Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Психофизиологические особенности формирования аутохронометрии (обзор литературы) 13
1.1. Фило- и онтогенетическое происхождение чувства временной пунктуальности 13
1.2. Роль тревожно-фобического статуса в становлении аутохронометрии 21
Глава 2. Материал и методы исследования
2.1. Организация исследования 38
2.1.1. Контингент обследуемых 38
2.1.2. Характеристика экспериментального объекта 39
2.2. Оценка чувства временной пунктуальности человека по его аутохронометрическим способностям 40
2.2.1. Компьютерная оценка способности к отсчету временных интервалов различной длительности 40
2.2.2. Измерение индивидуальной минуты 42
2.2.3. Отсчет отрезков времени методом отстукивания 42
2.3. Оценка уровня тревожности человека 43
2.4. Методы исследования функционального состояния центральной нервной системы 44
2.5. Оценка интеллектуально-мнестической сферы и общего состояния человека 46
2.6. Экспериментальное моделирование аутохронометрии 51
2.6.1. Выработка условного рефлекса на время (УРВ)у крыс 51
2.6.2. Оценка уровня тревожности у крыс 52
2.6.3. Фармакологические воздействия 55
2.7. Методы статистической обработки результатов исследования 55
Глава 3. Становление аутохронометрии в онтогенезе человека (4 года - 85 лет) и её зависимость от уровня тревожности 58
3.1. Аутохронометрия и тревожность детей дошкольного возраста 58
3.2. Влияние тревожности на аутохронометрию школьников разного возраста 70
3.3. Аутохронометрия и тревожность взрослого человека (зрелый возраст) 89
3.4. Влияние тревожности на аутохронометрию пожилых людей 103
Глава 4. Особенности аутохронометрии людей с отклонениями в эмоциональной сфере (на примере больных алкоголизмом) 113
Глава 5. Экспериментальное моделирование влияния уровня тревожности на аутохронометрию 121
5.1. Эмоциональные особенности внутреннего отсчета отрезков времени крыс 121
5.2. Аутохронотропный эффект анксиолитика - мелатонина 132
Обсуждение результатов исследования 142
Заключение 163
Выводы 166
Список литературы
- Фило- и онтогенетическое происхождение чувства временной пунктуальности
- Оценка чувства временной пунктуальности человека по его аутохронометрическим способностям
- Аутохронометрия и тревожность детей дошкольного возраста
- Эмоциональные особенности внутреннего отсчета отрезков времени крыс
Введение к работе
Актуальность темы. Изучение организации поведения и высших психических функций человека и животных лежит в русле основных направлений фундаментальных исследований, утвержденных Постановлением президиума РАН, п.5.14 (Газ. «Поиск», №35 /745/, 2003). По современным представлениям, значение психофизиологического феномена аутохронометрии заключается в обеспечении для организма возможности формировать адекватный поведенческий ответ практически в любой момент своего существования (А.М.Алпатов, 2000; Э.Б.Арушанян, 2000; В.М.Покровский и соавт., 2003).
У человека внутренний отсчет отрезков времени играет весьма специфическую роль, так как лежит в основе чувства временной пунктуальности, необходимого для успеха и результативности большинства видов деятельности, требующих разнообразных проявлений рассудочного и эмоционального характера (Г.Ф.Коротько и соавт., 2003). Кроме того, биогенная хронометрия условно-рефлекторного происхождения имеет непосредственное отношение к процессам обучения и памяти, поэтому возможность проследить за ее нормальным становлением в онтогенезе, тем более - в психофизиологическом аспекте (Н.В.Дубровинская, Д.А.Фарбер, М.М.Безруких, 2000), приобретает особую значимость.
К настоящему времени получены клинические и экспериментальные доказательства того, что аутохронометрическая точность, в целом прогрессирует в восходящем онтогенезе (И.М.Канаев, 1956; А.С.Дмитриев, 1964; О.Е.Сурнина и соавт., 1997; М.Г.Водолажская, 2000). Однако при этом авторами исследован довольно узкий возрастной диапазон, включающий, в основном, онтогенетически близкие друг к другу периоды, что пока не позволило выявить психофизиологическую природу становления аутохронометрии и механизмы формирования навыка отсчета времени.
