Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретико-методологические основы исследования динамики войны в контексте культурной эволюции человечества 15-92
1.1. Культурфилософское понимание войны как основа исследования ее динамики 15-40
1.2. Динамика войны на доцивилизационном этапе развития человечества ... 40-62
1.3. Динамика войн доядерного этапа развития цивилизации 63-92
ГЛАВА 2. Динамика войны на ядерном этапе цивилизационного развития 93-144
2.1. Динамика современной войны как динамика мировых войн 93 - 121
2.2. Специфика измерения динамики современной войны 122-144
Заключение 145-155
Библиографический список использованной литературы 156-165
- Культурфилософское понимание войны как основа исследования ее динамики
- Динамика войны на доцивилизационном этапе развития человечества
- Динамика современной войны как динамика мировых войн
- Специфика измерения динамики современной войны
Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена потребностью в дальнейшем комплексном изучении человека, продолжающего использовать насилие в качестве средства своего утверждения в мире.
Противники насилия, отмечая, как далеко зашел человек в его применении, вопрос о будущем современной цивилизации ставят предельно остро: XXI век будет веком ненасилия или его не будет вовсе. Однако война не только остается реальностью наступившего века, но и продолжает представлять собой одну из наиболее развиваемых человеком насильственных практик. В начале третьего тысячелетия война предстала в невиданной ранее форме - террористической. С возникновением террористической войны наступила новая историческая веха участия человека в военном насилии. Данная война показала, что субъект, применяющий военное насилие, кардинально изменился. На войну как на способ решения определенного круга проблем сегодня рассчитывают не только государства, но и различные негосударственные объединения и организации. Нередко в качестве субъекта будущих войн признается цивилизация. Отдельные исследователи полагают, что западная и исламская цивилизации уже находятся в состоянии войны.
Наметившийся переход войны с межгосударственного на более широкий уровень социокультурного взаимодействия ведет к существенному изменению конфликтной основы войны. Место, которое в межгосударственных войнах занимает конфликт интересов, в межцивилизационных войнах займет конфликт ценностей. В данном изменении проявляет себя тенденция дальнейшего вторжения войны в сферу культуры, ведущая к превращению межкультурного взаимодействия в глобальную конфронтацию идеалов.и ценностей.
Указанные изменения не могут не отразиться на современном облике войны. Распространенный в массовой культуре стереотип «война - это когда
4 воюют, а мир - это когда не воюют» не соответствует сегодня истинному бытию войны. Очевидна необходимость поиска иных культурных средств визуализации для масс форм, в которые облечено современное военное насилие, поскольку отсутствие понимания того, что на суверенной территории под покровом мира могут вестись военные действия, превращает целые народы и государства в потенциальные и реальные жертвы новейших форм военной агрессии.
В условиях, когда война является реальностью современного бытия человечества, а наблюдаемые в ней изменения дают больше оснований для вывода о коренном ее преобразовании, а не о скором ее исчезновении, обращение к исследованию темы динамики войны в философском аспекте является не только практически, но и теоретически значимым.
Теоретическое освещение темы динамики войны позволит продолжить изучение традиционных для философского анализа проблем «человек и война», «война и культура» путем исследования вопросов, которые, когда внимание сосредоточено на определении будущего человека в связи с его отношением к насилию, находятся сегодня в центре научного и общественно-политического обсуждения: каким образом меняется война, по мере того как человек совершенствует свое умение регулировать насилие, приспосабливая к ведению войн его новые виды? Как, используя насилие в виде войны, человек изменил условия своего социокультурного бытия? Есть ли будущее у цивилизации, продолжающей использовать военное насилие?
Исследование динамики войны, исходя из воздействия на этот процесс изменения отношения человека к насилию, актуально также в связи с необходимостью дальнейшего изучения качественного состояния современной культуры, степени ее толерантности, возможности снижения конфликтоген-ности и создания на этой основе оптимальных культурно-адаптационных моделей перехода от культуры войны к культуре ненасильственного мира.
Степень научной разработанности проблемы. Теоретические подходы к динамике войны как к ее изменению под воздействием различных фак-
5 торов достаточно широко представлены в современном научном знании. Изучение литературы показывает, что прослеживается вполне объяснимая существующей дифференциацией наук тенденция раскрытия динамики войны, исходя из предметной специфики той или иной науки. История , философия , социология3, политология4, психология5 - каждая раскрывает свой аспект этого процесса. Вследствие чего в научном арсенале имеются гипотезы, объясняющие происходящие на протяжении всей истории изменения войны, исходя из воздействия на нее экономического, социально-политического, психологического и других факторов.
