Содержание к диссертации
Введение
Глава I Речевые разновидности повествования в литературе 20-х годов стр. 12
Глава II О соотношении литературности и характерологичности в литературе 30-начала 50-х гг стр. 127
Глава Ш Речевые разновидности повествования в литературе второй половины 50-60-х годов стр. 150
Заключение... стр. 195
Список литературы
- Речевые разновидности повествования в литературе 20-х годов
- О соотношении литературности и характерологичности в литературе 30-начала 50-х гг
- Речевые разновидности повествования в литературе второй половины 50-60-х годов
Введение к работе
Русская реалистическая литература выработала относительно устойчивые речевые разновидности повествования, за каждой из которых закреплен определенный художественный эффект.
Типы повествования организованы обозначенным или не-обозначенным субъектом речи (автор, повествователь, рассказчик, персонаж) и воплощены в соответствующие речевые формы, продиктованные субъектом речи.,
Разные типы повествования по-разному соотнесены с формами речи, существующими за пределами художественной литературы. Как писал В.В.Виноградов, "художественная проза,1 являя монологическую речь, хотя и перерезанную диалогами, представляет сложное типологическое многообразие монологических конструкций и их смешанных форм. Она может ориентироваться на те виды монолога - письменного или устного, которые известны:: из социальной практики речевых взаимодействий или из уставов быта, но всегда подвергает их деформации, подчиненной разным художественным тенденциям литературных жанров и школ". "Другая серия письменно-монологических конструкций художественной прозы лишена всякого бытового фона, свободна от эстетической установки на сопоставление с определенными жанрами общественно-речевой практики. Прозаические формы этого типа - чистая художественная услов
Повествовательная речь второго типа - до известной степени искусственное образование. Однако ее условность и искусственность уже не ощущаются как условность и искусственность и представляются читательскому сознанию наиболее "нормальным" способом выражения, тем нейтральный феном, на который проектируются другие художественные построения, в частности, построения, соотнесенные с речью, существую щей за пределами художественной литературы . }
Более того, такая манера в некоторые периоды истории литературы начинает ощущаться как шаблонная, стертая и т.п. И тогда возникает потребность обновления ее, выражающаяся, в частности, в сознательном подчеркивании условности повествовательной речи, которое достигается благодаря сближению ее с другими системами выражения, например, со стихотворной речью (так называемая орнаментальная проза).
Если первая разновидность прозаических типов повествования воплощает в себе устремление к характерологичности изображения, то вторая-тяготение к литературности. Ориен-тировка на литературность и характерность выражается в двух разных по своим функциям типах слова - в слове изображающем и в слове изображенном (термины М.М.Бахтина). Изображающее слово направлено непосредственно на предмет в отличие от изображенного слова, которое не только направлено на действительность, но и само становится предметом изображения.
Разные типы слова формируют и разнокачественные типы повествования. Слово изображающее с наибольшей полнотой воплощено в объективном авторском повествовании, хотя это не единственная сфера его применения, слово изображенное - в сказе.
Вторая сфера, где находит широкое применение изображенное слово - отражения чужой речи в авторском повествовании, которые могут передавать словоупотребление персонажа или быть отголоском речи изображаемой среды - появление стилистически окрашенных средств в повествовании может быть не только результатом влияния субъекта изображения, но и следствием воздействия объекта повествования. Типы повествования, организованные при помощи чужой речи такого рода, подчинены авторскому повествованию, на фоне которого и обнаруживается их сущность.
В этом случае внутри произведения в свернутом виде как бы повторяются уже указанные соотношения между разновидностями прозаической речи.
Обозначения литературность и характерность в самом общем виде определяют стилистические средства осуществления повествования. Граница между литературностью и характерностью проходит не между литературным языком и нелитературными средствами, но между прямым авторским повество-ваняем," нейтральной повествовательной нормой",, и тем, что остается за ее пределами. Характерологичны не только нелитературные элементы, но и элементы литературного языка
ограниченного употребления - средства книжных функциональных стилей и ярко специфичные конструкции разговорной речи, которые переживают в художественном тексте такую же судьбу, что и средства, лежащие за пределами литературного языка.
