Содержание к диссертации
Введение
Глава первая 13
Истоки исследовательской методологии М.О. Гершензона
Глава вторая 50
Исследовательская методология М. О. Гершензона на рубеже веков 1890-е годы-1908 год .
Глава третья 111
CLASS Особенности методологии Гершензона в работах о Пушкине и Тургеневе 1910-х-1920-х годов CLASS .
- Истоки исследовательской методологии М.О. Гершензона
- Исследовательская методология М. О. Гершензона на рубеже веков 1890-е годы-1908 год
- Особенности методологии Гершензона в работах о Пушкине и Тургеневе 1910-х-1920-х годов
Введение к работе
Михаил Осипович Гершензон (1869-1925) - замечательный философ, историк, литературный критик, литературовед и публицист -оставил глубокий след в отечественной культуре. У него был свой уникальный метод проведения научного исследования, благодаря которому Гершензон приходил к интересным выводам, а иногда и замечательным открытиям. Он внес весомый вклад в историю изучения русской литературы, культуры и общественной мысли своими трудами «Социально-политические взгляды Герцена» (1906), «История молодой России» (1908), «Исторические записки о русском обществе» (1910), «Жизнь В. С. Печерина» (1910), «Образы прошлого» (1912), «Декабрист Кривцов и его братья» (1914), «Грибоедовская Москва» (1914), «Русские пропилеи» (т. 1 - 6), (1915 - 1919) и др. В 1900 году М. О. Гершензон и ЯЗ. Берман подготовили первое полное собрание сочинений Фридриха Ницше в России.
Отдельно назовем литературоведческие труды исследователя, посвященные Пушкину - «Мудрость Пушкина» (1919), «Гольфстрем» (1922) и посмертно изданный сборник «Статьи о Пушкине» (1926). Многие мысли Гершензона о Пушкине казались парадоксальными и со многими идеями исследователя не соглашались, но его уважали как пушкиниста с именем. Например, В.Вересаев пишет: «Метод его никуда не годится, но сам он так умен и интересен, так знает Пушкина, и так трогательно любит его...что читаешь любую его работу, не соглашаешься подчас ни с одним словом, всю статью испещришь восклицательными и вопросительными знаками, а прочтешь, - и столько в голове поднимается вопросов, .что больше получаешь от этой книги, чем от иной, с которой соглашаешься вполне».1
Гершензон проявил себя и как переводчик. В 1915 году в его совместном с В.Ивановым переводе вышла книга в серии «Памятники мировой литературы», посвященная Петрарке. Это издание стало первым в
Вересаев В Об авіобіюграфичности Пушкина//Печать и революция 1925 №5-6 С 21
4 России опубликованным переводом тридцати трех сонетов Петрарки, что было своего рода культурным событием, особенно для знатоков итальянской литературы.
Всемирную известность принесла исследователю книга «Переписка из двух углов», написанная в соавторстве с В. Ивановым и вышедшая в 1921 году - она была переведена на многие европейские языки. Большинство научно-исследовательских работ, посвященных Гершензону, - это разбор тех или иных аспектов именно этой книги.2 В «Переписке из двух углов» Гершензон выступил как культуроборец - он заявил, что культура является прокрустовым ложем для человечества, так как обуздывает творческую энергию человека
Кратко суммируя все значение проделанной ученым работы, назовем и его книгу «Судьбы еврейского народа» (1922). Этот труд интересен тем, что в нем Гершензон дает критику сионизма.3 Многим современникам было непонятно, почему, будучи евреем, он резко отрицательно относился к идеям данного движения. Мыслитель осуждает всякий национализм, в том числе и сионизм, на том основании, что подобная доктрина разъединяет людей. И снова здесь Гершензон развил свою идею о том, что нужно прежде совершенствовать личность, а уж потом пытаться усовершенствовать общественный порядок.
