Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. НАУЧНО-РАЦИОНАЛЬНАЯ И ИНТУИТИВНО-ОБРАЗНАЯ СЕМАНТИЗАЦИЯ СЛОВА 12
1.1. О границах термина семантизация 13
1.2. Научная и стихийно-народная семантизация - две стратегии рефлексий над словом 24
1.3. Логико-рационалистическая и стихийно-народная тенденции семанти-зации в работах по проблеме внутренней формы слова и мотивированности лексических единиц 38
1.4. Исследовательские подходы к изучению феномена внутренней формы слова 38
1.5. Мотивированное слово как многоаспектный и целостный объект семан-тизации: специфика трактовки в современных научных исследованиях 51
1.6. Словообразовательный подход к мотивационным отношениям в лексике 53
1.7. Лексикологический аспект мотивационных отношений 63
1.8. Лексическая мотивация в функционально-динамическом аспекте 71
1.9. Проблема типологии мотивационных отношений слов 83
1.10. Выводы 86
ГЛАВА 2. НАРОДНАЯ РЕФЛЕКСИЯ НАД МОТИВИРОВАННЫМ НАИМЕНОВАНИЕМ (экспериментальное исследование способности мотивировочного признака влиять на семантизацию слова) 89
2.1. Материал, характер и процедура ассоциативного эксперимен та 90
2.2. Ассоциативно-смысловое поле толкования производных слов как отражение реальных процессов их смыслоформирова-ния 93
2.3. Ассоциативно-смысловое поле толкований слов зоны наложения моти-вационного и лексического значения 101
2.4. Ассоциативно-смысловое поле толкований слов зоны пересечения моти-вационного и лексического значения 120
2.5. Ассоциативно-смысловое поле толкований слов зоны контраста мотива-ционного и лексического значения 124
2.6. Реализация мотивировочного признака как условие актуализации специфицированного значения в слове по выделенным зонам 136
2.6.4 Количественный анализ изменения исходного мотива в разных зонах мотивации слов 149
2.6.5. Выводы 151
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 154
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 161
ПРИЛОЖЕНИЕ 179
- О границах термина семантизация
- Научная и стихийно-народная семантизация - две стратегии рефлексий над словом
- Материал, характер и процедура ассоциативного эксперимен та
Введение к работе
Данная работа вписана в контекст исследований по проблемам мотиво-логии и деривационной лексикологии русского языка, решающих актуальные лексикологические вопросы, связанные с явлением мотивации слов и их деривационным функционированием.
Объект диссертационного исследования - субъективные толкования мотивированных слов.
Предмет диссертационного исследования - влияние мотивировочного признака на семантизацию (смыслоформирование) слова, реализующуюся в данных толкованиях.
Исследование направлено на изучение смыслообразующих потенций ВФС, понимаемой в духе потебнианского психологизма как ассоциативно-смысловой стержень восприятия знака, образ в основе наименования, являющийся его центром, притягивающим все остальные признаки [Потебня, 1993: 100], допускающий разноаспектные подходы к интерпретации мотивированности слова.
В лингвистике давний интерес к вторичным единицам номинации, сочетающим в своей семантике как объективные, так и субъективные начала, к проблемам их мотивированности и условности, связан с вопросом о значимости содержания, выражаемого мотивировочным признаком. Как известно, любой предмет характеризуется потенциально неисчислимым количеством признаков. В процессе номинации используются далеко не все из них, а обычно один или несколько бросающихся в глаза, репрезентирующих весь предмет. В этом проявляется так называемый отражательный аспект мотивации. Противовесом ему выступает функциональный аспект, при котором мотивировочные признаки предстают как проявления относительной (условно-технической) стороны мотивации.
То или иное соотношение обозначенных сторон мотивации проявляет себя при функционально-динамическом подходе к формальной и содержательной стороне знака. «Внутренняя форма слова обладает удивительным свойством, которое, прибегая к образу, можно определить как фосфоресцирующее: в зависимости от речевой ситуации и коммуникативной заданности она может оставаться незаметной ... и может ярко светить, если того требует цель общения» [Матвеева, 1979: 119].
