Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Социокультурное конструирование детства 16
1.1 Идеологизация детства в раннесоветский период 16
1.2 Постсоветская коммерциализация детства 41
1.3 Конструктивистский подход к детству в социально-гуманитарном знании 53
Глава 2. Метафизический образ детства 71
2.1 Духовная специфика детского мировосприятия 71
2.2 Особенности нравственного мира ребенка 108
Заключение 144
Библиография 150
- Идеологизация детства в раннесоветский период
- Конструктивистский подход к детству в социально-гуманитарном знании
- Духовная специфика детского мировосприятия
- Особенности нравственного мира ребенка
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. Сегодня возрос интерес к проблемам детства, утвердилась мысль о ценности, уникальности этого периода жизни, о его определяющей роли в дальнейшей судьбе человека. Детство становится одним из приоритетных направлений гуманитарных исследований и политической деятельности. Далеко не в последнюю очередь это вызвано общим кризисным, особенно демографическим, состоянием нашего общества, а также отсутствием адекватной методологии у современной социально-гуманитарной науки в целом, которая оказывается не в состоянии предложить эффективные меры разрешения имеющегося кризиса.
Несмотря на различные политические, социальные, экономические, неихолого-педагогические меры, большая часть проблем современного детства (сиротство, бродяжничество, дегская проституция, детская преступность, наркомания, психопатологические расстройства вплоть до подросткового суицида и др.) остаются нерешенными. Существующая методология исследования детства преимущественно основана на критериях и принципах возрастной психологии, которые оказываются явно недостаточными для целостного постижения своеобразия детского мира. Эта методология направлена преимущественно на социальное конструирование детства, на его адаптацию к взрослому миру.
Особенности социального конструирования детства заключаются в том, что детство воспринимается здесь не как самосущий феномен, а через «призму взрослости». В социальной практике детство рассматривается как должное, т.е. то, что необходимо получить в результате воспитания и развития. При этом теряется понимание детства как самоценного явления самого по себе, детства как сущего. Об этом с глубокой философской проницательностью и сожалением говорил Г. С. Батищев в своей работе «Введение в диалектику творчества» в разделе с очень характерным названием «Непреходящие ценности сокровенного детства», указав на то, что
в современном обыденном рассудке преобладает представление о детстве как о беспомощном и неполноценном состоянии, смысл и цель которого внешни ему и негативны для него; здесь детство всего лишь подготовка к последующим периодам, это лишь средство, подлежащее полному «отбрасыванию» после его использования,
Весьма распространенная точка зрения, согласно которой детство -некий неполноценный этап человеческого формирования, период, предшествующий взрослости, обусловленный определенной спецификой развития психических процессов, в настоящее время представляется уже неоднозначной и недостаточной. Совершенно очевидно, что взросление ребенка, расширение его возможностей в познании мира сопровождается многими потерями, и, прежде всего, утратой мироощущения целостности и гармоничности бытия. Все это показывает необходимость философско-антропологического осмысления данного феномена, которое может послужить основанием и методологической базой для более продвинутых и адекватных подходов в изучении детства.
Степень разработанности проблемы. Европейская философия имеет давние традиции постижения детства. Показательным является высказывание Гераклита, который, согласно преданию, сознательно отказался от политической карьеры и удалился в храм Артемиды Эфесской, где проводил время, демонстративно играя с детьми в кости. Ему принадлежит важное высказывание, лежащее у истоков философского отношения к детству, задающее дальнейшую философско-метафорическую парадигму восприятия детства: «Вечность есть играющее дитя, которое расставляет шашки. Царство над миром принадлежит ребенку».
Философско-педагогичсская парадигма отношения к детству в европейской культуре формируется в средневековой традиции христианского толкования детства. 13 сочинениях Фомы Аквипского и Аврелия Августина формируется учение о благочестии человека, которое достигается па основании плотской «безгрешности», которой обладает ребенок. Мыслители
последующих эпох постулировали необходимость нс только воспитания, но и обучения ребенка как потенциального мыслителя, активного преобразователя мира, на что обращали внимание Пико делла Мирандола, Л.Б. Альберти, М. де Моитень, К. Гельвеций, Д. Дидро, Я.Л. Комснский, Я. Корчак, Дж. Локк, И.Г. Пссталоцци, Ж.-Ж. Руссо и др.
В русской культуре на философском уровне тема детства представлена в произведениях Ф.М. Достоевского, Н.Ф. Федорова, Л.Н. Толстого, И.С. Тургенева, А.П. Чехова, М. Горького, ІІ.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, Б.П. Вышеславцева, А.К. Герцыка, Вяч. Иванова, Б.Л. Пастернака, В.В. Розанова, Ф.К. Сологуба, П.А. Флоренского, С.Л. Франка и др. В наиболее концентрированном виде тема детства встречается у Ф.М. Достоевского, В.В. Розанова, В,В. Зеньковского, Л.П. Платонова. Обладая глубочайшим видением мира, они называют ребенка по-разному: новорожденный для В.В. Розанова- «выявленная мысль Божия», а зачатие и появление на свет младенца он назвал «кардинальной тайной мира»; для Ф. М. Достоевского дети - «лики ангельские», для А.П. Платонова- «дети - это время, созревающее в свежем теле».
В современной литературе изучение феномена детства ведется в рамках различных направлений: истории, педагогики, психологии, социологии, культурной антропологии, этнографии детства. Большой вклад в понимание детства как социального феномена внесли работы Ф. Лрьсса, исследовавшего явленность детства на определенном историческом отрезке времени в бытовой культуре, в языке, в письменных документах, в жанровой и портретной живописи, В области социологии детства значимыми являются исследования И.С. Кона, открывшего детство в качестве исторической реальности, знаково-еимволического мира, продукта социальных отношении, требующего осмысления в категориях самобытности, феноменальности, равноправности.
Современные авторы пишут об исключительной роли детства в жизни человека, о его месте в обществе XXI века, о влиянии массовой культуры на
ребенка, которая приводит к «демонизации» детского сознания (В.В. Абраменкова, А.П . Гачева, И.Я. Медведева, B.C. Мухина, Т.Л. Шишова и др.). Также примечательны работы Э.А. Куруленко, Е.М. Рыбинского, А.А. Сальникова, Д.И. Фсльдштсйиа, Т.В. Щитцовой, С.Н. Щегловой. В настоящее время акти визиров ались исследования детства как особой субкультуры (Н.Я. Большунова, М. Гудмсн, О.В. Ковальчук, Е.Ю. Копейкина, ВТ. Кудрявцев, М.В, Осорина, В,П. Римского, В.В.Савченко и
Др).
