Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические основы исследования империи 21
1.1. Империя в политической науке: понятие, подходы и аспекты изучения 21
1.2. Теоретико-методологическое значение концепций империи в свете истории политической мысли 58
Глава 2. Империя как субъект политического процесса: теоретико-политологический анализ 81
2.1. Генезис имперской государственности (на примере Римской империи) 82
2.2. Сакрально-правовые основания имперской государственности (на примере Византии) 100
2.3. Империя как сакрально-модернизационный проект (на примере Российской империи) 112
Глава 3. Постклассическая империя как понятие политической науки и современная реальность 127
3.1. Политическая сущность постклассического империализма 127
3.2. Постклассическая империя как современная реальность (на примере Соединённых Штатов Америки) 137
Заключение 152
Библиография 157
- Империя в политической науке: понятие, подходы и аспекты изучения
- Теоретико-методологическое значение концепций империи в свете истории политической мысли
- Генезис имперской государственности (на примере Римской империи)
- Политическая сущность постклассического империализма
Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена факторами теоретико-методологического, политико-идеологического, исторического и философско-мировоззренческого характера.
Проблема анализа смыслового объёма понятий - одна из самых актуальных в научном дискурсе вообще и в теории и методологии политической науки - в особенности.
Современная духовная и материальная культура человечества в виде границ и объёмов понятийных значений и способов познания исходных политико-правовых терминов во многом сформировалась или же берёт начало в истории имперских образований. Как писал Т. Моммзен, «период Империи также важен ещё и потому, что наша культура в значительной степени основывается на нём» . Исследование империи во многом можно понять как выяснение границ исходных понятий политико-правового знания .
Именно в рамках имперских образований были созданы стройные системы права и политических институтов. Продуктивные способы познания этих систем также нуждаются в чётких теоретико-методологических концепциях и аналитических построениях.
В современном мире обозначение того или иного государства как бывшей или действующей империи служит основанием для формирования специфического образа данного государства как в глазах его граждан и элит, так и перед лицом международного сообщества. В современном политическом лексиконе термины «империя», «имперская политика», «тюрьма народов» и т.п. служат для той или иной интерпретации политики и истории как борьбы одних народов против подавления со стороны другого.
1 Моммзен Теодор. История римских императоров. - СПб.: «Ювента», 2002. С. 63.
Во многом можно согласиться с Эдмундом Бёрком, который писал о том, что смысловое и институциональное содержание политики исторически сформировалось в условиях имперско-монархического строя (см.: Бёрк Э. Размышления о революции во Франции. М., 1993).
Подобные интерпретации (в плане возможных искажений и недоразумений) также нуждаются в пристальном теоретико-методологическом анализе.
Сегодня семантическое поле «империи» излишне «перегружено», зачастую трактуется слишком широко. Необходимы теоретико-методологические усилия, чтобы данный термин имел более строгое истолкование и был более чётко операционализирован в целях страховки понятия империи от «политической и идеологической инфляции» .
В современной политической науке, несмотря на многообразие её разделов и тематик, направление, занимающееся изучением империй, особенно в ключе методологии, развито слабо. Как отмечает С. И. Каспэ, само «понятие империи до настоящего времени остаётся нечётко концептуализированным» . Необходимо также заметить, что господство в теории и практике модели демократического национального государства не способствует глубокому концептуальному анализу империи. Поэтому политической науке необходима более глубокая разработка имперской тематики, в том числе путём отказа от нациецентрического подхода .
В современном научном сообществе, как российском, так и зарубежном, происходит заметный, но методологически мало ещё изученный в общем информационном потоке ренессанс имперской темы в научных исследованиях, в издании книг и в публицистике. Многие учёные связывают
Кривушин И. В. В погоне за фантомом? Проблема империй в исследовательской перспективе // Имперский вопрос - национальный ответ [Текст]: сб. науч. ст. - М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2008. С. 22. «Помимо современной полемики вокруг понятия «империя», его использование вызывает значительные затруднения ещё и потому, что с того самого момента, как две тысячи лет назад в латинском языке появилось слово imperium, оно постепенно приобрело множество смысловых значений» (Ливен Д. Империя, история и современный мировой порядок// Ab Imperio, 1/2005. С. 80).
Каспэ С. Империя и модернизация. Общая модель и российская специфика. - М.: РОССПЭН, 2001. С. 19. По словам С. В. Лурье, «центральный принцип империи, однако, практически никогда не имеет чёткого эксплицитного выражения» (Лурье С. В. Эпилог: Империя как судьба // Эпоха, № 10, 2000 (в интернете: http: //svlourie. narod. ru/imperium/fate. htm).
По словам В. Е. Матвеева, «неспособность нациецентрического подхода соответствовать современным потребностям науки, когда история рассматривается как телеологическое движение к нации», стала «очевидной» (Матвеев В. Е. Концепт «империя» в современной научной литературе. Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Томск, 2008. С. 8).
актуальность имперских исследований с тем, что в условиях идеологических поисков и потери Россией однозначно определяемой цивилизационной идентичности («православное царство», «первое в мире государство рабочих и крестьян») необходимо определить отношение нынешней России к своему имперскому прошлому . Кроме того, интерес к империи во многом вызван определёнными сложностями в процессе построения в России демократического, либерального и федеративного типа государства, закреплённого в Конституции 1993 года. Также на актуализацию имперской проблематики повлияло возрождение православия.
Современная российская государственность испытывает затруднения в интеграции и модернизации таких пространств, как Северный Кавказ, Сибирь, Дальний Восток, в связи с чем становится актуален анализ соответствующего эффективного имперского исторического опыта.
В условиях динамичной глобализации ставится под сомнение роль традиции в государственном строительстве. В связи с этим может оказаться высоко актуальным опыт имперских систем по организации больших и сложных социальных и географических пространств .
Степень научной разработанности имперской проблематики относительно высока. За последние десятилетия в этой области возникла обширная научная литература, значительный вклад в которую начиная с
«Нигде и никогда вопрос позитивного или негативного отношения к империи не стоял так остро и не был столь противоречив, как в современной России. Для того, чтобы осознать свои новые цели и задачи, посткоммунистической России необходимо определить своё отношение к царскому и советскому прошлому» (Ливен Д. Российская империя и её враги с XVI в. до наших дней. -М.: Европа, 2007. С. 42-43).