Качественно различные по своему отношению к реально! речи, характерные и литературные разновидности повествования отличны и в других отношениях, прежде всего в отношении к норме повествования. Если объективное авторское повествование воплощает в себе эту норму непосредственно, то сказ и разновидности повествования, ориентированные на воспроизведение чужого слова, только проектируются на норму, которая либо существует за пределами произведения (это относится к сказу), либо выражена в авторской речи, на фоне которой, сколь бы слабо она ни была выражена, и осуществляются смысловые и стилистические эффекты, заключенные в "сдвинутом" повествовании.
Изображающее слово отличается от изображенного не только стилистически, но и оценочно. Если авторские оценки - "последняя смысловая инстанция" в произведении, то оценки, запечатленные в изображенном слове, в свою очередь объект авторских оценок (оценки так же, как и речь, соотносятся с "нормальным" восприятием мира, которое либо присутствует непосредственно в авторском тексте, либо угадывается за ним, на фоне которого становится отчетливой деформация явлений, свойственная персонажу или рассказчику).) Отношение к оценкам, зафиксированным в изображенном слове, колеблется от слияния с ними до иронического отстранения от них, до полного их неприятия и зависит от степени социальной и психологической близости автора к персонажу от характера самих оценок, от содержания речи .
(Каждая из разновидностей повествования выражает непосредственно или опосредованною определенную позицию повествователя по отношению к изображаемому, разную точку зрения на него. Типы повествования отличаются друг от друга разной степенью приближения к объекту изображения. Если объективное авторское повествование, свободное от форм речи изображаемых персонажей и среды, выражает позицию всезнающего автора, если сказ, принадлежащий рассказчику, далекому от изображаемой среды, деформирует и пересоздает и эту среду и формы ее речи по образу и подобию речи рассказчика и его жизненных представлений , то типы повествования, ориентированные на чужое слово, одновременно ориентированы и на сближение с объектом изображения, хотя и в разной степени. Дистанция между субъектом речи и изображаемым может быть устойчивой и изменчивой, от этого зависит и вся структура повествования.
Для характеристики разновидностей повествования немаловажно и их содержание - имеется в виду не содержание произведения, а общее содержание составляющих его композиционных блоков, особым образом организованных. По традиции повествовательная речь членится на повествование, описание и рассуждение. В прозе нового времени границы между ними активно размываются, в результате чего возникают новые типы соотношений между повествованием и описанием, между повествованием и рассуждением, между описанием и рассуждением . Это, в частности, выражается в том, что повествование и описание включаются в рассуждение, в одних случаях, а в других в том, что средства, своГютвенные "рассуждению", переносятся в описание и повествование, в результате чего возникают новые типы повествования. В связи с этим для определения разновидности повествования в некоторых случаях существенно, есть ли в повествовании ситуация речи или ее нет.
Хотя в принципе между субъектом речи и ее воплощением существуют прямые связи и зависимости (например, связи между социальным и культурным типом рассказчика и формами речи, при помощи которых выражается его точка зрения), строгое соответствие между субъектным планом повествования и его речевым выражением осуществляется далеко не всегда. Например, несобственною прямая речь может облекаться в не свойственные персонажу языковые формы, резко контрастируя с его прямой речью. Речь, заявленная как речь произнесенная, может быть осуществлена в формах книжных и т.п. Реальная практика литературы ломает четкость схем, осуществляя каждый тип повествования в разных вариантах, в большей или меньшей степени приближающихся к чистому типу повест-т вования. Отсутствие строгого соответствия мезду субъектом речи и ее выражением дает богатые возможности варьирования повествования внутри конкретного произведения.
Каждая повествовательная форма и растяжима и ограничена. Каждая повествовательная форма обладает внутренним пределом приятия инородного речевого материала. Стоит его перейти, как данная форма разрушается, переходит в новое качество, образуя либо новую, либо смешанную форму повествования. Новые или смешанные формы повествования появляют ся и тогда, когда повествовательная форма, обладающая определенным набором конструктивных признаков, теряет один из них (например, когда сказ теряет свой устный характер).
