Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Проблема достоинства человека в святоотеческой традиции 15
1. Возникновение и развитие проблемы достоинства человека в святоотеческой мысли периода апологетов (II—IV вв.) 15
2. Проблема достоинства человека в период Вселенских соборов (IV - VIII вв.) 58
3. Святоотеческие представления о достоинстве человека периода второго тысячелетия 105
Глава II. Проблема достоинства человека в русской религиозной философии первой половины XX века 119
1. Достоинство человека в философии В. С. Соловьева: особенности преломления святоотеческой традиции в идее богочеловечества 120
2. Специфика претворения святоотеческих представлений о достоинстве человека в сотериологии К. Н. Леонтьева 134
3. «Достоинство человека» - центральная категория персоналистической философии Н. А. Бердяева 141
4. Святоотеческие истоки антропологических воззрений С. Л. Франка как основа утверждения философом богочеловеческого достоинства человека 151
Заключение 161
Библиография 168
- Возникновение и развитие проблемы достоинства человека в святоотеческой мысли периода апологетов (II—IV вв.)
- Святоотеческие представления о достоинстве человека периода второго тысячелетия
- Достоинство человека в философии В. С. Соловьева: особенности преломления святоотеческой традиции в идее богочеловечества
- «Достоинство человека» - центральная категория персоналистической философии Н. А. Бердяева
Введение к работе
Актуальность исследования. Процессы, связанные с возрастающей ролью религии в современном российском обществе, порождают глубокий интерес к учениям о сущности и назначении человека, основанным на священных текстах и вероучительной традиции. Своеобразие современной философской антропологии существенным образом обусловлено амбивалентными последствиями секуляризации, касающимися прав и свобод человека. Одной из важнейших в этом отношении стала проблема достоинства. Особый интерес представляет собой позиция Русской православной церкви по вопросу определения истинного достоинства человека с целью обозначения его прав, возможных и неприемлемых. Патриарх Алексий II отмечал, что концепция прав человека, важнейшая политическая идея Европы, возникла не без влияния христианского учения о достоинстве человека, его свободе и нравственной жизни1. Принятая 6 апреля 2006 года на X Всемирном русском народном соборе Декларация о правах и достоинстве человека получила свое развитие в документе, утвержденном Архиерейским Собором 27 июня 2008 года, в «Основах учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека». Патриарх Кирилл подчеркивает, что, при всем осознании важности политических свобод, «церковь говорит о свободе от греха, обрести которую можно лишь во Христе, а также о свободе выбора, которая есть у каждого человека и является Божественным даром», поэтому «без нравственных ориентиров любая политическая свобода разрушительна для человека» .
В связи с этим изучение святоотеческих представлений о достоинстве человека приобретает немалую значимость, поскольку детализированный анализ церковного наследия позволяет аргументированно решать вопрос о степени обобщения и редуцирования святоотеческих положений, отраженных в «Основах учения Русской Православной Церкви о
См.: Выступление Патриарха Алексия II на очередной сессии ПАСЕ, 2 октября 2007г. - Патриархия, ш 2 Патриарх Кирилл. Интервью газете «Известия» 12 мая 2009 г. - Патриархия, га
достоинстве, свободе и правах человека». Неисследованность широчайшего диапазона святоотеческих взглядов на достоинство человека, возможность интерпретации святоотеческого наследия в философско-антропологическом аспекте по линии достоинство-недостоинство обуславливает актуальность данной диссертационной работы.
Значимость исследования вытекает также из общечеловеческой проблемы самоидентификации. Так как дефиниция достоинства человека находится в прямой зависимости от определения его сущности, важным представляется теологический опыт осмысления человеческой субстанциальности.
В ситуации поиска максимально универсальных определений достоинства человека в многополярном мире немаловажным является включение в сферу исследования опыта философского осмысления проблемы, в частности, опыта русской религиозно-философской мысли первой половины XX века. Обращение к нему может способствовать выведению предложенной РПЦ интерпретации достоинства человека с конфессиональных позиций на мировоззренческие. Поскольку русская религиозная философия преемственна по отношению к святоотеческой традиции, результаты ее исследования позволят расширить пути ассимиляции святоотеческой трактовки достоинства человека в общественное сознание. Исследование решения проблемы достоинства человека в русской религиозной философии имеет и самостоятельную ценность, так как способно обогатить научный мир новыми представлениями о специфике русской философской мысли.
Степень разработанности темы. Христианское учение о достоинстве человека впервые получило свое выражение в главе «О достоинстве человеческой личности» энциклики «О Церкви в современном мире», принятой на II Ватиканском соборе в 1965 году. Для католической церкви обращение к проблеме достоинства является реализацией стремления к систематизации христианского антропологического опыта с целью
обоснования общего отношения церкви к мировым проблемам. Для православной церкви эта же систематизация производится с установкой на поиск путей гармонизации религиозного этического опыта с опытом секулярно-правовым. Отличительной особенностью рассмотрения вопроса о достоинстве человеческой личности в энциклике является опора только на Священное Писание, тогда как РПЦ разработала свое учение, опираясь и на Священное предание.
