Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Душа и ее художественная трактовка («Отшельник», «Рассказ о безответной любви», «Рассказ о герое») 16
Глава II. Поступок как форма самоутверждения («Карамора», «Анек дот», «Голубая жизнь», «Рассказ о необыкновенном») 64
Глава III. Мотив «необыкновенного» и его эстетическая функция 112
Заключение 135
Список использованной литературы 145
- Душа и ее художественная трактовка («Отшельник», «Рассказ о безответной любви», «Рассказ о герое»)
- Поступок как форма самоутверждения («Карамора», «Анек дот», «Голубая жизнь», «Рассказ о необыкновенном»)
- Мотив «необыкновенного» и его эстетическая функция
Введение к работе
Максим Горький - одна из самых значительных фигур в литературе первой трети XX века, интереснейший художник, прошедший длительный, порой мучительный путь творческих исканий. На протяжении всей жизни писатель стремился исследовать характер русского человека во всех его проявлениях. Особенно интересовали М. Горького различные аспекты взаимоотношений человека с окружающим миром, социумом, с подобными себе личностями; человек в противоречиях с самим собой; место человека в общественной иерархической системе; человек, пытавшийся найти нужную ему правду и в процессе этих поисков приходивший к Богу или отрицавший его... Это лишь небольшая часть проблем и конфликтов, намеченных или разрешаемых в художественных произведениях писателя.
На рубеже ХХ-ХХІ веков, после обнародования ранее неизвестных фактов биографии и творчества М. Горького, менялись критерии оценки и корректировались суждения исследователей о творческом наследии писателя. По их мнению, в произведениях автора послеоктябрьского периода классовые и общественные характеристики, относящиеся к жизни людей и их отношениям в обществе, мотивировки поведения оказались не так важны, как нравственные. М. Горький не перестал уповать на преображение человека в ходе революции, но разуверился в однозначно положительном воздействии этого коренного и резкого переворота в общественно-политических отношениях на индивида, бросившегося в эту стихию.
Писателя разочаровывала личность деятельная, социально активная, желающая быть героем революции. Теперь в центре размышлений М. Горького - человек, оказавшийся в переломное время в центре трагических потрясений. В стремлении осмыслить, понять время и современного ему человека писатель искал своего героя, пытался определить сущностные и ценностные критерии оценки человека, смысл и значение его жизни. Чтобы понять
4 русского человека, жившего в переломное время, М. Горький стал интересоваться его тайными помыслами, ощущениями, неосознаваемыми движениями души, внутренней мотивацией и психологией поступков в частной жизни и в конкретных исторических ситуациях.
Писатель постоянно искал нечто новое, пересматривал наработанное ранее и в 1920-е годы предстал перед читателями в несколько ином свете. Ярким примером тому стали «Рассказы 1922-1924 годов». В них писатель погрузился в тайны человеческой души, создав, на первый взгляд, необычных и странных персонажей, вызывающих недоумение. Этим М. Горький хотел «показать миру, что человек и в пороках и в добродетелях своих неизмеримо сложнее, чем он кажется нам» («Призвание писателя»). Писатель «искусил» не только своих персонажей, заставив их выбирать определенный тип взаимоотношений с окружающим миром, но и читателя, познакомив его с натурами разноплановыми, не поддающимися однозначным оценкам.
Характеры персонажей в «Рассказах 1922-1924 годов» осмыслялись писателем в социально-культурном контексте рубежа XIX-XX веков. Индивидуальные качества и черты соотносились с национальными, позволив писателю по-своему интерпретировать эволюцию русского менталитета.
Социокультурная ситуация рубежа XX-XXI веков дала богатый материал для осмысления модификаций русского национального характера. Опыт Горького-художника, нашедший отражение в «Рассказах 1922-1924 годов», вновь стал востребованным исследователями, так как в них разнопланово представлен конфликт человеческого «эго» с социумом и окружающим миром.
Актуальность данного исследования обусловлена наличием научного интереса к вопросу об особенностях индивидуального авторского воплощения национальных качеств в литературных характерах, что связано с необходимостью уточнения горьковской концепции человека.
5 Изучению жизни и творчества М. Горького, а также непосредственно «Рассказам 1922-1924 годов» посвящены научные труды Б. А. Бялика,
A. В. Васильева, А. А. Волкова, К. Д. Муратовой, А. И. Овчаренко,
B. К. Ланкова, Е.Б. Тагера, а также монографические работы Р. Т. Певцовой,
О. С. Сухих, исследования В. И. Баранова, А. А. Газизовой, Г. С. Зайцевой,
Н. Н. Примочкиной, Л. А. Спиридоновой, И. С. Сухих, кандидатские диссер
тации И. П. Ветюговой, В. А. Гудова, Ли Ми Э, Т. М. Пшеничнюк, О. С. Су
хих, статьи П. Басинского, Н. В. Валентинова, Т. Р. Гавриш, В. Жарко,
А. В. Иванова, М. Пьяных и других. На страницах указанных работ
исследовались особенности творческой эволюции писателя, своеобразие
поэтики его произведений, оценивался вклад М. Горького в историю русской
литературы.