«Изучение проблемы империи (...) не утратило и не может утратить свою политологическую актуальность, ибо проблемы организации очень большого политического пространства и управления им, особенно на фоне развития процессов глобализации и постепенной эрозии национальных государств, (...) всё сильнее и сильнее встают на повестке дня» (Бычков А. А. Обоснование и кризис имперской идеи в XIV веке: Данте Алигьери, Уильям Оккам и Марсилий Падуанский. Диссертация на соискание учёной степени кандидата политических наук. Москва, 2007 . С. 4). Как замечает М. Ю. Чернавский, «в нынешнем российском обществе не утихает дискуссия относительно возможности существования, статуса и содержания общегосударственной российской идеологии» (Чернавский М. Ю. Либерализм и консерватизм: социально-философский анализ. Автореферат диссертации на соискание учёной степени доктора философских наук. М., 2009. С. 3).
1990-х годов внесли и российские исследователи. Среди работ последних десятилетий, посвященных империи, следует отметить сочинения С. Айзенштадта, М. Дойла, А. Мотыля, Н. Фергюсона, среди российских учёных - И. Г. Яковенко, С. И. Каспэ, СВ. Лурье, С. Н. Гаврова и др.8
Современное западное империоведение отличается повышенным вниманием к проблемам межнациональных отношений в рамках империй, а также к вопросам модернизации и упадка империй. При этом западная традиция во многом истолковывает имперский опыт как негативный антипод либерально-демократического строя и национального государства, что находило и находит выражение в особенности в «советологических» и россиеведческих исследованиях западных авторов.
Господство определённых идеологизированных представлений об империи в западной традиции приводит к тому, что в ней понимание империи остаётся недостаточно концептуализированным, а подчас поверхностным. Об этом свидетельствует господство историко-релятивистских и номиналистских подходов, отрицающих возможность обнаружения определённой «феноменальной» природы империи.
Тем не менее, обращает на себя внимание то, что при декларации сложностей, возникающих при изучении империй, многие авторы (особенно российские) пытаются построить «общую модель» (С. И. Каспэ) империи, понять её как определённый феномен. В связи с этим немаловажно отметить,
Eisenstadt S. The Political Systems of Empires. London: Collier Macmillan Ltd, 1963; Doyle M. W. Empires. Ithaca, 1986; Motyl Alexander J. Revolutions, Nations, Empires: Conceptual Limits and Theoretical Possibilities. New York, 1999; Ferguson N. Empire: The rise and demise of the British World Order and the lessons for Global Power. - N. Y., 2003; Каспэ С. Империя и модернизация. Общая модель и российская специфика. - М.: РОССПЭН, 2001; Гавров С. Н. Модернизация во имя империи. Социокультурные аспекты модернизационных процессов в России. — М.: Едиториал УРСС, 2004; Яковенко И. Г. От империи к национальному государству (Попытка концептуализации процесса) // Полис, №6, 1996; Лурье С. В. От древнего Рима до России XX века: преемственность имперской традиции // Общественные науки и современность, №4, 1997 (в интернете: http: //svlourie. narod. ru/imperium/3 rome. htm); Лурье С. В. Российская и Британская империи: культурологический подход // Общественные науки и современность, №4, 1996 (в интернете: ); Филиппов А. Ф. Наблюдатель империи (империя как понятие социологии и политическая проблема) // Вопросы социологии, Том 1, №1, 1992.
что в последние годы растёт число работ политико-философского характера, характеризующихся стремлением к высокой степени концептуализации понятия империи. Об этом свидетельствуют труды А. М. Величко, К. В. Хвостовой и др., а также новейшие диссертационные исследования, среди которых можно отметить работы А. А. Бычкова, С. В. Ткачёва, В. Е. Матвеева и др. Во многих работах в противовес историко-релятивистским концепциям обосновывается политико-философский методологический подход к изучению империи, согласно которому специфика империи заключается, прежде всего, в определённой идее, лежащей в её основании.
Собственно, противостоянием историко-релятивистских и политико-философских подходов вокруг концептуализации и интерпретации понятий политологического дискурса во многом определяется содержание и проблематика изучения империи на современном этапе.
На наш взгляд, современное империоведение продолжает оставаться во многом в рамках нациецентрического и либерально-демократического дискурса, что мешает более глубокому пониманию империи и подчас ведёт к отрицанию её определённой феноменальной, политико-философской, политико-правовой и мировоззренческой сущности. Настоящая диссертация представляет собой одну из попыток представить такое понимание империи, которое освобождено от искажений методологического и идеологического
Бычков А. А. Обоснование и кризис имперской идеи в XIV веке: Данте Алигьери, Уильям Оккам и Марсилий Падуанский. Диссертация на соискание учёной степени кандидата политических наук. Москва, 2007; Матвеев В. Е. Концепт «империя» в современной научной литературе. Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Томск, 2008; Ткачёв С. В. Империя как современная полития. Диссертация на соискание учёной степени кандидата политических наук. Владивосток, 2005; Карданова К. С. Лингво-психологическое исследование реструктурации образа сознания ИМПЕРИЯ/EMPIRE. Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук. Москва, 2006; Шогенов Ш. X. Роль концепта «империя» в познании глобализирующегося мира (социально-философские аспекты темы). Диссертация на соискание учёной степени кандидата философских наук. Москва, 2007; Аваков Ю. С. Глобальный имперский проект: политико-правовой анализ институционального транзита. Диссертация на соискание учёной степени кандидата юридических наук. Ростов-на-Дону, 2009. Также см.: Седых Т. Н. Учение о симфонической личности как концептуальное основание политической теории евразийства. Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата политических наук. М., 2006.
характера и исходит не из релятивистской логики. В современной политической науке подобная постановка проблемы пока остаётся недостаточно эксплицированной в содержательном отношении.
Библиографическая база, касающаяся объекта и предмета работы,
обширна. При её характеристике нужно отметить большое количество
источников политико-философского, философско-правового,
культурологического характера. При политологическом анализе империи использование источников политико-философского и культурологического характера полезно в том смысле, что специфика империи в ряду других типов государственности связана, прежде всего, с универсализмом и сакрально-правовыми феноменами. Как отмечает А. А. Бычков, «идея империи как идея об универсальном предельно целостном вечном политическом порядке, нацеленном на осуществление идеальных предельно общих целей, является поэтому по своему объёму сопоставимым объектом исследования только для политической философии, ищущей в политике предельно общих смыслов» .
Характеризуя библиографическую базу исследования, можно условно выделить несколько типов источников: 1) научные исследования, диссертации, монографии, статьи, в которых даются определения и предпринимаются попытки построения теоретической модели империи; 2) сочинения, с одной стороны, апологетов имперско-монархической государственности (в которых наиболее ясно показана сущность самой имперской идеи), с другой стороны, её противников; 3) первоисточники, помогающие пролить свет на генезис, функционирование и сакрально-правовые основы имперской государственности; 4) исторические труды; 5) работы политико-философского и культурологического характера.
Бычков А. А. Обоснование и кризис имперской идеи в XIV веке... С. 41. Условность связана с тем, что одно сочинение может относиться к более чем одному типу.
