Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Феноменология смысла человеческого существования. Постановка проблемы «смысла жизни» в философии XX века 17
1. «Смысл жизни» как психологическая проблема 17
2. Феноменология, неклассическая аксиология, философия жизни, экзистенциализм «открывают» «новую реальность смысла» 29
Глава ШШ. Проблема «сущности» и «смысла жизни» в истории философии 66
1. Античный смысловой тип 73
2. Средневековый и ренессансный смысловой тип 82
2.1. Средневековая смысловая система 82
2.2. Ренессансная смысловая система 90
2.3. Средневековый смысловой тип и современность 94
3. Смысловая система Нового времени 99
4. Смысловая система философии И. Канта 107
5. Смысловая система философии Г.В.Ф. Гегеля 113
6. Марксизм. Формирование современной системы смыслов 121
Глава III. Онтология смысла человеческого существования 140
1. Конкретно-всеобщая концепция «смысла жизни» 140
1.1. Всеобщее, особенное, единичное как структурные моменты «смысла жизни» 158
1.2. Родовое и индивидуальное как структурные моменты «смысла жизни» 161
1.3. Бесконечное и конечное, жизнь и смерть в структуре «смысла жизни» 163
2. Социально-онтологический аспект смысла человеческого существования. СМЫСЛ и «бес-СМЫСЛЕННОЕ время» 192
2.1. Современное общество: кризис СМЫСЛА, идентичности, «полифония смыслов» 198
2.2. СМЫСЛ - Постиндустриализм - Россия 214
Заключение 229
Библиографический список использованной литературы 239
- «Смысл жизни» как психологическая проблема
- Феноменология, неклассическая аксиология, философия жизни, экзистенциализм «открывают» «новую реальность смысла»
- Античный смысловой тип
- Конкретно-всеобщая концепция «смысла жизни»
Введение к работе
Актуальность темы исследования
Вечная проблема «смысла жизни» становится как никогда актуальной в условиях тотального кризиса современной мировой цивилизации, не решившей ни одной из возникших перед человечеством острейших проблем: войн, терроризма, беспрецедентного роста неравенства, нищеты, голода, СПИДа, проституции etc. Неуправляемый характер изменений в сферах экологии и экономики, социальной политики и идеологии, стремительное приближение к роковой точке of по return, делают вопрос о «СМЫСЛЕ» -вопросом вопросов современности.
Широко обсуждаемые сегодня ангажированными философскими кругами проблемы кризиса индивидуальной/коллективной идентичности, «риска», связанного с нарушением внутренней логики развития социальной системы и бездействием (в контексте «неопределенности будущего»), теория многовекторной modernity явно испытывают потребность в метафизическом обосновании, острую нехватку «СМЫСЛА». Без преувеличения, роковую роль в этой ситуации играет философский постмодернизм {смысловая «нигитология»), с характерным для него индетерминизмом, антииерархизмом, эклектизмом и «ризоматическим дрейфом в смысловом пространстве». «Бес-СМЫСЛЕННОСТЬ» в данном контексте приобретает широкие права гражданства, а уделом человека, личности становится «маленький смысл» (Б.Хюбнер). Установка на «маленький смысл», опирающаяся на концепты социального атомизма, индивидуализма, этического плюрализма, формирует ту «ложную современность», которая становится нашим «демоном» .
Выявление «СМЫСЛА» как системы объективных тенденций развития родовой и индивидуальной человеческой сущности становится чрезвычайно
1 См.: Валлерстайн И. После либерализма. М., 2003. С. 124.
4 актуальным в условиях «столкновения цивилизаций» (С.Хантингтон), «современностей» (И.Валлерстайн), «философий» (Д.Деннет), в условиях движения к новому, еще во многом неопределенному, постиндустриальному обществу с характерным для него новым типом индивидуации личности.
Архитектонические сдвиги в недрах общественной системы, формирование «всеобщего труда», вырождение стоимостного отношения и, как следствие, кризис господствовавшей на протяжении практически тысячелетия абстрактно-всеобщей системы ценностей ставят перед человечеством (и каждым человеком!) задачу формирования обновленной коммюнотарной, конкретно-всеобщей ценностно-смысловой системы. «СМЫСЛ», связанный с выявлением и артикуляцией основных элементов новой, действительно общечеловеческой, системы ценностей, есть то недостающее, ключевое звено, без которого оказываются несостоятельными современные теории и соответствующие им практики межкультурного диалога, формирования глобальной этики, движения альтерглобализма.
В ситуации все обостряющегося противостояния Я/МЫ - СЕТЬ, исторически укорененных партикуляристских идентичностей и универсального инструментализма (глобализма) СМЫСЛ становится единственным источником, способом обнаружения действительных стратегий, «мегатрендов» цивилизационного развития, противостоящим вполне вероятной сегодня тенденции возврата в «темные века» (Э.Тоффлер).
