Введение к работе
Актуальность темы исследования:
В XX столетии проблема рациональности стала одной из актуальнейших философских проблем. Наука воспринималась как высшее и наиболее адекватное воплощение человеческого разума и образец рационального отношения к миру.
В то же время опыт развития науки свидетельствует о проблематичности оснований научного знания и познания. Доктрины эмпиризма и рационализма не подтвердились. Научные теории по своему содержанию далеко выходят за пределы опыта. Они не сводимы к предложениям и терминам наблюдения. Стало также ясным, что ученые в своей профессиональной деятельности подчиняются иррациональным побуждениям и мотивам. У них есть эмоции, притязания, политические симпатии, мировоззренческие предрассудки, которые оказывают воздействие на процессы выдвижения, проверки и оценки гипотез и теорий. Сферы интуиции, фантазии, воображения оказываются существенными для понимания природы научного знания и научной рациональности. Поэтому актуальным становится вопрос о расширении понятия научной рациональности.
Отход от классической гносеологии требует нового подхода к пониманию природы познания. Представляется, что исследование научного познания через призму игры позволит выработать такой подход.
Одной из особенностей развития современной науки является все большое удаление ее теоретических моделей и представлений от эмпирического базиса, наблюдаемых фактов. Источником создания новых экзотических научных моделей становится свободная творческая изобретательная деятельность, которая не может быть однозначно оправдана опытом или сложившимися нормами и идеалами научного познания. Осмысление источников новых теоретических моделей в науке и норм и идеалов науки является актуальной проблемой, на решение которой направлено предлагаемое диссертационное исследование.
Степень разработанности проблемы:
Осмысление игровой рациональности в науке невозможно без учета историко-философских традиций в изучении природы самой игры, как неотъемлемого феномена всего человеческого существования.
В XIX веке преобладала точка зрения, о том, что игра есть явление, замещающее, компенсирующее активность. Родоначальником данной теории является английский философ Г. Спенсер, который считал игру результатом чрезмерной активности, возможности которой не могут быть исчерпаны в обычной деятельности. Согласно Спенсеру, игра значима только тем, что позволяет высвободить избыток энергии, присущей животным с высоким уровнем организации и человеку. Трактовка игры как расходования или реализации накопившихся сил является формалистской, поскольку берет динамический аспект игры в отрыве от ее содержания.
Несколько иначе, на этом фоне, смотрелся А. Шопенгауэр, дающий философское обоснование игры как элемента творчества. Являясь одним из основоположников иррационализма, он совершенно по-новому подходит и к пониманию процесса познания. Фундаментальной является его идея о том, что познающий субъект является основой мира, условием существования всех явлений. Все, что существует для познания, представляет объект, связанный с субъектом, созерцание того, кто созерцает. Следовательно, нет субъекта без объекта, как и нет объекта без субъекта.
В XX в. игра, как предпосылка происхождения культуры, рассматривалась в трудах Г. Гадамера, Е. Финка, Я. Хинтикки, Й. Хейзинги, Г. Гессе, Х. Ортега-и-Гасета.
Гадамер понимает игру как универсальную характеристику бытия вообще, определимую через общее понятие движения. Игра как движение трактуется им как «движение туда и обратно», т.е., бесцельное, замкнутое, повторяющееся. Поэтому, описывая суть игры, Гадамер приходит к понятию «герменевтического круга», с помощью которого можно сам процесс понимания представить как игру между интерпретатором и объектом интерпретации, основанную на повторяющемся движении от одного к другому. Любая игра сохраняет герменевтический смысл в силу того, что является одновременно механизмом и результатом понимания и истолкования мира субъектом, но при этом основу своей качественной определенности она обретает в мире человека, законах его бытия и самоидентификации, имеющих объективное содержание.
Игра в концепции Хейзинги – культурно-историческая универсалия. Как общественный импульс, более старый, чем сама культура, игра издревле заполняла жизнь и, подобно дрожжам, заставляла расти формы архаической культуры. Дух, формирующий язык, всякий раз перепрыгивал играючи с уровня материального на уровень мысли. Хейзинга убежден, что культура в ее древнейших формах «играется». «Она происходит из игры, как живой плод, который отделяется от материнского тела, - пишет автор, - она развивается в игре и как игра». «Культура зачинается не как игра и не из игры, а в игре».
Для Г. Гессе игра, как явление культуры, обладает способностью к воссозданию разнообразных смысловых ситуаций человеческой деятельности, и эта ее особенность соответствует поисковой направленности современной западной мысли. «Все образы мира явлений воспринимаются не как существующие и необходимые сами по себе, а как игра, мимолетная игра быстро сменяющихся форм…». В гессевской Игре сосредоточен, прежде всего, богатый опыт культурно-философского моделирования форм деятельности под знаком гуманистического идеала.
