Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Начало пути: сотрудничество в революционно-демократических органах печати. В.П. Буренин - пародист и сатирик «Искры» и «Свистка» 10-33
Глава II. Период «Санкт-Петербургских Ведомостей» в литературно-критической деятельности В.П. Буренина (1865-1875 гг.) 34 — 96
1. Общественно-литературная программа газеты 34 — 39
2 В.П. Буренин о тенденциях журналистики середины XIX столетия и о задачах и принципах литературной критики 39-52
3 «Молодая литература» 1860-х гг. в оценке В.П. Буренина. Метод «цинического реализма» как эстетический идеал критика 52-67
4 Литературный процесс 1870-х гг. в оценке В.П. Буренина: вопрос о критериях художественности 67 - 96
Глава III. Период «Нового времени» в литературно-критической деятельности В.П. Буренина (1880-1890 гг.) 97-177
1. Общественно-литературная программа газеты 97 — 104
2 Философско-эстетические основы литературно-критической деятельности В.П. Буренина в «Новом времени» 105 — 118
3 Проблема «гения» и «среднего таланта» в «нововременской» критике Буренина 118-132
4 В.П. Буренин о задачах и принципах литературной критики 132 - 145
5 Литературный процесс 1880 - 1890-х гг. в оценке В.П. Буренина: вопрос о критериях художественности 145-173
Заключение 174—185
Библиография 186-199
Приложение № 1 200 - 220
Приложение № 2 221 - 339
- В.П. Буренин о тенденциях журналистики середины XIX столетия и о задачах и принципах литературной критики
- Литературный процесс 1870-х гг. в оценке В.П. Буренина: вопрос о критериях художественности
- Философско-эстетические основы литературно-критической деятельности В.П. Буренина в «Новом времени»
- Проблема «гения» и «среднего таланта» в «нововременской» критике Буренина
Введение к работе
В.П. Буренин - характернейший выразитель чрезвычайно интересного, но, к сожалению, еще малоизученного периода русской критики 1870-х -1880-х годов. Хотя, конечно, хронологически его литературно-критическая деятельность выходит далеко за рамки этого периода. Прежде чем формулировать основные цели и задачи нашего исследования, хотелось бы вкратце дать общую характеристику этого времени, опираясь на основные положения докторской диссертации В.Н. Коновалова «Литературная критика 1870-х - начала 1880-х годов XIX века: Системный анализ» (Саратов, 1996 г.), защищенной им в форме научного доклада.
Основными отличительными особенностями русской критики последней трети XIX столетия, в значительной степени предопределившими природу критического метода Буренина, являются:
1) формирование буржуазных отношений: коммерциализация печати, превращение ее в выгодное вложение капитала;
2) усиление социальной роли печати, стремление различных общественных групп использовать ее в своих целях, политизация и идеологизация прессы. Этим тенденциям времени отвечали новые периодические издания того времени, ориентированные на массового, «пестрого» читателя: газета «Неделя», «Петербургская газета», а также еженедельники, к которым относились «Всемирная иллюстрация», «Нива», «Новь», «Север» и многие другие;
3) профессионализация критики: рост числа критиков, чья деятельность становится основным средством заработка и тесным образом связана с обслуживанием интересов того периодического органа, в котором они печатаются. Она сопровождается тенденцией к универсальности тематики критических статей, к яркости и популярности подачи литературно- критического материала, что проявляется, в частности, в том, что многие критические очерки приобретают художественную форму литературного / ~Ь 1 портрета, яркой пародии в стихах и т.п. Характерной чертой такой критики становится синтез художественного и публицистического начал;
4) меняется характер критической полемики, которая все больше приобретает форму открытого литературного скандала, усиливается памфлетная составляющая, значительно возрастает роль открытых нападок на личность писателя. Увеличивается удельный вес газетной критики. Критика больших, толстых журналов пасует перед агрессивным напором газетных изданий, которые более оперативно откликаются на запросы читателей, реагируют на литературную злобу дня.
Именно в контексте этих общих тенденций литературной критики и журналистики 1870-х - 1880-х гг., по нашему мнению, и необходимо рассматривать литературно-критическую деятельность Буренина.