Автором обобщающей работы о поэтике М. Горького, появившейся в 1953 году, был Е. Б. Тагер. В ней впервые предстала целостная концепция горьковского стиля (от истоков до конца пути) в его эволюции от романтически окрашенной поэтики к синтетическому образному слову с глубоким и емким смысловым подтекстом. Общие подходы, намеченные в этой работе, находили отражение в конкретных аналитических работах других авторов, изучавших поэтический язык произведений М. Горького [126].
Другой научный труд Е. Б. Тагера «Творчество Горького советской эпохи» (1954) до сих пор является одним из самых серьезных исследований завершающего периода деятельности М. Горького. Исследователь отмечал, что именно в творчестве советского периода писатель уже не стремился к прямому запечатлению исторических событий и лиц, а охотно показывал воздействие истории на частную жизнь «неисторических» людей. Он постигал коренные процессы жизни в человеке - «чудаке», обладателе капризной и замысловатой психики, искал пути углубления характера и отказался от «проверенной» динамики сюжетного действия в пользу «статики» портретного изображения.
В монографии Е. Б. Тагера «Творчество Горького советской эпохи» (1954) исследованы наиболее известные, крупные сочинения М. Горького («Жизнь Клима Самгина» (1925-1936), «Дело Артамоновых» (1925), автобиографический цикл 1920-х годов и др.). Здесь также подняты проблемы почти не тронутых в ту пору произведений писателя, отпугивавших критику своей многозначностью, «непохожестью» на прежнего Горького. Таковы «Рассказы 1922-1924 годов».
По мнению исследователя, они не являлись целостным произведением со своей особой композиционной структурой, но все же в них был свой замысел, о чем свидетельствовали настойчивые требования М. Горького поместить «Рассказ о необыкновенном» в конце книги. Е. Б. Тагер пришел к выводу о том, что в богатом и многообразном мире рассказов 1920-х годов писатель показал «психологическое развертывание образа» и придал «проблемно-философскую значимость» каждому элементу структуры произведения [127].
Другой исследователь творчества Горького, А. И. Овчаренко, в своих научных трудах [89, 90] вступил в открытую полемику с теми, кто стремился «развенчать» писателя и его литературный метод, и доказал современность писателя, жизненность его творчества. Свои суждения ученый аргументировал, обращаясь к поздним произведениям, относившимся к послеоктябрьскому периоду: «Заметки из дневника. Воспоминания» (1922-1924), «Рассказы 1922-1924 годов», «Дело Артамоновых» (1925), «Жизнь Клима Самгина» (1925-1936) и другие.
«Рассказы 1922-1924 годов» в своей монографии «М. Горький и литературные искания XX столетия» А. И. Овчаренко назвал «одной из самых поучительных книг XX столетия». По мнению исследователя, «цельному» человеку в них противопоставлялась личность «сложная», «многообразная», «многоликая», «раздробленная». А. И. Овчаренко отметил также, что творчество М. Горького послеоктябрьского периода можно считать противоречи-
7 вым в силу изображения в нем «колеблющейся», «мерцающей», «превращенной в миф» действительности [90].
Другой известный горьковед Б. А. Бялик подчеркивал связь содержания и проблематики горьковского творчества 1920-х годов с процессами, происходившими в советской литературе. В его центре - взаимоотношения интеллигенции и народа, интеллигенции и революции. По мнению Б. А. Бя-лика, эти проблемы были поставлены и в «Рассказах 1922-1924 годов», вызвавших острые споры у критиков.
Сопоставив характеры персонажей отдельных рассказов книги («Рассказ о герое», «Карамора», «Рассказ о необыкновенном»), Б. А. Бялик пришел к выводу о том, что все «Рассказы 1922-1924 годов» явились «многосторонним», «бесстрашным», «глубоким» анализом опасных возможностей, «таящихся в индивидуалистическом отношении к жизни» [23].
На рубеже XX-XXI веков обострился интерес исследователей русской литературы к творчеству М. Горького. Сейчас гуманитарное знание находится на новом этапе освоения и осмысления творческого наследия великого русского писателя в связи с тем, что с его творчества снята печать устоявшихся определений «пролетарский», «партийный», «рабочий», «прогрессивный» и т. д. Появились новые работы, на страницах которых исследователи обратили внимание на художественное своеобразие отдельных «Рассказов 1922-1924 годов», дали их комплексный анализ.
