Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретические аспекты исследования диалектики как метода философствования 10
1.1. Неокантианство как оппозиция спекулятивной метафизике немецкого идеализма 12
1.2. Методологизм Марбургской школы как диалектика знания и действия: культурные и духовные реминисценции 33
ГЛАВА 2. Онтологические аспекты генезиса научного знания 55
2.1. К вопросу о соотношении бытия и познания (на материале ретроспективного анализа философии Н.Гартмана) 57
2.2. Структура научного знания: философско-методологический аспект 75
ГЛАВА 3. Современная познавательная деятельность субъекта и его ценностные ориентации 96
3.1, Имплицитные формы ценностных предпосылок научного знания 98
3.2. Проблема границ познания и эвристический смысл идеи трансцендентального измерения гуманитарного знания 120
Заключение 140
Список литературы 148
- Неокантианство как оппозиция спекулятивной метафизике немецкого идеализма
- Методологизм Марбургской школы как диалектика знания и действия: культурные и духовные реминисценции
- К вопросу о соотношении бытия и познания (на материале ретроспективного анализа философии Н.Гартмана)
- Имплицитные формы ценностных предпосылок научного знания
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Актуальность исследования обусловлена потребностью исследования современной познавательной ситуации, самой структуры научного знания, выдвижением на первый план в научном мышлении Европы критерия технологической продуктивности научной идеи.
В этом плане обращение к неокантианству, к вопросу о редукции философии к методологии, к самим способам формирования научных понятий весьма актуально, поскольку не только позволяет противостоять различным спекулятивным конструкциям (например, гегелевского типа), но и до некоторой степени осмыслить эвристический потенциал конструктивной деятельности научного разума.
«Новое» кантианство снискало к началу XX гг. прошлого века определённое признание, поскольку, опираясь на неоплатонизм и применяя гегелевскую диалектику, оно, как казалось, смогло дать объяснение выдающимся успехам естествознания и вывести саму философию на уровень теоретического осмысления знания. Но после 1920-х годов, во время появления новой философской парадигмы (зарождение экзистенциалистского иррационализма и лингвоориентированной философии) сложилось впечатление, что неокантианство уступило свое лидирующее место иным концепциям и навсегда ушло в историю. Тем не менее, сегодня выясняется, что концепции Э.Гуссерля, Г.Х.Гадамера, М.Хайдеггера и различных философских школ (например, Франкфуртской школы) так или иначе, уходят своими корнями в неокантианство. Размышления же о существе научного знания, средствах обретения и доказательствах его истинности не утрачивают своей актуальности и в современных исследованиях .
Неокантианство распространилось «по всей толще философской рефлексии» и приобрело мировое значение, дав толчок развитию различных неокантианских течений. Эта мысль должна быть подкреплена исследованиями в области влияния неокантианства на проблему свободы разума и его познавательных возможностей в философии вообще.
Актуальность предложенной темы исследования состоит также и в том, что становится возможным показать на критическом материале кантовской философии и продолживших её учений трансформацию отношения к познавательным способностям самого человеческого разума и его границам. Спектр взаимодействия философии и науки достаточно широк, философские концепции тесно переплетены с естественнонаучными знаниями и выполняют в этой связи следующие функции: способствуют адаптации научных знаний к социокультурному контексту эпохи и определяют эвристические программы научного познания. А неокантианские наработки в этой области дают возможность предположить значительное влияние неокантианства вообще на развитие философии науки, особенно на этапе перехода от классической к неклассической научной рациональности.
Следует также отметить, что наряду с другими философскими течениями и направлениями исследования «старых» и современных неокантианцев во многом способствовали разработке основных методологических функций философии: эвристической, способствующей приросту новых научных знаний и создающей предпосылки для научных открытий; координирующей, ответственной за согласование методов в процессе научного исследования; интерпретирующей, объединяющей все множество элементов философского знания в единую упорядоченную систему и логико-гносеологической, создающей философский метод, его принципы, нормы и теоретическую структуру научного знания .
Сегодня следует особое внимание обратить на современное звучание кантовской философии, которая приобретает особое значение не только для сохранения классического философского наследия в узком академическом кругу, но и для самопонимания современного человека, являющегося не только индивидом, но и активным общественным существом.
