Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Своеобразие образа детства в поэзии И. А. Бунина 24
Глава II. Образ детства в рассказах И.А.Бунина 42
II. 1. Христианские образы и мотивы и феномен детства 42
II. 2. Роль воспоминаний в образе детства 46
II. 3. Мир детей-героев 55
II. 4. Проблемы взаимоотношений детей и взрослых 65
II. 5. Проблемы семьи и дома 74
Глава III. Образ детства в цикле рассказов «Темные аллеи» и романе «Жизнь Арсеньева 93
Заключение 122
Библиография 128
- Своеобразие образа детства в поэзии И. А. Бунина
- Христианские образы и мотивы и феномен детства
- Роль воспоминаний в образе детства
- Образ детства в цикле рассказов «Темные аллеи» и романе «Жизнь Арсеньева
Введение к работе
Иван Алексеевич Бунин (1870-1953) замечательный русский писатель, поэт и прозаик, человек большой и сложной судьбы.
Творчество Бунина активно исследовалось еще при жизни писателя, интерес к нему не угасал на протяжении всего XX века, новый бурный подъем буниноведения пришелся на 1990-2000-е годы, что нашло отражение в выходе нового собрания сочинений Бунина,1 а также отдельных изданий текстов, библиографических и эпистолярных материалов, публикации научных монографий3, проведении конференций, посвященных наследию писателя (например, традиционных ежегодных международных конференций в Воронеже, Орле и Ельце), появлении диссертационных исследований, издании учебно-методических пособий.5 Количество научных статей, посвященных Бунину, на данный момент исчисляется тысячами, однако в произведениях писателя многое до сих пор кажется таинственным, непознанным и
Бунин И.А. Собрание сочинений в 8 т./ Сост., подг. текста и коммент. А.К.Бабореко. / И. А. Бунин. — М., 1994-2000.
2 Среди них: Бунин И, А. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. / И.А. Бунин. - М., 1990; Бунин И. А.
Публицистика 1918-1953 годов./И. А. Бунин.-М., 2000; И.А.Буннн: pro et contra. /И.А. Бунин.-СПб., 2001;
Бунин И. А. Письма 1885-1904 гг. /И. А. Бунин.-М., 2003; Бунин И.А. Новые материалы. /И.А. Бунин.-М.,
2004. - Вып. I.; Устами Буниных. Дневники- М., 2005. -Т. 1-2. и др.
3 Бонами T.M. Творчество И.А. Бунина в контексте русской культуры / T.M. Бонами. - М., 2003; Дякина
А.А. Иван Бунин — поэт Серебряного века. / А.А. Дякина. - Елец, 2000; Колобаева Л.А. Проза И. Бунина
/ Л.А. Колобаева. - М., 2000; Мальцев Ю.И. Бунин / Ю.И. Мальцев. - М., 1994; Михайлов О.Н. Жизнь Бунина.
Лишь слову жизнь дана... / О.Н. Михайлов. - М., 2002; Ннчипоров И.Б. Поэзия темна, в словах не выразима...
Творчество И.А. Бунина и модернизм. / И.Б. Ннчипоров. - М., 2003; Саськова T.B. «Чаша жизни» И.А. Бунина в
контексте мировой культуры. / T.B. Саськова. - М., 1997; Сливицкая O.B. «Повышенное чувство жизни»: Мир
Ивана Бунина / О.В. Сливицкая. - М., 2004 и др.
4 Среди них: Бердникова О.А. Концепция творческой личности в прозе И.А. Бунина: Дис. ... канд. филол. наук:
10.01.01. / О.А. Бердникова. - Воронеж, 1992; Бочаева Н.Г. Мир детства в творческом сознании и
художественной практике И.А. Бунина: Дис. ... канд. филол. наук: 10.01.01. / Н.Г. Бочаева — Елец, 1999; Ри
Чжон Хи Проблема памяти в творчестве И. А. Бунина: Дис. ... канд. филол. наук: 10.01.01. / Ри Чжон Хи. — М.,
2000; Скроботова О.В. Жанрово-тематическое многообразие «внехудожественного» творчества И. А. Бунина
1917-1923 годов: дневники, публицистика: Дис. ... канд. филол. наук: 10.01.01. / О.В. Скроботова. - Елец, 2006;
Снежко Е.В. Поэтика мемуарного и автобиографического повествования в прозе И. А. Бунина эмигрантского
периода : Дис.... канд. филол. наук : 10.01.01. / Е. В. Снежко. - М., 2005 и др.
5 Например: Богданова О.Ю. Бунин в школе / О.Ю. Богданова. - М., 2003; Карпов И.П. Проза Ивана Бунина /
Кн. для студентов, преподавателей, аспирантов, учителей / И.П. Карпов. - М., 1999; Смирнова Л.А. Иван
Алексеевич Бунин: Жизнь и творчество / Кн. для учителя. /Л.А. Смирнова. - М., 1991 и др.
необъясненным. Причина этого, по всей видимости, в особенностях художественного мира Бунина. Творчество писателя не легко поддается собственно литературоведческому анализу, а в какой-то мере и внеположно ему. «Для Бунина всякие теории есть нечто отличное от жизни, инородное ей, любая теория неадекватна жизни и не может схватить самое главное, что есть в жизни: неповторимую индивидуальность конкретного мига», - отмечал Ю. Мальцев.6 А все наследие Бунина как раз и было направлено на «живую жизнь», воспроизведенную в таких конкретных «мигах».
Творчество И. Бунина созвучно художественным поискам времени, но при этом воплощение феномена детства в художественном мире писателя отличается неповторимыми чертами.
Для Бунина «детство» (в широком смысле) стало одной из главных, если не самой главной «составляющей» его творческого видения мира и человека, оно «связывало его с жизнью». Углубляясь в людские судьбы, писатель неизменно обращался к «истокам дней», воспоминаниям детства своих героев. С детством связано восприятие вечности.
Исследователи феномена детства в литературе отмечают, что именно рубеж XIX - XX в. отличался «всплеском интереса» к теме детства. Ребенок явился центром художественного мира писателей и поэтов рубежа веков: Ф. Сологуба и К. Бальмонта, Б. Зайцева и Л. Андреева, А. Белого и М. Цветаевой, А. Куприна и М. Горького. Мир детства отражал ключевые проблемы нового времени. «Детство стало символом многомерности человеческой жизни, ее глубинности и значимости. Постижение универсального смысла детства позволяло литературе обретать новый взгляд на человека и его возможности».7
Среди исследований творчества И.А.Бунина можно выделить несколько «генеральных» направлений: место и роль писателя в истории русской
6 Мальцев Ю.И. Бунин. / Ю. И. Мальценв. - М., 1994. - С. 204.
7 Дворяшина Н.А. Мир детства в художественном осмыслении Федора Сологуба / Н. А. Дворяшина. // Мировая
словесность для детей и о детях. - М., 1998, - С. 48.
литературы в целом и литературы русского зарубежья (А. К. Бабореко,
B. Н. Афанасьев, Г. М. Благасова, А. А. Волков, И. П. Карпов,
Л. А. Колобаева, Ю.В.Мальцев, В. М. Петров, Л. А. Смирнова); особенности
художественного метода и стиля (Г. М. Благасова, Г. П. Климова,
C. А. Васильев, И. Б. Ничипоров, О. В. Сливицкая, Л. А. Смирнова); творческая
биография (Т. М. Бонами, В. Н. Афанасьев, А. А. Волков, И. П. Карпов,
Л. А. Колобаева, О. Н. Михайлов, Л. А. Смирнова Г. И. Пикулева); проблемно-
тематические исследования: (Н. Г. Бочаева, О. А. Бердникова, А. А. Дякина,
Л. И. Зверева, Е. Е. Зубарева, Л. Г. Кихней, В. Н. Мезинов, Т. А. Никонова,
Т. В. Саськова, Н. Н. Сукова и т.д.).
Образ детства в художественном мире Бунина не изучался как самостоятельный предмет исследования, хотя многие аспекты избранной нами темы не раз затрагивались практически всеми исследователями творчества писателя. Поэтому в историографической части диссертации мы сосредоточим внимание в первую очередь на тех трудах, которые связаны с избранной темой непосредственно, а по ходу исследования будем привлекать материалы из более широкого тематического круга. Также необходимо подчеркнуть, что часть произведений Бунина, в которых воплощен образ детства, вошли в программы литературного образования, изучаются в школе. Поэтому для своего исследования мы привлекали не только литературоведческие, но и методические работы (в библиографии они вынесены в отдельный раздел).