Н. Н. Примочкина в монографии «Писатель и власть. М. Горький в литературном движении 1920-х годов» (1996) отметила, что размышления Горького о происшедшей в России революции, ее причинах, перспективах, национальной специфике, связанной, по мнению писателя, с особенностями русского народного характера нашли отражение не только в цикле статей «Несвоевременные мысли» (1917-1918), заметках «О русском крестьянстве» (1921), но и в автобиографической повести «Мои университеты» (1925), книгах «Заметки из дневника. Воспоминания» (1922-1924), «Рассказы 1922-1924
8 годов» и др. Особое место среди этих произведений занимает «Рассказ о необыкновенном» (1924). По словам исследователя, показав в финале рассказа убийство Зыковым старика-отшельника, М. Горький обнажил опасную тенденцию развития революции в России: уничтожение того, что было особенно дорого писателю в русском народе, - щедрости, доброты, душевной просветленности и неистребимой любви к жизни и к людям.
В. И. Баранов в книге о жизни и творчестве М. Горького «Огонь и пепел костра» (1990) непосредственно коснулся таких произведений, входивших в «Рассказы 1922-1924 годов», как «Отшельник», «Рассказ о герое», «Рассказ о необыкновенном».
В своей работе ученый исследовал взаимосвязь между образно-эстетическим и публицистическим началами в художественном сознании Горького первой половины 1920-х годов и утверждал, что в сознании писателя в это время происходили существенные сдвиги и наметился выход из присущих ему тогда противоречий. Проанализировав «Рассказ о необыкновенном» и сопоставив его с другими рассказами книги («Отшельник», «Рассказ о герое»), В. И. Баранов пришел к выводу о том, что М. Горький не только вновь обратился к проблеме революционного сознания, но и «рисовал» личность в процессе революционного деяния. Исследователь считал «Рассказ о необыкновенном» выражением сложных процессов, протекавших в сфере публицистического и художественного начал, приведших к преодолению противоречий между ними и рождению «новых шедевров» в прозе и драматургии писателя [17].
Несмотря на такой обостренный интерес в настоящее время к творчеству Горького, особенно к его «Рассказам 1922-1924 годов», за последние двадцать лет появились лишь несколько кандидатских диссертаций, авторами которых предпринята попытка целостного исследования этого произведения.
Т. М. Пшеничнюк в научной работе «Социальная и эстетическая природа рассказов М. Горького 1922-1924 годов» (1987) изучила социально-исторический и литературный контекст книги, выявила позицию писателя по отношению к революции, будущему России, его эстетическую программу и литературные контакты. В этой работе исследователь определил место «Рассказов 1922-1924 годов» в ряду других произведений Горького 1920-х годов, рассмотрел жанровое своеобразие произведения и выяснил роль мотивов в структуре повествования и организации всей книги и формы выражения авторского сознания [39].
В 2005 году защищена диссертация на тему «Идейно-эстетическое своеобразие «Рассказов 1922-1924 годов» А. М. Горького». Ее автор, Ли Ми Э, раскрыла комплекс эстетических, идейно-философских и поэтических связей, синтезирующих стиль изучаемых произведений. На основе целостного анализа «Рассказов 1922-1924 годов» она постаралась вникнуть в их проблематику, художественное своеобразие и показать философско-эстети-ческую значимость произведений [70].
Таким образом, по прошествии нескольких десятилетий многие оценки исследователей скорректировались, ими намечены новые аспекты анализа произведений, вошедших в состав «Рассказов 1922-1924 годов». Однако литературоведы оставили немало неразрешенных вопросов, связанных как с проблематикой отдельных рассказов, так и с их поэтикой. Мало исследованы горьковедами авторская идея «Рассказов 1922-1924 годов» при конкретном художественном выражении русского национального характера, средства его создания (лейтмотивные портретные и пейзажные детали, формы поведения персонажей) и их эстетическая значимость, а также новаторство М. Горького в изображении внутреннего мира персонажей (ощущения, эмоции, размышления идеи, взгляды, неосознаваемые побуждения души, вызванные каким-либо чувством, переживанием). Практически не рассмотрен учеными ведущий мотив (мотив «необыкновенного») и его роль в структуре повествования
10 и организации сюжета произведений. До сих пор не получила целостного, комплексного анализа горьковская концепция человека и ее воспроизведение в поэтике характеров главных персонажей «Рассказов 1922-1924 годов».
