Введение к работе
Актуальность исследования обусловлена необходимостью осмысления современных культурных процессов, при которых образы и практики традиционной народной культуры реанимируются в современной жизни.
1. Принято считать, что существует взаимно однозначное соответствие
между множествами, одно из которых обозначено словом «общество», другое -
словом «культура». То есть каждому типу социальной организации
соответствует достаточно определенная культура, произведенная этим
обществом, а каждому строю культуры соответствует определенное общество,
конфигурируемое этой культурой.
Но в то же время, мы знаем примеры, того, как влияние культуры выходит далеко за рамки синхронного и соответствующего ей общества. Самый значительный и яркий пример - культура античности, оказавшая влияние на формирование и облик различных исторических эпох. Она не помещается в ложе исторической фактуры, а претендует на роли морального, эстетического, социального образца или судьи социальных устройств за границами античного общества, служит матрицей для многих институций современного «западного» общества. То же, на наш взгляд, происходит и с традиционной русской народной культурой. Оставшись, казалось бы, в прошлом, она то и дело оживает в разных качествах в современном российском обществе.
Эти «явления» народной культуры в современной жизни требуют осмысления и критики, народная культура почему-то стала удобным носителем для приписывания ей разнообразных новых и актуализированных в современности значений. Для специалистов, профессионально занимающихся динамикой современной культуры, осмысление ролей традиционной культуры в современном мире и городском пространстве становится весьма актуальной задачей.
2. В современных культурных практиках традиционной народной
культуре предписываются различные роли - воспитательные, нравственные,
идеологические, ценностные. При этом нужно заметить, что явления
традиционной народной культуры часто привлекаются для выполнения
функций, не свойственных им в аутентичной среде.
Исследование направлено на изучение онтологических оснований пространства и предметно-пространственной среды. Предметным полем исследования является менталыюсть традиционной культуры - основания и фрагменты картины мира традиционной культуры, относящиеся к антропологическим, эстетическим и символическим характеристикам окружающей физической среды.
Актуальной методологической задачей является исследование различного рода интервенций традиционной культуры в пространства современности - в явных, организованных и латентных формах. Предметное поле исследования конструируется в контексте современных концепций, полагающих «традицию» инструментом и компонентом современных культурных процессов.
3. Глобализация мира приводит к расширению контекста
индивидуального существования и изменению масштаба проблем, с которыми
соотносится индивидуальная жизненная траектория; налицо видимость
освоения территории планеты. Неравномерное развитие глобальных
коммуникаций и информационных технологий - все это приводит к глубоким
изменениям в восприятии географического пространства и исторического
времени. Если учесть непреодолимый качественный разрыв в степени
интенсивности коммуникаций, трафиков - транспортных и информационных,
становится очевидным, что мы существуем в условиях радикальной культурной
дифференциации между «глобальным» миром и остальным - реальным
пространством существования людей, осевшим следующими слоями под
глобалистской оболочкой. Одной из значительных черт этого различия является
различие видимого, проблематизируется пространство как арена и общий
культурный (семиотический, смысловой) контекст существования и
взаимодействия людей: обнаруживается конфликт между культурным
(национальным) пространством и информационным (глобальным)
пространством.
Не ясно как эти параллельные и пересекающиеся культурные миры могут сосуществовать в новом глобальном порядке. Решение этой проблемы продиктовано всеобщими изменениями в мировоззрении человечества и невозможно без изучения традиционной культуры, выяснения ее сущности и существования, выдвижения типологии традиционных культур.
В связи с вызовами, которыми напророчила себе современная цивилизация, актуализировались вопросы о соотношении инновадионного и традиционного в развитии человеческих сообществ, традиционность тематизируется в антиглобализме и пацифизме, антигламуре и экодвижениях, в основном голливудском месседже о «чужих», «иных» и «других» - людях, местах, культурах и - в противоречиях развития среды обитания (в первую очередь - городской), её сигнификации и способов прочтения.
