Содержание к диссертации
Введение
Глава I Функционально-семантические характеристики причастия 13
1.1. Предикативность причастия и ее составляющие 13
1.1.1. Характер выражения значения времени в причастиях 14
1.1.2. Предикативные категории наклонения и лица у причастия 19
1.2. Предикативный и атрибутивный признаки. Номинативность и предикативность 22
1.3. Аспекты предикативности 27
1.3.1. Предикативность на конструктивно-синтаксическом уровне 27
1.3.2. Предикативность на коммуникативно-синтаксическом уровне . 33
1.4. Предикативность и атрибутивность причастия 39
1.5. Природа «вневременного» признака, выражаемого причастием 44
1.5.1. «Вневременной» признак причастий в устойчивых сочетаниях терминологического характера 44
1.5.2. «Логический» термин 46
1.5.3. Устойчивые сочетания с причастием нетерминологического характера 49
1.5.4. Ситуативно-авторский концепт 52
1.5.5. «Вневременной» признак причастия в «общих» суждениях 59
1.6. Функциональные возможности причастия 63
1.6.1. Понятие синтаксемы. Основные функции синтаксем 63
1.6.2. Функции-позиции полного причастия 66
1.7. Шкала функциональных возможностей причастия 70
Глава II Семанические типы причастий 91
2.1. Качество и свойство. Признаки внутренние и внешние 91
2.2. Признаки субъективные и объективные, переменные и постоянные; соотношение оппозиций переменности/постоянства и субъективности/ объективности признаков 93
2.3. «Временной»/«вневременной» признак и локализованность/ нелокализованность признака во времени 98
2.4. Предикатная лексика в отношении к оси времени 102
2.4.1. Классификация предикатов О.Н.Селиверстовой 104
2.4.2. Соотношение классификации О.Н.Селиверстовой с классификациями Т.В.Булыгиной и Е.В.Падучевой 114
2.5. Шкала качественности предикатов 117
2.6. Качественность/некачественность причастия 128
2.6.1. Причастие-свойство 128
2.6.2. Причастия - предикаты отношения 130
2.6.3. Причастия-предикаты связи 132
2.6.4. Причастия - предикаты класса 136
2.6.4.1. Причастия-предикаты общего класса 136
2.6.4.2. Причастия - предикаты частного класса 139
2.6.5. Причастия - экзистенциальные результативы 142
2.6.6. Причастия - предикаты - результативы 145
2.7. Взаимодействие между разными типами предикатов, абстрагированных от оси времени 152
2.8. Причастия в высказываниях с нереферентным (общим) субъектом . 155
2.9. «Временные» предикаты - причастия 157
2.9.1. Причастия - предикаты - состояния 157
2.9.2. Причастия - предикаты процесса и действия 161
2.10. Взаимосвязь функции и семантики причастия 163
Заключение 1
Список использованной литературы 187
ПРИЛОЖЕНИЕ 1 Классификация предикатов Т.В.Булыгиной 197
- Характер выражения значения времени в причастиях
- Качество и свойство. Признаки внутренние и внешние
- Шкала качественности предикатов
Введение к работе
Причастие - один из наиболее сложных и противоречивых феноменов языка. В литературе, посвященной причастию, нет единого мнения по поводу его языкового статуса. Существуют следующие точки зрения: 1) причастие -форма глагола («Русская грамматика» - 80 (далее РГ - 80), И.К.Сазонова); 2) причастие - гибридная глагольно-прилагательная (глагольно-именная) форма - эта точка зрения принадлежит В.В.Виноградову, хотя и он полагает, что причастие «теснее связано с глаголом и входит в систему глагольных образований» (Грамматика русского языка, 1960, с.504); 3) причастие -самостоятельная часть речи (В.В.Бабайцева, А.Н.Тихонов, Н.М.Шанский).
Разнообразие во взглядах на языковой статус причастия сопровождается неоднородностью точек зрения на семантическую «природу» причастия. В ряде работ при характеристике причастия как формы глагола или как части речи констатируется его семантическая двойственность, например: 1) «Причастие -это атрибутивная форма глагола, в которой совмещаются значения (здесь и далее разрядка наша - Е.К.) двух частей речи: глагола и прилагательного, т. е. значение действия и собственно определительное (РГ - 80, 1980, с.665); 2) «Основное отличительное свойство причастий -их синкретичное категориальное значение: в нем сочетаются значения действия и признака предмета» (Бабайцева, 2000, с.324). Категориальное значение глагола доминирует, если утверждать: «Действие или состояние они (причастия - Е.К.) выражают как временный признак» (Шанский, 1987, с.205) или: «Причастие обозначает действие (состояние, отношение и др.) как процесс, имеющий своего носителя, и лексически не отличается от других форм глагола» (Современный русский язык, 2001, с.556).
