Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Некоторые аспекты изучения традиционных возрастных инициации и процедур инициационного типа
1.1. Изучение традиционных инициации как исторического и этнографического феномена. Обобщенный инициационный сценарий
1.2. Изменение психологических характеристик личности вследствие прохождения процедур, включающих отдельные инициационные элементы. Традиционные юношеские инициации и современная точка зрения на возрастное развитие (постановка проблемы)
Глава II. Изучение зависимости изменения некоторых психологических параметров от этапа прохождения процедур инициационного типа
2.1. Процедуры инициационного типа и современность. Выбор групп для исследования
2.2. Методика экспериментального исследования инициационных процедур
2.3. Статистический анализ процедур инициационного типа (по данным опроса)
2.4. Психологические изменения, наблюдающиеся вследствие прохождения процедур инициационного типа у участников подростковых групп
2.5. Психологические изменения, наблюдающиеся у солдат-срочников при прохождении разных сроков службы
2.6. Психологические изменения, наблюдающиеся у курсантов МВУ при прохождении разных курсов обучения
Заключение. Результаты проведенного исследования. Сравнение данных, полученных в разных группах инициационного типа
Библиография
- Изучение традиционных инициации как исторического и этнографического феномена. Обобщенный инициационный сценарий
- Изменение психологических характеристик личности вследствие прохождения процедур, включающих отдельные инициационные элементы. Традиционные юношеские инициации и современная точка зрения на возрастное развитие (постановка проблемы)
- Процедуры инициационного типа и современность. Выбор групп для исследования
Введение к работе
АКТУАЛЬНОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ.
Актуальность исследования определяется необходимостью разработки психолого-педагогических технологий, направленных на адаптацию личности к качественно изменяющимся социальным ситуациям. Условием адаптации личности к новым социальным ситуациям выступает включение личности в формы деятельности, соответствующие этим ситуациям. В ряде случаев включение человека в новые, непривычные для него формы деятельности осложняется отсутствием у него ряда личностных качеств, необходимых для того или иного вида деятельности.
В современной педагогике и психологии разрабатываются технологии и приемы усвоения человеком предметного содержания деятельности. Изменение личностных качеств, необходимое для адекватного включения человека в новые социальные ситуации и новые формы деятельности крайне редко становится объектом педагогической психологии. В то же время, в культуре общества наработан целый ряд психолого-педагогических процедур и технологий, обеспечивающих включение человека в новое для него мотивационное и смысловое пространство деятельности. Это так называемые инициации - сознательно или стихийно организуемые технологические процедуры, способствующие адекватному личностному включению индивида в социальную ситуацию. В традиционных обществах инициации были призваны оптимизировать изменения психики, сопровождающие возрастной переход «подросток-взрослый» и обеспечить максимально эффективное вхождение инициируемого в социум. Исторически институт возрастных инициации был направлен как на поддержание жизнедеятельности социальных групп, так и на поддержание психического и духовного здоровья, социальной адаптации индивидов, входящих в эти группы.
Исследование процедур инициационного типа, производимых в некоторых ситуациях, предполагающих изменение личностных качеств при включении человека в новые для него виды деятельности, является актуальной проблемой педагогической психологии. Актуальность этой проблемы повышается в связи с формированием в современном обществе новых видов деятельности, требующих при включении человека в эти деятельности качественных изменений в его личности. Психологическое изучение процедур инициационного типа позволяет перейти к разработке педагогических технологий, обеспечивающих направленное изменение личностных качеств индивида.
Исследование инициации и педагогических практик инициационного типа как компонентов культуры воспитания приобретает в современном обществе актуальность в связи с особой ситуацией, сложившейся в российской системе воспитания молодежи - кризисом вос питательных структур, возникших в советские времена, потерей подконтрольности воспитательного процесса со стороны государственных учреждений. Отсутствие в системе воспитания молодежи сознательно применяемых инициации взросления приводит к тому, что стихийно возникают аналоги таких инициации в виде «дедовщины» в армии, в виде особой жестокости отношений в молодежных группировках, частично в росте молодежной преступности и в иных, порой уродливых, формах. Ввиду ослабления системы воспитания молодежь стала получать мощнейшее воздействие со стороны отдельных идеологических группировок.