4. Для нашей страны становится более актуальной ситуация, когда
меняется интенсивность, количество и качество посещенных индивидом мест,
расширяются границы индивидуально знакомого пространства; одновременно
внутри индивидуального пространства россиянина расширяется белые пятна
незнакомой России. Проблематичными становятся уникальность, личность и
глубина пространства, существование пространства, не поддающегося диктату
экскурсионности.
Интенсификация межкультурной коммуникации на разных уровнях культуры, в основном - неофициальном, обыденном, влекут за собой появление социальных институтов, пространств осуществления межэтнических взаимодействий; в едином географическом пространстве происходит столкновение разных «миров», «национальных космосов», различных традиций пространственного поведения, размещения и структурирования пространства, семиотизации и сценирования пространства как арены взаимодействия.
Инновационное развитие России актуализируют вопросы ориентиров национальной идентичности, ставят задачи анализа способов конструирования идентичностеи, деконструкции исторического опыта
образотворчества, рассмотрения идентичности как способа образно-символического видения.
5. Многовековой российский опыт конструирования этнокультурной
идентичности, поиска национального образа (пути, характера) демонстрирует
на удивление повторяющуюся схему, когда символы и репрезентанты этой
идентичности, будучи сформулированными, представленными и
выставленными, самой культурой и её носителями воспринимаются как
чуждые, внешние, «заграничные». А попытки «конструкторов идентичности»
следовать этнокультурным образам, примерить на себя «национальные
одежды» выглядят как фарс и фиглярство.
Характерной приметой современной культуры является прогрессирующая потеря референтное символов, претендующих на ориентиры и признаки этнокультурной идентичности - в силу изменения как природного, так и культурного ландшафтов, физической среды обитания российского жителя.
Ситуация в современной российской культуре актуализирует вопросы памяти, памятников и памятных мест, судьбы исторических мест и строений в городском пространстве, привлекательности или лживости этнических и исторических коннотаций среды, символическо-номинативнои природе мотивации выбора планировочных решений. В этом контексте эвристическую значимость приобретает рассмотрение современного городского пространство как места конструирования идентификационных кодов.
6. Динамика и воспроизводство культуры происходит в
пространственных координатах, которые во многом определяют сознание и
поведение индивида, способы аккультурации, а также облик и структуру
культуры. Как следствие возникает потребность в таких способах описания
культуры, которые включали бы в себя различные аспекты пространственности
и процедур концептуализации пространства.
Ряд философских концепций культурной и социальной динамики «строятся», «базируются» и «разворачиваются» как пространственные структуры, используют топологические модели, следуют логике пространственного поведения. Пространственные коды и концепты оказываются широко распространенным методом и инструментом философского понимания и описания личности, социума, культуры.
Степень разработанности проблемы
Традиционные общества и традиционная культура на протяжении всей истории их изучения были «полем» и предметом исследования этнографии и фольклористики преимущественно в силу распознавания как «архаичных» тех или иных явлений жизни общества. Кроме того, значительные концептуальные модели и методологические программы были разработаны в рамках гуманитарных дисциплин: религиоведения, этологии, семиотики, лингвистики, культурологии и др. В своей работе мы в известной мере отталкиваемся от результатов данных исследований.
В рамках данной работы мы развиваем ряд положений этологической теории в рамках неоэволюционизма, в частности, исследования биологических предпосылок пространственного поведения, социального взаимодействия и
соперничества в материальной среде. С опорой на исследования мифологии К.Г. Юнга, К. Кереньи, М. Элиаде мы раскрываем изнанку пространства, обнаруживаем неявные побудительные причины восприятия пространства и пространственного поведения человека в культурной среде, а также описываем «карту пространственных различий» культур и цивилизаций. В своем исследовании мы также применяем сформулированное Р. Редфилдом в рамках британской ветви структурализма понимание различия «картин мира» (world-view) разных культур, развивая его допущением, что каркасом картины мира, в свою очередь, являются различные пространственные представления, транслируемые в языке и поведении.
