Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. « Этническое бытие» и концепции этничности: ценностные основания и особенности культуры чукчей'. .. 19
1.1. Феномен «этнического бытия» как практическая и методологическая проблема философии; культуры .' 19'
1.2. Конспективный анализ концепций и идей этничности 35
1.3. Господство экологического императива в мире ценностей, или «Первая природа» чукотского этноса. ...;... 48
1.4. Социокультурная ;ипространственная локализациячукотскогоэтносаж , особенности социального уклада. 65
Динамика идеалов'в'чукотской национальнойікультуре
Выбор бифуркационношветвиистановление новых тенденции развития культуры.чукчей;.. 84
2.2. Новые идеалы культуры,и стереотип поведения чукчей . ... 94
2.3. Реализация идеала культуры: генезис культуры и влияние внешних факторов на ее развитие... '. 104
2.'4. Трагедия столкновенияидеалов культуры: к вопросу: о культурном взаимодействии-цивилизациии чукотского этноса...;...,... . 116
ГлаваЗ; Проблема идентичноєти.чукчей: социокультурная динамика и этническое пространство : 136
Идентичность и социокультурная динамика: критерии и принципы 136
Идентичность и генезис представленийюб этническом пространстве в процессе его культурного освоения ... .:... 150*
3.3. Факторы и культурно-исторические условия, формирования критериев идентичности чукотского этноса : 178*
Глава 4 Социокультурные статусбв современного чукотского этноса 191
4.1. Чукотские войны: результат «врожденной агрессивности» или особенность иэтап этногенеза 191
4.2. Этническая толерантность чукчей как один из результатовэтногенеза. 203
4.3. Религиозная «нерелигиозная» сущность шаманизма: проблема генезиса религиозных воззрений... : 219
4.4. Чукотский этнос в мире глобальной культуры. 237
Заключение... 250
Библиография...
- Конспективный анализ концепций и идей этничности
- Новые идеалы культуры,и стереотип поведения чукчей
- Идентичность и генезис представленийюб этническом пространстве в процессе его культурного освоения
- Этническая толерантность чукчей как один из результатовэтногенеза.
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
Современные процессы глобализации и всесторонней модернизации общества сопровождаются проникновением ценностей западного мира в традиционные этнические культуры. Вместе с тем, сложная структура современного общества, все больше вовлекаемого в процессы глобализации, ни в коем случае не отменяет понятие этничности. Этнос по-прежнему остается одним из важнейших компонентов любого сложного общества, будь то многонациональное государство, будь то цивилизация. Игнорирование процессов этнического характера чревато кризисами и конфликтами, избавиться от которых, как учит история, весьма и весьма сложно. Глобализация, во многом протекающая по сценариям «вестернизации», оперируя такими понятиями как «регион», «цивилизация», «континент», «государство», унифицируя и стандартизируя процессы развития, водворяя в общественную практику универсальные ценности и нормы, весьма часто вытесняющие этническую специфику, культуру, традицию. В современном многонациональном мире, равно как и в многонациональных государствах, все больше размываются границы этнических культур, все меньше остается условий для их самодостаточного бытия и развития.
Проблема этничности, этнических ценностей, этнической истории и культуры в последнее время перестает быть сферой исследования лишь этнографии и этнологии. Сложные и многомерные проблемы развития современного общества сопровождаются многовекторными тенденциями, порой, противоречащими друг другу, когда процессы интеграции сосуществуют с дезинтеграционными процессами, а позитивный, в своей сущности, диалог культур может обернуться культурной ассимиляцией и даже аннигиляцией.
В настоящее время изучение культур народов Севера обобщено идеей «циркумполярности» или «циркумполярной цивилизации». Достаточно «свежая» идея обособления общей темы, обобщения закономерностей развития целой группы народов, проживающих севернее 66 градуса северной широты, находит все большее количество приверженцев. Это, безусловно, сказывается положительно на общем росте научного интереса к проблемам северных народов. Концепция коренных малочисленных народов Севера, нашедшая свое развитие, как в сфере реальной политики, так и в сфере развития теоретических знаний, позволяет выделить наиболее общие проблемы, наметить векторы этносоциогенеза, принять действенные меры по сохранению и приумножению потенциала северных культур. Она создает условия для продуктивных культурно-философских обобщений, как на уровне отдельных этносов, так и на уровне северной культуры в целом.
Данная работа посвящена одному из самых самобытных и многочисленных народов Севера России – чукотскому этносу, одному из крупнейших автохтонов Севера. Это один из тех народов, культура которых «цементирует» развитие всех коренных малочисленных народов Северо-Востока Евразии. Одновременно это один из народов, который выгодно представляет «циркумполярные культуры», защищает принцип их самобытности и уникальности. История этого этноса, как в трагических, так и в позитивных тонах, высвечивает проблемы взаимоотношений с цивилизацией, и в этом смысле является весьма актуальной, полезной и поучительной.
Философия культуры, с ее богатейшей методологической базой и сформировавшейся исследовательской традицией, позволяет существенно расширить исследовательское поле, корректно применяя накопленные данные самых разнообразных сфер знаний. Философское исследование этнической культуры делает возможным достичь понимания закономерностей развития не только конкретного этноса в конкретных историко-культурных обстоятельствах, но и приблизиться к рациональному усвоению неких общих законов. Таким образом, обращение к теме автохтонных культур Севера, а в данном случае – к теме чукотского этноса, способно пролить свет на некоторые закономерности развития человечества. В этом самоценность автохтонных народов, сохранившихся на планете до наших дней и идущих в настоящее время по пути интеграции. Исследование проблемы чукотского этноса представляется весьма важным и конструктивным в силу ряда причин. Во-первых, он прошел все известные стадии взаимодействия с цивилизацией и до настоящего времени остается достаточно устойчивой и гомогенной этнической системой, во-вторых, он существует в экстремальных природно-климатических и географических условиях, демонстрируя уникальную приспособляемость человека как биологического вида, и, в-третьих, он сформировал этнический способ производства, особую культуру деятельности, составляющие фундамент выживания. При этом, в целом, чукотский этнос продемонстрировал высокий уровень социализации, яркую способность интегрироваться в иные социальные и этнические системы.