ОБЪЕКТОМ исследования были психологические изменения личности, сопутствующие прохождению процедур инициационного типа.
ПРЕДМЕТ исследования - зависимость количественного и качественного изменения некоторых психологических характеристик личности от прохождения процедур инициационного типа. Рассматриваются следующие характеристики:
а. уровень личностной тревожности, зависимость изменения уровня тревожности личности от этапа прохождения процедуры инициационного типа;
б. свойственные личности типы реакций на неудачу и наиболее типичные для лично сти способы выхода из ситуаций, препятствующих деятельности или удовлетворению по требностей личности, зависимость изменения типов реакции на фрустрирующее воздействие и способов преодоления фрустрирующей ситуации от этапа прохождения процедуры инициа ционного типа.
ЦЕЛЬЮ экспериментального исследования было выявление влияния процедур инициационного типа на изменение некоторых характеристик личности в процессе прохождения этих процедур.
ОСНОВНАЯ ГИПОТЕЗА нашего исследования заключается в том, что прохождение процедур, построенных по принципу инициации, стимулирует определенные психологические изменения субъекта, проходящего эти процедуры.
На основе этой базисной гипотезы нами были сформулированы несколько частных гипотез.
Мы предположили, что одной из характеристик личности, изменяющихся вследствие прохождения процедур инициационного типа, является личностная тревожность. Изменяется структура и общий уровень тревожности.
Также мы предполагаем, что вследствие прохождения инициационных процедур изменяются свойственные личности типы реакций на неудачу и наиболее типичные для личности способы выхода из ситуаций, препятствующих деятельности или удовлетворению потребностей личности.
МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЙ ОСНОВОЙ диссертационного исследования является концепция Л.С. Выготского о культурно-исторической природе психики, концепций отечественной психологии о формировании личности в деятельности.
ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ диссертации определяется важностью психологического анализа процедур, обеспечивающих направленное изменение личностных качеств человека. Исследование изменения характеристик личности при прохождении процедур инициационного типа позволяет раскрыть детерминирующие возможности социальной ситуации развития личности и рассмотреть их в качестве факторов, применяемых в сознательно организованных педагогических процедурах. Полученные результаты позволяют рассмотреть некоторые личностные качества человека в аспекте их функционального соответствия требованиям ситуации, предъявляемым к личности.
ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ исследования определяется возможностью использовать его результаты для организации и коррекции процедур инициационного типа, применяемых в случаях включения личности в новые возрастные или профессиональные отношения. Выявленная в работе соотнесенность ряда изменений личностных качеств с определенными факторами инициационных процедур позволяет разработать педагогические технологии, направленные на получение социально значимых изменений личности.
НАУЧНАЯ НОВИЗНА работы заключается в следующем:
Впервые выявлены изменения уровня личностной тревожности вследствие прохождения процедур инициационного типа.
Впервые выявлена зависимость изменения свойственных личности характеристик реагирования на неудачу и способов выхода из фрустрирующих ситуаций вследствие прохождения процедур инициационного типа.
Ряд современных социальных групп (некоторые подростковые группы, курсантские коллективы, армейские коллективы солдат срочной службы) рассмотрены как соответствующие инициационным образцам. Рассмотрены закономерности психологических изменений участников этих групп в зависимости от фазы прохождения процедур инициационного типа, выявлены закономерности, общие для всех групп.
ПОЛОЖЕНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ
Процедуры, построенные по принципу инициации, стимулируют определенные изменения психики, направленные, прежде всего, на выработку качеств, необходимых для получения нового статуса.
Процедуры инициационного типа стимулируют изменение уровня личностной тревожности.
Процедуры инициационного типа стимулируют изменение (оптимизацию) структуры взаимодействия индивида с окружающей социальной и физической средой. Это выражает ся в количественном изменении свойственных личности типов реакции на неудачу и наиболее типичных для личности способов выхода из фрустрирующих ситуаций. Увеличивается конструктивность действий, направленных на оптимальное преодоление фрустрирующей ситуации.
Основные положения и результаты диссертационного исследования докладывались и обсуждались на заседаниях лаборатории психологических проблем воспитания Государственного НИИ семьи и воспитания РАО и Минтруда РФ, на заседаниях кафедры социальной и педагогической психологии Института психологии им. Л.С.Выготского Российского Государственного Гуманитарного Университета.