Социологический взгляд на пространство представляют М. Вебер, Г. Зиммель, П. Бурдье, Э. Гидденс, И. Гофман, В.И. Ильин, А.Ф. Филиппов. Нами развиваются положения, трактующие пространство как центральный концепт социальных установлений, сегментирующий социальную стратификацию. Социальное структурирование и социальное конструирование пространства выводят наше исследование на понимание правил легитимации и интериоризации этнокультурных вариантов пространства.
Развитие феноменологического направления в философии приводит к разработке топологических подходов к пониманию социальности и воспроизводства культуры. Социальная топология как направление в современной философии разрабатывает проблемы способ телесно-пространственного анализа и описания социального бытия и культуры. Топологическое направление в философии наследует идеи Э. Гуссерля, М. Хайдеггера, М. Шелера и связано с именами П. Бурдье, Ж. Деррида, Ж.-Л. Нанси, а в отечественной философии - С. А. Азаренко, В.А. Подороги, М.Б. Ямпольского.
Модели бытия, выраженные, в первую очередь, в языке и всевозможных речевых актах оказывают формирующее воздействие и на мышление индивида, и на его мировидение - картину, сотканную речью, и на саму речь как деятельность. Уместным будет упомянуть исследователей, рассматривающих единство языка и мышления, языка и картины мира. В. фон Гумбольдтом впервые была высказана мысль о существовании особого, языкового мировидения (Weltansicht der Sprache), он вводит понятие картины мира как мировидения в применении к степени образности мышления народов, он говорит о путях её формирования и изменения, когда рассуждает о взаимовлиянии «духа» народа и языка. Развитие философских мыслей В. Гумбольдта находим у Э. Кассирера и М. Хайдеггера. Проблема пространства рассматривалась Мерло-Понти в работах «Феноменология восприятия» и «Пространство». Своеобразие его подхода связано, прежде всего, с установлением неразрывной связи восприятия пространства с видением и движением, то есть с человеческим телом. Именно в этой точке, в акте феноменологической редукции, мы видим близость позиций Э. Кассирера, Э.Гуссерля, М. Мерло-Понти, П.А. Флоренского, X. Ортеги-и-Гассета и К. Лоренца в критике сложившейся нововременной трактовки пространства как гомогенного и изоморфного, и применяем неокантианские модели пространства в качестве эффективных абстракций.
Существует большое число исследований по философии и истории культуры, имеющих непосредственное отношение к теме культурно-исторической обусловленности пространственных представлений. Из этих исследований особое значение имеют работы С.С. Аверинцева, Н.А. Бердяева, А.Я. Гуревича, Ю.М. Лотмана, Г.С. Кнабе, Р. Арнхайма, Р. Барта, Г. Башляра, В. Беньямина, Ж. Бодрийяра, Ж. ЛеГоффа, К. Леви-Стросса, Ф. Моро-Дефаржа, М. Фуко, Й. Хёйзинги и др. Опираясь на данные исследования, мы подходим к раскрытию общих принципов связи пространства с культурными детерминантами этноса или эпохи, а также к выявлению национального своеобразия и уникальности пространства как основы художественного мировидения, социального устройства, ментальной организации.
Представленный анализ позволяет нам сделать следующий вывод: в современной западной и российской философии, культурологии, других гуманитарных дисциплинах достигнуты определенные результаты и наработаны подходы к исследованию пространственных характеристик культуры. В то же время, мы отмечаем, что фрагментарные достижения не дают нам целостного представления ни о генезисе пространственных представлений в культуре, ни четкого представления о взаимодействии языка, пространственного поведения и карты культурного пространства. Это позволяет утверждать о необходимости междисциплинарных и интегративных исследований в данной области и разработки подходов к их философскому обобщению.
Проблема исследования вызвана необходимостью философского осмысления средств и способов концептуализации пространства в культуре.
Объект исследования - пространственные характеристики традиционной народной культуры на примере русского населения Урала.
Предмет исследования - функции образов и символов предметно-пространственной среды в трансляции традиционной картины мира.