Исследовательская ситуация в этой предметной области радикально
меняется, и философский анализ феномена детства начинает приобретать постепенно все больший размах в современном научном процессе, о чем свидетельствует проводимая ежегодно с 1993 г. при поддержке ЮНЕСКО и Министерства образования и науки РФ международная научная конференция «Ребенок в современном мире» на базе Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена, в недрах которой зарождается новое направление - философия детства, признанное осмыслить данный феномен на глубинном уровне. Важным является издание «Космос детства. Антология» (2009) под редакцией коллектива петербургских авторов (А.П. Валицкая, А.А. Грякалов, К.Г. Исупов, А.А. Корольков и др.). Это сборник, представляющий собой первую попытку сбора воедино некоторых текстов-размышлений философского характера относительно детства (Ф.М. Достоевский, А.П. Платонов, В.В. Зеньковский, Ф. Ницше, Ф. Кафка и др.).
Среди современных исследователей, которые акцентируют внимание на философском уровне осмысления детства можно назвать Г.С. Батищсва («сокровенные ценности непреходящего детства») В. Безпосова, А.П. Валицкую (культуротворчеекая школа), В.В. Вараву («Спасители вселенной»), А.А. Грякалова («Космос детства и традиция»), И.И. Евлампиева, А. Желобова, Е.В. Золотухину-Оболииу, К.Г. Исупова («Эстетика преображения: детский взгляд на вещи»), А.Я. Кожурина, В.Ш.
Сабирова, A.M. Соколова, В. Стрельченко, А.А. Королькова (духовная антропология), К.С. Пигрова, К.В. Султанова, В.П. Фетисова («три чуда») и др.
В современном гуманитарном знании отдельные аспекты философского осмысления детства рассматриваются на уровне конференций и диссертаций. В педагогической га:іете «Первое сентября» появилась рубрика «Метафизика детства». Также в настоящее время на многих конференциях, посвященных вопросам изучения детства, выделяется отдельная секция - «Философия детства». Анализ сборников этих конференция показал, что здесь рассматриваются в основном проблемы психолого-педагогического и социального плана. Собственно философии детства посвящены единичные статьи немногих авторов, что также свидетельствует о псироработаниости философии детства в современном знании.
Необходимо выделить несколько работ, наиболее полно соответствующих целям нашего исследования. Обзорно некоторые вопросы, представленные к изучению, затрагиваются в диссертации Л.К. Нефедовой (Феномен детства в основных формах его репрезентации (философия, миф, фольклор, литература), 09.00.13, 2005), которая исследует семантику детства в философских текстах и отмечает специфику русского дискурса детства, который квалифицирует как онтологический. А.Г. Кислое (Оправдание детства как феномен культуры: философский анализ, 09.00.13, 2002) представляет парадигму оправдания детства в различных типах культуры. И.А. Колюжная (Концепт «детство» в немецкой и русской лингвокультурах, 10.02.20, 2007) даст характеристику феномену «.детство» с учетом достижений современных гуманитарных наук -философии, религиоведения, мифологии, социологии, психологии. Определенный вклад в понимание различных аспектов феномена детства внесен диссертационными исследованиями В.Д. Лаза (Мир детства в русской православной традиции: философский анализ, 09.00.13, 2002),
Л.Б. Сандаковой (Онтологические основания феномена детства, 09.00.01, 2008).
При всем разнообразии исследовательских подходов к детству
(этнографический, социологический, антропологический,
психоаналитический и др.) оно по-прежнему остается малоизученным явлением. О необходимости философского раскрытия «жизненного мира детства» пишет А.А. Грякалов. В этой ситуации значимость приобретает философско-аитропологический подход к детству у который долгое время оставался в тени. Действительно, сложился определенный порядок вещей, в котором детство полагается ио-ирсимуществу сферой психологии и педагогики.
Описанная ситуация показывает, что осмысление феномена детства в философском ключе, собственно метафизика детства, только нащуиывастся современными авторами и нуждается в подробном исследовании. Этим объясняется наш интерес к данной проблематике.
Объект исследования: феномен детства в отечественной культуре и философии.
Предмет исследования: метафизические, этические и антропологические параметры феномена детства,
Цель исследования: определение специфики философско-аитропологического дискурса детства, представленного в различных социальных и метафизических текстах русской культуры.
Задачи исследования:
выявить специфику конструктивистского подхода к детству в системе государственной идеологии раннего советского периода, а также в постсоветском обществе массового потребления;
раскрыть позитивистский исток научно-педагогического отношения к детству;
выделить субстанциональные особенности метафизической природы детства, раскрыв своеобразие нравственного мира ребенка;
дать сравнительный анализ «конструктивистского» и «метафизического» подходов к детству, показав необходимость их взаимодополнения.
Гипотеза исследования заключается в том, что философское постижение феномена детства раскрывает такие метафизические особенности и характеристики детского мировосприятия, которые не улавливаются традиционной научной (педагогической и психологической) методологией. Философия дает такой антропологический образ детства, который значительно расширяет наше представление о человеке, поскольку в контексте метафизики детства выявляется то, что >то не только первоначально-подготовительный период . человеческой жизни, а полноценная и самосущая фаза бытия. Философское понимание детства обладает значительным потенциалом, который необходимо использовать в коррекции конструктивистских проектов, которые являются доминирующими в социальной реальности.
Методологические основания исследования. В работе
использовались принципы историзма, системно-структурного анализа,
теоретической реконструкции и моделирования социальных процессов в
культуре. Сравнение «метафизического» и «конструктивистского»
подходов к детству как доминирующих в педагогическом и
общекультурном пространстве потребовало компаративного анализа,
включающего исследование источников научного, философского,
литературного, религиозно-философского, публицистического
содержания. Также был использован аксиологический метод, обосновывающий роль и место феномена детства в современном мире; метод интерпретации, способствующий раскрытию сущности феномена детства. В работе также используются общенаучные методы обобщсЕїия, эмпирический, описательный анализ и др. в связи с описанием и объяснением образов детства в контексте русской философской и научной гуманитарной мысли, позволившие выявить характерные особенности
исследуемого предмета, а именно философские параметры феномена детства.