Среди работ буниноведов, на концепции которых мы ориентировались, необходимо назвать исследования: Афанасьева В. А., Бабореко А. К., Бочаевой Н. Г., Волкова А. А., Дворяшиной Н. А., Дякиной А. А., Зверевой Л. И., Зубаревой Е. Е., Карпова И. П., Климовой Г. П., Кулабуховой М. А., Мезинова В. Н., Минераловой И. Г., Михайлова О. Н., Овчинниковой Л. В., Смирновой Л. А., Суковой Н. Н. и др.
Особо хотелось бы остановиться на работах Зубаревой Е. Е., Бочаевой Н. Г. и Суковой Н. Н. Зубарева определяет детство как один из
концептов творчества И. А.Бунина: «Детство для Бунина становится одной из ключевых опор, придающих прочность существованию, мировосприятию. Он стремится сохранить «память детства», детство в себе, вспомнить, окунуться в
детство, словно в сказочную страну». Наиболее значимым для нашего исследования является мысль о художественной многомерности понятия «детство» в творчестве Бунина: детство - это память, мир взрослых и мир детей, жизнь и смерть, время, вечность, любовь к близким, к природе, к родине. Все эти понятия перекликаются и гармонируют между собой.
Сукова Н. Н. в статье «Тема детства в поэзии и прозе И. А. Бунина»9 основное внимание уделяет размышлениям Бунина над становлением человека и влиянию детских впечатлений на формирование характера. Обращаясь к теме детства, она затрагивает вопросы о психологизме творчества Бунина, связанные с традицией русской литературы.
В наиболее близком к нашей теме диссертационном исследовании Н. Г. Бочаевой «Мир детства в творческом сознании и художественной практике И. А. Бунина» изучены такие проблемы творчества писателя, как формирование творческой личности в детские годы, психология ребенка и детское восприятие мира. Следует отметить, что автором диссертации используется понятие «мир детства», понимаемое в близких для нас категориях. Н. Бочаева приходит к очень важному выводу: «Мир детства у Бунина - это особый способ показа мира человека на уровне глубоких философских обобщений... В центре мира детства - чувства героя - ребенка, вызванные взаимоотношениями со взрослыми, природой, окружающим миром, художественной литературой и воспоминаниями, которые живут в человеке на
Зубарева Е.Е. Символика детства в творчестве И. Бунина. / Е. Е. Зубарева. // И. А.Бунин и русская культура. -Елец, 1993.-С. 171.
Сукова Н. Н. Тема детства в поэзии и прозе И. А. Бунина. / Н. Н. Сукова. // Русская поэзия XIX в. и ее отношения с прозой: Межвуз. сб. науч. тр. - М., 1990. - С. 43-56.
протяжении всей жизни»10. Бочаева рассматривает образ детства на уровне философской категории в аспекте взаимоотношений его с природой и Космосом и в аспекте влияния детских впечатлений, памяти на формирование личности и целостное освоение мира героем. Образ ребенка исследователь связывает с образом времени, природы и взрослого человека. Однако она не исследует многогранность и всеохватность образа детства. Эти вопросы нуждаются в детальном исследовании. Различные стороны избранной нами темы еще не достаточно и неравномерно изучены исследователями творчества Бунина, отчасти потому, что она весьма сложна и многогранна, постепенно «открывается» каждому поколению читателей и критиков.
Наше исследование относится к проблемно-тематическим и посвящено исследованию образа детства в творчестве Бунина. Данная тема представляется актуальной для современного буниноведения, имеет универсальный характер, то есть объединяет другие темы и мотивы, важна и с точки зрения аксиологии писателя. Иными словами, образ детства - это система ценностей Бунина, формировавшаяся на протяжении всей его жизни и отразившаяся в художественном мировидении писателя. Мы опираемся на следующее толкование образа: образ - «присущая искусству форма воспроизведения, истолкования и освоения жизни путем создания эстетически воздействующих объектов». Образ подразумевает «сплочение, высветление и «оживление» материала силами смысловой выразительности. <...>... со стороны художественности образ представляет собой арену предельного действия эстетически гармонизирующих законов бытия, где нет места «дурной
10 Бочаева Н. Г. Мир детства в творческом сознании и художественной практике И. А. Бунина: Дис. ... канд. филол. наук: 10.01.01./Н. Г. Бочаева. -Елец, 1998.-С. 6
бесконечности» и неоправданного конца, где пространство обозримо, а время обратно...»11.
В нашей работе «детство» мыслится как многогранное понятие, так или
иначе относящееся к разным областям действительности и культуры,
интересное для ряда областей научного знания (философии, психологии,
педагогики). Понятие «детство» мы трактуем широко: в бытийно-
«космическом», культурно-историческом, социально-гражданском,
нравственном и семейно-педагогическом смыслах. Таким образом, дети — это
все люди (отсюда «сын», «дочь», «отец», «батюшка», «матушка» в
христианском понимании)
все живущие в той или иной стране (отсюда «сын отечества»,
«дети своей страны);
нравственный ориентир личности и объяснение сути и цели
человеческой личности («Но Иисус сказал: пустите детей и не
препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство
Небесное» (Матф. 19; 14); «Иисус, призвав дитя, поставил его
посреди них И сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и
не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Матф. 18;
2,3);
представители младшего поколения, носители более
прогрессивных или просто новых идей, а также объект
педагогического воздействия (оппозиция «отцы и дети»)
развивающиеся, познающие мир и свое место в нем маленькие
люди;
неразвитые, незрелые, живущие первобытной жизнью личности,
социальные группы или народы.
1' Роднянская И. Б. Художественное время и художественное пространство. // Литературный энциклопедический словарь. / под общ. ред. В. М. Кожевникова и П. А. Николаева. / И. Б. Роднянская. - М., 1987.-С. 488.
Все эти толкования в той или иной степени важны для понимания образа детства в мировоззрении и творчестве Бунина.
Наряду с избранным нами понятием - образ детства - исследователи творчества Бунина (да и специалисты по литературе для детей в целом) используют определения - «мир детства» и «тема детства», которые, на наш взгляд, являются составляющими образа детства. Понятие образ детства в нашей работе ближе всего к принятому в литературоведении и культурологи определению «феномен детства», постигаемое в чувственном опыте и определяющее художественное воплощение его сущности в творчестве конкретного писателя, в данном случае И. А. Бунина.
В соответствии с концепцией нашего исследования образ детства в творчестве Бунина включает в себя:
«геройный» мир произведений писателя (т.е. образы-персонажи детей);
тему «отцов и детей», образы отцов и матерей, изображение семьи, воспитания и т.д.;
воспоминания о детстве (в том числе, автобиографические мотивы и целые сюжеты), поскольку Бунин всегда стремился сохранить в художественном слове уходящую в прошлое жизнь, в том числе и свою собственную;
«детское» начало в мире, в том числе сопряжение разных эпох и национальных традиций и «древнее детство» всего человечества, исконные, патриархальные черты национального характера;
чистые, «детские» грани (черты) в характерах героев, в том числе художественное воспроизведение «детского» мировидения;
Детское начало (или «детскость») как синоним каких-либо свойств личности и поведения, значимых для того или иного произведения писателя, -дополнительная грань изучаемой темы, которая в нашей работе лишь намечена, а в целом требует дальнейшего изучения. «Детскость», отмеченная в поведении или в характере того или иного человека, для Бунина не столько
художественная идиоматика, но еще и оценочная категория, причем совмещающая как положительные, так и отрицательные характеристики. «Детскость» как искренность, простота, наивность и деликатность, производящая трогательное впечатление, не раз отмечалась Буниным как черта очень хороших людей. Например, принца П. А. Ольденбургского, которому Бунин посвятил небольшую заметку «Петр Александров» (1931). «Трогательное младенчество» подчеркнул Бунин и в облике князя-анархиста Кропоткина: «...вынес от него прекрасное, но необыкновенно грустное впечатление: очаровательный старичок самого высшего света - и совершенный младенец».12 Исследователи отмечали, что «детскость» входит и в идеальный женский тип, устойчиво повторяющийся во многих произведениях Бунина и найденный им в В. Н. Муромцевой.13
Но в целом «детскость» во взрослом человеке для Бунина — амбивалентная категория. Так, например, охарактеризован им Бальмонт в тех же «Автобиографических заметках», правда, слово «детскость» Бунин взял в кавычки: «Человек, иногда многих восхищавший своей «детскостью», неожиданным наивным смехом, который, однако, всегда был с некоторой бесовской хитрецой...»14 «Детскость» может быть рассмотрена и как первозданное, в чем-то «животное», неразвитое, начало в человеческой личности. Так, например, в 1917 г. Бунин писал П. А. Нилусу: «Жить в деревне и теперь уже противно. Мужики вполне дети, и премерзкие. «Анархия» у нас в уезде полная, своеволие, бестолочь и чисто идиотское непонимание не то что «лозунгов», но и простых человеческих слов - изумительные».15 Эта «грань» образа детства подробно в нашей работе не рассматривается, но вполне могла
12 Бунин И.А. Записная книжка. // Бунин И.А. Публицистика 1918-1953 годов. - М., 2000. - С.214.
