Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основания изучения взаимосвязи восприятия власти и этноцентризма с.12-56
1. Процесс восприятия политической власти: политико-психологический анализ с.12-30
2. Некоторые факторы и особенности восприятия политической власти в современной России с.30-43
3. Этноцентризм как субъективный компонент восприятия политической власти с. 43-52
Выводы с. 53-56
Глава 2. Этноцентризм как фактор восприятия власти с.57-120
1. Образы политической власти сквозь призму этноцентристских стереотипов с. 64-84
2. Этноцентристский компонет восприятия политических лидеров с. 85-101
3. Основные механизмы влияния этноцентризма на восприятие власти с. 102-116
Выводы с.117-120
Заключение с.121-126
Библиография с.127-144
Приложения с. 145-165
- Некоторые факторы и особенности восприятия политической власти в современной России
- Этноцентризм как субъективный компонент восприятия политической власти
- Этноцентристский компонет восприятия политических лидеров
- Основные механизмы влияния этноцентризма на восприятие власти
Введение к работе
Актуальность диссертационного исследования
В последние два десятилетия Россия переживает процесс глубокой политической, экономической и социокультурной трансформации. Ситуация переходного периода остро поставила вопрос и о национально-государственной идентичности российского общества. Понятие «советская общность» ушло в историю с крахом СССР, однако в обществе до сих пор так и не было сформировано альтернативной модели политической самоидентификации. Любые попытки, которые предпринимались в этом направлении с начала 90-х годов, последовательно терпели неудачу.
Повсеместная актуализация этнической самоидентификации, которую можно наблюдать в последнее время в нашей стране, представляется в связи с этим отнюдь не случайной тенденцией. Ситуация ценностно-нормативного вакуума и отсутствие эффективного механизма ретрансляции официальных политических ценностей от государства к личности вынуждает массовое сознание в поисках новой идентичности обращаться к иным, архаическим пластам сознания. В этих условиях самоидентификация с этнической группой выступает наиболее естественным способом ответа на вопрос о своем месте в окружающем мире, выполняя в определенной степени ресоциализирующую функцию.
Оборотной стороной этих процессов стал рост этноцентризма (а в ряде случаев настроений ксенофобии), фиксируемый в российском обществе с середины 90-х годов1. Все это создает благодатную почву для политических манипуляций, которые используют отдельные политики и партии в своих политических целях. Так, весной 2005 года группа депутатов от фракции «Родина» и КПРФ направили в Генпрокуратуру скандально известное «антисемитское письмо», в котором потребовали запретить в России
деятельность ряда еврейских культурных организаций. Правда, уже в декабре того же года партию «Родина» лишили права участвовать в избирательной гонке на выборах в Мосгордуму, поводом для чего стал не менее скандальный агитационный видеоматериал, содержащий призывы к межнациональной розни. Стоит отметить, что этноцентризм в форме националистических настроений, периодически актуализируемых политиками, находит отклик и в политическом сознании россиян, определяя как восприятие ими политической власти в целом, так и конкретный электоральный выбор.
В этой связи научный интерес представляют этнокультурные и этнопсихологические аспекты процесса восприятия политической власти в условиях отсутствия целостной социально-политической идентичности в современной России. Поэтому центральной исследовательской проблемой стала проблема воспроизводства этноцентристских стереотипов в формирующихся в массовом сознании образах политической власти. Рассматриваемая проблема представляется весьма актуальной для современной политической науки, требующей разработки новых подходов, способных объяснить многообразие выявляемых образов власти в условиях политической трансформации.
В связи с поставленной проблемой объектом исследования стали образы власти у респондентов, идентифицирующих себя в качестве русских, предметом исследования - процесс и основные психологические механизмы воспроизводства этноцентристских стереотипов в восприятии политической власти.
Степень научной разработанности проблемы
На сегодняшний день не существует системного подхода к анализу данной проблемы. В то же время в рамках различных научных дисциплин (политической психологии, политологии, политической этнологии, этносоциологии, этнопсихологии и т.д.) имеется множество научных концепций, рассматривающих ее отдельные аспекты.
