Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Образы духовных лиц в произведениях И.С. Шмелёва 10
1.1. Подвижники Валаамского монастыря 10
1.2. Характеры церковников в рассказе И.С. Шмелёва «По приходу» 31
1.3. Жизнь как благодать в повести И.С. Шмелева «Росстани» 44
1.4. Художественное изображение служителей церкви 50
ГЛАВА 2. Революционные события в поле религиозного сознания автора и героев рассказов и повестей 62
2.1. Художественное освещение русской революции 1905-1907 гг. в повести «Иван Кузьмич» 66
2.2. Обретения и утраты героев повести И.С. Шмелева «Распад» 75
2.3. Пасхальные мотивы в «революционных» рассказах И.С. Шмелева (Цикл очерков «В Сибирь за освобожденными» и рассказ «Кровавый грех») 89
2.4. Роль пасхальных мотивов в творчестве И.С. Шмелева 96
2.5. Судьба России в публицистике И.С. Шмелева: воплощение «пасхального» сознания художника 103
2.6. Импрессионистические картины и философские обобщения в цикле рассказов И.С. Шмелёва «Сидя на берегу» 116
ГЛАВА 3. «Будьте как дети» 123
3.1. Эволюция детских образов в рассказах И.С. Шмелева 123
3.2. Воспоминания о друзьях детства 134
3.3. Рассказы о детстве эмигрантского периода 153
3.4. Образ ребёнка-паломника в повести И.С. Шмелёва «Богомолье» 157
Заключение 170
Библиография 174
- Подвижники Валаамского монастыря
- Характеры церковников в рассказе И.С. Шмелёва «По приходу»
- Художественное освещение русской революции 1905-1907 гг. в повести «Иван Кузьмич»
- Эволюция детских образов в рассказах И.С. Шмелева
Введение к работе
В настоящее время для читателей и исследователей в истории русской литературы открылось много новых, неизвестных или недоступных прежде страниц. В произведениях многих русских писателей XX века с особой остротой ставятся вопросы о вере и неверии, об отвержении Божьего Промысла и о следовании ему. Эти вопросы были очень существенны для художников начала века, а в дальнейшем наиболее полное, глубокое разрешение получили в литературе Русского зарубежья. Произведения И.С. Шмелева выделяются последовательным вниманием к духовному состоянию страны. Проза писателя свидетельствует о том напряженном духовном поиске, который он вел всю жизнь. Среди произведений И.С. Шмелева, в которых наиболее ярко отразилась православная душа автора, самыми известными стали его романы «Богомолье» (1931) и «Лето Господне» (1944), однако нельзя забывать, что в творческом наследии писателя существует немало других произведений, в которых автор «глубоко и полно воссоздал целостное православное мировоззрение»1.
Представляется актуальным проследить, как в прозе малых жанров И.С. Шмелева дореволюционного и эмигрантского периодов освещается проблема воцерковленной России. Автор прибегает к церковной тематике, начиная с первых своих рассказов, и впоследствии посвящает свои произведения глубоким основополагающим вопросам бытия, как-то: духовные искания человека, сомнение и утверждение в вере, паломничество, поруганная Россия с разрушенными храмами, искалеченными людскими судьбами, отношение человека к вере в послереволюционной России, совесть как голос Божий в человеке. Знаменателен тот факт, что первая книга писателя была посвящена монастырю, Валаамской обители, жизни подвижников далекого северного архипелага. Жизненный и творческий путь писателя прервался в
Любомудров A.M. Православное монашество в творчестве и судьбе И.С. Шмелева // Христианство и русская литература - М.: Наука, 1994. - С. 365.
монастыре, а последним трудом стала работа над книгой о монастыре - «Пути небесные». Впитав с детства пример родительского благочестия и веры, Шмелев, даже став студентом и увлекшись рационализмом, навсегда сохранил веру в своем сердце и пронёс ее сквозь все испытания, утвердившись в Православии и получив дар укреплять в вере своих многочисленных читателей. В связи с историческими событиями и тяжкими испытаниями менялась тематика произведений писателя, эволюционировали религиозно-нравственные мотивы. В ранний период творчества, в условиях постоянного пребывания в России, в силу возраста, интересов, автор, упоминая о церковности своих героев, как неотъемлемой, естественной части их существования, делает акцент на теме «маленького человека», сложности человеческого бытия, нравственных и социальных вопросах, которые ставит жизнь перед героями. Потеряв сына, Родину, пережив голод и многие лишения, Шмелев приобрел огромный духовный, жизненный опыт, что обогатило его творчество новым пониманием и освещением действительности. Теперь художник более говорит о религиозном, нежели нравственном решении вопросов, поставленных на страницах его произведений. Проза писателя становится церковной, православной по духу, подчиненной главной теме - человек на пути к спасению души.
