Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Религиозно-мифологические истоки демонических образов и мотивов романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»
1.1 Мифопоэтическая основа демонических образов и мотивов в романе
1.2. Религиозно-мифологические корни дуалистической концепции вромане М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»
1.3. Основополагающие компоненты булгаковской космологии. Образ Воланда как воплощение идеи высшей справедливости
Глава 2. Формы народных представлений о демонических силахв «Мастере и Маргарите»
2.1. Западноевропейские фольклорные источники тема «черной мессы», вампиров, волшебной мази, шутовства
2.2 Формы русских народных представлений о демонических силах, нашедшие отражение в романе «Мастер и Маргарита». Тема воскрешения
CLASS Глава 3. Литературные источники демонических образов и мотивов романа М. А. Булгакова CLASS 102
3.1. Западноевропейские литературные источники демонологических образов и мотивов романа
3.2. Объективно-типологические связи демонических образов и мотивов романа с древнерусской литературой
3.3. Отражение в демонических образах «Мастера и Маргариты» традиций русской литературы XIX века
3.4. Русская литература начала XX века. Общие тенденции изображения дьявола в литературе этого периода
Заключение 205
Список источников литературы
- Основополагающие компоненты булгаковской космологии. Образ Воланда как воплощение идеи высшей справедливости
- Формы русских народных представлений о демонических силах, нашедшие отражение в романе «Мастер и Маргарита». Тема воскрешения
- Объективно-типологические связи демонических образов и мотивов романа с древнерусской литературой
- Русская литература начала XX века. Общие тенденции изображения дьявола в литературе этого периода
Введение к работе
Актуальность настоящей диссертации обусловлена важностью исследования демонических образов романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» с точки зрения генеалогии, их роли в организации внутренней структуры и в выражении философской концепции произведения. Поскольку проблемы прототипичности демонических образов в большинстве работ не связаны с анализом текста, его внутренней структурной организацией, актуальным является анализ действия конструктивных принципов организации текста романа на уровне мотивной структуры, исследование жанровых особенностей романа-мифа. Актуальным также является выход на проблему интертекстуального анализа романа, рассмотрение демонических образов как гетерогенных,
1 Цит. по: Фаустов А. А. К вопросу о концепции автора в работах М. М. Бахтина / А. А. Фаустов // Формы раскрытия авторского сознания: межвуз. сб. научн. трудов. -Воронеж: Изд. ВГУ, 1986. - С. 3-10.
полигенетичных. За счет взаимодействия претекстов в художественном пространстве «Мастера и Маргариты» происходит процесс порождения множественных смыслов, что является жанрообразующим моментом. В целом работа отражает тенденцию к обобщению результатов исследований, накопленных в булгаковедении.
Степень научной разработанности проблемы. Вопрос о генеалогии демонических сил в романе «Мастер и Маргарита» неоднократно возникал в трудах исследователей творчества М. А. Булгакова. Начало генеалогическим исследованиям инфернальных образов романа Булгакова было положено В. Я. Лакшиным . Наиболее обстоятельная работа по данной теме принадлежит И. Ф. Бэлзе . В работах известных булгаковедов Б. В. Соколова, Н. И. Утехина, Л. Л. Фиалковой, М. О. Чудаковой, Е. А. Яблокова, Л. М. Яновской4 накоплен богатый материал конкретных наблюдений над демоническими образами и мотивами в романе «Мастер и Маргарита». Различные подходы к изучению этой проблемы отражены в исследованиях П. Андреева, И. И. Виноградова, Н. Звезданова, А. Зеркалова, Л. В. Карасева, О. Б. Кушлиной, П. В. Палиевского, В. В. Петелина, Ю. М. Смирнова, В. А. Чеботаревой5.
В работах литературоведов, посвященных данной проблеме, выявлялись сходные сюжетные ситуации, аналогичные образы и мотивы. При этом вопросы истоков демонических образов зачастую не связывались с анализом текста, его внутренней структурной организацией, фактический материал в некоторых работах не поднимался выше эмпирического уровня, в лучшем случае, подтверждавшего факт знакомства Булгакова с творчеством того или иного писателя Особого внимания заслуживают исследования Б. М. Гаспарова. Его работа «Из наблюдений над мотивной структурой романа»6 важна для нас в методологическом плане, так как обращена к поэтике романа посредством исследования внутренней формы произведения. Изучению конструктивных принципов организации текста (игровой принцип и принцип двойственности), его
2 Лакшин В. Я. «Мастер и Маргарита» М. Булгакова / В. Я. Лакшин // Новый мир. - 1968. - № 6.
3 Бэлза И. Ф. Генеалогия «Мастера и Маргариты» / И. Ф. Бэлза // Контекст 1978. - М., 1979.
4 См., например: Соколов Б. В. Булгаков: энциклопедия / Б. В. Соколов. - М., 2003. Соколов Б. В. Тайны «Мастера и
Маргариты». Расшифрованный Булгаков / Б. В. Соколов. - М., 2006. Утехин И. П. «Мастер и Маргарита» М.