13 Казьмина М.А. Типология женских образов в прозе И.А.Бунина. / М.А. Казьмина. // Царственная свобода. О
творчестве И.А.Бунина. Межвузовский сборник научных трудов к 125-летию со дня рождения писателя. —
Воронеж, 1995.-С. 160.
14 Бунин И. А. Гегель, фрак, метель. /И. А. Бунин-СПб., 2003.- С. 361.
15 Цит. по изд.: Бунин И. Публицистика 1918-1953 годов. /И. А. Бунин. -М., 2000. -С.475 [Примечания].
бы стать предметом отдельного изучения, поскольку предполагает в первую очередь анализ публицистики и писем писателя.
Раскрытие закономерностей, характера, содержания и структуры самого процесса развития ребенка в детстве, осмысление детства как обобщенного субъекта, противостоящего миру взрослых, всегда было актуальным для русской литературы. Образу детства, так или иначе, уделяли внимание все русские поэты и писатели XIX-XX вв.
Можно утверждать, что у каждого из них была своя философия детства. Именно образ детства нередко становится тем «фокусом», в котором сходились направления идейно-нравственных исканий писателей и высвечивалась система ценностей художественного мира.
Детство в творчестве Н. А. Некрасова связано с темой человеческого страдания. Поэт обращается к детям с призывом любить «вековое наследство», «хлеб трудовой», «скудное поле». У Ф. М. Достоевского образ ребенка имеет метафорически-аллегорическое звучание - это символ невинности, чистоты и беззащитности. Для Л. Н. Толстого детство - это самая светлая, незабываемая пора жизни со своим миром и тайнами. А. П. Чехов считал, что мир ребенка совершенен и близок к идеалу. Писатель дорожил цельностью детского мира, неискаженностыо восприятия и нравственной чистотой, присущей детям. М. Горький уделяет большое внимание социальным аспектам в изображении детства.
Особый мир детей и взрослых в дворянской семье, который раскрыл Л. Толстой, существование невинных жертв детей Достоевского, тяжелый семейный быт семьи мастерового, «свинцовые мерзости» которого явили перед читателями Н. А. Некрасов и М. Горький, жесткие отношения, способствующие взрослению ребенка, воссоединяют миры писателей и сближают их.
Для описания феномена детства в творчестве И. А.Бунина вполне можно опереться на систематизацию способов художественного осмысления детства вообще, предложенную И. Г.Минераловой. Ею выявлены три таких «подхода»:
«1. Детство есть тайный, таинственный мир, умопостижение которого представляет собой величайшее из наслаждений (таинство рождения, младенчество, умягчающее самую «одеревеневшую» душу, детская речь: «Устами младенца глаголет истина», образ райской души, безгрешной в своем неведении и открытой любви и страданию). 2. Детство есть tabula rasa (чистая доска), «насыщение» которой является условием достойной будущей жизни. 3. Детство есть будущее рода, семьи, награда и утешение.
При первом подходе невольно или вполне осознанно движение художнической мысли направлено в мир ребенка (себя самого в детстве), мир самодостаточный, идеальный, представляющий собой настоящий живительный источник всей дальнейшей духовной жизни писателя. Подход второй направлен не «вовнутрь» и одновременно в прошлое, а обращен к ребенку как объекту родительской (в широком смысле этого слова) любви и заботы и в грядущее младенца»16. О третьем «подходе» далее также сказано, что он предполагает видение детства как «звена в цепи поколений».
Для творчества И. А. Бунина характерны все три подхода к художественному воплощению «феномена детства», но явно доминирующими представляются первый и третий.
Детство и юношеские впечатления у Бунина создают основу писательской личности: «Детство каждого человека - пора, когда закладываются основы впечатлений, когда переживания ослепительно ярки, а только что распахнувшийся мир чист, сверкающ, заманчив, точно омытый
летним дождем». Н. Н.Сукова в статье «Тема детства в поэзии и прозе И. А.Бунина» справедливо подчеркивает, что для Бунина детство - это процесс познания человеком действительности, отмечает влияние впечатлений детства на формирование характера.18
1 Мннералова И.Г. Феномен детства в мировой словесности // Мировая словесность для детей и о детях. - М.,
1998.-Вып. 3.-С.З.
17 Михайлов О. Н. Жизнь Бунина. Лишь слову жизнь дана... /О. Н. Михайлов. - М., 2002., - С. 31
1 Сукова H. Н. Тема детства в поэзии и прозе И. А. Бунина. / Н. Н. Сукова. // Русская поэзия XIX и ее отличия
от прозы- М., 1990. - С. 28.
Детские и юношеские годы писатель проводит в деревенской глуши Елецкого уезда Орловской губернии - на хуторе Бутырки, а затем в деревне Озерки, в разорившемся имении Каменка. Там, в мелкопоместных усадьбах, в «глубочайшей полевой тишине» и в полустепных просторах, среди богатейшего чернозема и бедных крестьянских изб, впитывала душа подростка красоту и печаль России, трагические загадки русской' истории и национального характера. В детстве и юности столкнулся Бунин с теми социально-психологическими сложностями русского повседневного быта, русских нравов и русских характеров, которые он затем осмыслял и разгадывал в «Деревне», «Суходоле», многочисленных рассказах и стихах, в «Жизни Арсеньева». Бунин уже в раннем возрасте мог быть своим, не притворствуя, не особенно выделяясь среди крестьянских детей. Это показано, например, в «Антоновских яблоках», в рассказах «Первая любовь», «Над городом».
Образ детства в творчестве Бунина является одной из ключевых опор, концептуальным центром для многих тем, образов, мотивов; он во всей своей многогранности, наряду с другими «концептами»19 художественного мира, придает творчеству писателя внутреннее единство, обусловленное неизменностью ценностной картины мира.
Образ детства в художественном мире Бунина связан с центральными, или «сквозными» темами его произведений, его творческими размышлениями о Боге, о родине, о народе, о природе, о любви и о себе. Важно заметить, что все вышеперечисленные темы произведений Бунина пронизывает немаловажная черта всего творчества писателя - личностное начало, неповторимая бунинская автобиографичность. Поэтому образ детства в творчестве писателя всегда в значительной степени - образ-воспоминание.
19 В настоящее время этот термин вошел в литературоведение. Мы принимаем за определение концепта точку зрения Д. С. Лихачева о том, что «концепт не непосредственно возникает из значения слова, а является результатом столкновения словарного значения слова с личным и народным опытом. Потенция концепта тем шире и богаче, чем шире и богаче культурный опыт человека». Лихачев Д. С. Концептосфера русского языка. / Д. С. Лихачев. // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология, М., 1997. — С. 281.
Писатель с ранних лет интересовался религией, и это отразилось в его произведениях, в том числе, определило особое воплощение детства. Неповторимость русского национального характера и русской культуры были обусловлены для него именно русской верой.
Бунина отличала «способность особенно сильно чувствовать не только свою страну, но и другие, не только свое время, но и чужое, не только самого себя, но и прочих людей». Он говорил о себе так: «Я жажду жить и живу не только своим настоящим, но и своей прошлой жизнью и тысячами чужих жизней, современным мне и прошлым всей истории всего человечества со всеми странами его».20 Интерес писателя к путешествиям во многом был обусловлен его тягой к неизведанному, к древнему. Религиозная мифология разных народов давала возможность «прикоснуться» к их духовной истории, к «истокам дней», или, другими словами, к детству человечества. Не было другого писателя, который бы столь родственно, столь близко воспринимал и вмещал в своем сознании далекую древность и современность, Россию, Запад и Восток.
Воспоминания о детстве связаны для поэта со старым орловским поместьем - его родовым гнездом. Детство Бунина было овеяно духом минувшего века с его устоявшейся, расцветшей в покое культурой. Дом хранил домашние ценности культуры и был открыт для ценностей природы. '
Еще одна «сквозная» для Бунина тема - это русская природа. Нередко критики и исследователи отмечали, что поэзия Бунина вообще полностью связана только с этой одной темой - миром природы.
С детства сохраненное художническое зрение позволяло писателю наслаждаться подробностями, мелкими деталями природы и обозревать разом целый мир вокруг. Он всегда набрасывал картины совершенно реальные, поражающие гармонией красок, звуков и запахов, поэтому при чтении стихов
20 Литературное наследство: Иван Алексеевич Бунин. - М., 1973.-Т. 84.-Кн. 1.-С. 384 - 386.
