Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Основные теоретические положения работы 10
1.1. Номинация как лингвогносеологическая проблема 10
1.2. Проблема концептуализации: история и современные подходы 22
1.2.1.Проблема концептуализации в истории вопроса о природе именования 22
1.2.2.Трактовка термина концепт в современных исследованиях 24
1.2.3.Концепт, понятие, значение: соотношение терминов 25
1.2.4. Виды концептов и динамика смыслов: синхрония и диахрония...29
1.2.5. Понятие «концептуального поля» 38
1.3. Работы, посвященные анализу концепта «свобода»: различия в подходах и выводах 42
1.4. Соотношение основных имен концепта свобода - воля в истории языка 60
1.5. Выводы 64
Глава 2. Концептуальное пространство «свобода» в словарной фиксации XIX- н. XX вв 66
2.1. Основные задачи анализа сферы словарной фиксации 66
2.2. План содержания основных имен концепта в толковых словарях: фиксация ХІХ-н. XX вв 66
2.3. Экспликация понятия «свобода» в энциклопедиях XIX - нач.ХХ вв.: русский концепт и западные веяния 76
2.4. План содержания слов свобода и воля на общем фоне концептуального пространства: логика соотнесения 86
2.5.Выводы 91
Глава 3. Концептуализация свободы в дискурсе Ф.М.Достоевского 93
3.1. Цель, задачи и методика анализа текстов Ф.М. Достоевского 93
3.2. Базовый концепт свобода-воля в языковых данных (уровень интуитивно-стереотипных представлений) 100
3.3. Свобода и воля как ключевые термины духовной культуры 106
3.3.1. Языковой концепт «воля» в дискурсе Ф.М. Достоевского 106
3.3.2. «Свобода» как концепт языка: преломление в дискурсе Ф.М.Достоевского 120
3.4. Типы концептуализации свободы в дискурсивном пространстве Ф.М.Достоевского 128
3.5. Свобода как духовный опыт языковой личности (на примере анализа дискурса героя «Записок из подполья») 135
3.6. Виды текстовой информации и взаимодействие концептуальных систем автора и читателя 140
3.7. Идеология свободы в нарушениях стереотипов понятийно-языковых связей и отношений 142
3.7.1. Контекстуальное противопоставление общеязыковых синонимов (парадиастола) 142
3.7.2. Установление контекстом импликативных отношений между общеязыковыми антонимами 143
3.7.3. Оксюморон 145
3.7.4. Установление контекстом отношений тождества между ситуативными значениями общеязыковых антонимов 148
3.8. Развитие устойчивых языковых ассоциаций как выражение
идеологии свободы 151
3.9. Концептуализация свободы в «Дневнике писателя» 158
3.10. Комплексный анализ реализации концепта «свобода» в романе «Братья Карамазовы» 163
3.10.1. Лексема свобода и ее дериваты как ядерная часть плана выражения концепта 163
3.10.2. Корреляции лексемы свобода по предметному значению и эмоционально-экспрессивной окраске 172
3.11. Выводы 184
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 187
ЛИТЕРАТУРА 193
ПРИЛОЖЕНИЯ 208
- Номинация как лингвогносеологическая проблема
- План содержания основных имен концепта в толковых словарях: фиксация ХІХ-н. XX вв
- Цель, задачи и методика анализа текстов Ф.М. Достоевского
Введение к работе
В свете антропологической направленности современной лингвистики особую актуальность приобретает разработка вопросов, связанных с функционированием языка в социокультурном пространстве, взаимоотношениями языка и общества, языка и культуры. Исследования ведутся в разных направлениях и на основе различных научно-методических подходов. Изучаются языковые изменения, обусловленные социально-экономической трансформацией российского общества (В .Г. Костомаров, Г.Н.Скляревская, В.Н. Шапошников); через судьбу слов, скрытых в языковых единицах образов, понятий и символов прослеживается формирование и развитие основ национального мировидения (Ю.С. Степанов, В.В. Колесов); описываются отдельные фрагменты русской языковой картины мира (Н.Д.Арутюнова, Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев, Е.С. Яковлева, И.Б. Левонтина); вскрывается отражение образа мира на отдельных участках языковой системы, например во фразеологии или в характере метафор (В.Н. Телия, В.А. Мокиенко, Т.Г.Никитина); реконструируются мифопоэтические модели мира(Н.И.Толстой, О.А. Черепанова, М.М. Маковский, В.Н. Топоров); изучаются отношения языка и идеологии (Н.А. Купина, М.Н. Эпштейн, Е.А. Земская); ведется работа по созданию независимого от культурно-языковой специфики универсального семантического метаязыка (А. Вежбицкая, Ю.Д. Апресян, И.А. Мельчук); с разных методологических позиций освещаются картины мира писателей и поэтов (Ю.Н. Караулов, Е.Л. Гинзбург, А.Н. Баранов, Д.О. Добровольский, В.П.Григорьев, Д.М. Поцепня, Л.С. Ковтун, Г.А. Лилич, Ю.С. Язикова).