Степень научной разработанности проблемы. Особый интерес к наследию И.Канта в конце ХХ – начале XXI вв. вызван появлением критических научно-философских исследований. Стал очевидным тот факт, что в решении проблем современного научного и философского познания всё большую роль играют сегодня разработки его последователей-неокантианцев, оставшиеся в тени славы самого мыслителя. Издание и анализ ранее неизвестных широкому кругу философов работ из неокантианских архивов марбургского (Г.Когена, П.Наторпа, Э.Кассирера) и баденского неокантианства (Г.Лотце, Г.Риккерт, Э.Ласк) позволяет выявить эвристический потенциал неисследованных аспектов их идей. Подобное стремление к изучению кантианского и неокантианского наследия характерно не только для европейских исследователей, таких как Х. Хольцхай, Ю. Штольценберг, У. Зиг, М. Феррари, К. Крайнен, П. Строссон. В России интерес к этой проблеме выражен в работах В.Н.Белова, Н.А.Дмитриевой, П.П.Гайденко, Т.Б.Длугач. При разработке современной теоретической философии в первую очередь учитываются немецкоязычные труды специалистов по неокантианству (К.Вухтерль, К.Кёнке, В.Флах), позволяющие выявить основной круг проблем построения неокантианской теории. В данной связи роль теории познания и науки марбургского неокантианства отражена в исследованиях Г.Эделя, М.Джованелли, М.Феррари, Ю.Штольценберга. Рациональные моменты в философии культуры Марбургской школы разработаны У.Ренц и Х.Лёнс.
Интерес к развитию и пересмотру идей И.Канта в неокантианстве обнаружился в последние годы со стороны французских философов (И.Тома-Фожъель, Э.Дюфур, А.Лакс, Ж.-Ф.Губэ и др.) и в англо-американской философской мысли (С. Люфт, Ст.Л. Паульсон, А. Ким, А. Нордман, А. Ричардсон, М. Фридман, С. Фишер, В. Клубак, Дж. М. Кройс, В. Дитрих, М. Хайдельбергер и др.)
В наше время исследованиями в области кантоведения и неокантианства в России занимаются не только представители Московской, Санкт-петербургской и Калининградской философских школ (В.А. Жучков, А.И. Абрамов, А.А. Ермичев, Л.А. Калинников), но и ученые из Саратова (В.Н.Белов, В.А.Фриауф, Б.И.Мокин, Л.И.Тетюев).
При подготовке диссертации особое место занимают результаты исследований представителей Башкирской философской школы - У.С.Вильданова, Б.С.Галимова, А.Ф.Кудряшева, А.В.Лукьянова, Д.А.Нуриева, М.А.Пушкаревой, С.М.Поздяевой, Л.Б.Султановой, В.С.Хазиева, Н.А.Шергенг, в которых отражены различные аспекты рассмотрения современного научного познания. Значительное внимание было уделено оригинальной немецкоязычной литературе по выбранной тематике. Значительную роль в исследовании философского наследия И.Канта в России играет созданное в 1990 году национальное Кантовское общество, выпускающее "Кантовские сборники" статей, на которые также опирался автор данной работы. Кроме того, разнообразный материал по интересующей нас тематике представлен в журналах «Вопросы философии» и «Философские науки».
Объектом исследования выступает современное научное знание, которое пронизывает все сферы человеческой деятельности, а предметом – эволюция и трансформация методологических, теоретических, онтологических, гносеологических и эпистемологических аспектов научно-философских разработок И.Канта в интерпретации представителей неокантианства. В этой связи критика марбургского неокантианства в диссертационном исследовании представителями иррационализма, интуитивизма и персонализма представляется автору весьма интересной и актуальной.
Цель исследования состоит в раскрытии онтологических и гносеологических аспектов формирования современного научного познания.
