Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Вопросы адекватной постановки проблемы: философские и естественнонаучные подходы 18
1.1. Современное состояние проблемы с точки зрения философско-методологического анализа 18
1.2. Философско-аналитическая оценка теоретических аспектов проблемы сознания 56
1.3. Философский анализ причин редукции сознания к эгорефлексивному мышлению 84
1.4. Критические замечания по поводу практической философии в рамках логико-понятийного мышления 114
Глава 2. Философско-методологическое обоснование этических аспектов проблемы сознания 135
2. 1. Философское осмысление онтологического параметра как необходимого звена в методологии целостного мышления 135
2.2. Аналитический дискурсив базовых принципов целостной, методологической системы экспликации сознания 175
2.3. Философское конструирование этико-социальных каркасов в рамках целостной методологии феномена сознания: системно-практические аспекты целостных подходов в вопросах развития общества 232
Заключение 281
Библиографический список использованной литературы 293
- Современное состояние проблемы с точки зрения философско-методологического анализа
- Философско-аналитическая оценка теоретических аспектов проблемы сознания
- Философское осмысление онтологического параметра как необходимого звена в методологии целостного мышления
- Аналитический дискурсив базовых принципов целостной, методологической системы экспликации сознания
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Философское осмысление феномена сознания имеет одну весьма явную специфическую особенность, выделяющую его в ряду других философско-научных направлений, созданных человечеством. В сфере современного понимания сознания наслаиваются и взаимно усиливают друг друга интерес к противостоящей ему космической, природной и социальной реальности и потребность исследовать и понять интимнейшие стороны собственного существа. Эта проблема стоит со времён Аристотеля, она всегда служила предметом философских размышлений. Целостное, системное решение вопросов о соотношении процессов мышления с телесной, психической и духовной организацией человеческого существа выводит философию на феномен сознания и оказывает существенное влияние на мировоззренческие вопросы, стратегические установки парадигмального характера в научной и социальной сферах. Значимость философских направлений исследования проблемы сознания многократно возрастает на современном этапе развития человеческого общества, когда мировым сообществом констатируется факт глубокой взаимосвязи истоков мировых культур, их развития, с одной стороны; с другой - факт выявления ряда закономерных связей между процессами самоорганизации, этическими нормативами жизнеутверждения, а также наличием взаимообуславливающих корреляций между прогрессивными и деструктивными процессами в социальных системах и общественным пониманием природы человеческого сознания. Широкий комплекс вопросов в отношении личности к феномену сознания образует кардинальную проблему современной философии.
Неразработанность, обширность и «всеядность» философской проблематики сознания порождает пропорционально возрастающий массив трудностей методологического, коммуникативного (консенсусного и конвенционального) характера. Глобальность научно-философского интереса к феномену сознания приводит к многочисленным попыткам исследователей
разрешать вопросы с различных мировоззренческих и методологических позиций. Из-за отсутствия строгого концептуально-методологического подхода существует опасность произвольного выбора стратегии философско-теоретического изучения, который определяется нашими личными философскими предпочтениями и методологическими установками. Мы можем избрать материалистическую, феноменологическую, герменевтическую, реалистическую, теистическую или какую-нибудь иную стратегию и в результате будем получать различные, подчас бинарно противоположные, «гносеологические миры».
Результаты исследований в разных областях научной деятельности отслеживают неразрывную связь всякого человеческого познания с уровнем знаний о сознании. Фрагментарные концепции физикализма, психологизма, социологизма, материализма, фолк- исследований зачастую претендуют на доминирующую роль в проблеме сознания. Многообразие философских и естественнонаучных концепций сознания, в большинстве случаев абсолютно разнополярных, наводят на вопрос об универсальном фундаменте этого многообразия: Что порождает, воспроизводит и обеспечивает возможность самого массива теорий, концепций, идей, образов и моделей того, что понимается под термином «сознание»?
Не менее остро стоят вопросы терминологии, коммуникативных, структурных взаимодействий и водораздела между философскими, религиозно-мистическими и научно-естественными интересами к феномену сознания. Наряду с тем, что термины «сознание», «мышление», «ментальное», «духовное», «психическое», «душа», «я», «эго», «самость» и т. д. получили широкое распространение в различных сферах коммуникаций - от повседневно-обывательского (профанно-сленгового), мифологического, религиозно-мистического, до узкоспецифичных корпоративных референций -существует многообразие понятийных оттенков от «сознания вообще», до «сознания как бытия», отсюда понятийная путаница и смешение референций. При этом продолжают появляться новые теории, пытающиеся объединить и систематизировать лавинообразно нарастающее обилие фактов, поступающих с
многочисленных исследовательских направлений. Группируя факты и феномены, обобщая их по различным характеристикам, разные научные направления и теоретические стратегии приводят к выявлению локальных, подсистемных и общих аспектов собственных изысканий, выводящих на феномен сознания, но аналитико-теоретический материал, представленный по отдельным фрагментам научной практики оказывается необычайно разрозненным системно и усечённым методологически.
Опыт истории и логика развития научной мысли явно свидетельствуют о том, что такого рода обилие концепций является серьёзным индикатором недостаточной зрелости философско-мето дологических концептов. Происходит утрата цельного философского характера знаний о сознании и подчинения его формам специально-научного исследования или логике модного на Западе сиюминутного ситуационирования - прагматизма постмодерна, «симметричных» стратегий. Как защитная реакция на давление прагматизма, вульгарного психологизма, вульгарного материализма, эмпиризма и т. д. в дезориентированном философском мышлении вырабатывается неадекватное отношение к научно-естественным дисциплинам, выходящим на проблему сознания. Маргинальное отношение философов, как инверсия, проявляется в стремлении обосновать несостоятельность и иллюзорность результатов, предлагаемых наукой при изучении сознания (экзистенционализм, феноменология, персонализм, философия жизни и т. д.).
Дефицит теоретического единства очевиден, как и то, что практически все попытки сформировать общий концептуальный аппарат в границах одной типологии (отвлечённого логико-понятийного мышления) заканчивались неудачей. Всё это наталкивает на мысль о существовании в философском и научном мышлении методологического диссонанса, скрытой ментальной депрессии, что провоцирует мышление на мировоззренческую эклектику, в которой уживается мифологичность философской мысли, её обыденность и в то же время претензии на научность и объективность; в свою очередь это, в конце концов, приводит к конфликту и противоречиям в понимании базовых и
6 фундаментальных принципов среди последователей разных философских систем.
Следует также отметить, что ни психоаналитические, ни эмпирические методы, ни феноменологические и экзистенциальные процедуры логико-понятийного аппарата не позволяют исследовать допредикативные (онтологические) структуры личности.
