Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1 Социальные аспекты феномена смерти в традиционной культуре стр.21-55
1.1 Смерть в системе ритуальных действий архаических обществ стр.23-42
1.2. Социальные аспекты феномена смерти в традиционной европейской культуре (античность и средние века) стр.42-55
ГЛАВА 2 Смерть как социальный феномен Нового времени стр.56-87
2.1 «Переоценка ценностей» в период европейской модернизации стр.56-66
2.2 Смерть как социальный институт массового общества стр.66-73
2.3 Некрофильский характер технической цивилизации и проблема - самоубийства стр.74-87
ГЛАВА 3 Смерть в обществе постмодерна стр.88-125
3.1. Экзистенциальный бум постмодерна стр.94-100
3.2. Виртуальная жизнь и «отсроченная» смерть стр. 100-105
3.3. Право на смерть и эвтаназия стр.106-116
3.4. «Демонстративная» смерть стр. 116-125
ЗАКЛЮЧЕНИЕ стр.126-131
БИБЛИОГРАФИЯ стр.132-141
- Смерть в системе ритуальных действий архаических обществ
- «Переоценка ценностей» в период европейской модернизации
- Экзистенциальный бум постмодерна
Введение к работе
Феномен смерти - великая тайна. Попытки приоткрыть завесу этой тайны составляют основу всей культуры и социальной нравственности. Если осознание собственной смертности является первой предпосылкой антропогенеза, то в основе социо- и культурогенеза лежит смерть «другого»: осмысление феномена смерти выступает стержнем процесса формирования социокультурной среды, а различное смысловое наполнение этого феномена продуцирует разнообразие ценностных систем.
Переживание смерти, соответствующие символы, ритуалы и мифы -непременные «образующие» ингредиенты социально-культурной системы. Ценностные ориентации и психологические установки людей в отношении этого биологического и общественного феномена обусловлены сложным комплексом социальных, экономических, демографических отношений, преломленных общественной психологией, идеологией, религией и культурой.
Можно с полной уверенностью утверждать, что смерть является одним из коренных параметров коллективного сознания социума, которое не остается в ходе истории неподвижным.
Коллективное сознание социума и субъективное восприятие феномена смерти активно взаимодействуют между собой, так что изменения коллективного сознания (например, его переход в другую стадию социального развития) не могут не выразиться и в сдвигах в отношении людей к смерти. «Смерть - компонент картины мира, существующий в сознании членов данного общества в данный период», - пишет А.Я.Гуревич1. Сославшись на
Гуревич А.Я. Смерть как проблема исторической антропологии// Одиссей. Человек в истории. - М.: «Наука», 1989, с. 214.
мнение французских ученых Ф. Арьеса, Г. Шоню, он делает вывод, что отношение к смерти служит эталоном, индикатором характера цивилизации.
Феномен смерти - не биологический факт, а социальное отношение и социальный институт, причем один из важнейших, поскольку он составляет фундамент ценностных отношений и первичных представлений о нравственности. В этом смысле, изучение установок в отношении к смерти может пролить свет на особенности поведения людей, выявить их мировоззрение, касающееся их жизни, в целом, и основным ценностным ориентациям.
Грубо говоря, существует два типа нравственности, обусловленных различными концепциями смерти. Мораль, ориентированная на бессмертие человеческой души, взгляд на мир и его ценности с точки зрения вечности «subspecie aeternitas» и мораль с точки зрения временности пребывания человека на земле, определяемая формулой «лови момент». Это два типа нравственности, две морали, имеющие специфические системы ценностей и смыслов. Первая мораль - традиционная религиозная, вторая - атеистическая, более характерная для культуры Нового времени. Все модификации ценностных систем можно свести к этим двум основным.
Тем не менее, согласно с веберовской парадигмой, автор исходит из деления социальных и культурных миров на три типа: традиционное общество, модерн и постиндустриальное общество, которые соответственно, рассматриваются и сопоставляются в данной диссертации.
В любой культуре существует страх смерти, на преодоление которого направлены ее явные или неявные усилия. Общество желает победить смерть, но такая победа всегда мнимая. Поэтому, уже в архаических обществах было выработано позитивное отношение к смерти. Страх смерти усиливает радость жизни, перед лицом смерти жизнь и любовь приобретают свой смысл.
Субъективное осмысление смерти возможно только в социальном контексте, где смерть дана человеку в виде ритуала или коллективного действия по поводу смерти другого. На этом фундаментальном акте основана вся традиционная культура, и традиционные социальные структуры определяются в контексте ритуала смерти, положенного человеку согласно его статусу. Таким образом, смерть является атрибутивной характеристикой культур и социальных структур, смерть выступает как социальный феномен, что и определяет значимость темы исследования.
