Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Ироническая модальность и публицистический дискурс как сфера ее функционирования
1.1 Место иронии в общей парадигме категорий комического 17
1.2 Основные тенденции исследования природы иронии
в современной лингвистике 20
1.2.1 Имплицитность и ирония: скрытый смысл как форма иронического тонирования текста . 27
1.2.2 Прагматический феномен иронии , 34
1.2.3 Ирония в аспекте языковой игры 40
1.3 Особенности формирования иронической модальности
в современном публицистическом дискурсе ...42
1.3.1 Тексты СМИ в условиях постмодернистской
культуры 42
1.3.2 Роль текстовых категорий цельности, связности, модальности в формировании текста 44
1.3.3 Оценка как смысловая основа актуализации
субъективно-иронической модальности 45
1.3.4 Лингвопрагматические установки автора в организации публицистического текста 48
1.3.5 Роль иронии в эффективном осуществлении коммуникативных стратегий автора 49
Выводы 53
Глава II. Языковые механизмы формирования иронического смысла в тексте
2.1 Лексико-семантический уровень формирования иронии в тексте 57
2.1.1 Создание иронического эффекта путем нарушения норм лексико-семантической сочетаемости слов 57
2.1.2 Трансформация фразеологизмов как способ формирования иронического смысла 61
2.1.3 Использование полисемии в создании иронического эффекта 67
2.1.4 Антифразисные отношения как традиционный
способ формирования иронической оценки 68
2.1.5Актуализация перифрастических отношений
в реализации иронического смысла 71
2.1.6 Использование иноязычных слов для актуализации эффекта иронии 75
2.2 Авторские окказиональные новообразования и их роль в создании иронии 83
2.3 Формирование иронии на словообразовательном уровне 85
2.4 Семантико — синтаксический уровень формирования
иронического смысла 92
2.4.1 Обособленные синтаксические конструкции
(парцеллированные, вставные) и их роль в реализации
иронической модальности 93
2.4.2 Вопросительные и восклицательные предложения
как средства иронической аргументации... 97
2.5 Второстепенные средства формирования иронического
смысла 100
Выводы 104
Глава III. Текстовые средства актуализации иронической модальности
3.1 Интертекстуальность как проявление коммуникативной стратегии автора в создании медиа - текста 107
3.1.1 Использование прецедентных феноменов (имя, ситуация, высказывание, текст) для реализации иронической модальности 110
3.1.2 Трансформация прецедентных единиц, ее роль в формировании иронии 120
3.1.3 Авторская цитация как разновидность интертекста, ее значение и функции в семантике текста 124
3.1.4 Своеобразие использования единиц разных стилей речи в формировании иронического смысла 126
3.2 Повтор как организующий фактор иронической модальности текста 133
3.3 Значение сильных позиций текста в актуализации иронической модальности текста 142
Выводы 152
Заключение 154
Список используемой литературы ...158
Список словарей 170
Список используемых газетных материалов .171
Список сокращений 176
- Место иронии в общей парадигме категорий комического
- Лексико-семантический уровень формирования иронии в тексте
- Интертекстуальность как проявление коммуникативной стратегии автора в создании медиа - текста
Введение к работе
Современная лингвистическая наука выделяет различные способы репрезентации языка: 1) как системно-функционального образования; 2) как языковой компетенции каждого члена общества; 3) как совокупности текстов, созданных на этом языке. Текст как «исходная реальность филологии» (Аверинцев 1996; 544) является образцом функционирования языка. Следовательно, обращение к многоаспектному лингвистическому анализу текста, проблемам его кодирования и декодирования в рамках исследования функциональности языковых и речевых средств является одним из актуальных направлений в языкознании, а дальнейшая разработка системно-функционального и социолингвистического аспектов языка способствует решению кардинальной задачи науки - «более глубокому пониманию и объяснению человека и того мира, в котором он обитает» (Кубрякова 1996; 23). Но текст, по мнению многих исследователей, представляет собой конечный результат дискурсивной деятельности (Демьянков 1982, Каменская 1990, Кубрякова 2004, Шейгал 2000 и др.), в изучении которой особый интерес представляет своеобразие используемых языковых средств.