Усилия философов при помощи рациональной рефлексии синтезировать и логически объединить воедино весь экспериментально-теоретический массив, навести коммуникативные мосты между отдельными дисциплинами путём создания универсального языка описания не приводят к успеху. Известно, что предельные, исходные понятия частной теоретической концепции не могут быть раскрыты средствами концептуального аппарата самой теории - для этого потребуется переход к метатеории. Представляется невозможным заимствование и философское обоснование эмпирико-теоретических результатов конкретных наук, аналитический синтез их выводов без чёткого представления философами области исследования проблемы «сознания», её граничных условий существования и логически постулируемых смыслообразующих условий, которые задают и определяют саму область.
Основная суть изложения, реализуемого в диссертационном материале, заключается в исследовании когнитивных механизмов мышления на базе существующих мировых онтологических и гносеологических практик, с помощью которых явлен и устойчиво зафиксирован смысловой феномен «сознание». Поэтому в диссертации обосновывается необходимость конструирования целостной методологии исследования сознания с привлечением дополнительных (этических) процедур, которые позволяют индивидуальному мышлению сформировать новую культуру мышления -целостную, системную. Целостная культура мышления позволяет непосредственно обращаться к онтологическим структурам личности и формировать через периферийные отделы сознания предельно изоморфную понятийную картину жизненного мира. Выявляется характерная особенность такого исследования как этическая, она имеет непосредственное отношение к
принципам органической этики, которые были сформулированы В. С. Соловьёвым, но до конца им не раскрыты.
Целостная, системная методология строится на интеракции онтологических и гносеологических структурных системообразующих принципов самого когнитивного мышления и последовательно реализует в себе единое, гармоничное и взаимообусловленное динамическое равновесие экзистенциональных переживаний, теоретико-аналитических медитаций, дескриптивного изложения феномена с жизненно-практической деятельностью индивида во внешнем мире. Тем самым реализуются принципы всеединства, органической целостности, непротиворечивой и бесконфликтной коммуникации между индивидуумом, социальной системой и остальным универсумом.
Обращение к целостной, системной методологии описания сознания позволяет исследовать феномен сознания диалектическими методами как органичный эволюционный элемент в системе универсума. Особое внимание обращается на специфику исследования индивидуального мышления как область личностного самопознания каждого индивидуума. Именно в мышлении формируется смысловой феномен «сознание», и только при помощи целостного философского мышления можно определить степень релевантности и изоморфность зафиксированного феномена объективно существующим явлениям.
Специфика когнитивного процесса накладывает определённые ограничения на исследование сознания научными, эмпирическими методами и в тоже время позволяет адекватно изучать зафиксированный феномен самостоятельно и непосредственно каждым человеком. В повседневной жизненной практике такая постановка вопроса выводит за рамки непосредственного философского исследования громадный спектр вопросов, но в то же время оставляет доминирующее право за философией сознания, если она использует целостную методологию и адекватно описывает феномен сознания. Это позволяет философии сознания корректно систематизировать и представлять данные обобщающего анализа всего мирового опыта и комплекса
жизненных практик, при которых феномен сознания зафиксирован и осмыслен в широком спектре своего понимания: от спонтанных, путаных и неясных смысловых переживаний и до понимания его доминирующей интенции смысла человеческого существования.
Таким образом, специфика исследований сознания задаёт особый ракурс исследования: сознание как смысловой феномен в философском мышлении, иллюзорный или адекватный статус которого определит только поиск соответствующего образования при помощи целостной методологии в объективном мире.
Степень разработанности проблемы. Касаясь опыта в решении вопросов мировой проблематики сознания, прежде всего остановимся на том направлении, которое сегодня принято называть «философией сознания». Оно очерчивает круг основных вопросов, связанных с проработкой концептуальных философских идей. Общепринятой и наиболее разработанной типологией дескриптивного описания в философии сознания выступает логико-понятийный стиль, особый вид рефлективного исследования, основанный на рациональных выводах, предпосылках и допущениях психической теории отражения. В рамках этого стиля сформировались традиционные термины, категории, процедуры и методология философии сознания, нашедшие своё выражение в двух основных направлениях - онтологическом и гносеологическом.
Онтологический стиль описания сводит феномен сознания к особого вида бытийственным структурам. При помощи него осуществляется анализ различных моментов бытия сознания. Гносеологический стиль описывает сознание преимущественно в психо-социологических терминах и категориях. Основные когниции гносеологического стиля направлены на выявление сущности, форм, механизмов и средств познавательного процесса и его результата - знания.
Корни традиционной философии сознания уходят в глубину опыта западноевропейской культуры: первоначально в контексте проблемы души (Аристотель), затем неоплатониками исследуются теологические и
пространственно-временные структурности духовно-телесного существа сознания (Бл. Августин, Плотин, Ориген, Ямвлих и др. представители неоплатонизма); параллельно описывается специфика трансцендентных процедур.
«Европейская» проблема сознания в своем классическом, рациональном аспекте, как отличного от психики образования, возникла, как таковая, в культурном специфическом контексте XVII века и отвечала потребностям развивающегося знания того времени (Спиноза, Декарт, Кант, Лейбниц, Гегель).
В двадцатом веке преимущественно разрабатываются направления с применением феномено лого-экзистенциальных процедур. Осуществляются попытки преодолеть декартовский дуализм через исследования «чистых» актов сознания и анализ смыслового содержания экзистенций. (Брентано, Гуссерль, Мерло-Понти, Хайдеггер, Ясперс, Сартр, Шеллер, Паточка, Левинас, Марбах, Деннет и др.).
В 60-90 годы в США и странах Западной Европы публикации по философии сознания приобретают лавинообразный характер, предлагаются необычные перспективы, появляются новые имена: У. Селларс, П. Фейерабенд, Р. Рорти, Дж. Фодор, Дж. Смарт, Д. Армстронг, X. Патнем, Т. Нагель, Д. Серль, П. Черчленд, Д. Деннет и др. Предложенные этими философами подходы к психофизической проблеме положили начало широкому философскому течению, которое обобщённо именуют «материализмом». Понятие «сознание» подверглось обширнейшей деконструкции, как попытка преодоления картезианского фундаментализма. Использовались теории У. Куайна, Г. Фейгла, А. Куитона, Б. Скиннера, Д. Армстронга, Дж. Дж. Смарта, X. Патнема и др. Были сформированы разные подходы и позиции - генетическая эпистемология, функционализм, теория тождества, бихевиоризм, эпифеноменализм, психофизический, психофизический параллелизм, теория «самсары» Ч. Тарта. Вместо создания единого языка описания возникает множество лингвистических формализации: языка физики и языка психологии, научной психологии и фолк-психологии, личностного и формального языка.
Неудачные попытки решить проблему субъект-объектной дихотомии заставили кардинально пересмотреть подходы к проблеме сознания ряда философов: появляются работы, в которых осуществляются попытки элиминировать феномен сознания (Р. Карнап, Г. Нейрат, Г. Фейгл, М. Шлик) при помощи логико-семантического анализа (трансляция языка психологии на язык физики).