Поэтому «чем мотивированнее обычный знак, тем больше сосредотачивается внимания на его внутреннем строении, вследствие чего уменьшается количество и значение внешних ассоциаций его «ассоциативного поля». И наоборот, чем произвольнее знак, тем многочисленнее отношения, которые он устанавливает за своими пределами для определения своего значения» [Балли, 1961: 53]. Первая часть высказывания акцентирует внимание на тенденции к мотивированности: чем понятнее носителю языка внутреннее строение слова, тем больше соответствий между мотивационными и лексическими ассоциациями, тем меньше затруднений в актуализации смысла. Вторая часть высказывания подчеркивает ведущую роль фактора условности, субъективности при актуализации смысла слабомотивированного слова, приводящего к появлению разнородных мотивационных и лексических ассоциаций. Чем произвольнее знак, тем труднее опираться на его мотивацию, тем больший вес имеют лексические связи.
Современная мотивология, имея своими объектами мотивированность, т.е. закрепленность в сознании человека рациональной связи звучания и значения; средство реализации мотивированности слова - его внутреннюю форму, являющую собой способ «прочтения» и организации языковой информации; явление мотивации слов, представляющее отношения выводимости, соотнесенности лексических единиц, решает проблему смысловых потенций ВФ языкового образования, выраженную через отношение морфемного, мо-тивационного и лексического значения в слове, традиционным способом системно-структурного описания [Блинова, 1984].
Обозначенная проблема в деривационной лексикологии решается в функциональном аспекте. Деривационная лексикология - новое направление в изучении лексики, предметом которого является деривационное функционирование и деривационная системность лексики в их диалектическом единстве. Сложность проблематики деривационной лексикологии определяется не только онтологическими особенностями объекта, но и гносеологическими причинами, определяемыми особенностями современного состояния языкознания в данной области и его отношения к ней. Среди них такие, как: разрыв плана создания и плана функционирования слова (хотя создание нового слова не более чем частный случай функционирования «старого» слова в рамках непрерывного деривационно-мотивационного процесса); отделение деривационного функционирования слова от его номинативного функционирования; противопоставление генетического (подлинно словообразовательного) и синхронно-функционального аспекта; несоединенность системно-структурного и функционального статусов структуры слова (например, степени мотивированности, членимости, идиоматичности слова выделяются и описываются только на уровне структур и отношений, которые никак не соотносятся с их речевым функционированием; то же самое можно сказать о понятии направления мотивации, которое фиксируется, как правило, только исходя из формально-семантических отношений слова); наконец, отделение лексической деривации от общетекстовой деривации [Голев, 1998: 16 - 17].
Таким образом, актуальность данного исследования, проводимого в функциональном аспекте, связана с общей постановкой вопроса о деривационной лексикологии, способствующей преодолению названных разрывов и более глубокому системному описанию.
Цель работы: выявить механизмы участия мотивировочного признака в формировании и актуализации семантики мотивированных слов.
Поставленная цель обусловливает решение следующих задач:
1) рассмотреть проблему производного слова и его мотивированности;
разработать методику ассоциативного эксперимента, активизирующего метаязыковую деятельность носителя языка в определенном направлении: проясняемый мотивировочный признак включает механизм семантиза-ции (смыслоформирования) производного слова;
выявить основные направления ассоциирования (проявления мотивировочного признака), эксплицированные в тексте толкований; установить основные типологические зоны мотивации;
в пределах выделенных зон исследовать корреляции мотивационных ассоциаций с семантическими ассоциациями (проявляемость мотивировочного признака в форме и семантике лексической единицы); проследить появление специфицированных значений неоднозначно связанных с мотивировочным признаком;
выявить основные факторы, обусловливающие способность мотивировочного признака быть вектором смыслоформирования.
Материал и источники исследования. Исследование проводится на материале субъективных дефиниций (около 2140 метаязыковых контекстов), собранных экспериментальным путем. Основу эксперимента составили 210 лексических единиц общерусского пласта лексики, образующие две семантические группы генетически мотивированных слов: 1) синхронно мотивированные слова, 2) синхронно немотивированные слова (имеющие в настоящее время непроизводную основу). Лексические единицы исходного словника (тематически связанные с характеристикой человека, его деятельности, свойств, качеств) извлекались методом случайной выборки из толковых словарей русского языка: «Словаря русского языка» в 4-х т. под ред. А.П. Ев-геньевой, «Толкового словаря русского языка» СИ. Ожегова и Н.Ю. Шведовой, «Толкового словаря живого великорусского языка» В.И. Даля, «Словаря русских говоров Алтая» под ред. И.А. Воробьевой, А.И. Ивановой.