Актуальность проблемы становится очевидной в результате осмысления тенденций развития современной цивилизации в целом и российского общества в частности. Потеря человеком духовных ориентиров и смысла жизни из-за эфемерности целей, направленных, в первую очередь, на удовлетворение физиологических потребностей, на достижение известности, славы и богатства, а также незащищенность и одиночество человека как в обществе, так и в семье, способствуют увеличению количества людей, не ценящих жизнь, появлению целых социальных слоев и групп, в среде которых наблюдается тяга к отчуждению от общества, семьи и самого себя, суицидальное поведение, тенденции дегуманизации и нелюбви к жизни (некрофилии как психологического феномена в широком смысле). В связи с этими процессами, а также с тем, что современное общество встало на путь развития биотехнологий, вопросы, связанные с осмыслением феномена смерти в широком социальном контексте, представляют не только теоретический интерес, но также имеют большое практическое значение.
Кроме того, сегодня существует потребность переосмысления, систематизации и новой интерпретации применительно к современным условиям всего богатства духовной культуры человечества, которое было выработано с целью противостояния смерти. Причем эта проблема требует
своего решения не только в рамках определенных идеологических или религиозных установок, социокультурных или узконацйональных традиций, а с выходом на общечеловеческие ценности.
Самые большие опасения связаны с ростом человеческой
деструктивности: немотивированная агрессивность и некрофилия, массовое суицидальное поведение молодежи, терроризм, любование смертью -становятся обычным явлением даже в тех странах, где цивилизация достигла наиболее развитых и гуманных, казалось бы, форм организации общественной жизни.
Актуальность изучения феномена смерти и его осмысления выводится также из интереса к ней людей из разных сфер бытия: она животрепещуща и для политиков, и для теоретиков - гуманитариев (юристов, философов, психологов, теологов, историков), и для военных, и для служителей церкви, и для врачей в свете их биоэтических размышлений и угрозы клонирования человека. Необходимо более глубокое, основанное на современных данных, осмысление феномена смерти как атрибута жизни.
Социальная значимость размышлений о Танатосе вызывается также тем, что в современном и постсовременном обществе происходят беспрецедентные изменения ценностного сознания людей, связанные с актуализацией проблемы смерти (например, биоэтика выдвинула новые критерии смерти) и пересмотром позиций по отношению к жизни. Таким образом, вместе с проблемами, связанными с социальным контекстом феномена смерти в постиндустриальном мире (эвтаназия, отсроченная смерть, виртуальная смерть, массовая смерть, демонстративная, смерть как зрелище в СМК), современный человек решает возникшие в новом историческом контексте проблемы смысла жизни, свободы воли, границы свободы воли и т.д.
Степень разработанности проблемы.
Изучение феномена смерти в разных социокультурных контекстах началось сравнительно недавно. В разнообразных вариациях эта тема становится предметом философских дискуссий, научных семинаров. При этом выясняется, что преобладающей остается установка, согласно которой эта проблема скорее описывается, чем исследуется. Эта тенденция становится явным препятствием для социально - философского исследования, предполагающего достаточно широкий и в то же время углубленный взгляд на изменения ценностного сознания людей, обусловленные различным отношением к смерти.
В теоретическом плане отсутствие специальных работ по этой проблеме привело к тому, что не было показано: во-первых, сколь важную роль представления о смерти играют в конструировании картины мира, присущей данной социально-культурной общности, равно как и в становлении индивидуального самосознания, во-вторых, сколь изменчива - при всей стабильности - эта картина (в культурах разного типа), и в третьих, каким образом представления о смерти связаны с идеями смысла жизни, достойной жизни, нравственного долга, совести и т.д., иначе говоря, каков характер связи между представлениями общества о смерти и социально -значимыми ценностями жизни.
В силу вышесказанного, специальный кросскультурный анализ восприятия и оценок феномена смерти позволит выявить связь этих представлений со всей системой мировидения и ценностями, принятыми в обществе.
Кроме того, существует связь между имеющимися социальными ориентациями по отношению к смерти и самосознанием личности, пониманием своей идентичности. В изменении восприятия смерти находят
выражение сдвиги в понимании человеком самого себя. Иными словами, трансформации образа смерти в общественном сознании проливает свет на изменения и перестройку человеческой субъективности.
Рассмотрение всех этих проблем в контексте современной индустриальной цивилизации (которую Э. Фромм, как известно, подозревал в некрофилии и нарциссизме) помогает осуществить социально- философский анализ таких важных проблем современного общества как терроризм, эвтаназия, демонстративная смерть и коллективные ритуальные самоубийства, выступающие в роли очередного шоу.
Поскольку проблема смерти - начало всей культуры и философии, обозреть всю литературу по этому вопросу невозможно. В истории философской мысли эта тема представлена очень широко и глубоко. Достаточно перечислить всех великих мыслителей (Соломон, Сократ, Платон, Сенека, Марк Аврелий, Бл. Августин, И. Кант, А. Шопенгауэр, Хайдеггер, Ж.-П. Сартр, А. Камю, К. Юнг, К.А. Фрейд), и список литературы будет готов.
Для настоящего исследования приоритетными становятся поиски, в которых проблема смерти и отношения к ней анализируется в контексте современной социокультурной ситуации. Именно к таким работам относятся труды зарубежных теоретиков: Е. Анчел, Ф. Арьеса, Ж. Бодрийяра, О. Вейнингера, А. Маслоу, Р. Моуди, П. Тейяр де Шардена, К. А. Фрейда, Э. Фромма.
