Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. ЛЕКСИЧЕСКИЕ ЕДИНИЦЫ: ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ИССЛЕДОВАНИЙ В СОВРЕМЕННОЙ ЛИНГВИСТИКЕ 17
1.1. Системная и тематическая группировка лексических единиц 17
1.2. Общие положения теории номинации. Развитие теории лексической номинации 25
1.3. Особенности функционирования лексических единиц в речи: формальное и семантическое варьирование 45
Выводы 54
ГЛАВА 2. ЛЕКСИЧЕСКИЕ НОМИНАЦИИ ТЕМАТИЧЕСКОЙ ГРУППЫ «ОДЕЖДА» В ГОВОРАХ ИВАНОВСКОЙ ОБЛАСТИ: ОНОМАСИОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ОПИСАНИЯ 57
2.1. Тематическая группа «Одежда» в исследованиях отечественных лексикологов 57
2.2. Опыт изучения тематической группы «Одежда» в говорах Ивановской области 61
2.3. Состав и структура тематической группы «Одежда» в говорах Ивановской области. Мотивационные признаки номинаций предметов одежды 63
2.3.1. «Одежда для рук» - номинации предметов одежды, надеваемой на руки 67
2.3.2. «Одежда для ног» - номинации предметов одежды, надеваемой на ноги 76
2.3.3. «Одежда для головы» - номинации предметов одежды, надеваемой на голову 84
2.3.4. «Одежда для туловища» - номинации предметов одежды,
надеваемой на туловище 94
Выводы 106
ГЛАВА 3. ПРАГМАТИЧЕСКО-АКСИОЛОГИЧЕСКИЙ И ОБРАЗНЫЙ ПРИНЦИПЫ НОМИНАЦИИ ПРЕДМЕТОВ ОДЕЖДЫ В ГОВОРАХ ИВАНОВСКОЙ ОБЛАСТИ 108
3.1. Прагматическо-аксиологический принцип номинации одежды. Критерии выделения типов прагматическо-аксиологических номинаций 109
3.1.1. «Одежда 1»: функционально-аксиологические наименования-указатели и прагматические номинации функционально полноценных предметов одежды "120
3.1.2. «Одежда 2»: функционально-аксиологические наименования-указатели функционально ограниченных предметов одежды
3.1.3. «Одежда 3»: функционально-аксиологические наименования-указатели нефункциональных предметов одежды 133
3.2. Образный принцип номинации одежды. Структурные типы образных номинаций и их семантика 135
Выводы 147
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 150
БИБЛИОГРАФИЯ 156
- Системная и тематическая группировка лексических единиц
- Тематическая группа «Одежда» в исследованиях отечественных лексикологов
- Прагматическо-аксиологический принцип номинации одежды. Критерии выделения типов прагматическо-аксиологических номинаций
Введение к работе
Представления человека о мире, о себе, о своей деятельности вербализованы в языке, который, таким образом, в полном объеме отражает теоретический и практический опыт этноса, полученный его членами в процессе жизни и освоения различных сторон действительности. Поэтому не случайно, что в центре внимания современной антропоцентрически ориентированной лингвистики (иначе лингвистической антропологии) -широкий круг вопросов, связанных с познавательной и практической деятельностью человека, с формированием и существованием в его сознании образа действительности - картины мира (КМ),
Т.В. Цивьян указывает на двойной аспект языка в проекции на модель
(картину) мира: 1) язык как метакод модели мира, lingua franca для всех прочих
кодов; 2) язык как самостоятельный код модели мира, код особого рода,
символический по преимуществу, которым может быть записана вся модель
мира в полном объеме [Цивьян 1990], Исследования в области лингвистической
антропологии показывают, что каждый национальный язык отражает
определенный способ восприятия и кодировки мира. Этот способ в известной
мере универсален, благодаря общему для всех людей строению мозга
[Иванов, Топоров, 1965], однако носители разных языков, познавая
окружающий мир в категориях и формах родного языка [Гак 2000;
Зализняк 2002; Колесов 1999], воспринимают его по-своему. Этническую
маркированность получают, попадая в пространство национальной культуры и
национального языка, любые понятия и категории действительности
[Бельчиков 1988: Березовий 2004; Вендина2002 [а], 2002 [б], 2003;
Зализняк 2002; Колесов 1999; Корнилов 2003; Писанова 1997;
Фархутдинова 2000; Шмелев А.Д. 2002 [а], 2002 [б]; Яковлева 1998 и др.].
