Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Методология исследования и теоретические проблемы философии культуры К.Н. Леонтьева 22
1.1. Труды мыслителя в оценке русских философов конца XIX - начала XX веков 22
1.2. Отношение к идеям К.Н. Леонтьева в русской эмигрантской, зарубежной и советской философии 37
1.3. Философско-методологические основы .изучения философии культуры К.Н. Леонтьева 45
Глава 2. Онтологическая концепция культуры К.Н. Леонтьева 51
2.1. Метафизика культуры К.Н. Леонтьева: синтез и системность 51
2.2. Противоречие культуры и цивилизации как антиномия исторического и внеисторического 83
2.3. Антропологическая функция культуры: идея культурократии как квинтэссенция культурософии К.Н. Леонтьева 103
Глава 3. Культурно-типологическая модель развития России К.Н.Леонтьева 123
3.1. Культурно-охранительная программа развития России 123
3.2. Либеральное и консервативное направления развития русской культуры и государства в оценках К.Н. Леонтьева 141
Заключение 158
Библиографический список использованной литературы 166
- Отношение к идеям К.Н. Леонтьева в русской эмигрантской, зарубежной и советской философии
- Философско-методологические основы .изучения философии культуры К.Н. Леонтьева
- Противоречие культуры и цивилизации как антиномия исторического и внеисторического
- Либеральное и консервативное направления развития русской культуры и государства в оценках К.Н. Леонтьева
Отношение к идеям К.Н. Леонтьева в русской эмигрантской, зарубежной и советской философии
В среде русских философов-эмигрантов в 1920-е - 40-е годы появился ряд значительных леонтьевоведческих работ. Идеи Леонтьева были осмыслены в таких социально-политических течениях, как Евразийство, Сменовеховцы, Младороссы, Утвержденцы, Союз Нового Поколения. Н.А. Бердяев, осмыслив в 1918 году первые итоги русских революций, отметил поражающую своей точностью историческую адекватность пророчеств мыслителя: "прав был К. Леонтьев, когда он признал..." коммунистическую "...национальную политику лишь орудием всемирного разрушения и увидел в ней лишь торжество демократии и космополитизма"1. Бердяев считал, что "романтическое учение К. Леонтьева может получить и вполне научное социо-логическое подтверждение" . Впоследствии Н.А. Бердяев обвинит отечественную интеллигенцию в трагедиях русской революции и подчеркнёт, что именно Леонтьев "более точно и детально, чем Достоевский" предвидел "коммунистическую революцию"3. К.Н. Леонтьев, на наш взгляд, был единственным представителем культурных консервативных идей в России, на основе которых можно было попытаться приостановить гибель традиционно русской культуры. Но история распорядилась иначе: большинство идей отечественных мыслителей были интенциональ-но направлены не на решение национально-государственных задач, а на решение проблем "мессианства" и "всечеловечества". В 1926 году вышла монография Н.А. Бердяева, посящённая К.Н. Леонтьеву, где он, как и в работе 1904 года, расширил критическое опровержение некото рых аспектов учения философа, но сместил акценты в сторону признания культурно-исторической объективности и научности концепции мыслителя.
Учение философа, по Бердяеву, "может быть названо общественной морфологией"1. "Исторические взгляды Леонтьева, - писал Бердяев, - были объективнее, бес-пристрастнее и во многом вернее славянофильских" . Бердяев подчёркивал, что изучение воззрений Леонтьева на Россию и её будущее особенно поучительно: "в его острых и пронизывающих мыслях и предчувствиях можно найти разгадку... исторической трагедии, характер которой он предвидел лучше большей -а части представителей "правого" и "левого" лагеря . В своей книге Бердяев впервые поднимает тему идейной связи культурфилософских взглядов К. Леонтьева и О. Шпенглера: "Он (Леонтьев. - Е.В.) задолго до Шпенглера понял роковой переход "культуры" в "цивилизацию""4. В работах Бердяева 1920-х - 40-х годов имя К.Н. Леонтьева встречается неоднократно. Он постоянно подчёркивал дар исторического предвидения философа. С другой стороны, Бердяев, придерживаясь традиций религиозно-философского ренессанса начала XX века, высказывался за "отлучение" Ле-онтьва от "русской идеи" по причине того, что он "не ищет Царства Божьего на земле..., ему чужда русская идея братства людей и русское искание всеобщего спасения, ему чужда русская человечность...", и поэтому Леонтьев "...выражает обратный полюс тому, на котором формировалась русская идея"5. В результате Леонтьев, по Бердяеву, оказался тем мыслителем, которого должны "знать", но за которым не должны "следовать" будущие поколения русских людей. В противоположность Н.А. Бердяеву, В.В. Зеньковский, исследуя проблему отношения русских мыслителей к Европе, отмечал, что Леонтьев "не выходит за грани, в которых развивалась русская мысль", русская "критика европейской культуры"; "Леонтьев был... философом реакции, но он защищал реакцию как единственное средство для творческого движения"1. П.Б. Струве, рассмотрев философские взгляды мыслителя, охарактеризовал Леонтьева как "единственного русского писателя, который выдвинул про-блему силы как проблему философскую" , как "настоящего учителя... в отношении метафизики и мистики общественного бытия". Философские взгляды Леонтьева, в частности, его представления о развитии и прогрессе, исследова-лись в монографии Л.А.