Одна группа концепций в рамках темы исследования связана с изучением проблемы восприятия политической власти. Следует отметить, что этот вопрос намного менее проработан в политической и психологической науке, например, по сравнению с анализом власти как таковой. В политической психологии существуют три основных направления изучения восприятия гражданами политической власти и отдельных политиков.
Первое направление разработано относительно подробно и концентрирует внимание на изучении образов самой власти и политических лидеров (Б. Глэд, М. Херманн, Д. Киндер, С. Фиске, Дж. Барбер, С. Барнер-Барри, Ф. Гринстайн и другие) . Основной акцент при этом ставится на анализе личности политиков. Среди отечественных авторов пристальным анализом образов политиков занимаются Е. Егорова-Гантман, Б. Макаренко, А. Соловьев, В. Шепель и другие . При этом следует выделить работы Е. Б. Шестопал, по мнению которой, анализ восприятии власти будет неполным без учета особенностей восприятия политических лидеров, через образы которых власть во многом получает персонифицированный характер4.
Второе направление исследует механизм политического восприятия или перцепции. Основные подходы к анализу коммуникативных аспектов восприятия политической власти были предложены в рамках теорий социальной перцепции, довольно подробно разработанных как в западной (С. Аш, Д. Брунер, Г. Келли, С. Московичи, М. Хьюстон и И. Яспарс и др.)5,
так и в отечественной психологии (К. Абульханова-Славская, Г. Андреева, А. Бодалев, М.Бобнева, А. Донцов, Е. Егорова-Гантман и др.)6.
Существующие концепции, в целом, позволяют составить адекватное представление о процессе восприятия политической власти, а также психологических механизмах, функционирующих в рамках данного процесса.
Третье направление рассматривает ситуационный контекст, в котором происходит восприятие политической власти рядовыми гражданами. В настоящее время существует довольно большое число работ, посвященных анализу социально-политического контекста восприятия власти в современной России. Отметим лишь некоторые из них, в частности, работы Г. Дилигенского7, И. Дубова8, Ю. Ирхина9, С. Климовой10, Ю. Левады11, М.
17 1 "К
Назарова , Д. Ольшанского и многих других.
Вторая группа концепций в рамках исследуемой темы посвящена изучению феномена этноцентризма, который попадает в поле зрения различных научных дисциплин - этнополитологии, социальной психологии, этнопсихологии и т.д. В настоящее время можно выделить два наиболее разработанных социально-психологических подхода к анализу этноцентризма, позволяющих прояснить истоки и содержание данного феномена.
Одни концепции этноцентризма представлены теорией социальной идентичности, что позволяет выработать взгляд на этноцентризм как механизм трансформации позитивной этнической идентичности в постсоветский период. Основатель этой теории Г.Тэшфел14 выводил этноцентризм из стремления индивидов к положительной Я-концепции. Групповое поведение, основанное на дискриминации по отношению к аутгруппе и вере в превосходство ингруппы, исследователь рассматривал как проявление защитной реакции, возникающей из ощущения угрозы собственной группе. В рамках этого подхода развиваются и отечественные социально-психологические концепции этноцентризма (Е.В. Улыбина, И.Р. Сушков, В.А. Соснин, Ю.Б.Захарова, И.Б. Андрущак и др.),5.
Круг тесно связанных с этноцентризмом вопросов (ингрупповая-аутгрупповая дифференциация, «воинствующий национализм», экстремизм, национальная нетерпимость, ксенофобия, межэтнические конфликты и т.д.) подробно затрагиваются в работах отечественных этнопсихологов, этносоциологов и социологов (Л.М. Дробижева, Г.У. Солдатова, Т.Г. Стефаненко, СВ. Рыжова, Л.И. Науменко, Н.М. Лебедева, Л.Г.Почебут, П.Н.Шихирев и др.)16. Из всей совокупности можно также выделить исследования этноцентристских установок среди русских (Л.Д.Гудков,
Ю.А.Левада, А. Малашенко, С.В.Рыжова, З.В.Сикевич, Е.Б.Шестопал, В.Ф.Петренко и др.)17.
