Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основы исследования: когнитивно-семантический, прагмастилистическии и лингвокультурологический аспекты 22
1.1. Аспекты и проблематика когнитивно-семантического, прагмастилистического и лингвокультурологического подходов к исследованию языковых репрезентаций смысла "любовь" в работах отечественных лингвистов 23
1.1.1. Основные подходы к исследованию языковых репрезентаций того или иного фрагмента языковой картины внутреннего человека в современной семантике 24
1.1.2. Аспекты и проблематика изучения языковых и речевых репрезентаций смысла "любовь" в работах отечественных семасиологов 32
1.2. Теоретические основы реконструкции идеографического пространства образа-концепта "любовь" по данным языка и речи 41
Выводы 57
Глава 2. Идеографическое пространство образа-концепта "любовь" в русской языковой кар гине мира 60
2.1. Идеографическое пространство образа-концепта "любовь", реконструированное поданным словарей и паремиологии 62
2.2. Идеографическое пространство образа-концепта "любовь", реконструированное по данным художественных текстов 85
Выводы 106
Глава 3. Речевые -жанры "объяснение в любви", "описание эмоциональных состояний влюбленных", "общее суждение о любви": общенациональные и индивидуально-авторские черты образа-концепта "любовь" в художественном дискурсе 110
3.1. Объяснение в любви 113
3.2. Описание эмоциональных состояний влюбленных. 132
3.3. Общее суждение о любви 151
Выводы 178
Заключение 184
Список источников исследуемого материала 216
Приложение 1. Представления о любви в мифологической, религиозной, философской и научной (психологической) картинах мира 222
Приложение 2. Образ-концепт "любовь" в текстовых репрезентациях сопутствующих ей эмоций (материалы к таблицам главы 2) 233
- Аспекты и проблематика когнитивно-семантического, прагмастилистического и лингвокультурологического подходов к исследованию языковых репрезентаций смысла "любовь" в работах отечественных лингвистов
- Идеографическое пространство образа-концепта "любовь", реконструированное поданным словарей и паремиологии
- Объяснение в любви
Введение к работе
І Іастоящая диссертационная работа выполнена в русле лингвоантропо-логических исследований и посвящена образу-концепту "любовь" как фрагменту русской языковой картины мира и одной из главных составляющих языкового образа внутреннего человека.
Создателем и центром языковой картины мира по праву считается человек. В языке, в его семантике и прагматике, запечатлены результаты и особенности познания человеком как окружающего мира, так и самого себя. Сама языковая картина мира является результатом непрерывной духовной лин-гвокреативной деятельности человека. Картина мира, как справедливо замечает В. II. Телия, не может быть выполнена в "языке", незнакомом человеку [Телия 1988: 52] (здесь и далее курсивом выделены цитаты из словарей и работ исследователей), с другой стороны, она не может включать в себя явления, человеку неизвестные и им не осмысленные. Человек в своем духовном самосознании — центр двух вселенных - внешней, физической, и внутренней, духовной [Одинцова 1992: 24], причем внутренняя вселенная в языковом сознании выстраивается по аналогии с внешней. Термины "космос", "микрокосм", применительно к человеку, использовались еще античными философами и логиками, эти термины входят в научно-терминологический аппарат современного человековедения. Аналогия внешняя - внутренняя вселенная воплощена во всех видах искусства и в семантике языка. В. II. Телия, II. Д. Арутюнова, Ю. Д. Апресян, Е. В. Урысон, А. Д. Шмелев, Т. В. Булыгина, М. В. Пименова, Е. В. Коськина и другие семасиологи, исследующие языковые репрезентации внутреннего мира человека, отмечают глубинное, архетипи-ческое сходство образов этого мира с миром внешним и в то же время исключительную сложность картины внутреннего человека, во многом специфической, не совпадающей с образами физической вселенной и с научным знанием о психике. Т. В. Булыгина и А. Д. Шмелев, рассматривая пространственные метафоры эмоций, высказывают предположение, что выбор выражения в большинстве случаев является семантически мотивированным, од-
5 нако выявление мотивировки должно быть основано не на примитивном "буквальном" прочтении метафорических выражений, а на семантическом анализе слов [Булыгина, Шмелев 2000: 279]. Для многих фрагментов картины внутреннего человека характерны вымысел, фантазия, источники которых восходят к национальной духовной культуре, к фольклору, к мифам, к некоторым универсальным феноменам обыденного и художественного сознания людей.
Многими исследователями установлено, что наиболее богаты и своеобразны в плане отражения духовной культуры, ее образов, символов, стереотипов запечатленные в семантике языков образы эмоций человека. Поскольку, как уже говорилось, эмоциональная сфера - одна из важнейших составляющих внутреннего мира, значительное число исследований посвящено различным языковым средствам ее репрезентации, при этом реализуются различные подходы и методики анализа материала. Так, II. Д. Арутюнова [Арутюнова 1976] исследует средства вторичной номинации эмоций, С. Н. Цейтлин [Цейтлин 1976] систематизирует синтаксические модели со значением психического состояния и отмечает различия в их семантике, Л. Г. Бабенко [Бабенко 1986, 1990] выделяет пять функционально-семантических классов эмотивной лексики и анализирует соотношение первичных и вторичных предикатов, Е. М. Вольф [Вольф 1989] исследует структуру описаний эмоциональных состояний человека и вводит классификацию языковых репрезентаций по интенсивности, аксиологическому знаку, контролируемости и т. д., Т. А. Графова [Графова 1991], опираясь на теорию фреймов, описывает смысловую структуру эмотивных предикатов, Т. Р. Зверева [Зверева 2002] выделяет наиболее продуктивные соматические компоненты, используемые при репрезентации эмоций во фразеологии, II. А. Красавский [Красавский 2001] осуществляет сопоставительный анализ эмоциональных концептов в немецкой и русской лингвокультурах (более подробно об этих и других работах см. главу 1).
