Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1 К вопросу о церковнославянском языке как литературном языке Древней Руси . 12
ГЛАВА 2 Основные принципы синтаксической организации церковнославянского текста. 38
1.. Определение минимальной единицы членения древнего текста . 38
2. Сложное синтаксическое целое как максимальная единица членения церковнославянского текста. 53
3. Цепочечное нанизывание как основной принцип организации церковнославянского текста. 68
ГЛАВА 3. Функции союзных и иных средств в синтаксическом построении житийного текста в церковнославянском языке XI - XIII вв. 92
1. Основные грамматические средства . 92
2. Особенности использования синтаксической частицы "же" в организации повествовательного житийного текста. 94
3. Особенности использования союза "и" в организации повествовательного житийного текста. 131
4. Особенности формирования сложных целых в повествовательном житийном тексте. 145
5. Использование других союзных средств для организации связности предикативных единиц в повествовательном тексте. 156
6. Роль несоюзных средств в организации связности предикативных единиц в составе повествовательного текста. 164
ГЛАВА 4. Своеобразие построения монологического текста и роль различных грамматических средств в монологах в сравнении с их ролью в повествовательном тексте. 174
Заключение. 183
Список использованной литературы. 187
- К вопросу о церковнославянском языке как литературном языке Древней Руси
- Определение минимальной единицы членения древнего текста
- Основные грамматические средства
Введение к работе
Данная работа посвящена изучению некоторых вопросов, связанных с синтаксической организацией церковнославянского текста ХІ-ХІІІ веков. Задачей исследования является установление принципов организации житийных текстов, написанных на церковнославянском языке, выявление средств связи предикативных единиц между собой, установление возможности либо невозможности однозначного членения текста на сложные синтаксические целые и возможности выявления средств, маркирующих начало (а возможно, и конец) сложного целого, и средств, служащих для связи предикативных единиц в единую конструкцию.
Предметом исследования оказываются тексты, реализующие строгую норму церковнославянского языка XI - XIII веков. Исследуемые тексты относятся к жанру житий. Основная масса этих текстов - переводные, но есть и написанные на Руси (известное житие Бориса и Глеба, содержащееся в Успенском сборнике XII - XIII веков). Кроме Жития Бориса и Глеба, исследуются следующие тексты: жития Афанасия, Феодосия Печерского, Иринии, Мефодия, Пахомия (все тексты содержатся в Успенском сборнике XII-XIII вв. - Усп.сб.), другие тексты агиографического характера, содержащиеся в Успенском сборнике, а также жития Нифонта и Феодора Студита из Выголексинского сборника. Кроме того, рассмотрены два отрывка XI века -житие Кондрата и Феклы, разобранные нами по изданию Тота'. В качестве 1Выголексинский сборник /Изд. подг. Дубровина В.Ф., Бахтурина Р.В., Голышенко B.C.; под. редакцией С.И.Коткова. -М. 1977; Тот И.Х. Житие Кондрата.// Studia Slavica. Budapest 1975, f XXI, fasc s.; Тот И.Х. Житие Феклы.// Studia Slavica. - Budapest 1976, f XXII, fasc S; Успенский сборник XII - XIII вв. /Изд. Подготовили О.А.Князевская, вспомогательного материала привлечены содержащиеся в Успенском сборнике ораторские тексты - Слова Иоана Златоуста, Слово Евьсевия епископа Александрийского, Слово на сошествие Святого Духа и так далее.
Выбор в качестве материала исследования именно житийных текстов обусловлен многообразием их содержания: в них встречаются повествовательные фрагменты, представляющие описание событий, диалоги героев и их монологи, авторские рассуждения, - и особой целеустановкой, отличающей жития от других повествовательных текстов, ориентированностью на слушателя. При этом текст жития не имеет ни ораторской, ни дидактической направленности, цель его - сообщить, рассказать о чем-то, способном вызвать удивление слушателя. Ориентированность на рассказ о необычном, особенном отличает житийные тексты от биографических повествований, в которых сообщаются обыденные факты. Кроме того, жанровая природа агиографических текстов делает их более синкретичными в сравнении с текстами других жанров. Подобный синкретизм делает эти памятники особенно интересными, так как разножанровые элементы, включенные в них, обусловливают своеобразие их синтаксиса. Но при этом жития являются самостоятельным жанром, очень важным в иерархии жанров древней письменности, что ведет к их особой синтаксической структуре, не повторяющей особенностей иных текстов. Говоря о составляющих эту особую структуру средствах, следует заметить, что описание их объема для житийного, а не какого-либо иного текста, и является основной нашей задачей.
