Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические аспекты анализа динамики электорального поведения 17
1. «Классические» теории электорального поведения и проблемы их применимости в условиях постсоветской России 17
2. Динамика электорального поведения: понятие и критерии типологизации 40
3. Механизм динамики электорального поведения 59
Глава 2. Специфика динамики электорального поведения в постсоветской России 81
1. Динамика электоральной активности 82
2. Динамика электоральных предпочтений 96
3. Региональные модели динамики электорального поведения 115
Заключение 134
Литература 137
Приложение 152
- «Классические» теории электорального поведения и проблемы их применимости в условиях постсоветской России
- Механизм динамики электорального поведения
- Динамика электоральной активности
Введение к работе
Актуальность темы исследования. После развала Советского Союза Россия вошла в полосу непрекращающихся реформ, которые сопровождались коренной трансформацией ее политической и социальной систем. Хотя конечный результат развития постсоветской России еще не ясен, сейчас уже далеко не так убедительно, как это было еще совсем недавно, звучит тезис о том, что происходящие изменения ведут нашу страну в сторону развития демократических свобод.
Процессы радикальных преобразований, которые характеризовали российское общество в последние 10-15 лет, в немалой степени связаны с выборами в органы власти. Электоральные процессы служат не только своеобразным индикатором общественных настроений, но и являются той средой, в которой вырастает новая политическая культура.
В этом плане динамика поведения граждан во время избирательных кампаний (прежде всего, избирательных кампаний федерального уровня) вызывает особый интерес, поскольку может служить квинтэссенцией наиболее значимых социальных и политических трансформаций. Динамика электорального поведения интегрирует в себе множество показателей, фиксирующих положение дел в обществе: она непосредственно связана с механизмами формирования ценностно-мировоззренческих предпочтений граждан, с формами политической мобилизации, существующими в российском обществе и, наконец, со способами социального контроля властных элит над населением.
Нынешняя конфигурация российского электорального пространства берет свое начало в процессе массовой политизации 1988-1993 гг., когда институт выборов в нашей стране начал формироваться как новая самостоятельная реальность.
Формально существовавшие в виде своего рода ритуалов избирательные процедуры (и внутри КПСС, и в избрании депутатов в Советы
всех уровней) стремительно разрушались, как только начинали реально действовать те институты, в рамках которых они должны были функционировать. Период с 1989-1993 гг. характеризует переход электорального процесса от ритуальной системы голосования (с 99% явкой и заранее подготовленным результатом «выбора из одного кандидата») к многовариантному поведению.
Несмотря на бесспорную важность означенного периода, большинство отечественных исследователей склонны рассматривать в качестве своеобразной «точки отсчета» для анализа динамических тенденций электорального поведения россиян парламентские выборы, прошедшие 12 декабря 1993 года1. Именно тогда были заложены основы избирательной системы, которая сохранила, несмотря на многие существенные трансформации, свои базовые принципы и по сей день.
Учитывая, что после 12 декабря 1993 года все федеральные избирательные кампании в России проводились по более или менее унифицированным правилам, можно утверждать, что динамика электорального поведения в соответствующий период является наиболее точным индикатором всех социально-политических процессов, характеризовавших российское общество. По ней можно отслеживать характерологические особенности политической психологии, коллизии политической и идеологической борьбы различных элит, оценивать перспективы гражданского строительства в современной России. Представляется, что уже одного этого перечня достаточно для того, чтобы вызвать интерес исследователей к анализу динамики электорального поведения.
Первый электоральный цикл в России (1993-1996) / Под общ. ред. В .Я. Гельмана, Г.В. Голосова, Е.Ю. Мелешкиной. М.: Изд-во «Весь Мир», 2000.
Степень разработанности проблемы исследования. На сегодняшний день электоральные исследования являются одной из важнейших составляющих политической и социальной науки и представляют собой огромный массив работ, затрагивающих достаточно широких круг практических и теоретических вопросов. Применительно к проблеме диссертационного исследования соответствующие работы можно разделить на две основные группы.
Первая группа - это работы, в которых рассматриваются общетеоретические и методологические принципы анализа электорального поведения и его динамики.