Буренин, несомненно, личность одаренная, интересная и разносторонняя. О чем во многом говорят отзывы его современников. По словам Б.Б. Глинского, «совершенно невозможно проследить все разнообразные прозаические и драматические сатиры Буренина - она бесконечна, от нее не ускользнуло ничто из нашей общественности, что резко бросалось в глаза в период 80-90-х годов».1 Непримиримый оппонент Буренина - критик Н.К. Михайловский - называл его «пересмешником», С. Венгеров, напротив, считал Буренина скорее «эклектиком», нежели реалистом или эстетиком-реалистом.3 С его точки зрения, Буренин «находил смешные стороны и в реальном, и в идеальном направлении, эмансипируясь от полного порабощения одного из этих направлений, становился посередине, потому и нравился читающей публике». Друг и соратник критика А.С. Суворин отмечал, что Буренин - «злой в критике, но необыкновенно добрый и деликатный человек в жизни».5 1 Глинский Б.Б. Среди литераторов и ученых. Библиографии, характеристики, некрологи, воспоминания, встречи. Спб., 1914. С. 93 2 Михайловский Н.К. Поли. собр. соч.: В 10 т. T.6. Спб., 1909. С. 419 3 Венгеров. С. Русская литература в ее современных представителях. Ч. 1. Спб. 1875. С. 15-16 4 Там же. 5 Дневник Л.С. Суворина. М., 2000. С. 494
Вся противоречивость натуры Буренина выражена в словах К.И. Чуковского, который в своем дневнике писал об одной из встреч с критиком: «Был у Буренина вечером. Старикашка. Один. Желтоватый костюмчик - серые туфли, лиловый галстук. <...> Показал мне акварель «Три Грации». Кто бы мог подумать, что Буренин рисовал «Три Грации»! Это все равно как если бы Джек Потрошитель вышивал шелками незабудки!».
Таким образом, отношение современников и их отзывы о литературно-критической деятельности В.П. Буренина были разнообразны, большей частью спорны и неоднозначны. Для кого-то это был критик с большой буквы, кто-то видел в нем всего лишь умелого версификатора и талантливого подражателя. Несомненно одно — В.П. Буренин был и остается одной из самых ярких фигур на литературно - критической арене конца XIX столетия.
Несмотря на то, что о литературной критике 1870 — 1880-х гг. в последнее время появился ряд значительных исследований: Соколов Н.И. ; Лапшина Г.С.8; Кулешов В.И.9; Крупчанов Л.М.10; Недзвецкий В.А., Зыкова Г.В.11; Прозоров В.В.,12 литературно-критическая деятельность Буренина как одного из самых характерных и ярких представителей этого периода монографического и системного исследования не получила. В основном она анализировалась в связи с общими процессами литературы и критики 1870 -1880-х гг. И в лучшем случае рассматривалась обзорно, а чаще всего на уровне отдельных критических цитат. Исключением в этом ряду являются статьи Соловьевой И.Н. и Шитовой В.В. (в соавторстве), а также Рейтблата 6 Чуковский К.И. Дневник. В 2-х т. Т. 1. М., 2003 г. С. 98, 100 7 Соколов Н.И Критики и литература. Из истории русской литературы и критики второй половины XIX в. — Л., 1977 8 Лапшина Г.С. Русская пореформенная печать 70-80-х гг. XIX в. - М., 1985 9 Кулешов В.И. История русской критики XVIII - начала XX веков [Учеб. для пед. ин-тов по спец. "Рус. яз. и лит."] - 4-е изд. - М., 1991 10 Крупчанов Л.М. История русской литературной критики XIX века: Учеб. пособие. - М., 2005 11 Недзвецкий В.А., Зыкова Г.В. Русская литературная критика XVIII-XIX веков. - М., 2008 12 История русской литературной критики: учеб. пособие. // Под ред. В.В. Прозорова. - 2-е изд., испр. и доп.- М., 2009 13 Соловьева И., Шитова В. А.С. Суворин: портрет на фоне газеты // Вопросы литературы. 1977. № 2. С. 162- 200
А.И.14 и Весслинга Р.15, посвященные анализу конкретных принципов литературной критики Буренина и методу ее воздействия на общественное сознание.
Наша диссертация является первым монографическим исследованием литературно-критической деятельности Буренина на разных ее этапах, тесно связанных с программными установками тех периодических органов, в которых Буренин печатался как критик. Системный отбор фактического материала критики Буренина и его системный анализ определяют новизну нашего исследования.
Во всех известных учебниках и учебных пособиях по истории русской критики отдельной главы (или параграфа), посвященной критике Буренина, нет. Как правило, историки отечественной критики если и пишут о Буренине, то рассматривают его критический метод исключительно оценочно, применяя по отношению к нему такого рода определения как «реакционный критик»,16 «уличный критик»,17 «консервативный критик»,18 «литературный аналитик».19
В нашем исследовании критика Буренина квалифицируется как критика «бульварная», однако это выражение мы всегда заключаем в кавычки, имея в виду условность и размытость термина в его нынешнем существовании применительно к эпохе Буренина, а также стремясь уйти от однозначных оценочных определений его критического метода. Как пишет в своей диссертации К.Ю. Мосесова, «бульварная пресса традиционно характеризуется как «скандальная», «вульгарная». Она «рассчитана на обывательские, мещанские вкусы, адресована человеку, лишенному общественного кругозора, с косными, мещанскими взглядами, в 14 Рейтблат А.И. Буренин и Надсон: как конструируется миф. // НЛО. 2005. № 75. С. 154-167; Рейтблат А.И. От Бовы к Бальмонту: Очерки по истории чтения в России во второй половине XIX века. - М., 1991. -221 с; Рейтблат А.И. Книга «Бес в столице» и ее автор: (Неизвестный роман - памфлет В. Буренина) // Вопросы литературы. 1991. № 6. С. 208-216 15 Весслинг Р. Смерть Надсона как гибель Пушкина // НЛО. 2005. № 75. С. 122-154 16 История русской критики // Отв. ред. Б.П. Городецкий. М.-Л., 1958. С. 367 17 Бабаев Э.Г. Лев Толстой и русская журналистика его эпохи. М., 1993. С. 141 18 Кулешов В.И. История русской критики XVIII—XIX веков. М., 1972.- 526 с. 19 История русской литературной критики: учеб. пособие // Под ред. В.В. Прозорова. - 2-е изд., испр. и доп. - М., 2009. С. 175 содержательном плане сориентирована, прежде всего, на изображение бытовой, повседневной жизни». Как мы далее постараемся показать, это определение применимо к характеристике критического метода Буренина, но с рядом существенных оговорок.