Для философского дискурса также характерно аспектное освещение вопросов, составляющих проблемное поле динамики войны, как правило, без использования соответствующего понятия. Наибольшей идейной определенностью и смысловой завершенностью отличается картина динамики войны, представленная в философско-историческом аспекте. Однако имеющееся
См. напр.: Александер Б. Как выигрываются войны. - М., 2004; Золотарев В.А., Саксонов О.В., Тюшкевич С.А. Военная история России. - Жуковский; М., 2001; Локальные войны: История и современность - М., 1981; Тойнби А.Дж. Постижение истории. - М.; СПб., 1995; Проэктор Д.М. Мировые войны и судьбы человечества. - М., 1986.
2 См., напр.: Соловьев В. С. Три разговора о войне, прогрессе и конце
всемирной истории // Соч. В 2 т. Т. 2. М., 1988. - С.635 - 662; Тоффлер Э.
Война и антивойна. - М., 2005; Философия освобождения. - М., 2005.
3 См. напр.: Капто А.С. От культуры войны к Культре Мира. - М., 2002;
Серебрянников В.В. Социология войны. - М.,1998; Сорокин П.А. Социоло
гическая интерпретация «борьбы за существование» и социология войны //
Социология современных войн. - М., 2004. - С. 134 - 184; Социология совре
менных войн. Материалы научного семинара. - М., 2004; Штейнметц Р. Фи
лософия войны. - Пг., 1915.
4 См., напр.: Арон Р. Мир и война между народами. - М., 2000; Дугин
А.Г. Философия войны. - М., 2004; Месснер Е.Э. Всемирная мятежевойна. -
Жуковский; М., 2004; Панарин А.С. Стратегическая нестабильность в XXI
веке. - М., 2004; Серебрянников В.В. Войны России: социально-
политический анализ. -М., 1998.
5 См., напр.: Лоренц К. Агрессия (так называемое зло). М., 1994; Мин-
делл А. Сидя в огне: Преобразование больших групп через конфликт и раз
нообразие. - М., 2004; Почепцов Г.Г. Психологические войны. - М., 2002;
Сенявская Е. С. Психология войны в XX веке. - М., 1999.
здесь знание о динамике войны настолько органично включено в общие концептуальные конструкции исторического развития, что его экспликация и адекватная оценка возможны лишь на основе учета мировоззренческой и методологической специфики данных конкретных философских построений.
В марксизме философская версия динамики войны разработана в контексте формационного подхода к истории. Согласно марксистским взглядам, динамика войны осуществляется под воздействием совокупности социально-экономических факторов и связывается, прежде всего, с изменениями в частной собственности, приводящими к росту классовых антагонизмов, революционного и военного насилия. Она претерпевает изменения по мере формационного развития человечества.'
В цивилизационных концепциях понимание динамики войны различно. Для А. Тойнби, динамика войны подчинена логике имеющего циклический характер цивилизационного развития, непрекращающейся политической борьбе государств за мировую гегемонию. А.Тойнби показывает, что каждый цикл борьбы за гегемонию обязательно включает в себя большую войну и ряд вспомогательных войн, способствующих окончательному утверждению гегемона. Циклический характер изменений войны просматривается в имеющих ясно выраженный культурологический характер философско-исторических построениях Н. Данилевского и О. Шпенглера.3 У этих мыслителей динамика войны представлена в связи со спецификой культурно-цивилизационного развития человечества. С. Хантингтон специфику динамики современной войны связывает с изменением культурных оснований со-
1 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. - Т.З. - С. 7 - 544; Энгельс Ф. Антидюринг. Переворот в науке, произведенный господином Евгением Дюрингом // Маркс. К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. - Т.20. - С. 5 - 342; Военно-теретическое наследие В.И. Ленина и проблемы современной войны. - М., 1987.
См.: Тойнби А.Дж. Цивилизация перед судом истории. Сборник. - М., 2003.
См.: Данилевский Н.Е. Россия и Европа // Классика геополитики. XIX век. Сб. - М., 2003. - С. 275 - 679; Шпенглер О. Закат Европы. - Ростов н./Д., 1998.
7 временной политики. Он полагает, что на смену идеологически мотивированным военным столкновениям государств и их коалиций приходят культурно (религиозно) мотивированные военные столкновения цивилизаций.1 Для Э. Тоффлера, определяющим динамику войны является технологический фактор. По его мнению, технические новшества индустриальной цивилизации позволили войне стать актом доведенного до крайности насилия, а человеческое участие в этом насилии сделать значительно более технологичным в сравнении с войнами аграрной цивилизации. Он считает, что современная цивилизация, располагая еще более совершенными технологиями, способна перенести военную борьбу в космическое пространство и в инфосферу.
