Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Компаративные единицы в романе Л.Н.Толстого «Анна Каренина» 35
1. Способы и средства выражения сравнительного значения 35
2. Компаративные единицы, участвующие в описании внешнего облика человека 3. Компаративные единицы, участвующие в описании чувств персонажей 56
4. Компаративные единицы, передающие особенности поведения персонажей 70
5. Компаративные единицы, раскрывающие философские взгляды Л.Н.Толстого 76
6. Компаративные единицы, участвующие в описании природы 79
7. Устойчивые компаративные единицы 84
ГЛАВА II. Компаративные единицы в романе И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева» и в цикле рассказов «Темные аллеи» 93
1. Способы и средства выражения сравнительного значения 94
2. Компаративные единицы, участвующие в описании внешнего облика человека 103
3. Компаративные единицы, участвующие в описании чувств персонажей 119
4. Компаративные единицы, передающие особенности поведения персонажей 128
5. Компаративные единицы, раскрывающие философские взгляды И.А.Бунина 134
6. Компаративные единицы, участвующие в описании природы 138
7. Устойчивые компаративные единицы 150
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 160
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ИССЛЕДОВАНИЯ 167
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ 168
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 169
- Способы и средства выражения сравнительного значения
- Компаративные единицы, участвующие в описании внешнего облика человека
- Способы и средства выражения сравнительного значения
Введение к работе
Предметом исследования в данной работе являются компаративные единицы в произведениях Л.Н.Толстого (роман «Анна Каренина») и И.А.Бунина (роман «Жизнь Арсеньева» и цикл рассказов «Темные аллеи»), изучаемые в когнитивном аспекте, то есть с точки зрения их роли в выражении индивидуальной языковой картины мира каждого писателя, определяющей своеобразие индивидуально-художественного стиля.
Сравнение - один из важных приемов человеческого познания, основанный на осмыслении новых категорий через известные. В лингвистике под сравнением понимается стилистический прием, основанный на образной трансформации грамматически оформленного сопоставления (Одинцов, 1997, с.534).
Специфика языка художественного произведения заключается в индивидуальности слога писателя, для которого характерны свои принципы отбора и включения в текст языковых единиц, определяемые личностью автора, особенностями его мировоззрения и художественно-образного мировосприятия.
Изучение индивидуальной когнитивной картины мира писателя возможно благодаря исследованию его художественной картины мира, создаваемой в тексте произведения языковыми средствами, среди которых важны сравнения, поскольку они отражают авторское восприятие окружающей действительности и выявляют особенности индивидуально-авторских концептов.
Литературные тексты конкретного автора позволяют делать определенные выводы не только о концептосфере данного писателя, но и об определенном качестве концептосферы того народа, представителем которого он выступает (Фоминых, 2001, с. 177).
Обладая огромной концептуальной картиной мира, художник слова оказывает влияние на развитие национальной концептосферы, обогащая ее семантическое пространство новыми знаками. По словам Д.С.Лихачева,
5 «концептуальная сфера, в которой живет любой национальный язык, постоянно обогащается, если есть достойная его литература и культурный опыт» (Лихачев, 1993, с.51).
Язык произведений Л.Н.Толстого не раз становился объектом исследований ученых: В.В.Виноградова (1939), Н.М.Шанского (1953), А.В.Чичерина (1956), Н.Е.Прянишникова (1953), Е.М.Галкиной-Федорук (1960), В.ВЛитвинова (1960), В.Д.Левина (1960), Е.Н.Борисовой (1960), В.В.Гурбанова (1960), Б.Н.Головина (1960), В.А.Ковалева (1960), Н.Н.Гусева (1961), В.А.Зубкова (1963), Л.А.Андреевой (1964), Н.А.Андрамоновой (1966), А.Ф.Михеева (1964), З.Н.Великодворской (1964), Ю.ТЛистровой (1971), П.П.Громова (1971), З.Е.Смерчко (1971), А.Н.Кожина (1978), А.А.Брагиной (1978), Л.И.Ереминой (1978, 1983), О.Н.Осмоловского (1978), Е.Н.Киндяковой (1979), М.О.Платоновой (1984), Т.С.Конкиной (1988), Н.К.Фролова, Л.В.Ячменевой (1991), Т.В.Ренской (1993), Л.К.Байрамовой, Л.Ф.Зариповой (1993), С.Э.Нураловой (1995), Н.И.Ворониной (1996), В.В.Набокова (1998), АБ.Степанова (1998), Н.Ф.Ежовой (2002) и других.
Языку произведений И.А.Бунина посвятили свои работы Л.М.Грановская (1961), Н.А.Ачатова (1960), Р.Ф.Великанова (1966), Л.Котляр (1967), И.А.Фигуровский (1970), В.С.Сидорец (1979), В.П.Ковалев (1972), Г.С.Бояринцева (1974), Ю.Г.Скиба (1974), О.Е.Вихрян (1987, 1990), Н.А.Николина (1988, 1990, 1996), О.Н.Семенова (1990), Н.П.Гусарова (1993), Н.В.Рыжова (1993), Н.Д.Иванова (1994), Н.В.Убыйвовк (1995), ИЛ.Чернухина (1995), ПФ.Евседин (1995), Т.С.Монина (1995), Н.А.Кожевникова (1995, 1998), В.П.Вомперский (1995, 1996), Е.Л.Грудцина (1996), О.Н.Игнатенко (1996), И.М.Курносова (1997), И.П.Карпов (1997), А.И.Заикина (1998), Н.В.Пращерук (1998), Т.М.Фадеева (1998), Л.И.Донецких, А.А.Пронин (1998), И.А.Морозова (1999), В.А.Ефремов (1999), Е.Калинина (2000), Т.ЮЛровая (2000) и другие.
Сопоставительные исследования разных аспектов творчества Л.Толстого и И.Бунина проводили О.Н.Михайлов (1959), Н.М.Кучеровский (1966), ВАГейдеко (1974), А.СМелкова (1974), В.Я.Линков (1989), О.В.Сливицкая
(1995) и другие. Изучению соотношения художественных стилей Л.Толстого и И.Бунина посвящены работы Р.С.Спивак (1968, 1969).
В произведениях Л.Толстого сравнения как характерный прием стиля писателя изучались В.В.Виноградовым (1939), И.Н.Успенским (1953), как синтаксические категории рассматривались М.И.Черемисиной (1962), Н.А.Широковой (1960, 1963), Е.Б.Колыхановой (1976), М.О.Платоновой (1984). Роль сравнений в художественном пространстве произведений Л.Толстого изучала Л.И.Еремина (1978, 1983). О сравнениях и метафорах в произведениях И.Бунина говорится в работах Н.А.Кожевниковой (1995), О.И.Усминского (1995), А.Г.Сидеговой (1999).
Компаративным единицам как объекту лингвокогнитологии посвящено исследование И.В.Назаровой, проведенное на материале русского и французского языков (2000). В когнитивном и коммуникативном аспектах конструкции со значением сравнения рассматривала Н.М.Девятова (2000).
Актуальность нашего исследования обусловлена неослабевающим интересом к творчеству великих русских писателей Л.Н.Толстого и И.А.Бунина, к проблемам, связанным с изучением языковой личности автора, описанием его концептуальной картины мира и форм ее представления. В современной лингвистике отсутствуют работы сопоставительного характера, в которых рассматривались бы компаративные единицы в когнитивном аспекте на материале произведений Л.Толстого и И.Бунина. А ведь сопоставительное исследование этого богатого языкового материала открывает новые возможности изучения определенных сторон языковой картины мира Л.Толстого и И.Бунина, а через нее и индивидуальной концептосферы писателей, и позволяет выявить новые черты индивидуально-художественного стиля каждого автора.
Цель данного исследования — изучение сравнительных единиц в когнитивном аспекте как элементов индивидуально-художественного стиля в произведениях Л.Н.Толстого «Анна Каренина», И.А.Бунина «Жизнь
7 Арсеньева», «Темные аллеи» и определение их места в языковой картине мира каждого писателя.
В соответствии с поставленной целью были сформулированы задачи работы:
1.Обосновать выбор предмета изучения и представить в работе теоретические основы исследования.
2.Выявить тематические группы, к которым принадлежат компаративные единицы в произведениях Л.Толстого и И.Бунина.
3.Изучить сферы знания, из которых черпаются темы и образы индивидуально-авторских и устойчивых сравнений в романе Л.Толстого «Анна Каренина», а также авторские способы и средства выражения сравнительной семантики.
4.Изучить сферы знания, из которых черпаются темы и образы индивидуально-авторских и устойчивых сравнений в романе И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева» и в цикле рассказов «Темные аллеи», а также авторские способы и средства выражения сравнительной семантики.
5.Сопоставить результаты изучения компаративных единиц в когнитивном аспекте в произведениях Л.Н.Толстого и И.А.Бунина и выявить специфику сравнений в языковой картине мира каждого писателя.