Булгакова (об источниках действительных и мнимых) // Н. П. Утехин. Современность классики. - М., 1985.
Фиалкова Л. Л. К генеалогии романа «Мастер и Маргарита» / Л. Л. Фиалкова // Изв. АН. СССР. - Серия
«Литература и язык». - Т. 40- 1981. - №6. ЧудаковаМ. О. Присутствует А. Грин /М. О. Чудакова// Сельская
молодежь. - 1976. - № 6. Чудакова М. О. Гоголь и Булгаков / М. О. Чудакова // Гоголь: история и современность. -
М., 1985. ЯблоковЕ. А. Художественный мир Михаила Булгакова / Е. А. Яблоков. - М., 2001. Яновская Л.М.
Треугольник Воланда и Фиолетовый рыцарь: О "тайнах" романа "Мастер и Маргарита" / Л. М. Яновская // Таллин.
- 1987.- №4.
5 См., например: Андреев П. Беспросветье и просвет / П. Андреев // Литературное обозрение. - 1991. - № 5.
Виноградов И.И. Завещание мастера / И.И. Виноградов // Вопросы литературы. - 1968. - № 6. Карасев Л.В. Масло
на Патриарших, или что нового можно вычитать из знаменитого романа Булгакова / Л.В.Карасев // Ex libris Н.Г. -
М., 1999. - 5 июля. Кушлина О. Б. Некоторые вопросы поэтики романа «Мастер и Маргарита» / О. Б. Кушлина,
Ю.М. Смирнов // М. А. Булгаков-драматург и художественная культура его времени: сб. статей. - М., 1988.
Палиевский П. В. Последняя книга М. Булгакова / П. В. Палиевский. Литература и теория. - М.,1979.
Чеботарева В. А. О гоголевских традициях в прозе Булгакова / В. А. Чеботарева // Русская литература. - 1984. -
№1.
6 Гаспаров Б. М. Литературные лейтмотивы. Очерки русской литературы XX века / Б. М. Гаспаров. - М., 1994.
культурно-историческим кодам посвящена работа И. 3. Белобровцевой и С. К. Кульюс 7.
Проблема анализа заключается в выявлении связи особенностей поэтики романа с богатством литературных и культурных подтекстов инфернальных образов и мотивов. Задачу затрудняет непроясненность источников знания Булгакова по многим проблемам мировой культуры, а также склонность к мистификациям, предполагающая трансформацию традиции.
Объектом исследования данной диссертации является роман М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» как самое сложное произведение писателя, явившееся итогом творческого пути. К исследованию привлекаются произведения русской и зарубежной литературы, а также черновые редакции «Мастера и Маргариты».
Предметом исследования является проблема полигенетичности демонических образов и мотивов. Художественное осмысление Булгаковым текстов русской и мировой культуры выявляется благодаря изучению генезиса художественных образов демонологической линии «Мастера и Маргариты», особенностей скрытой полемики Булгакова с текстами и их авторами и порождаемых при этом смыслов.
Целью нашей работы является многоаспектное изучение демонических образов и мотивов романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита», включающее исследование элементов поэтики произведения, выявление основных религиозно-мифологических, фольклорных и литературных источников и их функциональной значимости.
В связи с поставленной целью определяем для себя следующий ряд задач:
выявить новые источники демонических образов и мотивов романа М. А. Булгакова;
разграничить «прямые» заимствования, «опосредованные» влияния и объективно-типологические связи;
рассмотреть действие принципа двойственности и игрового принципа на уровне мотивной структуры, а также на уровне прототипов;
определить жанровые особенности романа с позиции их влияния на образную структуру;
уточнить представления о художественном методе писателя и его литературной позиции.
Методология нашего исследования предполагает интегрирующий анализ, учитывающий мифопоэтический, герменевтический, историко-генетический и компаративистский методы изучения художественного текста. С помощью мифопоэтического метода мы раскрываем глубинный архетипический смысл демонических образов и мотивов романа М. А. Булгакова. Герменевтический метод дает возможность глубокого проникновения в художественную ткань текста. Историко-генетический метод, предполагающий выделение существенных
7 Белобровцева И. 3. Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Комментарий / И. 3. Белобровцева, С. К. Кульюс.-М., 2007.
свойств, функций исследуемого предмета, позволяет проследить связь романа «Мастер и Маргарита» со всем богатством художественных, философских исканий в русской и зарубежной литературе. Использование компаративистского метода помогает выявить специфику осмысления Булгаковым демонических образов и мотивов в контексте русской и западноевропейской литературы, что позволит сделать вывод о литературных связях и влияниях.
Методологическую базу диссертации составили труды по истории и теории литературы выдающихся представителей отечественной и зарубежной гуманитарной науки. Нами учитывались научные труды М. М. Бахтина,
B. М. Жирмунского, Ю. М. Лотмана, В. Н. Топорова. Исследуя мифопоэтическую
традицию в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита», мы опирались на
работы А. Н. Афанасьева, А. Н. Веселовского, Е. М. Мелетинского, М. Элиаде.