Можно выделить два основных вектора в лингвистическом исследовании КМ: а) национально-культурный [Березович 2004; Вендина1998; 2002 [б];
Веселова 2004; Гамкрелидзе, Иванов 1984; Жмурко 1998, 2001, 2002; Иванов, Топоров 1965; Канафиев 2005; Колесов 1986; Ыалетова2002; Радченко, Закуткина 2004; Толстой 1998; Фархутдинова 2000; Brigham 1971; Gardner, Kirby, Arboledal973] и б) тендерный [Горошко 1997; Рябов 2001; Сорокин 1999: Холод 1997; Cameron, Coates І988; Holmes 1984, 1990]. Представители первого направления проводят сопоставительный анализ национальных КМ, включая изучение двух главных составляющих каждой из них: научной КМ и традиционной народной КМ. Тендерный подход позволяет выявить особенности женских и мужских стереотипных представлений о мире.
Теоретико-философской основой лингвистической антропологии считаются идеи В. фон Гумбольдта о различии народов в «мировидении», изложенные им во многих лингвофилософских трактатах [Гумбольдт 1984]. Эти идеи были развиты в XIX—XX вв. Л. Вайсгербером, Л.Витгенштейном, неопозитивистами, неогумбольдтиаицами. Открытия в области, нейропсихологии и нейрофизиологии - в первую очередь те из них, которые касаются структуры человеческого мозга и «механизма» работы сознания по отображению и категоризации объектов действительности, - также оказали большое влияние на формирование антропологического направления в современном языкознании.
Однако накопленные языкознанием за последние годы факты показывают, что действительность, отраженная в сознании, не является тождественной ее языковому образу. Поэтому понятия «сознание» и «языковое сознание», «личность» («индивид») и «языковая личность» , «картина мира» и «языковая картина мира» дифференцируются.
По определению Е.С. Кубряковой, «сознание считается такой составляющей инфраструктуры мозга, в которой сосредоточен весь
Современная разработка данного феномена связана прежде всего с именем Ю.Н. Караулова [Караулов 1987]. У истоков теории языковой личности стояли И.А, Бодуэн де Куртснэ, В. Вундт, Л.В. Щсрба, А.А Леонтьев, A.M. Шахнарович и др. (см.: [Кубиц 2005J),
ментальный опыт, усвоенный человеком за время его жизни и отражающий накопленные человеком впечатления, ощущения, представления и образы в виде смыслов, или концептов единой концептуальной системы. Языковое сознание как совокупность смыслов, имеющих языковую привязку,- только часть сознания в целом, точно так же, как мышление - только часть ментальных процессов, осуществляемых в сознании <...>» [Кубрякова 2004, с. 9]. Аналогичную точку зрения находим и у других исследователей [Тарасов 2000; Ушакова 2000].
Дифференциация двух следующих понятий лингвистической антропологии - «личность» («индивид») и «языковая личность» - связана с исследованиями Ю.Н, Караулова. Ученый трактует личность психологически: как относительно стабильную организацию мотивационных предрасположений, возникающих в процессе деятельности и взаимодействия между биологическими побуждениями, физическими окружениями и условиями. Под языковой личностью ученый понимает усредненный тип носителя того или иного языка, «способного к моделированию языковых единиц (номинативных новаций), к осознанию структуры и закономерностей порождения смысла, а также к творческому эстетическому использованию языковых единиц, их синтагматики и архитектоники текста в целом, с целью выражения индивидуально-авторского восприятия мира, моделирования возможных миров, рефлексий над механизмом языка (терминотворчество, образные художественные описания, языковая игра)» [Караулов 1987, с. 36]. Между тем, отечественные лингвисты выделяют разные типы языковой личности; а) «личность речевая» - человек как носитель языка, способный к речевой деятельности, б) «личность коммуникативная» - совокупность особенностей вербального поведения человека, использующего язык как средство коммуникации между людьми, в) «личность словарная» - закрепленный преимущественно в лексической системе базовый национально-культурный прототип носителя определенного языка, своего рода «семантический
фоторобот», составляемый на основе мировоззренческих и поведенческих реалий, отраженных в словаре (см. об этом, напр., в: [Канафисв 2005]). Описательное определение, предложенное Ю.Н. Караул овым, допускает понимание языковой личности и как «личности номинативной» - усредненного человека, создающего, творящего язык, осуществляющего процесс лексической номинации объектов действительности. Поэтому термины помииант (коллективный помішай т), которые используются в предлагаемой диссертации, должны рассматриваться как равнозначные понятию языковая личность .