В диссертационных исследованиях и монографиях таких авторов, как О.Н. Сорокина, А.П. Черников, М.М. Дунаев, A.M. Любомудров, Д.В. Макаров, М.Ю. Трубицина, И.А. Есаулов, Е.А. Осьминина, Т.А. Таянова, Т.С. Репина, детально, подробно рассматриваются с точки зрения религиозности такие произведения, как дилогия «Богомолье» и «Лето Господне», романы «Пути небесные», «Няня из Москвы», «Солнце мертвых», повести «Старый Валаам», «Неупиваемая чаша», «Человек из ресторана». В отличие от данных работ, в которых глубоко толкуется сущность произведений И.С. Шмелева, появляются исследования, которые не проясняют, а затемняют и даже извращают главный смысл и назначение творчества писателя. Так, в кандидатской диссертации Е.А. Черевой «Мифопоэтика романной прозы И.С. Шмеле-
ва» сталкиваешься с абсолютным непониманием духовного смысла произведений писателя, неспособностью проникнуть в сущность его мировоззрения, осознать ценности, на которые он ориентируется. Например, говорится о том, что «рефлексия над религией, ее мифологизация делает героев Шмелева первооткрывателями, сподвижниками христианских ценностей, поэтому обоснован особый пафос произведений Шмелева - экстатический пафос (от восторга умиления до священного ужаса), ставший ведущим мироощущением его прозы» . Невозможно согласиться с тем, что писатель прибегает к мифологизации религии и тем более, что пафос его произведений «экстатический». Далее исследовательница приходит к такому выводу: «Экстатическое состояние способствует прозрению героев, отходу их от грехопадения <...> И лишь герои, которые могут пережить экстаз веры, сохраняют себя в системе ценностей, выраженной в произведениях автора» . Ошибочный методологический подход к изучению творчества Шмелева в данном случае вступает в противоречие с глубинным внутренним смыслом произведений писателя.
В настоящем диссертационном исследовании представлена в новом освещении малая проза И.С. Шмелева различных периодов творчества, исследуется образное воплощение религиозных мотивов и нравственных идеалов в дореволюционных и эмигрантских рассказах и повестях писателя.
Объектом научного исследования диссертации является проза И.С. Шмелева малых жанров, созданная им на протяжении всего творческого пути: рассказы, повести, публицистические статьи, эпистолярий, а также их истолкование критикой современников автора и литературоведами нашего времени. Рассматриваются такие повести, как «Служители правды», «Распад», «Иван Кузьмич», «Под небом», «Росстани», «Богомолье», циклы очерков «Сидя на берегу», «В Сибирь за освобожденными», рассказы «Гассан и его Джедди», «По приходу», «Свет разума», «Как мы летали», «Рваный ба-
2 Черева Е.А. Мифопоэтика романной прозы И.С. Шмелева. - Магнитогорск, 2006 - Ав-
тореф. к.ф н. - С. 20
3 Там же.
рин», «Светлая страница», «Глас в нощи», «Лихорадка», «Мирон и Даша», «Страх», «Кровавый грех», «Куликово Поле», «Записки не писателя», «Еловые лапы», «Милость преподобного Серафима» и другие.
Целью диссертационного исследования является изучение в наследии И.С. Шмелева малых форм прозы, посвященных художественному изображению быта и уклада России, состоянию ее воцерковленности.
Отсюда вытекают конкретные задачи:
выявить специфику религиозно-нравственного звучания произведений И.С. Шмелева малых жанров;
проследить эволюцию авторского отношения к духовным святыням России;
выделить и детально изучить характеры духовных лиц и авторскую оценочность в их воплощении;
выявить место образов детей в раскрытии лика воцерковленной России.
Целью и задачами настоящей работы обусловлено комплексное использование разработанных литературоведением методов исследования: структурно-аналитического, биографического, историко-функционального, сравнительно-типологического, аксиологического.
Теоретико-методологическая база настоящего исследования обладает многоуровневой структурой. Для решения поставленных задач в качестве теоретической опоры были привлечены работы М.М. Бахтина, В.В. Виноградова, Д.С. Лихачева, СТ. Ваймана, М.М. Дунаева.