Даже такое краткое рассмотрение проделанной Гершензоном культурной работы делает очевидной ту роль, которую он играл для своего времени. Вклад мыслителя в русскую культуру, однако, определяется не столько количеством написанных работ, не столько разнообразием затронутых тем, сколько его особенной ролью в Серебряном веке. Гершензону довелось быть собеседником многих выдающихся деятелей
" В том числе Гревс И М О культуре (Мысли при чтении «Переписки из двух углов» В Иванова и М Гершензона)//Мир историка Омск, 1999 С 123-132 Jackson R Ivanov's Humanism A Conespondence //Viacheslav Ivanov, poet, cntic, philosophei Nev\ Haven, Yale, 1986, p 346-357 Poggioli R The Phoeni\ and The Spidei Cambi ldge, I Iarvard University press, 1957
3 Известно, что Гершензон отказался быть редактором первого периодического издания сионистов «День», издаваемого в Одессе, и также отверг предложение стать членом Сионистского комитета
5 истории и культуры. В разное время с ним были особенно близки В. Ф Ходасевич, А. Белый, Вяч. Иванов. Гершензон имел возможность тесного общения с Н. А. Бердяевым, Н. О. Лосским, Л. Шестовым, В. В. Розановым и другими философами. Труды исследователя имели и имеют значение и вне связи с подобным блестящим окружением. Но то, что Гершензон общался со столь известными деятелями русской культуры и оставил эпистолярное наследие, где упомянутые лица являются авторами и адресатамрі писем, важно. Благодаря Гершензону мы знаем сегодня больше о Серебряном веке и его представителях, так как в письмах и сам мыслитель, и его адресаты часто выражали свою точку зрения более полно и откровенно, чем в научных трудах.4
Ученый был признан своими современниками, и работа его была высоко оценена. Так, В. Розанов писал о Гершензоне: «Вне всякого сомнения, вне всякого сравнения, он идет первым теперь в многочисленном сонме изъясняющих и рассказывающих прошлые судьбы нашей художественной, поэтической и умственной жизни Он не только впереди всех, но и далеко впереди...».3 А. Белый в некрологе даже приписывал Гершензону роль хранителя культурных ценностей: «есть люди, работа которых воистину строит культуру; таким был покойный; и кроме того: он имел очень редкий, чудесный дар пронизать все, что падало в поле его бесконечно широкого зрения; и приобщать это поле к живейшим своим интересам и действиям; личность Михаила Осиповича стояла года путеводной звездой для его соработников».6 Писатель Б.К. Зайцев заключает
К настоящему времени опубликована следующая часть эпистолярного наследия Гершензона
Из переписки М О Гершензона с Жилкиными / Вступ заметка, публ и прим Е Ю Литвин // Вестник евр университета в Москве М,Иерусалим, 1995 № 3 С 200-208, Переписка В В Розанова с М О Гершензоном (1902-1918) / Вступ ст, подгот текста, прим В 10 Проскуриной // Targum М , 1991 Вып 2 С 187-229, Письма М О Гершензона к В Ф Ходасевичу / Под ред Н Берберовой //Новый журнал 1960 С 222 - 235, Письма М О Гершензона к Льву Шестову (1920-1925) / Под ред В Аллоя и д' Амелиа // Минувшее №8 М Опер общ,Феникс, 1992 С 25-67, Франк С Л Из писем М О Гершензону (1912-1919) / Публ , подгот текста, вступ ст Колерова М A //DeVisu М, 1994 №3-4 С 21-33
5 Розанов В Левитан и Гершензон//Русский библиофил 1916 № 1 С 78
6 Белый А М О Гершензон//Россия 1925 №5(14) С 243
свои воспоминания о Гершензоне, написанные в эмиграции, очень важными словами: «Гершензоновой могиле кланяюсь».7
Наследию Гершензона пришлось пережить семьдесят лет незаслуженного забвения. После смерти исследователя в 1925 году его имя стало звучать все реже. В энциклопедиях и немногочисленных статьях о написанных Гершензоном работах отзывались очень скупо, называя, как правило, труды ученого устаревшими. В 1945 году ученик исследователя Я. 3. Черняк писал письмо Сталину с просьбой отметить двадцатую годовщину со дня смерти ученого. Однако в просьбе было отказано. О забвении красноречиво свидетельствуют и слова дочери Гершензона Натальи Михайловны Гершензон-Чегодаевой. В своих мемуарах в 1952 году она написала об отце: «Всеми забытый...он живет только в своих никому не нужных писаниях.. .».8
Однако в наши дни это имя переживает пору своеобразного ренессанса. В 1997 году в томском издательстве «Водолей» была переиздана книга «Мудрость Пушкина», в 2000 и последующих годах вышел в свет ряд трудов Гершензона благодаря книгоиздателю Захарову. Знаменательным событием стало издание избранного собрания сочинений Гершензона в пяти томах, предпринятое совместно издательствами «Университетская книга» и «Gesharim». Таким образом, наследие Гершензона - это уже не «ten а incognita».