Методы и приемы исследования. Основным методом при сборе материала является метод лингвистического эксперимента. Метод моделирования ассоциативно-смысловых полей толкований слов применяется в работе для отображения особенностей смыслоформирования мотивированных единиц разных типов. Метод лингвистического эксперимента и метод моделирования являются взаимодополняющими: моделирование системности языка основывается на экспериментальных данных, которые верифицируют созданную модель и позволяют судить о результатах. С помощью описательного метода дается характеристика результатов исследования. Вспомогательным приемом описания является количественная обработка данных.
Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые определяются:
характер проявления мотивировочного признака при намеренной его актуализации, обусловливающий формирование смысла;
зоны мотивации лексики, обладающие своим механизмом смыслоформирования, обусловленным разницей потенциалов мотивированности и произвольности, характерной для различных типов мотивированных единиц.
структура ассоциативно-смыслового поля толкования;
степень мотивированности слова через понятие спецификации;
характер соотношения зон мотивации с учетом тенденции к мотивированности/произвольности языкового значения и динамика изменения мотивировочного признака в пределах данных зон, аналогичные процессу поступательного развития явлений, процессов окружающего мира, протекающему по кругообразной кривой, по спирали.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Являясь элементом значения мотивированных слов, ВФС становится одним из факторов смыслопорождения на базе данных слов: продуктивная актуализация мотивировочного признака находит выражение в согласованности эпидигматических и парадигматических ас-
социатов, непродуктивная актуализация мотивировочного признака ведет к их дифференциации.
Направление вектора смыслоформирования слова зависит от соотношения объективных и субъективных элементов в исходном мотиве, связанных с тенденцией к мотивированности / произвольности значения.
Любая мотивационно ориентированная семантизация производных слов протекает по одной из стратегий, заложенных в зонах наложения, пересечения и контраста мотивировочного признака и лексического значения слова.
4. На основе актуализации и развития исходного мотива имени
складывается определенный вид взаимодействия зон мотивации, отра
жающий диалектическое единство противоположных тенденций в раз
витии: движения вперед (прямолинейное движение) и повторяемости
(движение как бы по кругу, но с приращением нового).
Теоретическая значимость работы заключается в ее вкладе в разра
ботку проблем теории мотивации слов и теории деривационной лексиколо
гии русского языка. Изучение участия мотивировочного признака в процес
сах смыслоформирования слов с разной степенью системной мотивирован
ности раскрывает новые грани его функциональных возможностей и способ
ствуют формированию целостной концепции деривационного функциониро
вания слов. Рассмотрение семантико-ассоциативных полей толкований моти
вированной лексики в аспекте самоорганизующейся модели спиралевидной
формы (объемный вариант модели поля) дает возможность проследить сте
пень «мотивированности - идиоматичности (произвольности)» словесного
знака.
Моделирование процессов семантизации в виде ассоциативно-смысловых полей способствует дальнейшей разработке теории текстовых ассоциаций, анализу вербальной репрезентации различных концептов, вклю-
11 чающих сведения о том, что НЯ знает, предполагает, думает и воображает об объектах мира.
Практическая значимость работы. Материал, представленный в работе и результаты исследования могут быть использованы в спецкурсах и спецсеминарах по мотивологии, деривационной лексикологии. Ряд положений работы может оказаться полезным для решения некоторых лексикографических проблем при составлении словарей различных типов: толковых, мотивационных, словообразовательных, ассоциативных и т.д., а также при различных этимологических исследованиях, косвенно подтверждая ту или иную версию, намечая возможные пути для лингвистической «археологии». Работа полезна всем тем лингвистам-исследователям, которые в своей деятельности учитывают выразительные возможности слова.
Апробация работы. Основные положения исследования излагались в виде докладов на Шестой межвузовской научно-практической конференции «Текст: варианты интерпретации» (Бийск, 19-20 апреля 2001 г.); на Международной научно-практической конференции «Мир языка и межкультурная коммуникация» (Барнаул, 16-17 мая 2001 г.); на Седьмой межвузовской научно-практической конференции «Литература и общественное сознание: варианты интерпретации художественного текста» (Бийск, 20-21 мая 2002 г.); на Международной научной конференции «Языковая ситуация в России в начале XXI века» (Кемерово, 18-20 октября 2002 г.); на межвузовском аспирантском семинаре (Барнаул, май 2002 г.); на заседаниях аспирантского семинара в рамках лаборатории междисциплинарных филологических исследований Бийского педагогического государственного университета им. В.М. Шукшина (май 2000 г.; апрель 2001 г.; март 2002 г.).