Определенную роль в происхождении аутохронометрической точности взрослых, судя по литературным данным (правда, весьма разрозненным), играет общее функциональное состояние центральной нервной системы (ЦНС), интеллектуально-мнестические процессы и локомоторный статус (В.ПЛисенкова, 1969; Н.И.Моисеева, В.М.Сысуев, 1981; Д.А.Напалков и соавт., 1994; К.А.Никольской с соавт., 1995; Н.А.Фонсова и соавт., 1997; Л.И.Губарева, 2001; С.Б.Буклина, 2002).
Кроме того, в литературе встречается немало констатации факта эмоциональной (в основном, тревожно-фобической) детерминированности внутреннего измерения времени взрослым человеком (F.N.Wats, R.Sharrok, 1984; Т.В.Самохина, 1986а; W.F.Daniel et al., 1987; Т.А.Меринг, 1990; Ю.О.Алянчикова, А.Г.Смирнов, 2003).
Вместе с тем, не известен характер взаимосвязи психофизиологических свойств (интеллектуально-мнестических, эмоциональных, локомоторных, общего функционального состояния ЦНС) с аутохронометрической точностью у взрослых людей и его роль в возрастном формировании аутохронометрии человека. Не документирована взаимосвязь функционального состояния ЦНС, интеллектуально-мнестических, локомоторных процессов и уровня тревожности с реализацией аутохронометрии детей различного возраста. Недостаточно сведений об психофизиологических особенностях внутреннего отсчета интервалов времени пожилых людей. Слабо изучен характер зависимости нарушенных аутохронометрических способностей от тревожно-фобического уровня на фоне эмоциональных дефектов.
В соответствии со сказанным, представлялось актуальным исследование психофизиологических механизмов эндогенного отсчета отрезков времени в онтогенезе.
Цель исследования: изучение психофизиологических особенностей формирования аутохронометрической точности человека в онтогенезе,
7 выяснение характера взаимосвязи общего функционального состояния ЦНС, интеллектуально-мнестических, локомоторных процессов и уровня тревожности с аутохронометрической точностью. Задачи исследования.
Изучить психофизиологические особенности формирования аутохронометрической точности в различные периоды онтогенеза человека.
Исследовать значение общего функционального состояния ЦНС, интеллектуально-мнестических качеств, тревожно-фобического и локомоторного статуса в механизмах онтогенетического формирования аутохронометрии.
Выявить характер зависимости грубого аутохронометрического искажения у человека от патологических проявлений высшей нервной деятельности (на примере больных алкоголизмом).
Установить наличие и характер взаимосвязи аутохронометрии с показателями условно-рефлекторной деятельности, локомоторным компонентом и уровнем тревожности в эксперименте на животных (в физиологических условиях, а также, на модели гипо- и гиперфункции исследуемых психофизиологических процессов).
Научная новизна.
Впервые выявлен характер влияния уровня тревожности на аутохронометрию человека в онтогенезе. Установлено, что данная зависимость является параболической, что указывает на оптимальный для аутохронометрической точности диапазон тревожности (высокой либо средне-высокой). Отклонение от оптимума, как в сторону дальнейшего увеличения тревожности (до очень высокой), так и в сторону ее понижения притупляет точность внутреннего отсчета времени. Показано, что данная закономерность проявляется не только в физиологических, но и в патологических условиях - на фоне грубых дефектов со стороны тревожно-
8 фобической сферы и внутреннего отсчета времени - и прочно сохраняется, когда разрушаются иные психофизиологические связи.
Получены новые сведения о взаимосвязи состояния тревожности с реализацией эндогенного отсчета времени детей различного возраста, а также об особенностях аутохронометрии пожилых людей (обладающих, преимущественно, высокой хронометрической точностью), об усиленном влиянии их уровня тревожности на эндогенный отсчет различных временных промежутков.
Установлена обостренная аутохронометрическая точность 13-14-летних подростков. Получены доказательства того, что подобное опережение общей онтогенетической тенденции связано с нормальной возрастной динамикой тревожно-фобического статуса, величина и окраска которого в этом возрасте наиболее благоприятна для проявления высокой безошибочности аутохронометрии.
Получен фактический материал для разработки возрастных нормативов индивидуальных аутохронометрических способностей человека.
Научно-праістическая значимость.