В ходе исследования было отобрано около 1880 компаративных единиц из романа Л.Н.Толстого «Анна Каренина» и около 970 примеров компаративных единиц из романа И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева» и цикла рассказов «Темные аллеи».
Для решения поставленных задач в работе использовались традиционные для лингвистических исследований методы: метод лингвистического наблюдения и описания, метод контекстуального анализа, метод сопоставительного анализа, позволяющий выявить специфику изучаемых языковых явлений, а также приемы: составление картотеки компаративных единиц, распределение материала по группам, образуемым темой и образом
s компаративной единицы, определение степени устойчивости компаративной единицы.
Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые проведено сопоставительное изучение сравнительных единиц в когнитивном аспекте в произведениях Л.Толстого и И.Бунина.
Теоретическая значимость работы обусловлена новым подходом к изучению сравнений, который открывает дополнительные возможности в выявлении своеобразия индивидуально-художественных стилей других русских писателей.
Практическая значимость определяется возможностью использовать материал исследования в вузовских курсах лингвистического анализа художественного текста, когнитивной лингвистики, в школьной практике при изучении языка художественного произведения.
Теоретические основы исследования
Для решения поставленных в работе задач требовалось определить теоретические положения, на основе которых будут рассматриваться компаративные единицы. Отметим, что в исследовании термины «сравнение», «сравнительная единица», «компаративная единица» употребляются как равноправные. Изучению сравнений в теоретическом аспекте посвятили свои работы многие ученые: Н.Т.Мальшакова (1953), Л.А.Киселева (1957), Р.С.Иткина (1959, 1964, 1966), И.К.Кучеренко (1961), В.С.Белова (1961), СГ.Ильенко (1963), А.КЛанфилов (1967), С.Н.Иконников (1969), Р.А.Московина (1971), И.Ионова (1975), С.О.Карцевский (1976), ЕАЛекрасова (1977, 1979, 1996), М.ИЛекомцева (1983), М.А.Федорова (1986), Л.Н.Синельникова, М.Ш.Кипнис (1987), Т.Е.Воронина (1988), Л.И.Кузнецова (1988), Л.А.Остапенко, Е.Н.Уздинская (1989), Л.А.Макарова (1989), В.А.Сирцев (1990), Е.МЛоршкеян (1990), Н.Д.Арутюнова (1990), Ю.В.Литвинов (1990), И.Г.Пятаева (1992), Е.В.Скворецкая (1994), А.Б.Иванова (1996), НЛ.Мурзин (1998), В.В.Миргородская (1998), О.М.Чупашева (1998), В.В.Каменская (1998), А.М.Еримбетова (1999), М.И.Конюшкевич (2000) и другие.
Выбор произведений Л.Н.Толстого и И.А.Бунина для сопоставительного анализа обусловлен не только тем, что сравнение является характерным приемом идиостилей писателей, но также и благосклонным отношением Л.Толстого и И.Бунина друг к другу, их духовным родством, о котором, по свидетельству А.Мещерского, точно писал П.М.Бицилли как о «зоркости, непогрешимом огромном чутье ко всякой фальши, условности, внешней красивости и одинаковой силе ненависти и отвращения ко всему этому» (Мещерский, 1961, с.279). И.А.Бунин пронес любовь и неослабевающий интерес к личности и творчеству Л.Н.Толстого через всю жизнь. Г.Н.Кузнецова записала однажды признание И.Бунина: «Никогда во мне не было восхищения ни перед кем, кроме только Л.Толстого» (Кузнецова, 1973, с.279). «Я чуть не с детства жил в восхищении им», - писал Бунин в очерке «Толстой» (Бунин, 1955, с.157).
Несмотря на неизменное восхищение Толстым, Бунин во многом расходился со своим кумиром и в человеческом, и в творческом плане. И это сочетание любви, прекрасного знания и понимания творчества Толстого с критикой и неприятием его отдельных идей особенно важно.
Л.Толстой ценил в произведениях И.Бунина чистоту, естественность и гармонию языка. А.Б.Гольденвейзер вспоминает высказывание Л.Толстого по поводу одного из ранних рассказов И.Бунина «Заря всю ночь»: «Сначала превосходное описание природы — идет дождик - и так написано, что и Тургенев не написал бы так, а уже обо мне и говорить нечего» (Гольденвейзер, 1959, с.112).
Л.Толстого и И.Бунина объединяет также подход к использованию языковых средств, заключающийся в строжайшем отборе их, стремлении писать правдиво, точно и просто.
Отличительной особенностью идиостилей Л.Толстого и И.Бунина является использование ими сравнений, причем не для красноречия, а для более четкого раскрытия образа, для точной передачи ощущений и впечатлений. В.В.Виноградов в своей книге приводит следующее рассуждение Л.Н.Толстого
10 о сравнениях: «У французов есть странная наклонность передавать свои впечатления картинами. Чтобы описать прекрасное лицо — «оно было похоже на какую-то статую», или природу - «она напоминала сцену из балета или оперы». Даже чувства они стараются передать картиной. Прекрасное лицо, природа, живая группа всегда лучше всех возможных статуй, панорам, картин и декораций. [...] Сравнение — одно из естественнейших и действительнейших средств для описания, но необходимо, чтобы оно было очень верно и уместно, иначе оно действует совершенно противуположно. Воображение - такая подвижная, легкая способность, что с ней надо обращаться очень осторожно. Один неудачный намек, непонятный образ, и все очарование, произведенное сотнею прекрасных верных описаний, разрушено». «Я никогда не видел губ кораллового цвета, но видел кирпичного; глаз - бирюзового, но видел цвета распущенной синьки и писчей бумаги. Сравнение употребляется или, чтобы сравнивая худшую вещь с лучшей, показать, как хороша описываемая вещь, или, сравнивая необыкновенную вещь с обыкновенной, чтобы дать о ней ясное понятие» (Виноградов, 1971, с.36-37).
Достоинством стиля писателя И.Бунин считал точность и краткость. Именно такими качествами обладает язык его поздних произведений. К точности, смысловой насыщенности слова стремился И.Бунин, создавая неповторимые сравнения в своих произведениях. В одном из писем, по словам Н.И.Волынской, И.Бунин рассуждал: «Сравнения, всяческие одушевления должны диктоваться величайшим чувством меры и такта, никогда не должны быть натянуты, пусты, красивы и т.д.». Всяческое «нагромождение высокопарных определений и сравнений» писатель считал «бессильным желанием сделать что-то значительное» (Волынская, 1970, с.56-57).
Для изучения индивидуальной картины мира писателя и выявления новых особенностей индивидуально-художественного стиля, конечно, необходимо исследование всего творческого наследия и всех изобразительных средств художественного произведения, но и собранный нами материал, данный в сопоставлении, предоставляет богатые возможности для такой работы.
При анализе структуры сравнений в произведениях Л.Толстого и И.Бунина мы учитывали тот огромный теоретический материал, который представлен в многочисленных работах лингвистов и способствует подробному изучению компаративных единиц в выбранном нами аспекте.
Среди исследователей нет единого мнения по поводу наименования элементов структуры сравнения.
Изучая структурные особенности компаративных единиц на материале произведений М.Шолохова, М.А.Шапиро определяет сравнение как уподобление одного факта или явления действительности, изображаемого, сравниваемого, который называется объектом сравнения, другому факту или явлению, привлекаемому в качестве изобразительного средства, — образу сравнения. Основанием для сравнения служит признак сходства (Шапиро, 1958, с.4).
В структуре сравнительной единицы М.И.Черемисина различает А - тему сравнения, или объект, который сравнивается с чем-то другим. В — знаменательную часть, образ сравнения, или имя объекта, с которым сравнивается А, в — показатель сравнения, который в совокупности со знаменательной частью образует компаративный член (Черемисина, 1976, с. 17).
Обосновывая логико-грамматический подход к изучению сравнений, В.М.Огольцев утверждает, что структура образного сравнения включает компоненты, выражающие логические элементы сравнения: А - тема, В -, образ, С - признак, положенный в основание сравнения. Необходимым элементом языковой компаративной структуры является показатель сравнения, указывающий на факт уподобления одного члена другому (Огольцев, 1978, с.34).
Классификацию оснований сравнений по структурным типам предлагает Л.Н.Мурзин: по средствам сравнения (союзы, союзные слова, творительный падеж и степени сравнения); по лексико-семантической представленности компаратива (то есть того, что сравнивается) и компаративата (то есть того, с чем сравнивается). Автор предлагает также классифицировать сравнительные
' 12
конструкции по порядку следования компонентов сравнения в тексте (Мурзин, 1998,с.83-90).
Не все компоненты сравнения эксплицитно представлены в компаративной единице. Способы эксплицитного выражения компонентов сравнения исследовали Т.А.Тулина (Тулина, 1973, с.51-67), А.В.Ваганов (Ваганов, 1998, с.218-220).
