Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Теоретико-методические аспекты исследования эмоционального состояния лиц старших возрастов
1.1. Стратегии старения и особенности эмоционального состояния 12
1.2. Особенности потребностной сферы личности в позднем возрасте 44
1.3. Социальные условия и система социальной помощи. 60
Глава 2 Эмпирическое исследование эмоционального состояния лиц позднего возраста, проживающих в различных социальных условиях
2.1. Программа эмпирического исследования 75
2.2. Описание методов и техники сбора данных 77
2.3. Описание проведения исследования и полученных результатов 78
2.3.1. Исследование людей позднего возраста, проживающих в условиях дома-интерната 19
2.3.2. Исследование лиц старшего возраста, одиноко проживающих в домашних условиях 90
2.3.3. Сравнительное исследование пожилых людей проживающих в различных социальных условиях 98
2.3.4. Описание случаев 103
2.4. Обсуждение результатов исследования 124
Выводы 143
Заключение 147
Список литературы 149
- Стратегии старения и особенности эмоционального состояния
- Особенности потребностной сферы личности в позднем возрасте
- Программа эмпирического исследования
- Описание методов и техники сбора данных
Введение к работе
Глобальное старение населения является наиболее характерным демографическим явлением современной эпохи. За последние тридцать лет его признаки отмечаются практически во всех странах, включая Россию. Специфика нашей страны заключается в том, что на фоне выраженного снижения средней продолжительности жизни, доля лиц в возрасте 60 лет и старше постоянно растет (Ю.М. Комаров, 1995). Россия становится одной из самых "старых" стран мира, доля пожилых людей в общей численности населения России превысила 20% (С.Г. Кисилев, 2004). Согласно данным Центра демографии и экологии человека дальнейшее постарении населения России неизбежно, а его темпы будут постоянно увеличиваться. Четвертый ежегодный демографический доклад Института народнохозяйственного прогнозирования РАН (1997) констатирует - пожилые люди старше 60 лет - самая быстрорастущая группа населения России. В ситуации фактического численного увеличения доли лиц старшего возраста проведение геронтологических исследований приобретает особую актуальность и отвечает практическим потребностям современного общества. Планирование мероприятий по повышению качества жизни граждан позднего возраста, требуют научной информации о проблемах этой группы населения. Нехватку подобной информации в настоящее время ощущают социальные работники всех уровней.
Популяция людей позднего возраста не однородна. Однако, для большинства из них характерно снижение уровня доходов, развитие заболеваемости и уменьшение социальной поддержки по сравнению со зрелым возрастом (Schimer M.R., Kahana J.S., 1992). В этих условиях пожилому человеку становится затруднительным обходиться без посторонней помощи. В нашей стране такого рода поддержка традиционно оказывалась родственниками. Преобладание в
современном обществе нуклеарных семей часто приводит к фактическому одиночеству пожилых людей, а ослабление моральных норм и ценностей - к полному отсутствию помощи со стороны родственников трудоспособного возраста даже в тех случаях, когда по своему материальному положению те вполне способны ее предоставить. Значительная часть людей позднего возраста не имеют близких родственников, обязанных по закону предоставлять им содержание и попечение. В этой ситуации услуги, предоставляемые учреждениями социальной защиты, становятся все более востребованными. В первую очередь речь идет о домах-интернатах. К сожалению в настоящее время негативные стереотипы, касающиеся подобных учреждениях, широко распространены. Поэтому исследования, затрагивающие тему учреждений социального обслуживания и условий проживания в них, являются не только актуальными, но и необходимыми для дальнейшего развития системы социальной помощи людям позднего возраста.
История развития стационарной помощи пожилым людям в нашей стране насчитывает более 100 лет. Современное учреждение социального обслуживания существенно отличается от своих предшественников. Сегодня дом-интернат является специально организованной реабилитационной средой, предоставляющий людям старших возрастов широкие возможности. В первую очередь речь идет об особом техническом оснащении жилых помещений, позволяющим пожилым людям чувствовать себя наиболее комфортно. Отсутствие порогов, противоскользящее напольное покрытие, заниженные выключатели, удобные дверные ручки, регулируемая высота опорной мебели и многое другое, чего не хватает людям с ограниченными физическими возможностями за пределами специализированных учреждений.
Создавать благоприятную психологическую среду в условиях дома-интерната помогает использование методов терапии занятостью,
предполагающих чередование пассивного отдыха с разумной стимуляцией проживающих. Особое место в этом ряду занимает трудотерапия. Проживающие имеют возможность выбрать заниматься ли им платной работой (посильные сборочные, картонажные и др. работы) или отдать предпочтение альтруистическим видам деятельности (оказывать помощь при приеме пищи ослабленным больным, чтение литературы слабовидящим и др.).
Таким образом, условия современного дома-интерната предоставляют проживающим в нем людям позднего возраста не только высокий уровень социально-бытового комфорта, но и широкие возможности для реализации различных видов деятельности и удовлетворения значимых в этом возрасте психологических потребностей.
В настоящее время в России функционируют 484 домов-интернатов общего типа для престарелых и инвалидов, в которых проживают 79,8 тысячи человек.
Наиболее значительный вклад в изучение проблем людей
позднего возраста проживающих в условиях дома-интерната был
внесен исследованиями, проводимыми учеными ЦИЭТИНа под
руководством профессора Н.Ф. Дементьевой (Н.Ф. Дементьева, В.О.