Источниковедческая база исследования. Хронологические рамки исследования ограничиваются сер. XIX - нач. XXI вв., в которых выделяется досоветский, первая фаза советского и постсоветский периоды,
Метафизическое видение детства наиболее глубоко и полно нашло себя в досоветский период, что выразилось в русской философии и литературе. Здесь основным материалом для исследования детства в философском ключе послужили классические тексты В.В. Зеньковского, Ф.М. Достоевского, ВВ. Розанова, Л.П. Платонова, поскольку в их творчестве теме детства уделено значительное внимание, они осмыслили духовное своеобразие детства достаточно глубоко и полно.
Идеологические и научные установки советского периода раскрываются преимущественно на материале его раннего этана, поскольку именно в нем наиболее сильно проявились конструктивистские педагогические идеи. Они рассматриваются на примере анализа взглядов A.M. Коллонтай; также анализа литературы по уходу за ребенком 1920-30-х гг. («Книга матери (Как вырастить здорового и крепкого ребенка и сохранить свое здоровье)», Г.Б. Герцов «О чем говорил ветер: охрана матери и младенца (1923г.), Г.Н. Сперанский «Азбука матери» (1924г.), «Ребенок раннего возраста» (1941г.), Э.М. Конюс «Мать и дитя: спутник родителей» (1939г.), «Гигиена и воспитание детей раннего возраста. Краткое руководство для родителей» под ред. Н.Ф. Альтгаузена (1936г.) и
ДР)-
Коммерческое отношение к детству постсоветского периода
анализируется на продуктах современной масс-медийной культуры.
Философский контекст восприятия детства формировался под влиянием
работ современных авторов (ГС. Батищева, В.П. Фетисова, А.А. Грякалова,
А.Г. Гачевой).
Научная новизна диссертационного исследования заключается в целостном философском анализе феномена детства, в ходе которого выявлены две основные парадигмы отношения к этому феномену: «конструктивистская» и «метафизическая». В работе выявлено, что в основании конструктивистского подхода лежат преимущественно позитивистские идеи, в то время как метафизический образ детства содержит сверхрациональные представления о природе детства, включающие религиозные, философские, духовно-нравственные идеи. Исследование «парадигм детства» досоветского, раинесоветского и постсоветского периодов дало возможность воссоздать полновесную картину малоизученного пласта относительно того, каким образом происходит социальное конструирование детства.
Положения, выносимые на защиту:
1. В диссертационном исследовании выявлено два основных подхода к
пониманию детства, сформировавшихся в контексте отечественной
культуры: «конструктивистский» и «метафизический».
«Конструктивистский» подход основы вас гея на позитивистских представлениях о мире, в то время как «метафизический» ориентируется на сверхрациоиалыюс и духовно-нравственное понимание человека. Исходя из этого, обнаруживается главное отличие этих подходов, которое состоит в том, что позитивистская научная парадигма объясняет детство, трактуя его как несовершенный период жизни, требующий конкретных дидактических усилий для преобразования ребенка в полноценного взрослого. Соответственно, «конструктивистский» подход воспринимает главным образом эмпирический пласт детства и не улавливает его метафизическую суть, видя в нем исключительно объект формирования. Это находит отражение в секулярной психолого-педагогической науке, решающей вопросы, связанные с наиболее адекватным приспособлением человека к наличной действительности. Нравственно-метафизический образ детства раскрывает духовное своеобразие бытия ребенка; здесь ребенок -
полноценное духовное существо,, а само детство - это не то, что нужно преобразовать, но то, что нужно постичь. Первый подход к детству призывает учить детство, тогда как второй -учиться у детства.
2. В работе покачано, что в рапнссоветский период была предпринята
попытка идеологического социального конструирования детства, в
основании которого были положены биологизаторскис представления о
человеческой природе. В этом контексте детство воспринималось как
наиболее благоприятный период для формирования советской идентичности,
для чего создавалась разветвленная институциональная сеть детства. В тоже
время это имело позитивное значение в плане социальной заботы о детстве,
что было утрачено последующей политико-идеологической системой.
3. В постсоветский период произошла смена коммунистической
идеологии на идеологию либерализма, повлекшая за собой тотально
потребительское отношение к человеку. Детство стало предметом
коммерческой эксплуатации. Доминирующие установки общества оказались
связанными преимущественно с прагматическими ценностями, в которых
цель и смысл человеческой жизни сводятся до утилитарного использования
человека в конкретной социальной, экономической и политической
ситуации. Это создает соответствующую конструктивистскую
педагогическую модель, направленную в большей мерс на приспособление
человека (социальная адаптация) к окружающей действительности, а не па
раскрытие его духовных, нравственных, интеллектуальных и творческих
способностей.
4. В диссертационном исследовании показано, как русская
философская культура способствовала и способствует пониманию
метафизической сущности детства. Это связано, прежде всего с тем, что
здесь ребенок воспринимается как полноцепное духовное существо,
уникальное духовно-телесное состояние, сверхрациоиалыюе бытийное
начало, обладающее неисчерпаемой глубиной, особой духоносностью,
полноценностью, мудростью и огромной преображающей силой нравственного воздействия на взрослого человека.
5. В работе определено, что детство в русской философской традиции мыслится в метафизических понятиях «чуда» и «тайны». Это наиболее частотные интерпретационные модели метафизической парадигмы детства в отечественной традиции. Здесь ребенок воспринимается как носитель иррациональных глубин бытия, которого невозможно постичь рациональной методологией. С метафизикой детства связаны особенности детского нравственного мировосприятия, в котором отражена вся проблемності», противоречивость, антиномичиость, парадоксальность существования человека. В работе показано, что такие качества ребенка как искренность, чистота, невинность, бескорыстие обладают ни с чем несравнимым нравственно-преображающим действием па человека.