Ортега-и-Гасет считает, что все виды деятельности, связанные с выполнением определенных целей, являются жизнью лишь второго порядка. В отличие от этого в игровой деятельности изначальная жизненная активность проявляется непринужденно, бесцельно, свободно. Она возникает не из необходимости достижения каких-то результатов и не является вынужденным действием. Это добровольное проявление сил, порыв, не предусмотренный заранее. Ортега-и-Гасет убежден, что человек может подняться над тоскливым миром обыденности, лишь перейдя в область неутилитарных отношений. Лучшим же примером бесцельного напряжения, по его мнению, является спорт. Спортивная деятельность - изначальная, творческая, важнейшая в человеческой жизни, а труд - просто производная от нее деятельность, или осадок. «Спортивность» Ортеги-и-Гасета - это не просто состояние сознания индивида, это его мировоззренческий принцип.
Общий смысл понятий «игры» Хейзинги и «спортивности» Ортеги-и-Гасета совпадает. Вместе с тем, надо заметить, что для Хейзинги эстетическая игра, является, прежде всего, деятельностью, общественной и общедоступной. Ортега-и-Гасет же в первую очередь ставит задачу спасения культуры от «восстания масс», а спасителем объявляет элиту.
В настоящее время проблематику наложения игровых процессов на различные сферы человеческой деятельности наиболее радикально рассматривает Э.Берн. Он отделил игру от другого типа социального действия – операции. Операция – простая единичная трансакция или набор таковых, предпринятых с определенной, заранее известной целью. По мнению американского психолога, игра – это повторяющаяся раз за разом цепочка похожих друг на друга трансакций, которые внешне выглядят достаточно естественно, но содержат неявную мотивировку.
Несмотря на достаточно частое употребление слова «игра» в различных философских текстах, оно остается практически неразработанным в качестве понятия. Наиболее ценными при разработке данного понятия оказались работы С. П. Гурина, И. Д. Невважая, Н. И. Петрова, Л. Т. Ретюнских, Е. Г. Соколова, Фокиной Т.П., О. В. Шимельфенига.
В работе Л. Т. Ретюнских «Философия игры» игра проецируется на многие феномены человеческой жизни, такие как любовь и смерть, работу, ритуал и т.д. О. В. Шимельфениг в своем произведении «Живая Вселенная» отношение к миру рассматривает с точки зрения игры, в центре которой находится человек – режиссер игрового сценария. Столь разные исследовательские подходы к игре, противоречиво-парадоксальные толкования свидетельствуют о бытийной значимости игры и онтологическом статусе самого понятия.
Что касается взаимопроникновения игры и науки, то можно отметить исследования И. Е. Берлянда, А. В. Гулыги, А. И. Солодина, Г. П. Щедровицкого. А. В. Гулыга отождествляет игру и творчество. «Игровую концепцию творчества можно распространить и на сферу науки…Эвристическая ситуация аналогична игровой…Исследователь как бы живет в двух сферах: наличная все время напоминает о себе, но и искомая воспринимается с должной мерой реальности». Оригинальны идеи А. И. Солодина, пытающегося выдвинуть альтернативную антропоцентристскую концепцию познания мира. «Знание есть договор, определяющий обязательства сторон, задающий поле онтологических игр субъектов и объектов, формообразующих начал и пассивного материала. Рождение Человеком дает возможность быть субъектом в такой игре…». И. Е. Берлянд акцентирует внимание на игровом сознании, которое «творит» игровой мир как особый феномен, сущностный момент человеческого бытия, как экзистенцию.
Объект и предмет исследования. В качестве объекта исследования выступает теоретическое познание в науке. Характерной чертой является его направленность на себя, внутринаучная рефлексия, то есть исследование самого процесса познания, его форм, приемов, методов, понятийного аппарата и т.д. Предметом исследования являются теоретико-игровые аспекты научного познания, анализ которых позволит говорить об игровой рациональности науки.
Цель исследования. Цель работы заключается в обосновании философско-категориального содержания термина «научная игра» и исследовании тех аспектов, которые составляют игровую рациональность в научном познании. Достижение данной цели включает в себя решение следующих задач:
1. Рассмотреть культурно-историческую традицию феномена «игры», как неотъемлемой части человеческого существования.
2. Показать, что научные теории не могут быть выводимы только из опытных данных. В связи с этим, можно будет говорить о необходимости субъективной составляющей научного познания.
3. Выявить игровые перспективы познания в свете расширения горизонтов науки и непрекращающегося роста научного знания.