2 Арзамасцева И. Н. И. А.Бунин. / И. Н. Арзамасцева, С. А. Николаева. // Детская литература. Учебник для
студ. ВУЗов. -М.,2005. -С. 163.
читатель будто переносится в тот давно минувший день, сад, поле, лес, которые навсегда остались запечатленными в его стихах. Мы можем утверждать, что творческое видение и воссоздание мира природы в произведениях Бунина в значительной степени обусловлены именно «памятью детства». Внимание писателя привлекают животные и птицы, вплоть до крохотной полевой овсяночки. Ширь полей, таинственная сень леса, глубина ясного, лилово-голубого неба - все бесконечно волновало ребенка. Верхушки деревьев, купавшиеся в этой лиловой голубизне, особенно трогали его. «Как они прелестны и как хорошо им там наверху, - повторял он много лет спустя. - Еще в детстве было для меня в них что-то мучительное...»
Все впечатления от мира природы складываются в детском сознании Бунина и впоследствии не меняются, а становятся богаче, и глубже раскрывают эмоциональный мир писателя. В его ощущениях вещного мира, природы причудливо переплетаются радость бытия и тоска, томленье по неведомой красоте, истине, по добру, которого так мало на земле.
Другая немаловажная тема бунинского творчества, традиционно выделяемая критиками и исследователями, - это тема России и родины, органично объединенная с темой деревни, а позднее приобретающая ностальгическую окраску. Образ России складывается первоначально в стихах, а затемпостепенно и в прозе. Нельзя не согласиться со словами Г. И. Чулкова: «В поэзии Ивана Бунина есть одна основная тема, с которой связаны почти все его переживания, его любовь и его печаль... Тема эта - Русь. И в этой теме поэт является наследником Пушкина и Тургенева... Иван Бунин знает и любит ту тихую деревенскую Русь, от которой пахнет стариной не слишком древней, тот мелкопоместный уклад, понять и простить который можно лишь в дни его увядания».23
Михаилов О. Н. Жизнь Бунина. Лишь слову жизнь дана... /О. Н. Михайлов.-М., 2002.-С. 21. Чулков Г. И. Листопад. / Г. И. Чулков // И. А. Бунин: pro et contra. - СПб., 2001.- С. 281
Писатель ищет целостное художественное представление о ценностях земли, таящихся даже во внешне неприглядных реалиях. Уже в ранних рассказах Бунина намечены две основных тематические линии: изображение русского крестьянства и разорившегося мелкопоместного дворянства. Между ними ощущается тесная связь, обусловленная авторским отношением к жизни своей среды и крестьянства, а также воспоминаниями Бунина о собственном детстве.
Писатель неизменно возвращался в родные края, жил в деревне и тогда, когда стал знаменитым писателем. Рассказы «Антоновские яблоки», «Сосны», «Мелитон» объединяет мотив «сиротеющей и смиряющейся деревни». Писателя интересовало мироощущение разных социальных слоев: крестьян, разночинной интеллигенции, помещиков, соотношение их опыта, его истоки и перспективы.24 Оказавшись после Октябрьской революции в эмиграции, живя во Франции, он до последних дней мыслями возвращался на родину - в книгах, в дневниках, в письмах и в раздумьях, с верой в духовную силу и красоту русского человека.
В связи с художественным воплощением бунинского восприятия народа и России возникает еще одна грань рассматриваемой проблемы - вопрос этнокультурного «возраста нации», достаточно актуальный для русской культуры рубежа XIX - XX вв. Бунин понимал, что традиционное поместное дворянство вырождается, мельчает. Но при этом писатель никогда не восхищался так называемой «простотой» русского народа, у которого якобы великое будущее и потому ему можно простить и даже объяснить «дикость» и «первобытность» жизни. «Дикий», «шальной», «первобытный», не сумевший цивилизоваться за тысячи лет, ведущий «полуживотную жизнь» народ, — именно так определял писатель русское крестьянство, например, в повести
24 Смирнова Л. А. Иван Алексеевич Бунин: Жизнь и творчество. / Л. А. Смирнова. - М., 1991.-С. 33.
«Суходол» . «Простота» и естественность народа, которые представители разных общественных сил и литературных течений считали положительными качествами, никогда не были для Бунина синонимами молодого «богатырства» и великого будущего, не похожего на судьбы других народов. Особенно явственно данная черта русского простого народа - «дикость», «дурь», а не детскость - проявится в публицистке Бунина революционных и послереволюционных лет.
Особое значение для изучения избранной нами темы имеет интерес И.А.Бунина к фольклору, ставший частью его «тяготения» к загадкам прошлого, к постижению «истока дней» народа. Это свойство творческой позиции Бунина глубоко и полно охарактеризовано И. Ильиным: «Крестьянская, простонародно-всенародная стихия - вот, наряду с усадьбой, второй исток творчества Бунина. В эту стихию он вжился во всей ее первоначальности: он принял в себя весь ее первобытный отстой с его многовековой горечью, с его крепкой ядреностью, с его соленым юмором, с его наивной непосредственно-татарской жестокостью, с его тягой к ненасытному посяганню. Но крестьянская стихия не дала ему ограничиться этим: она заставила его принять в свою душу и кое-что из тех сокровенных залежей мудрости и добра, свободы и Богосозерцания, которые образуют самую субстанцию русского народного духа».26
Справедливо отмечено, что «не только, и не столько непосредственное знание народной среды, сколько стремление почувствовать, художественно воссоздать глубины души и истории русского народа естественно привело писателя к фольклору». Рассматривая многогранный образ детства в творчестве писателя, необходимо отметить не только собственно фольклоризм
25 Карпенко Г. Ю. И. А.Бунин о «возрасте нации». / Г. Ю. Карпенко. // Наследие И.А.Бунина в контексте
русской культуры. Материалы международной научной конференции, посвященной 130-летию со дня
рождения И.А.Бунина. - Елец, 2001 —С. 219.
26 Ильин И. А. О тьме и просветлении. Книга художественной критики. - Бунин - Ремизов - Шмелев
// И.А. Ильин Собр.соч.:В 10т.-Т.6,кн. 1.-М., 1996.-С.212.
27 Овчинникова Л. В. Сказка в творчестве Бунина. // Л. В. Овчинникова. Русская литературная сказка XX века.
-М.,3.-С. 152.
Бунина в смысле его интереса и творческого осмысления различных жанров,
мотивов, образов русского фольклора, сколько глобальное восприятие
фольклора в единстве с мифологией и религиозной традицией и как отражения
«древнего детства» всего человечества, влияющего на миросозерцание людей
любой страны и времени.
Понятый в таком смысле фольклор теснейшим образом связан с
важнейшим концептом творчества Бунина - образом прошлого, памяти. В
художественном мире писателя каждое творчески воссозданное мгновение и
переживание «вписано» в движение невозвратно уходящего времени. И
важную роль в этой связи играет образ детства. Так, Ф. Степун, подчеркивая
подлинность, первозданность таланта писателя, говорит о памяти как одной из
самых глубоких тем творчества Бунина: «Память отличается от воспоминания:
она не спорит с временем, т. к. властвует над ним. Она возвышается над
прошлым, настоящим, будущим. Так показана связь памяти и вечности в
стихотворении 1916 года:
Поэзия не в том, совсем не в том, что свет
Поэзией зовет. Она в моем наследстве.
Чем я богаче им, тем больше я поэт.
Я говорю себе, почуяв темный след
Того, что пращур мой воспринял в древнем детстве.
-Нет в мире разных душ и времени в нем нет».
«Детство» совершенно особым образом входит в центральное для Бунина
творческое понимание памяти: «...страдая от своей отграниченности, томясь по
безмерности, бунинский человек всем своим существом знает: начала у него
нет. Отсюда постоянная тема «некрополей мира», мотив памяти, чувство
предсуществования». В разных произведениях писателя звучит мысль о
причастности отдельного человека, его «Я» ко всему миру, его прошлому.
Особенно ярко она воплощена в лирико-философском эссе «Ночь» (1925):
28 Бунин И. А. Собрание сочинений в 8 томах. / И. А. Бунин. - М., 1996. - Т. 1. - С. 9. В дальнейшем все
ссылки на это собрание сочинений в тексте. Первая цифра - том, вторая - страница. Если даются ссылки на
другие издания произведений писателя, они специально оговорены в сносках.
29 Сливицкая О.В. Основы эстетики Бунина. / О. В. Сливицкая. // И.А.Бунин: pro et contra. - СПб., 2001, - С.
461-462.