В философско-исторических концепциях А. Августина, Ф. Аквинского, Тейяра де Шардена и других религиозных мыслителей война развивается под воздействием непрекращающейся борьбы сил добра и зла. Динамика войны оценивается по тому, насколько воюющий человек удаляется от Бога или приближается к нему.3
Как видно, существующие версии динамики войны, представляющие ее в философско-историческом аспекте, предполагают рассмотрение данной проблемы в связи с различными социально-историческими и культурными факторами развития человечества. Представляется, что процесс углубления философского понимания динамики войны сохранит кумулятивный характер и будет предполагать не простую суммацию знания, а его дальнейшую концептуализацию в иных философских аспектах.
1 См.: Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. -М., 2003; он же:
Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности. - М., 2004.
2 См.: Тоффлер Э. Война и антивойна: Что такое война и как с ней бо
роться. Как выжить на рассвете XXI века. - М., 2005.
См., напр.: Августин Блаженный. О граде Божием. В 4т- М., 1994; Тейяр де Шарден. Время выбора. Возможный смысл войны. // Начало. -1994. - №1. - С.85 - 90; Булгаков С.Н. Размышления о войне. - Знамя. -1993. - №5. -С.147-161; Трубецкой Е.Н. Смысл жизни // Смысл жизни: Антология. М., 1994. - С.4 - 220.
В этой связи исследование динамики войны в культурфилософском аспекте позволит уточнить понимание универсальности культурного фактора изменений войны и рассмотреть ее историческую и современную динамику в связи с культурной эволюцией человечества. В рамках эволюционного направления развития культурной антропологии война долгое время рассматривалась в качестве важнейшего механизма культурного отбора, действие которого, по сути, превращает культурную эволюцию в экспансию более сильных народов в отношении более слабых, сопровождающуюся подавлением культурной специфики последних. Американские исследователи К. От-тербейн и Р. Нэррел подвергли проверке истинность этих представлений и показали, что война не оказывает столь всеобъемлющего воздействия на культурную эволюцию, как считалось прежде.1
Однако проблема взаимосвязи войны и культурной эволюции человечества нуждается в дальнейшем изучении. Имеется реальная возможность продолжить ее исследование на основе достигнутого понимания культурной эволюции как постоянного усложнения и совершенствования социокультурной жизни и механизмов ее организации, к которым можно отнести и войну, рассмотрев зависимость динамики войны от культурно-адаптационной практики человечества в отношении насилия, изменяющейся в процессе цивили-зационного развития.
Объектом исследования выступает война как социокультурное явление.
Предметом исследования является динамика войны, рассматриваемая в контексте изменения культурно-адаптационной практики человечества в отношении насилия.
Цель исследования: раскрыть сущность культурфилософского подхода к динамике войны, в рамках которого адаптация человечеством насилия к потребностям своего существования и развития представлена в качестве уни-
1 См.: Культура: теории и проблемы. -М, 1995. -С. 117-118.
9 версального культурного фактора, определяющего историческую динамику войны и ее современное состояние.
Достижение указанной цели предполагает решение следующих задач:
уточнить понимание насильственной природы войны и на этой основе исследовать связь между динамикой войны и адаптацией человечеством насилия в процессе цивилизационного развития;
показать общую картину динамики войн доядерного этапа развития цивилизации;
выявить тип динамики войны, обусловленный спецификой культурно-адаптационной практики человечества в отношении насилия на до-ядерном этапе развития цивилизации;
раскрыть особенности динамики современной войны в связи с изменением задач по адаптации насилия на ядерном этапе развития цивилизации;
рассмотреть специфику измерения динамики современной войны.
Методологическая и теоретическая основа диссертационного исследования. В качестве философско-методологической базы диссертации использована диалектика, позволившая представить развитие войны в связи с противоречивой деятельностью человечества по адаптации насилия, осуществляемой на протяжении всего исторического развития. Процесс развития истории представлен в исследовании с позиций цивилизационного подхода.
Теоретическое понимание динамики войны как вида социокультурного изменения, осуществляемого под воздействием адаптации человечеством насилия, получено на основе реализации в диссертации идей и принципов, образующих эволюционную парадигму культурантропологии, а также на основе деятельностного подхода к культуре. В рамках указанного подхода адаптация получила выходящую за биологические рамки интерпретацию и рассматривается как возникший на основе приспособительно-преобразовательного отношения человека первоначально к естественной, а
10 затем и к искусственной среде универсальный адаптивно-адаптирующий тип деятельности, с которым связано становление культуры и общества.1
Для воссоздания общей картины динамики войны применены принцип единства исторического и логического, метод исторической реконструкции. На различных этапах исследования активно применялись общенаучные методы анализа, синтеза, сравнения, аналогии, абстрагирования.