Получены новые сведения о механизмах возрастного становления аутохронометрической точности человека. Продемонстрировано усиление по мере взросления и старения организма степени выраженности параболической зависимости аутохронометрии от фонового уровня тревожности и, как следствие, - от локомоторного статуса. В комплексном психофизиологическом исследовании показано, что прогрессивная онтогенетическая динамика связи аутохронометрии с тревожностью и скоростью мелких локомоций не сопровождается аналогичным усилением либо ослаблением в онтогенезе связей данной формы временного поведения с иными интеллектуально-мнестическими параметрами и показателями общего функционального состояния ЦНС.
Данные о довольно позднем становлении в онтогенезе человека параболической связи его способности к отсчету времени с исходным уровнем тревожности и о дальнейшем (по мере взросления) упрочении этой связи дополняют и расширяют представления о психофизиологических механизмах биохронометритг, что способствует более глубокому пониманию закономерностей процессов высшей нервной деятельности, психофизиологии процессов развития и старения.
Продемонстрированное в работе феноменологическое сходство характера влияния тревоги на аутохронометрию животных и человека подчеркивает общебиологическое адаптивное значение внутреннего измерения времени живым организмом и дополнительно подтверждает принцип универсальности живых организмов.
Выяснение нелинейного характера зависимости аутохронометрии человека и животных от исходного уровня тревожности явилось одним из элементов познания нелинейных процессов и самоорганизации биологических систем (Постановление президиума РАН «Об утверждении основных направлений фундаментальных исследований». П. 5.29., 2003).
Кроме того, полученные данные:
выявляют нормальную линейную зависимость аутохронометрических способностей от скорости локомоторных актов: двигательная неторопливость (в физиологических пределах) индивидуально способствует наивысшему проявлению эндогенной хронометрической точности;
демонстрируют позитивный фармакологический эффект экзогенного мелатонина, который при хроническом введении в дозе, близкой к физиологической (0,1 мг/кг), оптимизирует у крыс способность к отсчету времени. Установленные факты расширяют представления о перспективности экзогенного мелатонина в качестве потенциального лекарственного средства хронопатологической коррекции;
- предполагают возможность использования применяемого в работе комплексного психофизиологического обследования способности человека к аутохронометрии в качестве вспомогательного прогностического тестирования, в частности, при некоторых расстройствах высшей нервной деятельности.
Установленные факты могут быть положены в основу создания возрастных нормативов аутохронометрических способностей человека, а также позволяют рекомендовать индивидуальный подход не только к дозированию, но и к качественному подбору ментальных нагрузок для школьников подросткового возраста. Невротическая тревожность подростков, нередко порождающая социально-психологические и медицинские проблемы, при квалифицированном подходе к личности вполне может быть направлена в продуктивное русло. Такая возрастная особенность в состоянии послужить психофизиологическим фундаментом для формирования чувства временной пунктуальности - столь необходимого качества для успеха и результативности любого вида деятельности в будущей взрослой жизни.
В этом отношении, особенно актуальным, социально и экономически значимым представляется необходимость строгого измерения уровня тревожности (с учетом возрастного фактора) у диспетчера, от результатов труда которого зависит не одна человеческая жизнь и, следовательно, -решение задач государственного и общечеловеческого масштаба.
Основные положения, выносимые на защиту.
1. Выявлены онтогенетические закономерности аутохронометрии. Установлено обострение аутохронометрической способности по мере взросления и старения. У 13-14-летних подростков зарегистрирован всплеск аутохронометрической точности, превосходящий точность взрослых и связанный с возрастной динамикой тревожно-фобического статуса.
2. Степень выраженности связей аутохронометрии с общим
функциональным состоянием ЦНС, интеллектуально-мнестическими
качествами, в основном, слаба, стабильна в онтогенезе и не имеет
прогрессивной возрастной динамики. В отличие от этого, зависимость
аутохронометрии от уровня тревожности (и, как следствие, - от скорости
мелких локомоций) усиливается в восходящем онтогенезе, что подчеркивает
значительную заинтересованность анксиогенных процессов в механизмах
возрастного становления способности к эндогенного отсчету интервалов
времени.
3. Зависимость аутохронометрической точности от уровня тревожности
является параболической. Существует оптимальный для аутохронометрии
диапазон тревожности. Закономерность усиливается по мере взросления,
проявляется в физиологических, патологических условиях и прочно
сохраняется, когда разрушаются иные психофизиологические связи. Это
свидетельствуют о значимости и специфичности фоновой тревожности для
механизмов формирования аутохронометрической точности.