Альбер, И.А. Жук; В.В. Болтенко, Э.В.Устинова, Т.И. Петракова, Е.Ю.
Шаталова, 1982; Н.Ф. Дементьева, В.В. Болтенко, Н.М. Доценко, Т.И.
Петракова, Е.Ю. Шаталова, Г.Н. Багаева, 1984; Н.Ф. Дементьева, В.В.
Болтенко, Н.М. Доценко, Т.И. Петракова, Е.Ю. Шаталова, 1985; Н.Ф.
Дементьева, Т.И. Петракова, Е.Ю. Шаталова, 1988; Н.Ф. Дементьева,
Н.М. Доценко, В.П. Беляев, И.А. Жук, Е.Ю. Шаталова, 1988; Н.Ф.
Дементьева, О.В. Терлецкий, Э.В. Устинова, А.Г. Козлова, Л.П.
Фомина, МЛ. Насыбулина, Е.Ю Шаталова, 1989; Н.Ф. Дементьева,
1990; Н.Ф. Дементьева, 1991; Н.Ф. Дементьева, Е.Ю. Шаталова 1992;
Н.Ф. Дементьева, А.Л. Модестов, 1993; Н.Ф.Дементьева, Э.В. Устинова,
6 1995; Н.Ф.Дементьев, Катюхин В.Н. 1996;, Н.Ф. Дементьева 1998; Н.Ф. Дементьева, МЛ Шкурко, 1998; Н.Ф. Дементьева, 1999; Н.Ф. Дементьева, Е.Я. Шпирт., Е.Б. Поднебесная, 2000; Н.Ф. Дементьева, 2000; Н.Ф. Дементьева, Е.Б. Поднебесная, И.Л. Петрова, 2001; Н.Ф.Дементьева, Е.Б. Поднебесная, 2002; Н.Ф. Дементьева, Е.Б. Поднебесная, А.В. Подкорытов, 2003; Н.Ф. Дементьева, Д.П. Рязанов, Е.Б. Поднебесная, 2004; Н.Ф. Дементьева, Р.В. Золоев, Е.Б. Поднебесная, А.В. Подкорытов, 2004).
Особую актуальность в настоящее время приобретает изучение эмоционального самочувствия людей позднего возраста. Эмоциональное состояние является не только субъективным переживанием, отражающим степень удовлетворенности актуальных потребностей, но и в более широком смысле - показателем качества жизни, психологического благополучия личности. Более того, в определенном отношении это «самая интимная, специфическая характеристика психического» (В.К. Вилюнас, 1976, с.6). Развитие современной медицины дает возможность значительно увеличить продолжительность биологической жизни, однако вопрос об эмоциональном содержании такой жизни остается открытым. Как сказал в своем выступлении на конференции «Старение в 21 веке» заместитель генерального секретаря Совета Европы Ганс Крюгер (1999), «можно продлить жизнь, но это может оказаться уже и не жизнь».
Цель исследования:
Изучение особенностей эмоционального состояния лиц поздних возрастов, проживающих в различных социальных условиях (условия дома-интерната и ситуация одинокого проживания в домашних условиях).
Объект исследования: эмоциональное состояние лиц позднего возраста.
Эмоциональное состояние людей позднего возраста анализировалось по таким параметрам как степень эмоционального комфорта (эмоциональный комфорт, дискомфорт и повышенное эмоциональное состояние), уровень депрессии (депрессивные состояния легкой, средней и тяжелой степени, а также состояние без депрессии) и самооценка эмоционального состояния.
Предмет исследования: связь эмоционального состояния лиц поздних возрастов с социальными условиями проживания.
Согласно вышеизложенному, общую гипотезу исследования можно сформулировать следующим образом:
Социальные условия проживания дома-интерната и ситуация одинокого проживания в домашних условиях предоставляют разные возможности для удовлетворения психологических потребностей личности (потребностей в безопасности, общении и автономии), что находит свое отражение в эмоциональном состоянии людей поздних возрастов
Отсюда чайтная гипотеза:
Среди людей позднего возраста проживающих в условиях дома-интерната и в ситуации одинокого проживания в домашних условиях распространенность депрессивных состояний различна.
Для реализации цели и проверки гипотезы поставлены следующие задачи исследования:
1. Провести теоретический анализ литературы по проблеме исследования с выделением стратегий старения, особенностей эмоциональной и потребностной сферы лиц поздних возрастов, а так же способов организации их жизнедеятельности в контексте возможностей для удовлетворения актуальных потребностей.
2. Подобрать комплекс методик для проведения исследования
^^^^пешмивозршньтособтттышспъщтьж.
Исследовать эмоциональное состояние лиц поздних возрастов проживающих в условиях дома-интерната.
Исследовать эмоциональное состояние лиц поздних возрастов одиноко проживающих в домашних условиях и посещающих центр социального обслуживания.
5. Провести сравнительный анализ распространенности
депрессивного состояния среди лиц поздних возрастов, проживающих в
разных социальных условиях (дома-интерната и одиноко проживание в
домашних условиях).
6. Изучить причины возникновения эмоционального дискомфорта
(по материалу анализа отдельных случаев).
На основе эмпирических результатов построить типологию стратегий старения.