Предметом нашего исследования является концепт «свобода» в его языковом выражении. Он специфичен тем, что охватывает практически все сферы деятельности человека: быт, политику, экономику, право, мораль и религию. В понятии «свобода» совмещаются черты языковой универсалии, национально релевантного, стратового и личностно значимого концепта.
В языковом сознании нации этот концепт существует как единство по-
разному репрезентирующих его имен-концептов свобода и воля, вокруг которых организуется концептуальное поле «свобода». Состав и структура поля определяются убеждениями носителя языка, на которые, в свою очередь, влияют взгляды социальной группы, поскольку свобода — важнейшая нравственная и социальная проблема человечества.
Актуальность темы исследования определяется несколькими факторами:
отсутствием более или менее определенного представления концепта «свобода»;
необходимостью выявить лингвистические условия формирования различных уровней и типов концептуализации в рамках этого концепта;
значимостью проявления в развертывании и функционировании концепта национального языкового опыта и духовного опыта Ф.М. Достоевского.
Научная новизна работы заключается в лингвистической реконструкции многоуровневого отображения феномена свобода в языковом сознании носителя русского языка. Разфаничиваются уровни концепта языка, концепта социального страта, концепта языковой личности; выявляются типы концептуализации феномена свобода как факт авторского отображения реального формирования, бытования и функционирования этих типов в современном Ф.М. Достоевскому социуме.
Цель работы — через анализ лингвистических и экстралингвистических связей основных лексем плана выражения концепта «свобода» эксплицировать многослойный план содержания. Отсюда вытекают основные задачи исследования:
- установить соотношение терминов «номинация» и «концептуализация»,
«концепт» и «понятие», «концепт» и «значение»;
- выявить основные признаки, уровни и формы концептов как единиц хранения
знания и опыта в человеческом сознании;
- установить перераспределение приоритетов между основными единицами
плана выражения концепта в репрезентации феномена свобода на
7 общеязыковом, стратовом и субъективно-личностном уровнях словоупотребления;
выявить специфику концептуализации свободы в разных культурно-языковых пластах;
проанализировать изменения понятийного объема основных имен концепта «свобода», случаи развития и нарушения стереотипов языкового ассоциирования;
- выявить культурно-языковую специфику и/или черты универсалии в
содержании русского концепта «свобода»;
- сопоставить содержание концепта языка (культуры) с содержанием концепта
языковой личности;
- определить на основании анализа развертывания и функционирования
концепта «свобода» в дискурсе Ф.М. Достоевского авторскую концепцию
свободы.
Материалом исследования являются статьи словарей и энциклопедий XIX
- начала XX вв. (как русских, так и иноязычных), тексты художественных и
публицистических («Дневник писателя») произведений Ф.М. Достоевского. В
качестве вспомогательного материала привлекаются исторические и
этимологические словари, а также толковые словари и энциклопедии XX века,
различного рода специализированные лексикографические издания и личные
языковые наблюдения.
Выбор текстов определяется заявленными выше задачами. Поскольку феномен свобода - факт общественного сознания, необходимым и возможным представляется раскрытие типологических черт, обусловливающих поверхностное единство восприятия этого феномена в социуме. Отсюда обращение к сфере лексикографической фиксации, позволяющее не только составить общее представление об интересующем нас концепте, но и обрисовать структуру семантического поля «свобода» на основе отмечаемых словарями опорных лексических связей. Анализ энциклопедий дополняет изучение информации филологических словарей постольку, поскольку
8
словарное определение в силу его специфики не всегда соответствует
концептуальному содержанию, стоящему за словом.
j ч Из поля зрения лексикографии практически выпадают культурно-слоевые
различия в осознании феномена. Более того, при систематизации информации
словарей и энциклопедий мы фактически занимаемся «анализом анализа», т.е.