Теоретическая и практическая значимость диссертационного
исследования определяется расширением существующего
антропологического дискурса за счет раскрытия междисциплинарных методологических и онтологических границ понимания детства. Анализ нравственно-метафизических особенностей феномена детства значительно углубляет существующую научно-педагогическую парадигму восприятия детства. Это дает возможность более адекватного постижения человека, достигаемого в контексте продуктивного диалога науки, философии и религии. Теоретическое применение результатов исследования может иметь место в развитии гуманитарных исследований феномена детства в философии образования, педагогике, психологии. Материалы и выводы работы могут быть использованы при чтении специальных курсов по истории культуры, философии, психологии, философии детства, философской антропологии, педагогической антропологии, философии образования в вузах и в средних профессиональных учебных заведениях, а также в подготовке соответствующих учебных программ. Опубликованные
статьи и тезисы по теме диссертационного исследования помогут із практической деятельности учителей, преподавателей.
Личный вклад автора заключается в обоснованном и аргументированном применении философского анализа к феномену детства. Анализ обширного эмпирического материала (этико-философскис труды, исследования в области психологии и педагогике, тендерной проблематике, а также большой пласт художественной литературы, включающий произведения Ф.М. Достоевского, А.П. Платонова и др.) придали работе характер практической основности и достоверности. В работе содержится большое количество продуктивных дефиниций исследуемых феноменов, показывающих совмещение авторского размышления над проблемой со строгим логико-философским анализом.
Апробация результатов диссертационного исследования. Основные положения диссертации нашли отражение в публикациях автора и его докладах на научных конференциях: регулярных конференциях в ВГУ «Культурология: пересечение научных сфер» (Воронеж, 2008-2012), в работе городского «Этико-философского семинара им. Андрея Платонова» (Воронеж, 2007-2012), на научных сессиях факультета философии психологии ВГУ (2007-2012).
По теме диссертации опубликовано 9 научных работ (в том числе 3 статьи в журналах из списка ВАК) общим объемом 2,36 п.л.
Диссертация была обсуждена на кафедре культурологии факультета философии и психологии Воронежского государственного университета и рекомендована к защите.
Структура диссертации» Диссертация состоит из введения, двух глав, пяти параграфов, заключения и библиографического списка.
Идеологизация детства в раннесоветский период
Одной из наиболее исследуемых тем в современных гуманитарных и естественных науках является тема детства. Внимание к детству проявляют не только ученые, но и полигики. В последнее время па государственном уровне принят ряд важных документов, касающихся стратегических направлений в отношении детства .
Различные аспекты феномена детства рассматривают этнография детства, антропология детства, социология детства, педагогика и психология. Философско-антропологическое осмысление феномена детства в условиях глобального кризиса, охватившего все сферы жизни современного общества, сегодня является крайне актуальным. Кризисные ситуации современного мира ставят человека и общество перед необходимостью переосмысления понимания самого человека. Здесь на первый план выходит философия, поскольку именно она раскрывает проблемность и открытость существования человека, показывает его неоднозначность. Детство представляет собой начало жизни, и его понимание лежит в основе всех антропологических проблем. Изучение феномена детства в философско-антропологическом ключе способствует пониманию закономерностей существования человека, смысла его жизни. Без понимания детства как начала человека не может быть понимания человека в его целостности.
Для того, чтобы осознать масштабы современного кризиса нашего общества необходимо проанализировать истоки идеологического манипулирования и конструирования человека. В задачу данной главы входит рассмотрение конструктивистских моделей детства, основанных на секулярпо-позитивистских антропологических представлениях, наиболее яркие проявления которых нашли себя в раннесоветском и постсоветском периодах отечественной культуры. Мы проанализируем специфику образа детства в системе государственной идеологии на примере 20-40-х гг. XX века как наиболее показательного периода становления институтов детства в системе государственной власти, затем рассмотрим ценностные приоритеты материнства и детства в постсоветской России, то есть в потребительском обществе.
В целом научный интерес к изучению проблематики советского образа детства обусловлен тем, что именно в этот период наблюдается наиболее радикальные проявления того, что можно назвать механистическим отношение к детству. Изучение и переоценка прошлого опыта позволит прояснить некоторые моменты в решении «детских» вопросов нынешних лет. Основная задача данного параграфа состоит в выявлении официальных идеологических установок этого периода на примере анализа литературы по уходу за ребенком 1920-30-х гг. и взглядов ведущих идеологов того времени.
С приходом к власти большевиков в 1917 г. детство стало рассматриваться в качестве благоприятного периода для формирования советской идентичности и становится важнейшим направлением идеологической политики государства. Семья, женщины и дети попадают под особый государственный контроль. Это было время радикальных экспериментов в области семейных отношений, отличающейся сменой радикальных установок. Провозглашается сначала политика «отмирания семьи» как буржуазного института (1920-е гг.), разрешаются аборты й разводы по первому требованию, затем политика укрепления семьи, запрещение абортов и ужесточение условий развода (1930-е гг.).
Особенности реализации государственной политики в отношении семьи были детерминированы множеством идеологических установок, внедренных во все сферы жизни общества. Семейная политика основывалась на идеях классового и полового равенства и отрицании буржуазных форм брака и семьи, она была сосредоточена на регуляции брачно-семейных отношений работающих женщин, вопросах охраны и материальной поддержки материнства и детства.
В дореволюционной России женщины были преимущественно включены в большие крестьянские семьи и не имели юридической и политической независимости. Вплоть до 1917 г. женщины Российской Империи не могли наследовать землю, занимать государственные посты, начинать бракоразводный процесс по собственному желанию, и лишь в 1914 г. получили право иметь паспорт независимо от желания родственников мужского иола.
В первое послереволюционное десятилетие семья СССР испытывает первый шок. Уже в самые первые дни революции принимается закон 6 женском равноправии, а в 1918 г. составляется Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве. Согласно этому документу, только гражданская регистрация брака признается законной и, хотя церковные церемонии не запрещаются, они лишаются права легализации брачных состояний. Новый кодекс уравнивает в правах обоих супругов - жопа может сохранить свою фамилию, иметь отдельное от мужа местожительство, распоряжаться своими доходами и иметь равные права на семейную собственность.
