Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. РАЗВИТИЕ И ПРОГРЕСС 27
1.1. Прогресс как форма развития в социальном мире. 27
1.1.1. Прогресс и многовариантность истории 27
1.1.2. Прогресс и развитие: уточнение понятий 31
1.1.3. Развитие как духовное явление 42
1.1.4. Универсальность и всеобщность 44
1.1.5. Моменты развития 48
1.2. Философские основания новоевропейской идеи прогресса 67
1.2.1. Два типа мышления 67
1.2.2. Геометрический принцип 70
1.2.3. Логицизм 79
1.2.4. Дуализм 90
ГЛАВА 2. ГЛАВНЫЕ ЧЕРТЫ РУССКОЙ РЕЛИГИОЗНОЙ ФИЛОСОФИИ 108
2.1. Метафизичность русской религиозной философии 108
2.1.1. Две трактовки метафизики ПО
2.1.2. Метафизичность русской философии 113
2.1.3. Повышение бытия 116
2.1.4. Духовный монизм 117
2.1.5. Сверхприродная реальность 121
2.1.6. Идея свободы 127
2.1.7. Свобода и творчество Сердца 131
2.1.8. Персоналистическое видение истории 137
2.1.9. Два принципа персонализма 141
2.2. Платонизм русской религиозной философии 151
2.2.1. Определение 151
2.2.2. Особенность русского платонизма 155
2.2.3. Идеал служения в платонизме 160
2.3. Органицизм русскойрелигиозной философии 169
2.3.1. Определение проблемы: два взгляда на органицизм 169
2.3.2. Метафизический взгляд на органицизм 172
ГЛАВА З.ИДЕЯ ПРОГРЕССА В ТРУДАХ РУССКИХ ФИЛОСОФОВ 181
3.1. В. соловьев о действительности прогресса в природе и обществеe 181
3.1.1. Пять ступеней бытия 182
3.1.2. Социальное царство: личность и общество 193
3.2. Н.Бердяев о прогрессе как творчестве 205
3.2.1. Закон и Судьба 205
3.2.2. История как вечная неудача 210
3.2.3. Вневременной план истории 217
3.2.4. Позитивистское и христианское предопределение 224
3.2.5. Организм или организация? 229
3.3. Н Лосский: прогресс как духовное возвышение субстанциальньгхдеятелей 242
3.3.1. Субстанциальные деятели 246
3.3.2. Теория преображения материи 255
3.3.3. «Член Царства Божьего имеет космическое тело» 261
3.4. С.Франк о прогрессе как осознании смысла жизни. 271
3.4.1. Крушение веры 271
3.4.2. Смысл жизни и смысл истории 275
3.4.3. Бог, соборность и смысл жизни 282
3.4.4. Универсальность 291
3.4.5. Служение 293
3.4.6. Основной закон духовного бытия 295
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 309
БИБЛИОГРАФИЯ 315
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ 327
ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ 330
- Прогресс как форма развития в социальном мире.
- Метафизичность русской религиозной философии
- В. соловьев о действительности прогресса в природе и обществеe
Введение к работе
АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Современный мир во многом изменился с того времени, когда творили выдающиеся русские философы Серебряного века: Н.А.Бердяев, Н.О.Лосский, С.Л.Франк. Для обществоведов: экономистов, политологов, социальных философов стали привычными утверждения о том, что со второй половины XX в. мир вступил в качественно новую фазу своей истории. В промышленно развитых странах постепенно начали складываться основы постиндустриального общества. Идеалы современности ныне определяются ценностями либерализма, демократии, рыночных отношений, нормами гражданского общества. Соответственно, изменилось отношение к идеям, которые еще недавно владели умами миллионов людей. Некоторые из этих идей оказались опровергнутыми самим ходом истории, обнаружив свою ошибочность и утопичность, другие, хотя и не были опровергнуты, тем не менее, потеряли свою привлекательность. Одной из таких идей, которая сейчас переживает кризис переоценки и дальнейшая судьба которой не ясна, является идея общественного прогресса.
Более двухсот лет вера в прогресс вдохновляла западную цивилизацию. Вряд ли будет преувеличением сказать, что какая-либо другая идея превосходила ее по степени влияния на судьбу современного мира. История XX века и в частности история России в полной мере испытали на себе ее противоречивое влияние.
Трагически пережитый человечеством опыт нацизма, преодоление соблазна коммунистической утопии, обещавшей построение общества всеобщей справедливости и равенства, возрастание количества и глубины социальных проблем, часть которых унаследована от эпохи индустриального капитализма, а часть представляет собой результаты нового глобального и постиндустриального порядка, — все это способно привести к мысли о несостоятельности самой
идеи прогресса. Нередко можно услышать в научном сообществе мнение о том, что изучение вопросов прогресса потеряло актуальность.
Действительно, сегодня можно констатировать, что если что-то и осталось от некогда грандиозного здания теории общественного прогресса, основы которого были заложены новоевропейским просвещением, а остов, крыша и внутренняя отделка были завершены позитивистской и марксистской философией XIX в., то это — положение о поступательном развитии науки и материального производства. Но в таком виде это уже не та великая идея, которая когда-то подобно религиозному идеалу вдохновляла людей. На место великих идей, дававших людям силу верить в прогресс, пришли идейно нейтральные, но практически эффективные технологии: материально-производственные, социальные, административные, политические, психологические и т.п. Даже сама сфера формирования идей стала объектом технологического воздействия и управления. Современный мир все отчетливее являет себя как мир всепроникающей техногенности. Поэтому сегодня размышление о метафизической природе бытия, философское «копание» в сложных загадках смысла жизни, развития и прогресса представляется многим таким же излишним занятием, как и изучение законов термодинамики для человека, который хочет научиться управлять автомобилем. Ю.Хабермас метко обозначил общий характер современных идейных исканий, указав на их «хорошо обоснованную непритязательность»1.
Сегодня весьма популярной стала идея самоорганизации. Многие обществоведы взяли ее на вооружение. В этой связи широкое распространение получил тезис о том, что современные развитые общества, основанные на либерально-демократических идеалах и свободном рыночном хозяйстве, обладают способностью к самоорганизации. Те, кто поверхностно понимают содержание либеральной идеи, делают из этого вывод, что следует довериться естественной природе человека, «невидимой руке» рынка, и общество само «настроится» на развитие и прогресс.
1 Хабермас Ю. Будущее человеческой природы. - М., 2002. - С. 14.
Это убеждение и в прошлом не раз проявляло себя в той или иной теоретической форме. В отечественной философии оно находило выражение в теории естественноисторического развития общества, утверждавшей объективную направленность хода истории. В западном протестантском варианте ее в популярной форме выразил Г.Гегель: «Я на собственном опыте убедился в истинности библейского изречения, которое я сделал своей путеводной звездой: заботьтесь в первую очередь о пище и одежде, а царствие небесное придет само»1.