В отечественной философии проблема сознания в онтологическом аспекте начинает интенсивно разрабатываться в XIX веке. Русская философия того времени в существенных пунктах была близка к феноменологии сознания, которая усиленно разрабатывается западноевропейской философской мыслью. С феноменологией сознания русскую философию сознания сближает также понимание рефлексии как атрибута сознания. Многие сходные положения были разработаны А. С. Хомяковым, И. В. Киреевским, М. И. Каринским, В. С. Соловьёвым, С. Н. Трубецким, С. Л. Франком, И. А. Ильиным, Г. Г. Шпетом. Русскими философами рассматривается проблема «внутреннего сознания»; критикуется как иррационалистическая немецкая философия сознания; разрабатываются вопросы о достоверности «чистого знания» и логического мышления; критикуется тезис о том, что субъект-Я является реальной основой переживаний; разрабатывается метафизическая теория сознания и теория сверхиндивидуальной основы сознания (Трубецкой).
В дальнейшем, под влиянием правящей идеологии отечественная
философская стратегия фокусирует всё своё внимание на разработке
материалистических концепций в рамках психологизма и социологизма.
Усилия многих философов сосредотачиваются на обосновании психических
процессов в контексте мыслительной деятельности, её эволюции в процессе
фило- и онтогенеза в рамках предметно-практической деятельности. В
философски ориентированных психологических исследованиях
бессознательного, психических свойств отражения, механизмов творчества, гипноза и памяти онтологическая природа сознания представлена или завуалировано или фрагментарно (Ф. Б. Басейн, А. Ф. Бегиашвили, А. В.
11 Брушлинский, П. Я. Гальперин, С. Л. Рубинштейн, В. В. Налимов, Ж. А. Дрогалина, В. П. Райков и др.).
Ведутся работы по исследованию надперсональных символических форм в процессе индивидуально-психологической деятельности. Выявляются определённые закономерности влияния практики и культурологического массива на инварианты мышления (П. Тульвисте, М. М. Муканов, Н. И. Губанов, С. Л. Новосёлова, Е. И. Есенина, Л. Р. Аносова). Выявляются связи и функциональные закономерности между продуктивным мышлением и механизмами абстракций логико-понятийного рассудка (А. В. Славин, Л. С. Коршунова, Б. П. Пружинин)
В программе исследования сознания как продукта межличностных отношений разработки ведутся в контексте общественно-исторической деятельности с использованием понятий, раскрывающих эту деятельность и её объективированные невещественные формы (Э. В. Ильенков, Э. В. Мегрелидзе, А. В. Брушлинский). Процедурами, задающими понимание сознания выступают приёмы классической (гегелевско-марксовской) диалектики. Наиболее разработанными аспектами проблемы сознания являются исследования сознания в контексте гносеологического языка описания (А. П. Огурцов, B.C. Швырёв, П. В. Копнин, Л. А. Микешина, А. Г. Спиркин, А. В. Иванов и др.).
В 60-е годы, начиная с работ учёных К.С. Баградзе, 3. М. Какабадзе П. П. Гайденко, Н. В. Мотрошиловой, А. Кисселя и других в отечественной философии наблюдается смещение интереса с психологических и гносеологических к онтологическим экспликациям сознания. За основу онтологического понимания сознания берётся экзистенциально-феноменологический подход, разработанный Гуссерлем и Хайдеггером (В. И. Молчанов, В. В. Калинченко, В. В. Бибихин, В. У. Бабушкина, К. Свасьян и д.р.). В дальнейшем свой вклад в современные феноменолого-онтологические исследования вносят работы М. К. Мамардашвили. Также опосредованным образом, через проблему идеального (Д. И. Дубровский, Э. В. Ильенков, М. А. Лифшиц, Э. Г. Классен) исследуются бытийственные структуры сознания.
Наиболее систематизированное и целостное понимание сознания как бытия имело место в концепции С. Л. Рубинштейна и учении об установке сознания Д. Н. Узнадзе. На взгляды последнего сильное влияние оказало творчество В. С. Соловьёва.
Исследование разнобытийных моментов состояний сознания, его онтологического статуса и семантических аспектов представлено работами С. С. Аверинцева, А. Бергсона, П. П. Гайденко, Г. С. Батищева, Н. Гартмана, С. Л. Франка, М. К. Мамардашвили, Г. Г. Шпета, В. Франкла, М. М. Бахтина и др.
В настоящее время философской рефлексии стали подвергаться многочисленные парапсихологические феномены и иррационально-мистические практики, традиции восточной психотехники, а также экспериментальные данные о существовании изменённых состояний сознания (В. П. Райков, А.П. Дубров, В. Н. Пушкин, В.П. Казначеев, Э. М. Каструбин, Е. Н. Молодцова и д.р.). Это даёт повод рассматривать сознание в русле неклассических и нетрадиционных подходов.
Согласно [8] с обобщённых позиций современных представлений о сознании, в качестве основных факторов, обуславливающих содержание сознания, выступают:
социокультурная среда;
весь духовный мир индивида, его собственный уникальный опыт жизни и переживаний;
- человеческий мозг как биологическая макроструктурная природная
система;
признание вероятности существования единого космического информационно-смыслового поля.
В отечественной философии сегодняшнего дня появляются ряд интересных работ, посвященных онтологическому взгляду на сознание (В. И. Молчанов, В. В. Калинченко, Т. Н. Брысина, О. В. Суворов, В. Д. Губин). Например, в интересной работе Т. Н. Брысиной «Сознание в мире: методологический, онтологический, социально-философский аспекты анализа» предпринимается попытка, используя принцип феноменологической и
диалектической целостности представить (понять, описать) «сознание» как «бытийственную» структуру. Пытаясь уйти от гносеологического «диктата», следствием которого является редукция сознания к мышлению автор реализует новые подходы: диалектико-феноменологические процедуры и принцип дополнительности. При разработке онтологии сознания, Т. Н. Брысиной решается троякая задача: понимание пространства и времени как характеристик бытия сознания; исследование предпосылок, на которых базируется это понимание; объяснение невозможности осуществления элиминации пространственно-временных представлений из понимания бытия сознания. При всей аналитической глубине и серьёзности аргументаций, представленных Брысиной здесь также просматривается типичная характеристика логико-аналитических процедур и сознание - пусть косвенно, через онтологические параметры - сводится к мышлению, т. к. категории «пространство», «время», «бытие» имеют место для каждого быть, если они осмыслены и поняты.