4. Переосмыслить концепт истины в контексте игрового начала научного познания.
5. Исследовать структуру игровой рациональности в научном познании.
Методологической основой диссертационного исследования является проблемный анализ истории взглядов на присутствие игровых элементов в науке и культуре, что принципиально важно для изучения теоретического наследия различных направлений в философии. Исходя из решения поставленных целей и задач исследования, особенное внимание уделяется анализу экзистенциального содержания игровых процессов. В исследовании конкретного материала использованы общенаучные принципы познания, особенно принципы системности, анализа и синтеза. Автором применяются герменевтический и деконструктивистский методы анализа рассматриваемых текстов. В работе использованы труды, как классиков философии, так и исследования современных отечественных и зарубежных авторов по проблемам онтологии, теории познания, философской антропологии и философии культуры.
Научная новизна исследования.
В итоге разработки темы исследования диссертантом получены следующие результаты:
1. Систематизированы основные философские взгляды на сущность «игры» и возможность ее присутствия в научном познании.
2. Научное познание рассматривается как игровая деятельность субъекта (ученого). Это позволяет по-новому взглянуть на саму науку и ее базовые категории, такие как истина, объективность, рациональность.
3. Научно обосновано использование игровой рациональности, как эффективного процесса человеческого мышления.
4. Время, фантазия, интуиция в научном познании осмыслены как игровые феномены;
5. Проанализирована моральная составляющая «научной игры».
6. Проанализирован кризис современного состояния гносеологии и пути выхода из него в контексте проблемы игровой рациональности в научном познании.
Положения, выносимые на защиту.
-
Признание необходимости выхода за пределы опыта в научном познании, выдвигает проблему доверия человеку, познающему мир в игровых формах. Игра есть пространство свободы творчества в научном познании. Но она должна ограничиваться моральными принципами, которые не позволят науке выродится в анархию, произвол и безответственность. Совесть ученого-творца должна быть главным регулятором игровой свободы в науке.
-
Истина не представляет собой отражение чего-то внешне данного, а есть свободное порождение человеческого духа, адаптирующегося к новым опытам и фактам.
-
Единство субъекта и объекта в форме игры позволяет по-новому взглянуть на научное познание и основные его категории. В итоге научное знание предстает онтологически активным, являясь инструментарием формирования объективной реальности.
-
Суть игровой свободы – это свобода выбора – принять или не принять игру; это не свобода подчинения, а добровольное, сознательное удвоение мира, дающее возможность беспрепятственного перехода из одной его ипостаси в другую (из игры в реальность и наоборот). Игровая свобода – это возможность в любой момент, по собственному желанию прекратить игру, не ощущая трагичности этого шага.
5. Интуиция и фантазия (воображение) являются фундаментом «научной игры». Интуиция пассивна по своей сути, она «видит» решение проблемы или пути к ее решению сразу, без каких-либо манипулирований познаваемой реальности. Фантазия вносит конструктивный элемент в научное познание, «заставляя» субъекта не отражать, а изменять познаваемое, двигаться к решению.
6. «Научная игра» порождает свое внутреннее время, которое субъективно по природе и содержанию. Игровое время – обратимо. Оно дает возможность ученому рассматривать альтернативные сценарии развития будущего.
Теоретическая и практическая значимость работы. В исследовании представлена сравнительная аналитика различных философских течений к проблеме теоретико-игровых аспектов в научном познании. Проанализировано смысловое содержание игровой рациональности в качестве философской категории. Результаты диссертационного исследования способствуют осмыслению и преодолению кризисных явлений в области гносеологии.
Материалы и результаты диссертации расширяют и углубляют философский научно-категориальный аппарат. Содержание и выводы исследования могут найти применение в общетеоретических и специальных курсах философии, в частности, по проблемам онтологии и теории познания. Основные идеи диссертации могут быть использованы при составлении учебных и учебно-методических пособий по философии и культурологи.
Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры философии Саратовской государственной академии права. Теоретические положения и важнейшие результаты исследования выносились на обсуждение в рамках региональной научной конференции «Основания и парадигмы современного общественного развития» (Саратов, март 2005 года), всероссийской научной конференции «Актуальные проблемы социально-гуманитарных наук» (Саратов, март 2006 года), международной конференции «Мир человека: нормативное измерение» (Саратов, апрель 2008 года). По теме диссертации у автора имеется 3 публикации.
Структура диссертации обусловлена логикой решения исследовательских задач и целью философского анализа. Диссертация состоит из введения, трех глав, объединяющих семь параграфов, заключения и библиографического списка. Общий объем диссертации – 140 страниц. Список использованной литературы включает 128 работ отечественных и зарубежных авторов.
