Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Рецептивная история баллад Ф. Шйллера «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка) в России : І6
1.1. История, переводов баллад Ф: Шиллера как проблема рецептивной эстетики 16
1.2. Творческая история, поэтика и проблематика переводов баллад Ф; Шиллера «Der/ Taucher» (Ныряльщик) и «Der; Handschuh» (Перчатка) В.А. Жуковским 21
1.3. Балладная дилогия Ф. Шиллера «Der Taucher» и «Der Handschuh» в переводах русских поэтов ХІХ-ХХІ веков... 511 :
Глава 2 Основные направления-исследовательских интерпретаций баллад ФІ Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик):n«Der Handschuh» (Перчатка) в?Р6ссии № Германии ...82'
2.1. Психологические характеристики персонажей и идеология баллад; Ф. Шиллера «Der Taucher» («Ныряльщик»)? ш «Der Handschuh» («Перчатка») в русской литературнойжритике и* литературоведении XIX-XXI веков ... 83
2.2.1 Проблема источников сюжета баллад Ф> Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка)' в работах немецких литературоведов ХГХ-ХХІ веков 95
2.3. Нравственно-философская проблематика балладной дилогии Ф. Шиллера «Der Taucher» («Ныряльщик») и «Der Handschuh» («Перчатка») в интерпретации немецких литературоведов XIX - XXI веков. .;... 1)16 ,
2.4. Пародии на баллады Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка) в Германии и в России... 141
Заключение 159
Приложение...
Список литературы..
- История, переводов баллад Ф: Шиллера как проблема рецептивной эстетики
- Творческая история, поэтика и проблематика переводов баллад Ф; Шиллера «Der/ Taucher» (Ныряльщик) и «Der; Handschuh» (Перчатка) В.А. Жуковским
- Психологические характеристики персонажей и идеология баллад; Ф. Шиллера «Der Taucher» («Ныряльщик»)? ш «Der Handschuh» («Перчатка») в русской литературнойжритике и* литературоведении XIX-XXI веков
- Проблема источников сюжета баллад Ф> Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка)' в работах немецких литературоведов ХГХ-ХХІ веков
Введение к работе
Одним: из приоритетных направлений развития современной
литературоведческой науки стало изучение межнациональных литературных
отношений; Это вполне закономерно, так как рассмотрение литературы
одной страны вне мирового художественного процесса неизбежно*
оказывается ограниченным. ' '
«В: развитии художественной" словесности бывают периоды, когда процесс внутренней" эволюции какой-либо национальной- литературы, подводит ее к общественной, коллизии, уже, нашедшей свое выражение в творчестве писателя другой национальности. Создаются: условия для: усвоения творческого; наследия;; этого писателя другой национальной* ': культурой; а само; его имя так тесно вплетается, в ее внутреннюю литературную жизнь, что в дальнейшем сама эта литературадел ается уже не полностью понятна без этого "чужого" писателя»1. Творчество: Шиллера; органически: вплелось- в развитие: русской: литературы. Шиллер вошел в русскую литературу как «благородный, адвокат человечества, яркая: звезда спасения, эманципатор общества от кровавых предрассудков, предания»2. Основная заслуга в процессе интегрирования творчества Ф. Шиллера в русскую: культуру и литературу принадлежит, в первую очередь, таким: представителям русской критики, как А.П. Беницкищ АХ. Востоков, Я. Санглещ И.И. Мартынов, М.П. Погодин, И.Д. Давыдов, СП. Шевырев и др., а также: деятельности литературно-критических кружков и обществ: Дружеского литературного общества^ Вольного общества любителей словесности, наук и художеств, Общества любителей* российской словесности, Вольного общества любителей;, российской; словесности, Общества любомудрия, кружка Н.В. Станкевича и кружка И.С. Тургенева.
1 Лотман Ю.М. Новые материалы о начальном периоде знакомства с Шиллером в
русской литературе,
2 Белинский В.Г. Поли. собр. соч;: В 13т. - М., 1956. Т.П. С.556.
4 В восприятии творчества Ф. Шиллера в России были свои периоды: его творчество то оказывалось в центре внимания русских переводчиков и литературных критиков, то заслонялось иными, более актуальными на тот момент именами. Исследованию рецепции творчества Ф. Шиллера русской литературой посвящен ряд работ отечественных и зарубежных исследователей: труды Ю.М. Лотмана, Р.Ю. Данилевского, Н.Я Берковского, О. Петерсона, Г. Кайзера, Б. Визе, Н. Оллерса и др.
В рецепции творчества иностранного писателя традиционно выделяются три основных пласта: переводы его произведений, литературно-критическая интерпретация его* творчества и особенностей переводов, реминисценции его текстов оригинальной национальной литературой. Произведения- Ф. Шиллера получили свою собственную жизнь в русской' литературе; мотивы, образы и идеи поэта повсеместно проникали в* оригинальные творения русских литераторов классического периода, таких как Н.М. Карамзин, К.Н. Батюшков, Г.Р. Державин, В.А. Жуковский, М.Ю. Лермонтов, Ф.М. Достоевский; этот процесс - появления новых переводов шиллеровских текстов и их реминисцентных отблесков в оригинальном творчестве русских писателей - продолжается и до сего дня: поэзия Ф. Шиллера оказалась близкой и читателю XX века, она продолжает сопровождать человека и в наступившем XXI столетии.
Имя Ф. Шиллера в русской литературе неразрывно связано с именем В.А. Жуковского: при всей избирательности своего отношения к наследию немецкого поэта он все же стал именно тем единственным эквивалентным переводчиком, которому удалось создать хрестоматийный для русской литературы поэтический стиль русских переводов из Шиллера и сформировать совокупность шиллеровских текстов, особенно актуальных для русского эстетического сознания. Благодаря Жуковскому немецкий поэт «... в душу русскую всосался, клеймо в ней оставил, почти период в истории
нашего развития обозначил» . Именно в переводах Жуковского произведения Ф. Шиллера завоевали любовь и восхищение русского читателя. Досих пор эти переводы не утратили своего значения, они являются хрестоматийными: как правило, именно они включаются: в собрания: сочинений Шиллера на русском языке. В1 истории русской; культуры, творческая индивидуальность В:А. Жуковского имеет важный историко-литературный смысл. Создав «поэтический перевод, как, равноправный; литературный жанр»4, В;А. Жуковский принес русской литературе и культуре.«-... больше пользы, чем; множество других поэтов; хотевших стать оригинальными»5.
