Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические предпосылки философско-антропологического и культурфилософского анализа современного массового человека 18
1. Человек массовый как антропологический тип и его трансформация в условиях современности 19
2. Возникновение и эволюция философских и научных представлений о современном массовом человеке 47
Глава 2. Интегральная сущность современного массового человека: ключевые антропологические и социокультурные характеристики . 78
1. Образование современной массовой сущности человека 79
2. Современный массовый человек: отторжение и обретение разума и подлинной свободы 109
Глава 3. Чувствования сердца и состояния души современного массового человека 140
1. Предрасположенности, влечения и метаморфозы массовой души: от послушания к непокорности, от бунта к новому повиновению .. 139
2. Сильная страсть как апогей самовыражения массового человека: от симпатии к любви, от антипатии к ненависти 171
Глава 4. Верования, идеалы и смысл жизни современного массового человека 203
1. Вера как экзистенциальное состояние массового человека 204
2. Движение к идеалам как смысл жизни массового человека 237
Заключение 270
Литература
- Человек массовый как антропологический тип и его трансформация в условиях современности
- Образование современной массовой сущности человека
- Предрасположенности, влечения и метаморфозы массовой души: от послушания к непокорности, от бунта к новому повиновению
- Вера как экзистенциальное состояние массового человека
Введение к работе
Актуальность проблемы исследования
Проблема массового человека — одна из ключевых проблем современности, требующая пристального общественного внимания, философского осмысления и научного исследования. Когда философская антропология утверждает, что в современном, посттрадиционном обществе человек стал проблематичным для самого себя, то в значительной мере смысл данного утверждения относится к кардинально изменившемуся в последние столетия массовому человеку. Пребывавший веками на задворках общественной жизни, массовый человек в XX веке решительно выдвинулся на её авансцену, осознал и научился использовать свои возросшие политические права, социальные и экономические возможности, приобщился к ценностям современной массовой культуры, включился в процессы управления сложной современной техникой, выдвинул из своей среды политических лидеров, идеологов, писателей, артистов, что позволило обеспечивать усложнившееся функционирование и развитие многообразных условий массового существования миллионов современных людей. Политические и культурные элиты, некогда самостоятельные в своих решениях и в своих творческих поисках, ныне, подчиняясь современным демократическим нормам, стали апеллировать к массовому человеку, учитывать его мнение и искать его поддержки, нередко втайне презирая его и манипулируя миром массовых индивидов. В условиях массового существования, характерных для современности, новую остроту получили вечные, чрезвычайно важные вопросы жизненного предназначения человека, его практической и духовной деятельности, смысла жизни, свободы, творчества, гуманизма, морального и эстетического возвышения, устремлённости к высшим достижениям культуры.
Универсальные в масштабе континентов признаки - рост массового производства и массового потребления, расширение сфер массовой культуры и массовой коммуникации - свидетельствуют в наши дни о быстром возрастании общественной и исследовательской значимости жизнедеятельности современного массового человека. В XX веке на протяжении ряда десятилетий утверждалась мысль о том, что во многом непредсказуемые и стихийные массовые явления и процессы отступают перед прогрессом культуры, науки и образования, и что они надёжно подчинены мощным государственным и общественным структурам, которые способны контролировать и регулировать жизнедеятельность массового человека. И в самом деле, в высокоразвитых странах непредсказуемая стихия массового поведения в известной степени введена в русло основных социокультурных требований современной цивилизации, и взрыв разрушительного всемогущества человеческих толп, характерный для начальных этапов исторического перехода от традиционного общества к современному, кажется в какой-то мере завершенным. Вместе с тем, определённые глубинные побудительные импульсы, присущие человеческой природе, периодически придают массовым явлениям новый мощный прилив сил, что отмечается и в высокоразвитых, и в развивающихся странах, а также в современной России, стремящейся к демократии и частной собственности, качественно новой элитарности и свободному взаимодействию различных общественных и политических сил. Имеются достаточные основания включить нашу страну в число тех регионов, где массовые феномены играют исключительно большую и во многом непредсказуемую роль.
Таким образом, актуальность исследования жизнедеятельности массового человека обусловлена фундаментальными общекультурными тенденциями и значимыми историческими обстоятельствами развития современной цивилизации. Исторический переход от традиционного типа жизнедеятельности людей к качественно новому, более динамичному и содержательно насыщенному типу развёртывания человеческих потенций, сущностных сил и устремлений выдвинул проблему массового существования миллионов современных людей на самый передний план философского и научного познания. В наши дни явственно ощущается необходимость при изучении феномена современного человека ви деть и анализировать не только его устремлённость к свободе, творчеству и вершинам человеческого духа, но и обусловленное историей, культурой, самой человеческой природой массовое отсутствие такой устремлённости или её слабое проявление.
Степень разработанности проблемы
Первые обстоятельные попытки философской и научной разработки проблемы жизнедеятельности современного массового человека осуществлены на рубеже XIX и XX веков; в минувшем столетии изучение данной проблематики получило свое развитие, особенно в развитых индустриальных странах, где сегодня достигнут достаточно высокий уровень исследовательской активности в изучении проблемы жизнедеятельности современного массового человека, хотя ради справедливости следует заметить, что степень и масштабы внимания учёных к изучению феномена человека современной элиты являются заметно более значительными. Отметим также, что изучение данной проблематики осуществляется главным образом средствами науки при одновременном относительно редком обращении к ней со стороны философов.
Серьёзный вклад в изучение разнообразных проблем массового поведения современных людей вносят труды ряда крупных западных мыслителей. Среди них - Ж. Г. Тард, С. Сигеле, Г. Ле Бон, 3. Фрейд, Ж. Сорель, Р. Михельс, Э. Росс, Р. Парк, М. Шел ер, X. Ортега-и-Гассет, К. Маннгейм, К.Г. Юнг, В. Райх, Э. Фромм, К. Ясперс, Г. Марсель, Э. Кассирер, X. Арендт, Д. Белл, Р. Гвардини, Э. Канетти, Г. Блумер, Д. Рисмен, С. Московичи, 3. Бауман. Несколько перефразируя слова Э. Шиллза, можно сказать, что в XX веке призрак массового человека в известной мере довлеет над умами зарубежных исследователей. В настоящее время отмечается новая волна интереса философов и учёных к проблеме жизнедеятельности современного массового человека.