Апробация работы. Материалы диссертации докладывались на внутривузовских (Ставрополь, 1999-2003) и межрегиональных научно-практических конференциях «Здоровый город - здоровые дети» (Ставрополь, 2000), «Физиологические проблемы адаптации» (Ставрополь, 2003), на III Съезде Российского психологического общества (Санкт-Петербург, 2003), на Всероссийской научной конференции с международным участием «Актуальные проблемы экспериментальной и клинической фармакологии» (Санкт-Петербург, 1999), на XI Международном симпозиуме «Эколого-физиологические проблемы адаптации» (Москва, 2003), на XXX, XXXII и XXXIII конгрессах Международного общества психонейроэндокринологов (Санкт-Петербург, 2001, Pisa, Italy, 2003).
Публикации. По материалам диссертации опубликовано 12 работ.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, обзора литературы, описания материалов и методов исследования, 5 глав с изложением результатов исследования, обсуждения собственных результатов, заключения, выводов, библиографического указателя, включающего 170 отечественных и 79 иностранных источников. Диссертация изложена на 193 страницах машинописного текста, содержит 20 таблиц и иллюстрирована 17 рисунками.
Внедрение результатов в практику. Материалы исследования вошли в содержание главы «Основы хронофизиологии» учебника «Физиология человека» для студентов медицинских вузов (под ред. В.М.Покровского, Г.Ф.Коротько. - М. - Медицина, 2003. - 656 с). Результаты работы использованы при написании программ специализированных курсов «Психофизиологические основы безопасности жизнедеятельности», «Психохронофизиология», «Хронофизиология», «Хронофизиология безопасности жизнедеятельности», «Хронофизиология и физические упражнения», включены в содержание лекций и практических занятий по этим предметам. Результаты исследования используются при чтении курсов «Психофизиология», «Учение о стрессе», «Безопасность жизнедеятельности» в Ставропольском государственном университете.
В 2003 году проект «Возрастное становление чувства временной пунктуальности» (соискатель - Г.И.Водолажский, научный руководитель -проф. Л.И.Губарева) удостоен фанта Министерства образования РФ «Для поддержки научно-исследовательской работы аспирантов высших учебных заведений Минобразования РФ» А 03-1.4-352.
Фило- и онтогенетическое происхождение чувства временной пунктуальности
На сегодняшний день известно, что условный рефлекс на время (УРВ), эволюционно прогрессируя, вырабатывается у животных самого разного уровня развития, но в истинном виде (без привязки к циркадианному режиму) проявляется только у птиц и млекопитающих.
Из беспозвоночных животных наиболее подробно УРВ исследован у насекомых (Д-Брейди, 1984; V.Frish, 1967; R.Koltermann, 1974). Так, показано, что у пчел этот рефлекс вырабатывается на определенное время кормления, связанное со временем суток (с 24-часовым промежутком, но не меньше). У муравьев и термитов удавалось выработать УРВ на отсчет 2 и 3 часов, то есть на интервалы, кратные суточному ритму (24 и 12 часам).
У позвоночных эта форма поведения более совершенна (А.С.Дмитриев, 1985). У рыб и черепах УРВ на 2-5 минут (не дольше) вырабатывается, но не закрепляется. Из птиц документирована наиболее обостренная способность к отсчету времени у голубей (P.Harrem, 1969). У различных видов млекопитающих скорость выработки УРВ неоднозначна, но после его упрочения наблюдается высокий процент правильных ответов (Т.А.Меринг, 1990). Харремом подчеркивается чрезвычайно высокая аутохролометри-ческая точность крыс (P.Harrem, 1969).
Из перечисленных классов и отрядов онтогенетические особенности прообраза временной пунктуальности подробно описаны лишь у грызунов. Белых лабораторных крыс трех возрастов (конца периода грудного вскармливания, периода ранней половой зрелости и на репродуктивной стадии) обучали УРВ. Обусловливание во всех трех возрастных группах проходило успешно, но гетерохронно. При этом наивысший критерий обученности аутохронометрическому навыку достигался тем раньше, чем взрослее был организм (М.Г.Водолажская, 1999, 2000).
