Этнополитическое исследование современных диаспор (конфликтологический аспект) Ким Александр Сергеевич

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА 1 Конфликтологические основания современных этнополитических исследованию 36

1.1 . Этнополитический конфликт: полипарадигмальный синтез: 36

1.2: Основное содержание консенсусной: этнополитологической парадигмы 55

1.3 .Консенсус как объект современных этнополитических исследований!. 77

1.4. .Международный опыт консенсусной (позитивной) этнополитики: 89/

ГЛАВА 2. Диаспора как этнополитический феномен 10

2.1 . Этнополитическое содержание понятия диаспоры 109

2.2 Отнополитическая субъектность диаспор 131

2.3.Диаспоры как объект этнополитики:. опыт современной России. 157

ГЛАВА 3. Формирование этнополитической конфликтогенности диаспор в условиях глобальной этнической миграции. 174

3.1. Транснациональность диаспоральных процессов - объективная основа формирования этнополитической конфликтогенности 174

3.2.Общее и особенное в этнополитической конфликтогенности этнической миграции: российские реалии в ракурсе опыта постиндустриальных стран 190

3:3 Этнополитическая конфликтогенность этнической маргинальности диаспор. 221

ГЛАВА 4. Политические факторы формирования консенсусного потенциала современных диаспор. 244

4.1.Социальная политика по« отношению к современным диаспорам: западно европейский опыт для российских реалий. 244

4.2.Деятельность диаспоральных организаций по формированию позитивной идентичности в российских регионах 258

4.3.Становление национально-культурной автономии как института консенсусной (позитивной) этнополитики с участием диаспор в современной России 276

ЗАКЛЮЧЕНИЕ... 293

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ 300

ПРИЛОЖЕНИЕ 318

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 320

• Этнополитический конфликт: полипарадигмальный синтез:
• Этнополитическое содержание понятия диаспоры
• Транснациональность диаспоральных процессов - объективная основа формирования этнополитической конфликтогенности

Введение к работе

Актуальность исследования. Как показывает современный опыт, в, условиях глобализации этносы активно расширяют и углубляют свои функции, преобразовываясь из субъектов культуры в субъекты права и, политики. По мнению современных западных ученых, внесших значительный вклад в разработку теории, национализма (У. Коннор, Э. Геллнер, Э. Смит и др.), этничность - это не рудимент традиционного общества, а неотъемлемая составляющая современных социальных трансформаций, способствующих росту числа контактов- между прежде обособленными этническими группами, вовлекаемыми в.конкуренцию за одни и те же экономические сферы, которые порождаютсяч модернизацией. Такая резкая интенсификация межэтнического взаимодействия приводит не к интеграции, а к усилению этнической идентичности и обострению межэтнической конфликтогенности [1]. В немаловажной степени этому обстоятельству способствует и состояние транзиции (переходности), в котором пребывает посттоталитарное (посткоммунистическое) пространство современного мира, характеризующееся широкомасштабной трансформацией всех сфер общественной жизни. Для* значительной части людей в неустойчивой ситуации социального транзита этническая самоидентификация становится наиболее приемлемым способом ощутить себя частью значимого целого, найти психологическую опору в традиции [2].

В связи с интенсификацией миграционных потоков из Азии, Африки и Латинской Америки в большинстве развитых странах Запада произошло кардинальное изменение демографических, этнических и конфессиональных характеристик общественной структуры. При таких обстоятельствах резко возросла роль особых этнических общностей - диаспор. Возникнув в прошлых доиндустриальных и индустриальных обществах, диаспора, как социальный феномен, переживает «второе рождение», проявляющееся в образовании в постиндустриальных странах так называемых «новых» диаспор. Диаспоральность стала фактором усиления социальной дифференциации и культурных границ, реализуясь в появлении устойчивых и замкнутых этнокультурных сообществ, в которых воспроизводятся традиционные отношения. Формально принимая гражданство стран приема, представители

этих сообществ, зачастую не разделяют их гражданских и культурных ценностей;, поддерживая свою идентичность (нередко посредством постоянных связей с исторической* родиной), не интегрируются в их общественные институты. Причем как, показали события, во Франции* (2005 - 2007 гг.), многолетнее невнимание государства к накопившимся проблемам интеграции диаспор, переходящее порой в их скрытую дискриминацию, способствует нарастанию неравенства и ведет к воспроизводству феномена «андеркласса»< на этноконфессиональной основе [3. С. 65 -66]. В таких условиях формируется потенциал» этнополитической конфликтогенности диаспор, реализуясь в, произрастании питательной почвы для- мобилизации меньшинств под знаменами религиозного и этнического фундаментализма.

На фоне вышеупомянутых процессов интенсифицировалась, разработка
конфликтологической проблематики или конфликтологического аспекта
современных этнополитических исследований, которые направлены на
изучение взаимодействия различных условий, определяющих

взаимообусловленность политики и этнических- процессов и явлений; что,
составляет предмет этнополитологии. Именно- поэтому представляется
целесообразным, при* дальнейшем изложении употреблять термин
«этнополитические исследования» в следующих значениях:, «политические
исследования. этнических процессов», «исследования в области
этнополитологии», «этнополитологические исследования». При этом под
конфликтологическим аспектом- этнополитических исследований

подразумевается совокупность проблем, связанных с изучением факторов, способствующих формированию или, наоборот, устранению условий* для возникновения этнополитических конфликтов. Формирующееся при этом поле исследования представляет собой предметную область, этнополитической конфликтологии — сравнительно молодой отрасли отечественного этнополитологического знания, потребность в серьезной разработке которой не вызывает сомнения.

Что касается диаспоральности, то для этнополитической конфликтологии она представляет интерес как явление, возникающее вследствие образования в процессе этнической миграции устойчивых этнокультурных сообществ (диаспорных общин), взаимодействующих с различными институтами

б
принимающего общества; другими этническими субъектами, общезначимые
интересы и права которых могут совпадать или не совпадать с их интересами» т
правами. Реализация, этих интересов и прав происходит посредством* как
интеграции в институты принимающего общества, так и борьбы за доступ к
власти и ресурсам, в процессе которых диаспоры самоопределяются и
консолидируются как этнополитические общности, образуя тем самым-
этнополитический* феномен, который может стать при определенных условиях
конфликтогенным фактором. Проблематика этнополитической

конфликтогенности современных диаспор актуализировалась в условиях усиления* межстрановой взаимозависимости в разрешении* многих жизненно* важных проблем, попыток распространения власти за, пределами национально-государственных границ, приобретающих глобальный характер. Самопровозглашение независимости Косово в феврале 2008 г. наглядно показало как при определенных условиях по мере своего- количественного роста и укоренения, посредством целенаправленной, мобилизации и поддержке извне, диаспоры превращаются в автономные политические сообщества, становящиеся инструментом сепаратизма и сецессии. В связи*с этим возникает настоятельная! потребность в исследовании факторов трансформации диаспор из субъектов- культуры _t в субъекты этнополитических отношений, их преобразования из феномена⁴ этнического рассеяния в феномен этнополитической общности.

Опыт западноевропейской^ «деколонизации» последней третиі XX века, миграций из стран* Восточной- Европы (бывших социалистических); а также распад СССР, свидетельствуют о том, что исходный отличительный признак этнополитического феномена современных диаспор образуют отрыв, частей этнических общностей (этнических групп) от национальных сообществ исторической родины, их рассеивание по территориям других государств и пребывание на территории последних в положении национальных меньшинств в инокультурном (иноэтничном) окружении (как с формальным принятием гражданства, так и с его отсутствием). Процесс диаспоризации интенсифицируется и начинает приобретать транснациональный характер в условиях разрушения многонациональных и полиэтнических государств, приводящего к масштабному переделу государственных границ. В этой связи

7 необходимо отметить, что мощный всплеск диаспоральности, новый виток ее развития возник в процессе распада CCGP и других коммунистических государств. В ситуацию диаспор попали этнические общности, оставшиеся' проживать на территориях своего исторического происхождения, но в силу политических потрясений оказавшиеся в разных государствах. Это не могло не вызвать острых этнополитических конфликтов, связанных со стремлением к реализации своей идентичности групп населения, оказавшихся^ в положении национальных меньшинств.

Примеры Приднестровья, а также Абхазии и Южной Осетии показывают, что эти стремления довольно часто выражаются в форме сепаратизма с целью создания независимых государств, тем более, что этот процесс во многом провоцируется дискриминационной политикой этнократических режимов, стран, в которых проживают образовавшиеся в результате распада- CGCP диаспоральные меньшинства. Особенностью постсоветского «этнического ренессанса» является и то, что диаспора становится формой этнической самоидентификации некоторых групш старожильческого населения России. Определенная часть армян, греков, корейцев, немцев, поляков и других российских граждан, иностранного происхождения, объединяются в национально-культурные автономии и центры, различные общественные объединения по культурно-этническому признаку. В связи с этим возникает необходимость этнополитического исследования» факторов, которые способствуют реанимации, «пробуждению» и мобилизации диаспоральной этничности.

Конфликтологический аспект современных этнополитических исследований актуализируется, тревожными' реалиями современного российского общества. Накопившийся в обществе потенциал социального недовольства и агрессии реализуется не в направлении общественного протеста против коррупции и бюрократического произвола, а по пути ксенофобии, этнической и расовой нетерпимости, которые выгодны определенным общественным группам, заинтересованным в силу своих узкокорпоративных интересов отвлекать внимание широких слоев населения от реальных социально-экономических и политических проблем. В условиях утраты советского опыта политкорректности и интернационалистской культуры межэтнического

общения масштабная постсоветская миграция порождает комплекс проблем, закладывая основу для острейших этнополитических конфликтов. В этой связи, особенно< актуальна разработка проблем интеграции складывающихся в. процессе миграции диаспоральных сообществ. Она требует не только выявления ^ тенденций формирования этнополитической конфликтогенности образующихся в процессе миграции диаспор, но и серьезного теоретико-методологического анализа исторического опыта консенсусной (позитивной) этнополитики, примеров позитивной интеграции диаспор как в нашей стране, так и за рубежом.