исследуем некую отдаленность от естественных проявлений языка. Это делает
необходимым изучение живой языковой реальности, в частности
художественных произведений и публицистики. Выбор текстов Ф.М.
Достоевского продиктован особо бережным отношением этого автора к
«чужому» слову, «полифоническим» (в терминологии М.М. Бахтина) строем
романов писателя. Сознание героя дано здесь как «другое, чужое сознание», но
в то же время оно « не опредмечивается, не становится простым объектом
авторского сознания» [Бахтин 1979,7]. Вкупе с философской глубиной
художественных произведений и социальной заряженностью публицистики
Достоевского это позволяет не только эксплицировать индивидуально-
»и/ авторское переосмысление концепта, но и выявить устойчивые типы
концептуализации феномена свобода в современном писателю социуме.
Настоящее исследование имеет как теоретическую, так и практическую значимость.
В работе развивается и расширяется методика концептуального анализа,
позволяющего представить один из фрагментов языковой картины мира.
Исследование способствует углублению лингвистического понимания термина
«концепт», наглядно выявляет специфику бытования концептов абстрактных
номинаций в языковом сознании народа и сознании отдельного носителя языка.
Материалы диссертации могут быть использованы в практике преподавания
дисциплин лингвистического цикла (лексикологии, истории русского
литературного языка, риторики), а также при изучении русской философии и
/&) русской литературы XIX века, при разработке спецкурсов, посвященных теории
и практике концептуального анализа.
Концептуальный анализ составляет методологическую основу
9 исследования. В диссертации сочетаются общенаучные методы наблюдения, описания, сопоставления, общефилологический метод интерпретации текста, метод построения ассоциативно-семантического поля, элементы методов структурного и компонентного анализа.
Апробация работы. Материалы диссертационного исследования обсуждались на всероссийских конференциях «Новое в преподавании русского языка в школе и вузе» (Иваново, ИвГУ, 1997), «Проблемы изучения русского языка на современном этапе» (Иваново, ИвГУ, 1999), «Семантика и функционирование языковых единиц разных уровней» (Иваново, ИвГУ, 2002); на Третьей международной конференции «Художественный текст и культура» (Владимир, ВГПУД999), в рамках работы Третьей Международной Летней школы по истории идей (Санкт-Петербург, ИИЕТ РАН, 2000), на семинаре «Словарь языка Достоевского» в ИРЯ РАН (Москва,2000) и заседаниях кафедры русского языка Шуйского государственного педагогического университета.
Номинация как лингвогносеологическая проблема
Номинация и концептуализация оказываются в центре нашего внимания в контексте магистральной для языкознания проблемы соотношения языка, мира и сознания. Триединство указанных элементов традиционно представляется схемой «семантического треугольника» Готлоба Фреге, известного немецкого философа, логика и математика. Фреге разграничивал:
1) Name (имя) - языковое выражение, называющее определенный объект;
2) Bedeutung (букв. — значение) - предмет (номинат), носящий данное имя;
3) Sinn (смысл) - сведения, заключенные в имени.
С Bedeutung Фреге соотносимы термины современной лингвистики денотат и референт. Они часто употребляются в качестве полных синонимов, однако в настоящее время прослеживается тенденция к их разграничению. Дифференциация связана с соссюровской дихотомией языка (langue) — абстрактной знаковой системы и речи (parole) — конкретного говорения. В такой трактовке термину Фреге соответствует референт, под которым понимается объект, именуемый говорящим при произнесении конкретного речевого отрезка. Денотат — это абстрактно мыслимый объект действительности, могущий именоваться языковой единицей (т. е. образ целого класса реальных объектов). Наряду с термином денотат иногда употребляются сочетания виртуальный референт, идеальный референт, семантический референт и т. д.
Предмет нашего внимания в дальнейшем — сфера высшей абстракции (в [Шанский, Тихонов 1981] и [Новиков 1982] пример семантики свободы приводится как контраргумент разграничению лексического и грамматического значений по линии «конкретное — абстрактное»). Однако применительно к реальности свободы мы должны признать объективную возможность констатации ее наличия или отсутствия в том или ином случае тем или иным носителем языка. Кроме того, наш анализ словарной фиксации и речемыслительного пространства Достоевского (см. далее) выявляет «измеряемость» свободы при представлении ее в языковых данных. Это позволяет отнести свободу как реальность к типу денотатов, которые Н.Г.Комлев называет «феноменальными объектами». К таковым причисляются некоторые свойства телесных объектов, их действия, качества и отношения. Они не являются вещами или предметами в классическом смысле, но представляют собой могущие эмпирически изучаться факты действительности [Комлев 1969, 86].