ВV современной; научно-исследовательской литературе, посвященной творческому наследию Жуковского, создана;, необходимая- база! для* целостного. изучения* его творчества; Издание четырехтомного изданиям сочинений ВїА. Жуковского под редакцией И-М1. Семенко; ее книга «Жизнь w поэзия^, Жуковского»,, исследования:. Н:В. Измайлова; Р!В1 Иезуитовош активизировали интерес к творчеству В!А. Жуковского. Труды томских литературоведов: трехтомная^ монография; «Библиотека В;А. Жуковского в-. Томске», работы Ф:3! Кануновой; А.С. Янушкевича; О: Б; Лебедевой;. ЖБі Рёморовой, Э;'М;. Жиляковой,: ЖАл Айзиковой; НІЖ, Вётшевой; И;А. Поплавской, издание Полного собрания сочинений и писем В:А; Жуковского-в 20 т. стали тем фундаментом, на котором основана современная наука о В:А. Жуковском. Ценные наблюдения над поэтикой, хронологией; литературным значением переводов В;А. Жуковского содержатся в? работах И. Ю. Виницкого, G.B; Тураева, С.С. Аверинцева.
Однако при всей объемности накопленных фактов и разнообразии концептуальных подходов как к истории рецепции Шиллера русской литературой, так и к проблеме своеобразия* переводов Жуковского из Шиллера; нельзя сказать, что- эти темы закрыты,, для. дальнейшего-
3 Достоевский Ф;М. Дневник писателя // Достоевский ФМ: Полн.собр.соч.: В 30-ти т. —
Л.Д981.Т.23. С.31.
4 Ратгауз Г.И: Немецкая поэзия в России // Золотое перо: Немецкая, австрийская и
швейцарская поэзия в русских переводах, 1812-1870. - М., 1974. С. 14.
5 Лазурский В.Р. Западноевропейский романтизм Жуковского. - Одесса, 1902. С. 16.
исследовательского внимания. Продолжают оставаться актуальными: а) сравнительно-типологический аспект проблемно-эстетической значимости творчества Шиллера в немецкой и русской литературах, репрезентативно представленный основной проблематикой литературоведческих интерпретаций его наследия немецкими и русскими учеными; б) поэтика и творческая история переводов Жуковского из Шиллера, в особенности балладных, степень и формы влияния этих переводов на русскую поэзию; в) наконец, такая специфически-переводоведческая проблема, как выяснение возможных причин ситуации множественного перевода, далеко не всегда возникающей в переводящей литературе даже по отношению к общепризнанным шедеврам иноязычного писателя - эта последняя совершенно не привлекала внимания отечественных литературоведов в связи с балладной дилогией Шиллера «Der Taucher» и «Der Handschuh», имеющей в русской литературе насыщенную рецептивную историю, начало которой положено именно переводами Жуковского, стимулировавшими творческие опыты второстепенных поэтов.
Исследования, посвященные творчеству менее известных русских поэтов - переводчиков Шиллера и, в частности, его балладной дилогии, представлены в отечественном литературоведении не так широко, однако среди них есть крупные работы, к числу которых следует отнести труды Ю.Д. Левина, В.Э Вацуро, Р.Ю. Данилевского и др.
Все вышесказанное свидетельствует о том, что рецептивная история творчества Шиллера в России является одним из ведущих направлений современного литературоведения, а история русских переводов баллад «Der Taucher» и «Der Handschuh», которая, начавшись почти при жизни их автора, не прекращается до сих пор, содержит в себе значительный научно-исследовательский проблемный потенциал.
Таким образом, диссертационное исследование, объектом которого являются баллады Ф. Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der
7 Handschuh» (Перчатка) в переводах русских поэтов XIX-XXI вв., своей несомненной актуальностью вписывается в современный научный контекст.
Актуальность предпринятого исследования, засвидетельствованная непрерывным появлением новых современных переводов шиллеровских текстов и их живой функциональностью в современной русской литературе, обусловлена его существенной необходимостью для сравнительного литературоведения, основывающегося на установлении фактов взаимодействия-различных литератур и культур, изучении русско-немецких литературных связей, в частности обстоятельств рецепции баллад Ф. Шиллера в России, а также проблемы восприятия баллад Ф. Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка) русской литературой и их влияния на творчество русских поэтов-перводчиков XDC-XXI вв.
Обращение русской'литературы к балладам Ф. Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка) вызвано невероятной полисемией шиллеровских текстов, предлагающих читателю (первым из которых, в случае с читателем иноязычным, становится переводчик) неограниченные возможности интерпретации. Проблемы, поставленные Шиллером в балладах, выходят по своей значимости за рамки самих произведений, актуальность тем в этих балладах удивляла его современников, читателей XIX века, продолжает удивлять и теперь. Баллады Ф. Шиллера заставляют не только» пережить рассказанное, но и задуматься над происшедшим. Мораль в балладах чужда однозначной дидактики, вывод не подсказан читателю, его извлекает каждый сам.
Баллады «Ныряльщик» и «Перчатка» имели такой большой резонанс в русском обществе XIX в. далеко не случайно - и история их рецепции русской литературой в< полном спектре всех компонентов этой рецепции: перевод - адаптация оригинальной литературой образно-стилевой системы и сюжетных элементов - литературно-критическая интерпретация -литературоведческое исследование позволяет если не исчерпывающе, то с достаточной степенью полноты осветить причины столь явного выборочного
8 внимания русской литературы к этим шиллеровским текстам, а также продемонстрировать все своеобразие ментально-оригинальных основ их русского восприятия на фоне соответствующей немецкой традиции: балладная дилогия Шиллера далеко не случайно продолжает волновать русских читателей и до сих пор, вызывая к жизни все новые и новые переводы.
Существует ряд исследований отечественных и зарубежных литературоведов, посвященных анализу как баллад Ф. Шиллера, так и их русских переводов. Однако, говоря об интерпретациях баллад Ф. Шиллера в России, не стоит забывать, что большинство произведений немецкого поэта воспринималось русскими литераторами, литературными критиками и литературоведами через призму переводов В.А. Жуковского - следовательно, именно эти интерпретации шиллеровских текстов не только предложили первое актуальное для русского эстетического сознания прочтение и понимание шиллеровских текстов, но и создали своего рода семантическое напряжение смыслового поля этих текстов, явившееся стимулом для дальнейших творческих опытов и исследовательских штудий. Так, например Д.В. Цветаев в своей работе «Баллады Шиллера. Опыты объяснения» интерпретирует баллады «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка) на основе переводов В.А. Жуковского6. В.Е. Чешихин, отметив, что «... ни одна из баллад Жуковского не отличается такой силой красок, как "Кубок"», счел это произведение «... лучшим переводом Жуковского, среди всех остальных, и Шиллеровых, и иных баллад» . С.А. Матяш, анализируя балладу Ф. Шиллера «Der Handschuh» (Перчатка), также использует
переводы классиков русской литературы Жуковского и Лермонтова .