Между тем надо заметить, что безусловная вера в самоорганизацию социальной жизни приводит к потере из поля зрения общественной науки самого инициатора социальной действительности — человека. Задумаемся над таким утверждением: если современное общество, используя слова К.Маркса, наконец-то «напало на след естественного закона своего развития»2 и в нем раскрылась способность к самоорганизации, то при чем здесь оказывается сам человек как субъект, за которым остается право выбора? Вера в автоматизм социальной самоорганизации неизбежно умаляет роль человека, личности в истории, снимает с нас груз ответственности за выбор, который мы делаем, и за средства достижения целей, которые мы выбираем.
Теория прогресса в новоевропейской традиции представляла собой попытку осмыслить место человека в истории, указать на него как на источник победы рационального начала над иррациональным, свободы над слепой властью законов природы, порядка и нравственности над хаосом и существованием «по ту сторону добра и зла». Поэтому сегодня поверить в факт саморазвития общества — значит оставить без продолжения то положительное знание о человеке и его роли в организации общественной жизни, которое было накоплено философией Нового времени. Однако повторяющиеся аргументы критиков теории прогресса заставляют ответить на возникающий в связи с этой критикой вопрос: должна ли идея прогресса уйти в прошлое как одна из пережитых иллюзий эпохи Просвещения? По нашему мнению, нет.
1 Г.Гегель - Кнебелю. От 30 августа 1807 г. // Письма. Работы разных лет: В 2 т. - Т. 2. - М., 1971. -С. 278.
2 Маркс К. Капитал /ЛСМаркс, Ф.Энгельс. Соч. -2-е изд. - Т. 23. - С. 10.
Мы разделяем точку зрения известного исследователя в области теоретической социологии, профессора Ягеллонского университета, П.Штомпки, утверждающего, что «идея прогресса слишком важна, слишком фундаментальна для смягчения экзистенциальных напряженностей и неуверенности, чтобы от нее отказаться ради чего-то другого. Она переживает временный кризис, но рано или поздно вновь обретет силу и власть над человеческим воображением. Однако для того, чтобы сохранить ей жизнеспособность, ее нужно пересмотреть и переформулировать, очистить от некоторых устаревших положений»1.
В действительности наступило разочарование не в идее прогресса как таковой, а в просветительско-позитивистской ее версии, той самой, ограниченность которой всегда была объектом критики русской религиозной философии. Современные качественно новые процессы в сферах материального производства, экономики, политической жизни, развивающиеся на фоне глобализации и цивилизационно-культурных противостояний, с новой силой ставят вопрос о путях и целях общественного развития. В этих условиях приобретает особый смысл обращение к русской религиозной философии, которая своей центральной задачей видела понимание общественного развития в его личностном измерении.
На первый взгляд, может показаться, что для русской религиозной философии конца XIX - начала XX в., развитие которой пришлось на время, названное Серебряным веком русской культуры, идея прогресса, как таковая, была чужда. Действительно, если обратиться к философскому наследию В.С.Соловьева, С.Н.Булгакова, Н.О.Лосского, С.Л.Франка, Н.А.Бердяева, то в их трудах мы найдем немало критических высказываний в отношении господствовавших на рубеже XIX - XX вв. позитивистско-материалистических представлений о прогрессе как поступательном росте знаний и материального богатства общества. Однако если ставить вопрос о духовном прогрессе общества, то тогда мы должны совершенно иначе оценить суть социальных воззрений русских христианских философов и их критику новоевропейских теорий прогресса.
Штомпка П. Социология социальных изменений. - М., 1996. - С. 59.
Исторический фон, на котором развивалась русская религиозная философия Серебряного века, был очень благоприятен для осмысления вопросов социальной метафизики. В истории любого общества мы видим два сменяющих друг друга периода: период относительно устойчивого существования и поступательного развития и период критический, катастрофический, когда ломаются привычные формы жизни и перед обществом возникает множество неопределенных альтернатив. Философия Серебряного века расцвела именно в этот критический период в немалой мере из-за того, что имела перед собой важную историческую цель - осмыслить те альтернативы развития, перед которыми оказались Россия и западный мир в конце XIX - первой половине XX века. Такая цель определила ее национальное и мировое значение.
Когда мы говорим о неопределенных исторических альтернативах, то имеем в виду не только неясность результатов исторических действий, но, что важнее, незнание возможного зла. Иными словами — это неопределенность не экономическая или технологическая, но гуманистическая, этическая. Неясность границ между добром и злом всегда обращала жизнь людей в трагедию.
Многое из того, что характеризует современное общество, тоже отличается этической неопределенностью. Несмотря на поразительные успехи в сфере технологий (научных, промышленных, социальных, политических и даже культурных), для нас, как и для людей всех предшествовавших эпох, нравственный выбор также труден. И мы, так же как и наши предшественники, не знаем, какое будущее станет результатом наших сегодняшних трудов: будет ли это долгожданная эра процветания или же общество испытает новые (но уже глобальные) всплески деструктивной социальной энергии?
Вот почему нам нужно внимательно отнестись к наследию русской философии как к духовному капиталу, завещанному нам. С возвращением в нашу культуру русской религиозной философии к нам возвращается не только часть нашей исторической памяти, но и мудрость наших великих национальных учителей.
К сожалению, в последнее время отечественные работы по исследованию современности опираются, главным образом, на западную литературу; предпринимается крайне мало попыток использовать для этого идеи и методы русской философии. Такое положение дел не может считаться нормальным. На фоне идейной дезориентации, поразившей российское общество, всякое замалчивание творческого потенциала русской религиозной философии ведет не только к ослаблению ее позиций в диалоге современных идей, но и умаляет мировое значение русской культуры в целом. Поэтому в изучении, развитии и распространении идей русской религиозной философии мы видим не только теоретический, но и нравственно-патриотический смысл, ибо любая национальная культура живет до тех пор, пока ее берегут и развивают.
Современная философская мысль в России еще далеко не полностью осмыслила богатства русской религиозной философии Серебряного века. Только чуть более 10 лет назад обществу стали доступны многие работы выдающихся русских христианских философов, труды В.С.Соловьева, Н.А.Бердяева, С.Л.Франка. Н.О.Лосского, Б.П.Вышеславцева, И.А.Ильина, П.А.Флоренского, С.Н.Булгакова. Первое, с чего начиналось возрождение этого философского направления, было составление антологий и хрестоматий. Сегодня мы уже видим, что курсы по русской философии стали обязательным элементом гуманитарного образования в большинстве высших учебных заведений России.
Вместе с тем нельзя не отметить, что в последнее время, по мнению ряда исследователей, аудитория, проявляющая живой интерес к русской философии, заметно сократилась. «После взлета - в конце 1980-х - начале 1990-х годов -интереса к Соловьеву и к порожденному им философскому Ренессансу начала века... наступил откат в среде молодых людей от русской религиозной философии. И это произошло с появлением моды на пропагандируемый в интеллектуально отзывчивом слое учащейся молодежи деконструктивизм и вообще постмодернизм... Опустился если не железный, то все же непроницаемый занавес
между русской философией и живым, ищущим умом» . Еще в большей степени это замечание справедливо по отношению к социально-философской проблематике русской философии, которая, по мнению Л.П.Буевой, «по ряду причин наиболее забыта и отторгнута до последнего времени от отечественной философской культуры»2.