Структура работы. Диссертационное исследование состоит из Введения, двух глав, Заключения, Библиографического списка (196 наименований), Приложения, содержит 27 рисунков и 6 таблиц.
По теме исследования опубликовано 9 работ.
О границах термина семантизация
Понятие «семантизация» в современных лингвистических исследованиях охватывает широкий и разнообразный мир языковых явлений и находится на предельно высоком уровне абстракции. Именно поэтому, по-видимому, оно не определяется однозначно и исчерпывающе одной лапидарной фразой, что, в принципе, является характерной чертой большинства лингвистических терминов. В отдельных публикациях, монографиях, учебных пособиях по русистике наравне с термином семантизация употребляются толкование, истолкование, интерпретация, ассоциация, понимаемые в самом широком смысле - как семантическое объяснение фактов языка.
Чаще других в научной литературе встречаются вместе термины семантизация и толкование, но при всей частотности их употребления, определения к значениям данных терминов крайне редки и все еще недостаточно конкретизированы, отсюда - нечеткая очерченность границы между семанти-зацией и толкованием. Лингвисты, определяя то семантизацию через толкование, то толкование через семантизацию, тем самым рассматривают эти слова как взаимные определители друг друга, или абсолютные синонимы.
В энциклопедиях «Русский язык» [1979], «Русский язык» [1998], «Языкознание» [2000] и др. справочных изданиях, рассчитанных на широкий круг филологов, словарные статьи под заголовками «семантизация» и «толкование» не помещены вообще. Отсутствие значений, зафиксированных в отдельных словарных статьях, компенсируется, по-видимому, по умолчанию статьями «Семантика» и «Толковый словарь», имеющими тенденцию к имплицитному оперированию терминами «семантизация» и «толкование» и прояснению их смысла в контексте словарного комментария. В статье под заголовком «Семантика» читаем: «... раздел языкознания, в котором изучается смысловая сторона различных единиц языка ... Значение каждой языковой единицы определяется ...» (выделено нами. - Н.Г.) [«Русский язык», 1979: 279], в статье «Толковый словарь» - «тип словаря, в котором объясняется (толкуется) значение слова ... Помимо определения значения слова, в толковом словаре обычно указывается ...» [Там же: 351]. Таким образом, обнаруживаются косвенные, опосредованные импликации смысла принципиально недекларируемых терминов семантизация и толкование, позволяющие характеризовать их отношения с терминами «семантика» и «толковый словарь» как отношения имплицитной семантической выводимости. Причем, привлекает внимание процессуальность семантики выделенных нами компонентов словарных комментариев: «изучается», «определяется», «объясняется», «толкуется», что позволяет говорить о динамическом аспекте рассмотрения семантизации и толкования. Однако подмеченные нами тонкости в словарной подаче интересующих нас терминов все же не позволяют уверенно провести водораздел между семантизацией и толкованием.
Если исходить из вышеприведенных данных, то семантизация и толкование теоретически по существу ничем не отличаются друг от друга: семантизация (трактуемая в динамическом аспекте) направлена на то, чтобы «изучать, определять смысловую сторону различных единиц языка», также и толкование как процесс подразумевает «объяснение, определение значения слова». Отметим, что и практически, в большинстве случаев в ходе конкретных лингвистических исследований, семантизация и толкование, уравненные в содержательном отношении, трактуются максимально широко как процесс описания лексических единиц. Что это - случайность, пример языковой избыточности или неправомерное отождествление двух связанных между собой, но не эквивалентных понятий о смысловом содержании слова? Попытаемся ответить на данный вопрос, выявив для этого понятия, воплощаемые в терминах семантизация и толкование, а также в некоторых других терминах, зачисляемых лингвистами (в самом широком смысле описания лексических единиц) в круг семантизации и толкования. Для этого проанализируем разъяснения интересующих нас терминов.