Человечество все больше осознает, что достоверное знание и полноценное изучение всех культур, развивающихся и развивавшихся во времени и пространстве, их специфики, способов деятельности, мировоззрений и мифов и т.д., есть насущная задача современной цивилизации. Это знание способно устранить уже имеющиеся дефекты развития и сформировать приемлемую картину будущего, в котором каждый народ обретет свое достойное место.
Степень разработанности проблемы.
Проблема «этничности», «этнической истории», «этнической культуры» является одной из самых «старых» в науках об обществе. Направление науки, заданное еще древнегреческими, древнеримскими и древнекитайскими авторами, такими как Геродот, Ксенофонт, Плиний Старший, Тацит, Сыма Цянь и др., до настоящего времени не исчерпало себя. Более того, оно становится все более и более актуальным и востребованным.
Обширный материал, накопленный человечеством к концу XVIII столетия (этнографические описания времен античности, средневековья, эпохи географических открытий) в эпоху Просвещения позволил концептуализировать его по целому ряду направлений. До сих пор не исчерпали своего значения идеи Ш. Монтескье о решающей зависимости культуры этноса от географической среды, в которой он обитает, идеи Д. Дидро и Ж.-Ж. Руссо о первобытности, как наиболее счастливом времени истории этноса, учение И. Г. Гердера о самобытности и уникальности каждого из живущих на земле народов, теория культурного прогресса А. Фергюсона, которую поддерживал Вольтер. Немецкая школа Volkskunde («народоведение»), сложившаяся в Германии в начале XIX века, расширила предмет этнографических интересов и исследований. Со сплошного описания «иных» народов, как правило – более отсталых, «не европейских», предметом исследований стал «собственный» этнос, его культура, ценности и обычаи. Данная тенденция была закреплена созданием этнологических и этнографических обществ в Париже (1839), Нью-Йорке (1842), Лондоне (1843).
Обширный теоретический материал был сформирован во второй половине XIX века – первой половине XX. Эволюционная школа (Л. Г. Морган, А. Бастиан и др, а также поддерживающие ее К. Маркс и Ф. Энгельс), теория прамонотеизма (В. Шмидт), культурно-историческая школа (Ф. Гребнер, У. Риверс и др.), социологическая школа (Э. Дюркгейм), функциональная школа (Б. Малиновский, А. Радклифф-Браун), этнопсихологическая школа (А. Кардинер, Р. Бенедикт) и другие направления заложили основы дальнейших исследований и обобщений.
Богатую традицию имеют культурно-этнографические исследования в России. Первые этнографические описания имеются уже в древних летописях (Повесть временных лет, Повесть о полку Игореве и т.д.) Обширный материал оставили русские землепроходцы. Работы описательного характера и собирание фольклора с середины XIX века уступают место концептуальным исследованиям, материальной культуры, а также исследованиям «дальних» народов (Н. М. Пржевальский, Г.Н. Потанин, Н. Н. Миклухо-Маклай и др). Целый ряд конструктивных направлений развивалось в советской этнографии. Материалистическое понимание социокультурного процесса предполагало комплексное исследование, с привлечением методик и данных других дисциплин, особенно, если речь идет о «бесписьменных» народах (Л. П. Потапов, И. С. Гурвич и др.) Особое место занимали исследования современных процессов, дающих возможность понять истинные цели концепции прогресса, предложенной пропагандой социализма (Ю. В. Арутюнян, В. В. Пименов и др.) Развивается этнодемографическое и этногеографическое направления (П.И. Кушнер, С. И. Брук, П. Е. Терлецкий и др.), а также сравнительное историко-этнографическое направление (И. Н. Гроздова, О. А. Ганцкая и др.) Большое научное значение имеет учение о хозяйственно-культурных типах (М. Г. Левин и др.), а также теоретические исследования сути «этничности», «этнической общности», «этнических процессов» (Ю. В. Бромлей). По-настоящему революционной, хотя и небесспорной, стала, так называемая, «пассионарная теория» Л. Н. Гумилева, предложившего концепцию этноса, развивающегося преимущественно по законам не социального, а природного характера.
Теоретическую основу данного исследования составляют труды таких зарубежных и отечественных мыслителей как Р. Барт, С. Бенхабиб, А. Бергсон, Н. А. Бердяев, В. С. Библер, И. В. Блауберг, Ж. Боден, Ф. Бродель, Ю. А. Бролей, С. Н. Булгаков, И. Валлерстайн, М. Вебер, В. И. Вернадский, Д. Вико, Р. Генон, И. Г. Гердер, Л. Н. Гумилев, В. Е. Давидович, Ж. Деррида, В. Дильтей, В. Дольник, Э. Дюркгейм, Ю.А. Жданов, Э.В. Ильенков, М. С. Каган, Э. Кассирер, К. Клакхон, М. Коул, В. П. Кохановский, Л. Леви-Брюль, К. Леви-Стросс, А. Ф. Лосев, Ю. М. Лотман, Н. Луман, М. К. Мамардашвили, Г. Маркузе, А. Маршалл, Н. Н. Моисеев, Л.-Г. Морган, Л. Мэмфорд, Ф. Нансен, Ф. Ницше, Т. Парсонс, М. К. Петров, К. Поппер, В.Я. Пропп, Г. Риккерт, В. М. Розин, Р. Рорти, Ж.-П. Сартр, В. С. Степин, П. Тейяр де Шарден, А. Тойнби, Э. Тоффлер, Э. Трельч, Э. Тейлор, Ю. Хабермас, М. Хайдеггер, А.Н. Чумаков, А. Швейцер, О. Шпенглер, М. Элиаде, Э. Эриксон, Ф. Энгельс, К.-Г. Юнг, К. Ясперс и др. В работах данных авторов ставится широкий спектр вопросов теоретического характера, освещающих самые разнообразные аспекты развития современного общества.