Специфика «Основ учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека» заключается в наличии сравнительно-оценочной связи христианской антропологии и этики с теорией прав человека. Поводом обращения РПЦ к формулированию и распространению церковного взгляда на достоинство человека является усмотрение в качестве базового для теории прав человека именно понятия человеческого достоинства. Первая глава «Достоинство человека как религиозно-нравственная категория»1 начинается с толкования такого атрибута достоинства, как неотъемлемость. Его можно обосновать, как указывается в главе, только на основе библейского откровения. Достоинство, как отмечается в дальнейшем, не было полностью утрачено в результате грехопадения, о чем свидетельствует принятие человеческой природы Богом в процессе воплощения; при этом неприятие им греха означает, что грех — вне достоинства. Важно, обладая онтологическим достоинством, реализовать его в эмпирической действительности. Таким образом, в восточной христианской традиции понятие «достоинство» имеет, в первую очередь, нравственный смысл. Его осуществление - обожение — невозможно без следования нравственным нормам, которые выражают приоритеты духа в природе человека и проявляются в «голосе совести». Покаяние, то есть осознание и свидетельство своего недостоинства, в православной Церкви является средством восстановления и возрастания достоинства. Способность к самоопределению, лежащая в основании онтологического достоинства
1 Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека. - Православие га
человека, является механизмом освобождения человека из-под власти греха, механизмом осуществления достоинства в действительности. «Слабость института прав человека» РПЦ МП усматривает в том, что он, защищая свободу выбора, все меньше и меньше учитывает нравственное измерение жизни и свободу от греха.
Сравнение положений о достоинстве человека в энциклике «О Церкви в современном мире» и «Основах учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека» позволяет не только сделать вывод об их взаимодополняемости, но и отметить некоторые особенности в формулировках. Так, в учении РПЦ используются понятия покаяния и обожения, вводится толкование понятия онтологизма достоинства как его неотъемлемости. В учении о человеке католической церкви раскрывается гносеологический аспект христианской антропологии, дается обоснование достоинства человеческой телесности, обращается внимание на внеприродность и внесоциальность человеческого достоинства, при этом указывается на значение социальных связей для осуществления полноты достоинства. Помимо определения духовности и раскрытия сущностного значения совести, свободы и благодати для стяжания достоинства, общим и в православной концепции, и в католической является акцентирование необходимости соблюдения вечного нравственного закона, запечатленного в Священном Писании и сердце человека. Необходимо отметить некоторое отличие в формулировках, касающихся места достоинства человека в ценностной иерархии: если в католической концепции заявлено сознание исключительного достоинства, принадлежащего человеческой личности, поскольку она превосходит все, а ее права и обязанности являются всеобщими и неприкосновенными, то в православной концепции индивидуальные права человека не могут противопоставляться ценностям и интересам Отечества, общины, семьи. Данное сравнение способствует возникновению более отчетливого представления о стремлении РПЦ противопоставить истолкованию прав человека как высшего и
универсального основания общественной жизни такую аксиологическую систему, в которой человек не являлся бы высшей, самодостаточной, все собою определяющей и обуславливающей ценностью - права человека не могут быть выше ценностей духовного мира. Можно утверждать, что на данную позицию православной церкви повлияла именно святоотеческая традиция, неизменная преемственность которой сказывается в самом обращении РПЦ к авторитету святых отцов; в этой связи показательным является отсутствие в Пастырской энциклике ссылок на Священное предание.
Дальнейшие расхождения конфессиональных представлений о достоинстве человека выясняются при обращении к «Католической энциклопедии»1, дефиниция которой отличается, как показывает данное исследование, от представлений святых отцов прежде всего в пафосном отношении: святоотеческий взгляд на достоинство человека характеризуется понятиями праксисуальность, метаморфозность, инверсионность и парадоксальность, предполагающими такую позицию в Бого-человеческих отношениях, при которой благодать достоинства непосредственно зависит от степени осознания человеком недостойности ее.
Обращение к изданию «Этика. Энциклопедический словарь» под редакцией Р. Г. Апресяна и А. А. Гусейнова обогащает внерелигиозные философские представления о достоинстве человека. Соответствующая статья этического словаря являет собой наиболее полную характеристику достоинства в секулярном энциклопедическом контексте2. В данной статье показательным является переход в определениях достоинства от его «привязанности к социальному статусу» к отсутствию такового, когда «достоинство человека определяется не его происхождением, богатством, образованием». Эти семантические изменения, как выясняется в нашей
См.: Католическая энциклопедия. - Издательство Францисканцев, 2002 - Т. 1. - С. 1698. 2См.: Этика: Энциклопедический словарь / Под ред. Р. Г. Апресяна и А. А. Гусейнова. - М.: Гардарики, 2001.-С. 126.
работе, отражают языческо-христианскую эволюцию представлений о
достоинстве человека, которая выражена в трудах апологетов. Рамки
автономной этики диктуют автору статьи такие атрибуты достоинства, как
«самоценность», «императивность» и отсутствие «эквивалента»; однако
теоцентричная проекция, в которой происходило формирование европейских
представлений о неотъемлемом, всеобщем и безусловном достоинстве
человека, позволяет обозначить истоки этих представлений и судить о
степени их деформации. Так, изучение святоотеческой традиции
способствует «распознанию» в понятии самоценность достоинства — понятия
его онтологизма, т. е. надприродности и внесоциальности; в понятии
императивность - понятия богоподобия; в констатации отсутствия
эквивалента достоинства усмотреть нивелировку принципа
взаимообусловленнсти Бого-человеческого достоинства.