Итак, на сегодняшний день весьма актуально стоит проблема диаспоры, как этнополитического феномена, имманентно содержащего проблематику этнополитической конфликтогенности. Проблема самоопределения і диаспоральных меньшинств, обусловленная отсутствием или неразвитостью у них политико-административных субъектовреализации этнических интересов в сочетании с существованием национальных государств одноименного этнического большинства на территории исторической родины определяет коллизии «двойной идентичности», «двойной лояльности». Некоторые⁵ исследователи считают, что последнее обстоятельство нередко делает их «чужими» как в глазах государства исхода, так и государства поселения. Более того, как полагает российский исследователь этнополитического феномена диаспор В. Попков, проблема совмещения потенциальной возможности диаспорлоббировать интересы страны исхода с одновременным стремлением к участию в процессах управления в регионах поселения, часто вызывает беспокойство в принимающем обществе и требует специального изучения [4. С. 1]. В этой связи, другой отечественный ученый Н. Бугай, полагает, что «этнические группы, чьи территории разделены государственными границами, часто рассматриваются как источник потенциальных угроз государств, особенно если этническое меньшинство какой-то страны обращается» за помощью к другой стране, в которой этнос является доминирующим. Определенную настороженность вызывает и оказываемая помощь этой этнической общности со стороны другого государства» [5. С. 23].

Конфликтологическая направленность этнополитического исследования современных диаспор логически объяснима и с позиции российского

исследователя современных диаспор Т. Полосковой. По ее мнению, существуют следующие два ракурса их рассмотрения. С одной стороны, они рассматриваются как результат исторической несправедливости, которую необходимо если и не разрешить, то, хотя бы, смягчить ее последствия: С другой стороны, диаспоральностьи жизнь в диаспоре все чаще осмысляется не как неизбежное зло или трагедия, а как сознательно избираемая альтернатива, как некий социальный или экзистенциональный проект [б]. На- наш взгляд, ответ на этот вопрос является принципиально важным с точки зрения определения методологической стратегии диссертационного исследования. Логика первого подхода подводит к признанию преобладания в мировой» истории и современности примеров.межэтнической розни и противоборства, последствиями и рецидивами которых необходимо управлять, что предопределяет выбор конфликтной этнополитологической парадигмы. Логика второго подхода предполагает рассмотрение диаспор- не только, как конфликтогенного потенциала, но и как своеобразных «мостов» межстранового сотрудничества, ресурса позитивного взаимодействия и межэтнической интеграции в полиэтнических обществах.. В рамках созревающей при такой логике консенсусной этнополитологической парадигмы возникает необходимость серьезного исследования вопросов научного обоснования демократически ориентированной этнополитики, в результате проведения которой диаспоры могут стать серьезным ресурсом этнополитического консенсуса в системе межэтнических отношений.

Вместе с тем, как показывает этнополитическая практика, далеко не всегда разрешение конфликта и даже устойчивое бесконфликтное состояние, связанное с участием различных этнических общностей, в том числе и диаспор, протекают в рамках консенсуса, что наводит на мысль о целесообразности более широкой трактовки консенсусной этнополитологической парадигмы, предполагающей включение в ракурс ее рассмотрения не только консенсуса, а вообще всех видов и форм этнополитической бесконфликтности. При этом следует учитывать нахождение консенсусной этнополитологической парадигмы в стадии становления, что определяет необходимость ее серьезной теоретико-методологической разработки. Таким образом, заявленную в диссертационной работе проблему следует определить как круг вопросов,

связанных с выявлением тех аспектов феномена современных диаспор, которые характеризуют их как субъектов этнополитического конфликта и бесконфликтности.

Степень научной разработанности проблемы. Необходимо отметить, что до последней четверти XX века присутствовала явная недооценка этнополитического потенциала диаспор. Ученые и политики правой ориентации придерживались позиции достаточной силы государства для того, чтобы не допустить расширения масштабов их влияния. Деятели левого толка считали, что улучшение экономических условий, классовая борьба приведут к исчезновению межэтнических различий. Весьма примечательно, что сходную с левыми* позицию занимали и представители либерального лагеря, постулировавшие неизбежную ассимиляцию диаспор ввиду реализации социально-экономического и политического равноправия членов современного общества.

Интенсивное продвижение* диаспоральной проблематики в* современные общественный и научный дискурсы, обусловленное известными историческими причинами, вызвало необходимость уточнения содержания самого понятия диаспоры. Между тем, непрекращающиеся дискуссии о содержании этого термина на страницах издающегося в России с 1999 г. независимого научного журнала «Диаспоры» свидетельствуют скорее о том, что он не имеет в современных общественных науках четкого определения. Как справедливо отмечает российский исследователь А. Милитарев, "В современной? литературе термин этот достаточно произвольно применяется к самым разным процессам и явлениям с вкладыванием в него того смысла, который считает нужным придать ему тот или иной автор или научная школа" [7. С. 24—26]. Другой ученый, В. Попков .полагает, "что сам термин (диаспора) никогда не был научно нейтральным иупотреблялсячаще всего с эмоционально оценочным оттенком" [8. С. 11-12].

В то же время при всем многообразии трактовок понятия диаспоры просматриваются следующие два направления его интерпретации. С одной стороны, ряд авторов квалифицирует этот термин, как характеризующий рассеяние древних народов, прежде всего еврейского. И в этом смысле можно говорить о наличии классической интерпретации данного понятия. По мнению

11 Т.Юдиной, «Понятие диаспоры известно с древних времен, оно использовалось для* обозначения переселенных народов или рассеянных по-всему миру силой людей (подобно евреям и африканским рабам), а также торговых групп (греки в Западной Азии и Африке, арабские торговцы, которые принесли ислам в Юго-Восточную Азию) и трудовых мигрантов (индейцы Британской империи* и т.д.) [9. Є. 9]: С другой стороны, новые подходы к исследованию миграционных процессов, изучая различные виды и формы транснациональных сообществ иммигрантов; пришли к частичному отказу от классической интерпретации, понятия» диаспоры. Так, российские исследователи, В. Дятлов [10. С. 21], Т. Полоскова [6]; В. Попков [4. С. 15] и некоторые зарубежные [11]. употребляют понятие "новой" или* "современной" диаспоры.

Таким образом, разные ученые включают в содержание понятия «диаспора»

различные моменты общественных отношений. Данное обстоятельство

обусловлено многоплановостью < исследования, которое проявляется в<

достаточно подробном освещении, в современной научной литературе

различных аспектов миграционных и, диаспоральных процессов. Весомый

вклад в их разработку внесли Р. Абдулатипов, В. Авксентьев, А. Аклаев,* А.

Арутюнов, Ю. Арутюнян, В. Ачкасов, С. Бондырева, Ю. Бромлей, Н. Бугай, В.

Воронков, А. Вяткин; В. Гельбрас, О. Генисаретский, С. Градировский, В.

Гриценко, Ю. Громыко, Mi Губогло, Л. Гумилев, Д. Драгунский, А. Дмитриев,

Л. Дробижева, В. Дятлов, М*. Иордан, В. Козлов, Д. Колесов, Н. Космарская, В.

Крысько, В. Ларин, Н: Лебедева, С. Лурье, В. Малахов; 0. Малинова, Ю.

Мартынова, Б. Межуев; А. Милитарев, А. Налчаджян, А. Никитин, Э. Паин, Э.

Поздняков, Т. Полоскова, В. Попков, С. Савоскул, А. Садохин, В. Смоляков, Г.

Солдатова, Р. Спектор, Т. Єтефаненко, И. Субботина, А. Сусоколов, . Татунц,

\ В. Тишков, Ж. Тощенко, М. Фадеичева, Т. Чаптыкова, Н. Чебоксаров, В.

I Червяков, В. Чеботарева, В. Шапиро, А. Ямсков, Г. Яскина и др.

I Использование термина «диаспора» как эвристического инструмента

* этнополитических исследований предполагает выявление в нем политического

| содержания. Только при выполнении этого условия возможно его включение в

_{ лексикон этнополитологии, придание ему этнополитологического статуса,

[ введение в круг таких устоявшихся понятий, как «этнополитика»,

«этнополитический конфликт», «этнополитические отношения», «нация», «национализм», «национальные меньшинства», «этнонационализм», «этнополитическая мобилизация», «этнократия», «этнические элиты» и др. Смешение понятий наций и этноса, национального и этнического,- глубоко укоренившийся примордиалистский подход к трактовке и определению содержания национально-этнических процессов является препятствием в. терминологической, разработке новых явлений; становящихся объектом этнополитических исследований. Об этом свидетельствует то обстоятельство, что в» этнополитологии⁵ России, и стран CHF термин» «диаспора» нередко, употребляется^ аналогичном (или близком) по содержанию значении* с такими* понятиями, как «этнические (национальные) группы», «этнические (национальные) меньшинства».

Так, российские конфликтологи А. Анцупов и А. Шипилов трактуют этническую группу как «часть, «осколок»-этноса, которая в. силу ряда причин отделена от ядра этноса и функционирует вне его» [12. С. 501]. Они считают, что: «этническаягруппа не имеет собственных государственных образований и поэтому лишена правового механизма суверенизации; люди расселены на^ больших расстояниях друг от друга, однако-сохраняют основные этнические черты; это общности людей, отделенные от своего этноса вследствие миграции, эмиграции, депортации, изменения границ; и проживающие в др. регионах, возможно образуя этнокультурные ареалы» [12. С. 501]. Синонимично- с понятием диаспоры- дает толкование этнических меньшинств и; И. Кривогуз, полагая^ что «Слабостью современной этнополитической мысли является недостаточное внимание к интересам и устремлениям этносов, не имеющих собственных территорий, этнических меньшинств, рассеянных в иной этнической среде, диаспоры» [13. С. 120].