Как регистрация брака, гак и процедура развода значительно упрощаются. Понятие незаконнорожденных детей отменяется: рожденные как в браке, так и вне брака приобретают одинаковые права. Первый советский закон о браке и семье был немедленно признан самым революционным в мире. Кодекс о семье и браке 1926 г. еще более упрощает развод, подводя при этом законодательный итог революционной ломке семьи и нравов. В нем говори гея о чом, что развод может быть произведен по желанию одного лишь супруга, который не обязан извещать другого супруга -достаточно послать в ЗАГС почтовую открытку".
Помимо изменений в положении женщины, закрепленных юридически, велась активная кампания по распространению новых взглядов на половую жизнь, которые должны были привести к внутренней эмансипации женщины. Широчайшую известность приобретают призывы к «свободной любви» коммунистки, женщины-министра (народного комиссара социального призрения) А. М. Коллоитай, которая сыграла немаловажную роль в советском обществе того периода. Ее взгляды заслуживают пристального рассмотрения.
Будучи единственной женщиной в новом советском правительстве, Л. М. Коллоитай получает уникальную возможность воплощать свои идеи на практике. При Наркомате она создает Отдел по охране материнства и младенчества и Коллегию по охране и обеспечению материнства и младенчества. Политика этих структур строилась па том постулате, что охрана материнства как специфической функции женщины является прямой обязанностью государства . А. М. Коллоитай была инициатором создания и заведующей женотделом ЦК РКП(б), целью которого была борьба за уравнение в нравах женщин и мужчин, борьба с неграмотностью среди женского населения, информирование о новых условиях труда и организации семьи, организация политической и культурно-просветительной работы среди женщин, а также создание сети дошкольных учреждений. Взгляды А. М. Коллоптай приобретают широкую популярность, становятся эталоном новой морали. Рассмотрим их более подробно.
А. М. Коллоптай утверждала, что любовь - буржуазный анахронизм, социальная эмоция, направляемая моральными нормами. Вступить в половые отношения должно быть также просто, как выпить стакан воды, поскольку это естественный физиологический акт. Это прямо противоречит духовным установкам русской философии, в которой любовь понималась как высокое метафизическое чувство . В статье «Дорогу крылатому Эросу! (Письмо к трудящейся молодежи)» А. М. Коллоптай пишет: «Пора отделаться от лицемерия буржуазного мышления. Пора открыто признать, что любовь - не только властный фактор природы, биологическая сила, но и фактор социальный. Любовь -глубоко социальная по своей сути эмоция. ... Даже буржуазия, признавая любовь «делом приватным», на самом деле умела моральными нормами направлять любовь по руслу, которое обеспечивало ее классовые интересы»3.
Конструктивистский подход к детству в социально-гуманитарном знании
Сегодня наука стала ведущим, доминирующим явлением во многих областях культуры. В. И. Вернадский писал: «научное мировоззрение могущественно влияет на все формы жизни, мысли и чувства человека и заключает в себе единственные проявления истины, которые для всех времен и для всех людей являются бесспорными» э. Современный исследователь науки В. II. Порус говорит о реальном положение науки в жизни человека и общества следующее: «Наука пронизывает социальную реальность от ее повседневных мелочей до гигантских процессов, направляющих и изменяющих ход истории. От науки ждут решений, от которых зависит, будет ли вообще продолжаться человеческий род. От ученых требуют не только прогнозов, но и гарантий будущего»66.
Таким образом, можно сказать, что наука является законодателем стандартов, ценностей в современной жизни. В этом контексте в рамках данного исследования необходимо упомянуть о всевозрастающей роли психолого-педагогической науки в современном обществе и проанализировать степень адекватности научного подхода в понимании человека. В данном параграфе мы рассмотрим психолого-педагогический образ детства.
Рассматривая антропологические модели современности, которые имеют непосредственное отношение к феномену детства, В. В. Варава выделяет два педагогических мировидения в современной культуре, имеющие существенные корневые отличия. Господствующее базируется на принципах секуляризма и рационализма, которое он называет «прогрессистским», именно оно и будет рассматриваться в данном параграфе. Другая модель основывается на «духовных иптуициях восточного христианства» . К этой модели более подробно мы обратимся во второй главе.
Рассмотрим, что именно является предметом изучения в психологии и педагогики применительно к детству. Озвучим некоторые показательные высказывания современных исследователей. Ы. А. Цдалипа пишет: «В общенаучном аспекте детство - это первый период жизни, за которым следует взрослость и старость. ...В психолого-педагогическом аспекте детство - это целостная управляемая система формирования личности ребенка до момента взросления. Она состоит из взаимосвязанных и взаимообусловленных периодов, между которыми возможны плавные переходы или кризисные ситуации. Взрослость - такое психофизическое состояние человека, которое характеризуется способностью самостоятельно удовлетворять свои главные жизненные потребности, обеспечивать самозащиту от неблагоприятных влияний среды, быть юридически дееспособным»68. Л. К. Нефедова говорит о том, что предметом исследования в научном подходе к детству являются процессы социализации, воспитательно-образовательное воздействие на детей, специфика процессов психического развития и возрастных различий, формы детского труда и творчества. «В психологии и педагогике детство рассматривается с позиций его адекватного конструирования по направлению к взрослости и технологизации воспитательно-образовательного воздействия на ребенка» , - пишет она. Педагогические науки строятся на том или ином понимании процессов обучения, развития и воспитания с учетом возрастных особенностей индивидов. Они имеют ярко выраженную практическую направленность на результат психолого-педагогического воздействия на индивида, обусловленный социальным заказом. Таким образом, детство в психолого-педагогической науке понимается не как сущее, но как долзіспое. О том же пишет исследовательница Е. Ы. Мухранова: «в центре внимания оказывается не ребенок, каков он в данный момент, а идеальный образ того, кто из этого "сейчасного" должен получится» . В ребенке видится объект потенциального развития.
Психологи акцентируют внимание на содержание развития в каждом психологическом возрасте, психических процессах с точки зрения их происхождения и развития; предметом изучения здесь становится психика, сознание, поведение. В секулярной психологии человек не образ и подобие Бога, а венец эволюции материи, мера всех вещей, природа его организма и психики смертна. Она не ставит вопросов о бессмертии души, о спасении души. Здесь главное не духовное возрастание, а самореализация, совершенствование личности, раскрытие характера, адаптация к среде, индивидуализация, телесные потребности, сексуальность, коммуникация, поведение. Здесь ист момента метафизической заданности человека, о котором говорит В. В. Зеньковский.