Основной программной установкой нашего исследования было всесторонне и объективно изучить сам критический метод Буренина, не навешивая заранее идеологических ярлыков, разобраться в истоках этого метода, понять его эволюцию, а также выявить его связь с характером журналистики 70-х - 80-х годов XIX века. Для нас Буренин-критик значим сам по себе как личность противоречивая, но, несомненно, одаренная и интересная. Мы полагаем, что только такой непредвзятый взгляд на критическую деятельность Буренина поможет действительно разобраться в том, как она способствовала зарождению основных приемов и форм критики, которая впоследствии получит название «массовой», вплоть до современных форм литературно-критического «пиара». Учитывая интерес современной критики и современного литературоведения к явлениям массовой культуры, мы полагаем, что наше исследование органично включается в эту злободневную сферу современных научных исследований, и этим определяется его актуальность. Невозможно понять состояние массовой культуры сегодня, не обращая внимания на ее прошлый исторический путь развития.
Основная цель нашего исследования заключается в том, чтобы дать целостный и всесторонний анализ критического метода Буренина в его последовательной динамике и в тесной связи с общим контекстом литературно-критической полемики и журнальной жизни 70-х - 80-х годов XIX столетия.
Достижение данной цели реализуется через выполнение следующих частных задач: 20 Мосесова К.Ю. Бульварная пресса: процессы интертекстуальности и игрореализации: Автореф. дисс.канд. филол. наук. М., 2008. С. 3 проанализировать ранний этап в литературно-критической деятельности Буренина в революционно-демократической периодике 1860-х гг. и выявить предпосылки общественно-литературной и эстетической позиции критика в идеологическом движении «шестидесятников»; - проанализировать эволюцию критического метода Буренина в 1870-е гг. (газета «Санкт-Петербургские Ведомости») и 1880-е — 1890-е гг. (газета «Новое время»); выявить философско-эстетическую основу критического метода Буренина, его связь с основными эстетическими идеалами времени; проследить, как эволюция основных философско-эстетических принципов критики Буренина влияла на его конкретную оценку историко-литературного процесса, включая и оценку основных школ и течений критики; проанализировать стиль и конкретные формы литературно-критической полемики в фельетонах Буренина и проследить, как на эти формы влияла деятельность Буренина-пародиста и сатирика; - на примере критической деятельности Буренина попытаться выявить модель критики, рассчитанной на «массовое сознание» читателей и наметить тенденции развития «буренинской» линии в критике уже XX века.
Под литературно-критическим методом мы будем, вслед за Ю.В. Манном, понимать «внутренний принцип самой критики, ее скрытую логику, способ ее подхода к литературе».
Из формулируемых основной цели и задач вытекает структура нашего исследования. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Библиографии, а также двух Приложений.
Во Введении дается общая характеристика работы, обоснование актуальности заявленной темы, формулируется научная новизна исследования, указываются его основные цели и задачи, определяются 21 Манн Ю. Критический метод В.Г. Белинского: Автореф. лисе..канд. филол. наук. М., 1964. С. 4 методологические и теоретические основы работы, ее источниковедческая база и практическая значимость.
Первая глава — «Начало пути: сотрудничество в революционно-демократических органах печати. В.П. Буренин — пародист и сатирик "Искры" и "Свистка"» - посвящена началу творческого пути В.П. Буренина.
Вторая глава - «Период "Санкт-Петербургских Ведомостей" в литературно-критической деятельности В.П. Буренина (1863-1875 гг.)» -охватывает период, когда критик сотрудничал с газетой «Санкт-Петербургские Ведомости»; в ней анализируется становление взглядов Буренина на задачи и принципы литературной критики, а также на литературный процесс обозначенного периода.
Третья глава - «Период "Нового времени" в литературно-критической деятельности В.П. Буренина (1880-е - 1890-е гг.)» - так называемый «нововременский» период деятельности В.П. Буренина, когда он сотрудничал с газетой «Новое время». Здесь говорится об эволюции взглядов критика на задачи и принципы литературной критики, на литературный процесс 1880-х - 1890-х гг., а также об основных эстетических постулатах и формах критического метода Буренина в его «классическом» оформлении. Кроме того, анализу подвергаются внелитературные установки «нововременской» критики Буренина, оказавшие существенное влияние на ее метод.