По мнению группы белорусских, полито логов, под руководством В. Бобкова и И. Браима, «понятия «этнические (национальные) группы», «этнические (национальные) меньшинства» означают совокупность людей той или иной национальности, проживающих (как правило, рассредоточено) в инонациональной среде,, например, евреи, цыгане - в Беларуси, белорусы, украинцы и др. - в России» [14. С. 304]. Российский этнополитолог А. Аклаев вводит в терминологический оборот этнополитических исследований понятие

«этнодиаспорные группы». К ним он относит «проживающие в иноэтническом окружении группы этнических меньшинств, которые образовались в принимающей стране в результате миграций» [15. С. 89]. По мнению А. Аклаева, группы диаспор часто организуются в этнические общины в целях оказания помощи этническим соплеменникам (особенно недавним мигрантам) в адаптации к местным условиям, а также сохранения и поддержания элементов своей культуры в иноэтническом окружении [15. С. 89;]. Таким образом, понятие этнодиаспорных групп сопрягается с понятиями «группы этнических меньшинств» и «этнические общины».

В связи с вышеохарактеризованной ситуацией возникает необходимость разработки понятия диаспоры как термина этнополитологии, что предполагает выявление его этнополитического содержания. Вклад в исследование данной проблематики внесли многие зарубежные ученые. Одними из первых это сделали авторы концепции национально-культурной автономии, в которой, по сути дела, был выдвинут и обоснован принцип этнополитического самоопределения национальных меньшинств, проживающих дисперсно (рассеянно) в иноэтничной среде среди национального большинства - О. Бауэр и К. Реннер. Далее следует отметить вклад таких исследователей как: Д. Армстронг, А. Ашкенази, Э. Бонасич, Э. Балибар, Р. Баубек, С. Бенхабиб, А. Бра, Р. Брубейкер, Н. Ван Хеар, С. Вертовек, Э. Геллнер, Т. Гурр, М. Даббаг, А. Зольберг, У. Коннор, У. Кумлиска, А. Лейпхарт, К. Платт, У. Сафран, Э. Смит, X. Тололян, С. Хантингтон, Р. Хеттлаге, Э. Хобсбаум, Е. Шаин, F. Шеффер, М. Эсман, Э. Ян, К. Янг и других.

На наш взгляд, было бы справедливым отметить и достижения в этом направлении ученых союзного с Россией государства — Республики Беларусь. Так же как и Россия; Беларусь столкнулась после распада СССР с различными проблемами, связанными с миграцией и актуализацией этнического фактора. Нельзя сказать, что в белорусском обществе существует острая межэтническая напряженность, однако, по мнению местных политологов, в условиях трансформации общественно-политической системы могут неожиданно проявиться тенденции к конфронтации, противостоянию, в основе которых заложен этнический фактор [16. С. 1]. Поэтому не случайным является обращение белорусского обществознания к исследованию проблем

национальных меньшинств (в том числе и диаспор) в» полиэтническом
сообществе, которым является Беларусь. Проблемы разработки позитивной
этнополитики в отношении национальных меньшинств (диаспор)*
разрабатываются следующими представителями белорусского'

политологического и социологического знания: Е. Бабосовым, И. Браимом, Н. Денисюком, Л. Земляковым, И: Ковалевой, И. Котляровым, И.' Левяш, С. Решетниковым, С. Яцкевичем и*другими.

Из трудов, посвященных разработке политико-конфликтологических оснований* и основных направлений этнополитического исследования проблем миграции, национальных меньшинств и современных диаспора появившихся в научнош литературе России и Беларуси, следует отметить работы следующих авторов: В..Авксентьева, С. Агаева, Р. Аклаева, М. Андреева, С. Арутюнов, Ю. Арутюняна, М. Аствацатуровой, В. Ачкасова, И. Бабкина, Е. Бабосова, Е. Бажанова, Н: Кривцова, В. Белозерова, С. Бондыревой, Г. Витковской, Н. Гиренко, М. Гулиева, Н. Дарагян, А. Дмитриева; А. Докучаевой, Д. Драгунского, В. Дятлова, Ж. Зайончковской, С. Замогильного; Р. Ирназарова, W. Ковалевой, Д. Колесова, В: Коротеевой, Ю: Крупнова, С. Ланцова, В. Ли, В. Мукомель, В. Малахова, Н: Медведева, Д. Мутагирова, Н. Оганесян, Ю. Оганисьян, Э. Паина, С. Панарина, А. Празаускаса, Т. Полосковой, В. Попкова, С. Рязанцева, И. Сагитовой, 3. Сикевич, Н. Симония, Є. Соколовского, Ю. Солонина, А. Сусоколова, В. Тишкова, Ж. Тощенко, Е. Травиной; П: Турун, М. Фадеичевой, К. Фролова, Л. Хоперской, А. Хоца, В. Шаповалова, В. Шнюкова, Т. Юдиной и многих других. В качестве примера можно привести развернутое комплексное исследование этнополитической конфликтогенности на региональном уровне, проведенное в конце 2001 г. группой ставропольских этноконфликтологов под руководством В. Авксентьева и В. Шаповалова -«Ставрополье: Этноконфликтологический портрет»[17].

Политико-конфликтологическому исследованию современных диаспор в значительной степени способствуют и выводы, опубликованные в материалах следующих мероприятий научной общественности: 1) круглого стола «Этничность и диаспоральность»» (Москва, 1997 г.) [18]; 2) региональной научно - практической конференции с международным участием «Региональная конфликтология: междисциплинарные исследования» (Уфа,

2001 г.) [19]; 3) международной*конференции «Interkulturelle Kommunikatioirin der Diaspora» (Мюнхен, 2001 г.) [1. С. 11]; 4) междисциплинарного семинара «Modern Diaspora» (Гамбург, 2001 г.) [1. С. 11]; 5) методологического семинара «Проблемы, мультикультурного общества» (Москва, 2002 г. ) [1. С. 11]; 6) круглого стола «Проблемы адаптации выходцев с Северного Кавказа и Закавказья в малых и средних городах России» (Москва, 2003 г.)<[1. С. 11]; 7)г международной научно — практической* конференции «История и положение корейцев в России» (Хабаровск, 2004 г.) [20]; 8) научно - практической конференции «Роль и место корейской диаспоры Ростовской области в диалоге народов и культур» (Ростов-на-Дону, 2004) [21]; 9) конференции «Гражданское общество в многонациональных и поликонфессиональных регионах. Казань, 2 -3 июня 2004 г.» (Москва, 2005 г.)'[22]; 10) научно -практической конференции «Корейцы Дона — прошлое и настоящее» (Ростов на Дону, 2006) [23]; 11) международных научно-теоретических конференций «Ксенофобия и другие формы*нетерпимости: природа, причины и пути устранения. Санкт-Петербург. 27 - 28 сентября» 2007 г.» (Санкт - Петербург, 2007 г.) и «Диалог культур*Кореи, Украинььи государств СНГ» (Киев, 2007 г.) [24].

Во всех отмеченных материалах внесен определенный вклад в междисциплинарную разработку следующих конфликтологических аспектов^ этнополитического исследования современных диаспор: во-первых, осуществлена разработка методологических оснований исследований этнополитических конфликтов в контексте современных миграционных процессов и посттоталитарной (посткоммунистической) трансформации; во-вторых, определены хронологические рамки функционирования современных диаспор - в отличие от «старых», традиционных, возникших с древних времен в процессе этнического рассеивания (евреи, армяне), «новые» или современные диаспоры - это те, которые образовались и продолжают возникать в XX - XXI вв. в результате трудовой миграции и политических катаклизмов; в-третьих, выявляются основы государственной этнополитики в отношении национальных меньшинств, оказывающихся * в ситуации диаспор; в-четвертых, содержательно охарактеризовываются и анализируются исторические, социально-экономические и социально-культурные контексты формирования диаспор как потенциальных субъектов этнополитических отношений; в пятых,

16 определяются-глобальные политические катаклизмы, порождающие феномен* диаспоральности; 6) выявлены некоторые особенности миграционного механизма образования диаспор как транснациональных сообществ; 7) раскрыта роль современных диаспор в международной политике и межстрановых отношениях.

Определению* проблематики исследования способствовали и труды известного санкт — петербургского исследователя Н. М: Гиренко, трагически погибшего в июне 2004 г. от рук фашиствующих экстремистов [25]. Его научно - экспертная и правозащитная деятельность приобрели большой* политико-правовой резонанс в связи с привлечением внимания общественности к острым проблемам борьбы с ксенофобией, расизмом и этническим экстремизмом, защиты прав и достоинства национальных меньшинств, диаспор. Выбору темы диссертации способствовали и публикации в таких авторитетных российских изданиях как «Политические исследования», «Социологические исследования» и «Диаспоры». За последние годы они представили на* суд научной общественности различные методологические подходы, позиции, взгляды и суждения по этнополитическим аспектам диаспоральности. Ввиду того, что упомянуть всех авторов не представляется возможным, целесообразно назвать некоторых из них, публикации которых в значительной степени* способствовали определению теоретико-методологического вектора диссертационного исследования. К ним следует отнести наряду с известными зарубежными исследователями диаспор, работы которых опубликованы в данных изданиях (например, публикации Р. Брубейкера, Г. Шеффера и др. в журнале «Диаспоры»), таких ученых, как В. Авксентьев, Ю. Арутюнян, А. Дмитриев, Л. Дробижева, В. Дятлов, В. Тишков, Ж. Тощенко, Н. Лебедева, Б. Межуев, О. Малинова, А. Милитарев, В. Попков, Є. Баньковская, Г. Габдрахманова, С. Градировский, Г. Гриценко, К. Дьяконов, В. Жакевич, М. Зелев, В. Константинов, Н. Космарская, А. Кузнецов, Д. Кузнецов, В. Ларин, М. Любарт, Б. Миронов, А. Михалева, М. Мнацаканян, В. Переведенцев, Г. Пядухов, М. Рашевич, Л. Рыбаковский, Е. Трофимов, М. Фадеичева, Е. Шлыкова, М. Южанин и др.

В'их работах присутствуют серьезные и эффективные попытки изучения: 1) демографических, социологических, культурологических и мировоззренческих

оснований этнополитического феномена диаспоральности, что облегчает разработку понятия диаспоры как термина политологии; ,2) конфликтогенности, связанной с противоречиями адаптации мигрантов, формирующихся диаспор к условиям принимающих обществ; 3) социально-экономических, демографических и социокультурных предпосылок складывания конфликтогенного потенциала современных диаспор; 4) некоторых факторов этнополитической мобилизации национальных меньшинств (диаспор); 5) проблем политического признания культурных различий; возникающих в связи с этнической миграцией и диаспоральностью в постиндустриальных странах; 6) концепций и политической практики мультикультурализма как реакции современных постиндустриальных обществ на интенсификацию процессов этнической миграции и диаспоральности.