Положение дел в философии сознания позволяет сделать выводы, что в рамках традиционной логико-понятийной методологии до сих пор не определены общезначимые, мировоззренческие принципы и парадигмальные стратегии целостной философии сознания. Специфика современной философии сознания определяется вкладом в неё множества индивидуальных авторов, занимающихся конкретными и очень узкими вопросами и дискутирующих в рамках сообществ исследователей, завязанных на специальные интересы. При такой разноликости и методологической сумятице нет и не может быть единых концептуальных основ. Происходит дробление цельного философского знания и смещение акцентов с универсального и всеобщего на «локальные знания» и частные познавательные практики - проблема сознания оказалась чрезвычайно чувствительной к господствующему фрагментаризму в философском мышлении.
При исследовании феномена сознания философы не исходят из самих принципов мышления: традиционными философскими подходами элиминируется тот факт, что схватывание и понимание смысла феномена сознания происходит на фоне самостной реакции и первоначально возникает
непосредственно в философском мышлении, но в силу специфики ментального аппарата (субъект-объектной дихотомии) при произвольном толковании смысловая интенция феномена объективизируется, опредмечивается, операционализируется, что сводит сознание к иллюзорно-отвлечённым категориям ума или к мышлению как операционально-технологической деятельности.
Традиционные рационалистические (философские, социологические, культурологические, психоаналитические, медико-биологические и физикалистские подходы) когнитивные попытки проникнуть вглубь своего «я» гносеологическими методами приводят к неудачам - неадекватное осмысление динамики «я-эго», - создавая устойчивые иллюзии, например: автономность, статичность и самостоятельность эго, представление «сознание - зеркало», человек как «зеркалоподобная сущность» или существование гомункулуса, что справедливо критикуется: работы Н Гартмана, М. К. Мамардашвили, М. Хайдеггера, X. - Г. Гадамера, П. Рикера, С. Е. Ячина показали, что построение онтологии сознания на базе принципов концепции «Эго-когито» и метода трансцендентализма как способа её экспликации невозможно.
Следует отметить, что усилия отдельных представителей (прежде всего экзистенциальной и феноменологической) западноевропейской философской школы (Ж. Сартр, П. Наторп, Э. Кассирер, М. Хайдеггер, Э. Гуссерль, М. Шелер, В. Дильтей, Э. Гартман и д.р.) преодолеть «бессознательный» энигматизм (таинственность, загадочность) допонятийных структур не пропали даром. Во всяком случае, по нашему мнению, ценность таких усилий не оспорима: современной философии сознания удалось увидеть (в понятийном аспекте) ограниченность прежней философской логики, которая рассматривала сознание как познание по преимуществу, не имея возможности поэтому выйти за пределы субъект-объектной дихотомии.
Анализ сложившегося положения дел в области исследования сознания позволяет сделать вывод, что философами изначально ошибочно задана сама область исследования - сознание. Основной причиной проблемной депрессии является научно-философское мышление, ограниченное барьерами отвлечённо-
понятийной типологии, в котором имплицитно заложены противоречивые
базовые установки на природу сознания и отсутствие регулятивных принципов
- принципов простоты, соответствия, наблюдаемости, инвариантности,
симметрии, системности и д. р. Эти принципы выступают в роли философско-
методологических норм и ориентиров научного познания (Кун).
Ряд отмеченных выше проблемных вопросов философии сознания определил тему диссертационного исследования и последовательность изложения. В связи с недостаточной разработанностью базовых концепций философии сознания требуется уделить особое внимание изучению специфических особенностей гносеологического и онтологического стилей описания, указать каждому из них роль и место, а также определить область их интеракции, что потребует разработки дополнительных процедур на принципах органической этики, предложенных В. С. Соловьёвым. Исследование соотношения онтологических, гносеологических и этических аспектов проблемы сознания становится стержневой основой диссертационного материала, в которой реализуются принципы целостности и системности, идеи русской метафизики всеединства, методы диалектики, дескриптивные методы феноменолого-экзистенционального анализа.
Предлагаемый в диссертации подход, основываясь на результатах исследования соотношений онтологического, гносеологического и этического аспектов учитывает весь опыт философско-методологических исследований и состоит в разработке базового каркаса целостной методологической системы исследования феномена сознания. Осмысливая возможности философского мышления в новом типологическом ракурсе - целостной экспликации сознания, хотелось бы подчеркнуть, что вопросы такой стратегии исследования феномена сознания представляют собой особый статус практической и духовно-этической значимости, в связи с их поистине космической всеохватностью: во-первых, они не могут рассматриваться в отрыве от реальной жизни всего социума, и, во-вторых, тем более, - вне самой личности. Топологическая характеристика целостной экспликации не позволяет редуцировать феномен сознания ни к одному типу мышления (экстраверсивный
16 и интровертивный), либо элиминировать его в актах смыслообразования, так как наличие сознания выступает необходимым условием существования всех когнитивных процессов. Данная разработка представляет собой отдельную исследовательскую задачу, которая может быть решена философскими методами (методы диалектики, логики, феноменологии, экзистенции, трансценденции, системного анализа).
Цель и задачи диссертационного исследования. Цель работы состоит в разработке корректных концепций сознания на основе целостного методологического подхода, который является базовым при философском осмыслении феномена сознания: во-первых, для понимания его места и роли в объективном мире; во-вторых, для придания сознанию максимально изоморфных объективных характеристик соответствующего бытийственного статуса.
Реализация данной цели обусловила постановку сопряжённых задач, решение которых ориентировано на получение новых теоретических и практических результатов.
Основными задачами исследования выступают следующие:
- раскрытие состояние проблемы сознания с точки зрения философско-
методологического анализа и разработка типологических подходов описания
проблемы сознания, исходя из её особенностей;
философско-аналитическое обоснование теоретических аспектов проблемы сознания по результатам выявленных особенностей гносеологического и онтологического стилей описания сознания в рамках логико-понятийного аппарата мышления;
- теоретико-аналитические исследования причин редукции сознания к
эгорефлексивному мышлению и раскрытие причин, ведущих к
парадигмальному антропоцентризму и методологическим трудностям, которые
возникают при исследовании допредикативных структур;
- аналитическое исследование и философская оценка эффективности
существующих философских практик по проблеме сознания в социо
культурной среде и в психо-социологическом контексте;
- выявление и обобщение результатов мировых трансцендентных практик с философским обоснованием этических аспектов проблемы сознания;
выявление необходимого гармоничного соотношения между онтологическими, гносеологическими и этическими аспектами проблемы сознания и в этом контексте дать обоснование базовых принципов и алгоритма целостной методологии исследования сознания;
- философское конструирование этико-социальных каркасов в рамках целостной методологии феномена сознания: системно-практические аспекты целостных подходов в вопросах развития общества.
В соответствии с логикой изложенного, объектом исследования выступает философское мышление, а предметом исследования - сознание как смысловой феномен.