Поставленная цель предполагает решение следующих взаимосвязанных между собою исследовательских задач:
- дать анализ неокантианства как оппозиции спекулятивной метафизики немецкого идеализма;
- раскрыть диалектику знания и действия, её культурные и духовные реминисценции;
- выявить соотношение бытия и познания (на материале ретроспективного анализа философствования Н.Гартмана);
- исследовать структуру научного знания в его философско-методологическом аспекте;
- дать анализ современной познавательной деятельности субъекта и рассмотреть его ценностные ориентации;
- рассмотреть имплицитные формы ценностных предпосылок научного знания;
- исследовать проблему границ познания и, в конечном счёте, сам эвристический смысл идеи трансцендентального измерения гуманитарного знания.
Теоретико-методологической основой исследования послужили в первую очередь русско- и немецкоязычные произведения философской классики (И.Канта, Г.Когена, Э.Кассирера, А.Шопенгауэра, Н.А.Бердяева). Принимая во внимание тот факт, что метод философского исследования принципиальным образом отличается от метода опытных наук и не выступает внешним инструментом по отношению к своему предмету, в основу диссертации положена критическая рефлексия кантовских идей. В своих исследованиях диссертант использует следующий ряд методов: метод восхождения от абстрактного к конкретному, герменевтический метод, метод сравнительного анализа. Помимо внутренней логики философского процесса, автор опирался на имманентный ход мысли работ И.Канта, неокантианцев и их критиков, используя метод текстологического анализа. В процессе работы над темой были приняты во внимание основные произведения И.Канта, представителей марбургской и баденской школ неокантианства (Г. Когена, Э. Кассирера, П. Наторпа, Г. Риккерта, В. Виндельбанда и др.), а также доступная автору русско- немецко- и англоязычная критическая литература по избранной тематике. В основу диссертации положен комплексный подход к пониманию философского процесса, как к конкретному единству логического, гносеологического и онтологического аспектов.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
обнаружено, что эвристический характер современного научного познания связан с обращением к неокантианству, которое апеллирует к изучению ценностного содержания культуры. Сама по себе идея связи человека со всей духовной культурой, как единым целым, позволяет представить современное научное знание как культуротворческую деятельность;
выявлено, что «трансцендентальный субъект» в современном научном познании не сводится к чисто гносеологическому пониманию, а предстаёт как духовно-целостный субъект, смысловое пространство которого включает в себя всё содержательное богатство особенного и единичного;
доказано, что трансцендентальный аспект современного научного познания связан не только с рефлексией субъекта над своими мыслительными основаниями, но и над самой архитектоникой мысли, которая представляет собой достаточно сложное духовное явление, включающее в себя мораль как форму культуры;
обнаружено, что заслугой неокантианства является исследование такого элемента современного научного познания, как сама творческая деятельность «трансцендентального субъекта», которая, детерминируя познавательную деятельность, воплощает в себе ценности истины, добра и красоты.
Теоретическое значение диссертации состоит в том, что её выводы дополняют картину онтологического и гносеологического анализа философского и научного знания во взаимосвязи «И.Кант неокантианство постнеокантианство».
Полученные результаты найдут своё применение в процессе дальнейших исследований онтологических и гносеологических оснований структуры научного знания в классической и современной западной философии.
Практическое значение диссертации заключается в том, что основные положения и выводы исследования найдут своё применение при чтении дисциплин: «Философия», «История философии», а также в процессе разработки спецкурса «Формы и методы научного познания».
Апробация результатов исследования. Основные положения и различные аспекты общей проблематики диссертации докладывались на Всероссийской научно-практической конференции «Человек в современных социально-философских концепциях» (Елабуга, октябрь, 2008), а также на 1-й межрегиональной научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Камские чтения» (Набережные Челны, 2009). Основные положения диссертационного исследования обсуждались на заседании кафедры философии и методологии науки Башкирского государственного университета. Материалы исследования изложены в 9 научных публикациях, общим объемом около 2,1 п.л.
Структура диссертации. Диссертационная работа состоит из введения, трёх глав, заключения и списка литературы, включающего 230 наименований. Общий объём работы - 165 страниц.