Вместе с тем следует отметить, что наряду с несомненными достижениями зарубежного и отечественного обществознания в разработке заявленной в диссертации проблематики существует и целый ряд вопросов, непроработанность (или недостаточная разработанность) которых осложняет, на наш взгляд, дальнейшее развитие этнополитической конфликтологии современных диаспор, как серьезного направления современных этнополитических исследований. Речь идет о следующем.

1.Отсутствие эффективной разработки понятия диаспоры как термина этнополитологии, являясь проявлением имманентной нечеткости, непроработанности категориального аппарата, двусмысленности базовых понятий дискурса современной этнополитологии, определяет и аморфность, «размытость» исходного методологического основания этнополитического исследования современных диаспор.

2.Проблема диаспоры как этнополитического феномена исследована преимущественно в исторической ретроспективе и контексте международных, внешнеполитических отношений, в то время как недостаточно изучены ее внутриполитические аспекты, связанные с формированием и функционированием диаспор как субъектов, этнополитических отношений в принимающих обществах.

3.Недостаточная изученность феномена этнополитической субъектности диаспор обуславливает отсутствие серьезных разработок по их исследованию

как этнополитических общностей, возникающих на основе определенных внутриэтнических взаимодействии и формирующихсяполитических ценностей, функционирующих в виде и посредством определенных политических институтов.

4.Недостаточно проанализирован и обобщен опыт этнополитизации диаспоральных процессов, происходящих как в постиндустриальных странах, так и современной России.

5.Фактически отсутствуют работы по изучению последствий миграции, связанных с процессами, этнической маргинализации диаспор, на основе которых возникает феномен их этнополитической конфликтогенности.

6.В современных этнополитических исследованиях присутствует довольно поверхностное изучение политических факторов, обуславливающих позитивное поведение диаспора их консенсусный потенциал.

7.В рамках современной этнополитической- конфликтологии
рассматриваются преимущественно проблемы- регулирования,

непосредственного разрешения и предупреждения конфликтов с участием различных этнических субъектов, в том числе и диаспор. Однако, при этом остается практически неисследованным конструктивный опыт межэтнического взаимодействия, предполагающий-серьезное изучение прецендентов активного участия диаспор и их организаций в качестве субъектов консенсусной (позитивной) этнополитики.

Глубинной причиной нынешнего состояния исследованности конфликтологического аспекта этнополитического исследования современных диаспор является недостаточная разработанность его методологических оснований. - междисциплинарного и полипарадигмального анализа этнополитического конфликта. Это проявляется в том, что в большинстве современных этнополитических исследований не выработаны в достаточной степени логически и теоретически обоснованные определения этнополитического конфликта, а объяснение его каузации (причинности) дается преимущественно через призму межгруппового (интерсубъектного) взаимодействия: противоборства или сотрудничества этнических субъектов. При этом за редким исключением отсутствуют методологические и теоретические обоснования системного подхода к исследованию сущности

этнополитического конфликта, рассматривающего его в качестве определенного состояния- систем межэтнического взаимодействия — например, полиэтнических обществ, систем этнополитического распределения власти И' влияния.

Ограниченность методологических установок и содержательного анализа₍
конфликтологического аспекта современных диаспор как этнополитического
феномена порождается и тем, что национальные меньшинства (диаспоры)
рассматриваются преимущественно в рамках конфликтной

этнополитологической парадигмы, исходящей из имманентно присущим всем этническим явлениям конфликтогенным истокам. Сам факт межэтнических различий, сложное взаимодействие этнических общностей в национальных государствах рассматриваются как причины их несовместимости, на основании чего делаются выводы о неизбежности и вечности национально-этнических конфликтов. При* этом нередко постулируется либо их принципиальная неразрешимость, либо только- лишь регулируемость (управляемость). Те же концепции, которые все-таки признают возможность разрешения таких конфликтов, в большинстве случаев рассматривают его* как «пожаротушение», то есть непосредственное воздействие*на конфликт с целью его немедленного прекращения и примирения конфликтующих субъектов на основе компромиссов и согласительных процедур, хотя при этом, как показывает практика, источники конфликта часто не устраняются.

Некоторые концепции признают возможность не только непосредственного разрешения, но и предотвращения конфликтов. Однако, последнее представляется как устранение непосредственно¹ осязаемых факторов, прямо ведущих к возникновению конфликтов, и не предполагающее регулярной профилактики, разработки форм и способов поддержания' позитивных (консенсусных) межэтнических отношений. Отсюда довольно поверхностное понимание этнополитического консенсуса исключительно как способа разрешения межэтнических конфликтов, а не позитивного бесконфликтного состояния этнополитических систем. Таким образом, возникает потребность в разработке концептуальной схемы, необходимой для этнополитического исследования современных диаспор в ракурсе их конфликтологического анализа, что необходимо для научного обоснования позитивной этнополитики.

Объектом* исследования являются образующиеся на основе этнической миграции современные диаспоры, как субъекты этнополитических отношений: В качестве примеров в диссертации помимо данных об* этнополитическои ситуации и миграционной, диаспоральной составляющей в Западной Европе, Северной Америке, Казахстане, России, используется значительный объем информации по диаспоре российских корейцев. Такой выбор обусловлен следующим.

Во-первых, с учетом, отчетливо выраженных фенотипических, этнокультурных и ментальных отличий от основной массы российского населения, следует отметить, что в корейцах наиболее ярко проявляются все основные (родовые) признаки диаспоры, как социокультурного и этнополитического феномена. Анализ положения российских корейцев > подпадает под все основополагающие аспекты изучения диаспоральности, исследуемые в диссертационной работе - этническое рассеяние, транснациональность диаспоральных процессов; этническая миграция, положение национального меньшинства, консолидация диаспоральной общности как субъекта этнополитических отношений; сочетание качеств старожильческой и «новой», современной диаспоры и- др.» Следовательно, выбор корейской диаспоры в качестве подтверждения многих положений и выводов диссертации неслучаен, поскольку в ее функционировании в отчетливом виде проявляются общие проблемы развития этнополитического феномена современных российских диаспор.

Во-вторых, одна из основополагающих задач исследования состоит в том, чтобы показать и обосновать возможности консенсусного поведения современных диаспор как субъектов этнической толерантности и миростроительствах [26]. Исторический опыт взаимодействия российских корейцев с другими народами СССР, всего более чем 140-летнего периода их пребывания в Россиисвидетельствует о том, что данная диаспора¹ обладает значительным потенциалом гражданской лояльности и межкультурной интеграции [27], что в то же время не означает отказа от тщательного этнополитического мониторинга, признания, в известной- степени, конфликтогенности некоторых моментов ее функционирования.

Предметом. исследования являются основы политико-

конфликтологического изучения современных диаспор и совокупность различных факторов, обуславливающих при определенных условиях их превращение в. субъекты этнополитического конфликта или в субъекты этнополитической бесконфликтности (в частности, этнополитического, консенсуса). В свете вышеизложенного основная гипотеза исследования. исходит из того, что современные диаспоры могут стать или не стать субъектами этнополитического конфликта в зависимости« от различных факторов, действующих как в принимающем обществе,¹ таю и вне его (на межстрановом, международном уровне), наиболее значимым из которых, по мнению диссертанта, является характер и содержание проводимой государством этнополитики.

Цель диссертации состоит в том, чтобы, используя постулаты классических и современных конфликтологических подходов, достижения в области изучения диаспоральности, определить теоретико-методологические основания конфликтологического исследования этнополитического феномена современных диаспор и на этой' основе осуществить выявление" и анализ условий их возможной трансформации, в субъекты как этнополитического конфликта, так и этнополитической бесконфликтности» в ее консенсусной форме: При этом автор концентрирует свое внимание преимущественно на внутренних аспектах этнополитического феномена современных диаспор > в^ принимающих обществах, то есть внутриполитической проблематике. Достижение цели определяет необходимость решения следующих исследовательских задач:

1) анализ конфликтологических оснований этнополитического исследования
современных диаспор — классических и современных парадигм и подходов к
исследованию этнополитического конфликта;

2) выявление, анализ и обоснование методологических оснований
консенсусной этнополитологической парадигмы;

1. теоретико-методологический анализ международного опыта консенсусной (позитивной) этнополитики;

2. содержательное рассмотрение феномена диаспор в ракурсе современной этнополитологии: этнополитическая экспликация- понятия диаспоры,

исследование этнополитической субъектности диаспор и факторов? их трансформации в этнополитическую общность, анализ диаспор; как объектов^ этнополитики (на примере СССР и современной России);

5) раскрытие транснационального характера этнополитической
конфликтогенности диаспор в условиях глобализации;

6. выявление и анализ общего и: особенного в этнической; миграции как фактора этнополитической конфликтогенности диаспор в постиндустриальных странах и постсоветской России;

7. раскрытие потенциала этнополитической конфликтогенности этнической маргинализации диаспор как последствия миграционныхпроцессов;

8. анализ политических факторов формирования- консенсусного потенциала и поведения современных диаспор (на примере западноевропейского и российского опытов).

Особое внимание в диссертационном исследовании уделено анализу практики консенсусного этнополитического поведения диаспоральных общественных объединений; на региональном уровне, которое проявляется в сочетании усилийшо формированию позитивной идентичности представителей; диаспори деятельности по содействию местной власти в вопросах обеспечения этнической толерантности, межкультурной интеграции: и поддержания! консенсусного бесконфликтного состояния межэтнических отношений;

Теоретико-методолопшеская основа исследования; Достижение цели диссертации осуществлялось на трех уровнях этнополитического исследования. На первом уровне применялись диалектический, системный; структурно-функциональный, сравнительный, исторический подходы. На втором уровне использовались такие подходы как политологический, социологический, социально-психологический, культурологический. На третьем уровне применялись, методы наблюдения, опроса, анализа документов и статистических данных. В процессе работы над диссертацией автор опирался на следующие логические методы: анализ (в, частности, многофакторный (поликаузальный)) и синтез (например, полипарадигмальный; междисциплинарный): Таким образом, диссертационное исследование базируется на интеграции элементов; следующих традиций: общенаучной^ теоретической, эмпирической и общелогической. Это позволило, на наш взгляд,

достичь более глубокого и адекватного понимания сущности* этнополитического феномена современных диаспор, найти ему комплексное объяснение, а также выявить социальные и культурные основания их конфликтогенного и консенсусного потенциалов.