Наиболее известные российские мыслители внесли свой вклад в исследования этой темы: Ю. Бородай, С. Рязанцев, П. Гуревич, С. Семенова, Б. Григорьян, С. Хоружий, И. Вишев, Н. Арсеньев, А. Демичев, А. Игнатов, Л. Седов, А. Кураев, И.Т. Фролов и др.
Проблема смерти придает необходимую глубину исследованиям по философской антропологии: А.С.Барулина, Л.П.Буевой, И.С.Вдовиной,
К.М.Долгова, М.А.Кузьминой, В.М.Лейбина, Н.В.Омельченко, В.А.Подороги, М.М.Скибицкого, В.С.Степина.
Феномен смерти может рассматриваться в контексте философии медицины или биологии, психологии или религии. Это в целом соответствует существующей в настоящее время тенденции уходить от социально-философского обсуждения. Здесь наиболее характерными являются два подхода. Первый характеризуется стремлением подменить проблему отношения к смерти проблемой «смерть-бессмертие». В этой связи актуализируются идеи русского космизма и, прежде всего, Н.Федорова. Для этого течения оказалась востребованной антропологическая, нравственно-практическая направленность русской философии и ее основные идеи: соотношение телесного и духовного в человеке, телесная смерть и перспектива духовного бессмертия (В.В.Налимов, И.Т.Фролов, Н.Н.Трубников, С.Хоружий и др.). Соответственно, появляется задача, связанная не только с продлением жизни, но и более масштабная — победой над смертью. Эта идея прослеживается в работах Б.Г.Кузнецова, Г.Д.Бердышева, И.В.Вишева, В.П.Нефедова.
Второй подход отмечен другой крайностью: философское представление подменяется религиозно-мистическим пониманием проблемы (Р. Моуди, Э. Кюблер-Росс, П. Гуревич и др. ). Здесь авторы применяют схемы, которые не являются общезначимыми, а имеют смысл лишь в границах какой-либо одной конфессии. Достоинством этого подхода являются попытки нового прочтения и современной интерпретации древних культурных памятников (Египетская книга мертвых, Тибетская книга мертвых). Недостаток связан с невозможностью конструктивного и общезначимого диалога вне рамок указанных культурных традиций.
Оба подхода реализуют установки традиционного сознания и
традиционной культуры, которая (в том числе с помощью религии) максимально эксплуатировала идею телесной смерти и духовного бессмертия в целях поддержания устойчивой системы ценностей как гарантии социальной стабильности и послушания толпы.
Если философию интересует субъективное осмысление феномена смерти в индивидуальном самосознании, то социальная философия рассматривает социокультурный контекст феномена смерти, анализирует изменение отношения к смерти в разной культурной среде, социальное измерение индивидуальной смерти. Ее интересует то, каким образом люди реагируют на смерть «другого», каков социальный смысл коллективной смерти. Эти вопросы пока недостаточно полно освещены в имеющейся литературе. Социально-философского анализа феномена смерти в культурах разного типа в нашей литературе осуществлено не было, именно этот пробел восполняет данная диссертация.
Таким образом, несмотря на огромную литературу по осмыслению феномена смерти в философии, культурологии, социологии, религиоведении и социальной психологии, эта тема в ее социокультурном контексте пока не получила комплексного рассмотрения.
Отдельные фрагменты социокультурного анализа феномена смерти, присутствующие в ряде отмеченных выше работ, а также имеющиеся у многих авторов общие суждения о включенности события смерти в социокультурное пространство, дают возможность провести более глубокое и систематическое социально-философское исследование заявленной темы.
При анализе социально-философских аспектов отношения традиционного общества к феномену смерти автор опирался на работы Ю. Бородая, 3. Фрейда, П. Гуревича, Ж. Бодрийяра, С. Лурье, И. Лаврецкого, Л. Федоровой, В. Иорданского, В. Бейлиса, М. Элиаде, К. Тавали, Ф. Мосейко, А. Кураєва.
Авторские исследования традиционной европейской культуры опираются на произведения Платона, Монтеня, Декарта, Тейяра де Шардена, а также Ф. Арьеса, Е. Анчел, А. Гуревича, П. Гуревича, А.Кураева, М. Малышева, Ф Смит, Р. Зорза.
При рассмотрении современного и постсовременного обществ автор использовал произведения А. Адлера, А. Маслоу, Ж. Бодрийяра, Р. Зорза, Ф. Ницше, Э. Фромма, М.Фуко, Ортега-и-Гассета, К. Юнга, А. Асмолова, В.Губина, П.Гречко, Ф. Фут, Т. Алексиной, О.Николиной, Д. Силичева, П. Тищенко, А.Тхостова, М. Малениной.
Культура во все времена ставила перед собой задачу - бороться с хаосом и бессмыслицей, олицетворением которых является смерть. Меняющиеся социальные условия решения этой задачи и являются предметом исследования в данной работе.
Объектом данной диссертации является социальный институт смерти и системы ценностей, доминирующие в обществе в зависимости от его отношения к смерти.
Цель и задачи исследования.
Главной целью настоящего диссертационного исследования является осуществление социально-философского анализа феномена смерти в традиционной культуре, культуре Нового времени и постиндустриальной.