Среди работ апологетов имперско-монархической государственности наибольшую ценность представляют собой классические труды Данте Алигьери, Л. А. Тихомирова, И. А. Ильина .
Другой раздел диссертационной литературы включает в себя труды историков и писателей времён Римской империи, оставивших ценные описания её политической жизни и принципов, историю утверждения принципата и имперских институтов. Особо следует отметить работы ранневизантийского историка Евсевия Памфила, в которых впервые было дано обоснование идеи христианской империи .
Важная часть источников нашей диссертации - труды, посвященные истории Римской и Византийской империям. Прежде всего, здесь следует отметить классические работы Э. Гиббона, Т. Моммзена, Г. Ферреро14. У Моммзена особенно ценны размышления о возникновении и характере imperium'a. Однако более ценно в этом отношении сочинение советского
Данте Алигьери. Малые произведения. Пир. О народном красноречии. Монархия. -СПб.: Издательский центр «Терра», Издательство «Азбука», 1996; Тихомиров Л. А. Монархическая государственность. - М.: Айрис-пресс, 2006; Ильин И. А. Собрание сочинений: В 10 т. Т. 4. - М.: Русская книга, 1994; Корнелий Тацит. Сочинения в двух томах. Том первый. Анналы. Малые произведения. - М.: «Ладомир», 1993; Корнелий Тацит. Сочинения в двух томах. Том второй. История. - М.: «Ладомир», 1993; Светоний Г. Т. Жизнь двенадцати цезарей. - М.: Правда, 1991; Гай Саллюстий Крисп. Сочинения. -М.: «Наука», 1981.
Евсевий Памфил. Жизнь блаженного василевса Константина. - М.: Издательская группа «Labarum», 1998. См. также: Кекавмен. Советы и рассказы. Поучения византийского полководца XI века. - СПб.: «АЛЕТЕИЯ», 2003; Агафий Миринейский. О царствовании Юстиниана. М.: Арктос - Вика-пресс, 1996; Анна Комнина. Алексиада. - СПб.: Издательство «АЛЕТЕИЯ», 1996; Иоанн Киннам. Краткое обозрение царствования Иоанна и Мануила Комнинов. - Рязань: «Александрия», 2003; Жуков К. В. Проблемы кризиса цивилизации в трудах Зосима и других историков IV-VI вв. н. э. Великий Новгород, 2008.
Гиббон Эд. История упадка и разрушения Римской империи. В 7-ми томах. - СПб.: Наука, 1997; Моммзен Теодор. История римских императоров. - СПб.: «Ювента», 2002; Моммзен Теодор. История Рима. Т. III. От смерти Суллы до битвы при Тапсе. - СПб.: «Наука», «Ювента», 1995; Дузкенева Н. А. Правовая характеристика принципата Теодором Моммзеном. Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. М., 1994; Ферреро Г. Величие и падение Рима. Т. I. - СПб.: «Наука», «Ювента», 1997; Ферреро Г. Величие и падение Рима. Т. П. - СПб.: «Наука», 1998.
историка Н. А. Машкина . Отдельного упоминания заслуживают работы русских учёных Ф. И. Успенского, А.А. Васильева, М. И Ростовцева и др.16
Особый раздел составляет литература, посвященная правовым основам имперской государственности. Помимо первоисточников (Кодекс Юстиниана, Исагога и др. ) здесь можно отметить работы И. П. Медведева, Е. В. Сильвестровой, А. М. Величко .
Отдельный раздел источников диссертации составляют труды, посвященные общему цивилизационному анализу имперского Рима, Византии и России. Сюда относятся работы А. Гийу, Д. Ливена, М. Гранта,
Машкин Н. А. Принципат Августа. Происхождение и социальная сущность. - М., Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1949. См. также: Межерицкий Я. Ю. Республиканская монархия: метаморфозы идеологии и политики императора Августа. Научное издание. - Москва; Калуга: Изд-во КГПУ, 1994; Парфёнов В. Н. Император Цезарь Август: Армия. Война. Политика. - СПб.: Алетейя, 2001; Неродо Жан-Пьер. Август. - М.: Молодая гвардия, 2003.
16 Успенский Ф. И. История Византийской империи. В 5 т. - М.: Астрель; ACT; 2005; Васильев А. А. История Византийской империи. Время до Крестовых походов (до 1081 г.). - СПб.: Издательство «АЛЕТЕИЯ», 1998; Скабаланович Н. А. Византийское государство и Церковь в XI в.: От смерти Василия II Болгаробойцы до воцарения Алексея І Комнина: В 2-х кн. Кн. I. - СПб.: «Издательство Олега Абышко», 2004; Кулаковский Ю. А. История Византии. Том I. - СПб.: Издательство «АЛЕТЕИЯ», 1996. Также нужно указать следующие труды: Виппер Р. Ю.Избранные сочинения: В 2 т.: Т. 1. Лекции по истории Греции; Очерки по истории Римской империи (начало). - Ростов н/Д: Феникс, 1995; Виппер Р. Ю.Избранные сочинения: В 2 т.: Т. 2. Очерки по истории Римской империи (окончание); Рим и раннее христианство. - Ростов н/Д : Феникс, 1995; Зелинский Ф. Ф. Римская империя. - СПб.: Издательство «АЛЕТЕИЯ», 1999; Ростовцев М. И. Рождение Римской империи. - М.: Издательский дом «Книжная находка», 2003; Ростовцев М. И. Общество и хозяйство в Римской империи. В 2 томах. Том I. - СПб.: «Наука», 2000; Ростовцев М. И. Общество и хозяйство в Римской империи. В 2 томах. Том П. - СПб.: «Наука», 2001.
См.: История Древнего Рима. Тексты и документы: Учеб. пособие: В 2 ч. Ч. 2. Римское право и общество. - М.: Высш. шк., 2005.
Медведев И. П. Правовая культура Византийской империи. - СПб.: Алетейя, 2001; Сильвестрова Е. В. Lex generalis. Императорская конституция в системе источников греко-римского права V-X вв. н. э. - М.: Индрик, 2007; Величко А. М. Политико-правовые очерки по истории Византийской Империи. - М.: Издательство «ФондИВ», 2008. Также см.: Сперанский М. М. Руководство к познанию законов. - СПб.: Наука, 2002. - 680 с. (Сер. «Русская государственная мысль»); Казанский П. Е. Власть Всероссийского Императора. - М.: Москва, 1999; Зызыкин М. В. Царская власть в России. М., 2004; Новгородцев П. И. Введение в философию права. Кризис современного правосознания. -СПб.: Издательство «Лань», 2000; Новгородцев П. И. Об общественном идеале. - М.: Издательство «Пресса», 1991.