Различные аспекты генезиса этнической культуры рассматривались в трудах таких исследователей как А. Н. Аверин, Б. Г. Ананьев, К. О. Апель, С. Артановский, Я. Ассман, В. Г. Балицкий, Д. Н. Батырев, Н. А. Беркович, Д. Д. Богоявленский, М. Л. Бутовская, Л. А. Файнберг, В. В. Василькова, Ф. И. Врублевский, В. И. Задорин, М. Кастельс, Г. П. Кибасова, Е. Н. Князева, С. П. Курдюмов, И. В. Ковалев, Е. М. Кокорев, А. Ф. Косарев, И. Кучуради, Дж. Лопрето, Н. Луман, Ф. Майнеке, М. О. Мнацаканян, Т. Парсонс, А. Н. Пилясов, С. Л. Франк, С. Д. Хайтун, Б. Харенберг, А. С. Цатурян и др.
Теоретические вопросы генезиса коренных малочисленных народов Севера исследовались в трудах Л. И. Абрютина, Н. А. Агаджаняна, В. В. Антропова, С. А. Арутюнова, О. В. Бадальянц, И. Д. Бацаева, А. В. Беликович, В. И. Бойко, Д. Д. Богоявленского, С. З. Борисова, М. Х. Бугулова, А. А. Бурыкина, Н. Вахтина, Т. Ю. Гоголевой, И. С. Гурвич, Н. Н. Дикова, Е. А. Дмитриевой, В. В. Доржеевой, Н. А. Жихарева, Н. Н. Жукова, В. А. Зибарева, М. А. Кирьяк, Д. И. Коравье, Ю. В. Корчагина, С. П. Крашенинникова, И. И. Крупник, В. М. Курикова, С. И. Николаева, А. А. Орехова, А. П. Окладников, А. Н. Пилясова, А. И. Поспеловой, В. Х. Сахибгоряева, М. А. Сергеева, В. П. Серкина, Ю. Б. Симченко, А. И. Широкова, Э. Е. Шуберта, М. М. Этлиса, В. В. Яновского и др.
Проблемы истории, культуры, генезиса культуры чукчей, а также аспекты социокультурного развития чукчей рассматривали в своих работах И. С. Архинчеев, В. Г. Балицкий, В. Н. Басилов, С. Б. Богданов, В. Г. Богораз (Тан-Богораз, Богораз-Тан), М. Н. Борисов, М. М. Бронштейн, С. В. Будникова, И. С. Вдовин, Л. Верин, Н. Л. Гондатти, Н. Н. Диков, С. И. Доржинкевич, В. И. Ерохина, В. И. Задорин, К. Б. Клоков, А. И. Крушанов, К. Г. Кузаков, Д. И. Куликов, В. В. Леонтьев, Г. А. Меновщиков, А. К. Нефедкин, С. П. Нефедова, А. В. Олсуфьев, Д. И. Райзман, Ю. Рытхэу, Ф. Г. Сафронов, Г. Ф. Севильгаев, Ю. И. Семенов, П. Я. Скорик и др.
Не смотря на накопленный материал по проблемам «этничности», «этногенеза», «этнической культуры» и т.д., он не позволяет иметь полное представление о проблемах генезиса этнокультурных ценностей, как в универсальном понимании проблемы, так и при рассмотрении отдельно взятого этноса. Имеющиеся в наличии научные данные и концепции нуждаются в дальнейшем исследовании и обобщении в силу неоднозначности понимания проблемы «этничности». Дальнейшая систематизация и детализация концепций этничности позволит приблизиться к пониманию или достичь понимания сущности этноса, этнокультуры, генезиса социокультурных ценностей этноса.
Объектом исследования является феномен этнической культуры в системе общественных отношений.
Предмет исследования – философский анализ трансформации этнических культур в эпоху модернизации и глобализации на примере культуры чукотского этноса.
Цели и задачи исследования.
В соответствии с заявленными объектом и предметом исследования ставится цель: на основе культурно-философского анализа выявить сущностные стороны и закономерности генезиса социокультурных ценностей чукотского этноса, показать общие и специфические черты трансформации этнической культуры в эпоху модернизации и глобализации.
Для осуществления поставленной цели предлагается решение следующих задач:
рассмотреть основные методологические подходы к исследованию сущности этничности и генезиса этнической культуры;
установлены факторы локального и глобального, как совокупность «внутренних» и «внешних» обстоятельств, влияющих на трансформацию этнической системы чукчей и выбора этнической системой дальнейшего пути развития;
на основе синергетического подхода выявлены закономерности и принципы взаимоотношений систем Цивилизация – Этническая культура, как процесс коэволюции социального и этнического;
показать значение специфического этнического способа производства, сложившегося у чукчей, принципа культуры обеспечения жизни, возникшего после бифуркационного выбора XV-XVII веков, как важнейшего фактора трансформации этнической культуры;
описать идеал культуры чукчей, а также стереотип поведения, сформированные после бифуркационного выбора, как факторы устойчивости этнической системы к внешним воздействиям, изучить значение природы в формировании смыслообразующих ценностей чукотской культуры, определить смысл кризиса современной чукотской культуры, сложившегося под влиянием культурных парадигм и установок, предложенных цивилизацией;
показать значение шаманизма, как более широкого культурного явления, чем религиозная культура, исследовать особенности генезиса культурно-религиозных ценностей чукчей;
исследовать факторы культурно-исторического развития чукотского этноса, оказывающие влияние на критерии этнической идентичности и представлений об «этническом пространстве».
исследовать сущность движения социокультурных ценностей чукотского этноса, смысл и закономерность ее возврата к аттрактору в условиях ослабления «внешних» факторов;
рассмотреть проблему социокультурной и пространственной локализации чукотского этноса в глобализирующемся мире, а также влияние глобализации на генезис социокультурных ценностей чукчей.
Методологическая и теоретическая основа диссертации.
Междисциплинарный характер исследуемой проблемы, необходимость вовлечения материала из различных сфер социогуманитарного знания, наличие многочисленных альтернативных научных школ и направлений предопределили принцип методологического плюрализма, позволяющего достичь синтеза приемов и методов исследования.
Диалектический метод позволил рассмотреть проблему не только в развитии, но и в максимальном разнообразии взглядов на суть этнической культуры, этничности, что способствовало продуктивному исследованию противоречия имманентности и трансцендентности этнической системы.