Аутохронометрия в совершенстве реализуется у здорового человека. Это свойство, благодаря высокой кортиколизации функций, позволяет не только измерять промежутки времени, но и осуществлять сопоставление настоящих, прошлых и будущих временных интервалов, а также оценивать последовательность событий, то есть реализовать сукцессивные связи. Человек может фиксировать и воспроизводить самые различные отрезки времени. Считается, что при этом малые промежутки обычно переоцениваются, а большие - недооцениваются (Н.И.Моисеева, 1975, 1980; Т.А-Меринг, 1990;Т.Н.Греченко, 1999).
Главной особенностью УРВ человека является активное участие в механизмах его выработки второй сигнальной системы, которая рассматривается А.С.Дмитриевым (1964) как основа объективного отражения времени, создающая условия для его обобщения и абстрагирования. Под влиянием непосредственных (наличных) ритмических раздражителей вырабатывается способность самопроизвольно (без участия первосигнальных стимулов) воспроизводить заданный интервал времени. Это происходит путем самоприказов, при активирующем влиянии нервной системы и актуализации «эталонов времени», хранящихся в долгосрочной и краткосрочной памяти.
И действительно, в условно-рефлекторном формировании субъективного отсчета времени человека помимо внешних ритмических воздействий и проприорецептивных раздражений от работающих в том же режиме мышц (как у животных) важную роль играют сигналы, поступающие из речевого аппарата. Это подтверждается тем, что заданный интервал оценивается точнее, если он сопровождается не только движением рук, ног, губ и т.д., но и подсчитыванием вслух или про себя (Д-Г.Элькин, 1962).
Так, в 1967 г. О.СДмитриевым и М.А.Кривошеевой было описано два варианта выработки УРВ у людей. В первом случае УРВ (аналогично результатам, установленным у животных) формировался трехфазно: 1) вначале наблюдался генерализованный УРВ, когда, вследствие иррадиации возбуждения, реакция возникала в разных частях интервала; 2) затем наступало образование недеятельной фазы, благодаря которой реакции все более оттеснялись во вторую половину отрезка времени (из-за формирования внутреннего торможения на не подкрепляемые преждевременные ответы); 3) и, наконец, происходила выработка дифференцированного УРВ, характеризующаяся безошибочностью.
Другой тип выработки временного рефлекса был бесстадийным. С первой же пробы и при всех последующих повторениях эталонный промежуток воспроизводился с максимальной точностью.
Из словесного отчета испытуемых становилось ясно, что в первом варианте определение длительности интервала базировалось лишь на чувстве времени («...Просто кажется, что прошло время...»). В отличие от этого, при втором, более экономичном процессе образования УРВ обследуемые лица руководствовались исключительно мысленным счетом, причем в большинстве случаев ссылались на прежний опыт (занятия музыкой, фотографией, стрельбой на время и т.п.).
Учитывая, что состав двух групп с различными типами обусловливания не оставался постоянным (у одного и того же человека могла проявляться то одна, то другая форма образования УРВ), можно допустить, что второй, бесстадийный вариант при соответствующей предварительной установке со стороны экспериментатора представляет гораздо большую методическую ценность для изучения особенностей аутохронометрии человека. Ведь именно этот вид основан на второсигальном (чисто человеческом) воспроизведении времени с образованием сенсорных связей, приобретающих сразу специализированный характер (М.М.Кольцова, 1962).
Оценка чувства временной пунктуальности человека по его аутохронометрическим способностям
Испытуемые демонстрировали внутренний («про себя») отсчет временных интервалов разной длительности, сидя за дисплеем компьютера и пользуясь двумя кнопками клавиатуры. Регистрацию данных осуществляли с помощью оригинальной компьютерной программы Chronst, созданной на языке QBasic (Н.А. Крючков и соавт., 2000). Задача решалась на PC с процессором Intel 386/33 MHz/4 Mb RAM/VGA 512 Mb с ОС MS-DOS 6.22. После запуска исполняемого программного модуля экспериментатор вводил имя файла для записи результатов, количество тестируемых, возраст и пол первого испытуемого. Тестирование одного обследуемого занимало от 8 до 10 мин и состояло из двух частей.
Первая часть тестирования
Каждому испытуемому в качестве эталона (визуально или при помощи звука) предъявлялся отрезок времени, длительность которого ему не была известна точно, и ее нужно было воспроизвести, обозначив начало и конец заданного временного промежутка нажатием на определенные клавиши. Эталон задавал либо движущийся на экране монитора слева направо значок, либо звуковой сигнал (попеременно звучащие через PC-speaker ноты). Тип демонстрации («звуковая» или «визуальная») задавался заранее. Таким образом, фиксация и воспроизведение коротких временных промежутков (5, 7, 20 и 40 с) осуществлялась испытуемыми субъективно, основываясь на внутреннем чувстве времени.