В соответствии с целью, выделяются следующие задачи:
рассмотреть феномен смерти в качестве социального института, показать влияние этого института на весь общественный строй;
исследовать и сравнить три типа культуры и соответствующие социальные отношения, возникающие в коллективном сознании в связи с необходимостью позиционирования социума по отношению к смерти, выявить особенности отношения к смерти в культурах разного типа;
рассмотреть специфику социального института смерти в архаических культурах;
выявить особенности отношения к смерти в общественном сознании и социальной практике традиционной европейской культуры;
показать специфику института смерти в обществе постмодерна,;
рассмотреть некрофильский характер модернисткой культуры как тупик модернизации;
выявить новые тенденции в отношении к смерти, возникшие в обществе постмодерна, показать сущность принципиально новых позиций по этому вопросу, выявить их мировоззренческое значение;
описать такие феномены постиндустриальной культуры как виртуальная жизнь и виртуальная смерть, отсроченная смерть, катастрофическая, демонстративная, массовая смерть;
осуществить сравнительный анализ взаимосвязи между социальными представлениями о смерти и системами ценностей;
выявить социальные и культурные условия, способствующие возникновению симптомов влечения к смерти, психических переживаний и аномалий, толкающих людей на суицидальные поступки;
описать основные тенденции отношения к феномену смерти в постиндустриальном обществе и показать роль, какую играет смерть в формировании нового глобального человеческого сообщества.
Методологическая база определяется задачами исследования.
В диссертации используется институциональный подход к социальным феноменам, представленный в работах Виблена, Дж. Масиониса, Э. Гидденса, Смелзера, а также Г. Осипова, В. Добренькова, А. Кравченко, И. Леймана, В. Быченкова, М. Комарова, Е. Прилепко, с целью раскрыть социальное значение
феномена смерти в культурах разного типа. Важными являются принцип историзма и метод кросскультурного анализа. Для более полного раскрытия вопроса был применен компаративисткии метод. Автор опирается на веберовскую парадигму, выделившую два типа культуры - традиционноую и современную, а также на концепции постмодернизма. При этом автор опирается на следующие методологические положения и идеи.
С момента возникновения культуры смерть выступает как экзистенциальная проблема и социальное отношение. Если «моя смерть» -экзистенциальная проблема, то «смерть другого» - социальное отношение и социальный институт.
Впервые определение социального института дал Т. Виблен в книге «Теория праздного класса» в 1899 году: «Социальный институт - совокупность общественных обычаев, норм, установок, привычек, поведения, образа мысли и образа жизни, передаваемых из поколения в поколение». Из этого определения ясно, что социальный институт - не столько материальное, сколько духовное образование, поскольку его главными компонентами выступают ценности и нормы, обычаи и привычки. Немного другое определение дал Э. Гидденс, который считал, что «социальные институты -это устойчивые формы социальной деятельности, воспроизводимые в общественном пространстве, т.е. повторение схожих, однотипных моделей действия и поведения индивидов, отдаленных друг от друга социальным временем и пространством»1. Гидденс подчеркивает устойчивость и постоянную воспроизводимость социальных отношений и моделей поведения. «Институты являются нормативными структурами, которые нормируют повторяющееся в социальной жизни, утверждают это на долгое время. Они устанавливают индивидуумам определенные границы и задают ориентации,
1 Гидденс Э. Социология. Челябинск, 1995, с. 133.
придавая тем самым существованию людей определенную регулярность и уверенность»1. Институтами задаются нормативные требования по отношению к отдельным лицам и группам, они устанавливают ориентацию и тем самым ограничивают свободу.
Автор исходит из идеи, что смерть - это важнейший из социальных институтов, определяющий характер общества, его нормативную систему и ценностные отношения.
Если рассматривать смерть как социальный институт, то следует отметить, что именно религия максимально эксплуатировала этот феномен, причисляя все, что связано со смертью к сфере сакрального. Несмотря на имеющиеся конфессиональные и культурные различия в представлениях о смерти и особенно в соответствующих ритуалах, можно сказать, что социальное отношение к смерти - это не только чрезвычайно стабильная система или совокупность верований, мифов, ценностей, смыслов, ритуалов и норм, но и самая устойчивая система отношений, постоянно и неизменно воспроизводимая на всем пространстве человеческой истории. Более того, можно даже говорить об общечеловеческих нормах и ценностях, задействованных в этом социальном отношении.
По своей стабильности, институт смерти доминирует над всеми другими институтами, выступая качественным атрибутом общества как такового, тем признаком, который отличает общество от стада: наличие норм и правил, регламентирующих отношение живых к мертвым, свидетельствует о наличии общества. К институту смерти подходит и определение, данное А.И. Кравченко «Социальный институт - относительно стабильная совокупность символов, верований, ценностей, норм, ролей и статусов, которые управляют целыми сферами социальной жизни (семья, религия, образование, экономика,
1 Сутор Б. Политическая этика// Политическая и экономическая этика. М.: 2001, с. 69.
управление), поскольку отношение к смерти составляет особую сферу социальной жизни, которая может быть отделена от всех остальных, в том числе и от религии»'.