Теоретико-методологической базой диссертационной работы являются фундаментальные положения диалектики, метафизические концепции русской идеи всеединства и принципы органической этики, методологические основы мировых онтологических практик и феноменолого-экзистенционального анализа, на принципах которых разработан базовый каркас целостной методологии сознания. При постановке и решении основной проблемы диссертации в силу её междисциплинарного статуса использовались концептуальные положения логики и методологии науки, когнитивной психологии, социального психоанализа, истории философии, системного анализа и синергетики, сформулированные в трудах отечественных и зарубежных исследователей.
Структура диссертации определяется актуальностью и степенью разработанности проблематики, целью и задачами, а также логикой последовательного изложения результатов исследования. Диссертационный материал состоит из введения, двух глав, разделённых на семь параграфов, заключения и списка литературы.
Современное состояние проблемы с точки зрения философско-методологического анализа
Отдавая себе отчёт, что полный исчерпывающий анализ развития проблемы сознания стоит значительного фундаментального труда, перекрывающего по своей научной значимости все допустимые нормы и границы данной диссертации, автор исходит из логики оптимального соотношения между объёмом исследуемого материала и наиболее важными вопросами по этой проблематике. Поэтому весь исследовательский материал первой главы будет посвящен выявлению ряда ключевых, базовых моментов, при помощи которых возможно конструирование логико-аналитического каркаса без потери качества самих логических рассуждений, на чём могла бы быть развита дальнейшая стратегия всей диссертационной темы.
Основные импульсы логики раскрытия проблемы и пути, выводящие на область исследования, определены точками зрения наших соотечественников: - Лосевым А. Ф.: «Чтобы быть сознаваемым, надо сначала просто быть» [137.С.303]; - Шпетом Г. Г.: «Лишь через мысль бытие становится предметом мысли ( выделено мною - А. М. ) и, следовательно, предметом философии как знания» [287. С.235]; Франком Л. С: «Бытие - это жизнь, непосредственно сама себя переживающая, это внутренний корень и носитель самого сознания». ...Ибо «Я» есть именно поток сознания; и этот поток есть часть всеобъемлющего единства, которое есть в абсолютной, первичной и самоочевидной форме» [257. С. 156-157]; - Соловьёвым В. С: «истинная философия неразрывно связана с настоящим творчеством и с нравственной деятельностью (выделено мною - А. М.), которые дают человеку победу над низшей природой и власть над нею» [225. С. 199]; Используя теоретико-философскую базу русской метафизики всеединства и диалектико-исторический подход к самой проблеме, мы априорно утверждаем следующее: 1. Возникшее стремление к пониманию природы сознания есть результат закономерного развития и становления самого философского мышления. 2. Проблема впервые была поставлена именно философски мыслящими людьми. 3. Феномен сознания может быть зафиксирован, логически осмыслен и выведен, как научно-философская проблема только при помощи мышления.
Для того, чтобы сформировать адекватное отношение к феномену сознания с вышеозвученных позиций, автор предлагает рассмотреть два наиболее важных и наиболее полно отражающих, на его взгляд, философскую проблему вопроса: является ли феномен сознания чисто абстрактно-смысловым содержанием мыслительного аппарата, его семантическим и гносеологическим эпифеноменом, или за понятием «сознание» стоит аналог некой объективной структуры, в которую мышление входит как элемент?
Под мышлением мы будем понимать отражение индивидом в идеальных формах (представлениях, суждениях, понятиях, умозаключениях) чувственно данных свойств и связей реальности посредством логических операций (сравнения, категоризации, абстракции, обобщения, классификации, вывода) [85. С. 13]. В дополнение ко всему вышесказанному, подобное превентивное постулирование позволит нам избежать путаницы в ходе изложения материала, связанной с эклектичными и гетерогенными аналитическими каркасами множества теорий.
Для любого исследователя трудности начинаются сразу же, когда он пытается вникнуть в суть данной проблемы. Изучая и анализируя первоистоки философского мышления М. Хайдеггер в своей известной работе «Бытие и время» [309. С.118-120] подчеркивал, что аналитическая и лингвистическая путаница в терминах и понятиях как то: «Я», «самость», «эго», «сознание», «мышление», «рациональное», «ментальное», «интеллект», «дух», «душа», «бытие», «бытийственность сознания» и т. п., и зависимость вкладываемого в них смысла полностью определена различными философскими системами.
Задача первой главы состоит в том, чтобы выйти на те причины, которые спровоцировали в мышлении философов данную проблему, на те обстоятельства, при которых сформировалось нынешнее понимание сознания. Прежде чем заниматься конструированием области исследования, нам необходимо выявить основные признаки и черты, указывающие на существование самой проблемы сознания в рамках определённых начальных и граничных условий задания области. Для этого необходимо: а) Проанализировать положение дел в области изучения сознания как в отечественной, так и в мировой научно-философской практике. Для нас важно знать насколько адекватны современные научно-философские подходы в вопросах изучения сознания; б) Определить начальные условия, при которых сформировалась и зафиксировалась данная проблема в научно-философском мышлении; в) Исходя из проделанного анализа, вскрыть основные противоречия рассмотренных теоретико-аналитических подходов. Выяснить для себя: способны ли современные философско-аналитические методы решить эту проблему в целом, и если да - то в каких пределах; г) Обозначить демаркацию между философским и научным подходами к проблеме сознания; д) Выявить основные инварианты исследовательского мышления и методологические подходы, при которых возможна постановка проблемы сознания; е) Разработать новые подходы и перспективы исследования, связанные с поиском скрытых резервов мышления, которые способны преобразовать аналитический аппарат учёного в интеллектуальную мощь нового качества. По словам М. К. Мамардашвили, главное из обстоятельств, значительно усложняющих задачу исследования, состоит в том, что сознание - это весьма странное явление, которое есть и которое в то же время нельзя ухватить, представить как вещь. То есть о нём в принципе нельзя построить теорию. Ни в виде предельного философского понятия, ни в виде реального явления, описываемого психологическими и другими средствами, сознание не поддаётся теоретизации, объективированию. Любая попытка в этом направлении неминуемо кончается неудачей. По мере приближения к нему, сознание, как тень, ускользает от исследования. Поэтому в философии остаётся один способ рассуждения о подобного рода явлениях. О них можно говорить или рассуждать только используя опосредованный, косвенный язык описания. То есть опираясь на уже существующие правила и представления, относящиеся к самому рассуждению о явлении. Следовательно, всякий подход к философии как уже реализованному сознанию неизбежно предполагает осторожность [140. С.З].