Разработать практические психологические рекомендации по оптимизации системы социальной помощи гражданам старших возрастных групп.
Теоретико-методологические основой исследования послужили: культурно-историческая концепция Л.С. Выготского; теоретические представления о соотношении эмоций и потребностей Л.И. Божович; исследования социально-психологических особенностях адаптации лиц старших возрастных групп Н.Ф. Дементьевой; гипотеза о роли общения в позднем возрасте М.С. Кагана; основные положения концепции общения М.И. Лисиной; эпигенетическая теория развития личности Э.Эриксона; исследования феномена «травматических защитных систем психики» Д. Калшеда; интегративный подход к изучению проблемы депрессивных состояний Д. Хелла.
Эмпирические задачи исследования реализовались с помощью комплекса психологических методов и конкретных методик. В качестве основных методов исследования выступили: теоретический анализ психологической литературы по проблеме исследования;
эмпирические и психодиагностические методы (методы неструктурированного интервью, наблюдения, беседа с персоналом и анализ медицинской документации); качественный анализ индивидуальных /случаев (casi-stady) и количественный анализ результатов с применением методов математической статистики для обработки эмпирических данных. Были использованы методики: Гиссенский опросник, методика личностного дифференциала, адаптированные в психоневрологическом институте им. В.М. Бехтерева, опросник социально-психологической адаптации Роджерса-Даймонда, методика дифференциальной диагностики депрессивных состояний Зунге в адаптации Т.И. Балашовой, а также прожективный цветовой тест Люшера. На всех этапах эмпирического исследования проводимые методики были включены в естественный контекст жизнедеятельности лиц позднего возраста.
Исследование проводилось в 1999-2000 г.г. на базе четырех Московских домов-интернатов (№ 31, 14,16,1) и девяти центров социального обслуживания (Западное Дегунино, Марьина Роща, Сокол, Хорошовский, Бутырский, Бескудниково, Ярославский, Хорошово-Мневники, Аэропорт). Всего в исследовании приняли участие 228 лиц в возрасте от 60 до 101 года. Исследование носило сплошной характер.
Достоверность полученных результатов и выводов диссертации обеспечивалась научно-методологической базой исследования, использованием комплекса методов, адекватных его предмету, цели, задачам и гипотезам, репрезентативностью выборки, сочетанием качественного и количественного анализа полученных данных, в том числе применением аппарата математической статистики для обоснования статистической достоверности.
Научная новизна работы определяется тем, что впервые выполнено сравнение эмоционального состояния- людей позднего возраста, проживающих в различных социальных условиях: в условиях
дома-интерната и одиноко проживающих в домашних условиях, посещающих при этом центр социального обслуживания. У лиц поздних возрастов обнаружено устойчивое преобладание крайнего эмоционального состояния - пониженного (депрессивного) или повышенного (эйфорического). Выявлена различная степень выраженности депрессивных состояний среди людей позднего возраста находящихся в условиях дома-интерната и одиноко проживающих в домашних условиях. Установлено негативное влияние гиперобщения в условиях дома-интерната на эмоциональное состояние проживающих в нем людей позднего возраста.
Положения выносимые на защиту:
У лиц позднего возраста стабильно преобладает крайнее эмоциональное состояние - пониженное (депрессивное) или повышенное (эйфоричное). Повышенное эмоциональное состояние, наряду с нормальным, субъективно переживается пожилыми людьми как эмоционально комфортное. Эмоциональный дискомфорт присущ меньшей части как находящихся в условиях дома-интерната, так и одиноко проживающих в домашних условиях.
Социальные условия проживания оказывают влияние на эмоциональное состояние людей позднего возраста. Депрессивные состояния более распространены среди находящихся в условиях дома-интерната, чем среди аналогичной группы одиноко проживающих в домашних условиях.
Общение является важным фактором определяющим эмоциональное состояние пожилых людей. Нарушение общения как в форме его дефицита в случае одинокого проживания, так и в форме ситуационного гиперобщения в условиях дома-интерната, оказывают негативное воздействие на их эмоциональное состояние.'
11 Теоретическое значение:
Сравнительный аспект изучения различных групп внутри геронтологического континуума позволяет выявить общее и специфичное в эмоциональном статусе пожилых людей, находящихся в различных социальных условиях проживания. Изучение эмоционального состояния людей позднего возраста позволяет определить роль объективных и субъективных факторов, оказывающих влияние на становление и динамику эмоционального развития личности в позднем возрасте.
Практическая значимость
Результаты исследования могут быть использованы в практической деятельности психологов при работе с людьми позднего возраста, а также специалистов геронтологических служб, в частности, социальных работников. Практические рекомендации применимы для улучшения качества помощи, оказываемой проживающим в условиях дома-интерната. Полученные данные будут полезны при организации деятельности центров социального обслуживания как в отделении дневного пребывания, так при оказании помощи на дому. Знание эмоциональных особенностей лиц пожилого возраста позволяет работникам органов и учреждений социальной защиты, занимающихся проблемами пожилых людей (устройство в дома-интернаты, в социально-оздоровительные центры, на санитарно-курортное лечение и т.д.), более эффективно строить свою работу. Результаты работы могут стать основой для разработки методических рекомендаций и учебных пособий по психологической помощи и социальному обслуживанию лиц позднего возраста.
