Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Методологические основы и теоретическая база исследования системы национальной безопасности 32
1.1. Национальная безопасность: методология исследования и принципы системного анализа 33
1.2. Категориально - понятийный аппарат исследования в свете смены парадигмы национальной безопасности Российской Федерации 55
1.3 Политологический анализ системы национальной безопасности 99
Глава 2. Характер и содержание влияния социального фактора на систему национальной безопасности 132
2.1. Сущность социального фактора и его влияние на систему национальной безопасности 133
2.2. Опасности, угрозы и вызовы в системе национальной безопасности 174
2.3. Механизм формирования и реализации социальной политики российского государства 204
Глава 3. Социальный фактор обеспечения национальной безопасности (на примере казачества) 221
3.1. Генезис и эволюция казачества как социального фактора, субъекта и объекта безопасности 222
3.2. Политологический анализ современной роли казачества в системе национальной безопасности 285
3.3. Оптимизация военной политики государства с учетом социального потенциала казачества 317
3.4. Региональный опыт участия казачества в обеспечении безопасности 341
Заключение 360
Список использованной литературы 372
Приложения 398
- Категориально - понятийный аппарат исследования в свете смены парадигмы национальной безопасности Российской Федерации
- Сущность социального фактора и его влияние на систему национальной безопасности
- Генезис и эволюция казачества как социального фактора, субъекта и объекта безопасности
- Оптимизация военной политики государства с учетом социального потенциала казачества
Категориально - понятийный аппарат исследования в свете смены парадигмы национальной безопасности Российской Федерации
Следует сразу подчеркнуть, что сформулировать определение национальной безопасности крайне сложно ввиду разнородности и трудносопоставимости теоретических подходов к данной категории.
Любое научное исследование нуждается в теоретическом обосновании и выработке строгого понятийного аппарата, адекватно отражающего существо описываемых явлений. Не может быть исключением и область социальной действительности, представленная национальной безопасностью.
Понятие «безопасность» настолько многопланово, что дискуссии по определению ее сущностного содержания идет по настоящее время. Но в качестве основы для раскрытия его содержания можно рассматривать формулу Платона, считавшего, что состояние безопасности соответствует «предотвращение вреда».
Важная исходная позиция для определения сущности безопасности была высказана более 130 лет назад В.И. Далем. В его словаре понятие «безопасность» определено как отсутствие опасности, сохранность, надежность. В словаре СИ. Ожегова дается следующее определение: «безопасность - это состояние, при котором не угрожает опасность».24
Кроме этого, определенный научный интерес заключается в формулировке, которую дал А. Уолферс, характеризующий безопасность, в объективном плане, как отсутствие угроз приобретенным ценностям, в субъективном - отсутствие страха в отношении того, что этим ценностям будет нанесен ущерб. Из данного определения вытекает, что безопасность -это условие существования государства, общества и личности, которое позволяет сохранить накопленные ценности.
Профессор Митрохин В.И. дистанцируется от понятия «безопасность», данного в Законе РФ «О безопасности». Под безопасностью он предлагает понимать меру защищенности среды жизнебытия, чести, достоинства, ценностей личности, социальных групп, государства, общества, цивилизации в целом.25
В определении, где «безопасность есть деятельность людей, общества, государства, мирового сообщества, народов по выявлению (изучению), предупреждению, ослаблению, устранению (ликвидации) и отражению опасностей и угроз, способных погубить их, лишить фундаментальных материальных и духовных ценностей, нанести неприемлемый (недопустимый объективно и субъективно) ущерб, закрыть путь для прогрессивного развития»,26 речь скорее идет не о самой безопасности, а об определении процесса ее обеспечения. Ведь безопасность - это, прежде всего состояние, имеющее определенные параметры и характеристики, а деятельность лишь направлена на достижение и поддержание этого состояния. Следует отметить, что это состояние не статичное, а находящееся в динамике.