Чем существеннее, важнее то или иное чувство для самосознания и самого существования личности, тем разнообразнее и богаче языковые средства репрезентации этого чувства. Любовь в этом смысле не знает себе равных, особенно любовь мужчины и женщины, огромная жизнесозидающая роль которой - один из главных мотивов всех видов художественного творчества. Философы Ю. Г. Волков и В. С. Поликарпов, говоря о любви, характеризуют ее как удивительный феномен в жизни человека, имеющий биологический, социальный, психический, исторический и культурный аспекты, но подчиняющийся прежде всего закономерностям культуры [Волков, Поликарпов 1999: 264]. Неслучайно любовь является объектом познания в различных науках и искусствах, но ни одно из определений, ни один из имеющихся подходов к исследованию этого феномена не может быть охарактеризован как всеобъемлющий. Внешние проявления любви являются культурно значимыми, но мы рассматриваем любовь, как и все явления эмоциональной сферы, как фрагмент внутреннего мира человека, поскольку, во-первых, внешние проявления не являются для нее обязательными, во-вторых, в тех случаях, когда они есть, в качестве причины внешних изменений в мимике, жестах, действиях и т. д. выступают изменения внутреннего мира человека.
Если объединить данные толковых словарей русского языка [Даль 1989, Ушаков 1938, ССРЛЯ 1957, Ожегов 1996], то может быть сформулировано наивно-языковое толкование любви: любовь - это чувство горячей сердечной склонности, привязанности, влечение к лицу другого пола; отношения двух лиц, взаимно связанных этим чувством. Данное определение содержит позитивно-оценочную характеристику исследуемого феномена, в нем акцентируется непроизвольное чувственное начало любви, но за пределами дефиниций словарей остается диалектическая сложность любви, ее многоплановость, аксиологическая неоднозначность.
В разные периоды развития философии и культуры любовь как явление духовной, культурной и социальной жизни людей интерпретировалась по-разному (более подробно о том, как любовь толкуется в мифологической,
7 философской, научной (психологической) картинах мира, см. в Приложении
1).
Современная философия определяет любовь как интимное и глубокое
чувство, устремленное на другую личность, человеческую общность или идею. Любовь необходимо включает в себя порыв и волю к постоянству, оформляющиеся в этическое требование верности. Любовь возникает как самое свободное и постольку непредсказуемое выражение глубин личности, ее нельзя принудительно ни вызвать, ни преодолеть. Важность и слож-ность явления любви определяется тем, что в нем, как в фокусе, пересекаются противоположности биологического и духовного, личностного и социального, интимного и общезначимого [ФЭС 1983: 328]. Таким образом, в философии любовь определяется как отношение, направленное на объект, оно характеризуется непредсказуемостью, интенсивностью, устойчивостью, включает в себя биологическое и духовное начала и имеет определенные проявления, типичные для социума, вместе с тем она личностна, индивидуальна.
Автор нескольких книг о любви Ю. Б. Рюриков [Рюриков 1989], цитируя Вольтера, говорит о трех сферах, которые затрагивает любовь: голова, сердце и тело. Он также указывает на динамический аспект этого эмоционального отношения: у любви есть три ступени: нарастание, устойчивость и угасание, причем ученый говорит о постепенности происходящих с человеком под влиянием этого чувства изменений.
Разные оценки значимости биологической составляющей любви дают психологи. Е. П. Ильин [Ильин 2001], опираясь на опыт предшественников, говорит о трех основных психологических составляющих любви: интимность, чувство близости; страсть, физическое влечение; решение, обязательство сохранять любовь.
Таким образом, любовь осознается исследователями как динамический, сложный по структуре, затрагивающий разные сферы внутренней жизни феномен. Эти ее черты отражаются и в языковой картине мира, хотя языковые
8 стереотипы рядовых носителей языка не всегда совпадают с результатами наблюдений ученых (подробнее об этом см. главу 2).
Любовь как один из наиболее значимых, сложных и богато представленных в языке феноменов эмоциональной сферы стала привлекать внимание языковедов относительно недавно. В лингвистических исследованиях, посвященных языковым репрезентациям этого чувства, как и эмоциональной сферы в целом, реализуются самые разные подходы: Ю. Д. Апресян [Апресян 2000] и А. Д. Шмелев [Шмелев 2002] анализируют словарные значения слова "любовь", в работах В. В. Колесова [Колесов 1987] и Ю. С. Степанова [Степанов 2001] реализуется историко-этимологический подход, семанти-ко-синтаксический и дискурсивный подходы используют О. Н. Селиверстова [Селиверстова 1982] и II. В. Орлова [Орлова 1993, 1995]. Широко представлен компаративистский подход: С. Г. Воркачев [Воркачев 1995] осуществляет сопоставление образов любви на базе испанского и русского языков, Л. Е. Вильмс [Вильмс 1997] - на базе немецкого и русского, Г. А. Макарова [Макарова 2001] - на базе французского, марийского и русского языков. Особый интерес для нас представляют исследования, основанные на материале художественных текстов. Здесь нужно отметить работы Т. II. Данько-вой [Данькова 2000] и Л. Г. Бабенко, Л. В. Ульяновой [Бабенко, Ульянова 1997] на материале стихотворений Анны Ахматовой, Е. В. Антюфеевой [Ан-тюфеева 2005] на материале рассказов И. А. Бунина, В. А. Салимовского [Салимовский 2003] на материале эпистолярного жанра, а также исследование Е. Е. Каштановой [Каштанова 1997], в котором анализируется смысл "любовь" в текстах поп- и рок-культуры.
Упомянутые и другие работы позволяют сделать вывод, что способы языковой репрезентации эмоций человека (и в частности любви) исследованы достаточно полно и всесторонне, но среди всех исследований работ, посвященных образу-концепту "любовь" в художественных текстах, сравнительно немного, почти нет исследований, основанных на сопоставлении образов любви в произведениях различных авторов.
Как уже говорилось, настоящее диссертационное описание опирается на лингвоантропологический подход, в соответствии с которым смысл "любовь" рассматривается как фрагмент языковой картины внутреннего мира человека. Говоря об исследуемом фрагменте языковой картины мира, далее мы используем термин "образ-концепт". "Концепт" и "образ-концепт" обозначают в исследованиях, опирающихся на постулат о языковой картине мира, некое семантическое (идеографическое) пространство, центром которого является ключевое, центральное в нем понятие (представление) и соответствующие лексемы (см. о различных подходах к пониманию термина "концепт" в главе 1).