И, наконец, особое значение проблемы «смысла жизни», «смысла истории», противостояния «СМЫСЛА» и «бес-СМЫСЛЕННОСТИ» приобретают в условиях глубокого, всестороннего кризиса в современной России, переживающей серию спорных во многих отношениях «реформ», идущих, как представляется, в разрез с глобальными тенденциями развития человечества... Вопрос о «СМЫСЛЕ» давно превратился для нашего социума из абстрактного, теоретического вопроса в практический вопрос выживания нации, подталкивающий нас к осознанию необходимости коренного изменения нашего способа жизнедеятельности, выработки и
5 реализации «прорывной стратегии» развития (В.В.Орлов) как последней возможности вхождения России в постиндустриальное общество.
Степень разработанности проблемы
Несмотря на то, что проблема «смысла жизни» в своем современном звучании - с выраженным индивидуализированным содержанием, акцентом на проблематичности «СМЫСЛА» в условиях кризиса цивилизации, «неопределенности будущего» - ставится лишь в XX веке, имплицитно она присутствует во всех без исключения системах философской мысли, выступая их концентрированным выражением («человеческим лицом системы»). Данное обстоятельство позволяет представить всю историю философской мысли как последовательность усложняющихся смысловых систем/форм: античной, средневековой, ренессансной, нововременной, философии И.Канта, Г.В.Ф.Гегеля, К.Маркса. Давая ответы на фундаментальные вопросы метафизики в рамках определенных парадигм: материализма/реализма или идеализма/антропоморфизма, диалектики или метафизики, родовой сущности человека/коллективизма или социального атомизма/индивидуализма, - все классические системы, так или иначе, формируют целостный образ человека, задают представление о цели и ценности его жизни, которое сочетает в себе вечное, непреходящее и историческое содержание. В общем, каждая последующая система, отражая качественно более высокий уровень развития родовой и индивидуальной человеческой сущности, дает и более адекватное, целостное представление о сущности человека, смысле и перспективах его существования, выступая, по Гегелю, «истиной» предыдущего этапа. Так, нововременная смысловая система раскрывает предвзятый, антропоморфный характер средневековой логики, преодолевшей, в свою очередь, наивный натурализм античного смыслового типа. Введенный Гегелем диалектический способ мышления, в рамках которого человек буквально конструируется, выводится из единого закономерного процесса развития духовной субстанции, «противоречий мира», снимает ограниченности механицизма/метафизичности Нового
времени. В горизонтах гегелевской диалектики отчетливо просматривается и основной порок системы И.Канта - доведенный до абсурда механицизм, конституирующий пропасть между субъектом и объектом, абсолютную замкнутость трансцендентального субъекта на себя, аннигилирующую, в конечном счете, и смысл субъективности.
Марксизм, с одной стороны, раскрывает ограниченности донаучного материализма - абстракции материи как «бесконечной совокупности вещей», сугубо чувственной, вещественной реальности, и абстракции человека как «мыслящего животного» {animal rationale), — с другой, — гегелевского идеализма, «тайну спекулятивной конструкции», наложившей запрет на проект создания конкретно-всеобщей теории развития. В этом отношении марксизм предстает как завершение, итог классической философской традиции, — современный/научный смысловой тип, опирающийся на принципы объективности и развития и вырабатывающий на этой основе уникальную концепцию человека как вершины единого закономерного мирового процесса, «высшего цвета» материи, производящего самого себя. Уникальный характер предложенных марксизмом абстракций - материи как «объективной реальности» и человека как интегрального социально-материального существа, производящего самого себя, - состоит в бесконечном потенциале их развития, возможностях бесконечного «концептуального углубления».
Подтверждая вывод о «конце истории философии», философия XX века обнаруживает три, неравноценные по своему содержанию и восходящие к тому или иному, или нескольким смысловым типам прошлого, тенденции/парадигмы: 1) феноменология смысла человеческого существования; 2) онтология смысла человеческого существования; 3) смысловая «нигитология».
«Феноменология смысла» соотносится преимущественно с «философским субъективизмом» в его неклассическом варианте, восстанавливающим и реинтегрирующим основные концепты
7 средневекового и нововременного (прежде всего философии И.Канта) смысловых типов.
«Онтология смысла» соотносится в основном с теорией и методологией диалектического и исторического материализма, советским и западным марксизмом («Франкфуртская школа»), парадигмами «структурализма» и «историзма» в зарубежной философии.