Цель работы - исследование сущности и основных особенностей предметно-пространственной среды в традиционной культуре, её основных форм, культурной семантики, антропологических характеристик, социального функционирования.
Обусловленные поставленной целью задачи исследования:
провести типологический анализ категории пространства в гуманитарном
знании и философской рефлексии;
* изучить средства речевой фиксации и лингво-когнитнвные способы реализации предметно-пространственных представлений в культуре;
описать способы концептуализации пространства в онтогенезе и роль пространственных категорий в построении картины мира;
исследовать характеристики культурного пространства, способствующее актуализации образов традиционной народной культуры;
систематизировать средства концептуализации пространства в традиционной народной культуре и её социально-топологические модели;
проанализировать сущность традиций и традиционной русской культуры, специфику традиционной культуры уральцев;
изучить доли традиционности в облике современного пространства, и проблемы применения традиционных правил отношения к пространству при экспансии рационально проектируемого пространства.
Предпринятое нами исследование не претендует на всеобъемлющий анализ и критику процессов интеграции традиционной культуры в современность, является шагом, направленным на выявление сущностных сходств и различий традиционной и современной ментальностей в восприятии и мысленном конструировании окружающей среды.
Источники и материал исследования:
опубликованные данные этнографии, культурной антропологии,
фольклора;
" словарные материалы, данные наблюдений, интервью и опросов, проведенных под руководством автора;
полевые материалы автора.
Наше исследование основано на экспедиционных материалах Свердловского областного Дома фольклора, в течение 20 лет осуществляющего изучение народной культуры населения Среднего Урала, из них в течение десяти - под руководством и с участием автора. Специалистами Свердловского областного Дома фольклора организовано и проведено более 160 экспедиций по Свердловской, Пермской, Кировской, Курганской, Тюменской и Челябинской областям. См.:
Другим источником нашего исследования послужило исследование Дома фольклора «Этноидеографический словарь русских говоров Среднего Урала» в составе 85183 словарных статей. Поскольку народные говоры, отражают традиционную этническую культуру в речевом выражении, то словарь народных говоров может считаться видом репрезентации традиционной народной картины мира.
Теоретическую основу исследования составляют принципиальные идеи, положения, и выводы, изложенные в трудах классиков отечественной и зарубежной философии и культурологии: И. Канта, Э. Гуссерля, Г. Зиммеля, Э. Кассирера, М. Мерло-Понти, X. Ортеги-и-Гассета, М. Хайдеггера, Г. Башляра, К. Леви-Строса, К. Лоренца, М. Элиаде, К.Г. Юнга, Ю.М. Лотмана, Б.Н. Путилова, П.А. Сорокина, и современных исследователей: Ш. Айзенштадта, Б. Андерсона, С.А. Азаренко, А.К. Байбурина, П. Бергера и Т. Лукмана, М.В. Осориной, В.А. Тишкова, В.Н. Топорова, В.А. Подороги, Б.А. Успенского, А.Ф. Филиппова, B.C. Цукермана, П. Штомпки, Т.Б. Щепанской, А. Эткинда, ряда других авторов.
Многоаспектность темы послужила причиной обращения к источникам по географии и семиотике, лингвистике и когнитивной психологии, этнографии и социальной антропологии, а также к литературным источникам. Это обеспечило широкую теоретическую базу, многогранное рассмотрение проблем и множественность интерпретаций культурных явлений.
Методологические основы и методы исследования
В диссертационном исследовании применен комплексный методологический подход, сочетающий философско-культурологические методы и приемы - феноменологический, герменевтический, семиотический,
метод реконструкции, способствующие раскрытию сферы бытия пространства традиционной культуры. Решая задачи исследования, мы пользовались историко-сравнительным, компаративным, аналитико-обобщающими методами, позволившими анализировать этнокультурную динамику региона. Исследование базировалось на обширном массиве этнографических данных, полученных автором в результате социально-антропологических, этнологических, лингвистических и визуально-антропологических исследований. В качестве методических приемов в исследовании применялись: " обзор философско-антропологических теорий пространства;
сравнительный анализ культурологических, антропологических и этнографических данных;
структурно-семиотический анализ этнографических и социологических данных;
семантико-этимологический анализ терминов и метафор пространства в русской речи.
