Содержание к диссертации
Введение
Глава І. Проблематика литературной сказки A.M. Ремизова. Автор и его герой ! 8
Глава II. Традиции и новаторство в литературных сказках A.M. Ремизона 56
2.1. Фольклорные традиции 57
2.2. Романтическое начало 110
2.3. Ремизов в контексте литературы рубежа веков 131
Глава III. Литературные сказки A.M. Ремизова как система 145
Заключение 184
Примечания 190
Библиография 198
Фольклорные традиции
В дайной главе анализируется и определяется характер следования фольклорной традиции (на примере мотивов и поэтики) и включенности скачок Ремизова в обший литературный контекст.
Фольклорные традиции в литературных сказках Ремизова. Как известно, фольклорная сказка, которая лежит в основе подавляющего большинства литературных сказок Ремизова, переработанная им или давшая начало для создания новых, самобытных сказок, не обладает в полной мере "чистотой" жанра, ибо включает малые жанры фольклора (например, загадку и причитание), которые имеют отличную от нее жанровую природу. Функция и роль их в традиционной сказке различны. Сказки Ремизова включают целый ряд жанров фольклора, таких как былина, заговор, загадка, причитание, пословица, поговорка, считалка, колыбельная песня.
Традиционно фольклорная сказка относится к повествовательному, эпическому роду литературы, хотя и не исключает появления элементов лирики и драмы, но здесь они по большей части носят подчиненный характер.
Определяя подавляющее количество произведений, включенных в книги и сборники Ремизова, сказками, мы учитываем, что даже в этом случае определение «сказки» у писателя оказывается неї ождесі венным определению сказки в фольклоре.
Большинство сказок Ремизова носят пограничный характер, т.е. включают структурные элементы разных сказок, либо, приближаясь к фольклорной версии сказок, используют не все структурные и смысловые элементы, что нарушает внутреннюю структуру и лотку ее, так что отнесение к какому - то из разрядов оказывается достаточно условным.
В книге сказок "Посолонь" к сказкам, имеющим наибольшее количество общих черт с волшебной фольклорной сказкой, можно отнести сле дующие: "Зайчик Иваныч", "Морщії ка йка". В них используются сюжеты и мотивы, встречающиеся в волшебных сказках; формульные конструкции, инициальные и финальные; традиционные для волшебной сказки персонажи: медведь, женившийся на сестрах, кот Котофей - Кото-феич, ПетушОК, золотой гребешок, Баба - Яга, разбойники и т.д. Л также некоторые другие стилистические и композиционные особенности волшебных сказок.
Употребляются элементы волшебной сказки у Ремизова и в сказке, по сути волшебной не являющейся. Так, в сказке "Царь Гороскат" героине задаются трудные задачи и она с легкостью решает их. В сказке "Братнина" героиня спасается с помощью волшебных предметов: щетки, кремня и огнива. В сказке "Поперечная" дочка старухи дает совет герою, как проучить строптивую Наталью и сделать ее кроткой. Трижды воры обводят вокруг пальца Сысоя, пока он не погибает (сказка "Воры") и т.д.
В не волшебных по своему содержанию, в подавляющем большинстве случаев в социально - бытовых сказках, элементы волшебной сказки оказываются как бы "знаками" ее. Здесь находят отражение идеалы волшебной сказки и приемы, которые работают на усложнение традиционных образов и ситуаций, а в определенной мерс придают особую занимательность сюжету.
К сказкам о животных можно отнести сказку "Медведюшка" из "По-солони". Главным действующим лицом сказки "Медведюшка", к которому как к центру стягиваются сюжетные линии и персонажи, является животное, медвежонок. Это "толстенькое, кругленькое" существо, у него острые коготки, т.д. В то же время он очеловечен, его образ мифологизирован, он, например, думает: "И собрался уже под хворост лечь, да вспомнился дятел. "Еще сцапают, да в цепь закуют, пойду - ка лучше", чувствует: мед вежонок "обрадовался", медвежонок "вес понимает", только творить не может, "рычит", "насупился", Т.Д.
В сказке наряду с условно - сказочной сильна и реалистическая струя: представлена широкая гамма чувств и человеческих характеров, человеческий быт. Обе линии подчас пересекаются, но все же ведущей является первая. Эти и другие элементы свидетельствуют о том, что по своему содержанию и структуре эта сказка очень близко стоит к сказкам о животных.
Наиболее любимой Ремизовым оказывается социально - бытовая сказка. В книге сказок "Посолонь" в чистом виде бытовая сказка не представлена. Но ее элементы есть в сказке "Купальские огни". Она оказывается как бы пограничной между бытовой и волшебной сказкой. От волшебной сказки здесь используемые мотивы: "сами ведра шли на речку по вод ", "растворялась земля, выходили из -под земли посмотреть зарытые клады" — и некоторые герои: черти, двенадцати головая чмеи Скоронся, Баба - Яга, Иван - царевич. От бытовой сказки в "Купальских огнях" другие персонажи.