«Смысловая нигитология» - новейшая, возникающая во второй
половине XX века, тенденция трактовки «смыслов»/«смысла жизни»,
соответствующая философскому постмодернизму, парадигмам
постструктурализма и деконструктивизма. Разрушая логоцентрическую парадигму классического и отчасти неклассического типов философствования, «смысловая нигитология» перекликается с архаичной, дофилософской формой смыслообразования — мифологическим смысловым типом.
Как уже отмечалось, XX век, ознаменовавшийся глубоким кризисом
мировой цивилизации, противостоянием личности и общества, «смертью»
человека/субъекта, выводит проблематику смысла жизни на качественно
новый уровень: теперь она непосредственно вырастает перед каждым
человеком как невозможность «быть самим собой и для себя»,
реализоваться, стать Человеком. Данная ситуация находит свое искаженное
отражение в феноменолого-субъективистской смысловой парадигме,
имевшей значительное влияние в западной философии первой половины XX
века и, что показательно, широко распространенной в современной России.
Ее отличительными чертами выступают: «философский субъективизм»,
наивные попытки понять «смысл» «из него самого», т.е. на основе комплекса
субъективных/интерсубъективных переживаний, жесткое
противопоставление субъекта и объекта, гуманитарных и естественных наук, антисистемность, механицизм, который, в конечном счете, распространяется и на внутренний мир субъекта, с его бессодержательной «длительностью», обреченной вечно вращаться в «герменевтическом круге». К феноменолого-
8 субъективистской традиции с ее характерными «ограниченностями» мы, прежде всего, относим зарубежные психологические концепции «смысла жизни» (А.Адлер, А.Маслоу, В.Франкл, К.Обуховский и другие), связывающие последний с тенденцией «самоактуализации», «сверхсмыслом», соблюдением «стандартов альтруизма», но не отвечающие на интересующий нас фундаментальный вопрос: почему «смысл» жизненно необходим человеку?
В указанном ракурсе проблема «смысла жизни» ставится и решается в рамках феноменолого-экзистенциальной традиции: классической феноменологии Э.Гуссерля, феноменологической аксиологии и антропологии М.Шелера, отечественной и зарубежной экзистенциальной философии и литературы (Л.Н.Толстой, Ф.М.Достоевский, А.Камю, Г.Марсель). Особое место в этом ряду занимают предпринятые М.Хайдеггером и Ж.-П.Сартром попытки разработать онтологию субъективности, обнаружить «бытийные» характеристики сознания и «смысла», которые, однако, не привели к нарушению горизонтов «феноменологии смысла». Аналогичным образом не выходят за пределы «феноменологии восприятия» различные трактовки «жизни» и ее «смысла», предложенные в рамках философии жизни (В.Дильтей, О.Шпенглер, А.Бергсон, Г.Зиммель и другие), с характерными для нее концептами «динамической связи», «длительности», «гештальта», а также антисистемностью и неадекватной критикой науки в целом. «Феноменологическими», по сути, остаются и различные варианты неклассической аксиологии, в рамках которых предпринимаются попытки выявить объективное содержание смыслов/смысла жизни посредством апелляции к «общезначимому», «интерсубъективному» содержанию «переживаний», ценностям (Г.Риккерт).
Усиливающаяся во второй половине XX века тенденция «философского объективизма», ставящая акцент на изучение объективных сторон жизни и характеризующаяся «гносеологическим оптимизмом»,
9
составляет основу «онтологии смысла», получившую свое наиболее
последовательное развитие в рамках «советского» марксизма. В
отечественной философии советского периода проблема «смысла жизни»
исследуется специально начиная с 60-х гг. в связи с разработкой и
углублением проблематики таких частных философских наук, как этика и
научный атеизм, разработкой новых «срезов» философской теории —
философии человека, аксиологии, праксеологии. В этико-философском и
аксиологическом ключе «смысл жизни» исследуется в работах
В.П.Тугаринова, П.М.Егидеса, Г.К.Гумницкого, А.И.Титаренко,
Ю.В.Согомонова, С.Ф.Анисимова, Г.Д.Бандзеладзе, Л.М.Архангельского, О.Г.Дробницкого, В.Н.Чернокозовой, В.А.Капранова, Н.Я.Ивановой, Б.Н.Попова и других. Особое внимание уделяется смысложизненной проблематике, феномену «смысла» в контексте анализа структуры субъективной реальности, идеального, самосознающего «Я» (В.А.Лекторский, Д.И.Дубровский, Е.В.Черносвитов и другие), а также «вершинных» проблем личности, «личностного смысла», находящихся в фокусе интересов теоретической и экспериментальной психологии (Л.С.Выготский, А.Н.Леонтьев, С.Л.Рубинштейн, В.С.Мерлин). При этом во всех случаях этико-акиологический и социально-психологический аспекты проблемы разрабатываются на основе категориальных схем диалектического и исторического материализма, диалектики объективного и субъективного, родового и индивидуального, общественного и личного, общечеловеческого и классового.
