Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКОЙ ОРИЕНТАЦИИ 8
1.1. О термине «термин» 8
1.2. Вопрос о термине и понятии «внутренняя форма слова» 12
1.3. О мотивированности языковых единиц 16
1.4. Термин и понятие «ориентация» 22
1.5. Национальное и заимствованное в терминологии 40
ГЛАВА 2. КЛАССИФИКАЦИЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ТЕРМИНОВ ПО ХАРАКТЕРУ ОРИЕНТАЦИИ 51
2.1. Правильно ориентирующие термины 52
2.1.1. Термины, частично ориентирующие значением слова в общенародном языке 54
2.1.2. Термины, частично ориентирующие в результате переноса значения 62
2.1.3. Термины, частично ориентирующие вещественным значением терминоэлемента 70
2.1.4. Термины, частично ориентирующие словообразовательным значением терминоэлемента 75
2.1.5. Термины, частично ориентирующие совокупностью признаков: вещественным и словообразовательным значениями терминоэлементов 78
2.1.6. Системно ориентирующие термины 81
2.1.7. Потенциально ориентирующие термины 95
2.1.8. Взаимно ориентирующие термины 98
2.2. Неориентирующие термины 100
2.3. Ложно ориентирующие термины 103
2.4. Переходные случаи 113
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 123
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 129
- О термине «термин»
- Вопрос о термине и понятии «внутренняя форма слова»
- Правильно ориентирующие термины
Введение к работе
Терминоведение является той отраслью лингвистики, которая, имея почти полувековую историю, пережив период бурного развития, будет оставаться востребованной всегда, до тех нор пока существует наука.
Сейчас лингвистика располагает огромным количеством работ по самым разным проблемам терминоведения - частным и общим, прикладным и теоретическим. Обзору термиповедческих трудов посвящены отдельные работы (см., например, [92]), здесь ограничимся перечислением имен ученых - авторов наиболее заметных исследований по терминологии: О.С.Лхманова, Л.С.Герд, Б.Н.Головин, М.Н.Володина, В.П.Даниленко, Л.В.Исаченко, Д.С.Лотте, Т.Л.Канделаки, Т.Р.Кияк, В.М.Лейчик, А.В.Лемов, Л.И.Моисеев, В.Н.Немченко, В.Н.Прохорова, Л.Л.Реформатский, Л.В.Суперанская, С.Д.Шелов и др.
Следует, однако, отметить, что терминология лингвистики как предмет изучения отражена всего в двух публикациях монографического характера, это книги Л.В.Лемова [99] и М.В.Косовой [80], также здесь можно назвать докторскую диссертацию Н.Б.Гвишиани [38], кандидатские диссертации В.В.Белого [7], Г.Н.Казыро [66], Н.В.Кузьминой [87], С.Е.Никитинои [113], Р.Л.Сафина [142], Г.С.Сейфи [143], В.М.Сергевниной [145], Т.Л.Чеботниковой [170], С.Д.Шелова [174] и др.
К терминологической ситуации в языкознании до сих пор применима поговорка «сапожник без сапог», т. к. лингвистическая терминология далека от идеального состояния. Если учесть, что термин - инструмент познания, то понятно, как часто недостатки терминологии оборачиваются методологическими ошибками. Изучение ориентирующих свойств термина должно способствовать превращению этого инструмента в как можно более удобное и эффективное орудие.
Вышесказанным определяется выбор темы диссертационного исследования «Ориентирующие свойства терминов (на материале русской лингвистической терминологии)» и ее актуальность.
Объектом изучения в данной работе является современная русская лингвистическая терминология.
Предмет изучения - ориентирующие свойства современных русских лингвистических терминов.
Научная новизна работы состоит в том, что в исследовании впервые осуществлен анализ лингвистической терминологии с точки зрения ориентирующих свойств, предложена детальная классификация материала в данном аспекте, что предопределило необходимость конкретизации понятия ориентации, практически не разработанного в терминоведении.
Цель работы - описать ориентирующие свойства лингвистических терминов.
Поставленная цель обусловила необходимость решения следующих задач:
1) изучить научную литературу по вопросу;
2) обосновать методологическую необходимость использования понятия ориентации;
3) применить понятие ориентации для разработки классификации терминов, расширив существующую типологию в зависимости от характера их ориентирующих свойств;
4) использовать разработанную типологию для классифицирования русских лингвистических терминов.
Особенностью работы является то, что в ней одновременно имеют место, с одной стороны, рассмотрение теоретических вопросов, связанных с понятием ориентации (и попытка разрешения этих вопросов, то есть собственно разработка этого понятия), и применение этого понятия как методологического инструмента, для классификации терминологического материала. В целом работа носит более теоретический, нежели практический характер, теоретические задачи здесь приоритетны, а практические подчинены им.
