Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические проблемы антонимии
1.1. Противоположность как семантическая основа антонимии 15
1.2. Основные этапы и аспекты исследования антонимии 26
1.3. Понятие антонимов Т.3.1. Подходы к определению понятия «антоним» в лингвистике 31
1.3.2. Проблема классификации антонимов 35
1.3.3. Основные функции антонимов в синтагматическом аспекте 46
1.4. Понятие антонимической парадигмы 49
Выводы по первой главе 55
Глава 2. Реализация контраста в речи
2.1. Дефиниция понятия «контраст» 57
2.2. Стилистические фигуры, построенные на основе контраста 63
2.2.1. Соотношение понятий «стилистический прием» и «стилистическая фигура» 63
2.2.2. Классификация стилистических фигур контраста 67
Выводы по второй главе 78
Глава 3. Антонимическая парадигма в художественной прозе А.П. Чехова
3.1. Грамматические свойства антонимической парадигмы в художественной прозе А.П.Чехова 81
3.1.1. Одночастеречная антонимия 83
3.1.2. Межчастеречная антонимия 100
3.2. Квантитативный состав антонимической парадигмы в художественной речи А.П. Чехова 103
3.3. Семантические функции антонимов в прозе А.П. Чехова 106
3.4. Стилистические фигуры контраста в художественной прозе А.П.Чехова 112
3.4.1. Антитеза в художественной прозе А.П.Чехова 113
3.4.2. Амфитеза в художественной прозе А.П.Чехова 127
3.4.3. Акротеза в художественной прозе А.П.Чехова 130
3.4.4. Диатеза в художественной прозе А.П.Чехова 133
3.4.5. Оксюморон в художественной прозе А.П.Чехова 134
Выводы по третьей главе 135
Заключение 138
Список литературы 142
- Основные этапы и аспекты исследования антонимии
- Дефиниция понятия «контраст»
- Семантические функции антонимов в прозе А.П. Чехова
- Антитеза в художественной прозе А.П.Чехова
Введение к работе
Реферируемая диссертационная работа посвящена исследованию вопросов выражения контраста на лексическом уровне в языке и художественной речи (на материале художественной прозы А.П. Чехова). Характерную особенность современных исследований лексической семантики составляет возросший интерес к проблемам антонимии, привлекшей к себе внимание очень широкого круга исследователей. Имеется немало ценных исследований, посвященных изучению общих и частных вопросов антонимии. Наиболее значительные проблемы антонимии были подняты в публикациях Л.А. Введенской (1969, 1976, 1995), Л.А. Новикова (1973, 1978, 1982), В.А. Ивановой (1980,' 1982)! Ю.Д. Апресяна (1974), MP. Львова (1970, 1979), Е.Н. Миллера (1985, 1990). Определенный вклад в изучение различных вопросов русской антонимии внесли А.А. Киреев (1954), В.Н. Комиссаров (1957), Э.И. Родичева (1968), Н.Л. Соколова (1977), А.А. Уфимцева (1968)] Н.М. Шанский (1964) и др.
В настоящее время, по мнению Я. Вежбински, наблюдается смещение акцентов в изучении антонимии - от общеязыкового плана к конкретно-речевому воплощению антонимии, в связи с чем расширяется предметная область исследований.
Несмотря на то, что явление антонимии к концу XX века - началу XXI века изучено достаточно глубоко, речевое воплощение антонимии не полностью исследовано.
Как известно, слова-антонимы являются основным средством выражения контраста на лексическом уровне. В художественном произведении выступают чаще всего в составе стилистических фигур. Контраст помогает мастеру слова включать в ткань литературно-художественного повествования речевые средства, которые обретают необходимую экспрессивность и образность и реализуют авторские задачи.
Охотно и часто прибегали к антонимическим противопоставлениям в своей речевой практике для создания контраста великие художники слова А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, Н.В. Гоголь, Н.А. Некрасов, Л.Н. Толстой, A.M. Горький, А.А. Фадеев, К.Федин, М.А. Шолохов,' А.А. Ахматова, А.А. Блок, С.А. Есенин, М.И. Цветаева, Ю.В Бондарев, А.А Вознесенский и др., что подтверждают работы лингвистов, исследовавших данный вопрос (Л.В. Балахонская (1987); И.Б. Барцевич (1993); Л.В. Баскакова (2003); Л. Биценцова (1987); А.Л. Дмитриев (1981); О.Н. Егорченко (2006); Г.С. Елизарова (1994); А.В. Кузнецова (1998); Б.И. Матвеев (1977); Л.А. Матвиевская (1978); Г.В. Петрова (1982); С.А. Станиславская (2001) и др.).. А.П. Чехов как классик литературы не стал исключением. Он чрезвычайно тонко, точно и эстетически
> J
оправданно использует в художественных целях антонимы и спектр стилистических фигур, созданных на основе контраста.
Современная лингвистика, рассматривающая антонимию в качестве фундаментальной категории лексической семантики, не выработала еще единого системного подхода к ее изучению. По-прежнему существуют разногласия во взглядах исследователей, расхождения в толковании конкретных примеров.
Научное освоение проблемы антонимических отношений базируется в основном на анализе языковых антонимов. Но, на наш взгляд, не менее важной представляется проблема изучения этих отношений в речевом аспекте, в частности, в художественной речи, в которой смысловые расхождения слов проявляются шире, активнее, ярче, чем в речи общеупотребительной. К тому же особенности антонимических отношений в языке художественных произведений А.П. Чехова не были до сих пор предметом целостного, системного изучения. Среди диссертационных исследований, касающихся анализа антонимов, антонимических отношений в художественной прозе А.П. Чехова, отмечена работа Я. Вежбински, в которой уделяется внимание антонимо-синонимическим отношениям (1983). Кроме того, обращает внимание статья Л.В. Баскаковой «Экспрессивные возможности антитезы в художественной прозе А.П. Чехова (2003).