6 Цветаев Д.В. Баллады Шиллера. Опыты объяснения. - Филологические записки.
Воронеж, 1882.
7 Чешихин В.Е. Жуковский, как переводчик Шиллера. - Рига, 1895. С. 157-158.
8 Матяш С.А. «Перчатка» («Der Handschuh») Шиллера в переводах Лермонтова и
Жуковского // Пособие по спецкурсу «Анализ лирического произведения». - Караганда,
1982. С. 59-73.
9 Большинство исследователей обращались к переводу данных баллад Ф. Шиллера в связи с частными проблемами, целостного же исследования рецепции баллад Ф. Шиллера «Der TaucheD> (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка) именно в качестве балладной дилогии, а также комплексного исследования полной совокупности русских переводов этих баллад, реминисценций их образности и сюжетосложения в оригинальной русской поэзии, а также истории их литературно-критического осмысления до сих пор не предпринималось. Кроме того, и вышеупомянутый сравнительно-типологический аспект особенностей бытования текстов Шиллера и интерпретации их смыслов в двух историко-литературных традициях, немецкой и русской, остается вне поля зрения исследователей. К настоящему времени, при наличии достаточного количества обобщающих работ по рассматриваемой проблеме, назрела необходимость детального и вместе с тем целостного изучения восприятия баллад Ф. Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка) в Германии и России.
Научная новизна исследования заключается в том, что настоящая диссертация является первым монографическим исследованием истории немецких и русских исследовательских интерпретаций баллад Ф. Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка), их переводов русскими поэтами-переводчиками XIX-XXI вв. и реконструкцией рефлексов их образности и сюжетосложения в оригинальной русской лирике. В процессе работы над диссертацией в научный оборот введен значительный пласт научно-исследовательских работ немецких исследователей, ранее не изученных в русском литературоведении. В работе проведен комплексный анализ переводов баллад Ф. Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка) В.А. Жуковскоим в двух взаимодополняющих исследовательских системах координат: они рассмотрены и как переводы в соотношении с оригиналом, и как своего рода «литературные факты» (Ю.Н. Тынянов) русского литературного процесса, определившие собой одну из его заметных жанрово-тематических линий в становлении русской лирики и
.' ' '"'.. '"''.' '.' ,' [ '. :-..;: ';' ' ' ;,''' / ' Ю;
лироэпоса в их несомненном влияний; на интерпретацию проблематики шиллеровской дилогии в России и. на поэтику последующих переводов этих текстов русскими поэтами-переводчиками.
Методологической: базой исследования являются историко-литературные и теоретические труды* отечественных и зарубежных литературоведов (Ю:М.ЛЪтманагЮ;Н. Тынянова,. Б;М:Каспарова), работы компаративистов (В;М. Жирмунского, AvEL Веселовского, Р.Ю; Данилевского);и переводоведов (Ю;Д: Левина, А:В: Федорова; E.F. Эткинда), давшие образцы изучения поэтики, рецепциии интерпретации произведения:
Комплексный*; подход к: изучению*: проблемы детерминирует методологию* исследования* В основу методологии положен? сравнительное исторический^ метод, базирующийся; на* сопоставлении -перевода* с подлинником; которые рассмотрены в; социокультурном, контексте' Щ В1 системе философско-эстетических взглядов! обоих: творческих- субъектов;. Кроме. того; в= работе: практикуется сочетание элементов? культурологического, биографического» и; историко-функционального: анализа; позволяющего? наіоснове собранных.фактов? проследить специфику рецепции баллад Ф:г Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик); и «Der Handschuh» (Перчатка) как. в.рамках той? культурной?традиции, в которой они созданы, так и за ее пределами в процессе межкультурной коммуникации.
Цель диссертационного исследования - обозначить основные направления и проблематику изучения баллад Ф. Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка) в немецком и. русском литературоведении, а также реконструировать их рецептивную историю в русской и немецкой литературах,, выявить, особенности-.. восприятия их смыслов и воздействия; этого рецептивного фактора как, на поэтику ш идеологию1 переводов данных баллад, так на и оригинальные произведения) русских-литераторов ЖХгХХГвв;
Достижение цели потребовало решения следующих задач:
Систематизации обширного фактографического материала, связанного с проблемой источников сюжетов баллад Ф. Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка), который создал основную проблематику литературоведческих интерпретаций этих баллад в немецком литературоведении;
Осмысления особенностей литературно-критических и литературоведческих интерпретаций баллад Шиллера в русской филологической традиции;
Целостного анализа эталонных хрестоматийных переводов В.А. Жуковского, заложивших основу русской рецептивной традиции в отношении этих баллад;
Выявления особенностей воздействия переводов В.А. Жуковского-на последующие переводы баллад Ф. Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка) русскими поэтами;
Рассмотрения характерных поэтологических особенностей переводов баллад Фі Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка) русскими поэтами переводчиками XDC-XXI вв.;
Изучения реминисценций из баллад Ф: Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка) в творчестве русских поэтов;
Осуществления сравнительно-типологического анализа немецких пародий на баллады Ф. Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка) и русских пародий на их переводы как репрезентативного показателя адаптированности этих текстов немецким и русским эстетическим сознанием.
В соответствии с поставленной целью материалом исследования стали а) труды немецких литературоведов, посвященные балладной дилогии Шиллера, б) немецкие пародии на их тексты, в) опубликованные в России в течении- XIX-XXI вв. переводы баллад Ф. Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка), г) критические рецензии и пародии на русские переводы данных баллад, д) их литературоведческие
исследования. С этой целью были фронтально просмотрены.около тридцати периодических изданий начиная? с первой трети XIX в., в том числе такие журналы,, как «Сын Отечества», «Благонамеренный»,:. «Библиотека для Чтения»,.«Отечественныезаписки», «Дамский Журнал»,,«Северные цветы» и др. Для освещения- вопроса об источниках сюжётрсложения, баллад Ф. Шиллера,, которые: представляют собой несомненную ценность.для изучения творческой .истории; шедевра, были, использованы ' опубликованные- и хранящиеся-в архивах г. Иены и г. Веймара (Германия) материалы старинных испанских романсов; а также:немецкихписьменных,памятников- начиная; с XVIL в. По мере необходимости привлекались, черновые рукописи, письма писателей их переписка; дневники; документальные источники;., .':-.