Вместе с тем за рубежом отчётливо осознаётся потребность в дальнейшем расширении и углублении научного анализа массовых феноменов современности, растёт понимание особой значимости обобщающего философского осмыс ления жизнедеятельности современного массового человека и отмечается недостаточная эффективность существующих методологических и аналитических средств постижения этой проблематики. Постепенно утверждается мысль о том, что имеющиеся методы научного исследования не позволяют в полной мере увидеть эти проблемы в их истинном свете и осознать их смысл и значимость. Так, возникновение в XX веке новой мощной силы — силы мифологического мышления, присущего современному массовому человеку, в известной степени застало врасплох многих учёных; поэтому даже сами возможности познания этой силы оказались весьма проблематичными (Э. Кассирер). Хотя общепризнанный метод философского исследования этого феномена отсутствует, в западной философии считается, что строгость научных дисциплин в данном случае является чем-то вроде суеверия, а надменность понятия, каким бы проверенным оно ни казалось, здесь вредна. «Нерасчленённое созерцание самого феномена - вот высшая предпосылка» (Э. Канетти). Признавая, что для действительного философского понимания феномена современного массового человека необходимы более продуктивные методологические и аналитические средства, зарубежные мыслители ищут и находят такие средства в новейшей философской антропологии и культурологии, экзистенциальной и психологической философии, философии мифа и религиоведении, и т.д.
В нашей стране феномен современного массового человека также привлек внимание философов и учёных. Заметный вклад в его изучение внесли Н.И. Бердяев, В.М. Бехтерев, Н.И. Кареев, М.М. Ковалевский, П.А. Сорокин, С.Л. Франк и другие исследователи. В разработке проблемы взаимосвязи «героев» и «толпы» Н. К. Михайловский даже несколько опередил по ряду параметров аналогичные разработки первых исследователей психологии толп. Не случайно, Г. Тард называл его «замечательным русским учёным». Но со временем философское осмысление и научная разработка проблем жизнедеятельности массового человека, социокультурных и психологических оснований и реального поведения человеческих масс были, как известно, надолго прекращены, точнее, переведены в совершенно другую плоскость, где главным оказалось не изучение, а восхваление могущества масс.
Первые серьёзные попытки поднять продуктивность изучения массовых явлений относятся к 60-80-м годам минувшего столетия, хотя и в этот период такого рода исследования чаще всего воспринимались либо как маргинальные, либо как вообще не заслуживающие внимания, и такого рода отношение к этой исследовательской сфере поощрялось и считалось общественно приемлемым. Академически мыслящие исследователи едва ли не всё XX столетие предпочитали изучать «нормальные» общественные связи, стойкие социальные образования, типические обнаружения человеческого поведения. Человек толпы с его специфическим поведением не рассматривался как нечто общественно значимое; феномен массовых явлений считался скорее фантомом, неким временным наваждением, нежели закономерным социальным продуктом; и, соответственно, даже не ставился вопрос о создании целостной теории современного массового человека. Но, отмечая недостаточный уровень исследовательского внимания в нашей стране к разработке проблемы жизнедеятельности современного массового человека, следует одновременно выразить несогласие с точкой зрения тех исследователей, которые считают, что в этой области нет серьёзных отечественных работ. В действительности они имеются, содержат в себе множество плодотворных идей и заслуживают пристального аналитического внимания.
Различные грани жизнедеятельности современного массового человека обсуждаются в отечественной философско-антропологической и социально-философской литературе, где можно выделить работы Г.К.Ашина, B.C. Барулина, Ю.Г. Волкова и B.C. Поликарпова, Б.Т. Григоряна, В.Д. Губина и Е.А.Некрасовой, П.С. Гуревича, Г.Д. Драча, Е.В. Золотухиной-Аболиной, Ю.Кимелёва, В.А. Крутикова, К.Н. Любутина, Б.В.Маркова, А.А.Миголатьева, В.А. Подороги, B.C. Стёпина, Ю.М. Фёдорова, ряда других учёных. Обстоятельно разрабатываются в российской философии и науке проблемы массовой культуры. Существенный вклад в осмысление массовой культуры вносят труды В.Е. Давидовича, Е.А. Жданова, Л.И. Ионова, А.В. Кукаркина, К.Э. Разлогова, А.Я. Флиера, В.П. Яковлева и других российских исследователей. Ряд содержательных статей и монографий отечественных учёных посвящен проблемам массового сознания. Имеются в виду разработки Э.Я. Баталова, О.В. Великановой, Л.А. Гордона, Б.А. Грушина, И.И. Дубинина и Л.Г. Гусляковой, Б. Земцова, В.И. Кукушкиной и Л.И. Насоновой, Г.К.Овчинникова, Б.Я. Пукшанского, Л.Г. Судаса, В.Н, Сырова и Н.В. Поправко, М.А. Шахзадеян, В.А. Черняк и К. Тали-пова. Особое направление исследований составляют современные отечественные разработки в области массовой психологии, где, по словам Г.М. Андреевой, постепенно происходит признание того, что проблематика, разработанная в рамках западной психологии масс, имеет большой интерес, в том числе и для настоящего времени. Данное направление представлено исследованиями таких учёных, как Н.И.Азаров, Г.В. Грачёв, И.М. Гудинова, Г.Г. Дилигенский, Н.И. Земцов, Д.В.Ольшанский, С.К. Рощин, Е. Шестопал и др.
В последнее десятилетие наблюдается возрастание внимания российских философов и учёных к изучению многообразных массовых явлений и процессов. Заметный вклад в философское осмысление и научное исследование различных аспектов современных массовых феноменов вносят монографии В.Ю. Большакова «Эволюционная теория поведения», Е.Б. Ивушкиной и Е.Е.Несмеянова «Социальная мифология», О. Карпухина и Э. Макаревича «Формирование масс», Д.В. Колесова «Человек и толпа», И.С. Кона «Социологическая психология», Д.Л. Спивак «Изменённые состояния массового сознания», Д.В. Ольшанского «Психология масс», М.А. Хевеши «Толпа, массы, политика». Отметим также содержательные статьи Т.И. Аравиной «Феномен толпы в исследовательских ракурсах социальной психологии», А.В. Дмитриева «Влияние толп», СВ. Коваленко «Человек в толпе», Б.Н. Чикина «Толпа», а также статьи М.А. Хевеши «Феномен «толпы» в трактовке философии XX века», «Политика и психология масс» и «Массовое общество в XX веке». Пред ставляет определённый интерес и ряд диссертационных исследований, посвященных изучению массовых явлений и выполненных главным образом в предметных областях социологии, психологии, истории. Вместе с тем, привлекает к себе внимание то обстоятельство, что немногочисленные философские исследования массовых феноменов выполнены, как правило, в русле социальной философии, а возможность их изучения в рамках других философских дисциплин остаётся открытой. Между тем, именно в этой предметной сфере остро ощущается недостаток теоретических обобщающих работ, особенно выполненных в русле философской антропологии и культурологии с учётом современного уровня её разработки зарубежными и отечественными философами и учёными.