Язык же произведений А.П. Чехова, стилиста, мастера слова, в этом отношении, достоин детального изучения. Целостный подход позволит вскрыть то новое, индивидуальное, что определяет специфику языка писателя, его словесно-художественное мастерство.
Для индивидуальной манеры А.П. Чехова характерно построение ряда произведений на основе смыслового противопоставления, контраста, что находит отражение, в частности, в антонимических образованиях, направленных на воспроизведение противоречий материального и духовного мира - .действительности, современной писателю, передающих противоречивость условий общественной жизни, отражающих контрастность целого ряда образов, явлений.
Наличие антонимических противопоставлений в художественных произведениях писателя приводит к мысли о возможности составления «Словаря антонимов А.П. Чехова», что и рекомендует осуществить Л.А. Введенская в «Словаре антонимов русского языка» (1995).
Из вышесказанного вытекает актуальность данного диссертационного исследования, которая определяется необходимостью разработки ряда еще не решенных до конца проблем антонимии в языке и художественной речи.
Объект исследования - корпус антонимических
противопоставлений, выявленных в художественной прозе А.П. Чехова.
Предмет исследования - антонимическая парадигма в художественной прозе А.П. Чехова.
Основной целью исследования является установление грамматических и структурно-семантических особенностей антонимической парадигмы и выявление функциональных возможностей стилистических фигур, основанных на антонимии, на материале художественной прозы А.П. Чехова.
Намеченная цель обусловила решение следующих задач:
-
проанализировать содержащиеся в специальной литературе материалы, связанные с основными вопросами исследования антонимии, подходами к определению понятий «антоним», «антонимия» в лингвистике и проблемой классификации антонимов (определить теоретическую базу и методику исследования);
-
уточнить и разграничить понятия «противоположность», «противопоставленность», «антонимическая парадигма»; «контраст», «стилистическая фигура»;
-
выявить структурно-семантические и грамматические особенности антонимической парадигмы в художественной прозе А.П.Чехова;
-
описать стилистические фигуры, построенные на основе контраста, в языке;
-
выделить, систематизировать, описать основные стилистические фигуры, основанные на контрасте, в художественных произведениях А.П.Чехова.
Эмпирической базой для проведения анализа в рамках данного диссертационного исследования послужила собственная картотека контекстов, извлеченных их произведений писателя, включающая 1112 единиц, 419 антонимических парадигм. Сбор материала производился методом сплошной выборки из 564 художественных произведений А.П. Чехова (рассказы, повести, юморески) 1880-1903 гг., взятых из Полного собрания сочинений и писем А.П. Чехова [Чехов 1974 - 1982].
Теоретико-методологической основой диссертации стали работы ученых-лингвистов в области антонимии таких, как Ю.Д. Апресян (1974), О.С. Ахматова (2004), Л.Г. Барлас (2003), Л.А. Введенская (1995), Я. Вежбински (1983, 2002), Е.И. Диброва, Н.Ю. Донченко (2000)! В.А.Иванова (1980, 1982), СМ. Колесникова (1999), Е.Н. Миллер (1985, 1990), М.Р. Львов (1970, 1979), Л.Ю. Максимов (1958), В.А. Михайлов (1987), Л.А.Новиков (1973, 1978, 1982), Н.Л. Соколова (1977), Н.М. Шанский (1964), А.А. Уфимцева (1968), М.И. Фомина (2001) и др. С целью определения дополнительных аспектов изучения стилистических фигур, основанных на контрасте, в диссертации мы также опираемся на работы Т.Г. Бочиной (2002), Г.С. Елизаровой (1994), А.А. Кузнецовой
(2003), В.П. Москвина (2000, 2004, 2006), Л.А. Матвиевской (1977 -1979), М.С. Торосян (2005) и др.
Методы исследования. В соответствии с поставленной целью в качестве основных применяются следующие методы: системный и контекстуальный анализ; описательный метод с применением приемов наблюдения, интерпретации, сопоставления и обобщения, классификации языковых фактов; метод сплошной выборки языкового материала. Кроме того, были использованы для обработки результатов элементы статистического метода.
Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что впервые проводится комплексное изучение и описание антонимов как средства выражения контраста на материале художественной прозы А.П.Чехова. Выявлены структурно-грамматические свойства антонимической парадигмы и комплекс стилистических фигур, построенных на основе контраста. Данный подход позволяет исследовать сложные связи, существующие между словами, и вскрыть индивидуальное, определяющее специфику языка писателя, его словесно-художественное мастерство. Исследование открывает дополнительные возможности для осмысления идиостиля писателя.
Теоретическая значимость исследования связана с расширением существующих представлений о природе антонимов в русском языке, с дальнейшей разработкой вопросов речевого воплощения антонимии в художественной прозе, развитием и углублением теории стилистических фигур. Исследование вносит определенный вклад в развитие основных положений лексикологии, семантики, стилистики.
Практическая ценность работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы в преподавании дисциплин «Современный русский литературный язык», «Стилистика современного русского литературного языка», «Русский язык и культура речи», при подготовке спецкурсов и спецсеминаров по лексикологии, стилистике художественной речи, языку и стилю произведений А.П. Чехова; полезны в научно-исследовательской работе студентов языковых специальностей; а также в лексикографической практике - при составлении словарей антонимов и языка писателя (до сих пор не существует словаря А.П.Чехова), а также для уточнения лексического значения слов в толковых словарях.
Основные положения, выносимые на защиту:
-
Представленная в художественной прозе А.П. Чехова речевая картина, созданная при помощи антонимических средств, является уникальной и своеобразной.