Таким образом, компаративная единица, в которой представлены все элементы, имеет следующую структуру: тема - первый структурный элемент компаративной единицы, то, что сравнивается; образ - второй структурный элемент компаративной единицы, или то, с чем сравнивается; признак — общее свойство, на основании которого устанавливается сходство темы и образа; показатель сравнения — грамматическое средство выражения компаративных отношений.
Для подробного исследования компаративных единиц необходимо определить способы и средства выражения сравнительного значения. Этот вопрос рассматривается во многих работах.
Н.А.Широкова отмечала, что в языке сравнение реализуется несколькими способами: «Путем указания на явление сходства лексическими средствами или же путем использования определенных синтаксических единиц, таких, как творительный сравнения, предложно-падежные формы имени, родительный имени при сравнительной форме, но наиболее широко - с помощью синтаксических конструкций, вводимых сравнительным союзом в состав простого или сложного предложения» (Широкова, 1960, с.З).
Понимая под сравнением процесс ассоциаций по сходству, Е.Т.Черкасова считает, что для выражения этой психологической категории в русском языке существуют средства двух типов: морфологические (формы степеней сравнения, суффиксы имен прилагательных, вносящие значение подобия {золотистые волосы), суффиксы наречий {плачет по-детски); синтаксические (творительный сравнения, предложно-именные сочетания, союзные
13 сравнительные обороты и сравнительные придаточные, вводимые союзами) (Черкасова, 1971, с.225).
К основным средствам выражения сравнительного значения В.М.Огольцев относит следующие: формы степеней сравнения прилагательных и наречий; модели словообразования и производные слова; сравнительные обороты и сравнительные придаточные; сложное синтаксическое единство (Огольцев, 1978, с.5).
Среди грамматических средств оформления сравнения в энциклопедии «Русский язык» В.В.Одинцов называет сравнительный оборот и сравнительное придаточное предложение, форму творительного сравнения, сравнительную степень прилагательного и наречия, сравнительную конструкцию, вводимую союзом так и, содержащую развернутое сравнение (Одинцов, 1997, с.534).
Таким образом, изучение теоретической литературы позволило выявить следующие способы и средства выражения сравнительного значения, которые в дальнейшем будут использоваться при анализе компаративных единиц в произведениях Л.Толстого и И.Бунина:
1.лексический способ (средствами выражения сравнительного значения являются слова с семантикой сравнения: похожий, подобный, похож, подобен, напоминает, вроде, в сравнении с и другие);
2.словообразовательный способ (в качестве средств выступают компаративные словообразовательные элементы);
3.морфологический способ (к морфологическим средствам относятся формы степеней сравнения прилагательных и наречий - компаративы);
4.синтаксический способ (средства — творительный сравнения, некоторые другие падежные и предложно-падежные формы существительных, сравнительный оборот и сравнительное придаточное).
Лексическими средствами выражения сравнительного значения, как было отмечено выше, являются слова с семантикой сравнения. Лексический компонент указывает не только на факт сравнения, но и одновременно на результат. Признак сравнения вследствие использования лексических средств
14 может быть невыраженным: Он похож на быка, а может выражаться отдельным словом: Он силою напоминает быка (Огольцев, 1978, с.92).
Изучая словообразовательные компаративные структуры, мы опирались на исследование В.М.Огольцева. «Словообразовательные компаративные структуры представляют собой цельнооформленные компаративные единства, аналогичные по логико-предметному составу раздельнооформленным компаративным структурам. Компаративные деривационно-семантические отношения есть не что иное, как отношения между элементами образного сравнения. Производящая основа выражает то, с чем сравнивается, а словообразующие аффиксы указывают на акт сравнения, то есть выполняют функцию союзов в раздельнооформленной сравнительной структуре» (Огольцев, 1978, с.7).
Логико-элементный и компаративно-компонентный состав производного слова определяется с учетом его принадлежности к какой-либо части речи. Прилагательное, связанное с существительным, обозначает лишь признак предмета, поэтому компаративные отношения между прилагательным и существительным возникают тогда, когда обнаруживается общий признак.
Наиболее продуктивным способом компаративного словообразования в русском языке автор считает суффиксальный способ. Суффиксы -оват-, -еват-имеют значение «похожий частично, в некоторой степени» {вороватый воробей), -am-, -чат- обозначают «похожий на то, что названо производящей основой» {змейчатый, стрельчатый), суффикс -аст— «имеющий что-либо, что обозначено производящей основой, в большом размере, увеличенном виде» (Огольцев, 1978, с. 12). Самыми малочисленными, по заключению исследователя, являются компаративные образования с суффиксами -н-, -ск-, -к-, -инск-, -еск-, -ое-.
Прилагательные, образованные от существительных с помощью формантов -образн(ый), -видн(ый), -подобн(ый), имеют структуры с наиболее прозрачными компаративными отношениями.
Компаративным значением обладают и сложные прилагательные, обозначающие оттенки цвета путем сопоставления с предметом {пепельно-серый, молочно-седой).
Компаративное словообразование не характерно для существительных. Единственно возможная модель - сложное существительное (жар-птица, царь-колокол), в котором сравнительное значение заключено в самом факте наименования предмета двумя словами.
В глагольной словообразовательной компаративной модели сходство фиксируется не как результат сопоставления, а как процесс приобретения предметом признака, характерного для другого предмета. При этом используются суффиксы: -ешь (костенеть, столбенеть), -иться (петушиться), -ничатъ (обезьянничать), -ать (разбойничать), -ить (юлить).
Высокой продуктивностью характеризуются словообразовательные модели наречий, образованных от основ прилагательных суффиксально-префиксальным способом (по-детски, по-звериному).
В семантическом отношении слова, образованные по описанным моделям, характеризуются тем, что значение целого складывается из значений составляющих.
Морфологический способ выражения сравнительного значения представлен в языке степенями сравнения прилагательных и наречий — компаративами. В грамматических свойствах степеней сравнения заложены богатейшие семантические возможности градуированного выражения признака. «Значение степеней сравнения в том, что они передают интенсивность признака в сопоставлении с тем же у другого предмета» (Колесникова, 1998, с.69). В сравнительных конструкциях, где есть объект сравнения, степени сравнения выступают в единстве с родительным сравнения, а также в сочетании слов более, менее с краткой формой положительной степени и союзами чем, нежели, вводящими сравнительный оборот или сравнительное придаточное.
Синтаксический способ предполагает выражение сравнительного значения с помощью следующих средств: сравнительный оборот, сравнительное придаточное, некоторые падежные и предложно-падежные формы существительных. Под сравнительным оборотом мы понимаем «часть предложения, состоящую из словоформы существительного, прилагательного или наречия, одиночной или с зависимыми словами, которая вводится сравнительными союзами. От придаточного предложения сравнительный оборот отличается тем, что его предикативность имеет несамостоятельный характер: она существует лишь на фоне предикативности основной части предложения и базируется на ней» (Прияткина, 1997, с.534).
Учитывая категориальную принадлежность словоформы, входящей в компаративную группу, М.И.Черемисина выделяет четыре модели простых сравнительных конструкций: субстантивные, адъективные, адвербальные и деепричастные (Черемисина, 1976, с.22). Среди субстантивных сравнительных оборотов М.И.Черемисина отмечает ведущую конструкцию с параллелизмом именных компонентов, получающих грамматическое выражение в падежном и числовом согласовании: Люблю тебя, как брата (Черемисина, 1976, с.25). Исследователь обращает внимание на то, что адъективные формы, вводимые союзом как, почти никогда не имеют грамматической параллели в составе темы сравнения: Пьер шатался, как пьяный. Обороты, вводимые модально-сравнительными союзами, регулярно обнаруживают «адъективный параллелизм»: Луна взошла бледная, точно больная (Черемисина, 1976, с.23).
В составе простого предложения Н.А.Широкова различает три разновидности сравнительных конструкций в зависимости от характера выражаемых ими отношений: конструкции, выражающие образное сравнение, конструкции, выражающие сравнительно-сопоставительные и сравнительно-противопоставительные отношения. «При наличии образного сравнения имя, вводимое сравнительным союзом, содержит в себе черты образной характеристики поясняемого слова, черты своего рода приложения-метафоры; в силу этого оно особенно тесно врастает в состав предложения, выступая в
17 качестве его члена, выполняющего пояснительную функцию. Тесная связь соответствующих членов отражена и в обязательном параллелизме их грамматических форм» (Широкова, 1960, с. 14). Образный сравнительный оборот вводится в состав предложения сравнительными и модально-сравнительными союзами.