Первыми исследователями утраченного наследия ученого были американские слависты. Так, в 1968 году А. Левиным была защищена диссертация на тему «The Life and Work of Mikhail Osipovich Gershenzon (1869 - 1925): A Study in the History of the Russian Silver Age» (Жизнь и труды Михаила Осиповича Гершензона). Американский славист Брайан Горовиц защитил в 1993 году диссертацию на тему «М. О. Gershenzon and Intellectual Life of Russia's Silver Age» (M. О. Гершензон и интеллектуальная жизнь
7 Зайцев Б К Москва Мюнхен ЦОПЭ, I960 С 129 Речь здесь идет о той помощи, которую оказывал Гершензон писателям в первые годы советской власти он доставал продукты для писателей
Гершензон - Чегодаева II М Михаил Гершензон Воспоминания дочери М Захаров, 2000 С 14
7
русского Серебряного века). В диссертации обсуждались все четыре
основных аспекта деятельности Гершензона - философские,
литературоведческие, исторические труды и публицистика. Благодаря
названным исследователям и их научным трудам, а также благодаря русской
исследовательнице В. Ю. Проскуриной - автору книги «Течение
Гольфстрема: Михаил Гершензон, его жизнь и миф» , сегодня уже нет надобности в рассмотрении столь широких тем. Собрано достаточно много фактов о жизни и деятельности Гершензона, включая биографические подробности. Помимо названных исследователей над изучением наследия ученого работали и работают Е. Ю. Литвин, М. А. Колеров, Р. Н. Клейменова, С. Я. Сендерович, Н. И. Цимбаев, Н. А. Портнягина10 и другие.
Несмотря на то, что о Гершензоне многое уже написано, остались и очевидные исследовательские лакуны.
Отличием данной работы от тех научно-исследовательских трудов, которые были ранее предприняты, является то, что в ней мы отказываемся от рассмотрения Гершензона как мифотворца. И В. Ю. Проскурина, и Б. Горовиц полагают, что Гершензон вписывал свои работы в определенный культурный контекст, что труды Гершензона нужно рассматривать в рамках определенного культурного мифа.1 Мы исходим из того, что нужно, прежде всего, оценивать ту почву, на которой вырастают мысли исследователя, и только после этого говорить о тех ростках, которые на этой почве взросли. Все культурные мифы, свойственные символизму, несомненно, оказали влияние на Гершензона. Но становление его личности прошло не во время утверждения символизма - (он родился в 1869 году) и гностики стали
9 Проскурина В Ю Течение Гольфстрема Михаил Гершензон, его жизнь и миф Спб Алетейя, 1998
юПортііяпша II А Жизненный путь и эволюция политических взглядов М О Гершензона// Биография как
вид исторического исследования Тверь, 1993 (другие работы указаны в общей библиографии)
" В 10 Проскурина полагает, что Гершензон ориентировался на гностический миф о Софии -божественной мудрости, отлученной от Христа, который был усвоен русской поэзией и культурой через посредство В Соловьева Б Горовиц считает, что Гершензон считал себя символистом, и все его рабоїьі о Пушкине могут быть вписаны в рамки символистской теории и эстетики В трудах Гершензона проф Горовиц находит закономерное для Серебряного века мифотворчество Мы соглашаемся с этим лишь часшчно
8 известны Гершензону уже в зрелом возрасте. Поэтому в данной работе акцент делается на ранний период жизни и творчества Гершензона.