На защиту выносятся следующие основные положения: Разным типам культуры - традиционная, модерн и постмодерн -соответствует свое, специфическое отношение к феномену смерти, которое, в свою очередь, обуславливает мировоззрение человека, его вовлеченность в социальную жизнь, отношения с другими людьми и т.д.
Автор показывает, что институт смерти как первичный социальный институт, породил все другие социальные институты: мораль, религию, политику, искусство.
В архаических культурах четко прослеживаются поиски позитивного значения смерти. Реальная или мнимая смерть используется социумом в целях повышения градуса духовности, энергия смерти используется социумом для своего сплочения и в целях выживания.
Смерть выступает центральным событием в жизни архаического общества, позволяющим приобщиться к миру сакрального. Погребальный ритуал выступает образцом всех других ритуалов и парадигмой всей социальной структуры - с неподвижным центром и социальный статусом, определявшимся близостью к сакральному центру. В архаическом обществе смерть выступала важным (иногда главным) фактором социализации и культурной идентификации личности. Примером первой социализации является тотемическая трапеза (убийство и поедание Бога) - совместное преступление, связывавшее всех соучастников узами кровного родства.
Для традиционного общества характерна максимальная сакрализация феномена смерти и всего, что с ней связано. Характер смерти определяется в
1 Кравченко А.И. Социология. М., 1994, с. 58.
зависимости от образа жизни человека, момент смерти - это момент истины.
Обстоятельства смерти - суть знаки благородства, и они идут из «иного» мира, они показатели степени его одухотворенности. Умирающий не хочет терять своё лицо и достоинство и после смерти; он хочет сохранить имидж и реноме на уровне живых: тогда жизнь его доброго имени будет продолжаться, а значит, и он тоже будет жить, хотя бы в памяти людей. Короче говоря, смерть окончательно отвечала на вопрос, был ли умерший достойным членом социума, или существом внутренне и социально неполноценным.
В традиционной европейской культуре (античность и средние века) сложилось близкое к архаическому, но, тем не менее, специфическое отношение к смерти, зависящее от ее характера. Не всякая смерть, но только социально значимая, имеет смысл. Образцовой смертью является гибель И. Христа ради спасения людей.
В традиционном обществе смерть выступала знаковым событием, полным социального и сакрального смысла: культура смерти возвышала, двигала и одушевляла культуру жизни. Смерть была главной духовной пружиной внутри средневековой социальной эволюции: на управлении этой сферой и ее эксплуатации строила свою власть Церковь. «Переоценка ценностей», произошедшая в Новое время была связана с попытками элиминировать смерть из социальной и культурной жизни, но результатом этой эволюции явилось массовое общество, которое рассматривается автором как тупик процесса модернизации культуры, итогом которого явилась тотальная ликвидация ценностей. Начавшаяся паранойя разума сумела произвести абсолютную непостижимость и абсурд (примером чего служат печи Освенцима).
Нигилистическое отношение к смерти выразилось в нигилистическом отношении к человеку как таковому - перестав уважать мертвых, общество
потеряло уважение и к живым. Смерть как тайна и необратимость вступила в противоречие с буржуазной рациональностью, прогрессом науки, покорением природы и прочими мифами нового времени; она стала все более скандальным фактом, ее постоянно пытаются спрятать, вынести за скобки. Но чем больше люди пытаются загнать смерть в какие-то рамки, тем более неуловимой, неожиданной, необъяснимой и страшной она становится. Более того, вытесненная за пределы социальности, смерть стала пронизывать все общество насквозь: она настолько растворилась в социальных институтах модерна, что в новых условиях потеряла смысл даже смертная казнь. Государственная машина массового общества имеет такие мощные орудия и институты управления и манипулирования массами, что уже не нуждается в таком архаическом инструменте власти, как смертная казнь. Тюрьмы, психиатрические клиники, больницы, социологические опросы и прочие социальные учреждения осуществляют жесткий контроль за поведением людей, а неугодные становятся социальными изгоями, которых даже нет необходимости казнить.
В постиндустриальном обществе меняется отношение общества к феномену смерти: смерть снова становится центральной темой культуры, хотя теперь она стала более технологичной и эстетичной, она продается и покупается; появляются ее новые формы: виртуальная смерть, доживание, эвтаназия, коллективная демонстративная смерть, смерть от терракта.
В постиндустриальном мире смерть огромных масс населения превращается в мощное орудие социализации тех, кто «остался в живых» после очередного Апокалипсиса, таким образом, смерть снова (так же как и в архаическом обществе) становится мощным фактором социализации и формирования культурной идентичности, эта новая идентичность не знает деления людей на «своих» и «чужих», но только на живых и умерших.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в использовании институционального подхода к анализу феномена смерти, а также в кросскультурном исследовании традиционного общества, модерна и постмодерна с точки зрения различий институтов смерти. Анализируя архаическое общество, автор пришел к выводу относительно роли смерти как наиболее фундаментального социального института, выступающего образцом всех других социальных структур: зачатки социальных отношений между людьми строились в зависимости от их отношения к сакральному центру, но таким сакральным центром изначально является покойник, выполняющий роль Бога. Чем ближе оказывался человек к сакральному центру, тем выше был его социальный статус. Анализ структуры погребального ритуала и его сравнение с социальной структурой архаического общества позволил сделать вывод об их общности.