История изучения синтаксиса церковнославянского и древнерусского языков сложилась так, что и по сей день, несмотря на значительные усилия
В.Г.Демьянов, М.В.Ляпон. Под редакцией СИ. Коткова. - М. : Наука, 1971. исследователей, предпринятые в последние два десятилетия2, в этой области существует целый ряд нерешенных проблем. Важнейшими среди них мы считаем вопрос о различии между двумя языками, а соответственно и вопрос о принадлежности того или иного памятника к церковнославянской или древнерусской языковой базе, и вопрос о степени связности и членимости древнего текста, который, в свою очередь, связан с различием в подходе к изучению его синтаксической организации. Эти вопросы были поставлены исследователями, но решены отнюдь не до конца. Актуальность данного диссертационного исследования обусловливается попыткой предложить свои варианты их решений.
Прежде всего следует отметить, что изучение исторического синтаксиса русского языка началось в целом позднее, чем изучение исторической фонологии и морфологии. Еще больше времени понадобилось для того, чтобы эта дисциплина выделилась в самостоятельный раздел науки со своими индивидуальными методами, средствами и задачами.
Ранние грамматики русского и церковнославянского (старославянского) языков, а также первые очерки по истории русского языка уделяют проблемам синтаксиса немного места в сравнении с описанием фонетического и морфологического строя. Хотя Ф.И.Буслаев и выделяет синтаксис в отдельный том своей "Исторической грамматики русского языка"3, но описывает в этом разделе и все те явления, которые в современных исследованиях относят к 2 См. , например, следующие работы: Брукер Н.И. Средства сочленения предикативных единиц в древнерусском тексте. АКД -Душанбе 1988; Кершиене Р. Б. Особенности сочинения (сложные предложения) в письменных памятниках древнерусского и старорусского языков.// Восточные славяне. Языки. История. Культура. -М. 1985 (а также другие статьи этого сборника); Кершиене Р.Б., Морозова М.Н. , Преображенская М.Н. Особенности организации сложных синтаксических конструкций в текстах древнерусских и старорусских памятников XI - XVII вв. // Известия АН СССР ОЛЯ, 1983 № 1 и другие. морфологии: формы слов, парадигмы, словоизменительные классы. Собственно синтаксическому описанию уделено немного места. В качестве особых синтаксических явлений, нуждающихся в анализе и описании, Буслаевым выделены сочинение предложений, подчинительные отношения между предложениями (особенно внимательно им рассмотрен вопрос о переходе из сочинения в подчинение и обратно4 и в связи с этим проблема исторического образования сложного предложения5), а также поставлен вопрос о порядке слов в церковнославянском и русском языках. Интересные наблюдения Буслаева, безусловно, сыграли свою роль в дальнейшем развитии исторического синтаксиса. Особенно важным в труде Буслаева было выделение им различных союзных средств, участвующих в оформлении разных типов отношений между частями древнего текста. Одним из наиболее существенных недостатков названной работы Ф.И.Буслаева была нерешенность вопроса о базе исследования: Буслаев описывает синтаксические явления и русского, и церковнославянского языков вообще, не поднимая вопроса об их различии. Однако следует сказать, что к моменту создания этой работы вопрос о разделении древнерусского и церковнославянского языков не стал еще столь актуальным, как это произошло позже, на рубеже веков.6
В начале XX века появляется значительное число работ, посвященных проблемам синтаксической организации древних текстов, описанию отдельных синтаксических явлений7. Исследователи ставят вопросы генезиса синтаксиса 3Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка. Синтаксис. - М.1869. 4Буслаев Ф.И. Указ.соч. С.354. 5Буслаев Ф.И. Указ. соч. С. 365 -311. 6смотри подробнее первую главу. 7См. : Вондрак В. Древнецерковнославянский синтаксис. Казань 1915; Истрина Е.С. Синтаксические явления Синодального списка 1-ой Новгородской летописи.// Известия ОРЯС 1921 т. 26 Пгр 1923; Карский Е.Ф. Наблюдения в области синтаксиса Лаврентьевского списка летописи.// Известия по русскому языку и словесности АН СССР т. 2 кн. 1 -Л. 1929 и другие. русского и других славянских языков, возникновения особых славянских способов организации предложений, истории синтаксиса вообще8. Все это в сочетании со ставшим в тот период актуальным вопросом о происхождении русского литературного языка, о его базе выводит исследования по историческому синтаксису на первый план науки о языке. Правда, нужно сказать, что часто исследователи древних текстов не выделяли описание синтаксиса в особый раздел, так как считали синтаксическую структуру текстов старшей поры не оригинальной, а заимствованной из греческого языка: "Сличение древних церковнославянских переводов с греческими оригиналами показывает их полную зависимость от этих последних, рабскую во многих случаях подражательность, и поэтому нужно быть очень осторожным при характеристике того или другого явления в древнецерковнославянском синтаксисе", - писал Н.К.Грунский9.