Наиболее фундаментальный, общефилософский (всеобщий) пласт смысложизненной проблематики, раскрывающий сущность человека, его сознания в отношении к сущности бесконечного мира, деятельную природу/сущность человека, исследуется в трудах В.В.Орлова, И.Т.Фролова, В.Е.Давидовича, Б.Т.Григорьяна, И.Д.Панцхавьт, А.Г.Мысливченко и других. Социально-философский (особенный) пласт проблемы, связанный с рассмотрением «смысла жизни» в контексте диалектики общественного
10 бытия и сознания, взаимоотношений личности и общества, логики истории, представлен в работах В.А.Вазюлина, Б.А.Чагина, С.С.Батенина, В.С.Барулина и других.
В то же время сегодня в условиях кризиса и трансформации социальных структур и вызванного этим определенного кризиса материалистического понимания истории и марксистской философии в целом всеобщий и особенный пласты проблематики смысла жизни нуждаются в существенной доработке, углублении. Программа «концептуального углубления» марксистской теории, связанная с переходом от традиционной, абстрактно-всеобщей логики построения теории к конкретно-всеобщей теории материи и развития была предложена и разрабатывается в рамках Пермской университетской философской школы (В.В.Орлов, Т.С.Васильева, А.Н.Коблов, А.В. Ласточкин, Н.Б.Оконская, И.С.Утробин, О.А.Барг и другие). Только на основе конкретно-всеобщей философской теории, ее концептуального ядра, стержня — единого закономерного мирового прогресса, — может быть разработана действительная онтология субъективности, конкретно-всеобщая концепция смысла жизни. К похожим выводам, хотя и с известными упрощениями, подошли некоторые авторы, исследующие проблему с естественнонаучной точки зрения (Н.С.Имянитов, В.В.Вельков).
В социально-философском плане конкретно-всеобщий подход был в основном разработан уже К.Марксом (концепция закономерного формационного процесса), что определяет значительный эвристический потенциал марксизма в отношении выявления «СМЫСЛА», объективных тенденций общественного развития, «мегатрендов» истории. Дальнейшее развитие идеи классического марксизма получают в контексте современных исследований логики и смысла истории (В.В.Орлов, Т.С.Васильева, Л.А.Мусаелян, В.В.Корякин, Т.В.Панфилова и другие). Общие выводы марксистской социологии относительно логики и смысла истории находят свое подтверждение в современной теории постиндустриального общества
11 (Д.Белл, Э.Тоффлер, М.Кастельс, П.Дракер и другие), отечественных вариантах постиндустриализма и неоэкономики (В.Л.Иноземцев, А.В.Бузгалин, А.И.Колганов).
В то же время получивший широкое распространение в рамках западной, в том числе и неомарксистской философии (Э.Фромм, Г. Маркузе, Ю.Хабермас и другие), «реляционный способ мышления», игравший прежде позитивную роль — критики субъективизма, - сегодня явно испытывает кризис. На смену структуралистским теориям идентичности/самости (Дж.Мид, Ч.Кули) пришли модели деконструированного «Я», которому предлагается «выбрать» свой «маленький смысл» в «бес-СМЫСЛЕННОЕ время» (Б.Хюбнер). С позиций философского постмодернизма проблематика «смысла», а, точнее, «бессмысленности» раскрывается в работах Ж.Деррида, М.Фуко, Ж.Делеза, Ф.Гваттари, Ж.Бодрийяра и других.
Таким образом, в контексте проблематизации самого понятия «смысл» в современной философии и социологии, кризиса логоцентрической парадигмы, разрушения фундаментальных философских абстракций проблема «смысла жизни» нуждается в дальнейшем углублении своих фундаментальных (всеобщих) оснований, что становится возможным на базе конкретно-всеобщего философского подхода.
Цель и задачи исследования
Целью диссертационного исследования является выяснение состояния разработки проблемы «смысла жизни» в современной философии и истории философии, формулировка основных принципов современной, конкретно-всеобщей концепции смысла жизни, определение наиболее важных направлений ее дальнейшего развития.
Для реализации цели исследования ставятся следующие задачи:
1. Выявить ключевую тенденцию, логику развития смысловых систем/форм в истории философии (античной, средневековой, ренессансной, нововременной, философии И.Канта, Г.В.Ф.Гегеля, К.Маркса).
