Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ КОРПОРАЦИЙ И ВЛАСТИ В ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ
1.1. Корпорация как актор политико-властных отношений: понятие, интересы, ресурсы 15
1.2. Институционализация крупного бизнеса в постсоветской России и особенности его взаимоотношений с государственной властью в 90-е гг.XX в. 40
ГЛАВА 2. КОРПОРАЦИИ И ВЛАСТЬ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ: СМЕНА МОДЕЛЕЙ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ
2.1. Бизнес и власть на федеральном уровне: новые тенденции взаимоотношений. 67
2.2. Корпорации и региональные власти: специфика современных взаимоотношений 113
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 140
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 149
ПРИЛОЖЕНИЯ 167
- Корпорация как актор политико-властных отношений: понятие, интересы, ресурсы
- Институционализация крупного бизнеса в постсоветской России и особенности его взаимоотношений с государственной властью в 90-е гг.XX в.
- Бизнес и власть на федеральном уровне: новые тенденции взаимоотношений.
Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена возрастанием роли корпораций в современном мире, включая сферу политики. Все чаще и настойчивее научное сообщество ставит вопрос о необходимости изучения влияния процессов, происходящих в самом корпоративном секторе и во взаимоотношениях крупного бизнеса и власти на будущее политико-властных отношений. Роль корпораций не только как экономического, но и как политического актора по мере нарастания процессов глобализации становится все весомее. Транснациональные корпорации вторгаются не только в сферу национальной, но и мировой политики. Все это актуализировало в научной и политической среде дискуссии о воздействии процессов, происходящих в корпоративном секторе, на развитие . государства, демократии и гражданского общества.
Будучи одной из крупнейших стран современного мира, Россия не может оставаться вне этих процессов. Осмысление российских реалий, касающихся взаимоотношений крупного бизнеса и власти, является одной из актуальных задач российской политической науки.
В ходе приватизации и передела собственности в 90-е гг. XX в. произошла кристаллизация российской политической и деловой элиты, в рамках которой частнособственнические устремления партийных и хозяйственных функционеров советской эпохи объединились с энергией и инициативой представителей нарождающейся «новой» экономики. Это привело к появлению корпораций, ставших впоследствии одним из весомых акторов в постсоветской политической системе.
В России, находящейся в состоянии глубоких трансформаций, формирование корпораций сопровождалось их вторжением, порой агрессивным, в политико-властные процессы, что затрудняло становление цивилизованных взаимоотношений бизнеса и власти. Поэтому формирование гражданского общества в России на современном этапе
теснейшим образом зависит от особенностей и форм корпоративного строительства, характера модели взаимоотношений крупного бизнеса и власти. Все это также актуализирует проблематику данного исследования.
Следует отметить, что на протяжении всего постсоветского периода взаимоотношения бизнеса и власти менялись в соответствии с развитием российских реалий. Обобщенный анализ этих изменений является весьма актуальной научной проблемой, рассмотрение которой открывает возможность не только систематизации накопленных знаний, расширения наших представлений о процессах, происходящих в этом сегменте политики, но и сделать ряд перспективных прогнозов относительно возможного взаимовлияния корпоративного сектора и государственной власти. Все это позволяет нам говорить об актуальности изучения проблем взаимоотношений российских корпораций и государства.
Степень разработанности проблемы. Первые исследования, посвященные корпоративизму и корпорациям, появились на Западе в рамках теории «заинтересованных групп» и «групп давления». Родоначальником теории заинтересованных групп является американский политолог А. Бентли, которому принадлежит идея рассмотрения политического процесса через призму участия в нем групп интересов. Развитие данной теории мы находим в работах М. Дюверже, который предложил термин «группы давления» как синоним политическим группам интересов1. Специфика этого определения, по мнению М. Дюверже, определяется тем, что группа давления добивается удовлетворения своих интересов путем целенаправленного воздействия на институты власти. В 60-х гг. XX в. теория «групп интересов» нашла свое дальнейшее развитие в работах Г. Алмонда и Д. Пауэлла, которые разработали классификацию групп интересов2.
1 См.: Duverger М. Polities and Pressure Groups. New York. 1984.
2 См.: Almond G., Powell G. Comparative Politics: A Developmental Approach. Boston. 1966. P. 388-398.
По мере углубления исследований в этой области на рубеже 1960-х -1970-х гг. появляется неокорпоративистское направление в политологии. Представители этого направления сходятся во мнении, что корпоративизм представляет собой особый вид взаимодействия между группами интересов и государством, характеризующийся выработкой согласованных рекомендаций и решений, совместной их реализацией1. Центральным понятием теории корпоративизма является корпорация, которая рассматривается ее сторонниками как группа интересов.