Уже в середине сороковых годов прошлого века для западной политологии становится актуальной потребность в разработке теоретических моделей, позволяющих не просто описывать, но и объяснять поведение избирателей, содержательно интерпретируя, накопленный эмпирический материал. Следует отметить, что создание подобных моделей (получивших впоследствии название теорий электорального поведения), как правило, связывалось западными исследователями с ответом на два ключевых вопроса:
каковы детерминанты электорального поведения (какая совокупность факторов и обстоятельств определяет выбор избирателя);
какова мотивация электорального поведения (почему избиратель участвует в голосовании, насколько рационален и осмыслен его выбор).
Косвенным образом данные вопросы затрагивались уже в работах
Т. Ад орно, который «объяснял» политическое поведение устойчивыми
характерологическими чертами индивидуальной психики
(«психологическими структурами») . Тем не менее заслуга разработки первой теоретической модели именно электорального поведения, по всей видимости, принадлежит группе американских ученых под руководством
Adorno T.W. and oth.. The Authoritarian personality. N.Y., 1950.
П. Лазарсфельда (конец сороковых годов двадцатого века)3. Согласно этой (социологической) модели выбор избирателя при голосовании определяется не сознательными политическими предпочтениями, но солидарностью индивида со своей группой. Как базовая детерминанта электорального поведения ими, соответственно, рассматривалась социально-классовая структура общества.
Во второй половине двадцатого века социологическая теория электорального поведения получила свое окончательное оформление в работах СМ. Липсета и С. Роккана4. Параллельно развивалась социально-психологическая теория, которая рассматривается некоторыми политологами как особая модификация социологического подхода. Электоральное поведение в соответствующей концепции интерпретируется как следствие партийной идентификации избирателей. Прямо противоположный взгляд на электоральное поведение и его динамику характеризует разработанная в этот же период экономическая теория голосования (Э. Даунсон, М. Фиорин), гласящая, что поведение избирателей есть результат рациональной оценки затрат избирателем на участие в голосовании и предполагаемых выгод5,
В последние же десятилетия на Западе приобретают популярность так называемые контекстуальные теории электорального поведения, которые в методологическом плане можно отнести к когнитивному подходу
3 Berelson В., Lazarsfeld P., McPhee W. Voting: A Study of Opinion Formation in
a Presidential Campaign. Chicago, 1954 .
4 Lipset S. M., Rokkan S. Cleavage Structures, Party Systems and Voter
Alignments /I Lipset S. M., Rokkan S. (end). Party Systems and Voter Alignments.
N.Y., 1967.
5 Downs A. An economic theory of democracy. N.Y.: Harper & Row, 1957;
Fiorina M. Retrospective Voting in American National Elections. New Haven,
1981.
(Р. Хакфельда и Дж. Спрага, С. Фиска и С. Ньюберга)6. В данном случае динамика электорального поведения рассматривается в контексте информационных потоков, воздействующих на избирателя, в той коммуникационной среде, в которую он погружен.
В отечественной политологии первые попытки создания оригинальных теоретических концепций и моделей, позволяющих анализировать динамику электорального поведения, были предприняты совсем недавно (в последние
"Г
3-4 года) . Подобная ситуация является естественной и в определенной степени оправданной, учитывая небольшой срок российской традиции конкурентных выборов.
Однако возникает вопрос о том, насколько западные теории, разработанные в иной социокультурной среде, которые до сих пор используются большинством отечественных исследователей для анализа российской электоральной практики адекватны этим целям. Однозначный ответ на данный вопрос не получен до сих пор.
Вторая группа - это работы, в которых рассматривается собственно российская специфика электорального поведения и его динамики.
В отечественном обществоведении вплоть до конца восьмидесятых годов нынешнего столетия тематика, связанная с анализом электорального
6 Bianco W.T. Different Paths to the Same Result: Rational Choice, Political Psychology and Impression Formation in Campaigns II American Journal of Political Science. 1998. Vol 42. Ns 4; Huckfeldt R.} Sprague J. Discussant effects on vote choice: Intimacy, structure, and interdependence II Journal of Politics. 1991. Vol. 53. №. 1; Huckfeldt R., Sprague J. Citizens, Politics and Social Communication. Information and influence in an election campaign. Cambridge, 1995.
Мелешкина Ю.Е. «Воронка причинности» в электоральных исследованиях // Полис. 2002. № 5; Пушкарева Г.В. Изучение электорального поведения: контуры когнитивной модели // Полис. 2003. № 3.