В рамках психоаналитического подхода к анализу этноцентризма наибольший интерес для исследования представляют концепции авторитаризма, рассматривающие этот феномен как устойчивую характерологическую черту авторитарной личности (Э.Фромм, В.Райх, Т. Ад орно и др.) 18.
Цели и задачи диссертационного исследования
Целью диссертационного исследования стало изучение этноцентризма как фактора восприятия политической власти в современной России.
Данная цель определила постановку и решение следующих задач диссертационного исследования. В теоретической части:
1) На основе анализа и обобщения современных представлений о восприятии власти были выделены основные элементы структуры образа власти и уровни ее восприятия личностью, а также психологические механизмы восприятия власти, связанные с процессом межгруппового взаимодействия.
2) Рассмотрено влияние фактора отсутствия целостной социально-политической идентичности в постсоветской России на актуализацию этноцентризма как способа политической самоидентификации.
3) На основе анализа и обобщения современных теоретических представлений об этноцентризме проанализирован этноцентризм как субъективный компонент восприятия политической власти.
В эмпирической части:
1) Обоснованы методологические подходы к проведению исследования.
2) Разработана методика и процедура проведения эмпирического исследования, собран и обработан эмпирический материал.
3) Выявлен и проанализирован этноцентризм как фактор восприятия политической власти.
Теоретическая и методологическая основа диссертационного исследования
Первый блок теоретических основ диссертационного исследования составила концепция исследования образов политической власти, разработанная на кафедре политической психологии МГУ им. М.В. Ломоносова под руководством профессора Е.Б. Шестопал. Основное содержание концепции включает, в том числе, тезис о субъективном измерении политики, воздействующем на макроуровень политических процессов. Данные положения нашли отражение в трудах таких ученых кафедры, как СВ. Нестерова, Л.А. Преснякова, Е.А. Киктева и др19.
Второй блок составили теория социальной перцепции Д.Брунера, социальной атрибуции М. Хьюстона и И. Яспарса, а также теория стереотипа У.Липпмана, Г. Боденхаузена, Д.Гамильтона и С.Шерпа и др., позволяющие выявить особенности политической перцепции, связанные с процессом межгруппового взаимодействия.
Третий блок диссертационного исследования включил концепции авторитаризма В.Райха, Э.Фромма, Т.Адорно, рассматривающие этноцентризм как характерологическую черту авторитарной личности, и, в частности, модель влияния авторитарного синдрома на индивидуальное восприятие политической власти Л.А.Пресняковой.
Четвертый блок составили теория социальной идентичности Г.Тэшфела и развиваемые в ее рамках отечественные концепции трансформации этнической идентичности на постсоветском пространстве (Г.У.Солдатова, Н.М.Лебедева, Т.Г.Стефаненко и др.), позволяющие выработать взгляд на этноцентризм как способ политической самоидентификации в условиях трансформационных изменений.
Эмпирической базой диссертационного исследования стали результаты исследования, проведенного автором в 2002-2005 гг. В эмпирическом исследовании использовались качественные методы сбора и анализа данных - глубинные интервью и тесты. Для количественного анализа использовалась вторичная интерпретация данных социологических опросов, проведенных
90 91 99
ВЦИОМ , ФОМ , Центром Ю.Левады , Научно-экспертного совета при Председателе Совета Федерации РФ за 2002 год , а также результатов исследований, выполненных кафедрой политической психологии МГУ им. М.В. Ломоносова в 1993-2001 годах24.
Научная новизна диссертационного исследования
1. Впервые на эмпирическом материале проведено изучение этноцентризма как механизма политической самоидентификации в условиях трансформационных изменений.
2. Получены эмпирические данные, позволяющие проследить соотношение этноцентристских стереотипов и образов власти у респондентов, идентифицирующих себя в качестве русских.
3. Проанализирована специфика складывающихся образов власти и политических лидеров на содержательном уровне у респондентов, идентифицирующих себя в качестве русских.
4. Выявлены и описаны основные механизмы, функционирующие в рамках данного процесса у указанных респондентов.