В качестве материала для решаемой в настоящей работе задачи реконструкции общенародного идеографического пространства образа-концепта "любовь" используется материал воспроизводимых единиц языка (это значения слов, фразеологизмов, паремий), отражающих стереотипные представления носителей русского языка об исследуемом фрагменте языковой картины мира. Как справедливо отмечает С. Г. Воркачев [Воркачев 1995], у паремий нейтрализуются временной и личностный факторы, что делает их хорошим материалом для анализа общих для большинства носителей языка концептов наивной картины мира. Эта характеристика справедлива и для слов, и для фразеологизмов.
Идеографическое пространство образа-концепта "любовь" как разновидность семантического пространства не имеет четких границ и пересекается с пространствами других явлений (смежные с любовью - дружба, симпатия, и противопоставленные - равнодушие, ненависть). Любовь - сложное явление внутренней жизни человека, это ситуация эмоциональных отношений и переживаний двоих, она имеет многокомпонентную структуру. Следовательно, и идеографическое пространство должно быть структурировано по основным составляющим и признакам этой структуры, без которых исследуемый феномен не может быть идентифицирован как фрагмент языковой картины мира.
Вторым источником исследуемого материала в нашей работе являются художественные тексты. Ученые отмечают, что существуют различные подходы к анализу художественных текстов. Так, М. М. Бахтин говорит о двух полюсах исследования: можно идти к первому полюсу — к языку (автора, жанра, эпохи, народа и т. д.) или ко второму - к неповторимому событию текста, а между ними располагаются все возможные гуманитарные дисциплины, исходящие из первичной данности текста [Бахтин 1986: 301]. Г. О. Винокур, отмечая, что лингвистика вообще есть наука о всяком языке, в том числе и о языке художественном [Винокур 1959: 255], говорит о различных пониманиях термина "поэтический язык", который может рассматриваться и как стиль, и как особый модус языка [Винокур 1959: 245], а также о том, что цели исследования у разных авторов существенно различаются (от построения истории национального языка до изучения индивидуальных языковых подсистем). Наша работа не является специальным исследованием индивидуально-авторских художественных картин мира и их языков. Художественный текст служит для нас в первую очередь источником познания и описания диапазона содержательного и языкового варьирования тех составляющих выделенного фрагмента русской языковой картины мира, которые можно считать типичными для национальной ментальности. Таким образом, мы исследуем не поэтический язык, а вариант общенародного языка, эстетическая характеристика текста при этом остается за гранью исследования. Полагаем, что предмет нашего исследования остается при таком подходе единым и на материале воспроизводимых единиц языка, и на материале художественных текстов.
В. В. Виноградов, говоря о художественной литературе, отмечал, что ее значение в развитии национальной культуры очень велико, она выступает как великий организующий фактор в самом процессе формирования и развития национального языка [Виноградов 1978: 179]. Тексты художественной литературы, охватывающей и отражающей все стороны народной жизни и свободно пользующейся всеми богатствами общенародного, общенациональ-
ного языка [Виноградов 1978: 179], являются, безусловно, репрезентативным материалом для реконструкции того или иного фрагмента языковой картины мира.
В качестве источника материала для предпринятого нами исследования была избрана русская психологическая проза XIX века, поскольку тексты ее авторов, классиков русской литературы, известны большинству носителей русского языка и являются хрестоматийными, прецедентными для русской культуры. Кроме того, внутренний мир человека в психологической прозе является основным объектом изображения, что делает ее уникально богатым материалом для исследования тех или иных аспектов внутренней жизни человека (особенно это касается любви). Не случайно Ю. Б. Рюриков, исследуя психологические особенности любви, приводит примеры из произведений русской психологической прозы [Рюриков 1989].
Помимо когнитивно-семантического и прагмастилистического аспектов, наше исследование включает еще один - лингвокультурологический. Как отмечает С. Г. Воркачев [Воркачев 2001], одна из основных задач лин-гвокультурологии - изучение и описание взаимоотношений языка и культуры. Выделение лингвокультурологического аспекта в настоящей работе обусловлено тем, что любовь - это феномен внутренней жизни человека, подчиняющийся прежде всего закономерностям культуры, как отмечают, в частности, цитированные выше философы Ю. Г. Волков, В. С. Поликарпов. Ю. С. Степанов также выделяет любовь как одну из констант культуры [Степанов 2001]. Целый ряд исследований, посвященных концепту "любовь", рассматривает его в лингвокультурологическом аспекте (среди упомянутых выше это С. Г. Воркачев, Л. Е. Вильмс, Г. А. Макарова, Е. Е. Каштанова). Лингво-культурологически значим и наш выбор художественных текстов: будучи прецедентными для русской культуры, о чем уже говорилось выше, они участвуют в формировании кругозора, мировоззрения, культуры чувств носителей русского языка.
В рамках настоящего исследования культурологически значимыми выступают некоторые составляющие идеографического пространства образа-концепта "любовь", в том числе частные и общие оценки, образность (метафоры, сравнения), репрезентированные как в воспроизводимых единицах языка, так и во фрагментах художественных текстов, а также стереотипы носителей языка, нашедшие отражение в исследуемых художественных текстах. В диссертации рассматриваются стереотипы речевого поведения (речевой жанр "объяснение в любви") и стереотипные представления носителей русского языка о любви, ее отдельных параметрах, роли в жизни людей (данные словарей, речевой жанр "общее суждение о любви").
Актуальность данной работы определяется задачей интегративного, многоаспектного описания когнитивно-семантического содержания образа-концепта "любовь", репрезентированного единицами разных уровней языка и речи, как одного из ключевых концептов, характеризующих внутренний мир человека, его универсальные и национально-специфические языковые (семантические) интерпретации. Актуально исследование образа-концепта "любовь" и на материале воспроизводимых единиц языка, и на материале наиболее репрезентативных текстов русской художественной литературы, поскольку именно в русской психологической прозе основным предметом изображения являются коллизии, связанные с отношениями мужчины и женщины.