Мы полагаем, что все, о чем он писал, было глубоко продумано и прочувствовано им. Словосочетания «миф Гершензона», «Гершензон -мифотворец», неоднократно употребляемые профессором Горовицем и В. Ю Проскуриной, в том числе и в названии книг этих исследователей12, кажутся нам несколько искусственными. Это был человек удивительной внутренней правды и искренности, любимым словом которого было слово «начистоту». Исследователь воспринимал свои труды не как развитие мифа, а как глубоко продуманные, выстраданные, личные идеи. Возможно, глазу современного исследователя труды Гершензона и кажутся мифом, но сам он абсолютно не считал себя мифотворцем. Он требовал от писателя, литератора исключительной правдивости и целостности (соответствия идей и жизненной практики). В* данной работе принимается как постулат презумпция «авторской честности» Гершензона. То есть автор работы полагает, что исследователь никогда не воспринимал свои работы как продолжение культурных мифов.
Актуальность темы обусловлена неослабевающим интересом к трудам Гершензона. До сих пор литературоведческий и литературно-критический аспекты его деятельности остаются не до конца исследованными, а собственно литературно-критические работы воспринимаются как что-то несущественное.
Почти не отражена в научной литературе, посвященной нашему автору, проблема эволюции его исследовательского метода.13 Лишь отчасти Гершензон - литературный критик входит в книги В. Ю. Проскуриной и Б Горовица. Между тем пренебрегать литературно-критической составляющей
12 Горовиц Б Михаил Гершензон - пушкинист Пушкинский миф в Серебряном веке русской литературы М Минувшее,2004 Проскурина В Ю Течение Гольфстрема Михаил Гершензон, его жизнь и миф СПб Алетейя 1998
ь Видинеев Ю В Антропологический принцип в философии культуры Опыт Гершензона Автореф дис на соискание ученой степени канд филос наук Самара, 1997, Володина T А М О Гершензон - историк русской общественной мысли Автореф дис на соискание ученой степени канд ист наук М,1998, Рудковская И С М О Гершензон как исследователь русской интеллигенции Автореф дис на соискание ученой степени канд ист наук Томск, 1990
9
наследия Гершензона неверно. Литературно-критический и
литературоведческий пласты в его творчестве тесно взаимосвязаны. Отклик на только что вышедшую книгу нередко растворен в рассуждениях Гершензона об общем смысле и назначении литературы. В то же время его литературоведческие штудии находят полемический отклик современников, видевших в трудах Гершензона отражение актуальной для текущего литературного процесса проблемы. Литературно-критические и литературоведческие тексты Гершензона рождались внутри одной творческой лаборатории, выражали черты одной яркой индивидуальности.
Безусловно, с годами приемы и способы литературного повествования менялись, так же, как менялась и сама исследовательская методология. Вот почему представляется очевидной актуальность темы, связанной с изучением эволюции исследовательской методологии Гершензона от самых первых до самых последних его работ.
Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые систематически рассмотрен процесс изменения литературно-критических и философских взглядов Гершензона в их неразрывности и целостности. Такой подход лишь отчасти был предпринят Б. Горовицем. Большинство литературно-критических статей впервые становятся предметом специального рассмотрения.
Объектом исследования в диссертационном сочинении являются статьи критика в журналах «Научное слово», «Мир Божий», «Вестник Европы», «Русская мысль» 1900-х годов в сопоставлении с более поздними литературоведческими трудами «Мудрость Пушкина» и «Видение поэта».
Предметом нашей работы стало изучение эволюции
исследовательского метода М. О. Гершензона. Работа построена по хронологическому принципу, от ранних статей к зрелым работам.
Цель работы - изучить трансформацию исследовательского метода М О. Гершензона.
Цель работы предполагает решение следующих задач:
определить сущностные характеристики литературно-критической и литературоведческой методологии Гершензона;
проследить процессы изменения исследовательского метода М. О. Гершензона от первых до последних работ;
3) понять причины, обусловившие эти изменения, как «внутри»
творческой биографии Гершензона, так и в контексте литературной жизни
1910-1920-х годов;
отыскать истоки влияний, которые испытывал Гершензон в разные периоды своего творчества;
осмыслить творческие связи Гершензона с литературными течениями и направлениями его эпохи.
Материал исследования.
Для работы привлечен весь корпус литературно-критических и литературоведческих текстов, созданных Гершензоном, труды его современников и последователей. Использованы неопубликованные архивные материалы.