На наш взгляд, в этой книге нашла отражение горьковская концепция мира и человека. В ранних романтических произведениях М. Горького («Макар Чудра» (1892), «Девушка и смерть» (1892), «Старуха Изергиль» (1895), «Легенда о маленькой фее и молодом чабане» (1895) и другие) человек представлен сильным, смелым, в чем-то даже дерзким, негативно относившимся к власти и материальным благам. Для него на первом месте была только свобода. В рассказах и очерках «босяцкого» цикла («Два босяка» (1894), «Чел-каш» (1895), «Бывшие люди» (1897) и другие) человек наделен агрессивной гордостью, духом своеобразного неуступчивого равенства с Богом, свободой проявления инстинктов. В произведениях 1910-х годов («Мать» (1906), «Исповедь» (1908), «Васса Железнова» (1910) и другие) для М. Горького «Человек - это звучит гордо». Писатель здесь искал уже не героя, а самого настоящего человека, не подвига, а движения души, хотя бы и не похвального, но следующего без размышления внутреннему влечению.
Если до 1917 года для М. Горького важно показать в своих произведениях человека сильного, значительного, у которого были недостатки, но они никогда не выдвигались на первый план повествования, то в послереволюционном творчестве автор уже не стал закрывать глаза на негативные стороны характера человека. Главная задача М. Горького на протяжении всей жизни состояла в том, чтобы показать в своих произведениях человека во всех его проявлениях: и в пороках, и в высокой нравственности. В рассказах, очерках и романах, созданных после Октябрьской революции («Заметки из дневника. Воспоминания» (1922-1924), «Рассказы 1922-1924 годов», «Дело Артамоновых» (1925), «Жизнь Клима Самгина» (1925-1936) и другие), писатель задумался о том, можно ли возводить человека на пьедестал, как раньше. Но все же М. Горький по-прежнему верил в разум индивида. Он мечтал, что насту-
пит время, когда с лица земли исчезнут жестокость и ненависть и человек направит свою неиссякаемую энергию на созидание, а не на уничтожение и разрушение.
В «Рассказах 1922-1924 годов», в отличие от предшествующих произведений, писатель отдаляется от современной ему российской действительности. Объектом авторского интереса стали не общественно-политические реалии, хотя в некоторых рассказах («Рассказ о необыкновенном», «Рассказ о герое» и другие) они все-таки обозначены. Для М. Горького важен человек «противоречивый», с «пестрой душой», потерявшийся в себе самом и в окружающем мире, слабый, пытавшийся найти опору в служении себе подобному или обретении власти над ближним. Все это не принесло ему радости, а лишь вызвало чувство усталости от суеты и жизни.
Материалом диссертационного исследования являются «Рассказы 1922-1924 годов» М. Горького, его переписка и публицистика. Основной акцент сделан на изучение следующих произведений книги: «Отшельник», «Рассказ о безответной любви», «Рассказ о герое», «Карамора», «Анекдот», «Голубая жизнь», «Рассказ о необыкновенном».
Элементы горьковской концепции человека стали объектом осмысления, а поэтика характеров центральных персонажей «Рассказов 1922-1924 годов» М. Горького - предметом изучения в диссертации.
В связи с наличием различных научных толкований термина «поэтика», необходимо уточнить содержание этого понятия. Автор диссертации разделяет точку зрения известного литературоведа А. П. Чудакова, который понимает под «поэтикой» целостное изучение уровней миров писателя. В число основных компонентов поэтики произведения Чудаков включает:
«а) предметы (природные и рукотворные), расселенные в художественном пространстве - времени и тем превращенные в художественные предметы;
б) героев, действующих в пространственном предметном мире и обла
дающих миром внутренним;
в) событийность, которая присуща как совокупности предметов, так и
сообществу героев; у последних события могут происходить как во внешней
сфере, так только и целиком в мире внутреннем.
Изучение поэтики писателя и устанавливает прежде всего принципы и способы его описания предметов, героев и событий» [144 , с. 8].
Целью диссертационного исследования является выявление принципов и способов воплощения М. Горьким национальных качеств в характерах центральных персонажей «Рассказов 1922-1924 годов».
Поставленной целью обусловлены основные задачи:
определить, какие элементы горьковской концепции человека получили отражение в поэтике характеров центральных персонажей рассказов;
выделить наиболее эффективные средства создания образов и обозначить их эстетическую функцию;
выявить роль мотива «необыкновенного» в структуре повествования и организации сюжета;
показать новаторство М. Горького в изображении мира человеческих чувств, мыслей, эмоций, неосознаваемых движений души и поступков.
Целью и задачами обусловлен выбор метода исследования, в основе которого синтез системного, сравнительно-типологического, структурно-поэтического и семантического подходов.
Гипотеза диссертационного исследования: персонажи горьковских «Рассказов 1922-1924 годов» не претендуют на статус человека, активно преобразующего мир. Внимание писателя прежде всего сосредоточено на внутреннем мире индивида, на неосознаваемых движениях его души, на мотивах поступков в отношениях с окружающим миром, социумом, на соотношении сознательного и подсознательного. В горьковской концепции человека доми-
13 нирующими чертами русского характера являются: непредсказуемость, способность совершать деяния, не совпадающие с его желаниями, строем души, не поддающиеся разумному объяснению. Для создания образов персонажей М. Горький использует средства как реалистической, так и модернистской поэтики.
