Содержание к диссертации
Введение
1. Теоретические основы исследования региональных политических элит России 20
1.1. Политические элиты: сущность, роль и значение регионального уровня 20
1.2. Формирование и структура региональных политических элит России 42
1.3. Институционализация региональных элит и их участие в политических процессах в России 60
2. Региональная элита Кубани: анализ роли в политическом процессе 94
2.1. Трансформация региональной элиты Кубани как фактор политического процесса 94
2.2. Динамика политических ориентации региональной элиты
Кубани в 1991-2004 гг 121
2.3. Политическая активность элиты Кубани в контексте регионального политического процесса 142
Заключение .171
Список использованных источников и литературы 183
Приложения 199
- Политические элиты: сущность, роль и значение регионального уровня
- Институционализация региональных элит и их участие в политических процессах в России
- Трансформация региональной элиты Кубани как фактор политического процесса
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Политическая элита - один из самых влиятельных субъектов политического процесса. В странах с непрочными традициями демократии статус, авторитет и престиж элиты особенно высоки, поскольку негосударственные субъекты политики (партии, массовые общественные движения, профсоюзы и проч.) играют подчиненную роль в системе власти. Значение элиты также возрастает во времена трансформаций политических систем, становления новых институтов и практик деятельности. Присущие элитам интересы, ценностные и целевые установки являются важнейшими факторами принятия политических решений. Поэтому элиты играют ведущую роль в политическом процессе постсоветской России.
На региональном уровне политической системы деятельность элиты особенно значима. Такие устойчивые факторы российского политического пространства, как централизация и персонализация власти, культурная зависимость провинции от «столичной» политической жизни, слабость негосударственных субъектов политики, зависимость средств информации от власти делают региональную элиту ведущим «игроком» на политической сцене.
Актуальность изучения политической элиты Краснодарского края в качестве субъекта политического процесса вызвана тем, что до сих пор тема не была предметом специализированного исследования на уровне диссертаций. Различные аспекты темы - теоретические основы анализа региональных элит, их структура и функции, формы деятельности изучались до сих пор порознь. Почти не уделялось внимания вопросам социального состава и рекрутирования политической элиты Кубани.
Тема диссертации актуальна также в прикладном аспекте. Она позволяет лучше понять механизмы принятия политических решений, взаимодействия субъектов политики в Краснодарском крае, мотивы политических ориентации элит. Тема взаимосвязана с малоизученными проблемами регионального лидерства, партий, бизнес-групп, неформальных практик деятельности.
Степень научной разработанности темы. В постсоветской России интенсивно развивается политическая элитология как направление политических исследований. Политическая элитология междисциплинарна. Её можно отнести к научным направлениям в составе отраслевых дисциплин - политической социологии, политической регионалистики, исследований политического процесса . С другой стороны, объект внимания - политические элиты изучается не только политологами, но и социологами2, психологами3, экономистами4, историками5.
Научные исследования политических элит можно разделить натри вида по целям и задачам публикаций. Во-первых, это общетеоретические работы о политических элитах. Во-вторых, прикладные работы, посвященные изучению элит современной России на федеральном уровне их строения. В-третьих, исследования политических элит на уровне субъектов Российской Федерации, в т.ч. Краснодарского края.
Основы теоретического анализа политических элит созданы в работах классиков элитологии - В. Парето, Г. Моска, Р. Михельса. Их труды носили во многом социально-философский и историософский характер. Г. Моска создал концепцию «правящего класса»6. ВЛарето разработал теорию циркуляции элит7. Р.Михельс обосновал деградацию демократических форм политического участия в рамках «железного закона олигархических тенденций» . Все мыслители сходились в том, что в каждом обществе неизбежно выделяется слой правящего меньшинства «творческих личностей». Он вырабатывает цели развития общества, руководит процессом политических реформ, обладая наивысшим статусом и авторитетом. Остальное население рассматривается как пассивный объект управления - «массы».
Классические учения политической элитологии были конкретизированы и применены к анализу конкретных общественных систем в концепциях М.Вебера, Х.Ортеги-и-Гассета, Г.Лассуэлла, Р.Даля, КМанхейма, Р.Миллса и многих других теоретиков политической науки9. К 1960-м гг. сформировались основные теоретические подходы к анализу политических элит: позиционный (принадлежность человека или группы к элите определяется по их статусу в институциональной структуре общества); функциональный (к элите относятся люди, принимающие ключевые политические решения или влияющие на данный процесс); репутационный (элита состоит из индивидов, которые пользуются наивысшим авторитетом и престижем в обществе).
Российская традиция исследования политических элит представлена работами Н.А. Бердяева о правлении организованного меньшинства10, П.А.Сорокина о циркуляции элит11, И.А. Ильина об ответственности элиты перед обществом и моральных качествах элиты12. В советский период развитие российской элитологии было по идеологическим причинам прервано. Элитологая расценивалась в СССР как буржуазная лженаука. Её позволялось только подвергать грубо-публицистической критике. Существование элит в СССР отрицалось, а к элитам стран Запада применялись термины «монополистическая буржуазия», «правящие верхи» и т.п. Для советской доктрины критики элит характерны ранние работы Г.К.Ашина? Ф.М.Бурлацкого и А.А.Галкина' . Ныне они представляют интерес для истории зарождения исследований элит, легализации понятийного аппарата элитологии в России 1970-80-х гг.
Для темы диссертации весьма важны также работы по теории политического процесса. Можно выделить основные методологические подходы к анализу субъектов политического процесса: системный анализ (Д.Истон, К. Дойч)14; бихевиора-лизм (П.Лазарсфельд, Г.Лассуэлл, Ч.Мерриам)15; структурно-функциональный подход (Т. Парсонс)16; теории рационального выбора (Э.Даунс, Д.Блэк, М.Олсон, Дж.Бьюкенен и Др.)17.
Для понимания роли элит в регионах постсоветской России полезны концепции политического процесса, учитывающие социокультурную специфику трансформаций. Такова модель «незападного политического процесса» (Л. Пай). Она объясняет институциональные и неформальные отличия моделей политического развития от «нормативных», созданных ранее в европейской и североамериканской социальной науке. Важны также модели политической модернизации и трансформационных процессов (ДРастоу, С.Хантингтон, А.Пшеворский и др.) 9.
Вторая группа исследований включает в себя работы о роли российских элит в политическом процессе. Данное направление тематически неоднородно. Внутри него можно выделить системный анализ элит, стратификационные исследования, политико-процессуальные работы. Каждый комплекс публикаций имеет свои теоретические основания и традицию развития.
Системный анализ современных российских элит проведен в монографиях: О.В. Гаман-Голутвиной; В.Г. Игнатова, А.В, Понеделкова, A.M. Старостина; М.Н. Афанасьева и других авторов . Их работы выявляют исторические причины господства административных властных группировок в системе элит, корпоративизма, патрон-клиентарных связей. Как утверждает О.В. Гаман-Голутвина, именно устойчивый социокультурный раскол вызвал к жизни мобилизационную модель развития России, что привело к доминированию государственно-властных структур над общественными. В.П. Мохов, Д.В. Бадовский, Н.С. Слепцов в своих работах выявляли черты преемственности и различия между советской номенклатурой и современными российскими элитами21.