Научная новизна заключается в следующем:
-
Дана типология концептуализации пространства в различные исторические периоды развития научных представлений и в разных предметных областях. В новом аспекте реконструированы идеи И. Канта о пространстве как априорной форме сознания и развиты с применением эволюционно-генетических моделей;
-
Обоснована эвристическая значимость применения категории «концепт» к исследованиям пространственных представлений и пространственного поведения в культуре;
-
Выявлен двойственный статус пространства в культуре, обусловленный, с одной стороны, потребностью рациональной организации, с другой - латентными причинами: бессознательными установками, традициями, неосознанным индивидуально-психологическим опытом.
-
Показан онтологический статус пространства в традиционной народной культуре. Тематизирована устностъ в качестве онто-логики народной культуры. Реконструированы обрядовые, игровые, планировочные элементы программирующие поведение и концептуализирующие пространство в культуре.
-
Выявлены историко-культурные особенности уральской региональной идентичности и процессов этнокультурной идентификации русских Урала;
-
Определены формы этнокультурной идентификации и конструирования концепта «русский народ» и связанные с этим анализом культурные практики. Обозначены причины и формы реанимации элементов традиционной народной культуры в современности.
-
Разработана теоретическая модель для реализации полевых исследований по антропологии пространства в современной городской среде и традиционных обществах. Данная модель основана на понимании диалектической связи этнической картины мира, уникального этнокультурного способа пространственной реализации и речевых (лексемы, концепты, паремии) практик. Теоретическая модель реализуется в
исследовательской методике, интегрирующей семиотические,
лингвистические, визуально-антропологические и ряд других методов.
Основные положения, содержащие элементы новизны, выносимые на защиту.
Этнографический дискурс находится в основании национальной идентификации. Вследствие этнодифференцирующих и этноспецифических функций народной культуры за народом закрепляется «эталон этничности», соответствующее мифологизированное прошлое, «правда земли».
Русская этнокультурная идентичность в большой мере описывается пространственными параметрами, пространственные представления - основа этнической картины мира. Пространственно-визуальные репрезентации занимают важное место в структуре этноидентификационных процессов в динамике русской культуры.
Ситуация в современной российской культуре проблематизирует городское пространство как места конструирования идентификационных кодов. Задачи культурной идентификации актуализируют вопросы памяти, памятников и памятных мест, судьбы исторических мест и строений в городском пространстве, привлекательности этнических и исторических коннотаций среды, символическо-номинативной природы мотивации выбора планировочных решений.
Пространство в современной культуре - видимое, опыт пространства формируется и транслируется посредством визуальных средств. Концепт пространства, формируемый и существующий таким способом, теряет свое значительное место в картине мира; быстрая смена визуальных картинок приводит к мозаичности, скоротечности мировосприятия и миропорядка.
Пространство в традиционной культуре - знаемое. Пространство-как-знание проговаривается всеми языками культуры. Памятуя о М. Хайдеггере, помыслим, что пространство в традиционной культуре сказывается; оно показывает, показывается и указывает; его наказывают потомству - как завет и завещание; пространство имеет свой говор: вещь - его весть, отвечают же ему наговором и заговором - на путь-дорогу, на землю и воду, на небо и лес, на места страшные и святые.
Предрасположенность мыслить в определенных формах возникла в результате приспособления центральной нервной системы к данному типу действительности, к данному типу среды, и если и существует генетическая связь между языком и мышлением как формами духовной деятельности - с одной стороны, и физическими условиями их реализации - с другой, то пространственные характеристики материального мира являются центральным процессом, ядром этой взаимосвязи. Пространство есть концепт, имеющий духовно-физическую природу, задающий когнитивную и конвенциональную основы взаимодействия с физической средой.