Теоретико-методологическая база исследования создавалась с учетом различных научных концепций, отраженных в теоретических системах Б. М. Гаспарова, Б. В. Томашевского, 10. Н. Тынянова, О. М. Фрейденберг, В. Е. Хализева, А. П. Чудакова (исследование поэтики и творческой индивидуальности художника). Кроме того, данное исследование опирается на выводы таких ученых, как Б. А. Бялик, А. А. Волков, А. И. Овчаренко, В. К. Панков, Е. Б. Тагер, а также научные работы В. И. Баранова, А. А. Газизовой, Н. Н. Примочкиной, Т. М. Пшеничнюк, О. С. Сухих.
Основные положения, выносимые на защиту:
В «Рассказах 1922-1924 годов» нашли отражение отдельные элементы горьковской концепции человека. Многие персонажи книги лишены внутренней цельности и устойчивого эмоционального отношения к миру. Постоянная самоуглубленность и рефлексия стали доминантными характеристиками практически всех главных действующих лиц «Рассказов 1922-1924 годов».
Моделируя сюжетные ситуации, писатель представляет различные типы отношений персонажей к окружающей действительности. Некоторые из них принимают мир таким, какой он есть, пытаясь найти опору, утешение, пристанище для собственной души. При этом они не вступают в открытую конфронтацию с социумом и реальностью («Отшельник», «Рассказ о безответной любви»). Другие пытаются постичь скрытые механизмы мироустройства, стремясь к самоутверждению или к обретению душевной гармонии («Рассказ о герое», «Анекдот», «Карамора», «Голубая жизнь»). Главный персонаж «Рассказа о необыкновенном» активно вмешивается в жизнь социума
14 и своих ближних, пытаясь усовершенствовать современную действительность.
Для художественной реализации концепции человека М. Горький применяет различные средства. Среди них лейтмотивные пейзажные, ин-терьерные, портретные детали, формы поведения персонажей, обращенные и внутренние монологи. Писатель использует повествование от первого лица, монтажную композицию, «поток сознания» персонажей, вводит фигуру рассказчика. К числу наиболее эффективных приемов можно отнести описание поступков действующих лиц, трансформацию отдельных мотивов (мотив «необыкновенного»), выделение оппозиции душа - разум.
Человек, представленный на страницах большинства «Рассказов 1922-1924 годов», по преимуществу, слаб. В силу душевной амбивалентности он не может до конца разобраться в себе и в окружающих людях, в противостоянии рационального и иррационального, в границах добра и зла, не способен сопротивляться социальной действительности, совместить в себе любовь и стремление к свободе.
Научная новизна диссертационного исследования обусловлена выбором актуального для горьковедения аспекта анализа. В работе впервые предпринята попытка системного рассмотрения новаторства М. Горького в изображении внутреннего мира персонажей средствами реалистической и модернистской поэтики.
Теоретическая значимость исследования состоит в выявлении взаимосвязи горьковскои концепции человека и поэтических средств воплощения национальных качеств в характерах персонажей «Рассказов 1922-1924 годов» М. Горького.
Практическое значение работы связано с возможностью использования ее методики, материалов и выводов в комментариях к художественным произведениям писателя, в общих курсах по истории русской литературы XX века и- на практических занятиях, в спецсеминарах по творчеству М. Горь-
15 кого, в школьном преподавании литературы. Некоторые наблюдения и обобщения могут оказаться полезными для дальнейшего изучения творчества М. Горького, воссоздания общей картины литературного процесса 1920-х годов.
Апробация идей исследования осуществлялась на Державинских чтениях в Тамбовском государственном университете имени Г. Р. Державина -2004; на Международной научной конференции «Творчество Максима Горького в социокультурном контексте эпохи. Горьковские чтения-2004» (Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского); на страницах журнала «Современные гуманитарные исследования» (2005), «Вопросы филологических наук» (2006), «Литература в школе» (2006); на заседаниях кафедры истории русской литературы Тамбовского государственного университета имени Г. Р. Державина; на аспирантских объединениях. Результаты исследования использовались на лекциях для студентов-филологов. Основные положения диссертации изложены в пяти публикациях.
Структура работы определена целью исследования и поставленными задачами. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения. Приложен список использованных источников, состоящий из 166 наименований. Общий объем работы - 159 страниц.