Рассмотрим взгляды классика психологии Л. С. Выготского, который строит психологическую картину мира па основании эволюционной теории, теории происхождения человека от животных предков. Это также является и антропологической моделью. В работе «История развития высших психических функций» он высказывает мысль, являющуюся основой всего его мировоззрения: «На биологическом развитии - от простейших животных до человека — можно сейчас не останавливаться. Эволюционная идея в ее приложении к психологии достаточно усвоена и настолько вошла в общее сознание, что нуждается скорее в упоминании, чем в разъяснении» . Он выводит особенность психики человека из процессов ее формирования у ребенка в онтогенезе и рассматривает в качестве источника психического развития человека социальную среду. Социальная среда здесь выступает не условием или фактором развития детской психики, а именно источником.
Ы. Ю. Колчуринский, пишет, что, по Л. С. Выготскому, все произвольные психические процессы являются результатом прижизненного формирования ребенка в конкретной социальной среде. Социум делает из младенца человека, и человек вне социализации - не есть человек. Здесь человек никакой особой сущностью, отличной от животного, не обладает, и становится человеком в результате формирования в онтогенезе. И причина того, почему обезьяниїі детеныш никогда человеком не становится - только в том, что у него недостаточно совершенный мозг. А если этот мозг немного усовершенствовать, то при воспитании из шимпанзенка можно вырастить человека72.
Обратимся в данном контексте к В. В. Зеиьковскому, который выражает альтернативную точку зрения о метафизической заданности начала детской души. В. В. Зепьковский считает, что «начало личности непроизводно, невыводимо; если эмпирическое "я" как центр нашего эмпирического самосознания бесспорно "питается" из социального опыта, то самое возникновение эмпирического "я" предполагает более глубокое "я" -данное в непосредственном самосознании до всякого опыта. Необходимо различать это глубокое "я" как лоно самосознания, как центр духовной жизни, как непроизводный фактор самовидения - и эмпирическое "я"» . В другой своей книге, «Психология детства», В. В. Зеиьковский, размышляя о дуализме детской личности, указывает па существование двух центров личности: «Рядом с метафизическим центром все крепнет и разрастается эмпирический центр личности»7 1.
У В. В. Зеньковского источником психического развития ребенка выступает устремление духовною начала к выражению в его душе и теле. Определяя образ Божий в человеке как духовное начало его личности, В. В. Зеиьковский характеризует, какими путями проявляется оно в разные периоды детства. Вместе с тем, он отмечает, что развитие личности ребенка происходит при непременном взаимодействии с социальной средой , т. е. социальная среда здесь не источник, а лишь условие.
Следует также отметить, что, с одной стороны, ПСИХОЛОГО5-педагогическая наука сегодня все больше признает уникальность и неповторимость каждого отдельного ребенка, подчеркивает идею его самоценности, придает важность и значимость индивидуального развития в пространстве детства, с другой стороны педагоги и психологи говорят о детстве как о периоде подготовки к «нормальной» взрослой жизни. Именно педагоги первыми начинают ранжировать детей в зависимости от уровня уникальности и неповторимости, от уровня знаний, способностей и в целом перспектив для будущей жизни уже с самого раннего детства.
Учреждения дошкольного образования разделяются на детские сады общеразвивающего вида, центры развития ребенка, детские сады компенсирующего вида, а также комбинированные детские сады .
Духовная специфика детского мировосприятия
Одна из наиболее важных проблем, связанных с феноменом детства, заключается в нахождение адекватного языка постижения детства, за которым выстраивается соответствующая методология изучения этого явления. О трудностях, с которыми сталкивается исследователь на этом пути, очень точно с глубоким психологическим знанием предмета сказала Анна Ахматова в своей автобиографической прозе. Она пишет: «Говорить о детстве и легко и трудно. Благодаря его статичности его очень легко описывать, но в это описание слишком часто проникает слащавость, которая совершенно чужда такому важному и глубокому периоду жизни, как детство. Кроме того, одним хочется казаться слишком несчастными в детстве, другим слишком счастливыми. И то и другое обычно вздор. Детям не с чем сравнивать, и они просто не знают, счастливы они или несчастливы» .
Здесь факты личной биографии великой русской поэтессы становятся неким всеобщим каноном, универсальным ключом постижения детства, за которым просматриваются две важнейшие особенности, связанные с детством. Это, во-первых, неадекватность языка взрослых («в это описание слишком часто проникает слащавость») и герметичность детского периода жизни («детям не с чем сравнивать»). Это очень важные методологические постулаты, которые выступят в качестве «путеводной звезды» ко всему нашему дальнейшему исследованию.
В современной культуре сформировались две модели педагогического мировидения. Одна из них — «прогрессистская», базирующаяся на принципах рационализма и секуляризма, где детство несовершенно, оно характеризуется неразвитостью и примитивностью мышления. Об этом мы подробно говорили в первой главе. Во второй модели детство воспринимается не как первый этап становления человеческой личности, а как его высшая точка. Здесь, как отмечает К. Г. Исупов: «мир взрослых мыслится как мир утраченных ценностей, ложных кумиров, дискредитированного языка и деформированной истории: "Детскость утрачивается в жизни и восстанавливается в святости". В детях жизнь освящается, на них сбывается завет надежды и горние планы Божьего Домостроительства» . О том же говорит другой современный исследователь К. С. Пигров: «взрослость есть забвение бытия, неспособность видеть действительность иначе, чем предписано отчужденными стереотипами» . Здесь явно делается акцент на идею духовной неполноценности мира взрослых, очевидно связанного с его сверхрационал измом.
В этом контексте актуальным оказывается поиск тех парадигм в истолковании детства, которые в наименьшей мере апеллируют к рационалистическим установкам. Современный исследователь Т. Д. Попкова в статье «Аксиологическая сущность детского бытия» отмечает, что «возникновение в XXI в. интереса к проблеме ... детства совпадает с периодом усиления духовно-нравственного кризиса общества ... и потребностью выявления новых оснований и ориентации существования человека» .
