Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основы исследования
1. Понятие семантической предикативности 11
2. Облигаторно двупредикативные конструкции 18
3. Синонимия средств выражения семантических предикатов 31
Глава 2. Трансформация конструкций с семантикой уступки
1. Общая характеристика конструкций с семантикой уступки 41
2. Развертывание предложно-падежных форм существительного в придаточные предложения
3. Свертывание придаточных предложений в предложно-падежные формы существительного
Глава 3. Трансформация конструкций с семантикой цели
1. Общая характеристика конструкций с семантикой цели 62
2. Развертывание предложно-падежных форм существительного и наречий в придаточные предложения 66
3. Свертывание придаточных предложений в предложно-падежные формы существительного Глава 4. Трансформация конструкций с семантикой причины
1. Общая характеристика конструкций с семантикой причины 80
2. Развертывание предложно-падежных форм существительного и наречий в придаточные предложения 86
3. Свертывание придаточных предложений в предложно-падежные формы существительного Глава 5. Трансформация конструкций с семантикой комплементарности
1. Общая характеристика конструкций с семантикой комплементарности 101
2. Развертывание падежных форм существительного в придаточные предложения 108
3. Свертывание придаточных предложений в падежные формы или предложно-падежные формы существительного 118
Заключение 126
Приложение 130
Список источников 147
Библиография 148
- Понятие семантической предикативности
- Развертывание предложно-падежных форм существительного в придаточные предложения
- Развертывание предложно-падежных форм существительного и наречий в придаточные предложения
Введение к работе
Семантически двупредикативные конструкции постоянно находятся в сфере внимания лингвистов (см., например, работы Камынина 1974, Богданов 1977, Черемисина, Колосова 1987, Кормилицына 1988, Прияткина 1990, Евтю-хин 1997, Золотова, Онипенко, Сидорова 1998 и др.). Конструкции с двумя предикативными единицами при определенных условиях имеют интегративное значение, не сводимое к простой сумме значений входящих в них предикативных единиц, обладают смысловой цельностью и, таким образом, составляют структурное и семантическое единство. Интеграция значений отдельных компонентов в рамках каких-то более сложных структур - это одна из самых интересных и сложных проблем современной лингвистики.
Предметом внимания исследователей является также тот факт, что семантически двупредикативные конструкции могут выражаться разными грамматическими способами, т.е. в рамках сложных и простых предложений. Эти способы выражения могут быть семантически эквивалентны: Он не пришел, потому что заболел; Он не пришел из-за болезни. Данным обстоятельством предопределяется то, что разные способы выражения семантически двупредикативных конструкций способны к взаимотрансформации. Несмотря на то что в лингвистике много внимания уделялось проблеме вариантности разноструктурных инвариантных единиц, она тем не менее не получила единой интерпретации (см., например, Мухин 1995: 11).
Нередко при анализе двупредикативных конструкций учитывается только один их общий признак, а именно количественный: наличие двух предикативных компонентов. Однако не менее важен признак качественный - наличие у двупредикативных конструкций интегративного значения, не сводимого к простой, «арифметической» сумме значений предикативных составляющих. Учет качественного признака позволяет (в принципе) отграничить языковые знаки (и
5 соответственно - синтаксические конструкции), которые обладают свойством обязательной (облигаторной) двупредикативности, от таких, которые указанным свойством не обладают. К примеру, следствие может быть признано таковым только при условии его обязательной соотнесенности с причиной1. Понятно, что процедуру фиксации «интегративного» значения вряд ли можно считать к настоящему времени отчетливо разработанной, и это обстоятельство, естественно, усложняет проблему дифференциации облигаторно и необлигаторно двупредикативных конструкций. Однако в диссертационной работе и не ставилась такая сложная теоретическая задача, как выявление бесспорных критериев, которые позволяли бы разграничивать значения, складывающиеся как «арифметически», так и «неарифметически». Основная задача диссертационного исследования значительно уже: на материале конструкций, интерпретация которых в лингвистической литературе либо прямо, либо косвенно связывается с признаком обязательной семантической двупредикативности, установить некоторые особенности (см. ниже) способов их формального выражения.