Актуальность исследования обусловлена ориентированностью
современной лингвистики на функциональную интерпретацию языка и, как
следствие, необходимостью изучения основных тенденций в
публицистическом дискурсе, отражающем не только лингвистические, но и социальные, культурологические процессы, происходящие в обществе и в сознании носителей языка. СМИ в силу своей открытости для большой аудитории читателей - достоверный источник материала для анализа изменений в современной русской речи, так как отражает ее непосредственное участие в общем процессе развития. Определение дискурса как «речи, погруженной в жизнь» (Арутюнова 1997; 137) позволяет говорить о несомненной «привязанности» понятия дискурс к фактору времени, в существовании в режиме реального времени, on-line (Дымарский 1998,
Кибрик 1994, Кубрякова 2004). Поэтому подход к публицистическому дискурсу как совокупности текстов лингвокультурного пространства масс-медиа с комплексом экстралингвистических факторов, необходимых для их интерпретации (Демьянков 1982, Кубрякова 1996, Степанов 1995, Стернин 2003, Чепкина 2000, Шейгал 2000 и др.), позволяет обратиться к многоаспектному анализу коммуникативной ситуации, определяемой ментальными, социо-этнокультурными и психологическими параметрами, правилами и стратегиями построения речевых высказываний и их восприятия реципиентом. Эффективность коммуникации при этом зависит от соотношения субъективного и общепринятого, имплицитного и эксплицитного компонентов в семантике высказывания (Эффективная коммуникация... 2005).
Успешная реализация современной публицистикой своих основных функций - информации, воздействия и убеждения - посредством имплицитной передачи авторского восприятия мира, закодированного в лексических, синтаксических единицах и фигурах речи, усиливающих воздействие на адресата и предполагающих их адекватное восприятие, возможна при условии прагматической компетенции автора, то есть «способности говорящего оперировать национально-культурными символами и стереотипами как эталонами «хороших» или «плохих» свойств (аксиологический аспект)» и «представлениями, вызывающими положительные или отрицательные эмоциональные реакции (эмотивный аспект)» (Телия, 1991; 11, 21). Под этим подразумевается передача говорящим/пишущим языковой картины мира, владение образно-ассоциативными нормами употребления слов, осведомленность о положении дел, о которых идет речь: об участниках описываемого события и их роли в них, о социально-ролевом статусе адресата и т.д. Вовлеченность журналиста в процесс ценностного осмысления факта с позиций категорий общей культуры предполагает также формирование индивидуально-личностного компонента
конкретного смысла. Признавая оценочность речи, остроту, полемичность изложения яркими отличительными признаками публицистики, практически все авторы указывают на необходимость использования разнообразных выразительных средств языка (А.Алексеев, К.Рогова 1982, М.Горбаневский, Ю. Караулов, В.Шаклеин 1999, Э. Лазарева 1993, В.Коньков 1991, В.Костомаров, Н.Бурвикова 2001, Г.Соловьев 2000, Э.Чепкина 2001 и др.).
Понимая под текстом «осмысленную последовательность словесных знаков, обладающую свойствами связности и цельности» (Васильева, Виноградов, Шахнарович 1995; 127), где цельность предполагает внутреннюю законченность, смысловое единство текста, а связность заключается в сцеплении элементов текста, расположенных контактно и дистантно, между собой (Николаева 1978, Филиппов 2003), необходимо отметить, что важную роль посредника в диалоге с аудиторией на индивидуально-эмоциональной основе, в тональности, свойственной непринужденному общению, выполняет медиа-текст — результат работы журналиста над информационным фактом, сопровождающийся корректировкой материала с позиций авторских интенций, культурных традиций и языковых норм, актуальных в данный период (ср. Сметанина 2002).