В этой связи актуальным является обращение к традициям русской философии, особенностью которой является постоянный поиск абсолютных метафизических оснований для нравственного оправдания и преображения действительности. Одним из таких оснований является детство как напоминание взрослому о незыблемых основах бытия, о сокровенном в человеке, о «слишком человеческом», о вечных непреходящих ценностях, о том, что человека делает человеком.
В данной главе нашей задачей является вычленение темы детства из творчества русских мыслителей и попытка представить ее в наиболее целостном виде. Для этого необходимо выделить субстанциональные особенности природы детства и осмыслить сущность детства в морально-этическом ключе, обосновать детскость как некий критерий человечности и нравственности.
Свое творческое и исследовательское внимание посвящали детству огромное количество представителей отечественной культуры. В данном исследовании мы ограничимся лишь несколькими именами. В рамках данной работы мы будем опираться на классиков русской культуры Ф. М. Достоевского, В. В. Розанова, В. В. Зеньковского, А. П. Платонова, поскольку в их творчестве, как мы полагаем, теме детства уделено значительное внимание; эти представители русской философской культуры осмыслили духовное своеобразие детства достаточно глубоко и полно.
Ф. М. Достоевский все свое творчество посвятил тайне человека. Философская глубина его романов превосходит все, что при его жизни и в дальнейшем сделала русская религиозно-философская мысль. «У Достоевского было одному ему присущее, небывалое отношение к человеку и его судьбе, - пишет II. А. Бердяев, - вот с чем связана единственность его творческого типа. У Ф. М. Достоевского ничего и пет, кроме человека, все раскрывается лишь в нем, все подчинено лишь ему. .... Такой исключительной поглощенности темой о человеке ни у кого никогда не было. И ни у кого не было такой гениальности в раскрытии тайн человеческой природы. ... Он -художник ... бездны человеческой, человеческой бездонности. В этом он величайший в мире писатель, мировой гений...»101.
Эти программные характеристики, данные Н. Л. Бердяевым, иллюстрируют, что в своих произведениях Ф. М. Достоевский выходит за рамки литературы и выступает как глубокий философ и мыслитель. Он обладал способностью раскрыть подлинную иерархию главных и второстепенных ценностей и проблем для человека. Всякое явление жизни в мире он выводит за свои границы, прорываясь как бы в иные планы метафизической реальности, выхватывает оттуда суть проблемы, и, возвращаясь, формулирует ее в произведениях. Своим творчеством он внес огромный вклад не только в отечественную культуру, но и в мировую, повлиял на многих и русских, и западных мыслителей.
Среди различных вопросов и проблем, рассматриваемых Ф. М. Достоевским, не менее важной оказывается и тема детства в общем контексте его философско-антропологической проблематики.
Детская тема волновала Ф. М. Достоевского крайне сильно. «На ребенке у Ф. М. Достоевского, - пишет К. Г. Исупов, - осуществляется санкция спасительного присутствия в сплошь зараженном ложью мире. Если человечеству надлежит быть спасенным, оно, по убеждению писателя, должно быть человечеством детей, а собор спасаемых душ - не оргией взрослых, но Детским Собором и «детской церковью» ". Вряд ли можно найти хотя бы одно произведение Ф. М. Достоевского, в котором бы не фигурировали либо сами дети, либо упоминания о них, либо воспоминания из детства. Есть и рассказы, посвященные именно детям («Мальчик у Христа на елке», «Маленький герой», «Неточка Незванова» и др.). Ф. М. Достоевский один из наиболее глубоких, талантливейших и сильных мыслью деятель русской культуры, в его произведениях пет лишних мотивов, каждый эпизод, каждый герой имеет свое, особенное значение в произведении, а потому присутствием в каждом его произведении детской темы.
Обращаясь в своем творчестве к теме детства, Ф. М. Достоевский затрагивает самые разные ее аспекты: это и детские страдания, и детские самоубийства и проблема отсутствия высших смыслов, откуда вытекает проблема извращенной педагогики и ложных идеалов, смысл детства и роль детских впечатлений в жизни человека и многие другие. Его идеи и мысли о детстве оказываются остросовременными и перспективными. «Ф. М. Достоевский, - пишет Е. А. Акелькина, - одним из первых русских писателей творит детскую тему как защиту самой жизни, взывающую к ценностному пониманию коренных основ бытия. Именно это понимание детства, отмеченное творчеством (I). М. Достоевского, будет развиваться отечественной культурой рубежа 19-20 веков» . Открытые Ф. М. Достоевским тайны бытия очень актуальны в наши дни для понимания современных нравственных проблем. Его слово в XXI веке звучит остро, злободневно и побуждает к поиску решений назревших проблем. Именно потому, что в творчестве Ф. М. Достоевского над всем возвышаются вечные ценности, любовь к человеку и оптимизм, его мысли могут быть основой педагогики, психологии, этики.
Особенности нравственного мира ребенка
Говорить о нравственном мире ребенка нужно с особой осторожностью. Традиционная этика выработала воззрения, согласно которому только сознательный, то есть вменяемый человек, является нравственным агентом. В поле нравственного действия попадают не только поступки, но даже слова, мысли и намерения. Можно привести в пример воззрения И. Канта по этому поводу.
Этическое сознание - это высокоразвитое сознание, предполагающее такое качество, как например, жертвенность. Так оно характеризуется представителями профессиональной этики. Современный канадский философ У. Хэтчер так определяет основополагающий логический принцип этики: «ценносіи низшего порядка могут и должны приноситься в жертву (то есть использоваться как средство) для получения ценностей высшего порядка, но не наоборот; то есть высшие ценности представляют собой цели, а низшие - средства для их достижения... Этика, таким образом, оказывается частью нашего знания общей структуры реальности» .
Выявляется следующая закономерность: этика - знание реальности — сознательная жертвенность. В этом смысле может возникнуть вопрос относительно того, насколько вообще правомерно говорить о нравственности ребенка? Является ли ребенок полноценным субъектом нравственного действия и оценки? Можно ли вообще оценивать детские поступки в этических категориях?
Конечно, мы должны здесь сделать существенную корректировку, указав на специфику нравственного мира ребенка. В случае с детством мы имеем явление как бы обратного порядка, то есть, раскрывая метафизические особенности детского мировидения, мы постигаем силу его нравственного воздействия на взрослого. Это наиболее важный и существенный момент работы - выявление нравственного влияния детей на взрослых. Представляется, что классическая педагогика не в полной мере улавливает эту особенность, оставляя за бортом существеннейший пласт детского мира.