-
Квантитативный состав антонимической парадигмы в прозе А.П. Чехова наиболее продуктивно представлен структурой «слово + слово», единичные случаи - «слово + свободное словосочетание», «слово + фразеологизм».
З.В художественной речи А.П. Чехова содержатся следующие типы антонимов: лексико-грамматические (одночастеречные и межчастеречные), структурные (однокорневые и разнокорневые) и семантические (контрарные, контрадикторные, конверсивные).
-
Антонимические противопоставления встречаются в текстах А.П. Чехова в определенных «диагностических» контекстах, реализуя семантические функции: противопоставление, соединение противоположностей, взаимоисключение (альтернатива), охват всего явления, чередование, превращение одной противоположности в другую. Внутри каждой группы антонимов, выделенных на основании выполнения семантических функций, просматриваются понятийно-семантические сферы: квалификативная (качество), квантитативная (количество), пространственная, темпоральная (время), действия, чувства, состояния, свой - чужой, модальность.
-
Конкретными проявлениями универсального принципа ассоциирования по контрасту в художественной речи писателя являются стилистические фигуры антитеза, амфитеза, акротеза, диатеза и оксюморон.
-
Для художественной прозы А.П. Чехова типичной стилистической фигурой, построенной на основе контраста, является антитеза.
Апробация диссертации. Основные результаты исследования и наиболее значимые положения диссертации были представлены в форме докладов и сообщений на региональных и всероссийских научно-практических конференциях («Далевские чтения» (Канск, 2005, 2007), «Грибовские чтения» (Лесосибирск, 2006), «Язык и социальная динамика» (Красноярск, 2011)), на Днях студенческой науки (Канск, 2010, 2011). Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры русского языка и методики Красноярского государственного педагогического университет им. В.П.Астафьева.
Основные положения диссертации отражены в 8 публикациях, в том числе три статьи опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, насчитывающего 234 наименования, и приложения.
Основные этапы и аспекты исследования антонимии
Важным семантическим отношением лексических единиц является антонимия. Ученые-языковеды считают, что вопрос об антонимии был и остается одним из наиболее сложных вопросов в лексикологии. Антонимия относится к той области языкознания, которая привлекает внимание исследователей на каждом новом этапе развития этой науки и требует каждый раз пересмотра и дополнительной разработки.
В настоящее время стало возможным выделение этапов развития теоретических вопросов антонимии. Н.Л. Соколова считает, что «теория антонимии прошла четыре этапа развития. Первый этап отмечен отсутствием специальных исследований, посвященных этому вопросу. Об антонимии упоминается в учебниках по лексикологии и общему языкознанию. Антонимы определяются как слова противоположного значения.
Для второго этапа характерно появление специальных работ, в которых предпринимаются попытки раскрыть сущность антонимии при помощи логических критериев на основе классификации несовместимых понятий. В самом общем виде представители этого направления определяют антонимы как слова, выражающие противоположные понятия.
Для третьего этапа типичны работы, авторы которых подходят к антонимии как к характерной черте нашего сознания.
Подход к антонимии с позиций логики и психологии неоднократно подвергался критике. Общее замечание, относящееся к обеим теориям, заключается в том, что ни одна из них своим определением антонимов не охватывает всех слов, воспринимаемых как антонимы.
Наибольший интерес представляет собой четвертый этап в развитии теории антонимии. На данном этапе объект каждого исследования сужается до определенной лексико-семантической группы слов-антонимов на материале конкретного языка, а задачей является вскрытие основных собственно лингвистических особенностей данной группы слов» [Соколова, 1977, с. 60].
Антонимию как явление языка начали последовательно изучать в 50-е годы XX века. Научный интерес к антонимии как языковому явлению появился в связи с признанием системного характера лексики. Ученые-лингвисты стремились определить сущность логической противоположности и лексической антонимии, выяснить языковые признаки антонимов, их взаимодействие с синонимами, исследовать особенности использования антонимов в художественной, публицистической, научной литературе. Выходят работы следующих авторов: М.Д. Лесника (1952), А.А. Киреева (1954), В.Н. Клюевой (1956), В.Н. Комиссарова (1957) и др.
В 60-е годы явление антонимии стало широко изучаться. Подвергался анализу материал других языков (в основном, английского, немецкого, французского). Стоит отметить исследования И.Г. Мхитарян (1963), Л.А. Новикова (1966), Л.Т. Корнеевой (1966), Л. Бабахановой (1967), Э.И. Родичевой (1968), Л.А. Введенской (1969) и др.
В 70-е годы интерес к изучению русской антонимии заметно возрос. К проблеме антонимии обращались М.Р. Львов (1970, 1979), Ю.Д. Апресян (1974), А.В. Исаев (1972), В.М. Морозова (1974), Л.А. Новиков (1973), А.Н. Тихонов, С.А. Емельянова (1976), Л.А. Матвиевская (1977, 1978, 1978), Н.Л.Соколова (1977), Б.И. Матвеев (1977). В эти же годы вышли в свет словари антонимов Л.А. Введенской (1971), Н.П. Колесникова (1972), М.Р. Львова (1978). Лингвисты в данный период сделали интересные наблюдения о существовании межчастеречной антонимии указывающей на то, что противопоставляться и образовывать противоположные смыслы могут и слова различных частей речи. (Е.Н.Миллер).
В 80-е годы явление антонимии продолжало успешно изучаться многими лингвистами: Г.В. Андреевой (1984), Л.В. Балахонской (1987), Л. Биценцовой (1987), Я. Вежбински (1983), А.Л. Дмитриевым (1981). Вышла монография В.А. Ивановой «Антонимия в системе языка» (1982).