Новой является идея относительно той важной роли института смерти, которую он играет в процессе социализации индивида и образования культурной идентичности во всех обществах, в том числе в условиях постмодерна. То, что в традиционном обществе институт смерти послужил началом для формирования культуры, религии и нравственности — известная идея. Но то, что институт смерти в новых формах и в новых исторических условиях сегодняшней реальности выполняет функцию глобальной социализации и образования культуры мира - новая идея, доказываемая автором в третьей главе.
Элементы новизны содержатся в размышлениях автора относительно причин морального кризиса современного общества, которые связываются с модернисткими попытками игнорировать смерть, вынести ее за скобки социального бытия, что ведет к ее растворению в современном обществе и ухудшению экзистенциальной ситуации человека.
Новым является описание и предварительная характеристика новых видов смерти, возникших в постмодерне (виртуальная, демонстративная, «отсроченная», массовая ).
Анализируя эвтаназию как один из новых видов смерти в постиндустриальной цивилизации, автор приходит к важному выводу оносительно радикального изменения ценностного сознания современного человечества, которое заключается в том, что моральные проблемы современного общества (типа эвтаназии) требуют коллективного разума, поскольку один человек уже не может взять на себя ответственность за их решение. Этот вывод является относительно новым для России, но общепринятым для современного Запада (о чем пишет, например, Б. Сутор).
Теоретическая и практическая значимость результатов исследования. Результаты исследования имеют важное зачение для вывления происходящих в современном обществе динамических процессов смены системы ценностей, профилактики негативных явлений дегуманизации и роста человеческой деструктивности.
В условиях, когда в массовой культуре пропагандируется
деструктивное поведение, процветает немотивированная злокачественная агрессия, доходящая до садизма и некрофильства, задача социального философа заключается в том, чтобы противостоять этим тенденциям, напоминая людям, что так было не всегда. Сравнение культур разного типа помогает формированию современной картины мира с устойчивой системой ценностей и продуктивной ориентацией.
Осуществленный сравнительный анализ взаимосвязи между
социальными представлениями о смерти и системами ценностей позволяет сделать вывод о необходимости более деликатного обращения с этой темой в СМИ, поскольку ежедневные демонстрации трупов способствуют росту
агрессии, деструктивности и насилия разного рода. Осуществленное
исследование культуры смерти и ее роли в общественной жизни, должно
способствовать формированию нравственных качеств современных людей.
Результаты работы могут быть использованы при чтении лекций и
спецкурсов по социальной философии (например, «Социальный институт
смерти», «Смерть как феномен постмодернового общества») спецкурсов по
сравнительной культурологии («Смерть в культурах разного типа»), а также в
дальнейших научных исследованиях феномена смерти в его социокультурном
контексте.
Апробация результатов работы. Материалы диссертации
использовались автором при проведении занятий со студентами в РУДН в мае 2004 года. Некоторые идеи диссертации излагались автором на пятой межвузовской научной конференции молодых ученых, посвященной 45-летию Российского университета дружбы народов, состоявшейся 21 февраля 2005 года. Диссертация обсуждалась на кафедре социальной философии факультета гуманитарных и социальных наук Российского университета дружбы народов и была рекомендована к защите 29 марта 2005 года. Основные положения диссертации нашли отражение в следующих публикациях автора:
Феномен смерти в культурах разного типа.
Социальный институт смерти в архаическом обществе.
Смерть как социальный институт массового общества.
Феномен смерти в обществе постмодерна.
Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, девяти параграфов, заключения и библиографии. Общий объем работы- 141 страница.
Смерть в системе ритуальных действий архаических обществ
В системе ритуальных действий архаических обществ феномен смерти занимает центральное место.
Первый элемент культуры - мифы о смерти и бессмертии, о загробных путешествиях, об умирающих и воскресающих богах, о конце мира (эсхатология и Апокалипсис). Древние мифы составляли важную часть погребального ритуала. В мифах смерть представлена как космическое событие, наделенное сакральным значением и смыслом. Погребальный ритуал, воспроизводящий мифологическое пространство и время, сам по себе настолько важен, что можно смело утверждать: культура существует там, где существует погребальный ритуал, который является образцовым социальным действием в том смысле, что по его подобию строятся все другие сакральные действия (ритуалы) - инициации, свадебный, рождения и т.д. Ритуал — это коллективное действие, обладающее сакральным смыслом. В центре образцового ритуала находится неподвижное лицо, как пограничное место соединения неба и земли, вокруг которого совершается социальное действие, имеющее сакральный смысл.
Погребальные ритуалы составляют основную часть архаической культуры. Наиболее древняя цивилизация - египетская - сохранила многие черты первобытности, именно поэтому в Др. Египте погребальный ритуал составлял все пространство культуры.