Семантико-синтаксические отношения между компонентами семантически двупредикативных конструщий часто интерпретируются в качестве зависимости, «включенности» (Богданов 1977: 77), подчиненности, т.е. в качестве таких отношений, когда один предикативный знак подчиняется другому. Так, В.В.Богданов отмечает, что семантически двупредикативные конструкции образуются во взаимодействии включающих и включенных предикатов. Включенным является предикативный знак, представляющий собой аргумент вышестоящего в иерархии предиката, тогда как включающим - предикативный знак, который имеет в качестве аргумента нижестоящий в иерархии другой предика- 1 Ср.: «Уступительная ситуация в полной мере иллюстрирует тезис о том, что значение сложного предложения (имеется в виду сложноподчиненное предложение. - Ли) - это не сумма смыслов, а качественно новый смысл, возникающий в результате взаимодействия семантических компонентов» (Теремо-ва 1986: 5). тивный знак. Неодинаковые позиции предикативных знаков в двупредикатив-ной конструкции свидетельствуют об иерархичности последней. Позиция одного предикативного знака является главной, тогда как позиция другого предикативного знака - зависимой.
Говоря о семантически предикативных конструкциях, следует уточнить само понятие «семантический предикат». Существующие трактовки этого понятия весьма неоднозначны. По-видимому, самой широкой интерпретацией этого понятия является такая, в соответствии с которой предикативным можно признать любой знак несубстанционального характера (например, наречия типа быстро, частицы же, неужели и т.п.). Мы опираемся на значительно более узкую интерпретацию: семантический предикат - это внеязыковая ситуация (событие), в число языковых способов выражения которой обязательно входит предложение. (В данном случае результатом интерпретации оказываются не искусственные формулы, а естественные, реальные языковые структуры, в наибольшей степени способные отразить внеязыковые ситуации.)
В опоре на сформулированные выше положения семантически двупреди-кативные конструкции можно разделить на два типа: 1) конструкции, один семантически предикативный компонент которых выражается предложением, а другой семантически предикативный компонент - и непредложенческим (свернутым) и предложенческим (развернутым) способами: Соня вся вздрогнула от испуга (Достоевский) <=> Соня вся вздрогнула, оттого что (она) испугалась', или оба семантически предикативных компонента которых выражаются только предложениями: Я полой тебя прикрою, так что не заметят (Лесков); 2) конструкции, один компонент которых выражается предложением, а другой компонент не всегда может выражаться предложением, ср.: Но в Наташе я заметил сильную перемену (Достоевский) о Ноя заметил, что Наташа сильно пе-ременилась; Я ощутил большую досаду (Достоевский) => Я ощутил, что было очень досадно. Конструкции первого типа мы называем облигаторно двупреди-кативными, а второго - «частично» двупредикативными. Эти два типа конструкций и являются ПРЕДМЕТОМ диссертационного исследования.
Облигаторно и «частично» двупредикативные конструкции могут выражаться специализированными и неспециализированными средствами, но в данной работе рассматриваются главным образом специализированные средства. Под специализированными понимаются такие средства, в которых тип отношения (причина, цель и пр.) маркируется формально-грамматически, т.е. с помощью предлогов и подчинительных союзов. Специализированные средства более отчетливо выражают семантические отношения двупредикативных конструкций, чем неспециализированные. Например, сочетание следующих двух предложений Он не пришел на работу. Его мать заболела может быть воспринято как одно связное целое, характеризующееся интегративным значением (причинно-следственное отношение), или как простое перечисление ситуаций (Евтюхин 1997: 30). Использование подчинительного союза и предлога делает восприятие ситуации однозначным: Он не пришел на работу, потому что его мать заболела / из-за болезни матери.