Причины такого положения дел, на наш взгляд, следующие.
Во-первых, за годы господства в нашей отечественной философской культуре диалектического и исторического материализма произошла утеря тех ее духовных элементов, которые необходимы для адекватного понимания русской религиозной философии.
Во-вторых, распространилось поверхностное мнение об отвлеченном идеализме русской религиозной философии, и в частности, социально-философских идей В.С.Соловьева, в которых чаще всего и охотнее всего видят апологию «свободной теократии».
В-третьих, имеются трудности концептуального порядка, возникающие при «связывании» современной социально-философской тематики с идеями русской философии. В современной социальной теории заметно доминирует прагматический аспект. Она слабо ориентирована на проблему смысла происходящего, на вопросы что? и зачем? и больше склонна отвечать на вопросы технологического свойства: как сделать так, чтобы получить тот или иной желаемый результат? Русская же философия Серебряного века, напротив, не технологична и даже антитехнологична. «Ее главный вопрос, - как выразил его С.Л.Франк, - о том, в каких культурных и жизненных формах можно выразить последнюю мудрость, и в чем заключается религиозный смысл (курсив наш — О.В.) развития человечества» .
В-четвертых, еще одна причина заключается в изменении набора проблем, на которые должна помочь найти ответ социальная философия. Сегодня — это
1 Буева Л.П. Рецензия на книгу Новиковой Л.И., Сиземской И.Н. Русская философия истории // Вопросы фило
софии.- 1999.- №3.- С. 189.
2 Буева Л.П. Там же.
3 Франк С. Л. Сущность и ведущие мотивы русской философии // Философы России XIX -XX столетий: Био
графии. Идеи. Труды. - M., 1995. - С. 721.
вопросы демократии, гражданского общества, правового государства, индивидуальной свободы. Их исследование традиционно связывается с именами западных мыслителей: Т.Гоббса, Дж.Локка, А.Ферпосона, И.Канта, И.Г.Фихте, Ж.-Ж.Руссо, Г.Гегеля, Дж.С.Милля, А. де Токвиля, Ф.Хайека, Х.Арендт, Ю.Хабермаса, А.Гидденса, Р.Патнема, Р. Даля, Б. Барбера, Дж.Кейна и др. Что касается русских мыслителей, то их вклад в эти области социального знания еще не исследован.
И наконец, в сфере формирования философских идей, как и в остальных сферах общественного воспроизводства, сегодня все более важную роль играет искусство «продвижения товара», способствование этому продвижению, так называемый «promotion». На рынке идей, как и на любом рынке, действует своеобразный маркетинг. Требуются немалые капиталы и приложение сил, чтобы та или иная идея, та или иная философская школа и даже целое направление запечатлелись в сознании людей, возбудили их интерес. Непревзойденного умения пропагандировать свои ценности добился Запад, хотя не все интеллектуальные продукты, пропагандируемые им, отличаются новизной и действительной значимостью. К сожалению, сегодня зачастую в борьбе за умы побеждают не глубокие, гуманистические, а «раскрученные» идеалы. Это нужно ясно понимать и не надеяться, что русской философии Серебряного века только лишь за счет силы и глубины своих идей автоматически обеспечено место в ряду великих достижений человеческой культуры. На самом деле мы видим, что ей предстоит долгая и упорная работа за признание заслуженного места в мировой философской культуре. И эта работа должна проводиться.
ОБЪЕКТ И ПРЕДМЕТ ИССЛЕДОВАНИЯ. В свете вышесказанного объектом данного исследования является прогресс как общественное явление. Прогрессом мы называем объективный процесс общественного развития, характеризующийся усложнением структуры социальных явлений, возрастанием их зависимости от сознательного человеческого участия и гуманистической направленностью.
В качестве предмета исследования берется отражение этого объективного процесса в философских учениях выдающихся русских мыслителей. Их круг ограничен. Как основополагающие рассматриваются принципы развития в природе и обществе, изложенные в учении В.С.Соловьева. Поскольку творчество В.С.Соловьева оказало определяющее влияние на философов Серебряного века, то предпринятый в работе анализ идей Н.А.Бердяева, Н.О.Лосского, С.Л.Франка, относящихся к теории общественного прогресса, «привязан» к мировоззренческим принципам, представленным в его трудах.
Рамки диссертационной работы, вместе с тем, не были препятствием для ссылок и на работы других выдающихся русских философов, таких, как: С.Н.Булгаков, Б.П.Вышеславцев, В.Ф.Эрн, Л.И.Шестов, Л.М.Лопатин, А.Ф.Лосев и др. Изложение построено таким образом, чтобы исходя из принципа дополнительности определить «специализацию» каждого из вышеназванных философов в трактовке им вопросов сущности и критериев общественного развития. Так, идея прогресса в работах Н.А.Бердяева рассматривается в фокусе проблемы творчества. Учение Н.О.Лосского об истоках общественного развития трактуется как духовное возвышение субстанциальных деятелей. А в трудах С.Л.Франка идея прогресса представлена как осознание смысла жизни.
СТЕПЕНЬ НАУЧНОЙ РАЗРАБОТАННОСТИ ТЕМЫ. ИСТОЧНИКОВ АЯ БАЗА РАБОТЫ. Идея общественного прогресса родилась в интеллектуальной атмосфере Нового времени. Она является одной из тех идей, вокруг которых всегда велись жаркие споры. Одними из первых в XIX в. проблему общественного прогресса применительно к России подняли в своих идейных столкновениях западники и славянофилы. С тех пор в российской общественно-политической и философской литературе не прекращаются дискуссии о том, универсальны ли законы прогресса или же каждое общество имеет свою особую «программу» развития и цели.
Русская христианская философия Серебряного века создала глубокую и оригинальную систему взглядов на проблему общественного прогресса. В ее разработку внесли свой вклад такие выдающиеся русские мыслители как
В.С.Соловьев, Н.А.Бердяев, Н.О.Лосский, С.Л.Франк, С.Н.Булгаков, Ф.А.Степун, Б.П.Вышеславцев, С.А.Левицкий, Л.И.Шестов и др. В советской литературе, однако, начатая ими линия долгое время не развивалась. Исключение составляют работы классиков философской и социологической мысли советского периода, таких, как: В.Ф. Асмус, А.Ф.Лосев, В.П.Волгин, М.К.Мамардашвили. В их работах в той или иной мере присутствует обращенность к проблематике общественного прогресса, а также идеи, в некотором отношении близкие по духу русской христианской философии Серебряного века.