Иначе характеризуются исследователем конструкции, выражающие сравнительно-сопоставительные отношения. Союзная конструкция привлекается для логического сопоставления двух сравниваемых явлений, для установления тождества между ними в каком-то определенном отношении. Целью сравнения является не зарисовка образа, а оценка явления под углом соответствия его другому явлению. Синтаксическое положение сравнительно-сопоставительных конструкций отличается неполным соответствием грамматических показателей, разнообразным морфологическим выражением компонентов. Сравнительно-сопоставительные конструкции могут содержать коррелятивы в виде местоименных слов такой, так с частицей тождества же и допускают включение частицы и за союзом как, что вносит дополнительные смысловые оттенки. Местоимения весь, всякий, включенные в сравнительно-сопоставительную конструкцию, вносят оттенок обобщающего значения.
Сравнительные конструкции с сравнительными союзами чем, нежели
оформляют сопоставление по количеству присущего предметам признака. В
і соответствии с семантической и синтаксической функцией этих оборотов
Н.А.Широкова квалифицирует их как сравнительно-противопоставительные в
составе простого предложения.
Два типа компаративных конструкций в составе простого предложения выделила А.Ф.Прияткина: трехчленные конструкции с параллельными членами и двусторонней связью (Наряжает дочь как куколку); конструкции без параллельных членов, построенные по принципу вторичной связи (Жарко, как в июле) (Прияткина, 1990, с.90).
Сравнительные отношения в предложении могут оформляться, как уже отмечалось выше, сложноподчиненными предложениями с сравнительными
18 придаточными. В семантическом плане «ситуация, названная в придаточной части, выполняет роль аналога, с помощью которого характеризуется сообщаемое в главной части; за придаточной частью здесь закреплена характеризующая функция, часто образная, метафорическая» (Русская грамматика, 1990, с.587-588). В зависимости от того, как относится к действительности ситуация, привлекаемая для сравнения, сравнение может быть достоверным и недостоверным. В первом случае ситуация-аналог представляется как реальный, общеизвестный факт, во втором случае ситуация-аналог не имеет места в действительности, она конструируется говорящим в зависимости от сообщаемого в главной части.
По характеру выражаемого сравнения Н.А.Широковой выделяются придаточные со сравнением сближающего типа и придаточные со сравнением, которое дается в плане противопоставления.
В структурном плане предложения первой разновидности отличаются тем, что придаточные вводятся не только союзом как, но и союзами модальной группы. Сравнительное придаточное дает образную характеристику главному предложению. По характеру смысловых связей между частями сложного предложения этой группы автор выделяет следующие разновидности: отношения пояснительного типа, не выражающие каких-либо дополнительных смысловых оттенков; причинно-следственные отношения, когда сравнительное придаточное указывает на гипотетическую причину явления, о котором идет речь в главном предложении; совмещенное значение гипотетической причины и значения цели: «Что-то они всё на дыбы становятся, сердятся, как будто все хотят дать почувствовать что-то» (Л.Толстой); уступительные отношения, выражаемые союзом как если бы (Широкова, 1963, с.38-41).
Придаточные второй разновидности комментируют содержание главного предложения с помощью обобщающего суждения или дают сопоставление двух действий - одинаковых, но соотносимых с разными субъектами или связанных с разными объектами. Придаточные вводятся союзом как. Для предложений со значением обобщающей параллели показательно употребление наречий,
19 подчеркивающих обычность и постоянство действия: обычно, всегда, обыкновенно, а также местоимений в качестве определений при подлежащем: всякий, каждый. К этой группе автор относит и предложения с соотносительными словами так, столько, столь, такой, содержание которых раскрывается придаточным сравнительным.
К третьей разновидности автором отнесены предложения с тесным взаимодействием и взаимной обусловленностью частей, показателем этого является двойной союз чем...тем. Специфика предложений заключена в сопоставлении признаков по степени их развития и в установлении пропорционального соответствия между ними (Широкова, 1963, с.43).
В сложноподчиненных предложениях, выражающих сравнение в плане противопоставления, сопоставление сравниваемых единиц приводит не к сближению, а к противопоставлению и размежеванию. Необходимыми элементами такого типа конструкций являются степени сравнения прилагательных и наречий, а также союз чем.
О характере отношений между частями сложноподчиненного предложения с придаточным сравнительным (уподобительно-сравнительные и условно-сравнительные отношения) говорится в книге И.П.Распопова, А.М.Ломова «Основы русской грамматики» (Распопов, Ломов, 1984, с.З04-305).
В отдельную группу авторами Русской грамматики 1990 года выносятся компаративные предложения - сложноподчиненные предложения, в главной части которых находится форма сравнительной степени (компаратив), выполняющая функцию опорного слова по отношению к придаточной части. Различаются однокомпаративные и двукомпаративные предложения.
Предложения, строящиеся с участием одного компаратива, имеют две структурно-семантические разновидности: сравнительную и сравнительно-противительную. Обе разновидности оформляются союзами чем, нежели. В сравнительных однокомпаративных предложениях сравниваются два лица, предмета, явления или действия с точки зрения одного общего, но в разной степени проявляющегося у них признака: «Ехать со станции сюда гораздо
20 интереснее, чем жить здесь» (А.Чехов). В сравнительно-противительных предложениях речь идет о двух действиях или состояниях, которые оцениваются и противопоставляются с точки зрения предпочтительности одного другому: «Для меня легче сидеть на бочке с порохом, чем говорить с женщиной» (А.Чехов).
Двукомпаративные предложения имеют в составе обеих частей сравнительные степени прилагательных или наречий. В этих предложениях содержится градационно-сравнительное значение: с изменением степени признака, выраженного в придаточном предложении, изменяется степень признака в главном. Связь между частями предложения оформляется союзом чем...тем'. Чем далее углублялись мы в горы, тем уже становилось ущелие (А.Пушкин) (Русская грамматика, 1990, с.524-527). В таких предложениях сравнение носит характер сопоставления.
Рассматривая сравнение как категорию синтаксическую, М.И.Черемисина понимает сравнительную конструкцию как «целое, содержащее в качестве строго обязательной части позицию сравнительного члена» (компаративного предиката, сравнительного оборота, сравнительного придаточного). «Этот компонент может содержать отдельную синтаксическую позицию показателя сравнительных отношений (слова как, точно, словно, подобно, похож:), и тогда он сам будет синтаксической конструкцией. Но он может содержать аналогичную позицию и в качестве морфологической, - и тогда этот компонент будет морфологической конструкцией. Но сравнительная конструкция как целое и в этом случае останется синтаксическим построением» (Черемисина, 1976, с.5).
Из всей богатой теоретической литературы, в которой рассматриваются синтаксические средства выражения сравнительного значения, особенно важной для нашего дальнейшего исследования представляется точка зрения Н.А.Широковой, правильность которой подтверждена более поздними исследованиями, зафиксированными в Русской грамматике 1990 года. Между компонентами компаративной единицы (простое предложение с сравнительным
21 оборотом или сложноподчиненное с придаточным сравнительным) возникают разного рода компаративные отношения: уподобительные, сопоставительные, противопоставительные. Это положение мы взяли за основу нашей классификации при изучении синтаксических средств выражения сравнения в произведениях Л.Толстого и И.Бунина. Однако, анализируя компаративные единицы в когнитивном аспекте далее в работе, мы уделяли больше внимания образным сравнениям с уподобительными отношениями, поскольку именно они раскрывают своеобразие языковой картины мира Л.Толстого и И.Бунина.
Среди синтаксических средств выражения сравнительного значения следует также отметить творительный сравнения. Структура творительного сравнения изучалась М.А.Шапиро (Шапиро, 1958, с.3-22), А.К.Панфиловым (1967), Н.А.Луценко (1998), творительному превращения и сравнения посвящена работа К.И.Ходовой (1958), процесс адвербализации творительного сравнения рассматривался О.С.Орловой (Орлова, 1962, с.5-14).
Творительный сравнения, произошедший от творительного превращения, по замечанию М.Ф.Палевской, может образовываться только от имен существительных с определенным лексическим значением: названий животных, птиц, насекомых, некоторых неодушевленных предметов. Творительный сравнения употребляется при глаголе в функции обстоятельства образа действия, реже при существительном {шляпа грибом, борода лопатой) в функции определения или сказуемого (Палевская, 1962, с.24-25). В ряде случаев творительный сравнения соотносится с союзными сравнительными конструкциями (шляпа грибом — шляпа, как гриб). Приглагольные сравнительные конструкции и творительный сравнения сосуществуют параллельно в качестве синтаксических синонимов (несется вихрем — несется как вихрь).
В противоположность творительному, родительный сравнения может быть образован от любого имени существительного, прилагательного, числительного, местоимения с любым лексическим значением. Родительный сравнения употребляется при сравнительной степени прилагательного, наречия
22 (красивее ее, бежит быстрее тебя) или при оформлении аналитической формы превосходной степени сравнения (быстрее всех).
Помимо творительного и родительного падежей сравнительное значение может выражаться формой винительного падежа с предлогом в, что характерно для сравнений, основание которых выражено глагольной формой (согнуть в дугу), формой прилагательного (пьяный в стельку), существительного (друг в доску). Форма винительного падежа имени с предлогом с также служит средством выражения сравнения (с ноготок, с версту коломенскую) (Огольцев, 1978, с.90).