Проблема соотношения между специализированными способами выражения семантических предикатов затрагивается во многих работах, например: Власова 1973, Ефимова 1976, Маркина 1977, Мазанько 1977, Грамматические исследования 1991, Евтюхин 1997, Храковский 1998. Рассматривая преобразование предложно-падежных форм существительных в придаточные предложения, исследователи указывают на факторы, оказывающие влияние на это преобразование. Главнейшим фактором является словообразовательный (наличие/отсутствие пар типа болеть - болезнь и т.п., семантическая эквивалентность/неэквивалентность однокоренных лексем; см. ниже). Отмечается и то, что если придаточные предложения способны эксплицитно выразить все компоненты ситуативных значений, то предложно-падежные формы характеризуются имплицированием грамматических и лексических компонентов ситуаций. Имея в виду имплицитность предложно-падежных форм в позиции обстоятельств, последние интерпретируют в качестве «скрытых», «свернутых», «конденсированных» предложений (предикатов) (Апресян 1969: 304-305; Алисова 1971: 30; Гак 1998: 133-136).
Однако в существующих работах, посвященных проблеме соотношения между способами выражения семантических предикатов, во-первых, недостаточно внимания уделяется анализу преобразования придаточных предложений в предложно-падежные формы. Это, по-видимому, объясняется тем (это будет показано в нашей работе), что преобразование придаточных предложений в предложно-падежные формы обладает большими ограничениями, чем обратное преобразование. Во-вторых, исследователи не в полной мере учитывают фактор семантико-синтаксической позиции слова или словосочетания, квалифицируемых в автономном употреблении как непредикативные / предикативные. При употреблении в составе облигаторно двупредикативной конструкции автономно непредикативный знак получает предикативное «прочтение». Например, в позиции уступки автономно непредикативный знак однозначно интерпретируется предикативно: По фигуре ее у меня составилось понятие о ее грации, несмотря на ее плюшевое пальто и шляпку (Лесков) => По фигуре ее у меня составилось понятие о ее грации, хотя на ней были плюшевое пальто и шляпа (ср. предметное существительное в позиции места не может трансформироваться в предложение: Соня осталась среди комнаты. Достоевский). Наоборот, автономно (т.е. не в составе двупредикативных конструкций) предикативный знак может «прочитываться» как непредикативный: А эта яблонька словно мать обвесилась урожайностью (Арутюнова 1976:129).
Недостаточно полное описание свойств соотношения между способами выражения семантических предикатов, с одной стороны, и недостаточное исследование интегративности смысла и инвариантности синтаксических единиц в рамках семантически двупредикативных конструкций, с другой стороны, определяют АКТУАЛЬНОСТЬ темы данной работы.
ЦЕЛЬ исследования заключается в выявлении особенностей облигаторно двупредикативных конструкций и описании отношения их способов выражения (простого и сложноподчиненного предложения).
В соответствии с целью в работе ставятся следующие ЗАДАЧИ: - уточнить понятие облигаторно двупредикативных конструкций; установить особенности способов выражения облигаторно и «частично» двупредикативных конструкций; описать факторы, с одной стороны способствующие, а с другой - ограничивающие возможность простого и сложноподчиненного представления семантически двупредикативных конструкций.
НОВИЗНА настоящей работы определяется тем, что в ней впервые: конкретные типы семантически двупредикативных конструкций отнесены к облигаторно или «частично» двупредикативным конструкциям; рассмотрены специфические особенности конкретных типов семантически двупредикативных конструкций (конструкции с семантикой уступки, цели, причины и комплементарности2).
ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ исследования определяется тем, что полученные результаты помогают разграничению облигаторно и «частично» двупредикативных кон(лрукций, а также уточнению правил трансформации семантически двупредикативных конструкций в рамках простых и сложноподчиненных предложений.
ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы при разработке спецкурсов и спецсеминаров по семантическому синтаксису, а также в практике преподавания русского языка, в том числе и русского языка как иностранного.
МАТЕРИАЛОМ для анализа в основном послужили тексты художественной литературы XIX-XX вв. Отдельные предложения взяты из академического словаря русского языка в четырех томах 1981-1984, академических Грамматик 1960, 1970, 1980, специальных работ, связанных с проблематикой данного диссертационного исследования. Картотека исследования включает более 2000 случаев употребления семантически двупредикативных конструкций. 2 Для именования отношений комплементарности {читать книгу, думает о нем и под.) используются разные термины: отношения дополнения, дополнительности, объектные отношения.