Теоретической опорой диссертации послужили труды по проблемам текстологии
романа М. О. Чудаковой, Л. М. Яновской, а также работы по поэтике «Мастера и
Маргариты» булгаковедов И. 3. Белобровцевой, Б. М. Гаспарова, А. Зеркалова,
C. К. Кульюс, Н. П. Утехина, Е. А. Яблокова и других.
Положения, выносимые на защиту:
Многочисленность отсылок демонических образов и мотивов романа «Мастер и Маргарита» к различным источникам определяет жанровую специфику произведения. Архетипические образы буквально прошивают ткань романного целого, соединяя произведение Булгакова со многими творениями великих художников слова, поскольку область сакрального является той первоосновой, тем зерном, из которого взошла вся последующая литература. Исходя из этого, можем сделать вывод о том, что многие переклички, аллюзии носят объективно-типологический характер.
Изучив совпадения, предполагаем, что в большинстве случаев это не прямое копирование, подражание, а впитывание духовного опыта. А «метки», оставленные автором на поверхности текста, дают своеобразный ключ к прочтению тех или иных образов. Нарочитая ориентация Булгакова по существу на всю доступную ему сферу мировой культуры подчеркивает эсхатологический, итоговый для своего времени характер произведения, что позволяет соотнести роман с символистской «неомифологической» традицией.
Претексты, участвующие в интертекстуальной работе Булгакова, при взаимодействии порождают множественность смыслов. «Чужие» образы и мотивы трансформируются Булгаковым, нагружаются новыми значениями, травестируются. Происходит художественно-философское освоение символа, традиции на основании литературных контактов и создается новый образ, не поддающийся однозначной трактовке. Большинство демонических образов построено по принципу калейдоскопа, когда из отдельных аллюзий, реминисценций, сознательных или неосознанных, явных или имплицитных, создается неповторимый рисунок, способный отразить поэтику романа «Мастер и Маргарита» и мировосприятие Булгакова, его видение культуры и истории.
В эпохе 30-х годов, когда происходит распад былой культуры и утрата духовных ориентиров - истоки духовной трагедии Булгакова-человека, которая
выразилась в позиции Булгакова-писателя: образы Inferno несут идею справедливости в мир, погрязший во грехе. Но даже справедливый судия в облике Князя Тьмы не способен изменить мир. Этим объясняется обилие эсхатологических примет в романе.
Научная новизна настоящего исследования заключается в том, что в работе рассматривается действие конструктивных принципов организации текста (установка на двойственность, игровой принцип) на уровне прообразов, а также предприняты попытки ввести целостный мифопоэтический анализ демонических образов и мотивов романа. В диссертации приводятся доказательства того, что архетипы, органично вбираемые демоническими образами и мотивами, становятся жанрообразующей основой романа. Многие претексты «Мастера и Маргариты» изучены булгаковедами. Мы не только учли источники, следы которых в произведении анализировались исследователями, но и предприняли то же самое в отношении еще не попадавших в поле зрения ученых: нами выявлены объективно-типологические связи романа с русским фольклором, древнерусской литературой. Изучение подобного рода реминисценций позволяет уточнить представления о жанре произведения и методе М. А. Булгакова.
Личный вклад заключается в том, что впервые выполнено комплексное исследование литературных, мифологических и фольклорных истоков демонических образов и мотивов романа с точки зрения их функциональной значимости. Выявлена система символов, указывающих на различные миры (мифомир состояния, мифомир прошлого, мифомир инобытия) и наличие специальных маркеров преодоления их границ: медиаторы-локативы (речка, ручей, мостик), медиаторы-агентивы (конь, кот), медиаторы-хроносы (сумерки, рассвет, полдень, полночь, время больших праздников). Указанные знаки сакрального восходят к мифопоэтическому сознанию и дают возможность исследовать образы и мотивы романа М. А. Булгакова в мифопоэтическом аспекте. Выявлены переклички демонологической линии «Мастера и Маргариты» с материалом русских народных сказок. Исследованы трансформации (травестия, осложнение) традиционного в мифопоэтическом аспекте мотива воды. Проанализирован образ шута как воплощение демонического, восходящий к средневековой смеховой культуре и раскрывающий карнавальную сущность происходящего. В диссертации отмечается инверсия образа Дьявола в «Мастере и Маргарите» по отношению к Люциферу Данте; выявляются прямые и скрытые параллели между Воландом и Художником из «Эликсиров сатаны» Гофмана. Впервые предпринята попытка проследить объективно-типологические связи романа с произведениями древнерусской литературы. В работе мы приходим к выводу, что гоголевский мотив страха-тоски проходит через все произведение Булгакова, выявляем продолжение в романе «Мастер и Маргарита» гоголевского мотива безумия людей, соприкоснувшихся с ирреальным миром.
Достоверность научных положений и выводов диссертации обеспечивается фундаментальным характером поставленной проблемы, ее обоснованностью, выбором адекватных решаемой проблеме методов
исследования, определением теоретико-методологических позиций, обобщением результатов сравнительного анализа художественных текстов.