В противоположность взглядам таких ученых в науке существовала и другая точка зрения, выразители которой оценивали древнейшие памятники старославянского языка как оригинальные в плане языка, самостоятельные от влияния первоисточников. Такое мнение было высказано в более позднее время французским исследователем старославянского языка Андре Вайаном: "Старославянский язык - это язык с гибким синтаксисом и вместе с тем некнижным, если не считать калек с греческого языка, которые, противореча духу действительного языка, порождают путаницу и неясности"10.Можно привести и высказывание словенского филолога Ф.Пастрнека, приведенное в работе Я.Бауера. Он говорит, что у переводчика Священного писания "проступает настойчивое стремление отнюдь не допускать насилия над языком. 8 См., к примеру: Корш Ф.Е. Способы относительного подчинения. Глава из сравнительного синтаксиса. - М. 1877. 9Грунский Н.К. Очерки по истории разработки синтаксиса славянских языков, т.2 - Юрьев,1910. С.300.
Отсюда вытекает известная формальная самостоятельность церковнославянских текстов".11 К высказанной еще в 1903 году мысли филолога присоединяется в наше время все большее количество исследователей. Так, Н.А.Мещерский отмечает, что "синтаксический строй старославянских и в особенности древнерусских переводных памятников следует признать в достаточной степени самостоятельным"12. Отмечая оригинальность древних славянских письменных текстов, исследователи выделяли и анализировали специфические обороты, обнаруживающие различия текстов греческих и церковнославянских. Так, например, было замечено, что греческий оборот genitivus absolutus передается славянским "дательным самостоятельным", вместо одиночного отрицания используется оборот с двойным и так далее.13.
С 50-60-х годов нашего века стали углубляться наметившиеся еще ранее тенденции к изучению древних текстов (старославянских и древнерусских) с позиций, выработанных для современного русского языка. Можно назвать известный труд авторского коллектива во главе с академиком В.И Борковским "Историческая грамматика русского языка. Синтаксис", в котором с этих позиций описан достаточно крупный пласт древних текстов14. В результате утвердился тезис о неразличении синтаксического строя древних и современных русских текстов, вследствие чего в течение некоторого времени наблюдалось затишье в разработке вопросов исторического синтаксиса.
Вайан А. Руководство по старославянскому языку. М.1952. С.392. г1Ваиег J. Vliv rectiny f latiny na vyvoi syntakticne slovanskich jazyku Ceskoslovenske prednasky pro IV Mezinarodny sjezd slavistu v Moskve. - Praha,1958. C. 72-81. 12Мещерский H.A. О синтаксисе древних славяно-русских переводных произведений.//Теория и критика перевода. Л. 1962. С. 87. 13Си. , например: Ломтев Т.П. Очерки по историческому синтаксису русского языка. -М. МГУ, 1956. 14Историческая грамматика русского языка. Синтаксис. Простое предложение - М.1978, 'Сложное предложение. -М. 1979.
Новый всплеск интереса к синтаксическим особенностям текстов старшего периода русской письменности связан с появлением тенденции к сплошному описанию древнего текста, восприятию его как особой языковой единицы. Метод комплексного подхода к изучению текста, использование новейших тенденций современной науки (например метода актуального членения) оказались весьма продуктивными для исследования древних текстов, что привело к новому подъему интереса к описанию синтаксиса XI - XVII веков. Результатом новых подходов стала возможность понять законы организации древнего письменного текста, его кардинальные отличия от текста современного. Главным недостатком многих из указанных работ является, на наш взгляд, нерешенность вопроса об объекте исследования - языке, на котором написаны анализируемые в работах тексты. Мы же считаем этот вопрос одним из основных при описании древнего текста, поэтому проблема определения языка источника станет для нас центральной в первой главе данной работы.