Основным МЕТОДОМ для выявления особенностей облигаторно двупре-дикативных конструкций является метод трансформации. Мы понимаем трансформацию как «инвариантное соотношение между комплексами» (Гак 1998: 418), характеризующееся прежде всего одинаковым набором лексем. Правило устранения или добавления лексем в основном применяется к служебным и «полуслужебным» словам, в частности к бытийному (связочному, полусвязочному) глаголу, глаголам-компенсаторам. В ряде случаев в силу определенных лексико-стилистических условий одна лексема заменяется другой.
В данной работе анализируется как трансформация простого предложения в сложноподчиненное, так и трансформация сложноподчиненного предложения в простое. Трансформация первого типа называется развертыванием, а второго типа - свертыванием.
АПРОБАЦИЯ работы. Основные положения исследования обсуждались на XXVII межвузовской научно-теоретической конференции преподавателей и аспирантов СП6ТУ (1998). Материал диссертации отражен в двух публикациях (Семантическая предикативность в гипотаксисе // Материалы XXVII межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов. Вып. 2. СПб., 1998; Трансформации (развертка, свертка) конструкций с семантикой уступки // От Василия Жуковского до Николая Гумилева. Статьи о русской литературе. Вып. 3. СПб., 1999).
СТРУКТУРА ДИССЕРТАЦИИ. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, приложения и списка использованной литературы.
Понятие семантической предикативности
Понятие семантических предикатов - одно из основных понятий современной семиологии, и прежде всего семиологии синтаксической. Оно употребляется в генерализирующих классификациях семантических знаков языка. Кроме того, понятие предиката издавна используется в логике. Современное представление семантических предикатов во многом предопределено их трактовкой в логике. В частности, предикат толкуется как пропозиция и пропозициональная функция (Кондаков 1975: 473). Исключительная важность понятия семантических предикатов показана не только современной лингвистикой, но и всей историей европейского языкознания.
Семантические предикаты обычно интерпретируются как разновидность знаков, противостоящих предметным знакам языка. В частности, Н.Д.Арутюнова указывает, что «составы предложения различны именно по характеру знаковой функции: субъект служит знаковым заместителем предмета действительности, а предикат лишен референции к предмету, он - его означающее - есть субститут отвлеченного понятия, т.е. относится только к своему означаемому» (Арутюнова 1976: 378).
Что касается предметного значения, то оно по традиции интерпретируется в прямой связи с существительными (а точнее - в прямой связи с толкованием категориального значения существительного как части речи) (Грамматика 1960, I: 20; Weinreich 1966: 432-433; Грамматика 1970: 305; Miller 1972: 217; Грамматика 1980, I: 460 и мн. др.). Так, в Грамматике 1980 отмечается: «Существительное называет предметы в широком смысле слова; это - названия вещей {стол, стена, окно, ножницы, сани), лиц (ребенок, девочка, юноша, женщина, человек), веществ (крупа, мука, сахар, сливки), живых существ и организмов (кошка, собака, ворона, дятел, змея, окунь, щука; бактерия, вирус, микроб), фактов, событий, явлений {пожар, спектакль, беседа, каникулы, печаль, страх), а также названных как независимые самостоятельные субстанции непроцессуальных и процессуальных признаков - качеств, свойств, действий, процессуально представленных состояний (доброта, глупость, синева, бег, решение, толкотня)» (Грамматика 1980, Г. 460).
Существует и другая точка зрения, согласно которой предметные знаки ограничиваются словами, обозначающими только материальные, вещественные (субстанциальные) сущности, и, соответственно, только часть существительных может рассматриваться в качестве семантически предметных (Reihenbach 1951: 267; Katz 1970: 233; Кацнельсон 1972: 133; Богданов 1977: 34-35). Например, С.Д.Кацнельсон определяет предметные значения как «лексические значения, отображающие материальные предметы, физические тела, как например, камни, деревья, звезды, лошади, карандаши, мозг, вода, и т.д.» (Кацнельсон 1972: 133). В.В.Богданов указывает, что «все вещные существительные независимо от того, являются ли они таковыми по онтологии денотата или по соглашению, имеют в составе своих семантем сему [+ вещность]» (Богданов 1977: 34-35). Мы разделяем данную позицию.