Особенным «способом мышления, незаметно появившимся как общая тенденция нашей жизни» (Мюкке 1969; 10), стала ирония. Своеобразный знаковый символ современной российской культуры, она заняла определенные позиции в обыденной разговорной речи, в литературе и кино, в рекламе и на страницах газет (Земская 1996, Зенкин 1996, Корженкова 2004, Лаптева 1996). Иронический текст относится к тому роду текстов, в которых «единицы хорошо знакомого языка получают необычную интерпретацию, а хорошо знакомые ситуации подводятся под несколько неожиданные категории» (Чуич 1994; 123), при этом сигналы иронии могут содержать разноуровневые элементы коммуникативного контекста - лингвистические, психологические, культурные, которые переводят активный диалог автора и
читателя в общение с культурным контекстом - «явлением сложным и гетерогенным» (Лотман 1994; 205). Иронический текст (как и любой другой) вступает в определенные отношения с культурным контекстом: может переходить из одного контекста в другой, может выполнять роль описывающего механизма современного контекста, может включать в себя метатекстовые элементы. При этом текст, маркированный колоритом иронии, «интеллигентной оговоркой, которая резвится между контрастами и не спешит встать на чью-то сторону» (Манн 1954; 603), взаимодействуя с контекстом любой эмоционально-ценностной ориентации, выполняет определенные функции. Прежде всего, это функция универсального компенсатора-скептика, противостоящего всякой догматичности, не признающего никаких абсолютистских мировоззренческих постулатов. Другой функцией иронии можно назвать разрушение ценностей, оказавшихся «несостоятельными перед лицом реальности и переставшими выполнять свою основную функцию - ориентировать личность в мире» (Есин, Касаткина 1994; 17).
Являясь отличительной чертой современного постмодернистского менталитета, иронический колорит становится характерным для многих типов текста. Популярность иронической речи объясняется не столько приверженностью традиции поиска подтекста в подцензурных текстах, сколько развитием современной русской культуры в рамках тенденции «оформления адогматического сознания» (Липовецкий 1997; 298). Направленности всех видов современного творчества на создание «общества спектакля» (Debor G, 1992), в котором главное место занимает шоу -политическое, рекламное, театральное, способствовало становление постмодернизма как общекультурного феномена.
Влияние эстетики постмодернизма настолько велико, что не могло не коснуться практики журналистского текста. Сохраняя традиции в освещении актуальных общественных и природных событий во всем многообразии
взаимосвязей, порождающих важные для общества в теоретическом и практическом отношении проблемы и конфликты, а также проблемы личности человека, журналистика активно перенимает манеру, стиль постмодернистского письма. Это приводит к тому, что в современной публицистическом дискурсе наблюдается редукция фактологической информации за счет возрастающей роли стилистического оформления текста. Многие современные исследования показывают, что важное значение приобретает социальная коннотация факта/события в симбиозе с имплицитной оценочностью, которая пронизывает все жанры публицистики (Граудина 2005, Виноградов 1996, Захарова, 2000 и др.).
Для нашего исследования важным моментом представляется включенность публицистического текста с определенной иронической модальностью в постмодернистскую концепцию культуры (Сметанина 2002), где основополагающими моментами выступают ироничность, аналитичность, философичность, языковая игра, дающие начало смысловым ассоциациям, оригинальной манере письма - способам реализации коммуникативных стратегий автора в дискурсе, изучение которых представляется актуальным в настоящий момент развития современной лингвистики.
Отличительной особенностью национальной коммуникации в России можно назвать усилившуюся апелляцию «к различным феноменам, принадлежащим либо когнитивной базе, либо культурному пространству» (Захаренко, Красных 1998; 32). В преподавании РКИ, когда цель обучения должна быть связана с обеспечением максимального приближения процесса обучения к реальному процессу общения на русском языке, важное место в заполнении лакун синхронного уровня культурного фона, возникающих вследствие несовпадения знаний участников межкультурной коммуникации, принадлежит усвоению семиотической системы русского языка (Костомаров, Бурвикова 2001), способствующей оптимизации общения. Необходимым условием успешной презентации в иностранной аудитории современных
публицистических текстов, в которых ирония выступает в качестве текстообразующей категории, определяющей смысловую структуру текста и обеспечивающей его контакт с внеязыковой действительностью, является исследование механизмов «кодирования» национально детерминированной информации и формирования авторской иронической модальности как категории, выражающей оценочно-ироничное отношение автора к описываемым событиям с позиций эффективности процесса коммуникации.