Вторая часть тестирования
Демонстрацией для внутреннего отсчета сравнительно больших отрезков времени (60, 90, 120 с) служило недолгое изображение действующих электронных часов на экране-подсказке, вид которых напоминал испытуемому о скорости движения секундной стрелки. Вместо эталона времени, в отличие от предыдущей части тестирования, испытуемый получал вербальное задание (текст которого появлялся на экране после исчезновения «часов») про себя отсчитать конкретный временной промежуток, снова обозначив его начало и конец нажатием соответствующих клавиш.
Данные о субъективной переоценке, либо недооценке временных промежутков (с точностью до сотых долей секунды) по окончании тестирования записывались в текстовый файл, сохранялись в нем и выглядели в виде таблицы со следующим заголовком:
Алгоритм программы не требовал непрерывности сеансов работы и позволял дописывать в файл новые строки с данными, пополняя тем самым информационную базу.
С целью проверки степени вовлеченности в результат отсчета времени локомоторного фактора, параллельно с компьютерными измерениями нами производилась «ручная» оценка эндогенной фиксации некоторых временных интервалов при помощи секундомера, а также методом отстукивания. В первом случае (измерения секундомером) локомоторный ответ отсутствовал; при этом испытуемый должен был отреагировать словесно. Во втором случае (при отстукивании отрезков времени) двигательная реакция обследуемого, наоборот, была несколько усложнена по сравнению с нажатием кнопки клавиатуры компьютера.
Индивидуальную минуту измеряли традиционно, при помощи ручного секундомера по методу Ф. Халберга (F.Halberg, 1969), расценивающего данный показатель, как критерий адаптации и эндогенной организации ритмов. У здоровых людей величина ИМ является относительно стойким параметром. Лица с высокими способностями к адаптации обладают ИМ, как правило, превышающей минуту астрономического времени, у лиц с невысокими способностями к адаптации ИМ короче реальной (Н.И.Моисеева, 1989; Л.И.Губарева, 2001).
Суть метода заключается в следующем: по команде экспериментатора испытуемый начинает про себя счет секунд (от 1 до 60), не глядя на циферблат секундомера. Число 60 испытуемый произносит вслух. Экспериментатор фиксирует время окончания субъективного счета испытуемого — ИМ. Для надежности ИМ определяют трижды. Средний показатель заносится в протокол.
Аутохронометрия и тревожность детей дошкольного возраста
Результаты теста Р.Тэммла, М.Дорки и В.Амен «Выбери нужное лицо» в целом свидетельствовали о высоком уровне тревожности 4-5-летних дошкольников. Усредненный по группе ИПТ равнялся 52,9%. К сожалению, количественно эта величина не была сопоставима с уровнем тревожности, выявляемом в других, более старших возрастных группах из-за специфики применяемого для дошкольников метода (Р.С.Немов, 2000). Тем не менее, качественное сравнение оказалось весьма продуктивным, особенно при использовании элементов индивидуального анализа. Так, у 16 из 22 детей (что составляло 72,7%) ИПТ указывал именно на высокую тревожность, так как его величина превышала 50%. У 5 человек (22,7% от общего числа обследуемых) тревожность расценивалась как средняя. И лишь один испытуемый (Х-в) продемонстрировал при тестировании низкий уровень тревожно-фобического статуса. Его ИПТ составил всего 14,28%. Большинство ребят давали однотипную (предлагаемую экспериментатором) словесную оценку изображенной на рисунке жизненной ситуации. Но у отдельных испытуемых зарегистрированы примечательные эмоциональные высказывания. К примеру, 5-летний мальчик Ш-н, отказываясь пользоваться предложенной терминологией типа «веселое лицо— грустное лицо», упорно употреблял фразы: «злой мальчик - добрый мальчик», демонстрируя тем самым явное преобладание агрессивного компонента в эмоциональной сфере, так как высказывание «злой» доминировало. Его тревожность расценивалась как высокая (ИПТ составлял 57,14%).
И, наоборот, 4-летний испытуемый В-в, реагируя на рисунок с объектом агрессии («Сверстник, нападающий с табуреткой») и на некоторые другие картинки, несколько раз произнес слово «Страшно!». В данном случае был заметен фобический компонент эмоционального восприятия.