Объект исследования - семантика единиц разных уровней языка и речи, воспроизводимых и производимых (слов, фразеологизмов, паремий, прозаических художественных текстов писателей XIX века, фрагментов текстов, речевых жанров), отмеченная смыслом "любовь мужчины и женщины" и варьирующая разные его аспекты.
Предметом исследования является фрагмент русской языковой картины мира, а именно образ-концепт "любовь", границы которого в общенародном языке условно очерчиваются специфическим идеографическим пространством, т. е. совокупностью репрезентируемых как в словарных описа-
13 ниях русского языка, так и в текстах элементарных смыслов, организуемых центральным элементом - отношением (любовь/ любить). Образ-концепт рассматривается в системно-семантическом, прагмастилистическом и лин-гвокультурологическом аспектах.
Цель — реконструкция и системное когнитивно-семантическое описание инвариантного (общенародного) и вариантных (индивидуально-авторских) идеографических пространств образа-концепта "любовь", прагма-стилистическая и лингвокультурологическая характеристика репрезентирующих его речевых жанров в русской художественной прозе XIX века.
Для достижения поставленной цели решаются следующие задачи:
Обобщив опыт отечественных лингвоантропологов, выделить и охарактеризовать основные подходы к изучению языковых репрезентаций эмоций и определить перспективы использования понятий и методов семасиологии в исследованиях, посвященных обозначениям определенного чувства в языке и речи, в частности определить исходные понятия "образ-концепт", "идеографическое пространство", "фрейм-пропозиция", "речевой жанр", "стереотип".
Реконструировать идеографическое пространство образа-концепта "любовь" и охарактеризовать его общенародные и индивидуально-авторские семантические черты.
Охарактеризовать с точки зрения содержания и языковых средств представленные в прозаических художественных текстах XIX века речевые жанры "объяснение в любви", "описание эмоциональных состояний влюбленных" и "общее суждение о любви" как наиболее репрезентативные для исследуемой темы.
Выделить и интерпретировать с лингвокультурологической точки зрения национальные стереотипы мышления, речевого поведения и языка, характерные для всего проанализированного материала.
Дать итоговую когнитивно-семантическую, прагмастлистическую и лингвокультурологическую характеристику образа-концепта "любовь" как
14 фрагмента русской языковой картины мира, в частности сопоставить образ-концепт "любовь", реконструированный на материале воспроизводимых единиц русского языка и художественных текстов, с теми представлениями, которые характерны для философской, религиозной и психологической литературы (см. Приложение 1).
Материал исследования составляют около 700 слов и фразеологизмов, около 200 паремий и более 2000 фрагментов художественных текстов.
Представляющие языковой узус, демонстрирующие стереотипы общенародного русского языкового сознания единицы и конструкции (слова, фразеологизмы, сравнения, паремии) получены в результате выборки из словарей русского литературного языка: В. И. Даль Толковый словарь живого великорусского языка, т. 2. М, 1989; Толковый словарь русского языка / под ред. Д. Н. Ушакова, т. 2. М, 1938; Словарь современного русского литературного языка, т. 6. М.-Л., 1957; С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова Толковый словарь русского языка. М., 1996; В. В. Лопатин, Л. Е. Лопатина Русский толковый словарь. М, 1998; Толковый словарь современного русского языка. Языковые изменения конца 20 столетия. М, 2001; Р. И. Яранцев Словарь-справочник по русской фразеологии. М., 1981; Фразеологический словарь русского языка / под ред. А. И. Молоткова. М, 1986; В. П. Жуков, М. И. Сидоренко, В. Т. Шкляров Словарь фразеологических синонимов русского языка. М, 1987; А. И. Федоров Фразеологический словарь русского литературного языка, в 2-х т. Новосибирск, 1995; А. II. Тихонов Словообразовательный словарь русского языка, в 2-х т. М, 1985; Словарь синонимов русского языка / под ред. А. Евгеньевой. т. 1,2. Л., 1970, 1971; 3. Е. Александрова Словарь синонимов русского языка. М., 2001; М. Р. Львов Словарь антонимов русского языка. М., 1988; А. Г. Балакай Словарь русского речевого этикета. М., 2001; Русский Ассоциативный словарь, кн. 1-6. М., 1994, 1996, 1998; Словарь сочетаемости слов русского языка / под ред. П. 11. Денисова, В. В Морковкина. М., 2002; Тематический словарь русского языка / под ред. В. В. Морковкина. М., 2000; К. С. Горбачевич, Е. П. Хабло Словарь эпитетов русского ли-
15 тературного языка. Л., 1979; В. М. Огольцев Словарь устойчивых сравнений русского языка. М., 2001; Словарь языка Пушкина, в 4-х т. М, 2000; а также ряда исторических словарей русского языка, словарей просторечия, диалектов и жаргона: Словарь русского языка XI-XVII вв. вып. 8. М., 1981; Словарь русских народных говоров, вып. 4, 17, 24. Л., 1969, 1981, 1989; Словарь русских говоров Сибири, т. 2. Новосибирск: Наука, 2001. Словарь русских старожильческих говоров среднего прииртышья. Дополнения 1, 2. Омск, 1998, 2003; Словарь современного русского города. М., 2003; Словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона (речевой и графический портрет советской тюрьмы) / авторы-составители Д. С. Балдаев, В. К. Белко, И. М. Юсупов. М, 1992; сборники пословиц и поговорок: В. И. Даль Пословицы русского народа, т. 1. СПб 1996; Русские народные пословицы и поговорки / составитель А. М. Жигулев. М, 1965, В. И. Зимин, А. С. Спирин Пословицы и поговорки русского народа. М., 1996.
Словари, избранные в качестве основного источника материала, - это главным образом словари литературного языка. Что касается словарей вне-литературной русской речи, то они используются как дополнительный источник с целью более полного выявления элементного состава и соответствующих микрополей изучаемого образа-концепта.