В последнее десятилетие усилиями ряда отечественных исследователей интерес к русской философии был возрожден. Среди исследователей, внесших в последнее время особый вклад в изучение русской философии, можно назвать А.И.Абрамова, А.А.Аршинова, Е.В.Барабанова, Н.К.Бонецкую, В.В.Ванчугова, О.Д.Волкогонову, Н.К.Гаврюшина, В.Д.Губина, Б.В.Емельянова, А.А.Ермиче-ва, А.Ф.Замалеева, В.К.Кантора, В.А.Малинина, М.А. Маслина, Е.Н.Некрасову, В.С.Никоненко, С.А.Нижникова, Л.И.Новикову, И.Д.Осипова, С.А.Панарина, К.С.Пигрова, З.В. Смирнову, В.Ф.Пустарнакова, Л.В.Полякова, Е.Б.Рашковско-го, В.В.Сербиненко, И.Н.Сиземскую, Ю.В.Синеокую, Ю.Н.Солонина, А.А.Ур-мичева, А.Н.Фатенкова, Г.Г.Феоктистова, С.С.Хоружего.
Большой вклад в исследование русской религиозной философии внесли также зарубежные ученые. Среди них: А.Валицкий, И.Берлин (I. Berlin), Д. Бакхурст (D.Bakhurst), К.Гарднер (Cl.Gardner), А.Келли (A.Kelly), Дж.Клайн (G.Kline), Р.А. Пул (R.Pool), Д. Скенлан (J.Scanlan), Д.Саттон (J.Sutton), Т.Мак-Даниел (T.MacDaniel), Е. Ван дер Звеерде (Е. Van der Zweerde), Р.Харе (R.Hare), Д.Янг (G. Young), П.Элен, М.Эпштейн и др.
Однако отечественные исследования, посвященные идее развития и прогресса, в подавляющем большинстве опирались на диалектико-материалисти-ческую методологию и никак не были связаны с наследием русской религиозной философии.
Вследствие характерного для этой методологии сведения духовных явлений к формам проявления материального начала, многие проблемные области
русской философии, касающиеся сущности и критериев общественного прогресса оставались вне сферы философского анализа. Среди них наиболее важными, на наш взгляд, являются следующие:
понимание природы и условий общественности;
представление об общественном развитии как о духовном процессе;
вопрос о целях и «конце» истории;
Соотношение свободы, творчества и предопределенности в истории;
трактовка подлинно человеческих ценностей, как имеющих абсолютный, а не ограниченный культурно-цивилизационными условиями характер;
персоналистическое понимание общественного прогресса;
В области изучения русской философии сложилась парадоксальная ситуация: основная тема, вдохновлявшая всю русскую философию, - тема общественного развития и движения общества ко все более универсальным формам общежития долгое время оставалась в отечественной философской культуре почти вне внимания. Между тем при чтении работ русских философов нетрудно заметить, что социально-философская проблематика для нее ключевая. Как образно выразил эту мысль С.Л.Франк: «Сама философия истории и социальная философия представляют собой нечто большее, чем это кажется на первый взгляд. Эта область русской мысли представляет собой нечто вроде чаши, в которую вливаются все русские философские идеи»1.
Идея общественного прогресса занимает в работах русских религиозных философов Серебряного века особое место. Но сегодня значение ее нельзя в полной мере понять вне представлений о характере и основных проблемах современности. Среди отечественных исследователей большой вклад в разработку темы современности внесли Т.А.Алексеева, А.С.Ахиезер, П.К.Гречко, И.Л.Иноземцев, Б.Г.Капустин, Ю.К.Мельвиль, А.С.Панарин, В.И.Пантин,
1 Франк С. Л. Сущность и будущие мотивы русской философии // Философы России XIX-XX столетий. Биографии. Идеи. Труды. - M., 1995. - С. 722.
В.Г.Федотова, А.А.Филиппов. Однако у большинства авторов, исследующих проблематику современности, отсутствует обращение к русской религиозной философии как к серьезному и богатому источнику идей относительно характера нашей современности.
Более того, именно в связи с пониманием современности нередко ее значение принижается теми, кто считает вклад Н.А.Бердяева, Н.О.Лосского и С.Л. Франка собранием псевдо-философских иллюзий и утопических идей, не имеющих практического смысла. Так, для некоторых исследователей русская религиозная философия Серебряного века представляется вообще не философией, а философской публицистикой (П.А.Сапронов)1. Для других она не является христианской философией, а есть разновидность «гностической лжемудрости», которая умерла вместе со своими последними авторами, такими, как С.Франк . В связи с этим русскую религиозную философию даже обвиняют (на основании ее якобы «нравственной измены идеалам русской духовности»3) в пособничестве силам, виновным в трагическом ходе российской истории в XX в. Третьи готовы сдать русскую религиозную философию в архив как отжившую и несовременную. Немало и тех, кто считает, что у нее не было своего оригинального лица, что она есть, по существу, просто «плохое гегельянство».4 Некоторые полагают, что акцентированное внимание к русской философии, всякие попытки ставить вопрос об уникальности русской философии есть проявление свойственного русской культуре «невроза исключительности»5.
Отчасти вследствие такой разобщенности мнений относительно характера и значения русской религиозной философии у нас еще мало работ, специально посвященных вопросам ее социально-философского содержания. Что же касается работ, в которых бы излагались взгляды русских религиозных философов на общественный прогресс, то специально посвященных этой теме исследова-
1 Сапронов П.А. Русская философия. Опыт типологической характеристики. - СПб, 2000.
2 Ильин Н. Трагедия русской философии.// Москва. - 2001. - № 3 - 8.
3 Ильин Н. Трагедия русской философии. Введение// Москва. - 2001. - № 3.
4 Так характеризует некоторые взгляды на русскую философию ее голландский исследователь, профессор Ван
дер Звеерде. См.: Интервью Ван дер Звеерде журналу «Вопросы философии» // Вопросы философии. - 1998. -
№2.-С. 121.
5 Барабанов Е. В. Русская философия и кризис идентичности // Вопросы философии. - 1991. - № 8. - С. 105.
ний нет, хотя можно назвать несколько публикаций, в которых есть обращение к данной теме. Это работы С.Н.Малявина «История русской социально-философской мысли» (М., 2003); Л.И.Новиковой, И.Н.Сиземской «Русская философия истории» (М., 1997); А.Н. Фатенкова «Апофеоз органицизма» (Русская философия. Проблемы методологии и методики. — СПб., 2001); П.Элен Философия "мы" у С.Л.Франка (Вопросы философии. - 2000. — № 2); «Социальная философия С.Франка» (Сост. Р. Редлих. - Франкфурт-на-Майне, 1972.)
Нам представляется, что потребность в более глубоком исследовании данной темы назрела и такая работа является исключительно важной для отечественной социальной философии. Тому есть несколько причин.
Во-первых, техногенный характер передовых современных обществ с новой силой ставит вопрос о диалектике целей и средств общественной жизни. Для русской религиозной философии Серебряного века проблема соотношения истинных целей человеческой жизни и средств их достижения была одной из основополагающих философских тем.