Источниками материала послужили «Лингвистический энциклопедический словарь» (базовый источник), «Словарь лингвистических терминов» О. С. Ахмановой, «Словарь-справочник лингвистических терминов» Д. Э. Розенталя и М. Л. Теленковой. Эпизодически рассматривались примеры терминов в сфере функционирования.
Кроме того, нужно отметить, что для иллюстративных целей отбирались более или менее актуальные для русистики термины. Стоит остановиться на самом понятии русский лингвистический термин. Очевидно, что к таковым относятся и единицы типа ассириология, кельтские языки, умлаут, аблаут, фарішгаїьньїй согласный, однако подобные термины, не актуальные для русистики (то есть не описывающие явления русского языка), мы, как правило, не использовали в качестве примеров. Картотека исследования насчитывает более тысячи терминологических единиц, однако для иллюстраций в работе отбирались не все: последовательно распределить терминологическую массу но группам предлагаемой классификации не входило в задачи работы, поскольку в них заявлено прежде всего создание и обоснование классификации, но не классифицирование русских лингвистических терминов, зафиксированных в словарях, по их ориентирующим свойствам. Такая задача также может быть поставлена и реализована, но, надо полагать, в перспективе, если предложенная классификация более или менее «устоится». В связи с этим хочется заметить, что мы ставили перед собой задачу создания не жесткой классификации, а опыта типологии терминов в зависимости от их ориентирующих свойств, — типологии, представляющей собой подвижный «каркас», который каждый специалист, использующий терминологию, мог бы применить в соответствии со своим индивидуальным восприятием, поскольку, как будет показано в дальнейшем, вопросы ориентации часто должны учитывать субъективность восприятия. Кроме того, следует отметить, что для иллюстраций отбирались преимущественно однословные единицы субстантивного характера, хотя (t , привлечение в иллюстративных целях терминов-словосочетаний не является редкостью в работе; кроме того, часто отдельно, как самостоятельные термины, рассматривались прилагательные - терминоэлементы из состава словосочетании: во-первых, если они способны употребляться отдельно по причине субстантивации (дрожащий, шумный), во-вторых, в тех случаях, когда ориентирующие свойства именно терминоэлемента, а не термина-словосочетания в целом, представляли определенный интерес (беспредложное управление, палатальный звук). Понятно, что словосочетания составляют большую часть корпуса лингвистических терминов, однако наше предпочтение в данной работе было отдано рассмотрению однословных терминов, потому что ориентирующие свойства словосочетании складываются из ориентировок терминов, составляющих словосочетание, и понятно, что такая мозаичность картины ориентации осложняет описание ориентирующих свойств. Это не значит, что ориентирующие свойства терминов-словосочетаний не поддаются анализу, однако наши задачи, еще раз отметим, прежде всего отвечают теоретической необходимости, поэтому рассмотрение конкретного терминологического материала также подчиняется этой необходимости. Отметим, что анализ терминов-словосочетаний представляет перспективу для дальнейших исследований.
Методы, использованные в работе: описательный, сравнительно-сопоставительный, метод системного анализа, метод языкового моделирования.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что в диссертации разработано понятие ориентации, которое применено к созданию детальной типологии ориентирующих свойств терминов. Кроме того, немаловажную роль здесь играет материал исследования: рассмотрение 4Х структурно-семантических свойств лингвистических терминов может способствовать совершенствованию понятийного аппарата языкознания.
Практическая направленность работы заключается в том, что ее результаты могут быть использованы в практике преподавания лингвистических дисциплин в школе и вузе, учтены при стандартизации терминологии, создании терминосистем и отдельных терминологических единиц.
Исследование прошло апробацию в виде докладов на научных конференциях, в том числе международных (Международная конференция «Языки профессиональной коммуникации» - Челябинск, 21-22 октября 2003 г.; II Международный конгресс исследователей русского языка «Русский язык: исторические судьбы и современность»- Москва, МГУ, 18 -21 марта 2004 г.; Международная научная конференция, посвященная 200-летию Казанского университета, «Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы» - Казань, 4-6 октября 2004 г.), и публикации восьми статей по теме исследования.
О термине «термин»
Прежде чем перейти собственно к проблеме терминологической ориентации, необходимо уточнить то понимание термина, которого мы будем придерживаться в данной работе.