Что касается ключевого понятия современной лингвистики языковая картина мира (ЯКМ), то в широкий научный оборот оно было введено Л. Вайсгербером. В статье Die Ziisammenhange zwischen Muttersprache, Denken und Handeln (1930 г.) находим первый подступ к его определению. «Словарный запас конкретного языка, - писал Л. Вайсгербер, - включает в целом вместе с совокупностью языковых знаков также и совокупность понятийных мыслительных средств, которыми располагает языковое сообщество; и по мере того, как каждый носитель языка изучает этот словарь, все члены языкового сообщества овладевают этими мыслительными средствами; в этом смысле можно сказать, что возможность родного языка состоит в том, что он содержит в своих понятиях определенную картину мира и передает ее всем членам языкового сообщества» [цит. по: Радченко 1997, с. 250]. Центральное место в концепции Л. Вайсгербера занимает категория Worlen der Welt (вербализация или ословливание мира). Современные исследователи предлагают близкие по смыслу трактовки ЖМ (ср.: [Вендина 1998; Корнилов 2003; Королев 2003; Постовалова 1988; Фархутдинова 2000; Щербак 2003] и др.). По определению Н.Ю. Шведовой, ЯКМ - это «выработанное многовековым опытом народа и
Как представляется, такое же или. по крайней мере, близкое к предлагаемому понимание термина «номинант» отражено в некоторых работах Ф.И. Карташковой [Картагакова 1999, 2003]. Используемое Н.И. Налетовой понятие «языковая личность», с нашей точки зрения, вполне соотносится с понятием «номинант» («коллективный номинант») (ср.: |Налетова2002, 2003]).
осуществляемое средствами языковых номинаций изображение всего существующего как целостного и многочастного мира в своем строении и в осмысляемых языком связях своих частей представляющего, во-первых, человека, его материальную и духовную жизнедеятельность, и, во-вторых, все то, что его окружает: пространство и время, живую и неживую природу, область созданных человеком мифов и социум» [Шведова 1999, с, 15]. Это определение четко выражает антропоцентризм языка: в нем подчеркивается творческий характер и динамизм языка, обусловленный осознанной деятельностью человека.
Разнообразны аспекты изучения ЯКМ: а) типология ЯКМ [Гамкрелидзе, Иванов 1984; Даниленко, Даниленко 1999; Иванов, Топоров 1965; Цивьян .1.990], 6) ЯКМ и культура славян [Веидина 1999[б], 2002[б]; Никитина 1993; Ларина 1994; Мельников 1999, 2000; Осипова 1999; Панова 2004; Плотникова 2004; Уфимцева Н.В. 2000; Фархутдинова 2000], в) ЯКМ и ее отражение средствами разных языковых уровней [Арутюнова 1976, 1988, 1999; Апресян 1974, 1986, 1995; Вендииа1998, 2001; Яковлева 1994], г) ЯКМ в зеркале метафоры [Арутюнова 1999; Вардзелашвили 2002; Скляревская 1993; Токарев 2001; Шестак 2003], д) ЯКМ и аксиология [Арутюнова 1988; Вольф 1988; Писанова 1997].
Для описания ЯКМ используются самые разные стратегии научного
поиска. При этом практическое изучение ЯКМ преимущественно
осуществляется полевым методом. В русле данных исследований изучается
символика цвета [Белова 1998; Веидина 2001; Вежбицкая 1997],
характеризуются нравственно-этические категории и понятийные концепты
[Вендина 2002, 2003; Веселова 2004; Добровольская 2005; Фархутдинова 2000;
Яковлева 1994], выявляются особенности обыденного («наивного»)
мировосприятия [Апресян 1986, 1995; Берестнев 1999; Веидина 1998;
Жмурко 2001; Канафиев 2005; Мельникова 2004; Налетова 2002;
Петренко 1983; Чулкина 2004; Щербак 2003; Wierzbicka 1990],
вербализованные в языке этнокультурные, социальные, тендерные и т.п. архетипы и константы и пр. [Апресян 1974, 1986, 1995; Арутюнова 1999; Вежбицкая 1997, 2001; Вендина 1998, 1999[а], 1999[б], 2003; Горошко 1997; Иванов, Топоров 1965; Колесов 1986, 1999; Сорокин 1995; Степанов 1997; Уфимцева 2000; Яковлева 1994; Berger, Bradac 1982; Block 1968; Mikoiajczukl999].
Национальное сознание, культура и язык нации не только неразрывно связаны, но и имеют стратовую организацию [Вендина 1998, 2002[б]; Веселова 2004; Жмурко2001; Канафиев 2005; Налетова2002; Толстой 1998; Фархутдинова2000]. Каждый страт национальной культуры и национального сознания отражается в соответствующем страте национального языка. Так, литературный язык отражает «элитарную» культуру и теоретическое сознание, диалекты - исконную народную культуру и обыденное («наивное») народное мировидение и т.д. [Толстой 1998]. Поэтому русская ЖМ изучается дифференцированно: на материале литературного языка и городского просторечия, на диалектном материале и т.п.1
Главная цель современных исследований ЖМ (или ее фрагментов) -сквозь призму языка увидеть человека, творящего язык, выявить, как образ человека, его жизнь и практическая деятельность отражаются и сохраняются в языке. Конечно же, для этого необходимо анализировать концептуальное содержание всего данного языка (или хотя бы его части), взятое во всей совокупности. Тем не менее, в первую очередь ЖМ складывается из слов, возникающих в результате номинации объектов действительности, осуществляемой коллективным номинантом. При этом жизнь и практическая
Сегодня говорят, б частности, о диалектной КМ [Радченко, Закугкина 2004], КМ советского идеологического языка, о КМ церковного дискурса [Занегииа 2004], юридического дискурса [Кубиц 2005], лингвистического дискурса [Даииленко, Даниленко 1999], военного социолекта [Канафиев 2005] и др.