Светские энциклопедические издания фиксируют различные тенденции в коннотациях достоинства: отсутствие в советской атеистической трактовке представлений о безотносительном, безусловном, несоциологизированном достоинстве человека1; наличие нейтрального осмысления, обусловленного нефилософским, лингвистическим подходом"; попытки философско-спиритуалистической и персоналистической интерпретации3; а также эстетической и витальной4.
В отечественной исследовательской сфере имеется прецедент обращения к изучению проблемы достоинства человека в христианском аспекте. В диссертационном исследовании Кузнецова В. В. «Достоинство как нравственная ценность» зафиксированы результаты социокультурного анализа феномена достоинства человека и анализа русской традиции достойного существования человека5. Однако, ввиду установки на полномасштабный философский анализ феномена достоинства, автор не
1 См.: Философская энциклопедия. Гл. ред. Константинов. - М., «Советская энциклопедия», В 5 т. - 1962. -
Т. 2. - С. 58 - 59.
2 См.: Владимир Даль. Толковый словарь в 4-х т. - М. 1989. - С. 479 - 480.
3 См.: Философский энциклопедический словарь. - М.: ИНФРА - М, 1998. - С. 144.
4 См.: Большая энциклопедия: В 62 томах. - М.: ТЕРРА, 2006. - Т. 16. - С. 53.
5 См. Кузнецов В. В. Достоинство как нравственная ценность: Дисс. ... канд. филос. н. СПб., 1998.
обращается к специальному исследованию процесса формирования святоотеческих представлений о достоинстве человека.
Отечественным исследованием, обобщающим внерелигиозные
философские представления в области решения проблемы достоинства
человека, является работа Шаракшанэ С. А. «Достоинство человека: опыт
философско-антропологического осмысления». С. А. Шаракшане
справедливо замечает, что проблематика, связанная с изучением достоинства не выделяется в качестве самостоятельной, она растворена в учениях о добродетелях, не стала предметом специализированной философской рефлексии и носит контекстный характер1.
На сегодняшний день наиболее всеобъемлющим отечественным исследованием в области святоотеческой антропологии являются «Основы древнецерковной антропологии» А. Позова . Существенный интерес к православной антропологической проблематике уже в 2001 году проявился в виде целого ряда научных работ, которые были заявлены в качестве докладов на конференции Русской православной церкви «Учение Церкви о человеке». Тематика докладов, опубликованных впоследствии в сборнике «Православное учение о человеке» (2004), распределяется в диапазонах библейско-патристической и богословско-философской антропологии, индивидуальной и социальной экзистенции3. Однако теме достоинства человека не было уделено ни специального, ни фрагментарного внимания -эта тема составляет фундаментальный подтекст христианской антропологии.
См.: Шаракшанэ С. А. Достоинство человека: опыт философско-антропологического осмысления: Дисс. ... канд. филос. н. Ростов н/Д. 2007. - С. 4 - 5.
2 Позов А. (Авраам Позндис) Основы древнецерковной антропологии. В 2 т. - СПб., 2008.
3 Митрополит Минский и Слуцкий Филарет «Православное учение о человеке»; архимандрит Ианнуарий
(Ивлиев) «Основные антропологические понятия в посланиях святого Апостола Павла»; Юрий Шичалин «О
соотношении библейского богословия и античного влияния в христианской антропологии»; Валентин
Никитин «К антропологии блаженного Августина»; епископ Сергиевский Василий «Антропология
Дионисия Ареопагита»; протоиерей Александр Геронимус «Современное знание в свете антропологии
преподобного Максима Исповедника»; Петр Малков «Антропологические предпосылки учения об
апокатастасисе у восточных отцов Церкви»; епископ Илларион (Алфеев) «Антропология преподобного
Симеона Нового Богослова в свете патриотической традиции»; Сергей Хоружий «Православно-аскетическая
антропология и кризис современного человека» и др. // Православное учение о человеке. Избранные статьи.
- Москва - Клин. 2004.
В настоящее время христианская антропология находится в сфере интересов православной психологии и педагогики; весьма показательным в этой связи является выход библиографического справочника «Христианская антропология и психология в лицах: основные авторы и работы с древнехристианского периода по настоящее время» (Сост. Зенько Ю. М., СПб.: Речь, 2009). Нельзя не отметить и разработку спецкурса «Основы религиозной антропологии» при Санкт-Петербургском государственном университете. Автор проекта Уваров М. С. «на основе компаративного анализа различных подходов к проблеме человека в православной, католической и протестантской традиции» рассматривает «философские аспекты религиозного видения мира»1.
Католическое и протестантское учение о человеке представлено такими именами, как Р. Нибур, К. Барт, Э. Бруннер, Р. Бультман, Ф. Гогартен, П. Тиллих, Гвардини, П. Тейяр де Шарден, Э. Пшивара, К. Ранер, Э. Корет, И. Лотц, Г. Шерер, А. Ганочи, Д. Пецки, Р. Прентер, Д. Зеле, Э. Блох, В. Панненберг, И. Ратцингер, И. Сирии, Г. У. Фон Бальтазар, К. Войтыла.