: . Исследование рецептивной истории баллад Ф* Шиллера* «Der Taucher»
: (Ныряльщик) и «Der Haridsehuh» (Перчатка) » ві сравнительно-типологическом, , аспекте предполагает комплексное* исследование. как интерпретационного;, такі иг практического материала,. - что; обусловило композицию*
.диссертационного сочинения; подчиненную целям'решения вышеуказанных;, задач, которое последовательно реализуетсяв двух главах диссертации. ,:
В; первой главе «Рецептивная: история баллад Ф. Шиллера «Der Taucher»' (Ныряльщик) и «Den Handschuh» (Перчатка) в России» проводится: комплексный анализ русских переводов баллад Ф: Шиллера и рассматривается рецепция баллад в: произведениях русских поэтов. В сфере наших интересов оказываются переводы баллад Ф. Шиллера.«Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка) В.А.. Жуковскопх Во втором параграфе перевой главы анализируются биографические факты, эстетика и этические взгляды В.А. Жуковского, мотивировавшие творческую историю и поэтику его переводов; проведен комплексный сопоставительный-анализ его переводов с оригиналами, исследуются мотивы- и образы баллад, нашедшие-свое отражение в оригинальном творчестве В:А. Жуковского.
Личность В.А. Жуковского, его роль в литературном процессе и конгениальный характер его переводов не могли не оказать, влияние на
прочтение баллад Ф. Шиллера в России, причем следы этого влияния заметны не только в интерпретации баллад русскими литературоведами, но и в создании последующих переводов русскими поэтами: в третьем параграфе первой- главы исследуются введенные и дополнительно акцентированные В. А. Жуковским мотивы и образы, получившие свое развитие в последующих русских переводах.
Во второй главе «Основные направления исследовательских интерпретаций баллад: Ф. Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка) в, России' и Германии» исследуется* проблема рецепции баллад Ф. Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh»-(Перчатка) в Германии и России.
Первый параграф, второй главы диссертационного исследования посвящен* интерпретациям- баллад Ф. Шиллера русскими литературоведами ХГХ-ХХІ вв. Изучение восприятия баллад Ф. Шиллера^ в России? не должно сводиться к описанию переводов. Не менее важным представляется исследовать русское прочтение шиллеровских текстов; проникновение его идей и образов в сознание русских читателей разных эпох и разных общественных групп.
Во втором параграфе проводится последовательный анализ литературных произведений, которые предположительно могли служить источниками для сюжетов баллад Ф. Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка). Подобное использования первоначальных материалов позволяет почерпнуть ценные данные о процессе эволюции художественной образности и психологической характеристики персонажей в балладах Ф. Шиллера, выявить наиболее значимые для поэта социально-психологические черты главных героев. В ряде случаев они могут помочь также установлению приоритетных для писательского сознания направлений развития фабулы будущих произведений. Анализ источников позволяет не только, вскрыть историю памятника и установить состав образующих его элементов, но дает материалы для объяснения истоков творчества и
,.' ''- ..'''... ' '.: '".-: .'-. V'- . .'"' ':"': . ". '' '>!'.\14
исходных позиций автора. В этом плане вопрос об источниках автора, есть
вопрос об его общественных позициях. В качестве материала для анализа
послужили испанские романсы ХУП. в., а также произведения: немецких
авторов, опубликованные до написаниям Ф; Шиллером баллад «Der Taucher»
(Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка). .
В . третьем параграфе второй главы проводится исследование интерпретаций, баллад Ф: Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка) немецкими.литературоведами XIX-XXI вв. Изучение особенностей рецепции баллад Ф: Шиллера в Германии позволяет составить полную картину восприятия баллад Ф. Шиллера в Германии; и России, выявить как схожие, так и диаметрально, противоположные суждения? о заложенной в балладах Фі Шиллера нравственной: проблематике и о сути корреляции сюжетов баллад в обеихнациональных культурах;
Одним.из наиболее репрезентативных фактов рецептивной эстетики и индикатором адаптации как классического текста к. национальному-эстетическому сознанию, так и' усвоения переводного текста воспринимающей словесностью является пародия. Пародирование и пародическое использование баллад Ф. Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка) во многом определилось особенностями эпох, в течение которых они создавались. Так, четвертый параграф = второй главы исследования посвящен пародической рецепции баллад Ф. Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка) в Германии и; России;
Практическая значимость диссертации обусловлена возможностью использования ее материалов, при чтении литературоведческих курсов по истории русско-немецких литературных контактов и компаративистским дисциплинам; при разработке спецкурса в; области теории и практики художественного перевода; а также в эдиционной'практике при составлении, комментария к текстам В;А. Жуковского и других авторов., :.
15 Положения, выносимые на защиту:
Баллады Ф. Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка) являются неизменным объектом научно-исследовательского интереса немецкого и русского литературоведения и постоянным творческим импульсом для русских поэтов и переводчиков: при всей разности проблемных поворотов исследований и типологических особенностей интерпретации в двух национальных культурных традициях, абсолютная величина этого интереса свидетельствует о сопоставимом с немецким уровне эстетической и идеологической актуальности баллад Шиллера для русской литературы.
Несмотря на то, что переводы В.А. Жуковского, без всякого сомнения, являются хрестоматийными переводами этих баллад Шиллера, полностью заместившими оригинал и традиционно признанными в качестве эквивалентных, они не закрывают данную лироэпическую тему и не блокируют инициативу переводчиков своим очевидным совершенством - это свидетельство значительного полисемантического потенциала как шиллеровских текстов, так и их интерпретаций русским поэтом.
Своеобразие восприятия баллад Ф. Шиллера в России обусловлено особенностями интерпретации шиллеровских текстов В.А. Жуковским, а также особенностями национального эстетического сознания русских поэтов-переводчиков.
Мотивы баллад Ф. Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка) получили отражение в оригинальных произведениях классиков русской литературы, писателей «второго ряда», и даже совершенно периферийных писателей, что говорит об органичном вхождении этих текстов в русское эстетическое сознание.
5. Пародии на баллады Ф. Шиллера демонстрируют новые аспекты
рецепции и являются показателем эстетической и идеологической
актуальности баллад Ф. Шиллера в Германии и России.
История, переводов баллад Ф: Шиллера как проблема рецептивной эстетики
Баллады Ф. Шиллера «Der Таиспег»(Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка) пользуются- неизменной популярностью в России. Эти произведения немецкого поэта остаются источником вдохновения для русских поэтов-переводчиков на протяжении почти трех столетий. Одна из главных причин множественности? их переводов, на русский язык- -бесконечная полисемия текстов баллад Ф. Шиллера, основанная на поэтике непрекращающихся, переосмыслений словесного материала этих поистине классических текстов, поскольку обе баллады в своем семантико-сюжетном развертывании и стилевом оформлении заведомо предполагают поливариантность интерпретаций, каждая из которых имеет своим результатом не однозначную перекодировку, а некоторое множество взаимно, эквивалентных значений. Однако же, это свойство любого классического текста должно дополняться в нашем случае непрекращающейся не только эстетической, но и проблемной, и этико-философской актуальностью содержательного плана баллад Шиллера для русского эстетического сознания, иначе феномен множественности их переводов в России трудно было бы объяснить.