Неокантианство как оппозиция спекулятивной метафизике немецкого идеализма
Под неокантианством в истории философии обычно понимают течение философской мысли Германии второй половины XIX - первой четверти XX века, решавшее основные вопросы философии путем обращения к наследию И.Канта. В эволюции неокантианства выделяют три периода: 1) ранний или физиологический, 2) классический, 3) поздний. Для позднего этапа характерен отход от позиций И.Канта (особенно в Марбургской и Баденской школах) и переход к объективному идеализму. Эти школы выступали против признания «вещи в себе» как объективной реальности и в то же время признавали взгляд Канта на пространство и время как формы чувственной деятельности человека. Существуют различные подходы к познанию сущности и особенностей неокантианства. Взяв за основу оригинальные немецкие источники и отечественные источники, мы пришли к тому выводу, что внутри самого неокантианства целесообразно выделить следующие философские направления: физиологическое (Г.Гельмгольц, Ф.Ланге); реалистическое (А.Риль, О.Кюльпе); психологическое (Л.Нельсон); трансцендентально-логическое (Марбургская школа неокантианства); трансцендентально-психологическое (Баденская (или Гейдельбергская) школа неокантианства). Проанализировав результаты исследований каждого из вышеназванных направлений, мы выявили следующую структуру неокантианства: - философия ценностей (Гейдельбергская школа); - логика, математика (Марбургская школа); - позитивизм (Дильтей); - сенсуализм (Гельмгольц); - фикционализм (Г.Файхингер); - французское неокантианство (неокритицизм Ш.Ренувье, О.Гамелена); - русское неокантианство (Б.В.Яковенко, Б.А. Фохт) Из всего многообразия неокантианских школ и направлений строго к неокантианским авторы относят только три: физиологическое направление, представленное именами И. Мюллера и Г. Гельмгольца, Марбургскую школу (Г. Когеи, П. Наторп, Э. Кассирер) и Баденскую школу (В. Виндельбанд, Г. Риккерт). Тем не менее, целесообразно вести речь об определенном духовном единстве неокантианства, которое выражается в единстве познания и предмета, в работах нескольких поколений университетских профессоров, измеряющих пространство различных философских интересов эпохи, и «это измерение называется культурой современности или также представлением культуры» ". К середине XIX века в Германии вступили в состояние кризиса идеалистические системы Гегеля и Шеллинга. Это произошло, отчасти, под влиянием все возрастающего интереса к естественным наукам, таким как медицина и физика, к проблемам теоретической философии. Но, принимая во внимание огромную роль экономических реалий в жизни человека, возникали такие вопросы, ответить на которые могли лишь философские науки -диалектика, теория познания, логика 3. Именно в данной ситуации, к началу второй половины XIX века немецкий классический идеализм постепенно стал уступать место материализму. Довольно трудно назвать конкретную дату возникновения неокантианства, дух которого, по существу, связан с осознанием глубокого кризиса философских систем Шеллинга и Гегеля. Правда, можно выдвинуть гипотезу, что первым неокантианцем был сам Фихте, который поставил перед собой задачу выведения «вещи в себе» из «самосознания». Затруднение в решении основного онтологического уравнения о соотношении бытия и мышления спровоцировало особый интерес к неокантианству, внутреннюю историю которого, условно можно подразделить на три этапа . Первый из них может быть обозначен как предыстория неокантианства (1830-1848) и охарактеризован тенденцией возврата университетской философии к немецкому идеализму и пересмотру критической системы Канта. Второй этап включает в себя многочисленные попытки нового теоретического обоснования философии на базе синтеза старого идеализма и нового материализма, характерного для естественнонаучной мысли того времени. Четко разграничить второй и третий этапы весьма трудно, но можно высказать ту мысль, что к началу 1880 г. достаточно четко оформился тот образ неокантианства, с которым мы имеем дело и по настоящий день. Следует отметить, что количество этапов, их временные рамки и даже имена их представителей весьма спорны. Быстрое распространение неокантианства в 70-е гг. XIX века исследователи объясняют следующими факторами: в процессе объединения Германии значительно возросло количество университетов и число рабочих мест для молодых преподавателей, а самым заметным явлением политической и духовной жизни стал либерализм, который поддерживало большинство неокантианцев .