Стратегии старения и особенности эмоционального состояния
Мировая психологическая наука начала проявлять растущий интерес к проблеме старения человека и его жизни в пожилом и старом возрасте лишь в последней трети XX в. Неразработанность вопросов геронтопсихологии стала серьезным препятствием для создания целостной теории изменения и развития личности в пространстве и времени всей ее жизни, для построения психологии развития как самостоятельной дисциплины. Психологи весьма успешно исследуют лишь периоды детства и юношества. При изучении взрослого человека акцент делается на профессиональном его развитии. Время же поздней взрослости исследовано крайне слабо. Н.Х. Александрова справедливо пишет: «О личности пожилого человека, его мотивации, эмоциональных состояниях, самооценке, содержании Я-образа в этом периоде жизни человека не существует полных и достоверных данных» (Н.Х. Александрова, 2000).
Как отмечает, в настоящее время эти исследования ведутся, в основном, в русле когнитивной психологии, социальным фактором развития которой послужила растущая интеллектуализация профессиональной деятельности (Л.И. Анцыферова, 2000). Поэтому в проблемном поле геронтологии значительное место занимают вопросы интеллектуальных возможностей людей в их поздние годы, изменения в познавательных процессах. Изучение состояния и особенностей развития когнитивной сферы личности в поздние годы жизни обнаружило сложность, многомерность, разнонаправленность происходящих в- этот период изменений интеллекта. Оказалась разрушенной традиционная однолинейная схема эволюции интеллекта: его поступательное развитие сменяется периодом упадка. В противоположность этой схеме исследования показали, что когнитивная сфера человека продолжает развиваться на всем протяжении жизни. В поздние годы возникают позитивные новообразования, формируются механизмы компенсации определённых интеллектуальных потерь. Эти данные позволяют сформулировать принцип единства приобретений и потерь (утрат). Можно предполагать, что этот принцип указывает на общую закономерность когнитивного и — шире — целостного социально-психического развития человека. Психологи, изучающие этапы детства, юношества, ранней и средней взрослости, основное внимание уделяли «психическим приобретениям», но в ходе развития непременно что-то теряется. Нельзя не признать правоту К. Юнга, который подчеркивал, что по мере овладения человеком социальными ролями (функциями) происходит «уменьшение» его личности, поскольку субъект начинает культивировать лишь те свои свойства, которые необходимы ему для выполнения определенных ролей, и оттесняет в область Тени многие свои возможности и добродетели (К. Юнг, 1996). Можно лишь присоединиться к позиции Пола Балтеса, который пишет: «Любое развитие включает процессы роста (приобретения) и упадка (потерь)» (Р.В. Baltes, 1987, с. 17). В ходе развития усиливается эффективность адаптации субъекта: адаптации личности к окружающему миру и адаптации субъектом жизненных условий к себе. В интеракции человека с ситуациями своего развития одни формы умственной деятельности и поведения отбираются, разрабатываются, поддерживаются личностью в состоянии готовности. Они включаются в актуальную сферу жизненного опыта личности. Другие формы адаптивного (или дезадаптивного) воздействия субъекта на мир, использовавшиеся на предсознательном уровне, в малозначимых и редко встречающихся ситуациях фиксируются в потенциальной сфере жизненного опыта. Об огромных резервах этой сферы сам субъект, как правило, и не подозревает. Зарубежные психологи, работающие над проблемами геронтопсихологии, иногда называют сферу скрытых приобретений «зоной ближайшего развития пожилых людей». Отсюда возникает проблема поиска способов выявления резервных возможностей людей в их поздние годы и определения факторов, которые препятствуют использованию стариками всего богатства их жизненного опыта.
Многие психологи сходятся во мнении, что на особенности пси-хического развития в поздние годы влияют не столько биологические, сколько социально-психологические факторы. Такая позиция концептуально разработана А. Бандурой, создателем социально-когнитивной теории личности. По его словам, на изменения когнитивного функционирования более глубоко влияют социальные факторы, нежели биологическое старение человека, и это влияние продолжается вплоть до самого позднего возраста, когда начинает иссякать физическая система (А. Bandura, 1986). Именно к этим социальным факторам относятся распространенные в обществе негативные шаблоны, касающиеся старших возрастных групп населения. Под их влиянием у многих стареющих людей формируется негативное отношение к себе, акцентируются даже небольшие промахи и ошибки, а успехи приписываются стечению обстоятельств; снижается мотивация достижения, проявляется феномен «выученной беспомощности». Между тем, модальность отношения к себе играет важную роль в успешности и благополучии человека во все периоды его жизни, и особенно—в поздние годы. Качество субъективного отношения к себе — важный фактор в темпе не только психического, но и физического старения человека. Как справедливо указывает Н.Ф. Шахматов, признание себя старым есть важнейший психологический фактор старения (Н.Ф. Шахматов, 1987). Выражая согласие с этим положением, СТ. Максимова подчеркивает, что ориентация личности на свой паспортный возраст мешает человеку включаться в «несвойственные возрасту» занятия (танцевать и т.п.) (С.Г. Максимова, 1997). Снижение веры в себя, сдержанное отношение окружающих блокируют актуализацию потенциалов жизненного опыта, препятствуют накоплению новых приобретений.