Стратификационные исследования постсоветских властвующих элит развиваются в русле политической социологии. Они предполагают выявление статусных позиций, каналов рекрутирования и ротации элит их социального состава, мобильности, ресурсов влияния и взаимосвязей с другими стратами общества. На общероссийском материале эти вопросы изучали О.В. Крыштановская, В.В. Радаев, СП. Перегудов, Ю.Г. Коргунюк и др.22. Проблемы социальной характеристики элит рассматриваются на основе различных концепций: влияния социальной системы на тип элитогенеза (М.Урбан) , трансформации номенклатуры (О.В. Крыштановская, В.В.Радаев), клиентелизма (М.Н. Афанасьев), организации государственной власти и «административных рынков» (В.В. Ледяев, С.Г. Кордонский)24.
Другое научное направление - анализ политической активности элит «по азимутам» их ценностей и ориентации, управленческих решений, влияния на электоральные процессы. Обычно перечисленные вопросы оцениваются в итоге применения качественных методов: формализованных интервью, фокус-групп, включенного наблюдения25. В частности, И.Е.Дискин рассматривает условия легитимации элит в постсоветский период - открытую политическую конкуренцию и гласную борьбу за голоса избирателей26. ИХуколев и П.Штыков, Д.Бадовский предпочита-ют конфликтологическое объяснение трансформаций элит . Они выделяют конфликты следующих видов: между поколениями элиты; между сторонниками радикальных и постепенных реформ; между технократами и «идеологизированным» сегментом элит; между административно-властными и «теневыми» группировками. Многие российские исследователи сосредоточили внимание на процедурном анализе трансформаций политической системы (А.Ю.Зудин, В.М.Елизаров, В.Я.Гельман, С.И.Рыженков). Преобладает оценка постсоветского режима в рамках модели «делегативнои демократии» Г.О'Доннелла, что ставит в центр внимания политические качества элит. В.Елизаров обосновывает элитарный характер россий-ской государственной власти , оценивает её как «соревновательную олигархию». Сходные выводы дает А.Ю.Зудин , выделяя варианты консолидации переходного режима: государственно-бюрократический, олигархический и демократический. В.Я. Гельман, С.ИРыженков и их соавторы расценивают траекторию российских трансформаций как «навязанный переход» к демократии30. Его следствия; ограничения свободной конкуренции на выборах, клиентелизм и коррупция, преобладание неформальных институтов в принятии политических решений.
Исследования роли региональных элит в политическом процессе в известной степени «зеркальны» по тематике работам о федеральной элите России, несамо- стоятельны в своих концептуальных основах. Так, в 1990-х гг. преобладали описания отдельных региональных «случаев», которые иллюстрировались пересказом работ о российской элите31. Вероятно, сбор фактов и их описательная систематизация были неизбежным этапом зарождения элитологии в регионах.
К концу 1990-х гг. создаются системные исследования региональных элит, сочетающие теоретический анализ на основе достижений мировой политической науки с достаточно глубоким знанием специфики регионов. Прежде всего, надо упомянуть коллективную монографию «Россия регионов» под редакцией В. Гельмана, С. Рыженкова и М. Бри. Её авторы создали модель анализа участия региональных элит в политических процессах. С учетом классификации переходов к демократии были сформулированы четыре сценария взаимодействия региональных элит: «война всех против всех», «борьба по правилам», «победитель получает всё» и «сообщество элит» . Логичность и применение количественных методов анализа в работе «Россия регионов» открыли возможность сравнений элит, создания типологии элитных групп по всем субъектам Российской Федерации.
Большое значение для совершенствования методики исследований имели также работы Н.Ю. Лапиной и А.Е. Чириковой. В них на основе интервью с членами политических и экономических элит выявлены ресурсы влияния, политические ориентации и установки деятельности элитных групп, стили лидерства. На основе совершенно иных, чем у коллектива «России регионов» методик анализа, Лапина и Чирикова пришли к сходной классификации взаимодействий элит33.
Процессы формирования региональных властных элит, их рекрутирования и мобильности рассмотрены в работах А.В.Понеделкова и А.М. Старостина, О.В. Гаман-Голутвиной, О.В.Крыштановской, А.В. Кинсбурского34.
Новое направление исследований - анализ роли элит в создании регионалист-ских идеологий и идентичностей. Первым создал цикл работ на основе современных методик анализа А.К. Магомедов, выявивший убеждения и ценности регио- нальных правящих элит (по материалам Поволжья) . Стратегии элит по созданию региональных идентичностей и «образов» региона выясняются также в работах ВЛ.Гельмана и Е.В.Друзяки (по материалам Новгородской, Оренбургской, Сара-товской и Ростовской областей) .
Тенденции развития и трансформации региональных элит изучаются в сборниках статей под редакцией К. Мацузато37 и В.П. Мохова38, в кандидатской диссертации С.Г. Леушкина39, статьях Н.Ю. Лапиной и А.Е.Чириковой40. Их авторы доказывают, что в 1999-2004 гг. в российских регионах активно развивается концентра- ция капитала и экспансия столичных финансово-промышленных групп. Элиты регионов становятся все более интегрированными в «вертикаль» политической власти на основе взаимного обмена ресурсами и лояльности вышестоящему уровню общероссийских элит. Резко уменьшаются возможности альтернативного либо сильно отличающегося от федерального политического курса. Вместе с тем, как полагают авторы сборника под редакцией К. Мацузато, региональные административные элиты сохраняют за собой роль автономного субъекта политики.
Исследования региональной политической элиты на Кубани, по нашему мнению, еще не достигли такой же степени развития, как в других региональных научных центрах. Это состояние вьфажается в том, что крайне узок круг специальных работ по элитам Краснодарского края (по сути, таковы лишь статьи А.К. Магоме-дова и М.М. Кириченко)41. Эти авторы системно исследуют ресурсы влияния кубанской элиты, влияние на её ориентации внутрикраевых и общероссийских политических факторов, харизматический тип лидерства и режим «состязательного авторитаризма». Но до сих пор названные аспекты изучены гораздо лучше, чем социальный состав элиты, механизмы её рекрутирования.
Косвенно тема региональной элиты края затрагивается во многих статьях и тезисах об электоральных процессах, о деятельности партий, о харизматических лидерах - Н.И. Кондратенко и А.Н. Ткачеве. Проблемы влияния элиты на электоральные процессы исследованы в кандидатской диссертации Р.З. Близняка42; в статьях М.М. Кириченко, А.В. Баранова, Е.В.Морозовой, В.В. Прилепского и И.В. Самар-кинои .
Вместе с тем борьба на выборах и партийная деятельность не исчерпывает собой роль элит в политическом процессе. Сделаны попытки рассмотреть значение лидерства в преобразованиях элиты Кубани. Но многословные работы В.Н. Сало-шенко, П.Е. Придиуса и B.C. Ротова необъективны и относятся по способам аргументации к партийной публицистике, а не к научным изданиям44.
Зарождается также новое направление - анализ региональной журналистики как объекта манипуляций элиты, а также журналистского сообщества как части группировок элиты и групп интересов (работы Г.В. Ташматовой и Р.С.Сакиевой)45.
Итак, в постсоветской России сформировалась политическая элитология как научное направление. Достигнута первичная институционализация данного направления в академической и вузовской науке. Исследованы практически все аспекты политической активности общероссийских элит. Начат сравнительный анализ региональных элит. «Мода» на исследования элит не только взаимообогащает гуманитарные науки, но одновременно вызывает эклектику в понимании политической роли элит. Неопределенными остаются многие базовые понятия элитологии. Традиции социологического, философского, политологического анализа элит подчас приводят к противоположным выводам на основе одних и тех же фактов.