Изучение проблематики, связанной с формированием и развитием корпораций, а также проблемами корпоративизма в целом, до недавнего времени (по существу, до начала 90-х гг. XX в.) не являлось предметом пристального внимания отечественных исследователей. Это было связано с существовавшими в советском обществе идеологическими установками, не позволявшими исследователям оперировать такими понятиями как «группы интересов», «группы давления» и пр. На протяжении многих лет проблема взаимоотношений между государством и обществом в советской системе власти была предметом пристального изучения в зарубежной, преимущественно американской, политологической науке, в результате чего сложились два конкурирующих направления.
Первое направление исходило из представления о советском обществе как о неструктурированной совокупности атомизированных индивидов, управляемых узкой группой партократов во главе с высшим партийным лидером. Это направление решительно отрицало наличие в советском социуме каких бы то ни было возможностей для возникновения ощутимой активности организованных интересов, а тем более их влияния
1 См.: Lehmbruch G., Schmitter Ph. Trends Towards Corporatist Interdiction. Beverly Hills. 1979. Cowson A. Corporatism and Political Theory. Oxford. 1986. Шмиттер Ф. Неокорпоративизм/ЯІолис. 1997. № 2. С. 44.
на распределение власти. Среди наиболее ярких представителей этого направления можно назвать 3. Бжезинского и С. Фридриха .
Представители другого, «плюралистического» направления в исследованиях проблематики корпоративизма при изучении «постсталинского» Советского Союза, напротив, пришли к выводу о существовании в этот период различных групп интересов . Так, М. Ханкок полагает, что в советском обществе группы складывались не по социально-политическим основаниям, а по отраслевому и региональному признакам. Наряду с официальным в политике существовало и «параллельное пространство», в котором действовали «теневые» группы интересов, распределявшие между собой сферы влияния по территориальному и отраслевому принципу . Специфика советской системы, как разновидности государственного корпоративизма, по мнению ряда авторов, заключается в существовании сильного контроля со стороны государства за организованными интересами4.
Интерес к проблематике групп интересов в Советском Союзе впервые проявился в годы перестройки и особенно в начале 90-х гг. XX в. Интерес представляет монография «Технология планового управления», в которой авторы определили систему управления, сложившуюся в Советском Союзе как «матрично-иерархическую»5. Особый интерес представляет доклад Экспертного института Российского союза промышленников и предпринимателей («РСПП») «Лоббизм в России: этапы большого пути», в котором авторы классифицировали существовавшие в Советском Союзе организованные группы интересов6.
1 См., например: Fredrich С, Brzezinski Z. Totalitarian Dictatorship and Autocracy. N.Y. 1956.
2 См., например: Hough J., Fainsod M. How the Soviet Union is Governed. Cambridge. 1979. Hancock M.D.
West Germany: The Politics of Corporatism. N.-J., 1989.
3 Hancock M.D. Указ. Соч. С. 46.
4 См., например: Bruse W., Ehols J. Soviet Politics in the Brezhnev Era. N.Y. 1980. Hague R., Harrap M.,
Breslin Sh. Comparative Government and Politics. An Introduction. London. 1987.
5 Константинов В., Найшуль В. Технология планового управления. М., 1996. С. 9-Ю.
6 Лоббизм в России: этапы большого пути. М., 1995. С. 13-14. Среди авторов доклада А. Нещадин, А.
Блохин, В. Верещагин, О. Ионин и др.
Следует отметить, что в целом классификации российских исследователей и их иностранных коллег совпали.
Существенным недостатком названных работ, с нашей точки зрения, является игнорирование роли крупных российских предприятий и объединений, руководство которых непосредственно участвовало в принятии политических решений, особенно на региональном и отраслевом уровне. Именно от них ведет свое начало большинство современных российских корпораций. Эта лакуна была во многом заполнена исследованием В.Н.Петухова, который в своей монографии последовательно рассматривает историю создания промышленных корпораций в Советском союзе с первых лет индустриализации1.
В последнее десятилетие пристальное внимание исследователей привлекают проблемы лоббизма в постсоветской России: его основные формы, субъекты и особенности . Только в 2002-2003 г. было защищено значительное количество диссертаций, позволяющих говорить о достаточно глубокой и всесторонней изученности этой проблематики на сегодняшний день3.