Применение синхронного и диахронного подхода позволило выделить способы дифференциации этнических и социальных процессов. При этом синхронный подход способствовал рассмотрению процессов, протекающих одновременно, в то время как диахронный подход позволил описать механизм социализации этноса под воздействием цивилизации.
В рамках системного анализа использовался принцип субординации, позволяющий выделить базовый элемент чукотской культуры – ее этнический способ производства и его принцип – определяющий меру ее стабильности и устойчивости.
Применение принципа декомпозиции в рамках анализа этнической общности позволило установить зависимость этнической культуры от сложившегося этнического способа производства. Дополняющий его метод рекуррентности стал одним из способов теоретического моделирования, допускающий возврат, повторение отдельных элементов развития.
Синергетическая методология позволяет учитывать принцип неопределенности этнического и социального бытия, понимание детерминированности происхождения порядка из хаоса и наоборот. Он позволяет понять и описать смысл и сущность бифуркационных скачков, а следовательно – новых смыслов и культурных идеалов этнического бытия.
Решение основных задач диссертационного исследования было бы невозможным без использования элементов общенаучной методологии, таких как анализ, синтез, индукция, дедукция, идеальное моделирование, метод миметического описания.
Теоретическую основу исследования составили фундаментальные, базовые понятия, положения и концепции, изложенные в трудах отечественных и зарубежных исследователей, в которых нашли свое отражение процессы развития культуры, а также новые культурные и социальные задачи, связанные с вопросами развития этничности, этнической культуры.
Научная новизна исследования состоит в следующем:
рассмотрены основные теоретико-методологические подходы к исследованию сущности генезиса этнокультуры, ее трансформации в условиях модернизации и глобализации, на основе синергетического подхода определена перспектива приемлемой непротиворечивой концепции;
концептуализировано соотношение и мера влияния локального и глобального на генезис этнической культуры, установлено, что устойчивость этнической системы чукчей объясняется эволюционным этапом ее генезиса, наступившим после выбора бифуркационной ветви развития;
на основе анализа трансформации чукотской этнической культуры исследованы принципы взаимоотношений систем «цивилизация – этническая культура»;
предложена концепция специфического этнического способа производства чукотского этноса, как цементирующего фактора этнической культуры, сформулирован принцип формирования этнического способа производства чукчей, в рамках деятельностной концепции культуры определено значение хозяйственной культуры в развитии этнокультуры в целом;
определено, что идеал культуры чукчей, как гармония взаимодействия систем «человек – природа – общество», а также стереотип поведения находятся в оппозиции к ценностям и идеалам, предложенным цивилизацией. Установлено, что смысл генезиса современной культуры чукчей и ее кризиса есть результат влияния культурных установок и парадигм, предложенных цивилизацией;
установлено значение шаманизма как значительно более широкого явления, чем явление лишь религиозного характера, выявлено решающее значение внешних факторов на генезис религиозной культуры чукчей;
дана характеристика культурно-историческим процессам, формирующим принципы и критерии идентичности чукчей и их представлений об «этническом пространстве» как системе взаимоотношений устойчивой и стабильной этнической системы и крайне подвижными и нестабильными «внешними» факторами.
применение синергетического подхода сделало возможным исследовать, критически оценить и опровергнуть современный научный миф о «воинственности» чукотского этноса, в результате чего установлено, что генезис социокультурных ценностей чукчей сопровождается нарастающими процессами этнической толерантности;
исследована проблема социокультурной и пространственной локализации чукотского этноса в глобализирующемся мире, а также влияние глобализации на генезис социокультурных ценностей чукчей определено значение глобальных процессов в деле сохранения этнокультур.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. На основе рассмотрения основных концепций сущности генезиса этнической культуры и этничности, предлагается концепция этноса, как целостной нелинейной системы, обладающей специфическими характеристиками, подсистемами, ресурсами, которая видоизменяется как под влиянием внутренних процессов, так и внешних, перманентно воздействующих на него. При этом генезис может выступать не только как линейное видоизменение: регресс, либо прогресс, но и как видоизменение внутренних подсистем этноса, соотношения внутри них порядка и хаоса, меняющихся под воздействием внутренних и внешних факторов.
2. Говоря о пространственной и культурной локализации чукотского этноса, необходимо выделить два уровня исследований. Первый выделяет северное сообщество народов, так называемую, «арктическую семью культур», объединенную следующими основными признаками: их северный, полярный характер (севернее 66 широты), их реликтовость, их определенную степень замкнутости, изоляции, их специфику взаимоотношений с «внешним миром». Второй уровень – собственно, отдельные этносы Севера, специфика каждого из которых просматривается в разнообразии и уникальности культурных миров, мировоззрений, стереотипов поведения, уникальности опыта взаимодействия с цивилизацией, способах хозяйствования, бытии и состоянии современной культуры. В этом смысле чукотский этнос выступает одним из самых «молодых», открытых цивилизацией, одним из самых многочисленных этносов Северо-Востока Евразии. Демонстрируя открытость к процессам интеграции в современные процессы, чукчи сохранили свой специфический идеал культуры и стереотип поведения, что позволит поддерживать в стабильном состоянии основные элементы собственной культуры.
3. Пребывая в собственном, привычном культурном ареале, человек является носителем своих специфических культурных идеалов, этнических кодов, формирующих критерии идентичности, мировоззренческие и ценностные парадигмы. Во «внешнем мире» такой человек чувствует себя представителем собственного этноса, испытывает то, что называется «национальным чувством». Вместе с тем, ведущим принципом взаимоотношений «цивилизация – этническая культура» является нарастание противоречий, которые заключаются в полной, либо частичной несовместимости унифицированных ценностей модерна и глобализации и этнической самобытностью. Законсервированный в своей традиции этнос, тяготеет к стабильному и статичному жизненному укладу, определенному аттрактором его развития. Это позволяет говорить о парадигме этнического бытия, находящегося в устойчивом противоречии с парадигмой прогресса, свойственной цивилизации.