Душа и ее художественная трактовка («Отшельник», «Рассказ о безответной любви», «Рассказ о герое»)
Русская классическая литература всегда изучала человека, поступки которого были обусловлены, в основном, воспитанием, средой, жизненными обстоятельствами, воздействующими на него. Однако многие события жизни того или иного персонажа протекали и независимо от социальных потрясений. Человек XX века уже не мог распоряжаться самим собой по собственному усмотрению. Он так или иначе оказывался втянутым в исторический процесс, приспосабливался к нему или вступал с ним в конфликт. В первые десятилетия XX века в России этот вопрос был достаточно актуальным.
Максима Горького, как и многих крупных мыслителей и художников начала XX века, занимала проблема личности, той духовной ипостаси человека, которая характеризует его как существо разумное, творчески мыслящее.
По мнению Л. А. Спиридоновой, горьковская концепция личности сформулирована в письме И. Е. Репину от 24 ноября 1899 года: «Я не знаю ничего лучше, сложнее, интереснее человека. Он - все. Он создал даже Бога. Искусство же есть только одно из высоких проявлений его творческого духа, и поэтому оно лишь часть человека. Я уверен, что человек способен бесконечно совершенствоваться, и вся его деятельность - вместе с ним тоже будет развиваться - вместе с ним из века в век. Верю в бесконечность жизни, а жизнь понимаю как движение к совершенствованию духа» [118, с. 7-8]. Исследователем также отмечено и то, что в канун Первой мировой войны человек понимается Горьким как сложная неоднозначная личность, разгадать которую писатель пытается с помощью новейших учений философии, психологии и социологии. «Всестороннее изучение «пестрой души» ... привело к мысли о необходимости постижения психологии нации и глубин внутреннего мира человека. Писатель показывает сложность и неоднозначность его души, в которой уживаются добро и зло, борются Бог и дьявол ... Его интересуют проблемы соотношения свободы личности и общественного блага, свободы и необходимости, государства и человека, насилия и гуманизма, революции и счастья общественного «я» [118, с. 14].
И действительно, в ряде своих статей 1905-1916 годов Горький обращается к истокам зарождения «я», пытается проследить развитие взаимоотношений народа и человека. Писатель размышляет о свободе, истине, жизни и смерти, о рациональном и чувственном началах в человеке. М. Горький особо интересуется скрытыми мыслями, чувствами, неосознаваемыми движениями души, чтобы понять истинно русского человека.
О русской душе Максим Горький пишет в статье «Две души» (1915). В ней он высказывает мысль о том, что в русском человеке проявляется два несходных отношения к окружающей действительности, обнаруживающихся в настроениях, чувствах и действиях, два умения мыслить, два внутренних мира. «Я противопоставляю два несходных отношения к окружающей действительности, обнаруживающихся в настроениях, чувствах и действиях, два умения мыслить, два внутренних мира. Основная сущность их - одинакова, -стремление к добру, красоте жизни, к свободе духа. Но, по силе целого ряда сложных причин, большинство человечества еще не изжило древнего страха перед тайнами природы, не возвысилось до уверенности в силе своей воли, не чувствует себя владыкою своей планеты и не оценило сущности деяния, как начала всех начал» [7, с. 177]. С одной стороны, в душе русского человека проявляется наследие Востока: «Восток, как это известно, является областью преобладания начал эмоциональных, чувственных, над началами интеллекта, разума: он предпочитает исследованию - умозрение, научной гипотезе - метафизический догмат» [7, с. 174], а с другой, - ощущается влияние Запада: «Задача европейской науки - именно в том, чтобы, изучив силы природы, заставить их работать на человека, освободить личность из плена дог мата, суеверий предрассудков, из тисков подневольного труда и претворить освобожденную физическую энергию в духовную» [7, с. 175]. Однако суть их очень близка: стремление к доброте по отношению к ближнему, духовной (нравственной) красоте человека и красоте жизни, к свободе духа...
К. И. Чуковский в статье «Две души М. Горького» высказал следующее суждение: «Горький клеймит восточную, азиатскую душу за то, что восточной душе неведом пафос деяния, чуждо счастье строительства и творчества, и какие он расточает хвалы западной европейской душе за то, что она - душа - хлопотунья, душа созидательница!» [145, с. 10] С этим мнением нельзя не согласиться, так как и сам Горький утверждал, что «ум дряхлого Востока» более губительно сказывается на душевном складе людей Западной Европы. И подтверждение этому можно найти, снова обращаясь к статье М. Горького «Две души» (1915): «Мы, как жители Азии, люди красивого сложения и неразумных деяний; мы отчаянно много говорим, но мало и плохо делаем, -про нас справедливо сказано, что «у русских множество суеверий, но нет идей»; на Западе люди творят историю, а мы все еще сочиняем скверные анекдоты.