Для исследования текстовых репрезентаций образа-концепта "любовь" избраны произведения А. С. Пушкина "Арап Петра Великого", "Роман в письмах", "Метель", Станционный смотритель", "Барышня-крестьянка", "Дубровский", "Пиковая дама", Капитанская дочка"; М. Ю. Лермонтова "Герой нашего времени", "Вадим", "Княгиня Лиговская"; П. В. Гоголя "Соро-чинская ярмарка", "Вечер накануне Ивана Купала", "Майская ночь, или Утопленница", "Ночь перед рождеством", "Страшная месть", "Тарас Бульба", "Невский проспект"; И. А. Гончарова "Обыкновенная история", "Обломов", Обрыв"; И. С. Тургенева "Бретер", "Три портрета", "Дневник лишнего человека", "Три встречи", "Постоялый двор", "Переписка", "Яков Пасынков", "Рудин", "Фауст", "Ася", "Дворянское гнездо", "Накануне", "Отцы и дети",
"Первая любовь", "Дым", "Вешние воды", "Пунин и Бабурин", "Новь", "Клара Милич"; Ф. М. Достоевского "Белые ночи", "Неточка Незванова", "Игрок", "Униженные и оскорбленные", "Преступление и наказание", "Идиот", "Бесы", "Подросток", "Братья Карамазовы", "Вечный муж", "Кроткая"; Л. Н. Толстого "Семейное счастие", "Казаки", "Война и мир", "Анна Каренина", "Воскресение", "Крейцерова соната", "Дьявол", "После бала", "Корней Васильев"; Л. П. Чехова "Зеленая коса", "Свидание хотя и состоялось, но...", "Ненужная победа", "Пропащее дело", "Который из трех", "Живой товар", "Цветы запоздалые", "Два скандала", "Женщина без предрассудков", "Драма на охоте", "Несчастье", "Верочка", "Дуэль", "Попрыгунья", "Страх", "Рассказ неизвестного человека", "Три года", "Лриадна", "Дом с мезонином", "Моя жизнь", "О любви", "Душечка", "Дама с собачкой" и другие.
Методика исследования. В диссертации, как отмечено выше, используется интегративныый (комплексный) лингвоантропологический метод, включающий когнитивно-семантический, прагмастилистический и лингво-культурологический методики анализа материала. Названный общий метод опирается на ряд конкретных приемов анализа языкового и речевого материала, среди которых прием тематической и функциональной группировок фактов языка и речи, синтагматического и парадигматического анализа, прием обобщения, приемы прагмастилистического анализа художественного текста, в необходимых случаях дается лингвокультурологический комментарий материала. В теоретической части, посвященной обобщению имеющихся подходов к исследованию языковых и речевых репрезентаций внутреннего мира человека, в частности любви как одного из основных чувств, использованы приемы сопоставления и систематизации подходов и идей.
В диссертации доминирует синхронный подход к описанию материала, так как можно говорить о сходной языковой и культурной базе, соединяющей содержание текстов исследуемых авторов и его восприятие читателями этих произведений, вплоть до наших дней.
Научная новизна исследования заключается, во-первых, в том, что в нем впервые на представительном словарном материале русского языка воссоздан общенародный наивно-языковой образ-концепт "любовь" в виде обширного, многокомпонентного идеографического пространства, структурную основу которого составляет фрейм-пропозиция. Концептообразующими элементами исследуемого идеографического пространства являются предикат отношения, актанты (субъект и объект, орган (квазиорган), причины, а также разнообразные элементы с качественно-характеризующей, оценочной и образной семантикой; во-вторых, впервые образ-концепт "любовь" описан в его индивидуально-авторских вариантах и дискурсивно-жанровых функциональных характеристиках на материале большого массива текстов русской классической прозы.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что данное исследование является вкладом в разработку проблематики и методов изучения языковых репрезентаций внутреннего мира человека, в частности чувства любви, на основе текстового материала и с применением комплексного метода, который может быть использован в исследованиях этого же концепта на другом языковом материале или других концептов.
Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов и материала при разработке общих и специальных курсов по лингвокультурологии и лингвостилистике, в том числе затрагивающих проблематику языковых репрезентаций эмоций человека в русской языковой картине мира, а также при разработке материалов для лингво-культурологического словаря (в частности для словарной статьи "любовь").
Положения, выносимые на защиту
1. Образ-концепт - это многоэлементный, комплексный фрагмент -частичная концептосфера языковой картины мира, включающая не только рациональные, но и эмотивные, образные, оценочные элементы, имеющая системный статус идеографического пространства.
Идеографическое пространство включает в себя элементы, структурирующие ситуацию: предикат-отношение (чувство), актанты (субъект и объект чувства), квазиорган (условно-символический источник чувства, его локализатор - сердце), причина (те или иные характеристики объекта и субъекта любви, как внешние, так и внутренние), элементы, характеризующие отношение и/ или актанты по какому-либо параметру: этапы развития отношения (зарождение, течение, угасание), скорость возникновения (внезапность), время любви с точки зрения возраста (молодость) и сезона (весна), поведенческая характеристика, любовь тайная/ явная, взаимная/ неразделенная, духовная/ телесная, устойчивая/ неустойчивая, интенсивная/ неинтенсивная, искренняя/ фальшивая, счастливая/ несчастливая, жертвенная/эгоистичная. Каждый из перечисленных смысловых элементов идеографического пространства репрезентируется в системе воспроизводимых единиц микрополем, т. е. множеством единиц, имеющих общий смысловой элемент, так или иначе названный в метаязыке описания.
Если инвариантное (общенародное) идеографическое пространство образа-концепта "любовь" является системой наиболее общих для русского лингвокультурного сообщества семантических компонентов, то индивидуально-авторское (вариативное) идеографическое пространство данного образа-концепта — более широкая система эмоциональных, образных, экспрессивно-оценочных смыслов, репрезентирующих чувство.
І Іаиболее характерные для образа-концепта "любовь" речевые жанры ("объяснение в любви", "описание эмоциональных состояний влюбленных", "общее суждение о любви"), представленные фрагментами текстов русской психологической прозы, содержат как комплекс определенных культурных стереотипов, так примеры их преодоления. Для жанра "объяснение в любви" - это стереотипные смыслы искренность, принадлежность инициативы в диалоге мужчине (этот стереотип может быть преодолен в пользу инициатора-женщины).