Можно говорить о формировании относительно нового для современной политической науки направления, связанного с
1 Петухов В.Н. Корпорации в российской промышленности. М., 1999.
2 См.: Автономов А. С. Лоббизм и политические партии/ЯТредставительная власть: мониторинг, анализ,
информация. 1995. № 3; Анохин М., Зотов С. Зарубежные теории и российская практика: (О лоббистской
деятельности) // Предпринимательство. Политика. Наука. 1996. № 2; Вишняков В. Г. Проблемы
государственного регулирования «лоббизма» в Российской Федерации // Представительная власть,
мониторинг, анализ, информация. 1995. № 3; Губернаторов В. Группы влияния российских деловых
кругов // Власть. № 7. 1995. Клименко В. Российский лоббизм и проблемы его законодательного
регулирования//Бизнес и политика. 1995. № 2; Лепехин B.A. Лоббизм. М., 1995; Лоббизм в России: этапы
большого пути. М., 1995; Любимов А.П. Классификация видов лоббизма. Материалы к международному
«круглому столу» в МПОА. М., 1999; Любимов А.П. Конституционно-правовые основы формирования
лоббистских отношений в открытом обществе. (Антикоррупционный проект). М., 2000; Любимов А.П.
Лоббизм как конституционно-правовой институт. М., 1998; Перегудов С, Семененко И. Лоббизм в
политической системе России // Мировая экономика и международные отношения. 1996. № 9; Радкевич
С. О деятельности предпринимателей в сфере лоббизма. М., 1993; Сулакшин С.С. Практика
промышленного лоббизма. Как делать законы своими руками. М., 2001 и др.
3 См., например: Романова А.А. Лоббизм в политической системе России: структурно-функциональный
анализ. Диссер. к.полит.н. Нижний Новгород. 2003; Оболенцева С.Д. Группы интересов в политике (на
примере нефтяного лоббизма в государственной думе Российской Федерации). Диссер. к.полит.н. М.,
2002; Лихой A.B. Лоббизм как феномен политической жизни современного российского общества.
Диссер. к-полит.н. М., 2003. и др.
корпоративным строительством и представленного работами М.Н. Афанасьева, Я.Ш. Паппэ, СП. Перегудова, А.А. Мухина, В.В. Разуваева, Г.П. Черникова и Д.А. Черниковой и рядом других авторов1. Современные российские исследователи стремятся определить: какими политическими ресурсами владеют крупные бизнес-корпорации.
Особый интерес представляет монография Я.Ш. Паппэ, посвященная анализу интегрированных бизнес-групп (ИБГ) и феномену «олигархии». Работа привлекает внимание тем, что в ней основательно проанализированы история создания и последующая эволюция ИБГ, их структура, менеджмент, роль и место в современном российском бизнесе.
Наиболее последовательно и глубоко проблемы взаимодействия власти и «олигархов» рассматривает А. Зудин . В своих работах он выступает против преувеличения политического влияния «олигархии» и недооценки автономии государственной власти. В работах его так же содержится основательный анализ ассоциированной активности бизнеса.
Более специфическим проблемам отношений крупного бизнеса и власти посвящены работы С.Г. Кордонского и А.А. Мухина3. Оба автора концентрируют внимание на формах и методах использования корпоративной элитой политического и административного ресурса и тех дивидендов, которые этот ресурс ей приносит. Среди недостатков работ А.А. Мухина следует отметить их крайнюю политизированность, что
1 См.: Афанасьев М.Н. Клиентизм и российская государственность. М., 2000; Паппэ Я.Ш. Олигархи. Экономическая хроника 1992-2000 гг. М., 2000; Перегудов СП. Корпорации, общество, государство. Эволюция отношений. M., 2003; Мухин А.А. Бизнес-элита и государственная власть: кто владеет Россией на рубеже веков. M., 2001; Черников Г.П., Черникова Д.А. Кто владеет Россией? M., 1998; Финансово-промышленные группы и конгломераты в экономике и политике современной России / Под ред. Паппэ Я.Ш. М., 1999. и др.
См.: Зудин А. Государство и ведущие бизнес-структуры: поиски модели взаимоотношений // Финансово-промышленные группы и конгломераты в экономике и политике России. М., 1997; Зудин А. Власть и бизнес. Новейшая история // Ведомости. 2000.3 августа; Зудин А. Неокорпоративизм в России? // Pro et Contra. № 4.2001. и др.