Методологической основой исследования послужил комплексный
подход к литературно-критическому тексту, включающий
литературоведческий и философско-эстетический анализ, последовательно осуществляемый в трудах М. М. Бахтина, Б. Ф. Егорова, В. В. Прозорова и его учеников по изучению теории и истории литературной критики. Обоснование литературно-критической методологии Гершензона восходит к трудам Г. Гадамера, М. М. Бахтина, А. И. Белецкого и В. Е. Хализева.
Теоретическая значимость данной работы связана с изучением литературоведческой и литературно-критической методологии как проявления единого творческого сознания.
Структура работы.
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка.
Практическая значимость работы заключается в том, что ее выводы и результаты могут быть использованы при чтении вузовских курсов по истории русской литературы и литературной критики, могут стать источниками примечаний к изданиям сочинений Гершензона.
Положения, выносимые на защиту:
Истоки метода, получившего развитие в литературном наследии М". О. Гершензона, можно обнаружить в работах Т. Карлейля, русских славянофилов, а также (в ранний период) на занятиях в университете под руководством М. М. Троицкого и П. Г. Виноградова.
Метод Гершензона развивался в относительной изоляции и от академического литературоведения, и от русских модернистов. Вопреки устоявшимся в науке взглядам Гершензон не являлся критиком-символистом.
Все написанное Гершензоном объясняется с помощью его концепции целостной личности. В соответствии с этой концепцией цель литературной критики и литературоведения, по Гершензону, - прояснить глубоко скрытое мировоззрение автора, недоступное познанию его самого, понять «религию» автора. Сам метод поэтому можно назвать герменевтическим или истолковательным.
Метод «медленного чтения», предложенный Гершензоном, изначально был создан как средство изучения биографического подтекста произведения. С течением времени заявленный метод отходил все дальше от биографии, и в итоге трансформировался в способ субъективно-интуитивного прочтения художественного текста, отчетливо продемонстрированный в пушкиноведческих штудиях Гершензона.
Апробация научных результатов. Диссертационное сочинение построено на основе принципов, ранее изложенных в следующих публикациях:
К методологии литературно-критического творчества М О Гершензона // Филологические этюды. Саратов, 2003. Вып. 6. С. 150-152.
Поэтика литературно-критической прозы: М.О.Гершензон // Тезисы международной научной конференции «Поэтика прозы». Смоленск,2003. С. 30-33.
Горовиц Б. Михаил Гершензон-пушкинист. Пушкинский миф в Серебряном веке русской литературы // Перев. с англ., закл. статья, сост. А.В. Хрусталевой. М.: Минувшее, 2004. 267 с.
Gershenzon and Ivanov II Amsterdam International Electronic Journal for Cultural Narratology (AJCN).№ 2. (в печати).
Истоки исследовательской методологии М.О. Гершензона
Прежде всего необходимо определить, что входит в понятие «метод» и каковы специфические закономерности развития метода М.О. Гершензона, отличающие его от коллег по изучению художественного текста.
Понятия «критический метод» и «литературоведческий метод» своеобразны, так как включают в себя много компонентов и трактуются учеными по-разному. В сборнике «Актуальные проблемы методологии литературной критики»1 метод определяется как инструмент познания. Признается объективная и субъективная его обусловленность. Объективно метод обусловлен уровнем научного мышления, достигнутым к определенному моменту времени, субъективно - особенностями личности критика, которому он принадлежит. Познание субъекта лишь относительно истинно, что вызывает проблему соотношения истинного и субъективного в любом критическом методе. Любой метод, как бы действенен он ни был, может устареть и стать непригодным со временем, в силу открытия новых закономерностей. Будучи признанным единственно верным на какой-то период, он может исчерпать себя по прошествии нескольких лет. Любой метод - только инструмент познания, его рабочая мастерская.
Литературоведческое и литературно-критическое мышление обуславливается разными факторами. Во-первых, состоянием самой художественной литературы. Во- вторых, традициями литературоведения. В-третьих, свой отпечаток накладывают мировоззренческие установки критика, его принадлежность к определенным направлениям и т. д
В зависимости от того, какой из этих факторов возобладает, можно выделить несколько типов интерпретационных подходов. Авторы упомянутого сборника выделяют три типа.