Философско-аналитическая оценка теоретических аспектов проблемы сознания
Вся драма научных коллизий вокруг проблемы сознания не может не рассматриваться вне контекста всех исторических и духовно-культурных традиций того или иного этноса, его развития, а также конкретных личностных, бытовых, социально-политических условий и последних научно-технических достижений. В этом случае философская проблема сознания высвечивается как наиболее очеловеченная проблема нашего времени, выступает как философская проблемой смысла жизни и места человека во Вселенной; включает в себя не только личностную психоэмоциональную сферу как гамму чувств и переживаний каждого из нас, но и бесконечный спектр человеческих отношений с окружающим миром, их эволюцию - весь культурно-исторический и историко-футурологический процесс планетарной цивилизации от первобытного существования до будущей космической экспансии человеческого разума. Жизненный мир каждого из нас очень индивидуален и неповторим, из многообразия и совокупности таких миров формируется жизненный мир человеческого социума, развитие которого определяется социально значимыми направлениями, представленными в [34. С.25] как множество социальных миров: «мира науки», мира искусства», «мира войны», «мира мира» и т.д. Это удивительное многообразие, а также динамичность жизненного мира в теоретическом исследовании выступают в форме проблемы структурности и историчности. Действительно, с какой бы стороной человеческой деятельности нам не приходилось сталкиваться, будь то наука, культура, политика, религия, частная жизнь семьи или драма личностных переживаний, внутренняя жизнь какого-нибудь мегаполиса или борьба за выживание маленького племени в дебрях джунглей, для философа - это всё проблема сознания, центральный аспект человеческой жизни, его альфа и омега. В этой связи, по мнению М.К. Мамардашвили, понятие «сознание» являет собой предельное понятие философии как таковой, о чём бы она ни была: «Будь то философия природы, общества, права, науки, морали и т.д. Основным орудием и предпосылкой анализа в любом случае здесь будет являться и выступать так или иначе понимаемое сознание, открывающее философу возможность его личной реализации, находящее выражение в тексте и тем самым существующее в культуре. Не просто в виде достигнутой суммы знаний, а в виде именно реализованной мысли (курсив мой - A.M.) и способа бытия» [140. С.З].
Понятийный анализ проблемы в рамках данной типологии требует привлечения базовых формулировок и дефиниций для того чтобы избегать путаницы что есть мышление, а что есть сознание. В самом начале главы мы превентивно определились относительно понимания мышления (для которого характерен сам факт отражения), потому что трудность этого вопроса заключена отнюдь не в невозможности прямого конкретного ответа, а в возможности многообразия ответов, каждый из которых содержит определенное зерно истины. По данным, указанным в [85. С. 82] на сегодняшний день можно насчитать несколько десятков определений сознания. Есть попытки определения его через субъективную реальность, как антипод реальности объективной; через идеальную деятельность, противоположную деятельности предметно-материальной; через функционирование особой, сложноорганизованной материальной системы - человеческого мозга. Часто в формулировках подчёркивается роль информационно-биомолекулярных и даже информационно-квантомеханических процессов, лежащих в основе психической деятельности [Там же]. Указывается, что они страдают очевидной одномерностью и носят частный характер в понимании такого сложнейшего и многомерного явления, как мир человеческого сознания.
Но при всём своём многообразии, противоречивости, оригинальности и глубине, и, наоборот, одновременно, - размытости и неясности, они не только не помогают прояснить философский интерес к данной проблеме, но зачастую рождают всё больше новых вопросов. Смутность и туманность смысла сознания в его декартовской постановке, а затем в эпистемологических и онтологических конструкциях, и как следствие - ряд возникших проблемных вопросов: субъект-объектная дихотомия, практическая неустранимость противоречий в тандеме «телесное-духовное», «бытийственность сознания», -до сих пор не позволяют выработать адекватных философско-аналитических подходов, а затем - и целостной философской концепции в рамках данной парадигмы. В таком ключе, с гносеологической точки зрения, для философа проблема сознания выглядит только как самораспаковка, бесконечная инфляция - говоря языком физики - наследия нео- и пост-аналитических технологий, и сама постановка проблемы сознания делается проблемой -философские направления, подходы, процедуры и методы исследования превращаются в объект исследования и так до бесконечности; уделом современных философских направлений становятся бесконечно развивающиеся гетерогенные и мультистабильные идеи, которые необходимо разглядывать под ментальной лупой.
Неисчерпаемая противоречивость мысленных конструкций обусловлена, с одной стороны, гносеологическими причинами, а с другой - имманентными свойствами когнитивного мышления. В соответствии с логикой «бутстрепной философии», разрабатываемой Джеффри Чу [303. С. 161.], человеческий разум настолько сложен в своей философичности, что может создавать множество теорий, каждая из которых будет логичной, последовательной и отражающей некоторые серьёзные данные, но в тоже время эти теории окажутся несовместимыми и фактически противоречивыми.
В таком случае разговор должен идти не просто о языке описания, специальных исследовательских методах и процедурах, формулировках и дефинициях, выступающих в форме мудрого, интеллектуально оформленного изречения или философского суждения, а об определённой форме философского исследования, способствующего выявлению внутренней сущности понятия в его культурно-историческом и логическом развитии. «Следуя формальному, а не философскому методу наук, - отмечает в этой связи Гегель, - обычно ищут и требуют прежде всего дефиницию ради сохранения по крайней мере внешней научной формы» [54. С.60]. Однако в философском исследовании, продолжает он, главным является необходимость понятия, развитие и всестороннее рассмотрение которого становится результатом и составляет его доказательство и истинную дефиницию. И здесь, прежде всего, необходимо определить саму область и предмет исследования, возможности и границы философских методов применительно к такому многозначному, субъективно жизненному понятию, каким является сознание.
В ходе анализа, приведённого выше, мы зафиксировали главную особенность проблемы сознания, характерно отличающую её от всей другой научно-исследовательской проблематики - это факт выделения того, что мы понимаем под сознанием в качестве объекта исследования самих себя, - и очень важные следствия, которые вытекают из этого очевидного факта, допускающего подобное обстоятельство - «онтологический» и «гносеологический» парадоксы. Методы или процедуры снятия этих парадоксов приводят к конструированию определенной типологии описания феномена сознания, общая структура которой задаётся этими же методами. Очевидно, что от применяемых методов и их функциональной интеракции зависит философское понимание феномена «сознания» и постановка самой проблемы. Таким образом, в целом, границы нашей области исследования определены следующими, существующими на сегодняшний момент, понятийными схемами или типологическими процедурами: 1) Отвлечённое понимание сознания (отвлечённо-понятийный подход гносеологической типологии) - связано с применением методов по устранению гносеологического парадокса. Устранение гносеологического парадокса обеспечивается отвлечённой практикой когнитивно-аналитического характера, абсолютизацией логико-понятийного аппарата, глубокой аналитической интуицией (зачастую она спонтанна, необъяснима и непредсказуема). Понимание и описание феномена сознания выводится с помощью абстрактно символических операций, осуществляется в отражённых психикой терминах; 2) Осознанное и неосознанное переживание самостного статуса. Устранение онтологического парадокса приводит к поверхностной (обыденное бодрствующее состояние) или глубокой созерцательно-медитативной практике по удержанию в себе ощущения целостности «я», это даёт возможность понимать и воспринимать себя самостной, социальной личностью определённого статуса или космической личностью в зависимости от глубины осознавания собственного единства с жизненным миром. Но такой подход не даёт человеку оснований заниматься философским самоисследованием, а тем более оснований для обширных научно-философских исследований проблемы сознания (примитивная жизнь племён и определённых слоев населения или чисто мистический, внутренний созерцательный опыт адептов йоги).