Кроме того, различные положения диссертационного исследования были представлены в докладах на 7-й конференции молодых ученых «Актуальные проблемы воспитания и развития личности: теория и практика» (М, Государственный научно-исследовательский институт семьи и воспитания. 25-26 мая 1999 г.), международной психологическая конференция "Психическое развитие в онтогенезе: закономерности и возможные периодизации" (М, РГГУ. 19-22 октября 1999 г.), международной конференции "История и филология: проблемы научной и образовательной интеграции на рубеже тысячелетий" (Петрозаводск. ПетрГУ. 2-5 февраля 2000 г.), конференции «Студенческая научная весна - 2000» (М, МВТУ им. Баумана. 6 апреля 2000 г.), международном форуме «Ритуальное пространство культуры» (СПб. 26 февраля - 7 марта 2001 г.), 3-й конференции «Языки традиционной культуры» (М., РГГУ. 19 мая 2001 г.), II чтениях памяти Л.С. Выготского (РГГУ. 2001 г.)
Изучение традиционных инициации как исторического и этнографического феномена. Обобщенный инициационный сценарий
Определяя основную тему нашего исследования в самых общих чертах, отметим, что под инициацией (от лат initio— начинать, посвящать в таинство; initiatio — совершение таинств) понимается «переход индивида из одного статуса в другой... и действия, оформляющие этот переход» [90];
В широком смысле в исследовательской литературе инициациями называются комплексы действий, посредством которых осуществляется и закрепляется некий социальный (социально-психологический) переход. Этот переход может подразумевать как вхождение в некую социальную группу, так и получение нового возрастного статуса.
В узком значении под инициациями понимают «характерное главным образом для первобытной культуры посвящение подростков во взрослые полноправные члены социума» [142].
(Кроме того, в литературе встречается употребление термина «инициация» в смысле «прикосновение к трансцендентальному». В принципе, трансцендентальные аспекты, присутствуют в инициационных практиках, однако, никак им не тождественны - а потому подобное употребление термина не всегда корректно, и должно производиться только со специальными оговорками.)
Первые письменные описания инициационных процедур относятся ко временам античности. Плутарх так пишет об Элевсинских таинствах (обрядовых мероприятиях, видимо выполнявших роль инициации): «Посвящаемый в великие таинства... сначала... блуждает и мечется в изнеможении, полный страхов, бредет через тьму, словно непосвященный; затем на него обрушиваются все ужасы перед окончательным посвящением, с дрожью, трепетом, потом, изумлением; затем его озаряет волшебный свет, он попадает в чистые области и на чистые луга, где его окружают голоса и пляски и величие святых звуков и форм; завершивший посвящение привольно ходит среди них и, освобожденный, в венке присоединяется к божественному кругу и беседует с чистыми и святыми мужами, созерцая тех, кто живет здесь без посвящения, — грязную толпу, копошащуюся у его ног, одетую в грязь и туман, коснеющую в своем ничтожестве, страшащуюся смерти и не верующую в тамошние блаженства.» [127] В процедуре вхождения в число посвященных, описанной Плутархом, прослеживаются элементы инициационного сценария - фазы транцизии (с сильными депривационными мотивами) и инкорпорации.
Античные авторы на примере Элевсинских, Дионисийских и Орфических мистерий говорят о психологической перестройке, происходящей вследствие прохождения инициации -правда, согласно образному языку того времени, их мнения излагаются на основе не психологических, а религиозно-философских, эзотерических категорий [280, с.292-294]. Так, Платон пишет: «...Те, кому мы обязаны учреждением таинств... еще в древности приоткрыли в намеке, что сошедший в Аид непосвященным будет лежать в грязи, а очистившиеся и принявшие посвящение, отойдя в Аид, поселятся среди богов» [126].