Вслед за первыми переводами, выполненными в России в начале 1820-х гг. поэтами второго ряда (И. Покровский, Н. Девитте, А.В. Тимофеев, П. Алексеев, Н.Н. Голованов), реинтерпретацию баллад Ф. Шиллера предпринимают и знаковые фигуры русской поэзии, не столько переводчики, сколько ориинальные национальные поэты, такие как В.А. Жуковский и М.Ю. Лермонтов. Однако и после появления их реинтерпретаций, ставших общепризнанными хрестоматийными переводами баллад Шиллера, лирическая тема «Кубка» и «Перчатки» не остается закрытой в России, что является достаточно нетипичным случаем при таком положении вещей, когда в переводящей литературе существует эталонный перевод, выполненный общепризнанным мастером или великим поэтом. Переводы двух шиллеровских баллад появляются на протяжении всегоХГХ иХХ вв., и более тогог переводческие обращения к их текстам имеют место до сегодняшних дней.
Кроме того, отдельные элементы образно-стилевого строя и сюжетные мотивы баллад Ф. Шиллера постепенно становятся достоянием вполне оригинальной русской поэзии, продолжая? свою жизнь в оригинальных текстах русских поэтов: таким образом, поэтика баллад Шиллера становится частью эстетики русской национальной поэзии, определяя ее философскую проблематику, характерологию и духовно-нравственные ориентиры.
Баллада «Der Taucher» (Ныряльщик) была написана Шиллером 5-14 июня 1797 г. и явилась его первым опытом в этом жанре, а 18 июня 1797 г. Шиллер уже сообщил Гете о том, что написал повесть «Перчатка», которую назвал- «небольшой параллелью к «Ныряльщику»1: таким образом, эти два текста изначально характеризуются тесной поэтологической парностью, присущей им в сознании самого их автора. Гёте, назвавший эти стихотворения «Gegenstiicke» (противоположности, эквиваленты) в своем ответном письме , тоже рассматривал сюжеты этих двух баллад в неразрывной взаимосвязи, считая, что одна баллада дополняет и оттеняет смысл другой.
Сюжетная близость баллад оказалась внятна и русским поэтам: об этом свидетельствует вся рецептивная история баллад Шиллера в русской литературе XIX в.: эта история предлагает не только факты парных переводов, но весьма своеобразную и характерную контаминацию их сюжетов в оригинальных текстах, написанных русскими поэтами под , влиянием шиллеровских баллад и развивающих их мотивы; Проблема, которая: включает в- себя; определенный; комплекс взаимосвязанных аспектов (вопрос морального, выбора; вопрос ответственности, вопрос безграничности власти; вопрос нравственной; свободы/несвободьк личности)1 заложена- Ф Шиллером? в первом тексте рассматриваемой! нами дилогии - в .балладе «Ныряльщик», и; все они получают свое дальнейшее- вариативное художественное осмысление во і второй части дилогии - ВІ- балладе «Перчатка».
Таким образом; балладная, дилогия Шиллера в І рецепции русских ; поэтов предлагает своему, исследователю прежде всего проблему интерпретации ее внутреннихоснований в двух ментальностях: и. двухлтипах: национального эстетического; сознания,, . . - немецком и русском .,. . Соответственно, на первый план; анализа выдвигаются; с і одной стороны; поиски; оснований актуальности; поставленных Ф Шиллером нравственно философских проблем для двух национальных, словесностей; а с: другой стороны - вопросы; интерпретации ;оригинальных, текстов в. двух-v -. национальных традициях, порождающих принципиально различные концепции сути корреляции этих двух баллад: Процесс понимания иноязычного текста недоступен, прямому наблюдению. Судить о нем можно только по продуктам этого процесса, то есть; по переводным; текстам, сравнивая их с исходным, текстом, оригиналом: Именно этот факт побудил нас обратиться к. исследованию понимания текста оригиналашозтами-; Диахронический аспект переводов «Перчатки» характеризуется своеобразной аритмией - интенсивная рецептивная история баллады в XIX в. сменяется шестидесятилетней временной лакуной, после которой появляется лишь один перевод - перевод Н.Н. Голованова - и далее наступает новый, почти столетний, перерыв. С 1998 же по 2004 г. происходит резкий всплеск интереса к «Перчатке». В 1998 г. появляется перевод анонимного автора Л.В., еще через год выходит в свет перевод Веры Дворяниновой, в 2001 г. на страницах Интернет сайтов появляется перевод Алины Набатовой, и завершает список современных переводов перевод Алексея Стерхова, выполненный им в 2004 г.
Творческая история, поэтика и проблематика переводов баллад Ф; Шиллера «Der/ Taucher» (Ныряльщик) и «Der; Handschuh» (Перчатка) В.А. Жуковским
«Der Taucher» (Ныряльщик). Творческая история. Перевод баллады Ф. Шиллера «Der Taucher» («Ныряльщик»), выполненный В.А. Жуковским под названием «Кубок», имеет долгую и сложную творческую историю. Большинство; русских интерпретаторов; склонны рассматривать балладу как произведение: о всепоглощающей силе любви;. ради которой человек: готов пойти на любые жертвы. Такая интерпретация «Кубка» вообще характерна длявосприятия критикамисбалладногр романтизма;Жуковского. Предпринятая: нами; попытка проанализировать сложную творческую историю перевода. «Кубка»,- .гипотетически имеющую личный автобиографический; пласт, а, также его связи с. историческими и политическими событиями эпохи, позволит глубже: понять позицию Жуковского-конца 1820130тг. -в. частности, отношения? между Жуковскими властью? - и существенно- расширить-, интерпретативное поле; баллады: «Кубок» за счет, дополнениям традиционных» романтического, любовного; и? религиозного аспектов автопсихологическим, политическим? и историко культурным смыслами:. . : .