поведения, практически не затрагивалась. Однако уже с начала девяностых ситуация в корне изменилась. С тех пор российскими политологами предпринято немало интересных исследований данной темы. Среди наиболее оригинальных и содержательных в первую очередь следует назвать работы В. Гимпельсона и С. Чугрова, Г.В. Голосова, В.А. Колосова и Р.Ф. Туровского, Е.Ю. Мелешкиной, Б.В. Овчинникова, Ю.Д. Шевченко, Р.В. Базикова8.
Базиков Р.В. Мотивы и детерминанты электорального поведения в постсоветской России (канонический анализ результатов парламентских выборов 1995 и 1999 гг.) // Политико-психологические проблемы исследования массового сознания. М.: Аспект Пресс, 2002. С. 34; Голосов Г.В. Поведение избирателей в России: теоретические перспективы и результаты региональных выборов // Полис. 1997. №4. С. 44-5; Гимпельсон В., Чугров С. Модели электорального поведения российских регионов (опыт многомерного статистического анализа результатов выборов 12 декабря 1993 г.) // Мировая экономика и международные отношения, 1995. № 4. С. 22-32; Колосов В. А. Политические ориентации российских регионов: произошел ли в декабре 1995 «обвал»? (Анализ голосования по партийным спискам) // Полис. 1996. № 1. С. 91-102; Колосов В. А., Туровский Р.Ф. Электоральная карта современной России: генезис, структура и эволюция // Полис. 1996. № 4. С. 33-46; Мелешкина Е. Исследования электорального поведения: теоретические модели и проблемы их применения // Зарубежная политология в XX столетии. М.: ИНИОН РАН, 2001. С. 190-215; Овчинников Б.В. Электоральная эволюция: пространство регионов и пространство партий в 1995-1999 годах // Полис. 2000. № 2. С. 68-79; Шевченко Ю.Д. Поведение избирателей в России: основные подходы // Выборы в посткоммунистических обществах. М.: ИНИОН РАН, 2000. С. Ш-136.
Независимо от того, какой аспект интересует автора, в отечественных исследованиях электорального поведения могут быть выделены два основных направления.
В первом делается акцент на описании внешних проявлений динамики электорального поведения, которая в этом случае электоральное поведение по существу отождествляет с результатами голосования. На сегодняшний день данное направление наиболее широко представлено в отечественной литературе, примером могут послужить работы А. Бузина, В. Гимпельсона и С, Чугрова, СВ. Туманова и И.Г. Бурыкина, В.А. Колосова и Р.Ф. Туровского, Б.В. Овчинникова, Н.Н. Афанасьева и ряда других авторов.
Второе направление ориентировано на выявление неких общих зависимостей, которые позволяют осмыслить социальные, политические и психологические механизмы динамики электорального поведения. Как уже отмечалось, созданные отечественными специалистами работы данного направления, как правило, основаны на применении уже существующих в западной политологии теоретических концепций к условиям России. Таковы, например, работы Ю.Д. Шевченко, B.C. Комаровского, Г.В. Голосова, Р.В. Базикова.
Так или иначе, сложившаяся в данной предметной области исследовательская ситуация характеризуется, по меньшей мере, двумя существенными особенностями.
Во-первых, отчетливо наблюдается дисбаланс, сложившийся между объемом эмпирического материала, описывающего конкретные проявления электорального поведения, и эвристическими возможностями наличного понятийного аппарата.
Во-вторых, анализ динамики электорального поведения носит преимущественно фрагментарный характер. Исследователь, как правило, акцентирует свое внимание на тех изменениях электорального поведения, которые произошли между ближайшими (на момент написания работы) и предыдущими выборами. Столь локальная временная перспектива не
позволяет увидеть наиболее общих тенденций в поведении избирателей, оценить их устойчивость.
Приятным исключением в этом отношении явились вышедшие в последние годы две коллективные монографии наиболее известных отечественных политологов, в которых последовательно анализируется первый (1993-1996 годы) и второй (1999-2000 годы) электоральные циклы в постсоветской России9. Однако в качестве определенного недостатка названных монографий можно отметить совершенный методологический плюрализм, характеризующий помещенные в них исследования. Авторы придерживаются не просто различных, но иногда диаметрально противоположных подходов. В результате создать целостную картину динамики электорального поведения в этом случае также не получается, анализ отличается если не временной, то содержательной фрагментарностью.