Научная новизна диссертации заключается в следующем:
раскрыт подход к исследованию динамики войны, позволяющий представить ее в контексте изменения культуры адаптации человечеством насилия к потребностям своего существования и развития;
показано, что культура адаптации насилия развивается циклически: за циклом, в котором решается задача адаптации насилия в целях обеспечения цивилизованного будущего человечества в целом, следует цикл адаптации к насилию субъектов социокультурного развития в целях сохранения и укрепления своего бытия;
выявлено, что в рамках исторического цикла адаптации человечеством первобытного насилия к потребностям своего цивилизационного развития формируются предпосылки для возникновения войны как социокультурного явления, а ее динамика осуществляется в рамках следующего цикла -адаптации социокультурных субъектов к сменившему первобытное социально-политическому насилию;
установлено, что на доядерном этапе развития цивилизации адаптация к социально-политическому насилию приобрела форму адаптации к войне; продемонстрирована связь между адаптацией к войне и динамикой роста войн от «малых» к «большим» и к мировым;
показано влияние изменения задач по адаптации человечеством насилия на ядерном этапе развития цивилизации на динамику современной
1 См.: Маркарян Э. О генезисе человеческой деятельности и культуры. -Ереван, 1973; Жданов Ю.А., Давидович В.Е. Сущность культуры. 2-е изд. -Ростов н./Д., 2005.
11 войны, проявляющее себя в том, что совершаемая в целях гарантированного обеспечения цивилизационного будущего человечества переориентация культурно-адаптационной практики с задач по адаптации к войне на задачи по адаптации войны приводит к смене динамики роста силы войны динамикой роста разнообразия войн.
Положения, выносимые на защиту:
Сущность предлагаемого подхода к динамике войны состоит в рассмотрении развития войны в связи с культурной эволюцией человечества, адаптирующегося к различным видам насилия, в которых оно вынуждено существовать и развиваться; в представлении культуры адаптации человечеством насилия в качестве постоянно действующего фактора, определяющего динамику войны; в понимании динамики войны как конкретного социокультурного изменения, обусловленного культурной адаптационной практикой человечества в отношении насилия.
Культурная адаптационная практика в отношении насилия представляет собой проявление способности общества как социокультурной системы приводить используемые им орудия, без которых оно не может обходиться, пока не изменит способ своего существования, в соответствие со своими потребностями. Культурная адаптационная практика в отношении насилия имеет приспособительно-преобразовательный характер и развивается циклически. За историческим циклом, в котором решается задача глобального преобразования насилия в целях обеспечения цивилизованного будущего человечества в целом (цикл адаптации насилия), следует цикл приспособления к насилию субъектов социокультурного развития в целях сохранения и укрепления ими своего бытия (цикл адаптации к насилию). В ходе последовательной смены данных циклов осуществляется выход человечества из одних форм насилия и появление других форм, в которых оно продолжает существовать.
Возникновение войны, рассматриваемое в контексте адаптации насилия, связано с выходом человечества из первобытного насилия. Культурный механизм адаптации насилия и направление его потока в русло войны
12 опосредован политикой. В ходе адаптации насилие, опосредуемое политикой, становится элементом войны. Процесс превращения насилия из «внешнего» по отношению к войне в ее «внутреннее» приводит к развитию войны как системы адаптированного насилия.
С момента возникновения войны как системы адаптированного насилия в культурной эволюции человечества начинается новый цикл - цикл адаптации к насилию в виде адаптации к войне. Им охвачен весь этап до-ядерного развития цивилизации. Общим результатом адаптации к войне явились глубокие социокультурные преобразования, приведшие к возникновению, в определенном смысле, унифицированной социальности, предполагающей осуществление постоянной военно-наступательной или военно-оборонной материальной и духовной модернизации общественной жизни, и придавшие процессу культурной эволюции человечества ряд специфических черт.
На современном этапе развитие войны приобрело экзистенциально опасные характеристики, что вызвало необходимость формирования новой культурной установки - адаптации войны к условиям цивилизационного будущего человечества. Адаптация войны представляет собой социокультурную регуляцию процесса ее изменения, с тем чтобы война не превратились в деструктивную силу, способную уничтожить человеческую цивилизацию, и предполагает смену динамики роста силы войны динамикой роста их разнообразия. Реализация задач по адаптации войны является свидетельством вступления человечества в новый цикл культурной эволюции - цикл адаптации насилия.