Первый: замысел- переводам балладьк «Ныряльщик» относится» к апрелю? 1818 г. Связь поэзии Жуковского с политической? т исторической! жизнью: России-была;в это:время:исключительно?крепкоши плодотворной!:В!181-7 г.. Жуковский был назначен: учителем русского языка великот княгини Александры Федоровны (прусской-, принцессы Шарлотты) - жены, великого князя Николая-Павловича (будущего императора Николая I). В» это время; меняется представление Жуковского о предназначении; поэта в обществе. Приближение к верховной властш было возможностью расширить,тот узкий круг деятельности; которым ранее поэт ограничивал свою жизненную сферу. В начале своего придворного» поприща Жуковский поставил перед собой задачу стать неким обобщенным голосом всего народа. Только народный поэт.может рассчитывать на высочайшее внимание, и именно таким;поэтом хочет стать-Жуковский.
17 апреля 1818 г. родился;великий князь Александр Николаевич: В:это время: Жуковский, заканчивает свой: перевод баллады- Шиллера: «Ераф Гапсбургский», работа над, которым велась параллельно с переводом
«Кубка», и публикует его в сборнике «Fiir Wenige» (Для: немногих)4. В? отличие от перевода баллады «Граф! Гапсбургский», перевод «Кубка», остается незавершенным, (предположительно вплоть до 1822! г.) и неопубликованным вплоть до 1831 г. Представляется,, что причины этого» факта коренятся в особенностях содержания двух баллад:применительно»к биографическим; обстоятельствам и общественному положению поэта в указанный промежутокчвремени:
Если-обратиться ксодержательному плану текста, то баллада «Кубок» представляет собой. своеобразную, контрастную проблемно-тематическую параллель балладе «Ераф Гапсбургский»: оба сюжета выстроены на одних и тех! же мотивах: отношения? земного І властителя, к сакральной и социальной-надличностным, силам:; — к божественному .Провидению и к подданным; однако? если», в\ образе графа1 Гапсбургского представлен: добродетельный христианин т гуманный? властитель,. то царьv ВІ- «Ныряльщике» превышает полномочия! власти в обоих направлениях, губя подданного: в дерзкой попытке узнать, божественные тайны. И- еслт перевод баллады «Граф» Гапсбургский» в: 1818 г., в еще идиллическую эпоху близости Жуковского к царской семье, звучал апологией просвещенной; власти и утверждал возможность духовно-нравственного единения властителя m поэта, то с «Ныряльщиком», в силу особенностей сюжета баллады, представляющего властителя в ситуации искушения небес и подданного, дело обстояло более сложно - и это одна из наиболее очевидных поверхностных причин остановки работы над переводом в конце 1810-х гг.
Положение поэта при дворе и принятая им на себя роль выразителя тайной небесной воли, адресованной и народу, и императору, коррелирующая с позицией певца: в балладе «Граф Гапсбургский», роль своего рода связующего звена между Богом; властью и народом, не позволяли представить властителя? в, ситуации1 конфликта с небесами и подданными, как это происходит в балладе «Кубок».
В 1820-1822-м гг. Жуковский путешествует по Европе, лично встречается с Гете, осматривает дом Шиллера. С этим путешествием связан следующий этап работы Жуковского- над переводом баллады, который относится к временному промежутку от июля 1822 г. до начала октября 1823г. Обратившись вторично к тексту баллады, Жуковский довел перевод до 12-й строфы включительно и создал почти окончательный вариант, лишь, слегка исправленный в копии, которая отражает заключительный этап работы над переводом. Как до сих пор считалось, и на этот раз перевод баллады остался незавершенным. Однако, по мненикг комментаторов Полного собрания сочинений и писем- BtА. Жуковского, перевод был вчерне закончен в 1821-1822 гг., о чем свидетельствует его карандашный автограф на страницах балладного тома Собрания сочинений Шиллера, появившегося в составе библиотеки» Жуковского в период первого» .заграничного путешествия5. О том, что это вторичное обращение Жуковского к тексту баллады Шиллера сопровождалось твердым намерением закончить перевод, свидетельствует переписка Дельвига, Пушкина и Жуковского 1824-1825 гг. 10 сентября 1824 г. А.А. Дельвиг, извещая Пушкина о подготовке первого выпуска альманаха «Северные цветы» и сообщая, какие стихотворения дают ему Жуковский и Баратынский, осведомил адресата: «Жуковский дает мне Водолаза Шиллера»6. Несколько позже, в начале 1825 г., когда альманах «Северные цветы» вышел без перевода Жуковского, Пушкин в письме Жуковскому от 20-х чисел апреля (не позднее 24-го) 1825 г., сообщая адресату свое мнение о С 3, полученном в подарок от Жуковского, заметил: «Кончи, ради бога, Водолаза» .
При всем том, что полная совокупность причин вторичной задержки с завершением перевода и его публикацией в принципе не может быть установлена, некоторые предположения на этот счет высказать вполне возможно. Не касаясь пока что личного биографического аспекта, столь важного для всех текстов Жуковского, в которых присутствует, хотя бы на ассоциативном плане, мотив неравной любви, вполне могущего послужить одной из.этих причин (о чем речь будет несколько ниже), сосредоточимся на фактах придворной биографии Жуковского, которые в своей последовательности не только обрисовывают возможные препятствия для обнародования такого текста, сюжет которого представляет недостойного своего положения и своей власти монарха, но и формируют цепочку событий, знаменующих трансформацию представлений поэта о реальном лице русской власти.
Психологические характеристики персонажей и идеология баллад; Ф. Шиллера «Der Taucher» («Ныряльщик»)? ш «Der Handschuh» («Перчатка») в русской литературнойжритике и* литературоведении XIX-XXI веков
Говоря об особенностях рецепции баллад Ф. Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик) «Der Handschuh» (Перчатка) в России, необходимо не только проанализировать,переводы этих баллад Ф. Шиллера русскими поэтами, но и детально исследовать.интерпретации данных баллад в русской литературной критике. Это позволит глубже- понять особенности восприятия элементов художественной системы Ф. Шиллера в России, проследить своеобразие интерпретаций сюжетов баллад и лингвоэстетических компонентов их текстов на русской почве: именно этот аспект раскрывает специфику национальной литературной традиции, диктующей перераспределение, приоритетов этико-эстетических позиций текста; и позволяет выявить близость и отдаленность иноментального текста, входящего своим переводным вариантом в смысловое поле воспринимающей словесности.
Период несомненного пика интенсивности интереса русского литературоведения к балладам Ф. Шиллера как таковым (несмотря на то, что за редкими исключениями текстовой основой их литературно-критических интерпретаций служат переводы, и в основном переводы Жуковского), приходятся на начало 1880-х гг.; представляется, что этот всплеск мотивирован двумя памятными датами: в 1880 г. исполнилось 75 лет со дня смерти Шиллера, в 1883 г. Россия широко отмечала 100-летие со дня рождения Жуковского.