90-годы отмечены выходом в свет работ А.С. Пардаева (1991), И.Б. Барцевич (1993), Ю.Н. Блинова (1994), Н.М. Меркурьева (1996), А.В. Кузнецовой (1998) и др. В 1990 году была опубликована еще одна монография по проблемам антонимии «Природа лексической и фразеологической антонимии» Е.Н. Миллера. Помимо изучения теоретических проблем ставилась и решалась проблема стилистического назначения антонимов.
В XXI столетии интерес к антонимии не угасает. Написано большое количество работ, связанных с рассмотрением антонимии в конкретно-речевом плане (Л.В. Баскакова (2003), Т.Г. Бочина (2002), Е.И. Диброва, Н.Ю. Донченко (2000), Н.Ю. Донченко (2001), О.Н. Егорченко (2006), А.В. Кузнецова (2003), Б.И. Матвеев (2000), Г.А. Салех (2000), А.Л. Толстая (2010) и др.). Продолжают переиздаваться словари (Львов, 2004, 2006).
В работах указанных исследователей антонимия рассматривается с разных точек зрения, часто противоречивых. Например, Л.А. Введенская антонимы анализирует с точки зрения их стилистического использования, в их отношении к синонимам. А.Н. Тихонов, С.А. Емельянова обращают внимание на то, что система антонимии включает собственно лексическую и словообразовательные части, отмечают, что специфика русской антонимии преимущественно словообразовательная. Э.И. Родичева уделяет внимание психолингвистическому аспекту изучения лексической антонимии. Л.Т. Корнеева пытается проникнуть в сущность антонимии с позиций собственно лингвистических особенностей этого явления на основе теории семантических множителей, а Л. Бабаханова - с точки зрения общей теории оппозиций. Э.В. Кузнецова также рассматривает антонимию как одну из разновидностей словесных оппозиций. Д.Н. Шмелёв отмечает, что в значениях парадигматически противопоставленных слов (целостных самих по себе) могут быть выделены отдельные семантические элементы -семантическая тема, объединяющая слова в тематическую группу, или лексико-семантическую парадигму, и дифференциальные семантические признаки, то есть признаки, по которым слова, входящие в данную группу, противопоставлены друг другу. Я. Вежбински рассматривает антонимию с точки зрения антонимо-синонимических связей.
Активно изучаются межуровневые антонимические отношения между словом и фразеологизмом, между словом и свободным словосочетанием. Ряд исследований посвящен изучению собственно фразеологической антонимии (Л.П. Зимина, Е.Н. Миллер, М.И. Сидоренко и др.).
Кроме того, можно отметить еще ряд вопросов, занимающих современных исследователей: критерии антонимичности, разграничение полных и неполных антонимов, функциональный аспект антонимии.
Большинство ученых рассматривают антонимию как составную часть лексикологии. Однако явление антонимии невозможно рассматривать в отрыве от речевого аспекта, в частности, от художественной речи, в которой смысловые расхождения и сближения слов проявляются гораздо шире, активнее, чем в системе языка или даже в общеупотребительной речи. Как известно, антонимы, являются лексической основой стилистических фигур антитезы, оксюморона и др., которые составляют необходимый элемент любого художественного произведения.
Многообразие проблем, связанных с явлением антонимии, и их противоречивые толкования, отсутствие академического словаря антонимов осложняют задачу полной систематизации антонимов русского языка, вызывают среди ученых немало дискуссий.
Несмотря на достаточное количество работ, посвященных проблеме антонимии, многие частные вопросы остались вне поля зрения исследователей. Мы в своей работе попытались рассмотреть один из таких частных вопросов.
Дефиниция понятия «контраст»
По утверждению Д.Н. Шмелева, «антонимы используются как средство создания контраста в литературно-художественных произведениях» [Шмелев, 1977, с. 206].
Дефиниция понятия «контраст» имеет многофункциональный характер, на что указывают А.В. Кузнецова (1998); С.А. Станиславская (2001); О.Н. Егорченко (2006) и другие ученые-лингвисты. Не ставя задачей системного описания контраста, предлагаем рассмотреть данное понятие в разных аспектах: философском, логическом, психологическом и лингвистическом.
С философской точки зрения контраст представлен сопоставлением таких понятий, как противоположность и противоречие, с выделением их внутренней и внешней сущностей. Однако философский энциклопедический словарь [ФЭС, 1983] и философский словарь [ФС, 1991] конкретной статьи о контрасте не содержат.
Объяснение логической природы понятия контраста находим в логическом словаре-справочнике: «Контраст (фр. contrast - резко выраженная противоположность) - отчетливо, ясно, остро обозначившаяся, выявившаяся противоположность между кем-либо или чем-либо [Кондаков, 1975, с. 263]. Логическая сторона данного понятия предполагает осознание понятий контрарности и контрадикторности (см. выше).
Контраст с логической точки зрения подробно рассматривает в своей работе А.В. Кузнецова, которая представляет отношения контраста, сходства и смежности графически, используя при этом логические понятия и постулаты теории множеств. «Ассоциации по контрасту - более сложный тип, включающий представление о смежности. Ассоциации по сходству сложнее ассоциации по смежности, и проще ассоциации по контрасту. При исследовании логических отношений смежности и сходства речь идет о «по крайней мере одной», «двух точках» и пр., при контрасте - единственных точках. Ассоциации по контрасту - наиболее сложная форма психической деятельности; они дают возможность и демонстрируют способность отражения самых глубинных связей предметов и явлений [Кузнецова, 2003, с. 86].