О социально-культурной дифференциации общества и специфике ее отражения в языке и речи см. также: [Bountrcss 1984; Edwards 1976; Hailiday 1978; Hill 1988; Hughes, Tnidgill 1979].
деятельность человека, сфера его быта лучше всего отражаются в предметной лексике, а точнее, в названиях артефактов - тех или иных предметов, сделанных самим человеком для себя, для своего пользования, а потому наиболее к нему близких. Данная предметная лексика, отражая «антропоцентрический порядок вещей» (В.А. Маслова), манифестирует в том или ином объеме и с различной степенью «прорисовки деталей» разнообразные «картинки жизни» (Н.Ю. Шведова), а значит, самого человека и его деятельность. Яркий тому пример - наименования артефактов, используемые в народных говорах. Наиболее же эффективным способом представления предметной лексики, а особенно номинаций артефактов в говорах, является предметно-логическая (тематическая) группировка и идеографическое описание лексем.
В предлагаемой диссертации рассматриваются лексические единицы, относящиеся к значимому для человека «отрезку действительности» - сфере одежды, которые были зарегистрированы в современных говорах Ивановской области. В связи с этим следует отметить, что народные говоры все чаще привлекают внимание лингвистов. Это связано с укрепившимся пониманием говора как варианта языка, в котором, как в зеркале, отразилась и сохраняется русская национальная народная духовная и материальная культура. Поэтому не случайно, что особенно много внимания исследователи говоров уделяют анализу архаических элементов концептуальной КМ, сохранившихся в народном сознании и в говоре [Батырева2003; Вендина1998; Жмурко2001, 2002; Мельникова 2004; Налетова 2002; Токарев 2001]. И в этой связи лексика, сегментирующая сферу одежды, также представляет несомненный научный интерес. Вот, например, как оценивают значение проводимых исследований диалектологи Л.А. Климкова и И.В.Назарова: «Изучая лексику <...> одежды в целом, мы погружаемся в самобытный мир прежней, уходящей или уже ушедшей деревни с ее своеобразием жизни - кропотливой, трудной работой, поэтичностью сельских вечеров, многоцветней праздников. Фиксацией
соответствующей лексики мы в какой-то степени реанимируем его в сознании и в восприятии жителей современной деревни, носителей современных говоров» [Климкова, Назарова 2002, с. 223]. Аналогичную точку зрения высказывают и другие языковеды [Батырева 2003; Осипова 1999]. Вместе с тем в современной языковой ситуации важно учитывать динамику развития индивидуального и общественного сознания, а соответственно, динамику развития языкового сознания. Для наиболее полного описания современной территориальной «картинки жизни» необходим учет новаций, проникающих в различные сферы жизни, перестраивающих, а иногда и ломающих традиционный ее уклад. Их наряду с архаикой отображает каждый современный говор. Поэтому «картинка жизни», образованная лексическими единицами, обозначающими не только реалии прошлых эпох, но и реалии, существующие в данное время, не будет полной и целостной без включения наряду с областной той части лексики, которую условно называют общерусской. Лексика одежды, будучи теснейшим образом связанной с историей и бытом народа, информативна именно в плане отражения динамики развития жизни, эволюции сознания и новаций быта. Поэтому названия одежды, обуви, головных уборов и рукавиц составляют обширный и, пожалуй, наиболее подвижный пласт словаря и требуют постоянного внимания со стороны лингвистов.
Актуальность диссертации определяется ее включенностью в общую антропоцентрическую парадигму современной лингвистики и диктуется необходимостью изучить характер и способы представления в народной речи (на материале говоров Ивановской области) реалий одного из значимых для человека «отрезков действительности». Данное исследование представляет собой опыт антропоцентрического описания лексических номинаций ТГ «Одежда» и посвящено исследованию принципов номинативной деятельности языкового сознания.
Объектом научного анализа является совокупность элементных номинаций, в прошлом и в настоящем служивших и служащих названиями
предметов одежды в говорах Ивановской области. Языковой материал анализируется в аспекте литературно-диалектной языковой макросистемы, поскольку недифференцированный подход дает целостное представление о лексическом составе ТГ «Одежда», зафиксированном на определенной территории распространения русского языка.
Предметом изучения стали номинации одежды, отражающие конкретные результаты номинативной деятельности коллективного номинанта.
Объект и предмет изучения определили цель работы: исследовав особенности образования номинаций предметов одежды в аспекте отражения практической деятельности человека, дать антропоцентрическое описание лексических единиц ТГ «Одежда» в говорах Ивановской области.