Другая проблема, ставшая предметом исследования в нашей работе, связана с принципами организации древнего церковнославянского текста, его связанности и членимости. Научная новизна исследования состоит в попытке предложить свой принцип анализа житийного текста, исходя из представления о его принципиальной нечленимости. Рассматривая текст как целостную структурную единицу, мы, опираясь на метод сплошного анализа, обнаруживаем специфическую организацию церковнославянского повествовательного текста. Его специфика, с нашей точки зрения, состоит в том, что он организован не как линейная структура. Научная ценность диссертации состоит в том, что мы предлагаем рассматривать текст как более сложно организованное единство. Древний текст рассматривается как такое объединение предикативных единиц, когда одна из них грамматически и синтаксически соединена не только с предшествующей, но и с одной или несколькими единицами, встречающимися ранее. Такой принцип синтаксической организации мы предлагаем называть "плетеным".
Практическое значение диссертации заключается в том, что ее результаты могут служить основой дальнейших исследований синтаксиса древнерусских текстов. Материалы и выводы, содержащиеся в работе, могут войти в общие лекционные курсы по исторической грамматике и специальные курсы и семинары по историческому синтаксису.
Диссертация состоит из введения, четырех глав и заключения. Композиция диссертации обусловлена ее проблематикой. Если в первой главе речь идет о языке исследуемых текстов, то в последующих главах мы остановимся на других проблемах, которые считаем актуальными и не до конца разрешенными в настоящее время. Одна из них - уточнение наших представлений о минимальной и максимальной единице членения древнего текста. Решение этой задачи, на наш взгляд, неизбежно приводит к анализу общих принципов организации этого текста. Именно поэтому предметом рассмотрения во второй главе будет принцип цепочечного нанизывания предложений, который является той отличительной особенностью, которая и создает оригинальность древнего текста.
В связи с этим актуальным становится вопрос о средствах, оформляющих принцип нанизывания. Их исследованию посвящена третья глава работы. Необходимо выявить роль союза "и" и синтаксической частицы "же" в организации связи цепочечного нанизывания "плетеного" типа, а также определить их место в ряду других явлений связности текста: особенностей употреблений местоимений, коррелятов, эллипсиса и плеоназмов, употребления конструкций добавления и т.д. Последняя, четвертая глава работы представляет собой краткое сопоставление синтаксической организации житийного повествовательного текста и текста монологического, примеры которого мы встречаем как в самих житиях, так и в ораторской прозе. Сравнение помогает сделать выводы о различиях в организации этих типов текстов.
Заключение содержит обобщение итогов, полученных в результате работы. Эти выводы относятся к языку текстов житийных, написанных на церковнославянском языке сторгой нормы.
К вопросу о церковнославянском языке как литературном языке Древней Руси
Вопрос о церковнославянском языке в частности и русском литературном языке Киевской Руси в целом не имеет в настоящее время общепринятого решения, так же как и проблема языковой ситуации в Киевской Руси. Обозначенная проблема является дискуссионной на протяжении почти 150 лет, с тех пор как И.И.Срезневский отметил, что христианские богослужебные книги, написанные "на наречии, отличавшемся от его родного наречия очень немногим... послужили основанием письменности русской."15 По мнению Срезневского, по мере развития народного разговорного языка этот книжный язык удалялся от старославянского, происходила русификация церковнославянского языка, и этот русифицированный церковнославянский стал основой современного литературного языка. Разграничивая язык живой, разговорный и язык литературный начиная с первых веков существования письменности на Руси, Срезневский говорил и о близости языков церковнославянского и живой восточнославянской народной речи, отличавшихся друг от друга в малой степени.