Таковы способы и средства выражения сравнительного значения, изучение которых важно для нашей дальнейшей работы, так как позволяет определить материал исследования.
Основным синтаксическим показателем сравнительной конструкции, как известно, являются служебные слова, за которыми, по мнению С.Н.Иконникова, закреплена смыслообразующая и стилеобразующая функция (Иконников, 1969, с.64).
М.И.Черемисина разделяет союзы на две неравные группы: собственно сравнительные (как, чем) и модально-сравнительные (точно, словно, будто, как будто, как бы, словно бы, словно как, как словно). По мнению исследователя, модально-сравнительные союзы выражают модальность, которая состоит в том, что вводимое ими утверждение представляется как неистинное, а ситуация, описываемая этим высказыванием, как не имеющая места в действительности, несуществующая, вымышленная (Черемисина, 1970, с.224). С точки зрения внутренней организации сравнительных фраз с модальными союзами, мнимая ситуация в них включает в себя и компоненты реальной ситуации, для которой она является компаративным образом.
Союз как предполагает другую организацию компаративного образа: вторая ситуация мыслится не как индивидуальная, а как типовая, обобщенная. Предикаты в сравнениях с союзом как могут быть тождественными или синонимичными, что позволяет уравнивать в сознании два сопоставляемых
23 процесса. Конструкции с модально-сравнительными союзами не предполагают и не требуют параллелизма предикатов, они выражают сравниваемую ситуацию как индивидуальную.
Две группы сравнительных союзов, противопоставленных по модальности, выделяет также А.И.Федоров (Федоров, 1970, с.81). Среди союзов реальной модальности он называет как, так же как, равно как, как...так (и), подобно тому как, чем...тем, которые выражают сравнение или сопоставление на основе реального тождества или сходства сравниваемых явлений; союзами нереальной, гипотетической модальности признаются будто, как будто, словно, точно, как если бы и другие, которые выражают сравнение фактов на основе их мнимого или предполагаемого сходства.
Союзы будто, словно, ровно, точно, по мнению Е.Т.Черкасовой, занимают особое место в группе модально-сравнительных союзов. Они выражают субъективную модальность, создаваемую семантикой союзов: в значениях союзов содержится указание на предположительность или мнимость сообщаемого и на отношение говорящего к сообщаемому. Слова словно, точно, ровно объединены Е.Т.Черкасовой в один семантический ряд на основе общего семантического элемента: значения указания на точность сближения двух сравниваемых явлений и значения указания на то, что точность, с точки зрения говорящего, представляется сомнительной (Черкасова, 1971, с.121).
В Русской грамматике 1990 года также отмечается, что сравнительное значение предложения зависит от сравнительных союзов, среди которых различают неоднозначно характеризующие союзы, указывающие на сравнительные отношения в самом общем виде: как, что (устар.), словно как (разг.), все равно как, и однозначно характеризующие союзы, способные однозначно квалифицировать достоверность или недостоверность ситуации: как и (равно как и), так же как (точно так же как), прямо как, точь-в-точь как, подобно тому как, вроде как, вроде того как, как...так и, все равно что, словно (разг.), точно, будто, ровно (прост.), чисто (прост.), как бы, как если
24 бы (так же как если бы, все равно как если бы) (Русская грамматика, 1990, с.588-590).
Слова точно, словно, будто, как бы принадлежат к той группе служебных слов, которые, участвуя в смысловой организации различных синтаксических построений, способны в одних синтаксических конструкциях выполнять функцию союза, в других - частицы.
Вопрос о разграничении модально-сравнительных союзов и омонимичных им частиц является спорным. Н.А.Широкова считает, что наряду со сравнительными союзами в современном русском языке существуют сравнительные частицы, омонимичные союзам. Отличие сравнительных союзов от частиц в том, что союз сопоставляет явления, а «сравнительная частица не выполняет сопоставительной функции, она относится только к одному слову или сочетанию слов, подчеркивая условность, метафоричность обозначаемого ими признака или явления, указанного на основе сходства с каким-то иным, не названным в речи» (Широкова, 1960, с. 140). Частица вводит метафорический образ, который возникает на основе сравнения, при этом тема сравнения остается не названной. В семантическом плане модально-сравнительные частицы указывают на гипотетичность, нереальность происходящего. Все модально-сравнительные частицы синонимичны, но каждая имеет свой особый семантический оттенок. В частицах как бы, как будто акцентируется оттенок сравнения, благодаря омонимичности элемента как сравнительному союзу, вторая часть бы, будто указывает на условность образа. Частицы словно, точно имеют более отвлеченное значение подобия и гипотетичности. В синтаксическом плане модально-сравнительные частицы не создают конструкции сравнительного члена и могут соотноситься с разными членами предложения.
К числу конструкций, отнесение которых к сравнительным является спорным, принадлежат конструкции с деепричастными оборотами, вводимыми словами точно, словно, будто, как будто, конструкции с однородными
25 сказуемыми, одно из которых также содержит при себе вышеуказанные слова, конструкции с приатрибутивным употреблением слов точно, словно, будто.
Вопрос о том, в каком качестве - сравнительного союза или модальной частицы — функционируют рассматриваемые слова в составе деепричастного оборота, не имеет однозначного ответа. М.И.Черемисина называет такие деепричастные обороты сравнительными, тем самым определяя функцию служебных слов как союзную (Черемисина, 1976, с.22). Н.С.Дмитриева, анализируя предложение «По временам он останавливался, как будто прислушиваясь к чему-то», считает, что деепричастный оборот не является в данном случае сравнительным. Как будто в предложении ничего не связывает, а лишь указывает на то, что факта, обозначенного деепричастием, в действительности не существует (Дмитриева, 1958, с.50-51).
Е.Т.Черкасова утверждает, что слова точно, словно, будто при деепричастных оборотах не являются союзами, поскольку им нечего соединять, так как нет членов сравнения, а значит, и самого сравнения нет. Устранение слов точно, будто, словно не разрушает структуру конструкции, то есть связи в предложении оказываются односторонними. Автор называет слова при деепричастных оборотах модальными частицами, которые служат для выражения сомнения в том, о чем говорится в деепричастном обороте (Черкасова, 1971, с. 225-229).
Рассматривая трудные случаи разграничения модально-сравнительных союзов и одноименных частиц, Л.Н.Дудко предлагает выявлять наличие или отсутствие подчинительной связи в конструкции, а следовательно, и сравнительных отношений (Дудко, 1984, с.62-68).
От решения вопроса о наличии или отсутствии компаративных отношений в случаях, когда слова как, как бы, словно, точно, будто, как будто являются модально-сравнительными частицами, зависит объективность нашей дальнейшей работы, поэтому мы подробно рассмотрели разные точки зрения. Несогласие вызывают утверждения Н.С.Дмитриевой и Е.Т.Черкасовой, что при деепричастном обороте эти слова не выражают сравнительных отношений, а
26 лишь передают модальное значение. Наша позиция в этом вопросе основана на многочисленных исследованиях Н.А.Широковой и мнении Н.Д.Арутюновой, которая рассматривает взаимодействие модальных и семантических операторов (МО и СО) на примере модальных частиц как будто, как бы, восходящих к сравнению. Важным свойством сравнения является его склонность к сокращению. «Когда модализованное (недостоверное) сравнение, предполагающее сближение двух ситуаций, сокращается до одной, меняется статус как будто. Он из союзного слова как будто становится МО — вводным словом или модальной частицей» (Арутюнова, 1997, с.25). МО как будто имеет значение «кажимости». Если как будто относится к предикату, то его позиция близка вводной: «Он как будто огорчился». Если как будто относится не к предикату, то он выполняет функцию СО и может считаться синонимом как бы, который также имеет значение приблизительности.
Н.Д.Арутюнова описывает различия в значении и употреблении союза как и модальной частицы как бы. Как бы часто используется с деепричастиями в простом или осложненном предложении, примыкает к предикату или его части. Союз как вводит сравнительное придаточное или сравнительный оборот. Как предваряет аналогию, как бы осуществляет семантическую коррекцию. Как предпочитает фигуральные значения, как бы — прямые. Как сближает две разные ситуации, как бы пытается свести их к одной. Таким образом, как — оператор сравнения, область его действия - предложение. Приблизительность сравнения подчеркивается семантическим оператором приблизительности как бы, область действия которого - слово. Связь с предикатом придает как бы модализованность и сближает с модальным оператором как будто.
У операторов как и как бы семантические функции стабильны. Особенность как будто заключена в его способности выступать в качестве модального и семантического оператора, а также выполнять функции сравнительного союза. В роли СО как будто занимает присловную позицию и изофункционален как бы, в роли МО как будто выражает модальность и аналогичен словам будто, точно, словно. Как, по мнению Н.Д.Арутюновой,
27 является оператором сравнения, как бы - семантическим оператором, как будто - модальным оператором (Арутюнова, 1997, с.39).