Для достижения поставленной цели решались следующие задачи:
выявить корпус наименований предметов одежды, используемых в говорах Ивановской области;
определить состав и структуру тематической группы «Одежда» в ивановских говорах;
исследовать мотивационные признаки наименований одежды в составе тематической группы;
выделить и охарактеризовать принципы номинации одежды, обусловленные требованиями практической деятельности человека;
указать прагматические и аксиологические причины деактуализации внутренней формы в наименованиях одежды.
Методы исследования. Для достижения цели и решения поставленных в диссертации задач применялся разработанный Т.И. Вендиной субстратный подход к анализу лексической единицы [Вендина2002[б]]. В работе также использовались: описательный, сопоставительный методы, метод компонентного анализа, элементы этимологического и статистического анализа.
Объект, предмет, цель исследования и реализованные задачи определили научную новизну диссертации. Впервые на материале ивановских
говоров выделена и описана как система лексика, называющая предметы одежды для всех частей тела: в соответствии с мотивационными признаками номинаций определена структура ТГ «Одежда»; выявлены и охарактеризованы как основные прагматическо-аксиологический и образный принципы номинации одежды; представлена прагм атическо-аксиологическая классификация номинаций одежды, учитывающая различные мотивационные признаки.
Материалом для описания послужили 432 лексические единицы, являющиеся названиями предметов одежды. Его источником явилась словарная картотека по теме «Одежда» (более 4000 карточек-цитат), которая хранится на кафедре общего и славянского языкознания Ивановского государственного университета. Начиная с середины 80-х гг. XX в., преподаватели и студенты филологического факультета ИвГУ, участвующие в полевых диалектологических экспедициях, регулярно пополняют картотеку. Фактический материал собирается по вопросникам раздела «Одежда, обувь, головные уборы, рукавицы, украшения» «Программы Лексического атласа русских народных говоров» (см.: [Программа 1994]) и в соответствии с «Методическими указаниями по сбору и обработке материала для Лексического атласа русских народных говоров» (см.: [Методические указания 1993]). Данные картотеки проверялись диссертантом в 2003—2005 гг. в п. Колобово Шуйского района Ивановской области. Для дополнительной верификации номинаций к анализу были привлечены данные Л.П. Батыревой [Батырева2003], «Материалы к областному словарю» Т.С. Ворошиловой [Ворошилова I960], материалы «Толкового словаря живого великорусского языка» В.И. Даля [Даль, т. I—IV], «Словаря русских народных говоров» [СРНГ, вып. 1—39], «Ярославского областного словаря» [ЯОС, вып. 1—10], словаря Н.С. Ганцовской «Живое костромское слово» [Живое костромское слово 2006].
Теоретическая значимость диссертации. Полученные результаты дополняют знания о формах проявления антропоцентризма языка в структурной
организации лексических групп. Они расширяют и углубляют представления о номинативной деятельности языкового сознания в процессе номинации объектов действительности и вносят вклад в развитие общей теории номинации.
Практическая ценность диссертации. Исследование продолжает работу по изучению лексики различных ТГ в говорах Ивановской области, начатую учеными Ивановского государственного университета [Жмурко 2001, 2002, 2006]. Полученные результаты могут быть использованы в лексикографической практике при идеографических описаниях конкретной лексики, при составлении терминографического словаря одежды и Ивановского областного словаря. Они найдут применение в вузовском преподавании русского языка при чтении лекционных курсов по русской диалектной и исторической лексикологии, в подготовке спецкурсов и в проведении спецсеминаров по этнолингвистике, краеведению, терминоведению, культуре речи, могут использоваться в школьном преподавании русского языка и смежных с ним дисциплин.
Апробация диссертации осуществлялась в форме докладов и сообщений в 2003—2006 гг. на лингвистических и междисциплинарных научных конференциях разного уровня; а) международных конференциях «Проблемы лексической и фразеологической семантики» (Кострома, 2004), «Проблемы семантики языковых единиц в контексте культуры (лингвистический и лингвометодический аспекты)» (Кострома, 2006); б) всероссийской конференции «Проблемы, семантики и функционирования языковых единиц разных уровней» (Иваново, 2005); в) региональной (межвузовской) конференции «Проблемы семантики и функционирования языковых единиц разных уровней» (Иваново, 2004); д) областной конференции «Молодая наука - развитию Ивановской области» (Иваново, 2005); е) внутривузовских конференциях «Научно-исследовательская деятельность в классическом университете: ИвГУ» (Иваново, 2003, 2004, 2005, 2006).
На защиту выносятся следующие положения.
1.ТГ «Одежда» в ивановских говорах отображает как составляющие этнокультурной и языковой истории Ивановской области в ее прошлом и настоящем, так и состояние современного русского национального языка в его территориальной разновидности. Внутреннее устройство данного номинативного участка продиктовано особенностями и условиями практической деятельности, а также социальными взаимоотношениями людей.