Многие, различной степени глубины и, как правило, в необособленном, рассредоточенном виде, сведения об антропологических вероучительных идеях содержатся в известных монографиях А. Аммана, В. В. Болотова, прот. В. В. Зеньковского, Л. П. Карсавина, А. В. Карташева, архим. Киприана (Керна), В. Н. Лосского, прот. И. Мейендорфа, М. Э. Поснова, прот. Г. Флоровского, прот. А. Шмемана. Аналогично отсутствие, за исключением вышеуказанной работы В. В. Кузнецова, специальных научных исследований по вопросу решения проблемы достоинства человека русскими религиозными философами. Анализ этой проблемы - одна из немногих лакун отечественной религиозно-этической сферы, развитию которой мы обязаны таким современным ученым, как Р. Г. Апресян, А. А. Гусейнов, В. Н. Назаров, Е. Д. Мелешко и др.
anthropology, ru/ ш /texts /uvarov/ rapostm. html
Объектом исследования является святоотеческое наследие и русская религиозная философия.
Предметом исследования является проблема достоинства человека.
Цель и основные задачи исследования. Общая цель работы состоит в детализированном выявлении специфики святоотеческих представлений о достоинстве человека и степени преемственности по отношению к ним взглядов русских религиозных философов. Данная цель достигается посредством решения конкретных основных задач исследования:
- раскрыть содержание понятия «достоинство человека» на основе анализа трактатов отцов и учителей Церкви;
- выявить специфику генезиса святоотеческого понятия «достоинство
человека»;
определить степень значимости представлений о достоинстве человека в процессе выработки догматических определений;
проанализировать особенности функционирования понятия «достоинство человека» в различных аспектах святоотеческого вероучения: эсхатологическом, сотериологическом, домостроительства и троичности;
- обосновать идею преемственности русской религиозной философии
по отношению к святоотеческой традиции в рамках решения проблемы
достоинства человека, показать специфику философских путей решения
данной проблемы.
Методологическая основа исследования. Методологической основой данного исследования являются:
- комплексный аналитический подход к проблеме, позволяющий
раскрыть содержание святоотеческого понятия «достоинство человека»;
- метод контекстуального анализа, выявляющий специфику генезиса
святоотеческого понятия «достоинство человека» и его функционирования в
различных аспектах вероучения: эсхатологическом, сотериологическом,
домостроительства и троичности;
метод сравнительного анализа, посредством которого определялась степень значимости представлений о достоинстве человека в процессе выработки догматических определений;
сравнительно-исторический метод, позволяющий обосновать идею преемственности русской религиозной философии по отношению к святоотеческой традиции в рамках решения проблемы достоинства человека и показать специфику философских путей решения данной проблемы.
Теоретические источники исследования. Данная диссертационная работа основана на результатах изучения творений св. Иустина Философа, св. Феофила Антиохийского, св. Иринея Лионского, св. Климента Александрийского, Оригена, св. Афанасия Великого, св. Василия Великого, св. Григория Богослова, св. Григория Нисского, св. Иоанна Златоуста, блж. Августина, Псевдо-Дионисия Ареопагита, св. Максима Исповедника, Немезия Эмесского, св. Иоанна Дамаскина, св. Григория Паламы, св. Григория Нового Богослова, св. Игнатия (Брянчанинова), других представителей святоотеческого вероучительного корпуса и богословов. Феномен достоинства человека в русской религиозно-философской традиции анализировался в процессе изучения произведений В. С. Соловьева, К. Н. Леонтьева, Н. А. Бердяева, С. Л. Франка.
Исследовательской основой данной работы послужили труды отечественных и зарубежных богословов и философов, таких как прот. В. В. Зеньковский, Л. П. Карсавин, архим. Киприан (Керн), Н. О. Лосский, В. Н. Лосский, прот. И. Мейендорф, В. Н. Назаров, М. Э. Поснов, прот. Г. Флоровский, прот. А. Шмеман.
Научная новизна исследования заключается в целостном религиозно-философском анализе и реконструкции содержания понятия «достоинство человека» в святоотеческой традиции и русской религиозной философии.
Основные положения, выносимые на защиту. 1. Структура святоотеческого понятия «достоинство человека» дихотомична, представляет собой антиномию рациональной и
иррациональной интерпретации, морализаторства и имморализма, норматизации и абсурдности.
Специфику святоотеческих представлений о достоинстве человека выражает комплекс принципов (совокупность общих ноуменальных закономерностей), конституирующих своеобразный канон этико-антропологических представлений святых отцов Церкви, в основании которого - утверждение надприродной сущности человека, инспирирующее независимость его достоинства от социальных, витальных, впоследствии сакраментальных параметров и устанавливающее обусловленность достоинства человека степенью его свободы от греха.
В процессе выработки догматических определений святыми отцами отстаивалась предельно высокая степень представлений о человеческом достоинстве.
4. Секулярное представление о достоинстве человека связано с
распространением христианства, так как именно в святоотеческом
мировосприятии оформился основополагающий принцип человеческого
достоинства - его онтологизм, производными от которого являются
правовые константы: всеобщность, безусловность и неотъемлемость
достоинства.
5. Русские религиозные философы, антропологические воззрения которых
исходят из святоотеческих представлений о достоинстве человека,
дополняют и оспаривают их, утверждая возможность и необходимость
возрождения христианских идей с учетом ошибок их исторического
преломления, при установке продуктивного синтеза ортодоксальных
положений с философскими достижениями.
Научно-практическая значимость. Материалы данного исследования могут быть использованы:
- при дальнейшем исследовании специфики святоотеческой антропологии и ее отражении в русской философии;
- при разработке учебных программ и пособий по курсам
религиоведения, философии, этики, религиозной этики, религиозной
философии, религиозной антропологии, культурологии и социологии;
- в процессе практической реализации рекомендаций, сопутствующих распространению учения Русской православной церкви о достоинстве, свободе и правах человека;
- в процессе поиска и осуществления солидарного диалога
государственных, общественных и религиозных организаций.