Недостаточно изучена политическая элита Краснодарского края. Многие работы о ней публицистичны, выполнены на основе узкого круга источников. Теоретические термины и методики анализа, давно уже применяемые на материале федеральной элиты, еще редко используются в отношении элиты на Кубани. Не выяснены социально-демографический состав и мобильность административной элиты края. Слабо исследованы такие субэлитные группы, как руководители подразделений Администрации Краснодарского края и депутаты Законодательного собрания края. Не были предметом специализированного внимания контрэлиты, в т.ч. руководители оппозиционных партий и движений.
Объект диссертационного исследования - региональная политическая элита.
Предмет исследования составляют трансформации региональной политической элиты Краснодарского края, а также политические ориентации данной элиты и её политическая активность в 1991-2004 гг..
Цель и задачи исследования. - Цель диссертации - исследовать региональную политическую элиту Краснодарского края в качестве субъекта политического процесса во взаимодействии стратификационных, политико-культурных и процессуальных качеств элиты.
Для того, чтобы достичь цели диссертации, потребуется решить ряд взаимосвязанных научных задач: дать авторскую трактовку термина «региональная политическая элита»; выявить специфику структуры региональной политической элиты в постсоветской России; установить зависимость механизмов и каналов рекрутирования региональных элит от социокультурных факторов политического процесса; установить на основе количественных методов анализа социальный состав политико-административной элиты Кубани с точки зрения представительства интересов и рекрутирования; выявить динамику политических ориентации элиты Кубани в 1991-2004 гг., специфику ориентации властных и контрэлитных группировок; - определить тип активности политической деятельности властной элиты Кубани, её роль во взаимодействиях субъектов политического процесса.
Хронологические рамки исследования включают в себя период от распада СССР (1991 г.) до настоящего времени. Выбор интервала времени вызван тем, что советская система власти отводила региональным элитным группам качественно иные функции, чем сейчас. По необходимости изучаются факты и процессы периода поздней «перестройки», когда началось зарождение публичной политики (1989-1991 гг.).
Географические рамки исследования ограничены территорией Краснодарского края. Учтены также «межполитические отношения» федеральной и региональной, региональной и местных элит.
Теоретико-методологическая основа исследования включает в себя два уровня: общенаучные принципы анализа, а также методы и подходы самой политической науки. Применены общенаучные принципы системности, объективности, диалектики, историзма. Они позволяют изучать региональную политическую элиту Кубани не изолированно, а в качестве одного из субъектов политического процесса.
Системный анализ политических процессов (Д. Истон, К. Дойч) обеспечивает изучение элиты под углом зрения модели «вход-система-выход». «Вход» в систему - требования, выдвигаемые элитами в процессе взаимодействия с другими субъектами политики. Система представляет собой формальные и неформальные институты элитных группировок. «Выход» - политические решения, принимаемые и реализуемые элитами в ходе своей деятельности. На уровне прикладного исследования применяется модель политического процесса Г.О'Доннелла - Ф. Шмиттера46. Её авторы рассматривают процесс как взаимодействие различных элементов политического режима: акторов, институтов, ресурсов и стратегий. Мы приняли за основу модель «обусловленного перехода» в регионах постсоветской России (В.Я. Гельман, СИ. Рыженков)47. Тип политической трансформации в этой модели произведен от «советского наследия» (исторически сложившихся региональных режимов и властных элит), а также от «характера перехода» - взаимодействия акторов и институциональных изменений в ходе трансформации.
Автор разделяет мнение О.В. Гаман-Голутвиной о пользе интегративных методик изучения элит. В их основе лежит главное качество политической элиты -участие её членов в принятии стратегических решений . Мы перепроверяли данные, полученные благодаря конкурирующим методам эмпирического анализа: позиционному (Р. Миллс, Р. Патнэм), репутационному (Ф. Хантер) и «решенческому» (Р. Даль), В переходном обществе с сильными традициями этатизма некоторое предпочтение надо отдать позиционому подходу49. Поэтому мы сосредоточили внимание прежде всего на политико-административной элите.
Применен также неоинституциональный подход, позволяющий избегать крайностей структурно-функционального и процессуального подходов (Д. Норт).
Эмпирическая основа диссертационного исследования включает в себя такие виды письменных опубликованных источников, как: законодательные акты, документы политических партий и движений, выступления представителей политической элиты, публицистика (газетные публикации, предвыборные листовки), материалы общероссийской и краевой статистики, биографические справочники. Изучались также официальные сайты Администрации Краснодарского края и Законодательного собрания края в сети Интернет.
Исследование данных видов источников позволило, на наш взгляд, обеспечить доказательность и объективность исследования.
Научная новизна диссертации определяется целью и задачами исследования. Новизна состоит в следующем: дана авторская трактовка термина «региональная политическая элита» на основе интеграции позиционного, репутационного и «решенческого» методов анализа; определена специфика структуры региональной политической элиты в постсоветской России на основе системного подхода; установлена зависимость механизмов и каналов рекрутирования региональных элит от социокультурных факторов политического процесса; впервые проведен количественный анализ состава политико-административной элиты Краснодарского края в аспектах представительства интересов и рекрутирования; охарактеризованы преобладающие типы политических ориентации элиты Кубани в 1991-2004 гг. с учётом партийной и идеологической сегментации элиты, специфики властной и контрэлитных группировок; определен тип политической активности властной элиты Краснодарского края, а также роль данной элиты во взаимодействиях субъектов политического процесса.
Теоретическая и практическая значимость диссертации. Положения и выводы работы могут быть полезны в исследованиях политической стратификации российского общества, а также региональных и местных сообществ. Они могут приме- няться в предвыборных кампаниях, при консультировании государственных служащих и политических деятелей, а также в преподавании учебных дисциплин студентам-политологам, менеджерам, юристам, социологам.
Материалы и выводы диссертации могут применяться для сравнительного анализа региональных элит в России, сопоставления региональных элит с общероссийскими и местными. Материалы и выводы важны для моделирования и прогнозирования политических процессов в Краснодарском крае.
Положения, выносимые на защиту:
Региональная политическая элита представляет собой социальную страту, которая достигла наивысшего политического статуса, оказывает определяющее воздействие на процессы принятия стратегических политических решений в регионе. Элита обеспечивает согласование интересов субъектов политического процесса на уровне региона, а также интересов федеральной и региональной элит, элит различных регионов между собой. Элита также контролирует реализацию стратегических решений, влияет на ценностные ориентации общества. Она имеет наибольшее воздействие на цели, формы и направленность регионального политического процесса в сравнении с негосударственными субъектами политики: партиями, общественными движениями, профсоюзами. Выявлено, что ядро региональной элиты составляет административно-властная элита во главе с губернатором.
Специфика структуры региональной политической элиты России состоит в её высокой неустойчивости и сегментированности. Применительно к постсоветскому периоду (1991-2004 гг.) в масштабах России целесообразно применять термин «региональные политические элиты».
В 89 регионах федерации сформировались элиты, своеобразные по ресурсам влияния, институциональному оформлению власти, политическим ориентациям, методам деятельности. Если в 1990-х гг. наблюдалась значительная степень автономии элит многих регионов от федеральной элиты, то реформы политической системы (2000-2004 гг.) ведут к вертикальной интеграции элит России.