Научный подход к исследованию инициационных посвящений относится уже к векам возникновения этнографии. Описания инициации у так называемых «примитивных» народов встречаются в работах многих этнографов. Среди них: Для Северной Америки - Ф. Боа [199; 200], Ф. Друкер [204], В. Мюллер [225], Дж. Хаекел [214]; для Южной и Центральной Америки - М. Гузинде [213], У. Копперз [218]; для Африки - А. Бастиан [195], В.У. Тернер [238; 239], Л. Фробениус [210]; для Австралии - P.M. Берндт [196; 197], А.П. Елкин [206; 207], Р.Х. Меттьюз [220; 221], Р. Пиддингтон [227], Б. Спенсер [232-234], Д.Ф. Томсон [237], А.В. Хоу-итт [216]; для Океании - М. Мид [99; 222], Д.Фриман [209]; для Сибири (на материале шаманских посвящений) - Г.В. Ксенофонтов [87], А.А. Попов [132], Г.Н. Потанин [134], С. Широкогоров [231 ] и др.
К сожалению, данные, предоставленные этнографами, не дают достаточно полного представления о рассматриваемом явлении - сказывается различие понятийного аппарата этнографов и информантов, закрытость обрядов инициации для посторонних, быстрое разрушение «примитивных» культур при соприкосновении с западной цивилизацией и т.д. Согласно мнению М. Элиаде: «Если мы и знаем что-либо об инициировании в примитивных обществах, то потому, что несколько белых людей умудрились быть инициированными и потому что несколько аборигенов дали нам некоторую информацию. При этом мы далеки от понимания более глубоких слоев примитивных инициации.» [205, с. 103]
В XX веке инициации начинают рассматриваться в контексте целого ряда антропологических научных дисциплин. Исследователи получают возможность оперировать достаточно большим количеством эмпирического материала; появляется возможность обобщения. Так, например, еще в начале XX века появляются исследования Г.Шульца [230] и Э. Уэбстера [243], посвященные мужским союзам и тайным обществам современных «примитивных» и древних народов - т.е. структурам, подразумевающим инициационное вхождение и напрямую связанным с проблемой возрастной инициации.
В 1909 году франко-бельгийский ученый Арнольд ван Геннеп осуществляет классификацию обрядов перехода и рассматривает инициации как частный случай обрядов перехода действии, закрепляющих собой моменты территориального выхода за грань реального мира, смены социальных и/или возрастных групп, смены экзистенциального состояния и т.д. [50; 211]
Изменение психологических характеристик личности вследствие прохождения процедур, включающих отдельные инициационные элементы. Традиционные юношеские инициации и современная точка зрения на возрастное развитие (постановка проблемы)
Собственно инициациям в современной психологии посвящено немного работ, однако достаточно детально разработаны отдельные аспекты, связанные с инициационными процедурами.
Прежде всего, отметим ряд исследований, в которых отмечены общие закономерности развития и формирования новых психических качеств через вхождение во фрустрирующую среду.
Фундаментальной основой данных исследований являются положения психологической школы Л.С. Выготского - прежде всего, положения об интериоризации (Л.С. Выготский) и развитии через прохождение кризисов (Д.Б. Эльконин). Также важным является фундаментальное положение А.Н. Леонтьева о развитии психики в деятельности; А.Н. Леонтьев указывает на то, что выработка личностью новых системных качеств является следствием вхождения личности в новую деятельностную среду: «Субъект, вступая в обществе в новую систему отношений, обретает также новые системные качества, которые только и образуют действительную характеристику личности» [93].
В.К. Шабельников, рассматривая закономерности развития органических систем, указывает на то, что движущей силой развития этих систем является диалектическое противоречие, обусловленное влиянием детерминирующей системы: «Диалектическое противоречие предстает здесь перед нами в статусе создателя или прародителя материальных форм, извергающего из себя эти формы подобно сверхъестественному «духу». Однако эта сверхъестественность «корня» исчезает, когда мы подходим к противоречию со стороны процессов не функциональной, а детерминирующей материальной системы. Рассматривая диалектическое противоречие (...), мы можем представить его как взаимное столкновение разностремящихся процессов детерминирующей системы, мешающее прямому движению этих процессов и приводящее к их вынужденному свертыванию или заворачиванию. Начальная простая форма внутрисистемной организации выступает, таким образом, как кратчайшее прямое движение материи, а взаимодействие материальных процессов приводит к их изгибам и образованию внутренних органических циклов» [180].