Апробация материалов исследования. Материалы диссертации обсуждались на нескольких научно-практических конференциях: на Международной научно-практической конференции «Наука, творчество, инновации, успех» (Краснодар, 2007); на Пятой международной научно-практической конференции «Пси-фактор: психологические факторы жизнедеятельности» (Новомосковск, 2008 г.); на шестой международной научно-практической конференции «Пси-фактор: психологические факторы жизнедеятельности» (Новомосковск, 2009). Материалы настоящего исследования использовались автором на лекциях и семинарах по курсу «Философия» Новомосковского филиала УРАО.
Структура исследовательской работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, семи параграфов, из заключения и библиографии.
Возникновение и развитие проблемы достоинства человека в святоотеческой мысли периода апологетов (II—IV вв.)
В начале исследования святоотеческих представлений о достоинстве человека необходимо обратить внимание на освящение данной темы в период апологетов (И - IV вв.). Апологеты - защитники учения Христа, оппоненты языческих философов - заложили основы христианского вероучения, которые стали общими для западной и восточной конфессий. Изучение наследия апологетов необходимо для того, чтобы проследить специфику становления святоотеческих представлений о достоинстве человека в процессе расхождения с эллинскими антропологическими воззрениями. В данном периоде мыслители различаются по степени их приверженности тем идеям, которые впоследствии согласовались с догматическими определениями. Отсутствие еретических отклонений в размышлениях многих апологетов обусловило их канонизацию. Святыми отцами православного вероучения признаны св. Поликарп Смирнский, св. Игнатий Богоносец, св. Иустин Философ, св. Феофил Антиохийский, св. Ириней Лионский, св. Климент Александрийский. Такие мыслители, как Татиан, Афинагор, Тертуллиан и, прежде всего Ориген, сделали многое для становления христианского вероучения, однако по причине расхождения по некоторым вопросам с оформившейся впоследствии ортодоксией, вышеуказанные богословы не канонизированы. Внесенная ими лепта по проблеме достоинства человека весьма существенна, и ее нельзя обойти вниманием в данной работе.
В «Послании к филиппийцам» св. Поликарпа Смирнского (ок. 85 -157), ученика ап. Иоанна, словоформы «достойно», «достоин» употребляются в значении «соответствие» поведения и жизни либо Богу и Христу, либо язычникам: «...зная, что "Бог не бывает в посмеянии", мы должны поступать достойно заповеди Его и славы», «...если будем жить достойно Его и в Него веровать, будем и царствовать с Ним» » ; «кто предается любостяжанию, тот оскверняется идолослужением и достоин считаться в ряду язычников»2. Св. Поликарп Смирнский связывает достоинство христианина с праведностью. Этическими критериями достоинства в его трактате выступают заповеди Христа и назидания апостолов.
В Посланиях св. Игнатия Богоносца, непосредственного преемника ап. Павла в Антиохии, отражен опыт ожидания, призывания и жажды мученического стяжания достоинства. Письменная фиксация этого опыта -уникальный образчик стремления приобщиться Богу путем прямого уподобления Христу. Мученическую смерть приняли Поликарп Смирнский, Иустин Философ и Ориген, однако они не изложили свои размышления в преддверии ее. «Лучше молчать и быть, нежели говорить и не быть, -объясняет св. Игнатий. - Поэтому... то, что свершил Он в безмолвии, достойно Отца» , - так св. Игнатий Антиохийский обосновал приоритетность действия в процессе стяжания христианского достоинства. Он совершает долгий путь под стражей из Сирии в Рим для того, чтобы осуществить присужденный ему род казни - стать жертвой диких зверей. В Посланиях св. Игнатия отразилась его жажда «умереть во Христа Иисуса» и боязнь избавления от этой смерти, в чем видит попытку князя мира сего вырвать его у Бога. «И обо мне молитесь,... чтобы мне удостоиться получить предлежащий мне жребий, к которому стремлюсь, и не оказаться отверженным»2, «если пострадаю, значит, вы возлюбили; если же не удостоюсь, - вы возненавидели меня»3, - так св. Игнатий выражает мысль о том, что мученичество закрепляет и свидетельствует о достоинстве человека. Достижение Бога — лишь в этом значении употребляет св. Игнатий слово «достоинство» - делается истинным только через истязание своей плоти за веру, через уподобление Христу: «Богу хочу я принадлежать... Дайте мне идти к чистому свету: тогда я стану истинно человеком. Дайте мне стать подражателем страсти Бога моего»4. Чтобы стать «истинно человеком», нужно стать Богом: мистический эрос мученичества преображает, соединяя человека со Христом.
В Посланиях5 св. Игнатия Антиохийского зафиксирована еще одна идея, основополагающая для формирования святоотеческих представлений о достоинстве человека, - идея его инверсионности. О себе св. Игнатий писал с уничижением, называя себя «выкидышем» (Рим. IX), «отбросом» (Еф. VIII), «последним» и «недостойным» (Полик. IX) членом сирийской Церкви. Св. Игнатий пишет о недопустимости не только самопревозношения, но и демонстрации своих объективных способностей: «Многое разумею я в Боге, - пишет он траллийцам, - но полагаю меру, чтобы не погибнуть в возношении. И ныне в особенности должен я бдить и остерегаться льстецов, - я чаю страданий, но не знаю, достоин ли их. Посему нужна мне кротость, которой низлагается князь мира сего»1. Так феномен мученичества закрепляется в святоотеческой традиции в качестве высшего критерия достоинства человека — страданий Христовых человек может лишь удостоиться. Путь к удостоєнню - кротость, смирение, образец которых являет Христос. Достоинство человека по-святоотечески — радикального свойства, не терпящее какой-либо половинчатости, в точном соответствии с указанием Христа: «Любящий душу свою погубит ее; а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную» (Ин 12:25).