Методологизм Марбургской школы как диалектика знания и действия: культурные и духовные реминисценции
Марбургская школа неокантианства исходит из кантовской теории трансцендентальной дедукции другого «Я» и природы, развивает ту мысль, что логика постигает «созерцание» и «действительность» при помощи понятий или1 математических средств. Ощущение при этом выступает не самостоятельным фактором познания, а некой «неизвестной величиной», лишь имеющей потенцию к познанию. Бытие в сочинениях марбуржцев предстаёт как чистое «переплетение» логических отношений. В этом проявляется любовь марбуржцев к идее гегелевского панлогизма. «Категории» предстают как условия познания. Само «суждение» истинно и вполне соответствует действительности, если образуется в полном соответствии с нормами логики. К представителям данного направления можно также отнести Э.Кассирера, Ф.А.Ланге, А.Гёрланда1.
Начиная с конца XIX века многие философы обратили внимание на проблему рациональности и вытекающее из нее научное знание (А.Бергсон, Э.Гуссерль, М.Вебер). В современной философии науки также продолжаются подобные дискуссии , интерес к проблеме познаваемости, к первоисточнику знания, к границам познавательных возможностей разума и его свободе обусловлен тесной связью с самой социокультурной жизнью и практическим применением разума в современной индустриальной цивилизации. Неудивительно, что будучи сциентистами и разрабатывая теоретические принципы своей философии на рубеже XIX-XX вв., представители Марбургской школы неокантианства применяли рациональный подход в решении многих проблем. Следует также принять во внимание, что до конца XVIII века сущность разума понималась в мышлении бытия, что гарантировало объективность и необходимость самого научного знания. Согласно данной теории значение рациональных высказываний должно быть неизменно и значимо в любом культурно-историческом периоде. Истинное знание не может быть вариабельным, а заблуждения привносят в него субъективные факторы (например, «идолы» или «призраки» у Ф.Бэкона).
В XIX веке такое представление было опровергнуто позитивизмом О. Конта и идеализмом Г.В.Ф. Гегеля, а субъект познания стал при этом рассматриваться в связи с историей развития человека. А на рубеже XIX -XX вв. была признана относительность человеческого разума и невозможность достижения абсолютного знания . Особый интерес на данном этапе генезиса философской мысли представляют разработки неокантианцев Марбургской школы о сущности и структуре научного знания, о возможностях реализации разума и его свободы.
Трансцендентальное применение разума, его способность развивать трансцендентальные идеи и систематизировать знание является основной целью философского исследования, считал Кант. Телеологическое единство в познании вообще свойственно теоретическому разуму, а высшая задача науки — «проникнуть в самую глубь природы сообразно всем возможным принципам единства, из которых главное составляет единство целей» .
Проблему рационального обоснования научного знания на рубеже XIX-XX вв. продолжили неокантианцы, стремившиеся противопоставить «трансцендентальную философию» Канта её спекулятивным трактовкам (Фихте, Шеллинг, Гегель). По мнению неокантианцев, философские рассуждения «эпигонов» Канта (так называл О. Либман системы Фихте, Шеллинга и Гегеля) далеко не способствовали развитию науки, а занимались лишь построением отвлеченных конструкций. Сами же неокантианцы рассматривали достижения современной им науки в соответствии с общей философской тенденцией своего времени, заключающейся в особом интересе к гносеологии и методологии, то есть именно к проблемам познания, а не бытия. Современное им состояние научного знания марбуржцы сопоставляли с процессом его становления; в этом состоит одно из основных преимуществ их анализа науки, который «можно считать одной из попыток логического обоснования научного знания».
Основатель Марбургской школы Г. Коген и его последователи П. Наторп и Э. Кассирер рассматривают взаимосвязь науки, логики и философии на примере таких исторических этапов, когда формировались ключевые моменты и сами философско-методологические основания науки. Неокантианцы марбургской школы исследуют деятельность тех ученых, творчество которых тесно переплетено с философией - это учения Пифагора, Платона, И.Кеплера, Н.Коперника, Галилея, И.Ньютона, Декарта и Лейбница. Но фундаментом философии марбуржского неокантианства послужили идеи Канта, требовавшие дальнейшего пересмотра в связи с новым историческим этапом развития науки на рубеже ХІХ-ХХвв. Прежние философские и методологические установки, основанные на законах ныотоновско-галилеевской механики, отошли на задний план, а новые перспективы исследования действительности послужили, в свою очередь, толчком к формированию новых взглядов на пространственно-временные отношения.