«Образование внутренних органических циклов», возникшее вследствие взаимодействия с детерминирующей системой, ведет к возникновению внутренних новообразований. «Для построения необходимых внутренних органов функциональная система захватывает своими процессами материю внешних систем, подчиняя ее логике своего движения. В этом преобразовании окружающей среды в формы своего движения проявляется естественная агрессия органической системы, ее стремление к максимальному включению внешней среды в циклы своих оборотов, активному формированию этой среды по своей внутренней логике. Свободное разматывание органической спирали происходит до тех пор, пока в окружающей среде не истощится необходимая системе материя, или пока эта система не столкнется с активностью других противостоящих ей органических систем. ...
Тем более явно проявляется агрессивность функциональной системы при ее столкновении с органическими циклами близкого ей уровня. Захват и свертывание материи этих систем происходит уже с обязательным разрушением структуры этих сложных циклов. Необходимая «диссимиляция» захватываемых структур при заворачивании их материи в новую более сильную систему порождает сопротивление и борьбу органических систем, развивает формы конкуренции при столкновении активности систем близкого уровня.
Невозможность бесконечного расширения органической системы с захватом элементов, необходимых для снятия ее внутренних противоречий, приводит к обострению этих противоречий, подавлению прежней формы активности системы, разрушению ее собственной внутренней структуры и развертыванию новых функциональных процессов, полностью перестраивающих структуру системы и снимающих возникшие в ней противоречия за счет формирования новых функциональных органов. Так протекают... кризисы личности...» [180, с.154-155]
При рассмотрении механизмов изменения некоторых психических параметров важна высказанная В.К. Шабельниковым идея о том, что в процессе диалектического преодоления препятствий и противоречий, возникающих в ходе развития, происходит формирование психических новообразований, необходимых для этого преодоления. «Как субъект своего движения, организующий новые формы материи, система возникает вначале в форме простого заворота детерминирующего ее процесса, но затем начинает активно раскручиваться, порождая в своем движении свои внутренние противоречия и создавая себе органы для снятия этих противоречий» [180, с. 153-154].
В.А. Петровский, описывая общий механизм развития, делает упор на взаимодействие личности с группой: «В зависимости от конкретного решения вопроса о том, позволяют ли индивидуальному человеку выступить в роли носителя целей и задач совместной деятельности, появляется возможность судить о мере присвоения индивидом его социального качества конкретной личности. Это есть процесс двусторонний. Во-первых, в нем индивидом присваиваются цели совместной деятельности, которые не даны, но заданы ему самим характером общественного производства. Во-вторых, в том же процессе проходит преодоление («отрицание», «снятие») таких потребностей, побуждений, целей людей, в которых они предстают как отдельные (абстрактные») индивиды. Лишь на этом пути потенциальное бытие общественно го субъекта выступает перед своим «природным» носителем как его собственное социальное качество».
Далее В.А. Петровский рассматривает механизм изменения параметров психики развивающейся личности, указывает на механизм формирования новых качеств: «Следовательно, способы преодоления частных интересов людей, присущих им как изолированным индивидам, становятся предметом всеобщего интереса. Так возникают образцы специфически социального типа поведения и примеры «надиндивидуальных», «личностных» качеств: «воля», «свобода», «альтруизм» и пр. В каждом из них социальное начало выступает в своем деятель-ностном оформлении, а не только как мыслимая, лежащая по ту сторону наблюдения и чувственной достоверности реальность. Таким образом, индивид приобретает возможность непосредственно «измерять» свое социальное качество, пробуждая дремлющую в себе особую активность, оптимизирующую его абстрактно-индивидуальную природу. Лишь в результате этой «снимающей» активности общественное начало субъекта, которое до сих пор представлялось существующим в нем лишь потенциально, выступает теперь в своем зримом и чувственном виде.
Таково объективное содержание процесса присвоения индивидом его общественной сущности в форме единичных индивидуальных актов - общественная по своему существу активность облекается в форму индивидуального «самоутверждения личности» [120, с.27-28].
Для рассмотрения механизмов развития через ограничения и воздействия, производимые детерминирующей системой, важными являются исследования, посвященные конструктивной роли конфликта.