Для толкования контраста с психологической точки зрения обратимся к «Большому толковому психологическому словарю», где указано, что «Контраст - отмечаемая осведомленность о различиях между двумя стимулами, возникшая в результате их сопоставления. Контраст может быть одновременным, когда события или стимулы представлены вместе во времени и пространстве, или последовательным, когда один стимул следует сразу за другим. Одновременные контрасты обычно больше впечатляющи. Такие эффекты наблюдаются во многих измерениях стимула». Также контраст рассматривается как «ассоциативный принцип, согласно которому наблюдение или размышление о каком-то определенном качестве имеет тенденцию вызывать в памяти противоположное ему качество» [БТПС, 2000, с. 372].
Опираясь на широкий круг исследования по психологии, Т.Г. Бочина в своей монографии «Стилистика контраста: Очерки по языку русских пословиц» подробно раскрывает вопрос о роли контраста в механизмах познавательных процессов - восприятии, памяти, мышлении. Контрастность раздражителей является важнейшим способом привлечения внимания. Интенсивность производимого контрастом эффекта, яркость впечатлений тесно связаны с успешностью запоминания, ибо человеческая память характеризуется избирательностью и удерживает лишь отдельные срезы действительности. Что касается когнитивной деятельности, то предрасположенность людей мыслить оппозициями, рассматривая одну вещь как нечто противоположное другой, является врожденной стратегией нашего мышления» [Бочина, 2002, с. 6 - 7].
Методологическую универсальность бинарной оппозиции Т.Г. Бочина объясняет «ее согласованностью с ключевым принципом развития объективного мира и познания - принципом противоречия, одновременного взаимопроникновения и взаимоисключения противоположных сторон предметов и явлений. В соответствии с диалектическим законом единства и борьбы противоположностей метод бинарной оппозиции предполагает не только контрастное противопоставление ее крайних членов, но и их медиацию (посредничество) и дополнительность, а также нейтрализацию и синтез [Бочина, 2002, с. 7 - 8].
В справочной литературе термин контраст определяется по-разному.
В энциклопедическом словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона раскрыто интересующее нас понятие следующим образом: «Контраст (франц. противоположность), например, в понятиях: утверждение - отрицание, добро — зло и т. п., в ощущениях: черный — белый, холодный — горячий и т. п.» [эл. ресурс]
В «Учебном словаре: русский язык, культура речи, стилистика, риторика» Т.В. Матвеевой контраст трактуется «как семантическое противопоставление однотипных единиц в речи и тексте» [Матвеева, 2003, с. 114].
В «Словаре лингвистических терминов» О.С. Ахманова дает следующее определение: «Контраст англ. contrast. 1. Взаимное противопоставление синтагматически соположенных единиц, противопоставление сосуществующих единиц (в отличие от взаимоисключающих единиц в парадигматической оппозиции). Контраст синтагматический. 2. Фигура речи, состоящая в антонимировании лексико-фразеологических, фонетических и грамматических единиц, воплощающих контрастное восприятие художником действительности; ср. антитеза. -Русск. Черный вечер, белый снег» [Ахманова. 2004, с. 207].
В издании «Русский язык. Энциклопедия» представлена следующая трактовка: «Контраст (франц. contraste - противоположность) -композиционно-речевой прием организации и развития структуры художественного текста, основанный на противопоставлении образов и планов описания. Контраст как конструктивный принцип построения текста литературного произведения по своей природе шире и содержательнее фигуры антитезы, которая реализуется на собственно языковом уровне при помощи языковых или речевых (контекстуальных) антонимов. В этом смысле антитеза выступает в качестве одного из средств выражения контраста» [Русский язык, 1998, с. 200].
В другом справочном издании контраст рассматривается как «принцип линейно-синтагматической организации речевого произведения, который заключается в резком противопоставлении различных элементов текста с целью создания определенного стилистического эффекта» [Энц. словарь-справочник. Выразит, средства русского языка ., 2005, с. 320].
В.П. Москвин отождествляет контраст с семантической категорией, основанной на противоположности [В.П. Москвин, 2006, с. 327].
В «Стилистическом энциклопедическом словаре русского языка» под стилистическим контрастом понимается «несовпадение стилистических окрасок слов (или большинства слов) в высказывании» [Стилист, энц. словарь РЯ, 2003, с. 483].
Э.В. Седых рассматривает контраст как один из типов выдвижения значимой информации, предлагая максимально широкое понимание контраста (контраст рассматривается ею не только на лексическом уровне, но и на фонетическом, морфологическом, синтаксическом, графическом) [Седых, 1997, с. 5].
Р.В. Селина определяет контраст как «стилистическую фигуру, основой которой выступает широкий круг лексических средств, который состоит из антонимов или слов, так или иначе соотнесенных с ними» [Селина, 1977, с. 12]. Л.В. Балахонская называет контраст стилистическим приемом [Балахонская, 1987].
Ю.Н. Блинов рассматривает контраст как самостоятельный поэтический прием (наряду с противоречием) [Блинов, 1994].
Итак, обнаруживается разное понимание исследователями стилистического контраста. Для уточнения этого понятия в условиях вышеозначенных разночтений обратимся к толковому словарю. Так, в «Толковом словаре русского языка» контраст определяется как «резкая противоположность» [Ожегов, Шведова, 1992, с. 286]. Эта противоположность устанавливается в результате сравнения двух предметов (объектов, реалий действительности). При этом выявляется и их сходство (наличие одного или нескольких общих признаков), и их различие (признак, присущий одному предмету, отсутствует у другого).
Лингвисты высказывают мнение о том, что отношения тождества и различия, аналогичности и неаналогичности являются субинвариантными отношениями языка, его ядерной структурой. Контраст как «отмечаемая осведомленность о различиях между двумя стимулами, возникшая в результате их сопоставления» [БТПС, 2000, с. 372], проявляет себя на всех уровнях языковой структуры. Проецируясь на сходные моменты, различия (в особенности, резко выраженные различия) служат опознаванию и смысло-различению языковых единиц. Так, на фонологическом уровне «в сфере перцептивной функции звуковые элементы связаны отношениями контраста, в сфере сигнификативной функции - отношением оппозиций» [ЛЭС, 1990, с. 555].