Теоретическая и практическая значимость работы. Теоретическое значение исследования заключается в том, что основные положения и выводы диссертации содержат решение ряда актуальных проблем, относящихся к области философии культуры. В диссертации за счет получения нового знания о войне как о подвергшемся социокультурной адаптации насилии предложена культурфилософская трактовка войны как системы адаптированного
13 насилия, позволяющая проследить динамику войны в зависимости от изменения культуры и практики использования человеком насилия в интересах своего существования и развития. В рамках данного подхода показана общая картина динамики войны, выявлены ее тенденции и исторические типы, раскрыта специфика динамики современной войны.
Полученное знание может быть использовано для анализа современного состояния связи между войной и культурой, обусловливающего возможность осуществления поворота в культурной эволюции человечества от культуры мира, развившей в человеке способность воевать, возведя ее в ранг военного искусства, к культуре мира без войн, прокладывающей путь к искусству жизни без насилия.
Материалы и выводы диссертации могут быть использованы для уточнения некоторых параметров культурной политики государства, имеющих значение для устранения угроз военной безопасности, связанных с деструктивным воздействием межкультурного взаимодействия на патриотическую компоненту отечественной культуры, выполняющую защитные функции в отношении менталитета сопротивления военно-насильственному давлению на Россию, активно проявлявшему себя на протяжении всей ее истории.
Содержание диссертации представляет интерес для освещения проблем насилия и ненасилия, войны и мира при преподавании гуманитарных и социально-экономических дисциплин.
Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры социальной философии и этнологии Ставропольского государственного университета. Основные положения и выводы работы докладывались на XVIII научно-технической конференции «Ресурсосберегающие методы эксплуатации средств связи» (Ставрополь, 2004), на VII Межвузовской научно-методической конференции «Гуманитарно-правовые и социально-экономические аспекты подготовки офицерских кадров» (Ставрополь, 2005), во время выступлений на кафедрах гуманитарных и социально-экономических дисциплин Ставропольского военного института связи Ра-
14 кетных войск и Ставропольского высшего военного авиационного инженерного училища (военного института).
По теме диссертации опубликовано шесть работ общим объемом 4,9 п.л.
Структура диссертации включает в себя введение, две главы, содержащие пять параграфов, заключение и библиографический список использованной литературы из 150 источников.
Культурфилософское понимание войны как основа исследования ее динамики
Общее видение динамики войны во многом зависит от понимания того, что такое война. Представляется, что в условиях отсутствия консенсуса в понимании войны оптимальным способом, обеспечивающим возможность охватить всю совокупность ее явлений, становится объяснение войны на основе того ее признака, который, как правило, не ставится под сомнение в рамках существующих подходов к войне. Таким признаком является насилие.
Существуют две исследовательские стратегии интерпретации связи войны и насилия. В первой - насилие является родовым признаком войны, конкретизирующимся через масштабы (число жертв и пр.) и выполняемую войной функцию. Так, современный философ и психолог Арнольд Минделл пишет: «Под войной всегда понималась форма насилия, которая меняет распределение власти в мире через убийство миллионов».1 В этой достаточно емкой дефиниции войны выделено несколько принципиальных для ее понимания признаков. Во-первых, война - это одна из форм насилия. Во-вторых, от других форм насилия войну отличает выполняемая ею функция: война меняет распределение власти в мире. В-третьих, войну отличают массовые многомиллионные убийства.
Рассмотрим, применимы ли названные А. Минделлом признаки войны ко всем войнам? Этот вопрос имеет принципиальное значение в связи с тем, что для исследования динамики войн нам необходимо найти такую точку зрения в понимании войны, которая позволила бы охватить общим взглядом всю совокупность прошлых и настоящих войн.
Начнем это рассмотрение с, казалось бы, очевидного факта: войны не бывает без массовых человеческих жертв. Для А. Минделла, война предполагает убийство миллионов. Однако по этому показателю многие войны прошлого не будут зачислены в разряд войн, поскольку в силу разных причин в них не было такого количества жертв.
Для того чтобы признак «количество жертв» вывести на уровень пороговой универсальности, хотя бы для различения войны от других форм вооруженного противоборства, некоторые исследователи пошли по пути минимизации потерь в войне. Так, согласно получившему распространение определению войны, которое принадлежит американским исследователям Д.Сингеру и М. Смолу, количество жертв в войне (имеется в виду безвозвратные потери армейских частей) должно превышать одну тысячу человек на всем протяжении столкновения. Ученые вашингтонского института мира приводят другую цифру потерь, полагая, что в войне минимальные потери составляют 1000 и более человеческих жизней в год.
