Введение к работе
В конце ХХ – начале ХХI веков отчетливо проявляется тенденция к интеграции научного знания и гуманитаризации науки. В языкознании это выразилось в переходе от системно-структурных исследований лингвоцентрического характера к антропоцентрическим. Язык стал активнее изучаться в тесной связи с сознанием и мышлением человека, его духовным миром и предметно-практической деятельностью. В основу антропоцентрического направления лингвистики положена идея В. фон Гумбольдта о том, что исследование языка не заключает в себе конечной цели, а вместе со всеми прочими отраслями служит высшей и общей цели совместных устремлений человеческого духа, цели познания человечеством самого себя и своего отношения ко всему видимому и скрытому вокруг себя.
Включенные в антропоцентрическую парадигму, в лингвистике весьма интенсивно проводятся исследования в области национального языкового сознания. Они предполагают системное осмысление языка с учетом преобладания человеческого фактора над другими показателями. Именно поэтому исследование проблемы «человек и язык» приобретает все большую актуальность, так как «…язык мыслится как конститутивное свойство человека, тесно связанное с его сознанием, мышлением и духовно-практической деятельностью, и потому понять природу языка и объяснить его можно лишь исходя из понимания человека и его мира»1.
Это послужило основанием для развития в лингвистике качественно новых, тесно взаимосвязанных дисциплин, содержащих культурно-историческую составляющую и полагающих, что язык есть условие, основа и продукт культуры. Вопросы соотношения языка и культуры рассматривались в различных направлениях лингвистики и прежде: в сравнительно-историческом языкознании (Э. Бенвенист, Н. И. Толстой, О. Н. Трубачев), в исторической лексикологии (В. В. Виноградов, В. В. Колесов, Ю. С. Сорокин), в психолингвистике (А. Н. Леонтьев, Р. М. Фрумкина, Л. В. Щерба), в идеографии (Ю. Н. Караулов), в социолингвистике (Е. Д. Поливанов, Г. В. Степанов) и др. Особо перспективным является изучение проблемы «язык – культура – этнос» в рамках культурной антропологии, этнолингвистики, социолингвистики, психолингвистики, этнопсихологии, истории культуры, а также лингвокультурологии.
Лингвокультурология, изучающая язык как феномен культуры, находится на стыке со многими областями знания и осмысливается учеными как новая парадигма, позволяющая глубже исследовать возможности и резервы языка. Одной из основных целей лингвокультурологии становится описание картины мира, представленной в повседневной речи носителей, в различных дискурсах и т. д. Лингвокультурология изучает язык как феномен культуры и смотрит на мир сквозь призму национального языка, когда язык выступает выразителем особой национальной ментальности. Столь широкий объект исследования привел к тому, что внутри лингвокультурологии сегодня сформировалось несколько научных школ и направлений.
Направление «Лингвокультурология социальной группы (отдельной группы), исследующая конкретную лингвокультурную ситуацию (ЛКС) (школа лингвокультурологии, развивающая концепцию Е. М. Верещагина и В. Г. Костомарова)» становится одним из самых актуальных. Осмысление ценностных ориентиров человека, представителя какой-либо группы в определенный отрезок времени, позволяет понять влияние исследуемого периода на культуру страны и этноса. Перспективным способом исследования такой взаимосвязи языка и культуры определенного периода является методика В. М. Шаклеина, в соответствии с которой основной категорией лингвокультурологии является лингвокультурная ситуация, понимаемая как совокупность языков и связанных с ними культур в их территориально-социальном взаимодействии в границах определенного региона или административно-политического образования и в рамках определенного временного среза. Однако понимание ЛКС может быть расширено и экстраполировано и на другие объекты, такие, например, как хронологически ограниченный период жизни общества, в котором происходят значимые для истории государства и мира события и процессы.