В Посланиях епископа Игнатия Антиохийского запечатлена устанавливающаяся в христианской среде традиция безапелляционного духовно-иерархического достоинства: епископу необходимо повиноваться как Христу, пресвитеру - как апостолам; «кто делает что-нибудь без епископа, пресвитера и дьякона, тот нечист совестью»2.
Святоотеческие представления о достоинстве человека периода второго тысячелетия
Анализ святоотеческого наследия второго тысячелетия имеет своей целью выявление той специфики, которая явилась следствием идейной преемственности по отношению к ортодоксальным положениям, отражающим представления о достоинстве человека. При этом важным представляется обозначение степени оригинальности святоотеческих подходов к решению проблемы достоинства человека в после-догматический период.
Принципиально оригинальных идей, выражающих представление о достоинстве человека в рамках богословской антропологии, гносеологии и онтологии, у преподобного Симеона Нового Богослова (949 - 1022 гг.) не имеется. В этой связи его богословие является показательным: в последогматический период «новым» могли именовать только оригинально оформленные и экзистенциально испытанные ортодоксальные положения.
Таковыми являются в системе прп. Симеона антропологические идеи двойственности человека и его достоинства, обусловленного развитием духовного начала; а также идея способности боговидения как основного критерия достоинства человека в сравнении с другими тварями. Вслед за св. Григорием Богословом прп. Симеон Новый Богослов именует человека не «малым миром в великом», как делает это св. Иоанн Дамаскин, но «великим в малом»1, что существенно повышает достоинство человека и является более адекватным в системе ветхозаветного креационизма, тогда как в онтологической установке космоцентризма приемлем термин «микрокосм», который, видимо, и повлиял на формулировку «малый в великом». Теме образа и подобия Божиих, как фундаментальному основанию представлений о достоинстве человека, посвящен Гимн 34, в котором прп. Симеон отражает традиционные святоотеческие взгляды на человеческое богоподобие. Оно в учении преподобного тождественно боговидению и обожению1.
По вопросу о достоинстве человека обращает на себя внимание прежде всего вскрытие и освещения прп. Симеоном проблемы, которую можно назвать «проблемой похищения апостольского достоинства». В ней речь идет недостоинстве архиереев и священников: поскольку они «оказались плотскими, сластолюбивыми и склонными к ереси, оставила их Божья благодать» и отнята власть отпускать грехи и совершать Таинство Причастия, то есть быть проводником Духа («...просто так, только из-за рукоположения и его достоинства, не дается от Бога отпускать грехи — да не будет!» ). Выступая против формализма, прп. Симеон напоминает о четких критериях достоинства, донесенных ап. Павлом: тех, кто сопричислен к ликам учеников Христа за чистоту, узнают не по словам - по плодам, «плод же Духа есть любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание (Тал. 5:22-23), а вместе с ними милосердие, братолюбие, милостыня...»; далее св. Симеон напоминает о кенотических критериях достоинства: те достойны апостольского преемства, кто, «как бы по подобию Господа нашего Иисуса Христа, не только не стыдятся нищеты и смирения, но скорее даже вменяют их в великую славу»4. Таковым противопоставлены епископы, из которых «мало достойных», «...которые саном гордятся безмерно, всегда превозносятся над остальными, считая их всех за ничтожных и низких.. .»5. Может возникнуть мнение, что тема, поднимаемая прп. Симеоном Новым Богословом, не имеет прямого отношения к проблеме достоинства человека. Однако это не так. Дело в том, что, не почитая самодовлеющего авторитета Таинств Рукоположения и Евхаристии, богослов нивелирует принцип иерархизма достоинства и абсолютизирует этические критерии его. Достоинство человека приобретает при этом характер сущностно-оценочный и в некотором смысле демократический, то есть общедоступный.
Путь стяжания такого достоинства, согласно учению прп. Симеона, традиционен для святоотеческого видения - его фундирует аскетическая установка на «презрение миру»1, из чего вытекает проблема соотношения персоналистического достоинства и достоинства мироустроения. Однако в пределах системы прп. Симеона эта проблема не заявляет о себе, поскольку характер самой системы глубоко мистический.
Тайна единения со Христом доступна при условии стремления к духовному возрождению и просветлению, то есть тому, «...которые сначала через исполнение заповедей удостоились прозреть и увидели в себе просвещающий и блистающий свет Духа...» . При этом общедоступный, демократический характер сакрально утвержденного достоинства человека подчеркивает прп. Симеон, предупреждая объяснениями возможные упреки в апологии фарисейского законопослушания: «Бог от нас, людей, ничего другого не требует, кроме того, чтобы мы не согрешали — и только. А это не есть дело закона, но ненарушаемое хранение образа [Божия] и высшего достоинства, которыми обладая по природе и нося одежду, сияющую Духом, мы пребываем в Боге, а Он - в нас(1 Ин. 4:13), и мы становимся по усыновлению богами и сынами Божиими, запечатленными светом познания Бога (Пс. 4:7)»3. Раскрытие принципа теозиса дополняется у прп. Симеона Нового Богослова размышлениями в рамках принципа синергии: «От нас — думать, помышлять, рассуждать, говорить и делать все, что ведет нас к смирению; само же святое смирение и прочие свойства его... — дар Божий, и не от нас.