Достоверным источником экстралингвистической информации о предметах являются мотивационные признаки лексических знаков. Выбор мотивационного признака при номинации предметов одежды не является случайным. Он детерминирован «человеческим фактором»: вербализуется то, что является в сознании народа биологически, социально и культурно значимым.
В номинациях ТГ «Одежда» преобладает прагматическо-аксиологический фактор. С помощью аксиологически и прагматически ориентированной лексики актуализируется та часть экстралингвистической информации об одежде, которая отмечает ту или иную степень ее функциональной способности быть одеждой, а также сведения, которые связаны с процессом изготовления одежды и с особенностями ее использования по назначению.
В сознании человека каждый предмет одежды с постепенной утратой своих функциональных качеств переходит в разряд не-одежбы. Номинации отражают динамику этих изменений. При этом возрастает степень актуализации аксиологической составляющей семантики номинаций, а прагматические признаки предмета становятся все менее существенными для языкового сознания. С данным процессом связана главная причина десемантизации внутренней формы обозначений нефункциональной одежды.
5. Образные номинации одежды, отражающие ассоциативно-образное восприятие действительности, содержательно соотносятся с прагматическо-аксиологическими номинациями. Вербализованные ассоциации и образы отличаются конкретностью. Важную роль при этом играет то, насколько актуальны в данное время знания человека о той или иной одежде.
Объем и структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения и Библиографии (список научной литературы вішючает 258 позиций, раздел «Справочная литература» - 27 изданий).
Системная и тематическая группировка лексических единиц
Комплексное исследование лексического материала проводится на базе структурированных по тем или иным основаниям лексико-семантических (тематических, ситуативных, ассоциативных и т.п.) объединений (множеств) языковых единиц. Одной из важнейших теоретических предпосылок, определяющих практическую возможность такого исследования, является признание постулата о системном устройстве естественного языка.
Принцип системности - основополагающий принцип структурной лингвистики - был, как известно, обоснован Ф. де Соссюром в «Курсе общей лингвистики». Обзор всех теорий1, развивающих данную точку зрения, представляется излишним. Исследования, касающиеся разработки основных аспектов изучения языка как системы, уже давно стали классикой языкознания. Общеизвестны имена Ф. де Соссюра, Г. Гийома. Л. Ельмслева, членов «Пражского лингвистического кружка» (Й. Вахека, В. Матезиуса, Б. Трнки, Н.С. Трубецкого, P.O. Якобсона), русских ученых И.А. Бодуэна де Куртенэ, A.M. Пешковского и др. Коротко скажем лишь о гипотезе субинвариантного (ядерного) бинома языка, предложенной Н.Н. Холодовым [Холодов 1991]. Ее суть состоит в том, что, но мнению ученого, язык как система организован на базе широкой дихотомии тождеств и различий. Это означает, что структуру языка определяют как отличающиеся друг от друга по тому или иному признаку элементы, так и элементы, в чем-либо сходные или даже полностью тождественные друг другу.
Признание системности языка логически предполагает признание системного устройства каждого из основных его уровней: фонетического, морфологического, лексического, синтаксического . По м нени ю А.М. Кузнецовой, «трудно представить себе систему, одни части которой были бы системны, а другие - бессистемны» [Кузнецова 1963, с. 10]. Что же касается лексических единиц, то Д.Н. Шмелев, обосновывая наличие между ними системных связей, справедливо указывает, что «логическим следствием противоположного взгляда было бы утверждение, что лексика находится «вне языка» [Шмелев 1977, с. 183] . Естественно, что системно организована лексика национального языка в целом, в том числе, соответственно, и лексика народных говоров [Блинова 1973, 1975, 1984; Демидова2001; Оссовецкий 1982; Кузнецова 1994]. Практическим подтверждением системности лексики может служить так называемое «правило шести шагов». По наблюдению Ю.Н. Караулова, в любом словаре нельзя найти такую пару слов, между которыми не было бы семантической связи. «Как показывает опыт, - отмечает исследователь, - цепочка, связывающая два любых слова в словаре, не только всегда существует, но для произвольно выбранных слов она никогда в сумме не превышает шести шагов до общего элемента» [Караулов 1976, с. 77]. Понятие непрерывности (взаимосвязи между отдельными его единицами) является для любого словаря основополагающим. Это относится и к «словарю в голове человека» [там же]. Всякий человек - носитель определенного языка, обладающий большим или меньшим запасом слов, - всегда достаточно легко способен подобрать среди них нужное ему в той или иной ситуации слово для выражения своих мыслей. Следовательно, в его сознании сформирована и. функционирует достаточно четкая взаимосвязь между словами.
Разнообразные связи слов сводятся к нескольким основным видам: а) внутрисловные семантические связи (связи между значениями многозначного слова), б) семантические связи между словами внутри их совокупностей, т.е. на уровне лексической системы (синонимические, антонимические, гиперо-гипонимические и т.п.), в) семантические связи слов на уровне всей языковой системы (сочетаемость слов) [Диброва2002; Караулов 1976; Степанов 1975[б]; Уфимцева 1962; Шанский 1972; Шведова 1999; Шмелев 1964, 1973, 1977]. При этом на существование между словами семантических связей указывает «наличие одинаковых слов в словарных определениях толкового словаря» [Караулов 1976, с. 76].