3 См.: Кордонский С. Рынки власти: Административные рынки СССР и России. М., 2000; Мухин А.А. Бизнес-элита и государственная власть: кто владеет Россией на рубеже веков? М., 2001; Мухин А.А. Новые правила игры для большого бизнеса, продиктованные логикой правления В.В.Путина. М., 2002; Мухин А.А. «Семейные» тайны: практика неофициального лоббизма в России. М., 2003; Мухин А.А. «Питерское» окружение Президента. М., 2003; Он же. «Особая папка» Владимира Путина. M., 2004;
негативно сказывается на научной значимости перечисленных нами монографий.
Проблематика, связанная с взаимоотношениями бизнеса и региональных властей, стала предметом исследований сравнительно недавно. Тем не менее уже есть глубокие и интересные работы отечественных и зарубежных авторов, таких как В.Я. Гельман, М. Бри, Н.Ю. Лапина, А.Е. Чирикова1. До конца 90-х гг. XX в. особый интерес исследователей привлекало участие бизнеса в избирательных кампаниях на выборах региональных лидеров или законодательных собраний. Но в конце 90-х гг. XX в. акцент сместился на экономико-политические аспекты взаимоотношений корпораций и региональной власти. Связано это было с расширением и интенсификацией деятельности крупных корпораций на уровне регионов.
Наиболее продуктивной работой по проблемам данного направления, с нашей точки зрения, является монография СП. Перегудова: «Корпорации, общество, государство», которая стала своеобразным итогом исследовательской работы автора за последние годы . В монографии на широкой источниковой базе детально анализируется процесс становления корпоративного капитала в России, современная ситуация во взаимоотношениях власти и бизнеса, общественно-политическая роль крупных корпораций.
Вопросы взаимоотношений власти и бизнеса нашли свое отражение и в ряде диссертационных исследований3. Так В.В. Кондрачук выявил ряд
1 См.: Россия регионов: трансформация политических режимов / Под общей редакцией В. Гельмана. М.,
2000; Лапина Н.Ю., Чирикова А.Е. Региональные элиты в РФ. Модели поведения и политические
ориентации. М., 1999; Лапина Н.Ю., Чирикова А.Е. Стратегия региональных элит: модели власти,
политический выбор. М., 2000 и др.
2 См.: Перегудов СП. Корпоративный капитал в российской политике // Полис. 2000. № 4; Перегудов
СП. Крупная российская корпорация в системе власти // Полис. 2001. № 3; Перегудов СП. Крупная
российская корпорация как социально-политический институт. М., 2000 и др.
Кондрачук В.В. Проблемы политического участия финансово-промышленных групп современной России. Дисс. К.ПОЛИТ.Н. М., 2003; Раков Л.Е. Политическая институционализация современного российского предпринимательства. Автореф. дисс. к. полит, н. М., 2002; Бочаров П.В. Региональная политика взаимодействия государства и бизнеса. Дисс. к. эконом, н. Воронеж, 2001; Фадеев К.В.
закономерностей политического участия финансово-промышленных групп, предложил периодизацию их развития, сделал обоснованные выводы о возникновении в ходе эволюции ФПГ, так называемых, супергрупп и их влияния на политическую жизнь1. Акцент на теоретико-методологические аспекты корпоративизма делается в диссертационной работе О.В. Лагутина. Объектом диссертационного исследования К.В. Фадеева стали политические интересы российских промышленных корпораций в современных условиях, особенности их формирования и реализации3.
В своей совокупности вышеназванные работы являются важным этапом на пути к объективной оценке процессов, происходящих в структуре, организации и политико-властном влиянии крупного российского бизнеса. Тем не менее, до сих пор сохраняются существенные лакуны в исследовании этапов взаимоотношений бизнеса и власти на российском постсоветском пространстве, не выработана их четкая периодизация, не проанализированы особенности развития этих взаимоотношений на протяжении последних 15 лет и особенно на современном этапе. Наиболее изученными являются процессы, происходящие на федеральном уровне власти, тогда как региональные аспекты взаимоотношений бизнеса и власти все еще остаются «в тени».
Актуальность этих проблем, их недостаточная разработанность, теоретическая и прикладная значимость, определили выбор темы исследования.
Особенности формирования и реализации политических интересов корпораций в современной России. Дисс. К.П0ЛИТ.Н. Уфа, 2004; Лагутин О.В. Влияние политического корпоративизма на принятие государственных решений в условиях советской и постсоветской России. Дисс. К.ПОЛИТ.Н. С-Пб., 2003.