Так, для современного общества важным является объективная оценка советского периода отечественной истории, выявление его особенностей. Одним из главных источников для подобного осмысления становится русский язык советского периода, в котором нашла свое выражение и культура СССР. Совокупно язык и культура представляют собой уникальный материал для лингвистов, историков и культурологов, занимающихся изучением динамики лингвосоциокультурных процессов. Актуальность исследования заключается в том, что осмысление идеологических и культурных ориентиров советского человека, зафиксированных в языке художественных произведений, способствует пониманию особенностей советского периода и осмыслению его влияния на культуру России.
С актуальностью подобного исследования связана и цель данной диссертационной работы – осуществить описание лингвокультурной ситуации 1950-х годов и выявить ее специфику через рассказы советских русских писателей этого периода. Анализ призван выявить особенности репрезентации лингвокультурных универсалий, представленных оппозицией «свой – чужой», в картине мира (и, в частности, языковой) советского человека пятидесятых годов прошлого века.
Достижение поставленной цели определило необходимость решения ряда конкретных задач:
1) определить содержание термина лингвокультурная ситуация и соотносимых с ним лингвистических понятий (лингвокультурная универсалия, лингвокультурологический анализ текста, лингвокультурная деталь и т. д.);
2) охарактеризовать лингвокультурную ситуацию 1950-х годов;
3) проанализировать тексты рассказов советских русских писателей 1950-х годов с лингвокультурологических позиций;
4) выявить лингвокультурные универсалии и их репрезентанты в ходе анализа текстов рассказов;
5) проанализировать и описать специфику репрезентантов лингвокультурных универсалий в оппозиции «свой» – «чужой».
Языковой материал извлекался методом сплошной выборки из текстов рассказов советских русских писателей, написанных в период с 1950 по 1960 годы (Т. Н. Тэсс, С. П. Антонов, М. А. Ганина, В. С. Гроссман, С. К. Никитин, К. М. Симонов, В. Ф. Тендряков и др.). Всего было проанализировано 250 рассказов и выявлено более 1000 текстовых фрагментов, репрезентирующих концепты «свой» - «чужой».
Методологической основой работы являются общетеоретические и специальные труды В. фон Гумбольдта, В. М. Шаклеина, С. Г. Тер-Минасовой, В. В. Воробьева, В. А. Масловой и др. Поставленные в работе задачи обусловили использование определенных методов исследования. В работе использовался описательный метод, сочетающий наблюдение, интерпретацию и обобщение лингвистического материала. В ходе анализа данный метод дополняется и уточняется комплексом методов и методик как общенаучных, так и собственно лингвистических: метод компонентного анализа, метод контекстуального, лексикографического, культуроведческого анализа, сопоставительный метод, метод концептуального анализа разнотипных языковых единиц, репрезентирующих понятия.
Объектом анализа является категория «свой» – «чужой», которая выступает как лингвокультурная универсалия ЛКС всего советского периода русской истории (в частности, пятидесятых годов XX века), а предметом – вербальные репрезентации этой категории.
Русский язык советского периода исследован в работах Ю. А. Бельчикова, А. А. Ворожбитовой, Г. Ч. Гусейнова, С. Ю. Данилова, Н. А. Кожевниковой, Н. А. Купиной, В. М. Мокиенко, Т. Г. Никитиной, Б. Ю. Нормана, Е. А. Покровской, Г. Г. Почепцова, Р. И. Розиной, А. П. Романенко, П. Серио, А. П. Чудинова В. М. Шаклеина и др. Но его семиологическая основа – концептосфера русского языка советского периода – исследована фрагментарно, тогда как описание советской концептосферы имеет важное культурологическое и историко-лингвистическое значение.
Объект и предмет исследования определили его научную новизну, которая заключается в том, что для лингвокультурологического описания избрано одно из переломных десятилетий в истории советского общества. Новым является и сам подход к описанию: рассмотрение советской концептосферы через бинарную оппозицию «свой» – «чужой».
Теоретическое значение исследования состоит в дальнейшей разработке категориального аппарата лингвокультурологии и его экспликации на изучение лингвокультурной ситуации, что способствует совершенствованию существующих и разработке новых принципов описания взаимодействия языка и культуры, в частности, лингвокультурного анализа текста.