Опираясь на приведенные толкования, учитывая реальности нашего времени, можно согласиться, что безопасность означает отсутствие опасности, защищенность объекта, системы от действий деструктивных сил, ее способность противостоять им. Другими словами, в понимании сущности безопасности просматривается ряд аспектов. Один из них - отсутствие в данный момент непосредственной, вполне определенной опасности для жизненно важных интересов личности, социальной группы, общества, т.к. полное отсутствие каких - либо опасностей нереально, поскольку всегда есть какая - то, пусть частная, опасность и угроза. Кроме того, на смену преодоленной опасности появляются новые. Отсюда другой аспект -состояние защищенности от опасностей, которое зависит от способности субъектов, с одной стороны прогнозировать потенциальные и реальные опасности, локализовать их превентивными мерами, а с другой - обнаружить опасность на самой ранней стадии зарождения и предотвратить ее превращение в реальную угрозу. Наконец, третий аспект - устранение опасности, реально возникшей, для чего необходимо всегда иметь силы, адекватные опасностям и угрозам, чтобы с наименьшими издержками пресечь действия деструктивных сил или устранить опасности.
Вместе с тем в настоящее время произошло существенное расширение представлений о безопасности, как в отношении объектов посягательства, так и в отношении источников опасности, а в принципиальных вопросах при определении понятия «безопасность» речь по-прежнему идет либо о способности (иногда свойстве, качестве) какой-либо системы противостоять посягательствам, либо о состоянии объекта, характеризующегося защищенностью от опасности или отсутствием самой возможности разрушительного воздействия.
Необходимо отметить, что в отечественных исследованиях по проблемам безопасности, так же как и на Западе, наметилась тенденция отхода от концепции «государственной (национальной) безопасности» и переноса центра тяжести на глобальный уровень решения проблем всего человечества.
К примеру, профессор В.И. Голубев и профессор В.С.Пусько считают, что всеобщая безопасность представляет собой органическое и вместе с тем противоречивое единство национальной, региональной и международной безопасности, экономической, политической, социальной и других ее видов. Надо иметь в виду, что новая система безопасности, призванная привести к безъядерному, ненасильственному миру, еще только складывается. Ее современное состояние можно определить как переходное, недостаточно устойчивое.27
Термин «безопасность» в научной литературе весьма многозначен, и как мы видим, до сих пор не выработано четкого и строго определения этого понятия. Иногда безопасность рассматривается как цель, в других случаях как концепция, в третьих, как научная программа или научная дисциплина. До сего времени не существует целостной концепции безопасности: понятия «личной безопасности», «национальной безопасности», «международной безопасности» и «глобальной безопасности» имеют дело с совершенно различным набором проблем и исходят из различных исторических и философских контекстов.
Как видно безопасность - понятие достаточно абстрактное, при употреблении которого требуется конкретизация, о безопасности какого именно объекта идет речь. Дело в том, что, употребляя его в отношении личности (безопасность личности), государства (безопасность государства), региона (региональная безопасность) и т.д., в каждом конкретном случае в понятие безопасность вкладывается свое содержание, свой смысл.
Неоднозначно проходит смена ценностных ориентации и, как следствие, мировоззренческих представлений у современных российских ученых и многих россиян о безопасности личности, общества, государства. Поэтому вопросы, связанные с обеспечением национальной безопасности России, занимают чрезвычайное место в разработке теории российского государства на современном сложном этапе его становления и развития, в формировании и реализации практической политики, адекватной как объективному месту и роли России в мировом сообществе, так и реальным угрозам ее национальным интересам и безопасности.
В концептуальном плане официальная попытка определения понятия безопасности в России была предпринята в Законе Российской Федерации «О безопасности», введенном в действие Постановлением Верховного Совета 5 марта 1992 года. Статья 1 этого закона определяет безопасность как «состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз».
Такой подход позволил отойти от прежней, узкой трактовки безопасности, под которой понималась исключительно государственная безопасность. Автор обращает внимание на то, что характерна выстроенность приоритетов объектов защиты, с которой нельзя не согласиться, - от индивидуума, через социум и до инструмента политической системы - государства. Таким образом, Закон закрепил принципиально новый для нашей страны качественный скачок в подходе к проблеме безопасности, что проявилось в приоритете, прежде всего, интересов общества и личности. По своему содержанию понятие «безопасность», описанное в Законе, более соответствует принятому в мировой практике термину «национальная безопасность».
Рассматривая этимологию этого термина, мы видим, что в английском языке «nation» означает в равной степени, как нацию, так и государство. Поэтому в англоговорящей части мира «национальная безопасность» тождественна «государственной безопасности».
Сущность социального фактора и его влияние на систему национальной безопасности
В конце 1994 года на Западе было опубликовано письмо «Заявление Нобелевских лауреатов», которые пришли к следующему выводу: «Без эффективной государственной программы идущие в России преобразования приведут в следующим результатам:
1. Сокращение валового национального продукта.