Предикативные знаки исследователи дифференцируют по характеру значения. Укажем в этой связи на классификации Л.В.Щербы, Т.Б.Алисовой, Ю.С.Степанова, Т.В.Булыгиной, О.Н.Селиверстовой, З.Вендлера, У.Л.Чейфа, В.Комри, Дж. Лайонса и др.
Развертывание предложно-падежных форм существительного в придаточные предложения
Основной семантический признак, характеризующий уступительные отношения, именуется с помощью разных терминов: «обратная обусловленность» (Грамматика 1970: 720), «модификация каузального значения, соединенного с противительным компонентом» (Ляпон 1986: 137), «антиобусловленность» (Шувалова 1990: 55), «разнознаковая обусловленность» (Евтюхин 1997: 44) и др. Но содержание данных терминов по своей сути идентично. В уступительных сложноподчиненных предложениях «придаточная часть сообщает об основании для явления, противоположного тому, о котором сообщается в главной части» (Грамматика 1970: 720). Например, Хотя не много по-нашему говорила, но все понимала (Лесков); А Катерина Ивановна дама хотя и великодушная, но несправедливая ... (Достоевский).
При анализе уступительных отношений одни исследователи, указывая на специфичность уступительных отношений на фоне остальных отношений обусловленности, просто исключают уступку из системы отношений обусловленности (см. Теремова 1986: 13). «Уступительное же значение на эту идею (т.е. общую для всех отношений обусловленности «идею» — порождение ситуации-2 ситуацией-1. — Ли) не опирается, а скорее отталкивается от нее, поскольку ситуация-2 возникает в этом случае вопреки существованию ситуации-1, которая является не порождающей для ситуации-2, а так или иначе препятствующей ее существованию» (Шувалова 1990: 55).
Однако тенденция относить уступительные отношения к отношениям обусловленности является более распространенной (см., например, Грамматика 1970: 720; Грамматика 1980, П: 562; Мартынов 1982: 60; Беличова-Кржижкова 1985: 427; Теремова 1986: 13; Евтюхин 1997: 44-45). Возражая против исключения уступительных отношений из системы отношений обусловленности, В.Б.Евтюхин пишет, что «с подобным решением, однако, согласиться трудно, и не только потому, что оно аргументировано недостаточно. Главное возражение состоит в том, что при этом на первый план выдвигается лишь один - дифференциальный - признак уступительности, ігоотивопоставляюший это отношение остальным отношениям обусловленности, тогда как интегральные признаки системы отношений обусловленности и уступительности как ее компонента отодвигаются на второй план. Более того, ведь дифференциальный признак уступительности («антиобусловленности))) и противопоставляемый ему признак остальных отношений обусловленности (прямая обусловленность) совершенно однородны по своему содержанию. Квалификация уступительности как специфического типа обусловленности, а именно анти-обусловленности, возможна только в рамках системы обусловленности в целом» (Евтюхин 1997: 44-45).
Отношения уступки оформляются двумя специализированными способами: придаточными предложениями с союзами и союзными сочетаниями типа хотя, хоть, пусть, пускай, несмотря на то что, невзирая на то что, вопреки тому что, даром что, что бы ни, кто бы ни, какой бы ни, сколько бы ни, как бы ни, где бы ни и пр., а также падежными формами существительного с предлогами типа несмотря на (что-нибудь), невзирая на (что-нибудь), вопреки (чему-нибудь).
Сложноподчиненное предложение обладает значительно большими семантическими потенциями при выражении уступки, нежели предложно-падежные формы. «Не случайно, в русских грамматических описаниях XIX в. отсутствует рубрика обстоятельств уступки. Даже и во второй половине XX в. не столь уже редко описания обстоятельств обходятся без ссылки на обстоятельство уступки» (Евтюхин 1997: 36). Однако это не означает, что обстоятельства уступки не могут быть трансформированы в соответствующие придаточные предложения. Но вот обратная трансформация, т.е. перевод придаточного предложения в форму обстоятельства, возможна далеко не всегда. «Свернутая» форма (Апресян 1969: 304-305) не всегда корреспондирует с конкретным значением уступки.