Церковнославянским называл язык первых древнерусских рукописных памятников Ф.И.Буслаев, признававший помимо этого, что в текстах "...даже самых древних заметно уже влияние языка русского, внесенное в них русскими писцами". Считая церковнославянский литературным языком Древней Руси, Буслаев выделял два периода в его истории: древнейший, когда язык сохраняется в "наибольшей чистоте", и более поздний, когда язык изменяется под воздействием русского
Ту же точку зрения выражает в своих работах Е.Ф.Карский, признававший, что языком богослужебных книг был язык церковнославянский, "он и лег в основу русского литературного языка... В произведениях же светского характера, юридических документах, летописях... решительно начинает преобладать народный элемент". "Так как языком богослужебных книг был церковнославянский, зашедший к нам от болгар, то естественно, что он и лег в основу русского литературного языка". Правда, в своих взглядах Карский непоследователен и в других работах объявляет литературным языком Древней Руси некий "простой язык", хотя и ориентирующийся на "...язык священных текстов, переписанных с южнославянских оригиналов". Следует отметить, что Е.Ф.Карский в своих работах исследует именно синтаксические явления древних текстов, что делает для нас его выводы весьма интересными. Особенно ценными кажутся нам мысли исследователя о том, что церковнославянская стихия наиболее влиятельна тогда, когда писец вводит рассуждения на религиозные и философские темы. В тех же случаях, когда материал "требовал особого выражения, аналогов в церковнославянском пласте не находилось и использовались запасы народно-разговорной речи, но в области синтаксиса и здесь чувствовалось влияние церковнославянского"22.
В.М.Истрин, характеризуя древнерусский литературный язык, также считает его церковнославянским в основе, но признает большое количество народных элементов в некоторых известных памятниках: "Летопись" писана больше русским языком, нежели "Житие Бориса и Глеба" и "Слово" Иллариона и им подобные произведения. В "Летописи" гораздо меньше церковнославянских элементов,... и построение предложений гораздо проще и ближе к разговорной речи"23.
Мы можем считать вышеизложенные взгляды отражением начального этапа формирования теории древнерусского двуязычия в письменности, окончательное оформление этой теории происходит в более позднее время. Весь последующий период развития истории науки о русском языке будет попыткой либо преодолеть эту теорию, либо установить четкие границы этого двуязычия, то есть создать определенную иерархию языков собственно русского и церковнославянского, выделить круг текстов, отражающих особенности либо одного, либо другого языков, а также указать на большее или меньшее влияние этих языков - типов, стилей, форм языка - на формирование языка современного русского.
Определение минимальной единицы членения древнего текста
Определение единиц членения древнего текста занимает важное место в работах по историческому синтаксису последнего десятилетия. Объектом синтаксического исследования является словосочетание и предложение, что находит отражение в трудах по синтаксису. При этом главным объектом изучения, основной синтаксической единицей считается именно предложение. Однако уже давно замечено, что выделение предложения из текста субъективно, так же условно, как выделение звука из слова. То, что при изучении синтаксического строя любого языка нельзя подходить к нему с субъективных позиций, а следует объективно оценивать реализующиеся в текстах отношения, отмечал еще Т.П.Ломтев: "Познание объективных свойств синтаксических единиц в их связях, в их закономерном развитии является целью синтаксического исследования"68. Поэтому многие исследователи синтаксиса (причем и древнего, и современного русского языка) отказывались от наблюдений над отдельным предложением и обращали внимание на приемы связи самостоятельных предложений в тексте и на формирование из них сложных синтаксических целых.69 Так уже почти 50 лет назад было отмечено, что при изучении синтаксического строя языка нельзя ограничиваться анализом взятого из текста отдельного предложения. Тем более невозможно это для текста древнего, лишенного авторского разделения на отдельные единицы. К сожалению, в последующий период развития синтаксиса (как современного русского языка, так и древнерусского и церковнославянского) исследователи во многом отказались от такой точки зрения и вернулись к работе над отдельным предложением. Но то, что для современного русского языка не было все же существенным недостатком, так как появилась возможность раздельного изучения двух разных сфер существования языка - речи письменной и устной, то являлось таковым для изучения синтаксической природы языка древнего, находящего отражения только в письменных текстах. Ведь если автор современного письменного текста сам участвует в процессе разделения своего текста на отдельные элементы (в первую очередь на предложения), то древнерусский писец этого не делал, поэтому наше деление древнего текста на отдельные предложения во многом является насилием над ним, попыткой рассмотреть древнее явление с позиций взглядов современного человека.