Теоретическая значимость диссертации заключается в системном исследовании демонических образов и мотивов романа «Мастер и Маргарита», что дает возможность осмыслить особенности его поэтики. В исследовании раскрывается гетерогенность, полигенетичность демонических образов произведения М. А. Булгакова.
Практическая значимость диссертационной работы состоит в том, что ее основные положении, конкретные наблюдения и обобщающие выводы могут быть использованы в последующих научных работах, исследующих творчество М. А. Булгакова. Кроме того, материалы данной работы окажутся полезными при чтении вузовских лекционных курсов, при проведении семинарских занятий, в спецкурсах по теории и истории литературы XIX и XX веков и при изучении творчества М. А. Булгакова в рамках школьной программы.
Апробация работы осуществлялась в выступлениях на внутривузовских студенческих научно-практических конференциях. Концепция работы и ее основные положения становились темой докладов на научных конференциях (Международные научно-практические конференции «Духовно-нравственные основы русской литературы» Кострома, 2009, 2011; «Куприяновские чтения», Иваново, 2009), а также на аспирантских семинарах при кафедре литературы ФГБОУ ВПО КГУ им. Н. А. Некрасова. Отдельные аспекты исследования обсуждались на методическом объединении учителей литературы (Москва, 2009). По теме диссертации опубликовано 9 научных работ (в том числе 3 в изданиях, рекомендованных ВАК РФ). Отдельные главы диссертации и вся диссертация в целом обсуждались на кафедре литературы ФГБОУ ВПО «Костромской государственный университета им. Н. А. Некрасова».
Структура работы определяется содержанием, целями и задачами исследования. Диссертация состоит из Введения, трех глав, разделенных на параграфы, Заключения и списка источников литературы, включающего 26 Наименование. Общий объем диссертации 236 страниц.
Основополагающие компоненты булгаковской космологии. Образ Воланда как воплощение идеи высшей справедливости
В англоязычном литературоведении роман М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» давно приобрел статус «современной классики». Этот роман принадлежит к тем произведениям русской литературы, которые, как и «Раковый корпус» А. Солженицына и «Доктор Живаго» Б. Пастернака, не просто интересуют литературоведов, а изучаются едва ли не во всех университетах и колледжах, где есть филологическая специализация. Общее число англоязычных работ о «Мастере и Маргарите» давно перевалило за сотню. В англоязычном булгаковедении можно выделить два подхода к толкованию романа: социально-политический и философско-эстетический .
Профессор университета Дж. Вашингтона Надин Натов в своей книге говорит о «метафоре ада». Эта метафора появляется «на всех уровнях романа путем противопоставления различных сегментов экзистенции во времени и в пространстве»44. Говоря о связи «Мастера и Маргариты» с «Фаустом», автор отмечает, что бессмертная поэма Гете пронизывает роман скорее своим духом, нежели существует конкретное сходство этих произведений, «которое было прослежено в многочисленных статьях»45.
Борис Брикер из Ратгерского университета (США) полагает, что сюжетные функции Воланда и его свиты в булгаковском романе «Мастер и Маграрита» можно свести к двум основным положениям: 1) черти «выступают как помощники Мастера и Маргариты»; 2) черти «наказывают московских граждан»46. Основным сюжетным стержнем, по мнению Б. Брикера, является мотив наказания, вокруг которого формируются эпизоды романа. Пророчество Воланда Берлиозу («Вам отрежут голову») организует вокруг себя «сюжетное поле, в которое попадают мифы о казни, нашедшие отражение в многоплановом сюжете романа»47.
Э. Барретт загадочную связь между Воландом и Иешуа сопоставляет с центральными фигурами христианства - Иисусом и сатаной. Прежде всего Э. Барретт стремится ответить на вопрос, кто же такой Воланд в романе -«иностранный профессор», Мефистофель, дьявол или инструмент возмездия. Отвергая затем каждый из вышеназванных вариантов, исследователь заявляет, что «аллюзия на конвекциональный образ дьявола служит для установления идентичности Воланда только в негативном смысле: Воланд не является АО сатаной из Откровения св. Иоанна» . Э. Барретт склонен полагать, что в образе Воланда мы имеем дело с «гностическим вестником» .
Исследуя этико-философскую и мифопоэтическую концепцию человека и бытия в романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», болгарский литературовед Николай Звезданов утверждает, что роман этот «вобрал огромную часть культурно-исторической, мифологической и философской памяти человечества. В нем "в странном сожительстве" соседствует античная мениппея, средневековая мистерия и модернистский гротеск. Христианское повествование разворачивается на фоне драматической современности, а фольклорно-демонологическая традиция подкрепляется древней масонской легендой о Великом Мастере»50. Образ Воланда исследователь считает гениальным художественным открытием Булгакова, «его новым словом в мировой демонологической традиции»51. Воланд не подвластен случаю, его действия закономерны. Истиной для него является подчинение моральному закону. Миссия Воланда, по глубокому убеждению Н. Звезданова, есть не что иное, как «гротескная редакция страшного суда» . Однако, определяя границы и координаты булгаковского романа, литературовед не всегда ссылается на авторов, впервые открывших генетические источники булгаковских образов и мотивов.