Зандера . Г.В. Флоровский развил критическую линию русских философов начала XX века, направленную на "отлучение" К.Н. Леонтьева от "истинных" традиций христианства, обвинив его, как и А.А. Григорьева, в "эстетическом перетолковании православия"4. К.И. Зайцев, относительно проблем христианского толкования смысла "любви и страха", "спасения своей души", "служения общественному благу", пришёл к выводу, что "точка зрения Леонтьева на соотношение страха и любви в деле спасения человека" не отличается от церковно-православного учения"5. Проблемы религиозного миросозерцания философа также рассматривались в работе А.Н. Миролюбова6. В 1930-е годы эмигрантских исследованиях появляются попытки связать идеи К.Н. Леонтьева с идеологией большевизма. Так, Ф.А. Степун полагал, что Константину Леонтьеву была бы близка "заново поставленная большевиками тема о сближении России с Азией"1. А один из идеологов сменовеховского движения Н.В. Устрялов считал, что "лишь большевизм... смог стать действительным русским правительством, лишь он один, по слову К. Леонтьева, "под -у морозил" загнивавшие воды революционного разлива" . Подобные аналогии подвергались критике в последующих работах русских философов. В.В. Зеньковский, в изданной им в 1948 - 1950 годах "Истории русской философии", дал высокую оценку Леонтьеву как религиозному мыслителю. Он находил наиболее ценным в "идейной диалектике
Леонтьева" его разработку вопроса о "единстве законов природы и истории", "утверждение религиозно-мистического понимания человека и истории", "заострение вопроса о несоединимости всей современной культуры и христианства"3. В начале 1960-х годов на страницах эмигрантского журнала "Возрождение" была опубликована одна из самых обстоятельных книг о К.Н. Леонтьеве Ю.П. Иваска, которая вместе с вступительной статьёй Б.А. Филиппова к переизданному в Нью-Йорке автобиогафическому сочинению мыслителя "Моя литературная судьба" фактически завершают основной цикл русской эмигрантской леонтьевоведческой литературы4, своеобразным итогом которой явилось смещение исследовательских акцентов в сторону необходимости изучения парадоксальных пророчеств и предвидений мыслителя, ибо современная история давала всё большее им подтверждение. По оценкам исследователей, "именно в эмигрантской среде был сформирован образ Леонтьева-пророка"5.
Философско-методологические основы .изучения философии культуры К.Н. Леонтьева
Исследовательская цель данной части работы - пересмотр ключевых понятий философского учения К.Н. Леонтьева с точки зрения современных подходов к изучению философии культуры. Это необходимо для определения методологической соотнесённости философского категориального аппарата и идей Леонтьева с современной методологией исследования культуры и человека. 1. Культурно-философские исследования Леонтьева в основном строились на основе противопоставления "антитез развития" культур, сообществ, наций, государств, различных исторических эпох, культурных типов, художественных стилей. "Антитеза развития" в философии Леонтьева являлась таким методологическим термином, при помощи которого он обнаруживал степень "сложности" той или иной культуры. Чем выше накал борьбы антитез развития в культуре, тем выше степень её культурного "плодоношения", считал Леонтьев. В современных исследованиях культуры термин "антитеза" редко встречается. Однако используются во многом этимологически аналогичные этому термину такие терминологические сочетания как "бинарная оппозиция" (М.Ю. Лотман), "дуальная оппозиция" (А.С. Ахиезер), посредством которых обнаруживаются новые культурные смыслы. Отсюда внутренняя логика представлений К.Н. Леонтьева о сущности и динамики культурно-исторического процесса может быть исследована как система "дуальных оппозиций"1, содержащихся в культурфилософии мыслителя, а именно: "зло / добро", "сила / слабость", "красота / безобразное", "власть / анархия", "гармония / хаос", "национальное / космополитическое", "сознательное / бессознательное", "религиозное / атеистическое". А также как система противопоставляемых философом культурных процессов: "усложнение / упро национального своеобразия нарушением провиденциального хода истории, и выступал против европоцентристских теорий. 5.