Научная и стихийно-народная семантизация - две стратегии рефлексий над словом
Накопление навыков семантизации, начиная с древности и кончая новейшим состоянием, шло постепенно, проявляясь в виде формирования двух разнонаправленных традиций: логико-рационалистической, связанной с тенденцией к «онаучиванию», интеллектуализации навыка семантизации, трансформирующейся в теорию и практику составления словарей (систему принципов и способов лексикографической семантизации), и житейской, обыденной традиции, связанной с народной, или «стихийной лексикографией», широко распространенной в конкретных ситуациях речевого общения, в тех семантизирующих контекстах, к которым нередко прибегают носители языка в повседневной речи. Остановимся подробнее на характеристике данных традиций.
Логико-рационалистическая семантизация. По мере аккумулирования знаний, требующих обращения к каким-то иным, более логически упорядоченным способам их представления, неуклонно росла и развивалась тенденция к научному анализу, выработке и накоплению принципов и способов семантизации. К таким результатам упорядоченного способа представления знания можно отнести глоссы - толкования непонятных слов в письменных памятниках (напр., сборники глосс к Ведам, 1-е тыс. до н.э., к Гомеру, с 5 в. до н.э.), вокабуларии - сборники слов для учебных и других целей (напр., списки слов по тематическим группам в Египте, 1750 до н.э.), рукописные словари — азбуковники, буквы и алфавиты, объясняющие «неудопознаваемые речи» (непонятные слова), популярные на Руси у книжников еще в раннем средневековье (XI в.), являвшееся с лингвистической точки зрения прообразами будущих толковых словарей.
Появление и развитие теории герменевтики, которая с самого начала была связана с идеями семантизации и правильного понимания отдельных слов, высказываний и целых текстов (от библейских до светских: художественных, юридических и др.), продиктовано стремлением человека вглядеться «внутрь» слова, текста, логически объяснить, расшифровать, понять его «потаенный» смысл, пропустив через призму своих новейших знаний, по-современному подойти к его интерпретации.
Именно герменевтическому искусству понимания посвящена работа Аристотеля «Об истолковании», в которой речь идет о теории суждения, предложения, грамматики и т.д. Современная отечественная теория эстетики и герменевтики, представленная в классических работах В.В. Виноградова, М.М. Бахтина, Б.А. Успенского, Д.С. Лихачева, Ю.М. Лотмана и других исследователей, заложила фундамент для создания словарей языка писателей, которые, в свою очередь, открыли путь к лексикографическим разработкам идиолексикона отдельной языковой личности.
Конец ХХ-начало XXI в. нередко по аналогии с золотым веком русской поэзии называют золотым периодом лексикографии [см. напр., Апресян, 2000: 13].Сего дня практика семантизации слов приобрела «индустриальный характер»: создаются лексикографические центры и институты, идет непрекращающийся процесс составления и усовершенствования словарей разных типов (предназначенных как для носителей языка, так и для исследователей), применяются компьютерные технологии. Причем в каждом словаре внутренняя организация семантики лексических единиц подается согласно его типу, назначению, объему, специализации, принципам семантизации, принятым составителями.
Такая ситуация в современной лексикографии вполне объяснима. В условиях убыстрения темпа жизни, усложнения интеллектуальной деятельности человека под влиянием быстро меняющейся техницизированной окружающей среды, приобретают особую актуальность строго терминологизиро-ванные и логические стратегии рефлектирования над значениями языковых знаков, отражающие с необходимой степенью достоверности главные информационные характеристики предметов, событий и процессов реального мира, без которых невозможны ни обмен результатами познания, ни применение этих результатов на практике.
Материал, характер и процедура ассоциативного эксперимен та
С целью верификации выдвинутых в работе положений мы обратились к одному из самых распространенных методов - методу ассоциативного эксперимента, состоящему, как известно, в том, что испытуемый должен отвечать на определенный набор слов-стимулов либо любым другим пришедшим ему в голову словом (свободный ассоциативный эксперимент), либо на выбор испытуемым ответа-реакции самим экспериментатором накладываются некоторые формальные или семантические ограничения (направленный ассоциативный эксперимент). При этом по характеру зарегистрированных ассоциаций можно судить о природе языкового значения, о его неоднозначном отражении носителями языка, об актуальности тех или иных сем в структуре слова.
Принимая во внимание тот факт, что «значение слова у индивида базируется на том, что уводит далеко «за линию горизонта» - в целостную картину мира и в разнообразные выводные знания (языковые и энциклопедические)» [Залевская, 1999: 102], мы планировали наш ассоциативный эксперимент как направленный, в котором пределы и ориентиры предполагаемых ассоциативных реакций изначально задавались дополнительной инструкцией.