Во-вторых, современный мир переживает сложный процесс глобализации. Отметим, что это не плавный, линейный процесс стягивания экономик различных государств и культур народов в единое целое, а подчас болезненное и импульсивное разрешение противоречий и напряжений, возникающих вследствие технического, экономического и информационного взаимодействия различных по своим культурным основаниям обществ. По мнению ряда исследователей, процесс глобализации в своеобразной исторической форме мир переживал в конце XIX - начале XX века1. Именно тогда мир на практике узнал, как выглядит «столкновение цивилизаций» и к чему оно может привести и действительно привело (две мировые войны, революции, межкультурные конфликты, унесшие жизни миллионов людей).
Русская философия с особым вниманием относилась к проблеме межциви-лизационного диалога, столкновения культур. Эту проблему ясно почувствовал
1 См.: Globalization in Historical Perspective II World Economic Outlook I International Monetary Fund. — 1997. — P. 112-122.
В.С.Соловьев и выразил ее в ряде произведений. После В.Соловьева тема межкультурного (и шире - межцивилизационного отношения) становится одной из предпосылок глубокого интереса к социальной проблематике среди русских философов. Так, С.Л. Франк писал: «...одна из крупных проблем, сильно занимавшая русское сознание от славянофилов до наших дней, - об отношении русского мира к культуре Западной Европы, и особенности ее духа. Эта проблема рассматривается не только как национально-политическая или культурно-историческая, а как проблема философии истории, в конечном счете, как религиозно-метафизическая проблема»1.
В-третьих, значение социальных идей русской религиозной философии Серебряного века имеет большое значение для определения задач нашего национального развития. Сегодня — это целая сфера академических и политических дискуссий. И тот факт, что мы не можем дать ясных ответов на многие вопросы в этой области, свидетельствует о том, что мы еще мало знаем общество, в котором живем, но могли бы знать больше, если бы чаще обращались к трудам выдающихся русских философов, таких, как: В.Соловьев, Н.Бердяев, С.Франк, Б.Вышеславцев Н.Лосский, В.Эрн и др. Эти мыслители оставили нам блестящие аналитические работы, посвященные особенностям русского национального характера и развития российской социальности. Они глубоко осмыслили трагедию русского ответа на вызовы современной модернизации, указали на роковые его ошибки и вместе с тем были убеждены, что российское общество найдет в себе силы возродиться и вновь обрести национальное величие. Их мысли о судьбе России и ее духовном потенциале, явившиеся результатом их глубокой социально-философской рефлексии, мы должны внимательно изучать.
ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ. Цель работы заключается в том, чтобы раскрыть специфику взглядов русских религиозных философов Серебряного века на проблему общественного прогресса, показать, что эти взгляды
Франк С.Л. Сущность и ведущие мотивы русской философии // Философы России XIX-XX столетий: Биографии. Идеи. Труды. - М., 1995. - С. 720.
являются значительным интеллектуальным явлением, которое заслуживает внимания не только историков философии, но и широкого круга обществоведов, занимающихся социально-философскими вопросами современного общественного развития.
Анализ и оценка взглядов русских религиозных философов на проблему общественного прогресса, его сущности и критериев предполагает решение следующих исследовательских задач:
уточнение содержания понятий «развитие» и «прогресс» в свете той критики позитивизма, механистического материализма и утилитаризма, которую последовательно проводили русские религиозные философы Серебряного века;
определение онтологических и гносеологических оснований классических новоевропейских представлений об общественном прогрессе, которые сформировались в социально-философской теории как органическая часть философской культуры модерна;
анализ и классификация теоретических положений и системы аргументации, использовавшихся русскими религиозными философами при оценке пара-дигмальных оснований новоевропейской идеи прогресса;
выделение основополагающих принципов социально-философского исследования общественного прогресса как духовного явления, что позволяет оценить гуманитарный потенциал современных стратегий общественного развития;
уточнение «пунктов разногласия» между традиционными представлениями о прогрессе, получившими развитие под влиянием западноевропейской позитивистской и утилитаристской мысли и идеями русских философов, стремившихся осмыслить проблему прогресса с позиции христианских ценностей;
определение тех проблемных областей теории общественного прогресса, на которых было сконцентрировано особенное внимание русских религиозных философов, и представление их идей относительно сущности и критериев, целей и средств прогресса в их внутренней концептуальной целостности;
раскрытие культурологических аспектов, которые повлияли на формирование специфических особенностей русской религиозной социально-философской мысли и обусловили своеобразие ее подхода к проблематике общественного прогресса;
определение и разработка тех дискуссионных на сегодняшний день разделов социально-философского знания, где наследие русских религиозных философов, относящееся к проблематике общественного прогресса, является актуальным и когнитивно значимым для понимания характера гуманитарных проблем современности.
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Исследование социально-философских идей русских религиозных мыслителей о прогрессе, его целях и средствах, проводится на основе ряда теоретических положений, раскрывающих характер русской философии как культурно-исторического явления, заслуга разработки которых принадлежит выдающимся историкам русской философии В.В.Зеньковскому, Н.О.Лосскому, А.Ф.Лосеву, Б.ВЛковенко, Л.М.Лопатину и др.
В качестве общих методологических принципов исследования используются принципы историзма и диалектики, дающие возможность охватить проблемное поле социально-философских учений В.С.Соловьева, Н.А.Бердяева, Н.О.Лосского и С.Л.Франка в его диалектическом развитии и взаимосвязи. Широко используются также сравнительный и генетический методы, позволяющие определить параллели и различия взглядов русских религиозных философов с идеями их западных и отечественных коллег и предшественников.
Несколько слов следует сказать о специфических методологических принципах работы.
Одним из определяющих методологических принципов исследования является антропный принцип в интерпретации М.К.Мамардашвили, который гласит: «Если я получил в результате исследования такой мир, который явно исключает меня самого, значит, исследование было неправильно»1. Этот принцип
1Мамардашвили М. Как я понимаю философию. - М., 1990. - С 75.
позволяет глубоко осмыслить персоналистическую направленность социальных идей русской философии, раскрыть ее когнитивный и нравственный потенциал, в полной мере оценить ее социально-просветительскую значимость в современных условиях.
Другим, столь же важным методологическим принципом исследования является принцип дополнительности. Он ориентирует исследователя на то, чтобы в различных подходах русских философов к проблеме общественного прогресса увидеть их общую органическую связь. Он также позволяет сделать акценты на тех аспектах в понимании прогресса, которые позитивистская теория прогресса не смогла увидеть в силу присущих ей когнитивных «фильтров».