Развертывание предложно-падежных форм существительного и наречий в придаточные предложения
В настоящее время обычным является утверждение о том, что целевые отношения характеризуются признаками активности и контролируемости. Интерпретация указанных признаков неоднозначна у разных исследователей.
Так, Т.Б.Булыгина интерпретирует активность и контролируемость как два самостоятельных признака. Она пишет, что «статичность (т.е. неактивность. -Ли), в частности, вполне совместима с признаком контролируемости. Таковы, например, предикаты стоять, лежать, сидеть, безмолвствовать, быть (пребывать) в сочетании с агентивным (наделенным волей) субъектом. Напротив, динамические (т.е. активные. - Ли) предикаты («процессы»: ревела буря, дождь шумел, во мраке молния блистала; «события»: прогремел гром и т. п.) (в сочетании с неагентивным субъектом. — Ли) могут описывать неконтролируемые «положения дел» (Семантические типы предикатов 1982: 68-69).
По Т.В.Булыгиной, контролируемость является дифференциальным признаком целевого отношения: «Представляется более уместным описывать соответствующее ограничение (на выбор предиката. — Ли) путем апелляции не к признакам стативности, статичности, динамичности, активного воздействия на объект и т.п., а именно к признаку контролируемости всей ситуации в целом, причем не обязательно со стороны лица, название которого выступает в функции подлежащего. Возможность комбинации признака статичности с признаком контролируемости ситуации объясняет приемлемость факультативного распространения целевыми обстоятельствами таких типичных предикатов состояния, как, например, быть одетым, быть начеку, быть трезвым, а также предикатов «положения» вроде лежать, висеть, стоять и т.п.» (Семантические типы предикатов 1982: 70-71).
Признак контролируемости характерен для главной части всех собственно целевых сложноподчиненных предложений: Мы приехали к вам, великий исцелитель, чтобы высказать всю нашу восторженную благовидность (Достоевский); Я взял одних деток для того, чтобы вышло очевиднее (Достоевский). Однако в несобственно целевых предложениях этот признак не проявляется: Чтобы всегда говорить правду, нужно много мужества (предложение «необходимого основания»); Ветер утихает, чтобы через мгновение задуть с новой силой (предложение «антицели») (Грамматика 1970: 726-727). В связи с этим Т.В.Булыгина квалифицирует придаточные антицели в качестве нецелевых и исключает сложноподчиненные предложения со значением антицели из рубрики целевых сложноподчиненных предложений (Семантические типы предикатов 1982: 69).
В интерпретации В.А.Белошапковой контролируемость (произвольность) предстает одним из двух признаков целевых сложноподчиненных предложений. Целевые сложноподчиненные предложения характеризуются признаками активности и контролируемости: «Неевободность семантического наполнения сложноподчиненных целевых предложений состоит в том, что: 1) главная часть не может иметь значения статического пассивного состояния; для нее обязательно значение динамического, активного действия; 2) главная часть обозначает произвольное действие, субъект которого — сознательно действующее лицо» (Грамматика 1970: 725). В.А.Белошагосова, в отличие от Т.В.Булыгиной, считает главным признаком целевых отношений не контролируемость, а активность и относит несобственно целевые предложения (предложения со значением необходимого основания, предложения со значением антицели) к формам выражения целевых отношений: «При отсутствии значения активного действия сложное предложение с помощью целевых союзов вообще не может быть образовано. При отсутствии значения произвольности (т.е. контролируемости. - Ли) действия такое образование возможно, но целевое предложение при этом получает специфическое значение («несобственно целевое». — Ли)у (Грамматика 1970: 725).
В.А. Белошапкова не исключает и такую возможность, когда статический предикат в условиях целевых конструкций приобретает признак активности: «Позицию сказуемого в главной части (сложноподчиненного предложения цели. — Ли) могут занимать лишь слова, называющие произвольные действия или способные получить такое значение в контексте, например: Полтора года я был в лагере — и выжил, чтобы прийти сюда (Г.Бакланов)» (Грамматика 1970: 725).