Практическое значение работы связано с возможностью использования наблюдений и выводов исследования для лекций и практических занятий по курсу «Литература Русского зарубежья», организации и проведения спецкурсов и спецсеминаров для студентов-филологов и культурологов, а также в школьной практике преподавания литературы и проведения внеклассных мероприятий.
Апробация диссертационного исследования. Работа обсуждалась на заседании кафедры русской литературы XX века Московского государственного областного университета, а также на занятиях аспирантского семинара. Основные положения исследования изложены в докладах на конференциях: «Малоизвестные страницы и новые концепции истории русской литературы XX века» (Москва, 2003, 2005), «Русская литература XX века: проблемы жанра и стиля» (Тверь, 2004), «Духовные начала русского искусства и образования» (Великий Новгород, 2003, 2004, 2006). Основные наблюдения и обобщения, к которым пришел диссертант, освещены в семи публикациях.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии, насчитывающей 213 названий цитированных или упоминаемых источников.
Несмотря на то, что литературоведы уже обращались ко многим из перечисленных произведений, в данной работе они рассматриваются в другом ракурсе. Большинство исследователей сходятся во мнении, что самые первые произведения И.С. Шмелева 1890-1900 годов (т.е. его раннее творчество) не имеют явной религиозной окрашенности (об этом пишет в кандидатской диссертации Таянова Т.А.) или что религиозные мотивы в дореволюционном творчестве звучат скупо и фрагментарно (так считает Харченко С.С.). В диссертационном исследовании доказывается, что религиозные мотивы наряду с мотивами социального устроения государства, внутренних душевных переживаний героев органично входят в преобладающие темы первого ряда уже в ранних произведениях И.С. Шмелева. В повестях и рассказах данного периода, таких как «На скалах Валаама», «Распад», «Иван Кузьмич», «Гассан и его Джедди», религиозные мотивы не просто присутствуют, но являются решающими в идейно-композиционной и сюжетной организации произведений.
М.М. Дунаев, рассматривая дореволюционное творчество Шмелева, говорит о том, что «сознательного религиозного осмысления» в повестях,
«по сути, нет: чувствуется лишь ясно направленный к тому вектор творчест-
ва» .
A.M. Любомудров в монографии «Духовный реализм в литературе русского зарубежья», прослеживая духовный путь писателя, эволюцию его «идейно-эстетических, мировоззренческих, социально-политических ориентации», утверждает, что «творчество Шмелева с 1900-х и примерно до середины 1920-х годов не касается каких-либо метафизических проблем. В нем практически не затрагиваются вопросы бытия Божия, религиозного сознания. Гуманистические по духу дооктябрьские произведения вдохновлены надеждами на земное счастье людей в "светлом будущем", упованиями на социальный прогресс и "просвещение" народа. Писателя занимают социальные и нравственно-психологические аспекты личного и народного бытия. Рассуждения его героев о тайне жизни, о неких силах и законах, управляющих миром, как правило, представляют собой расплывчатые философские мечтания»5. Мы не можем согласиться с данным утверждением и считаем, что на протяжении всего творчества, начиная с первых своих произведений, Шмелев не только затрагивает вопросы религиозного характера, но и изображает героев с религиозным типом мышления, если можно так выразиться, то есть, его героям присуще соотнесение вопросов жизни и быта с церковными догматами Православия, их голос совести, нравственность определяются, прежде всего, по евангельским законам.
Однако, несмотря на разногласия по поводу сроков появления религиозных тем в произведениях Шмелева, точки отсчета, так сказать, большинство критиков сходится во мнении, что творчество Шмелева является «цельным», появление уже в первых произведениях религиозных, духовно-нравственных вопросов обусловило развитие этих тем в дальнейших перио-
4 Дунаев М.М. Православие и русская литература. В 6-ти частях. Ч. V - М.: Хри
стианская литература, 1999. - С. 576.
5 Любомудров A.M. Духовный реализм в литературе русского зарубежья: Б.К. Зай
цев, И.С. Шмелёв. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. - С. 116.
дах творчества писателя. Например, М.Ю. Трубицина замечает, что «глубинные элементы поэтики ранней прозы уже содержат в себе крупицы поздней законченной концепции мира и человека в нем»6. Т.А. Таянова в кандидатской диссертации говорит о том, что воцерковление позднего шмелевского творчества (30-40-е годы XX века) было обусловлено ранним. Религиозные взгляды и главные особенности их художественного воплощения начали оформляться еще в дореволюционной прозе. Так же считает и Г.С. Зайцева, писавшая, что «ранняя проза Шмелева, проникнутая высоким гуманизмом, пронизанная светом нравственности в ее социальном и религиозном, сакральном аспектах, подготовила дальнейший путь писателя к его творческим вершинам» .