В Заключении подводятся итоги исследования, намечаются перспективы дальнейшего изучения творчества В.П. Буренина.
Текст диссертации содержит два Приложения.
Основным материалом исследования являются пародии, сатирические фельетоны, а также критические статьи Буренина, опубликованные им в газетах и журналах: «Искра», «Свисток», «Санкт-Петербургские Ведомости», «Новое время».
Свое исследование литературно-критической деятельности Буренина мы сознательно ограничили рамками 1860-х - 1890-х гг., полагая, что именно этот период является наиболее репрезентативным для выявления генезиса критического метода Буренина, становления философско-эстетической основы его критики и ее основных приемов и форм, которые определили ее подлинное лицо. На 1880-е пришелся пик популярности Буренина, его известности как критика, когда его по праву считали вершителем литературных репутаций.
Учитывая актуальность изучения литературно-критического метода Буренина в контексте современного состояния истории русской критики, в Приложении № 1 мы приводим погодную роспись тех литературно-критических статей Буренина за годы его работы в газете «Санкт-Петербургские ведомости» (1866-1873 гг.), которые использовались в нашем исследовании — всего 66 наименований, а в Приложении № 2 - погодную роспись литературно-критических статей Буренина, опубликованных им в газете «Новое время» за период с 1876 по 1900-ый годы - всего 719 наименований.
Для удобства библиографического поиска оба приложения содержат вспомогательный справочный аппарат в виде именных указателей всех персоналий критики Буренина (прозаики, поэты, критики, публицисты, деятели других видов искусств: художники, музыканты и т.п.).
Методология исследования. Поскольку в центре внимания нашей диссертации - проблема генезиса, эволюции и формирования теоретических основ критики Буренина, то основными методами исследования являются историко-литературный и сравнительно-типологический. В соответствии с этой установкой в диссертации предпринят ряд попыток типологического сопоставления критического метода Буренина с аналогичными ему явлениями в отечественной критике как предшествующих, так и последующих эпох (Н.Г. Чернышевский, Д.И. Писарев, М.А. Антонович, Н.К. Михайловский, К.И. Чуковский и др.). В силу тесной связи литературно-критического метода Буренина с процессами, протекавшими в сфере общественного сознания и литературного быта эпохи, неизбежным был выход нашего исследования за рамки анализа только материала газетных статей. Необходимо было изучить стратегию и тактику литературно-бытового поведения Буренина, рассмотреть его сложные и противоречивые личностные контакты с современниками. Отсюда использование в нашей работе элементов биографического и культурно-исторического метода.
Источники исследования. Абсолютное большинство текстов Буренина цитируются нами по газетному или журнальному первоисточнику. Некоторые тексты (их меньшинство), не опубликованные на страницах периодики, мы цитируем по прижизненным изданиям сборников статей и критических фельетонов Буренина: Гр. Алексис Жасминов [В.П. Буренин] Голубые звуки и белые поэмы. Спб., 1895; Буренин В.П. Критические очерки и памфлеты. Спб., 1884; Буренин В.П. Критические очерки. Спб. 1888; Буренин В.П. Критические этюды. СПб., 1888.
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях: 1. Игнатова И.Б. «О пародиях на стихотворение А.А. Фета «Шёпот, робкое дыханье...» // Русская речь - 2008, № 1 - С. 14-18. (0,2 п.л.); Игнатова И.Б. Языковые особенности стихотворных пародий В.П. Буренина // Язык классической литературы. Доклады международной конференции. Ч. 1. — М.: Кругъ, 2007. - С. 163-174. (0,5 п.л.); Игнатова И.Б. Философское обоснование феномена «массовой культуры» в критической деятельности В.П. Буренина (на основе взглядов Макса Нордау) // Научные труды МПГУ. Серия: Гуманитарные науки. Сборник статей. - М.: ГНО Издательство «Прометей» МПГУ, 2006. - С. 123-125. (0,1 п.л.); Игнатова И.Б. В.П. Буренин и Артур Шопенгауэр: «примиряющий свет истины» // Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых. Материалы V Всероссийской конференции молодых учёных. М.- Ярославль: Ремдер, 2006. - С. 94-96. (0,1 п.л.).