Хотя статистика военных потерь, пожалуй, наиболее развитая статистика войны, вряд ли, обратившись к ней, удастся определить меру, которая позволяла бы объединить войны прошлого и настоящего по числу жертв, которые они принесли. Применение показателя «количество жертв» затруднено как на границах максимального возможного числа жертв войны, отделяющих войну от другого класса явлений - социальных катастроф, так и на границах минимального уровня жертв войны, где можно было бы отличать войну от менее масштабных форм вооруженного насилия (вооруженного конфликта и пр.). Еще более запутанной станет ситуация, если пытаться подсчитать число «жертв» холодной войны, хотя бы со стороны потерпевшего в ней поражение Советского Союза. Ведь на его территории не велось даже боевых действий. Открытым остается вопрос о методике оценки количества жертв террористической войны.
Нет единства и в понимании признака войны, характеризующего выполняемую ею функцию. А. Манделл полагает, что война меняет распределение власти в мире, то есть, по сути, он исходит из политически позитивной оценки выполняемой войной функции в рамках международных отношений. Небольшое изменение ракурса видения исторической роли войны - и у отечественного исследователя В.И. Корчмит-Матюшова в выполняемых современной войной функциях - появляется экзистенциальный оттенок: «Война XXI века будет представлять собой перераспределение ролей стран как органов единого организма Планеты в интересах выживания человечества».1
Гегель полагает, что война в перераспределении роли государств исполняет всего лишь роль беспристрастного арбитра, который ни в коей мере не обременен никакими иными заботами (в том числе и тем, выживет или не выживет человечество), кроме как решением вопроса о том, право какого народа должно уступить в вооруженном споре сторон. По его мнению, война как судья устанавливает при межгосударственном споре «не истинность права той или иной враждующей стороны, а ... какое право должно уступить в этом столкновении другому. И решить это должна война именно потому, что оба эти столкнувшиеся права в равной степени истинны, и нарушить это равенство, создать возможность соглашения путем уступки одного права другому, может, следовательно, только нечто третье, т.е. война».
Динамика войны на доцивилизационном этапе развития человечества
Первый цикл адаптации человечеством насилия охватывает этап доци-вилизационного развития. Этот этап завершается возникновением войны, что, по сути, знаменует начало ее динамики. Выделять начало динамики войны имеет смысл лишь в связи с ее дальнейшим изменением. «Начало само есть становление, - отмечал Гегель - но, говоря о начале, мы, кроме того, имеем в виду дальнейшее движение».1 Учитывая это, начало динамики войны представлено в единстве двух составляющих:
1) начало войны, которое еще собственно не стало началом ее современной динамики. Этот исторический период мы связываем с переходом от древних войн примитивных обществ к государственным войнам и полагаем, что этот переход сопровождался преобразованием архаического насилия в социально-политическое насилие. На этом этапе стихия насилия, не опосредуемая политикой, образует различные военноподобные явления. Насилие является фактором их образования. Но оно еще не приобрело статус элемента войны и требует определенной адаптации, для того чтобы стать им.
2) собственно начало динамики войны, которое мы связываем с возникновением войны как социокультурного явления и дальнейшим ее становлением под воздействием изменений в социально-политическом насилии. Насилие на этом этапе выступает в качестве внешнего надсистемного фактора динамики войны и в качестве элемента системы войны, обусловливающего ее структурные изменения.
Поскольку далее в этом разделе исследования используется термин «архаическое насилие», необходимо уточнить значение, в котором данный термин будет употребляться. Термин «архаическое» применяется во многом синонимично термину «примитивное», как это делает Клод Леви-Строс, исследуя первобытное мышление.1 Отсюда под архаическим насилием понимается доисторическое насилие, в целом характерное для «примитивных» народов. В качестве основного признака архаического насилия выступает не «жажда крови», как у Э. Фромма , а его примитивность.
Важный для нас вопрос о преобразовании архаического насилия и возникновении социально-политического насилия требует как исторической привязки (когда это произошло), так и концептуального решения (почему и как это произошло).
В философии имеются две наиболее известные версии осуществления указанного преобразования - формационная версия и цивилизационная версия.
Формационная версия исходит из того, что переход от архаического к социально-политическому насилию осуществляется в процессе смены первобытной формации рабовладельческой и завершается с возникновением государства.
Основные подвижки в насилии в сторону приобретения им социально-политического характера здесь связываются с процессом производства, с прогрессом в предметах и орудиях труда. Для исторической привязки этого процесса в качестве вспомогательной привлечена периодизация начального этапа развития, которая исходит из прогресса в предметах и орудиях труда. Древнеримский мыслитель Тит Лукрециий Кар в поэме «О природе вещей» высказывает идею о периодизации истории в соответствии со сменой орудий труда: каменных - медными, а медных - железными. Впоследствии эта идея получает опытное, археологическое подтверждение. Для ее дальнейшего осмысления датский ученый К.Томпсон вводит понятия «каменный век», «бронзовый век», «железный век».