«Всю жизнь сознательно и бессознательно, преодолеваю, разрушаю я пространство, время, формы. Неутолима и безмерна моя жажда жизни, и живу я не только своим настоящим, но и всем своим прошлым, не только своей собственной жизнью, но тысячами чужих, всем, что современно мне, и тем, что там, в тумане самых дальних веков» (5, 408).
Тема памяти и образ детства, на наш взгляд, связаны в творчестве Бунина наиболее тесно. Память у Бунина, по верному наблюдению Ю.И.Мальцева, -это «вечное настоящее», она обеспечивает связь личности с «основами бытия».
Ребенок для писателя - это смысловой центр не только философских, нравственных, эстетических, но и педагогических проблем. Таким образом, очерчиваемый нами образ детства имеет и еще одну грань, которую можно условно назвать педагогической. В художественном творчестве Бунина, в его дневниках и письмах отражены взгляды писателя на процесс становления и воспитания личности: стихотворения «Мать», «И снилось мне» и др., рассказы «У истока дней», «Далекое», «Восемь лет», «В деревне», «Танька», «Цифры», «Снежный бык», «Веселый двор», «Худая трава», «Красавица», «Дурочка», «Подснежник» и др., а также роман «Жизнь Арсеньева», значительная часть которого посвящена «истокам дней». Именно с детских лет автор пытается понять динамику становления личности и перспективу ее дальнейшего духовного развития под влиянием воспитания и окружающей «живой жизни».
Образ детства в творчестве Бунина обусловлен тем, что писателя волновали вечные, «первородные» проблемы, касающиеся социального и нравственного уклада, взаимоотношений между людьми, отцов и детей, таинственной красоты природы и др. Бунина тянет заглянуть за горизонт жизни (подобно тому, как мальчиком он безуспешно стремился «заглянуть» за
Мальцев Ю.И. Бунин. / Ю. И. Мальцев. - М., 1994. - С. 10.
зеркало). Однако еще, будучи ребенком, он делает вывод, что жизнь — это тайна, которою невозможно разгадать: «Всюду она, эта всепроникающая власть тайны, власть, чаще всего злая, враждебная нам... И от попыток моих разгадать жизнь останется один след: царапина на стекле, намазанном ртутью» (2, 312).
Понятие «детство» в художественном мире Бунина связано с прапамятью (атавистической и исторической). Не углубляясь в проблематику вопроса о философско-эстетических основах творчества Бунина, в том числе в связи с различными категориями и понятиями восточных религий или «русского космизма», обратим внимание, лишь, на то, что само искусство, творческий акт для Бунина направлен на то, чтобы «актуализировать в каждом чувство
п 1
причастности к Универсуму и общей для всех душе».
Таким образом, понятие «детство» в творчестве И. А. Бунина является достаточно сложным, благодаря своей многогранности и всеохватности. К творчеству писателя при рассмотрении его в ракурсе избранной темы вполне могут быть отнесены слова современного исследователя философско-эстетических основ мировидения Бунина - О. В. Сливицкой о «двух началах» бунинского мира - «предельной явленности и предельной сокровенности». 2
Приоритеты современного буниноведения, неизученные аспекты избранного предмета исследования определили цель нашей работы - системное исследование различных аспектов образа детства в творчестве И.А.Бунина.
В соответствии с поставленной целью определяются задачи нашей работы:
- обосновать понятие образ детства (как философскую и эстетическую категорию) применительно к творчеству И.А.Бунина, рассмотреть научные исследования, связанные с различными сторонами образа детства в художественном мире писателя;
Сливицкая О.В. Основы эстетики Бунина. / О. В. Сливицкая. // И. А.Бунин: pro et contra. - СПб., 2001. - С. 474. 32 Там же С. 477.
изучить различные грани и конкретные художественные воплощения в поэзии и прозе писателя; выявить своеобразие образа детства;
определить и исследовать общие темы, образы и мотивы творчества Бунина, так или иначе обусловленные образом детства;
- в рамках образа детства проанализировать некоторые особенности
поэтики Бунина: взаимосвязи вечного и временного, детского и взрослого
начал в творчестве писателя, своеобразие художественного времени и
пространства, символики и психологизма повествования.
Цели и задачи обусловили выбор методологии исследования, в основе которой лежат историко-культурологический, сравнительно-типологический, системный, структурно-поэтический, философско-эстетический методы и подходы.
Объектом исследования стали следующие произведения И. А. Бунина: стихотворения 1886-1917 гг., рассказы 1890-1930 гг., цикл рассказов «Темные аллеи» 1933 г., роман «Жизнь Арсеньева» 1927-1929. Выбор обусловлен тем, что в названных произведениях наиболее ярко и явно отразились грани образа детства и художественное мировосприятие его Буниным. Публицистические произведения Бунина, эпистолярное наследие, а также переводы могут стать предметом самостоятельного исследования в рамках избранной проблематики. Эти источники привлекались нами частично для характеристики мировоззрения писателя.
Научная новизна данной работы состоит в том, что в ней впервые на системной основе обосновано целостное и многогранное понятие образ детства как индивидуально-авторское художественное воплощение феномена детства в творчестве И. А. Бунина. Оно включает в себя воспоминания о детстве, мир детей-героев и их восприятие жизни через религиозные аспекты, тему взаимоотношений взрослых и детей, изображение семьи.
При этом выявлено, что образ детства в поэтических и прозаических произведениях Бунина является одним из идейно-тематических и нравственных центров творчества писателя. Он присутствует во всех жанрах творчества Бунина: стихотворениях, рассказах и романе «Жизнь Арсеньева». От жанровой специфики зависит и наполнение образа детства. В лирике этот образ имеет духовную устремленность и объединяет образы Богородицы, Иисуса Христа, матери, России, воспоминания о детстве, а также мотив сиротства. В малой прозе писателя образ детства, сохраняя эти же грани, наполняется новым содержанием (герои-дети, дом и семья, взрослые и дети), обретает социальную окрашенность. Объединяет все эти грани образа детства, выявленные в поэзии и прозе Бунина, роман «Жизнь Арсеньева». В диссертации раскрываются эти преломления образа детства в разных произведениях И. Бунина и на разных этапах его творческого пути.
Практическое значение проведенного исследования заключается в том, что его материалы и выводы могут стать основой для дальнейшего изучения в избранном аспекте не только творчества Бунина, но и других авторов, а также в возможности их использования в практике преподавания основных и специальных курсов по истории русской литературы конца XIX - первой половины XX в., русского литературного Зарубежья в составе среднего и высшего образования.
Предмет исследования, цель и задачи работы определили структуру диссертации. Она состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.
Во Введении характеризуется объем темы, ее актуальность для писателя и для исследователей, а также дается обзор научно-критической литературы по теме диссертации, обоснована тема исследования, его новизна, теоретическая и практическая значимость, показан аксиологический характер избранного предмета изучения - образа детства, его связь с идейно-тематическими приоритетами творчества писателя в целом: религиозной темой, темами русского народа, природы, ребенка и семьи.
В 1 главе рассматриваются поэтические произведения Бунина, так или иначе связанные с различными гранями «образа детства» (образ Богоматери с младенцем Христом, воспоминания о детстве, образы детей, сиротство, тема матери и сына, тема детской смерти). Во 2 главе объектом анализа стали произведения «малой» прозы Бунина, созданные им на протяжении многих лет. Они были изучены в аспекте воплощения различных сторон «образа детства»: христианские образы и мотивы и феномен детства; детство как образ-воспоминание; особенности изображения героев-детей и мира детства, в том числе в крестьянской среде; проблемы взаимоотношений детей и взрослых, проблема семьи и дома. В 3 главе исследованы образы героев-детей в цикле рассказов «Темные аллеи» и мир автобиографического героя-ребенка в романе «Жизнь Арсеньева». Также привлечен для анализа критический труд Бунина «Освобождение Толстого», т.к. толстовская философия детства, восприятие возраста, взросления во многом были близки писателю.
В Заключении подведены итоги и содержится обобщенная характеристика достигнутых результатов, а также намечены перспективы дальнейшего изучения проблемы. Завершает работу библиография, включающая 261 наименование.
Подобное распределение материала обусловлено особенностями нашей концепции и собственно предметом и объектом исследования. Безусловно, поэзия и проза Бунина неразрывно связаны и традиционно рассматриваются в единстве. Разделение поэзии и прозы по отдельным главам носит условный характер и предпринято для детального изучения образа детства в творчестве писателя. Такой подход характерен для многих исследований творчества Бунина. Мы не пошли по «хронологическому» пути, так как своеобразие образа детства как предмета исследования диктует, на наш взгляд, иной подход.