Стимульным материалом для эксперимента послужили известные носителям языка лексические единицы общерусского пласта лексики (разной частеречной принадлежности, построенные по разным словообразовательным моделям), отобранные таким образом, что они составляют две семантические группы генетически мотивированных слов: 1) синхронно мотивированные слова, 2) синхронно немотивированные слова (имеющие в настоящее время непроизводную основу). Исходный словник был составлен достаточно произвольно методом случайной выборки из толковых словарей русского языка: «Словаря русского языка» в 4-х т. под ред. А.П. Евгеньевой, «Толкового словаря русского языка» СИ. Ожегова и Н.Ю. Шведовой, «Толкового словаря живого великорусского языка» В.И. Даля, «Словаря русских говоров Алтая» под ред. И.А. Воробьевой, А.И. Ивановой. Отобранные лексические единицы сконцентрированы вокруг человека, его деятельности, свойств, качеств и т.д. Всего таким методом отобрано 210 лексических единиц. Относительно количества слов-стимулов необходимо указать, что верхний предел данного списка намеренно ограничен 200 единицами, что позволило нам получить необходимую картину мотивационно ориентированной семантизации, и в то же время "не утонуть" в материале.
Информанты: для беседы мог быть выбран практически любой взрослый носитель языка со сложившейся языковой способностью, без каких-либо нарушений речи и мышления. Возрастной диапазон испытуемых (на период июль - август 2000 г.) был достаточно велик: от 25 до 39 лет - 13 %, от 40 до 59 лет - 31 %, от 60 лет и более - 56 %, хотя принципиального значения возраст реципиентов для нашей экспериментальной работы не имел. Привлечение для эксперимента жителей одного села - относительно замкнутого социума (эксперимент проводился в с. Сростки Бийского района Алтайского края) было продиктовано тем соображением, что сбор материала непосредственно от информантов в форме неторопливой беседы, проходящей в непринужденной обстановке, максимально приближенной к естественной ситуации коммуникации, условия регионально ограниченного социума с его сохранившимся неторопливым, размеренным темпом жизни позволяют провести максимально эффективно. При этом, для нас житель с. Сростки - прежде всего носитель языка - информант, или испытуемый, являющийся поставщиком языкового материала, жизнедеятельность которого (в контексте нашего исследования) не имеет особой актуальности, и не подвергается пристальному изучению и описанию, через полученный лингвистический материал.
Собранный языковой материал не дифференцируется по типам информантов (с точки зрения возраста, места рождения, пола, профессии, образования), так как это не входит в задачи работы, в которой вопрос ставится о характерных для любого носителя русского языка мотивационных рефлексиях как компоненте его языковой способности.
Экспериментальная процедура. Следует указать, что перед началом эксперимента задавалась канва для беседы («наводящий контекст»), с тем, чтобы испытуемые «вошли» в эксперимент: "Мы с Вами будем беседовать о словах, которые Вам, несомненно, известны. Они будут о человеке, о каких-то особенностях его внешности, характера, поступков, и т.д. Для нас важно именно как Вы понимаете данное слово, что за ним стоит в вашем понимании. Здесь не может быть правильного или неправильного понимания. Все, что Вы скажете, вся информация сама по себе ценна и важна, так как уже исходит от Вас, носителя языка, активного его пользователя." Мы стремились к тому, чтобы информант не чувствовал себя принужденно, в качестве испытуемого, чтобы тон беседы был спокойным и доверительным, но в тоже время, чтобы потенциальному собеседнику - информанту, было ясно, что беседа - не просто разговор " про жизнь ", а именно беседа о словах, о том, как он их понимает, "отчего эти слова такие ".
Далее участник эксперимента получал установочный вопрос, предъявляемый устно в следующей форме: "Почему именно АККУРАТИСТКУ называют АККУРАТИСТКОЙ, а не иначе?; почему, действие, обозначаемое словом БУЯНИТЬ называют именно так, а не иначе?; почему о человеке ДВУЖИЛЬНОМ именно так и говорят: ДВУЖИЛЬНЫЙ? " и т.п. Мы полагаем, что данная форма установки актуализирует наиболее эффективную стратегию мотивационно ориентированной семантизации, активизирует ме-таязыковую деятельность человека по определенному направлению: проясняемый мотивировочный признак включает механизм семантизации (смыс-лопорождения).