3. Установлена зависимость механизмов и каналов рекрутации региональных элит от преобладающих социокультурных традиций региона, сложившихся исто рически. Динамический фактор данной зависимости состоит в типе регионального политического режима, в особенностях распределения власти и влияния между субъектами политики. Преобладает номенклатурный тип рекрутирования элит. Он означает отношения личной зависимости и преданности членов региональной вла ствующей группы своему лидеру, предполагает иерархическое соподчинение сег- ментов элиты на основе неформального обмена ресурсами влияния. Постепенно распространяется и противоположный тип рекрутирования элит - конкурентный и гласный» прежде всего в регионах с высоким уровнем урбанизации и партисипа-торным типом политической культуры. Он предполагает переход от принципа личной преданности к принципу «лояльного профессионализма», рост разнообразия источников рекрутирования элит.
Институциональная модель власти элиты оказывает весомое влияние на тип элитообразования, на каналы рекрутирования и формы политической деятельности элиты. Напротив, зависимость между институциональной моделью и политико-идеологическими ориентациями элит регионов крайне слаба. На материалах Краснодарского края выявлены две взаимно исключающие модели институтов власти элит. За 1990-1993 гг. сложился симбиоз советской системы с элементами конкурентной публичной демократии. В условиях идеологической и конституционно-правовой неопределенности регионального режима оформился полицентризм власти. Состоялась консолидация соперничавших сегментов элит вокруг Администрации Краснодарского края и краевого Совета народных депутатов. Но данная модель была шаткой и рухнула в итоге острых политических конфликтов между ветвями власти, а также центр-регионального противостояния. Напротив, для 1994-2004 гг. характерна институциональная модель, которая сочетает нормативно-правовое разделение властей с моноцентризмом реальной власти Администрации края. Модель предполагает неформальный консенсус ветвей власти под патронажем губернатора. Партии, общественные движения, негосударственные СМИ играют соподчиненную роль в системе политических институтов края. Можно прогнозировать нарастающую интеграцию региональной и федеральной элит вследствие институциональных реформ 2000-2004 гг.
Количественный анализ состава властной элиты Кубани показал преобладание номенклатурных механизмов рекрутирования. Выявлены три когорты элиты: 1991-1996 гг., 1997-2002 гг. и 2002-2004 гг. Они значительно отличаются по социальным показателям и политическим ориентациям. Биографический анализ позволил установить: члены элиты края имеют (как правило) сельское происхождение, получили высшее образование по техническим либо аграрным специальностям. Ко времени обретения нынешнего статуса большинство из них руководили сельскохозяйственными предприятиями и были активистами левопатриотических организаций. Выборы Законодательного собрания края в 2002 г. и губернатора в марте 2004 г. привели к резкому росту страты молодых предпринимателей с центристскими либо прагматичными взглядами. Этот слой имеет экономическое либо юридическое образование, обладает меньшим политическим опытом, чем когорта элиты 1997-2002 гг.
Политические ориентации элиты Кубани определяются в итоге взаимодействий федеральной элиты, региональных политических акторов и электората края. В 1991-1996 гг. преобладали умеренно-либеральные ориентации властного сегмента. Одновременно сформировалась контрэлита аграрно-номенклатурных кланов, проявившая прокоммунистические и национал-патриотические ориентации. Специфика участия элит Кубани в политическом процессе в том, что данная контрэлита идеологически контролировала курс региональной власти в 1997 — середине 2002 гг. Современная властная элита края проявляет центристские, либерально-консервативные ориентации. Левопатриотические взгляды постепенно теряют популярность во властной элите, прежде всего - в элите исполнительных органов.
Анализ роли региональной элиты Кубани в политическом процессе позволил определить тип её активности как патронаж. Политический процесс под влиянием элиты развивается по сценарию «сообщества элит» и формирования гибридного режима. Региональная властная элита достигает статуса «привилегированного партнера» федеральной элиты в политических взаимодействиях. По мере консолидации элит партийная система и электоральные процессы в Краснодарском крае выходят из стадии неопределенности, приобретают инерционный тип развития. В территориальном аспекте данная тенденция выражается в корпоративном обмене ресурсами «сверху вниз», в установлении политического контроля региональной элиты над локальными элитами городов и субрегионов. Сложившаяся модель «де-легативной демократии» наиболее эффективна при существующих социокультурных и динамических факторах политического процесса, отражает баланс потенциалов акторов политики.
Апробация результатов исследования. Диссертация проходила апробацию в течение 2002-2004 гг. на Всероссийских научных конференциях: «Политический процесс на Юге России; политико-правовой аспект» (Армавир, 2002 г.); «Социальное образование: традиции, проблемы, перспективы» (Армавир, 2003 г.); «Проблемы политической самоорганизации и стабильности в российском обществе» (Краснодар, 2003 г.); «Перспективы гражданского общества в России: проблемы формирования и развития» (Майкоп, 2003 г.); «Проблемы становления гражданского общества на Юге России» (Армавир, 2004 г.); «Перспектива-2004» (Нальчик, 2004 г.); на FV Международном конгрессе «Мир на Северном Кавказе через языки, образо- вание, культуру» (Пятигорск, .2004 г.).
Материалы и положения диссертационного исследования использованы при проведении занятий по дисциплине «Политология» в Армавирском институте социального образования (филиале) Российского государственного социального университета.
Основные положения и выводы диссертации изложены автором в 9 научных публикациях общим объемом 9,8 п.л..
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры социально-гуманитарных дисциплин Армавирского института социального образования (филиала) Российского государственного социального университета.
Структура диссертационного исследования соответствует поставленным задачам и отражает методологию исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав (разделенных на шесть параграфов), заключения, списка использованных источников и литературы, приложений. Структура работы дана на основе проблемно-логического принципа.
ПРИМЕЧАНИЯ 'Ашин Ґ.К. Элитология в системе общественных наук // Общественные науки и современ- ность (далее - ОНС). 2003. № 4. С, 124-134; он же. Наука об элитах и элитном И Власть. 2004, № 1. С.46-56. 2Крыштановская О.В. Формирование региональной элиты: принципы и механизмы // Социологические исследования (далее - Социс). 2003. № 11. С.3-12; Лапина Н.Ю., Чирикова А.Е. Региональные элиты в РФ: модели поведения и политические ориентации, М., 1999.
Друзяка Е.В, Влияние региональных правящих элит на массовое сознание // Вестник Московского университета, Сер.12. Политические науки. 2001. № 4, С.43-59; Магомедов А.К. Мистерия регионализма. М., 2000. 43убаревич Н.В. Пришё'л, увидел, победил? (Крупный бизнес и региональная власть) // Pro et Contra. 2002. Т.7. № 1, СЛ07-119; Перегудов СП. Корпорации, общество, государство. М., 2003.