Объектом настоящего исследования является жизнедеятельность современного массового человека, взятая в целостности её осуществления в развитом индустриальном обществе с учётом его исторической динамики.
Предметом исследования выступают сущностные черты и ключевые социокультурные и антропологические характеристики современного массового человека.
Цель и задачи исследования
Цель данного диссертационного исследования состоит в создании целостного концептуального образа современного массового человека на основе фи-лософско-антропологического и культурфилософского анализа исторических предпосылок, социокультурных оснований и реальных проявлений его жизнедеятельности.
Цель исследования конкретизируется в следующих задачах:
-уточнить общие теоретические и методологические предпосылки философского анализа жизнедеятельности современного массового человека;
- представить массового человека в качестве антропологического типа, характерного для социокультурных условий современности;
- выявить ключевые антропологические и социокультурные характеристики интегральной сущности современного массового человека;
- проанализировать связь жизнедеятельности массового человека с условиями и возможностями его разумного, осмысленного и свободного существования в современном мире;
- рассмотреть особенности развития и метаморфозы современной массовой души, её фундаментальные предрасположенности и влечения;
- выяснить основные массовые эмоционально-чувственные состояния и их роль в жизнедеятельности современного массового человека;
- раскрыть определяющее содержание веры как важнейшей побудительной силы современного массового поведения;
- обозначить направления поиска и обретения идеалов и смысла существования массовым человеком в условиях современности.
Научная новизна диссертационного исследования
В диссертации впервые в отечественной литературе предпринята попытка создать развёрнутую философскую концепцию и представить целостное теоретическое осмысление жизнедеятельности современного массового человека.
Научная новизна конкретизируется в следующих положениях:
- уточнены теоретические и методологические предпосылки философского анализа жизнедеятельности современного массового человека;
- представлено теоретическое обоснование массового человека в качестве антропологического типа, характерного для социокультурных условий современности;
- выявлены ключевые антропологические и социокультурные характеристики интегральной сущности современного массового человека;
- показаны различные грани реальной связи жизнедеятельности массового человека с современными условиями и возможностями разумного, осмысленного, свободного существования;
-раскрыты ведущие тенденции развития и трансформации современной массовой души, её фундаментальные предрасположенности и влечения;
-зафиксированы основные эмоционально-чувственные состояния массовой душисовременного массового человека;
- высвечено определяющее экзистенциальное содержание веры как важнейшей побудительной силы современного массового поведения;
- обозначены главные направления жизненного поиска и обретения массовым человеком идеалов и смысла существования в условиях современности.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Массовый человек как философско-антропологическая категория является ёмкой теоретической абстракцией, которая обладает большой обобщающей способностью и позволяет «схватить» существенные стороны, свойства и характеристики определённого, а именно массового (неэлитного) способа жизнедеятельности людей и передать его основное содержание в идеально-типическом выражении. Массовый человек — это идеальный антропологический тип, равно как и противоположный ему тип человека элиты. В этом качестве человек элиты и человек массовый представляют собой две стороны одного и того же существа под названием Человек с его двойственной природой. В своём противоречивом единстве эти антропологические типы в определённом смысле исчерпывающим образом представляют человеческое существо как целостность на значительном протяжении обозримой человеческой истории в рамках традиционного и современного обществ.
2. В условиях современности массовый человек как антропологический тип существенно изменяется. Массовый человек прошлого - это существо, призванное всей своей жизнью создать материальные и иные условия, необходимые и достаточные, для проявления, развития и расцвета дарований человека элиты. Будучи генетически связанным с массовым человеком традиционного общества, современный массовый человек вместе с тем по ряду фундаментальных социокультурных характеристик отличается от него, прежде всего — по ос новательности своего внутреннего устремления к свободе и равенству, творчеству и разумному существованию. Существенно изменяется и противоположный ему антропологический тип. На место аристократа по происхождению приходит человек современной элиты, человек высших социокультурных достижений, человек сильный духом и волей, человек незаурядного и творческого ума, человек, способный к лидирующей роли в мире людей.
3. Современный массовый человек не является проявлением упадка и разложения определённой человеческой цивилизации, напротив, он являет собой новую историческую форму человеческой жизнедеятельности, адекватную вызовам современности, форму, которая может полностью раскрыться как в бытии, так и в творчестве, но её раскрытие определяется не мерками прошлого, а критериями, отвечающими её собственной сущности; он представляет собой человеческий тип, который тесно связан с современным научно-техническим прогрессом и рациональным планированием, новейшими технологиями и высокопроизводительной техникой, огромными объёмами знания и информации. Не имея ещё прочных и устоявшихся традиций собственной жизнедеятельности, в силу исторических обстоятельств вынужденный пробивать себе дорогу наперекор устоям традиционного общества, современный массовый человек порой проявляет себя более всего в своих отрицательных свойствах. Двойственность и противоречивость человеческой природы находит своё отражение и в жизнедеятельности современного массового человека. Но постепенно он, как и человек современной элиты, вырабатывает в себе положительные свойства, адекватные требованиям современности, и создаёт для человечества новые конструктивные возможности для вступления в будущее.
4. Сущность массового человека в условиях современности отличается открытостью и незавершённостью, разнообразием и непостоянством, противоречивым единством и относительной устойчивостью. Её основные характеристики формируются под определяющим социокультурным влиянием человека элиты. Открытость сущности современного массового человека как незавершённой возможности проявляется в ожидании и восприятии авторитетных социокультурных воздействий и в попытках самодеятельной реализации постоянно обновляющихся вариаций массового существования, в ходе которых несовершенство порой оказывается благодатным свойством, изъян превращается в достоинство, а несомненное благо оборачивается злом. Современный массовый человек - существо многогранное, таковы и проявления его противоречивой сущности.
5. Глубинное устремление современного массового человека к свободе и равенству, творчеству и осмысленному существованию нередко сочетается в нём с отторжением конструктивных возможностей разума и возможностей творческой деятельности, бегством от свободы и от той ответственности, которую накладывает бремя свободы. Но возможность обретения свободы для массового человека наших дней остаётся открытой; использование этой возможности, прорыв к свободе и ответственности, разумному существованию и творческой жизнедеятельности, к подлинно человеческому бытию является одной из ключевых предпосылок прорыва в постсовременность. Вынести бремя подлинной свободы может лишь человек, в полной мере руководствующийся разумом, долгом и моралью, человек конструктивный и творческий, волевой и настойчивый, человек, одухотворённый идеей претворения в жизнь новых проектов будущего.