Иными словами, в отечественной политологии наблюдается явный дефицит работ, в которых бы, с одной стороны, анализ динамики электорального поведения россиян осуществлялся в относительно продолжительной временной перспективе, а с другой, соответствующий анализ реализовывался в рамках цельной теоретической концепции,
Теоретико-методологическая и методическая база исследования. Теоретико-методологической базой диссертационного исследования, прежде всего, послужили так называемые «классические» теории электорального поведения, а именно, социологический, социально-психологический и рационально-инструментальный подходы, основы которых были заложены в работах СМ. Липсета, С. Роккана, Э, Даунсона, М, Фиорина10. Кроме того,
9 Первый электоральный цикл в России (1993-1996) / Под общ. ред. В.Я. Гельмана, Г,В, Голосова, Е.Ю. Мелешкиной. М.: Изд-во «Весь Мир», 2000; Второй электоральный цикл в России (1999-2000) / Под общ. ред. В .Я. Гельмана, Г.В. Голосова, Е.Ю. Мелешкиной. М.: Изд-во «Весь Мир», 2003.
TUpset S. М., Rokkan S. Указ. раб.; Downs А. Указ. раб.; Fiorina М. Указ. раб.
использовался достаточно недавно получивший признание в сфере электоральных исследований когнитивный подход, в частности, когнитивная модель электорального поведения Г.В. Пушкаревой .
Концепции электорального поведения, относящиеся к названным подходам, синтезировались на основе более широких эвристических конструктов - веберовской парадигмы «социального» действия, концепции социального пространства и политического поля П. Бур дье12.
В работе предпринята попытка осуществить своеобразную проекцию разрабатываемого «синтетического» конструкта на электоральную практику постсоветской России, что потребовало обращения к структурно-функциональному и неоинституциональному анализу. С их помощью выделялись конкретные составляющие электорального поведения, анализировался характер зависимости этих элементов от объективных стимулов окружающей среды.
Обширный эмпирический материал, использовавшийся в исследовании (прежде всего, это характерно для второй главы работы), обусловил обращение диссертанта к таким математическим и статистическим методам анализа, как факторный анализ, корреляционный анализ, канонический анализ, регрессионный анализ. Соответствующие методы использовались как для обработки первичной информации, полученной самим исследователем, так и для вторичного анализа эмпирических материалов, представленных в архивах наиболее крупных отечественных социологических центров -ВЦОМ, ФОМ, РОМИР.
Цели и задачи исследования. Основная цель данного исследования двояка. С одной стороны, она заключается в анализе и синтезе основных теоретических концепций электорального поведения в контексте проблемы их практического использования для изучения электоральной практики
11 Пушкарева Г.В. Изучение электорального поведения: контуры когнитивной модели // Полис. 2003. № 3.
Бурдье П. Социология политики. М., 1993.
постсоветской России, с другой стороны, цель заключается собственно в исследовании динамики поведения российских избирателей, описании и интерпритации основных тенденций этой динамики.
Сформулированная в таком виде цель предполагает в качестве предмета исследования базовые механизмы, определяющие процесс изменения электорального поведения россиян, устойчивые закономерности этого политического процесса. Объектом исследования выступает электоральное поведение российских избирателей в рамках избирательных кампаний федерального уровня за период с 12 декабря 1993 года по текущий момент.
В диссертации ставятся и решаются следующие задачи:
выявляются теоретико-познавательные установки и содержательные предпосылки, априорные допущения, характеризующие так называемые «классические» теории электорального поведения, на основании чего анализируется «универсабельность» этих теорий, их принципиальная «применимость» в социокультурных условиях современной России;
разрабатывается концептуальная модель, синтезирующая различные подходы к анализу электорального поведения, выделяются основные критерии типологизации его динамики;
описывается механизм взаимодействия субъективных и объективных детерминант, определяющих динамические характеристики электорального поведения;
выявляются и анализируются основные тенденция динамики активности российского электората на выборах федерального уровня в период 1993-2004 годов;
выявляются и анализируются основные тенденции динамики электоральных предпочтений россиян на выборах федерального уровня в период 1993-2004 годов;
разрабатываются модели, описывающие региональную специфику динамики электорального поведения в постсоветской России.