В.П. Буренин о тенденциях журналистики середины XIX столетия и о задачах и принципах литературной критики
В 1878 году Буренин так сформулировал мировоззренческое кредо своей критики: «Я с тех пор, как вступил на поприще литературы, поставил себе целью, по мере моего умения и моих сил и способностей, преследовать и изобличать всякую общественную и литературную фальшь и ложь, и в особенности фальшь и ложь, которые топорщатся и лезут на пьедестал, которые прикрываются павлиньими перьями псевдолиберализма или псевдоохранительства, псевдокосмополитизма; которые, будучи, в сущности, поверхностным легкомыслием и фиглярством, силятся изобразить из себя нечто глубокое и серьезное ... . Сообразно с характером и целью моей деятельности я избрал для себя орудием "преследований" не спокойное критическое исследование, не художественные объективные образы поэзии и беллетристики, а журнальные заметки отрицательного и иногда памфлетного тона и содержания, сатирические и юмористические стихи, пародии и т.д. Отрицание и изобличение, смех, само собой, должны преобладать надо всем, когда избираешь для себя такую роль в журналистике. Нельзя требовать примиряющего и елейного тона от того, кто решился принять на себя эту тяжелую роль. А роль эта действительно нелегка: надо быть человеком не от мира сего, чтобы упорно, не боясь криков и порицаний, делать свое дело так, как его разумеешь, идти прямо и твердо тем путем, который себе наметил».81 При этом Буренин отрицал возможность идти своим путем для беллетристов и поэтов своего времени. И «человеком не от мира сего» признавал только гения. Но при этом себя гением не считал.
Первые же шаги в своей карьере фельетониста Буренин начал под псевдонимом «Выборгский пустынник». Происхождение этого литературного имени в справочных статьях о Буренине объясняется работой критика помощником архитектора при строительстве клиники Виллие в Выборге. Как известно, на тот момент Буренин совмещал свою деятельность архитектора и литератора. Однако комментарии критика позволяют сделать предположение о несколько иных истоках происхождения псевдонима «Выборгский пустынник». В первом же фельетоне Буренина в обращении к читателям прозвучало следующее: «вероятно читатель знает еще из хрестоматии о том, как "одному благочестивому путнику надлежало сказать поучение и как он просил присутствующих пролить слезы"». Сам же Буренин призывает читателей «возрадоваться» всему, что происходит вокруг них и с ними самими. Критик самой своей первой заметкой определяет во многом иронический характер своих фельетонов. «В газетах, обыкновенно, два отдела: официальный и неофициальный. То же в фельетонах, но здесь все наоборот: официальный отдел состоит из "зрелищ и увеселений", неофициальный - из "размышлений о предметах более серьезных"»,82 — замечает Буренин.
Свою рубрику он назвал «фельетонными заметками», а себя -обозревателем общественной жизни. Обличать все ложное, наносное, пошлое во всех сферах общественной жизни: в политике, в литературе, культуре -такую задачу ставил перед собой автор. «Путь анализа и глубокого исследования и обдумывания явлений - весьма опасный путь, и мы думаем, что чем больше легкомыслия и поверхности будем мы вносить в нашу жизнь, тем оно милее», - язвительно замечал Буренин. С его точки зрения, «общество наше существует само по себе, а различные начала сами по себе, и между теми и другими, покуда, нет еще тесной связи». Установление этих связей и глубокий их анализ - таковы задачи рубрики «Общественные и литературные заметки».
Помимо анализа современной литературы Буренин предметом своих фельетонов избрал современную критику и журналистику. Этому он посвятил большую часть рубрики «Журналистика», которая выходила под псевдонимом Z. По мнению критика, «если российская журналистика внезапно сделалась из органов общественного мнения органами неприличных подозрений и изысканий, идущих не от лица общества, а от лица некоторых рьяных публицистов», - фельетонист обязан этот факт преподнести публике.
Позже Буренин задачу своей рубрики определил так: «я обязан, по самому объему моих заметок, "касаться до всего слегка", отнюдь, впрочем, не "с ученым видом знатока", а только с откровенностью и живостью - вот в чем моя задача».86 «Я человек смирный, не люблю катастроф ... я, в сущности, дышу добротой и нежностью к "почтенным" российским органам [печати]»,87 - иронически говорил Буренин. Подобное заявление было «оправданием» перед «Отечественными записками», которые Буренин в одном из своих фельетонов назвал «почтенным органом молчальников».
Причина конфликта Буренина с «Отечественными записками» — его полемика с Михайловским. В майском фельетоне Буренин писал: «Дело выяснения и объяснения «Отечественных записок» началось таким образом. Я сказал два слова о неприличном молчании почтенного органа по вопросу о классическом и реальном образовании. Редакция «Отечественных записок» не вынесла моего замечания и кратко заявила, отчего она молчит. В кратком заявлении редакция стремилась дать понять публике: молчу-де потому, что считаю всякие речи тщетными, а молчание полезным и даже в некотором роде многознаменательным. Но публика поняла совершенно ясно, что это вздор и что молчание в данном случае обусловливалось вовсе не многознаменательностью и полезностью его: редакции просто нечего было сказать ... Новый принцип полезности молчания в печати прибавил еще один лавр в венке редакции».89
Литературный процесс 1870-х гг. в оценке В.П. Буренина: вопрос о критериях художественности
Особое место среди всех литературных деятелей у Буренина-занимает Ф.М. Достоевский. «На картофельных грядах "Русского Вестника" произрос один из беллетристических ананасов», - так прокомментировал критик появление на страницах журнала нового романа Достоевского «Преступление и наказание». Однако жесткой критике Буренин подверг его «Записки из подполья», которые, по его мнению, говорят о «разложении художественного таланта Достоевского». «Больше всего печалила меня та болезненная злость, которая разлита в "Записках из подполья", злость, раздражающаяся самыми мелочными явлениями, которые автором принимаются за колоссальные...... «Они ["Записки..."] проникнуты насквозь какой-то жалкой ненавистью, враждой, к кому и из-за чего - понять не поймешь, а между тем, присутствие этой вражды, именно какой-то подпольной ненависти, никого не задевающей, но стремящейся затронуть всех и каждого, чувствуется в каждой странице, в каждом слове повести».