6. Динамичность, масштабность и глубина преобразований природы и общества в условиях современности кардинально изменяют душу массового человека, делают отжившими многие традиционные формы душевной жизни людей, подрывают привычные основания душевной устойчивости и стабильности, обесценивают старые и создают новые условия для укоренения самых противоречивых тенденций в массовой душе. Современная массовая душа становится чрезвычайно изменчивой и импульсивной, легковерной и внушаемой, подверженной сильным чувственным влечениям и непреднамеренным действиям; в ней сочетаются авторитарные тенденции и потребность в подчинении; тяга ко всему новому соседствует в ней с консерватизмом и уважительным отношением к прошлому, устремлённость к незамедлительным прямым действиям - с искушением фантазирования и вызывания желаемых образов, потребность в проявлении сильных чувств - с желанием их умиротворения и т.д. Сегодня самые различные, часто взаимоисключающие устремления, предрасположенности, образы действительности способны побудить современного массового человека как к самым созидательным, так и к самым разрушительным действиям во имя желаемого будущего.
7. Сильные чувства, страсти, эмоции являются важной движущей силой поведения современного массового человека. Такой человек и сегодня нуждается в симпатии и любви к сильному волей и духом человеку, ведущему его путями современной цивилизации, а также в симпатической привязанности к тем, кто разделяет эту любовь. В силу обстоятельств массовый человек способен проявить сильные негативные чувства; порой он так же нуждается в ненависти, как и в любви. Массовая любовь, равно как и массовая ненависть, - явления преходящие, но вновь и вновь человек массы испытывает жгучую потребность в сильных чувствах, которые ведут его в неведомое будущее. Сильная страсть, любовь или ненависть, пусть даже и выглядящая в глазах мыслителей псевдострастью, - вот что в значительной мере движет массовым человеком в историческом процессе, сильное чувство даёт ему веру в возможность преобразования настоящего и в осуществление желаемого будущего, оно поддерживает его силы в этом многотрудном историческом движении.
8. Вера отражает основную настроенность массовой души, ее основной модус, который в своей направленности кардинально трансформируется в условиях современности, когда наблюдается резкое ослабление массовой веры в Бога, с одной стороны, и, с другой, явственное усиление массовой веры в некое высшее существо земного происхождения, которое обычно оказывается человеком современной элиты, человеком, достигшим вершин личностной самореализации и общезначимых результатов деятельности. В условиях современности определённое развитие получила не имевшая в прошлом существенного значения вера массового человека в самого себя, превращаясь порой в излишнюю самоуверенность и причудливо сочетаясь с вековечной и ныне, как правило, затаённой верой в человека избранного. Если массовый человек прошлого жил верой в возможность обретения блаженства за пределами земного существования, то ключевое направление реализации массовой веры современных людей -эта вера в возможность радикальной и незамедлительной позитивной трансформации существующих природных и социокультурных условий жизнедеятельности на Земле ради достижения совместными усилиями более обеспеченного настоящего и лучшего будущего.
9. Идеалы современного массового человека, являясь содержательными духовными образованиями, придают смысл его существованию. Благодаря идеалам свободы, равенства, братства, веками угнетавшиеся, порабощенные и зависимые люди в условиях современности обрели веру, надежду и новый смысл жизни и в своей героической и самоотверженной погоне за этими идеалами продвинули вперёд человеческую цивилизацию. Духовное существование массового человека в том и состоит, что стремление изменить настоящее и достигнуть некоего идеального будущего, вера и надежда на осуществление желаемых изменений при столкновении с жизненными реалиями со временем пе-. рерастают в разочарование, которое вновь вытесняется движением к вдохновляющим идеалами и новой ободряющей верой, - и процесс этот, по существу, бесконечен в условиях современности.
Теоретико-методологические основания работы
Общая методология, которой руководствуется диссертант в своём исследовании, содержится в основополагающих концепциях современной философской антропологии и философии культуры, созданных крупными зарубежными и отечественными мыслителями. В диссертации используется ряд методологически ценных идей и принципов философского познания человека, содержащихся в современной философии религии и религиоведении, в психологиче ской философии и культурной антропологии. В исследовании применяются классические принципы диалектического размышления, методы восхождения от конкретного к абстрактному и от абстрактного к конкретному, принцип раздвоения единого на противоположности, принцип единства исторического и логического, типологический анализ, структурный и функциональный подходы, элементы герменевтического истолкования, комплекс общенаучных методов, таких, как анализ и синтез, индукция и дедукция и т.д. В ряде случаев приоритетный для настоящей работы современный философский категориальный анализ дополнен использованием эвристических возможностей фундаментальных познавательных метафор, плодотворных в классической философской антропологии, культурологии и религиоведении. Приводимые в диссертации материалы и сведения историко-философского и научного характера, ссылки на отечественных и зарубежных исследователей подчинены позитивному и содержательному философскому анализу проблемы жизнедеятельности современного массового человека.
Научно-практическая значимость исследования
Результаты исследования позволяют углубить имеющиеся философские и научные представления о жизнедеятельности современного массового человека, его сущностных чертах, душевных свойствах, социокультурных характеристиках, что в свою очередь создаёт новые возможности для выработки конкретных целей и задач социального управления и оптимизации механизмов практического регулирования массового поведения людей в различных спектрах его реализации в современных условиях.
Материалы проведённого исследования могут быть использованы в практике преподавания в высшей школе в деле модернизации учебных курсов по философии, культурологии, антропологии и другим социально-гуманитарным дисциплинам.
Апробация и объём работы
Диссертация обсуждалась на заседаниях отдела СКНЦ ВШ и на заседаниях и методологических семинарах кафедры философии Кубанского государственного технологического университета. Основные положения и выводы исследования докладывались на Всероссийских и региональных научно-теоретических и научно-практических конференциях в Москве, Краснодаре, Иваново, Ростове н/Д., Новороссийске в период с 1991 г. по 2003 г.
Результаты исследования изложены в двух монографиях, разделах коллективных трудов, научных статьях и тезисах конференций общим объёмом 23 п.л.
Структура и объём диссертации
Диссертация состоит из введения, четырёх глав, заключения и списка использованной литературы (334 источника). Главы включают в себя по два параграфа. Общий объём диссертационной работы 288 стр.