Начальный этап развития человечества, если его рассматривать на основе прогресса в предметах и орудиях труда, представляется как последовательная смена каменного века бронзовым, бронзового века железным веком. Использование этого подхода к периодизации начального этапа становления общества позволило высветить материальную основу подвижек в архаическом насилии, его зависимость от изменения вещественного субстрата, служившего материальной основой производства орудий насилия.
Еще одна линия, по которой в формационной версии прослеживаются подвижки в архаическом насилии, фиксирует изменения в родовой организации первобытной формации - от первобытного родового стада к родовой общине (развитие которой рассматривается как переход от ранней общины охотников, собирателей, рыболовов к развитой общине земледельцев и скотоводов) с последующим распадом родового строя.
Динамика современной войны как динамика мировых войн
Культурно-антропологическая динамика современной войны определяется существенными изменениями в насилии, которые произошли на рубеже третьего тысячелетия. Данные изменения произошли как в факторной, так и в структурной линии детерминации динамики войны.
Факторная линия детерминации динамики войны насилием получила развитие в связи с образованием нового мощного потока насилия, используемого в процессе глобализации. Судя по всему, насилие глобализации призвано утвердить в жизни модель мирового господства, а потому вызывает самые различные формы государственного и в целом социумного сопротивления.
Адаптация насилия глобализации привела к возникновению в начале XXI века новой мировой войны. Она протекает в форме испытания нацие-государств на то, какую они выбирают стратегию по отношению к господству Америки - подчинения этому господству или неподчинения ему. По сути, отмечает Жан Бодрийар, «речь идет ... о почти антропологическом столкновении между универсальной недифференцированной культурой и всем тем, что в какой бы то ни было области сохраняет нечто от неустранимой несхожести, от инаковости. Для глобальной державы, такой же фундаменталистской, консервативной, как религиозная ортодоксия, все отличные от нее, сингулярные формы являются ересями. Поэтому они обречены либо на возвращение волей-неволей в глобальное устройство, либо должны исчезнуть».
При этом становится все более ясно, что уменьшаются возможности экономическими средствами удерживать глобализацию мира в рамках американского господства над ним. По прогнозу американских аналитиков Р.
Бернстайна и Р. Манро, в 2020 году ВНП Китая достигнет 20 трлн. долларов и оставит на втором месте США (13 трлн. долларов).1 Это вызывает у американцев серьезную озабоченность и свидетельствует о наличии оснований для войны между США и Китаем, которая, по мнению многих аналитиков, возможна примерно через 20 лет. 2 Войны в Югославии, в Афганистане, в Ираке, возможная война с Ираном - в целом отношение к исламскому Востоку, а также подготовка США к ежегодному ведению 5 крупномасштабных так называемых бесконтактных войн в любом регионе мира с любым противником - все это симптомы того, что развитие глобализационных процессов достигло предела, за которым насилие глобализации становится уже не столько экономическим, сколько военным.
Превращение насилия глобализации в военное насилие приводит к расширению военных форм социумного сопротивления однополярному глобализму. Их дальнейшее развитие вполне может привести к возникновению ситуации, когда человек будет вынужден участвовать в войне не через военную организацию государства, а, в сущности, непосредственно, через негосударственные структуры военного социумного сопротивления, в том числе через сеть террористических организаций, являющихся организационной основой для ведения террористической войны.
Структурная детерминация динамики мировой войны насилием претерпела изменения в связи с расширением видов насилия, используемых в войне. После того как холодная война показала, что появилась возможность использовать в новой мировой войне наряду с физическим насилием и символическое насилие, технология ведения войн стала развиваться в борьбе военно-политических доктрин, ведущейся вокруг того, как легче одержать военную победу — разложив государство изнутри или покорив его с помощью современного оружия. Имея при этом в виду, что традиционная нацеленность войн ка культуру в мировой войне еще более усилилась. С.Франк, оценивая намерения Германии в отношении России в Первой мировой войне, писал, что она надеется поставить на русскую жизнь штамп своей культуры. Ныне со стороны Америки четко прослеживается линия изменить культурно-цивилизационные основы жизни многих наций и народов. В интервью израильской газете «Haaretz» 4 апреля 2003 года на вопрос о причинах начала войны против Ирака Вильям Кристол, оказывающий большое влияние на Джорджа Буша и Дональда Рамсферльда, дал следующий ответ: «Цель этой войны — изменение политической культуры всего региона Ближнего Востока. .. Все беды Ближнего Востока объясняются отсутствием демократии и свободы»}
Ставя перед собой такие глобальные задачи, США рассчитывают как на символическое, так и на физическое насилие.