К вопросу о соотношении бытия и познания (на материале ретроспективного анализа философии Н.Гартмана)
Пройдя неокантианскую школу и проанализировав особенности познания, сформированного согласно логическим рациональным законам, Н. Гартман полагает, что сама тема онтологии ещё не достаточно разработана, так как философы затруднялись на протяжении всей истории философии её сформулировать. Исследование познавательных возможностей человеческого разума невозможно проводить в отрыве от самого бытия индивидуума, поскольку через бытийственные связи возможно доказательно отследить границы разума, его способности и возможности. В сочинении Н.Гартмана «Учение Платона о бытии» раскрыто творческое значение идеи об относительном небытии, о «бытии небытия». По сути дела здесь речь идёт об источниках бытия, что сопоставимо с проблемой соотношения прогресса и регресса знания. Уже у Платона, вероятнее всего, имеется указание на бесконечное развитие, на процесс мышления как «ограничение безграничного», которое само бесконечно, то есть выступает позитивно неисчерпаемым саморазвитием, откуда кантовско-фихтевская «идея», как бесконечная задача, проблема становится не только абсолютно прозрачной, но и принудительной. Именно в этой бесконечности и в то же время постоянстве развития мышления само единство мышления становится отчётливым; оно впервые становится в полном смысле слова единством «многообразного», единством в то1 же время бесконечного, постоянного развития .
Наиболее значительными работами в области онтологии сам Н. Гартман считал труды X. Конрад-Мартиуса и Гюнтера Якоби, теорию предмета Мейнонга, метафизические начала М.Шелера, «Бытие и время» М.Хайдеггера. Но, по мнению Гартмана, во всех подобных начинаниях «грядущая онтология лишь провозглашается, но нигде не предпринимается попытка действительно осуществить ее саму» . К недостаткам «старой онтологии» Н.Гартман относит неясность в содержании чистого вопроса о бытии и «обремененность» j спекулятивно-метафизическими проблемами, а в центр метафизического учения И.Канта ставит проблему свободы, которая содержательно связана с дистинкцией явлений и вещей в себе ". В чувственной данности Кант четко проследил трансцендентное отношение, а в позднейших теориях достаточного внимания этому вопросу не уделялось, считает Гартман. Это постепенно привело к упадку самой проблемы познания, и в итоге было признано тождество познания и суждения, что привело к психологизму и логицизму. В этом Гартман видит ошибку не только философов-неокантианцев (Наторп, Риккерт), но также и представителей феноменологии (Гуссерль) и экзистенциализма (Хайдеггер).
Еще одним источником заблуждений в процессе познания Гартман считает, так называемый «коррелятивистский» аргумент, который гласит, что без субъекта познания нет и объекта познания. Такая трактовка познания указывает на то, что «мир существует как сущее, лишь поскольку он познается, ибо непознанное для субъекта просто не существовало бы» . Н.Гартман при этом выявляет чёткую зависимость, «соотнесенность» субъекта и объекта в познании. Картина сущего, представление о предмете изменяется лишь по мере продвижения познания, но эти изменения происходят лишь в сознании познающего, поскольку сам объект (сущее) почти не затрагивается в ходе исследования данного процесса. В этом вопросе мнение Н.Гартмана совершенно противоположно представлениям И.Канта. Последний считает, что возможно познать лишь явления, но никак не сущее в себе, а Гартман придерживается противоположной точки зрения: «Познаётся - если познание вообще существует - лишь в себе сущее. Явление же не что иное, как само познание, только с точки зрения объекта» . Здесь Н.Гартман высказывает, видимо, ту продуктивную мысль, что «явление» лишь тогда достигает своего предельного самовыражения, когда оно всецело себе осознано. Стремление к достижению объективного - суть бытия явления и. его, разумеется, становления. Конечной точкой «генезиса» знания (включая и научное) является мировоззренческая позиция, согласно которой «самопонимание есть форма бытия явления» 2. Отметим, что ещё до Н.Гартмана принцип непознаваемости «вещи в себе» считался главной ошибкой кантовского критицизма в области теории познания .