Семантические функции антонимов в прозе А.П. Чехова
Антонимы как слова с противоположным значением довольно часто используются в тексте. Контактное употребление является наиболее характерным для них, делает возможным их регулярное противопоставление в речи.
В большинстве случаев слова с противоположным значением выступают в определенных «диагностических» контекстах, реализуя те или иные семантические функции [Новиков, 1982, с.247].
На основе анализа фактического материала нами выделены следующие семантические функции антонимов: противопоставление, соединение противоположностей, взаимоисключение (альтернатива), охват всего явления, чередование, превращение одной противоположности в другую. Внутри каждой группы определены понятийно-семантические сферы антонимических противопоставлений: квалификативная (качество), квантитативная (количество), пространственная, темпоральная (время), действия, чувства, состояния, изменение состояния, свой - чужой, модальность.
1. Противопоставление (т.е. контрастное сопоставление) (например, (не) X, a Y; X, но Y; X//Y), когда одно явление, действие или признак утверждается, а противоположное - отрицается.
Понятийно-семантические сферы: - квалификативная: богатый — бедный: Богатых и знатных он уважал и благоговел перед ними, бедняков же и всякого рода просителей презирал всею силой своей лакейски-чистоплотной души [Бабье царство, т. 8, с. 270]; маленький - великий: Мы люди маленькие, а вы великий человек [Чёрный монах, т. 8, с. 244]; маленький - большой: Затем он идет по улице в гимназию, сам маленький, но в большом картузе, с ранцем на спине [Душечка, т. 10, с. 112]; чистота — грязь: если же оставить философию и педантически следовать правилам, как прочие врачи, то для этого, прежде всего, нужны чистота и вентиляция, а не грязь, здоровая пища, а не щи из вонючей кислой капусты, и хорошие помощники, а не воры [Палата №6, т. 8, с. 85]; быстро — медленно: Читает он не так быстро и порывисто, как когда-то читал Иван Дмитрич, а медленно, с проникновением [Палата №6, т. 8, с. 87]; полный —худой: Свою будущую супругу Мишенька рисовал в воображении не иначе, как в виде высокой, полной, солидной и благочестивой женщины с походкой как у павы и почему-то непременно с длинною шалью на плечах, а Маша худа и тонка, стянута в корсет... [Бабье царство, т. 8, с. 276];
- квантитативная: большинство - меньшинство: Оно [учение] имело успех только у меньшинства, которое проводит свою жизнь в штудировании и смаковании всяких учений, большинство же не понимало его [Палата №6, т. 8, с. 101]; много - мало: [Случай из практики, т. 10, с. 83];
- пространственная; верх - низ: Низ был каменный, а верх деревянный, с площадкой, с конической крышей и с длинным шпилем, на котором чернел флюгер [У знакомых, т. 10, с. 21]; издали — вблизи, снаружи - внутри: и когда он видел какую-нибудь фабрику издали или вблизи, то всякий раз думал о том, что вот снаружи всё тихо и смирно, а внутри, должно быть, непроходимое невежество и тупой эгоизм хозяев, скучный, нездоровый труд рабочих, дрязги, водка, насекомые [Случай из практики, т. 10, с. 75]; правый - левый; Помнишь, на правом плане лес, а на левом — стадо коров и гуси [Попрыгунья, т. 8, с. 18];
- действия: ложиться - вставать: Ложился он часа в три, а вставал в восемь [Попрыгунья, т. 8, с.24]; согласиться - отказаться: Мужчины ожидали, что монашенка откажется, — святые на тройках не ездят, —но к их удивлению она согласилась и села в сани [Володя большой и Володя маленький, т. 8, с. 220]; ронять - поднимать: Когда кто-нибудь роняет пуговку или ложку, он быстро вскакивает с постели и поднимает [Палата №6, т. 8, с. 74];
- состояние: жизнь - смерть: Ведь это смерть, а не жизнь [Володя большой и Володя маленький, т. 8, с. 223];
- изменение состояния: полнеть - худеть: Оленька полнела и вся сияла от удовольствия, а Кукин худел и желтел и жаловался на страшные убытки, хотя всю зиму дела шли недурно [Душечка, т. 10, с. 104];
- темпоральная: старший - младший: Старшей, широколицей и худенькой, с гребёнкой в волосах, было на вид лет пятнадцать, а младшей, пухленькой, с волосами как у ежа, — не больше трёх [Бабье царство, т. 8, с. 263]; старый - новый: Старые уходили и забывались, приходили на смену им новые [Попрыгунья, т. 8, с. 10];
2. Соединение противоположностей, а также их сопоставление и даже противопоставление (например, X и Y). Понятийно-семантические сферы:
- квалификативная: белый - черный: В своих суждениях о людях он клал густые краски, только белую и черную, не признавая никаких оттенков [Палата №6, т. 8, с. 76]; Белый крест и черная лента [Палата №6, т. 8, с. 81]; сильный — слабый: Ему казалось, что этими багровыми глазами смотрел на него сам дьявол, та неведомая сила, которая создала отношения между сильными и слабыми [Случай из практики, т. 10, с. 82];
- действия: хохотать - рыдать: Она, по-видимому, хотела бежать дальше, но вдруг захохотала и зарыдала, и бокал со звоном покатился по полу [Учитель словесности, т. 8, с. 325];
- чувства: страдания - радости: Страдание и радости преходящи; оставим их бог с ними [Палата №6, т. 8, с. 105];
- темпоральная: день - ночь: Мы, всё равно как крестьянские дети, дни и ночи проводили в поле, в лесу, стерегли лошадей [Крыжовник, т. 10, с. 58]; Когда бедняжка-отец заболел, то Дымов по целым дням и ночам дежурил около его постели [Попрыгунья, т. 8, с. 8]; А работал, как вол, день и ночь, никто его не щадил [Попрыгунья, т. 8, с. 30]; И для Ивана Дмитрича наступили мучительные дни и ночи [Палата №6, т. 8, с. 78]; старый -молодой: только тогда Иван Иваныч приступил к рассказу, и казалось, что только Буркин и Алёхин, но также старые и молодые дамы и военные, спокойно и строго глядевшие из золотых рам [Крыжовник, т. 10, с. 57]; старость — молодость: Право, теперь старики в тысячу раз интереснее молодых, и похожи на то, как будто старость и молодость поменялись своими ролями [Володя большой и Володя маленький, т. 8, с. 2[4]; прошедшее - настоящее: И невзначай, под влиянием хороших мыслей, вычитанных из книги, он бросает взгляд на своё прошедшее и на настоящее [Палата №6, т. 8, с. 91];
-свой - чужой: Ольга Ивановна в гостиной увешала все стены сплошь своими и чужими этюдам в рамках и без рам... [Попрыгунья, т. 8, с. 9].