Современник и близкий друг Шмелева философ И.А. Ильин считал, что творчество Шмелева можно рассматривать «без больших поправок "на эволюцию"», так как «Шмелев как художник есть единый духовный организм, который можно исследовать во всем его единстве»8. С опорой на данную точку зрения в диссертации прослеживается, как эволюционировали религиозно-нравственные мотивы в произведениях И.С. Шмелева малых жанров, но учитывается при этом цельность, единство творчества писателя.
6 Трубицина М Ю. На пути к Лету Господню: (Онтология веры в художественной
эволюции И.С. Шмелева). - Череповец, 1998. - Автореф... к.ф.н. - С. 8.
7 Зайцева Г.С. Духовное пространство ранней прозы И.С. Шмелева // И.С. Шмелев
и духовная культура православия. IX Крымские международные Шмелевские чтения.
Сборник материалов международной научной конференции. - Симферополь, 2003. -
С 27.
8 Ильин И.А. О тьме и просветлении. Книга художественной критики. Бунин - Ре
мизов - Шмелев // Ильин И.А. Собрание сочинений: В 10 т. Т. 6. Кн. 1. - М.: Русская кни
га, 1996.-С. 344.
Подвижники Валаамского монастыря
Эволюция мировоззрения и религиозного мироощущения Шмелева отчётливо проявилась в двух его книгах: «На скалах Валаама» (1897) и «Старый Валаам» (1936). Созданные в разные периоды творческого пути писателя, эти книги ярко отражают всю сложность духовных преобразований и значительность его духовного опыта. Интерес Шмелева к Валаамской обители не случаен. Обратившись к истории самого острова и возникновения на нем Спасо-Преображенского мужского монастыря, можно увидеть, насколько мощным оказывалось притяжение этого святого места для многих поколений литераторов, живописцев, музыкантов, простых паломников и, конечно, людей духовного сана. На наш взгляд, несмотря на то, что этому неоднократно уделялось внимание учеными9, изображение Шмелевым монастырской жизни на Валааме заслуживает нового подробного и пристального рассмотрения.
Название «Валаам» переводят с финского как «высокая земля». Из «Сказания о Валаамском монастыре» следует, что название происходит от имени библейского прорицателя Валаама, из других источников - от имени языческого бога Ваала . Местные предания говорят о том, что в древние времена, когда жившие в Приладожье финно-угры и славяне только готовились принять христианскую веру, острова были гигантским языческим жертвенником. Первый из учеников Христовых - святой Апостол Андрей Первозванный, просвещая скифские и славянские земли, из Новгорода отправился на Валаам, где разрушил языческие капища и воздвиг каменный крест. Святой апостол предсказал великое будущее Валааму. Его предсказания сбылись с возникновением и расцветом обители. Основателями монастыря считаются Сергий - грек по национальности, пришедший из Византии, и Герман - местный житель, карел, обращенный в православие. О возрасте монастыря точных сведений нет. Из новгородской Уваровской летописи известно лишь, что в 1147 году монастырь здесь уже существовал. С Валаамом связана жизнь многих святых и подвижников, среди них Арсений Коневский, Александр Свирский, Савватий Соловецкий, - вошедшие в историю русской православной церкви. Ни довольно трудные условия быта на диких островах Валаамского архипелага среди бурного Ладожского озера, ни суровость северного климата, ни почти полная оторванность от жизни «на материке» - ничто не могло сломить твердого духа здешних иноков, поколебать неоскудевающие силы их проникновенной молитвы и удивительного упорства и трудолюбия.
На протяжении всей жизни Иван Сергеевич Шмелев испытывал глубокую тягу к посещению святых мест и проникновению в духовную суть монастырского уклада. С ранних лет он воспитывался в духе православного благочестия, с детства знал, что такое паломничество в святое место: когда ему было шесть лет, мальчик пешком ходил в Троице-Сергиеву Лавру на богомолье вместе со своим наставником Горкиным.
Будучи студентом юридического факультета Московского университета, молодой Иван Сергеевич женился на Ольге Александровне Охтерлони. Племянник Шмелевых Ив Жантийом, заменивший им впоследствии сына, вспоминает Ольгу Александровну так: «Тетя Оля была ангелом-хранителем писателя... Её доброта, её самоотверженность были известны всем... И было ясно, что без Ольги Александровны Шмелев никогда бы не смог целиком посвятить себя творчеству»11. Именно она убедила мужа совершить свадебное путешествие не на юг, не за границу, а на север, в Спасо-Преображенский монастырь. Молодожены отправляются на пароходе «Александр» к Валаамской обители.