Человек массовый как антропологический тип и его трансформация в условиях современности
Принцип целостного понимания человека — ключевой методологический принцип современной философской антропологии. Ее основоположники, как известно, придавали фундаментальное значение как теоретическому обоснованию этого принципа, так и проблеме его практической реализации в философско-антропологических исследованиях. М. Шелер в своё время начертал обширную программу философского постижения человека во всей полноте его бытия. Осуществление этой программы, полагал он, позволит превратить философскую антропологию в целостное учение о человеке. Немецкий философ считал, что философская антропология, последовательно избегая метафизических бесплодных рассуждений, одновременно не должна дать загипнотизировать себя верой в науку и её всесилие, а призвана найти собственно философский подход к пониманию человеческого существа, выходящий за рамки его научного познания. Вместе с тем он полагал, что философско-антропологическое познание человека определённым образом совместимо с его научным и предметным познанием при условии, что при этом не теряется из виду человек целостный, реализуется принцип целостного рассмотрения человека. Философская антропология должна вьшолнить интегрирующую роль по отношению к конкретно-научному, метафизическому и религиозному осмыслению человека, собрав воедино его образ, «разбитый на мелкие кусочки», создав в конечном счёте целостную концепцию человека. «Задача философской антропологии, -писал Шелер, - точно показать, как из основной структуры человеческого бытия вытекают все специфические монополии, свершения и дела человека: язык, совесть, инструменты, оружие... государство, руководство, миф, религия, наука» [284, 187]. Но координация и соотнесение данных конкретных научных исследований человека не может быть функцией философской антропологии, ибо она стремится к целостному пониманию человека, а последнее не может родиться из совокупной картины его отдельных черт и качеств. В шелеровской антропологии отмечается, что всякие факты и обстоятельства человеческого бытия, устанавливаемые конкретными науками, должны оцениваться не сами по себе, а лишь в их особой значимости для целого и обнаруживать свой подлинный смысл именно в целостном свете уже существующего философского понимания человеческой природы. Проблема состоит в том, чтобы, с одной стороны, взглянуть на новые факты науки с позиции уже сложившегося понимания человека, и с другой, углубить и развить само это понимание с учётом новых фактов.
Философская теория целостного человека, следовательно, имеет своей целью рассмотрение и осмысление человека во всех формах его жизнедеятельности, объяснение человека из его «собственного бытия», но воссозданный ею теоретический образ не сводится и не может сводиться к некоей совокупности выявленных ею существенных свойств и качеств, а предполагает утверждение целостного измерения человеческой природы, в котором органично, а не механически находят своё выражение различные способности и возможности человека. «Предметом философии является человек во всей его целостности» [55,101-102].
Существенное значение в философском постижении человека имеет проблема перехода от категориального анализа феномена «человек» в его целостности к анализу конкретизации данного феномена; эта проблема, как не раз отмечалось в философской и научной литературе, сложна и малоразработана. Полагаем, что одной из методологических предпосылок такого перехода может служить диалектическая концепция целостности, условий её декомпозиции и развёртывания собственного бытия в единичные формы. Взятый в общем виде человек обладает целостностью, системным идеальным единством присущих ему характеристик. Вместе с тем его общие черты и свойства обнаруживаются различно, выступая в различных модификациях. «Ипостаси» человека, первоначально рассматриваемого как вершинное предельное выражение мира людей, могут затем выявляться в философском анализе через призму диалектики общего и единичного, единого и множественного, рода и вида, целого и момента. Существенное значение здесь имеет также учёт диалектического единства противоположных сторон в изучаемой целостности. «Дело в том, - отмечает В.Е. Давидович, - что всякое целое есть не только и не столько структурный набор образующих его «частей», сколько диалектическое единство противоположных сторон. Целое — суть одно, нечто связанное, гомогенное. Целое - это то, что объединено качественной однородностью своих составляющих. Оно сущностно едино, субстанционально связано. Вместе с тем целое — это то единое, которое диалектически раздваивается, выявляется во взаимоотношении своей субстанциональной основы со «своим другим». Целое не монотонно, не метафизически самотождественно, а диалектически противоречиво» [66, 56].
С учетом сказанного, полагаем, что в решении проблемы конкретизации философского анализа человека как целостности существенную роль играет идея двойственности и противоречивости человеческого существа, о чем с глубокой древности писали многие философы. Так, говоря о людях, своих современниках, Аристотель писал, что «одни по природе свободны, другие - рабы, и этим последним быть рабами и полезно, и справедливо» [5, 4, 384]. Всё христианство, вся культура, связанная с этой великой религией, отмечал Н.А. Бердяев, пронизаны идеей двойственности человеческой природы. «Странное существо, - писал он, - двоящееся и двусмысленное, имеющее облик царственный и облик рабский, существо свободное и закованное, сильное и слабое, соединившее в одном бытии величие с ничтожеством, вечное с тленным» [19,296].
Проблема раздвоения человека как целостности по целому ряду направлений серьёзно интересует теоретиков современной философской антропологии. Принято считать, что «осознание двойственности своей природы — фундаментальное событие в жизни человека» [139, 116]. Решение этой проблемы осуществляется философами различным образом. Так, М. Бубер первостепенное значение придаёт анализу связки «человек с человеком» [31; 32]; Дж. Г. Мид выстраивает свою философию человека, исходя из аналитической противоположности «Я» и «Другой» [149; 150]. Утверждая идею целостности и вместе с тем двойственности, противоречивости человеческой природы, Э. Фромм заметил в «Душе человека»: «По сути все человеческие существа тождественны. Мы все — часть Одного: мы все суть Одно... и тем не менее каждый из нас - неповторимая, уникальная сущность. Это противоречие повторяется в наших взаимоотношениях с другими людьми» [263,139-140].
Образование современной массовой сущности человека
В современной философской антропологии принято считать, что человеческая природа отличается открытостью и незавершённостью, разнообразием и непостоянством. «Мы можем, по-видимому, указать на одно поистине уникальное свойство человека: открытость, незавершённость его как создания, - отмечает П.С. Гуревич. - В отличие от других существ он способен преодолевать собственную видовую ограниченность, быть неотторжимой частью живого мира и возвышаться над ним. В этой особенности — удивительное и существенное своеобразие человека» [150, 367]. Идея человеческой природы как незавершённой возможности, проявляющейся в бесконечных вариациях необычного, специфического бытия, жизни как приключения саморазвития, в ходе которого несовершенство оказывается благодатным свойством, изъян превращается в достоинство, а несомненное благо оборачивается злом, - таким, по мнению многих современных философов, может быть плодотворный подход к осмыслению проблемы уникальности человека.