К. В. Хвостовой и др. Ценными источниками также являются работы, посвященные вопросам религиозного (сакрального) характера имперской
власти. Это труды Л. А. Андреевой, Б. А. Успенского и др. Отдельная группа источников связана с анализом исторического опыта тех или иных империй, в том числе на современном этапе: сюда относятся работы А. О.
Титовой, Э. А. Паина, Э. Тодда и др. Глубокие философские замечания об
империях содержатся в трудах О. Шпенглера и С. С. Аверинцева . Что касается русской политической мысли, то помимо указанных ранее авторов
9"3
проблемой империи занимались Н. А. Бердяев, Н. Н. Алексеев и др. При изучении вопроса о существовании современных (постклассических) империй особое внимание должно быть уделено работам М. Хардта и А.
Гийу А. Византийская цивилизация. - Екатеринбург: У-Фактория, 2005; Ливен Д. Российская империя и её враги с XVI в. до наших дней. - М.: Европа, 2007; Грант Майкл. Цивилизация Древнего Рима. - М.: ЗАО Центрполиграф, 2003; Хвостова К. В. Византийская цивилизация как историческая парадигма. - СПб.: Алетейя, 2009; Millar Fergus. A Greek Roman Empire: power and belief under Theodosius II (408/450). - Berkeley and Eos Angeles: University of California Press, 2006.
Андреева Л. А. Сакрализация власти в истории христианской цивилизации: Латинский Запад и православный Восток. - М.: Ладомир, 2007; Успенский Б. А. Царь и император: Помазание на царство и семантика монарших титулов. - М.: Языки русской культуры, 2000; Шалимов О. А. Образ идеального правителя в Древнем Риме в середине 1-го -начале II века н. э. - М., ИВИ РАН, 2000.
Титова А. О. Исторические модификации имперской идеи и института империи в культуре Западной Европы IX-XI веков. Диссертация насоискание учёной степени кандидата философских наук. Москва, 2008; Трубецкой Е. Н. Религиозно-общественный идеал западного христианства. - СПБ.: Издательство РХГИ, 2004; От миропорядка империй к имперскому миропорядку. - М.: Научно-образовательный форум по международным отношениям, 2005; Рахшмир П. Ю. Американские консерваторы и имперская идея: монография. Пермь, 2007; Тодд Э. После империи. Pax Americana -начало конца. - М.: Междунар. отношения, 2004; Паин Э. А. Между империей и нацией: модернистский проект и его традиционалистская альтернатива в национальной политике России. - М.: Фонд «Либеральная миссия», 2004; Имперский вопрос - национальный ответ [Текст]: сб. науч. ст. - М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2008; Doyle М. W. Empires. Ithaca, 1986.
Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. 1. Гештальт и действительность. - М.: Мысль, 1993; Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. 2. Всемирно-исторические перспективы. -М.: Мысль, 1998; Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. - М.: «Coda», 1997; Аверинцев С.С. Византия и Русь: два типа духовности // Новый мир, №№7, 9, 1988.
Бердяев Н. А. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности. - М.: «Мысль», 1990; Алексеев Н. Н. Русский народ и государство. - М.: «Аграф», 1998; Нация и империя в русской мысли начала XX века. - М.: Издательская группа «Скимен», Издательский дом «ПРЕНСА», 2004.
Негри, Д. Хелда, А. И. Уткина и др. Помимо перечисленных групп источников при написании диссертации использовались периодические издания («Полис», «Ab Imperio», «Трибуна русской мысли», «Эксперт»).
Цель диссертации - исследование империи как политического феномена . Выполнение её связано с преодолением методологических затруднений, возникающих при изучении империи, и должно также опираться на анализ конкретного исторического материала.
В связи с этим необходимо определить следующие задачи исследования:
1) показать состояние имперской проблематики в современной
политической науке;
2) раскрыть теоретико-методологические аспекты познания империи, в
частности, обосновать применение политико-философского подхода;
3) представить авторское видение проблематики, прежде всего
посредством выведения понятия империи и построения её общей
теоретической модели;
изучить особенности генезиса и функционирования классических империй, их сакрально-правовые основания;
проанализировать историческую трансформацию империализма и ввести концепт постклассической империи.
Объектом исследования является империя как особый политический феномен, предметом - теоретико-методологические аспекты изучения
Хардт М., Негри А. Империя. - М.: Праксис, 2004; Хелд Д. и др. Глобальные трансформации: Политика, экономика, культура. - М.: Праксис, 2004; Уткин А. И. Американская империя. - М.: Изд-во Эксмо, 2003; Рахшмир П. Ю. Американские консерваторы и имперская идея: монография. Пермь, 2007; От миропорядка империй к имперскому миропорядку. - М.: Научно-образовательный форум по международным отношениям, 2005.
Данную цель можно понимать также как методологическое прояснение и продуктивную теоретическую реконструкцию общей концепции империи. Под «реконструкцией» мы понимаем теоретико-политологическую экспликацию ранее не «эксплицированного» (С. И. Каспэ) содержания имперской идеи (и модели), представлявшей собой, однако определённую политическую, мировоззренческую и духовную реальность.
империи, а также политическая сущность имперского принципа и её исторические проявления (в частности, в современности).
Теоретико-методологические основы исследования состоят в следующем. В научно-предметном отношении в диссертации реализован политологический подход, подразумевающий, что империя есть, прежде всего, и существенным образом политическая реальность и только затем историческая, правовая, культурная, экономическая и т. д. В теоретико-методологическом отношении в настоящей работе используется политико-философский подход, который предполагает глубокий, всесторонний и целостный анализ имперской идеи, а также возможность и необходимость построения общей модели империи. В этом отличие политико-философского подхода от исторического, который исходит из понимания каждой отдельной империи как индивидуального событийно-временного комплекса, не связанного с каким-либо общим феноменом. Как замечает А. А. Бычков, ««Империя» есть политико-философская идея, и потому она нуждается в
изучении с помощью соответствующего ей подхода» .
В целом применительно к настоящей диссертации следует говорить о дедуктивной политологической исследовательской установке в противоположность индуктивному характеру исторических описаний. Дедуктивный ход от общей идеи к её частным проявлениям и историческим фактам представляется нам во многом соответствующим, так сказать, «имперскому мышлению», для которого характерны такие «дедуктивные» черты, как превосходство неписаной нормы над писаной, универсальности над локальностью, церемониальности над рациональностью, универсализма над партикуляризмом и т. д. А если характер мышления соответствует «характеру» исследуемого объекта, то это в значительной мере обогащает и упрощает само изучение.
В научно-процессуальном (гносеологическом) отношении в диссертации реализован комплексный подход, заключающийся в
Бычков А. А. Обоснование и кризис имперской идеи в XIV веке... С. 41.