Картина, которая открылась перед взором молодого Шмелева, поразила его настолько, что, приехав домой, он решил написать книгу очерков, посвященных монастырю и жизни монахов в обители. Т.Ф. Прокопов замечает: «Новый, мало кому ведомый мир открылся ему на островах светлого и сурового Валаама, на его святых горах и в лесах, где одиноко укрывались скиты отвергнувших все мирское и посвятивших свои дни и труды Богу и молитве»1 .
Написанную по впечатлениям от поездки книгу Иван Сергеевич решил издать сам, на свои средства. Но обер-прокурор Святейшего Синода К.П. Победоносцев решил эту книгу, которая уже вышла из печати, задержать, поскольку не все высказывания автора соответствовали строгим требованиям духовной цензуры. Об этом впоследствии писал Шмелев в очерке «Первая книга». Таким образом, «путевые очерки» «На скалах Валаама» вышли в свет только в феврале 1897 года. Хвалебные рецензии появились в журналах «Русская мысль» и «Русское богатство». В связи со сложностями, возникшими при издании первой книги, Шмелев решил оставить писательский труд более чем на десять лет. Надо заметить, что книга Шмелева вышла в свет в тот период, когда для большинства интеллигенции «не только религия, но и всякая не материалистическая и не позитивистическая философия были заранее подозрительны и даже заранее были признаны ложными, потому что в них ощущалось сродство с духом "старого режима", их стиль не согласовывался с принятым стилем прогрессивно-революционного мировоззрения»13. Данный факт свидетельствует о творческой независимости Шмелева, его «не ориентировании» на мнение большинства.
Характеры церковников в рассказе И.С. Шмелёва «По приходу»
Рассказ «По приходу» был написан в 1913 году. М.М. Дунаев, говоря о том, что в дореволюционных произведениях Шмелёва «нет православного воззрения на мир»34, упоминает и рассказ «По приходу». Позволим себе не согласиться с этим мнением. В этом рассказе повествуется о том, как после праздничной Рождественской литургии церковный причт, состоящий из отца Василия - настоятеля Вознесенской церкви, дьякона, псаломщика и просвирни - вдовой попадьи, отправляется по домам своих прихожан, чтобы прославить Родившегося в мир Богомладенца Христа.
Необходимо пояснить положение приходских храмов и причта в дореволюционной России. Как известно, Москва славилась своими «сорока сороками», приходов было очень много, на каждой большой улице была своя церковь. К ней были приписаны прихожане, которые должны были посещать богослужения, исповедоваться и причащаться в этой церкви. Православных верующих христиан в России было подавляющее большинство населения. Хотя, конечно, как и во все времена, были и так называемые «захожане» -люди, посещавшие церковь потому, что так надо, сложилось традиционно. Шмелёв описывает всего лишь один день из жизни прихода, но сколько персонажей, образов, картин, характеров, мыслей героев, судеб людских проходит перед взором читателя в небольшом по объёму повествовании.
Подробно, со знанием всех особенностей и деталей автор описывает обряд «славлення». Шмелёв употребляет в рассказе церковные термины: многолетие, славленые, жертвенник, престол, епитрахиль, архиерей, эконом, разоблачиться (снять церковное облачение), клобук и т.д., включает в текст слова из рождественского кондака : «Волсви же со звездою путешествуют». Описания внутреннего церковного убранства и обрядов показывают, что Шмелёву очень хорошо знаком церковный быт, уклад приходской жизни. Выбор церковной темы, близкой и знакомой автору, предопределил и употребление специальных терминов. Автор свободно ориентируется в храмовом и алтарном пространстве, ясно себе его представляет: «У северных дверей дожидается в стареньком плисовом салопе просвирня - в котором часу начнут славить. Псаломщик завёртывает в епитрахиль праздничный крест и укладывает в низенький, обитый снутри синим бархатом ящик, гасит сильно полыхающую запрестольную лампаду и замечает, в полукруглом цветном окне, за престолом, весёлый солнечный свет, праздничный свет морозного утра» (т. 1, с. 256).