4. Специфический этнический способ производства чукчей, сохранившийся, в целом, до наших дней, сформировался в результате выбора бифуркационной ветви развития в XV-XVII веках. Его принцип определяет то, что делает, чем занимается этнос для достижения благополучного существования и удовлетворения своих потребностей. В связи с этим представляется уместным говорить об этническом принципе культуры обеспечения жизни, об этнической деятельностной доминанте. Под этническим способом производства мы понимаем сложившуюся специфическую систему отношений человек-социум-природа, сутью которых является воспроизводство основных продуктов жизнедеятельности. Отличием этнического способа производства всякий раз выступает его уникальность, наличие большого количества специфических особенностей деятельности, выраженных как в производственных отношениях, так и получении продукта производства и его распределения.
5. Чукотская этническая культура находится под мощным влиянием цивилизации. Главным обстоятельством данного влияния служит его установленная дискретность, что является крайне неблагоприятным фактором взаимоотношений. Цивилизация выступает крайне неустойчивой системой, в отличие от этнической системы, стабильность которой определяется и цементируется этническим идеалом культуры, стереотипом поведения, культурной традицией. Столкновение идеалов, попеременно предлагаемых цивилизацией, с одной стороны, и этнической культуры, с другой, – трагический и длительный процесс. Деградация данного процесса привела к ослаблению влияния цивилизации, что позволило осуществить частичный переход (возврат) к этнической традиции.
6. Шаманизм чукчей представляет собой особый феномен культуры, конституирующий в себе не только элементы нарождающегося мировоззрения, а также всю толщу этнической мифологии, но и являющийся формой накопления и трансляции этнического опыта. Шаманизм формирует этнический стереотип поведения, когда посредством мифологии о злых или добрых духах и взаимоотношениях с ними, человек, шаг за шагом, создает этические предпочтения, механизмы взаимодействия с окружающей природой, складывая, таким образом, свой культурный код. При этом знания человека о мире выражаются в мифологии, то есть в специфической системе и форме знания, предшествующей иным формам знания. Констатируя наличие громадного количества природных сил и таинств, шаманизм, признавая ничтожность человека, тем не менее, предлагает целую систему, компенсирующую неуправляемое воздействие на человека со стороны внешнего мира. Таким образом, практически все значимые явления и объекты природы одухотворяются и анимируются через признание обязательного наличия сверхъестественных существ, населяющих природу.
7. Космогония чукотского шаманизма, выраженная в этнической мифологии, признает наличие, как минимум, двух миров. Один из них осязаем и видим, реален и представлен в явлениях и предметах. Этот внешний мир есть также обиталище человеческих тел, в нем протекает жизнь человека. Этот мир грандиозен, и, в целом, враждебен, хотя со многими трудностями человек способен справиться самостоятельно, в процессе своей деятельности. Но считать, что это и есть тот самый, единственный, объективный мир, представляется ошибочным и не верным. Существует иной, тонкий, еще более грандиозный мир, где проживают духовные субстанции. Это «мир духов». Он настолько велик, что вмещает в себя и «первый» мир, со всеми его явлениями и объектами. Шаманизм чукчей стал вместилищем интеллектуальной, духовной и хозяйственной культуры. В нем произрастали первые знания о человеке и мире, формировались практические навыки рационального природопользования, медицинские навыки и знания, знания явлений природы, откладывалась и накапливалась информация культурно-исторического характера и распространялась в виде мифов. В этом громадное культурное значение шаманизма.
8. Природа, ее ресурсы и возможности, оказывает решающее влияние на жизнь автохтонного этноса Северо-Востока России. Именно «в своем ареале», климате, ландшафтах, в условиях естественно предлагаемых природой ресурсах флоры и фауны, в течение столетий складывается целостная система природа – социум. Механизмы функционирования этой системы замкнуты на идее гармонии, когда культура понимается не как антиномия природы, а как абсолютные технологические умения и духовные предпочтения, гарантирующие равновесие бытия двух подсистем целостной системы.
9. Переход к технологии кочевого оленеводства, осуществленный в результате бифуркационного выбора в XV-XVII веках, потребовал пересмотра этнических представлений о пространстве. Мифология северных этносов рассматривает мир как нечто, не имеющее границ, кроме границ естественных, природных. Такой миропорядок существовал тысячелетия, пока потребности первобытности, скудные в своей сущности, удовлетворялись охотой. Переход же к кочевому оленеводству кардинально изменил идеал культуры, мировоззрение и стереотип поведения этноса. Таким образом, богатая военная культура чукчей свидетельствует не об их «пустой» ничем не оправданной агрессивности, не какой-то надуманной этногенетической особенностью, объясняющей их склонность к войне, а спецификой трансформации хозяйственной культуры, перекраивающей не только социум, но и мировоззрение и стереотип поведения. Совершенствование хозяйственной культуры способствовало усложнению этнической системы, социального уклада и социальных связей.
10. Культура чукотского этноса, во многом, как и культуры палеоазиатских народов и других народов крайнего Северо-Востока России, являет свою оригинальность принципами взаимоотношений с природой, представляющей собой крайне неблагоприятные условия бытия. Сформировав в этих условиях свой уникальный идеал культуры, где природа занимает ведущее место, а человек в ней воспринимается как ее неотъемлемая часть и стереотип поведения, человек не только выжил, но нашел позитивное равновесие с природой. Эти «смыслы культуры», возможно, не совсем понятны жителю мегаполиса, привыкшему к комфорту, но они существенно дополняют знания о самом человеке. Именно эти «смыслы культуры» являются содержанием межкультурного диалога. Кризис этнической культуры и тенденции к ее аннигиляции и «растворению» в более мощных культурных мирах был вызван, в целом, позитивным стремлением цивилизации интегрировать этнос в общегосударственную культурно-хозяйственную систему. Включившись в этот процесс, этнос пожертвовал, казалось бы, наименьшим – соседской общиной, некоей хозяйственной единицей, представляющей собой воплощенный архаизм. Но именно на этой хозяйственной единице основывалась этническая культура, с ее традицией, мифологией, верой, обычаем, психологией, ценностями.
Апробация диссертационного исследования.