использовании всей совокупности исследовательских методов и процедур, возможных в отношении объекта, например сравнительного, дихотомического и проблемного анализа. Теоретико-методологическая база включает в себя также общие принципы мышления и логики. Научная новизна исследования состоит в следующем:
1. Логика диссертации основана на попытке создания общей теоретико-
методологической модели империи, и в этом смысле исследовательский
подход в данной работе носит качественно иной характер по отношению к
методам и принципам изучения империи, преобладающим в современной
политической науке. Систематизированы искажения, превратные
истолкования, ложные познавательные установки, существующие в
современной политической науке при изучении империи.
2. Обоснована взаимосвязь имперской (собственно политической)
проблематики с религиозной, правовой и социально-философской, в
частности путём раскрытия понятий «правда» и «общественный идеал» в
имперском контексте.
Осуществлено радикальное методологическое сжатие представлений об империи, что позволило уточнить и концептуализировать данное понятие посредством отсечения от него множества некорректных положений, не раскрывающих сущности империи как политического феномена.
Обосновано и введено авторское определение империи:
Империя как «идеал» - это государство, охватывающее всё человечество в пространстве и времени, основанное на представлении о высшей правде, имеющей трансцендентальный (божественный) источник, и реализации этой правды посредством объединения людей под началом единоличной светской власти в единый сакрально-правовой союз с этой властью. Некоторая утопичность подобного представления связана с тем, что «империя» есть скорее проективный идеал, чем реальность. Поэтому можно также дать следующее определение:
Империя - это обширное государство со сложным общественным строем (множеством сословных и этнических групп), в котором источником верховной власти признаётся божественное начало (в монотеизме - Бог), а её носителем - единоличный правитель (монарх), причём идеология этого государства носит универсальный (всемирный) характер.
5. Поставлен вопрос об империализме в современном контексте и предпринята во многом новая попытка обоснования и тем самым введения в научный дискурс концепта «постклассическая империя»:
Постклассическая империя - это государство, политика которого направлена на глобальное утверждение и распространение определённого экономического порядка в качестве объективно необходимого и наиболее прогрессивного с целью установления политического господства данного государства над другими в масштабах земного шара («ойкумены»).
Положения, выносимые на защиту:
Теоретико-методологические аспекты изучения империи имеют решающее значение, поскольку «империя» есть скорее не что, а как: законченное понятие об империи {«что») есть прямое следствие того, как мы её познаём. При этом в отношении империи существуют искажения и ложные познавательные установки, такие, как идеологическая презумпция, апологетизм, предустановленность выводов, произвольная аналогия.
В современной политической науке в отношении империи существуют две тенденции, которые условно можно обозначить как методологический пессимизм и оптимизм. Разница обусловлена позицией конкретного учёного по поводу возможности или невозможности построения общей теоретической модели империи. Для построения такой модели империи более сообразен политико-философский подход.
Ошибочность многих современных представлений об империи проистекает из неразличений между, во-первых, реальными и номинальными империями, во-вторых, империями и неправовыми режимами (деспотиями, тоталитарными режимами), в-третьих, империей и крупной
экспансионистской (колониальной) державой, в-четвёртых, империей и национальным государством, в-пятых, древним сакрально-правовым и современным экономическим империализмом, в-шестых, продуктивными и деструктивными стадиями развития империй.
Империя характеризуется следующими признаками: 1) сакрализация единоличной власти; 2) верховенство права; 3) единство императора и подданных обусловлено и поддерживается принадлежностью к единому культу (религии, церкви); 4) постоянная военная и идеологическая экспансия, в идеале предполагающая подчинение всего мира; 5) сложность общества: этническое многообразие и сословно-классовое расслоение; 6) стремление и способность к разрешению любых конфликтов на максимально обширном пространстве, к постоянному публично-правовому и мировоззренческому согласию между разными группами; 7) отрицание республики, демократии и принципа множества как такового; 8) антиномия универсализма и изоляционизма; 9) наличие отлаженного механизма имперской регламентации и модернизации как средства исторического самосохранения в условиях необратимых социокультурных изменений.
Империи возникают в ответ на исторический вызов такого масштаба, при котором всё общество, его политический организм и элиты оказываются под угрозой полного распада и выпадения из истории. В качестве ответа на масштабные культурные и формационные сдвиги классическая империя запускает механизм имперской модернизации, цель которой - путём преобразования внешних сторон имперской жизни сохранить неизменной сакральную основу империи, в том числе посредством необходимых и должных самоограничений политической элиты и делегирования части своих полномочий гражданскому обществу.
6. Вопрос о существовании империи в современности теоретически
требует выдвижения идеи постклассической империи, а также
характеристики исторической трансформации империализма.
Практическая значимость работы состоит в том, что её содержание может служить основой для дальнейших исследований имперской проблематики. Текст диссертации, а также библиографический список могут использоваться в высших учебных заведениях при подготовке к лекционным и семинарским занятиям и при составлении методических пособий.
Апробация работы осуществлена в научных публикациях автора . Диссертация прошла обсуждение на кафедре философии политики и права философского факультета МГУ имени М. В. Ломоносова и рекомендована к защите.
Структура диссертации соответствует её целям и задачам, включает в себя введение, три главы, семь параграфов, заключение, библиографию. Для удобства и ясности изложения, а также в целях логической стройности каждый параграф разделён на пункты.
Империя в политической науке: понятие, подходы и аспекты изучения
При исследовании имперской государственности следует придерживаться научной объективности, заключающейся, в том числе, в применении ряда методологических принципов.
Прежде всего, при познании империи нужно избегать ряда искажений, связанных с различными субъективными факторами. Они мешают познанию, что приводит к построению неадекватных теоретических моделей, упускающих те или иные аспекты имперской государственности.
Теоретико-методологические вопросы имеют здесь решающее значение, поскольку империя есть скорее не что, а как: законченное понятие- об империи («что») есть прямое следствие того, как мы её познаём, какие теоретико-методологические принципы мы кладём в основу научного поиска и как их реализуем. Справедливо замечание С. В. Лурье о том, что «изучение проблемы империи (...) следовало бы начать с проблемы методологии подхода к вопросу»38.
В качестве методологических предостережений нужно указать на следующие «идолы» (если использовать терминологию Ф. Бэкона) при познании империи:
1. Идеологическая презумпция. Имперская тематика является высоко идеологизированной и зачастую рассматривается каким-либо автором в контексте собственных идеологических предпочтений. Это проявляется в доминантности эмоционально-оценочных и мировоззренческих утверждений. Например, сторонники монархии идеализируют империю и приписывают ей исключительно положительные качества, тогда как исследователи с либерально-демократическими и этнонационалистическими взглядами обращают большее внимание именно на «минусы» имперского строя. В целом весьма серьёзен вопрос о том, возможно ли при рассмотрении империи и политической тематики полное абстрагирование от тех или иных идеологических взглядов. По словам С. В. Ткачёва, ««империя» - сложный и весьма субъективно ориентированный феномен, имеющий ярко выраженную эмоционально-идеологическую окраску. Его описание неизбежно сталкивается с политическими предпочтениями исследователя и общества в целом» . Справедливо и следующее замечание С. И. Каспэ: «Смешение фактов и ценностей - в любом случае одна из главных проблем политической науки, часто оказывающейся не в состоянии обеспечить объективность анализа реалии» .