Описанные Леонтьевым процессы "усложнения", "упрощения" и "смешения" культурных форм и различий, в общем виде раскрывалили проблему структурной целостности культуры, которая, по современным оценкам, "проявляется в том, что ценности культуры соотносятся иерархическим образом", и что "генезис и развитие культуры идут как целостный процесс с усвоением и сохранением ценностей прошлого, трансформацией и обогащением их в настоящем и передачей этих ценностей как исходного материала для культуры будущего"1. 6. Антропологическая тема в сочинениях Леонтьева непосредственно связана с темой культуры. Антропологические воззрения мыслителя складывались в условиях острой полемики с представителями просветительского гуманизма. Леонтьев, раскрывая кризисные процессы в развитии европейской культуры, обнаружил антропологический слом в социальной структуре европейских государств, который выражался в процессе социальной унификации, в господстве "среднего человека". Поставленные Леонтьевым темы о дегуманизации культуры, о социальной и антропологической обезличенности человека, о "всеевропейском" культурном декадансе, о "всеразлитии среднего класса" остаются актуальными для социальной и культурной антропологии. 7. Культурно-философские изыскания Леонтьева имели своей целью обнаружить основополагающие значения, черты, законы, категории культуры, способы функционирования культурной реальности. Такие категории леонтьев-ской философии как "сила", "власть", "красота", "деспотизм формы", "иерархия", "своеобрарие", "неравенство", "гармония антитез", "организованное разнообразие", "цветущая сложность", "дисциплина" могут быть рассмотрены как "универсалии культуры" и как формы "окультуривания" действительности. А такие категории философии Леонтьева как "однообразие", "равенство", "всеоб щее благо", "свобода", "анархия", "смешение", "упрощение", "ассимиляция", "унификация" могут быть рассмотрены как формы культурной разадаптации и "раскультуривания" действительности.
Описанные Леонтьевым "законы развития" мира в целом и, распространённые им на культуру, в частности, могут рассматриваться как попытка обнаружения "генетического кода" культуры, то есть тех базисных структур, которые ответственны не только за передачу социокультурного опыта, но и за воспроизводство сложности культурных форм. Отдельно следует выделить такую категорию леонтьевской философии как "деспотизм" или в таких сочетаниях как "деспотизм формологического процесса", "деспотизм формы", "деспотизм внутренней идеи", "деспотическое единство". Все смыслообразующие модификации категории "деспотизм" необходимо понимать как выражение наибольшей устойчивости системной организации, описываемого философом какого-либо социального, исторического, культурного, политического, естественного явления или процесса. Другая основная категория философии Леонтьева - это "охранение", которая в общефилософском плане входит в леонтьевскую теорию развития как составная часть самого процесса развития. Поэтому теория развития Леонтьева может быть рассмотрена как теория диалектического охранения культуры, общества и государства. В культурно-типологическом плане категория "охранение" выступает у Леонтьева как необходимое условие развития культурно-исторического типа. 8. Культурно-историческая типология К.Н. Леонтьева, наряду с типологиями культуры Н.Я. Данилевского, О. Шпенглера, П.А. Сорокина, Л. Фробени-уса, А. Тойнби, Э. Мейера, Э. Трёльча и другими, вызывает определённый научный интерес как составная часть, активно исследуемых сегодня, теорий локальных культур. Изучение совеобразия культурной типологии Леонтьева, а именно, его концепции развития русской культуры и влияния на неё "византийского" культурного типа, идей философа о "смешении" культурных типов и способов преодоления этого "смешения" представляется значимым для прояснения общей специфики культурно-типологической методологии исследования. 9.