Диссертация была дважды рассмотрена на заседании Отделе философской антропологии и философии Северо-Кавказского научного центра Высшей Школы Южного Федерального Университета г. Ростове-на-Дону. Отдельные аспекты диссертации рассматривались на Международной конференции (Международная научная конференция в Челябинске, 18-19 марта 2010 г.) и региональной конференции (VI Диковские чтения. Научно-практическая конференция, посвященная 85-летию со дня рождения Н.Н. Дикова и 50-летию образования СВКНИИ ДВО РАН).
Диссертация была обсуждена в лаборатории социально-гуманитарных исследований Северо-Восточного государственного университета.
Структура диссертации. Диссертация состоит из Введения, четырех глав, Заключения и списка литературы. Общий объем диссертации 293 страницы.
Конспективный анализ концепций и идей этничности
Проблема этнической идентичности в настоящее время является одной из насущных- в науках об-обществе. По-видимому, это связано, не только с отсутствием интегрального понимания сущности этничности в отечественных и зарубежных исследованиях, но и с подвижностью, пластичностью самих общественных процессов, происходящих в мире в настоящее время. Человек в этих, процессах вновь и вновь задает себе вопросы: «Кто Я?», «Каково мое место в мире?», «С кем Я?». Современность, постоянно обогащаемая новыми и новыми общественными явлениями, создает условия скорее не для утверждения определенного согласованного понимания проблемы идентичности, а для появления новых типов идентичности, усложняющих процесс идентификации, требующих от человека все больших и больших нравственных и интеллектуальных усилий в поисках критериев самоопределения и самоописания. Такова динамичная социальнаяреальность.
Так, в- настоящее время практически каждый- человек может идентифицировать себя по следующим принципам (перечень их при желании можно дополнить): 1. Территориальный — северянин, южанин, сибиряк, скандинав, латиноамериканец. 2. Региональный - европеец, среднеазиат, житель Северной Африки, мезоамериканец. 3. Государственный — россиянин, американец, гражданин Франции, алжирец. 4. Ландшафтный - горец, житель равнины, приморский житель, житель пустыни: 5. Конфессиональный — православный, буддист, мусульманин, протестант. 6. Этнический — чеченец, белорус, японец, чукча. 7. Политический - «единорос», либерал, консерватор, коммунист, республиканец. 8. Культурный - «стиляга», книгочей, дикарь. 9. Расовый - негроид, монголоид. 10. Профессиональный - педагог, врач, менеджер и т. д.
Данный перечень является, безусловно, неполным и схематичным, и он может быть существенно пополнен, поскольку мы не располагаем общепринятым и определенным понятием идентичности, несмотря» на приличную, а порой и детальную проработку данного понятия в рамках философии, а также целого ряда дисциплин, таких, как антропология, психология, политология, социология, история, культурология, этнология и т. д.
Не существует общепринятого и определенного понятия и этнической идентичности. Даже скрупулезная систематизация и интерпретация отечественного и зарубежного Материала нарэту тему не дает полноценной возможности синтезировать обобщенную концепцию, хотя это И позволяет составить целостное представление о сути явления, на основе которого может быть предложена небесспорная, частная, авторская концепция:
Необходимо отметить, что сама дискуссия об этнической идентичности является продолжением дискуссии о сущности этноса, сущности этничности. Бурно развивающаяся в настоящее время концептосфера этноса, теория этноса, позволяет судить лишь о том, что этническое как форма коллективного (социального) бытия представляет собой особую форму социальной эволюции. Иными словами, на наш взгляд, было бы уместным говорить о социальном и этническом как о двух взаимосвязанных направлениях общественной эволюции.
Существующие концепции этничности, во всем их разнообразии, по сути, сводятся к трем наиболее разработанным и широко известным подходам. Первый, наиболее ранний, примордиализм, есть попытка выстроить модель этничности с точки зрения понимания некоей изначальной данности, непременно присущей представителю этнического сообщества. Сама этнич-ность при данном подходе видится как фундаментальная, базовая характеристика, то, что первично. Одним из ярких представителей данного подхода является Клиффорд Гирц , который через исследования коллективных аспектов символического действия, пришел к выводу о непременном наличии «этнического» аспекта в индивидуальной картине мира. Конечно, речь не идет об «этническом способе» восприятия мира, но устанавливается так называемая этническая компонента в способах и принципах мироосмысления и мировосприятия. Пьер Ван ден Берге13 видел в этносе «расширенную родственную группу» w полагал, что многие закономерности социального в этносе объясняются самой биологической природой человека, его биологической сущностью. Иначе говоря, то, как формируется этнический! социум, этническая общность, находится в непременное зависимости от непосредственных и естественных связей «несоциального» характера, имеющих биологический-оттенок.
Новые идеалы культуры,и стереотип поведения чукчей
Как было сказано выше, природные системы. всегда находятся в зависимости от «слепого случая», когда выбор дальнейшего направленияразвития зависит от случайных, а порой незначительных и практически слабо наблюдаемых факторов. Именно такие факторы часто играют решающую роль и определяют будущее той или-инош природной; системы. В социальных системах выбор осуществляется с элементами рационального. Человек не повинуется вновь возникающим обстоятельствам, слепо. Это свойство социальных систем принято называть «субъективным фактором». Именно это явление мы наблюдаем при анализе этнической эволюции чукчей: (равно как и других этнических систем). Конечно, воля людей тоже формируется не произвольно, а как реакция на некие внешние обстоятельства, но она. никогда не бывает «автоматической». Специфика разума - в способности анализа и. продуманного выбора, в умении (хотя и не всегда) избирать наиболее приемлемый вариант решения.
Другое дело, что решения иногда бывают поистине разрушительными, идущими вопреки не только изначально данным природой вариантам бифуркационных ветвей, но и здравому смыслу. История знает немало подобных примеров, которые можно назвать «абсурдным поведением человека». Порой император-поэт распоряжается поджечь Рим, чтобы испытать сильные чувства, обрести вдохновение и написать очередное стихотворение; порой пол ководец путает свои войска с чужой, вражеской колонной и проигрывает практически выигранное сражение; порой наемный убийца стреляет в президента и прерывает заданное им перспективное направление развития; порой бездарный или трусливый правитель принимает заведомо губительное решение, что приводит к массовой трагедии; а порой воля человека определяет судьбу целого природного ареала, что приводит к системной природной катастрофе (как это было в бассейнах рек Амударьи и Сырдарьи). В этом смысле необходимо- отметить, что рациональный выбор не всегда более приемлем, чем тот, который предлагает природа, а сам выбор должен быть произведен влределах «естественного предложения», а не вопреки ему.