Выдвижение идеи открытости человеческой природы, идеи, доказавшей свою плодотворность в современном философском постижении человека, принадлежит, как известно, к числу заслуг разработчиков философской антропологии нашего времени - М. Шелера, А. Гелена, Г. Плеснера и др. Однако не будет липшим заметить, что гораздо раньше эта идея высказывалась в ранней психологии масс. В своё время, как бы упреждая возможные упрёки в радикальном социоморфизме (а они имели место на протяжении всего минувшего века), Г. Тард указывал, что человек -это существо социальное, привитое к существу биологическому, и именно как «существо естественное» человек в своём социальном бытии способен к изменению, способен благодаря «природной чувствительности», и посредством последней он открыт внешнему миру. «Если бы социальное существо не было в то же время и существом естественным, чувствующим и открытым для впечатлений внешней природы, а также и для обществ, посторонним к его собственным, то оно было бы совершенно неспособным к изменению, - подчёркнуто в «Законах подражания». -Подобные сообщежители навсегда оставались бы неспособными изменить самопроизвольно тип идей или традиционных потребностей, заложенных в них воспитанием, родителями, вождями, жрецами, представляющими в свою очередь копию с прошедшего» [221, 80]. И хотя тардовская идея открытости человеческой природы не получила достаточного осмысления в рамках ранней психологии масс (по-видимому, потому, что над её разработчиками довлела столь авторитетная, многовековая идея неизменности природы человека), она, тем не менее, оказала своё влияние на пересмотр традиционных представлений о человеческой природе, что нашло своё отражение не только в работах Шелера и его последователей, но и рада других философов, таких, например, как X. Ортега-и-Гассет, К. Ясперс, Э. Фромм, X. Арендт, А. Маслоу и др.
Идея неизменности человеческой природы - одна из основных исходных фи-лософско-антропологических идей мыслителей ранней психологии масс. Нетрудно заметить, что свойственная психологии масс трактовка природы человека достаточно традиционна. Подобно Аристотелю, она ищет сущность человека в том, что не изменяется в процессе его развития, что возникает и совершенствуется в этом процессе. Как Парменид и элеаты, исследователи психологии толп полагают человеческую природу той неизменной субстанцией, которая сохраняется при любых человеческих изменениях, появляется и исчезает вместе с человеком. Природа человека как его внутренняя сущность соотносится мыслителями с природой внешней, со всем, что окружает человека в его жизни, и это соотнесение сходно с подходом аристотеликов и стоиков. Подобно древним философам, а также Августину Блаженному, епископу гиппонскому, видевшему главный антропологический вопрос в том, добра или зла природа человека, они также придают принципиальное значение её этическому измерению. Теоретики психологии масс, вероятно, соглашались с Д. Юмом в том, что действия людей всех наций и времён в значительной мере однотипны, и что человеческая природа в её основаниях и ключевых проявле ниях всегда остаётся неизменной. Одни и те же мотивы всегда ведут к одним и тем же действиям, одни и те же события проистекают из одних и тех же причин. По своей интеллектуальной насыщенности и своему духу психологии масс близко юмовское убеждение в том, что честолюбие, алчность, самовлюблённость, тщеславие, дружба, великодушие, гражданственность - все эти душевные свойства, распределенные в различном сочетании внутри общества, от века были и являются до сих пор источником всего того, что совершалось и предпринималось когда-либо людьми. Существенное влияние на творчество основоположников психологии масс оказало также учение о человеческой природе, созданное французскими моралистами, представления о ней Р. Декарта и Ж.-Ж. Руссо, критический пересмотр которых осуществлялся на протяжении всего ХГХ века. Во многом благодаря работам Н. Фюстеля де Куланжа, в которых свежо, по-новому показано великое значение веры в деле обеспечения солидарности людей, идея природы человека связывается ими с человеческой способностью к вере. Вместе с тем, психология масс при рассмотрении проблемы человеческой природы в ряде случаев идёт дальше традиционных подходов. Учитывая новейшие достижения философской и общественной мысли, она оказывается способной создать идейные предпосылки концепции трансформации природы человека, его превращения в массового человека, которые были развиты в XX веке рядом философов и учёных.
Сегодня может показаться едва ли не общим местом тезис Г. Тарда о том, что человеческая природа «в сущности везде одинакова» [221, 80], тезис, который он последовательно отстаивал в острой полемике с многочисленными последователями Ж.-А. де Гобино, основателя влиятельной во второй половине XIX и начале XX вв. расово-антропологической школы в социологии. Антропосоциологи, как известно, настаивали как раз на неодинаковости человеческой природы у различных рас, что позволяло им относить одни расы к «высшим», другие - к «низшим», считать одни народы «подлинно историческими», другие - лишь «историческим материалом». Именно в этой школе родился миф о высоком белокуром долихокефале, взятый впоследствии на вооружение идеологами национал-социализма; в этой школе выковывалась небезызвестная идея превосходства «нордической расы».
Тард критически относится к такого рода идеям, подвергая антропосоциологиче-ские рассуждения о «длинноголовых» и «короткоголовых» аналитическому разбору в «Трансформации власти». Он считает, что «в слишком явственном разделении живых индивидов заключается источник глубокой иллюзии, заставляющей их изощрять свой эгоизм, преувеличивать свою независимость, забывать свою солидарность и реальность их общей сущности» [232, 8].
Основное единство человеческой природы, обеспечивающее её неизменность, указывает Тард, формируется на протяжении столетий и обеспечивается благодаря «одинаковости органических потребностей», а также «тождеству чувств и устройства мозга» людей [221, 40]. Человеческая природа представляется французскому философу достаточно совершенной для того, чтобы люди жили в мире и согласии, удовлетворяли свои насущные потребности, пользовались таким «неоценимым даром», как разум, испытывали друг к друг симпатию, приязнь, любовь. В природе человека, конечно же, имеются те или иные «дурные наклонности», которые не могут быть приемлемыми, однако они, эти наклонности, считает Тард, в определённой мере могут быть либо нивелированы, сведены к минимуму, либо, наоборот, развиты в человеке благодаря тому, что он — не только биологическое, но и социальное существо. Благодаря тому, что человек - социальное существо, он тянется к себе подобным существам, которые в конечном счёте образуют многообразные человеческие толпы, а они в свою очередь имеют тенденцию трансформироваться в единые психологические массы, где теряется человеческая индивидуальность и торжествует безликая массовая сущность. В толпах, ставших психологическими массами, радикально изменяются основные элементы, образующие единство человеческой природы, - человеческие потребности, человеческие чувства, человеческий разум.