В речевом жанре "описание эмоциональных состояний влюбленных" образ-концепт "любовь" представлен наиболее сложной, глубокой, насыщенной, динамичной смысловой системой. Индивидуально-авторские особенности воплощения этого жанра состоят в большей или меньшей роли образных компонентов, передающих эмоции, а также в специфической стилевой организации текстов.
Жанр "общее суждение о любви", репрезентирующий результаты рефлексивной деятельности людей, наиболее вариативен (по сравнению с общенародным инвариантом) в области антиномичных и неантиномичных характеристик любви. Ему присуща аксиологичность при описании отношений влюбленных в самых разнообразных жизненных ситуациях.
5. В лингвокультурологическом аспекте "любовь по-русски", несмотря на происходящие в сознании носителей языка изменения, - по преимуществу духовная (при выраженной отрицательной оценке телесности), интенсивная, жертвенная, нередко с преобладанием негативных эмоций. Общая оценка любви представлена противоположными точками зрения, но преобладает положительная. Речевые и неречевые стереотипы поведения, отраженные в исследуемом материале, - отчасти общеевропейские, отчасти национально-специфические по происхождению. Ассоциативные образы и символы любви и влюбленных также могут быть общими для разных народов (огонь, кольцо, сердце, голубки) и национально-специфическими (кошка, козел/ коза, петух/ курица и т. д.).
Апробация работы. Основные положения диссертации апробированы на региональных научно-практических конференциях "Славянские чтения" (Омск, 2003, 2004), на Всероссийской научной конференции "Язык. Человек. Картина мира." (Омск, 2000), на Международной конференции "Язык. Время. Личность." (Омск, 2002), на II Международной конференции "Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах" (Челябинск, 2003), на заседании кафедры русского языка ОмГУ.
Структура диссертации. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения и двух приложений. Основной текст изложен на 190 страницах.
Во Введении кратко обосновывается актуальность темы и проблематики диссертационного исследования; определяются его объект, предмет, ис-точниковая база; дается описание основного метода исследования и составляющих его частных методик, определяются цели и задачи работы, ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость; формулируются положения, выносимые на защиту. Введение содержит данные об апробации основных положений и результатов работы, структуре и объеме диссертационного исследования.
В главе 1 "Теоретические основы исследования: когнитивно-семантический, прагмастилистический и лингвокультурологический аспекты" освещаются теоретические вопросы, необходимые для обоснования избранного подхода к исследованию и его терминологической базы. Содержатся сведения из истории изучения языковых репрезентаций эмоциональной сферы внутреннего мира человека (в частности любви) в отечественной лингвистике, характеризуются апробированные методы, определяется перспективность интегративного исследования воспроизводимых единиц языка и индивидуально-авторских текстов. Кроме того, обосновывается эффективность использования жанроведческого подхода к прагмастилистическому аспекту исследования.
В главе 2 "Идеографическое пространство образа-концепта "любовь" в русской языковой картине мира" реконструируется идеографическое пространство образа-концепта "любовь" на материале воспроизводимых единиц языка (слов, фразеологизмов, паремий), рассматривается, как выделенные элементы общенародного идеографического пространства представлены в прозаических художественных текстах писателей XIX века, в какой мере общенародные составляющие образа-концепта совпадают с индивидуально-авторскими. Соответственно, глава включает два параграфа: первый посвя-
21 щен анализу воспроизводимых единиц языка, второй - анализу художественных текстов.
В главе 3 "Речевые жанры "объяснение в любви", "описание эмоциональных состояний влюбленных", "общее суждение о любви": общенациональные и индивидуально-авторские черты образа-концепта "любовь" в художественном дискурсе" художественные прозаические тексты писателей XIX века анализируются с позиции того, как репрезентируются в них элементы содержания, выделенные в главе 2, какие языковые средства используются, какие общенародные и индивидуально-авторские представления реализуются в текстах того или иного речевого жанра. Исследованию каждого из выделенных речевых жанров посвящен отдельный параграф главы.
Каждая глава предваряется краткой характеристикой целей и теоретических основ описания и завершается выводами.
В Заключении формулируются наиболее общие выводы и намечаются перспективы исследования.
Приложение 1 "Представление о любви в мифологической, религиозной, философской и научной (психологической) картинах мира" содержит культурологический обзор эволюции представлений о любви в различных картинах мира.
Приложение 2 "Образ-концепт "любовь" в текстовых репрезентациях сопутствующих ей эмоций (материалы к таблицам главы 2)" содержит цитаты из исследуемых прозаических художественных текстов писателей XIX века, в которых описываются эмоциональные состояния героев, сопутствующие любви.
Аспекты и проблематика когнитивно-семантического, прагмастилистического и лингвокультурологического подходов к исследованию языковых репрезентаций смысла "любовь" в работах отечественных лингвистов
В. И. Шаховский, рассматривая способы представления эмоций в лек-сико-семантической системе языка, использует термин эмотив, понимаемый как языковая единица, в семантической структуре которой имеется эмо-циональная доля в виде семантического признака, семы и т. д., благодаря чему эта единица адекватно используется для выражения эмоционального отношения/ состояния говорящего. Автор выделяет два основных типа эмо-тивов: аффектив (значение которого для данного слова является единственным способом означивания отраженной эмоции, без ее называния) и конпо-татив (эмотивная доля значения которого является компонентом, сопутствующим основному логико-предметному компоненту значения созначени-ем) [Шаховский 1987: 24-25]. При этом лексику, называющую эмоции, В. И. Шаховский квалифицирует лишь как ассоциативно-эмотивную, так как она, не выражая эмоций, ассоциативно отсылает сознание говорящих к сфере эмоций [Шаховский 1987: 94], лексика, предназначенная для описания эмоций, также является по своей семантике нейтральной. Все выделенные В. И. Шаховским группы лексики в той или иной мере становились материалом исследования лингвистов. Решая отдельные задачи диссертации, мы опираемся на те исследования, базой для которых служит лексика, называющая, описывающая или выражающая эмоции.