Разработка проблемы, опиралась на значительный массив научно-исследовательской информации, из которого в наиболее общем виде целесообразно выделить ту его часть, которая составила ядро концептуальных (теоретических) оснований диссертационного исследования. В связи с тем, что проблематика диссертации содержит значительную конфликтологическую составляющую, автор использовал некоторые положения работ по* теории-этнополитического конфликта таких ученых, как Д. Горовиц, Т. Гурр, Дж. Ротшильд, Э. Смит, А. Лейпхарт, С. Хантингтон, М. Эсман и др., опубликованные в-1980 — 1990 гг., а также ряд появившихся^ этот же период фундаментальных этнополитических исследований по> теории национализма, выполненных Э.' Геллнером, Э. Хобсбаумом, Б. Андерсоном. Автор диссертации опирался также и на современные отечественные подходы к исследованию этнополитического конфликта. Поэтому использовался' методологический арсенал таких известных в этой» области авторов, как Р. Абдулатипов, В. Авксентьев, А. Анцупов, Р. Аклаев, В. Ачкасов, Е. Бабосов, М. Гулиев, А. Дмитриев, Л. Дробижева, А. Здравомыслов, Д.' Зеркин, С. Каспэ, Г. Котанджян, Е. Нарочницкая, В. Тишков, Ж. Тощенко, А. Шипилов [28] и др., в трудах которых развиваются многие идеи зарубежных исследователей; ставших уже классическими и имеющих высокий индекс цитирования в конфликтологической^ литературе (Г. Зиммеля, Т. Парсонса, П. Сорокина, Л. Козера, Р. Дарендорфа, Л. Кризберга, У. Коннора, К. Дейча и др.) [29].

Отдельно следует выделить, группу исследователей, представляющих системное понимание конфликтов, подход которых послужил методологической базой развертывания* оригинального авторского видения этнополитического конфликта. К их числу следует отнести: В. Новосельцева [30], В. Мельникова [31], М. Аржакова, Н. Аржакову, Б. Демина [32]); В. Светлова [33]; В. Семенова [34], В. Дурина [35].

В исследовании использовались не только политологические понятия и концепции, но также категориальный и теоретический инструментарий

социологии, этнологии, социальнойшсихологии; культурологии; необходимый? дляїразработкиї концепции! m обоснования і выводов * диссертации; что позволило < использовать преимущества междисциплинарного анализа:

Информационная основа исследования. В* диссертации использовались сведения* и данные из различных^ исследовательских источников? (нормативно-правовых актов; архивных; документов, научной; публицистической; справочной литературы)?шпериодической? печати (в том?числе и:издающихся» диаспоральными организациями). Особо;следует отметить оперативную;научно — статистическую информацию; выделенную/ из; таких авторитетных отечественных журналов* как «Социологические исследования»' и «Политические-исследования» (номераза 2006—2008 гг.); материал российских ш зарубежных исследователей,, который? определил авторскую;<ориентацию» в разработке заявленной проблематики.

Многие выводы и; положения: работы; обоснованы посредством k использованиям материала; извлеченного¹ из; издания? Общероссийского* объединения; корейцев? (00К) - газеты «Российские корейцы»; издания? Ассоциации корейцев Ростовской области (АКРО)? - газеты. «Путь», французского издания? «Монд». Большую значимость, имеет фактический? материал, полученный- автором в процессе участия? в научно-практических конференциях, различных общественно-политических и социально-культурных мероприятиях; организованных российскими* объединениями і корейской^ ш других диаспор: совместно! с: органами* исполнительной* власти ш научными* учреждениями субъектов РФ; государственными^ структурами и неправительственными организациями: Республики Корея, КНДР¹ ш других государств, непосредственных контактов с руководителями¹ и специалистами властных структур;, ответственных за управление межэтническими отношениями; представителями? корейской; и других, диаспор; в» Хабаровском крае, Ростовской области, Приморском крае, Москве и Санкт-Петербурге;

Отдельно следует оговорить исследовательский статус проведенных автором анкетных опросов, проведенных в 2 этапа в 2005 - 2006 гг. С одной; стороны, они носят эксклюзивный? и беспрецедентный; характер в аспекте выявления показателей этнизации самосознания- представителей! диаспоры российских корейцев, их. этнополитической^; идентификации в, условиях постсоветской

трансформации. С другой стороны, следует учитывать и определенную-ограниченность данного исследования с точки зрения репрезентативности, которая напрямую связана с особенностями феномена диаспоры, проявляющегося в высокой степени этнического рассеяния в полиэтничнои» среде, что объективно затрудняет его изучение. Тем не менее, несмотря на эти объективные сложности, автор предпринял попытку, насколько это возможно при такого типа исследованиях соблюсти условия, максимально способствующие проверке основной гипотезы диссертации. При информационном и организационном содействии региональных корейских объединений анкетным опросом было^ охвачено более 1 % корейского > населения Ростовской области и более 3 % корейского населения Хабаровского края (в общей сложности более 500 человек), что позволило использовать преимущества- сравнительного анализа. При этом выдерживались следующие требования:

1) опрашиваемые'не должны быть активистами и членами диаспоральных
объединений, этнических творческих коллективов, сотрудниками национально-
культурных учреждений и организаций (тем самым осуществлялась попытка
отсечь возможность этнической ангажированности в ответах респондентов);

2) средний возраст - от 30 до 50 лет (возрастные рамки были
предпочтительны по следующим причинам: респонденты -должны иметь в
достаточной степени опыт советской^ этнополитической социализации; в то же
время- они должны испытать постсоветское изменение этнополитической
ситуации; не должны быть подвержены памяти об исторической родине,
этнокультурным традициям и нормам, что позволило, на наш взгляд, в
известной степени, выявить изменение характера диаспоральной
идентичности);

3) социальный состав <- принадлежность к тем видам занятости, которые
характерны в основном для представителей корейской диаспоры в данном
регионе - сельхозарендаторы, фермеры, индивидуальные частные
предприниматели — в» Ростовской области; представители среднего и мелкого
бизнеса, работники среднего звена бюджетных и негосударственных
организаций и предприятий - в Хабаровском крае (данное условие было
необходимо для обеспечения однородности опрашиваемого массива)

4) обладание российским гражданством (это требование не требует, на наш взгляд дополнительных разъяснений).

Результаты вышеуказанного анкетирования и их интерпретация, опубликованы в течение 2006 - 2008 гг. в монографии и 4 статьях и апробированы в деятельности различных государственных и общественных организаций.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту. Поскольку цель и основная гипотеза диссертационного исследования обуславливают с одной стороны, анализ конфликтологических оснований этнополитических исследований, а с другой, непосредственное изучение этнополитического феномена современных диаспор, основные положения, выносимые на защиту целесообразно разделить на две группы.

К первой группе относятся следующие положения:

1.В зависимости от доминирования ценностных и методологических установок либо о вечности и принципиальной неразрешимости этнополитических конфликтов, либо о возможности их предупреждения, разрешения, поддержания устойчивых и позитивных бесконфликтных межэтнических взаимодействий, этнополитологические парадигмы могут быть конфликтными и консенсусными. В основании такого деления часто преобладают ценностные моменты, связанные с идеологическими, мировоззренческими, социокультурными пристрастиями, обуславливающими доминирование тех или иных установок в отношении природы конфликтов и возможности управления ими. Данное обстоятельство и находит свое выражение в существовании двух противоположных парадигм, взаимополагающих и взаимодополняющих друг друга в рамках современной этнополитической конфликтологии.

2.На указанное межпарадигмальное взаимодействие накладывается дискуссия системного и интерсубъектного подходов в понимании конфликта, обусловленная диаметрально противоположной трактовкой в каждом из них

_s антагонизма (соответственно как бесконфликтной или конфликтной

составляющей). Именно поэтому необходимо определить приоритеты в

) использовании различных конфликтологических подходов. Приоритетность

( состоит в том, что системное понимание конфликта признается более широким

) і

по сравнению с интерсубъектным. При этом методологическая роль последнего будет заключаться в исследовании проявлений устойчивости или, неустойчивости полиэтнических систем, их баланса¹ или дисбаланса, выражающихся, в определенных формах взаимодействия или противодействия их элементов. Обязательным условием достижения методологического компромисса должно стать исключение антагонизмаиз структуры конфликта.

3.Исходя из- указанной приоритетности, этнополитический конфликт возможно определить как состояние систем этнополитического распределения-власти, которое характеризуется неравенством и ассиметричностью внутренних и внешних взаимодействий между составляющими ее этническими общностями (группами), элитами, организациями, движениями), переходящих в их взаимное противодействие функционированию друг друга. Такое состояние свидетельствует о невозможности дальнейшего пребывания систем в прежних границах своего существования и предполагает возникновение и развитие различные этнополитических процессов,и отношений, направленных либо на восстановление прежнего качества систем, либо на поиск и создание нового.

4.Из логики системного конфликтологического подхода следует, что далеко не всякое бесконфликтное состояние (противоположное этнополитическому-конфликту) можно считать консенсусным. Этнополитическим консенсусом является только такой тип взаимодействия и самоорганизации элементов полиэтнических систем, который основывается не только на согласии по характеру, формам и принципам этнополитического распределения власти, но и взаимной поддержке и сотрудничестве, направленных на усиление интеграции каждого из этих элементов в эти системы, консолидации элементов в единую надэтническую (национальную) общность.