Тематическая группа «Одежда» в исследованиях отечественных лексикологов
Тематическая группа (ТГ) «Одежда» в ее современном состоянии комплексно представлена в «Русском семантическом словаре», изданном под общей редакцией Н.Ю.Шведовой [РСС, т. II, с. 294—332]. Как отмечают создатели словаря, «наряду с общеупотребительной лексикой, массив слов, именующих одежду, включает названия старинной и иноземной одежды, видов украшения, многие из которых уже устарели. Словарное описание и толкование в этих случаях неизбежно включает в себя элементы энциклопедизма и представляет не только толкование значения, но и сведения о называемом предмете» [РСС, т. II, с. 294]. Лексика одежды систематизирована авторами Б пять основных классов: 1) общие обозначения; 2) разная нательная одежда, носильное белье, их части; 3) обувь, чулки, перчатки; 4) головные уборы; 5) предметы, дополняющие одежду и сопутствующие ей. Они дифференцируются на подклассы. В основе - также пять противопоставлений: 1) целое и часть; 2) общее обозначение одежды и обозначение ее разновидности по виду, по материалу и по состоянию; 3) назначение: специальная, форменная и неспециальная одежда; 4) предназначенность для дома или для улицы; 5) принадлежность определенному времени или народу: старинная, современная и иноземная одежда. На конечных уровнях классификации слова группируются по признакам: мужская, женская, детская одежда, ее крой и фасон.
Нужно отметить, что издание «Русского семантического словаря» было бы практически невозможно осуществить без учета многолетних лексикологических исследований, проводимых отечественными лингвистами.
ТГ «Одежда» в русском языке изучается уже на протяжении более полувека. За это время опубликованы сотни статей и монографий, полностью или частично посвященных описанию номинаций, принадлежащих к рассматриваемому «отрезку действительности». Одними из тех, кто начал их изучение, были М.С. Вахрос [Вахрос1959] и Ф.П. Филин [Филин 1963]. Монография первого автора, в которой представлены наименования обуви, интересна не только с лингвистической точки зрения, но является также и ценным этнографическим источником. Работа Ф.П. Филина относится к тем публикациям, в которых к научному анализу привлекаются не только диалектизмы или историзмы, но и современная литературная лексика. Однако необходимо констатировать, что в основном объектом внимания лингвистов являются не современные литературные наименования одежды - чаще описывается соответствующий исторический и диалектный материал. Значительный интерес к изучению ТГ «Одежда» наблюдается в исторической лексикологии. Однако данная ТГ рассматривается большей частью не специально, а как составная часть предметно-бытовой лексики. Так, СИ. Котков отводит для ее описания главу в своей обширной монографии «Очерки по лексике южновеликорусской письменности XVI—XVII вв.» [Котков 1970]. В работах Г.Н. Лукиной предложена предметно-логическая классификация наименований одежды, отражающая социальную, функциональную и обрядовую маркированность соответствующих реалем Древней Руси [Лукина 1978]; представлен структурно-семантический, словообразовательный, этимологический анализ лексем, отмечены системные связи слов внутри выделяемых автором подгрупп ТГ «Одежда» [Лукина 1974,19S4,1990]. Целиком посвящены изучению наименований одежды в древнерусском языке, в частности, работы Г.М. Мироновой [Миронова 1978] и Е.В. Антошенковой
[Антошенкова 1995[а], 1995[б], 1996[а], 1996[б]5 1996[в], 1997]. При этом если Г.М. Миронова проводит анализ материала в собственно лингвистическом аспекте, то Е.В. Антошенкова обращает внимание читателей на то, что в ее исследованиях на материале памятников русской письменности XV—XVII вв. «впервые .. . проблема состава лексики женской и общей одежды решается на уровне не только лексико-семантическом, но и культурно-историческом» [Антошенкова 1997, с. 8].
Активный интерес к изучению словарного состава ТГ «Одежда» проявляют диалектологи. Плодотворно работает в этом направлении Г.В. Судаков, занимающийся исследованием лексики севернорусских говоров [Судаков 1984]. В статье «Критерии выделения и особенности организации лексических групп» автор предлагает несколько классификаций лексических единиц, обозначающих предметы одежды, указывая на ряд достаточно важных признаков (вид одежды, ее назначение, особенности покроя, принадлежность к мужскому или женскому костюму и пр.), которые должны учитываться при вычленении микрогрупп в составе данной ТГ [Судаков 1991]. Отметим, что Г.В. Судаков не ограничивается только диалектным материалом, а включает также данные старорусского языка [Судаков 1983,1988].
В современных исследованиях наименований одежды в диалектной лексикологии можно выделить несколько аспектов.