Своеобразие образа детства в поэзии И. А. Бунина
Воспоминания о детстве и о юности - «сквозная» и неотъемлемая часть поэтического мира И. А. Бунина. Об этом говорит, например, стихотворение «При свече» (1908), в котором именно память о детстве - как память сердца — непосредственно определяет нравственный смысл существования человека: Голубое основанье, Золотое острие... Сердцем помню только детство: Остальное - не мое. (1,401) Цитируя эти строки, Ю. Мальцев заключает: «Важность - для Бунина -всего этого огромна. Тут лежит разгадка одной из труднейших тайн бунинского творчества. Здесь мы встречаемся с одним из главнейших элементов бунинского миросозерцания».33 Воспоминания, принимая форму переживания лирического героя, могут быть окрашены в радостные и грустные оттенки: В пустом, сквозном чертоге сада Иду, шумя сухой листвой: Какая странная отрада Былое попирать ногой! Какая сладость все, что прежде Ценил так мало, вспоминать! Какая боль и грусть в надежде Еще одну весну узнать! (1, 364)
Образы воспоминаний о детстве носят многогранный характер и объединяют вечное и сиюминутное, бытие и бытовые детали. Нередко воспоминание становится для поэта своеобразным возвращением не только в детство, но и в родной дом.
Сон-воспоминание в раннем стихотворении Бунина «...И снилося мне, что осенней порой...» (1893) включает и заброшенный родной дом, и мрачные описания поисков прошлого, которого уже не вернуть: ...Искал я отцом посаженную ель, Тех комнат искал, где сбиралась семья, Где мама качала мою колыбель И с нежною грустью ласкала меня, С безумной тоскою кого-то я звал, И сад обнаженный гудел и стонал. (1, 36-37)
В той же «тональности» написаны и другие ранние стихотворения Бунина (конец 1880-х - первая половина 1890-х гг.): «Помню - долгий зимний вечер...», «Ту звезду, что качалася в темной воде...», «Мать» и др. Позднее в стихах-воспоминаниях «детские» мотивы будут реализованы в более сложной временной перспективе и без таких юношески трагических «прощаний» с детством и молодостью. Так, например, поэтом дано описание комнаты в стихотворении «Детская» (1903-1906): От пихт и елей в горнице темней, Узорно-легкой, мягкой бахромой Скучней, лежит их тень на рдеющих обоях И грустны, грустны сумерки зимой В заброшенных помещичьих покоях Далее Бунин говорит о заброшенности помещичьих покоев: Сидишь и смотришь в окна из угла И думаешь о жизни старосветской... Увы! Ведь эта горница была Когда-то нашей детской! (1, 16) Мрачное описание горницы в стихотворении, грусть, скука, «увы», никак не соотносится с детской комнатой, в которой должно быть тепло, радостно, празднично. Картину дополняет и сделанное людьми: заброшены покои, разрушена связь с детством. Время, по-видимому, сделало эту комнату такой, как описал Бунин, оно же, как мы понимаем из контекста, неумолимо не только к материальному миру, но и к людям.
Образы-воспоминания в стихах Бунина неразрывно связаны с устойчивым повторяющимся мотивом дома: «В поэзии мотив дома приобрел большую обобщенность, определив в конечном счете концепцию человеческой жизни лирического героя».34 Образ дома-колыбели - «животворящий вечный огонь человечности, хранилище тепла, любви, стойкая ограда от всех жизненных бурь»35
В ряде стихотворений Бунина образ детства воплощен через поэтическое изображение непосредственности детского взгляда на мир. В подобных случаях в лирическом герое объединены детское и взрослое начала, проявившиеся в воспоминаниях взрослого о детстве. Эта позиция лирического героя - детская и взрослая одновременно - углубляет и усложняет бунинский образ мира, в котором объединились прошлое и настоящее, радость и грусть, красота и увядание.
В стихотворении «Детство» (1903-1916) поэт обращается к памяти детства, раскрывая непосредственность детской радости восприятия красоты мира: Чем жарче день, тем сладостней в бору Дышать сухим смолистым ароматом, И весело мне было по утру Бродить по этим солнечным палатам! Повсюду блеск, повсюду яркий свет, Песок, как шелк... Прильну к сосне корявой И чувствую: мне только десять лет, А ствол — гигант, тяжелый, величавый. Кора груба, морщиниста, красна Но так тепла, так солнцем вся прогрета! И кажется, что пахнет не сосна, А зной и сухость солнечного света. (1, 163)
В стихотворении довольно сложная «перекличка» временных координат («весело мне было», «прильну») где прошлое, одушевленное воспоминаниями детства, становится настоящим. Автор создает картину «вечной» природы, которая не изменилась, и тридцать лет назад все было так же: и бор, и солнце, и воздух, и сосна. И стоило ему теперь, прикоснувшись щекой к коре, закрыть глаза, как он снова ощутил себя ребенком. Яркий и одушевленный образ летнего леса содержит в подтексте важнейшее для художественного мировидения Бунина наблюдение: все, что окружает человека, каждое впечатление, зрительное, звуковое, осязательное, бренно и преходяще (в отличие от вечной красоты природы), но при этом - вечно во временном отрезке человеческой жизни: оно не уходит, не исчезает, пока жива память детства.
В поэтике бунинского творчества важную роль играет так называемая «детскость», под которой мы подразумеваем не упрощенность или облегченность содержания, но особенность эстетического видения. Благодаря этому утверждаются нравственные ценности, ускользающие от взрослого сознания в единстве со своеобразными формами воссоздания этих ценностей. Так, злое, темное начало лишено детскости, так как несет бездуховность, а детство - символ чистоты и одухотворенности.
Христианские образы и мотивы и феномен детства
Изучая образ детства в прозе Бунина, как уже было отмечено ранее, нельзя не сказать о влиянии религиозного начала на художественный мир писателя. Бунин связывает христианские мотивы с изображением деревни, природы, крестьянства, России, а также с образом детства, поскольку вера всегда играла большую роль в жизни Бунина. С ранних лет писатель был воспитан на христианских идеях, и это отразилось в его рассказах, а позднее в романе «Жизнь Арсеньева» художник расскажет об этом, с восторгом будет описывать свои впечатления от храмов, от звона колоколов.
В первую очередь с образом ребенка связан образ Младенца Иисуса Христа как символ чистоты и вечности. В рассказе «Волхвы» (1931) образы детей, верующих в божественное провидение, поклоняющихся Иисусу Христу показаны очень ярко. Провансальский поэт рассказывает как в канун праздника Волхвов бегут они детьми им навстречу с надеждой увидеть венец и корону и их поклонение Младенцу Иисусу. Матери призывают ребят: «Дети - говорили нам матери в канун праздника Волхвов, - если вы хотите видеть их шествие к Младенцу, идите скорей им навстречу: уже вечереет.» (5, 552). Бунин показывает детей одухотворенными, светлыми, воодушевленными праздником: И дети с радостью в этот божий день идут в церковь на поклон к Иисусу: «Теперь они уже в церкви, в Вертепе, поклоняются Младенцу Иисусу...» (5, 554). Идейно-художественный мир рассказа связан с детским представлением о празднике Волхвов и с неосознанным проявлением веры в Христа.
Детство у Бунина связано и с образом Богородицы - защитницы, оберегающей весь христианский народ и дарующей счастье. Образ защитницы в детском восприятии передается через такие художественные детали, как икона и крест, которые являются воплощением образов Иисуса Христа и матери Божьей в таких рассказах, как «Эпитафия» (1900), «Сон Пресвятыя Богородицы» (1927-1930).
В рассказе «Эпитафия» (1900) герои-дети чувствуют силу Богородицы: «...старая икона дни и ночи охраняла старую степную дорогу, незримо простирая свое благословение на трудовое крестьянское счастье...». Боязнь креста рождала в детях крепкую веру в Бога, страх и вместе с тем благоговение: «В детстве мы чувствовали страх к серому кресту, никогда не решались заглянуть под его кровельку... Но и благоговение чувствовали мы к нему, потому что слышали, как наши матери шептали в темные осенние ночи:
«- Пресвятыя Богородица, защити нас Покровом Твоим!» (2, 189). Свято веря в защиту и помощь Богородицы, называя ее «кроткой Заступницей всех скорбящих», герои вкладывают в свои сердца этот образ с самого детства. Живя в ограниченном мире деревни, наслаждаясь ее природой, они думают о Боге: «Господь благословлял в тихие звездные ночи расти хлебам и травам, и, успокоенная за свои нивы, кротко глядела из голубца старая икона». В рассказе ярко показано понимание и восприятие Бога детьми, также выраженное в предметно-художественных деталях (крест, икона), символизирующих христианство, а также в соблюдении христианских праздников, тонко переданных детским воображением (огни Благовещения, могучие песни на Духов день, «игры солнца» под Петров день»).