2. Высокая инфляция.
3. Увеличение импорта конечного продукта до уровня уничтожающего спрос на внутренние товары.
4. Криминализация экономики и установление атмосферы всеобщего страха и запуганности.
5. Ухудшение положения в социальной сфере, включая государственное здравоохранение, образование и безопасность населения.
6. Сокращение инвестиций в экономическую инфраструктуру.
7. Падение уровня жизни и рост разрыва в доходах».
Практически все прогнозы на сегодняшний день сбылись.
Не будет преувеличением сказать, что в социальной сфере фокусируются все проблемы национальной безопасности: военное поражение начинается с деморализации армии и разложения тыла, экономические кризисы имеют своим наиболее опасным последствием социальный взрыв, экологические катастрофы вытекают из небрежения социума к среде обитания, упадок экономики связан с падением трудовой морали и трудовой мотивации, отсутствие национальной идеологии усиливает процессы сепаратизма и дезинтеграции страны и, наоборот, сильная национальная идеология способствует укреплению ее экономического и политического единства. От господствующей системы ценностных ориентации зависит отношение к образованию и науке, которые определяют будущее страны.
Таким образом, социальная сфера связана многообразными сильными прямыми и обратными связями со всеми остальными сферами функционирования общества.
Назначение социальной сферы - воспроизводство и подготовка человеческого сообщества, способного к многовариантному развитию, готовому ответить на любые вызовы неопределенности, присущей развитию общества. Важнейшими компонентами социального развития становятся, таким образом, укрепление морали и трудовой мотивации, сохранение традиций и исторической памяти народа, обеспечение нравственного и физического здоровья будущих поколений, развитие образования и науки. Иными словами, назначение социальной сферы - социализация человека и превращение его в члена общества, принимающего его основные ценности, с собственным мировоззрением национальной безопасности.
Если этого не происходит, то именно в социальной сфере зарождаются те противоречия, которые негативно сказываются затем на всем обществе и в первую очередь на системе национальной безопасности.
Для сохранения, укрепления и развития российского бытия, которое стало, как свидетельствует российский опыт последнего десятилетия основным объектом разрушения силаін,т извне и солидаризировавшимися с ними силами внутри страны, нужна стройная система национальной безопасности, иная политика, основанная, прежде всего, на защите и укреплении тех ценностных основ, которые и составляют суть российского бытия, его основные элементы.
Нами отмечается, что социальный фактор имеет две взаимосвязанные стороны: субъектную и содержательную. К первой мы относим те социальные субъекты, которые способны оказывать влияние на состояние системы национальной безопасности, как в конструктивном, так и деструктивном плане. И в первую очередь это предмет нашего исследования казачество России, роль которого как социального фактора будет рассмотрена ниже в третьей главе данного исследования. К содержательной стороне социального фактора, составляющих суть национального бытия и, в определенных условиях, сами являющиеся факторами влияющими на состояние национальной безопасности, автор относит: социальное настроение, социальные интересы, состояние социальной структуры общества, социальные ценности, социальную политику государства, менталитет, социальную стабильность.
Во-первых, наиболее важным социальным фактором, элементом национального бытия, активно влияющим на состояние системы национальной безопасности, по мнению автора, будет являться социальное настроение, субъектами которого выступают индивид, социальная группа и общество в целом. Социальное настроение - это лакмусовая бумага национального бытия.