В настоящее время стало традиционным выделять две функции конфликта - конструктивную и деструктивную — которые тесно связаны соответствующими способами регулирования противоречий. Однако такому подходу к оценке данного феномена предшествовало представление о конфликте как чисто разрушительном явлении. Указывая на необходимость конкретной и дифференциированной оценки межличностных конфликтов, Л.А. Петровская пишет: «Один и тот же конфликт может быть деструктивным в одном отношении и конструктивным в другом, играть негативную роль на одном этапе развития, в одних конкретных обстоятельствах и позитивную - на другом этапе, в другой конкретной ситуации» [116]. Таким образом, суть дифференциированного подхода сводится к следующему. Конфликт может выполнять и конструктивную, и деструктивную роль в зависимости от ситуации в которой он происходит и стадии его развития.
Положительное и отрицательное влияние межличностных конфликтов на выполнение совместной деятельности, межличностные отношения в коллективе отмечают А.Г. Аллахвер-дян [5], В.В. Бойко и А.Г. Ковалев [34], Н.В. Гришина [55] и др. В то же время, отсутствие всяких столкновений и разногласий рассматривается как показатель неблагоприятного психологического климата. К примеру, Т.М. Данькова считает, что «для поддержания определенного тонуса социальной активности» в группе должен быть некий «минимум необходимой конфликтности» [57]. Как справедливо отмечает А.А. Ершов, «сила коллектива не в «бесконфликтности», а в продуктивном, полезном для каждого его члена разрешении внутренних противоречий на пути сплочения и успешного достижения творческих, созидательных и воспитательных целей» [64].
Большое распространение получила точка зрения, согласно которой продуктивным является предметный (деловой) конфликт, имеющий в своей основе противоречие, свойственное совместной деятельности, разрешение такого конфликта способствует повышению ее эффективности. Предметным конфликтам противопоставляются сугубо межличностные конфликты, вызванные индивидуально-психологическими особенностями участников или трансформацией предметного конфликта, и влекущие за собой негативные последствия. В то же время, Е.В. Первышева указывает на ошибочность слишком категоричного разделения конфликтов на конструктивный предметно-деловой и неконструктивный межличностный: «Думается, что разрешение любого конфликта, независимо от лежащих в его основе причин, может иметь конструктивные последствия, устраняя конфликтную ситуацию и оптимизируя отношения противоборствующих сторон» [115].
Вообще, не вызывает сомнения, что «проблема эффективности межличностного конфликта не может быть решена абстрактно, вообще: его позитивная и негативная роль должна и может быть определена по отношению к конкретному явлению в управленческой ситуации, конкретному оппоненту или относительно какой-либо группы конфликтов, подвергнутых эмпирическому исследованию» [115, с.38]. Ввиду этого встает вопрос не о «полезности» или «деструктивности» «конфликтного» развития, а о практическом управлении конфликтностью в интересах личности и группы, выработке педагогических инструментов, позволяющих увеличивать конструктивность конфликта в воспитательном процессе.
Многие исследователи говорят о том, что конфликт способствует выработке социально полезных параметров личности.
Е.В. Первышева отмечает: «Конфликтное взаимодействие - это, прежде всего, индивидуальный опыт подростка - эмоциональный интеллектуальный, нравственный. В конфликтах проходят апробацию взгляды и ценности личности, усваиваются нормы поведения и взаимоотношения, вырабатывается и корректируется жизненная позиция» [115, с.61]. «Конфликт потенциально имеет личностную и социальную ценность» [203], т.к. он предотвращает застой в отношениях, служит источником изменений (от внутриличностных до социальных), способствует установлению групповой и межличностной идентичности, выступает одной из составляющих процесса испытания себя, формирования самооценки и т.д. Ф.М. Бородкин и Н.М. Коряк отмечают, что «конфликт указывает на границы допустимых вариаций в поведении», в процессе конфликтного взаимодействия «вырабатываются нормы разрешения одних конфликтов и избежание других» [35]. Влияние конфликтных ситуаций на осознание своего «Я» отмечает И.С. Кон: «Отчетливее всего осознаются те аспекты «самости», которые связаны с текущими жизненными обстоятельствами, конфликтными ситуациями» [77]. В.В. Столин исследует, как столкновение различных жизненных отношений субъекта, его мотивов и деятельностей, осуществляется в реальных человеческих поступках, порождает противоречия самосознания - конфликтные смыслы «Я», обусловленные полимотивированностью поведения человека [160].