3) Целостная экспликация сознания (философское осмысление сознания). Предложена автором диссертации, в этом случае снимаются онтологический и гносеологический парадоксы (будет рассмотрена подробнее во второй главе).
Для того, чтобы понять общие закономерности при исследовании сознания - прямой или косвенной редукции феномена сознания к мышлению в философской и научной практике закономерно было бы логически осмыслить и проанализировать каждую типологическую процедуру, выявить их свойства, чётко осмыслить специфические особенности, используя аналитический материал первого параграфа.
Философское осмысление онтологического параметра как необходимого звена в методологии целостного мышления
Раз все вышеизложенные аргументы и теоретические выкладки по существующим стратегиям, как и реальные результаты философской практики, дают нам право говорить о некорректности исследовательских стратегий -применяемых в философии сознания - в связи с их неполнотой, то здесь мы вправе поставить вопрос о привлечении дополнительных онтологических методов и процедур, выводящих стратегию исследования феномена сознания на целостные экспликации. Наше дополнение требует осмысленного включения в целостное семантическое поле исследований всю иерархию и топологию допонятийных структур личности. Дополнительные процедуры возможны только в границах установленной нами области исследования, что есть философское мышление, а их реализация - в рамках обозначенной нами целостной функциональной методологии изучения феномена сознания , структурно состоящей из двух взаимнокоррелирующих типологий - процедур восприятия - при помощи интро- и экстравертивных интенций мышления. Как мы установили ранее, целостный подход к проблеме сознания требует элиминации не только гносеологического, но и онтологического парадокса, что практически игнорируется в традиционных подходах. Последовательная логика описания специфики целостного методологического каркаса требует подробного рассмотрения онтологической процедуры. Такая онтологическая процедура, как недостающий элемент целостной экспликации, задана нами в первой главе - это процедура фиксации первичных, допонятийных переживаний индивидуальностью своего пребывания в универсуме. Здесь имеются ввиду не только спонтанные переживания личностью психоэмоциональных состояний, но и осознанные погружения в глубины психических процессов (опыт йоги и мистического трансцендирования), за пределы семантики собственной индивидуальности. В этой связи исследование природы понимания сознания, начиная с глубинных, допонятийных комплексов требует иных подходов и абсолютно другой культуры мышления, ибо, как мы выяснили, для традиционной когнитивной практики камнем преткновения является элиминация «я-эго» (вернее процедуры, направленные на трансформацию «я-эго» в «я есмь»), самостного аспекта личности в логико-понятийном контексте. Уже этот факт сам по себе даёт нам серьёзные основания обратиться к особой форме философского исследования, которая позволяет адекватно изучать глубинные слои психики.
Учитывая опыт мировой философской практики, мы можем констатировать, что попытки исследовать глубинные слои личностного каркаса не прекращаются с древнейших времён. В основе таких практик лежит трансцендентное мышление. Опыт использования трансцендентного мышления мы находим в идеях русской метафизики всеединства, в экстраординарной и ординарной практике Махамудры, в философии буддизма и Дзен-буддизма в сочетании с множеством психофизических практик созерцания и медитаций Индии, Тибета, Китая, Японии; в западноевропейской феноменолого-экзистенциальной философской практике. Конечно же не остаётся в стороне творчество американских писателей-трансценденталистов (прежде всего Р. Эмерсон, Г. Торо, М. Фуллер и др.). Зафиксированная и апробированная в различных историко-культурологических средах онтологическая практика позволяет предположить, что проблемная и предметно-содержательная специфика современной философии сознания может проясниться в её целостно-интегративном аспекте: сохранение и диахроническая преемственность основных традиций мировой философской культуры; включение в свой арсенал через преемственность и синтез всех достижений мировой практики в их тесном диалектическом взаимодействии и развитии.
С другой стороны, есть чёткое понимание причин, не позволяющих эффективно использовать целостные подходы в вопросах изучения сознания это пока ещё глубокая демаркация различных пластов развития и становления человеческой ментальности в разных культурно-исторических средах. Значительное преобладание в общественном сознании Востока и Запада интро или экстравертивного мышления со своими мощными историческими корнями преемственности и традиций приводит до сих пор пока к отчуждению и не пониманию основ и специфики духовного и общекультурного наследия различными сторонами, а, соответственно, и философских практик [см. подр. 194]. Но следует признать, что при всём их внутреннем различии - в отношении ли уровня абстракций используемых «единиц» познания, или несказуемости познаваемого, или актуализации особой психологической парадигмы познания - все они, при специфике реализации их гносеологических функций, являют разные пути к знанию, к истине, разные способы поиска единства мира. В этой связи пророчески и актуально звучат слова индийского философа Свами Вивекананды: «...тем кто ориентирован на познание внешнего мира, и тем, кто ориентирован на внутренний опыт, суждено встретится в единой точке, когда они достигнут пределов своего познания» [322. Р.91]; и, православного священника П. А. Флоренского в прекрасном труде «Макрокосм и микрокосм»: «Различными путями мысль приходит всё к одному и тому же признанию: идеального сродства мира и человека, их взаимообусловленности, их пронизанности друг другом, их существенной связанности между собой» [250. С.223]. Принципиальный структурный изоморфизм человека и мира является как начальным условием познаваемости мира, так и основой гносеологической координации, когда онтологическому единству познаваемого мира соответствует единство познавательной природы человека.
Следуя логике великих мыслителей, в философском мышлении нас интересуют именно трансцендентные акты, выводящие на комплексные и целостные стратегии как наиболее адекватные, именно в них человек достигает познания глубинных слоев психики и переживает при этом состояние единства с миром. Универсальным коммуникативным инвариантом мог бы выступить сам феномен сознания, который присутствует в явном виде в мировых культурах Запада и Востока как существенный проблемный фактор и решение которого без процедур транецендирования не представляется возможным. Поиск ключевых звеньев и необходимых ориентиров, выводящих философию сознания на целостную типологию описания, на предельную высоту философской мысли, должен происходить в областях непосредственного сопряжения интро- и экстравертивного мышления, чтобы избежать маргинализации: не впасть в мистику надпонятийного бессознательного с одной стороны, а с другой - не уйти в мистику интеллекта, в которой проблема сознания превращается также в мистико-иллюзорное содержание действительности посредством интеллектуального бессознательного.