Социальное настроение это целостная форма жизнеощущения, доминантная форма реально функционирующего общественного сознания и поведения, отражающего уровень, продолжительность и степень эмоционально-рационального восприятия индивидом, социальной группой и населением, различными организациями и институтами социальных установок, социальных целей и интересов, формирующихся под воздействием реальных экономических, политических и духовных процессов и в потенции реализуемых (или нереализуемых) в процессе практической деятельности.2
«Настроение» как понятие, обозначающее различные виды душевного состояния, вошло в научный и повседневный обиход достаточно давно. Отдельные суждения об относительной значимости различных настроений, о способах их функционирования и изменения можно найти в трудах крупнейших мыслителей прошлого - Сократа и Эпикура, Декарта и Спинозы, Гегеля и Фейербаха. Но только в первой половине XIX века была предпринята попытка определить место настроения в создаваемых классификациях общественного сознания и поведения.3
В XIX и начале XX века в работах русских ученых - биолога и медика И.М.Сеченова, психиатра В.М.Бехтерева, психологов П.П.Викторова и В.Н.Осипова, историка В.О.Ключевского, правоведа и социолога Л.И.Петражицкого, литературоведа Л.Н.Войотловского нашли свое отражение не только указания на значимость индивидуального и группового настроения, но и попытки определения его сущности, природы, структуры и функций. Опыт классификации социальных типов характера с соответствующими ему индивидуальными, а вместе с тем и социальными настроениями, широко практикуется в современной зарубежной социологии и социальной психологии.4 Советские ученые, подчеркивая социальную природу и обусловленность неповторимых, индивидуальных моментов в настроениях личности, еще в 20-х годах утверждали, что было бы неверно делать на этом основании вывод об их незначительности или несущественности. Тем более нельзя попытаться объяснить настроение личности лишь той или иной социальной ситуацией, которая предшествовала или сопутсвовала ее развитию.
Настроение действительно очень часто выступает как свойство или результат индивидуальных особенностей человека. Более того, каждому человеку присуще или какое-то одно относительно устойчивое настроение, или целая гамма определенных настроений. По этому признаку принято различать оптимистов и пессимистов, людей во всем сомневающихся и, наоборот, излишне доверчивых, энергично настроенных, остро воспринимающих и бурно реагирующих или вялых, апатичных, настроенных созерцательно.
На другой аспект настроения - уже не индивидуальный, а групповой, социальный обратил внимание В.М. Бехтерев, который справедливо заметил, что настроение представляет собой массовидное явление. «Будем ли мы иметь перед собой случайно собравшуюся толпу на улице... или митинг, везде и всюду мы будем встречаться с проявлением общественных настроений...»5
Генезис и эволюция казачества как социального фактора, субъекта и объекта безопасности
Исследование социально-политической роли казачества и его влияния на безопасность государства осуществлено автором на основе методов структурно-исторического анализа.
Происхождение казачества, по поводу которого в научных кругах нет единого мнения, рассматривается в работе в контексте различия и сопоставления трех парадигм.
Первая трактует казачество как народ, этнос, живущий в исконно казачьих землях. Сторонники данной парадигмы: М.Аджиев, Ю.Бромлей, Г.Губарев, Л.Гумилев, А.Попов, Е.Савельев и др.
Вторая парадигма связывает происхождение казачества непосредственно с татаро-монгольским нашествием в XI веке. Она состоит в том, что татары, завоевавшие Русь, брали «дань кровью» с покоренных княжеств и из местных жителей создавали легкую конницу, обслуживающую инфраструктуру орды и охраняющую ее границы. В последствии они якобы переняли образ жизни и тактику действия татарского войска, а также позаимствовали свое название. Сторонники ее: А.Гордеев, В.Гнеденко, Г.Носовский, А.Фоменко и др.
Третья парадигма, сторонниками которой являются К.Абаза, И.Куценко, К.Маркс, М.Покровский, А.Станиславский, Ф.Щербина, Д.Эварницкий и др., приводит к выводу о том, что казачество сформировалось за счет свободолюбивых выходцев из русских земель, не хотевших мириться с тяжелым бытом и искавших воли на окраинах земли русской в «Диком поле».
Таким образом, сформулировав основные позиции на эволюцию казаков в определенную структуру, представляется логичным рассмотреть далее составляющие этой структуры.
Сторонники первой теории утверждают, что казаки - это народ, корни которого уходят в глубь истории, и искать их нужно еще до Рождества Христова. Известный исследователь казачества Г.В.Губарев, издавший за границей свой исследовательский труд «Казаки и их земли в свете новых данных», считает, что еще древние греки знали такой народ как Косахи. Об этом военном народе говорится устами греческого географа Страбона и тем самым история казаков от официальной удлиняется до начала первого века до Рождества Христова. А надписи «Косакос» на каменных памятниках Танаиды высеченные в античную эпоху, были прочитаны и донесены до нас академиками В.В.Латышевым и С.А.Жебелевым.1
Касакию также упоминает в своем трактате византийский император Константин Багрянородный в 948 году.2
Эти свидетельства, как считает Г.В.Губарев, делают казаков народом старше исторически на полтысячелетия. Он делает вывод, что казаки в смысле национальном и общественном не представляют какого-то исключительного явления. За время своего существования они подчинялись общим для всех законам зарождения и роста, проходили общие для всех народов пути социального развития, но только в своей особой, степной интерпретации.