Одним из первых вопросов, волновавших ученых-терминоведов, был вопрос о природе термина: термин - это слово или не слово? термин - особое слово или, согласно известной формулировке Г. О. Винокура [31, с. 5], слово в особой функции? Можно сказать, что и до сих пор эта проблема не получила однозначного решения, однако к настоящему моменту более традиционен взгляд на термин как на слово со всеми присущими слову характеристиками, причем слово не особое, а лишь взятое в особой функции. Именно этой точке зрения мы следуем в нашей работе. Вполне исчерпывающе нашу позицию но этому вопросу отражает высказывание В. М. Лейчика: «...термин существует постольку, поскольку существует терминологическая система, элементом которой он является. Существование термина как лексической единицы является абсолютным, существование термина как термина является относительным. «Термин» - понятие функциональное, а не структурно-субстанциональное» [93, с. 442].
Следуя за А. В. Лемовым, мы считаем, что «научный термин - это языковая единица (слово или словосочетание) преимущественно субстантивного характера, конвенционально соотносящаяся с понятием и предметом профессиональной сферы и служащая для концентрации, фиксирования, хранения и передачи профессиональной информации» [99, с. 76].
Итак, из определения видно, что термин предполагает связь языковой единицы, понятия и предмета профессиональной сферы. Нужно сказать, что А. В. Лемов считает термином именно совокупность этих трех компонентов (экспонент - понятие - денотат), выдвигая теорию термина как имманентно системной единицы [99]. С другой стороны, определения, которые дают термину, в том числе и определение, предложенное Л. В. Лемовым, - это дефиниции прежде всего экспонента (ср. их традиционный «зачин»: «термин -это слово или словосочетание...»), что заставляет более пристальное внимание направить именно на его рассмотрение.
Известно, что «terminus» в переводе с латинского - «предел, граница». Однако обычно в работах но терминологии авторы избегают толковать это слово через внутреннюю форму или хотя бы сделать попытки этимологического «оправдания» выбора именно такого экспонента для термина «термин». Почему «предел»? «Границей» чего является термин? Предмет нашей работы не позволяет забыть о том, что путь этимологизации и семантизации для толкования значений терминов опасен скоропалительными приблизительными и даже неверными выводами, однако позволим себе предположить, что в данном случае буквальный перевод слова «термин» помогает в осмыслении понятия: ср. его с внутренней формой слов «определение» {о-предсл-ение как установление пределов, так же как и о-гранич-ивтше - установление границ) и «дефиниция» (de-finitio, тс finis -предел, граница). Такое сопоставление позволяет говорить о том, что термин -есть нечто определенное, ограниченное определением. И здесь следует сказать об отличии терминологического определения как выразителя научного понятия от «словарного» определения (определения общенародного слова) как выразителя лексического значения. Хотя четких критериев различения этих двух «определений» не существует, все же можно утверждать, что первое обладает большей конкретностью, - следовательно, большей определенностью. Такое положение, надо думать, является следствием того, что научное понятие отличается от понятия, которое выражает обычное (общенародное) слово, именно большей конкретностью , суженностыо.
Вопрос о термине и понятии «внутренняя форма слова»
Считается, что понятие внутренней формы, восходящее к концепции В. фон Гумбольдта, в отечественном языкознании оформилось в трудах Л. Л. Потебни, и понимание последним этого термина в отечественной лингвистике является основополагающим. Однако у ученого можно найти разные толкования этого термина, вернее, возможности для неоднозначного понимания, что, вероятно, и предопределило «полифонию мнений», которая существует в современной науке вокруг словосочетания «внутренняя форма». В работе «Мысль и язык» Л. Л. Потебня определяет: «В слове мы различаем вне ш н ю ю фор м у, т. е. членораздельный звук, содержа и и е, объективируемое посредством звука, и в и у т р е н н ю ю ф о р м у2, или ближайшее этимологическое значение слова, т. е. тот способ, каким выражается содержание» [128, с. 156]. Кроме того, исследователь говорит о дихотомии внешней и внутренней формы как о противопоставлении звуковой оболочки слова и его значения соответственно [127, с. 47]. Нужно полагать, что внутренняя форма здесь понимается не как значение вообще, а как буквальное значение.
Отдельные наблюдения Л. Л. Потебни над сущностью внутренней формы позволили некоторым исследователям развить собственное, нетрадиционное понимание термина. Так, Т. Р. Кияк дает следующее определение: «...внутренняя форма - это умственный интериоризированный образ, потенциально абстрагирующий и отражающий в виде апперцепционного представления один или несколько существенных признаков денотата, вызываемый и фиксируемый в памяти носителя языка обусловленной морфемной структурой слова или выражения» [77, с. 67].