Повторяющийся союз и в примыкающем сюда контексте и X, и Y подчеркивает, делает экспрессивным значение соединения, «сложения» противоположностей: Видно было по его блаженному сияющему лицу, что если бы Ольга Ивановна разделила с ним его радость и торжество, то он простил бы ей всё, и настоящее и будущее, и всё забыл [Попрыгунья, т. 8, с. 24].
3. Взаимоисключение (альтернатива) (например, X или Y).
Понятийно-семантические сферы: - квалификативная: честный - нечестный: Окружали меня люди необразованные, неразвитые, равнодушные, в громадном большинстве нечестные, или же честные, но взбалмошные и несерьёзные [Жена, т. 7, с. 457]; хороший - дурной: (в знач. сущ.) Обыкновенный человек ждёт хорошего или дурного извне, то есть от коляски и кабинета, а мыслящий -от самого себя [Палата №6, т. 8, с. 100];
-изменение состояния: полюбить -разлюбить. Обвинить человека в том, что он полюбил или разлюбил, это глупо, — убеждал он себя, лёжа и задирал ноги, чтобы надеть сапоги [Дуэль, т. 7, с. 366];
- пространственная: вблизи - издали: и когда он видел какую-нибудь фабрику издали или вблизи, то всякий раз думал о том, что вот снаружи всё тихо и смирно, а внутри, должно быть, непроходимое невежество и тупой эгоизм хозяев, скучный, нездоровый труд рабочих, дрязги, водка, насекомые [Случай из практики, т. 10, с. 75];
- темпоральная: рано - поздно: Но знаете, чего я рано или поздно добьюсь? — продолжает бывший сортировщик, лукаво щуря глаза [Палата №6, т. 8, с. 81]; Конечно, такое рано или поздно настанет [Палата №6, т. 8, с. 96];
- модальность: да — нет: Он лежал под пологом, укрытый одеялом, и молчал; спросишь его, а он только да или нет - и больше ни звука [Человек в футляре, т. 10, с. 52]; правый — неправый: Но мне хотелось бы поговорить не с доктором, а с близким человеком, с другом, который бы понял меня, убедил бы меня, что я права или неправа [Случай из практики, т. 10, с. 83].
Антитеза в художественной прозе А.П.Чехова
Антитеза как стилистическое явление часто плод индивидуального, авторского словоупотребления.
Рассмотрим подробно разновидности антитезы, представленные в прозе А.П. Чехова, понимая под антитезой стилистическую фигуру противопоставления противоположных, контрастных по своему содержанию слов.
В художественных текстах писателя представлено три разновидности антитезы:
1) собственно антитеза в 209 контекстах:
[Подгорину] казалось, что бодрствуют только он да луна, всё же остальное спит или дремлет [У знакомых, т. 10, с. 21]; Он возненавидел все величественное, строгое, гордое и всей душой привязался ко всему мизерному, забитому, бедному. [Ненужная победа, т. 1, с. 327];
2) дизъюнктеза (модель «А или Б») в 77 контекстах:
В проанализированных контекстах содержится значение сильной альтернативы — значение взаимного исключения противоположностей:
Я заметил, что хохлушки только плачут или хохочут, среднего же настроения у них не бывает [Человек в футляре, т. 10, с. 52]; Так и мы, когда любим, то не перестаем задавать себе вопросы: честно это или нечестно, умно или глупо, к чему поведет эта любовь и так далее [О любви, т. 10, с. 67].
Более употребительна у Чехова дизъюнктеза со значением слабой альтернативы, которое синонимично словосочетаниям в любом случае, все равно, слову безразлично:
Луч то исчезал с моих глаз, то опять появлялся, смотря по тому, входил ли в область луча или выходил из нее шагавший по моей спальне наш милейший уездный врач Павел Иванович Вознесенский [Драма на охоте, т. 3, с. 288]; Если он шепчет из своей будки слишком тихо или слишком громко, его посылают к черту и грозят ему штрафом и отставкой [Барон, т. 1, с. 453]; Если тебе ведением или неведением друзья твои или враги наставят фонарь, то не ходи в городскую управу и не предлагай там услуг в качестве уличного фонарь, а ложись спать и проспись [Масленичные правила дисциплины, т. 3, с. 162].