Теоретическая значимость диссертационного исследования В работе предложена теоретическая модель, позволяющая описать характер и механизмы влияния этноцентризма на восприятие политической власти в постсоветской России в условиях трансформационных изменений. Практическая значимость диссертационного исследования Материалы диссертации могут быть использованы при подготовке общих и специальных курсов в преподавании политической психологии и этнополитологической конфликтологии, которые помогут выработать понимание сущности политических процессов в условиях полиэтничного общества, а также будут способствовать выработке практических представлений по разрешению конфликтных ситуаций в этих сообществах. Результаты исследования могут быть также использованы для изучения состояния и динамики политико-психологических состояний групп И слоев населения, изучения восприятия политической власти гражданами, а также при прогнозировании изменения образа власти.
Апробация основных выводов диссертационного исследования Основное содержание и выводы диссертационного исследования излагались на заседаниях и научных семинарах кафедры политической психологии философского факультета МГУ им М.В. Ломоносова, Центра цивилизационных и региональных исследований РАН, на III Всероссийском конгрессе политологов «Выборы в России и российский выбор» в 2003 году, на международной научной конференции «Иерархия и власть» в 2004 году, на международном научно-образовательном форуме «20 лет перестройке» в 2005 году, представлены в статьях и тезисах конференций.
Структура диссертационного исследования
Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, 6 параграфов, заключения, библиографии и приложений.
Некоторые факторы и особенности восприятия политической власти в современной России
Восприятие политической власти происходит в социально-политическом контексте, который оказывает на этот процесс определенное влияние. Применительно к России в последние два десятилетия восприятие власти осуществляется в ситуации переходного характера политической системы, который осложняется кризисным состоянием экономики и разрушением социальной инфраструктуры общества. При этом многие исследователи указывают на то, что пока переход от авторитаризма к демократии, понимаемый в качестве конечной цели транзита, нельзя считать завершенным, в том числе, и на уровне политической системы.
Несмотря на то, что результаты транзита оказались наиболее очевидными на институциональном уровне, эти завоевания демократии ставятся под сомнение отсутствием устойчивых достижений в экономической сфере, разрушением социальной инфраструктуры общества, падением морали и ростом преступности. Одним из значимых показателей незавершенности перехода от авторитаризма к демократии, на который указывают некоторые исследователи, является отсутствие долгосрочного и устойчивого взаимодействия между различными группировками элиты и основной массой населения101.
Так, в постсоветской России до сих пор так и не сложилось эффективного механизма ретрансляции новой системы ценностей от элиты к массам, в результате чего процесс демократизации оказался весьма затрудненным. В частности, по мнению Г.Г. Дилигенского, постсоветский антикоммунизм не содержал в себе функциональных моделей сознания и поведения, пригодных для организации повседневной экономической и социальной жизни людей, что повлекло за собой когнитивный вакуум, крайний дефицит социальной информации, позволяющий понять, что происходит в стране, ориентироваться в затрагивающих каждого россиянина процессах экономической и общественной жизни102. Результатом этого явилась отмечаемая исследователями противоречивость массового политического сознания, отчуждение подавляющей части населения от политических институтов, которые воспринимаются как формируемые вопреки отечественной традиции, создаваемые «сверху» элитой и (по мнению обывателя) для элиты, что влечет за собой неудовлетворенность россиян процессом демократизации103, отчуждение от демократических ценностей104.
Среди особенностей нынешнего массового восприятия политической власти в России исследователи выделяют такие черты, ка противоречивость массового политического сознания, рассогласованность установок в отношении власти и политиков , преобладание бессознательных компонентов над осознанными107, апатия и анемичность108 и некоторые другие.
Одной из характерных особенностей восприятия власти в России становится также распространение авторитарных тенденций, фиксируемых в массовом политическом сознании начиная со второй половины 90-х годов. Так, по регулярно проводимым исследованиям ВЦИОМа, почти половина опрошенных в выборе между свободой и равенством предпочитают равенство, и только порядка 30% - свободу109.