1 Кондрачук В.В. Проблемы политического участия финансово-промышленных групп современной
России. Авт. дисс. К.ПОЛИТ.Н. М., 2003. С. 17-18.
2 Лагутин О.В. Влияние политических корпораций на принятие государственных решений. Дисс.
К.ПОЛИТ.Н. С-Пб., 2003.
3 Фадеев K.B. особенности формирования и реализации политических интересов промышленных
корпораций в современной России. Уфа, 2004. Автореф. дисс. к.полит.н.
Объектом диссертационного исследования являются
взаимоотношения корпораций и государства.
В качестве предмета диссертационного исследования выступает политологический аспект взаимоотношений между корпорациями и государством в постсоветской России.
Цель работы - исследовать корпорации как акторы политико-властных отношений, периоды и модели взаимоотношений крупного бизнеса и власти в постсоветской России.
Для реализации цели в диссертации поставлены следующие задачи:
определить корпорации как акторы политико-властных отношений, выявить их интересы и основные ресурсы в политике;
выделить основные периоды взаимоотношений крупного бизнеса с государственной властью в постсоветской России;
показать особенности взаимоотношений корпораций и государства на федеральном уровне в 90-е годы XX в. и на современном этапе;
выявить специфику современных взаимоотношений корпораций и региональной власти.
Теоретико-методологической основой диссертационного
исследования послужил структурно-функциональный подход, нацеленный на выявление органической взаимосвязи между формой и содержанием происходящих процессов. Исследование проводилось в рамках существующих в политической науке теорий власти, элиты (корпоративной, властной), «заинтересованных групп» и «групп давления», концепции корпоративизма.
В ходе диссертационного исследования были использованы общефилософские принципы общего и особенного, части и целого, принципы системности, комплексного и междисциплинарного подходов. Использование сравнительно-исторического метода позволило проследить
динамику процесса институционализации крупных российских корпораций, рассмотреть эволюцию их взаимоотношений с государственной властью в постсоветский период. Методы сравнительного политологического анализа, экстраполяции и моделирования способствовали определению моделей взаимоотношений бизнеса и власти, перспективных сценариев их развития до 2008 г.
Эмпирической базой для основных выводов и обобщений стали:
1) федеральные законодательные акты, указы президента РФ и
постановления правительства Российской Федерации;
2) материалы периодической печати: газеты «Ведомости» и
«Коммерсант», журналы «Эксперт» и «Компания», «Коммерсант-Власть»,
«Профиль», «Экономика и жизнь», «Вопросы экономики», «Проблемы
прогнозирования», «ПОЛИС» и ряд других;
3) интернет-издания: официальные сайты органов законодательной
и исполнительной власти (;
; ); сайты общественных и
политических фондов (; ;
; ); сайты крупнейших
корпораций (; ;
; ; и др.);
сайты ассоциаций бизнеса (; ;
; ).
Научная новизна диссертационного исследования и положения, выносимые на защиту, состоят в следующем:
уточнено определение термина «бизнес-корпорации» как актора политико-властных отношений, который, опираясь на имеющиеся экономические, социальные и информационные ресурсы, артикулирует и реализует свои групповые и корпоративные интересы при взаимодействии с государственно-властными структурами;
предложена периодизация взаимоотношений крупного бизнеса с федеральной государственной властью в постсоветской России, включающая три основных периода. Первый период - «подготовительный» (или «протопериод») - охватывает последние годы горбачевской перестройки - 1987 - 1990 гг.; второй период связан с президентством Б.Н.Ельцина («ельцинский»): 1991 г. - конец 1999 г.; третий период начался в 2000 г. с избрания президентом РФ В.В.Путина («путинский» период) и продолжается по настоящее время;
выявлена последовательная смена трех моделей взаимоотношений крупных корпораций и власти, которая произошла на рубеже XX-XXI вв. в России: «приватизация власти» бизнесом (конец 80-х - 90-е гг. XX в.); «переходная» («равноудаление» бизнеса от власти)(2000 г. - осень 2003 г.); «вертикализация» (осень 2003 г. - 2005 г.);
проведен анализ формирования в начале 2000-х гг. трехполюснои политической модели властных отношений в регионах (федеральные власти - региональные власти - крупные корпорации), а с конца 2004 г., в связи с расширением влияния федерального центра процесса «встраивания» региональных элит и корпораций в российскую вертикаль власти;
рассмотрены возможные сценарии («силовой» и «корпоративный») развития взаимоотношений крупного бизнеса и государственной власти до 2008 г.