Вслед за Н.А.Широковой и Н.Д.Арутюновой мы выработали свою позицию по этому вопросу. На наш взгляд, модально-сравнительные частицы, или семантические операторы, восходящие к сравнению и оформляющие его сокращенный вариант, вводят метафорические образы и указывают на их условность. Частицы передают только модальность, если метафорическое значение отсутствует.
Изучение компаративных единиц в когнитивном аспекте требует точного определения всех элементов компаративной единицы, в том числе и грамматических показателей, так как именно они позволяют судить о степени достоверности образа сравнения. К грамматическим показателям сравнительной семантики мы относим собственно сравнительные союзы, или союзы реальной модальности, модально-сравнительные союзы, а также модально-сравнительные частицы. Компаративные единицы с модально-сравнительными частицами будут рассматриваться нами в рамках изучения синтаксического способа выражения сравнительного значения.
Поскольку одной из задач нашей работы является рассмотрение в когнитивном аспекте устойчивых компаративных единиц в произведениях Л.Толстого и И.Бунина, необходимо изложить наше понимание этого вопроса с привлечением соответствующей теоретической литературы.
Устойчивость, фразеологизацию компаративных единиц изучали А.Г.Руднев (1963), В. Л. Архангельский (1964), Ю.С.Степанов (1965), К.М.Гюлумянц (1968, 1971), Л.И.Ройзензон (1971), В.П.Жуков (1972), Л.Е.Кругликова (1976), В.М.Огольцев (1978), Е.И.Диброва (1979), М.Н.Судоплатова (1979), А.Н.Кожин (1980), Л.Д.Игнатьева (1980), Т.В.Шмелева (1988), М.М.Копыленко, З.Д.Попова (1989), В.Н.Телия (1996), Л.А.Лебедева (1999) и другие.
Сравнительные сочетания традиционно делятся на свободные, или индивидуально-авторские, и устойчивые, или общеязыковые. Устойчивыми, по
28 утверждению В.М.Огольцева, являются компаративные сочетания, в которых устойчивы связи логических элементов сравнения (Огольцев, 1978, с.48).
Свободные компаративные единицы выступают как результат творческого речевого акта. Они выражают индивидуальный, то есть единственный в своем роде, признак предмета, данный нам в непосредственном ощущении и выступающий как средство выражения восприятия. Устойчивые сравнения выражают обобщенный индивидуальный признак, способный проявляться в пределах данного класса предметов, он выступает как средство выражения не восприятия, а представления. Свободная компаративная конструкция может стать воспроизводимой и устойчивой при обобщении индивидуального признака предмета (Огольцев, 1978, с.51).
К компаративной фразеологии Л.И.Ройзензон относит «такие обороты, которые обладают устойчивостью, воспроизводимостью в речи как готовые единицы и служат для того, чтобы, сравнивая либо сопоставляя те или иные явления, предметы, их признаки, нагляднее изобразить, лучше охарактеризовать, дать образное определение, чтобы ярче оттенить то или иное качество, свойство, действие сравниваемых предметов, явлений» (Ройзензон, 1971,с.13-14).
Процесс фразеологизации устойчивого сравнения, по мнению В.М.Огольцева, заключается в преобразовании компаративного значения сочетания в метафорическое. Идиоматизация является прямым следствием затемнения или нарушения логико-компаративных отношений между элементами структуры (Огольцев, 1978, с.63).
Устойчивые сравнения, по мнению Ю.С.Степанова, состоят из темы и сравнения, между которыми помещается отдельное указание на то, что у них общего - это основание сравнения. Каждое основание закрепляется за одним сравнением, в результате чего сравнительная единица становится устойчивой (Степанов, 1965, с.161-162).
Устойчивые компаративные единицы можно разбить на две группы на основе их структурной организации: двучленные фразеологизмы, которые
29 состоят из сравнительной части и глагола, реже имени; одночленные фразеологизмы, состоящие только из сравнительной части.
Первая группа распадается на идиомы и фразеологические сочетания. Характерная особенность идиом в том, что глагол, реже имя, входящие во фразеологизм, семантически неразрывно слиты со сравнительной частью, лишены собственного плана содержания, а сравнительный компонент утратил значение сравнения: как рукой сняло, щелкать как орехи.
Во фразеологических сочетаниях первый компонент, глагол или имя, сохраняет номинативное значение, а сравнительный оборот выступает в качестве характеристики первого компонента: жить как птица небесная, бояться как черт ладана, глуп как пробка.
Одночленные фразеологизмы, состоящие из одной сравнительной части: как в аптеке, как во сне, как без рук — потеряли в некоторой степени свою сравнительную семантику (Судоплатова, 1979, с.51-52).
Компаративная часть устойчивых сравнений содержит обобщенные образы, закрепленные в сознании носителей языка, или иначе эталоны, знаки обиходно-культурного опыта человека. «Эталон - это характерологическая образная подмена свойства человека или предмета какой-либо реалией-персоной, натуральным объектом, вещью, которые становятся знаком доминирующего в них, с точки зрения обиходно-культурного опыта, свойства» (Телия, 1996, с.242). Эталоны сравнений отражают в языке реалии и традиции культуры того или иного народа, его мировидение. В языке закрепляются и фразеологизируются именно те образные выражения, которые ассоциируются с культурно-национальными эталонами, при употреблении в речи они воспроизводят характерный для той или иной лингвокультурной общности менталитет.
При анализе компаративных единиц в произведениях Л.Толстого и И.Бунина приходится решать вопрос о границах метафоры и сравнения, опираясь на мнение тех или иных лингвистов.
Исследователи Н.А.Кожевникова и З.Ю.Петрова называют сравнения и метафоры «компаративными тропами», тем самым обозначая генетическое родство этих двух явлений (Кожевникова, Петрова, 1994, с.75).
В основе механизма образования метафоры лежит сравнение. Все, что воспринимает человек из окружающего мира, соединяется в его сознании ассоциативно. Ассоциации объединяют разные факты действительности, благодаря сопоставлению одного факта с другим. На самом высоком уровне абстракции происходит совмещение двух понятий в одном слове на основе наличия у них общего признака, в результате чего и образуется метафора -результат творческого познания человеком окружающего мира.
Согласно наиболее распространенной сравнительной теории метафоры, сравнение — это первичный этап формирования метафоры, а метафора — это сокращенное сравнение.
По мнению В.М.Огольцева, сравнение и метафора имеют одинаковую логико-компонентную структуру, потому что сопоставление предметов в них носит характер уподобления. Исследователь отмечает логико-семантические различия сравнения и метафоры. В сравнении содержится частичное уподобление предметов, в метафоре — полное. Сравнение не обладает номинативной функцией, оно выражает не понятие, а представление. Метафора также выражает представление, но выполняет номинативную функцию, благодаря полному отождествлению сравниваемых понятий (Огольцев, 1978, с.72-73).
Метафора и сравнение, как считает Н.Д.Арутюнова, отвечают разным тенденциям поэтического языка: метафора сокращает речь, а сравнение ее распространяет: «[...] сравнение указывает на подобие одного объекта другому, независимо от того, является оно постоянным или переходящим, действительным или кажущимся, ограниченным одним объектом или глобальным, [...] метафора выражает устойчивое подобие, раскрывающее сущность предмета, и, в конечном счете, его постоянный признак. Поэтому метафорические высказывания не допускают обстоятельств времени и места»
(Арутюнова, 1990, с.27). О лаконизме метафоры автор пишет: «Сокращая «знак сравнения» (компаративную связку), метафора вместе с ним отбрасывает и основание сравнения. Если в классическом случае сравнение трехчленно (А сходно с В по признаку С), то метафора в норме двухчленна» (Арутюнова, 1990, с.28).
Природу метафоры изучала Н.Ф.Крюкова (1997), соотношение метафоры и сравнения - Р.А.Будагов (1973), А.А.Силин (1987). Метафоре как средству воссоздания языковой картины мира посвятили свою работу Э.В.Васильева, И.В.Родионова (1996). Обратимость тропов изучала Н.А.Кожевникова (1979).
Этапы формирования метафоры были исследованы Г.Н.Скляревской. На стадии сравнения метафора еще не сформировалась, но ассоциативные связи уже закрепились в сознании носителей языка. На этапе «живой метафоры» сравнение и метафора существуют в языке синхронно. Сближение двух понятий на стадии «эмоциональной метафоры» основывается не на общности признака, а на основе эмоционального восприятия, которое носит обобщенный характер, либо положительный, либо отрицательный. Последняя стадия формирования метафоры - «генетическая метафора». На этом этапе метафора либо превращается в абстрактное понятие, либо становится единственной единицей номинации, утрачивая всякую связь с первоначальным образом (Скляревская, 1983, с.60).