Причт покидает храм, а за дверьми остаётся «светлая тишина». Ушли люди со своими размышлениями и заботами, а в храме сохранилась «золотистая тишина праздника». Не случайно автор окрашивает тишину в золотистый цвет. Это цвет нимбов на иконе. Е.Н. Трубецкой в своей работе так говорит об этом цвете: «Такова в нашей иконописи иерархия красок вокруг "солнца незаходимого". Нет того цвета радуги, который не находил бы себе места в изображении потусторонней Божественной славы. Но изо всех цветов один только золотой, солнечный обозначает центр божественной жизни, а все прочие - её окружение. Один Бог, сияющий "паче солнца", есть источник царственного света. Прочие цвета, Его окружающие, выражают собою природу той прославленной твари небесной и земной, которая образует собою Его живой, нерукотворенный храм. Словно иконописец каким-то мистическим чутьём предугадывает открытую веками позже тайну солнечного спектра. Будто все цвета радуги ощущаются им как многоцветные преломле-ния единого солнечного луча Божественной жизни» . Тонкий художник слова, Шмелёв «мистическим чутьём» определяет цвет праздничной тишины в храме как золотистый - не тяжёлый золотой, а прозрачно-лёгкий, во всё проникающий и во всём сквозящий золотистый. Впоследствии золотой цвет и его оттенки так же будут ведущими у Шмелёва при описании всего, что связано с миром небесным, с Божественной природой.
В храме остаётся «золотистая тишина праздника». Автор как бы уплотняет, делает видимой и даже колорирует атмосферу, которая предваряет фабульные описания, тем самым задавая им мажорную тональность, сопутствующую всем дальнейшим событиям. Праздничная атмосфера пронизывает всё пространство художественного текста. Но если в храме она выражается в форме «золотистой тишины», как невещественная категория, то за пределами храма она качественно преобразуется, воплощаясь в более чувственных реалиях. Ощущение праздника сквозит везде: то в нарядном ёлочном сверканье, то в морозном воздухе, то в звёздном небе, которое в этот день особенное (звезды - «рождественский золотой горох»), то в праздничных огнях, то в веселом, звонком детском смехе, то в описаниях праздничных застолий и святочных гуляний - во всём предметном и образном мире произведения. Атмосфера праздника постоянно нарастает, становясь всё более ощутимой к концу рассказа, так как все впечатления от переживаний прошедшего дня наслаиваются друг на друга, образуя как бы «снежный ком», который «рассыпается», как только участники «славлення» возвращаются домой. Дома каждый из них ощущает усталость и утомление прошедшего дня. Один только псаломщик, в отличие от других героев, вечером ощущает прилив сил и начало праздника: дома его ждёт молодая жена и множество гостей. Понимание атмосферы данного произведения очень важно, ведь, по мнению СТ. Ваймана, «художественная атмосфера как предмет входит в состав текста наряду с прочими его компонентами, например, пейзажем, портретом, фабулой и т.д.».
Художественное освещение русской революции 1905-1907 гг. в повести «Иван Кузьмич»
Тема «распада», разрушения традиций и уклада национального быта России отразилась многогранно в повести И.С. Шмелёва «Иван Кузьмич» (1906). Автор описывает внутренний мир главного героя, переживания, связанные с внешними переменами в устройстве государства после революции 1905 года. В центре авторского внимания оказываются душевные томления Ивана Кузьмича. Трезвый ум делового человека старался разобраться во всем, выяснить причины происходящих событий, но никак не мог этого сделать. Доискаться до самой сути вопроса - характерная черта шмелевских героев.
Человек сильный по натуре, крепко стоявший на ногах, много лет занимавшийся торговлей, живущий по определенному укладу, вдруг начинает понимать, что всему когда-то приходит конец, нет ничего вечного и незыблемого на этой земле. Он почувствовал в себе шатание, недоумение, тревогу. В определённый момент жизни Иван Кузьмич понимает, что есть только один мир, не подверженный внешним влияниям, в котором царит правда и справедливость, где все понятно и предельно ясно, - мир небесный. Этот мир представляется ему так: «Оставалось небо, тот таинственный мир, к которому он взывал в минуты душевного гнета, при мысли о котором весь исполнялся священного трепета. ...Этот несказанный мир золотого света, ярких красок, ангельских звуков, шелеста крыльев херувимов и серафимов и тихих молитвенных гласов - мир этот тянул его к себе, как неизбежное и должное»62. Это единственная, но прочная надежда и утешение, которые остались в жизни Ивана Кузьмича. Этот мир-мечту никто не сможет у него отнять.