Существенным недостатком работ в области исторического синтаксиса нам кажется подмена описания строя языка определенной эпохи описанием постепенных изменений, приведших язык к современному состоянию. Такие описания, безусловно, были важны, но на современном этапе, вероятно, от них целесообразно отказаться, ибо это в первую очередь приводит к смешению терминологии в анализе синтаксиса языка современного и древнего. Во многих появившихся в 50-70е годы работах исследователи не видели существенных отличий синтаксического строя языка древних текстов и языка современного русского. А.Н.Стеценко в своих работах по историческому синтаксису писал: "...важно отметить, что резких различий между синтаксическим строем современного русского языка и синтаксисом древнерусского языка не наблюдается. В.И.Борковский, анализируя синтаксис русских грамот, подчеркнул, что "нет оснований рассматривать синтаксис древнерусского языка как резко отличный от синтаксиса современного русского языка, считать, что для древнерусской синтаксической системы характерна недостаточная связь не только между предложениями, но и между его частями. Скорее следует говорить об особенностях этой связи в ряде случаев".71 Поэтому в работах Борковского и возглавляемого им коллектива авторов мы не видим различий в подходе к описанию синтаксических явлений старшей поры и явлений современного русского языка. Исследователи использовали термины "простое предложение" и "сложное предложение", полагая, что эти категории применимы как к русскому языку XX века, так и к языку древнерусских памятников. Так, подходы к выделению "простого" или "сложного" предложения для текстов XX и, к примеру, XIV веков ничем не отличались.
Основные грамматические средства
Говоря об особенностях жития, мы упомянули о принципиальной установке этого жанра на устное чтение. В силу этого возникает плетеный стиль изложения информации, а результатом в синтаксическом отношении оказывается цепочечное нанизывание, при котором предикативные единицы объединяются различными грамматическими средствами - эксплицитными и имплицитными. Выбор этих средств не случаен, он обусловлен задачами логического построения житийного текста как ориентированного на устную речь.
Устный текст не состоит из отдельных предложений. Мы можем разбить его на некоторые периоды, внутри которых выделяются отдельные высказывания. Выше мы показывали, как в пределах одного текстового фрагмента предикативные единицы соотносятся между собой, образуя не просто линейную последовательность, но цельное единство, где единицы связаны по «плетеному» типу. На наш взгляд, такая организация текста близка к организации устного рассказа, именно рассказа, а не монолога. Как уже было сказано выше, ораторский тип речи - монолог - и повествовательный тип - рассказ - представляются нам принципиально по-разному организованными.
В устной повествовательной речи можно выделить ряд грамматических средств, организующих единство высказываний внутри периода и целых периодов между собой. Основным таким средством следует считать интонацию, которая выполняет и разделяющую роль - создает паузы между высказываниями и периодами, и объединяющую, оформляя единство высказываний внутри периода. Далее следует говорить о союзах, использующихся в разговорной речи - в большинстве своем это сочинительные соединительные союзы (в первую очередь «и»), которые показывают общность контактно расположенных высказываний. Огромную роль в соотнесении отдельных высказываний между собой играют местоимения, особенно указательные. Они могут указать на смысловую близость отдельных высказываний, даже находящихся в разных периодах. Такую же большую роль играют повторы -отдельных слов, словосочетаний, грамматических форм. Говоря об имплицитных средствах, реализующихся в разговорной повествовательной речи, мы в первую очередь должны говорить о пропусках слов, словосочетаний, отдельных значимых частей высказываний, вплоть до предикатов. 126Все эти средства широко употребимы и обычны в пределах устного повествовательного рассказа. Но на уровне письменного текста могут быть использованы не все из них. Так, мы должны найти для письменного повествовательного текста средство, выполняющее функции, подобные функциям интонации в устной речи. Наше исследование позволяет предполагать следующее:
при интонационном членении текста устной речи возникают три типа пауз: малая пауза, указывающая на членение частей внутри высказывания; средняя пауза, отделяющая одни высказывания от других, и период, большая пауза, отделяющая отдельные фрагменты. При аналогии построения житийного текста и разговорной речи в житийных текстах мы должны найти грамматические средства, выполняющие эти функции интонации.
выводы, сделанные во второй главе данной работы, позволяют предположить, что такими грамматическими средствами окажется союз «и», выполняющий роли малой и средней пауз, и синтаксическая частица «же», указывающая на членение текста на отрывки, в чем-то аналогичные периодам устной речи.