Образ Богородицы можно встретить и в маленьком рассказе «Сон Пресвятыя Богородицы» (1927-1930) на фоне картины жуткой и убогой обстановки избы постоялого двора (нары, «мокрая, гниющая на земляном полу солома», храп) показаны образы детей вдового хозяина постоялого двора. Мальчик, увлеченный историей о явлении Иисуса Христа во сне Пресвятой Богородице, желает донести этот рассказ до девочки: «- А «Сон Пресвятыя Богородицы» ты знаешь?» (5, 528). Рассказчика, от лица которого ведется рассказ, поражает знание мальчиком библейского сюжета о сне Богородицы и то, с каким рвением он говорит эти слова: «И спеша, восторженной скороговоркой, без передышки, начинает:
- В Вифлиеме Иудейском спала почивала Пресвятыя Мати Богородица приде к ней Иисусе Христе и рече к Ней о Мати Моя возлюбленная и рече к Нему Пресвятыя Мати Богородица со слезами...» (5, 528). В финале рассказа звучит риторический вопрос: « Какой ангел занес в эту избу «Сон Пресвятыя Богородицы» и поразил им детскую душу?» (5, 528), из которого можно сделать вывод, что таинственный образ заступницы становится близок ребенку и проникает в его внутренний мир. В рассказе объединяются два начала: наивное детское, выраженное в образе мальчика (его поведение, пока неосознанная любовь к Богородице и Иисусу Христу), и мудрое авторское, выраженное в образе рассказчика, который, изображая детскую радость и восхищение, вновь подчеркивает близость детской души к Богу.
Неоднократно вопросы веры затрагивал Бунин в цикле «Воды многие» (1911-1926). Очерки о путешествии в экзотические страны, естественно, вызывают размышления о других религиях, о таинственном прошлом разных народов, в том числе и полудиких. С детства «сопровождает» героя старая икона, упоминание о которой становится значимой художественной деталью:
«Суздальская, древняя иконка в почерневшем серебряном окладе, с которой я нигде не расстаюсь, святыня, связующая меня нежной и благоговейной связью с моим родом, миром, где моя колыбель, мое детство, - иконка эта уже висит над моей корабельной койкой...» (5, 423). Икона становится символом Бога, вечности и мира, в котором живет герой. Она является частицей его детства, которую он носит в своей памяти. Икона, с раннего возраста везде сопровождавшая героя, помогает ему понять, что Бог всегда с ним, а жизнь -это воплощение «вечного и временного», «далекого и близкого», он счастлив от того, что он любит этот мир и просит Господа продлить сроки его жизни.
Образ детства связан с религиозными мотивами в рассказах И. А. Бунина не только на «уровне» внутреннего мира (веры в Бога, страха перед ним, восхищения), но и на «уровне» предметно-символических деталей, таких как икона и крест, которые были естественной частью жизни любого православного русского человека. Также можно предположить, что ощущение Бога через предметы-символы более свойственно детскому восприятию.
Первоначальный детский страх и благоговение перед Богом, о котором мы говорили в рассказе «Эпитафия», вырастает у бунинских героев-детей, а в дальнейшем взрослых, в истинную веру в божественное творение. Об этом говорят такие рассказы писателя, как «Над городом», «Смерть пророка».
Роль воспоминаний в образе детства
Воспоминание стало одним из ведущих способов авторского самовыражения и необходимой гранью в создании образа детства. В своем творчестве художник стремился сохранить «память детства» как память сердца, придавая ей доминирующее значение не только в стихах, но и в прозе.
Составной частью образов персонажей во многих рассказах Бунина (начиная с самых ранних) стали воспоминания о детстве, которые обладают яркой эмоциональной окрашенностью, радостной или трагической.
Память детства сопровождает героев бунинских рассказов до самой старости. Велга в одноименном рассказе 1895 г. вспоминает место, где прошло ее детство: «Возле моря прошло детство Велги...» Автор говорит о быстротечности самой лучшей для героини поры: «Быстро прошло оно и весело было ей в детстве...» (2, 150). Риторический вопрос - «зачем так быстро прошло детство?» - вполне можно соотнести с повторяющимися мотивами многих рассказов Бунина.
С грустью герой рассказа «Смерть пророка» (1912) говорит: «Я вспоминаю каждое мгновение моей жизни, сладкого детства, радостной молодости, трудового мужества- и оплакиваю их» (3, 192). Эти строки передают описание всей жизни пророка, и каждый период жизни окрашен своими «красками». Если детство, то оно сладкое, молодость - радостная и т.д. Автор говорит о детстве пророка: «Он испытал сладость сна, пробуждения и ласки в детстве. Царская дочь качала его на своих темных и круглых руках, гладких, как змея, но теплых, как плод на солнце» (3, 192). Все эти воспоминания вызывают слезы у героя. Образ-воспоминание в рассказе имеет лирико-психологический подтекст: детские воспоминания передают состояние души рассказчика, его внутренний мир, каждый момент его жизни проходит через детство.
Личностно-психологический подтекст образа-воспоминания входит и в художественный мир рассказа «На хуторе» (1892). Жизнь главного героя Капитона Ивановича проходит в воспоминаниях детства и молодости. С радостью думает герой о школьных годах как о чем-то священном. В душе героя растет ощущение тоски, боли об ушедшем детстве и молодости. Ассоциации с молодостью, годами учебы вызывает у героя рассказа «Полонез Огинского», вечерняя тишина, которые, как мы понимаем, останутся, в то время как самого Капитона Ивановича уже не будет. Настоящий мир, в котором он живет, сливается с прошлым миром его детства.
В рассказе «Вести с родины» (1893) взрослый человек Волков из телеграммы узнает о том, что от голода умер друг его детства Мишка Шмыренок. В памяти Волкова, естественно всплывает вся история его общения с Мишкой: от близкой дружбы («как с родным братом») в детстве, к школьным годам и, наконец, к эмоциональному и социальному отчуждению последних встреч. Но особую роль в формировании образа-воспоминания в данном произведении играет психологизированная детализация прошлого, начало которому положено взглядом Волкова на «ветхие» учебники, в которых еще остались детские рисунки Мишки. «Путешествие» в детство становится для героя одновременно путешествием в мир собственной души. С воспоминанием связан и рассказ «Древний человек» (1911). Герой рассказа старик Таганок одинок, безобиден, добр, мудр, в душе он ребенок, «он разумный, милый, добрый». Автор говорит о том, что герой слышит, видит, разумно толкует с внуками о хозяйстве, однако Таганок далек от этой жизни, для него сильны воспоминания («И все же весь он в забытьи, в мире своих далеких воспоминаний...» (3, 201). Таганок вспоминает свою жизнь, «сноху, шалаш, свою беспризорность, беспомощность». Включенные в рассказ воспоминания ничтожны, но он боится разрушить их, несмотря на то, что они «поразительно просты, так несложны». Бунин задается вопросом: «Что это за воспоминания? Часто охватывает страх и боль, что вот-вот разобьет смерть этот драгоценный сосуд огромного прошлого». Таганок желает еще пожить «за пять-то годов» ради своих «драгоценных» воспоминаний. Однако для Бунина старческая «детскость» при близости к смерти или умирании не обязательно становится символом святости или высшей мудрости. «Мудрость ли это или же просто какой-то ясноокий идиотизм?» (рассказ «Мухи» (4, 434) - на этот вопрос Бунин не находит однозначного ответа.
Во многих рассказах И. А. Бунина воспоминания не сопряжены с грустным настроением, поскольку образ детства объединен с пониманием красоты и гармонии мира, а таюке молодыми надеждами на будущее. Рассказ «В деревне» (1897) начинается с характерных для писателя слов: «Когда я был маленьким, мне всегда казалось, что вместе с рождественскими праздниками начинается весна».44 Образ-воспоминание детства создает эмоциональный тон всего произведения, насыщенного «весенним» настроением, чувством «довольства и покоя».
Апологией воспоминаний стал известный рассказ «Антоновские яблоки» (1900), через который лирическим рефреном проходят авторские «помню» и «вижу»: «Вспоминается мне ранняя, погожая осень...» (2, 172). И, несмотря на то, что исчезают традиции и радости помещичьей жизни, имевшей много общего с мужицкой, уходит детство и молодость, мир для Бунина по-прежнему наполнен красотой.
Размышления о смысле жизни, надежды на новых людей и новую жизнь объединены с воспоминаниями детства и в рассказе «Эпитафия»: «Жизнь не стоит на месте, старое уходит, и мы провожаем его, часто с великой грустью... Детство миновало. Потянуло нас заглянуть дальше того, что мы видели за околицей деревни. Тем сильнее потянуло, что и деревня становилась все скучней, и береза уже не так густо зеленела весной, и крест у дороги ветшал, и люди истощили поле, которое охранял он...» (2, 191). Вслед за детством идет другая, полная новых желаний и идей жизнь, и от воспоминаний остается только след грусти.