В тридцати контекстах представлено лексическое единство фразеологического характера рано или поздно («о том, что обязательно произойдет, в будущем»), связанное с проявлением чувств, эмоций, мыслей персонажей: влюбиться, дать волю чувству, сомнения должны разрешиться, сострадание к самому себе должно было взять верх; действиями: пришлось бы расстаться, истина раскрывается, добро восторжествует над злом, добьюсь, погибнет, выйдет замуж:, станет известным писателем. 3) альтернатеза (модель «то А, то Б») в 20 контекстах: Данная разновидность антитезы позволяет А.П. Чехову передать чередование противоположных признаков изображаемых предметов, например: Высокие потолки с железными балками, множество громадных, быстро вертящихся колёс, приводных ремней и рычагов, пронзительное шипение, визг стали, дребезжание вагонеток, жёсткое дыхание пара, бледные или багровые или чёрные от угольной пыли лица, мокрые от пота рубахи, блеск стали, меди и огня, запах масла и угля, и ветер то очень горячий, то холодный, произвели на неё впечатление ада [Бабье царство, т. 8, с. 260] - антитеза в конце предложения усиливает впечатление; действий: Лаевскии то садился у стола, то опять отходил к окну; он то тушил свечу, то опять зажигал её [Дуэль, т. 7, с. 437]; Она, то смеясь, то плача, рассказывала ему про молодость его матери, про свое замужество, про своих детей [Степь, т. 7, с. 103] — альтернатеза отражает смятение, состояние нервного возбуждения персонажа; обстоятельственных характеристик описываемых событий, действий, процессов, явлений: Тропинка от монастыря до скита, куда я отправился, змеей вилась по высокому крутому берегу то вверх, то вниз, огибая дубы и сосны [Перекати-поле, т. 6, с. 263].
Антитеза, реализуемая в прозаических текстах писателя, является «явной», основанной на четком противопоставлении антонимов.
В проанализированных контекстах встречается два количественных типа данной стилистической фигуры:
1) простая (одночленная, однокомпонентная), в основе которой лежит одна пара антонимов: На вокзале Николаевской .-железной дороги встретились два приятеля: один толстый, другой тонкий. [Толстый и тонкий, т. 2, с. 250];
2) сложная (многочленная, многокомпонентная), организуемая двумя или более антонимическими парами (аллойозис (аллойоза)): Старые уходили и забывались, приходили на смену им новые [Попрыгунья, т. 8, с. 10]. Кроме того, отмечена мукабала (аллойозис в сочетании с синтаксическим параллелизмом): Старшей, широколицей и худенькой, с гребёнкой в волосах, было на вид лет пятнадцать, а младшей, пухленькой, с волосами как у ежа, — не больше трёх [Бабье царство, т. 8, с. 263]; Богатых и знатных он уважал и благоговел перед ними, бедняков и всякого рода просителей презирал всею силою своей лакейски-чистоплотной души [Бабье царство. т. 8, с. 270];
В количественном отношении простая антитеза превосходит сложную антитезу.
У А.П. Чехова отмечена и антиметабола, антитеза, усиленная корневыми повторами, основанными на однокорневых антонимах: Русская жизнь представляет из себя непрерывный ряд верований и увлечений, а неверия или отрицания она еще, ежели желаете знать, и не нюхала [На пути, т. 5, с. 468].
Кроме того, антитеза в прозе писателя усиливается и синтаксическим параллелизмом (повтором конструкции): Ночью, часов в 12, по Тверскому бульвару шли два приятеля. Один - высокий, красивый брюнет в поношенной медвежьей шубе и цилиндре, другой - маленький, рыженький человек в рыжем пальто с белыми костяными пуговицами [75 000, т. 2, с. 307].
«С помощью антонимических знаков в языке происходят своеобразное выделение, разграничение и ограничение различного рода «континуумов», «семантических пространств» (температуры, цвета, времени, пространства, эстетической и этической оценки и т.д.)...» [Новиков, 1973, с. 45].
В рассмотренных нами художественных произведениях писателя были выявлены следующие общие функции антитезы:
1) подчеркнутое выделение, уточнение различных проявлений предмета изображения (внешнего облика, черт характера, поведения изображаемых лиц, различных проявлений изображаемых предметов и явлений):
Свою будущую супругу Мишенька рисовал в воображении не иначе, как в виде высокой, полной, солидной и благочестивой женщины с длинною шалью на плечах, а Маша худа и тонка, стянута в корсет [Бабье царство, т. 8, с. 276];
2) противопоставление в каком-либо отношении различных проявлений одного предмета или явления, проявлений, характеризующих два предмета изображения:
Приехала жена ветеринара, худая, некрасивая дама с короткими волосами и с капризным выражением, и с нею мальчик, Саша, маленький не по летам (ему шёл уже десятый год), полный, с ясными голубыми глазами и с ямочками на щеках [Душечка, т. 10, с. 111].
Среди частных функций можно определить следующие:
1. подчеркнутое противопоставление героев художественного произведения, их внешнего облика, физического состояния, мыслей, суждений;
2. контрастное изображение эмоций, чувств, душевных переживаний героев;
3. выражение временных и пространственных противопоставлений.
В художественной прозе А.П. Чехова продуктивна антитеза, основная функция которой заключается в создании портретов персонажей. Можно выделить:
1) портрет, дающий чисто зрительное представление о внешности (так называемый портрет паспортных примет): Высокий и тощий Везувиев расписывался, а Черносвинский, маленький рябенький человечек, дожидался своей очереди [Либерал, т. 2, с. 296]; Один - молодой высокий парень с едва заметными усами и с густыми черными бровями, в рваном полушубке и лаптях, сидит на мокрой траве, протянув вперед ноги, и старается скоротать время работой. Он нагнул свою длинную шею и, громко сопя, делает из большой угловатой деревяжки ложку. Другой — маленький мужичонко со старческим лицом, тощий, рябой, с жидкими усами и козлиной бородкой, свесил на колени руки и, не двигаясь, глядит безучастно на огонь [Мертвое тело, т .4, с. 126].