Ю. Д. Апресян [Апресян 1995], подводя фундамент под системную лексикографию, выделяет семантические типы номинаций в сфере человека. Языковой образ человека он представляет комплексом систем, каждая из которых локализована в определенном органе или квазиоргане, и одна из этих систем - эмоции. В человеке, по Апресяну, действуют определенные силы, их может быть несколько, но в обязательном порядке должны быть представлены по крайней мере две: одна приводит какую-то систему в действие, другая останавливает ее [Апресян 1995: 352]. В качестве примера автор приводит определение воли (способность приводить в исполнение свои желания) и совести (нравственный тормоз). Отмечая, что эмоции, как и другие внутренние состояния, недоступны прямому наблюдению, Апресян указывает на существование двух основных подходов к толкованию эмоций: смысловой (предложенный А. Вежбицкой и Л. П. Иорданской), когда эмоции описываются через прототипические ситуации, и метафорический (используемый Дж. Лакоффом и М. Джонсоном), когда эмоции описываются через метафоры. Автор реализует оба эти подхода в толковании номинаций эмоций, но при этом оговаривает, что обращение к метафорам (параллель эмоции — физическое состояние человека) оправдано, если по симптоматическому выражению единственным образом реконструируется тип эмоции (у него зубы стучат - страх) или если имеется метафорическое выражение, которое даже при отсутствии названия эмоции способно ее обозначать {он по ней сохнет - любовь) [Апресян 1995: 462].
Большинство работ, посвященных исследованию эмоций и их языковых репрезентаций, представляют какой-либо один из двух выделенных Ю. Д. Апресяном подходов.
Авторы ряда исследований делают главным предметом описания вторичные, переносные значения слов, обозначающих эмоции, в центре их внимания - явление метафоризации. Как отмечает В. Н. Телия, при формировании мира психики и знания сознание заимствует свойства и проявления, характерные для природы — растительного или животного мира и, конечно же, для человека как его части [Телия 1987: 70].
Е. В. Урысон [Урысон 1995], следуя за Ю. Д. Апресяном, выявляет общие закономерности функционирования ряда существительных, обозначающих фундаментальные способности человека. Автор доказывает, что слова "душа", "сердце", "ум", "память", "совесть", "воображение", "зрение", "слух" в некоторых контекстах могут вести себя как названия органов, выполняющих определенные функции и локализованных в определенной части человека, а также как названия вместилищ. Указанные черты в разной степени характерны для рассматриваемых слов. Е. В. Урысон делает предположение о том, что единообразная сочетаемость этих лексем обусловлена какими-то древнейшими представлениями об устройстве человека, которые вытеснены из сознания людей современными научными знаниями, но еще сохраняются в языке [Урысон 1995: 15].
Идеографическое пространство образа-концепта "любовь", реконструированное поданным словарей и паремиологии
Как мы уже говорили, нас интересуют наиболее устоявшиеся в сознании носителей русского языка представления, образы, ассоциации, связанные с образом-концептом "любовь". Поэтому на первом этапе в качестве материала для анализа избраны воспроизводимые единицы языка (слова, фразеологизмы, паремии). С целью реконструкции идеографического пространства образа-концепта "любовь" было проанализировано около 700 слов и фразеологизмов и около 200 паремий. Основным материалом исследования являются единицы литературного языка, дополнительный материал (источником которого для нас служат словари диалектов, разговорной речи и просторечия, жаргона), составляющий в той или иной мере пассивную часть словарного запаса носителя литературного языка, привлекается для максимально полного выявления смысловых элементов исследуемого образа-концепта, поскольку некоторые из них представлены в указанном материале большим числом единиц, чем в литературном языке.
Центр идеографического пространства - элемент, названный нами вслед за О. Н. Селиверстовой [Селиверстова 1982] ОТНОШЕНИЕМ. Доминантными номинациями, репрезентирующими данный элемент, являются слова любить и любовь. Кроме того, данное микрополе включает синонимы указанных слов {привязанность, обожание, страсть, влюбленность, влечение, увлечение, сердечная склонность, чувство, нежное чувство, эрос, нежная страсть; питать слабость (к кому), быть неравнодушным (к кому), обожать (кого), боготворить (кого), пылать любовью (к кому), быть влюбленным, быть без памяти/ ума (от кого), души не чаять (в ком), не надышаться (на кого), вздыхать (по ком), страдать (по ком), жалеть (кого), сохнуть (по ком)) [Александрова 2001, Евгеньева 1970, 1971, СРСГ 1998, СРСГ 2003, СРНГ 1969, СРПГ 1981, СРНГ 1989], стилистические, смысловые и образные особенности которых будут рассмотрены далее.
То, что любовь представлена как отношение, позволяет выделить два АКТАНТА - СУБЪЕКТ и ОБЪЕКТ отношения, также являющиеся элементами фрейма-пропозиции.
Значимость этих элементов в сознании носителей языка проявляется в том, что основными реакциями на стимул любить, любовь являются слова, обозначающие людей (СУБЪЕКТ - любовь женщины, мужа, моя, красотки, друга; ОБЪЕКТ - любовь к женщине, к мужу, любить человека, девушку, мужа, женщину,) [Денисов, Морковкин 2002, Морковкин 2000, РАС 1994, 1996, 1998]
Доминантными номинациями для СУБЪЕКТА являются влюбленный/ влюбленная, для ОБЪЕКТА - любимый/ любимая. Соответствующие им микрополя включают значительное число слов - существительных и прилагательных (СУБЪЕКТ - любвеобильный, влюбчивый, любострастный, однолюб, однолюбец, однолюбка, многолюбящий, любящий, страстный, бесстрастный, любострастный, сладострастный, сладострастник, сладострастница, сердечный, бессердечный, вмазчивый; ОБЪЕКТ - (он) возлюбленный, милый, друг, дорогой, ненаглядный, желанный, родной, драгоценный, бесценный, миленок, миленочек, милашка; (она) возлюбленная, зазноба, любава, лю-бавушка, любаночка, любашка, любезная, милая, подруга, желанная, милка, милашка, милушка, присуха; (оба пола) боля, ватолечка, дроля, дролечка, завлеточка, залета, заіеточка, маталиночка, ягода, ягодиночка) [Тихонов 1985, Александрова 2001, Евгеньева 1970, 1971, Балакай 2001, СРСГ 1998, СРСГ 2003, СРНГ 1969, СРНГ 1981, СРПГ 1989]. Отметим, что ОБЪЕКТ представлен главным образом непостоянными характеристиками (как участник ситуации), в то время как СУБЪЕКТ может характеризоваться и как участник ситуации, и (нередко) как носитель определенных постоянных качеств.