Психологи1 за последнее время выявили важные приобретения и новообразования в развитии интеллектуальной сферы людей в зрелом и позднем возрасте. В 90-е годы были экспериментально подтверждены выдвинутые ранее идеи Карла Ригеля о развивающейся с возрастом диалектичности мышления человека (K.F. Riegel, 1976). Получили эмпирическую разработку положения Э. Эриксона о потребности людей интегрировать на последней (восьмой) стадии жизни весь свой жизненный путь и обрести личностную целостность. Выделены важные компоненты интеллектуальной деятельности, лежащей в основе таких интегративных усилий: выраженная реминисценция отдаленных событий, умственные действия осмысливания, переоценки, ре-конструкции прошлой жизни.
В качестве вершинного когнитивного новообразования, формирующегося у старых людей, психологи выделили мудрость. Следует напомнить, что Э. Эриксон в своей последней книге (1986 г.) назвал последнюю стадию жизни не интегративностью, а мудростью (цит. по Л.И. Анцыферовой, 2004, с.51) . Он, однако, не раскрыл ее психологического содержания. В настоящее время проблема мудрости в мировой психологической науке только начинает разрабатываться. Предполагается, что в основе мудрости лежит кристаллизованный, культурно обусловленный, предметно-содержательный интеллект.
Особенности потребностной сферы личности в позднем возрасте
Наибольшее распространение в современной психологии получил вариант понятия эмоций, ограничивающий переживание субъективно значимого. Важно выделить, что переживание при этом подходе понимается в его противопоставлении объективному знанию: переживание - это особое, субъективное, пристрастное отражение, причем отражение не окружающего предметного мира самого по себе, а мира, взятого в отношении к субъекту, с точки зрения предоставляемых им (миром) возможностей удовлетворения актуальных мотивов и потребностей субъекта (Ф.Е. Василюк, 1984). Мысль о том, что чувства, эмоции, аффекты, словом переживания субъекта, является отражением имеющихся у него актуально действующих потребностей, в психологии выдвигалась не раз. К. Коффка развивает это положение и утверждает, что аффекты (например, такие как «сочувствие» или «ужас») «суть формы, под которыми осознаются потребности» (К. Коффка, 1934, с.66).
В дискуссии с К. Левиным Л.С. Выготский также придерживается мысли о глубокой внутренней связи между эмоциями субъекта и его потребностями. Анализируя в одной из своих ранних работ происхождение эмоций из инстинктивных потребностей, Л.С. Выготский приходит к мысли, что эмоции «являются как бы результатом оценки самим же организмом своего соотношения со средой» (Л.С. Выготский, 2002). Они возникают в «критические и катастрофические минуты поведения», в момент, когда равновесие между организмом и средой так или иначе нарушается. Эмоции, в понимании Л.С. Выготского, являются не пассивным состоянием организма, они побуждают его к активности, стимулируют и регулируют его взаимоотношение с окружающей средой, осуществляют всякий раз «как бы диктатуру поведения».
Позиция Л.И. Божович продолжает линию Л.С. Выготского и указывает, что характер переживания (их содержание и сила) будет зависеть, во-первых, от того, какие именно потребности (или их сочетание) отражает данное переживание, во-вторых от степени удовлетворенности этих потребностей (Л.И. Божович, 1995). Характер переживания должен свидетельствовать о характере и состоянии наличных у субъекта потребностей, и, по-видимому, чем более существенными будут эти потребности, тем более сильными и глубокими окажутся его переживания. И далее, потребность понимается как отраженная в форме переживания (а не обязательно осознания) нужду индивида в том, что необходимо для поддержания его организма и развития его личности. Нужда, не отраженная в соответствующем переживании, не становится побудителем поведения. Мотивация может носить и непосредственный характер, а поведение осуществляться без сознательной его регуляции.
Удовлетворение потребностей определяет характер эмоционального состояния. Эмоциональные состояния приобретают положительное или отрицательное значение (состояние эмоционального комфорта или дискомфорта) в зависимости от отношения воздействия, которому индивид подвергается, в положительном или отрицательном отношении к его потребностям (С.Л. Рубинштейн, 2000).
Разрабатывая теорию эмоций, В.П. Симонов (1981) выделил еще один фактор, определяющий возникновение эмоции - вероятность удовлетворения лотребности. Эмоция зависит и от ряда факторов, известных и нет (например, индивидуальных (типологических) особенностей субъекта и других), но необходимым и достаточным является только два фактора: потребность и вероятность (возможность) ее удовлетворения (В.П. Симонов, 1981). Низкая вероятность удовлетворения потребности ведет к возникновению отрицательной эмоции. Возрастание вероятности удовлетворения по сравнению с ранее имевшимся прогнозом больше, порождает положительные эмоции.
Таким образом, эмоции непосредственно связаны с потребностями человека, основываются на них и отражают степень их удовлетворения. Поэтому, чтобы понять «строение» эмоций, надо прежде понять «устройство» потребностей, указывает А.Т. Злобин (1991).