Многие исследователи в качестве предпосылки и результата развития личности рассматривают потребности. При этом в качестве движущей силы развития выступают внутренние противоречия между растущими потребностями и реальными возможностями их удовлетворения. Важнейшим параметром, вызывающим активность организма и определяющим направленность развития, является мотивация [39; 112; 147; 174].
Система межличностных отношений в группах порождает противоречие между потребностью индивида в персонализации и объективной заинтересованностью референтной группы принимать лишь те проявления его индивидуальности, которые соответствуют ценностям, задачам и нормам функционирования и развития этой общности. Это противоречие снимается в совместной деятельности.
Е.В. Первышева выделяет три уровня конфликтных противоречий: противоречия мнений, интересов, ценностей. Наиболее сложным является конструктивное разрешение конфликтов, возникающих из-за разницы ценностей и, в меньшей степени, интересов [115, с.36]. Расширяя мысль Е.В. Первышевой, можно предположить, что группы, производящие воспитание через конфликт и провокацию, добиваются именно изменения структуры ценностей воспитуемого и затем - изменения структуры его интересов [115, с.36].
Процедуры инициационного типа и современность. Выбор групп для исследования
Как отмечалось выше (парагр. 1.1, 1.3), инициационные практики (как исторический и этнографический феномен) представляют собой весьма неоднородное многообразное явление:
- хотя сценарии посвящений и близки друг к другу типологически, но, тем не менее, они значительно различались по набору и значимости элементов, длительности процедур и т.д.;
- в зависимости от требований, предъявляемых обществом инициируемым, в значительной степени варьировался возраст прохождения посвящений;
- инициационные посвящения не были единовременными мероприятиями, во многих обществах существовали целые системы последовательных посвящений: инициации носили многоэтапный характер и были растянуты на годы и десятилетия;
- значительно различались системы прав и обязанностей, присваиваемых индивидам после прохождения инициации.
Вызывает сомнения возможность переноса традиционных инициации как инструмента педагогического воздействия, в современное общество. Это обусловлено, прежде всего, различием культурно-исторической ситуации, в которой возникли и функционировали традиционные инициации и современной культурно-исторической ситуации. Помимо прочего, эти различия выражаются в следующем.
- В традиционном обществе человек жил в сравнительно узком, закрытом кругу - соответственно, в узком кругу (община, клан, профессиональное сообщество) проходили инициации. Это реально обеспечивало не только психофизический, но и социальный переход инициируемых. В современном же обществе, где границы социальных групп размыты, комплексный (одновременно и психофизический, и социальный) переход затруднителен.
- Отчужденность процесса воспитания в современном обществе не способствует сохранению инициационнои традиции, выводит инициационные практики за рамки культурных реалий, принятых обществом.
- Иное, нежели в традиционном обществе, отношение к информации сводит на «нет» эффективность некоторых моментов инициационных методик - в частности, в условиях доступности информации теряется смысл элемента «посвящение в тайну». Для рассмотрения инициационных практик в контексте современного общества (и тем более - для выработки педагогических инструментов, включающих в себя элементы традиционных инициационных практик к современным условиям) необходимо:
1. сузить спектр рассматриваемых явлений; выделить во всем многообразии инициационных сценариев наиболее типичные схемы;
2. определить рамки действия понятия «инициация» в современном обществе.
При этих условиях можно будет рассматривать те или иные процедуры инициационно-го типа и на их основе вырабатывать механизмы педагогического воздействия на развитие личности.
В целях корректности использования существующих понятий далее мы будем говорить не об инициациях как таковых, а о процедурах инициационного типа - процедурах, сходных с традиционными инициациями.
Мы определим основные черты процедур инициационного типа, которые будем рассматривать в рамках данной работы. (Повторимся, что рассматриваемые процедуры никак нельзя отождествлять с многообразным и неоднородным феноменом инициации.)
Процедура инициационного типа строится в соответствии с классическим инициа-ционным сценарием (сформулированным А. ван Геннепом), включающим в себя три фазы. В рассматриваемой нами процедуре инициационного типа эти фазы сводятся к следующему:
1. фаза сегрегации - удаление инициируемого из привычного мира;
2. фаза транцизии (лиминальная фаза) - включает в себя физическую, психическую и социальную депривацию («смерть в той или иной форме»);
3. фаза инкорпорации - возвращение в привычный мир в новом качестве (как правило, на более высоком качественном уровне).