Предстояло выяснить, каковы же аутохронометрические особенности детей 4-5 лет, обладающих различными показателями уровня тревожности.
Прежде всего, отметим, что подавляющее большинство эталонных отрезков времени воспитанниками детских садов недооценивалось. (Это вполне сочеталось с общегрупповой тенденцией к высокой тревожности). Из 154 показателей ошибок во временной пунктуальности зарегистрировано лишь 7 случаев переоценки и 1 эпизод точной фиксации (5-секундного отрезка). Последнее (точное воспроизведение времени) само по себе является крайне редким случаем в аутохронометрической экспериментальной практике.
Оценивая высокотревожных испытуемых индивидуально, мы убедились, что недооценка временных промежутков является их характерной аутохронометрической особенностью. Немногочисленные эпизоды индивидуального растягивания времени были в большей мере свойственны детям, чей уровень тревожности приближался к средне-высокому, занимал пограничное положение, но формально (по тесту) оценивался как «высокий».
Как ни странно, индивидуумы со средней тревожностью все без исключения недооценили время. Зато единственный обладатель низкого тревожно-фобического статуса слегка (с ошибкой 0,07 с) переоценил единственный - 7-секундный интервал, остальные же эталонные отрезки времени - тоже недооценил.
Складывалось впечатление, что временная пунктуальность в этом возрасте (4-5 лет) мало зависит от тревожного статуса. Чтобы судить о таком предположении более надежно, а не только на основании визуальных наблюдений, нами был проведен корреляционный анализ, а также аппроксимация возможной зависимости (либо «независимости») аутохронометрической точности от фонового уровня тревоги.
Сама аутохронометрическая точность (судя по абсолютной величине субъективного искажения времени), была довольно низка, что вполне естественно для данной возрастной группы (О.Е.Сурниной с соавт., 1997).
Корреляционный анализ показал, что величина ошибки аутохронометрии дошкольников, по которой мы судили об их временной пунктуальности, не была сколько-нибудь существенно связана с тревожным уровнем детей. Величины коэффициентов корреляций между абсолютной величиной искажения во внутреннем отсчете времени и ИПТ не имели статистической значимости (табл. 11). Но это могло указывать лишь на отсутствие линейной зависимости.
Дальнейший анализ взаимосвязи тревожности с временной пунктуальностью детей мы осуществляли методом наименьших квадратов, с помощью которого строили графики нелинейных зависимостей, устанавливали их характер и достоверность, рассчитывая коэффициент детерминированности. В результате выяснилось, что величина ошибки в отсчете большинства эталонных отрезков (6-ти из 7-ми предъявляемых) по методу наименьших квадратов сколько-нибудь значимо не аппроксимируется с уровнем тревожности. Поиск наибольшей величины R2 приводил лишь к формальным графикам функций, не отражающим реальной зависимости аутохронометрии от тревожности и не выявляющим какой бы то ни было закономерности.
Эмоциональные особенности внутреннего отсчета отрезков времени крыс
Корреляционный анализ и метод наименьших квадратов выявили, что зависимость между уровнем тревожности и параметрами чувства временной пунктуальности существует. Кроме того, выяснилось, что данная закономерность теснейшим образом связана с состоянием двигательной сферы (отдельными локомоторными составляющими временного поведения).
Из результатов, представленных в таблице 18, видно, что у крыс эти связи имели довольно яркое выражение. В первую очередь обращали на себя внимание корреляции между продолжительностью побежки в процессе выработки УРВ и скоростью (а также точностью) формирования данного рефлекса. Отрицательный коэффициент корреляции между номером сессии, на которой впервые был зарегистрирован тм 0,7, равнялся -0,93, что свидетельствовало о «функциональном» характере взаимосвязи.