Выяснить состояние разработки проблемы «смысла жизни» в рамках обнаруженных в философии XX века тенденций/парадигм: 1) феноменология смысла человеческого существования; 2) онтология смысла человеческого существования; 3) смысловая «нигитология».
Выявить основной вектор развития смысложизненной проблематики в XX веке, ключевые принципы построения современной, конкретно-всеобщей концепции смысла жизни.
4. Наметить важнейшие направления разработки выдвинутых
принципиальных положений конкретно-всеобщей концепции смысла жизни.
Методологической и теоретической основой исследования является современная форма материализма и диалектики, рассматриваемая как концепция, открытая лучшим достижениям альтернативных систем мысли. Особую роль в данном контексте играют теория, методология и логика, основанные на программе перехода от абстрактно-всеобщего к конкретно-всеобщему, позволяющие найти адекватную формулу соотношения основных структурных моментов «смысла жизни»: всеобщего, особенного, единичного, бесконечного и конечного, родового и индивидуального.
Научная новизна исследования:
Показано, что история классической философской мысли может
интерпретироваться как последовательность усложняющихся смысловых
систем/форм: античной, средневековой, ренессансной, нововременной,
философии И.Канта, Г.В.Ф.Гегеля, К.Маркса, - где каждая последующая
система, в общем, дает и более адекватное, целостное представление о
сущности человека, смысле и перспективах его существования. Итогом
развития классической традиции, с этих позиций, выступают принципы
объективности, развития, родовой и индивидуальной сущности человека,
составляющие основу современного/научного «смыслового конструкта».
Выявлено, что философия XX века обнаруживает три
неравноправных и неравноценных по своему содержанию тенденции: 1)
феноменология смысла человеческого существования; 2) онтология смысла
13 человеческого существования; 3) смысловая «нигитология», — восходящие к тому или иному, или нескольким смысловым типам прошлого.
Выявлено, что феноменолого-субъективистская парадигма,
претендующая на открытие «смысла» как «нового бытийного региона»,
противопоставляющая «смысл» и «сущность», «субъект» и «объект»,
подчеркивающая иррациональный характер «смысла», выходящего за
пределы системы/науки, в сущности, не дает хоть сколько-то
содержательного, позитивного ответа на интересующий нас вопрос.
Показано, что за «поверхностным эффектом» возрождения
«философского субъективизма» в конце XX века и «расцвета» смысловой
«нигитологии», утверждающей этический плюрализм, «бес-
СМЫСЛЕННОСТЬ», крушение логоцентрических ценностей,
просматривается более мощная, действительная тенденция современности -
к «философскому объективизму», новому «логоцентризму», утверждающему
приоритет науки и ценностей «незавершенного проекта модерн».
Показано, что «философский объективизм», «онтологию смысла»
следует связывать сегодня, скорее, не с сугубо «метафизическими»
построениями, имеющими преимущественно постмодернистский характер, а
с философскими теориями, в той или иной мере выходящими в
частнонаучные области знания (теория синергетики/универсальный
эволюционизм, философия сознания, теория постиндустриального общества
и т.д.).
Показано, что наиболее последовательное, глубокое развитие «онтология смысла человеческого существования» получает в рамках советского марксизма, на основе достижений которого в современной отечественной философии разрабатывается конкретно-всеобщая теория материи и развития (Пермская университетская философская школа).
Предложена «рамочная» конкретно-всеобщая концепция смысла жизни, в широком онтологическом плане строящаяся на основе концепции единого закономерного мирового процесса, в социально-онтологическом
14 (особенном) плане - на основе концепции единого закономерного исторического (формационного) процесса. В первом случае выявлена «объективная матрица» смысла жизни человека, конституирующая логику соотношения всеобщего, особенного, единичного, родового и индивидуального, бесконечного и конечного в аспекте «сложности», «уровня развития». Во втором предложена универсальная матрица для рассмотрения социального кризиса, возникающего на «формационном стыке», столкновения «СМЫСЛА» и «бес-СМЫСЛЕННОСТИ», содержания (новой идентичности человека) и формы (институвдюнальных структур).
Выявлены наиболее общие, «узловые» элементы формирующейся конкретно-всеобщей системы общечеловеческих ценностей, отражающей объективные тенденции развития родовой и индивидуальной сущности человека в условиях перехода к новому, постиндустриальному обществу и составляющей «формулу смысла жизни» современного человека.
Теоретическая и практическая значимость исследования
Результаты исследования могут быть использованы в дальнейшей разработке проблем онтологии субъективности, «смысла жизни» в конкретно-всеобщем философском ключе, социально-онтологического и этико-аксиологического аспектов проблемы; при подготовке учебных курсов по «Общей философии», «Социальной философии», «Философской антропологии», «Этике». Материалы исследования также могут быть оформлены в виде самостоятельного спецкурса, отдельные части и разделы которого могут использоваться для подготовки программ воспитания молодежи в школах и вузах.
Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на Международных научных студенческо-аспирантских конференциях «Актуальные проблемы философии, социологии и политологии, экономики и психологии» (Пермь, 2003, 2006), общероссийской научной конференции «Философия в современной России» (Пермь, 2004), Международной научной конференции «Актуальные проблемы научной философии» (Пермь, 2005),
15 IV Российском философском конгрессе «Философия и будущее цивилизации» (Москва, 2005), общероссийской научной конференции «Актуальные проблемы научной философии» (Пермь, 2006), всероссийских научно-практических конференциях «Формирование гуманитарной среды и внеучебная работа в вузе, техникуме, школе» (Пермь, 2006, 2007), Международной научно-методической конференции «Классический университет в российском образовательном пространстве» (Пермь, 2006), Международной научно-практической конференции «Философия. Культура. Гуманизм: история и современность» (Оренбург, 2006), всероссийской научной конференции «Актуальные проблемы научной философии» (Пермь, 2007), Международной научной конференции «Актуальные проблемы научной философии» (Пермь, 2008). Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры философии философско-социологического факультета Пермского государственного университета им. А.М.Горького.
Структура работы определяется целью, решением поставленных задач и логикой исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав (первая глава включает два параграфа, вторая - шесть, третья - два), заключения и библиографического списка использованной литературы (481 название).
Во введении обосновывается актуальность темы, методологическая и теоретическая основа исследования, определяются его цели и задачи, характеризуется научная новизна и научно-практическая значимость.
В первой главе - «Феноменология смысла человеческого существования. Постановка проблемы "смысла жизни" в философии XX века» — выявляются основные подходы к проблематике «смысла жизни» в рамках современных психологических концепций (А.Маслоу, В.Франкл, К.Обуховский), феноменолого-субъективистской традиции XX века (Э.Гуссерль, М.Шелер, Г.Риккерт, В.Дильтей, А.Бергсон, А.Камю и другие); выявляется ограниченность «феноменологии смысла», заставляющая рассмотреть под данным углом зрения классическую традицию.
Во второй главе - «Проблема "сущности" и "смысла жизни" в истории философии» — «смысл жизни» рассматривается как особый «рациональный конструкт», формирующийся на основе определенного понимания сущности мира и человека, способа их существования, и получающий в рамках классической традиции принципиальное развитие. Итогом классической традиции выступает современный/научный смысловой тип, опирающийся на принципы объективности и развития.
В третьей главе - «Онтология смысла человеческого существования» -выявляются достоинства объективно-реального подхода в трактовке «смысла жизни», находящего свое наиболее последовательное и глубокое выражение в рамках современной формы материализма и диалектики, конкретно-всеобщей теории материи и развития. На этой основе строится и реализуется конкретно-всеобщий анализ «СМЫСЛА», объективных тенденций развития родовой и индивидуальной сущности человека, современного кризиса цивилизации, находящего свое превратное отражение в новейшей, но уже изрядно устаревшей, парадигме постмодернизма.
В заключении подводятся основные итоги исследования, показывается теоретическое значение полученных результатов, и намечаются возможные направления дальнейшей разработки проблемы.
«Смысл жизни» как психологическая проблема
Феномен смысла жизни как субъективный, духовный феномен, обнаруживающий себя в сознании индивида, в принципе, доступен каждому человеку. Он получил довольно полное освещение в зарубежной и отечественной литературе конца XIX - XX века, в различных психологических и философских концепциях, стал в XX веке хотя и не достаточно глубоко понятым, но заметным фактом общественного сознания. А.Камю назвал вопрос о смысле жизни самым неотложным из всех стоящих перед человеком вопросов . По словам А.Эйнштейна, «человек, считающий свою жизнь бессмысленной, не только несчастлив, он вообще едва ли пригоден для жизни»2.
Несомненно, что XX век занимает исключительное место в отношении постановки, глубины переживания смысложизненной проблемы: «чувство абсурда обнаруживается в наш век повсюду». В.Франкл пишет, что у каждого времени свои неврозы, неврозы нашего времени связаны с острым переживанием «экзистенциального вакуума». «Сегодня мы, по сути, имеем дело уже с фрустрацией не сексуальных потребностей, как во времена Фрейда, а с фрустрацией потребностей экзистенциальных. Сегодняшний пациент уже не столько страдает от чувства неполноценности, как во времена Адлера, сколько от глубинного чувства утраты смысла, которое соединено с ощущением пустоты.. .»3.