Гаман-Голутвина О.В. Политические элиты России: вехи исторической эволюции. М., 1998; Мохов В.П. Региональная политическая элита России (1945-1991 годы). Пермь, 2003; Черноус В.В. Правящие элиты дореволюционной России. Ростов н/Д, 1999, ^оскаГ. Правящий класс// Социс. 1994. № 10. С.187-198; № 12. С.97-117. Парето В. Компендиум по общей социологии // Антология мировой политической мысли. М., 1997. Т.П.С.59-67. *Михельс Р. Демократия и железный закон олигархии: Глава из книги «Социология политической партии в условиях демократии» // Диалог. 1991. № 3. С.42-46. 9Вебер М. Избранные произведения. М., 1991; Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. М, 2002; Даль Р. Введение в теорию демократии. М., 1992; Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994; Миллс Р. Властвующая элита. М., 1959; Антология мировой политической мысли / Под ред. Т.А.Алексеевой. М., 1997. Т.2, 'Бердяев Н.А. Философия неравенства. М., 1990. "Сорокин П.А. Социальная и культурная мобильность // Сорокин П.А. Человек, цивилизация, общество. М, 1992. С.297-424. 12Ильин И.А. О воспитании национальной элиты. М, 2001. 13Ашин Г.К. Современные теории элиты: Критический очерк. М., 1985; Бурлацкий Ф.М., Галкин А.А. Современный Левиафан, М., 1985. ''Истон Д. Политическая наука в Соединенных Штатах: прошлое и настоящее // Современная сравнительная политология; Хрестоматия. М., 1997. СЛЗ-14; Он же. Категории системного анализа политики // Антология мировой политической мысли... Т. II. С.630-642. !5Мерриам Ч. Новые аспекты политики // Антология мировой политической мысли... Т.Н. С.175-184; Лассуэлл Г. Принцип тройного воздействия: ключ к анализу социальных процессов // Социс. 1994. №11; Алексеева Т.А. Современные политические теории. М., 2000. С.76-100. ^Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1997. пСм.: Политическая наука: новые направления / Под ред. Р. Гудина, Х.-Л. Клингеманна. М., 1999; Попова Е.В. Проблемные измерения электоральной политики в России: губернаторские выборы в сравнительной перспективе // Полис. 2001. № 3. С.50. 18Пай Л. Незападный политический процесс // Политическая наука. 2003. № 2, С.66-86.
Тастоу Д.А. Переходы к демократии; попытка динамической модели // Полис. 1996. № 5. С.5-15; Пшеворский А. Демократия и рынок, М.? 1999; Хантингтон С. Третья волна. М., 2003. "^Гаман-Голутвина О.В. Указ. соч.; Игнатов В.Г., Понеделков А.В., Старостин А.М. и др. Взаимодействие элит в социально-политическом процессе современной России. Ростов н/Д, 2001; Афанасьев М.Н. Клиентелизм и российская государственность. 2-е изд., доп. М., 2000. 'Мохов В.П. Указ. соч.; Бадовский Д.В, Трансформация политической элиты России от «организации профессиональных революционеров» к «партии власти» // Полис. 1994. № 6. С.42-58; Институт губернатора в России: традиции и современная реальность / Под ред. Н.С. Слепцова. М., 1997.
Крыштановская О.В. Трансформация старой номенклатуры в новую российскую элиту // ОНС. 1995. № 1. С.51-65; Радаев В.В. Теории элит как особое направление стратификационных исследований // Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М, 1996. С.166-183; Пе- регудов СП. Указ. соч.; Коргунюк ЮТ. Политическая элита современной России с точки зрения социального представительства // Полис. 2001. № I. С.30-48; № 2. С.24-39; Левада Ю.А. Элита и «массы» в процессах трансформации // Кто и куда стремится вести Россию? М., 2001. С.279-283.
Урбан М. Социальные отношения и политические практики в посткоммунистической России // Полис. 2002. № 4. С.66-85. 24Ледяев В.В. Социология власти: концептуальные проблемы // Власть и элиты в современной России. СПб., 2003. С.6-20; Кордонский СТ. Рынки власти: Административные рьшки СССР и России. М., 2000.
Гельман В.Я., Тарусина И.Г. Изучение политических элит в России: проблемы и альтернативы // Полит, наука. 2003. № 1. С.61.
Дискин И.Е. Элиты как субъекты российских реформ // Вестник МГУ. Сер. 12. Полит, науки. 1996. № 1. С.10-17. 27Куколев И.В., Штыков П. Становление элитоведения (1991-1996) // Социальные исследования в России: Немецко-российский мониторинг. Берлин; М., 1998. С. 107-137; Бадовский Д.В. Указ. соч. 28Елизаров В.М. Элитистская теория демократии и современный российский политический процесс//Полис. 1999. № 1. С.72-78. 193удин А.Ю. Олигархия как политическая проблема российского посткоммунизма // ОНС. 1999.№1.С.45-65.
Тельман В.Я., Рыженков СИ., Бри М. и др. Россия регионов: трансформация политических режимов. М., 2000. "Калугин О. Механизмы элитообразования в регионе (На историческом опыте формирования калужских политико-административных групп) // Полис. 1998. № 4. С. 145-151; Трансформация российских региональных элит в сравнительной перспективе: Материалы междунар. семинара. М., 1999. 32Россия регионов... С.43-45. 33Лапина Н.Ю., Чирикова А.Е. Региональные элиты в РФ: модели поведения и политические ориентации. М.; 1999; они же. Политическое самоопределение региональных элит // Социс. 2000. № 6. С.98-107. 34Игнатов В.Г. и др. Указ. соч. С. 152-183; Властные элиты современной России в процессе политической трансформации / Отв. ред. В.Г. Игнатов, О.В. Гаман-Голутвина, А.В. Понеделков, А.М. Старостин. Ростов н/Д, 2004; Гаман-Голутвина О.В. Региональные элиты России: персональный состав и тенденции эволюции // Полис. 2004. № 2. С.6-19; № 3. С.22-32; Крыштановская О.В. Формирование региональной элиты: принципы и механизмы // Социс. 2003. № 11. С.3-12; Кин-сбурский А. В. Трансформация структуры российской политической элиты в оценках экспертов //
Социс. 2003. № 9. С.91-94. 35Магомедов А.К. Мистерия регионализма: Региональные правящие элиты и региональные идеологии в современной России: модели политического воссоздания «снизу» (сравнительный анализ на примере республик и областей Поволжья). М., 2000; он же. Политическая идеология локальных правящих элит вРоссии //Россия и современный мир. 1996. № 4. С.152-176. 3&Гельман В.Я. Стратегии региональной идентичности и роль политических элит // Региональные процессы в современной России: экономика, политика, власть. М., 2002. С.30-50; Друзяка Е.В. Ресурсы влияния региональной властвующей элиты на массовое политическое сознание. Дис. ... канд. полит, наук. М., 2003. 7Феномен Владимира Путина и российские регионы: Победа неожиданная или закономерная? / Науч. ред. К. Мацузато. М, 2004.
Элитизм в России: «за» и «против»: Сб. материалов интернет-конференции / Под общ. ред. В.П. Мохова. Пермь, 2002.
Леушкин С.Г. Региональная политико-административная элита современной России (основные тенденции развития). Дис. ... канд. полит, наук. М., 2001.
ТЛапина Н.Ю., Чирикова А.Е. Реформа российского федерализма: региональные элиты в поисках стратегии // Россия: трансформирующееся общество. М., 2001, С.359-372; Чирикова А.Е. Региональная власть: Новые процессы и новые фигуры /У Региональные процессы в современной России... С.89-114. 41 Магомедов А.К. Правящая элита Кубани: Разные ответы на вызовы времени // Россия и современный мир. 1998. № 4. С.96-122; он же. Краснодарский край в условиях геополитической и локальной конкуренции политических сил // Полис. 1999. № 5. С.141-154; Магомедов А.К., Кириченко М.М. От Ельцина к Путину: Кремль и региональная Россия (на примере Ульяновской области и Краснодарского края) // Феномен Владимира Путина,.. С.267-311. 42Близняк Р.З. Региональный электоральный процесс (на примере Краснодарского края). Ав- тореф. дис канд. полит, наук. Краснодар, 2003.