Заметим, что относительно употребления терминов «признак», «временный (временной) признак», «определительное значение», «действие», «про-
цесс», «состояние» возникает ряд вопросов. Так, понятие «признак» имеет достаточно большой объем и приложимо к широкому кругу явлений разнообразной природы, в том числе и к такой семантической категории, как «действие». Поэтому утверждение о том, что в причастии «сочетаются значения действия и признака предмета» является, по меньшей мере, двусмысленным и фактически объединяет понятия разного уровня обобщения (видовое и родовое). Возникают вопросы и по поводу представленной в РГ-80 дефиниции семантики причастия как совмещающей значение действия со значением «собственно определительным». Понятие «определение» характеризует, прежде всего, функциональный аспект и потому лишь косвенно, опосредованно сопоставимо с понятием «действие», являющимся преимущественно категорией семантического плана.
С приведенными выше точками зрения на семантику причастия соотносительна позиция И.К.Сазоновой, которая выделяет для причастия глагольные, стативные и адъективные значения. Причем стативные и адъективные значения, по мнению автора, «не выходят за рамки глагольной семантической зоны» (здесь и далее разрядка наша - Е.К.) (Сазонова, 1989, сс.9-11). В отношении причастий в адъективном значении, наиболее близких прилагательным, И.К.Сазонова замечает, что их мотивированность глагольными значениями, наличие ясной внутренней формы, связанной с действием, деривационная зависимость от инфинитива обеспечивают наибольшую устойчивость объединения глагольного и адъективного значений в пределах одного слова» и не приводят «к нарушению его семантического тождества» (Сазонова, 1971, с. 108).
В нашем исследовании мы ставим задачу охарактеризовать функциональный и семантический потенциал причастия, а не подтвердить или опровергнуть ту или иную точку зрения по поводу языкового статуса причастия, и не планируем сформулировать его «инвариантное категориальное значение» (термин А.В.Бондарко). Полагаем, однако, что описание функциональных и
семантических возможностей причастия позволит конкретизировать понимание его языковой сущности, установить его место в системе языка, чем и мотивируется актуальность постановки задачи.
Понятие «функция» языковой единицы или формы, согласно А.В.Бондар-ко, связано с вопросом «для чего служит данная единица, каково ее назначение?». «Функция того или иного языкового средства - это его роль, назначение, предназначение, цель его употребления» (Бондарко, 2002, с.343, с.339). Понятие «значение» языковой единицы или формы, пересекающееся с понятием «функции», «связано прежде всего с вопросом "что собой представляет данная единица в плане содержания?"» и обладает, по А.В.Бондарко, системно-языковой доминантой (Там же, с.343).
Независимо от позиции в отношении языкового статуса причастия, все исследователи сходятся в одном: причастие — языковое образование, совмещающее как признаки глагола, так и признаки прилагательного. Отсюда, потенциал функционирования причастия предположительно может принадлежать диапазону глагола и прилагательного, не исключая возможность комбинирования.
Если основной функцией глагола является функция предиката, то для прилагательного характерна функциональная двойственность - предикат/ атрибут. Очевидно, что функциональные поля глагола и прилагательного пересекаются в области предикативной функции. Понятия функционального плана тесно взаимодействуют с понятиями плана семантического. Так, Г.А.Золотова отмечает, что «синтаксические возможности слова обусловлены прежде всего его категориальной семантикой» (Золотова, 2001а, с.59). Отсюда следует, что в силу различий категориального значения предикативные функции глагола и прилагательного не будут абсолютно тождественными и в первую очередь в аспекте временной отнесенности.