На наш взгляд, положительное или отрицательное суждение об империи должно быть следствием объективно-научного изыскания, а не одним лишь эмоционально-мировоззренческим суждением.
2. Апологетизм. Соответственно, идеологическая презумпция порождает второй «идол», заключающийся в том, что объективно-научное исследование имперской государственности подменяется его апологетикой. Часто подобной апологетикой заняты авторы, находящиеся на границе академического и публицистического дискурса, многие из которых приходят к совершенно фантастическим выводам41.
3. Предустановленность теоретических выводов. Этот «идол» связан с предыдущими, но не тождествен им. Он заключается в том, что научному анализу предзаданы те выводы, к которым он должен прийти. В определённом смысле, конечно, у учёного есть интуитивное представление о той теоретико-понятийной конструкции, к которой он должен прийти, но это представление не должно ограничивать научный поиск в его свободе.
4. Произвольная аналогия. Данный «идол» представляет собой не основанное на объективном анализе объяснение одной исторической реальности путём аналогии с другой, причём под наукообразным видом.
В этой связи интересен, например, фильм «Гибель империи. Урок Византии» архимандрита Тихона (Шевкунова), показанный по телевидению России в 2008 году. В этом фильме историко-политическая реальность Византии описывалась в таких терминах, как «стабилизационный фонд», «вертикаль власти», «олигархи» и т. д., что объяснимо с публицистической точки зрения, но с научных позиций не только неоправданно, но и ложно. Подобная терминология, очевидно, связана с особенностями политического режима в России в 2000-х годах. В связи с этим уместно следующее замечание известного историка Н. А. Машкина относительно интерпретации римской истории Т. Моммзеном: «Моммзен и современное ему поколение либеральных буржуазных историков основную задачу социальной истории сводили к тому, чтобы уподобить явления далёкого прошлого современным им событиям, рассказать о них привычным для европейского политика языком, подыскать современные политические термины, соответствующие тем или иным античным понятиям. Подобный приём интерпретации исторических событий в какой-то мере способствовал, несомненно, развитию социальной истории, но он мешал установлению её специфических черт: античное прошлое наделялось несвойственными ему чертами» .
В ходе настоящего исследования мы постараемся следовать изложенным методологическим предостережениям и во всём стоять на объективно-научных основах.
Представленные «идолы» отражают субъективный методологический аспект познания империи. Но есть также методологические трудности, связанные с «характером» объекта исследования. Соответственно, речь должна идти не только об объективности познающего субъекта, но и о соответствии его теоретико-методологического подхода реальной сложности объекта, способности самого подхода дать полное и отчётливое представление об империи.
Подходы к изучению империи Методологические подходы к изучению имперской государственности разнообразны. Условно можно выделить следующие направления теоретического поиска43: 1) политико-системное; 2) историческое; 3) социально-системное; 4) структурно-функциональное; 5) политико-философское.
1. Политико-системный подход рассматривает империю как тип политической системы, характеризующейся высокой степенью иерархичности и централизации, недемократическими механизмами легитимации, неравенством в устроении общества и в административно-территориальном отношении. Для данных систем особенное значение имеет контроль над территорией, а также постоянная экспансия или готовность к экспансии, в связи с чем империя непрерывно находится в режиме мобилизации.
Представитель политико-системного подхода Ш. Айзенштадт определял империю как тип «политических систем, охватывающих большие, относительно централизованные территории, в которых центр, воплощённый как в личности императора, так и в центральных политических институтах, образовывал автономную политическую единицу»44. По мнению Ш. Айзенштадта, имперская политическая система может возникнуть в ходе исторического развития у любого народа и представляет собой переходную форму от «традиционных» систем к «современным».
Теоретико-методологическое значение концепций империи в свете истории политической мысли
Методологически прояснить понятие и идею империи можно также посредством обращения к истории политической мысли, в которой империя представляет собой объект постоянного и глубокого интереса философов, историков, политологов, богословов, поэтов, государственных деятелей. Взгляды тех из них, которые характеризовали процессы возникновения и развития конкретных исторических империй, будут представлены в Главе 2 в рамках анализа соответственно римской, византийской и российской имперской государственности. В данном же параграфе будут представлены воззрения мыслителей, которые давали объяснение и обоснование не какой-либо конкретной исторической империи, а империи «вообще», в её идее и модели125.
Из таких мыслителей, прежде всего, обращает на себя внимание Данте Алигьери, великий итальянский поэт, учёный, философ и гуманист XIV века, автор «Божественной комедии», вошедшей в сокровищницу мировой литературы. В отношении же политической науки, конкретно политико-философского подхода и целей нашего исследования наиболее примечательно сочинение Данте «О монархии» («De monarchia»), в котором он обосновывает проект всемирной империи.
Общая логика этой работы вытекает из универсальной гуманистической установки. Данте полагает, что поскольку человеческая природа едина, постольку едина и природа блага, к которому стремятся все люди: «существует нечто, что является универсальной целью гражданственности человеческого рода»126. Какова эта универсальная цель? Каковы условия её осуществления? Почему она связана с «гражданственностью»? Чтобы ответить на эти вопросы, можно использовать логику от обратного: в чём причина отсутствия блага и недостижения цели?
Для Данте очевидно, что зло человеческой жизни вызвано помимо греховности человека следующим: во-первых, разбиением людей на множество групп, каждая из которых враждует с окружающими и заботится только о своих интересах; во-вторых, отсутствием общих принципов и правил, которые были бы признаваемы всеми людьми и составляли бы постоянную и непоколебимую основу их взаимных отношений; в-третьих, как следствие, постоянными узурпациями власти, в том числе со стороны церковных деятелей. Несомненно, эти проявления человеческого неустройства непосредственно относились к раздробленной феодальной Италии, в которой жил Данте. Чтобы преодолеть указанные беды, согласно Данте, необходимо учреждение единой верховной власти надо всем человеческим родом, которая была бы источником и гарантом всеобщего мира и правопорядка. С общегуманистической точки зрения «гражданственность» здесь - это уважительное отношение человека к человеку, основанное на взаимном признании фундаментальных прав, свобод и обязанностей личности. С политико-правовой точки зрения «гражданственность» Данте - это подчинение, исполнение и защита законов, основанных на интересах всего человеческого рода, а не его отдельных частей.