Следовательно, включенность настоящей работы в круг современных филологических исследований процессов формирования иронической модальности в рамках публицистического дискурса требует привлечения таких научных дисциплин как функциональная семантика, стилистика, когнитология, лингвокультурология, входящих в антропологическую парадигму современной науки, и определяет ее актуальность.
Языковым материалом послужили тексты газетных публикаций таких известных авторов, как И. Петровская, А. Горбунов, М. Гуреев, А. Машкова, И. Свиблов., представляющих газеты «Известия», «Литературную газету», «Культуру», «Общую газету» - авторитетные периодические издания. Всего было обработано более 120 публицистических текстов, опубликованных в период с 1998-го по 2005-й гг., и проанализировано более 2000 примеров речевых реализаций иронического смысла.
Выбор материала для исследования обусловлен, прежде всего, тем, что в настоящее время происходит «выдвижение на роль языкового авторитета средств массовой коммуникации» (Чернейко 2000; 82), влияющих на формирование языкового сознания. Во-вторых, актуальность выбора языкового материала связана с ориентированностью современных СМИ на анализ и исследование происходящих событий, способствующих развитию аналитических жанров.
Под журналистскими жанрами подразумеваются «устойчивые типы
публикаций, объединенные сходными содержательно-формальными
признаками - жанрообразующими факторами» (Тертычный 2000; 12). К
жанрообразующим факторам традиционно относят предмет отображения,
целевую установку отображения, метод отображения. Жанр обозрения
возник задолго до возникновения периодической прессы, его
основоположником считают Луиса Себастьяна Мерсье, опубликовавшего
первые несколько глав из книги «Обозрения Парижа» (XVIII век) в газете.
Для современного обозрения важен анализ процессов и событий,
характерных для социальных отношений настоящего времени,
иллюстрирующих конкретные авторские идеи, значимые для общества. Определяющим признаком оісанра обозрения можно назвать «единство наглядного освещения общественных событий и мысли обозревателя, глубоко проникающей в суть процесса, ситуации. Обозревать - значит наблюдать и обдумывать замеченное (но отнюдь не любоваться им)» (Тертычный 2000; 180). Обозрение относится к аналитическим жанрам, наиболее актуальным и востребованным в настоящее время в публицистике, в нем традиционно подводятся итоги определенного периода (день, неделя, месяц) жизни, деятельности в той или иной сфере общественного бытия, которые позволяют проследить причинно-следственные связи отображаемых феноменов и сделать процесс «добывания из фактов смысла» (Культура русской речи 2003; 374) наиболее эффективным. Для обозрения важны те процессы, которые симптоматичны для современных социальных отношений, автор обозрения выявляет их сущность, демонстрирует все противоречия действительности, привлекая читателей к осмыслению хода общественного развития (Кройчик 2000, Тертычный 2000, Шостак 1997 и др.). Обзор телесобытий (жанровая специализация настоящего исследования) позволяет читателю разобраться в современных тенденциях развития российского телевидения в новой коммуникативной ситуации. Четкая и определенная позиция автора, проявляющаяся в анализе сущностных процессов телевидения как отражения
социальных трансформаций менталитета, в глубине и эмоционально-оценочной силе доказательств, влияет на формирование системы ценностей и совершенствование эстетического вкуса телеаудитории. По определению М.М. Бахтина, журналист - «прежде всего современник», а его поиски собственного слова - «это поиски жанра и стиля, поиски авторской позиции» (Бахтин 1986; 376). Авторы обозрений не только исследуют явления, объединенные временной связью (обзор телесобытий за неделю), представляя их в сравнении или в противопоставлении, но и проводят аналогии с жизнью общества в целом, анализируя эту взаимосвязь с жестких позиций профессионалов. Высокая культура речи, глубина воспроизведения мельчайших смысловых оттенков, творческий подход к преобразованию и нестереотипному использованию языковых единиц, дающие возможность актуализации оригинальной иронической модальности в пространстве современного публицистического дискурса, представляют несомненный интерес для филологического исследования.