К. Левин разделяет потребности на две группы: квазипотребности, возникшие в данный момент и устойчивые, "истинные" потребности. Квазипотребность социально обусловлена, т.е. по своей природе она не врожденная и не биологическая (К. Левин, 1982). Левин подчеркивал, что возможность формирования квазипотребностей, "потребностей данного момента", является свойством, которое характеризует человеческую деятельность. Способ удовлетворения квазипотребности носит гибкий характер. Хотя удовлетворение потребности представляет собой процесс разрядки, однако он совершается разными путями и зависит от многих условий. Значимость намерения зависит от тех истинных потребностей, которые лежат в основе возникновения квазипотребностей, являются их источником. Б.В. Зейгарник констатирует, что К. Левин оставался неминуемо на позиции взаимодействия и гомеостаза, что не позволило ему раскрыть социально-общественный характер возникновения потребностей (Б.В. Зейгарник, 1981).
А.Н. Леонтьев указывает, что потребность сама по себе, как внутреннее условие деятельности субъекта, - это лишь негативное состояние, состояние нужды, недостатка; свою позитивную характеристику она получает только в результате встречи с объектом и своего "опредмечивания" (А.Н. Леонтьев, 1981). По его мнению, у человека развитие потребностей порождается развитием производства.
Производство, доставляя теперь потребностям предметы, служащие для их удовлетворения, этим их изменяет и создает новые потребности.
Новые потребности могут формироваться на основе потребностей, составляющих часть внутреннего строения человека и являющихся своего рода базисом личности. О базисных потребностях человека писали многие авторы.
К. Обуховский предложил классификацию из четырех групп: потребности сохранения: физиологические (особь) и сексуальные (вид); познавательная потребность; потребность в эмоциональном контакте, куда относится все групповые мотивации; потребность познания смысла жизни (К. Обуховский, 1972) .
Г. Мюррей выделил несколько десятков потребностей. Одни из них скрытые, другие явные, одни из них проактивные (исходят от личности), а другие - реактивные (их вызывает ситуация), одни из них висцерогенные (связанные с функционированием организма), другие психогенные (связаны с психической жизнью (Г. Мюррей, 1938, цит. по X. Хекхаузен,1986). Стоит отметить, что одна и та же потребность может принадлежать сразу к нескольким типам.
У Э. Фромма классификация выглядит следующим образом: потребность в связях с людьми; расширение бытия в бесконечность; стремление к устойчивой социальной организации; потребность отождествления себя с классом, нацией, религией, модой; потребность в познании (Э. Фромм, 1994).
Г.Г. Дилигенский ограничивается делением потребностей на две группы: на потребности физического и социального существования людей, которые обусловлены двойственной природой человека как автономной личности и члена сообщества (Г.Г. Дилигенский, 1976). Эта константа является, однако, совершенно недостаточной, полагает Леонтьев. "Ее недостаточность проистекает из ложного подхода, который состоит в том, что потребности рассматриваются в отвлечении от условий и образа жизни субъекта, в зависимости от которого они единственно получают свою определенность" (А.Н. Леонтьев, 1972).
Наиболее интересной, разработанной и используемой до настоящего момента остается классификация Абрахама Маслоу, созданная им в конце пятидесятых годов. Согласно его теории, существуют две группы психологических потребностей: потребность нужды (дефицитарные) и потребности роста. Потребности роста связаны с положительными эмоциями, а нужды (дефицитарные) с отрицательными. А. Маслоу (1999) полагал, что в какие-то моменты индивидуумом движет дефицит потребности и тогда он стремится уменьшить напряжение. В другое время его ведут за собой возрастающие потребности, и тогда он стремится усилить напряжение, пользуясь этим как средством реализовать свой личностный потенциал. Удовлетворяя потребности дефицитарной группы человек избавляется от гнета отрицательных эмоций и переходит в спокойное состояние -эмоционального комфорта. Примером может служить голодный младенец. Насытившись, он попросту успокаивается и засыпает. Следствием неудовлетворения дефицитарных потребностей могут быть болезни и субъективно плохое самочувствие. Эти потребности можно назвать основными или биологическими и приравнять к потребностям в соли, кальции или витаминах (А. Маслоу, 1997).
Программа эмпирического исследования
Определение проблемы. Значительное увеличение доли пожилых людей в обществе ведет к изменению приоритетов социально-психологического аспекта их жизнедеятельности, в которой вопросы, связанные с психологическим комфортом людей позднего возраста, начинают занимать все более важное место. В связи с этим возрастает потребность в полной и точной информации об условиях, уровне и образа жизни, структуры установок, ценностных ориентацией, направленности интересов пожилых людей. Без такой информации, недостаток которой ощущают органы социального обеспечения всех уровней, и без основанных на ней научных и практических рекомендаций затрудняется дальнейшая разработка и проведение в жизнь социальных мероприятий по повышению качества жизни граждан позднего возраста.
Цель исследования: Изучение особенностей эмоционального состояния лиц поздних возрастов, проживающих в различных социальных условиях (условия дома-интерната и ситуация одинокого проживания в домашних условиях). Объект исследования: эмоциональное состояние лиц позднего возраста. Эмоциональное состояние людей позднего возраста анализировалось по таким параметрам как степень эмоционального комфорта (эмоциональный комфорт, дискомфорт и состояние повышенного эмоционального комфорта), уровень депрессии (депрессивные состояния легкой, средней и тяжелой степени, а также состояние без депрессии) и самооценка эмоционального состояния. Предмет исследования; связь эмоционального состояния лиц поздних возрастов с социальными условиями проживания.