Заметим, что центральный герой Шмелева в этой повести 1906 года выходом из сложившейся ситуации считает уход в монастырь. Он всерьез задумывается над этим возможным вариантом, примеряя на себя жизнь в монастыре. По описаниям можно понять, какой именно монастырь хочет выбрать Иван Кузьмич, - Валаамский. Никитушка, советуя дяде посмотреть монастырь, описывает его красоты: «воды глубокие, скиты неописуемые», леса, упоминает скит Александра Свирского. Данный факт подчеркивает особое отношение к этой обители автора произведения.
Первой реакцией на события, происходящие в городе, становится обращение Ивана Кузьмича к «тёмным ликам икон» с возгласом: «Что же будет-то, Господи?» Образа описываются в тёмных тонах на протяжении всего произведения63, символизируя приближающуюся опасность. Мотивы страха и предчувствия приближающейся смерти являются преобладающими в повести. Шмелёв показал нам переживания многих людей, отразил борьбу и душевное смятение человека, которому разрушение устоев кажется «концом», о котором сказано в Писании. Успокаивает Ивана Кузьмича Громова только мысль о том, что из любой сложившейся в стране ситуации у него есть выход: «Ежели отымут у него все? Ну, тогда... тогда он уйдет в монастырь, и ему сделалось весело даже, когда он вспомнил, что не один он уйдет, а с Никитушкой. Наденут котомочки и пойдут... Нет, хуже не будет...» (с. 23). О серьезности его намерений можно судить и по тому, что купец думает, как распорядиться имуществом, куда деть иконы, дорогие ему памятью о давно умерших родственниках.
Иконы в повести не только «предсказывают» приближающиеся грозные перемены, но и олицетворяют стабильность и незыблемость прошлой жизни и в большей степени жизни небесной, надмирной: «Два кивота со старыми образами плотно стояли в углах у окон. Широкие, черные, пропитанные тяжким запахом регальнаго масла и кипариса, кивоты эти были еще при дедушке самого Кузьмы Иваныча. Тяжелые образа, в кованных ризах, покрытые жирной черной копотью, глядели суровыми ликами через стекла. Сотни образков, крестиков и поясков, принесенных Никитушкой, помещались внизу, между венчальными свечками» (с. 18-19). Тяжелые образа, кованые ризы, широкие, черные кивоты, которые были в доме еще при дедушке Ивана Кузьмича, - всё наталкивает на мысль об устойчивости уходящих традиций, их прочности. Подробное описание кивотов свидетельствует о важности икон для самого Ивана Кузьмича: они являются частью его жизни, памяти о роде Громовых.
Читатель может с первых страниц повести заметить, что свою жизнь главный герой выстраивает согласно церковным канонам: исповедуется и причащается, творит милостыню, говеет в посты, молится; вспоминая прошедший день на вечерней молитве, Иван Кузьмич кается в содеянных прегрешениях, посещает монастыри, читает Писание, каждое воскресенье и в праздники бывает на службе. Перед нами образ верующего христианина. Перечисляя добрые дела Ивана Кузьмича, автор тем самым подчеркивает бла-гочестивость, действенность веры своего героя, для которого верна формула «по плодам их узнаете их» («иконостас вызолотил; пять тысяч на колокол преп. Серафиму подписал; приют для сирот устроил; на голодающих генерал-губернатору десять тысяч в собственные руки передал и удостоился благодарности; да еще пять вагонов муки "от неизвестного" отправил...»). Для Ивана Кузьмича естественным становится вопрос, которым он задается перед иконами: за что же на его долю выпадают такие испытания?
Эволюция детских образов в рассказах И.С. Шмелева
Детские воспоминания, образы, мотивы часто фигурируют в рассказах Шмелева как дореволюционного, так и эмигрантского периодов творчества, что свидетельствует о значимости данной темы для автора.
Сам Шмелев имел сына, которого очень любил, долго надеялся, что у них с женой еще будут дети, очень хотел дочку, такие чаяния вылились в письме к О.А. Шмелевой от 1 ноября 1901 года. Шмелев писал Ольге Александровне из Владимира: «Ты будешь ходить с животиком и подаришь мне девочку, хорошенькую девочку, в тебя всю. ...Ай, если бы это было! Я стал бы носить тебя на руках» . Впоследствии в письме к Бредиус-Субботиной Шмелев упоминал о том, что жена не могла после Сергея больше иметь детей. Первые рассказы, которые написал Шмелев после долгого перерыва, -рассказы для детей. Видимо, на выбор тем повлияла семейная обстановка, интересы подрастающего сына Сергея.