Научная новизна исследования. Научная новизна работы состоит в следующем:
- сформулирована методологическая схема, позволяющая
синтезировать модели электорального поведения, относящиеся к различным
теоретическим подходам (социологическому, социально-психологическому,
рационально-инструментальному, когнитивному);
~ выделены различия в содержании таких субъективных составляющих электорального поведения, как электоральные потребности, электоральные мотивы и электоральные ориентации, на основании чего осуществлена понятийная реконструкция базовых механизмов, определяющих динамику поведения избирателей;
предложен ряд инновационных критериев типологизации динамики электорального поведения;
выявлена и описана специфическая группа мотивов электоральной активности россиян, которая включает стимулы участия в выборах, ориентированные исключительно на сам процесс голосования, но не связанные с предполагаемым результатом выборов;
разработаны семантические модели, обеспечивающие сопоставимость электоральных предпочтений россиян в рамках различных электоральных циклов;
описан процесс эволюции «конкурентной» модели и модели «контролируемого голосования» в регионах России.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Методологические проблемы использования «классических» теорий электорального поведения в социокультурных условиях постсоветской России обусловлены монофакторным характером этих теорий, недооценкой манипулятивного воздействия на избирателя, а так же недифференцированным подходом к анализу мотивационной сферы электорального поведения. Данные недостатки являются «конструктивной» особенностью «классических» теорий электорального поведения и могут
быть устранены лишь посредством изменения баланса теоретико-познавательных установок, заложенных в соответствующих теориях, в процессе синтеза последних.
Поведенческие акты, смыслообразующая мотивация, объективное информационное поле, влияющее на субъективный смысл электорального выбора, выступают в качестве самостоятельных структурных уровней электорального поведения и отличаются особыми динамическими характеристиками.
Динамика электоральной активности в постсоветский период имеет ярко выраженный диффузный характер. Основная тенденция направлена на снижение явки избирателей, но при этом наблюдается и обратная тенденция, компенсирующая (хотя и не полностью) этот процесс. Соответствующие тенденции имеют принципиально различные мотивационные механизмы - в постсоветской России слабеют полноценные мотивы активности избирателей, ориентированные на определенный результат выборов (получение личной или социотропной выгоды, победа конкретной идеологии и т.п.), но усиливаются мотивы, ориентированные исключительно на сам процесс участия в голосовании, то есть ограниченные мотивы.
Основная динамическая тенденция электоральных предпочтений россиян заключается в «централизации» их позиций по оси «плановая экономика» - «экономический либерализм». С субъективно-мотивационной точки зрения, данная тенденция объясняется формированием консервативных электоральных потребностей, которые в свою очередь явились следствием умелого использования политическим режимом манипулятивных технологий (в результате чего у основной массы населения произошло замещение критериев эффективности действующей власти), чем реальной позитивной динамикой экономической и социальной сферы.
Региональная специфика динамики электорального поведения, прежде всего, связана с развитием двух моделей голосования - «азиатской» (контролируемое голосование) и «конкурентной» (инвариантное
голосование) моделями. При этом в регионах, характеризующихся «азиатской» моделью голосования, происходила постепенная ее кристаллизация, достигшая своего пика на последних президентских выборах. Наоборот, в регионах, характеризующихся «конкурентной»
* моделью голосования, с каждым электоральным циклом происходит все
большая дифференциация различных элементов модели.
Теоретическая и практическая значимость работы. Теоретическая значимость работы определяется тем, что в рамках единой методологической платформы предпринято исследование междисциплинарного характера, которое позволяет по-новому осмыслить достаточно привычную для традиционной политологии тему детерминации динамики электорального поведения.
Практическая значимость работы связана с выяснением базовых тенденций электорального поведения россиян. Основанные на обширном эмпирическом материале, описывающем поведение избирателей в рамках
* конкретных избирательных кампаний последних лет, результаты
исследования могут использоваться для долгосрочных прогнозов, разработки
партийной и государственной политики в электоральной сфере.
Помимо этого, результаты диссертационного исследования могут быть использованы при подготовке соответствующих учебных курсов, связанных с изучением политических, социальных и психологических оснований электорального поведения.
Апробация работы. Основные идеи и результаты диссертационного исследования обсуждались на межрегиональной научной конференции «Человек и этнос в трансформационном обществе: социальные девиации и пути их преодоления», на конференции аспирантов и докторантов «Путь в науку». Основное содержание исследования изложено в следующих публикациях: «Мотивация повышенной активности избирателей на президентских выборах в постсоветской России»; «Конфликт электоральных и традиционных механизмов власти как проблема политической
модернизации Юга России»; «Электоральное поведение» (методическое пособие).