«Записки из подполья», вышедшие в 1864 году, были встречены в целом неодобрительно. В частности, их осмеял М.Е. Салтыков - Щедрин.
Вероятно, отрицательное восприятие повести большинством критиков повлияло на позицию Буренина. Подобное отношение к «Запискам...» было основано на ошибочном отождествлении рассказчика повести с ее автором.
Современные исследователи творчества Достоевского придерживаются прямо противоположного мнения. «В структуре «Записок...» раскрыто авторское неприятие не только характера героя, который ненавистен и ему самому, недаром он называет себя «антигероем», но неприятие мировоззрения подпольного философа, его взгляда на человека и человечество, несмотря на близость некоторых исходных положений, особенно это касается вопроса о свободе воли, свободе личности»,185 -считает Л.М. Розенблюм.
Возможно, Буренина не устроило то, что повесть написана в форме диалога героя с самим собой и ее первая часть не обусловлена никакими внешними эффектами и событиями. Читателю непонятно, что дает герою повод для подобных рассуждений. Соответственно, до конца не ясны причины столь циничного восприятия мира героем. Отсюда и события, происходящие во второй части, кажутся Буренину надуманными.
Буренин, как и многие другие, не разглядел в «Записках из подполья» то, что, с точки зрения М.М. Бахтина, характерно для всех героев Достоевского: «герой интересует его как особая точка зрения на мир и на себя самого .. . Достоевскому важно не то, чем его герой является в мире, а прежде всего то, чем является для героя мир и чем является он сам для себя самого».186 То есть Достоевский видит своего героя исследователем, наблюдателем. Рассуждая о природе созданного им «подполья», Достоевский говорит так: «только я один вывел трагизм подполья, состоящий в страдании, в самоказни, в сознании лучшего и в невозможности достичь его и, главное, в ярком убеждении этих несчастных, что и все таковы, а стало быть, не стоит и исправляться!.. Еще шаг отсюда, и вот крайний разврат, преступление (убийство)». Для Буренина же подобные размышления - «барская» позиция.
Совсем другое - новый роман Достоевского. По мнению Буренина, несмотря на то, что местами в «Преступлении и наказании» проглядывается болезненность и злость, он отличается замечательной разработкой психологического процесса, совершающегося в душе его главного героя — Родиона Раскольникова. В основе романа — сила и яркость в изображении его внутренней душевной борьбы и мук преступления. Едва ли не самой лучшей сценой в романе Буренин считает сцену убийства. Однако, как считает критик, в романе допущена существенная ошибка: «психологические мотивы нравственного мира героя разработаны с поразительной истинностью, но жизненные события, которые их вызвали, явно придуманы автором».188 То есть, все события, происходящие с героем, Буренин считает неинтересными и даже неуместными. Это его встречи с Мармеладовым и его семьей, со своими родными, с Свидригаиловым и Лужиным и, конечно, Соней.... На самом деле беседы с этими героями - идейные поединки Раскольникова со своими оппонентами. Через разговоры с ними кристаллизуется теория Раскольникова. Но именно она-то и раздражает Буренина.
Несмотря на то, что изображение тяжелейших условий жизни Буренин считал необходимым условием по-настоящему талантливого произведения, в «Преступлении и наказании» он этого не оценил. Причина, на наш взгляд, проста: все обстоятельства бедственного положения героев у Достоевского носят глубоко нравственный характер, а потому психология души человека, человеческой природы здесь первостепенна. То есть забота о куске «хлеба насущного» усложняется психологическими переживаниями героев, их сомнениями, напряженной работой мысли. В этой связи Буренин считает героев-оппонентов Раскольникова надуманными, даже, может быть, лишними, затемняющими основную фабулу романа - детективную.