Известный исследователь казачества И.Ф.Быкадоров также считал казаков этносом, родоначальником которых был народ под названием бродники, жившие в Подонье и Приазовье. В доказательство этого он приводит исследование историка Н.Голубовского, в котором говорится о невозможности исчезновения бродницкой народности и что они являлись предками донских казаков, п берладники - запорожских.3
Теория о казаче как особом этносе, получила в несколько измененном виде развитие и в современной литературе. Так Л.Н.Гумилев считает казаков этнек с записанная история которого тонет во мгле веков. В своей книге «Этногенез и биосфера Земли» он пишет, что в XIV веке потомки обрусевших хазар сменили русское название «бродники» на тюркское «казаки». В XV - XVI веках они стали грозой степных ногаев, и, перенеся войну в Сибирь, добили последнего их хана Кучума. Получив поддержку от Московского правительства, они за один век прошли Сибирь до Тихого океана. Нуждаясь в пополнении, казаки охотно принимали в свои ряды великороссов, но всегда отличали их от себя. При этом казачество рассматривалось Л. Гумилевым, как субэтнос, сложившийся из аборигенов южных степей и части населения, выделившейся из великороссийского этноса. Под этносом Гумилев подразумевает специфическую форму существования Homo sapiens, образовавшейся в природном аспекте. Она обладала специфическим набором внешних и внутренних ландшафтных, природных, экономических, политических и прочих связей.4
Известный современный исследователь казачества С.А.Плетнева на основе широкого привлечения археологического и этнографического материалов доказывает, что предками южнорусского казачества являлись племена салтано-маяцкой культуры, проживавшие на Северном Кавказе и просторах Дикого Поля до монголо-татарского нашествия. В состав этнокультурной группы входили аланские племена, вытесненные арабами с предгорий Кавказа на север; болгары, остатки греческого населения бывших городов-колоний и полисов Северного Причерноморья и Приазовья; славянорусские племена, постоянно вступавшие в контакт с кочевниками.5
Изучая различные исторические источники, действительно, приходишь к выводу, что районы традиционного обитания казаков (Донские, Волжские, Оренбургские степи и Терек) населяли кочевые народы, ведущие образ жизни, который впоследствии во многом переняло казачество. Здесь стоит обратить внимание на гипотезу, суть которой в том, что многие явления социальной, материальной и духовной жизни кочевников евразийских степей сохраняют поразительное однообразие в течение длительного исторического периода.
Эта гипотеза принадлежит С.А.Плетневой, которая, проанализировав обширный материал вещественных источников, сравнив рассказы путешественников XIII века с этнографическими наблюдениями XIX-XX веков, убедительно показала, что «жизнь кочевников, их быт, экономика и социальное устройство мало изменилось за прошедшие 500-600 лет». Поэтому она считает, что «без особой натяжки можно перебросить мост от эпохи Рубрука и Марко Поло ко времени кочевников VIII-IX веков и даже гуннов начала I тысячелетия». «Это означает, - заключает она, - что мы имеем полное право сопоставлять материалы, полученные при исследовании памятников VIII-IX веков, со сведениями о жизни недавних кочевников XIII-XX веков».6
Исходя из этих наблюдений, можно предположить, что многие явления материальной, социальной и духовной жизни кочевников евразийских степей перешли впоследствии к казачеству. Казачество развивалось как субэтнос, корни которого уходят в половецкие степи, но затем царское правительство прервало этническое развитие, закрепив за казачеством статус сословия.
Любопытна на этот счет и точка зрения известного у нас в России публициста, наделавшая много шума в среде возрождающегося казачества своей книгой «Мы из рода половецкого», а также статьей в «Независимой газете» от 21 марта 1992 года «Потомки половецкого народа» Мурада Аджиева, где автор утверждает, что казаки были отдельным, тюркским по языку и происхождению народом. Прямыми же их предками он считает половцев (они же кипчаки, команы), от которых произошли и тюркские народы Кавказа, и крымские татары, и гагаузы. «Я по - прежнему настаиваю: казаки - часть половецкого народа, ни один из доводов моих оппонентов не поколебал моей уверенности»7. В доказательство своей гипотезы М.Аджиев приводит даже антропологические факты из исследования Е.П.Соловьева. «Население Дона, - писал Е.П.Соловьев еще в XIX веке - относится к четырем главным элементам древнего казачества, народа, резко отличающегося своим антропологическим типом, как от великороссов, так и малороссов, то есть такими физическими особенностями устройства туловища, ног, в особенности голеней, головы и лица, которые заставляют всякого хорошо во всех отношениях изучившего казачество, выделить природного казака из массы других народностей, даже если бы поставить его в разноплеменную толпу и одеть в несвойственные ему одежды»8.