Первое, что- демонстрируют интерпретации русских критиков - это существенная этическая- переоценка психологической- характеристики главных героев баллад. В балладе «Ныряльщик» человеком, преступающим законы мироздания, дерзающим искусить богов и заслуживающим обрушивающегося на него наказания, выступает молодой паж. Однако, несмотря на это, в характеристике русских интерпретаторов он предстает перед нами как личность высоконравственная, вызывающая нашу симпатию. Перечисляя мотивы, которыми руководствуется паж при первом прыжке в воды- Харибды, уже первые русские критики приходят к единому мнению: они объясняют этот поступок не корыстолюбием пажа, а его желанием спасти честь рыцарей. Е.А. Рошал так описывает действия.пажа:
Красавец паж отличается- наивною скромностью. Как бы не сознавая величия своего подвига,, он смиренно выходит вперед на предложение царя ... . Другая замечательнаяs черта пажа, резко бросающаяся в глаза, это его почтительность к старшим рыцарям. После нового предложения царя он хотел бы заявить о своем желании,броситься в море за кубком, но его удерживает мысль, что старшие рыцари сочтут себя обиженными1.
В своей психологической, характеристике пажа другой исследователь, Д.В. Цветаев, также подчеркивает позитивные качества характера главного героя, такие как «спокойствие, решимость нескромность»2
Тема моральной ответственности соотносится в интерпретациях русских- исследователей только с поведением ныряльщика, трактовке же роли короля в балладе уделяется очень ограниченное внимание. Большинство литературоведов хотя и признают жестокость короля, однако не подвергают его действия критике.
Д.В. Цветаев, характеризуя образ короля в балладе, описывает его как человека страстного и любопытного, а его предложение юноше повторить подвиг и получить в награду руку королевской дочери представляется исследователю совершенно соответствующим «духу рыцарства» [С. 25]. Мнение немецких комментаторов, таких как Любин и Хаке, которые резко критикуют короля,и укоряют его в грубости, суровости и даже жестокости, по мнению Цветаева, следует принимать с. большими ограничениями; Король, по мнению; исследователя; бесспорно; противопоставлен пажу, но все же не до той крайней степени, до какой это противопоставление: довели критики. «Их. король, — чистая фурия, личность неестественная, деланная; фиктивная»: [Є.25]; В своей интерпретации Цветаев не только не критикует позицию: короля, но даже снимает с него всю ответственность и встает на его1 защиту, оправдывая его І действия особенностями: придворного воспитания: тоговремени:
Ближе: к; правде: сравнить короля с шекспировским Лиром: Подобно ему,, впечатлительный,, живой, причудливый; избалованный низкопоклонством „боязливой" неразборчивый в средствах, без строгого контроля? над своимиі действиями; ош привык безотчетно исполнять, все свои, капризы, доставлять минутные щекотания своему эгоизму, слушаться только голоса-своих прихотей; едва.ли подчас хорошо сознавая,, как.жестоко его -требование, его необдуманность, страстность,.любовь к.торжественности и эффектам: [Є.
Тот факт,, что король второй раз- подвергает риску жизнь своего подданного, по, мнению? исследователя, можно- объяснить, желанием, короля испытать пажа; с целью І выяснить, действительно, ли стоит оні, руки королевской дочери Психологическая характеристика короля в, интерпретации Д.В. Цветаева схожа с образом короля в комментариях Е.А. Рошал. В интерпретации исследователь ншсловом не упоминает о жестокости короля, о неоправданное? риска жизнью подданного и о стремлении-именно короля; проникнуть в тайны мироздания, от чего его предостерегает именно паж, извлекший именно этот нравственный урок из своего благополучно закончившегося испытания.. Король с точки зрения исследователя весьма опытный:, человек, он без труда разгадывает душевные переживания дочери за судьбу пажа иоблегчает ее душу тем, что назначает ее в качестве награды пажу, если тот в свою очередь достанет кубок .
По мнению русских критиков, золотой кубок выступает в: балладе как символ рыцарской чести. Честь рыцарей спасена, собственное мужество юноши не нуждается в новых доказательствах. Чтобы побудить пажа совершить повторный подвиг, необходим другой мотив, более сильный, чем материальные сокровища короля, мотив, который заставил бы забыть все опасности и высказанное самим ныряльщиком предостережение: «Человек не искушай Богов» И таким мотивом, по мнению большинства русских интерпретаторов, выступает любовь. Именно такого рода интерпретацию поступка пажа в «Ныряльщике» мы находим у Д.В. Цветаева: ... если уж он ставил жизнь на карту ради чести, то, как удержаться ему, когда к чести присоединилась еще любовь, любовь самая пылкая, возвышенная! [С. 26]
Другой исследователь, А.И. Новиков также считает, что баллада «Кубок» служит прекрасной иллюстрацией средневековых рыцарских нравов; где нашли отражение некоторые из характерных черт рыцарства, такие как храбрость и поклонение женщине.
Пажу обещают в жены королевну; он видит, что она бледнеет и краснеет, что в ней и жалость и страх, и он «полный неописанной радости» бросается на верную смерть4.
Тип отношений между королем и ныряльщиком в балладе Ф. Шиллера также не вызывает никакого нравственного осуждения со стороны отечественных критиков. Баллада, по мнению исследователей, является прекрасной иллюстрацией отношений между рыцарями и правящей властью. Исход баллады, по мнению исследователей, ясен: человек, осмелившийся испытать Божество и преступить меру возможного для него в сфере знаний -погибает. И таким человеком является ныряльщик: он, увлеченный блистательной перспективой, а не король, толкнувший его на то, чтобы преступить закон мироздания, намеренно и сознательно дерзнул нарушить основные законы благочестия, и именно его жизнь, а не жизнь короля, исходя из русских интерпретаций баллады, идет вразрез с религиозными догматами и нравственными началами.
Проблема источников сюжета баллад Ф> Шиллера «Der Taucher» (Ныряльщик) и «Der Handschuh» (Перчатка)' в работах немецких литературоведов ХГХ-ХХІ веков
Составление полной рецептивной картины особенностей прочтения баллад Ф/ Шиллера в России невозможно без сравнения с рецептивно-интерпретаторской традицией изучения его баллад в немецком литературоведении.
Анализ основных направлений и проблем изучения» баллад Ф. Шиллера в немецкой историко-литературной науке, исследование интерпретаций баллад немецкими литературоведами позволят не только осмыслить специфику восприятия баллад в породившей их немецкой словесной культуре, но и выявить основные сходства и основные различия в рецепции их проблематики разными национальными традициями, русской и немецкой; в основных пунктах несовпадения доминирующей научно-исследовательской проблематики двух культур четко отражается национальная сущность этносов, обусловленная народной психологией, философией и историей.