Теоретическая и практическая значимость диссертации.
Теоретическая значимость исследования заключается в комплексном анализе тенденций, особенностей и моделей взаимоотношений российских корпораций и власти в постсоветский период, рассмотрении их периодизации, выявлении условий и факторов, которые привели к смене моделей этих взаимоотношений. Результаты исследования восполняют пробел в теоретическом осмыслении взаимоотношений корпораций и власти на современном этапе, являются существенным приращением знаний в этой области.
Практическая значимость исследования заключается в том, что
положения, выводы и рекомендации, сформулированные в диссертации, будут способствовать более глубокому пониманию проблематики взаимоотношений российских корпораций и власти на современном этапе.
Материалы и положения диссертации могут быть использованы в учебном процессе при чтении лекционных курсов по политологии, политической социологии, а также спецкурсов в высших учебных заведениях. Результаты диссертационного исследования могут стать основой для ряда учебных пособий по проблемам развития политического процесса в России.
Апробация работы. Основные положения диссертационной работы изложены в 6 публикациях общим объемом 5 п.л. Наиболее значимые результаты исследования обсуждались на международных, российских и региональных научно-практических конференциях: «Государственное управление в XXI веке» (Москва, 2004); «Россия и мир: глобальные интеграционные и дезинтеграционные процессы» (Казань, 2004); «Россия в глобальном мире» (С-Пб., 2005); «Куда идет Россия: проблемы системной трансформации современного российского общества» (Челябинск, 2005); «Россия и мир: вызовы времени» (Уфа, 2005).
Структура диссертации отражает логику диссертационного исследования и состоит из введения, двух глав (четыре параграфа), заключения, приложения, библиографического списка (233 наименования). Объем текста- 174 страницы.
Корпорация как актор политико-властных отношений: понятие, интересы, ресурсы
По мере развития мировой экономики, усложнения социальных отношений внутри общества неуклонно возрастает роль корпораций не только как социально-экономического, но и как политического института. Поэтому в качестве основной цели исследования нами была поставлена задача: выявить общественно-политическую роль корпораций в России и особенности их взаимоотношений с властными структурами. Это невозможно сделать без решения ряда теоретико-методологических задач, в частности, без анализа существующих в современной политической науке концепций и понятий, таких как: концепция групп интересов, плюрализм и корпоративизм, корпорация и ряд других.
В современной отечественной политической науке, как бы это парадоксально не звучало, не существует четкого определения понятия «корпорация». Так, в работе СП. Перегудова «Корпорации, общество, государство» читаем: «современная крупная компания или корпорация (курсив - Авт.) есть, прежде всего, порождение рыночных отношений и конкуренции»1. Далее автор, как нам представляется, совершенно верно уточняет, что термин «корпорация» применятся, как правило, с целью отличия крупных компаний от «обычных» средних или малых. Гораздо более распространенным в научных изданиях является употребление термина «финансово-промышленные группы» (ФПГ). Но и в этом случае в научной среде нет согласия. В соответствии со статьей федерального закона «О финансово-промышленных группах»1 под этим образованием следует понимать «совокупность юридических лиц, действующих как основное и дочерние общества, полностью или частично объединивших свои материальные и нематериальные активы (система участия) на основе договора о создании финансово-промышленной группы» . Придание данным законом термину «ФПГ» правового статуса породило в исследовательской среде неоднозначное его восприятие. В частности, по мнению Я.Ш. Паппэ, использование его в научной и исследовательской литературе недопустимо, так как характер деятельности подобных структур далеко не всегда соответствует указанному законодательному акту. По мнению Я.Ш. Паппэ, более точным было бы определение «интегрированная бизнес-группа» (ИБГ) . Под ИБГ автор понимает некую совокупность агентов (юридических и физических лиц, осуществляющих хозяйственную деятельность), функционирующих по принципу экономической эффективности, выступающих единым целым и управляемые из единого центра4. Для подобного определения есть основания, и связаны они с эволюцией отдельных финансово-промышленных групп, в которых на различных этапах развития преобладали различные типы капиталов. Например, «Империя» Ходорковского» (название Я.Ш. Паппэ), которая эволюционировала от финансово-торговой к финансово-промышленной, а затем и к промышленно-финансовой группе.