Большой пласт социально - бытовых сказок представлен в книге "Докука и балагурье", а также в книге "Заветные сказы", соотносимые не только по содержанию, но и даже самим названием с "Заветными сказками" А.Н. Афанасьева. Сказки такого плана невелики по объему и новел-листичны по содержанию. Часто представляют собой определенную ситуацию, которая требует своего разрешения.
Романтическое начало
Русский романтизм, возникший как художественный метод и направление во вполне определенных социально - исторических условиях в первой трети XIX века, не исчез, сыграв свою историческую И художественную роль, но продолжал существовать на протяжении всего XIX века и вновь актуализировался на рубеже XIX и XX веков.
Для этого времени, по словам историка литературы С.Л. Венгерова, было характерно "общее устремление куда-то ввысь, вдаль, вглубь, прочь от постылой плоскости серого прозябания", ЧТО, по его мнению, даеі основание "сближать литературную психологию J 890-1910-х гг. с теми позывами, которые характерны для романтизма" 1 .
Ему вторит философ И.А. Бердяев: "Эпоха была синкретической, она напоминала искания мистерий и неоплатонизм эполи эллинистической и немецкий романтизм начала XIX века ... Было чувство таинственности ми-ра"ш
Писатели, художники, музыканты эпохи "серебряного века", как и представители эпохи романтизма, во многом обладали чертами универсальной личности, были разносторонне одарены- Это же можно сказать и о Ремизове. Его интересует литература, живопись (рисунки писателя ценил П. Пикассо, в 1933-34 годах они выставлялись в Чехии, в наше время - на выставке во Франции в Париже), музыка (обладая хорошим голосом, пел), театр (сотрудничал с Театром Мейерхольда, перекладывал сказки из "По-солони" и "К Морю - Океану" в либретто для балетов и пантомим), философия и т.д.
В самом начале XX века Ремизов находился под влиянием взглядов, миропонимания, мироощущения и характера освоения действительности не только символистов, о чем писали ученые"1, но и романтиков, как рус ских, так и мировых, в первую очередь, немецких. Об ЭТОМ говорит И.А. Ильин: Ремизов "совсем самобытен, совсем самостоятелен и творчески оригинален во всем, хотя можно проводить аналогии в русской и мировой литературе"11 .
Задача данного параграфа главы состоит в том, чтобы проследить, где и каким образом, ТВОря в русле романтической традиции. Ремизов осваивает се и продолжает.
Прежде чем мы остановимся подробно на персоналиях отдельных романтиков, к которым так или иначе апеллирует Ремизов, необходимо сказать об общих чертах романтизма как направления, который оказался близким писателям - "неоромантикам" начала XX века.
Романтиками идеализируется и абсолютизируется природа, противопоставленная социальным отношениям. Город практически не встречается в книгах "Посолонь" и "К Морю - Океану". Он появляется в сборнике "Докука и балагурьс" в связи с тем, что в этих сказках главными героями оказываются люди, которых вывела на арену социально - экономическая действительность: представители дворянства (царь), купечества, люмпенов (воры, батраки, бурлаки). Город не только начинает на равных выступать вместе с деревней, но и сам взгляд на деревню становится несколько иным, смещаются акценты. Если в первых книгах важным для Ремизова оказывается показ человека, выросшего в "естественной среде" как таковой, то теперь этот человек - выходец из деревни, низов, крестьянин.
Романтики часто стали искать идеал в далеком героическом прошлом и в народной фантазии. Стихии национальной жизни, фольклора, народной старины сделались у романтиков источником высокой поэзии, прежде всего потому, что в нации, как и в человеке, они увидели живую индивидуальность .
По словам исследовательницы Т. Ьерегулевой - Дмитриевой, "погружение в прошлое рождало у писателей серебряного века глубокие историке - культурные параллели с современностью""4. Само время написания первых книг сказок Ремизовым в самом начале грядущего века, накануне "неслыханных перемен, неслыханных мятежей", заставляло уйти от мрачной действительности в сон, в мечту. Неприятие окружающего мира задается в самом начале "Посолони" во Вступлении: "Уйдем мы отсюда, уйдем навсегда". Для более позднего сборника "Докука и балагурье" такое противопоставление мечты и яви не Характерно, здесь нет "оппозиционных. разорванных" отношений"5.
Важную сторону романтического сознания характеризовала романтическая ирония как особый способ видения жизни. Романтики исходили из идеи незаконченности, "открытости мира", ОТНООИТельйОСТИ всех вещей"6. Слияние принципа романтической иронии с особенностями народного фольклорного юмора создаст неповторимую, простодушно — лукавую манеру рассказчика в литературных сказках Пушкина и в ранних произведениях Гоголя. Ее перенимает и Ремизов.
Романизм внес стихию лиризма, что привело к трансформации многих литературных жанров. "Основу романтизма составляет теория литературных родов как открытой системы, не только допускающей, но и предполагающей взаимопроникновение жанров и родов...""7. Литературные сказки Ремизова представляют собой своеобразный "сплав" как малых жанров фольклора в составе более крупного жанрового образования - сказки, так и жанров древнерусской литературы, книг Ветхого и Нового Завета.