Структура работы. Содержание рассмотренной проблематики определило структуру диссертационной работы, которая состоит из введения, первой главы - «Теоретико-методологические аспекты анализа динамики электорального поведения», второй главы - «Специфика динамики электорального поведения в постсоветской России», заключения, приложения и списка литературы из 187 наименований (включая 19 изданий на английском языке). Общий объем работы составляет 157 машинописных страниц.
«Классические» теории электорального поведения и проблемы их применимости в условиях постсоветской России
Серьезное исследование динамики электорального поведения предполагает не только описание изменения результатов голосования, выявление факторов, оказывающих статистически значимое влияние на данный процесс, но и интерпретацию обнаруженных зависимостей, теоретический анализ, объясняющий поведение избирателей. «Первая волна» отечественных исследователей электоральной сферы базировала свои работы на привлечении теоретических концепций и эвристических конструктов, разработанных западными авторами. Собственно говоря, первые попытки создания оригинальных теоретических концепций и моделей электорального поведения были предприняты в отечественной политологии совсем недавно (в последние 3-4 года)13.
Подобная ситуация является естественной и в определенной степени оправданной, учитывая небольшой срок российской традиции конкурентных выборов. Однако возникает вопрос о том, насколько теории, разработанные в иной социокультурной среде, адекватны для анализа именно российской электоральной практики. Однозначный ответ на данный вопрос не получен до сих пор. Результаты эмпирической верификации западных теорий дают противоречивые данные. К примеру, проанализировав внушительный объем фактологического материала, используя при этом самые «продвинутые» статистические методы, такие авторитетные отечественные политологи, как Ю. Шевченко и Е. Мелешкина, приходят к совершенно противоположным выводам относительно адекватности концепции партийной идентификации в условиях постсоветской России".
В контексте данной работы предпринимается попытка подойти к решению означенной проблемы «с другой стороны». Автор нацеливает свой исследовательский интерес на выявление базовых методологических принципов, априорных допущений, характеризующих так называемые «классические» (или традиционные) теории электорального поведения, осуществляется анализ данных теорий с точки зрения их «универсабельности», принципиальной применимости в социокультурных условиях современной России.
Г.В. Голосов дифференцирует «классические» теории электорального поведения на три основные подхода: социологический, социально-психологический и рационально-инструментальный15.
Старейшим из них является социологический подход. Основы данного подхода были заложены П. Лазарсфельдом в результате исследования, проведенного по материалам выборов президента США в 1948 году16. В процессе данного исследования была установлена статистическая зависимость между принадлежностью избирателей к большим социальным группам и их голосованием. Основной теоретический постулат, сформулированный Лазарсфельдом и ставший стержнем социологического подхода, заключается в том, что большинство избирателей при голосовании руководствуются не сознательными политическими предпочтениями, а проявляют солидарность с той социальной группой, к которой они принадлежат.
В своей классической (лазарсфельдовской) версии социологический подход оставлял достаточно многозначным понятие большой социальной группы. Поскольку любое современное общество структурировано по множеству критериев, которые дифференцируют социум, в том числе и на достаточно большие группы, не совсем ясно то, какие из этих критериев являются определяющими для индивида при осуществлении им своего выбора в ходе голосования. Именно в направлении конкретизации социальных критериев, значимо влияющих на электоральное поведение, развивался в дальнейшем «социологический» подход. Пожалуй, основной вклад в его развитие внесли СМ. Липсет и С. Роккан, обосновавшие в середине 60-х годов двадцатого века «генетическую модель» формирования партийных систем и соответствующих им структур электоральной поддержки17. Согласно этой модели основное влияние на электоральное поведение оказывает дифференциация избирателей по осям: центр/периферия; город/село; государство/церковь; собственники/рабочие. Позднее в рамках социологического подхода не было предложено ничего принципиально нового. Дискуссия в основном велась вокруг того, какие из четырех названных ранее социальных градаций более важны, в ряде случаев основные оси «социального раскола» дополнялись вспомогательными, например, фактором этнической принадлежности .