Объектом исследования является медиа-текст, маркированный колоритом иронии, в условиях современного публицистического дискурса в совокупности экстралингвистических, прагматических и социокультурных факторов.
Предмет исследования -' языковые и речевые средства реализации иронического смысла и формирования иронической модальности газетного текста в жанре обозрения.
Цель работы - определение механизмов формирования иронической модальности в газетном тексте с учетом особенностей выполняемых функций и эффективности коммуникации.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
1) уточнить содержание основных понятий - ирония, иронический СМЫСЛ',
2) рассмотреть функциональный и социолингвистический аспекты
проявления иронии как особой разновидности оценки в семантике
публицистического текста;
3) выделить основные и факультативные механизмы создания иронии в
газетном тексте;
4) определить и описать механизмы реализации иронией ее
коммуникативно-прагматических и социально-эстетических функций в
тексте;
5) показать разнообразие языковых средств, актуализирующих ироническую модальность в пространстве медиа-дискурса.
Методологической основой исследования послужила идея
обусловленности механизмов реализации иронической модальности
особенностями актуализации публицистического дискурса и установками
жанра (обозрение). В анализе материала учитывалось существенное
положение о том, что ирония является действенным инструментом
критического осмысления действительности и помимо своей основной
функции - сомнения под видом насмешки, выражения неодобрительной
оценки, также способствует обогащению смысловой вариантности текста,
пересмотру ценностных ориентиров, развитию языкового вкуса читателя.
Большое значение при разработке методологических оснований настоящего
исследования послужили работы отечественных (И.В.Арнольд, М.М.Бахтина,
Н.Г.Блохиной, В.В.Виноградова, Т.Г.Винокур, Е.А.Земской, Ю.Н.Караулова,
В.Б.Касевича, Г.В.Колшанского, В.Г.Костомарова, О.А.Лаптевой, Б.А.Ларина,
Ю.М.Лотмана, А.А.Масленниковой, С.И.Походни, К.А.Роговой,
С.И.Сметаниной, В.Н.Телия, Д.Н.Шмелева и др.) и зарубежных ученых
(Р.Барта, Г.Грайса, Т. ван Дейка, А.Вежбицкой, Д.Мюкке, Р.Рорти, Дж.Серла и др.).
В соответствии с целью и задачами в диссертации применялись следующие
методы исследования: системно-функциональный, структурный,
семантический, дистрибутивный, описательный метод синхронного
лингвистического и текстового ассоциативного анализа, а также элементы
стилистического комментирования, словообразовательного,
лингвостатистического и компонентного анализа и др.
Научная новизна работы связана с исследованием модальной специфики медиа-текста, выявлением и описанием языковых и речевых механизмов создания иронического смысла на материале современной публицистики, с учетом того, что ирония рассматривается как текстообразующий фактор газетного жанра. При этом акцент делается на то, что в основе языковых и речевых механизмов создания иронического смысла лежит коннотативная ассоциативность, которая возникает при интерференции имплицитных смыслов, знаковых образов и понятий и аксиологической сущности иронии. Новизна исследования связана также с недостаточной изученностью коммуникативного аспекта иронии и ее исторического характера, обусловленного временным контекстом дискурса.
Теоретическая значимость диссертационного исследования определяется тем, что она включена в круг работ по теоретической разработке проблем исследования смысловой структуры текста в рамках функционального подхода, при этом уточняются понятия иронии, иронического смысла, расширяются представления об имплицитной природе иронической.оценки, подробно освещаются разнообразные языковые и речевые механизмы реализации иронической направленности текста, дается более полное представление об их сущностных характеристиках и особенностях
функционирования в публицистическом дискурсе, выявляются традиционные и окказиональные способы создания иронической модальности текста:
Практическая значимость настоящей работы связана с возможностью использования ее результатов в практике преподавания современного русского языка в русскоязычной и в иностранной аудитории, что послужит расширению языковой и культурной компетенции студентов, так как способствует презентации механизмов иронического «кодирования» речи, отражающих многообразие стереотипов и особенностей русского менталитета. Кроме того, материалы диссертации могут найти применение при чтении лекционных курсов и проведении практических занятий по лингвистическому анализу текста, стилистике и культуре речи, лингвокультурологии.
Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех научно-исследовательских глав, Заключения, списка литературы и словарей, списка используемых газетных материалов, списка сокращений.
Место иронии в общей парадигме категорий комического
На протяжении более двадцати веков существования термин ирония претерпел многочисленные изменения и переосмысления. Не существует единой теории, которая объединяла бы все виды иронии.
Во времена античности это понятие определяло отношение человека к окружающему миру - сократовская или сократическая ирония. Новое теоретическое обоснование и разнообразное художественное претворение ирония получила в романтизме, где она обнажала «разлад мечты и реальной жизни, относительность и переменчивость земных ценностей, подчас подвергая сомнению объективность, и подчиняла искусство, целям эстетической игры» (Лосев 1965; 79). По мнению романтиков, ирония - самая свободная из всех вольностей, так как дает возможность человеку возвыситься над самим собой. Ирония - неуловимый переход шутки в серьезность и серьезности в шутку, своеобразный протест против социальных норм и принципов, сковывавших свободную деятельность личности.
Ирония находит свое место и в учении Г. Гегеля, который, вскрывая противоречивое единство возвышенного и низменного, указывает на неизбежную спаянность идеального, всеобщего с материальным, частным. Более негативно и субъективно по природе и цели ирония представлена в концепции С. Киеркегора, расширившего ее до жизненного принципа, - как универсального средства внутреннего освобождения субъекта от необходимости, в которой его держит цепь жизненных ситуаций. Ф. Шлегель дает наиболее полное и развернутое определение романтического понимания иронии как эстетического феномена, которое было до конца понято и реализовано в культуре и искусстве только в XX веке: «В ней все должно быть шуткой и все всерьез... Весьма хороший знак, что гармоническая банальность не знает, как ей отнестись к этому постоянному самопародированию, когда вновь и вновь нужно то верить, то не верить, пока у нее не закружится голова и она не станет принимать шутку всерьез, а серьезное считать шуткой» (редакция - наша, ОТ.) (Шлегель 1983; 283).
Наибольшую популярность и развитие получили идеи К.В.Ф.Зольгера, обозначившего суть иронии как «бесконечно абсолютную отрицательность», отмечающую тот «момент перехода, когда сама идея неизбежно превращается в ничто» (Зольгер К.Ф.В. Эрвин 1978; 381). К.В.Ф.Зольгер отводил иронии важное место системе эстетических ценностей художника, так как она «не отдельное, случайное настроение художника, а сокровеннейший живой зародыш всего искусства» (Там же; 421). Иронию же в риторически-обыденном смысле К.В.Ф.Зольгер считал ложной или, в лучшем случае, только отчасти способствующей «подлинной иронии».
Разрушительный характер иронии, выявленный К.В.Ф.Зольгером, пришелся по вкусу практически всем новаторским направлениям в искусстве и интеллектуальной деятельности XX века, он лег в основу таких мощных течений в искусстве второй половины прошлого столетия, как поп-арт (его главные представители Раушенберг, Уорхол), концептуализм, а также новых видов арт-деятельности: хэппенинга, перфоманса, энвайронмента, видеоинсталляции. Фактически главной пружиной всей культуры XX века и начала XXI века, именуемого постмодернизмом, является глобальное ироническое передразнивание и перемешивание всех и всяческих феноменов всей истории культуры, ироническая игра всеми известными творческими методами и приемами выражения и изображения, всеми смысловыми уровнями, доступными данному виду искусства или арт-практики. Многие исследователи полагают, что в XX веке ирония столь существенно расширила свое действие за пределы комического, что вышла на уровень самостоятельной значимой категории. Этому способствовали предельно обострившиеся противоречия в культуре и цивилизации в целом, выявившие глобальную кризисность современного этапа жизни человеческого общества при одновременной переоценке всех ценностей культуры, начавшейся в последней трети XIX века (Бореев 2005, Бычков 2002).