«Развитие метафоры, - пишет Г.Н.Скляревская, — это путь постепенной утраты внутренней формы и все большего отвлечения от исходного понятия. Только на стадии сравнения одно понятие непосредственно приравнивается к другому, один предмет воспринимается подобным другому. Но как только метафора сформировалась и стала фактом языка, она отрывается от конкретного предмета, послужившего источником переноса, и начинает восприниматься как вполне самостоятельное обозначение» (Скляревская, 1983, с.62).
Современная лингвистика уделяет большое внимание изучению языка в когнитивном аспекте.
Когнитивная наука как междисциплинарная была задумана для интеграции данных довольно большого количества наук, изучающих определенные аспекты человеческого сознания, прежде всего тех, которые связаны с мышлением и процессами познания мира. Термин «когнитивная наука» объединяет научные дисциплины, которые изучают процессы, связанные с получением, хранением, использованием, организацией и накоплением структур знаний.
Изучая формирование и функционирование структур знания, когнитивная наука использует лингвистику как науку, позволяющую осуществить более простой доступ к структурам знания - через язык. Человек пользуется языком, его семантической памятью как источником знаний, черпая из этого источника весь огромный опыт предшествующих поколений, отраженный в языковых формах. «Когнитивная лингвистика - направление, в центре внимания которого находится язык как общий когнитивный механизм» (Демьянков, 1994, с.24). Язык открывает «доступ к ненаблюдаемому когнитивному миру человека, структурам его сознания» (Кубрякова, 1994, с.37). Предметом когнитивной лингвистики является семантическое пространство языка.
Одно из основных понятий когнитивной науки - концепт - «глобальная мыслительная единица, представляющая собой квант структурированного знания». Концепты - это «идеальные сущности, которые формируются в сознании человека на основе его чувственного восприятия, предметной деятельности, мыслительных операций, языкового общения, а также в процессе познания. Язык является одним из способов формирования концептов в сознании человека» (Попова, Стернин, 2000, с.4). «Концепт является ментальной репрезентацией, которая определяет, как вещи связаны между собой и как они категоризируются» (Бабушкин, 1996, с Л 6).
Совокупность концептов языка - это сложная система, образующая концептосферу. «Концептосфера национального языка тем богаче, чем богаче вся культура нации - ее литература, фольклор, наука, изобразительное искусство [...]» (Лихачев, 1993, с.5).
Концепты создаются на основе индивидуального опыта человека, но не все люди в равной степени способны обогащать концептосферу национального языка. Особое место в создании национальной концептосферы принадлежит писателям и поэтам.
Формированию концептуальной картины мира в сознании человека способствует образное сравнение, которое уточняет наше представление о предметах и явлениях. Операция сравнения - необходимый элемент мыслительной деятельности человека, она помогает анализировать свойства предмета и определяет его место в окружающей действительности. Сравнение — один из важнейших приемов познания внешнего мира, в результате которого возникает новое знание о нем.
Изучение сравнения как лингвистической категории дает материал, позволяющий сопоставить явления и предметы, сближающиеся между собой на основе какого-либо одного или нескольких признаков, благодаря которым происходит процесс уподобления. Сравниваться могут самые неожиданные предметы, явления, образы, поэтому исследование компаративных единиц, анализ их структурных особенностей, семантики позволяет выявить своеобразие концептуальной картины мира в сознании человека.
Устойчивые (общепринятые) компаративные единицы, которыми владеет большинство носителей языка, отражают национальную специфику концептуальной картины мира, или концептосферы, — упорядоченной совокупности знаний о действительности (Попова, Стернин, 2002, с.4). Свободные (индивидуально-авторские) сравнения дают представление о своеобразии языковой картины мира писателя - совокупности зафиксированных в единицах языка представлений о действительности (Попова, Стернин, 2002, с.5).
Изучение компаративных единиц в художественном произведении осуществляется на основе анализа художественной картины мира, которая создается писателем для читателя языковыми средствами, то есть опосредована языком и индивидуально-авторской концептосферой.
34 При изучении компаративных единиц в когнитивном аспекте мы считаем необходимым учитывать все основные изложенные выше теоретические положения: способы и средства выражения компаративной семантики, структурные элементы сравнения, в том числе и грамматические показатели, разграничение индивидуально-авторских и устойчивых компаративных единиц, отличие сравнений от метафор. Любая деталь в ходе исследования может оказаться существенной и откроет новые черты индивидуально-художественного стиля писателя.
Способы и средства выражения сравнительного значения
Анализ способов и средств передачи сравнительного значения в романе позволяет выявить некоторые особенности языковой картины мира писателя. В романе Л.Толстого сравнительное значение реализуется различными способами: синтаксическим способом с помощью синтаксических конструкций (сравнительный оборот и сравнительное придаточное, творительный сравнения и другие падежные и предложно-падежные формы существительных); морфологическим способом с использованием морфологических средств, к которым относятся формы степеней сравнения; лексическим способом, то есть словами с семантикой сравнения; словообразовательным способом, путем использования словообразовательных элементов.
Из синтаксических средств наиболее широко представлены в романе сравнительные обороты, выражающие уподобительные, сопоставительные и противопоставительные отношения.
В романе «Анна Каренина» около 270 примеров компаративных единиц, выражающих уподобительные отношения. Сравнительные обороты при сказуемом, обозначенном личной формой глагола, отличаются наибольшей употребительностью: «[...] в голове его ясно и отчетливо, как доклад, составилась форма и последовательность предстоящей речи» (Т.7, с. 162). «[...] она затрепыхалась на земле у его ног, как подстреленная птица» (Т.7, с.223).
В романе встречаются сравнительные обороты, которые являются компонентами составного сказуемого при нулевой связке: «[...] я — как голодный человек, которому дали есть» (Т.7, с.213). «Но браками по рассудку мы называем те, когда уже оба перебесились. Это как скарлатина, через это надо пройти» (Т.7, с. 155). «Мы с женой как белые волки, нас все знают [...]» (Т.7, с.91). «Вы точно наседка, Дарья Александровна» (Т.7, с.296). Своеобразие данных компаративных единиц заключается в том, что признак сравнения лексически не выражен.
Предложения, в которых сравниваются два явления на основе присущего им признака, в своем составе имеют, как правило, качественные прилагательные, выступающие в роли определения или сказуемого: «Вронский погладил ее крепкую шею, поправил на остром загривке перекинувшуюся на другую сторону прядь гривы и придвинулся лицом к ее растянутым, тонким, как крыло летучей мыши, ноздрям» (Т.7, с.204). «Счастлив и доволен, как медный грош», - сказал он» (Т.8, с.91).
При деепричастии сравнительный оборот дает характеристику добавочному действию: «Каша а ла рюсс, прикажете?» - сказал татарин, как няня над ребенком, нагибаясь над Левиным» (Т.7, с.41). «Баронесса Шильтон, приятельница Петрицкого, блестя лиловым атласом платья и румяным белокурым личиком и, как канарейка, наполняя всю комнату своим парижским говором, сидела перед круглым столом, варя кофе» (Т.7, с. 128).
Сравнительный оборот, не соотносящийся с подлежащим и зависящий только от сказуемого, содержит имена существительные в косвенных падежах: «Увидав эту улыбку, Долли вздрогнула, как от физической боли» (Т.7, с.7). «Левин же оттого не пил водки, что ему оскорбительна была эта француженка, вся составленная, казалось, из чужих волос. [...] Он, как от грязного места, поспешно отошел от нее» (Т.7, с.41).
В сравнительных оборотах, выражающих образное сравнение, в качестве показателя сравнения выступает в романе обычно союз как, модально-сравнительные союзы используются редко: «Все, что он ни вспоминал, все было гадко, но гаже всего, точно что-то постыдное, вспоминался ему вечер у графини Лидии Ивановны» (Т.8, с.334). «Ах, я сказал для тебя. Более всего для тебя», —морщась, точно от боли, повторил он» (Т.8, с.344).
Сравнительные обороты, передающие сопоставительное значение, устанавливают тождество между соответствующими предметами и явлениями в каком-то определенном отношении. В романе около 225 примеров таких оборотов: «Я больше тебя знаю свет, - сказала она. — Я знаю этих людей, как Стива, как они смотрят на это» (Т.7, с.81).
Сравнительно-сопоставительные конструкции передают дополнительные смысловые оттенки, выражаемые с помощью особых лексико-грамматических средств, например, обобщающее значение передается с помощью включения в сравнительный оборот определительных местоимений весь, всякий: «Старый князь, как и все отцы, был особенно щепетилен насчет чести и чистоты своих дочерей» (Т.7, с.53).