Особое значение в процессе исследования имел принцип трансцендентности духовного источника прогресса. Этот гносеологический принцип определяет наиболее важную методологическую установку, позволяющую понять differentia specifica русской религиозной философии Серебряного века в ее подходе к проблеме общественного прогресса. Он запрещает отождествлять духовное содержание прогресса со всеми объективированными (материальными, социальными и культурными) формами его проявления. Подобное отождествление составляет основание для оценки прогресса в категориях экономики, информатики, социологии, политологии и других социальных наук. Но оно не допускается в рамках социально-философского знания. Поскольку основой общественности является личность, постольку прогресс общества нельзя «измерить» простыми объемами материальных, социальных и интеллектуальных благ, находящихся в распоряжении общества. Для оценки действительного прогресса общества необходимо соотнести богатство, созданное обществом, с уровнем развития личностного начала социума. Иначе говоря, следует оценивать как прогрессивный такой уровень общественности, который, с одной стороны, позволяет, а с другой - требует от каждого члена общества проявлять себя в качестве действительной личности.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ИХ НАУЧНАЯ НОВИЗНА. Новизна и научная значимость исследования определяется как характером поста-
новки, так и способом решения поставленных диссертантом задач и заключается в том, что впервые в отечественной и зарубежной социально-философской науке предметом специального исследования становится проблема общественного прогресса в интерпретации русских религиозных философов Серебряного века. Впервые в современной отечественной социальной философии проведен комплексный анализ взглядов В.С.Соловьева, Н.А.Бердяева, Н.О.Лосского, С.Л.Франка на проблему общественного развития и определения критериев социального прогресса. Определенным вкладом в развитие социально-философского знания является также работа диссертанта по выявлению методологических принципов, которым следовали русские религиозные философы Серебряного века при оценке сущности и критериев общественного прогресса.
В ходе исследования были получены следующие теоретические результаты:
Восполнен существенный пробел в отечественной и зарубежной социально-философской науке, в частности в теории социального развития, образовавшийся вследствие слабой изученности теоретического наследия выдающихся русских религиозных философов Серебряного века.
Проанализированы онтологические и гносеологические особенности классических западноевропейских теорий прогресса. Сделан вывод о том, что их общим основанием является единство трех принципов социальной гносеологии, характерных для картезианского типа мировосприятия: 1) геометрического стиля мышления, 2) логицизма и 3) дуализма. Показана когнитивная ограниченность этих принципов с точки зрения их соответствия онтологии социального бытия.
Определены содержательные моменты понятий «развитие» и «прогресс», обусловливающие их использование применительно к явлениям живой и социально организованной природы. В связи с этим в работе обоснован важный для всего последующего исследования тезис о том, что развитие суть явление духовного порядка. Тем самым подчеркивается нравственный ас-
пект развития, который становится определяющим в трактовке общественного прогресса русскими религиозными философами Серебряного века. Выделено концептуальное ядро представлений об общественном прогрессе в русской религиозной социальной философии, заключающее в себе основу персоналистического подхода к пониманию действительного прогресса общества.
Раскрыты основные методологические принципы русской религиозной философии, позволившие решить задачу, которая не имела решения в рамках позитивистской парадигмы социального знания, а именно - соединить идею прогресса с идеей личности и тем самым наметить в социальной философии линию к персоналистическому пониманию истории.
Уточнены общие для всех вышеназванных философов принципиальные особенности в понимании существа общественного прогресса, которые отличают их учения о прогрессе от западных позитивистских, утилитаристских и современных либеральных теорий развития.
Исследованы три фундаментальные особенности русской религиозной философии (специфика ее метафизики, отношение к платонизму и принцип духовного органицизма), составляющие основу социально-философского персонализма вышеназванных мыслителей.
На основании анализа социально-философских идей русских религиозных философов выделены условия, определяющие подлинную общественность, развитие которой осуществляется не в объективированном, а в личностном плане социального бытия.
В учении Вл.Соловьева выявлен главный тезис его онтологии прогресса, заключающийся в утверждении философа об объективности «духовного возвышения бытия», раскрыты условия, способствующие этому возвышению, и показана связь этого тезиса с этическими аспектами его философского учения.
Выявлена органическая связь прогресса и творчества на основе анализа социально-философских идей Н.А.Бердяева. Особое внимание уделено тем по-
ложениям философа, которые позволяют отличить творчество от псевдотворчества, действительный прогресс общества от кажущихся прогрессивными нововведений.
Проведен анализ оригинальной трактовки прогресса как свободной эволюции субстанциальных деятелей, изложенной в философской системе Н.О.Лосского. В ней выделены те концептуальные положения, которые, на наш взгляд, представляют особый интерес в плане создания новой, органической онтологии, потребность в которой все более заметна в современном обществе, осознающем глубину экологических и гуманитарных проблем современной цивилизации.
Раскрыт смысл изложенного в учении С.Л.Франка экзистенциального понимания общественного прогресса в его связи с индивидуальной жизнью личности, выражающегося в осознании человеком действительных целей своей личной жизни в обществе.
ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ И ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ПОЛУЧЕННЫХ РЕЗУЛЬТАТОВ. Разработка проблем, поставленных в диссертации, и полученные в ходе исследования результаты способствуют возрождению традиций русской религиозной философии, актуализации социально-философских идей русских мыслителей, дальнейшему накоплению наших знаний в области теории общественного развития и в конечном счете пропаганде духовного наследия русской философии как явления, имеющего мировое значение.
Идеи работы могут найти применение в области россиеведения, в частности при решении таких вопросов, как специфика национально-культурной самобытности, дискуссии о культурном самоопределении и «русской идее», проблеме отношения российской культуры с культурами Запада и Востока, месте и роли России в новом глобальном мире XXI в. В этой связи в диссертации сформулирован ряд принципиальных положений и выводов, которые могут быть использованы при разработке и реализации национальных стратегий социального и политического развития, культурной и образовательной политики
государства, направленной на развитие отечественной науки и воспитание у молодежи чувства патриотизма.
Непосредственное практическое значение имеют исследованные в работе вопросы в свете необходимости развития национальной философской культуры в условиях современной конкуренции идей и фронтального наступления декон-структивных идейных течений, которые лишают нас устойчивой системы ценностей и в итоге отрицательно сказываются на развитии национального самосознания. В связи с этим выводы и идеи, предложенные в работе, могут найти применение в таких областях философского знания, как: социальная онтология и гносеология, философская антропология, социальная аксиология. Результаты исследования могут послужить основой при разработке теории общественного развития, вопросов соотношения общих и специфических условий создания гражданского общества в России.
Материалы диссертационной работы могут быть использованы при чтении курсов и спецкурсов по социальной философии, истории русской философии, а также тесно связанных с философией социальных и гуманитарных дисциплин, входящих в цикл общих гуманитарных и социально-экономических дисциплин, определенных Государственным образовательным стандартом высшего профессионального образования, в частности: политологии, культурологии, отечественной истории и социологии.
АПРОБАЦИЯ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ. Представленная диссертация является итогом более чем десятилетней работы. Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры социальной философии Российского университета дружбы народов. Изложенные в ней положения и выводы, касающиеся особой трактовки идей общественного развития и прогресса в русской религиозной философии, нашли свое отражение в 34 опубликованных работах соискателя. Наиболее значимые из них приведены в списке в конце реферата.