Рассмотренные Леонтьевым процессы либерально-демократического и консервативно-охранительного развития русской культуры и государства, мо гут изучаться в системе современных культурно-философских исследований, акцентированных на проблемах либеральной модернизации обществ традицио налистского типа, в частности, на исследовании проблемы социокультурной деградации, присущей модернизированному обществу. 10. Существенной стороной философии Леонтьева явилась её направлен ность на обнаружение глубинных аспектов самобытия культуры, то есть на циональных традиций, верований, преданий, навыков, ценностных установок. Для раскрытия неявных, скрытых, лежащих в глубинах национальной менталь ности, но оказывающих значительное влияние на развитие культуры процессов, Леонтьев использовал такие термины как "инстинкт" и "бессознательное". По этому некоторые взгляды мыслителя, которые были сосредоточены на опреде лении латентных тенденций культуры могут рассматриваться в контексте со временных исследований различных культурно-исторических типов менталь ности. 11. Мало кто из исследователей обозначал взгляды Леонтьева как мистические. Н.А. Бердяев считал, что Леонтьев не был мистиком. К.М. Долгов, наоборот, полагает, что историософские постороения Леонтьева носили мистический характер.1 Мы же подчёркиваем, что в некоторых своих сущностных акцентах в мировоззрении Леонтьева обнаруживается сочетание компонентов внецер-ковного (пантеистического) и христианского мистицизма. Всё дело в том, что Леонтьева более всего интересовал не мир явлений, сводимых к нашим ощущениям, и не мир идей, сводимых к нашим мыслям, а живая действительность бытия ("поэзия жизни") в своей внутренней полноте и одновременно в своей са модостаточности и несвязанности с формально воспринимаемой жизнью как чувства и разума. Сама категория "жизни" осмысливается Леонтьевым не как видимое и данное нам чувствование и разумение, а как мистическая целостность
Противоречие культуры и цивилизации как антиномия исторического и внеисторического
Анализ соотношения и взаимодействия культуры и цивилизации в современных культурфилософских иследованиях является одним из наиболее значимых способов прояснения объективных закономерностей развития культурно-исторического процесса, раскрытия внутренней логики и динамики развития культуры: "осмысление ритмов исторического бытия общества, и перспектив грядущего сделали проблему соотношения цивилизации и культуры одной из актуальных в социальнонаучном и гуманитарном познании"1. В истории русской философской мысли противопоставление культуры и цивилизации впервые было осуществлено в философских трудах западников и славянофилов (особенно А.И. Герценом), развито Н.Я. Данилевским, и в наиболее яркой форме воплотилось в философии К.Н. Леонтьева. Русские философы, по мысли Н. А. Бердяева, задолго до О. Шпенглера предвидели роковой переход культуры в цивилизацию: "все русские религиозные мыслители... ощущали некий священный ужас от гибели культуры и надвигающегося торжества цивилизации... проблема Шпенглера совершенно ясно была поставлена К. Леонтьевым... он постиг уже закон перехода культуры в цивилизацию" . Определение смысловой сущности представлений К.Н. Леонтьева о соотношении культуры и цивилизации позволит превнисти новые данные о закономерностях развития культурно-исторического процесса.