Более того, выход из сложившегося в России кризиса массовое сознание видит не в дальнейшей последовательной модернизации и демократизации политических, экономических и общественных отношений, а в реализации неких самобытных моделей - власти «сильной руки», рабочего самоуправления, - вплоть до «красной реставрации»110. Нередко россияне изъявляют готовность поддержать антидемократические меры по установлению социального порядка и справедливости, например, путем насильственного изъятия у так называемых «олигархов» их финансовых средств111.
В восприятии власти авторитарные тенденции массового сознания проявляются прежде всего в потребности в «сильной руке», тяге к «хозяину», к порядку. Так, в середине 90-х годов почти 70% опрошенных были согласны с утверждением, что «России нужна сильная личность, которая сумеет навести порядок в стране», против этой идеи выступали только 13,3% респондентов . В этом случае анархии и распаду страны граждане предпочитали видеть власть «жестокой» и даже «диктататорской» .
В связи с этим многие исследователи полагают, что «идеал российского национального лидера - личность авторитарного типа, использующая аппарат власти или даже насилия для решения общенациональных задач»"4. Ряд исследователей подчеркивает, что сильная, даже в какой-то степени авторитарная власть является одним из архетипов российского менталитета115. Исходя из этого, неслучайным выглядит фиксируемое многочисленными соцопросами восприятие современной власти как слабой и неспособной навести порядок, при этом более половины российских граждан проецирует на свои представления о власти неудовлетворенную потребность в безопасности"6.
При этом исследователями отмечается рост недоверия большинства россиян ко всем институтам современного российского общества, за исключением, в социальном плане, наиболее простых и наименее современных - авторитарных силовых институтов (армии, органов безопасности) и диффузных, квази-моральных авторитетов (православной церкви). Так, по данным опроса ФОМ, проведенного в начале 2000 года, наибольшим доверим населения пользовались православная церковь (26%) иармия(17%)".
Этноцентризм как субъективный компонент восприятия политической власти
Помимо политического, социокультурного и других факторов, которые носят во многом объективный характер, существенное влияние на формирование и содержание образов политической власти могут оказывать и субъективные компоненты восприятия власти. Среди таковых в политической психологии выделяется комплекс социальных и психологических особенностей личности. К социальным особенностям субъекта восприятия относятся, как правило, возраст, уровень образования, пол, социальный статус личности и т.д. .
Социальные характеристики субъекта восприятия власти оказывают существенное влияние на формирование и содержание образов власти, однако не менее важную роль играют и психологические особенности личности, которые могут выполнять функцию особого «фильтра» при восприятия власти. Среди таковых психологических особенностей личности в политической психологии выделяются особенности Я-концепции личности.
В целом, под Я-концепцией личности понимается более или менее осознанная система представлений человека о самом себе, на основе которой он строит свое взаимодействие с другими людьми и относится к самому себе . В качестве одной из наиболее важных составляющих Я-концепции исследователи выделяют особенности идентификационной структуры личности.
При этом, анализируя идентичность как часть Я-концепции, исследователи указывают на множественность, присущую «Я», понимаемую не только как смену различных ролей, но и как многомерную децентрацию «самости»150. Ряд исследователей отмечает также ситуативный характер Я-концепции. Так, Х.Маркус ввел понятие «рабочая Я-концепция», определяемое им как Я-концепция в заданном месте и в заданном контексте социального взаимодействия151.
Наиболее близкой к анализу идентичности как составляющей Я-концепции оказывается концепция символического интеракционизма, авторы которой подчеркивали важность интерсубъектного взаимодействия для становления и развития «Я». Так, Дж. Мид считает основанием для самоидентификации формулу «мы», включающую представления о консолидирующих признаках группы. По его мнению, человек обретает собственное социальное «Я» лишь в групповом взаимодействии, как бы примеряя на себя роли обобщенных других .
А. Уайджерт утверждает, что социальное «Я» формируется в процессе интернализации значений структур, закрепленных в обществе. Человеческое «Я» он рассматривает как многосоставный процесс отражения, выражающийся в виде ролей индивида и его социальной позиции. Считается, что в той или иной ситуации личность проигрывает различные идентичности согласно выделенным уровням иерархии153.