Аналитические разработки и выводы, содержащиеся в диссертации, уже в течение ряда лет используются соискателем в учебном процессе при чтении
общего курса «Основы философских знаний», а также спецкурсов: «Социальные идеи в русской философии», «Гражданское общество: социально-философский анализ», «Теории социального развития» - на факультете гуманитарных и социальных наук, в Институте мировой экономики и бизнеса Российского университета дружбы народов, в Международном университете (в Москве).
Основные положения диссертации были апробированы в лекциях, презентациях и выступлениях на конференциях, проводившихся в российских и зарубежных научных сообществах. В частности, соискатель читал лекции и выступал с презентациями по материалам данного исследования на кафедре социологии Лондонской школы экономики, в Международном университетском центре в г. Дубровнике (Югославия), в Центрально-Европейском университете в Будапеште, университете Лайоша Кошута в г. Дебрецены (Венгрия), в Институте Российских и Восточно-Европейских исследований, а также Центре по изучению глобальных изменений Университета Индианы (США).
СТРУКТУРА РАБОТЫ. Работа построена в соответствии с общим замыслом и логикой исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы на русском и английском языках, именного и предметного указателей.
Прогресс как форма развития в социальном
Жизнь новоевропейской идеи прогресса исторически была весьма короткой. Наиболее слабым звеном в ней оказался этический элемент. Уже на этапе становления теории прогресса этическая часть учения подвергалась бескомпромиссной критике главным образом со стороны христианских философов, а также представителей иррационалистических и экзистенциалистских течений. Новые весомые аргументы в пользу ее несостоятельности принесла теоретическая социология и культурология начала конца XIX - начала XX века, когда Западу открылось богатое культурно-историческое разнообразие народов, получившее теоретическое обобщение в идее "мира цивилизаций" или теориях «культурно-исторических типов» (Н.Я.Данилевский, П.А.Сорокин, О.Шпенглер, А.Тойнби, В.Шубарт и др.). С этого времени идеалы западного общественного устройства, которые выражали себя в идее прогресса, перестали казаться многим универсальными. Стало ясно, что западноевропейский универсализм - это всего лишь частный случай одной из многих населяющих земной шар культур. Но чтобы этот факт был принят и осознан и в рамках самой западной культуры, и за ее пределами, - а к тому времени она, распространив свое влияние в на основные цивилизационные регионы, стала фактором глобального значения, - для этого потребовался беспрецедентный по остроте и масштабам опыт XX в. Этот опыт показал отрицательную реакцию многих самобытных обществ на попытку втиснуть их развитие в рамки по-европейски рационально устроенной жизни. И содержание его, как показывают современные дискуссии вокруг проблем глобализации, еще не вполне осмыслено учеными и политиками.
«Прогресс стал проблемой. - Писал один из основоположников американской политической философии Лео Штраус. - Складывается впечатление, что прогресс привел нас к краю пропасти и поэтому необходимо рассмотреть его альтернативы. Например, остановиться там, где мы находимся, или, если это невозможно, вернуться. Возврат является переводом еврейского слова t shuvab. Оно имеет как обычное, так и особое значение. Его особое значение передается словом "раскаяние". Раскаяние есть возврат, означающий возвращение с неправильного пути»1. Если не акцентировать внимание на религиозном содержании того, о чем в дальнейшем говорит Л.Штраус, в своей лекции «Прогресс или возврат? Современный кризис цивилизации», то увидим, что он ставит проблему отрыва западной цивилизации от своих корней, настоящего от прошлого. Он верно подмечает нравственный и темпоральный смыслы идеи прогресса. Нравственный смысл заключается в представлении о том, что прошлое несовершенно и потому должно быть преодолено. «Прогресс предполагал, что начало наиболее несовершенно и что совершенство может быть найдено лишь в конце. Так что движение от начала к концу есть в принципе продвижение от предельного несовершенства к совершенству». А темпоральный смысл - в том, что будущее у сторонников прогресса господствует над современностью и, тем более, над прошлым.
Тот факт, что сегодня идея прогресса не привлекает внимания большинства социальных философов, говорит о том, что мы, к сожалению, не стали понимать лучше то общество, в котором живем и те общечеловеческие ценности, которыми руководствуемся. Мотивы, по которым современная философская мысль игнорирует идею прогресса, разные: от обычной поверхностности и увлеченности модными постмодернистскими идеями принципиальной неопределенности истории до сознательного отказа исследовать идею прогресса, мотивируемого идейными убеждениями относительно того, что не следует углубляться в вопросы метафизики, которые уже не раз слишком дорого стоили человечеству.
Действительно, сегодня можно констатировать, что если что-то и осталось от некогда грандиозного здания теории общественного прогресса, основы которого были заложены новоевропейским просвещением, а остов, крыша и внутренняя отделка были завершены позитивистской и марксистской философией XIX века, то это - положение о поступательном развитии науки и материального производства. Но это уже не та великая идея, которая когда-то как чуть ли не как религиозный идеал вдохновляла людей. Сегодня мало кто станет оспаривать мнение, что материальное и научно-техническое развитие, взятое отдельно от всего комплекса гуманитарных составляющих развития, духовных условий жизни общества можно считать прогрессивным. Мы видим, как все серьезнее осознается общественностью та реальная угроза физическому и духовному существованию человека и общества, которую несет с собой бесконтрольное развитие материального и информационного производства. По нашему мнению, основное противоречие современности, которое нам предстоит решать в наступающем постиндустриальном обществе, на наш взгляд, заключается в противостоянии техногенной логики воспроизводства общественной жизни с самой жизнью, не вмещающейся ни в какие логико-технологические формы.
Метафизичность русской религиозной философии
Философия с самого своего возникновения испытывала некое врожденное внутреннее противоречие. С одной стороны, она всегда стремилась сказать о самом главном в нашей повседневности, а с другой - ей всегда трудно было быть понятной для повседневности. У философии с повседневностью всегда складывались непростые отношения: своеобразное одностороннее чувство. Философию всегда интересовала повседневность, то, что скрыто за ее ежедневными заботами, но та никогда не принимала философию всерьез и считала ее плодом отвлеченного, непрактичного ума.1 Объясняется это, по-видимому, тем обстоятельством, что с уровня философских обобщений легче увидеть повседневность, чем с уровня повседневности увидеть философию.
Повседневность может быть озабоченной или беспечной, задумчивой или невнимательной, подавленной или оптимистической, но одного у нее нет -мысли, которая выходит за рамки «здесь» и «сейчас». Повседневности требуются многие качества нашего интеллекта: логика, рациональный расчет, не может повседневность обойтись без чувств и эмоций, но мысль, которая бы преодолевала время и место ей не нужна: она не испытывает в ней потребности. Такая мысль рождается при переходе от эмпирического к трансцендентному, от условного к безусловному, от частного к универсальному, от индивидуального к личному. Повседневность же не нуждается в этом переходе. Поэтому от нее скрыты многие реальности жизни, не находящиеся на ее поверхности, и в частности реальность небытия, постоянного находящегося рядом. А.Ф.Лосев по этому поводу однажды заметил: «Современная литература мало думает о значимости своего времени, а ведь писатель и поэт должны мыслить "эсхатологически", только не в смысле фатальной неизбежности конца мира, а в смысле возможности такого конца, если сейчас, сегодня и именно он не попытается разрешить "последние вопросы". Вспомним, сколько напряжения в поисках героев Достоевского, в исканиях русской культуры XIX века вообще».