Общая гипотеза: Социальные условия проживания в доме-интернате и ситуация одинокого проживания в домашних условиях предоставляют разные возможности для удовлетворения психологических потребностей личности (потребностей в безопасности, общении и автономии), что находит свое отражение в эмоциональном состоянии людей поздних возрастов
Частная гипотеза: Среди людей позднего возраста проживающих в условиях дома-интерната и в ситуации одинокого проживания в домашних условиях распространенность депрессивных состояний различна. В практическом исследовании поставлены следующие задачи: 1. Подобрать комплекс методик для проведения исследования адекватных его целям и возрастным особенностям испытуемых. 3. Исследовать эмоциональное состояние лиц поздних возрастов проживающих в условиях дома-интерната. 4. Исследовать эмоциональное состояние лиц поздних возрастов одиноко проживающих в домашних условиях и посещающих центр социального обслуживания. 5. Провести сравнительный анализ распространенности депрессивного состояния среди лиц поздних возрастов, проживающих в разных социальных условиях (дома-интерната и одиноко проживание в домашних условиях). 6. Изучить причины возникновения эмоционального дискомфорта (по материалу анализа отдельных случаев). 7. Построить типологию стратегий старения на основе эмпирических результатов. 8. Разработать практические психологические рекомендации по оптимизации системы социальной помощи гражданам старших возрастных групп.
Для определения проблемного поля был выбран опросник социально-психологической адаптации (СПА) Роджерса-Даймонда. Результаты опросника дают результаты по 8 шкалам, что позволяет оценить широкий спектр возможных психологических проблем. Тест является трудоемким, содержит 101 вопрос, что осложняет его использование, учитывая особенности контингента. Однако, этот тест уже был использован на подобном контингенте в диссертационной работе И.П. Лотовой (1998). Это позволило считать возможным его применение в данном исследовании. Добиться от тестируемого краткого, точного ответа на поставленный вопрос, как правило, невозможно. Чаще ответ содержит рассказ по теме вопроса и, учитывая быструю утомляемость пожилых, тестирование одного респондента занимает в среднем два дня. Таким образом, самому процессу тестирования подключатся методы неструктурированного интервью и наблюдения, дающие иногда даже большие результаты. В работе был использован цветовой тест Люшера. Сочетание прожективной методики и опросника дало более точные результаты. Изначально планировалось использовать батарею методик, включающую Гиссенский опросник и методику личностного дифференциала, адаптированные в психоневрологическом институте им. В.М. Бехтерева, а также опросник социально-психологической адаптации Роджерса-Даймонда и тест Люшера. Апробация, проведенная на первых 20 респондентах, показала невозможность обследования этой категории лиц таким способом. В силу выявленной громоздкости процедура была сокращена.
В работе использована методика дифференциальной диагностики депрессивных состояний Зунге в адаптации Т.И. Балашовой, содержащий 10 вопросов. На всех этапах использовались методы неструктурированного интервью и наблюдения, а также беседа с персоналом и обработка медицинской документации. Для обработки полученных данных применялся метод корреляционного анализа. В последней части работы дано описание нескольких случаев, дающих рельефную картину изучаемой проблемы.
Исследование проводилось в 1999-2000 г.г. на базе четырех Московских домов-интернатов (№ 31,14,16,1) и девяти центров социального обслуживания (Западное Дегунино, Марьина Роща, Сокол, Хорошовский, Бутырский, Бескудниково, Ярославский, Хорошово-Мневники, Аэропорт). Всего в исследовании приняли участие 228 лиц в возрасте от 60 до 101 года.
Исследование состоит из трех частей. Первая - изучение людей позднего возраста, проживающих в условиях дома-интерната (ДЛИ). Вторая - изучение лиц старших возрастов, одиноко проживающих в домашних условиях и посещающих отделение дневного пребывания центра социального обслуживания (ЦСО). Третья - сравнительное исследование двух групп пожилых людей, находящихся в разных социальных условиях (ДЛИ и ЦСО).
Описание методов и техники сбора данных
Полученные данные опросника социально-психологической адаптации (СПА) Роджерса-Даймонда показали, что адаптационные возможности позднего возраста позволяют проживающим приспособиться к условия дома-интерната. Показатель адаптации соответствует норме у 77,4% опрошенных и в 22,6% случаев превышает ее. Неадаптированных лиц выявлено не было.
Высокий уровень адаптации проживающих находит свое отражение в позитивной оценке себя (45,2% - норма; 54,8% - выше нормы; 0% - ниже нормы), окружающих людей (71% - норма; 29% -выше нормы; 0% - ниже нормы) и отсутствии выраженного стремления доминировать (80,6% - норма; 12,9% - ниже нормы; 6,5% - выше нормы). У 35,5% обследованных внутренний контроль преобладает над внешним, у остальных показатель интернальности находится в рамках нормы.
Существенное число проживающих в своей повседневной жизни прибегает к тактике ухода от проблем, в 32,3% случаев показатель эскапизм выше нормы. Данное обстоятельство может проявлять свое негативное влияние в дальнейшем, поскольку нерешенные проблемы имеют свойство накапливаться. Однако, учитывая возраст опрошенных, использование такой линии поведения может быть и продуктивным. Вместе с тем, в большинстве случаев показатель ухода от проблем не превышает границ нормы (51,6%- норма; 16% - ниже нормы).