Произведение может быть одноплановим, целиком укладываться в рамки одного типа повествования (например, рассказ от I лица) и может далеко выходить за рамки определенного типа, представляя собой иерархическое построение. В зависимости от степени самостоятельности и конструктивной значимости внутри произведения vTmm повествования можно разделить на подчиняющие и подчиненные. Одни из них организуют текст в целом (объективное повествование, рассказ от первого лица, сказ), другие закрепляются за определенными его фрагментами несобственною прямая речь). Таким образом разные повествовательные типы оказываются явлениями разных уровней, стоящими на разных ступенях внутренней ф иерархии художественного произведения.
Связи и соотношения между разными типами повествования внутри произведения относительно закреплены, с одной стороны, представляя некую "норму" организации, которая становится ощутимой как только тот или ИНОЕ из подчиненных типов повествования становится главным. Это воспринимается как неожиданность, как особый стилистически! и конструктивный прием, который и ощущается только потому, что на гшены иерархические отношения внутри произведения.
В то же время способы объединения разных типов повествования не только закреплены, но и относительно свободны. При этом одни способы объединения разных типов повествования носят более, другие мнее устойчивый характер. Так в произведении могут объединяться взаимоисключающие типы повествования - например, рассказ от I лица, ограниченный кругозором рассказчика, и повествование от 3 лица, предполагающее всезнающего автора. В результате такого рода объединения образ повествователе становится зыбким, неотчетливым, дробится и множится (см., например, некоторые романы Достоевского)• .
Разновидности повествования в больших эпических построениях находятся в разнообразных сочетаниях друг с другом, создавая сложную неоднородную структуру текста. При сходстве отдельных приемов, при однотипности их художественной роли в произведении, системы повествования, в которые они включаются, могут быть разнотипыми, и это создает богатство индивидуальных вариантов организации повествования.
Соотношение и взаимодействие разных типов повествования внутри произведения и создает в конце концов "образ автора", как некий организующий центр, "концентрированное воплощение сути произведения, объединяющее всю систему речевых структур персонажей в их соотношении с повествователем рассказчиком или рассказчиками и через них являющееся идейно-стилистическим средоточием, фокусом целого" .
Способы сочетания разнородных типов повествования, предпочтение одних форм повествования другим определяет общую картину повествовательной речи в литературе того или иного периода.
Русская литература послепушкинской поры представляет собой сложный динамический процесс сосуществования и
е борьбы дух начал - литературного и характерного. Литературность повествования с наибольшей полнотой выражена в прозе Лермонтова, Гончарова, Тургенева, Чехова, Бунина, Ориентация на характерность повествования - основа творчества таких писателей как Лесков, Мельников-Печерский 2
и др.
В связи с тем, что в литературе XIX века были выработаны новые принципы художественного изображения, а именно "принцип широкого использования социально-речевых стилей изображаемой общественной среды в качестве ее собственного речевого самоопределения, связанного с ее бытом, культурой, ее историей, и принцип воспроизведения социальных характеров с помощью их собственных "голосов" как в формах диалога, так и в формах "чужой" или непрямой речи в структуре повествования" , для литературы послепушкин-ского времени характерны такие построения, в которых монолитность повествования раз рушенаv благодаря сближению авторского повествования с планом персонажа или персонажей « и с "голосами" изображаемой среды.
Основное противопоставление, характеризующее произведение:!, авторская речь - речь персонажа ослабевает или і вовсе снимается. Внутри повествования образуются "зоны" (М.М.Бахтин), разных персонажей, которые строятся не только в соответствии с точкой зрения персонажа, но и опираются на его словоупотребление. Большее или меньшее приближение к персонажу, вплоть до растворения в нем, создает субъектную многоплановость произведения, которая своеобразно преломилась в творчестве Гоголя , Достоевского , Толстого ,Чехова .
В советской литературе продолжают развиваться те принципы изображения действительности, которые выработала классическая литература, в первую очередь принцип субъектной многоплановости. Развиваются и те разновидности повествования, в которых этот принцип реализуется.