Вероятно, что функциональный потенциал причастия представляет собой не механическую сумму функций глагола и прилагательного, а их сложное
взаимодействие, поскольку и семантику причастия вряд ли можно представить в виде простой суммы: «действие» + «качество». Как отмечает В.В.Виноградов, в семантике причастия «значение признака - относительного или качественного -сталкивается и сочетается (выделено нами — Е.К.) со значением действия-процесса» (Виноградов, 1972, с.221). Полагаем, принципиально важным утверждение В.В.Виноградова о том, что взаимодействие категориальных значений прилагательного и глагола в семантике причастия выражается не только в их совмещении, но и в их «борьбе», что подразумевает возможную асимметричность признаков при доминировании одного из них.
Ситуация осложняется еще и тем, что в рамках одной части речи сосуществуют несколько подклассов, или разрядов, причем их семантика далеко не всегда соответствует категориальной семантике части речи, в пределах которой они выделяются (см.: Кубрякова, 1978). Соответственно, семантика причастия будет представлять собой своеобразную «арену» взаимодействия категориальной семантики двух частей речи: глагола и прилагательного, с учетом их разнообразных подклассов (разрядов).
Отправной точкой для данного исследования функционально-семантических особенностей причастия послужило введенное Г.А.Золотовой понятие синтаксемы - минимальной семантико-синтаксической единицы, различительными признаками которой являются: 1) категориально - семантическое значение; 2) соответствующая ему морфологическая форма; и 3) определенный набор синтаксических функций-позиций. Предлагаемая в настоящей работе классификация функций полного причастия исходит из классификации функций-позиций причастия, представленной в «Синтаксическом словаре» Г.А.Золотовой. Мы попытались осуществить дальнейшую дифференциацию выделенных функций. Основное внимание при этом было уделено функции-позиции «полупредикативного осложнителя предложения».
Семантическая классификация признаков-причастий базируется в основном на классификации предикатов О.Н.Селиверстовой, с учетом данных
классификаций Т.В.Булыгиной и Е.В.Падучевой. Выбор указанных типологий продиктован стремлением максимально сблизить, соотнести функциональный и семантический аспекты. Требовались классификации с такими основаниями деления, которые позволили бы объяснить и глубже понять особенности функционирования причастия; необходимо было, «чтобы каждый из выделяемых классов предикатов представлял собой "семантический класс" в том понимании, согласно которому последний (a meaning class) "определяется и в синтаксических, и в семантических терминах — как набор семантических признаков, способных фигурировать в синтаксических правилах"» (СТП, 1982, с.П). Наиболее общим классификационным основанием, объединяющим функциональную и семантическую классификации, явился характер соотнесенности признака с осью времени.
Тот факт, что за основу семантической классификации причастий были приняты семантические типологии предикатов, по нашему мнению, не препятствует использованию данных этих классификаций и для характеристики признаков-причастий, находящихся в позиции атрибута. Поскольку: во-первых, и те и другие являются по своей сути признаковыми словами, во-вторых, как указывает Н.Д.Арутюнова: «Все то, что было разорвано, должно быть вновь соединено. (...) Отрыв признака от предмета дает возможность в дальнейшем соединить их атрибутивной связью» (Арутюнова, 1999, с.47). Конечно, изменения синтаксической функции могут сопровождаться изменениями в семантике признака-причастия, а вместе с тем может меняться и его классификационный ранг, или их комбинация, в случае если признак-причастие обладает свойствами нескольких типов, однако сам набор рангов остается, как правило, неизменным.
Хотя мы и не рассматриваем специально проблему частеречной принадлежности той или иной формы, мы принимаем точку зрения В.В.Бабайцевой, которая полагает, что «существование гибридных (синкретичных) слов (коим и является причастие - Е.К.) размывает границы между функциональными
омонимами1, затрудняет классификацию частей речи» (Бабайцева, 2000, с.218). Так, анализируя словоформу дрожащий в контексте нескольких предложений, с целью определения ее частеречной принадлежности, В.В.Бабайцева отмечает, что звено Б на шкале «А (причастие) - Б (прилагательное)» у этого слова отсутствует, «так как суффиксы -ащ- (-ящ), равно как и -ущ-(-ющ-), являются наиболее специфическими суффиксами причастий, хранящими глагольную сему, и слова с этими суффиксами легко "оживляют" (актуализируют, усиливают) глагольную сему распространением» (Бабайцева, 2000, с. 137).