Поступок как форма самоутверждения («Карамора», «Анек дот», «Голубая жизнь», «Рассказ о необыкновенном»)
«Рассказы 1922-1924 годов» М. Горького объединены общей идеей -интересом к человеку, представленному в различных проявлениях своей натуры. В таких произведениях, как «Отшельник», «Рассказ о безответной любви», «Рассказ о герое», внимание писателя сосредоточено прежде всего на внутреннем мире индивида - неосознаваемых побуждениях его души, вызванных каким-либо чувством, переживанием. Главные персонажи этих рассказов пытаются найти опору, утешение, пристанище для собственной души или обрести душевную гармонию. В таких произведениях, как «Карамора», «Анекдот», «Голубая жизнь», «Рассказ о необыкновенном», М. Горький стремится познать характер русского человека не только через внутренний психический мир, но и через его нелогичные, а порой даже абсурдные поступки, исходящие из определенных побуждений, и их нравственные и психологические мотивы. Описание поступков или действий персонажей является одним из литературоведческих приемов, используемых для раскрытия их характеров.
Прежде чем перейти к литературоведческой трактовке термина «поступок», важно проследить, как рассматривали его философы и психологи. Это необходимо для того, чтобы правильно определить мотивы действий, совершенных главными персонажами анализируемых во второй главе произведений, их моральное содержание и дать верную оценку каждому из них.
С точки зрения философии, поступок рассматривается «как единичный акт поведения, действие: а) сознательно и свободно мотивированное, б) имеющее для кого-либо значение (ценность), и потому в) возбуждающее определенное отношение (оценка)» [165, с. 435].
Три указанных признака принципиально отличают поступок от простого действия-операции, которое берется безотносительно к его моральной ценности. Поступок всегда заключает в себе то или иное, положительное или отрицательное моральное содержание и может служить объектом нравственной ответственности и оценки.
В поступке различают три структурных элемента: субъективное побуждение (мотив), объективный результат и объективные и субъективные условия совершения поступка. Для адекватной его оценки недостаточно установить только мотив или исходить из социальной ценности результата, как это принято, например, в системах так называемой консеквенциальнои этики (моральная теория, согласно которой ценность поведения, поступка целиком или преимущественно определяется ценностью его непосредственных или отдаленных результатов). При этом оказываются неважными моральные качества субъективных мотивов, а также обстоятельства и условия совершения действия.
Принимая во внимание лишь результаты действий, консеквенциальная этика подходит к оценке поступков односторонне - недостаток, на который еще в античности указывал Аристотель, а в Новое время - Гегель. Они справедливо доказывали, что при оценке поступка надо брать его в единстве и взаимосвязи основных структурных элементов: субъективных побудительных мотивов, объективированных результатов, а также субъективных и объективных обстоятельств и условий совершения действий. В ином случае оценка поступка может оказаться неверной, неадекватной его действительной ценности. Гегель подчеркивал, что поступок надо рассматривать и оценивать как целое, в единстве его субъективных мотивов и его результатов, которые становятся не зависящими более от его воли объективными фактами. Большое значение для правильной моральной оценки поступка имеют также благоприятные или неблагоприятные объективные и субъективные (психические, идеологические и т.п.) условия совершения поступка.
Таким образом, поступок есть целостное образование, моральное качество которого может быть установлено только в единстве тех его структурных элементов, которые имеют морально-ценностное значение.
Поступок является и одной из форм самоутверждения человека как сознательного творчески деятельного родового существа, основанной на творческой самореализации - важнейшем условии осмысленности и счастья человеческой жизни. «В процессе практической деятельности человек опредмечивает себя в материальных и духовных продуктах, в формах поведения и общественных отношениях, образующих совокупный мир человеческой культуры. Благодаря этому каждое новое поколение начинается не с начала, а с овладения богатствами культуры, распредмечивая заложенные в ней сущностные силы и способности общественного человека» [165, с. 487-488]. Субъективно потребность в самоутверждении проявляется в стремлении человека выразить самого себя, свои способности и умения, личностные качества и добиться этим определенных целей, получить от окружающих признание и пережить чувство удовлетворения от свободного творческого характера самореализации. При этом содержательная и ценностная направленность процессов самоутверждения зависит от характера общественных отношений. «В обществе, где материальное благополучие человека, его достоинства, права, свободы совпадают с объективными целями социального развития и защищаются обществом, процесс самоутверждения и самореализации носит общественно-позитивный характер. В условиях же отчуждения человека от общества этот процесс проявляет свою творческую сущность разрушительными и деструктивными формами социальной активности» [165, с. 487-488].