Место иронии в общей парадигме категорий комического
Еще Л.В.Щерба писал о том, что слова нередко сочетаются, хотя и по правилам, по определенным законам, но самым неожиданным образом.
Появление несовместимых компонентов в составе одной синтагмы ведет к нарушению семантического согласования, что позволяет нам говорить о возникновении эффекта обманутого ожидания, одном из важнейших типов выдвижения в стилистике декодирования. Выдвижение способствует формированию эстетического контекста и повышению экспрессивности текста. Смысловое несоответствие фоновому знанию актуализирует новые эмоционально-оценочные коннотации. В единстве с прагматической установкой автора на формирование иронической модальности текста для аргументации своих мировоззренческих позиций нарушение лексико-семантической сочетаемости способствует тому, чтобы «направить возможные и необходимые, хотя и нечеткие ассоциации по определенному пути» (Щерба 1957; 101).
Рассмотрение лингвистического механизма иронического эффекта, создаваемого в газетном тексте нарушением привычной смысловой и лексической сочетаемости, столкновением элементов, принадлежащих к разным тематическим группам, находится в общем русле тенденций развития современного публицистического дискурса в его стремлении к экспрессивности - одной из важнейших составляющих комплексной задачи информирования и воздействия, и имеет в своей основе положение о том, что «человек лучше замечает аномальные явления: непорядок информативен уже тем, что не сливается с фоном» (Арутюнова 1987; 48). В подтверждение данных положений могут быть приведены следующие примеры.
(Заголовок) «Праздник «ТЭФИ» в террариуме единомышленников» (Известия, 01.02.03): «Представляете, как обидно, стоя на сцене и прижимая к груди вожделенного «Орфея», знать, что испытывает и что шипит сквозь приклеенную к лицу протокольную улыбку сообщество — террариум единомышленников», «...сколько бы бронзовых статуэток (ТЭФИ) ни ушло к заклятым друзьям, церемония транслируется практически без купюр». В словосочетаниях террариум единомышленников и заклятые . друзья преодоление границ смысловой сочетаемости происходит за счет разрушения привычных логических и ассоциативных связей (террариум змей, заклятый враг). Эти своего рода «семантические следы» необходимы автору для усиления имплицитной оценки и формирования иронического подтекста.
«Мне же который день не дает покоя вопрос: что забыла на «Ночном рандеву» не очень молодая и с виду достойная женщина? Зачем терпела откровенные оскорбления от недоумков, считающих себя «богемой»? Ответ, он же диагноз, - в словаре Даля: упадок духа. Нравственная недостаточность. Болезнь, как выясняется, заразная и опасная. Косит всех подряд» (Известия. 20.02.99). Созданию неожиданной иронической метафоры способствует нарушение логических связей внутри медицинского термина {сердечная недостаточность) и соединение одного из его компонентов со словом - представителем медицинского дискурса, являющегося одним из древнейших, постулирующим запреты на игровое, ироничное, патетическое общение (Бейлинсон 2001, Карасик 2004). Маркером иронии в данном случае выступает преодоление привычной смысловой сочетаемости, формирующее оценочный акцент.
Использование медицинской терминологии в ироническом и метафорическом контекстах (своего рода «деспециализация терминов») в постперестроечное время в публицистике служит «для изображения негативных сторон политики, экономики, социальной обстановки» (Русский язык... 1996; 55,92). Следует отметить, что для создания ярких образных зарисовок, иронических контекстов эта тематическая группа достаточно часто привлекается в качестве базисной:
Интертекстуальность как проявление коммуникативной стратегии автора в создании медиа - текста
Газетный текст представляет собой воплощение активного речевого взаимодействия между отдельными лицами и социальными группами, поэтому он весь, по определению М.М.Бахтина, пронизан «диалогическими отношениями». Понимая под диалогическими отношениями между разными семиотическими системами словесные и цитатные связи, определяя диалог как культурологическую категорию, он охарактеризовал диалогичность слова и высказывания в целом, раскрыв суть диалога на всех уровнях от диалога в слове до диалога разных эпох и наций. Существенное значение в диалогическом взаимодействии отводится активному ответному пониманию. Продолжателями идей М.М.Бахтина в русской филологии стали Ю.М.Лотман, создавший учение о семиосфере и интертексте, и С.С.Аверинцев.