Процессы развития культуры и цивилизации со всей необходимостью, по Леонтьеву, воспроизводят трансцендентно заданный и диалектически биполярный процесс стадиального развития по циклам "усложнения" и "упрощения". В своём видении различий и противоречий между культурой и цивилизацией К.Н. Леонтьев исходил из обоснованного им системного принципа деления всей совокупности культурных процессов на фазы "усложнения", "упрощения" и "смешения" ("отвратительный атомизм"), а также диалектической необходимости "разнородности и антитез", без которых "нет ни организации, ни движения, ни жизни вообще"1. Конфликт между культурой и цивилизацией, полагал Леонтьев, исторически всегда разрешался в форме угасания старых культур и возникновения качественно новых, ибо цивилизация была не в состоянии овладеть всем культурным пространством. Однако рост цивилизационно-технического развития именно в XIX веке приобретает крайне противоречивый характер, в результате чего нарушается историческое развитие самобытных "культурных миров", которое заменяется внеисторическим направлением развития в форме пивилизационной интеграции как "всеобщей буржуазной ассимиляции". В результате качественно новые "культурные миры" уже не возникают. Цивилизация, взятая в своём прогрессивно-техническом и буржуазно-демократическом аспектах, с точки зрения Леонтьева, ориентируя сообщества на достижение безусловного блага, понятого в конформистском смысле всеобщего наслаждения, удовольствия, "мирного благодушия" и "мещанского благополучия", отрицает тем самым сущность культурного процесса, который не предполагает "уничтожение всех возможных объективных" и субъективных "источников страданий"2. Сущность культурно-исторического процесса понималась Леонтьевым, как исполнение гармонии противостояния и эстетического сопряжения противоположностей. "Сложность и разнообразие, примирённые в чём-то высшем, - писал Леонтьев, - есть сущность и высший пункт развития (а, следова-тельно, и цивилизации)" , но цивилизации "своей по источнику", то есть исто рически традиционной, преемственной и качественно отличной от других ци-вилизационных типов. Цивилизация же создаваемая, как "сознательное, идейное общечеловеческое единство, есть приближение предсмертного смешения"1.
Понятие "цивилизация" К.Н. Леонтьевым используется в двух значениях: 1) "самобытная цивилизация" или тождественно "своя культура", "культурный мир", "исторический мир", "культурно-исторический тип", 2) "либеральная цивилизация" как прогрессивно-техническое и буржуазно-мещанское единство -"эвдемоническая", "утилитарная", "либеральная" культура, или как социокультурное "смешение и однообразие". В общем виде различение культуры и цивилизации в философии Леонтьева сводилось к оппозици традиционная культура ("цивилизация") / нетрадиционная культура ("либеральная цивилизация"). Исходя из такого различения двух сущностных характеристик единой куль-турно-цивилизационной реальности, Леонтьев выделял качественные признаки культуры и цивилизации. Так, истинная культура, как она задумана Творцом в вечности, всегда аутентична, аристократична, иерархизирована и сакральна. Цивилизация, напротив, паллиативна, демократична и либеральна. Цивилизация обеспечивается рационалистически, сциентистски и техницистски. Цивилизация обозначает отрицательный этап в аксиологическом развитии культуры, выражающийся, в первую очередь, в несовместимости религиозных истоков культуры и прагматических основ цивилизации. Система традиционных, подлинно человеческих ценностей в эпоху господства цивилизации рушится, начинают властвовать античеловеческие, внекультурные, утилитарно-прагматические ценности. Если в культуре, по Леонтьеву, для человека есть два выхода на путях духовного спасения - вера и эстетика, то в цивилизации невозможен путь спасения, цивилизация иссушает духовные истоки жизни. Цивилизация утверждает индивидуализм разрушительного одиночества и отчуждает челове ка от трансцендентной связанности с божественной красотою космического бытия. Если культура наполнена эстетически полиморфным содержанием (мно-гоцветием качественно разнородных форм), то цивилизация наполнена аэстети-чески однобразным содержанием. Цивилизационная форма стремится к унификации и поглощению культурного разнообразия бытия.