Полученные результаты опросника можно использовать для дальнейшей интерпретации, поскольку у большинство обследованных значение по шкале лжи не превышает норму (51,6% - норма; 41,9% -выше нормы; 6,5% - ниже нормы).
Неоднозначный материал был получен по шкале эмоционального комфорта. Состояние эмоционального дискомфорта выявлено в 38,7% случаев лиц позднего возраста проживающих в условиях дома-интерната. Повышенное эмоциональное состояние характерно для 35,5% обследованных. Состояние эмоционального комфорта соответствующее норме выявлено менее чем у половины опрошенных (25,8%). Таким образом, у людей позднего возраста, проживающих в условиях дома-интерната, обнаружено преобладание крайних эмоциональных состояниях - пониженного (депрессивного) или повышенного (эйфорического).
Показатели по четырем шкалам - адаптация, самопринятие, принятие других, интернальность - имеют только положительное значение у всех опрошенных. Отрицательные значения не превышают 20% по шкалам лживости, доминирования, ухода от проблем. Шкала эмоционального - комфорта имеет максимальное значение отрицательного показателя - 38,7%.
Повышенное значение по шкале лживости у части респондентов указывает на то, что данные по их эмоциональному состоянию могут быть искажены. Поэтому далее проводилось сопоставление показаний полученных по шкале эмоционального комфорта с данными по шкале лживости (Таблица 2).
У большинства из тех, чей уровень эмоционального комфорта определяется как повышенный, значение по шкале лживости не превышает норму - 72,7 %. Большинство имеющих пониженное эмоциональное состояние также правдивы в своих ответах - 58,3%. В этой же категории отмечены ответы с пониженным показанием по шкале лживости - 16,7%. Напротив, ответы меньшей части лиц с нормальным уровнем эмоционального комфорта заслуживают доверия -только в 12,5% значение показателя лживости приемлемо. Наглядно полученные данные представлены на рисунке 4. Рис. 4 Значение эмоционального комфорта в соотношении с показателем лживости.
Учитывая показания полученные по шкале лживости, можно сказать, что большинство людей позднего возраста, проживающих в условиях дома-интерната, находятся в крайних эмоциональных состояниях - пониженном (депрессивном) или повышенном (эйфоричном).
Повышенное самопринятие в 58,8% случаев сопутствует повышенному эмоциональному состоянию. У 17,6%, наоборот, -повышенное самопринятие сочетается с пониженным эмоциональным состоянием. (При этом показатель по шкале лживости в норме). Нормальное эмоциональное состояние у 23,5% опрошенных с завышенным самопринятием. Значения показателя самопринятия ниже нормы не встретились.
Более чем у половины (51,6%) показатель ухода от проблем в норме. Из них большинство опрошенных находятся в крайних эмоциональных состояниях: 37,5% - повышенное, 37,5% - пониженное эмоциональное состояние. Только в 25%» случаев показатель состояния эмоционального комфорта в норме.
Повышенное значение эскапизма у 32,3% обследованных. Из них, в половине случаев тактика ухода от проблем себя не оправдывает -50% лиц с повышенным значением эскапизма находятся в состоянии эмоционального дискомфорта. В 30%» случаев ощущается заметный эффект - повышенное эмоциональное состояние. У 20% лиц имеющих повышенное значение по шкале эскапизма эмоциональное состояние в норме.
Имеются 16,1% испытуемых которые не используют такую стратегию практически никогда, эскапизм ниже нормы. У тех, кто не уходит от проблем, в 40% нормальное и в 40% повышенное эмоциональное состояние. Только 20%, имеющих значение по шкале эскапизма ниже нормы, находятся в состоянии эмоционального дискомфорта. Анализ полученных данных не дал оснований для дальнейшей разработки темы связи эмоционального состояния и эскапизма.
Большинство респондентов находятся в пожилом возрасте (60-74 года) - 58,% . К старческому возрасту (75-89 лет) можно отнести 40,2% опрошенных. Только 1,7% составляют долгожители (старше 90 лет). Образовательный уровень обследованных выглядит следующим образом: 37,6% имеют не законченное среднее или среднее, 30,8% -незаконченное высшие или высшее, 20,5% - среднее специальное, 11,1% -начальное образование или не имеют его вовсе.
Подавляющее большинство опрошенных (78,6%) имеют вторую группу инвалидности, у 3,4% - Ігруппа, 1,7% - з группа, 16,2% - не являются инвалидами. 88,9% передвигаются самостоятельно, остальные пользуются тростями.
Положительна оценка своего эмоционального состояния принадлежит 39,2% опрошенных. Отрицательная - 37,8% опрошенным. Большинство пожилых людей посещающих ЦСО, также как и проживающих в ДЛИ, находятся в крайних эмоциональных состояниях - отрицательном или положительном. Только 23% опрошенных оценивают свое эмоциональное состояние как нейтральное. Хотя число лиц находящихся в состоянии эмоционального дискомфорта значительно (37,8%), тем не менее, среди посещающих ЦСО, также как среди проживающих в ДЛИ, это состояние не является подавляющим.
Таким образом, большинство людей позднего возраста, одиноко проживающих в домашних условиях и посещающих центр социального обслуживания, находятся в крайних эмоциональных состояниях - пониженном (депрессивном) или повышенном (эйфоричном).