Кириченко М.М. Какого цвета электоральная карта Кубани? // Человек. Сообщество. Управление. Краснодар, 2000. № 1. С.37-56; Баранов А.В. Электоральная география Краснодарского края // Там же. 2000. № 3-4. С.35-44; Морозова Е.В. Политическая коммуникация и политическая реклама на выборах губернатора Краснодарского края // Региональные выборы и проблемы гражданского общества на Юге России. М., 2002. Вып.8. С.45-59; Прилелский В.В., Самаркина И.В. Демократические транзиты и региональный социум (Краснодарский край) // Полития. 2000-2001. № 4(18). С.99-112. ^Салошенко В.Н. Председатели и губернаторы: Взаимосвязь времен. Краснодар, 2003; Ро-тов B.C., Придиус П.Е. Кубань: один год с Батькой Кондратом и его Дружиной. Краснодар, 1998.
Ташматова Г.В., Сакиева Р.С. Мониторинг электоральных предпочтений в период избирательных кампаний 1991-1996 годов (Роль СМИ Краснодарского края). М., 2000.
О'Доннелл Г. Делегативная демократия // Пределы власти. 1994. № 2-3. С.52-67; Шмиттер Ф. Процесс демократического транзита и консолидация демократии // Полис. 1999. № 3. С.31. +7Россия регионов... С.342-347. ^Гаман-Голутвина О.В. Региональные элиты России; персональный состав и тенденции эволюции // Полис. 2004. № 2. С.6-7. 49Ледяев ВТ. Социология власти; концептуальные проблемы // Власть и элиты в современной России. СПб., 2003. С.8-14.
Политические элиты: сущность, роль и значение регионального уровня
Среди субъектов региональных политических процессов элиты занимают особое, первенствующее место. Все исследователи согласны в том, что элиты играют доминирующую роль в политическом развитии постсоветской России. Присущие элитам интересы, ценностные и целевые установки являются важнейшими факторами принятия политических решений, как отмечает одна из ведущих российских аналитиков О.В. Гаман-Голутвина1.
Философия, социология, политическая наука создали сотни определений элиты. В нашем исследовании рассматривается только один из многих типов элит -политическая элита и один из пространственных уровней её существования - региональный. Разумеется, взаимодействия типов и уровней элит нельзя игнорировать и они будут кратко освещены.
Мы не ставим задачу специально исследовать общетеоретический аспект понятия «элита». Решить столь глобальную проблему вряд ли возможно в рамках прикладного исследования и в пределах избранных задач диссертации. Наша задача иная: кратко аргументировать выбор концепции анализа региональной политической элиты из числа созданных в политической науке .
Как известно, исследователи XIX - начала XXI вв. разработали бесчисленное множество определений элиты. Основные трактовки систематизировали И.Г. Тару-сина, Г.К. Ашин, В.Г\ Ледяев. Они перечисляют следующие определения элиты2:
- наиболее активные в политическом отношении люди, ориентированные на власть; организованное меньшинство, которое управляет неорганизованным большинством (Г. Моска);
- люди с исключительными интеллектуальными способностями и наивысшим чувством ответственности (X, Ортега-и-Гассет);
- люди с высоким положением в обществе и в силу этого влияющие на прогресс общества (Л. Дюпре);
- люди, имеющие интеллектуальное либо моральное преимущество над массой безотносительно к своему статусу (Л. Боден);
- лица, обладающие властью (А. Этциони); - чиновники высшего звена, обладающие формальной властью в организациях и институтах, определяющих жизнь в обществе (Т. Дай);
- творческое меньшинство общества, противоположное нетворческому большинству (А. Тойнби);
- «боговдохновенные», харизматические личности (Ж. Фройнд);
- меньшинство, имеющее наибольшее влияние в обществе, и (или) выполняющее в нем самые важные функции (С. Келлер);
- лица, получившие наивысший индекс влияния в своей области деятельности (В, Парето);
- владеющие наибольшим богатством или имеющие наибольший престиж (Г. Лассуэлл);
- занимающие ведущие позиции в политической, экономической и культурной жизни общества (В. Гэттсмен);
- лица, принимающие важнейшие государственные решения и контролирующие их выполнение посредством бюрократической группы (Л.Санистебан).
Классификация этих распространенных определений позволяет свести их в три «кластера»:
1) позиционные - по положению индивида или группы в официальной социальной и политической структуре общества при наличии особых качеств;
2) «решенческие» (decisional) - по принятию стратегических решений или влиянию на их принятие;
3) меритократические - по умственным и моральным, организаторским качествам индивида (группы). Иные качества - экономическое богатство, волевые черты лидера, степень реального влияния входят в типологию концептуальных подходов, данную И.Г. Тарусиной3. Но эти качества явно составляют частные случаи перечисленных выше, «производны» от трех кластерных групп.
Противоположными являются подходы к сущности политической элиты — позиционный (альтиметрический) и ценностный (меритократический). По первому из них, элита - социальный слой, обладающий в данном конкретном обществе властью и наивысшим статусом (Р. Миллс, Дж. Хигли, Т. Дай и др.)4. По второму, элита - группа самых мудрых, дальновидных, достойных людей общества, способных к созидательному творчеству и руководству массами (В. Парето, Г. Моска, Х.Ортега-и-Гассет и др.)5.
Применительно к современной России (1990-2000-е гг.) и её регионам, находящимся в быстрых и неопределенных трансформациях, стоит принять за основу позиционный подход. Для задач политической регионалистики также более адекватен социологический, нежели философский либо исторический анализ элит.
Другой важнейший аспект теорий элит - дискуссия о сущности власти в постиндустриальном обществе. По мнению Г.К. Ашина6, можно выделить основные концепции:
- плюралистические концепции элиты;
- элитаризм (функциональную теорию элиты); власть принадлежит организованному и сплоченному меньшинству, обладающему рычагами власти;
- неоэлитизм, развивающий взгляды элитаризма на материале современных обществ;
- критические теории элиты (марксистские и неомарксистские): элита понимается как господствующий класс либо его функциональная часть.
Можно сравнивать плюралистическую концепцию элиты и функциональную концепцию (элитизм) как наиболее влиятельные в западной политической науке второй половины XX в.
Создатели плюралистической концепции — Р. Даль, Д. Трумэн. С. Лип сет, Д. Рисмен и др. полагали, что современный политический процесс в США и других странах Запада является итогом взаимодействия и конкуренции между «группами давления», выражает баланс интересов социальных слоев. Политическая власть представляется как распределенная между многими альтернативными «центрами влияния»: как государственными, так и общественными. Доминирующей элиты нет, а государственные служащие предстают как выразители интересов всего общества, пришедшего к консенсусу7.
Напротив, функциональная теория (элитаризм) предполагает, что власть в обществе осуществляет организованное и сплочённое меньшинство, обладающее ресурсами и влиянием (Т. Дай, X. Цайглер). С этой точки зрения, постиндустриальные страны управляются элитами, отделенными от масс. В составе элит ведущую роль играют собственники и топ-менеджеры крупнейших корпораций и банков, владельцы влиятельных СМИ, административная элита. Неоэлитисты (Т. Дай, X. Цайглер, Дж. Бэрри и др.) полагают, что подобный правящий слой необходим в любом обществе и он реально обладает властью. Критика плюралистических концепций идёт, таким образом, с консервативных позиций. Элитисты, как подметила И.Г.Тарусина, рассматривают политическую власть как производную от благоприятной экономической и социальной позиции. Элитисты полагают, что следует анализировать социальную систему в целом, а не отдельные политические решения9. Оба научных направления - плюралисты и элитисты сходны во мнении, что важнейшие политические решения принимает небольшая группа, устойчивая по составу и имеющая значительные экономические ресурсы. По высказыванию Дж. Сартори, «нашим предметом является контролирующая власть контролирующих групп»10. Следовательно, мы должны выявить такие фуппы и индивидов, которые обладают реальным (пусть неформальным) властным потенциалом, авторитетом и престижем в обществе.