Цивилизация, с одной стороны, выступает как попытка рационализации всех сфер жизни, а, с другой стороны, как бессознательный процесс самоуничтожения человеческой культуры. Цивилизационный Запад, замечает Леонтьев, "сознательно упрощаясь, систематически смешиваясь, бессознательно подчинился космическому закону разложения"1. Проявление бессознательнох актов в культурно-цивилизационной реальности трактуется Леонтьевым как дихотомичный процесс бессознательно негативной ("смешение") и бессознательно позитивной ("усложнение") деятельности. Так, глубинные проявления "народной жизни", заключённые в исторически устойчивых традициях, обрядах, верованиях, преданиях есть суть бессознательно позитивные культуросохраняющие реалии бытия, их развитие есть "весьма сложный ... процесс в значительной степени бессознательный и до сих пор ещё не... постигнутый социальной наукой"2. Леонтьеву вполне ясно, что "всякая идея тогда только и господствует, тогда только именно и правит событиями, когда она перешла почти в инстинкт"3, то есть, используя современную терминологию, "перешла" на ментальный уровень архетипов нации. Традиционным проявлениям народной жизни противостоят либерально-прогрессистские, цивилизационно-космополитические воззрения, которые порождают бессознательно негативные, разрушительные тенденции и конфликты. Вскрывая латентные структуры национального самосознания, К.Н. Леонтьев пришёл к весьма значительным культурологическим открытиям, к уверждению идеи о том, что не экономика, не политика, не цивилизационно-техническая основа государства, не форма власти, взятые сами по себе, а именно культура определяет сущность человеческого бытия; именнно принципы строения и функционирования культуры наиболее адекватно отражают смысл трансцендентно заданной космической и природной необходимости существования того или иного народа. То главное, что задумал
Творец в вечности о человечестве, полагал Леонтьев, есть требование непрерывного исторического воспроизводства самобытных культур, поэтому "под словом "культура" надо понимать не просто цивилизацию особую; надо понимать такой род исторического развития, который от других родов в совокупности признаков своих значительно отличается"1. Экономика, политика, техника, государство, по Леонтьеву, отчуждённые от культурных основ, становятся враждебными и разрушающими силами, через них может быть явлено всёразрушающее "упрощение" и "смешение". И, наоборот, экономика, политика, государственная форма, техническая цивилизация сопряжённые и согласованные с культурой смогут удержать человеческие сообщества от деструктивных тенденций. Без ориентации на культуру любые виды деятельности неизбежно приводят к "смешению" и самоуничтожению. С точки зрения Леонтьева, человечеству пора уже понять, что спасительная программа выживания состоит в "охранении" культуросоставляющих основ (главные - социальное неравенство и религия), в "сохранении всех тех неравенств и всех тех неравноправностей, которые можно ещё сохранить...", в отвержении "утилитарного идеализма", в возврате "...к более сообразному с законами социальными и психологическими мистико-реалистическому строю"2. Социальное неравество, по мысли Леонтьева, есть исторически положительное выражение бессознательно глубинных мотивов христианского мироотношения
Либеральное и консервативное направления развития русской культуры и государства в оценках К.Н. Леонтьева
Раскрытие сущности потиворечий между либерально-демократической и консервативно-охранительной тенденциями развития русской культуры и государства в культурфилософии К.Н. Леонтьева есть предмет исследования в данном разделе. К.Н. Леонтьев рассматривал либерализм в целом как обнаружение кризиса европейской христианской культуры. Провозвестием этого кризиса он считал французскую революцию 1789 года, которая усилила упростительный, общеевропейский, эгалитарно-либеральный процесс, захвативший и Россию. Опровержение и неприемлемость как для Росиии, так и для всего мира социально-политической и идеологической доктрины либерализма основывалось Леонтьевым на ряде взаимосвязанных отрицаний основ либеральной идеи. В истоках либеральной идеи философ усматривал разрыв с онтологическим ядром жизни. Либерализм Леонтьевым был осмыслен как отрицание онтологических основ бытия культуры - неравенства, борьбы, иерархии, антитетично-сти, многополярности. Основную ошибку либеральной идеологии Леонтьев видел в том, что она "поверила в прогресс демократический не только как во временный переход, не только как в ступень к новому неравенству, новой организации, новому мыслительному деспотизму формы, нет! Она поверила в демократизацию, смешение, в уравнение как идеал самого государства"1. Онтологическое отрицание либерализма у Леонтьева связано с эстетическим.
Такие критерии оценки того или иного культурного типа, как истинность или неистинность, нравственность или безнравственность, прогрессивность или отсталость, по Леонтьеву, совершенно бессмысленны. Единственно верным критерием объективной оценки исторического бытия культурного типа может быть только эстетический, который совпадает с естественнонаучным. Леонтьев обнаружил, что за либеральной и за демократической идеей нет никаких метафизических, надисторических целей. В либерализме и демократии гибнут куль-турметафизические абсолюты, они релятивизируются. Культурные абсолюты, по Леонтьеву, должны проявляться в стихиях исторической борьбы за абсолютные ценности, а "достижение абсолюта...", как "царства правды и сплошной любви" есть "...прекращение истории"1. Либерализм относительные ценности свободы и равенства вырывает из потока культурно-исторической борьбы, провозглашая их всеземными сверхценностями. Либерализм и демократия трактуются Леонтьевым как онтологическая измена эстетики жизни. Либерализм не имееет в себе положительно эстетического содержания, он деонтологи-зирует и деэстетизирует бытие. Наряду с онтологическим и культурно-эстетическим отрицанием либерализма Леонтьев дал религиозное и антропологическое его отрицание. Христианство и "демократический либерализм", по Леонтьеву, принципиально несовместимы. Либерализм, полагал философ, устремлён к достижению "благоден-ствия земного, производимого равноправностью" и избавления человечества от всевозможных бед и страданий.