Момент «эмпирического изучения» здесь принципиально важен. Номинация происходит a posteriori: именоваться может лишь то, о чем имеется хотя бы некоторое представление, пусть даже ограничивающееся лишь информацией языкового знака.
Разделение значения и смысла позволяет объяснить механизм отображения внеязыковой реалии в языковых данных. Один и тот же объект может быть по-разному обозначен в силу возможности отбора для наименования различных его признаков. Так, у имен утренняя звезда и вечерняя звезда разный смысл, но одно значение — планета Венера. Произнося «Горит утренняя звезда» или «Горит вечерняя звезда», мы приписываем информацию предиката («горит») не именам, а стоящей за ними реалии. Различия в языковой информации не мешают верной идентификации объекта носителем языка.
«Смысл» Фреге соотносится с принятым в современной лингвистике термином «внутренняя форма слова», восходящим к работам Гумбольдта и Потебни.
Таким образом, имя информационно постольку, поскольку оно отражает один из признаков обозначаемого предмета и сообщает о нем. Фреге вместо принятого до него деления имен на единичные и общие ввел различение имен отдельных предметов (имен собственных) и имен функций (имен свойств и отношений). В русле такого понимания в качестве имен рассматриваются как лексемы, так и сочетания слов и предложения (последние Фреге считал именами истины и лжи). Современная лингвистика разграничивает указанные единицы, опираясь на различия в семантике словаря и семантике синтаксиса.
План содержания основных имен концепта в толковых словарях: фиксация ХІХ-н. XX вв
Статья «Воля» в академическом «Словаре русского языка» относится к той его части, которая издавалась под редакцией Я.К. Грота (Вып.1, 1891).
Описывая семантическую структуру слова, авторы, продолжая традиции второго издания «Словаря Академии Российской», также располагают перечень значений в порядке нарастания доминанты раскрепощенности. Причем эта идея просматривается с большей степенью очевидности благодаря отсутствию указания на сему «согласие, позволение», отмечаемую в [САР 1806 — 1822]. В итоге получается ряд, в котором отражается непрерывное нарастание раскрепощенности.
Сразу же заметим, что уже в формулировке первого значения (выше условно именовавшегося нами как «потенциальное» или «психологическое») актуализируется составляющая «свобода»:
«Одна из основных способностей души, состоящая в хотении или желании чего-либо; возможность свободного решения поступить так или иначе».
То же наблюдаем и на уровне иллюстраций (ср.: «Человек одарен свободною волей, свободою воли»). При этом словарь не ограничивается собственно лингвистическим толкованием, дополняя его сведениями энциклопедического характера. С пометой «философское» приводится формулировка: «Область душевных явлений, при которых представление переходит в действие».
Дефиниция второго значения представляет его как логическое развитие первого (особенно в свете уже данной философской интерпретации):
«Обнаружение способности воли вообще или в каждом отдельном случае, желание, требование».
Здесь же с пометой «малоупотребительное» фиксируется форма множественного числа - воли. Иллюстрирующий функционирование этой формы пример характеризуется ярко выраженной оценочной установкой: «...Всякое многосложное направление, основанное на действии различных воль, будет вечным раздором». Требование единичности воли по-прежнему актуально.
В толковании выражения «по воле» словарь, с одной стороны, допускает тавтологию, с другой, акцентирует внимание на семе «свобода»:
«Свободно, беспрепятственно, по своей воле».
Приводимый пример: «Образованное купечество могло уже по воле меняться товарами с Китаем, с Востоком и с Европою», — наглядно иллюстрирует двойственность: по воле — значит «по своему желанию», но именно потому, что сняты внешние препятствия (об этом свидетельствует лексема уже).
Таким образом, от «обнаружения способности воли», «желания, требования» осуществляется плавный переход к третьему пункту, который гласит: «Свобода, отсутствие всякого стеснения или принуждения».