Раскольников интересен ему именно как убийца. Достоинством романа он считает то, что Достоевский в Раскольникове нарисовал не просто философствующего юношу, а собственно жестокого убийцу. Буренину прежде всего интересна психология убийцы, «темный лабиринт душевной, болезненно-направленной деятельности».189 Теория Раскольникова с ее сложной философией ему не важна. Резко негативной оценке подвергает Буренин роман Достоевского «Идиот», который называет «безнадежным и курьезным», отмечая его неестественность и сказочность. Он отрицает наличие в романе цели и считает его неудачнейшим произведением Достоевского, «беллетристической компиляцией из множества нелепых лиц и событий».190 Здесь надо отметить, что Достоевский сам критически отзывался о своем романе, его многое в нем не удовлетворяло: «Романом я не доволен; он не выразил и 10-й доли того, что я хотел выразить, хотя все-таки я от него не отрицаюсь и люблю мою неудавшуюся мысль до сих пор».191 «Главная мысль романа, - писал Достоевский, - изобразить положительно прекрасного человека. Труднее этого нет ничего на свете, а особенно теперь. Все писатели, не только наши, но даже все европейские, кто только ни брался за изображение положительно (курсив автора) прекрасного - всегда пасовал. Потому что эта задача безмерная. Прекрасное есть идеал, а идеал - ни наш, ни цивилизованной Европы еще далеко не выработался».192
Философско-эстетические основы литературно-критической деятельности В.П. Буренина в «Новом времени»
Для Буренина-критика в поздний период его творчества принципиально важной была эстетическая позиция двух философов: Макса Нордау (настоящее имя - Симон Максимилиан Сюдфельд, 1849-1923 гг.) и Артура Шопенгауэра. Это отразилось в ряде его статей, опубликованных на страницах «Нового времени».
В частности, Буренин обращался к труду Нордау «Парадоксы» и особое внимание уделял феномену современного автора и читателя. Вслед за философом Буренин задается вопросами: «В каком взаимном отношении находится жизнь и изящная литература? Основываются ли беллетристы на наблюдении действительности? Не стремится ли, наоборот, жизнь к подражанию литературе? И не ищет ли она в ней образцов для себя? Романисты ли и драматурги берут своих действующих лиц из толпы, или же толпа формируется по героям романов и драм?». Как считает Буренин, Нордау «доказывает, что авторы почти всегда создают литературных героев по своему образу и подобию, или по немногим исключительным фигурам и что личности действительности образуются по шаблонам, выработанным авторской субъективной фантазией».316 Сам критик считает, что «многие современные авторы, стремящиеся с усердием, достойным лучшего дела, к изображению психопатических и идиотических явлений и образов, руководствуются в этом случае не данными действительности, а своим личным ненормальным настроением и, кроме того, если верить Нордау, желанием угодить вкусу некоторой части извращенных умственно и морально читателей». Буренин размышляет о том, чем можно объяснить эту странную склонность к изображению героев, которые по своим поступкам и мыслям «являются не только вполне ничтожными, но даже нравственно и умственно больными». Буренин задается вопросом, «чем объяснить стремление авторов к возведению ничтожных и пустых, полуидиотических людей именно к категории героев?».319 В качестве примера он приводит героя романа Д.П. Муравлина «Хворь» (1886) князя Дарского. «Остается признать вместе с Максом Нордау, что все это прямо происходит от стремления угодить вкусам и требованиям извращенного читателя, стремления, обусловленного легким отношением к своему делу и бесхарактерностью авторов».3
Итак, Буренин, вслед за Нордау, считает, что произведения современных писателей опираются на запросы «массового» читателя. Но современный читатель устал от изображения в литературе повседневных событий действительности. Явления будничной жизни его более не волнуют. Отсюда — желание видеть в художественных произведениях нечто исключительное, выдающееся, а потому искусственное по своей сути. Со временем эти необыкновенные явления приобретают характер болезненных, ненормальных. " Современные писатели и поэты постепенно утрачивают способность к изображению жизненной правды в своих творениях. На этой почве в конце XIX века рождается «массовая», иначе говоря «популярная» (popular) или «тривиальная» (нем.) литература, паралитература (франц.). "
В сложившейся ситуации закономерно возникает вопрос о причинах, ее породивших. Ответ на него отчасти можно найти в работе Нордау «Вырождение» {Entartung. Berlin. 1882; русский перевод — СПб., 1894).
Здесь философ, рассуждая о «вырождающихся» авторах, причину их популярности усматривал в «истерии современной публики», которая была следствием разрастания мегаполисов. Огромное население больших городов, существующее под угрозой постоянного стресса и нервного срыва, отличалось излишней возбужденностью и лихорадочностью. Жизнь в постоянном напряжении требовала разрядки. Ее-то современный «массовый читатель» и находил в отрешении от реальной жизни благодаря новейшим художественным «экспериментам». Как результат взаимодействия автора и читателя на современный рынок книжной продукции поставлялся сильно действующий культурный «наркотик» для души. Гипертрофия чувств и мыслей рождала болезненные образы в сознании как самой толпы, так и ее художников.
Таким образом, действительность конца XIX столетия представляла миру «так называемых "маттоидов-графоманов"; полуненормальных людей, одержимых писательским зудом». Определение заимствовано философом у Чезаре Ломброзо, который определял эту категорию людей как переходную ступень между гениальными безумцами, здоровыми людьми и помешанными. Несмотря на то, что у них налицо некоторые болезненные свойства гениальных людей (например, эксцентричность), маттоиды лишены критического взгляда на мир и творческих способностей. Их взгляды, как правило, заимствованы у истинно гениальных авторов, но, при этом, искажены до неузнаваемости. Их сочинения отличаются большим объемом и представляют собой лишенную смысла болтовню, направленную на то, чтобы скрыть отсутствие таланта. " Буренин разделял такую позицию, также выделяя особую категорию авторов — бездарностей с претензией на гениальность.