Выделенные в конкурирующих теориях элит важнейшие черты и аспекты объекта исследования позволяют дать его общее определение. Политическая элита -это составляющая меньшинство общества внутренне дифференцированная, неоднородная, но относительно интегрированная группа лиц (или совокупность групп), в большей или меньшей степени обладающих качествами лидерства и подготовленных к выполнению управленческих функций, занимающих руководящие позиции в общественных институтах и (или) непосредственно влияющих на принятие властных решений в обществе. Это относительно привилегированная, политически господствующая группа, претендующая на представительство народа и в демократическом обществе в той или иной мере подконтрольная массам и относительно открытая для вхождения в ее состав любых граждан, обладающих необходимой квалификацией и политической активностью.
Институционализация региональных элит и их участие в политических процессах в России
В предыдущем параграфе мы выясняли, кто и почему входит в состав региональных политических элит, как меняется строение элит. Следующий важный вопрос - что позволяет говорить об элитах как сплоченном и влиятельном акторе политических процессов? Из этого вопроса возникают следующие. Каковы ресурсы влияния элит? Какие интересы имеют элиты и как интересы преобразуются в политические ориентации? Действуя в своих интересах на основании политической культуры, региональные элиты вступают в определенные отношения с иными акторами процесса. В итоге происходит трансформация самих элит, характера политических отношений и институтов власти.
Институционализация элит характеризует меру устойчивости высокостатусных групп, зрелость их самосознания и «встроенность» во всю общественную систему в целом. В данном случае полезно социологическое определение института, данное А.В. Дукой на основании работы Б.Д.Джоунса, Т. Салкина и Х.А.Ларсена. Институт — совокупность ролей, играемых людьми; «совокупность индивидов, действующих в соответствии с общими [для них] правилами для достижения коллективных целей» . Главная задача института - интефировать и стабилизировать групповую деятельность. Поэтому институционализация - процесс закрепления видов деятельности, превращения их в стандартные и привычные на основе определенных взглядов и интересов.
Институционализация, по мнению А.В.Дуки, возможна при взаимодействии трех факторов: культурного, структурного и институционального. Культурный фактор означает легитимацию власти элиты с помощью принятых в обществе норм и ценностей, стереотипов и отношений к политике. Структурный фактор составляет организованную «рамку» элиты. Собственно институциональный фактор связан со способами деятельности и задачами властных органов, с типом формирования этих формальных структур.
О завершении институционализации элит можно судить по критериям, предложенным в статье А.В. Дуки86. Они таковы: устойчивость группировок во власти и возможность эффективно использовать свой статус; воспроизводство себя как правящей страты: наличие собственной социальной базы, сегмента общества для рекрутирования и кадрового резерва в административных органах, В итоге институционализации состав властных групп стабилизируется, как и их клиентел. Практики деятельности становятся рутинными (постоянными). Стабилизация политических властвующих групп совпадает по времени и переплетается организационно с концентрацией собственности. Складываются семейно-родственные и служебные кланы, в деятельности которых невозможно разделить экономические и политические интересы.
Вместе с тем институционализация региональных элит не завершена. Этот процесс зависит от общероссийских и региональных политических условий трансформаций социальной структуры. Велика доля неопределенности в институциональном выборе «хозяев региона».
Для понимания российской модели институционализации очень важно учесть, что процесс разворачивался при ведущей роли исполнительной власти регионов. Уже в 1993-1994 гг. Д.В. Бадовский и А.Ю.Шутов отмечают повсеместную слабость и рыхлость политических движений и партий, а часто и «бессубъектность» политических сообществ регионов . Система органов государственной власти стала единственным выразителем внятных социетальных интересов. Эта достаточно легкая победа над ростками неноменклатурных элит достигалась за счет: неформальных клиентельных связей, контроля над ключевыми экономическими позициями, управленческого опыта и превосходства в кадровом резерве. (Речь идёт о Москве, Санкт-Петербурге, Нижегородской области. Ведь в многих республиках и областях номенклатура не делилась властью с выдвиженцами «демократической» волны вообще).
Институционализация, прежде всего, выражает рост зрелости интересов элит, выраженных в действиях и сознании их участников. Как установлено с помощью анкетных опросов и интервью, базовый интерес элит - самовоспроизводство, сохранение и упрочение своих позиций, которые обеспечивают высший статус всей страте . На стадии институционального закрепления члены элиты больше всего озабочены сплочением и внутригрупповой организацией. Приоритетны именно экономические интересы, что ярко видно в опросе членов административных элит Южного ФО (2001 г., проведен Северо-Кавказской академией госслужбы)89. На вопрос «Какие достоинства и позитивные черты проявляются в деятельности современных региональных элит?» были получены ответы в последовательности (разрешалось выбирать несколько вариантов):
1. Патронирование развития местного бизнеса 48,6%,
2. Координация действий различных групп населения 31,4%.
3. Умение разрешать конфликты, стабилизировать обстановку 20,0%.
4. Умение лоббировать интересы и запросы населения региона 17,1 %.
5. Забота о развитии национальной культуры и образования 17,1 %.
6. Чуткость к проблемам населения 2,9%. Опрос слушателей РАГС, проведенный М.Н. Афанасьевым в середине 1990-х
гг., дал похожий итог. Главным фактором карьеры региональные госслужащие считают поддержку экономической структуры в виде патрон—клиентарных отношений, а вовсе не интеллектуальную самостоятельность или повышение квалификации .
Интервью с членами административных элит, лонгитюдно проводимые Н.Ю. Лапиной и А.Е, Чириковой, позволяют конкретизировать систему интересов91. Декларируются три основные мотивации: интерес к работе (50% ответов); желание сделать карьеру и улучшить личные качества; общественные интересы (по 1/3). Критерии принадлежности к власти понимаются членами элит весьма прагматично. 75% опрошенных (1998 г.) называют главным «возможность влиять на движение денег», «право подписи», «личностный потенциал», а также внутриэлитную организованность и солидарность. Ни один из респондентов не отнес к элитным группам представителей науки и культуры. Интервью в Ростовской области показали иерархию факторов прочности участия в высшем слое элиты. На первый план опрошенные ставили богатство. Затем по убыванию - умение поддерживать неформальные отношения; умение улавливать, выражать и защищать интересы людей; образованность; профессионализм; лояльность к режиму власти. Иерархия качеств позволяет делать вывод о «раздвоенности сознания» элит. Противоречиво сочетаются советские и бизнес-приоритеты. Высока критичность членов высшего слоя региональных элит в оценках всей системы власти. Опрос силами СКАГС в Ростовской области (1995 г.) дал неожиданные итоги. 75% опрошенных госслужа щих высшего звена говорили о коррумпированности чиновников, 70% — о местничестве в высшем эшелоне власти, 60% - о круговой поруке в госструктурах. Респонденты признают, что большая часть их рабочего времени уходит на решение повседневных, а не стратегических задач .
Такое состояние умов ведет к неопределенности политических ориентации элит, подчинению идейных симпатий целям сохранения личного и группового статуса. Политические ориентации рассматриваются как часть политической культуры; представленная социальных групп и индивидов о политике и само определение своих позиций; степень готовности участвовать в политической жизни . Ориентации имеют значительную устойчивость и инерционность, что позволяет привлекать эмпирические данные на большом временном интервале.