В качестве важнейшей составляющей социальной идентичности исследователи называют этническую идентичность, становление и развитие которой рассматривается ими в контексте развития Я-концепции личности . В зависимости от контекста этническая идентичность может становится значимой или, напротив, отходить на второй план, что следует понимать как осознанное индивидуальное распределение приоритетов.155
Как две стороны одной медали рассматривала процессы формирования Я-концепции и этнической идентичности М. Заволлони156, которая выделила так называемые «прототипы» идентичности, рассматриваемые в качестве посредников между социокультурной средой и формирующейся идентичностью. Под «прототипами» исследовательница понимала персонифицированные в различных культурах «героев» как обобщенных психологических характеристик группы. При этом групповые характеристики отражаются в сознании индивида как его собственные жизненные интересы, а коллективные идеалы становятся личными проектами.
Как было показано в предыдущей части исследования, в качестве одной из форм кризисной трансформации позитивной этнической идентичности в постсоветский период исследователи называют этноцентризм . Впервые термин «этноцентризм» был введен в научный оборот У.Самнером, который использовал его в качестве описания универсального принципа межличностных и межгрупповых отношений,характерных для примитивных сообществ . В общем смысле исследователь характеризовал это явление как абсолютизацию этнических свойств для категоризации социальной действительности, в рамках которой собственная группа является центром всего, а все остальные оцениваются и измеряются лишь с этой позиции.
Этноцентристский компонет восприятия политических лидеров
Образы реальной власти исследовались через восприятие респондентами двух известных российских политиков, выступающих с этноцентристских позиций - В.Жириновского и Д.Рогозина. Рациональные составляющие этих образов были проанализированы по шкалам восприятия личностных качеств политиков: привлекательность-непривлекательность, сила - слабость, активность - пассивность. Анализ высказываний респондентов позволяет выделить в образах политических лидеров как универсальные компоненты - те характеристики, которые обе группы воспринимают одинаково, так и различающиеся компоненты - те характеристики, которые получают различную оценку. Рассмотрим выделенные характеристики по двум группам респондентов.
По шкале привлекательность в этноцентристской группе доминируют морально-этические оценки и психологические особенности политиков, среди которых особое внимание акцентируется на волевых качествах лидеров. Напротив, респонденты контрольной группы гораздо чаще сосредотачивают внимание на политических, деловых, профессиональных качествах политиков, а также уделяют пристальное внимание особенностям их интеллекта и речи, чертам характера. В обеих группах политики фактически не воспринимаются с точки зрения их телесных характеристик. В то же время респонденты обоих типов склонны приписывать эгоистическую мотивацию политическим лидерам.
Так, доля позитивных морально-этических оценок в отношении к политикам в обеих группах представлена минимально. В то же время обращает на себя внимание концентрация в этноцентристской группе отрицательных морально-этических характеристик в образе Жириновского и, напротив, положительных в образе Рогозина. Примечательно, что оба политика вбирают в себя схожие негативные оценки - «продажность», «лицемерие», «двуличность», «хитрость». При этом Жириновский фактически не воспринимается с точки зрения одобряемых морально-этических ценностей, в то время как в образе Рогозина они достигают максимальной концентрации - «добрый», «открытый», «душевный», «прямой», «простой», «порядочный» и т.д.:
Психологические особенности политиков также существенно распространены в обеих группах, однако если респонденты этноцентристской группы сосредотачивают внимание на волевых качествах характера, то респонденты контрольной группы акцентируют внимание и на других психологических особенностях лидеров - отдельные черты характера, специфике темперамента. При этом среди положительных психологических характеристик политиков респонденты этноцентристской группы выделяют «сильный характер», «сильную волю», «напористость», «упрямство», «выдержку», «внутренний стержень», «бойцовость», «мужественность» и т.д., в то время как негативные в их представлении связаны с «мягкотелостью», «нерешительностью», «неуверенностью в себе», «трусостью» и т.п.