Итальянская исследовательница Рита Джулиани рассматривает в своей статье демонический элемент в булгаковских «Записках на манжетах». Ее вывод, что центральным элементом булгаковской поэтики является «магическое», а что касается «дьявольского», то это «подкласс магического»53, применим также по отношению к последнему роману Булгакова и имеет ценность для нашего исследования.
Таким образом, является неоспоримым тот факт, что особенности поэтики романа связаны и с богатством литературных и культурных подтекстов, кодов, и с многоплановостью принципов организации текста. Именно демонологическая линия романа имеет корни во множестве источников, спектр которых простирается от мифологии и народного творчества до литературы и философии. Генезис демонических героев романа обширен, многие источники исследованы. Можно выделить несколько факторов, определивших создание инфернальных образов «Мастера и Маргариты»: желание дать ответ времени, стремление самовыразиться, влияние стимулирующего контекста (архаика, философия, религия, литература). Роман являет нам сложную полигенетичность (термин В. М. Жирмунского), гетерогенность образов и сюжета, что характерно, с точки зрения 3. Г. Минц, для «неомифологических» символистских текстов. В формате данной работы мы будем исследовать лишь одну из граней генезиса: анализировать мифологические, религиозные, литературные истоки демонических образов. Полигенетичность выявляется как способ художественного осмысления Булгаковым творческой практики художников-предшественников и современников. Наша задача - не только в систематизации выявленных исследователями культурных кодов, нахождении новых источников, но и в анализе «составных» компонентов, спрессованных в демонических образах. Однако необходимо учитывать, что исчерпывающий анализ в принципе невозможен, и причин тому несколько: изменение авторской стратегии на всем протяжении работы с романом, отсутствие канонического завершенного текста, непроясненность источников знания Булгакова по многим проблемам мировой культуры, а также склонность к мистификациям.
Актуальность настоящей диссертации обусловлена важностью исследования демонических образов романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» с точки зрения генеалогии, их роли в организации внутренней структуры и в выражении философской концепции произведения. Поскольку проблемы прототипичности демонических образов в большинстве работ не связаны с анализом текста, его внутренней структурной организацией, актуальным является анализ действия конструктивных принципов организации текста романа на уровне мотивнои структуры, исследование жанровых особенностей романа-мифа. Актуальным также является выход на проблему интертекстуального анализа романа, рассмотрение демонических образов как гетерогенных, полигенетичных. За счет взаимодействия претекстов в художественном пространстве «Мастера и Маргариты» происходит процесс порождения множественных смыслов, что является жанрообразующим моментом. В целом работа отражает тенденцию к обобщению результатов исследований, накопленных в булгаковедении.
Формы русских народных представлений о демонических силах, нашедшие отражение в романе «Мастер и Маргарита». Тема воскрешения
Генезис демонических образов «Мастера и Маргариты», и на это неоднократно указывали многие исследователи романа, восходит к Библии. Нам представляется интересным проследить, как библейские мотивы были преобразованы Булгаковым в образной системе романа и каковы функции этих преобразований.
Бегемот - очаровательнейший из персонажей «Мастера и Маргариты», «кот, громадный, как боров, черный, как сажа или грач, и с отчаянными кавалерийскими усами» (с. 164). И хотя этот человек-черт во многом олицетворяет шутовскую стать Мефистофеля, он имеет прообраз - библейского бегемота из книги Иова (гл.40,10-14; указано Б. В. Соколовым). Читаем в Книге Иова: «Вот бегемот, которого Я создал, как и тебя; он ест траву, как вол; вот, его сила в чреслах его и крепость его в мускулах чрева его; поворачивает хвостом своим, как кедром...» (Книга Иова, гл. 40, 10-12.) . Ведь вся история доктора, соблазняемого дьяволом, построена как перифраз Книги Иова. И сам Яхве, обращаясь к Иову, приводит бегемота как пример силы несокрушимой, не доступной никому из смертных - только Богу.
В книге Левит (гл. 16,8) встречаем имя Азазелло (итальянизированная форма еврейского имени Азазель - «козел-бог»). Это падший ангел, совращающий людей. Вспомним, что в романе Булгакова именно Азазелло поручено уговорить Маргариту стать королевой бала Воланда. Хотя Азазелло и утверждает, что ему привычнее «надавать администратору по морде, или выставить дядю из дому, или подстрелить кого-нибудь, или какой-нибудь еще пустяк в этом роде» (с. 333), но в разговоре с Маргаритой он использует все доступные ему методы убеждения. Сначала демон интригует Маргариту чтением отрывка из романа Мастера и ее собственных мыслей: «Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. . Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней... Пропал Ершалаим, великий город, как будто не существовал на свете... Так пропадите же вы пропадом с вашей обгоревшей тетрадкой и сушеной розой! Сидите здесь на скамейке одна и умоляйте его, чтобы он отпустил вас на свободу, дал дышать воздухом, ушел бы из памяти!» (с. 330). Затем Азазелло, используя состояние Маргариты, добивается нужного ответа. «- Что за иностранец такой?!... И какой мне интерес идти к нему? Азазелло наклонился к ней и шепнул многозначительно: - Ну, интерес-то очень большой... Вы воспользуетесь случаем... - Что?... Если я вас правильно понимаю, вы намекаете на то, что я там могу узнать о нем?... Еду! Еду, куда угодно!» (с. 332).