Поскольку человеческая природа, согласно Данте, универсальна, ей внутренне присуще стремление к тому, что составляет для неё благо, к тому, что восполняет общую повреждённость общественно-политических отношений. Это и придаёт концепции Данте реалистический оттенок: разница между «сущим» (раздробленность, борьба, беззаконие, узурпация) и «должным» (единство, мир, закон, справедливость) порождает определённое динамическое отношение, а именно имперскую политику как стремление к «должному» единству и миру. Ведь, согласно Данте, «бесспорно, что весь человеческий род упорядочивается во что-то единое» .
Единый порядок человечества должен быть в определённой форме воплощён: «должно быть что-то одно упорядочивающее или правящее, и это одно должно называться монархом или императором» . Непосредственная цель императора - это защита общечеловеческих законов и всеобщего мира, поскольку «всеобщий мир есть наилучшее из того, что создано для нашего блаженства»129.
Для правового положения императора характерно то, что он стоит надо всем обществом и над всеми отдельными интересами. Это происходит вследствие того, что его власть делегируется не какой-либо сословной или национальной группой, но исходит непосредственно от Бога как общего творца всех людей всех групп. Монарх становится высшим законодателем и судьёй: «нужно дойти до первого и высшего судьи, чьё суждение прекращает все раздоры либо косвенно, либо непосредственно, и это будет монарх или император. Следовательно, монархия необходима миру»130. Императору присуща высшая справедливость, поскольку в своей деятельности он отталкивается не от своих интересов, а от общего всем блага: «Справедливость имеет в мире высшую силу тогда, когда она свойственна тому, кто обладает высшей волей и властью; таковым является один лишь монарх; следовательно, только присущая монарху справедливость обладает в мире высшей силой»131.
Интересно и то, как Данте решает проблему единовластия. Из посылки о том, что «человеческий род в своём наилучшем состоянии есть некое согласие», он делает вывод о том, что «наилучшее состояние рода человеческого зависит от единства воли». А «этого не может быть, если нет единой воли, владычествующей и согласующей в одно все прочие». Эта воля может быть воплощена только в личности одного правителя, «чья воля способна быть госпожой и руководительницей всех прочих»132. Ведь если в одной отдельно взятой личности единство воли абсолютно и постоянно, то во множестве людей единство воли носит лишь вероятностный характер.
Поскольку власть в империи является единоличной, то встаёт вопрос о том, как отличить её от узурпации (система единоличного господства посредством нелегитимного силового захвата власти), диктатуры (единоличная чрезвычайная временная власть, делегированная народом), деспотии (система формально легитимного, неограниченного единоличного господства, опирающаяся на произвол и силу). И ответ на этот вопрос прост: каждый тип власти ограничен своим идеалом (принципом), и поэтому если её принципом является свобода и воля одного человека, то это узурпация, диктатура или деспотия; если же принципом и целью единоличной власти является общее благо и свобода всех, то это и есть истинная монархия (империя). Право в империи Данте ориентировано не на благо правителя, а благо всех, потому что правитель, как и самый последний его подданный, подчинён трансцендентному источнику блага - Богу. А, по Данте, «всё, чего Бог хочет в обществе человеческом, то надлежит считать истинным и подлинным правом» 3 . Более того: «не может существовать право, не имеющее в виду общее благо»134. Тем самым Данте напрямую признаёт за деспотией и т. п. режимами неправовой характер: они нарушают принцип универсализма человеческой природы и прав человека.
Генезис имперской государственности (на примере Римской империи)
Изучение империи предполагает не только создание общей теоретико-методологической модели, но также её , углубление и подтверждение на основе анализа конкретного исторического опыта. В связи с этим необходимо рассмотреть истоки, сущность и характерные черты основных («классических») империй, таких как Рим, Византия и Россия. Римская государственность в этом ряду имеет особое значение, поскольку именно с ней связано историческое возникновение империи и сам термин «империя» (imperium).
Римская история делится на три основных периода: царский, республиканский и имперский, причём каждый из них не отрицает полностью предыдущий. Основы римского политического мышления, институтов и должностей были заложены во времена первых царей и просуществовали до падения Западной Римской империи. Характерной чертой раннеимперского режима Августа было то, что он провозглашал своей целью защиту древних республиканских устоев и постоянно подчёркивал отличие принципата от древнего царского строя, не пользовавшегося популярностью у римлян. Как отмечал М. Л. Гаспаров, «в Риме империя не отменила республику, а как бы дополнила её. Имперские учреждения налегли на республиканские учреждения сверху, придавили, но не уничтожили их» . Само понятие «imperium» было связано с республиканскими магистратурами и означало верховное военное главнокомандование.
Почему же Рим, бывший оплотом республиканизма, в итоге стал империей? Как легитимировалась императорская власть, как она воспринималась гражданами Рима и самими императорами? В чём достоинства и недостатки римской имперской модели?
Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо обратиться к анализу римской истории, к мнениям древних и современных историков и философов.
Следует заметить, что у римлян имперский строй появился не в результате сознательного политико-идеологического творчества, а под действием насущной необходимости и в силу ряда случайностей. Более того, в сознании римлян переход к империи был связан не с преодолением, а с защитой республиканских ценностей, в основе которых лежит представление о верховной власти народа.
В силу преобладания республиканского сознания и ряда других факторов римские историки и философы не оставили какого-либо общего и теоретически углубленного анализа имперской государственности, оставшись исключительно на уровне описания событий и первичных обобщений. Как пример суждения о необходимости изучения имперской государственности можно привести один фрагмент из Корнелия Тацита. Тацит пишет: «Всеми государствами и народами правят или народ, или знатнейшие, или самодержавные властители; наилучший образ правления, который сочетал бы и то, и другое, и третье, легче превозносить на словах, чем осуществить на деле, а если он и встречается, то не может быть долговечным» (Тацит. Анналы, IV, ЗЗ189). Здесь Тацит отказывается от господствовавшей в римском политическом мышлении со времён Полибия идеи о том, что наилучшим государственным строем является сочетание монархии, аристократии и демократии, которые в Риме воплощены консулами, Сенатом и плебсом. Тацит призывает к возвращению на почву реальных фактов: «Итак, подобно тому как некогда при всесилии плебса требовалось знать его природу и уметь с ним обращаться или как при власти патрициев наиболее искусными в ведении государственных дел и сведущими считались те, кто тщательно изучил образ мыслей сената и оптиматов, так и после государственного переворота, когда Римское государство управляется не иначе, чем если бы над ним стоял самодержец, будет полезным собрать и рассмотреть все особенности этого времени, потому что мало кто благодаря собственной проницательности отличает честное от дурного и полезное от губительного, а большинство учится этому на чужих судьбах» (там же). Корнелий Тацит ставит задачей только «собрать и рассмотреть» особенности времени, то есть не выходит за пределы исторического описания событий и фактов и не предпринимает теоретического анализа империи.