Конечно, есть случаи, когда переход слова из одной части речи в другую является результатом длительных исторических преобразований. Характеризуя «функциональные омонимы, объединенные омокомплексом настоящее: прилагательное, субстантивированное прилагательное, местоименное прилагательное», В.В.Бабайцева указывает, что источником их образования послужило прилагательное, которое этимологически связано с глаголом, т.е. «в прошлом -это причастие. Об этом свидетельствуют не только форма (суффикс -ящ-), но и временная сема у прилагательного в первом значении (происходящее сейчас, в данное время, теперешнее — Е.К.): настоящее время» (Там же, ее. 25-26).
В данной работе, называя ту или иную форму причастием, мы опираемся прежде всего на внешние, морфологические показатели, например, типизированные суффиксы причастия, а также на семантические связи с тем или иным глаголом, хотя эти связи и не были бы ярко выражены в каждом отдельном случае. Таким образом, в поле зрения оказываются и такие формы, которые в ряде работ именуются адъективированными причастиями, или отпричастными прилагательными.
Объектом настоящего исследования является полное причастие, или гибридное слово, сочетающее свойства глагола и прилагательного, а предметом — его функционально-семантические характеристики в современ-
1 Функциональные омонимы, по В.В.Бабайцевой, - «это этимологически родственные слова,
ном русском языке.
Основная цель работы предполагает выявление и описание функционально-семантических особенностей полного причастия, представляя его потенциал как потенциал синтаксемы.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
проанализировать предикативную и атрибутивную функции полного причастия, опираясь на соотношение понятий «предикативность», «полупредикативность», «полипредикативность», «пропозитивность», «полипропозитивность», с одной стороны, и «номинативность», с другой;
определить особенности распределения и соотношения предикативной и атрибутивной функций в поле полного причастия;
исчислить основные функции-позиции полного причастия;
4) охарактеризовать семантические типы полных причастий, определив их
специфику;
5) выявить соотношение функций причастия и его семантики. Положения, выносимые на защиту:
причастие — это гибридное слово, обладающее комплексом семантических и синтаксических функций, которое реализует свой языковой потенциал как синтаксема;
функциональное поле причастия охватывает ряд функций-позиций, характеризующихся разным соотношением предикативной и атрибутивной составляющей;
в семантике причастия могут сосуществовать признаки предикатов, по-разному связанных с осью времени, что обусловливает семантическую «гибкость» причастия;
- семантические типы причастий упорядочиваются на основе соотношения
обозначаемых ими признаков с осью времени, проецируясь на шкалу «качест-
совпадающие по звучанию, но относящиеся к разным частям речи» (Бабайцева, 2000, с. 194).
венности» семантических типов предикатов. Научная новизна диссертации заключается:
в детализированном, поаспектном описании функций-позиций полного причастия как гибридного слова, их классификации и упорядочении в зависимости от соотношения предикативной и атрибутивно-номинативной составляющей при помощи шкалы «предикативность-номинативность»;
в упорядочении семантических типов причастий в зависимости от семантических типов предикатов, распределенных на шкале «качественности».
Теоретическая значимость результатов работы состоит в том, что они уточняют и дополняют традиционные представления о функциональном и семантическом потенциале полного причастия, о соотношении функции и семантики причастия. Предложены более гибкие классификации функций и семантики причастия - гибридного слова. Полученные в ходе исследования данные можно использовать при освещении явлений переходности в языке, в разработке теории частей речи.
Практическое использование результатов анализа полного причастия может найти отражение в учебных курсах и спецкурсах по синтаксису, морфологии и грамматической семантике; при написании учебных пособий и справочников; в преподавании русского языка в школе.
Материалом исследования послужили более 2500 употреблений, полученные методом сплошной выборки из текстов художественной, научной и публицистической литературы XIX - XX вв. и теоретических источников: монографий и статей по лингвистике.
Основными методами являются: наблюдение, сравнение, структурно-семантические методы: синонимическое варьирование, трансформации; метод построения шкалы.
Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения, Списка использованной литературы и двух приложений.
Характер выражения значения времени в причастиях
Существуют различные точки зрения по поводу характера выражения значения времени в причастиях. Некоторые исследователи, например В.Г.Гак (Гак, 1998, с.132), Л.П.Калакуцкая (Калакуцкая, 1971, cell, 20-21), считают, что причастие обладает только относительным временем, т.е. в роли временного дейктического центра выступает не момент речи (абсолютное время), а иной момент - «момент, зафиксированный теми языковыми средствами (глаголами, обстоятельствами типа тогда, в тот день и т.п.), которые служат показателями того исходного временного плана, по отношению к которому определяется время данного действия» (Бондарко, 2001, с.85). Для причастий этот иной момент представлен, как правило, значением времени основного действия.