Мотив «необыкновенного» и его эстетическая функция
Начальное, ведущее, основное значение такого литературоведческого термина как мотив поддается определению, по мнению В. Е. Хализева, с трудом. «Мотив - это компонент произведений, обладающий повышенной значимостью (семантической насыщенностью). Он активно причастен к теме и концепции (идее) произведения, но им не тождественен» [139, с. 266]. Представляя собой, по словам Б. Н. Путилова, «устойчивые семантические единицы», мотивы «характеризуются повышенной, можно сказать, исключительной степенью семантичности. Каждый мотив обладает устойчивым набором значений» [105, с. 84]. Мотив сосредоточен так или иначе в произведении, не выходя за известные пределы, но при этом присутствует в самых различных формах. Он может представлять собой не только слово или словосочетание, но и нечто обозначаемое при помощи разных лексических единиц, а также выступать в виде заглавия или эпиграфа, оставаться лишь угадываемым, ушедшим в подтекст. Прибегнув к иносказанию, правомерно утверждать, что сферу мотивов составляют звенья произведения, отмеченные внутренним, невидимым курсивом, который надлежит ощутить и распознать восприимчивому читателю и литературоведу-аналитику. Важной чертой мотива является его возможность оказываться реализованным наполовину в тексте, представлять собой загадку.
Мотивы могут выступать либо как аспект отдельных произведений и их циклов, в качестве звена их построения, либо как достояние всего творчества писателя и целых жанров, направлений, литературных эпох, всемирной литературы как таковой. С этой стороны они составляют один из предметов исторической поэтики.
Начиная с рубежа XIX-XX вв., термин «мотив» широко используется при изучении сюжетов. Так, А. Н. Веселовский в своей незавершенной «Поэтике сюжетов» говорил о мотиве «как простейшей, неделимой единице повествования, как о повторяющейся схематической формуле, ложащейся в основу сюжетов» [30, с. 301]. Мотивы здесь не столько соотносятся с отдельными произведениями, сколько рассматриваются как общее достояние словесного искусства. Мотивы, по Веселовскому, исторически стабильны и безгранично повторяемы. В осторожной, предположительной форме ученый утверждал: «... не ограничено ли поэтическое творчество известными определенными формулами, устойчивыми мотивами, которые одно поколение приняло от предыдущего, а это от третьего? ... Каждая новая поэтическая эпоха не работает ли над исстари завещанными образами, обязательно вращаясь в их границах, позволяя себе лишь новые комбинации старых и только наполняя их ... новым пониманием жизни? ... » [30, с. 40]
На протяжении последних десятилетий мотивы активно соотносятся с индивидуальным творческим опытом, рассматриваются в качестве безраздельно принадлежащего достояния отдельных писателей и произведений.
Внимание к мотивам, таящимся в произведениях, помогает понять их полнее и глубже.
Также мотивами называют темы и проблемы творчества писателя. В современном литературоведении существует мнение, что мотив - это «вне-структурное» начало, достояние не текста и его создателя, а ничем не ограниченной мысли толкователя произведения. Свойства мотива, как утверждает Б. М. Гаспаров, «вырастают каждый раз заново, в процессе самого анализа» - в зависимости от того, к каким контекстам творчества писателя обращается ученый. Так понятый мотив осмысляется в качестве «основной единицы анализа», - анализа, который «принципиально отказывается от понятия фиксированных блоков структуры, имеющих объективно заданную функцию в построении текста» [44, с. 301].
Б. М. Гаспаровтакже отмечает, что «... в роли мотива может выступать любой феномен, любое смысловое «пятно» - событие, черта характера, элемент ландшафта, любой предмет, произнесенное слово, краска, звук и т. д.; единственное, что определяет мотив, - это его репродукция в тексте» [44, с. 30].
Как пишет Б. М. Гаспаров, «сущность мотивного анализа состоит в том, что он не стремится к устойчивой фиксации элементов и их соотношений, но представляет их в качестве непрерывно растекающейся «мотивной работы» [45, с. 335].
По мнению В. П. Руднева, «суть мотивного анализа в том, что за единицу анализа берутся не традиционные термы - слова, предложения, - а мотивы, основным свойством которых является то, что они, будучи кросс-уров-невыми единицами, повторяются с другими мотивами, создавая его поэтику» [164, с. 180].
По определению О. М. Фрейденберг, «вся морфология персонажа представляет собой морфологию сюжетных мотивов» [138, с. 221]. Мотив не только объясняет поступок персонажа, но и его внутреннее состояние. Сочетаясь между собой, мотивы образуют тематическую связь нескольких произведений.
Б. В. Томашевский утверждает, что «тема неразложимой части произведения называется мотивом» [130, с. 182]. В сущности - каждое предложение обладает своим мотивом.
«Термин «мотив», употребляющийся в исторической поэтике - в сравнительном изучении «странствующих сюжетов», существенно отличается от здесь вводимого, хотя обычно одинаково определяется» [130, с. 182].