Компаративные единицы, участвующие в описании внешнего облика человека
Сравнения в романе Л.Н.Толстого являются важным средством раскрытия образов персонажей, их внешнего облика и внутреннего мира, однако при характеристике деталей внешности к сравнениям Толстой прибегает нечасто. «Мне кажется, что описать человека собственно нельзя: но можно описать, как он на меня подействовал», - приводит высказывание отца А.Толстая (Толстая, 2001,т.1,с.121).
В ходе исследования часть сравнений была объединена в тематическую подгруппу «Женская привлекательность».
В романе не раз говорится о красоте Анны, причем каждый персонаж, да и сам автор, видит ее по-своему. В авторском восприятии «Анна непохожа была на светскую даму или мать восьмилетнего сына, но скорее походила бы на двадцатилетнюю девушку по гибкости движений, свежести и установившемуся на лице оживлению» (Т.7, с.82). В восприятии любящего Алексея Вронского образ Анны получает эмоциональную характеристику, которая звучит в контексте авторского описания: «Красота всей ее фигуры, головы, шеи, рук каждый раз, как неожиданность, поражала его» (Т.7, с.208). Кити восхищается непосредственностью и простотой, с которой Анна несет свою красоту: «Отчего же мне не может быть скучно на бале?» — спросила Анна. Кити заметила, что Анна знала, какой последует ответ: «Оттого, что вы всегда лучше всех» (Т.7, с.84). Левин увидел портрет Анны: «Это была не картина, а живая прелестная женщина с черными вьющимися волосами, обнаженными плечами и руками и задумчивой полуулыбкой на покрытых нежным пушком губах, победительно и нежно смотревшая на него смущавшими его глазами. Только потому она была неживая, что она была красивее, чем может быть живая» (Т.8, с.288). Увидев Анну в жизни, Левин открыл для себя нечто новое, чего не было на портрете: «Она была менее блестяща в действительности, но зато в живой было что-то такое, чего не было на портрете» (Т.8, с.288).
Представление о внешней привлекательности Анны складывается из следующих образов компаративных единиц: (походила) на двадцатилетнюю девушку, (поражала), как неожиданность, (вы) лучше всех, (она была красивее), чем может быть живая, (она была) менее блестяща. В картине мира писателя красота - это молодость, естественность, простота, нечто неожиданное.
О Кити Толстой также пишет как о необычайно привлекательной девушке. Левин встретил Кити на катке: «Она была прекраснее, чем он воображал ее» (Т.7, с.36). Для Левина «так же легко было узнать ее, как розан в крапиве» (Т.7, с.35). «Он сошел вниз, избегая подолгу смотреть на нее, как на солнце, но он видел ее, как солнце, и не глядя» (Т.7, с.35). Для влюбленного Константина Кити заметнее всех остальных женщин, как розан, как солнце — образы сравнений поэтичны и возвышенны.
Толстой всегда обращает внимание на выражение глаз своих персонажей (тематическая подгруппа «Выражение глаз»). Так, Вронский впервые увидел Анну на вокзале: «Блестящие, казавшиеся темными от густых ресниц, серые глаза дружелюбно, внимательно остановились на его лице, как будто она признавала его, и тотчас же перенеслись на подходившую толпу, как бы ища кого-то» (Т.7, с.71). Когда Анна столкнулась в вагоне с Вронским, он заметил: «Как будто избыток чего-то переполнял все ее существо, что мимо ее воли выражалось то в блеске взгляда, то в улыбке» (Т.7, с.71). Облонский разговаривал с Левиным: «И знаешь, Костя, я тебе правду скажу, — продолжал он, облокотившись на стол и положив на руку свое красивое румяное лицо, из которого светились, как звезды, масляные, добрые и сонные глаза» (Т.7, с. 192). На встрече с адвокатом Каренин заметил, что тот смеется над его положением обманутого мужа, но он «видел, что тут была не одна радость человека, получающего выгодный заказ, - тут было торжество и восторг, был блеск, похожий на тот зловещий блеск, который он видал в глазах жены» (Т.7, с.406). Герои Толстого понимают язык взглядов, которые, по мнению Л.И.Ереминой, 51 , образуют «немые диалоги», потому что иногда они говорят больше, чем слова (Еремина, 1983, с. 134).
Следующая тематическая подгруппа - «Выражение лица». Примеры сравнений, входящих в данную подгруппу, передают внутреннее состояние персонажа. Так, Левин замечает малейшее изменение настроения Кити, которое тут же высвечивается на ее лице: «[...] как только он произнес эти слова, вдруг, как солнце зашло за тучи, лицо ее утратило всю свою ласковость, и Левин узнал знакомую игру ее лица, означавшую усилие мысли: на гладком лбу ее вспыхнула морщинка» (Т.7, с.37). Облонский и Левин решили пообедать: «Когда Левин вошел с Облонским в гостиницу, он не мог не заметить некоторой особенности выражения, как бы сдержанного сияния, на лице и во всей фигуре Степана Аркадьича» (Т.7, с.40). Красота — солнце, глаза — звезды — во внешнем облике духовно богатых людей есть нечто неземное.
По выражению лица Анны можно предсказать трагический финал ее жизни. В искреннем разговоре с Анной Левин замечает: «Она от него не хотела скрывать всей тяжести своего положения. Сказав это, она вздохнула, и лицо ее, вдруг приняв строгое выражение, как бы окаменело» (Т.8, с.292). Метафора окаменевшего лица отражает душевное состояние героини. Позже обычного Анна возвращается домой: «Лицо ее блестело ярким блеском; но блеск этот был невеселый — он напоминал страшный блеск пожара среди темной ночи» (Т.7, с. 163).
Способы и средства выражения сравнительного значения
В изучаемых произведениях И.Бунина, как и в романе Л.Толстого, представлено едва ли не все многообразие компаративной семантики и синтаксических, морфологических, лексических средств ее выражения. Самыми распространенными среди синтаксических построений являются сравнительные обороты (около 270 примеров), выражающие уподобительные, сопоставительные и противопоставительные отношения.
Уподобительные отношения оформляются сравнительным союзом как (около 150 примеров) и модально-сравнительными союзами точно, будто, словно (около 30 примеров).
Чаще всего образную характеристику получают качественные прилагательные, которые в структуре сравнительной единицы выступают в роли признака сравнения. Например, «[...] останавливается у подъезда огромная, с траурным балдахином, колесница, дерево которой черно-смолисто, как чумной гроб [...]» (Т.7, с.42). «А вот это моя Антигона, моя добрая путеводительница, хотя я и не слеп, как Эдип, и особенно на хорошеньких женщин» (Т.7, с.59). Героиня рассказа «Дубки» с отчаянием говорит: «Ведь ни минуты не была глаз на глаз с тобой, а при нем даже взглядом не откроешься, зорок, как орел, заметит что - убьет, рука не дрогнет!» (Т.7, с. 193).
Образную характеристику с помощью сравнительного оборота у Бунина, как и у Толстого, получает действие, выраженное глаголом. Образ компаративной единицы содержит имя существительное как в именительном, так и в косвенных падежах. Например, «Кричит, как орел: стой, стрелять буду!» (Т.7, с.22). «Весло нашлось только одно и то вроде лопаты, и я греб им, как дикарь, — то направо, то налево» (Т.7, с.45). «Глаза у Марьи Ильинишны круглились, как у змеи [...]» (Т.7, с.65). «Они поглядывали на брата, как на провинившегося мальчика, которого они волей-неволей должны стеречь и везти, куда приказано [...]» (Т.6, с.87-88).
Признак действия, выраженный наречием и получивший образную характеристику с помощью сравнительного оборота, становится более определенным. Особенность данного типа компаративных построений в том, что сравнительный оборот тяготеет и к наречию, и к глаголу одновременно. У Бунина читаем: «В глубине угла, за гробовым возглавием, робко и нежно, как в детской спальне, теплится на столике перед деревянным серебряным образом лампадка» (Т.6, 188). «[...] он дико сидел в углу, как зверек, попавший в клетку, дико и упорно молчал, со звериной недоверчивостью посматривая на меня исподлобья [...]» (Т.6, с.60).
В произведениях Бунина, как и в романе Толстого, единичны примеры сравнений, в которых сравнительный оборот является частью составного сказуемого: «Смерть как солнце, на нее не глянешь...» (Т.6, с. 113). «Я боюсь, что я для тебя становлюсь как воздух: жить без него нельзя, а его не замечаешь» (Т.6, с.265).
Среди компаративных построений с модально-сравнительными союзами (около 30 примеров), вводящими образные сравнения, наиболее частотны у Бунина компаративные единицы с союзом точно: «В прихожей, совсем темной, особенно сверху, сумрачно и фантастично, точно в черной пещере, краснела грудой раскаленных углей только что истопленная печка [...]» (Т.6, с.141). «И опять, точно молния, радость: ах, не забыть - настоящий бант!» (Т.6, с.231). Модальность этих компаративных единиц заключена в том, что образ сравнения описывает восприятие рассказчика, ситуацию, не существующую в действительности.