Другую точку зрения - причастия, помимо относительного, обладают также и абсолютным значением времени - разделяют, например, В.В.Виноградов (Виноградов, 1972, с.221-223), М.А.Шелякин (Шелякин, 2001, с.561). А.В.Бондарко, также не отрицает того факта, что причастия могут «заключать в себе признак абсолютной временной ориентации» - Я увидел человека, ЧИТАВШЕГО книгу (ТФГ, 1990, с.45). Но, по его мнению, они «не выражают самостоятельного времени. Всегда налицо соотнесенность со временем основного действия. На передний план при функционировании причастия выступают функции таксиса. Собственно же темпоральные функции причастий всегда зависимы от времени основного глагола. Они не играют определяющей роли в установлении основной темпоральной перспективы высказывания» (Там же). Таким образом значение времени причастия может участвовать в отнесении содержания высказывания к действительности только лишь опосредованно, через отнесенность ко времени основного действия.
Обратимся к примеру: Он испытывал в то время чувство облегчения, неизменно ПРИНОСЯЩЕЕ покой в душу и сердце. Если личной формой глагола выражено конкретное, локализованное во времени действие, то причастием - действие неконкретное, абстрагированное от непосредственного протекания в реальном времени, по А.В.Бондарко, - это действие «вневременное», «всевременное», ср.: Чувство облегчения неизменно приносит покой в сердце и душу. Можно ли в данном случае утверждать, что время действия, представленного причастием, имеющее значение «широкого, неопределенного и обобщенного» настоящего (ТФГ, 1990, с.30), определяется по отношению ко времени основного действия, и что темпоральные функции причастия зависимы от времени основного глагола, и тем самым причастие не играет определяющей роли в установлении «темпоральной перспективы высказывания», или, по крайней мере, его части?
Приведем рассуждения А.В.Бондарко по поводу характера временной ситуации, представленной в предложениях типа Эйфелева башня стоит в Париже: «На наш взгляд, в этом предложении актуально лишь общее указание на существование (нахождение) данной субстанции в данном месте. Конечно, Эйфелева башня существует (стоит, находится) в Париже и в настоящий момент, однако вряд ли отнесенность к моменту речи действительно вычленяется в общем плане настоящего. (...) Существует множество высказываний, по поводу которых на основе характеристики внеязыковой действительности можно утверждать, что обозначаемая ситуация действительна и в настоящий момент, и тем не менее в языковом содержании высказывания эта отнесенность к настоящему моменту не выделяется. Так, по отношению к высказыванию Девятый том собраний сочинений Н. включает письма невозможен вопрос: И сейчас включает?...» (Там же, с.29).
Качество и свойство. Признаки внутренние и внешние
Функциональные свойства причастия тесно связаны с его семантикой. Так, функция атрибута, не осложненного предикативным элементом, точнее -атрибутивно-номинативная функция, свойственна, прежде всего, причастию, представляющему «вневременной» признак. Функция же предиката возможна как для признака, абстрагированного от реального протекания во времени, т.е. «вневременного», так и для признака, развивающегося, длящегося во времени, или «временного». Таким образом, функция атрибута (атрибутивно-номинативная) и функция предиката пересекаются в области «вневременного» признака.
«Вневременной» признак часто связывают с понятием качества. В.М.Павлов отмечает, что термин «качество» трактуется в философской литературе двояко.
1) Качество понимается как «философская категория, выражающая неотделимую от бытия объекта его существенную определенность, благодаря которой он является тем, а не иным объектом». «Категория качества... выражает целостную характеристику функционального единства существенных свойств объекта, его внутренней и внешней определенности, относительной устойчивости, его отличия от других объектов или сходства с ними (ТФГ, 1996, сс.8,20).
2) Качество - «отвлеченная и понятая та общая сторона предмета, которая в нем находит осуществление, но которая не принадлежит ему непременно и, как общее, может принадлежать всякому явлению» (Там же, с.9).