1. Номинативный аспект. Лексемы изучаются с точки зрения мотивационных признаков, послуживших основой наименования, и состава номинаций [Дворецкая 2004; Концова2003; Мартьянова 1998; Маховая 1994; Халюков 2004], парадигматических связей между ними [Демидова 200J; Жуковская 1996; Крылова 2003; Пецкая 1996].
2. Словообразовательный аспект. Исследователи проводят деривационный анализ слов, выявляют наиболее активные словообразовательные форманты и продуктивные словообразовательные типы, за счет которых происходит пополнение ТГ «Одежда» (или отдельной микрогруппы в ее составе) в говоре или группе говоров [Григданова 1998; Долгушев 1994; Мартьянова 1998, 2002; Маховая 1994].
3. Функциональный аспект. Прослеживаются динамические процессы: изменение лексемного состава ТГ «Одежда» в говорах, связанное с утратой некоторых элементов традиционного русского костюма и архаизацией отдельных номинативных единиц [Борисова 2003; Климкова, Назарова 2002; Назарова 2001]; изменение в семантической структуре лексем [Гришанова 1994].
4. Лигвогеографический аспект. Лингвисты исследуют языковой материал с точки зрения ареала бытования той или иной лексемы [Гришанова 1998; Дворецкая 2003; Кириллова 2005; Концова 2003; Кудряшова 1998; Осипова 1999, 2002].
5. Этнолингвистический аспект. Лексика одежды изучается в контексте материальной культуры и быта народа, населяющего ту или иную территорию [Евдокимова, Евтихиева 1.994; Кошарная 1998; Крылова 2002; Ларина 1994; Маркелов, Слесарева 2003; Осипова 1999; Панова 2004; Петрова 1994]. При анализе языкового материала авторы используют дополнительные этнографические и фольклорные данные.
Прагматическо-аксиологический принцип номинации одежды. Критерии выделения типов прагматическо-аксиологических номинаций
Прагматическо-аксиологический принцип номинации является необходимой предпосылкой к обоснованию прагматическо-аксиологической классификации лексических единиц, относящихся к ТГ «Одежда» в говорах Ивановской области.
Прагматическо-аксиологическая классификация номинаций исследуемой ТГ «Одежда» - это такая структура, связывающая лексемы, которая наглядно демонстрирует главные составляющие объема всей вербализуемой экстралингвистической информации об одежде.
Во-первых, языковое сознание отмечает прагматическую информацию об одежде. Лексическими единицами манифестируются различные сведения об одежде, связанные как с ее изготовлением, так и с ее использованием по назначению в повседневной жизни.
Во-вторых, языковое сознание фиксирует аксиологическую информацию об одежде. Лексическими единицами транслируются те специфические сведения, согласно которым может быть произведена качественная оценка вещи по степени ее функциональности (или нефункциональности), т.е. по степени возможности использования одежды 8 собственном ее качестве.
В предыдущей главе был представлен достаточно подробный ономасиологический анализ лексем, называющих предметы одежды для той или иной части человеческого тела. В процессе его выявлялась либо большая, либо меньшая степень прагматической обусловленности семантики наименований одежды, обуви, головных уборов и рукавиц. Наблюдения показали, что влияние прагматического фактора особенно наглядно проявилось в тех номинациях, которые входят в состав собственно информирующих и квалифицирующих (объясняющих) лексических подмножеств («картинок жизни»), выделенных в пределах соответствующих подгрупп ТГ «Одежда».
Таким образом, вполне обоснованно можно полагать, что прагматическая составляющая рассматриваемого прагм атическо-аксиологического принципа номинации демонстрируется лексическими единицами достаточно определенно. Более того, прагматический фактор оказывает доминирующее влияние на языкотворческую деятельность коллективного номинанта в сфере одежды.
О цепочно-классифицирующая деятельность сознания по отношению к реалиям, составляющим данный сегмент действительности, может проявляться не только через функционально-видовое - в своей основе сугубо прагматическое - разделение предметов одежды. Она проявляется также и в дифференциации данных реалий по другому функциональному основанию: по степени функциональной и практической полноценности или, иными словами, по способности того или иного конкретного предмета одежды «быть одеждой» - выполнять основные функции одежды.
В данном случае исследование лексических единиц оказывается связанным с рассмотрением круга вопросов уже не только и, вероятно, не столько функционально-прагматической, сколько функционально-аксиологической их обусловленности. Поэтому важно исследовать аксиологический аспект номинаций ТГ «Одежда» в говорах Ивановской области и выявить список тех лексем, с помощью которых функционально-аксиологическая дифференциация предметов одежды реализуется наиболее наглядно.
Одежда играет огромную роль в жизни и повседневном быту человека, поскольку выполняет по отношению к человеку множество разнообразных функций. В свою очередь, это обстоятельство позволяет нам высказать два тезиса-предположения.