Каждый период развития советской литературы характеризуется своеобразными отношениями между литературностью и характерностью, которые зависят не только от способов выражения характерологического начала, но и от форм выражения литературности, которые могут приобретать необычный характер.
Задача этой работы - показать специфичность соотношений литературного и характерологического начала в разные периоды развития советской литературы и некоторые существенные тенденции в развитии речевых разновидностей повествования в связи с их отношением к повествовательной норме. Внимание сосредоточено в основном на "ненормативных" типах повествования, что объясняет неравномерное привлечение ж освещение материала, который в основном почерпнут из литературы 20-х - начала 30-х гг. и второй половины 50-х - 50-х гг.
Речевые разновидности повествования в литературе 20-х годов
Литературность в 20-е гг. приобретает обличив орна-ментальности, возникшей в результате поисков особого поэтического языка, в котором слово противопоставлено слову языка практического и имеет самостоятельную эстетическую ценность.
Истоки орнаментальной прозы - в творчестве писателей начала XX века, прежде всего в прозе А.Белого» В литературе 20-х гг. многие "орнаментальные" приемы словоупотребления и организации повествования стали общехудожественными. Орнаментальнооть наложила свой отпечаток на творчество писателей различных и с точки зрения индивидуальности, и с точки зрения идейных устремлений, более или менее последовательно отразившись в творчестве таких писателей, как Вс.Иванов, Федин, Леонов, Малышкин, Лавренев, Бабель, Булгаков ("Белая гвардия"), Пильняк, Гладков, Л.Рейснер, Серафимович, Тынянов ("Смерть Ва&яр-ВДухтара").
Поиски особого поэтического языка опирались в орнаментальної прозе на идею затрудненной формы, которая и определяла взаимоотношения орнаментальной прозы с повествовательной нормой. Хотя стремление к затрудненной фор Р ме затронуло и синтаксис произведения, выразившись в пристрастии к разнообразным инверсиям, столь характерным для А.Белого, а вслед за ним для раннего Леонова» и его ритмическую организацию, и словообразование (А.Белый, Маяышкин), наиболее отчетливо точки соприкосновения между разными писателями обнаруживаются в особенностях сло Xі воупотребления, в котором непосредственно отражается спе цифичность видения мира.
В орнаментальной прозе нарушены пропорции "объективного" видения мира, все сдвинуто со своих привычных мест, смещено -часть вытесняет целое, неподвижное изображается как движущееся, меняются местами субъект и объект действия, низкое поэтизируется, высокое снижается и т.д.
Орнаментальная проза ассоциативна ж синтетична. В ней ничто не существуетобособленно, само по себе, все к стремится отразиться в другом, слиться с ним, перевопло титься в него, все связано, переплетено, объединено по ассоциации, иногда лежащей на поверхности, иногда очень далекой. Конкретное и отвлеченное, живое и мертвое, цвет, запах, звук не разделены непроницаемой стеной, но сближаются, переливаются друг в друга.
Особенность орнаментальной прозы в том, что она не стремится к адекватности изображаемой" действительности.
Она отражает мир подобий, соответствий, взаимных перехо $ дов одного в другое. Писатели орнаменталисты постоянно -"удваивали" мир в поисках соответствий между предметами внешнего мира, между внутренним состоянием человека ж предметом, между миром природы и человека и т.д.
Авторское слово в орнаментальной прозе перестает быть "нейтральной средой или системой обозначений, сходных с словоупотреблением практического языка и вводящих нас в отвлеченное от слова движение тематических элементов".. Переставая быть только средством выражения, словб до известной степени становится целью. В этом отношении проза приближается к стиху, на что в первую очередь обращали внимание исследователи, писавшие об орнаментальной прозе .
Наиболее существенный признак, по которому орнаментальная проза противопоставлена повествовательной норме - тяготение к непрямому словоупотреблению. Основа орнаментального словоупотребления - сложная разветвленная система тропов, В ней ыоНЫо найти разнообразные виды сравнений, метафор, метонимий, которые составляют самую ткань повествования.
О соотношении литературности и характерологичности в литературе 30-начала 50-х гг
К конпу 2о-х гг. картина литературы меняется. Прежде всего становится иным общее представление о языке художественной литературы, его качестве ж задачах. Основной задачей литературы становятся поиски слова, адекватного действительности, контуры которой часто были скрыты узорным орнаментальным словом.
