого ресурса может быть осуществлена самим человеком на национальном или глобальном рынках труда, фирмой и страной, которая проводит специальную миграционную политику, направленную на привлечение рабочей силы с определенным человеческим капиталом. Но с таким же успехом субъект экономической деятельности может и растратить человеческий капитал. Эта перспектива реальна как для человека или фирмы, так и для страны в том случае, когда речь идет о совокупном социальном капитале, накопленном культурой, носителем которой выступает образованная и квалифицированная часть общества. Поэтому страна, участвуя в миграционном обмене, приращивает или теряет не численность населения, а свой социальный и культурный потенциал. Именно с этой точки зрения следует анализировать тот миграционный обмен, который сегодня проявляется в России.
Одно из. комплексных определений понятия «человеческий потенциал» представил коллектив российских ученых: «Понятие человеческий? потенциал концентрирует внимание не на достигнутом, уровне развития общества, а в первую очередь на присущем ему внутреннем динамизме, способности к саморазвитию, усилении своей роли в мировом сообществе, Тем самым центр тяжести переносится с оценки физически реализовавшейся ситуации на вероятность ее изменения... Человеческий потенциал — это проблема перспективы, оценки возможностей человеческого развития и управления»114.
Систематизируя подходы к анализу человеческого потенциала различных российских ученых, Т.И. Заславская выделила структуру смыслового ядра этого понятия, которую составляют четыре взаимосвязанных, но относительно самостоятельных элемента: социально-демографический, социально-экономический, социокультурный и деятельностный потенциал.
Социально-демографический потенциал измеряется сбалансированностью- половозрастной структуры населения, средней продолжительностью жизни, прочностью института семьи, рождаемостью и смертностью и т.д. Социально-экономический потенциал включает уровень и структуру занятости, качество профессиональной структуры населения, качество жизни, уровень благосостояния и пр.
Социокультурный потенциал отражает уровень образования, особенности национального менталитета, нормативно-ценностное сознание, особенности политических убеждений и религиозной веры, структуру ценностей и пр., который и является основным предметом предпринятого исследования.
Интеллектуализм и потребительство как качественные характеристики российской эмиграции
Следует указать, что-при. превалирующей негативной оценке-процесса «утечки умов» и ее последствий среди отечественных социологов существует и прямо противоположная точка зрения. Ее сторонники исходят из трех основополагающих тезисов: 1) угроза «утечки умов» из России в действительности сильно преувеличена и обросла мифологией176; 2) сама проблема является надуманной, т.к. развитие интеллекта не знает национальных границ и этот процесс является естественным, присущим всем странам177; 3) сами ученые не испытывают большого стремления выезжать на постоянное место жительства за рубеж.
В наиболее радикально-конкретизированном виде первые две позиции выразил профессор А. Ракитов: «Я уже устал слышать, что Запад живет за счет наших мозгов. Вот цифры: в Америке полмиллиона докторов наук. Из них выходцы из всех стран СНГ, включая тех, кто приехал младенцем после Второй мировой войны, — 5 %. Из них на долю России приходится половина из этих 5 %. Причем тех, кто приехал в США уже готовым доктором, - 1,5 %. И никто из них за все эти 10 лет ни одного крупного открытия не сделал. От мифов и легенд нужно освобождаться. Пора смотреть на мир трезво» . Третья позиция опирается на результаты ряда социологических опросов, которые проводились в научной среде. В частности, один из таких опросов, проведенный в 1999 г. (опрошено 500 научных работников в четырех сферах научных исследований — естествознании, технических науках, сельскохозяйственной, гуманитарной), зафиксировал низкую активность ученых в области научных контактов: 50 % респондентов зас последние 3 года ни разу не выезжали из России; 40 % выезжали 1-2 раза; и только 6 % являются регулярными участниками международных научных конференций за рубежом. Рассматривая, эти количественные показатели, эксперты указывают на то, что из 1,5 миллиона ученых и специалистов высшей квалификации, которые за 1989-2000 годы выехали за рубеж, только 10 % остались там в сфере научных исследований, то есть примерно 150 тысяч. Остальные — около 1 млн 350 тысяч — перешли в другие области деятельности179. Тем не менее, сторонники другой позиции, акцентирующие внимание на негативном аспекте «утечки умов», приводят веские аргументы, требующие искать варианты сокращения этой тенденции. Обратим внимание на две позиции: финансовую конвертируемость научного капитала ученых и принципиальную неизмеримость ущерба, наносимого отечественной науке безвозвратной эмиграцией ученых.
Во-первых, оценка ущерба от эмиграции квалифицированных научных сотрудников некорректно измерять в натуральных единицах (численности людей), приравнивая ученого к рядовому мигранту. Следует отметить, что для российской национальной традиции характерно недооценивать и даже сознательно игнорировать ценность человеческого ресурса. Об этом свидетельствует вся история России, но особенно XX столетие, любой масштабный процесс которого - индустриализация, коллективизация, войны, формирование новой политической идеологии — были связаны с масштабными потерями человеческих ресурсов. Поэтому количественный учет выехавших ученых — 150 тысяч — не свидетельствует о цене реальных и перспективных потерь. Укажем здесь только на два общеизвестных примера. Из Германии в период 1933-1935 гг. выехали только 1200 научных сотрудников ведущих немецких университетов, среди которых кроме
А. Эйнштейна были еще пять, лауреатов. Нобелевской премии. Они. в значительной степени определили последующее развитие науки в США. Другой пример касается непосредственно эмиграции из России. В начале 20-х годов советское правительство выслало из страны на знаменитом теплоходе только 200 ученых, преимущественно гуманитарного и социального направлений. Их культурную ценность для России трудно переоценить. Но среди них были и те, научная деятельность которых оказала огромное влияние на развития американской науки. Укажем на роль П. Сорокина в развитии фундаментальной социологии в США или И.И. Сикорского — «отца мирового вертолетостроения», В.Н. Ипатьева — создателя промышленной нефтехимии. Отсутствие этих ученых в России притормозило прогресс в отечественной науке тех отраслей знаний, которые они развивали за рубежом. На языке экономистов такие потери для страны называются «упущенной выгодой».
По оценкам экспертов, от современной эмиграции российских специалистов экономика теряет миллиарды долларов. Оценка затрат и упущенной выгоды от выезда одного специалиста с высшим образованием и ученой степенью, сделанная по методике ООН, составляет 300 тыс. дол. За первую половину 90-х гг. (1991-1995) из России выехало примерно 27,7 тыс. ученых и инженеров. В частности, по контрактам в 1992 году из РАН уехало примерно 5 % специалистов. Страны выезда физиков - Иран, Ливия, Мексика, США, Северная Корея, где в то время российским специалистам предложили зарплату в 5 тыс. долларов в месяц181. Убытки, связанные с «утечкой умов», специалисты оценивают в 45 млрд дол. в год182. Так «утечка умов» трансформируется в утечку вложенного капитала.