По-нашему мнению, исторически обусловленным является процесс сближения, соприкосновения и тесной интеракции двух мировоззренческих метакультур, восточной и западной, он явно выражен в русской метафизике всеединства, ибо русская культура не только непосредственно стоит на водоразделе западной и восточной мысли, но и постоянно обогащается их синтезом, непосредственно касаясь каждой из них в отдельности. Таким образом, философские традиции Запада и Востока, синтезированные и дополненные русской метафизикой космизма и всеединства могли бы как раз быть этими ключевыми звеньями. Объём и тема данной диссертации не позволяют подробно рассмотреть онтологические притязания каждого из философов на проблему сознания, поэтому мы обобщим наиболее полезные нам идеи отдельных представителей.
Аналитический дискурсив базовых принципов целостной, методологической системы экспликации сознания
В процессе философского осмысления специфики трансцендентного опыта мы упоминали о проблемном факторе коммуникативного характера, возникающем в философских практиках, в которых преобладает тот или иной тип мышления. Поэтому при доминирующей экстраверсии в рационально-практическом философском мышлении, которое пытается пробиться к сознанию извне, и религиозно-мистической практике, изучающей природу человека изнутри, нельзя не признать особую специфику их конфликтных отношений. Навести общие коммуникативные мосты между двумя, на первый взгляд, антагонистическими, подходами к проблеме сознания и выработать единые концептуальные решения для целостной типологии описания можно только используя диалектические процедуры.
Построить непротиворечивый смысловой каркас нашей стратегии и выйти на дополнительные процедуры позволил бы используемый нами принцип дополнительности, который адекватно разведет гносеологическую и онтологическую практику, и в тоже время определит для них единую область интеракции, в границах которой могли бы эти практики устойчиво работать. В соответствии с нашей логикой, дополнительные процедуры должны захватывать широкий спектр составляющих человеческого мышления (онтологических и гносеологических) и определять область их устойчивого резонанса. Одной из таких областей, как мы выяснили, является стабильная самостная реакция - феномен «я», который проявляется в телесно-психической форме и только в социальной среде. Это даёт повод современной рациональной философии в основном говорить о феномене сознания и «я» в био-социально-психологическом контексте, используя в актах смыслообразования только когнитивные механизмы периферийного мышления. В традиционных гносеологических схемах, в научно-понятийных средствах познания, спектру онтологического мышления отводится в основном роль интуиции, проявляющейся в непредсказуемости, спонтанности, бессознательности, гештальтированности. Хотя результатами интуитивных актов рациональная наука никогда не пренебрегала, если ей удавалось зафиксировать их в эмпирической практике . Даже наоборот, интуиции в философско-научных подходах и теоретико-экспериментальных методах отводится существенная роль. По этому поводу французский математик и методолог науки А. Пуанкаре подчёркивал, что в науке логика и интуиция играет каждая свою необходимую роль; обе они неизбежны: «Логика, которая одна может дать достоверность, есть орудие доказательства; интуиция есть орудие изобретения». Правда, при этом не уточняется природа загадочного появления смысловых гештальтов в уме учёного, при помощи которых фиксируются, открываются законы внешнего мира: остаются энигматическими и закрытыми сами источники не только интуитивного, когнитивного, но и самостного мышления, а последнее играет основную роль в процессах адекватного восприятия мира. С другой стороны, большинство трансцендентных практик мистико-религиозного содержания бессознательно иррациональны, не содержат когнитивных стратегий самоисследования, наполнены зачастую культовым содержанием.
И в том и в другом случае образуется понятийно-смысловая лакуна, когнитивный разрыв осмысленного изучения смыслообразования феномена сознания, в который как раз попадают наиболее важные и ответственные за адекватное понимание феноменального мира механизмы мышления. Вместе с самостной реакцией они задают ту или иную степень субъективного восприятия мира. Согласно исследованиям Е. Молодцовой [160. С. 204] в йогической школе санкхья причину ложных типов сознаний, путающих разные по природе силы видели как раз в степени отношения к собственному «эго». Природа тотального незнания (авидья) берёт свои корни от закладывающихся в течение жизни подсознательных впечатлений о значимости своего «я». Мировоззренческая установка ума, при маргинальном гносеологическом восприятии «я», превращается в эгоцентризм - самодовлеющую систему координат, в центр ментального тяготения всего мира. Делать с эгоцентрическим мышлением научно-философские открытия системного характера, которым присущ высокий уровень обобществления становится практически невозможным в силу причин указанных выше, когда мы рассматривали влияние эгоцентрического мышления на работу когнитивного аппарата , и ряда причин, которые будут рассмотрены в следующем параграфе. Такой ситуативный логико-аналитический подход позволяет нам перевести разговор в плоскость понимания сути и статуса дополнительных процедур, чтобы наполнить их смысловым содержанием и указать границы их применения - дополнительные процедуры целостной методологической системы элиминируют онтологический разрыв в логико-понятийной ткани смыслообразования как раз в области интеракции, где самостная реакция становится непроходимым барьером для онтологических импульсов мышления, что приводит к фрагментарным типам мышления - отвлечённо-рациональному (от повседневного до научного) или мистическому, религиозно-метафизическому .
Анализ трансцендентного опыта мышления показывает, что ликвидировать проблему эгоцентризма в философском дискурсе могли бы этические практики, смягчающие самостную реакцию и тем самым препятствующие образованию онтологических разрывов в понятийном характере мышления. Осмысленные попытки философов наполнить этическим содержанием жизненные основы человека ведутся со времён Аристотеля, но в основном также реализуются в сфере доминирующих рациональных практик. Как следствие при несбалансированных и фрагментарных онто-гносеологических подходах общая функциональная основа понятийности не устраняет онтологический разрыв, при этом и метафизика, и этика, и т. н. прагматичный гносеологизм не имеют общей смыслообразующей основы, а потому разведены двойственной природой ума по разные стороны баррикад и дихотомичны в смысловой картине мира. В философском мышлении формируется т. н. этический релятивизм, который проявляется в изолированной от жизненной практики доминирующей метафизичности или, наоборот, - в оторванных от онтологической природы прагматических тенденциях гносеологии.
Философ О. В. Суворов в [232. С. 19-150] констатирует, что согласно одной из самых убедительных концепций, философия и религия происходят из одного источника - синкретического мифологического мышления. Сохраняя общую основу, философия и религия пытаются понять мир как Абсолют, и соответственно этому найти своё место в нём. Отличие заключается в том, что главная ценность религии состоит не истинности её догматических принципов, а в прагматизме этических, в то время как любой философ в первую очередь пытается обосновать именно метафизическую истинность своей картины мира и лишь потом, в виде приложения к ней, занимается этическими вопросами. Кроме того, философия, объясняя мир в понятиях, предпочитает разум. Приход к вере философа вызван не столько эмоциями, сколько гносеологическим тупиком. Для цельного философского знания такое положение вещей недопустимо.