5.Несмотря на то, что состояние этнополитического консенсуса при прочих равных условиях является наиболее стабильным и устойчивым, оно, как и любое бесконфликтное состояние, не может продолжаться бесконечно долго, каким бы благоприятным оно не казалось в данный момент. Следовательно, необходима регулярная и кропотливая работа, заключающаяся не в поддержании любой ценой такого состояния, а в управленческом воздействии на те его составляющие, которые со временем трансформируются, приобретая-конфликтогенный характер.

К положениям второй труппы следует отнести следующие.

1.Исходный отличительный признак этнополитического феномена^ современных диаспор образуют отрыв¹ частей этнических общностей * (этнических групп) от национальных сообществ исторической родины, их рассеяние по» территориям других государств и пребывание на территории последних в положении* национальных меньшинств в инокультурном (иноэтничном) окружении' (нередко с формальным принятием гражданства). Следовательно, диаспора.- это этнополитический феномен, возникающий. на> основе-национальных меньшинств, проживающих вне территории государств своего исторического происхождения и родственного- этнического большинства.

2.Необходимым условием формирования вышеупомянутого

этнополитического феномена является становление этнополитической субъектности современных диаспор; изначальной предпосылкой которой является самоорганизация для удовлетворения своих интересов в форме диаспорных общин. Последние становятся фактором внутренней структуризации диаспор, образуя внутри, них группы влияния, способствуя-формированию организационных структур, средств массовой коммуникации и, других ресурсов поддержки идентичности. В результате чего при определенных условиях диаспоры могут сформироваться в этнополитические общности.

З.Как этнополитические общности диаспоры характеризуются, выдвижением политических требований, связанных прежде всего с этнополитическим самоопределением, правом на связи с исторической родиной и родственными этническими труппами, создание общественных, политических объединений для защиты прав представителей диаспор (в том числе и на международном уровне) и политическое участие. Поскольку диаспора, как^ субъект этнополитических отношений, рассматривается в современной этнополитологии преимущественно в рамках конфликтной парадигмы, ее самоопределение связывается в основном с этнополитической напряженностью. Между тем заслуживает пристального внимания позитивный опыт этнополитической бесконфликтности диаспор, заключающийся* в их

политическом поведении как субъектов интеграции и участников консенсусної этнополитики.

4.Проблема культурно-политического признания современных диаспор в условиях глобальной этнической миграции проявляется в первую очередь, в трансформации института гражданства в принимающих обществах. При этом обнаруживается противоречивое взаимодействие двух тенденций: «транснационализации» и «дифференциации». С одной стороны, институт гражданства- выступает фактором- ослабления восприятия, диаспор как инокультурных групп и способствует их интеграции, а с другой оно направлено-на сохранение национальной* и культурной идентичности принимающих обществ и подчеркивает инокультурный статус представителей диаспор?

5.Этническая миграция приводит к возникновению феномена этнической
маргинальности. Ее этнополитическая конфликтогенность проявляется, в
генерировании маргинальной энергии, которая может стать источником
этнополитической- напряженности и предпосылкой этнополитической
мобилизации, сопровождаться^ обособлением и сепарацией;

трансформирующимися- в конфликт с другими общностями и целостным политическим сообществом и принимающими характер протеста на основе негативной идентичности.

б.Болыдую значимость при формировании позитивной идентичности, понимаемой, как результат синтеза этнического самосознания, поддержки этничности институтами' публичной, сферы и гражданского, национального самосознания, обладание которым стимулируется усилиями по толерантности и интеграции имеет использование конструктивного ресурса института национально - культурной автономии, которая только тогда будет иметь шансы на успех, если будет подкрепляться социально-экономическими мероприятиями. Необходимо также совмещение национально-культурной деятельности с работой по интеграции, включению в институты гражданского общества, координация деятельности диаспоральных общественных объединений со стороны государственной власти.

7.При этом принадлежность к диаспоре и участие.в ней должно трактоваться как результат личного выбора, самоорганизации, а- не как следствие изначальной принадлежности к определенной этнической общности; из чего

зо
следует, что законодательное' регулирование должно- охватывать
исключительно t ситуации коллективного проявления і диаспоральности: наг
характеризуется; осознанным и добровольным. участием в% этнической общине,
общественном і объединении; другими; формами^ этнической активности, в,
местах компактного проживаниям и др; G этой точки, зрения; для современной і
России вполне: реально* использовать позитивный? потенциал
мультикультурализма^ состоящий в способности: содействовать формированию
динамично развивающегося- m поддающегося, эффективному

конфликтологическому менеджменту консенсусного полиэтническогос сообщества:

Научнаяновизна исследования заключается в следующих.положениях.

1-Ві условиях отсутствия: вг современной? конфликте логиш общей* системы методологических допущений, выдвигается? и обосновывается методологическая модель сочетания- интерсубъектного? и; системного? понимания конфликта. Она основана^на-приоритетности? системного подхода, в рамках которого; этнополитическит конфликт понимается, более широко, как; состояние структурногоt баланса^ илиі дисбаланса; систем; политического» распределения власти; между различными этническими; общностями (группами), а; значимость интерсубъектного подхода- состоит в его; роли» при; исследовании проявлений таких состояний; выражающихся* в определенных формах межэтнического взаимодействия, или противодействия их элементов; Основой; совместимости противоположных конфликтологических; подходов является* переход к бинарному пониманию^ антагонизма: как способа разрешения конфликта и какопределеннойформы бесконфликтного состояния;

2. Вносится вклад в формирование концептуальной схемы, необходимой для разработки конфликтологического аспекта этнополитического исследования современных диаспор; Происходит это по следующим" направлениям.. Во-первых, на основе анализа*классических.и; современных конфликтологических постулатов происходит сочетание: конфликтной' ш консенсусной парадигм,-инновационное применение системного конфликтологического подхода к этнополитическим; взаимодействиям. Во-вторых, обосновывается оригинальная; интерпретация^ основного теоретико-методологического содержания! современной консенсусной этнополитологическоЙ! парадигмы, ее дальнейшее развитие посредством внесения* в; нее оригинального видения- и определения этнополитического конфликта, а также консенсуса как позитивной; формы

бесконфликтного состояния полиэтнических обществ. В-третьих, на. основе теоретико-методологического анализа международного опыта консенсусної! этнополитики, концепций и^ практики мультикультурализма; сравнительного анализа мультикультуралистских и советских тактик управления межэтническими отношениями, предлагаются выводы по возможности использования накопленного позитивного потенциала при осуществлении конструктивной, миграционной^ и диаспоральной политики в, современной России.

3.Осуществляется содержательное изучение диаспоры- как

этнополитического феномена посредством следующих исследовательских операций. Во-первых, производится интеграция понятия «диаспора» в категориальный аппарат этнополитологии посредством^ его этнополитической экспликации через сопряжение-с понятием «национальные меньшинства», на основе чего дается оригинальное этнополитологическое определение диаспоры. Во-вторых, раскрывается объективное содержание феномена этнополитической^ субъектности диаспоры, проявляющегося в ее формировании* и консолидации как этнополитической общности на основе определенной диаспоральной идеи и функционирующей в виде и.посредством определенных институтов. В-третьих,, анализируются социально-экономические, демографические, социокультурные, социально-психологические, мировоззренческие (идеологические)' и политические условия и факторы, которые воздействуя на типологические характеристики диаспор, при определенной этнополитической'стратегии или, отсутствии таковой могут способствовать их конфликтогенной трансформации*.

4.Исследован транснациональный контекст диаспоральных процессов, формулируется их оригинальное определение, выявляется их место и роль в общем содержании миграционных процессов в эпоху глобализации; на основе чего дается их конфликтологическая оценка. При этом проанализирована-этнополитическая реакция на эти процессы, проявляющаяся в трансформации главного института политического признания интенсивно формирующегося^ этнокультурного многообразия в постиндустриальных обществах - института гражданства. Посредством сравнительного анализа обширного фактического и статистического материалов в диссертации выявляется и подвергается этнополитическому анализу соотношение общего и особенного в

конфликтогенном потенциале этнической миграции в постиндустриальных обществах и современной России, на основе чего автором дается конфликтологическая оценка этнополитического феномена сложившихся и формирующихся диаспор.

5.В исследовании осуществляется содержательный анализ социальных и культурных оснований этнополитической конфликтогенности феномена этнической маргинальное диаспор, на основе которого в контексте конфликтологического анализа дается авторская интерпретация позитивной и негативной диаспоральной идентичности. С использованием выводов, полученных в результате конфликтологического анализа этнической маргинальности, в диссертации выявляются и подвергаются этнополитическому анализу факторы реанимации, «пробуждения» диаспоральной этничности в современном российском обществе, объясняется механизм самоидентификации индивидов с «воображаемой» диаспоральной общностью. При этом впервые в российской этнополитологии использовались результаты прикладных исследований в аспекте выявления показателей этнизации самосознания представителей диаспоры российских корейцев, их этнополитической идентификации в условиях постсоветской трансформации.

6.В работе исследована роль политических факторов формирования консенсусного этнополитического потенциала современных диаспор: проанализированы западноевропейский опыт социальной политики как инструмент управления этнополитическим конфликтом, российский опыт деятельности диаспоральных объединений по формированию позитивной идентичности на региональном уровне, научно-практическому осмыслению подвергнута проблема становления и деятельности национально-культурной автономии как института консенсусной этнополитики с участием диаспор.

Научная и практическая значимость диссертационного исследования.

1. Использование теоретико-методологического инструментария и выводов диссертации будет способствовать преодолению терминологической неопределенности, противоречивости и ограниченности устаревших методологических подходов как в отечественной этнополитологии, так и в других научных дисциплинах, исследующих межэтнические взаимодействия.

2. Результаты и выводы исследования могут быть использованы как в концептуальной разработке общих, базовых проблем современной

этнополитологии: консенсусной этнополитологическои парадигмы, анализа* международного опыта мультикультурализма, основ позитивной этнополитики, так и в прикладных исследованиях актуальных проблем современных этнополитических процессов, связанных с изучением феноменов этнической миграции и диаспоральности.

3. Особое значение результаты диссертации имеют для эффективного управления этнополитическими процессами (этнополитического менеджмента) в нашей стране с целью формирования общенациональной идентичности россиян, что является фактором, способствующим укреплению Российской государственности. Они могут послужить основой для развития и реализации конструктивной миграционной и консенсусной (позитивной) этнополитики как на общегосударственном уровне, так и на уровне субъектов Российской Федерации.