Достоинство человека в философии В. С. Соловьева: особенности преломления святоотеческой традиции в идее богочеловечества
Задача сопоставления взглядов святых отцов Церкви и русского философа В. С. Соловьева (1853 - 1900 гг.) закономерно вытекает из целеполагания самого В л. Соловьева, который стремился «...оправдать веру наших отцов, возвести ее на новую ступень разумного сознания, показать, что древняя вера... совпадает с вечной и вселенской истиной» . Считая показателем кризисного состояния православия отступление от него интеллигенции, философ вскрывает основную, на его взгляд, причину данного явления: святоотеческое богословие «исключает свободное отношение разума к религиозному содержанию», поэтому свою задачу В. Соловьев видит в сближении философии и веры, в необходимости «ввести религиозную истину в форму свободно-разумного мышления» ". В данном параграфе рассматриваются взгляды философа на достоинство человека, которые являются результатом философского осмысления религиозного содержания - святоотеческой антропологии.
В качестве антропоцентрической определяет философскую систему B.C. Соловьева Н. О. Лосский3, и как историоцентричную - В. В. Зеньковский4. Данные коннотации концентрируют в себе различные философские подходы к решению вопроса о достоинстве человека: человек -цель или средство? С одной стороны, исторический процесс представляется Вл. Соловьеву как «освобождение человеческого самосознания и постепенное одухотворение человека чрез внутреннее усвоение и развитие божественного начала»5; целью всего мирового движения Вл. Соловьев считает «воплощение божественной идеи в мире» . Следовательно, человек -средство. С другой стороны, центральным событием истории, как ее понимает Вл. Соловьев, является Боговоплощение, соединение Божественного Логоса с душой мира. Но если Боговоплощение - это еще не завершение мирового движения, то «воплощение божественной идеи» предполагает, видимо, ее вхождение в каждую плоть. Следовательно, человек - цель. Действительно, «Богочеловек — это только индивидуальное проявление Царства Божия «в собирательном целом человечества», которое «должно было совершиться через собственное испытание человечества, для чего потребовался новый процесс развития христианского мира, крестившегося, но еще не облекшегося во Христе» . Поэтому, можно сказать, Вл. Соловьев утверждает целе-средственное достоинство человека, органичное для теории всеединства и не противоречащее христианскому видению: «Да будут все едино; как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино» (Ин. 17, 21). В святоотеческой традиции аналогичные идеи развивали наиболее платонизированные представители ее, такие как Псевдо-Дионисий Ареопагит и прп. Максим Исповедник, для которых эмпирически явленный мир, посредством человека, преображается в соответствии со своим ноэтическим прообразом. Однако святоотеческой традицией закреплено в человеке достоинство не устроителя и организатора Вселенной, но восстановителя первозданной гармонии. Такая разница во взглядах на космическое достоинство человека обусловлена различными онтологическими «системами отсчета»: в систему Вл. Соловьева не включены христианские понятия изначального тварного совершенства и грехопадения богоподобной твари. Онтологическая конструкция Вл. Соловьева поднимает достоинство человечества на ту же высоту: оно объявляется соучастником теогонического процесса, соустроителем Вселенной, Божьим соратником в стремлении к полному осуществлению всеединства. Само человечество образует единство, которое открыто одухотворению, воплощению божественной идеи. Поэтому оно именуется Соловьевым Богочеловечеством.
Интересным, с полемической точки зрения, представляется отношение русских философов к такому пониманию космогонически обусловленного достоинства человека. Так, «еретичность» учения Вл. Соловьева, «несовместимость с христианской религией» для Н. О. Лосского была очевидна . Первым вскрыл ее Е. Н. Трубецкой, отметив, что «у Соловьева сущее становящееся понимается по-шеллингиански, как необходимая составная часть самого (первого) Абсолютного, от века и притом существенно с ним связанная»1, поэтому «генезис, становящееся бытие, и у него относится к Абсолютному как явление к сущности» . Как отмечает П. П. Гайденко, Вл. Соловьев «разделяет те... мировоззренческие предпосылки, из которых вырастает как немецкий идеализм, так и русская философия всеединства. Это — вера в прогресс, в торжество справедливости и разума здесь, на Земле...» . Этот утопически-оптимистический взгляд на человечество, как считает П. П. Гайденко, способствовал формированию пантеистического, по сути, учения Соловьева «о необходимости мира и человека для Бога», но «Бог, будучи более чем абсолютным, т. е. сверхабсолютным, божественным ничто, не нуждается ни в человеке, ни в мире»4. Одним из источников утопизма В. С. Соловьева является, как считает П. П. Гайденко, «его невосприимчивость к идее греха, изначальной греховности человека; именно потому, что взор философа прикован к мистической сфере, к драматическим перипетиям жизни Софии как идеального человечества..., он оказывается недостаточно зрячим по отношению к реалиям мира дольнего...»5. Действительно, в монографии Вл. Соловьева «Оправдание добра» достоинство человека фундируется изначально присущей ему идеей добра: «создавая нравственную философию, разум только развивает, на почве опыта, изначала присущую ему идею добра»6. Однако упрек в «утопизме» в данном случае можно адресовать всем, помимо блж. Августина, святым отцам, антропология которых далека от абсолютизации падшести.