Выбор пути всегда есть что-то новое, неизведанное, но требующее массовой веры и массового порыва. В. конце концов, это стремление чего-то достичь не только в прагматическом смысле, но и в» сфере духовного. На этом этапе социальная» система намечает свои идеалы и приступает к движению в их направлении. Именно на реализацию идеалов система направляет все свое коллективное творчество. Данное явление хорошо описано в книге В. П. Бранского и С. Д. Пожарского «Социальная синергетика и акмеология»45, а также в других работах этих авторов46. Фактически образы идеалов- представляют собой аттракторы (конечные пункты), к которым движется социальная система после выбора бифуркационной ветви.
Идеалом нельзя считать некий устоявшийся образ, нельзя им считать и ценность. Идеал не имеет отношениям знанию и цели. Скорее это есть стандарт ценности и страстное желание, а также мечта о реализации некоего идеального представления47. В социальном смысле идеалом можно назвать некое представление о наиболее полезном, приятном, хорошем, совершенном. При этом это есть коллективное представление, выполняющее колоссальную консолидирующую роль, объединяющее этнос воедино, формирующее предельное представление о коллективном достижении и индивидуальном порыве. В этом смысле значение идеалов переоценить невозможно.
Представляется естественным, что рождение новых идеалов в чукотской культуре сопровождалось переосмыслением уже существующих ценностей, оснащением их новым содержанием, более сложным и разнообразным кругом качеств. Они не возникли и не могли возникнуть на пустом месте. Природа, воспринимаемая как кладовая ценностей, некое колоссальное, безграничное пространство, в котором человек казался малой песчинкой, зависящей от стихий и капризов окружающего мира; предстала в обновленном понимании. Охотник перестал быть тем образом, типажом, который находится в состоянии, перманентной борьбы за жизнь, рискуя всем, приобретающий добычу, совершая при этом массу подвигов. Переход к новому виду деятельности, на новые формы хозяйствования потребовал формирования нового образа окружающего мира, мира менее заколдованного, значительно менее враждебного человеку и более близкого и понятного. Постоянный планомерный труд, привязанность к ландшафтам обусловили необходимость ясных и понятных суждений и представлений, мира, где все (или почти все) можно объяснить и описать, где чудеса и стихии являются привычными явлениями, наличие которых не имеет фатального смысла.
Если архаичные представления описывали человека, мир которого был беден, ограничен лишь страхами и реальными возможностями, то в новых представлениях появились ясные сведения о пространстве. Человек стал частью этого пространства, постигающей его суть, не один из представителей его живого и неживого мира, а активно действующий, стремящийся к согласованной с ним жизни. Он стал осваивать его многочисленные свойства и вновь открывшиеся возможности.
Идентичность и генезис представленийюб этническом пространстве в процессе его культурного освоения
Сам термин «пространство» давно и прочно закрепился в самых различных отраслях знанияі и человеческой деятельности. В настоящее время в общественном сознании закрепились такие клише, как «образовательное пространство», «пространство личности», «политическое пространство», «экономическое пространство», «культурное пространство», «правовое пространство», «этническое пространство» и т. д. и т. п. Условность термина «пространство» в данном случае очевидна. В отличие от физиического пространства, которое возможно исчислить, определить в мерах расстояния, объема, «правовое пространство» или «политическое пространство» бытуют в иных измерениях. То же можно сказать и о «культурном пространстве» или, скажем, о «цивилизационном пространстве». «Правовое пространство», например, это отрасль жизни социума, образованная системой регулятивов и норм. Физическое измерение этого пространства, безусловно, существует, но оно имеет второстепенное значение. «Культурное пространство - это пространство, образованное множеством феноменов культуры, переплетающихся и взаимодействующих друг с другом»91. Можно, конечно, избавиться от термина, который используется в переносном значении, и говорить о сферах жизни, отраслях деятельности, культуре деятельности, мере распространенности и многом другом. Но мы не-пойдем по этому пути, поскольку применение понятия «пространство» к исследованию этнических систем находим весьма удачным и приемлемым. В данном случае понятие «пространство» как бы «играет» всеми гранями своего емкого смысла, где главным является то, что этнос имеет непосредственное отношение к определенной территории. Таким образом, мы,имеем дело как с прямым, так и с переносным значением слова, что значительно обогащает структуру понятия!и дает дополнительные возможности исследователю.
Если говорить, о многомерном и весьма многослойном пространстве социальной реальности, социальной сферы, то каждое из перечисленных выше «пространств», равно как и множество иных, не названных здесь пространств, входит в него по принципу «вложенности»92, заполняя собой некую часть общественной жизниі При этом каждое существует отдельно лишь в модели, поскольку является чем-то частным, составляющим одну из сторон общего, и не может развиваться и реализовываться изолированно.
Если говорить об «этническом пространстве» как об одном из «пространств» социальной реальности, то оноимеет некоторое приближенное отношение к таким понятиям, как «географическое пространство», «пространство ландшафта», «физическое пространство», поскольку почти всегда является доступным для физического измерения. Скажем, на карте Российской Феде рации «этническое пространство» чукчей оконтурено совершенно определенной границей, что делает Чукотский автономный округ самостоятельным компонентом «политического пространства» страны, а также ее «инфраструктурного пространства» и- «правового пространства». Определена совершенно точно площадь Чукотского автономного округа, наведены границы с другими субъектами «политического пространства» страны, что делает возможным увидеть «этническое пространство» чукчей в модели, на карте Российской Федерации.