Однако, несмотря на продекларированное утверждение о необходимости «обусловленной морфемной структуры слова или выражения» для возникновения некоего образа-представления, Т. Р. Кияк также пишет, что «внутренняя форма не сводится однозначно ни к этимологии слова, ни к лекхическому значению, ни к мотивированности, ни к простой сумме значений составляющих морфем», а «воплощает тот след, который слово оставляет в памяти человека» [77, с. 66]. Чтобы уточнить последнее, слишком абстрактное и неясное положение, исследователь приводит пример: «...внутренней формой слова газета будет более или менее унифицированный для всех коммуникантов образ, репрезентирующий один или несколько существенных признаков, входящих в соответствующее лексическое значение, которое условно может соответствовать дефиниции, например, "периодическое издание в виде больших листов, обычно ежедневное, посвященное событиям политической н общественной жизни"...» [77, с. 62]. Из такого пояснения следует, что ученый понимает внутреннюю форму как некую психическую сущность, отпечаток даже не слова - понятия - в сознании индивидуума, и, следовательно, наличие обусловленной морфемной структуры для существования этой единицы в сознании носителя языка как раз не требуется.
Думается, что здесь уместно будет сделать некоторые замечания о самом термине внутренняя форма слова, то есть, собственно, о его внутренней форме. Надо полагать, именно в ней кроется причина неоднозначного понимания термина разными учеными. Сигнификативный компонент термина затемнен именно вследствие недостатков его экспонента, который представляет собой почти оксюморон: ведь форма - это то, что принято считать внешней, а не внутренней характеристикой слова. На нелепость этого терминологического сочетания ученые сетуют постоянно. Но справедливости ради хочется заметить, что такой экспонент все же может быть оправдан в применении: выделение у слова внешней формы как некоторого звукового (графического) комплекса, приписанного некоторому значению целиком и потому прикрепленного к значению часто условно и «необъяснимо», наталкивает на то, что эта «внешняя» форма может быть расчленена, и в этом случае обнаружится ее не условная, а обусловленная, «объяснимая» (то есть мотивированная) связь со значением. (Одно дело, когда звуковой или графический комплекс лингвистика приписывается соответствующему значению, понятию целиком, «бездумно», как ярлык, другое дело, когда форма этого слова подвергается осмыслению, расчленению (лиигв-ист-ик-а - с одной стороны, родственное лат. lingua, с другой - сопоставимое с математика, физика и др.) и начинает «говорить» о соответствующем значении.) Расчленение «внешней» формы на более простые компоненты, увязанные с обозначаемым, видимо, воспринимается как проникновение вглубь ее, внутрь, отсюда и «внутренняя» форма.
Правильно ориентирующие термины
Правильно ориентирующая терминология, по мнению многих ученых, -цель процессов терминотворчества и упорядочения терминологических систем.
Примем за исходное положение то, что правильно ориентирует та единица, которая своей формой указывает на понятие непосредственно - что не предполагает каких-то специальных знаний о данном конкретном термине. Это можно объяснить на примере: если носитель языка, впервые встречающий какой-либо лингвистический термин, может, опираясь при этом только на его внутреннюю форму, дать ему правильное определение, или указать в определении признаки, действительно связанные с искомым понятием, или хотя бы продемонстрировать правильную денотативную соотнесенность термина, будем считать, что этот термин ориентирует правильно.
Еще раз хочется обратить внимание на тот факт, что термины (в том числе совпадающие по форме и частично по значению с единицами общенародного языка) не могут быть полностью ориентирующими.
Однако здесь можно возразить, приведя в пример такие производные терминологические единицы, которые образованы от терминов же, и, следовательно, их производная основа заключает в себе смысл производящей, ср.: глагольный — глагол, наречный — наречие, шумный (согласный) — шум. В первой главе мы рассуждали о том, что термин глагольный ориентирует значением производящей основы, так как вещественное значение, заключенное в этой основе (понятие, ею обозначенное), уже знакомо пользующемуся терминологией, поскольку ему знаком термин глагол. Если следовать этой логике, то термины такого рода ориентируют полностью, ведь производное в данном случае целиком заключает в себе смысл уже известного производящего. В этом смысле идею о полностью ориентирующих терминах можно рассмотреть, однако этот тип все равно не будет выделен в данной работе, потому что такие единицы, как приведенные выше (глагольный, шумный, наречный и иод.), представляют собой терминоэлементы в составе терминов-словосочетаний. Хотя мы в некоторых случаях привлекаем для иллюстративных целей именно терминоэлементы, думается, идее полной ориентации они все равно не соответствуют в том аспекте, что ни один термин не может быть равен понятию, которое он обозначает.