Выделяя исследуемую инициационную процедуру из общего спектра инициационных посвящений, мы оговариваем следующие моменты.
(1) Рассматриваемые нами процедуры инициационного типа предполагают сегрегацию индивида, его территориальный, деятельностныи, социальный и психологический выход за рамки привычных условий существования.
(2) Рассматривая лиминальную стадию процедуры, мы усиливаем акцент на ее депри-вационном характере. Лиминальная стадия предполагает наличие физических и психологических трудностей, испытаний.
(3) Рассматриваемые нами процедуры инициационного типа носят групповой характер и проводятся в группе сверстников.
(4) Рассматриваемые нами процедуры инициационного типа предполагают полную или частичную половую сегрегацию. (5) За рамки исследования выводится важный инициационный элемент - «посвящение в тайное знание».
Перечисленные элементы являются наиболее часто встречающимися в традиционных инициационных практиках. (1) Мотив сегрегации является одной из определяющих частей инициационных сценариев. (2) В большинстве описаний лиминальная фаза носит деприваци-онный характер. (3) По приводившимся в параграфе 1.1 данным А. Шлегеля и Г. Барри инициации носят групповой (частично или полностью) характер в 54% случаев; (4) разделение инициируемых по половому принципу наблюдается (частично или полностью) в 81% случаев.
Оговорим несколько моментов, крайне важных для понимания темы.
1. Мы рассматриваем возрастные инициации как психо-социальное явление. Необходимость отметить данный момент продиктована тем, что в научной литературе, посвященной рассмотрению возрастных инициации, инициационные практики очень часто рассматриваются исключительно как явление социального плана; психологические аспекты при этом не учитываются. Мы же рассматриваем возрастные инициации не только как явление, отмечающее собой социальный переход инициируемого, но и как явление, предполагающее заметную психологическую перестройку инициируемого.
Позиция, предполагающая отрицание психологических изменений при наличии изменений социальных вступает в противоречие с высказанной Д.Б. Элькониным идеей о взаимосвязанности психологической и социальной составляющих развития. Одна из причин недостаточной исследованности психологических аспектов - неполнота и односторонность исходного этнографического материала.
2. Мы рассматриваем возрастные инициации как комплексное деятельностное явление. Необходимость отметить это продиктована тем, что в научной литературе, посвященной рассмотрению возрастных инициации, данный феномен очень часто рассматривается исключительно как обрядовое действие; при этом игнорируются многие другие аспекты, предполагающие педагогическое воздействие и обуславливающие психологическую перестройку инициируемого.
Было бы неверным сводить широчайший спектр деятельностных аспектов, задействованных в инициационных практиках, к ограниченному количеству обрядов. Позиция, предполагающая сведение инициационных действий к обрядам и ритуалам вступает в противоречие с положением о единстве психики и деятельности, а также с положением о деятельности как движущей силе психического развития. Согласно Л.С. Выготскому, любое явление психической жизни человека может существовать в двух различных ипостасях: как категория интерпсихическая (т.е. совместно разделенное между людьми действие) и интрапсихическая (по сути интериоризированное, перешедшее во внутренний план социальное действие, ставшее феноменом психики) [43; 165]. Применительно к нашей теме, социально значимая деятельность (оформление возрастного перехода), выраженная, помимо прочего, в ритуальных действиях, не может не иметь психологической составляющей. Психиатр и аналитик Дж. Холл, рассматривая проблему внутреннего и внешнего в инициациях, утверждает, что сам ритуал -это только попытка создать оптимальные условия для трансформации психики инициируемого; ритуал не может продуцировать эти внутренние преобразования, но увеличивает вероятность их возникновения. Источником глубинного перерождения личности остается та же активность бессознательного, позволяющая человеку лучше познать себя [215].
Мы рассматриваем возрастные инициации не только как набор обрядовых и ритуализированных действий, но и как явление, захватывающее широкий спектр деятельностных проявлений, таких, как, например: усвоение норм и навыков межличностного общения, выработка профессиональных и воинских навыков, аспекты, связанные с достижением половой зрелости и др.