«Достоинство человека» - центральная категория персоналистической философии Н. А. Бердяева
Философское осмысление проблемы достоинства человека в наибольшем объеме представлена в системе Н. А. Бердяева (1874 - 1948 гг.), поскольку именно феномен человека философ полагает центром своих размышлений. Гносеология Н. Бердяева оитологична («познание само есть бытие»"), а онтология антропологична: «...человеку принадлежит примат над бытием, ибо бытие раскрывается только в человеке,...через человека»3. Так достоинство человека получает обоснование в самом понимании философии как антропософии и персонализма: «...проблема человека есть основная проблема. философии»1. Однако, как справедливо для своего времени отмечал Н. Бердяев, «философской антропологии в настоящем смысле слова не существует. Но всегда существовала религиозная антропология», потому что «...проблема человека во всей глубине ставилась лишь в религиозном сознании», поскольку «нельзя понять человека из того, что ниже его, понять его можно лишь из того, что выше его», то есть «лишь в его отношении к Богу»2. Таким образом Н. Бердяев дает обоснование тому религиозному фундаменту, который полагает в основание своей персоналистической философии. Задачей данного исследования является конкретизация идейных заимствований из святоотеческого наследия, произведенная философом при рассмотрении проблемы достоинства человека.
Начальный этап персоналистической конструкции Н. Бердяева основан на отождествлении личности и достоинства («Достоинство человека есть личность в нем. Только личность имеет человеческое достоинство» ), в чем конкретно выражается одна из основных антропологических интуиции таких святых отцов, как Иоанн Златоуст, Григорий Нисский и Иоанн Дамаскин. Однако философ не только концентрирует предшествующий идейный опыт, но и расширяет его: личность представляется результатом не только освобождения от греховных искажений и наслоений на первозданную природу, но абсолютным преодолением какой-либо сковывающей зависимости, внешней детерминации, прежде всего социальной: «Человеческое достоинство есть освобождение от рабства»4; «Переход, от символических ценностей к ценностям реальным есть вместе с тем победа достоинства и качества человека над достоинством и качеством чина, положения в- обществе, победа личного достоинства над достоинством родовым...»5. Существенное расширение святоотеческого опыта, предпринятое Н. Бердяевым, заключается в абсолютизации свободы как условия достоинства человека, предполагающего отрицание детерминации объективированного Абсолюта - только экзистенциальные отношения с ним как субъектом приемлемы для личности, детерминированной изнутри1. Ее трансцендирование означает не выход к объективному, но переход к транссубъективному2. В этих философских идеях легко узнаются отзвуки святоотеческой методики стяжания достоинства как совершенства богоподобия, выражение имманентности божественного человеческому и проявление общего принципа взаимообусловленности Бого-человеческого достоинства.
Святоотеческая методика освобождения от плена миру и власти греха не может не узнаваться и в тех путях перехода от объективации к трансцендированию, которые намечаются Н. Бердяевым в книге «О рабстве и свободе человека». Порабощающее воздействие объективационных элементов, лишающих человека достоинства, называются философом по-святоотечески - «прельщениями», поскольку обозначают рабство, которое человек полюбил, и зло, явленное в облике добра. В отличие от святых отцов, Н. Бердяев не персонализирует механизм объективации в образе дьявола, однако суть механизма при этом не искажается, не умаляется -всеобъемлющее действие его прослеживается философом на большем, чем у святых отцов, пространственно-временном континууме и заключается в понятиях о «космическом прельщении», «социальном прельщении», «прельщении культурных ценностей» и «прельщении царства», а также в понятиях о прельщении индивидуализма, войны, национализма, аристократизма, буржуазности, революции, коллективизма, эротизма и эстетизма. Н. Бердяев не столько углубляет святоотеческий опыт, сколько расширяет его, преломляя сквозь призму современности, выделяя при этом неизменную и главную, по его представлениям, ценность - достоинство человека: «Достоинство человека в том, чтобы не подчиняться тому, что ниже его» . Нельзя признать существенным дополнением к идеям святых отцов и указание Н. Бердяевым на ущемление достоинства человека посредством его зависимости от объективированной идеи Бога, то есть церкви как социального института, который признается святым и непогрешимым". Истоки данного критического направления - в размышлениях св. Григория Богослова и св. Симеона Нового Богослова о недостоинстве духовных сановников, о «похищенном» ими «апостольском достоинстве».
Предпоследнее звено в цепи прельщений, сковывающих «реализацию вечного человека, несущего в себе образ и подобие Божий»3 закономерно именуется Н. Бердяевым «победой над страхом и смертью»: «Достоинство человека требует, чтобы он не был рабом быстротечного времени»4, и этому требованию соответствует только христианство: «Некогда в Египте достоинство бессмертного существа было признано лишь за царем... В Греции... бессмертными признавали лишь богов и полубогов... Только христианство признает достоинство бессмертных существ за всеми людьми,... утвердило достоинство каждого человека, его богосыновство, образ Божий в каждом человеке»5. Однако достоинству человека не соответствуют искаженные объективацией христианские эсхатологические представления, проявляющиеся в дуализме райского наслаждения одних и адских мучений других6.