Имплицитные формы ценностных предпосылок научного знания
Процесс познания зависит от познавательных возможностей и способностей самого субъекта. Человек пребывает в тесной взаимосвязи с наукой, её развитием и способами её воплощения в культурной и духовной жизни общества. Наука, как система, означает рост знаний и способ их реализации, относится к самим познавательным возможностям человека. Психофизиология же, т.е. чувства, разум, интеллект, интуиция и их возможности представляют собой в данном плане познавательные способности человека. Само же бытие состоит из следующих элементов: физического, идеального и духовного. Исследование поверхности тел, их первичный анализ человек осуществляет при помощи чувств и рассудка, которые способствуют познанию физического мира. Разум способен познавать более глубоко и анализировать идеальный мир, а изучение духовного мира, наиболее скрытого и глубокого, подвластно интуиции.
Развивая науку, человек выстраивает определенную систему взаимоотношений, направленную на производство знаний. Кроме поиска истины (выступающего самоцелью любого ученого) наука призвана вскрывать объективные законы природы и общества и предвидеть тенденции окружающего мира.
Одной из самых актуальных проблем науки, формирующей основу познавательных возможностей человека, его ценностных ориентации была и остается проблема научной рациональности. Дискуссии по этому поводу ведутся в современной Германии , в англо-американской литературе "ив российской философской мысли . Отметим, что научная рациональность представляет собой степень соответствия не предмету, а средствам познания, таким как научные идеалы и нормы, научная картина мира и философские основания определенной эпохи. Таким образом, все вышеперечисленное также относится к области познавательных возможностей человека. В современной философии науки сама наука не берется за образец рациональности, а подобная установка считается ошибочной; этой точки зрения придерживается немецкий философ науки Ганс Ленк . С критикой науки и рационального подхода к миру выступает П. Фейерабенд, называя сциентизм «рационализмом», а взаимосвязь науки и рационализма «империалистическим шовинизмом науки» .
Примерно со второй половины XX века обозначились новые подходы к проблеме познавательных возможностей, стремившиеся создать историко-методологическую модель науки (И. Лакатос, Дж. Агасси, П. Фейерабенд). В этой связи философия науки должна была обратиться к философской предыстории проблемы рациональности и проанализировать ее исторический характер и особенности. А на рубеже XIX-XX вв. этой проблематикой занимались неокантианцы. Для анализа границ и возможностей научного разума и определения источника знания в неокантианской концепции развития науки были рассмотрены те типы рациональности, которые господствовали на интересующем их этапе развития философии.
Благодаря рефлексии, как замечают неокантианцы, совершается выход за границы существующего ценностного знания и становление нового знания. «В рефлексии субъектом реализуется подведение некоего оценочного знания о реальном объекте под идеальный конструкт», критерий, т.е. принцип оценки данного знания .
Анализируя новые тенденции развития науки, современные исследователи выделяют следующие типы рациональности. В.С.Степин указывает на три типа научной рациональности — классический, неклассический и постнеклассический. Классический тип характеризуется теоретическим описанием и объяснением субъекта и его деятельности, неклассический тип эксплицирует знания об объекте, сам характер средств и операций деятельности. Постнеклассический тип учитывает связь полученных знании со средствами деятельности и с ценностно-целевыми структурами .
К. Хюбнер выделяет четыре вида рациональности: логический, эмпирический, оперативный и нормативный. Под рациональностью (или интерсубъективностью) Хюбнер подразумевает нечто формальное, относящееся к уже имеющемуся содержанию науки или мифа".
Т. Лешкевич перечисляет следующие типы рациональности, употребляемые современными методологами - закрытую, открытую, универсальную, специальную, сверхрациональность. Кроме того, автор отмечает, что смысл рациональности может быть сведён к сфере природной системности, воспроизводимой в науке .
Г. Ленк предлагает более двадцати значений понятия рациональности. В сборнике статей «К принципам научной рациональности» он отождествляет рациональность с формально-научной доказуемостью, с теоретически-научным структурированием знания, с развитием рациональной экспликации понятий, с рациональностью в теории принятия решений .