В энциклопедии «Брокгауза и Ефрона», почитаемой Булгаковым, имеется статья «Азазел». Там сообщается, что Азазелу приносили в жертву козла, при этом еще одного козла отпускали в пустыню (отсюда «козел отпущения»). Далее говорится, что по еврейскому преданию Азазел суть ангел, сброшенный с неба; что у древних христиан его имя было именем сатаны, а у арабов - злого духа.
Выходит, что на службе у Воланда состоит древнейший из дьяволов, сам претендовавший на трон сатаны. А. Зеркалов считает этот факт предельным возвеличением Воланда. Интересно, что во время последнего полета Азазелло, единственный из свиты Воланда, не превращается в человека, а летит «в своем настоящем виде, как демон безводной пустыни, демон-убийца» (с. 477).
В книге Иова дважды встречается имя Аваддон (с еврейского языка обозначает «прекращение бытия»), фигурируя как ангел бездны. Читаем: «Откуда не исходит премудрость? И где место разума? Сокрыта она от очей всего живущего... Авадон и смерть говорят: "ушами нашими слышали мы слух о ней". Бог знает путь ее, и Он ведает место ее» (Книга Иова, гл. 28, 20-22) . В романе Булгакова Воланд, сатана «знает путь ее и ведает место ее». Введя Авадона-Абадонну в сферу власти Воланда, автор еще раз подчеркнул то, что мы постоянно отмечаем: сатана заменяет Бога. Самый страшный из слуг Яхве стал самым ужасающим из слуг Воланда, учредителем войн. «Он на редкость беспристрастен и равно сочувствует обеим сражающимся сторонам. Вследствие этого и результаты для обеих сторон бывают всегда одинаковы» (с. 363), -рекомендует его Воланд.
Если обратиться к источникам, образ демона-палача станет еще насыщеннее и грознее. А. Зеркалов пишет: «Притчи Соломоновы как бы обосновывают три казни, исполненные по приказу Воланда в Москве (Берлиоза, Майгеля, Бенгальского): "Злое наказание - уклоняющемуся от пути, и ненавидящий обличение погибнет. Преисподняя и Аваддон открыты перед Господом, тем более сердца сынов человеческих". Тройка казненных -литературный босс, шпион и бесстыдный враль конферансье - есть "уклонившиеся от пути" и, разумеется, "ненавидящие обличение" своей скверны - такие уж у них профессии. Но "злое наказание" - через -Авадона -идет не от Бога, а от сатаны. И ему открыты "сердца сынов человеческих"»99.
Бледность Абадонны, демона-убийцы, вызывает у исследователей еще одну ассоциацию с Апокалипсисом: «и вот конь бледный и на нем всадник, которому имя "смерть"; и ад следовал за им; и дана ему власть над четвертою частью земли - умерщвлять мечом, и голодом, и мором, и зверями земными» (Откр. Иоанна Богослова, гл.6, 8)100. По Апокалипсису, Аваддон - не «духовное существо», как почему-то оценил его автор статьи «Брокгауза».
Объективно-типологические связи демонических образов и мотивов романа с древнерусской литературой
Концепция, на которой строит Данте свое произведение, основана на вере в справедливость. Надпись на вратах ада гласит:
Я увожу к отверженным селеньям Я увожу сквозь вековечный стон, Я увожу к погибшим поколеньям. Был правдою мой зодчий вдохновлен Я высшей силой, полнотой всезнанья И первою любовью сотворен . Царство Люцифера утверждает принцип высшей справедливости, во имя которой, как верно отмечает И. Ф. Бэлза, «собственно, и создан ад» . Ад - это торжество справедливости. Ветхий и Новый завет говорят об исключительном праве Бога вершить возмездие. Поэтому преисподняя в произведении Данте в соответствии с евангельским прочтением создана не только «высшей силой» (Бог-отец) и «всезнанием» (Бог-сын), но и «первой любовью» (Святой Дух). У Булгакова суд вершит Воланд, определяя меру и вид кары.