Тем не менее, у римских историков содержится множество суждений, проясняющих вопрос о генезисе империи. Основной предпосылкой возникновения империи выступает упадок республиканских ценностей и нравственности, а также чрезмерное обогащение римлян после множества успешных войн и покорения самых разных народов, что привело к распространению роскоши, пороков и праздности, упадку древних гражданских доблестей и «отчих нравов». Историк Гай Саллюстий Крисп сетовал незадолго до возникновения империи на «испорченные нравы гражданской общины, страдавшие от двух наихудших противоположных зол: роскоши и алчности» (Саллюстий. О заговоре Катилины, 4, 8190). Саллюстий, обосновывая в послании Гаю Юлию Цезарю необходимость установления единоличной власти, писал о народе: «Это множество людей, во-первых, усвоившее дурные нравы, во-вторых, обратившееся к разным ремёслам и избравшее разный образ жизни, лишённое какого-либо взаимного согласия, мне, во всяком случае, кажется малоспособным управлять государством» (Саллюстий. Письма Гаю Юлию Цезарю о государственных делах. Второе письмо, 5, 6).
В целом с исторической точки зрения причины перехода Рима от республики к империи достаточно очевидны. Это, прежде всего, территориальное расширение и постоянная военная экспансия, превратившие римское государство из общины, сосредоточенной в стенах одного города, в мощную державу, включавшую в себя множество земель и живущих на них племён, вступивших с Римом в союзнические (так называемые «федераты») и вассальные отношения.
Политическая сущность постклассического империализма
Анализ, проведённый выше, очень важен, поскольку понятие «империя» используется в современном научном и медийном пространстве, во-первых, без должного осознания, во-вторых, в основном в духе идеологизированных или сенсационных определений тех или иных современных государств как «империй», а их политики как «имперской». При этом исторический опыт империи оказывается упущен, или же к нему обращаются в сопоставительном порядке лишь для того, чтобы подчеркнуть историческую уникальность военно-политической мощи современного Запада. Сегодня «империя» выступает часто не как содержание научного дискурса, а как отражение и ретрансляция идеологических «бомб», производимых Западом в ходе глобальной информационной войны. Или же, наоборот, «империя» выступает как отрицательная характеристика Запада, США или даже России и Китая среди представителей радикальных политических и . религиозных движений.
Империи, несомненно, обладают мощным идеологическим аппаратом и постоянно производят идеологические «бомбы». Но из этого не следует, что любое государство, чьё информационное и идеологическое давление вызывает у народов мира имперскую аллюзию (или иллюзию), является действительной империей.
Поэтому, на наш взгляд, когда называют Соединённые Штаты Америки или в целом Запад «империей», то хотят скорее выразить определённое эмоциональное восприятие «американской (западной) идеи» (с отсылками на военно-политическую, идеологическую, экономическую и культурную «мощь»), чем объективно обосновать то, почему США и Запад являются или не являются империей.
Необходима строгая и беспристрастная постановка вопросов о том, что такое или чем может быть имперская политика в условиях современности, и о том, существуют ли сегодня империи и чем они отличаются от империй прошлого. При этом следует сказать, что если сегодня существуют империи, то они не являются классическими. Исчерпанность классической империи как исторического явления, по словам С. И. Каспэ, «обусловлена введением в действие новых, неимперских, механизмов мондиализации, наиболее адекватно описываемых теорией модернизации»306.
Ответить на поставленные вопросы сегодня, конечно, значительно сложнее, чем сто лет назад, поскольку «классические» империи и монархии прошлого не «дожили» до нынешних дней. Если имперская реальность и существует в современном мире, то она неочевидна и её ещё только предстоит «открыть». В частности, существуют попытки подобных «открытий» в рамках постмодернистских и либеральных дискурсов, которые, отталкиваясь от разных основ, приходят к выводу о существовании «глобальной империи Запада». В некотором смысле это соответствует действительности, ведь, как писал Самуэль Хантингтон, «Запад - единственная из цивилизаций, которая оказала огромный и временами разрушающий эффект на все остальные цивилизации» .
Империя, как об этом уже было сказано и в первой, и во второй главах настоящей диссертации, в идеале включает в себя весь мир. Глобализация сделала весь мир как бы «внутренним» миром Запада, миром западных технологий, этики, культуры и стандартов, и в этом смысле глобализация — «имперское» явление. Империя «хотя бы в потенции разомкнута, устремлена к совпадению с Ойкуменой — и рубежи носят только вынужденный характер, поскольку фундаментальный принцип империи отрицает какие бы то ни было заранее положенные пределы экспансии. Нынешнее могущество Запада также не признаёт никаких границ и ощущается во всех уголках мира» . Современный западный учёный Дэвид Хелд пишет: «должно ли понимать сегодня глобализацию как нечто большее, нежели только расширение сферы влияния и могущества Запада? Никакой убедительный анализ не может избежать столкновения с этим вопросом»309.
Исторически империи наряду с монотеистическими религиями были основными двигателями глобализации: «империя - это первый шаг к глобализации»310. В условиях трансформаций, произошедших в мире с конца XIX века, рассмотрение вопроса об империях тем более не может избежать вопроса о современной глобализации.
Встаёт задача поиска имперских критериев, весьма усложнившаяся в связи с тем, что о гипотетических современных империях нельзя говорить в том же смысле, что и о «классических». Эта трудность, однако, носит скорее психологический характер.
Такие империи, как Рим, Византия и Россия, представляли собой не менее радикальную трансформацию предшествующей истории, чем глобализация. Если вспомнить о том, какое историческое значение имело создание Константином Великим монотеистической империи, то влияние современной глобализации на человечество выглядит не таким уж беспрецедентным. Современники Августа, Константина и Петра вряд ли до конца осознавали ту имперскую реальность, которая возникала на их глазах. Поэтому и для нас любая существующая или могущая возникнуть империя отнюдь не очевидна. В связи с этим последующие рассуждения об империи в этой главе носят во многом «размытый», философский характер.
Человеку, его сознанию свойственно существовать в рамках проверенных, очевидных «схем» действительности. Это вполне относится и к политической науке: если империи существуют или могут существовать, то для их анализа придётся выработать во многом новый язык и отказаться от традиционной «оптики», склонной рассматривать политическую реальность в основном сквозь призму национального государства и демократии.
Чтобы дать ответы на поставленные вопросы, следует рассмотреть изменение характера империализма от древности до наших дней. Необходимо уяснить сущность империализма, чтобы вообще было возможно разглядеть его в политике современности.