Ремизов в контексте литературы рубежа веков
В начале XX века «ирреальная, вымышленная действительность. реализуемая в модели сказки, оказапась особенно востребована»140. В этот период времени к сказке обращались художники разных творческих ориентации и направлений от Ф. Сологуба и Л. Андреева до М. Горького и Л. Толстого. Скачка Ремизова была включена в единый сказочный литературный процесс, в ней нашло отражение лучшее, что было в творчестве писателей - предшественников (это не исключало, однако, творческого диалога и даже спора между ними), с одной стороны. С другой же, здоровые качала сказки Ремизова были восприняты писателями, творившими позже. Т.о., можно и нужно говорить о проблемах творческого диалога и взаимовлияний в русской литературе начала века, в том числе на материале сказки.
С писателями, создававшими свои произведения примерно в то же время, что и Ремизов (a это Ф. Сологуб, Е. Замятин, А. Толстой, ряд др.), его сближает нетрадиционное использование жанровых особенностей сказок. Трансформируется художественная ткань произведения. Сходной оказывается структура сказки: она невелика по объему и лаконична по форме (например, М. Волошин называл сказки Ремизова «миниатюрами»). Счастливый сказочный конец заменен в сказках Сологуба и Замятина неожиданной, часто анекдотической развязкой, у Ремизова он также в ряде случаев далек от традиционного заключения.
Духовно - нравственные концепции Сологуба и Замятина отражаются в сказках писателей сатирически осіро, но по-разному: в произведениях Сологуба - символиста - с примесью горечи и пессимизма, у Замятина неореалиста - с заметной долей иронии и самоиронии . Сказкам же Ремизова сатира практически не свойственна. Ее черты завуалированы, явно не проявляются, для его сказок более характерна ирония.
В «замятинскнх сказках «Дьячок» и «Херувим» высмеиваются бытовые представления о религии, даже не столько самой религии, сколько о религиозных догматах. Сказка «Бог» является иллюстрацией к атеистическим положениям о религии. Здесь высмеивается религия как обожествление непонятных и неподвластных человеку сил.
Как уже отмечалось выше, религия, церковь и люди культа у Ремизова показаны неоднозначно. Не выступая против церкви как социального института, он выступал против неоправданно раболепного отношения к некоторым сторонам церковной жизни, иронизируя, ато и высмеивая их.
По мнению исследователя О.Е. Чернышовой, исследователя сказочного творчества Замятина, Замятина и Ремизова роднит «русская, коренная суть», стилистическое и языковое новаторство, сказовая манера повествования, художественный сплав истинной реальности и реальности сказочной. Отличия же этих двух авторов она ВИДИТ в том, что Ремизов предпринял попытку воплотить мотивы русскою фольклора на новом историческом нитке, реставрировать древнее мировосприятие. Замятин же разрабатывает свою, принципиально отличную от других, жанровую модель сказки, используя фольклорные модели опосредованно
Все это, несомненно, имеет место, однако нельзя сказать, что задача Ремизова сводится лишь к реконструкции во многом наивного сознания и мировосприятия древнего человека: по времени создания народные сказки относятся ведь к «детству человечества». Человек в своем развитии прошел огромный путь, утратив многие из своих наивных взглядов и верований. Взгляд повествователя на окружающее в сказках Ремизова более реалистический, а потому и более пессимистический. Дчя сравнения: подобно тому, как человек эпохи Возрождения, находящий свой идеал в античности, не может перенести его на современную почву в том виде, в каком он был тогда, ибо уже несколько веков параллельно существовали язычество и христианство, и христианство оказывало огромное влияние на все сферы человеческой жизни и в том числе и на сознание человека, подобно этому человек начала XX века не может отбросить накопленный вековой ОПЫТ и взглянуть на мир теми глазами того человека.
Говоря о Ремизове, его часто включают в ряд так называемых писателей - орнаменталистов, указывают, каким было его влияние его как автора орнаментальной прозы на творчество более молодых писателей. По мнению исследователя Л.А. Новикова, русская орнаментальная проза оформилась как особая разновидность словесного искусства в начале века, что было связано с поиском новых, ощутимых, ярких форм поэтического изображения действительности, со стремления переместить прозу с периферии искусства слова в его центр, используя при этом специфические свойства прозаического слова (изобразительность, способность к свертыванию сюжета, полифоничность, т.д.)І5?. В русле этого направления кроме Ремизова работал Е. Замятин, В. Пильняк, С. Клычков, Л. Веселый, Л. РеЙснер, др. Но, пожалуй, одним из самых ярких представителей его следует считать А. Белого. Ремизова и А. Белого роднит «гармония разнообразия», когда разноплановые композиционные и многообразные разно уровневые языковые изобразительные ряды сливаются в единое целое. Дисгармония, по мнению того же ученого, стала реакцией на стиль «глад-кописи», отсюда подчеркнутый, привлекающий к себе внимание прием ее разрушения.
Другой характерной доминантой творчества и Белого, и Ремизова является композиция двоемирия. Поверхностный и параллельный ему глубинный ряды в композиции литературных произведений, данные одновременно или даже разновременно, отражают соответственно явление и сущность его, т.е. определенное, каждый раз специфически данное двое-мирие.