В ряде работ, напротив, достаточно активно употребляется именно термин «ФПГ». По мнению Г.П. Черникова и Д.А. Черниковой, его употребление наилучшим образом раскрывает характер структуры взаимоотношений внутри крупных российских корпораций1. Согласен с ними и СП. Перегудов, который, впрочем, наряду с термином «ФПГ» использует и термин «ИБГ», имея в виду их генетическую общность и не выделяя проблему его использования в качестве методологической. При этом он подчеркивает особое значение финансовой составляющей в такого рода корпорациях . На это обращает внимание и известный российский экономист А. Дынкин, который пишет: «Каждая промышленная группа (имеется в виду ИБГ - Авт.) имеет в своем составе акционерный коммерческий банк - собственную кредитную организацию как расчетный финансовый центр, канал перевода денежных средств за рубеж и т.д.» Он так же отмечает, что в состав ИБГ обычно входит несколько акционерных банков, что объясняется, прежде всего, наличием в группе нескольких центров влияния и специализации банков на отдельных вышеперечисленных функциях3.
Институционализация крупного бизнеса в постсоветской России и особенности его взаимоотношений с государственной властью в 90-е гг.XX в.
В современных исследованиях по проблемам развития бизнеса в России представлены довольно разнообразные периодизации, отражающие формирование корпораций в постсоветской России. Большинство из них основано на двух типах критериев. Первый, наиболее распространенный, в качестве признака разделения рассматривает виды приватизации в России. Так, в своем исследовании Я.Ш. Паппэ выделяет три основных: «ваучерный» (1993 г. - лето 1995г.), залоговые аукционы (осень 1995 г. -зима 1997 г.) и инвестиционные конкурсы (весна 1997 г. - август 1998 г.)1.
Более дробную периодизацию этого же типа предлагают В.В. Кондрачук, Е.Г. Ясин, О.В. Крыштановская . В частности, по мнению В.В. Кондрачука, в становлении и развитии финансово-промышленных групп можно выделить шесть этапов: «1) «номенклатурная» приватизация (до 1992 г.); 2) «ваучерная» приватизация (1992-1994 гг.); 3) залоговые аукционы и приватизационные конкурсы (1995-1998 гг.); 4) преодоление последствий дефолта, концентрация ресурсов и переход доминирующих функций внутри ФПГ от банковских активов к промышленным (1998-1999 гг.); 5) политика «равного удаления» бизнеса от власти и повышение социальной ответственности, связанные с приходом к власти В.В. Путина (2000-2002 гг.); 6) активизация крупного бизнеса в борьбе за власть (2003 г.)». Заметим, что в приведенной периодизации наблюдается смешение критериев экономических и политических. Периоды формирования крупных корпораций сочетаются с периодами эволюции взаимоотношений с властью, что, по нашему мнению, является не вполне оправданным.
Второй тип периодизации основан на анализе эволюции взаимоотношений власти и бизнеса. Однако подобные классификации не многочисленны. Пример подобного деления представлен в монографии А.А. Мухина «Особая папка» Владимира Путина». Исследователь выделяет четыре этапа: 1) 1991-1996 гг. - создание условий для появления собственников («дикий капитализм»; приватизация; залоговые аукционы и т.д.); 2) 1996-1999 гг. - участие «олигархов» в политических процессах (с 1997 г. попытки влияния на власть, создание неформальных лобби-групп в органах власти); 3) 1999 - 2003 гг. - изменение политической ситуации (создание «питерской» супергруппы, формирование «новых правил игры» для «олигархов» и пр.; 4) с 2003 г. по настоящее время - кризис отношений государственных институтов (Кремля) и «олигархов», переоценка ценностей - фактически «война на выживание»1. Но данная периодизация также страдает смешением критериев. Она рассматривает эволюцию, скорее внутрикорпоративных отношений, нежели взаимодействия власти и бизнеса.
Невозможно говорить об эволюции взаимоотношений власти и бизнеса (на что претендуют многие из названных авторов), не рассматривая вопрос о происхождении корпоративного капитала. Тем не менее, до сих пор не разработана периодизация, позволяющая соединить два этих процесса. В каждой из указанных периодизаций преобладает тот или иной признак, но целостная картина не складывается. Кроме того, нечеткость выделения критериев вызывает определенную путаницу.
Основные расхождения авторов наблюдаются в отношении к периоду конца 1980-х - начала 1990 гг. Так, ЯШ. Паппэ опускает этот период, не связывая постсоветскую кристаллизацию монополистических структур с проявлением активности крупного бизнеса. По его мнению, идея ФПГ до 1993 г. (принятие закона о финансово-промышленных группах) не находила реальной поддержки1. Тем не менее, обращение к периоду перестройки, на наш взгляд, является совершенно правомерным, поскольку именно тогда закладывались основные особенности и условия для формирования корпоративного капитала в России. Поэтому можно согласиться с исследователями СП. Перегудовым, обозначившим этот период как «инкубационный», и О.В. Лагутиным, который определил его как «отраслевой» .