Погребальный ритуал архаических культур существенно отличается от современного. Так, например, исследователей архаического сознания всегда удивляла такая необычность в поведении «детей природы», как веселье, танцы и пиршества возле могилы умершего. Считается, что через танец провожаемого вводят в контакт с прежде умершими, с духами умерших, приобщают к клану усопших. Танцы, исполняемые при этом, неполные: танцующие совершают движения рук, головы, т.е. верхней части корпуса, сидя или стоя, а ноги остаются при этом неподвижными, т.е. танец во многом имеет символический характер, показывает раздвоенность души: горе - молчат ноги, а они есть основа танца; соблюдение обычаев - танец туловища. Провожание души усопшего сопровождается отгоном злых духов от деревни. Это выглядит следующим образом: «Обежав девять раз деревню, мужчины приблизились к могиле и исполнили нечто вроде бега на месте, распевая при этом все громче и громче»1.
Нельзя думать, что для родных смерть усопшего доставляет радость. Присутствуют здесь и слезы. Но и они трактуются согласно обычаям: слезы женщины не от того, что она бурно переживает из-за умершего, а от того, что если она не плачет при виде покойника, то ее могут заподозрить в ведовстве» . Здесь смерть одного человека затрагивала всю общину. В знак траура по мужу (Конго) вдова не причесывается, не закрывает грудь, спит две недели на улице; а после похорон мужа стрижется наголо и около двух месяцев не выходит из
Примеры радостного отношения к смерти дошли до наших дней. Ирландский обычай поминовения усопших известен мало, но его можно было наблюдать еще в конце прошлого века. Он стал темой последнего произведения Джойса «Поминки по Финнегану» (Finnegans Wake). В Уэльсе открытый гроб ставили стоймя в красном углу дома. Мертвеца облачали в лучшие одежды, на голове красовался цилиндр. Близкие умершего приглашали всех его друзей, и те воздавали последние почести тому, кто их оставил, танцуя до упаду и напиваясь за его здоровье. Дело идет о смерти другого, но в таких случаях смерть другого всегда будет образом собственной смерти. Никто не мог бы радоваться, если бы не одно условие: поскольку считается, что мертвец, то есть другой, дает свое согласие, другой мертвец, которым когда-нибудь станет гуляка, ничем не отличается от первого.
В Мексике по сей день рассматривают смерть как развлечение: по праздникам там встречаются куклы в виде скелетов, сладости в виде скелетов, даже карусели с лошадиными скелетами... этим обычаем связан мощный культ мертвых, зримое наваждение смерти.
Откуда появилась смерть? Архаическое человечество мучительно искало ответа на этот вопрос. И отвечало на него по-своему. Так, по мифологии африканцев, бог Нзамби дал людям бессмертие, но сказал: «Не спите, когда месяц на небе». Первый же мужчина на Земле состарился и не увидел месяца. И он умер, и люди перестали быть бессмертными , т.е. люди сами виновны в своей смертности.
«Переоценка ценностей» в период европейской модернизации
Европа Нового времени стала местом «радикального отсутствия Бога», а также местом, где уже ничто не соединяет людей друг с другом. «Бога нет, - и мы, как следствие, разделены друг с другом». В этой ситуации появилось новое отношение к смерти, которое характеризуется, во-первых, ложным представлением о том, что немощная старость есть преддверие смерти и как таковая она изгоняется из общества вместе с нею. Смерть означает всего лишь материальный процесс телесного распада, превращение в прах. Во-вторых, смерть понимается как состояние, разделяющее людей, делающее их все более и более чуждыми друг другу. Отношение к смерти в культуре Нового времени формировалось в условиях, когда, с одной стороны, гуманизм Нового времени отверг идею спасения, а с другой, - не принял в полной мере идею античных стоиков о самоотречении. Этим и объясняется тот факт, что возрождение античного отношения к смерти было неполным. На место античной идеи самоотречения и средневековой идеи спасения приходит идеал самоутверждения человека в своем земном существовании, ориентированном на материальные, природные блага. В результате - античные стоические и платонические аргументы против страха обрели приставку «нео», и П. Тиллих, например, говорит о новоевропейском гуманизме как о неостоицизме.
Мыслители Нового времени, в лице М.Монтеня, осознали и выразили ситуацию отношения к смерти в духе античной героики: «Вся мудрость и все рассуждения в нашем мире сводятся, в конечном итоге, к тому, чтобы научить нас не бояться смерти»1.
Все остальные мыслители Нового времени хором заявляли, что «самые смелые и самые разумные люди - это те, которые под любыми благовидными предлогами стараются не думать о смерти» 2. И если М.Монтень воспроизводит аргументацию античных философов по поводу смерти и страха перед ней, то новоевропейские классики философии (Р.Декарт, Б.Спиноза и др.) уже не впускают эту тему в сферу мыслительной деятельности. Они как бы «подправляют» античного Платона, учившего не бояться смерти, в силу того, что философ, когда он мыслит, уже «умирает», с точки зрения суетной жизни тела и его потребностей.
Новоевропейская рациональная философия apriori отказывается делать смерть предметом мышления, то есть впускать мысль о смерти в поле своих исследований. Начинается «крестовый» поход против темы смерти в философии, формируется идеал «действительного» мыслителя, каковым, с точки зрения философской классики, «является лишь тот, кто обладает мыслью, не «знающей» смерти и способной ее отвергнуть»1.