Вера в торжество правосудия звучит в словах Воланда: «Все будет правильно, на этом построен мир» (с. 479). Этот тезис И. Ф. Бэлза рассматривает в двух аспектах: как утверждение закономерностей всего происходящего в мире и как незыблемость этических критериев. Утверждение второго аспекта, с точки зрения исследователя, дано путем признания вины, требующего ее безоговорочного осуждения и кары. В этом отношении концепция Булгакова ближе всего к дантовской. Несмотря на то, что в романе «Мастер и Маргарита», как и в «Божественной комедии», основная вина в смерти Иешуа возложена на первосвященника Кайфу, Пилат не прощен, и помиловать его может только Мастер. Маргарита освобождает Фриду от страшного наказания, пользуясь правом, дарованным ей Воландом, который, однако, считает нужным напомнить: «Каждое ведомство должно заниматься своими делами» (с. 386).
С точки зрения ведомства Справедливости, Фрида за свое деяние подлежит осуждению, несмотря ни на какие «смягчающие» обстоятельства: «- А где же хозяин этого кафе? - спросила Маргарита. - Королева, - вдруг заскрипел снизу кот, - разрешите мне спросить вас: при чем же здесь хозяин? Ведь не он же душил младенца в лесу!» (с. 370). Это - дантовский принцип абсолютизации нарушения этических норм, чем бы оно (нарушение) ни было вызвано. Но ад как воплощение справедливости сочетается у Данте с возможностью искупления. То же и у Булгакова: в конце повествования заслужил прощение ломака регент Коровьев. «— Почему он так изменился? - спросила тихо Маргарита под свист ветра у Воланда. - Рыцарь этот когда-то неудачно пошутил, - ответил Воланд, поворачивая к Маргарите свое лицо с тихо горящим глазом, - его каламбур, который он сочинил, разговаривая о свете и тьме, был не совсем хорош. И рыцарю пришлось после этого пошутить немного больше и дольше, нежели он предполагал. Но сегодня такая ночь, когда сводятся счеты. Рыцарь свой счет оплатил и закрыл!» (с. 477). И Фагот-Коровьев, и Фрида, и Пилат, испив отмеренную им чашу мучений, получают прощение. Это значит, что надежда на прощение (несмотря на упомянутое «оставь надежду») не должна оставлять грешника. Так тема заслуженного наказания сочетается у обоих авторов с темой покаяния и прощения. Роман «Мастер и Маргарита» объединяет с «Божественной комедией» и принцип дуализма, который содержат оба произведения. Такое сходство не случайно и связано с булгаковским заимствованием дантовской космологии Дуалистическая концепция в романе Булгакова выражена принципом разделения двух «ведомств», Милосердия и Справедливости. Причем каждое занимается своими делами. Такое же разделение на вполне независимые ведомства, когда вмешательство в сферу деятельности адской нечисти вызывает робость у самого Вергилия, исполняющего волю небес, выражено и у Данте. «От них и суд, и милость отошли» , - сказано у него о ничтожных. Эти независимые ведомства у Булгакова, как и у Данте, не только противоположны, но и дополняют друг друга.
Булгаков, чтобы показать неразрывную связь света и тени, применяет смелый ассоциативный ход, на который неоднократно обращали внимание булгаковеды. Появившись в последний раз в подвале Мастера и Маргариты, Азазелло произносит слова, в евангельском предании произносимые воскресшим Иисусом, впервые представшим перед одиннадцатью апостолами: «Мир вам» (Лука, 24,36). Можно добавить, что подобное использование известных цитат отражает коллажную технику построения Булгаковым демонических образов.
Если эти слова и кажутся странными в устах «рыжего демона», то следует вспомнить, что в «Божественной комедии» применен аналогичный прием. Вергилий, направляясь с Данте к Люциферу, говорит: «Приближаются знамена Царя Ада» («Ад», 34, 1). Первые три слова этой реплики - начало католического «Гимна кресту». Данте прибавил одно слово к первому стиху этого гимна. Как пишет И. Ф. Бэлза, это место «можно считать применением дуалистического шифра в "Божественной комедии" - путем противопоставления Царства света и Царства тьмы» .
Данте, великий мастер, создает в поэме целую философскую композицию, отражающую гармоничность мироздания. «Божественная комедия» состоит из трех частей (кантик) в соответствии с тремя этапами путешествия Данте: «Ад», «Чистилище», «Рай». В каждой кантике 33 песни, лишь «Ад» содержит 34, оказываясь как бы неправильным элементом целого. Однако именно благодаря лишней песни «Ада» общее число песней становится равным 100.
Русская литература начала XX века. Общие тенденции изображения дьявола в литературе этого периода
Заметим, что философ Хома Брут погибает вовсе не от взгляда Вия, а от собственного взгляда на него, дерзнув принять вызов всесильного врага. Взглянув в глаза смерти, он не выдерживает испытания. А доносчик и шпион барон Майгель погибает тотчас же, стоит лишь Абадонне снять очки. «Барон стал бледнее, чем Абадонна, который был исключительно бледен по своей природе, а затем произошло что-то странное. Абадонна оказался перед бароном и на секунду снял свои очки» (с. 377). И неважно, встретились ли герои глазами. Взгляд ангела бездны смертоносен в любом случае. Абадонна олицетворяет смерть, а причина смерти может быть любая. В случае с предателем Майгелем - выстрел Азазелло. «В тот же момент что-то сверкнуло в руках Азазелло, что-то негромко хлопнуло как в ладоши, барон стал падать навзничь, алая кровь хлынула у него из груди и залила крахмальную рубашку и жилет» (с. 377).