По политическим ориентациям региональные элиты делят на либеральный, неоконсервативный и социалистический типы (О-В-Гаман-Голутвина)94. Их пространственное размещение неравномерно и может быть определено по экспертным опросам элит, публичным выступлениям элитных акторов, направленности официального курса властей региона. Либеральный тип проявляется в столичных мегаполисах и регионах высокой урбанизации вовлеченных в мировые экономические отношения, имеющих центры культурных инноваций; Москва, Санкт-Петербург, Свердловская и Пермская области, Самарская и Нижегородская области. Территории полупериферии со средним уровнем урбанизации и «вторичным» восприятием инноваций чаще всего управляются консервативными элитами (области Центрального Черноземья и Юга России, Сибири). Элита с «социалистическими» ориентациям обычно сохраняет власть в периферийных регионах аграрного типа, где велик груз социальных проблем (Дагестан, Кабардино-Балкария, Пензенская и Амурская области). Следует уточнить, что тип элиты вовсе не означает поддержку близкой идеологически партии. Номенклатурные правящие группы в республиках Северного Кавказа и Поволжья не раз уже дружно меняли ориентацию: от поддержки КПРФ - к НДР, ОВР, «Единой России».,. Точнее будет назвать последний тип патерналистским
Трансформация региональной элиты Кубани как фактор политического процесса
В течение последних 15 лет региональные политические элиты России непрерывно трансформируются, что неизбежно в силу преобразований всей общественной системы. Трансформации элит проявляются многоаспектно: меняются социальный состав, уровень и тип мобильности, каналы рекрутации, институциональное выражение власти, политические ориентации и формы политического участия. Как мы выяснили в главе 1, нельзя осмыслить региональный политический процесс, если не установлены основные показатели состояния элиты - основного из ведущих субъектов процесса. Конечно, трансформация региональных элит не может быть объяснена только в замкнутом кругу факторов субнационального уровня проявления. Следует учитывать воздействия общероссийских процессов, взаимоотношений «центр-регионы», а также межрегиональных связей, отношений «регион-местные сообщества».
Полагаем, что за основу рассмотрения трансформаций элит надо взять термин «политическая система». Как известно, политические системы представляют собой взаимодействие элементов (подсистем): институциональной, политико-культурной, нормативной, коммуникативной . Традиции российской системы элит продолжают воспроизводиться и действовать. Поэтому остаются в силе такие качества элит, как: преобладание административно-властных групп над негосударственными субэлитами; иерархическое строение; патрон-клиентарные отношения на основе личной лояльности лидеру управляющей «команды»; слабость партийных элит и элит общественных движений в общей системе элит.
Наша гипотеза состоит в том, что указанные традиции российской системы элит особенно ярко и последовательно проявляются в регионах с весомой ролью аграрного населения; в регионах пограничных, где геополитические и этнорелигиозные факторы сформировали устойчивые ориентации поддержки «сильного государства».
Властные отношения пронизывают институты (формальные и неформальные), нормы, виды деятельности, ценности и ориентации политической культуры региона. Политическая власть сочетает в себе основные компоненты (по А.ИАмелину): 1) ось представительства интересов; 2) институциональная ось; 3) ось политической деятельности акторов; 4) ось методов принятия решений.
Региональная власть своеобразна в виду своего пространственного объема. Она представляет собой подсистему общегосударственной власти, а значит, проводит в жизнь стратегию «центра»3, служит средством распространения инноваций. Но одновременно региональная власть выражает (пусть непоследовательно и корыстно) интересы своего сообщества, сглаживает централизаторские импульсы «сверху», поддерживает определенную автономию своего курса и строения. С.В .Бирюков называет такое поведение посредническим. Региональная власть обеспечивает баланс политических интересов, учет требований сообщества в управленческих решениях. Тем самым обеспечивается двойная легитимность власти региона: перед лицом и населения, и власти общенациональной. Эффективное существование региональной власти означает, что она обеспечивает горизонтальную и вертикальную интеграцию элитных группировок. Причем политические элиты не сводятся к правящим слоям госслужащих, а означают всю совокупность высокостатусных страт сообщества, которые могут реально влиять на принятие политических решений и участвуют в распределении ресурсов власти. В России особенно велика роль неформальных обменов ресурсами, административного предпринимательства, «сетей» негласных отношений между госаппаратом и бизнес-слоями4.
Компоненты механизма функционирования власти во многом подобны строению региональной политической системы, будучи её производными. С некоторыми уточнениями можно принять их определение С.В. Бирюковым . Политическое властвование как процесс предполагает:
1) институты публичной власти (законодательные, исполнительные и судебные органы, принципы их строения и деятельности, совещательные структуры взаимодействия с элитными группировками;
2) систему формальных и неформальных взаимодействий акторов политики;
3) набор средств и приемов, технологий политического управления.
Власть эффективна, если она способна артикулировать и агрегировать интересы социальных групп, находит меру между сохранением традиций и реформами, обеспечивает устойчивое развитие региона на основе осознаваемых целей.
Начнём позиционный анализ элиты Кубани с институциональных структур её власти. Как и в ряде других регионов (Республике Коми, Астраханской и Ростовской областях), по которым проведены исследования6, на Кубани проявлялось доминирование административно-политической элиты. Она обладала и продолжает обладать ресурсами влияния, на порядок превосходящими ресурсы элит оппозиционных партий и общественных движений, негосударственных средств массовой информации. В параграфе 1.2 нашего исследования доказывается, что глава региона, служащие органов государственной власти на уровне региона и депутаты законодательных (представительных) органов стали основными группами в составе политической элиты. Именно они участвовали в принятии важнейших политических решений, обладали официально подтвержденным высоким статусом в региональном сообществе. Как и во всей постсоветской России, на Кубани после короткого соперничества субэлит «ветвей» власти установился приоритет исполнительной власти. С 1994 г. ключевым властвующим субъектом в регионе окончательно становится губернатор (глава администрации края).
Реформы государственной власти начались в Краснодарском крае, как и во всей России, весной 1990 г. Тогда состоялись первые альтернативные выборы участников Съезда народных депутатов РСФСР, а также краевого Совета народных депутатов. Впервые был выработан опыт гласного и подконтрольного обществу рекрутирования элит представительной власти. Запрещается совмещение партийных и государственных должностей. В 1990 г. центр реальной власти в крае переместился из краевого комитета КПСС (первый секретарь крайкома А.В. Маслов) в крайсовет (председатель- КИ.Кондратенко).
Политические институты региональной власти 1990-х гг. складывались в обстановке стремительного общественного кризиса, неопределенности целей реформ и слабости новых элит — инициаторов новшеств. Следует также учесть, что децентрализация власти привела к несовпадению реформ общенациональных и региональных структур власти.
Пришедшие к власти после провала ГКЧП радикально-демократические силы столкнулись со слабостью своей институциональной поддержки в регионах, что порождало преувеличенные опасения «коммунистического реванша». Возобладала доктрина «исполнительной вертикали» власти. Она выразилась в отстранении от должностей председателей региональных Советов, поддержавших ГКЧП. Тогда же Президент страны Б.Н. Ельцин подписал Указ № 75 «О некоторых вопросах дея-тельности органов исполнительной власти в РСФСР» . По нему исполнительно-распорядительные функции власти в регионах (за исключением «суверенных» республик) передавались главам администраций. Они назначались Президентом страны по согласованию с Советом народных депутатов региона. Исполкомы Советов распускались.