Возросшее внимание к проблеме текста, его воздействия и восприятия связывается с влиянием идей постмодернизма, для которого само слово текст становится культовым. Как система знаков рассматривается весь мир, вся жизнь - это «пульсация памяти, текст», считал Ж.Деррида (цитируется по Ильин 2001; 12). Жизнь общества рассматривается как огромный, непрерывный текст, дискурс, в котором все уже когда-то было сказано, а новое возможно только по принципу калейдоскопа - смешения отдельных элементов, дающих новые комбинации и интерпретации. Поэтому первой характерной особенностью текстов постмодернизм называет цитатность — как постоянный возврат к прошлому, уже когда-то состоявшемуся и имеющемуся в архиве текста. Понятие «архива», связанное с цитатностъю активно разрабатывал М.Фуко, который считал, что сознание общества состоит из множественных по смыслу значений, что и составляет «архив» текста или сознание общества (Фуко 1996). Новое смысловое поле рождается в соприкосновении с коммуникативным полем прошлого, при этом используется «авторитет» первоисточника. Цитатность порождает так называемую мерцающую эстетику, как ее определил Д.А.Пригов: «Когда читатель не знает заранее, оригинальна или цитатна, искренна или пародийна та или иная часть текста, потому что степень авторской идентификации меняется от строчки к строчке» (цитируется по Эпштейн 1996; 34).
С цитатностью текста и мышления связано такое основополагающее понятие постмодернистской эстетики, как интертекстуальность, которое представляет собой «включение в текст целых других текстов, либо их фрагментов в виде цитат, реминисценций и аллюзий» (Арнольд 1999; 351). Проблема интертекстуальности привлекала многих теоретиков, в том числе Ж.Дерриду, Р.Барта, который считал, что «каждый текст является интертекстом, другие тексты присутствуют в нем на разных уровнях в более или менее узнаваемых формах: тексты предшествующей культуры и тексты окружающей культуры. Каждый текст представляет собой новую ткань, сотканную из старых цитат. Обрывки культурных кодов, формул, ритмических структур, фрагменты социальных идиом и т.д. - все они поглощены текстом и перемешаны в нем, поскольку всегда до текста и вокруг его существует язык» (Barthes 1973; 46). Сам термин интертекстуальность был введен в научный обиход Ю.Кристевой.
Для исследования материала текстовой интертекстуальности применялись разные подходы. Так, А.К.Жолковский делает вывод о привлечении знакомых литературных моделей на службу новым задачам (Жолковский 1994; 8). П.Х.Тороп в своей работе «Проблема интертекста», анализируя и сопоставляя генетический, семантико-прагматический и синтаксический аспекты интертекста, касается таких вопросов как значение интертекста в пространстве нового текста, их связи между собой и влияние на языковое, графическое и др. оформление текста (Тороп 1981; 44-45). И.В.Арнольд разделяет интертексты по авторству, по точности и полноте воспроизведения, по функциям в принимающем тексте и т.д. (Арнольд, 1992; 56).
Специфика функционирования современных текстов СМИ обусловлена принципами коммуникативного подхода, обеспечивающего их актуальность, доступность, востребованность. Поэтому особый интерес представляет изучение готовых знаков «чужих» текстов с их уже сложившейся смысловой и языковой оформленностью как к прецедентным феноменам или текстам в пространстве принимающего текста. Наиболее глубокую разработку явление прецедентности получило в трудах И.В.Арнольд, Ю.Н.Караулова, В.В.Красных, Д.Б.Гудкова, И.В.Захаренко и др.
Похожие диссертации на Средства формирования иронической модальности в современном публицистическом дискурсе :Жанр обозрения