К первой группе относится то направление, которое применяет социологический и гносеологический подходы. Ключевым здесь является соотнесение мира художника с реальностью, выход за рамки произведения в реальный мир При этом интерпретационном подходе произведение не самоценно, но приобретает важность и значимость, если несет ценность для общества, заключает некую мораль, отражает интересы классов и групп общества, соответствует определенной социальной потребности, дает представление о развитии мира к данному времени. Во вторую группу можно условно объединить те направления, которые не совершают выхода к реальному миру из замкнутой системы произведения. Вся трактовка произведения осуществляется только на основании данных о личности автора, о его судьбе, о подробностях рождения произведения и замысла автора. Иными словами, произведение понимается как замкнутая система, не входящая в отношения преемственности.
Третьей группой условно можно считать те подходы, при которых выход из произведения совершается только в одном направлении - в поле культуры Культура здесь является ключом к пониманию мира автора. Она задает всю знаковую систему. Все традиции, отношения преемственности, парадигматические отношения при подобном подходе существуют только в поле культуры Если принять подобную систему, очевидно, литературоведческое наследие Гершензона зрелого периода (после 1910 года) должно рассматриваться исключительно в рамках третьего направления. Все им написанное, особенно это верно в отношении последних работ - это фактически некий метатекст - рассуждение о культуре Гершензон рассматривает, сравнивает, противопоставляет те достижения, которых добилось человечество на своем пути к совершенству, постоянно подчеркивая наличие архетипов, на которые оно ориентируется, проводя культурные параллели. Так, например, интерпретируя Пушкина, Гершензон заявляет, что для поэта ожил древний дуализм Востока, а с ним божества Ормузд и Ариман.2 Ормузд - светлое начало, а Ариман - бог зла в религии древнего Ирана. (Кстати, эти два противоположных начала часто становились предметом осмысления Вяч. Иванова: например, в статье «Кризис индивидуализма»). Гершензон также ассоциировал Пушкина с жителями Месопотамии и заявлял, что в его обожании огня проявляется древний культ Агни. В «Гольфстреме» Гершензон доказывал связь философских воззрений Пушкина с мыслями древнегреческого философа Гераклита. Работы исследователя требовали от читателя владения определенным культурным ключом, в том числе, познаниями в области религиозных верований народов мира. В текстах Гершензона нельзя не заметить постоянные аллюзии к трудам Платона.4 Наличие культурологического аспекта в трудах Гершензона натолкнуло многих исследователей на ту мысль, что его творчество следует воспринимать как развитие и отражение общих культурных мифологий русского модернизма. Так, исследователь В. Проскурина связывает название лекции Гершензона «Мудрость Пушкина», прочитанной им в 1917 году, с гностическим мифом о Софии-Премудрости Божьей и считает, что все написанное Гершензоном -разворачивание гностического мифа.3 Нельзя безоговорочно принять такую точку зрения, но и отрицать наличие глубочайшего культурного пласта как основы работ Гершензона невозможно. В настоящей работе, однако, будет показано, что рабочий метод Гершензона-исследователя стал принадлежать сугубо к третьей культурологической группе отнюдь не сразу.
Исследовательская методология М. О. Гершензона на рубеже веков 1890-е годы-1908 год
Общеприняты два определения Гершензона: «интуитивист» и «теоретик медленного чтения». Между тем, интересно, что ни одно из них не употреблялось самим автором по отношению к себе вплоть до 1908 года, что вызывает закономерный вопрос - действительно ли принцип медленного чтения являлся центральным для Гершензона и был поворотным пунктом в развитии его взглядов? Нам на основании изученных материалов само словосочетание «медленное чтение» представляется удачной метафорой, мимолетно промелькнувшей в его трудах, означающей каждый раз разное. Гершензон, как уже было сказано, был слабым теоретиком, скорее он был художником слова; учителем истин о космосе и моралистом. Постараемся охарактеризовать смысловой центр статей исследователя до 1908 года.