Практическая значимость работы определяется необходимостью проведения лингвокультурного анализа художественного текста как особого типа исследования, при котором выявляются культурные и языковые специфические черты лингвокультурной ситуации исследуемого периода культуры страны. Полученные результаты могут быть использованы в практике составления учебных пособий по лингвокультурологии, терминографии, а также в практике вузовского преподавания: при чтении лекционных курсов (лексикологии современного русского языка, исторической лексикологии, теории и практики межкультурной коммуникации), спецкурсов и проведении спецсеминаров по культурологии и лингвокультурологии, этнолингвистике, культуре речи, в методике преподавания русского языка как иностранного.
Апробация работы осуществлялась в форме докладов и сообщений на международных, всероссийских, региональных, городских, меж- и внутривузовских научных конференциях: «Проблемы семантики и функционирования языковых единиц разных уровней» (Иваново, 2005); «Проблемы языковой картины мира на современном этапе» (Нижний Новгород, 2006); «Язык, литература, ментальность: разнообразие культурных практик» (Курск, 2006); «Проблемы школьного и вузовского анализа литературного произведения в жанрово-родовом аспекте: теория, содержание, технологии» (Иваново, 2006); «Молодая наука в классическом университете» (Иваново, 2006); «Молодая наука в классическом университете» (Иваново, 2007); «Славянские языки и культура» (Тула, 2007); «Современная лексикография: глобальные проблемы и национальные решения» (Иваново, 2007). Основные положения исследования отражены в 9 публикациях.
Структура работы определяется названными выше целями и задачами и отражает объективную логику исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы (включает 214 наименований).
На защиту выносятся следующие положения:
1. Анализ особенностей общественной и культурной жизни советского человека пятидесятых годов двадцатого века позволяет утверждать, что в исследуемый период складывается совершенно уникальная лингвокультурная ситуация, когда наряду с доминирующей официальной советской лингвокультурой (условно названной как лингвокультура 1) формируется культура инакомыслия (условно названная как лингвокультура 2, позднее переросшая в антисоветскую, а в 1960-е годы – в диссидентскую).
2. Оппозиция лингвокультурных констант «свой» и «чужой» (а также их частной реализации – антонимия лексем «будущий» – «прошлый», «новый» – «старый») способствовала социально-культурной дифференциации советского общества 50–х. гг. XX в. Исключительная значимость оппозиция «свои» – «чужие» для советского человека на протяжении всего периода существования СССР заключается в том, что она всегда подразумевала противопоставление «мир»– «война», поэтому основной всегда была установка на уничтожение врагов как угрозы самого существования страны. Образ «своего» и «чужого» поддерживается средствами массовой информации, получает свое воплощение в литературе и искусстве.
3. Образы своего и чужого в языковой картине мира советского человека наполняются различным конкретным содержанием в зависимости от конкретных социальных и культурно-исторических условий. Слова, репрезентирующие концепт свой, отражают положительную оценку всего, что относится к нему: советский, народный, наш, русский, родной, близкий, кровный, дорогой, драгоценный, искренний, преданный. В обыденном сознании советского человека свой соотносится с чем-то хорошим, приносящим радость и спокойствие.
4. Чужой в обществе воспринимается как нечто враждебное, несущее угрозу культуре и самому существованию человека/группы/этноса. Этот образ строится как антипод образу свой, собственным ценностям и идеалам. Чужой всегда воспринимается как враг; единственный способ нейтрализовать угрозу, исходящую от врага, – его полное искоренение, уничтожение. Главным чужим для советского человека пятидесятых годов является Запад и западный образ жизни.
5. В картине мира советского человека концепты свой, новый и будущий тесно взаимосвязаны и представлены идеологически маркированными ментальными репрезентациями. Под своим понимается советское, оно же является новым и будущим. Все чужое – несоветское – рассматривается как старое и относится к прошлому, что указывает на связь концептов чужой, старый и прошлый. Эти концепты по-разному связаны между собой и влияют друг на друга, находя отражение в национальной ментальности русского человека как изучаемого периода, так и других исторических периодов. Данный факт позволяет утверждать, что названные концепты можно квалифицировать как культурно значимые для русского народа.