Более тонкий скоростной параметр - номер соответствующего сочетания условного и безусловного раздражителя (на котором впервые регистрировалась высокая относительная точность отсчета времени mrp-0,7) тоже весьма тесно коррелировал с длительностью побежки (R = - 0,88; Р 0,01). Скорость наступления высокого уровня правильных ответов на время, превышающего 90%, тесно зависела от длительности побежки в соответствии с величиной R - - 0,79 (Р 0,01). Величина этого же локомоторного параметра положительно коррелировала с относительной точностью отсчета времени на 100-м и 200-м сочетании (R = 0,85; Р 0,01-«весьма тесная» связь и R = 0,60; Р 0,05 - «выраженная» корреляция, соответственно), что совпадало у крыс со стадией нарастания эффективности временного поведения и началом стабилизации УРВ. Впрочем, даже на 300-м сочетании, когда становление условно-рефлекторного отсчета времени было окончательным и регистрировалось уже в течение 7 сессий (рис. И), «выраженная» положительная корреляционная связь с длительностью побежки сохранялась (R = 0,51; Р 0,01). Эту же закономерность подтверждали корреляции между продолжительностью латентных периодов реагирования на звук и проявлениями чувства временной пунктуальности (-0,35; 0,33; 0,52; Р 0,05-0,01; табл. 18).
Таким образом, скорость и эффективность формирования УРВ у интактных крыс определяется локомоторной активностью, проявляющейся в процессе выработки рефлекса. Чем более затянутыми (в пределах нормы) оказываются латенции и побежки, тем быстрее крысы достигают критерия обученности отсчету 20 секунд и тем качественнее и эффективнее протекает обучение на стадии нарастания верных ответов, а также при стабилизации навыка. Закономерность в принципе совпадает с таковой, установленной в результате обследования чувства временнбй пунктуальности здоровых взрослых.
Судя по величинам коэффициентов корреляций между ИПТ и аутохронометрией, далеко не во всех случаях статистически значимых (табл. 18), можно было думать, что процесс формирования способности к отсчету времени лишь едва заметно предопределяется у крыс исходным уровнем тревожности (R= -0,38; Р 0,05). Но подобное допущение опровергалось следующими обстоятельствами: с одной стороны, локомоции, по нашим данным, находятся под влиянием уровня тревожности (табл. 18). Так, коэффициент корреляции между ИПТ и длиной латенции равнялся 0,49 (Р 0,01) и указывал на то, что более тревожные крысы значительно дольше не решались выйти из центрального квадрата отрытого поля. Они же совершали меньше ошибочных действий в виде межсигнальных побежек (R= -0,44; Р 0,01).
С другой стороны, все те же локомоции определяют скорость и точность отсчета времени. Поэтому, логично было продолжать поиск связи между тревожно-фобическим статусом и эффективностью временного поведения. (Тем более что она отчетливо прослеживалась и в результате визуальных наблюдений за животными, и в результате обследования людей, гл.З).
Существование этой связи было доказано путем графической и алгебраической оценки зависимостей между всеми вышеприведенными параметрами методом наименьших квадратов. В тех случаях, когда коэффициенты корреляций были высоки (Р 0,05 - 0,01), зависимости чаще всего носили линейный характер с коэффициентами детерминированности (R2), находящимися в пределах от 0,32 до 0,94. Что же касается попарных параметров, взаимосвязи между которыми корреляционным анализом выявить не удалось (табл. 18), то построение графиков функций, аппроксимирующих зависимость между ними, и составление уравнений регрессии обозначило следующее: довольно высокой величиной показателя достоверности аппроксимации (R2 = 0,83) обладала зависимость скорости достижения высокой точности отсчета времени (тм 0,7) от уровня тревожно-фобического статуса (рис. 13). Эта взаимосвязь описывалась полиномиальной функцией регрессии типа у = 0,3x3 - 2,43x2 - 3,525х + +162,87. Параболический характер кривой, как видно из рисунка 5, подчеркивал существование определенного «средне-высокого» уровня тревожности (ИПТ составлял 6 - 6,5 баллов по сравнению со средне-нормальной величиной, установленной нами и равной 5,3 баллам). Этот диапазон тревожности являлся своеобразным оптимумом для наилучшего отсчета времени. Тревожно-фобический статус, выходящий за пределы оптимума, как в сторону увеличения, так и в сторону снижения ИПТ, приводил к ослаблению хронометрических способностей, выражающемуся в более позднем приобретении высокой точности временного отсчета (лишь к 128-138 сочетанию вместо 115-117-го сочетания).
Следовательно, у крыс (в принципе, как и у человека - гл. 3) способность к внутреннему отсчету времени находится в параболической зависимости от исходного тревожно-фобического статуса. Для наиболее точного и эффективного отсчета отрезков времени необходим определенный «средне-высокий» уровень тревожно-фобического статуса довольно узкого диапазона.