Если сравнивать самого Воланда с Вием, то булгаковский Сатана в отличие от героя гоголевской повести обретает в романе вполне зримые черты, будь то иностранный профессор в дорогом сером костюме, в сером же берете и с тростью под мышкой или хозяин сатанинского бала, предстающий вначале в грязной заплатанной сорочке и стоптанных ночных туфлях, а затем «в какой-то черной хламиде со стальной шпагой на бедре» (с.377). Но когда в конце повествования Воланд предстает в своем истинном обличье, становится трудно ответить на вопрос - каков же он. «И, наконец, Воланд летел тоже в своем настоящем обличье, Маргарита не могла бы сказать, из чего сделан повод его коня, и думала, что возможно, это лунные цепочки и самый конь - только глыба мрака, и грива этого коня - туча, а шпоры всадника - белые пятна звезд» (с. 477). Автор рисует ассоциации Маргариты, возникшие у нее при виде демонического коня. О том, как выглядел сам Князь тьмы - ни слова. Воланд сохраняет свою тайну, как и Вий, который остался для нас комплексом предчувствий. Анализируя роман Булгакова, М. Г. Васильева пришла к выводу, что «на нравственном уровне романа гоголевские традиции связаны с темой продажи души дьяволу, соединяющей "Мертвые души", "Портрет" и "Мастера и Маргариту"» . Добавим, что с повестью «Портрет», с нашей точки зрения, связывает «Мастера и Маргариту» также мотив безумия людей, прикоснувшихся к миру дьявольских сил. Приступы безумия посещают всех, кто покупал портрет демонического ростовщика. В романе Булгакова от умопомешательства страдают не только отдельные люди, но и целые организации, соприкоснувшиеся с инфернальным миром в образе Коровьева, Азазелло, Бегемота. Сумасшествие, как отмечают Г. А. Лесскис и К.Атарова, является одной из сквозных тем романа. «Почти все персонажи романа в тот или иной момент чувствуют себя на грани безумия, или их принимают за сумасшедших»320. лишает разума» . Именно небесной карой объясняет художник, нарисовавший дьявольского ростовщика, несчастья, случившиеся с ним. А безумие конферансье Бенгальского, поэта Бездомного, управдома Босого, служащих Зрелищной комиссии - это дело рук Дьявола, вершащего Справедливость.
Нельзя не заметить определенного портретного сходства Воланда и демонического ростовщика. У гоголевского персонажа «непомерно высокая фигура», «горячий бронзовый цвет лица», «страшные глаза» . Воланд также «высокого (почти громадного) росту» (с. 126), а «кожу на лице Воланда как будто навеки сжег загар» (с. 357). Сходство такой портретной характеристики, как цвет лица, может быть объяснено обращением авторов к одному и тому же народному поверью о том, что при падении в ад дьявол обжег себе лицо и навеки остался темнолицым. (Ср.: народная пословица «темнолик яко диавол»).
Таким образом, влияние традиций Н. В. Гоголя на демонологическую линию романа «Мастер и Маргарита» очень сильно, что обуславливается интересом Булгакова к личности и творчеству Гоголя. Не вызывают сомнения переклички образов (Вий - Абадонна, ростовщик - Воланд, черные коты, ведьмы, русалки) и мотивов (мотив дьявольских денег, мотив полета как духовного освобождения, мотив безумия людей, соприкоснувшихся с ирреальным миром, мотив страха-тоски и т.д.). Особенно сильно влияние Гоголя в сатирических главах «Мастера и Маргариты», изображающих похождения свиты Воланда. Продолжая традиции великого предшественника, которого, по словам П. С. Попова, Булгаков «неизменно ставил себе за образец» , автор «Мастера и Маргариты» преодолевает романтические взгляды Гоголя на Дьявола как на вечное и абсолютное Зло, отрицающее Бога. Булгаков создает образ Князя Тьмы, чье предназначение в мире - вершить Справедливость. Его «дух зла и повелитель теней» (с. 458) неразрывно и органически связан с Иешуа, творящим Милосердие.
К теме Достоевский-Булгаков исследователи обращались неоднократно, говоря об особом творческом диалоге, в который вступают писатели. Если на раннем (ученическом, по мнению М. Иовановича) этапе творчества мы имеем дело с прямыми отсылками к Достоевскому, то на более поздних этапах диалог начинает носить «скрытый» характер (Е. В. Романычева). Что касается романа «Мастер и Маргарита», то, по нашему мнению, Булгаков намеренно выводит имя Федора Михайловича на поверхность текста, его раздвоившийся Иван слишком явно, а не скрыто рифмуется с Иваном Карамазовым. И таких перекличек исследователями названо немало. Бал Воланда генетически восходит не только к Вальпургиевой ночи («Фауст» Гете), но и к празднику в «Бесах».