До 1899 года Гершензон очень мало пишет о литературе. Большей частью исследователь продолжает работать над статьями и рецензиями на исторические темы: в этот период он пишет рецензию на книгу «История Западной Европы в новое время» Н. Кареева (1894) , рецензию на перевод книги «Гастон Буасье. Картины древнеримской жизни. Очерки общественного настроения времен цезарей», автор перевода - Деген (1896)2 и много других работ, имеющих отношение в первую очередь к истории. Однако в том же 1896 году Гершензон становится автором рецензии на книгу Шарля Летурно «Литературное развитие различных племен и народов» в переводе В. В Святловского, он публикует также статью «Новые материалы для биографии Гете» в №304 «Русских ведомостей» за 1896 год. В 1899 году Гершензон читает доклад на тему «Художественная литература и воспитание» в Московском педагогическом обществе. Остановимся подробнее на этом докладе, чтобы проанализировать эстетические установки критика.
Руководствуясь тем соображением, что детская литература является одной из наименее разработанных областей педагогики, Гершензон предпринял попытку изложить на русском языке содержание книги Генриха Вольгаста, в которой автор - учитель и педагог - теоретик, рассказывает о том, какой должна быть литература для детей. В докладе проявляются идиосинкразии Гершензона. Во - первых он заявляет: «Мы будем говорить здесь исключительно о художественной литературе для детей, т е. о произведениях, облеченных в поэтическую форму» (курсив мой - А.Х). Художественная литература у Гершензона уже на этом этапе синонимична понятиям «поэзия», «поэтическое творчество». Эпитет «поэтический», определяющий произведение, означает у Гершензона не жанровую принадлежность к лирике, а высокую степень художественности. Заметим, что уже в этот период фигурируют две важные для метода Гершензона черты: 1) резкой критике подвергается образ тенденциозного писателя, т.е. такого писателя, который сознательно искажает действительность для ребенка и 2) Гершензон заявляет, что нельзя преподносить ребенку школьные предметы (историю, географию) в виде художественной литературы. Первая установка останется свойственной Гершензону до конца его дней. И мы ясно видим, что она связана с теми убеждениями критика, о которых говорилось в первой главе- тенденциозность в изображении какого-либо явления может быть связана с доминированием интеллектуальной деятельности над волей Что касается второй, то от нее очень недалеко до мысли о разделении литературы и общественной жизни, то есть до того убеждения, что нужно очень четко разводить две эти сферы. Эта мысль была проведена Гершензоном в «Видении поэта» - его работе зрелого периода.
В целом содержание доклада позволяет сделать следующие выводы: во-первых, уже в ранний период деятельности Гершензону был свойственен ряд установок, ставших для него впоследствии основными. Во-вторых, у ранних работ принципиально иной стиль. В рассмотренной работе Гершензон выступает в качестве переводчика, что несомненно влияет на стилистическое оформление, но тем не менее отметим более простое строение фразы, непритязательность метафоры.
1900 год являлся для Гершензона переломным: в 1900 году вышла первая его статья, которая могла бы быть названа литературоведческой в настоящем смысле этого слова - «Доктор Вернер из «Героя нашего времени».3 Статья показывает высокую степень сосредоточенности на художественном образе, умение автора проследить истоки возникновения этого образа. Впервые в этой статье художественное произведение интересует Гершензона как самоцель. Он не критикует книгу с точки зрения достоинств или недостатков, но рассматривает готовое произведение как целое, анализируя замысел автора. Но, конечно, не только в связи с этой статьей можно говорить о начале нового этапа в становлении Гершензона -ученого. В конце 1890-х годов Гершензон предпринимает попытку составить и отредактировать собрание сочинений Н.П. Огарева. С этой целью он едет в Саранск и Акшено для сбора писем Огарева.