Философы Нового времени стремятся освободить человека и общество от всяких мыслей, связанных со смертью и смертностью, но этот путь, как показал исторический опыт, оказался путем, ведущим в культурный и моральный тупик: чем больше общество пыталось вытеснить смерть на периферию социальности, тем больше она заявляла о себе, пронизывая социум насквозь, проникая вглубь культуры, появляясь в самых неожиданных местах и формах.
Почти два столетия рациональная европейская философия Нового времени оттесняла тему смерти на периферию общественного сознания. Смерть и смертность толковались как нечто абсолютно внешнее по отношению к мыслящему субъекту. Сама философская мысль, считали представители философской классики, рождается из противостояния смерти : не из смерти, а против нее. Такой мыслью является, например, картезианская формула «cogito ergo sum», где мышление выводится из самого себя, а о «жизни» и «смерти» говорится только как о результатах мыслительной деятельности. Предметом мышления может стать то, что изначально существует в нем, имманентно ему. Смерть же присуща только конечному телу и не имеет места в бессмертном и вечном мышлении.
Экзистенциальный бум постмодерна
Радикальное изменение структуры потребностей означает экзистенциальный переворот, происходящий в постиндустриальном обществе. В этих условиях изменения отношения к жизни, меняется отношение к смерти.
Предшественником постмодерна можно считать философию экзистенциализма, возродившую в XX веке тему смерти. Жизнь человека, согласно Кьеркегору, - это, в конечном счете, бытие-к-смерти. «Может быть, -пишет Кьеркегор, - должнику и посчастливится избавиться от своего кредитора, вызвав к себе чувство жалости, но, по крайней мере, одного кредитора еще никогда не обманывали, и этот кредитор есть дух»1. Последний обнаруживает себя как рефлексия над жизнью, а экзистенциальным нервом этой рефлексии является осознание непреложности смерти. «Когда смерть выступает в своем истинном обнаженно - беспощадном обличье, на нее взирают не без робости. Но когда, чтобы посмеяться над людьми, самонадеянно осыпающими ее своими шутками, она украдкой приближается к ним, и когда нашему рассудку удается открыть, что под покровами той незнакомки, чья кротость нас очаровывает и чья прелесть вызывает вспышку неистового восторга, скрывается смерть, - только тогда нас охватывает безмерный ужас... Человека нет, он всегда мертв, он есть чистая пустота, как и все в этом мире. Смерть человека есть одновременно акт его рождения. Как важно уметь правильно умирать, т.е. засыпать мертвым сном. Как мало мы уделяем этому внимания».
Интересную концепцию смерти представил испанский писатель Мигель де Унамуно. С его позиции, жизнь конкретного человека определяется двумя инстинктами: самосохранения и увековечения. Первый из них направлен в основном на удовлетворение разнообразных витальных потребностей человека. Второй направлен на обретение вечного существования. Причем жажда бессмертия первична по отношению к инстинкту самосохранения, из которого вырастает разум. Согласно Унамуно, человек живет и совершает поступки с точки зрения вечности. Для него невыносима мысль о том, что его жизненные устремления и идеалы обратятся в ничто. И напротив, знание о собственной бренности - это не изначальная очевидность, а скорее результат сомнения разума в возможности вечной жизни. Следует отметить, что бессмертие, в интерпретации Унамуно - это не безмятежное существование бестелесной души, лишенной аффектов и страстей, а постоянная борьба за утверждение своей радикальной индивидуальности. Если в ортодоксальном христианстве приоритет изначально отдан спасению души, то Унамуно самым важным считает саму жизнь, стремление не умирать. При этом для него не имеет ровным счетом никакого значения определение жизни с точки зрения христианских добродетелей : отмечена ли она грехом или беспорочна. Вечная жизнь не может быть ни наградой, ни наказанием, а только предметом стремления. Стоит только угаснуть этой страсти, как исчезает сам вожделенный предмет. Жажда бессмертия становится высшим источником смысла человеческого существования. Она проявляется в различных формах: в доблести и геройстве, в стремлении навсегда остаться в памяти людей, продолжить свой род в будущих поколениях, запечатлеть свою неповторимую индивидуальность в результатах своего творческого процесса .
Испанский философ Ферратер Мора выразил эту мысль следующим образом: «Какое-то время после того, как человека лишили надежды на будущее, прошлое может заполнить образовавшуюся пустоту. Но это происходит потому, что прошлое еще рассматривается как будущее, либо каким-то образом проектируется в будущее. Существовать, в этом смысле, означает, главным образом, вспоминать, воскрешать в памяти. Когда же прошлое как проект в будущее исчезает, человеку уже более ничего не остается как влачить чисто физическое существование. При этом он перестает быть человеком, превращаясь в особь биологического вида; человек умирает как личность. Смерть обрушивается на нас тогда, когда наши возможности жить по-человечески исчезают. И когда они вновь открываются даже за пределами биологической смерти путем действия, направленного в будущее, где мы уже не будем присутствовать, - прежде всего через результаты творчества, - смерть уходит от нас, хотя биологически мы уже прекратили свое существование. Таким образом, в определенном смысле мы можем умереть духовно раньше, чем умереть физически»2.