4. Весьма важны основные положения диссертации в контексте борьбы с национализмом, ксенофобией, этническим нигилизмом, негативными формами этнической маргинальности, этнократическими тенденциями и другими антигуманными и антидемократическими проявлениями этнополитики и межэтческих отношений.

5. Результаты и выводы работы могут быть использованы в практике деятельности диаспоральных и других этнических объединений как субъектов консенсусной (позитивной) национально-этнической политики, их взаимодействия с органами федеральной, региональной и местной власти в реализации интеграционных проектов.

6. Основные положения и выводы исследования могут быть использованы также в преподавании этнополитологии, этнополитической конфликтологии, общей конфликтологии, разработке других общих и специальных курсов для

_f студентов образовательных учреждений высшего профессионального

і образования, слушателей системы повышения квалификации профессорско-

, преподавательского состава, руководящих работников и специалистов в

системе государственной службы.

Апробация основных положений исследования. Основные положения

диссертации отражены в 36 публикациях: в 3 монографиях (из них 1 - в

соавторстве) и 33 статьях в сборниках научных трудов и научных журналах,
, общий объем которых составляет 44 печатных листа. Рецензирование и

научное редактирование монографий осуществлялось с участием ученых,

34 представляющих различные научно-исследовательские учреждения нашей страны - Санкт-Петербургский государственный! университет (доктор политических наук, профессор В. А. Ачкасов и доктор философских наук, профессор Л. В. Сморгунов), Тихоокеанский государственный университет (доктор политических наук, профессор И. Ф. Ярулин), Институт философии и права Уральского¹ отделения РАН (главный научный сотрудник, доктор политических наук М. А. Фадеичева), Башкирский государственный университет (доктор социологических наук, профессор Р. И: Ирназаров), Дальневосточный государственный университет путей сообщения (доктор философских наук, профессор Б. В. Смирнов); Хабаровская государственная академия экономики и права (доктор философских наук, профессор В. А. Уханов).

Основные положения и выводы исследования были изложены автором.при обсуждении¹ диссертации на заседании кафедры социологии, политологии и социальной работы Тихоокеанского государственного университета, а^г также в докладах и публикациях различных мероприятий научной^ общественности. Среди них:

- Межрегиональная^ научно-практическая конференция «Дальний Восток
России на рубеже¹ тысячелетий: социально-экономические и политико-
правовые проблемы» (Хабаровск,2000г.);

- Научно-практическая* конференция «Корейцы Дона — прошлое и.
настоящее» (Ростов-на-Дону, 2007 г.);

- Региональная научно-практическая конференция «Художественно-
эстетическое образование: опыт, проблемы, перспективы» (Хабаровск, 2007г.);

- Международная научно-теоретическая конференция «Ксенофобия и другие
формы нетерпимости: природа, причины и пути устранения» (Санкт-Петербург,
2007 г.);

- Методологический семинар кафедры политологии юридического
факультета Белорусского государственного университета «Актуальные
проблемы политической науки и идеологии» (Минск, 2008 г.).

Результаты работы были апробированы в процессе преподавания * курса политологии в Тихоокеанском государственном университете и Дальневосточном центре повышения квалификации руководящих работников

и специалистов, а также представлены посредством опубликования серии статей, содержащих экспертные этнополитические оценки корейского движения в России в газете Ассоциации корейцев Ростовской области «Путь» (№ 12 за 2004 г., № № 10 — 11 за 2006 г.), участия соискателя в качестве научного эксперта в работе III съезда Общероссийского объединения корейцев (июнь, 2008), общественной дискуссии по результатам его проведения, развернутой на страницах общенационального издания корейской диаспоры «Российские корейцы» (июль, 2008 г.). Результаты проведенных в процессе работы прикладных исследований и теоретические выводы диссертации нашли применение в работе следующих органов исполнительной власти и общественных объединений: Комитета по межнациональным вопросам, религии и казачеству Администрации г. Ростова-на-Дону, Общероссийского* объединения корейцев, Ассоциации корейцев Ростовской области, Министерства культуры Хабаровского края, Ассоциации корейских организаций Дальнего Востока и Сибири, Региональной общественной организации «Хабаровский Центр корейской культуры».

Диссертация обсуждалась на заседании кафедры социологии, политологии и социальной работы Тихоокеанского государственного университета и» была рекомендована к защите.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографических ссылок, приложения и библиографического списка. Общий объем работы составляет 345 страниц.

class1 Конфликтологические основания современных этнополитических исследованию link1

Этнополитический конфликт: полипарадигмальный синтез

Конфликтологический аспект современных этнополитических исследований образует совокупность различных факторов и переменных, обуславливающих место и роль, современных этнических и национальных общностей как потенциальных или реальных субъектов этнополитического конфликта. Теоретико-методологические основания таких исследований составляют не только собственно политико-конфликтологические концепции, но и парадигмы, общие и специальные теории, относящиеся к конфликтологии, социологии, культурологии, этнологии, психологии и другим смежным наукам, что усиливает значимость полипарадигмального синтеза и междисциплинарного анализа в изучении этнополитического конфликта.

По сложившейся общеконфликтологической традиции, этнополитический (национально-этнический) конфликт по своим типологическим характеристикам является особым видом социального конфликта, поскольку его субъектами выступают социальные общности - этносы и нации, интересы которых становятся противоречивыми вследствие имеющегося неравенства социального положения этих групп в данном социуме. Многие ученые, представляющие различные направления классической конфликтологии, определяют социальный конфликт через его связь с противоречием или одним из его моментов - борьбой противоположностей. Например, в трактовке известного американского исследователя Л. Козера, социальный конфликт является борьбой за, ценности и претензии на определенный статус, власть и ресурсы. Согласно другому американскому конфликтологу К. Боулдингу, конфликт представляет собой осознанные и созревшие противоречия и столкновения интересов [1. С. 38]. В отечественной литературе, многие исследователи характеризуют (пусть и с разной степенью допущения) социальный конфликт как высшую стадию развития противоречий в системе отношений людей, социальных групп, социальных институтов, общества в целом, которая характеризуется усилением противоположных тенденций и интересов социальных общностей и индивидов [2. С. 125]. В концепциях, следующих общеконфликтологической традиции, социальное противоречие трактуется как отношение взаимного проникновения (взаимополагания) и взаимоисключения противоположностей в единой социальной системе. Социальное противоречие - это, с одной стороны, взаимообусловливающие, неразделенные элементы какого-то целого, а с другой - взаимоисключающие противоположности. Например, отношения между федеративным государством (национально-государственной общностью) и. его составными частями (национально-территориальными общностями) выступают в виде противоречия в котором ни та, ни другая стороны не существуют абсолютно раздельно. Национально-государственная общность является совокупностью национально-территориальных общностей. Национально-территориальные общности не существуют вне федеративного і государственного образования; а последние есть объединение субъектов федерации.

Поскольку в современных условиях многие этнические общности функционируют в национально-институционализированной форме, то межэтнические противоречия приобретают превращенную форму межнациональных противоречий, что даеъ основание именовать современные межэтнические конфликты национально-этническими. Такие конфликты рассматриваются во многих современных конфликтологических концепциях в контексте конкурентной борьбы соперничающих национальных и этнических общностей, в процессе которой они прилагают всевозможные усилия для завоевания, укрепления (или сохранения) статусных и ролевых позиций.

По мнению А. Р. Аклаева, тогда, когда в. этнических отношениях возникают противоречия и напряженность, которые не могут быть урегулированы ни самими конфликтующими сторонами, ни местными властями, на передний план выступает институциональный уровень (т.е. уровень политических организаций и политической системы в целом) [3. С. 18]. При любом первоисточнике противоборства логика развития национально-этнического конфликта на институциональном уровне приводит в конечном итоге к проблемам национально-территориального самоопределения или национально-культурной автономии, разрешение которых осуществляется в формах этнополитического действия - связанных как с сепаратизмом или сецессией, так и с ирредентизмом или федерализмом. Именно это обстоятельство, нанаш взгляд, дает основание обозначать современные национально-этнические конфликты как этнополитические. При дальнейшем изложении представляется-целесообразным использовать термин «этнополитический конфликт», вошедший в практику широкого употребления в современных этнополитических исследованиях.

В основе общесоциологической парадигмы этнополитического конфликта находятся такие основные классические направления, как марксизм и структурализм. Их основатели, соответственно, К. Маркс и Э. Дюркгейм, несмотря на существенные расхождения в трактовке большинства вопросов общественного развития, пришли к идентичным выводам в отношении этничности и связанных с ней конфликтов. И тот, и другой рассматривали этнические процессы не сами по себе, а как проявления более широкого спектра явлений, связанных с социально-экономическими и политическими условиями жизнедеятельности общества. При этом они считали, что эти условия обречены на исчезновение или трансформацию под воздействием мощных сил экономической и социальной модернизации.

Этнополитическое содержание понятия диаспоры

Прояснение этнополитического смысла (значения) понятия «диаспора» определяет необходимость его этнополитической экспликации. Экспликация -это «аналитическая процедура по переводу исходного понятия (экспликандума), которое является недостаточно ясным, точным или простым в другое понятие (экспликанс), обладающее этими характеристиками» [1. С. 694]. Под экспликацией понимается также «разъяснение путем точных формальных определений смысла (значения) употребляемых символов, логических констант...»[1. С. 694]. Экспликация данного термина в этнополитическом смысле (значении) требует, на наш взгляд, последовательного решения следующих двух взаимосвязанных задач:

1) предпринять попытку вывести содержание понятия «диаспора» из значения понятия «национальные меньшинства», которое является, на наш взгляд, наиболее близким по смыслу из всех устоявшихся этнополитологических терминов, поскольку имеет более длительную практику обозначения в современных этнополитических исследованиях групп, возникших в результате миграции;

2) на основе терминологического анализа методологических подходов отечественных и зарубежных исследователей к трактовке понятия диаспоры вычленить его этнополитическое содержание.