Отечественный психолог С.Л.Рубинштейн пишет, что существует два основных способа существования человека, два отношения его к жизни. Первый способ существования связан с «погруженностью» в жизнь: человек не выходит за пределы непосредственных жизненных связей, не может взглянуть на жизнь в целом, мысленно находясь как бы вне ее. Второй способ существования связан с появлением рефлексии, она приостанавливает, прерывает этот непрерывный процесс жизни и выводит человека мысленно за ее пределы. «Здесь начинается либо путь к душевной опустошенности, к нигилизму, к нравственному скептицизму, к цинизму, к моральному разложению...или другой путь - к построению нравственной человеческой жизни на новой, сознательной основе»4. Великий русский писатель Л.Н.Толстой в «Исповеди» очень подробно и глубоко описывает состояние экзистенциальной потерянности, которую переживает человек в ситуации подобной «остановки» жизни, утраты смысла. Лев Толстой пишет: «...на меня стали находить минуты сначала недоумения, остановки жизни, как будто я не знал, как мне жить, что мне делать, и я терялся и впадал в уныние... Эти остановки жизни выражались всегда одинаковыми вопросами: Зачем? Ну, а потом?... Вопросы казались такими глупыми, простыми, детскими вопросами. Но только что я тронул их и попытался разрешить, я тотчас же убедился, во-первых, в том, что это не детские и глупые вопросы, а самые важные и глубокие вопросы в жизни, и, во-вторых, в том, что я не могу и не могу, сколько бы я ни думал, разрешить их»1. Те же симптомы экзистенциального невроза описывает Альберт Камю в работе с говорящим названием «Миф о Сизифе»: «Бывает, что привычные декорации рушатся. Подъем, трамвай, четыре часа в конторе или на заводе, обед, трамвай, четыре часа работы, ужин, сон; понедельник, вторник, среда, четверг, пятница, суббота, все в том же ритме - вот путь, по которому легко идти день за днем. Но однажды встает вопрос "зачем?"» . Рефлексивный выход за пределы «машинальной жизни» провоцирует дальнейшее: либо бессознательное возвращение в привычную колею, либо окончательное пробуждение и самоубийство. Мы, соглашаясь с Рубинштейном, добавим к этим вариантам Камю еще один - путь пробуждения, ведущий к наполненной смыслом жизни.
Психологи и философы сходятся, однако, на одном: жить в состоянии «экзистенциального вакуума», смысловой потерянности невозможно. Смысл жизненно необходим человеку. В наше время все больше и больше людей становится жертвами бессмыслицы, хотя со стороны их жизнь выглядит вполне успешной. Как отмечает В.Франкл, среди причин смертности у американских студентов второе место занимает самоубийство, главной причиной которого является ощущение утраты смысла. «Экзистенциальный вакуум» возникает в самом сердце общества изобилия. Очевидно, что рефлексирующее мышление заводит человека в экзистенциальный тупик, но оно же и дает возможность выхода на новый уровень осмысления жизни.
Феноменология, неклассическая аксиология, философия жизни, экзистенциализм «открывают» «новую реальность смысла»
Перейдем к рассмотрению собственно философских концепций смысла жизни, содержание которых, на наш взгляд, формирует феноменологический «слой» теории смысла. Здесь мы не можем обойти вниманием феноменологию - философское направление, исследующее «трансцендентально очищаемое сознание с его сущностными коррелятами», «смыслодающую» функцию сознания. В феноменологии выделяются две ветви: 1) идеалистическая и 2) реалистическая1. Идеалистическая феноменология представлена взглядами Эдмунда Гуссерля (основоположника феноменологии), поскольку, «вернувшись к вещам», он в конце пути нашел единственную реальность — сознание. Трансцендентальное сознание конституирует смыслы вещей, поступков, институтов, смысл человеческого существования.
Чистая феноменология, по Э.Гуссерлю, должна играть роль фундаментальной философской науки. Он критикует такой подход, при котором феноменологию понимают как нижнюю ступень эмпирической психологии, как сферу «имманентных» описаний психических переживаний. «Чистая феноменология... — это не психология и... причисление ее к психологии исключается не какими-либо случайными разграничениями области и терминологически, но прингщпиалъными основаниями» . Чистая, или трансцендентальная феноменология получает свое обоснование не как наука о фактах (как все эмпирические науки, в том числе и психология), а как наука о сущностях. Поэтому она требует редукции психологического феномена до чистой «сущности». Методом продвижения к чистым сущностям, «ирреальностям» сознания, полагаемым за пределами какой-либо включенности в «действительный мир», является epoche, или феноменологическая редукция. Цель этого метода — «обретение нового бытийного региона, какой до сих пор не получал своих специфических границ...У .