Механизм динамики электорального поведения
В рамках традиционного бихевиоризма исследование динамических характеристик электорального поведения, как правило, ограничивается изучением устойчивых связей между определенными объективными факторами (стимулами) и результатами голосования (реакцией). Если использовать принятую нами ранее терминологию, то можно утверждать, что речь идет об изучении связи между элементами третьего и первого уровня структуры электорального поведения.
Выявление соответствующих закономерностей в контексте данной работы рассматривается, безусловно, в качестве важного исследовательского этапа, но не как конечная цель исследования. Необходимым элементом
Как ранее уже отмечалось, отказ от использования в нашей работе методологических принципов традиционного бихевиоризма не означает отказа от использования богатейшего эмпирического материала, накопленного в рамках соответствующих исследований.
анализа электорального поведения и его динамики является содержательная интерпретация устойчивых связей между объективными условиями и наблюдаемыми поведенческими реакциями. Речь идет о том, чтобы раскрыть процесс трансформации импульсов окружающей среды в смыслообразующую мотивацию социальных действий, только в этом случае возможно, как отмечал М. Вебер, постижение каузальных зависимостей, то есть причин социального поведения (в нашем случае - электорального поведения) .
Механизм динамики электоральных потребностей. По нашему мнению, «консервативная» и «реформаторская» интенции формируются в результате субъективной оценки избирателями своей социальной динамики , а также выбора ими определенной поведенческой стратегии.
Связь между электоральными потребностями и социальной динамикой, на первый взгляд, выглядит достаточно просто. Позитивные социальные изменения, происходящие в обществе, вызывают потребность сохранить соответствующие тенденции, это выражается в интенции избирателей к консервативной политике, обратным образом, негативная социальная динамика способствует формированию устойчивого стремления избирателей поддержать реформаторский курс в политике72. Таким образом, проявляется объективная составляющая электоральных потребностей,
В данном случае термин "социальная динамика" трактуется достаточно широко, речь идет об изменении социально-статусных, экономических или культурных позиций избирателя.
Следует разводить понятия консервативной и реформаторской политики в идеологическом и электоральном контекстах. В последнем случае термины «консервативный» и «реформаторский» не содержат в себе ценностной составляющей, но лишь обозначают ориентацию на изменение либо на сохранение существующего политического курса. Как это ни парадоксально звучит, но консервативная в идеологическом смысле политика может являть
Значение данной составляющей электоральных потребностей, однако, нельзя переоценивать. Представления людей о своем социальном положении и уровень их недовольства или удовлетворенности этим положением далеко не всегда соответствуют реальной ситуации. Как вполне справедливо отмечает Г.Г. Дилигенский (относительно механизмов формирования и динамики политических потребностей), «субъективная неудовлетворенность (или удовлетворенность. - Авт.) выражает не абсолютную, но относительную лишенность, то есть результат сравнения собственного положения с образцовой, нормальной, ситуацией»74.
В своих работах Г.Г. Дилигенский показывает, что обычно избирателями за образец принимается ситуация определенной референтной (термин применяемый в социальной психологии») группы (или группы соотнесения). В качестве таковой может выступать своя собственная группа, и тогда нынешняя ситуация сравнивается с ранее принятыми ею нормами (жизненного уровня, потребления и т.д.). Такая группа называется «нормативной». Или же люди сравнивают свое положение с другой, известной им, «компаративной» группой75. Если социальная динамика «компаративной» группы превышает позитивные сдвиги в той группе, к которой принадлежит избиратель, то он субъективно будет оценивать происходящие изменения как негативные, даже если объективно его положение улучшилось.
Динамика электоральной активности
Нынешняя конфигурация российского электорального пространства берет свое начало в процессе массовой политизации 1988-1991 гг., когда институт выборов в нашей стране начал формироваться как новая самостоятельная реальность.
Формально существовавшие в виде своего рода ритуалов избирательные процедуры (и внутри КПСС, и в избрании депутатов в Советы всех уровней) стремительно разрушались, как только начинали реально действовать те институты, в рамках которых они должны были функционировать. Если рассматривать этот процесс качественных скачков в политической системе страны под углом количественных показателей участия населения в выборах, то 1991 г. явился переломным годом начавшегося в 1989-1990 гг. перехода электорального поведения от ритуальной системы голосования (с 99% явкой и заранее подготовленным результатом «выбора из одного кандидата») к многовариантному поведению.