Еще одним элементом воссоздаваемого фрейма-пропозиции является элемент ОРГАН (квазиорган), связанный с исследуемым чувством, - сердце (реже душа). Основным источником материала здесь являются фразеологические словари [Жуков 1987, Молотков 1986, Федоров 1995]. Сердце может выступать как собственно орган (всем сердцем, горячее сердце, каменное сердце, без сердца), как пространство (войти в сердце, закрадываться в сердце, вырываться из сердца, открывать сердце, на сердце), как субъект действия, переживания (сердце горит, сердце не лежит, не по сердцу) или объект воздействия (покорять сердце, находить доступ к сердцу, отдать сердце).
Фразеологизмы, представляющие сердце как объект воздействия, а также видовая пара влюбить/ влюблять [Тихонов 1985] позволяют выделить еще один элемент фрейма-пропозиции - ВОЗМОЖНОСТЬ ВЫЗВАТЬ любовь, то есть каузировать чувство. Воздействие может быть двух типов:
1. МАГИЧЕСКОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ, отраженное в единицах исторических словарей русского языка и в диалектных словарях (любжа — заговор с целью вызвать любовь, приворотный корень, любовное средство, любила, любостарь - средства, вызывающие по народным представлениям любовь, привораживающие средства, любча - вызывание колдовством любви, любчик - талисман, вызывающий любовь, присуха - возлюбленная от глагола присушить - влюбить с помощью заговора) [СРІІГ 1981, СРЯ 1981];
2. СОЗНАТЕЛЬНЫЕ ДЕЙСТВИЯ, определенная тактика, что отражено в единицах ассоциативного словаря (добиваться, научить любви, искусство, наука, азбука, теория, язык любви) [РАС 1994, 1996, 1998].
Этот элемент является членом оппозиции ВОЗМОЖНОСТЬ/ НЕВОЗ-МОЖІЮСТЬ ВОЗДЕЙСТВОВАТЬ, навязать любовь извне, второй член которой репрезентируется в паремиях (Насилу не быть милу. Коли не мил телом, не приробиться и делом. Бояться себя заставишь, а любить не принудишь. Крестом любви не свяжешь. Поп руки свяжет и голову свяжет, а сердца не свяжет.) [Даль 1996, Жигулев 1965].
Объяснение в любви
Объяснение в любви является одним из наиболее типичных способов ее экспликации в речевом поведении людей, о чем свидетельствуют данные Словаря сочетаемости, Тематического и Ассоциативного словарей [Денисов, Морковкин 2002, Морковкин 2002, РАС 1994, 1996, 1998], где описывается смысл словосочетаний признание в любви, признаваться, объясняться в любви.
Экстралингвистически объяснение в любви - один из переломных моментов в развитии любовной ситуации, отношений влюбленных. Вне зависимости от того, чем заканчивается объяснение, отношения его участников уже не могут быть прежними. В случае признания во взаимном чувстве в норме происходит сближение, развитие отношений, признаются определенные взаимные права, в противоположном случае происходит разрыв отношений или же некоторая их стабилизация, если отвергнутая сторона принимает такое положение или надеется, что в будущем ситуация изменится к лучшему.
Объяснение мужчины и женщины встречается во многих текстах художественной литературы, особенно и прежде всего в романах. Причем оно может быть представлено как в развернутой форме диалога, так и в виде простого сообщения, например:
Полгода спустя он объяснился Варваре Павловне и предложил ей свою руку. [Тургенев т. 7: 170]
То, что подобные высказывания не нуждаются в расшифровке и понятны носителям языка, подтверждается наличием речевого стереотипа, позволяющего реконструировать ситуацию.
О существовании особого речевого жанра "объяснение в любви" свидетельствуют характерные для него приемы построения диалога, фразы-клише и т. д. Этот жанр выделяют, например, В. В. Дементьев [Дементьев 1999], Н. В. Орлова [Орлова 1993]. Причем, для литературы XIX века (к которому и относится исследуемый нами материал) он, по нашим наблюдениям, более актуален, чем для литературы XX века.
Пресуппозицией объяснения в любви являются отношения между инициатором признания и его адресатом и необходимость, по мнению инициатора, изменить эти отношения. Соответственно, инициатор и адресат — конкретные лица, а хронотоп - временной и пространственный параметры их отношений, которые актуальны в момент объяснения. Объяснение в любви характеризуется совпадением речевого события с моментом высказывания, с моментом объяснения совпадает констатируемое в "объяснении в любви" "положение дел".
Поскольку целью объяснения, как уже говорилось, является прежде всего установление, идентификация отношений с целью разрешения и снятия взаимной неопределенности, а не передача информации о чувствах, о существовании которых адресат обычно догадывается раньше (по косвенным признакам), то есть основание отнести "объяснение в любви" к фатическим жанрам речи. По типологии, предложенной В. В. Дементьевым [Дементьев 1999], оно причисляется к группе речевых жанров, улучшающих межличностные отношения в прямой форме, наряду с "разговорами по душам", "комплиментами" и т. д.
Отметим, что если целью первого признания в любви обычно является сближение, приобретение нового статуса участниками отношения, то повторные признания и клятвы служат поддержанию уже существующих отношений. Объектом же нашего исследования служат первые признания.
Стереотип словесного объяснения в любви складывался в дворянской культуре в конце XVIII-начале XIX века. Причем, как отмечает 10. М. Лот-ман [Лотман 1996], значительную роль в его формировании играли романы, по большей части французские. Традиционно считалось, что инициатором объяснения должен быть мужчина.