Предрасположенности, влечения и метаморфозы массовой души: от послушания к непокорности, от бунта к новому повиновению
Душа человека в общем виде философами рассматривается как основа мыслей и чувств людей. Но что является доминирующим в человеческой душе - мысль или чувство? В истории философии содержатся различные ответы на этот вопрос, которые при всей их многогранности можно тем не менее свести к двум основным подходам. Согласно одному из них, приоритетное значение в человеческой душе имеет мысль, порождение разума, который руководит душой и поступками человека; этот подход, начиная с античности, утверждает философский спиритуализм. Согласно другому подходу, который характерен, например, для витализма, определяющую роль в человеческой душе играют чувственные устремления, побуждения, влечения. Противостояние этих подходов своеобразно проявляется в первых исследованиях жизнедеятельности современного массового человека. Ранняя психология толп, постоянно отмечая огромную значимость чувственности в душевной жизни каждого человека, склонна, тем не менее, признавать, что индивидуальная душа всё же управляется в той или иной мере человеческим разумом; иное дело - душа массовая, которая озарена крайне слабым светом разума и представляет собой ни что иное, как вместилище бурных человеческих страстей и противоречивых чувствований, мощных иррациональных побуждений и смутно осознаваемых влечений.
В современной философской и научной литературе принято считать, что открытие феномена массовой души принадлежит Г. Ле Бону. Ради справедливости заметим, что в действительности заметно раньше французского мыслителя о существовании такой души впервые со всей определённостью заявил С. Сигеле. Пытаясь найти ответ на вопрос о том, что именно служит фундаментальной причиной единства мыслей, чувств и действий людей, наблюдаемого в массе, он указывает: «Что непонятно в толпе, так это — её внезапная организация. В ней нет никакого
предварительного стремления к общей цели, следовательно, невозможно, чтобы она обладала коллективным желанием, обусловленным возбуждёнными элементарными силами всех составляющих её лиц. Между тем, среди бесконечного разнообразия её движений мы видим некоторую целесообразность в поступках и стремлениях и слышим определённую ноту, несмотря на диссонанс тысячи голосов... Таким образом является настоятельной необходимость определить - хотя бы и не было возможности дать себе в этом ясного отчёта — действия того нечто, которое служит причиной единства мыслей, наблюдаемого в толпе. Это нечто не есть появление на сцене самых низких умственных сил и вместе с тем не может претендовать на степень известной интеллектуальной способности; поэтому наиболее подходящим для него определением будет: душа толпы» [208, 31-32]. Откуда же берёт начало эта душа толпы? Задаваясь этим вопросом, итальянский учёный находит ответ в тардовской концепции подражания: душа толпы берёт своё начало в подражательной способности человека, что, как выяснилось позже, несколько ограничивает возможности аналитического рассмотрения массовой души. В осмыслении этой проблемы Г. Ле Бон продвинулся существенно дальше своих современников, и именно его теоретическое видение феномена массовой души легло в основу более поздних исследований в этой области.
Самый поразительный факт, наблюдающийся в одухотворённой какой-то идеей толпе, утверждает Г. Ле Бон, следующий: каковы бы ни были индивиды, её составляющие, каков бы ни был их образ жизни или занятий, их характер или ум, одного их превращения в массу достаточно для того, чтобы «у них образовался род коллективной души, заставляющей их чувствовать, думать и действовать совершенно иначе, чем думал бы, действовал и чувствовал каждый из них в отдельности» [126, 159]. Спустя ряд десятилетий многолетние наблюдения Р. Вельдера за изменением реакции отдельного человека, попадающего в массу и становящегося её частью, позволили ему сделать теоретические обобщения, в главном не отличающееся от выводов французского исследователя. «Прежде всего в психологической массе нас удивляет следующее, - отмечает австрийский учёный, - какими бы ни были люди, её составляющие, как бы ни различались или походили друг на друга их занятия, образ жизни, характер, уровень интеллекта, в силу одного только приобщения к массе в них начинает формироваться некая коллективная душа, позволяющая им чувствовать, думать и поступать иначе, чем свойственно каждому из них в отдельности. Возникающие при этом идеи, мысли, чувства могут реализоваться только индивидуумами, объединёнными в массу. Таким образом, психологическая масса представляет собой временное образование, состоящее из гетерогенных, разнородных по сути элементов, кажущихся связанными друг с другом на какой-то миг и обладающих совершенно новыми качествами, подобно клеткам организма, когда они, объединяясь, образуют новую сущность, свойства которой отличны от аналогичных свойств каждой клетки, взятой в отдельности. Объединение индивидуумов в массе в одно целое предполагает наличие звена, связующего их друг с другом, причём это связующее средство должно быть из тех, которые наиболее характерны для массы» [43,183-184].
Согласно ранней психологии толп, массовая душа отличается рядом характеристик, имеющих место и в душе индивидуальной, но получающих в одухотворённой толпе особенно сильное развитие. Это прежде всего импульсивность, изменчивость и раздражительность; отсутствие самостоятельной мысли, рассуждения и критичности; легковерие и податливость внушениям; преувеличенность и односторонность чувств и эмоций; нетерпимость, авторитарность и консерватизм. Все эти свойства «наблюдаются у существ, принадлежащих к низшим формам эволюции, как-то: у женщин, дикарей и детей» [126,166]. Таков и человек современной одухотворённой массы, который почти исключительно управляется бессознательным и в этом отношении приближается «к совершенно первобытным существам» [126, 167].
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что первые исследователи психологии масс придают огромное значение феномену бессознательного в жизни человека. Они не раз подчёркивают ошибочность общепринятой мысли о том, что бессознательное играет психологически менее важную роль, нежели сознание. «Это справедливо только по отношению... к такому бессознательному, которое никогда не попадало в область света, исходящего из сознания своего Я» [232, 149]. Но бессознательное, из которого рождается сознание своего Я, составлено, согласно психологии масс, не только из одних воспоминаний; существенную роль в функционировании бессознательного играет постоянно происходящее ассоциирование идей, которое в свою очередь подготавливается «постоянным брожением в среде образов, следов, оставшихся в мозгу и беспрестанно ощупью сопоставляемых друг с другом» [232,150]. Так происходит «бессознательная работа» человеческого мозга.