В заключение по первой концепции следует привести позицию известного исследователя казачества Г.В.Губарева, который подводя итог своим аргументам в пользу казачества - народа, писал: «... казачество, сложившееся из степных славян и туранцев-касаков, прошли, как и всякий народ, ряд смешиваний и мутаций, а из под власти монгольских ханов вышли народом законченным..., после падения Золотой Орды почти все ордынские казаки покинули ряды татар и обосновались на границах Московии; оставшиеся на Поле казачьи общины стали зародышами двух казачьих республик Донской и Днепровской низовой».9 И далее, объясняя, почему казаков превратили в сословие, он пишет: «Древний народ подвели под ранжир сословия и внушили эту мысль самим казакам с целью нивелировать их до общерусского национального стандарта. Ведь сословие, как класс, можно уничтожить росчерком пера, а это проще и легче, чем истребить народ физически».10
Оптимизация военной политики государства с учетом социального потенциала казачества
Процесс государственного становления казачества осуществляется в основном в рамках Конституции, в пределах существующего правового поля.
Только с начала 1996 года до середины 1998 года Президент России подписал 26 указов и распоряжений, относящихся к казачеству (см. приложение 7). Наиболее значимые среди них: Положение о Главном управлении казачьих войск при Президенте Российской Федерации Положение о привлечении членов казачьих обществ к государственной и иной службе, указ "Об экономических и иных льготах, предоставляемых казачьим обществам и их членам, взявшим на себя обязательства по несению государственной и иной службы", указ "Об утверждении Типового договора о несении государственной и иной службы членами казачьих обществ", указ «О проведении эксперимента по невойсковой охране отдельных участков государственной границы Российской Федерации».161 Принципиально важными для казачества явились постановления Правительства Российской Федерации, утверждающие порядок формирования целевого земельного фонда для предоставления земель казачьим обществам и режиме его использования, определяющие размеры безвозмездной финансовой помощи на строительство индивидуальных жилых домов и выплат на первоначальное обзаведение хозяйством членам казачьих обществ.162 Важным шагом на пути государственного становления казачества стал указ президента «Об установлении чинов и форме одежды членов казачьих обществ, внесенных в государственный реестр, не проходящих государственную службу». 163
На основе этих указов и постановлений федеральными министерствами и ведомствами издано около 20 нормативных актов, раскрывающих механизм их реализации на практике.
В регионах формируется нормативная правовая база по казачеству с учетом местной специфики, принимаются концепции, программы развития казачьих обществ. В субъектах Российской Федерации издано порядка 240 нормативных правовых актов по проблемам казачества, приняты три закона (в Калмыкии, Приморском и Краснодарском краях). Не все эти документы безупречны с правовой точки зрения. Но они свидетельствуют о стремлении властей регионов разумно использовать потенциал казачества.
Важной проблемой возрождающегося казачьего движения является проблема перевода этого движения из кабинетных рассуждений и митинговщины в русло государственных практических действий, в том числе и в обеспечение национальной безопасности.
Один из возможных вариантов использования казачества в этих целях, предлагается автором в данной диссертации.
В связи с распадом и получением независимости стран бывшего Советского Союза, произошли геополитические изменения практически по всему периметру границ России. Разрушены районы дислокации армии, невосполнимые потери Россия понесла в оперативном оборудовании, аэродромной сети, узлах связи, складах топлива, боеприпасов и т.п. Нарушены системы наблюдения и разведки, ПВО страны. Все это требует поиска нетрадиционных путей поддержки боевой готовности войск и обеспечения безопасности государства. А по большому счету создание совершенно иной системы обеспечения национальной безопасности, чем она была при советской власти. Автор предлагает обратиться к нереализованному пока потенциалу казачества, в решении данных проблем.