Христиансто, наоборот, никакого земного благоденствия не обещает и отрицает социальную равноправность, считая, что "всё человечество мы от бед не избавим; беды разнородные и неожиданные таятся даже и во всех успехах науки, точно так же, как и в невежестве, во всех от-крытиях, во всех изобретениях, во всех родах учреждений и реформ . "Горе, страдания, разорение, обиду христианство зовёт даже иногда посещением Бо-жиим", а либеральный гуманизм "хочет стереть с лица земли эти полезные нам обиды, разорения и горести"4. Главное отличие либеральной доктрины от христианского мироучения Леонтьев усматривал в несовместимости полагаемых ими целей человеческого бытия. Культурно-историческая цель либерализма - всемирное "спокойно-блаженное человечество", бесконечно пребывающее во всеобщей социальной, политической и культурной гармонии. Культурно-историческая цель христианства иная - посредством великих трагедий и испытаний подготовить человечество к апокалиптическому окончанию истории, к внематериально-трансценден-тному воскресению и преображению. "Либерализм, - писал Леонтьев, - вышел именно из христианских стран как антитеза духовному, аскетическому стеснительному христианству"1. Отрыв либерализма от истоков христианской культуры, его телеологическое расхождение с христианством и цивилизационные притязания на создание всемирно либеральной моноцивилизации оценивалось Леонтьевым с психологической точки зрения как "эпидемическое умопомешательство нашего времени, которое можно психиатрически назвать mania democ-ratica progressiva"2. Выстраивая систему опровержения либеральной доктрины, Леонтьев показал, что либерально-демократическая идеология способна изменить антропологическую сущность человека. Антропологический слом в развитии традиционных социально-антропологических типов Леонтьев видел в появлении на исторической сцене "среднего человека". Исторический образ "среднего человека" был представлен им как безрелигиозный, мещанско-буржуазный, космополитический тип, выпавший из истории и культуры, так как эстетически не может быть воспринят и описан, ибо обезличен и растворён в массе и толпе. Феномен "среднего человека" оценивался Леонтьевым как деонтологизированный субъект исторического развития, являющий собой наступление эпохи космополитического всесмешения народов и культур3. Либерализм в культурфилософии К.Н. Леонтьева критически оценивался в различных модальностях. Либерализм, полагал философ, прежде всего - некоторое неизбежное условие акультурного развития. Он являет собой всемирное "упрощение культуры". Либерализм есть одновременно воплощание мирового зла, сосредоточение и источник культурного разложения, совокупность ложных учений и ложных форм и способов жизни.
Либерализм внеонтологичен, внесистемен, он смешивает и упрощает различные формы социальной, политической, национальной и культурной жизни всего человечества. Раскрывая сущность либерально-энтропийных декультурпроцессов, Леонтьев обнаружил в либерализме принципиальную угрозу самому существованию человеческой цивилизации. Общим вектором развития "всеевропейской" либеральной цивилизации философ считал её направленность на полное истребление человеческой способности к качественному, культурно-своеобразному самовоспроизводству. Либеральная цивилизация, полагал мыслитель, разрушив систему традиционной преемственности, не будет обладать способностью обновлять исторически сложившиеся культуры, то есть развивать самобытность и своеобразие различных культур мира. Всеевропейская либеральная модернизация неизбежно ведёт к мировой либерально-империалистической экспансии, к унитарной "всемирной федеративной республике", после практической реализации которой человечество войдёт в свой предсмертный фазис развития, - таков был культурно-исторический прогноз
Леонтьева. Таким образом, в результате объединения различных аспектов отрицания либеральной идеологии (эстетико-онтологического, религиозного, социально-антропологического) Леонтьев пришёл к её целостному культурно-историческому отрицанию. Либералим в культурно-политическом отношении, с точки зрения мыслителя, явится лишь исторически промежуточной формой европейского культурно-государственного развития, устранивший посредством буржуазных революций систему средневекового феодализма, и наметивший путь к социалистическому и коммунистическому "новому феодализму".