Вопрос об источниках баллад «Der Taucher» и «Der Handschuh» в немецкой научно-исследовательской традиции является абсолютно преобладающим. Этот вопрос всегда представляет чрезвычайно важную задачу, роль которой, , как считают немецкие литературоведы, не ограничивается только ее филологическим значением, но неизменно, при правильной постановке вопроса, перерастает в проблему общественного порядка. Чем значительнее произведение, тем важнее и существеннее проблема источников. В контексте нашего исследования она приобретает совершенно первостепенное значение, так как уже сам факт обращения автора к каким-либо определенным источникам обозначает то направление, в котором двигалась художественная мысль и идеологическая концепция автора. В этом плане вопрос об источниках того или иного текста данного автора , для немецких литературоведов является формой постановки проблемы общественной позиции-автора.
Несмотря на бесконечные споры немецких историков и литературоведов, вопрос об источнике сюжета баллады Шиллера «Der Taucher» («Ныряльщик»), до настоящего момента остается дискуссионным. Чтобы выявить источник баллады, создавались различные версии и их комбинации, но ни одна из них не была достаточно обоснована; сам же Шиллер не оставил ни одного сколько-нибудь определенного свидетельства о том, пользовался ли он каким-нибудь письменным источником вообще, и если да, то каким именно.
Хотя сюжет баллады и изложен в рассказе о сицилийском ныряльщике Николаусе Пеше (Николай Рыба) в книге Афанасия Кирхера «Mundus subterraneus» и в других многочисленных средневековых текстах, необходимо учитывать тот факт, что во всех этих историях называется имя ныряльщика. И именно в этом состоит основная сложность: как об этом свидетельствует переписка поэта, Шиллер не знал этого имени-, которое должно бы было быть ему известно или из книги Афанасия Кирхера, или из других текстовых источников; именно поэтому он неправильно истолковал адресованное ему письмо Гердера:
Verzeihen Sie s bestens, dass Ihre vier Stucke Legenden, Balladen, ohne Beilage zuriickkehren. Ich bin wirklich arm, und was ich habe taugt zum Almanach nicht. Mein Sommer war so unpoetisch, als nie einer ... .
Wiirde es Ihrem Taucher nicht wohl tun, wenn Sie die besten letzten Reihen der Strophe um 1. FuB kiirzten? Das weibliche Sylbenmaas am Ende der Strophe wiirde dadurch empfehlender und bezeichnender. Mich hat mein alter Nicolaus Pesce in dieser veredelnden Umarbeitung sehr erfreuet18.
Из письма самого Шиллера, посланного Гете 7 августа 1797 года, явствует со всей очевидностью, что имя героя (Николаус Пеше), названное ему Гердером, Шиллер ошибочно истолковал как имя автора переложенной им в стихи легенды:
Herder hat mir nun auch unsre Balladen, die ich ihm communiciert hatte, zuriickgeschickt, was fur Eindruck sie aber gemacht haben, kann ich aus seinem Briefe nicht erfahren. Dagegen erfahre ich daraus, dass ich in dem „Taucher" bloB einen gewissen Nicolaus Pesce der dieselbe Geschichte entweder erziihlt oder besungen haben muss, veredelnd umgearbeitet habe. Kennen Sie etwa diesen Nicolaus Pesce, mit dem ich da so unvermuthet in Concurrenz gesetzt werde?19.
В своем ответном письме Шиллеру Гете устраняет это недоразумение: Der Nicolaus Pesce ist, so viel ich mich erinnere, der Held des Marchens, das Sie behandelt haben, ein Taucher von Handwerk ... 20.
Из этой переписки некоторые ученые делают вывод, что средневековое предание о Николаусе Пеше, легшее в основу шиллеровского балладного сюжета, Гете сообщил своему младшему другу устно, не называя при этом
Перевод: Простите великодушно, что возвращаю Вам Ваши четыре произведения легенды и баллады, без всякого приложения. Я действительно беден, и то, что у меня сейчас есть, непригодно для Альманаха. Моё лето было таким непоэтичным, как никогда прежде ... . Не окажет ли на Вашего Ныряльщика благотворное воздействие, если Вы сократите лучшие последние строки строфы на первую стопу? Я бы порекомендовал сделать женский размер стиха в конце строфы, это было бы более характерно. Мой старый Николаус Пеше очень порадовал меня в этой облагороженной переработке.
Здесь и далее перевод мой. - О.Х. Herder J. G.//Schillers Werke Nationalausgabe. Briefe an Schiller 1.4.1797-31.10.1798 -Weimar, 1977. B.37. С 83. 19 Перевод: Гер дер прислал мне назад наши баллады; какое они на него произвели впечатление, из его письма я так и не понял. Зато я узнал, что, оказывается, в «Ныряльщике» я всего лишь переработал историю, которую некий Николаус Пеше изложил не то в прозе, не то в стихах. Не знаете ли Вы случайно этого Николауса Пеше, с которым я так неожиданно для себя вступил в конкуренцию? Schiller F. // Schillers Werke Nationalausgabe. Schillers Briefe 1.11.1796-31.10.1798 -Weimar, 1977.B.29.C. 115. 20 Перевод: «Николаус Пеше, насколько я помню, является героем сказки, которую Вы переработали, ныряльщиком, который своим ремеслом зарабатывал себе на жизнь».
Goethe J. W. Briefe an Schiller// Schillers Werke Nationalausgabe. Briefe an Schiller 1.4.1797 31.10.1798.-Weimar, 1981. С 97. имени героя и источника сюжета" .
Несмотря на то, что многочисленные факты свидетельствуют о хорошем знакомстве Гете с произведениями Кирхера, а возможность устной передачи сюжета Шиллеру допускают многие исследователи, Рейнгард Браймайер рассматривает другие возможные пути знакомства Шиллера с историей, положенной в основу баллады: так например, исследователь ссылается на книгу Кристиана Готлиба Геца, в которй приводится стихотворение о человеческой жадности, сопровождаемое следующим поучительным комментарием:
Существует множество печальных примеров, которые рассказывают нам о том, куда может завести человека его жадность и любовь к деньгам. Я, дети, хочу привести вам лишь один из таких. Недалеко от Мессины, города на острове Сицилия, который несколько лет назад был затоплен во время землетрясения, был ужасный водоворот, пучина, в которую, если что-либо попадало, уже никогда не возвращалось назад. Король Сицилии, Фридрих, очень хотел узнать, что же находится на дне этого водоворота? Он предлагал большую награду, но никто не осмеливался спуститься в пучину. Однажды один удивительный человек, который часто по нескольку дней оставался в море, вызвался прыгнуть в бездну.