Несмотря на бесспорную важность означенного периода, большинство отечественных исследователей склонны рассматривать в качестве своеобразной «точки отсчета» для анализа динамических тенденций электорального поведения россиян парламентские выборы 1993 года . Можно назвать две причины такой ситуации.
Во-первых, пик социально-психологического стресса и нарастания всех видов напряженности (экономической, политической и идейной) для населения, вызванный прежде всего реакцией на «шокотерапию», приходится именно на 1993 год. После ничего не решившего в конфликте властей референдума 25 апреля 1993 г. произошли события сентября-октября, получившие свое разрешение на выборах 12 декабря 1993 года. По мнению целого ряда видных исследователей, кристаллизация базовых типов российского электората была реакцией населения на социально-психологический шок общенационального масштаба98.
Во-вторых, в 1993 году были заложены основы избирательной системы, которая сохранила, несмотря на многие существенные трансформации, свои базовые принципы и по сей день.
Количественные показатели динамики электоральной активности в постсоветской России. Динамика электоральной активности (как, впрочем, и динамика электоральных предпочтений) может иметь прямой и диффузный характер.
Прямая (или непосредственная динамика) отражает изменение объема конкретной электоральной группы между избирательными кампаниями. Изменение объема может быть представлено как в абсолютном, так ив относительном выражении. К примеру, по данным официальной статистики, на парламентских выборах 1993 года правом голоса обладало 106170835 человек, а на парламентских выборах 1995 года - 107496856 человек, проголосовало в 1993 году приблизительно 58187 тыс. человек, а в 1995 году - 69582 тыс. избирателей. Основываясь на приведенных данных, можно утверждать, что непосредственная динамика выражается в увеличении активного электората более чем на 11390 тыс. избирателей (абсолютный показатель) либо в увеличении соответствующей группы на 9,92 процента от числа избирателей, обладавших правом голоса (относительный показатель).
С аналитической точки зрения, более продуктивным представляется использовать относительные показатели. Они позволяют выделить собственно политическую составляющую электоральной динамики, в то время, как абсолютные показатели этой динамики во многом связаны с демографическими процессами, происходящими в обществе.
В техническом же аспекте измерение непосредственной динамики электоральной активности (как в абсолютных, так и в относительных показателях) не представляет особых проблем. Для этого, как правило, достаточно сопоставить итоговые показатели официальной статистики и явки избирателей.
Диффузная электоральная динамика отражает процессы перехода
избирателей из одной электоральной группы в другую. Она включает в себя непосредственную динамику, но не сводится к ней". Например, между кампаниями 1999 года и 2000 года общий «прирост» группы активных избирателей составил чуть менее 7 % (показатель непосредственной динамики электоральной активности). Однако, по данным некоторых серьезных социологических исследований, в лучшем случае 85 % россиян, участвовавших в парламентских выборах 1999 года, приняли в 2000 году участие в голосовании на президентских выборах100. Иными словами, около 15 % процентов активных избирателей перешли в группу абсентеистов, но при этом около 22 % абсентеистов активизировали свое поведение.
В принципе любое изменение объема конкретной электоральной группы свидетельствует, что часть избирателей из этой группы перешли в другую, либо наоборот. Однако неизменность объема электоральной группы еще не означает неизменность ее состава (часть избирателей выбыла из группы, но при этом сама она получила пополнение за счет других групп).
Результаты нашего EXIT POLLS (линейное распределение ответов). Измерение диффузной динамики - это достаточно сложная в методическом отношении задача, которая в полном объеме не решена до сих пор, по крайней мере, если говорить об электоральных исследованиях в современной России. Анализ специальной литературы показывает, что отечественные политологи, как правило, используют для измерения показателей диффузной динамики электоральной активности метод социологического опроса101.
Иными словами, исследователь основывает свое суждение о динамике поведения избирателей между изучаемыми электоральными циклами, на основании ответов респондентов о своем участии в соответствующих выборах. Теоретически означенный метод способен дать весьма точные показатели о переходе избирателей из одной электоральной группы в другую. В зависимости от характера выборки допустимая погрешность социологических опросов, проводимых серьезными исследовательскими центрами (ВЦИОМ, РОМИР, ФОМ и т.д.) колеблется от 1,5 до 2,5 %. Однако на практике возникают проблемы, которые ставят под сомнение точность «опросных» данных (именно при измерении явки избирателей).
Похожие диссертации на Динамика электорального поведения в постсоветской России