Это замечание в полной мере можно отнести и к современной социально-философской и политической науке. Между тем ни социальная философия, ни политология сегодня или, точнее сказать, последние два десятилетия совершенно не «эсхатологичны». Еще 1960-1970-е гг. заставляли людей думать о возможности ядерной угрозы и конце цивилизации. Но вот с 1980-х по мере распространения либеральных западных ценностей социальный исследователь становится все более похожим на технолога, занятого вопросами отладки различных сторон и аспектов общественной жизни. Можно утверждать, не боясь преувеличения, что наше время сознательно отказалось от присущего человеку интереса к метафизике, заменив его, по выражению Ю.Хабермас а, «хорошо обоснованной непритязательностью» . Возможно, эта философская «непритязательность» и есть одна из главных особенностей современности. Но если все так, то это - опасно, ибо без способности видеть метафизическую основу жизни, мы будем слепы и в повседневности.
В этой связи есть большой смысл в том, чтобы вернуться к русской религиозной философии, поскольку одной из ее ярких особенностей была чрезвы- чайная чувствительность к метафизике и способность ее рационально выражать. Поэтому вопрос о метафизичности русской философии является логичным началом разговора о ней.
В. соловьев о действительности прогресса в природе и обществеe
На первый взгляд, может показаться, что для русской религиозной философии конца XIX - начала XX в., идея прогресса была чужда. Действительно, если адресоваться к философскому наследию В.С.Соловьева, С.Н.Булгакова, Н.О.Лосского, С.Л.Франка, Н.Бердяева, то в их трудах мы найдем немало критических высказываний в отношении господствовавших на рубеже XIX - XX вв. представлений об общественном прогрессе.
В действительности, в отношении русской христианской философии нет более ошибочного мнения, чем полагать, будто бы ей чужда идея развития и прогресса. Так можно думать только в том случае, если трактовать развитие и прогресс в позитивистском духе как изменение и обогащение материально-вещественных предпосылок общественной жизни. Если же кроме материальных результатов развития иметь в виду еще реальность «невидимого» и «неоп-редмеченного» духовного развития человека и общества, то тогда мы должны совершенно иначе оценить суть социальных воззрений русских христианских философов и их критику западноевропейских теорий прогресса. Как справедливо заметила П.П.Гайденко о творчестве В.С.Соловьева, во многом определившего своим учением всю русскую религиозную философскую традицию Серебряного века, вера в прогресс составляла предпосылку его учения о человечестве как едином организме . Написанные им сочинения: «Чтения о Богочеовечестве», «Критика отвлеченных начал», «Смысл любви», «Оправдание добра», «Три разговора» и др. — стали основополагающими для творчества таких выдающихся русских философов, как Н.Бердяев, С.Булгаков, С.Франк, Н.Лосский и др.
Не боясь преувеличения, можно утверждать даже более категорично: без идеи прогресса русская философская мысль была бы невозможна; эта идея составляет ее фундаментальное основание. Однако смысл идеи прогресса здесь иной, во многом контрастирующий (нередко до противопоставления) с классическими новоевропейскими представлениями о прогрессе.
«В Соловьеве, - писал Н.О.Лосский, - было сильно развито мистическое отношение к природе»2. Почему это нас может интересовать, когда мы говорим
О таком естественном феномене, как общественный прогресс? Потому, что главная мысль, которую доказывал В.Соловьев всем своим философским учением, есть мысль о «возвышении бытия» силою духа. «Если отвлечься от частностей и попытаться выделить главную идею философии Соловьева, то это будет, пожалуй, идея о духовной телесности», - замечал А.Ф.Лосев. менно эта мысль и является начальной и, так сказать, системообразующей мыслью всей последующей русской религиозной философией в ее представлениях об общественном прогрессе.
Как уже говорилось выше, впервые мысль о метафизическом векторе возвышения бытия получила определенное выражение в учении Платона. Затем она укреплена неоплатониками и первыми христианскими философами. С тех пор эта мысль уже не покидала философии. В Новое время ей, однако, пришлось несколько уступить свои позиции под влиянием картезианского расколдовывания мира, вследствие чего произошло замещение идеи возвышения бытия на «горизонтальное» представление о бытии, допускавшее только мысль о его структурном развитии и усложнении, что находилось в соответствии с новоевропейской парадигмой научного знания. Сегодня мы не задумываясь употребляем понятие «простое» и «сложное», «высшее» и «низшее». Сложное мы интуитивно (это позволяет сделать язык нашей пропитанной позитивистскими мироощущениями культуры) отождествляем с высшим. Физический смысл «сложного» и «высокого» заслонил для нас их различное метафизическое содержание. Так, мы согласны, что кошка более высокоразвитое существо, чем амеба, а человек более высокоорганизован, чем кошка. Но что, собственно, означает это выражение - «высокая организация», каков его метафизический смысл?
Усложнение - от слова «сложное», «сложенное». Молекула воды (Н20) сложнее молекулы водорода и кислорода в отдельности. А молекула серной кислоты H2S03 сложнее молекулы воды и является более высокоорганизованным целым. Действительно, амеба «устроена» проще, чем кошка. Вместе с тем метафизическое возвышение не тождественно простому физическому структурному усложнению. Так, молекула ДНК не просто на несколько порядков сложнее молекулы воды или серной кислоты, она обладает принципиально новым качеством, в частности способностью копировать себя, т.е. у нее появляется принципиально новое поле возможностей. У человека не только поле возможностей несравнимо шире, чем у молекулы ДНК или даже любого известного нам живого организма, но появляется еще одно измерение, не известное в низшей по отношению к нему природе.
Здесь уместно привести высказывание Г.Лейбница о человеке как особой монаде: «Познание необходимых и вечных истин отличает нас от простых животных и доставляет нам обладание разумом и науками, возвышая нас до познания нас самих в Боге»1. Это качественно новое сознание сопряжено с нравственным чувством и является основанием ответственности человека за свои мысли и действия. Сама по себе структурная сложность недостаточна для развития этого сознания и нравственного чувства. Так, взвод солдат организован сложнее, чем отделение, но это не имеет никакого отношения к той нравственной задаче, которую он может выполнять. Это может быть защита мирных жителей или, наоборот, разрушение и насилие над безоружными людьми. Метафизически высоким и нравственным может быть весьма простое действие. Это важно учитывать, когда мы говорим о прогрессе общества.