Ранние повести и рассказы, на страницах которых появляются дети, в основном посвящены реалистичному описанию трудной жизни простого народа. Дети являются частью народа, разделяя со взрослыми горькую долю. Например, в повести «Служители правды» (1906) рассказывается о жизненной истории мальчика Оси Евстратова, сына сапожника. Мать его умерла, а Осю и его младшего брата воспитывал отец, Кондратий, который заставлял мальчика много работать, помогать шить обувь. Семья жила в нищете, Кондратий пропивал деньги, которые получал за немногочисленные заказы. Ося, который очень хорошо рисовал, впоследствии стал знаменитым и богатым художником. Помог ему в этом старый добрый еврей Мейер, который передал ему собственный опыт художника и отправил в город продолжать обучение.
Повесть начинается с описания условий, в которых воспитывается бедный Ося: «Черный, как жук, маленький, худенький, двенадцатилетний Ося, согнувшись, сидел под окном мастерской и прилаживал заплатку к громадному рыжему сапогу. Рядом сидел высокий, худой, с мутными глазами, отец Оси, Кондратий и, также согнувшись, срезал края только что подкинутой подметки. Семилетний брат Гриша осторожно ловил бившуюся по стеклу муху»114. Сюжет повести напоминает чудесную сказку: бедный мальчик становится учеником старого художника, затем, не имея денег на обучение, все-таки едет в город и, по воле случая, его принимают в художественное училище, в родной городок талантливый мальчик возвращается знаменитым живописцем, перед ним открываются широкие перспективы, его семья больше не бедствует. На первый план в повести выступает внешнее событийное повествование, описание жизненных перипетий, последовательное, фабульное, отстраненное, что становится не характерным для более позднего Шмелева.
В этом же году был написан рассказ «Гассан и его Джедди», в котором повествуется о турецкой девочке-сироте и ее дедушке. Судьба этих героев трагична: девочка заболевает и умирает, а Гассан погибает, пытаясь спасти тонущих пассажиров парохода. В данном произведении неординарно освещена автором пасхальная тема. Когда Джедди умирает, ее дедушка очень тоскует по ней. Повествователь рассказывает Гассану, что смерть земная -лишь переход к жизни вечной, другой. Разговор происходит как раз в Светлую Пасхальную ночь. Рассказчик объясняет старику-турку, что в эту ночь «воскрес Бог и воскресил мертвых», а когда земная жизнь закончится, то люди воскреснут и увидят того, кого любили. Гассану это очень нравится. Визуальным подтверждением слов рассказчика о празднике стал крестный ход, описываемый в светлых тонах, как и другие пасхальные зарисовки Шмелева: дается картина, полная света и колокольного звона, радостного праздничного настроения: «.. .Сотни огоньков резали тьму южной ночи; звучно доносилась к морю радостная песнь Воскресения. А со скалы от курзала сыпались, взлетали, рвались, трещали ракеты, свечи, змеи. Веселый перезвон плавал над морем и отдавался в горах»115. Рассказчик, который говорит «горячо» о Христе, убеждая Гассана в правдивости своих слов, не просто успокаивает, утешает бедного одинокого старика, он сам искренне верит в то, о чем говорит. Так повествователь вселил надежду в душу Гассана. С тех пор, как Гассан погиб, рассказчик, слыша на Пасху торжественный колокольный звон, всегда вспоминает «сухую, как из бронзы отлитую, фигуру старика Гассана и маленькую, как птичку, то печальную, то порывисто веселую Джедди с большими глазами», их нет рядом, они «ушли от земли в неизвестную страну правды и вечного света».
В повести «В новую жизнь» (1907) описываются горькие испытания, выпавшие на долю деревенского мальчика Сени, который должен был идти в город, чтобы искать средства к существованию. Мальчик, привыкший жить в деревне, среди просторных полей, заливных лугов, знакомой деревенской природы, тяжело привыкает к новым условиям жизни в городе. Эпизод, когда подросток вечером, в разговоре с приятелем Васькой вспоминает родную деревню с её просторами, схож с впечатлениями Петьки из рассказа Л.Андреева «Петька на даче» (1899), когда тот после деревни опять попадает в душную городскую парикмахерскую, чтобы быть там «мальчиком на побегушках». Сеня сближается с Васькой, у которого в жизни никогда не было общения с природой. В ответ на рассказы о деревне подросток говорит: «-Хорошо у вас. ... А я и в лесу-то не был ни разу... Меня, говорят, на камнях нашли, на мостовой».