Особенности методологии Гершензона в работах о Пушкине и Тургеневе 1910-х-1920-х годов
Начиная приблизительно с 1910 года идет процесс медленной и неуклонной трансформации метода М. О. Гершензона. Ранее мы видели, что ключевым в применении медленного чтения является изучение биографического подтекста. Теперь Гершензон отклонился в сторону философской интерпретации поэта. В своих работах он предпринимает попытку дать контуры мировоззрения Пушкина. Теперь его перестает интересовать изучение пушкинской биографии. Одним из основных мотивов для философской интерпретации Пушкина стала мысль о том, что его поэтическое завещание было утеряно. Об этом писал С. Л. Франк. Он считал, что настала пора «перестать, наконец, смотреть на Пушкина, как на «чистого» поэта, чарующего нас сладкими звуками и прекрасными образами, но не говорящего нам ничего духовно особенно значительного и ценного, и научиться усматривать и в самой поэзии Пушкина, и за ее пределами (в прозаических работах и набросках ...) таящееся в них огромное, оригинальное и неоцененное духовное содержание».1 Символисты стали особенными приверженцами философской интерпретации Пушкина, так как новое прочтение классика позволяло им выразить свои собственные взгляды, создать ощущение определенной традиции, связывающей Золотой век и Серебряный Поиск особой «мудрости» у Пушкина, его философии стал ключевым для целого поколения литераторов. Начало традиции положил, в том числе, Мережковский, который в книге «Вечные спутники» нашел у Пушкина особую философию. Мережковский писал в 1897 году: «Да здравствует солнце, да скроется тьма. Вот — мудрость Пушкина. Это не аскетическое самоистязание, жажда мученичества ... не покаянный плач о грехах перед вечностью, как у Льва Толстого ... это - заздравная песня Вакху во славу жизни ...» И далее: «Пушкин первый из мировых поэтов с такой силой и страстностью выразил вечную противоположность культурного и первобытного человека...» Спустя двадцать лет о той же мудрости Пушкина писал и Гершензон: «... Пушкин весьма слабо отличает моральное добро от зла. Он почти равно любит их, когда они рождены в добре и пламени, и почти презирает, когда они прохладны... Совершенство по Пушкину - не моральная категория: совершенство есть раскаленность духа... отсюда понятна его затаенная вражда к культуре. Ему, как и нам, мир предстоит расколотым на царство стихии и царство разума ... Если бы критики, читая «Вакхическую песнь» Пушкина, сумели расслышать главное в ней, - ее экстатический тон - они не стали бы объяснять слова: «да здравствует разум!» как прославление научного разума. Это стихотворение -гимн вдохновенному разуму, уму-солнцу, которому явно противопоставляется «ложная мудрость» холодного, расчетливого ума»3.
Возможно, сближение этих двух текстов статей позволило И. В. Сергиевскому отнести Мережковского и Гершензона к одному направлению: «Однако, уже начиная с девяностых годов в литературоведении, а следовательно, и в пушкиноведении отчетливо намечаются два ... течения ровно чуждые как пушкиноведению академическому, так и друг другу. Первое возникло на основе идеалистического миропонимания буржуазно ориентировавшейся интеллигенции, и развивается в двух направлениях ... во вторых, в направлении анализа философско-эстетического, различными этапами которого являются: этюд Мережковского из его «Вечных спутников», затем сборник Ю.И.Айхенвальда, и в последнее время работы М.О.Гершензона.. ». Сам Гершензон отметил, что есть сходство между его работой и статьей Мережковского, но при этом он заявил, что не читал «Вечных спутников».5 Учитывая, что с момента публикации книги Мережковского до выступления Гершензона с публичной лекцией «Мудрость Пушкина» прошло 20 лет, очевидно, нельзя говорить о каком-либо влиянии одного автора на другого в данном случае.
С 1910 по 1917 год Гершензон пишет целый ряд статей, в том числе «Пиковая Дама» (1910), «Умиление» (1914) - многие из этих статей вошли впоследствии в книгу «Мудрость Пушкина», вышедшую в 1919 году. Так как для обозначенного периода с 1910 по 1917 год характерно наличие одних и тех же устойчивых тенденций в методологии Гершензона, мы рассматриваем упомянутые статьи не в хронологическом порядке, а совместно. Все они объединены рядом общих черт. Статьи Гершензона после 1910 года по стилю и содержанию напоминают работы символистов. Происходит некоторое изменение в сознании критика. Прекрасная пушкинская ясность перестает быть для Гершензона самым дорогим сокровищем русской литературы.
«В 20-25 лет для меня пушкинская ясность была каноном поэзии, а теперь вот я признаю за Вяч. Ивановым правописать непонятные стихи...».6 Во всех статьях на главное место выходит важное для Гершензона понятие видения. Он по-прежнему считает, что художники различаются по тому, насколько сильно выраженными, красочными видениями они радуют своего читателя. «Дело художника - выразить свое видение мира, и другой цели искусство не имеет.. .».