Средства символического насилия позволяют путем изменения глубинных социоментальных структур, обеспечивающих самобытное течение жизни народов и наций, сломить их волю к сопротивлению насильственному насаждению чуждых идеалов и ценностей. По сути, речь идет о смене «циви-лизационного кода путем внедрения новой духовности».2
О появлении в современной войне нового потока насилия, нацеленного на духовную культуру, пишут многие исследователи. Е.Э.Месснер подчеркивает, что «душа вражеской армии, душа вражеского народа стали важнейши-ми стратегическими объектами» в современной войне. А.И. Владимиров, отмечает, что войны теперь и впредь будут происходить не только в пространстве и времени, но и в новом измерении - в сознании людей и представлять собой борьбу за их души.
Специфика измерения динамики современной войны
«Человек есть мера всех вещей: существующих, что они существуют, не существующих, что они не существуют». Эту мысль Протагора вспоминают очень часто. Востребована она и в нашем случае. Ведь война оценивается человеком. «Маленький», постоянно ищущий для себя выгоду человек и войну измеряет по той выгоде, которую она может принести ему. Человек, мыслящий себя в единении с чем-то большим и значимым, чем он сам, ищет и для войны иного измерения. Но нередко и в этом случае война оценивается по той выгоде, которую она приносит этому большему и значимому, чем человек.
На специфику понимания войны оказывает влияние способ существования человека. Исторически становление, достижение полноты своей жизни человек осуществляет превращением себя в средство. И пока этот процесс превращения себя в средство доминирует, человек вольно или невольно многое в мире будет понимать как средство. В том числе и войну.
К оценке войны как средства человек подходит, с одной стороны, с позиции выполняемых ею функций в отношении социального целого, частицей которого он является. По сути, он измеряет войну по производимому ею делу в отношении себя и социального целого. Так появляется параметр дело войны. С другой стороны, он оценивает войну как дело для себя. Дело, участвуя в котором, ты ощущаешь противоречивость своего состояния: противоестественность быть всецело средством и мотивированное стремление превратить себя всецело в средство ради чего-то более значимого. Дело, в котором человеческое раскрывается и в своей утилитарности для социального, и в своей экзистенциальной сущности.
1. Философские подходы к измерению культурно-антропологической динамики войн по показателю «дела» войны.
В философии, а в последнее время и в военной науке прослеживается тенденция оценки войны через соотношение решаемых ею проблем, к проблемам, которые она создает в процессе этого решения. Это дает возможность оценки культурно-антропологической динамики дела войны через изменение соотношения данных параметров на шкале истории.
В этом случае формула определения динамики войны через соотношение параметров ее состояния может выглядеть следующим образом: решаемые войной проблемы
Состояние динамики войны = порождаемые войной проблемы параметр «решаемые войной проблемы» предполагает интегральную характеристику войны как проблеморазрешающей системы; параметр «порождаемые войной проблемы» включает в себя интегральную характеристику войны как проблемосодержащей системы.
В философской культуре ясно прослеживаются три разные традиции определения параметров динамики войны.
Согласно первой традиции в этой формуле «числитель» равен нулю или представляет собой бесконечно малую величину, деление на которую не дает эффекта присутствия социально позитивного результата войны. В качестве иллюстрации этого подхода можно привести мысль Мо-Цзы, считавшего, что «пытаться с помощью войны решать политические споры между государствами, пытаться добиться мощи и славы - это все равно, что заставить всех людей Поднебесной пить одно лекарство для лечения разных болезней, ибо пользы от этого, может быть, будет лишь четырем - пяти человекам».
Следующая традиция реализуется в двух культурных вариантах:
а) гиперувеличение числителя, что позволяет представить операцию деления простой формальностью с давно известным положительным результатом, поскольку величина знаменателя, какой бы она ни была, всегда при этом варианте мала, для того чтобы усомниться в безусловно позитивном результате.
Иллюстрацией гиперувеличения числителя может стать известная характеристика, данная войне Гераклитом. Древнегреческий мыслитель считает, что «война (полемос) - отец всех, царь всех: одних она объявляет богами, других - людьми, одних творит рабами, других - свободными». Люди боятся войны. И в принципе их точка зрения должна быть учтена в знаменателе. Но что такое человек в сравнении с Богом? Поэтому негативная позиция человека в отношении войны просто сводится на нет, когда Гераклит заявляет: для Бога в войне нет ничего ужасного, для него в войне «все прекрасно и справедливо», ибо он заботится не о частных победах или поражениях, а о всеобщей гармонии. Неоплатоник Порфирий поясняет сказанное Гераклитом: «Войны и битвы нам кажутся ужасными, а для бога в них нет ничего ужасного: бог все обращает на благо гармонии целого».