Отметим присутствие кванторного местоимения всякий: словарь подчеркивает, что «воля-свобода» — это не просто снятие каких-то ограничений, но отсутствие стеснений и ограничений в принципе. Отсюда — возможность злоупотреблений. Последнее тоже входит в структуру слова — утверждает словарь, фиксируя значение «злоупотребление воли, произвол». Обратим внимание на наличие тавтологии: важным оказывается присутствие всех оттенков содержания слова, которые не могли бы быть переданы, к примеру, формулой «злоупотребление свободой». Здесь существенен такой компонент, как «власть, право распоряжаться кем-, чем-либо». Заметим, однако, что в приводимых словарем примерах ближайший контекст, собственно, и актуализирует нейтральную сему «власть», а не оценочное «злоупотребление воли, произвол».
Цель, задачи и методика анализа текстов Ф.М. Достоевского
Анализ сферы лексикографической фиксации показал, сколь значителен (и количественно, и качественно) рассматриваемый пласт языковой картины мира. Однако достоянием фиксации становится в большей мере устойчивое и господствующее в языковом сознании нации. Живое смыслопорождение, содержательные обертоны и игра смыслов выпадают из сферы интересов общеязыковых словарей. Между тем именно в данных составляющих практического речетворчества проявляются особенности мировосприятия носителя языка, стратовые различия в трактовке концептов культуры и индивидуально-авторское переосмысление этих концептов. Обращаясь к исследованию языкового выражения феномена свобода в текстах Ф.М.Достоевского, мы преследуем цель эксплицировать целостную картину восприятия и осознания носителем языка отдельного сегмента феноменальной реальности (каковым и является свобода). При такой постановке вопроса просматривающаяся за конкретнолингвистической тематикой нашего исследования разработка глобальной языковой проблемы взаимосвязей мира, сознания и языка переводится в плоскость рассмотрения отношений языка и личности, изучения «человеческого фактора в языке», выявления влияния мысли и чувства на слово и обратного воздействия слова на мысль и чувство.
Отметим два методологически важных момента в нашем подходе к анализу текстов Ф.М. Достоевского.
1. Как публицистика, так и художественные произведения являют собой отображение не только авторского, но и читательского мировосприятия. Мы имеем в виду как механизмы «домысливания» читателем имплицитно выраженной текстовой информации, так и ориентацию писателя на программируемую читательскую реакцию. Текст в качестве продукта речетворчества ориентирован на этос («обычай», общность нравственных норм автора и читателя), пафос (чувства, эмоции адресата текстовой информации) и стереотипы языкового ассоциирования. А значит, произведение уже не есть лишь средство воздействия писателя на читателя через «ретрансляцию» авторской концептуализации. Это опосредованный отклик писателя на читательские ожидания (в том числе и языковые).
2. Ключевыми понятиями в нашем терминологическом аппарате, наряду с «номинацией» и «концептуализацией», являются понятия «языковая личность» и «дискурс».
Языковая личность — это индивидуум, взятый в аспекте его отношения к языку, то есть в «совокупности способностей к созданию и восприятию речевых произведений (текстов), различающихся а) степенью структурно-языковой сложности, б) глубиной и точностью отражения действительности и в) определенной целевой направленностью» [Караулов 1987,247]. Согласно Ю.Н. Караулову, в структуре языковой личности выделяются три уровня:
1) вербально-семантический — уровень владения личностью лексикой и
грамматикой языка; индивидуальный словарь (лексикон) языковой личности;
2) лингво-когнитивный (тезаурусный") — уровень знаний о мире, «образ мира» в сознании носителя языка;
3) мотивационно-прагматический — уровень деятельностно-коммуникативных потребностей, отражающих систему целей, мотивов, установок и интенциональностей личности.
Термин «дискурс», несмотря на активное использование его в работах современных лингвистов, не имеет однозначного определения. Нередко он используется как синоним понятия «текст» или же понимается как достаточно большой по объёму корпус текстов [Караулов 1987; Караулов, Гинзбург 1996]. Однако в целом преобладает тенденция к разграничению этих понятий. Дискурс трактуется как текст (т.е. связная последовательность предложений) в совокупности с экстралингвистическими - прагматическими, социокультурными, психологическими и другими факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, погруженная в жизнь [Бенвенист 1974; Караулов, Петров 1989; Дейк ван 1989; Сергеева 1999, Диалектика текста 1999, ЛЭС]. При широком понимании дискурса термин употребляется и для обозначения неязыковых семиотических процессов — ритуалов, кинофильмов, комиксов. С семиотической точки зрения дискурс вбирает в себя и вербальную, и невербальную составляющие коммуникации (т.е. жесты, мимику и т.д.) [Дейк ван 1989, Грейсмас, Курте 1983].