Таким образом, если в первой трактовке качество выступает как совокупность существенных свойств объекта, определяющих его специфику, то во второй понятие качества сближается с понятием свойства, если понимать свойство как ту или иную сторону предмета, которая «обусловливает его различие или общность с другими предметами и проявляется в его отношении к ним» (ТФГ, 1996, с. 10).
В языкознании, по мнению В.М.Павлова, целесообразно понимать термин «качество» как указание на некоторую черту предмета, свойственную также и ряду других разнородных предметов, что и делает возможным ее «абстрактно-одностороннее именование». Вместе с тем предлагается не порывать и с «интегральной» трактовкой качества, т.е. с пониманием качества как «"качественной определенности" предмета», «как того, "чем он является", что он представляет собой в устойчивой специфической совокупности своих свойств»; обращается особое внимание на то, что качество должно представлять собой такую «вычленяемую мысленным анализом» в предмете черту, которая устойчиво характеризует данный предмет (Там же, ее. 12, 13). Таким образом обнаруживается попытка свести воедино оба философских понимания категории «качество», что обусловливает и введение соответствующего термина: качество-свойство.
От качеств-свойств В.М.Павлов предлагает отличать «ситуативно отмечаемые "моменты"». В функции же «родового имени» «для качеств-свойств предмета и для его черт, моментов преходящих и/или не задевающих его качественной определенности», но которые также могут принадлежать «некоторому числу разных явлений», предлагается использовать термин признак (Там же, с. 13). Отсюда, качество субстанции, понимаемое как ее устойчивое, существенное свойство, делающее предмет «тем, что он есть», должно мыслиться как нечто заключенное в самом предмете, объективное - это внутренний признак (Там же, с. 15). Под внешними же понимаются признаки, носящие «переменный и случайный характер». При этом автор отмечает, что хотя «выражение внутренних признаков предметов, субстанций... - преимущественная функция определения-прилагательного», «соотношение функции и формы далеко неоднозначны» (Там же, с. 18). В одних случаях признаки, «представляющиеся онтологически ориентированному мыслительному отражению» внутренними, и содержаниями языковых форм представляются такими же. Например: черное сукно, слабый ветер, компактное проживание, едкий дым, гласное обсуждение (ТФГ, 1996, с. 18; примеры здесь и ниже В.М.Павлова). «В других случаях "истинное" внешнее отношение некоего явления к (определяемому) предмету может вступить в противоречие с языковым способом представления-репрезентации этого отношения как внутреннего» (Там же). Так, например, признаки в сочетаниях: здешняя газета, последний пример, предыдущий оратор, сегодняшние новости, соседнее кресло представляют собой ситуативные пространственные и временные (пространственно-временные) характеристики предмета, а потому, несмотря на форму выражения - прилагательное, являются внешними. Кроме этого, к внешним относятся конкретно-референтные признаки, обозначающие отношения владения-принадлежности и выражаемые притяжательными прилагательными: папенькин халат, дедушкин голос (Там же, ее. 18-19); а также признаки - прилагательные, которые только «намекают» на свойства как на основания тех или иных субъективных оценок, но ничего не сообщают о самих объективных свойствах, например: великолепный, мерзкий (Там же, с.21).
Шкала качественности предикатов
Попытаемся распределить типы предикатов, представленные в классификации О.Н.Селиверстовой, на шкале переходности «качество» - «некачество», связывая понятие качества прежде всего с понятием «вневременность». Однако прежде внесем в данную классификацию некоторые коррективы и уточнения.
1. Выражения с предикатами прилагательными фактически означают подведение под вид: Яблоко — красное = Это яблоко — красное яблоко (см.: Виноградов, 1972; Степанов, 1981). Поэтому считаем возможным: именовать предикаты типа красный, умный и т.п. предикатами "видового" свойства и выделить их в отдельную подгруппу в рамках предикатов свойства.
2. Предикаты отношения, широко представленные в классификации Е.В.Падучевой (см. Приложение 2), выделим в самостоятельную группу, а внутри нее - подгруппу предикатов-глаголов логического отношения типа принадлежать к, входить (в состав), содержать, относиться к, равняться, зависеть и др., близкие по значению к научным понятиям, и характеризующиеся преимущественным употреблением «в абсолютных, вневременных.
Похожие диссертации на Функционально-семантический потенциал полного причастия в современном русском языке