Вместе с тем, «этническое пространство» чукчей не совсем точно соответствует политической карте страны, поскольку к этническому пространству следует относить и не признанные формально места компактногопроживания? этноса. Но в целом мы имеем дело с разнообразными характеристиками «этнического пространства» чукчей, доминирующей из которых как раз является пространственная локализация! этноса, или особого сообщества людей, где длительное время живет и развивается этническая культура. Таким образом, пространственный компонент этнической идеентичности весьма важен и выступает едва ли не ведущим, среди иных, составляющих полную картину любой этнической идентичности.
Современная философия явлена двумя основными концепциями категории «пространство». Сейчас принято говорить о так называемых реляционной и субстанциональной концепциях. Эволюция взглядов на «пространство» представлена такими именами, как Платон, Аристотель, И. Кант, М. Хайдеггер, О. Шпенглер, Ф. Ратцель, М. Бубер, В. И. Вернадский, ГГ. А. Флоренский, Ф. Бродель, П. ГГ. Гайденко, Н. Н. Трубникова и многими другими. Различным аспектам и характеристикам «социального пространства» посвящены работы П. Бурдье, П. А. Сорокина, ГГ. Штомпки, ГГ. Бергера, М. Кас-тельса, А. И. Кравченко, В. И. Добренькова и многих других. В современных условиях развития специализированных научных дискурсов понятие «этническое пространство» представлено в целом ряде научных дисциплин.
Этническая толерантность чукчей как один из результатовэтногенеза.
В данной части работы мы не ставим целью анализировать феномен толерантности как один из актуальных современных принципов развития культуры. Эта проблема требует особого глубокого и всестороннего исследования. Мы ставим задачу проанализировать толерантность коренных малочисленных народов Севера, одним из представителей которых является чукотский этнос.
Мы уже упоминали об устоявшемся научном убеждении, что каждый этнос склонен идеализировать себя. Ингрупповая идентичность, таким. образом, дополняется критериями аутгрупповой идентичности. При этом ингрупповая идентичность обычно связывается с установлением собственных статусови стереотипов,.в,то время как аутгруппов ая идентичность, базируется на выстраивании оппозиции-«мы — они». Механизм формирования критериев идентичности, таким образом, должен неизбежно приводить к пониманию «своего» как родного, исконного, присущего «только нам», а «чужого» как инородного, неприемлемого, нелепого (даже если речь идет о преимуществах). Таким, образом, позиционирование себя как члена конкретной этнической группьг почти всегда означает непричастность и практическую невозможность- причастности- к чужой- этнической группе. Человек, идентифицирующий себя как представителя какой-либо этнической группы, отмечает одновременно свою непричастность к иной этнической группе.
Конечно, механизмы идентификации намного сложнее и включают в себя множество, других важных обстоятельств. В конце концов, признание «чужого» и «чужеродного» не всегда означает конфронтацию, равно как и то, что «чужое» и «чужеродное» есть синоним плохого и греховного.
Однако отметим, что этническая толерантность или интолерантность есть один из ключевых аспектов этнической идентичности. Вопрос: насколько ты открыт, терпим, конструктивен, общителен, дружелюбен, предрасположен к сотрудничеству, во многом отвечает на вопрос: кто ты? Современный авторитетный исследователь этнических и социальных процессов К. Левин полагает, что самовосприятие всегда или почти всегда опосредовано понятиями и категориями групповой принадлежности. Его концепция групповой принадлежности как важнейшего компонента социальной и куль-турнои идентичности в настоящее время находит широкое признание . Вместе с тем, групповая идентичность еще не исчерпывает проблем культурного бытия, как этноса, так и отдельного индивида. Помимо того, что этнос испытывает объективное и позитивное стремление к межэтническому диалогу, он еще и вынужден пребывать в полиэтническом окружении и формировать стратегии межэтнического общенюрне зависимо ют воли.
В этом смысле проблема толерантности приобретает особое значение:
Под этнической толерантностью мы понимаем качество этнического-сознания как сознания группового, предопределяющего устойчивость этноса к инородному воздействию, гарантирующего отсутствие или существенное ослабление межэтнического напряжения. Этническая толерантность достигается при условии признания ценностного равенства этнических культурных миров; При этом социальные, экономические, технологические преимущества какого-то этноса должны рассматриваться не как его изначальное преимущество, а как дополнительный, инструмент для расширения пределов толерантности. Толерантность не может пониматься как отказ от собственных культурных ценностей, принесение их в» жертву или ассимиляция в ином культурно-социальном сообществе. Фактически толерантность этноса сводится к стремлению позитивно воспринимать иные культуры.
В своих выводах мы базируемся на единственном пока «полевом исследовании» коренных малочисленных народов Севера, произведенном на Северо-Востоке. Так, данное исследование135 показывает, что количество позитивных автостереотипов представителей коренных малочисленных народов Севера составляет 42,69%, позитивных гетеростереотипов — 60,86%. Разница в оценках составляет 18,17%.
Количество же позитивных автостереотипов у представителей не 134 Левин К. Разрешение социальных конфликтов. СПб., 2000.
Ковалев Ю.В. Этническая идентичность // Ученые записки кафедры психологии Северного международного университета. Магадан, 2003. Вып. 4. титульных этносов - 67,18%, позитивных гетеростереотипов - 47,55%. Разность составляет 19,63%136.
Работа, проведенная психологом, ошеломляет исследователя, занимающегося философией.
Представители коренных малочисленных народов Севера значительно выше оценивают своих «белых братьев», то есть представителей пришлого, нетитульного населения. В то же время представители нетитульного населения» значительно выше ценят себя, нежели людей, в чью землю они пришли жить» и работать. Данный вывод переворачивает представления- о том, что этнос всегда преимущественно оценивает себя.
Данное обстоятельство можно-пояснить тем, что поведение титульных этносов дезадаптивно, что они все живут очень скудно, занимают иждивенческую позицию и т. д. Автор данногО Иселедования так и делает137.
Но остается открытым вопрос этнокультурного высокомерия представителей-нетитульных этносов Колымы и Чукотки. Отчасти это объясняется их доминированием. Так сложилось, что коренные народы Севера немногочисленны, и обширные территории, которые они занимают, обильно заселены пришлым населением. «Гости оказались в большинстве» — данный парадокс есть- еще одна специфическая ситуация, сформировавшаяся на Крайнем Северо-Востоке страны.