Сознание характеризуется не только внешне наблюдаемой, проявляющейся в поведении людей сознательностью; будучи тесно связано с человеческой памятью, оно содержит в себе ряд отличающихся друг от друга психических слоев. «Нет ничего яснее и вместе с тем глубже нашего сознания» [232, 6] - отмечает Г. Тард, сравнивая человеческое сознание с освещенным и прозрачным ульем, где «нам открываются тайны самых интимных деяний жизни, которые удивили бы нас бесконечно, если бы мы могли бы видеть только внешние результаты, т.е. поведение сознательных существ» [232, 6]. Принципиальное значение придаётся тезису, согласно которому «без сознания нет памяти, а без памяти нет сознания» [232, 6]. Механизм связи сознания и памяти объясняется следующим образом: «То, что сознаётся наиболее ясно, что наиболее поражает или волнует, то при всех других одинаковых условиях, конечно, и забьшается менее всего; сознание не пробуждается без ясности воспоминания» [232, 150].
Вера как экзистенциальное состояние массового человека
Феномен человеческой веры с древнейших времён приковывает внимание мыслителей, религиозных и общественных деятелей; актуальным исследовательским объектом остаётся вера и для современной философии и науки. Но, как известно, XX век принес с собой смену философских и научных приоритетов: в частности, «на место проблематики веры заступила проблематика обоснования» [139, 29], а вопрос о значении стал, по существу, одной из главных философских тем. А этот вопрос, справедливо указывает Б.В. Марков, «ориентирует на маниакальные поиски оснований. Все науки, начиная с математики, бросились в поиски оснований. Но дело свертывается, ибо в конце концов все - математики, эпистемологи и политики - смирились с тем, что обоснование невозможно и инструменты логического анализа уперлись в «скальный грунт», который приходится признавать как данность» [139, 29]. Признание этого «скального грунта» требует веры, трактуемой в самом широком, философском смысле слова. В этом смысле вера - это основная настроенность человеческой души, ее основной модус, который актуализируется в виде определённого отношения человеческого Я к противостоящему ему явлению.
В современной философской литературе категория веры означает либо состояние предельной заинтересованности, либо психологическую установку, либо мировоззренческую позицию, либо целостный личностный акт. В словаре «Культурология. XX век», где отмечается многообразие значений веры, верно указано, что она состоит «в признании безусловного существования и истинности чего-либо с такой решительностью и твердостью, которые превышают убедительность фактических и логических доказательств и не зависят от них вопреки всем сомнениям» [117, 64].
Человеческая вера реализуется по множеству направлений. Наиболее существенными и общественно значимыми направлениями реализации человеческой веры в современной философии принято считать веру в Бога, веру в другого человека (других людей) и веру человека в самого себя. «То, что различные типы веры — вера в собственное Я, в другого человека и в Бога — по своим результатам обнаруживают столь часто близкое родство друг с другом, просто объясняется тем, - отмечает Г. Зиммель, - что все они являются проявлениями одной и той же психологической настроенности, различающимися лишь по своему социологическому объекту» [82, 570]. Но, разумеется, лишь этими направлениями реализации вера людей не ограничивается; она, кроме того, присуща не только отдельному человеческому существу, но и огромным человеческим массам, в жизнедеятельности которых на всех исторических этапах вера всегда играет могущественную роль. В признании исключительно важной роли веры в жизнедеятельности современного массового человека сходятся практически все философы, занимавшиеся данной проблематикой.
Человек массовый во все времена есть человек верующий - это положение можно считать аксиоматическим и принципиально важным; способность верить необходимо рассматривать как общечеловеческое, антропологическое свойство людей, которое определённым образом трансформируется в человеческих толпах, одухотворённых вдохновляющей идеей и воодушевлённых сильными чувствами.
Вера массового человека - объект особого внимания ранней психологии толп. Её создатели считают, что вера обладает огромной объединяющей силой, которая «соединяет все индивидуальные маленькие желания в одно целое, заставляет народ действовать, как действовал бы один человек» [127, 196]. Вера -это «та грозная сила», которая «содействует превращению человека в абсолютного раба своей мечты» [126, 235].
Общая оценка роли верований в жизни людей сходна в психологии масс с подходами ряда других философов и ученых, но особенно - с подходом Н. Фюстеля де Куланжа, оказавшего заметное влияние также и на Э. Дюркгейма. В своем труде «Гражданская община древнего мира» Фюстель де Куланж о роли верований пишет следующее: «Нелегко установить общественную связь между людьми настолько различными, до такой степени свободными, столь непостоянными. Чтобы дать им общие законы, установить власть, внушить повиновение, заставить страсти подчиниться разуму, индивидуальный разум - разуму общественному, требуется, без сомнения, нечто более сильное, чем сила физическая, нечто более чтимое, чем выгода, более надежное, чем философские теории, более ненарушимое, чем договор, - нечто, что находилось бы одинаково в глубине всех сердец и имело бы над всеми ими власть. Это нечто есть верование. Нет ничего более властного над душой человека. Верование есть произведение нашего духа, но мы не властны изменить его свободно по нашему желанию. Оно наше создание, но мы этого не знаем, а считаем его божественным.
Оно действие нашей силы, и оно сильнее нас. Оно человечно, а мы считаем его божественным. Оно в нас самих, оно никогда не покидает нас, говорит с нами всякую минуту. Если оно велит нам повиноваться, - мы повинуемся; если оно предписывает нам обязанности, - мы им подчиняемся. Человек может покорить природу, но он подвластен своей мысли» [197,1, 199-200]. Велико влияние этих слов на творчество первых исследователей психологии масс.
Согласно одному из тардовских определений, человек есть «существо действующее и верующее» [232, 492]. Решая непростую проблему соотношения деятельности и верований людей, философ подчёркивает, что «человеческие действия управляются верованиями, и что верования в значительной мере внушаются человеку врождёнными наклонностями его природы... и явлениями внешней природы, гораздо более сходными, чем различными между собой» [221, 80]. Не только и не столько знания управляют массами людей, сколько их верования, считает психология толп, ведь «высшие познания» доступны всегда лишь «немногим избранным», тогда как способность к вере, к тому, чтобы создавать многообразные верования и одинаково или сходным образом действовать сообразно принятой вере, является общечеловеческой. Верования напоминают Тарду реку с многочисленными притоками, начало, истоки которой, однако «совершенно неизвестны» [221, 34]. Вера, считает мыслитель, - это тот источник, из которого, хотя и в неодинаковой мере, черпают свою силу постоянно борющиеся и оспаривающие его друг у друга доктрины и теории, и этот источник один и тот же. «Через все наши разнородные положения, составляющие всё интеллектуальное богатство данной эпохи, через все догматы, теоремы, политические убеждения, а точно так же через все предвидения и надежды, составляющие основу всех наших договоров, предприятий, войн, революций, протекает река веры, многообразная и непрерывная, тождественная и многоцветная, и что, может быть, было бы уместно спросить себя, не подчинено ли законам появление этой реки, распределение её вод и их общее направление» [221, 34].