Во многих политологических исследованиях довольно часто встречается выражение «постельцинский» период, или период «позднего Горбачева», или «раннего Ельцина» и т.д. При внимательном рассмотрении критериев, которые определяют выделение того или иного этапа можно наблюдать устойчивую тенденцию: приход к власти Путина рассматривается большинством исследователей как признак начала нового периода. Как нам представляется, персонификация критериев является более точной основой для создания периодизации.
Бизнес и власть на федеральном уровне: новые тенденции взаимоотношений
Развитие взаимоотношений корпораций и власти на современном этапе характеризуется рядом важнейших особенностей, возникновение которых обусловлено изменением политического климата в стране после избрания на пост президента РФ В.В. Путина. Период, связанный с именем нового президента РФ насчитывает уже 5 лет и условно его можно разделить на два этапа: первый - 2000 г. (начало президентства, провозглашение новой стратегии взаимоотношения бизнеса и власти) -осень 2003 г. (события вокруг компании «ЮКОС»); второй этап - осень 2003 г. по настоящее время. В рамках первого и в начале второго президентских сроков Путина можно отчетливо выделить формирование и смену двух моделей взаимоотношений власти с бизнес-сообществом.
Первая модель взаимоотношений - «переходная» - начала свое оформление в лоне провозглашенной в ходе президентских выборов 2000 г. политики «равноудаления». Хронологически ее становление и развитие соответствует первому этапу в рамках «путинского» периода -2000 г. - осень 2003 г. Подобное название подчеркивает не только характер складывающихся взаимоотношений между корпорациями и властью, но и отражает его сущностные черты.
Условия для появления «переходной» модели возникли после дефолта 1998 г., когда страна переживала острейший экономический кризис. Именно тогда на фоне существенного ослабления ведущих корпораций произошло усиление государственных структур. Выход из экономического кризиса сопровождался снижением политической активности корпораций. Изменения претерпевали и их взаимоотношения с властью. Так, после 1998 г. активность бизнеса была направлена на «узкоцелевой лоббизм», что привело к возрастанию, с одной стороны, роли государства в решении внутрикорпоративных проблем (особенно на фоне нового передела собственности), с другой стороны, породило определенную зависимость бизнеса от властных решений. Эти новые тенденции, по нашему мнению, и обусловили смену модели «приватизации власти», характерную для 90-х гг. XX в., на «переходную» модель в начале 2000-х гг.
В основе новой модели лежит принцип «равноудаления» всех уровней бизнеса от власти. Главным инструментом стал механизм диалога, направленный на принятие согласованных решений между бизнес-сообществом и властью по основным политическим и социально-экономическим проблемам общественного развития. Важнейшей целью новой политики президента Путина стало стремление ограничить нецивилизованные методы участия корпораций в политико-властных отношениях, и, прежде всего, использование административного ресурса, прямого представительства бизнеса во власти.
С осени 2003 г. началась очередная смена моделей взаимоотношений власти и корпораций. Сигналом к этому послужило «дело ЮКОСа». И к началу 2004т. уже можно говорить об установлении новой модели в их отношениях в рамках политики, которую исследователи характеризуют как «укрепление вертикали власти».
Рассмотрение процесса смены моделей взаимоотношений власти и бизнес-сообщества на протяжении 2000-2005 гг. будет рассмотрен на двух властных уровнях - федеральном и региональном. Последний уровень представляется весьма интересным, поскольку, с одной стороны, он является отражением центральных тенденций, а, с другой, имея ряд специфических черт, оказывает воздействие и на процессы, происходящие на федеральном уровне, заставляя вносить коррективы в новый курс. Комплексный анализ взаимоотношений власти и бизнеса, происходящих на федеральном и региональном уровнях, позволит нам существенно дополнить и объективизировать существующие представления о современных процессах в этой сфере.
На федеральном уровне процесс взаимоотношений бизнеса и власти проходит на двух основных политических полях - исполнительном (президент, правительство) и законодательном (Государственная Дума, Федеральное Собрание). В каждом из этих «полей» сформировались свои формы и методы взаимоотношений. Их анализ станет задачей исследования в данном параграфе.