При решении первой задачи следует учитывать, что, понятие национальных меньшинств, несмотря на практику его гораздо более широкого применения в этнополитическом дискурсе, чем понятия диаспоры, общепринятого определения не имеет. Не внесло ясности в этот вопрос и вступление в силу с 1 февраля 1998 года принятой Советом Европы Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств. Поэтому неудивительно, что в докладе консультативной комиссии о выполнении этой конвенции отмечается, что «Российская Федерация не установила список национальных меньшинств, и страна не имеет твердой позиции относительно того, какие именно группы должны подпадать под действие конвенции или какое определение национального меньшинства должно использоваться» [2. С. 246].

Постепенный отказ от понимания нации в этническом значении как в международно-правовых документах, так и в научной литературе, не привел пока, к сожалению, к отказу от употребления данного термина в идентичном смысле с понятием «этнические меньшинства». Так, известный российский этнополитолог В. А. Ачкасов синонимично употребляет понятия «национальные меньшинства» и «этнические меньшинства», используя параллельно в этнополитическом значении термины «этнические группы», «национальные группы». Например, рассуждая о подходах к принципу нерушимости»границ в? Европе, закрепленного Хельсинкскими соглашениями, он считает, что их выбор определяется политической целесообразностью, что «неизбежно приводит к нарушению прав человека и национальных групп...» [3. С. 284 - 285]. Говоря о значении Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств, В. А. Ачкасов? полагает, что ее принятие «не решает вопроса, упирающегося в более масштабную проблему практической координации и обеспечения равноправия всех этнических групп, в независимости от их статуса в этнонациональной иерархии общего для них государства...» [3. С. 293]. По его мнению, «...ради полной национальной интеграции этнические меньшинства, проживающие в границах данного государства, в идеале должны принять культуру доминирующей этнической группы как свою собственную,-политические институты государства должны иметь для них тоже значение, что и для титульной этнической общности» [3. С. 293].

Между тем, содержание понятий этнических и национальных меньшинств несет в себе, на наш взгляд, различную смысловую нагрузку. В первом случае имеются ввиду прежде всего такие показатели этнической общности (группы) как ее количественная характеристика и определенная культурно-специфическая отличительность и обособленность в составе населения определенного государства без указания на этнополитический статус. В случае же национальных меньшинств внимание акцентируется на статусе этнической общности (группы) в системе этнополитического распределения власти и влияния. Таким образом, в содержании термина «национальные меньшинства» заложена, в значительной степени, политическая характеристика этнических меньшинств. При этом, как показывает анализ контекста употребления термина «национальные меньшинства», обозначаемые им группы выделяются по двум основаниям: 1) недоминантное (нередко приниженное или дискриминируемое) положение в обществе, характеризующееся соответственно низким этнополитическим статусом; 2) проживание среди иноэтничного (инокультурного) населения в количественном меньшинстве с наличием приобретенного на этой основе «синдрома меньшинства», проявляющегося в чувстве ущемленности и неравенства; 3) нередко иностранное происхождение, отличительным признаком которого является наличие государства, где проживает основная масса родственного этноса (этническое большинство) -исторической родины.

Так, по мнению В. А. Тишкова, проблема меньшинств состоит, прежде всего, в приниженном положении части общества, обусловленном факторами культурной отличительности от доминирующей в данном обществе культуры. [2. С. 246]. Белорусский политолог И. В. Ковалева рассматривает, во-первых, меньшинства как социальные группы или совокупность социальных групп, требующих повышенной правовой защиты, а во-вторых, как этносы или части этносов, нуждающихся в такой же защите [4. С. 7]. Ковалева определяет национальное меньшинство как: «недоминирующий этнос (часть этноса), представители которого являются гражданами данного государства, проживающие в инонациональной среде как за пределами, так и на территории своего традиционного расселения, проявляющие стремление к сохранению своей самобытности, языка, культуры, традиций и других этнических особенностей» [5. С. 28-30].

Транснациональность диаспоральных процессов - объективная основа формирования этнополитической конфликтогенности

Миграция является естественным социальным процессом, который развивается под воздействием различных природных и общественных факторов. В зависимости от конкретных общественных условий, те или иные ее формы и виды приобретают большее или меньшее значение, могут способствовать росту или уменьшению напряженности в обществе. В процессе исследования миграции открываются новые грани и аспекты этого сложного явления. Так, среди новых подходов к его изучению остается малоизученным феномен этнической миграции, который является, на наш взгляд, одним из основных компонентов глобализации современного мира.

Речь идет, в частности, об исследовании этнической миграции как причины диаспоральности. Исходя из заявленной цели исследования, тезис «миграция — пути к диаспоре» представляет интерес прежде всего в связи с выявлением объективных и субъективных условий формирования этнополитической конфликтогенности образующихся диаспор (назовем условно такой тип конфликтогенности диаспоральной, имея ввиду ее этнополитический аспект). Под этнополитической конфликтогенностью диаспор следует понимать совокупность различных факторов и переменных, образующих их положение и роль как возможных субъектов этнополитического конфликта в принимающем их обществе. Из всего многообразия исследовательских задач в этом направлении, на наш взгляд, следует выбрать следующие: 1) анализ транснационального контекста диаспоральных процессов, определив их место и роль в общем содержании миграционных процессов в эпоху глобализации; 2) при этом представляется целесообразным проанализировать этнополитическую реакцию на эти процессы, проявляющуюся в трансформации главного института политического признания интенсивно формирующегося этнокультурного многообразия - института гражданства; 3) выявление и анализ условий, придающих конфликтогенный характер этнической миграции в современной России (с учетом опыта постиндустриальных стран); 4) этнополитическое исследование на предмет конфликтогенности такого социального последствия этнической миграции. как феномена этномаргинальности, являющегося неотъемлемым системообразующим признаком диаспор.

Нарастание, интенсивности миграционных процессов (вызывающих временные," циклические и возвратные перемещения значительных масс населения), постоянная связь между людьми различных континентов; благодаря возможностям новых информационных технологий привели к возникновению и распространению диаспор. Они представляют особые социальные группы, чья идентичность не определяется каким-либо конкретным территориальным образованием.. Масштабы, их распространения» позволяют говорить о том что явление диаспоральности приобрело транснациональный характер. Транснациональность является качественной характеристикой диаспор, поскольку содержит в себе совокупность свойств, обусловливающих их принципиальное отличие от других форм этнической субъектности.

Проблема диаспоральной транснациональности характеризуется следующими двумя аспектами. Первый аспект заключается в« том, что социально-экономические-и политические катаклизмы приводят к появлению, довольно многочисленных групп, заинтересованных в переселении на другие инокультурные, иноэтничные территории. Беженцы, вынужденные переселенцы, лица, ищущие временное или политическое убежище, потоки постколониальных мигрантов - по сутш дела в условиях глобализации сформировалась новая модель, социальной общности - транснациональный мигрант. Несмотря, на- специфические этнокультурные идентичности, транснациональные5 общины имеют общие интересы и потребности, порожденные миграционной» мотивацией. Например, все:они заинтересованы в трансграничной свободе пересечения-пределов национальных государств.

Рассматривая второй аспект, следует иметь ввиду следующие обстоятельства. Поскольку источником возникновения, диаспоральных сообществ является этническая миграция, то это свидетельствует об интересах и потребностях не просто перемещения, а долговременного поселения в стране приема. С другой стороны, перед иммигрантами постоянно стоит в той или иной степени дилемма: успешная адаптация- (интеграция) или сепарация (этнокультурное обособление, аг может быть и возвращение на» историческую-родину). Так как в условиях глобализации этническая! миграция характеризуется.рассеянием этнических групп не в,одной, а, как минимум; в нескольких странах, то формирование диаспор приводит к этнокультурному разнообразию в принимающих обществах, создает проблемы сохранениям идентичности как бывших иммигрантов, так и старожильческого населения. Таким образом,, без исследования транснациональности как» flHacnopanbHoro1 качества невозможно понимание и разрешение тех проблем, которые возникают в процессе функционирования диаспор в современных обществах.

Ускоренное распространение межнациональных (транснациональных)1 общин связано- «с процессами глобальной интеграции сжатия» «места — времени», частично - это- и- технологическая проблема: быстрый транспорт и, доступная электронная связь в реальном масштабе времени. Но все же это, прежде всего, социальная и культурная проблема: быстрое- распространение межнациональных общин связано, с изменениямив социальных структурах ш в-отношениях в обществе, с их- влиянием, на изменение социокультурных ценностей» [1. С. 9]! Межнациональные общины «постоянно находятся5 в» состоянии, выбораформы их участиям жизни общества приема, их отношений с родиной, их взаимосвязей с этническими образованиями в стране иммиграции: Можно, сказать, что их жизненные стратегии соединяют как элементы национального,, так. и межнационального, места» [1. С. 40]. Таким образом, современные диаспоры постоянно пребывают в? состоянии? выбора! между ассимиляцией и формированием устойчивых сообществ в местах нового проживания.

Похожие диссертации на Этнополитическое исследование современных диаспор (конфликтологический аспект)

Российская диаспора в странах СНГ : Политические аспекты проблемыКалинина Надежда Васильевна

Взаимоотношения корпораций и власти в постсоветской России: политологический аспект исследованияСабирова Лилия Марсовна

Политическая ситуация как объект политологического исследования: теоретические и прикладные аспекты Манжосов Алексей Александрович

Политические аспекты социально-культурного воздействия массовой коммуникации : Исследование опыта ЗападаТерин Валерий Павлович

Институционально-политические и социокультурные аспекты сотрудничества ЕС и России в области высшего образования: опыт регионального исследования Фоминых Алексей Евгеньевич

Империя как политический феномен: теоретико-методологические аспекты исследованияДамирчиев Эмин Исахан оглы

Русское Зарубежье "первой волны": феномен культурной диаспоры в аспекте самоидентификацииСитниченко Константин Евгеньевич

Специфика языковой деятельности украинской диаспоры в полиэтничном окружении в аспекте социолингвистической контактологииКарелина Лариса Федоровна

Осетинская диаспора в Турции: этносоциологический аспектГадиева Анета Николаевна

География русской диаспоры в XX веке : Региональный аспектБутузов Алексей Геннадьевич