Напротив, респонденты контрольной группы, хотя и отдают должное «напористости» и «решительности» политиков, но не склонны считать эти качества определяющими, гораздо в большей степени их внимание привлекают определенные психологические особенности лидеров, связанные в наибольшей степени с особенностями их темперамента. С одной стороны, опрошенные со знаком «плюс» оценивают яркость, эмоциональность, непосредственность в образе политика, а с другой стороны, их пугает «буйная агрессия», «неуравновешенность», «истеричность», что особенно проявилось в восприятии В.Жириновского:
Респонденты часто обращают внимание и на особенности интеллекта и речи политиков. При этом в этноцентристской группе гораздо чаще акцентируются внимание на ораторском искусстве политиков, нежели на их интеллектуальных характеристиках, респондентов привлекает «убедительность, доходчивость слов», «яркость речи». Аналогичные качества оцениваются положительно и респондентами контрольной группы, однако помимо этого они выделяют общие интеллектуальные способности политиков, подчеркивая «основательность ума», «креативные способности», «созидательностъ мысли»: этноцентристской группе они представлены незначительно. С точки зрения политических качеств практически не воспринимается В.Жириновский, гораздо чаще в контекст политико-идеологических характеристик помещается Д.Рогозин. Однако и в этом случае в восприятии политиков доминируют амбивалентные оценки, что связано с представлением о них как о «марионетках», «пляшущих под чужую дудку», «играют на понятных всем чувствах»:
В то же время разнятся в восприятии респондентов в обеих группах деловые характеристики в образе В.Жириновского. Если респонденты контрольной группы часто говорят о высокой степени адаптации, приспособляемости этого политика - «чует, куда ветер дует», «хваткий», «гибкий», то в восприятии респондентов этноцентристской группы доминируют представления о нем как о «шуте», «пустобрехе», «демагоге», аналогичные характеристики широко представлены и в образе Д.Рогозина. В то же время у респондентов контрольной группы негативные эмоциональные оценки на этот счет объясняются отсутствием опыта, «ресурсов не хватает», «нигде себя не проявил» и т.д.:
Основные механизмы влияния этноцентризма на восприятие власти
Результаты эмпирического исследования указывают на то, что негативное восприятие власти в обеих группах респондентов опирается на различные основания. В данном случае речь идет о функционировании различных механизмов, а также мотивов и потребностей, в значительной степени обусловливающих процесс восприятия власти.
Анализ психологической структуры образа реальной власти у респондентов обоих типов указывает на то, что власть выпадает из категории «мы»-«свой». Напротив, оппозиция «мы»-«власть» принимает антагонистический характер. В данном случае речь идет о негативной идентификации респондентов с властью, что выражается в недоверии к ней, подозрении ее в ее изначальной «порочности», «эгоистичности» и «криминальности». При этом дело не просто в разочаровании в тех или иных лидерах, негативная оценка дается всем институтам власти как таковым - от президента и правительства до местных властей и правоохранительных органов. Отсюда усиливается общее убеждение, что власть ведет страну к «краху», к «превращению ее в колонию» или «сырьевой придаток Запада».
Однако анализ суждений контрольной группы респондентов свидетельствует о том, что опрошенные, аргументируя негативное восприятие власти, преимущественно оперируют критериями рационального содержания, объясняя ее недостатки «ошибочным политическим курсом», «отсутствием в ней профессионалов», «ярких лидеров», «изъянами политического устройства», «низким уровнем политической активности общества», «распространением коррупции», «недостатком реформ» и т.д.
В то же время в этноцентристской группе респондентов механизм причинности носит ярко выраженный персонифицированный характер. Образ реальной власти со всеми ее характеристиками как «аморальной», «слабой», «неэффективной» и т.д. приобретает четкие очертания «теневой власти», субъект которой в представлении респондентов ассоциируется с представителями конкретных этнических групп, воспринимаемых как «чужие».
Так, анализ высказываний респондентов, связанных с интерпретацией ими субъекта российской политики, в первую очередь, указывает на его неформальный характер . Реальная власть в представлении опрошенных не отождествляется с институциональными формами, а механизм ее функционирования не поддается сопоставлению с законодательно прописанными нормами и процедурами. Полученные данные позволяют выделить три группы наиболее влиятельных, в представлении опрошенных, неформальных акторов политического процесса.