Если в 20-е гг. была актуальна идея особого художественного языка, на который ориентировалась авторская речь, то в 30-40-е гг. авторское повествование входит в русло повествовательной нормы.
В самом общем виде развитие повествовательной речи можно определить как движение от усложненности к простоте .
Этот путь прошли все писатели, в той или иной степени отдавшие дань орнаментальности, либо полностью отказавшись от манеры 20-х гг. (Федин, Лавренев, Вс.Иванов, Булгаков), либо
преобразовав ее, как Леонов и Малышкин, оставшиеся верны . ми многим принципам словоупотребления, выработанным орна ментальной прозой. (Для романов Л.Леонова 30-40-х гг. характерно стремление к символичности слова, к лейтмотивно-сти построения).
Возвращение к повествовательной норме связано не толь ко с тем, что писатели отходят от орнаментальной прозы. С конца 20-х гг. соотношения между литературностью и характерностью смещаются в сторону преобладания литературности. В 30-40-е гг. происходит постепенное вытеснение типов по вествования, воплощающих в себе характерность изображения-.
Этот процесс в особенности убыстряется, начиная- со второй половины 30-х гг. (после дискуссии о языке 1934 г. .). Хотя "характерные" типы повествования встречаются и в литературе этих лет, например, несобственно-авторское повествование, включающее в себя церковную фразеологию в "Соти" Леонова, фрагменты сказового повествования в "Хождении по мукам" Толстого, элементы сказа в "Кащеевой цепи" и "Ко ty рабельной роще" М.Пришвина и т.п., для литературы в целом они не типичны и появляются, как правило, лишь эпизодически как один из частных принципов изображения. (За исключением таких вещей, как, например, сказы П.Бажова).
Речевые разновидности повествования в литературе второй половины 50-60-х годов
Литература второй половины 50 - 60-х гг. связана с литературой предшествующего периода сложными отношениями притяженшг-отталкивания.
В середине 50-х гг. соотношение литературности и характерности изменяется в пользу характерности, а общая картина литературы определяется их сосуществованием.
Творчество целого ряда писателей (Ю.Бондарев, Е.Казаков, Ю.Нагибин, С.Никитин и др.) лежит в русле литературности, развивая, в частности, те тенденции, которые идут от Чехова и Бунина через творчество Паустовского и Пришвина - тяготение к слову изобразительному, поиски новых красок внутри книжного языка.
В прозе 50 - 60-х гг. продолжает развиваться объективное повествование;, столь характерное для литературы 30 - 40-х гг. Взаимоотношения авторского повествование и "чужой" речи характеризуются теми же особенностями, что и в литературе того времени. В произведениях, ориентированных на литературность изложения, ведущая роль принадлежит авторскоцу повествованию, а "чуяое" слово передает ся при помощи несобственно-прямой речи, которая используется в своей основной и традиционной функции, воспроизводя внутреннюю речь персонажа либо в форме отдельных вкраплений, либо в виде развернутого внутреннего монолога. Она может строиться как неодноплановая, незамкнутая, обращенная к другим сознаниям, или явно включая в себя два голоса - спор человека с самим собой, или предполагая: существование второго голоса, второго "я", отталкивание от него. Внутренняя речь содержит в себе полемику с чужими точками зрения, чужими голосами,реальными или воображаемыми:
В глубине души он допускал, что это не совсем так, но обида была сильнее его, потому что он не знал толком, кого же в сущности винить. Кого винить, если слишком рано обнаруживается твое желание вырваться вперед и при этом никто почему-то не подозревает за тобой высоких материй. Про других говорят: "Этот работяга что надо!", а про тебя: "Этот из кожи лезет за деньгой", хотя и ты и другие дела ют, в сущности, одно и то же! На лице, что ли у теб# это написано? Но чем твое лицо хуже, чем у Мапуева? У Меняйло? J Выхристюка? Какой секрет они знают, которого не дано знать тебе? (Г.Владимовэ "Большая: руда").