Проблема «гения» и «среднего таланта» в «нововременской» критике Буренина
По типу писательского дарования Буренин разделял авторов на талантливых и гениальных и утверждал необходимость каждого из них для полноценного развития литературы.
Для Буренина талант - раскрытие потенциальных возможностей человека. И его проявление зависит от потребности человека откликнуться на то или иное явление в жизни общества (например, Буренин говорил о Е.А. Баратынском как о поэте, для которого литература - всего лишь увлечение, а не «следствие внутренней потребности творческого гения»368). Талант не всегда развивается в нужном направлении. Он определен обстоятельствами, как бытовыми, так и общественно-значимыми. Но, прежде всего, — талант всегда напрямую зависит от своего времени и своего общества. Он обусловлен историческим моментом. Талант, по определению Буренина, представляет собой «вещи, соединяющие в себе с серьезной мыслью замечательную художественность отделки».
Другое дело - гении. Их появление сродни чуду и случается настолько редко (возможно раз в столетие), что совершенно не зависит от положения дел в обществе. Развитие их художественного дара происходит «таинственными путями». Они «сами себя создают благодаря своему уму и инстинкту».370 Например, специфику гения Н.В. Гоголя Буренин определял так: «это был человек высшей породы, избранный человек, человек не от мира сего».
По Буренину, миссия «гения», «художника-творца»372 - быть Пророком для невежественной и ослепленной лживыми убеждениями и наигранными стремлениями Толпы. «Настоящая роль великого писателя должна быть "учительская" по отношению к обществу», - считает критик.
Гений уподобляется проповеднику, жрецу, который, благодаря силе своей мысли, открывает вечные истины. Вспомним Шопенгауэра, который считал, что «благодаря избыточной способности познания гений интуитивно видит в вещах не то, что природа действительно создала, а то, что она пыталась создать, но чего ... не достигла». Такими корифеями литературного мастерства - истинными выразителями народного духа, исключительным явлением в искусстве - Буренин в «нововременских» статьях называл А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого, М.Е. Салтыкова-Щедрина. Он отмечал также безусловное дарование А.П. Чехова.
Критик говорил об особом отношении общества к гениям и их пророческой миссии. Они оказываются выше толпы, «взрастившей» их. Гениев невозможно оценивать с позиции человеческих слабостей. Люди, наделенные особым духовным даром, заслуживают быть «явлением необычайным». Уровень образования, политические пристрастия и прочие личностные качества гениальных писателей уходят на второй план ввиду величия их призвания. (И снова вырисовывается параллель с Шопенгауэром, который утверждал, что «гениальность прямо противоположна способности к практической деятельности, особенно на высшем поприще этой деятельности - в политическом направлении дел»). С точки зрения Буренина, «не теоретическое знание определяет гения, а знание жизни и души человека, ... народа». К тому же, образование, в традиционном смысле этого слова, для таких выдающихся дарований, как Лермонтов, Пушкин, Гоголь, вовсе не является непременным условием развития их гения. Гениальные писатели благодаря глубине и широте своих идей опережают время, в котором живут. Они «не укладываются в рамки развития того общества и народа, которым судьба посылает их».
Согласно Буренину, мало просто родиться Пророком — необходимо уметь быть им. Задача художника такого уровня - суметь разглядеть «простоту и правду жизни» 7 сквозь призму наносных явлений и отразить ее в художественном произведении. Пошлая действительность служит для гениев наилучшим материалом. Она не губит их дар, а, напротив, позволяет с удвоенной силой бичевать пороки и заблуждения толпы. Каждое из произведений гениального автора, с точки зрения Буренина, приравнивается к жизненному подвигу.
Другое дело - «средние таланты». Задача их литературного творчества определяется иными критериями. Они существуют среди «толпы», слиты с ней воедино, а потому владеют информацией о ее пристрастиях и духовных интересах. Писателям среднего уровня не дано возвысится над толпой и, подобно Гоголю, «заклеймить гениальным смехом сатиры тупую и возмутительную среду» .
Среди современных ему беллетристов, с точки зрения Буренина, «нового Гоголя даже в эмбриональном виде не находится».381 Но все же встречались и относительно устойчивые по силе дарования таланты. Среди них Буренин особенно отмечал «золотую литературную посредственность»382 Всеволода Соловьева и говорил о том, что его исторические романы удобны для чтения, приятны, интересны, но бесцветны из-за отсутствия в них материала для критической беседы. Несомненными талантами считал критик авторов исторических романов Д.Л. Мордовцева с его хорошим знанием истории, Г.П. Данилевского с присущей ему живостью фантазии и занимательностью изображения и Е.А. Салиаса с его филигранной отделкой произведений.