Первую, самую многочисленную группу, составляют представления о том, что принятие политических решений в стране зависит от «олигархов», представителей «кланово-финансовых сообществ». При этом понятие «олигарх» в представлении ряда респондентов оказывается тесно связанным с криминалом. Другими словами, опрошенные гораздо чаще говорят о реальной власти «теневых» экономических структур, что во многом связано с распространенным утверждением: «трудом праведным не наживешь палат каменных»: R1 «Экономика делает политику, у нас власть в руках кланово-финансовых сообществ, олигархов, будем говорить прямо» R6 «Правят олигархи, те, кто раїворовал наши богатства, ограбил парод» R18 «Олигархов расплодил Ельцин, они привели к власти Путина, они теперь правят балом» Во вторую группу вошли представления о том, что реальная власть сосредоточена в руках администрации президента. При этом администрация также зачастую представляется «теневым» органом, но обладающим огромным влиянием («там правят кланы и землячества», «серые кардиналы»): R4 «Вся власть сосредоточена в администрации, это такой орган, который ни в одном законе не прописан. Таи правят кланы, землячества» R7 «У президента много советников, и каждый тянет одеяло на себя» R16 «Сколько кремлевских башен, столько и центров влияния, где-то «питерские», друзья президента рулят, а где-то еще какие-то» И, наконец, третья группа представлений связана с мнением о том, что политику в стране делают «бюрократы и чиновники», политики же всего лишь озвучивают заранее спланированный политический курс. Примечательно, что система бюрократии также воспринимается респондентами как закрытая структура, в которой действуют непрозрачные правила и система взаимоотношений, недоступные для знания простых обывателей: Р9 «Сильный чиновничий хребет...Их много, и они влияют на президента, он им подчиняется, иначе всех бы уже давно построил» R15 «Коррумпированная бюрократия, которая не обращает внимание ни на кого и варится в собственном соку» В то же время упомянутые «субъекты» реальной власти, по мнению респондентов, отнюдь не самостоятельны в своих действиях. В качестве реального источника влияния они назвали «тех, кто находится за кадром» и даже «за пределами страны». В этом случае описанные выше представители власти рассматриваются всего лишь как «проводники «чужих» и «враждебных интересов». Реальные субъекты «теневой власти» непосредственно ассоциируются в представлении респондентов с конкретными этническими группами, воспринимаемые как «чужие»190. Так, образ «олигарха», который связывается по преимуществу с «березовскими», «гусинскими», «Ходорковскими», «абрамовичами», «фридманами» и т.д., объединяется, в целом, с негативным образом «еврея»: R12 «Главное влияние на власть идет через экономику, то есть через еврейских олигархов, будем говорить прямо. А Дума - это коридорчик, через который проходят все их инициативы. Какую-то долю решений принимают люди, сидящие в Крежіе. Но по сути дела, они являются теми же олигархами, поскольку они являются людьми не бедствующими, мягко скажем» R4 «Путин вроде бы как русский, но я слыша!, что его жена - еврейка. А это старая «фишка», известная еще со времен Вавилона, влиять на политиков через их жен. Его просто используют те же олигархи, он же не был всю жизнь во властных структурах. Ведь не обязательно во власти присутствуют ярко выраженные евреи, они могут управлять из-за кулисы. Всем известно, что Путина привели к власти именно они» R17 «Да, я tie сомневаюсь в том, что есть мировой заговор. С давних пор определенная группа лиц пыталась влиять на мировую политику. Это не обязательно централизованное управление, они рассредоточены... У них общие замыслы. Сотню лет они пытались свалить у нас монархию - декабристам там мозги «заполоскали», те разбудши Герцена...Да и первая .мировая война, которая привела к развалу трех империй, тоже была инициирована ими. Вперед тогда резко выйти США, Великобритания тоже вернула себе влияние. Я не знаю, в какой форме выражается этот заговор, мне не дано этого знать, по определенные сюы, которые консолидируются вместе для оказания влияния на мировую политику - это реальность»