В традиционной русской культуре пространство актуализируется в обрядах жизненного, календарного и трудового циклов; в обрядах, обеспечивающих безопасность и жизнеспособность жилища, подворья и угодий; в пути и странствии. Кроме собственно ритуальных средств построения этнической картины мира пространственные коды актуализируются в
родственных практиках - в народных играх, состязаниях, игровой хореографии, а также через всю образно-поэтическую систему фольклора.
Научно-практическая значимость исследования. Материал диссертационного исследования может быть использован в дальнейших исследованиях генезиса традиционной народной культуры, пространственных характеристик культуры, в анализе этнокультурного компонента в пространстве культуры. Основные выводы исследования рассчитаны на методическую разработку с целью практического применения и используются в проектировании музейно-выставочных комплексов, элементов городской среды, а также при разработке программ культурно-антропологических исследований.
Теоретические положения диссертации могут быть использованы в учебных курсах по философии культуры, теории дизайна и материальной культуры, этнологии, лингвокультурологии, а также для дисциплин, раскрывающих проблемы взаимодействия культур.
Апробация результатов работы. Представленная диссертация была обсуждена на кафедре Декоративно-прикладного искусства РГППУ в октябре 2007 г., научно-методическом семинаре Института искусств РГППУ в мае 2009 и октябре 2010, кафедре социальной антропологии и психологии УГТУ-УПИ в марте 2010 г.
Основные положения работы были представлены на региональной научно-практической конференции «Вещь и пространство в культуре этноса», (Екатеринбург, 2008), Международной научно-практической конференции «Полифония культур как креативная основа художественного образования», (Екатеринбург, РГППУ. 2010 г.).
Представленная диссертация была обсуждена и рекомендована к защите 28 марта 2011 г. на Кафедре философии и культурологии Института Искусств РГППУ, Екатеринбург.
Выводы и результаты исследования излагались на конференциях и форумах:
Всероссийская научная конференция «Традиционная культура и мир детства (XII Виноградовские чтения)». (Нижний Новгород, 2001);
Региональная научно-практическая конференция «Фольклор татар Свердловской области». Министерство культуры Республики Татарстан, ГЦТФ. (Красноуфимск, 2004);
Международная научно-практическая конференция «Инновации в современном музыкально-художественном образовании». (Екатеринбург, 2006);
Региональная научно-практическая конференция «Национальные культуры Урала. Традиционные культы и верования». (Екатеринбург, 2007);
Международная научно-практическая конференция под эгидой ЮНЕСКО и Минприроды Свердловской области «Научно-экспедиционный и познавательный туризм в России: опыт, пути и технологии развития». Уральский институт туризма. ( Екатеринбург, 2007);
Региональная научно-практическая конференция «Национальные культуры Урала. Вещь и пространство в культуре этноса». (Екатеринбург, 2008);
I Всероссийская конференция «Многонациональная Россия: этнология и киноантропология». (Екатеринбург, 2008);
Областная научно-практическая конференция «Народы Урала: исторический опыт, традиции и проблемы современности». (Екатеринбург, 2009);
Всероссийская научно-практическая конференция «Культурное наследие в перспективе социокультурного развития России. Культура повседневности». (Екатеринбург, 2010).
Результаты исследования использованы при чтении лекций по дисциплинам «Этногенез и этногультурная карта Урала» в ИРРО, «Современные молодежные субкультуры», «История материальной культуры», «История декоративно-прикладного искусства» в РГППУ, а также при подготовке практических занятий и чтении автором курсов «Научно-исследовательская работа студентов» (РГППУ), «Методы социально-антропологических исследований» (УрФУ).
Общее количество печатных научных трудов составляет 34, среди них сборник статей автора «Вещь и пространство в культуре этноса» (2008), монография «Пространство народной культуры» (2010), и книга, изданная по гранту Президента РФ «Народное искусство Урала» (2006).
Разработанная автором методология применяется при организации и проведении полевых исследований культуры народов Урала.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, которые содержат семь параграфов, заключения и списка литературы (190 наименований, из которых 4 на иностранных языках).