В силу своего географического положения Северный Кавказ, Нижнее и Среднее Поволжье, Урал, Сибирь и Дальний Восток имеют особое стратегическое значение во внутренней и внешней политике России, так как именно здесь пересекаются экономические и политические интересы стран Кавказа, Средней Азии, Дальнего Востока. Именно здесь тлеют «горячие точки», серьезно угрожающие национальной безопасности, грозящие своим распространением по территории России.
Основой обеспечения интересов России в этих регионах, поддержания стабильности и обеспечения безопасности государства, являются пограничные войска, передовой эшелон войск ВС РФ, войска МВД. К сожалению, в связи с большой протяженностью границ, экономическими трудностями, сокращением Вооруженных Сил, межведомственной разобщенностью, данные силовые структуры не в состоянии обеспечить подлинную безопасность в вышеперечисленных регионах, поэтому автору видится в перспективе необходимость создания территориальных единых группировок сил МО, ФПС, МВД и полувоенных казачьих территориальных формирований с единым командованием, что позволит осуществить централизованное оперативное управление по согласованным планам всеми видами силовых действий и действий сдерживания в данном конкретном оперативно-территориальном объединении (ОТО). Данные оперативно-территориальные объединения должны с ать в будущем должны стать тем фундаментом, на основе которого будет базироваться силовой компонент системы обеспечения национальной безопасности.
Резервом и активным субъектом такой территориальной группировки сил в вышеперечисленных районах должно стать казачество. Трудно переоценить его значение в защите национальных интересов России - это объективная и исторически оправданная необходимость, - что подтверждено более чем 300-летней его историей. Нелишне вспомнить, что появление в России казачьего сословия было вызвано во многом геополитической ситуацией - необходимостью создания буферной зоны между Россией и недружелюбными соседями. Если бы Россия использовала для этой цели регулярные части, то, как государство в таком случае она просто разорилась бы и опять же стала легкой добычей соседей.
Сегодня даже неспециалисту в военных вопросах понятно, что по причине нехватки материальных и людских ресурсов целесообразно вновь использовать казачество в таких неординарных условиях геополитического характера. Понимание этого пришло значительно раньше, о чем говорят такие документы, как Указ Президента . Ф «О реформировании военных структур, пограничных и внутренних войск на территории Северо-Кавказского региона Российской Федерации и государственной поддержке казачества»,164 Указы Президента РФ от 12 февраля 1997 года №95 «Об утверждении Устава Сибирского войскового казачьего общества», №96 «Об утверждении Устава Забайкальского войске аого казачьего общества», №97 «Об утверждении Устава Терского войскового казачьего общества»165 и ряд других.
Реализация положений данных указов позволит перевести потенциал казачества в сферу практического действия по решению задач национальной безопасности и покажет тех, кто примазался к казачеству из конъюнктурных соображений, а кто действительно желает служить Отечеству, а не заниматься политиканством.
В этом направлении определенная работа проводится, так 27 декабря 2000 года в администрации Президента прошло совещание руководителей федеральных органов исполнительной власти с атаманами войсковых казачьих обществ. Основная задача, которая поставлена перед участниками -выработка единого варианта закона «О казачестве». Было отмечено, что вопрос о том, нужно сегодня казачество России или нет, обсуждению не подлежит, казачество возрождается и развивается, даже преодолевая препятствия, которые нередко создаются чиновниками. По данным Виктора
Иванова заместителя главы администрации Президента, продолжается вступление казачьих обществ России в государственный реестр. Представитель администрации Президента отметил также, что устанавливаются деловые взаимоотношения с аппаратами полномочных представителей в федеральных округах. Так, в Южном федеральном округе под председательством Виктора Казанцева образован координационный комитет по работе с казачьими обществами. Казаки продолжают оказывать помощь государству в ряде вопросов по охране общественного порядка, государственной и административной границы и многим другим проблемам. Вместе с тем, по словам Виктора Иванова, наблюдается определенный раскол и непонимание среди самого казачества, которое делит себя на «реестровых и общественных». Главное препятствие на пути дальнейшего развития казачества и его объединения, по мнению Иванова, это отсутствие федерального закона «О казачестве». Он напомнил, что принятый Госдумой в декабре 1999 года закон «О казачестве» был отклонен Президентом России 11 октября 2000 года, так как «содержал положения, противоречащие Конституции, а также нуждался в концептуальной доработке». Он был снят с рассмотрения. Теперь, по словам Виктора Иванова, появилась реальная возможность выступить с новой законотворческой инициативой по рассмотрению проекта закона.166