А вот герой рассказа «Последний день» (1913), прощаясь со своей проданной усадьбой, распоряжается ободрать стены, удавить собак, чтобы не достались новому владельцу. Как и многие герои художника, Воейков вспоминает дедов и прадедов, живших и умерших в этой запустевшей усадьбе. Но его мысли о собственном детстве вызывают новые разрушения: «Вспоминая детство, проведенное здесь, Воейков ударил костылем в одно окно, в другое... Стекла со звоном посыпались на гнилые подоконники, на желтые восьмиугольники рассохшегося паркета... Снова и снова вспомнились деды, прадеды, жившие и умершие в этом доме, в этой усадьбе; вспомнились чуть не все имена борзых, прославивших воейковскую охоту...» (3, 374). Вместе с усадьбой ему необходимо разрушить память о прошлом.
Образ детства в цикле рассказов «Темные аллеи» и романе «Жизнь Арсеньева
Данная глава посвящена исследованию содержания и структуры, а также геройного мира цикла рассказов «Темные аллеи» и романа «Жизнь Арсеньева» в аспекте образа детства.
Рассматривая эти произведения в интересующем нас аспекте, мы предполагаем сравнить особенности образа детства в них с теми, что были выявлены в стихах и в малой прозе писателя. Проблема формирования личности (восприятие Бога, природы, родины, семьи), соотношение природных задатков с воспитанием, образованием, домашним и социальным окружением волновали писателя еще в раннем творчестве.59 К художественному воплощению воспоминаний о своем детстве, о прожитой жизни писатель обратился еще совсем молодым человеком. То, что было намечено, начато в рассказах «Свет жизни», «Песня жаворонка», «Над городом», «У истока дней», «Далекое», «Косцы» и др., нашло своей завершение в «Темных аллеях» и в романе «Жизнь Арсеньева». Нельзя не согласиться с наблюдениями Ю. Мальцева над жанровыми особенностями прозы Бунина конца 1920-х - начала 1930-х гг.: «Проза Бунина в эти годы становится столь эмоциональной, музыкальной, трагически прекрасной и лиричной, - что сама собой отпадает потребность писать стихи (в этот последний период творчества им написано очень мало стихов). В новом бунинском мире творчества поэзия и проза сливаются в некий совершенно новый синтетический жанр. Лирический элемент уже проявляется не в авторских излияниях, как в его ранней прозе, а в самой ткани произведения, в его музыке». Эти жанровые особенности прозы характерны и произведениям, посвященным образу детства.
Цикл рассказов «Темные аллеи», написанный Буниным в 1937-1945 годах, объединен общей темой трагической любви. Это произведение Бунина не рассматривалось в аспекте образа детства. Образы детей, воспоминания о детстве, проблема «отцов и детей» и проблема взаимоотношений детей и взрослых встречаются в рассказах «Красавица», «Дурочка», «Натали», «Начало», «Часовня», «Ночлег». С грустью показывает Бунин жизнь семилетнего мальчика с мачехой и собственным отцом в рассказе «Красавица» (1940). Живя с отцом и родной матерью, ребенок был главным членом семьи, когда же в доме после смерти матери появляется мачеха (вторая красавица), он становится посторонним не только для нее, но и для собственного отца. Этот рассказ дает нам возможность оценить поступки взрослых и их отношение к ребенку. Красавица чудовищно поступает с беззащитным и ни в чем не повинном мальчиком: выгоняет его из «отцовской спальни» и отводит ему место сначала на диванчике в гостиной, а затем «на полу между диваном и кадкой с пальмой». Прием контраста названия и того, что выявляется в повествовании произведения, писатель и в этом рассказе делает основой композиции. В конце произведения внешняя красавица превращается в духовного урода (ср. «Веселый двор»). Название рассказа наполняется иронией и сарказмом. Большее негодование вызывает поступок отца мальчика, который «от страха перед ней, тоже притворился, будто у него нет и никогда не было сына» (6, 219). Предательство отца и ненависть мачехи не могли не отразиться на характере ребенка, который «стал в их присутствии бояться слова сказать, а там и совсем затаился, сделался как бы несуществующим в доме» (6, 219). «От природы живой и ласковый», сделавшись одиноким в доме, и «на всем свете», маленький герой становится самостоятельным человеком («зажил совершенно самостоятельной, совершенно обособленной от всего дома жизнью» (6, 219). В память о родной матери у него остаются некоторые вещи, с которыми он неразлучен: «книжечка с картинками, купленная еще при покойной маме», которую он читает изо дня в день и «мамин сундук», в котором «спрятано добришко его». Мальчик воспринимает все как должное и не ропщет на жизнь. У юного героя появляется свой ограниченный маленький мир, которым он живет. Отец и мачеха поражают своей жестокостью по отношению к ребенку, что говорит об их равнодушии, духовной поврежденности и нежелании понять детскую душу. Здесь раскрывается разрабатываемая ранее в рассказах проблема «отцов и детей». Эмоциональное описание Бунина наполнено жалостью к ребенку и возмущением поступками взрослых. Автор видит и дает возможность читателю почувствовать трагизм положения маленького героя в его слабости и уязвленности, но в то же время показывает, что, несмотря на лишения и замкнутость, ребенок, забывая о горестях, продолжает наслаждаться жизнью. В этом рассказе Бунин подчеркивает, что дети-герои мудрее и добрее взрослых, погрязших в эгоизме и в нравственной поврежденности.
В рассказе «Дурочка» (1940) также показана несчастная судьба ребенка и матери и предательство отца. Сын дьякона, живший с кухаркой, дурочкой, «прижил мальчика, который и стал расти при матери в кухне». Из-за стыда за свое прошлое, семинарист не хотел его видеть. Кульминационный момент рассказа решает судьбу дурочки и ее сына. Мальчика, выбежавшего по просьбе матери («сдуру шепнула: «Беги, попляши, деточка» (6, 221) к гостям, дьяконов сын отшвыривает, а на другой день велит выгнать из дома. Все живущие в доме, кроме семинариста, понимают беззащитность дурочки, но ничего не могут поделать с требованием сына. С жалостью описывает автор уход кухарки из дома: «К вечеру кухарка, тихо плача и держа в одной руке узелок, а в другой ручку мальчика, ушла со двора», а затем и мальчика: «Мальчик шел за ней сзади, тоже с мешком через плечико, в старых башмаках ее, разбитых и затвердевших...» (6, 221) Трагическое звучание рассказа достигается при помощи особого сюжетно-композиционного приема: автор намеренно самое страшное сообщает в последних строках рассказа: «Он был урод. У него было большое, плоское темя в кабаньей красной шерстке, носик расплющенный с широкими ноздрями, глазки ореховые и очень блестящи. Но когда он улыбался, он был очень мил» (6, 221). Семинарист не пожелал искупить свою вину жалостью, но «за него» это делает автор и рассчитывает на соответствующее читательское восприятие. В последнем эпизоде подчеркивается нравственный вывод произведения: взрослые ответственны за судьбы детей.
В рассказе «Начало» (1943) перед нами размышления юного, счастливого героя, который едет домой и мечтает о лыжах: «Я был детски счастлив и спокоен, чувствуя этот мягкий зимний день...мечтая о лыжах, ожидавших меня дома ...». Автор показывает воспитанность мальчика при появлении в вагоне дамы: «Я как воспитанный мальчик тотчас, конечно, встал и с большого дивана... пересел во второе отделение». Герой Бунина весьма любопытен и свое любопытство сравнивает с любопытством собаки: «...ведь дети также внимательны и любопытны к новым лицам, как собаки к незнакомым собакам» (6, 343). Рассказ наполнен оптимизмом. Впечатлительного героя рассказа, начинающего постигать жизнь, интересует все новое и незнакомое. Автор подчеркивает богатство внутреннего мира воспитанного мальчика, его радость и счастье от того, что мир вокруг него прекрасен и им нельзя не восхищаться. Раскрывая в этом ключе образ ребенка, художник проводит идею о том, что мир так прекрасен и интересен, как его представляет маленький герой.
Пятнадцатилетняя девочка из рассказа «Ночлег» (1949) живет однообразной и ничем не примечательной жизнью с теткой, тощей старухой. В душе она остается одиноким ребенком, для которого единственным близким созданием становится собака: «Собака была для нее самым близким существом, даже единственным близким существом на свете, чувства и помыслы которого казались ей почти всегда понятными» (6, 422). С одной стороны юной героине интересно все новое, а с другой - из-за привычки быть одинокой, она боится новых людей и обстоятельств.