Обратимся вновь к русской философской культуре. В «Подростке» Ф. М. Достоевского есть такие слова: «одни дети умеют смеяться в совершенстве хорошо... смеющийся и веселящийся [ребенок] - это луч из рая, это откровение из будущего, когда человек станет наконец так же чист и простодушен, как дитя» . В этих словах ребенок предстает как свидетель идеальных возможностей человеческой природы. Он связан с положительным этическим идеалом и приходит в этот мир, как считал Ф. М. Достоевский, с потенциями идеального существа. Дети обладают достоинствами, из которых складывается подлинная человечность, по «человеками» еще не являются. Они хранители вечных ценностей, которые делают человека человеком. Детство - «золотое» время, когда чистота детской души, ее непосредственность видны «невооруженным глазом» и не подвергаются никакому сомнению. В этом смысле ребенок не знает ни зла, ни греха и не является полноценным субъектом нравственного действия и оценки. Как «безгрешные» существа дети свободны от социальной детерминации, они будто и не члены человеческого общества, не имеют социальных достоинств, но и не заражены социальными болезнями. «Ребенку социальные различия не мешают всюду видеть человека» , - пишет В. В. Зсньковский. Иго несоциалыюсть и рациональная неразвитость способствуют раскрытию нравственной чистоты.
По мере взросления в человеке утрачивается эта «первородная чистота» восприятия реальности. На «светлую» душу ребенка падает тень безобразной жестокой стороны жизни. Выход из детства воспринимается человеком как утрата, «изгнание из рая»186. Многие герои Ф. М. Достоевского вспоминают о детстве как о «золотом веке», как об «утраченном рае».
«Я очень люблю наблюдать за детьми» , - писал Ф. М. Достоевский в начале своей литературной деятельности. Дети привлекали писателя, прежде всего, своей невинностью, благоуханием ничем не омраченной души, яркостью, красотой и живостью своих внутренних движений, в конечном счете, загадкой, которая таит в себе детская душа, близостью к природе, умением жить непосредственным велением сердца. К тому же «детки - ведь это будущее, а любишь ведь только будущее, а об настоящем-то кто ж будет беспокоиться...» . Состояние взрослого человека, не растерявшего в жизни перечисленные выше качества - это некий идеал. Детскость оказывается мерилом нравственного совершенства человека, оружием против фальши, неестественности, лицемерия и ханженства окружающих. Это защита против угнетающих душу болезненного самолюбия, тщеславия и гордости.
Неслучайно в своей попытке дать идеал человека и людских отношений Ф. М. Достоевский приходит к образу князя Мышкина, в уста которого вложил вполне автобиографические признания: «...не люблю быть со взрослыми, с людьми, с большими, ...с ними мне всегда тяжело почему-то, и я ужасно рад, когда могу уйти поскорее к товарищам, а товарищи мои всегда были дети... я стал ощущать какое-то чрезвычайно сильное и счастливое ощущение при каждой встречи с ними. Я останавливался и смеялся от счастья, глядя на них... и я забывал тогда всю мою тоску... Вся судьба моя пошла на них»189. Он умеет найти общий язык с детьми, потому что детское живо в нем самом. Князь не только сам похож на ребенка, по и в его участии к «униженным и оскорбленным» так много от любви взрослого к детям. Он обращен к «детскому» в окружающих его «взрослых» героях. Кого бы ни встретил на своем пути князь, всем он «почему-то нравился» , каждый его по-своему «почему-то полюбил» . Он не испорчен внешними условностями. Он живет и говорит от души, без всякой фальши, «без всякого расчета, без всякого особенного замысла, так, по первому движению» . В нем присутствует детская доверчивость и необычайная наивность, он светло и невинно смотрит на жизнь. «51 в первый раз человека видела...» , - отзывается о нем Настасья Филипповна. Но ребенок-князь живет в том мире, в котором «детям нельзя оставаться детьми». Мир взрослого общества не принимает его: безмерность сострадания, идея спасти и возродить человека любовью нарушает принятый порядок вещей. Всеобъемлющая духовная личность Мышкина не вмещается в обыденные формы человеческих отношений, и князь то и дело вступает в противоречия с ними, внося дисгармонию в житейскую сферу. Князь оказывается в глазах окружающих смешным, нелепым, юродивым, идиотом... и снова сходит с ума.
Как и у многих русских философов, у В. В. Розанова «чистота» детской души выступает неким критерием: «51 прошел все чипы, и мне ничего не нужно: я знаю, как жизнерадостность зависит от того, чтобы в этом месте ничего не засорялось у человека, не помутнялось и не слабело, а все было ясно и честно, как хороший счет, и обещающе, как новорожденный младенец» . В. В. Розанов определяет младенца как «безгрешность, и собственно, - это единственная и бесспорная безгрешность», ибо младенец, по его выражению, это - «выявленная мысль Божия»19э, высочайшее проявление тайны «в плане создания своего, в улыбке, невинности и чудной безгрешности» 1%, ибо «завитый живой душой огонек в них [младенцах]», точно упал с неба, словно не принадлежит земле. Улыбка, невинность, безгрешность - эти характеристики младенца образуют полноценную духовность, явленную в полной мере в беспомощном немощном теле.
В этом смысле В.В. Розанов прямой наследник Ф. М. Достоевского и в метафизике, и в этике, и в антропологии. В. В. Розанов усваивает главные интуиции великого русского мыслителя об «инаковости» и «иноприродности» детства и встраивает их в контекст своей собственной метафизики, в которой отдельные идеи Ф. М. Достоевского получают глубокое и целостное продолжение и развитие. Особенно сильно В. В. Розанов воспринял идею о «безгрешности» младенца: «...безгрешность младенца, его сияние, ...его положительная святость: откуда это, что за странность? Ведь он должен бы быть простым "куском мяса" и возрастать в красоте по мере того, как от букваря мы приводим его к арифметики. Но нет этого...Младенец темнеет по мере того, как он отходит от рождения» 7. Для В. В. Розанова младенец - это «не только отсутствие греха, но и присутствие святости» , когда телесность и духовность ребенка пребывают в гармоничном единстве.