Что же останется, если мы «выключим», «возьмем в скобки» весь мир, полагаемый в естественной установке, самих себя и любое cogitare? По мнению Гуссерля, останется «чистое Я», чистое сознание с его коррелятами: «сознание в себе самом наделено своим особым бытием, какое в своей абсолютной сущности не затрагивается феноменологическим выключением»2. Далее Э.Гуссерль пишет: «Переживания сознания мы будем рассматривать во всей полноте конкретизации, с какой выступают они в своей конкретной взаимосвязи, потоке переживания...»3. Всякое переживание потока, какое способен схватить рефлексивный взгляд, обладает своей собственной, интуитивно постигаемой сущностью, «содержанием». «Нам же важно схватить это самобытное наполнение cogitatio в его чистой самобытности и охарактеризовать его всеобще...»4.
Гуссерлианские «чистые сущности» отделяются от всего эмпирического, реального, психологического, что заставляет вспомнить о Платоне, Гегеле... При этом сам Гуссерль не принимает ни мифологического идеализма Платона, ни абсолютного идеализма Гегеля, считая эти концепции «метафизическим гипостазированием» всеобщего5. А.Камю обращает внимание на то, что первоначально гуссерлевскии метод отвергает классический рационализм: нет Истины, есть только истины. «Вечерний ветерок, эта рука на моем плече - у каждой вещи своя истина»6. В сознании, в этом «волшебном фонаре», все образы самоценны. Мы продолжим эту мысль: нет СМЫСЛА, есть только смыслы, которые в силу этого обессмысливаются. «На первый взгляд здесь ничто не противоречит абсурдному уму. Кажущаяся скромность мысли, ограничивающейся описанием, отказ от объяснения, добровольно принятая дисциплина, парадоксальным образом ведущая к обогащению опыта и возрождению всей многоцветности мира, — в этом сущность и абсурдного подхода»1. Но дальнейший ход рассуждений для абсурдного ума становится непостижимым, поскольку Гуссерль начинает поиски рационального основания, желает найти «сущность» каждого познаваемого объекта, и за опытом вновь обнаруживается некая «глубинность». «Так как Гуссерль говорит об интенционально выявляемых "вневременных сущностях", нам начинает казаться, что мы слушаем Платона»2. Камю считает, что такой поворот не имеет ни малейшего отношения к поискам смысла человеческого удела, ибо здесь отсутствует интерес к конкретному. «Это интеллектуализм, причем вполне откровенно стремящийся превратить конкретное в абстракции» . Р.Ингарден - один из учеников Гуссерля и очевидец «феноменологической весны» - также отмечает известную противоречивость взглядов Гуссерля, показывая, что первоначальный лозунг: назад, к вещам, к конкретному, а не к абстрактному, - сменяется требованием анализа сущностей. При этом к «самим вещам» следует подходить только окольным путем, а именно путем анализа сознания. Эта противоречивость гуссерлианской феноменологии, с нашей точки зрения, вполне закономерна, поскольку понимание, анализ конкретного предполагает процедуры абстрагирования, обобщения. Поэтому игнорирование всеобщего, которое проявляется в особенном и единичном и определяет содержание и смысл жизни, ведет к «философскому самоубийству», утверждению абсурдности мира, поскольку он лишается упорядочивающего основания, единства. В отличие от Камю, Э.Гуссерль формально не отрицает сущностей, но помещает их в сознание человека, которое и конституирует смыслы.
Античный смысловой тип
Развитие человеческого труда и, следовательно, рост материального могущества человечества, его независимости от слепых сил природы, лежат в основе так называемого «греческого чуда», выхода мысли человечества и культуры в целом на принципиально новый уровень. Одним из наиболее существенных выражений углубления человека в сущностный мир (развития его собственной сущности) служит появление философии как формы общественного сознания, как высшего «слоя» мышления, концентрированного выражения духовной культуры общества.
Величайшим открытием человеческой мысли, положившим начало философии, является открытие сущностного мира. Как известно, разделение мира на являющийся и сущностный - это граница, знаменующая переход от синкретического, одномерного мифологического мышления к многомерному философскому мышлению, от мира «дремлющих» смыслов к осмысленному миру. Таким образом, фундаментальным основанием философского типа осмысления жизни является признание и поиск сущности человека и мира. Этот фундаментальный смысловой момент выступает в качестве своего рода стержневой структуры классической философской традиции осмысления жизни. Поэтому, отказ от сущностного мира (реализованный в ряде неклассических направлений) не только неминуемо ведет к утрате смысла как разумного и целенаправленного развития человеческой сущности, но и вообще ставит под сомнение философский характер таких построений.
Проблема смысла жизни для классической античной философии выступает как проблема идентичности, соответствия своей сущности. При этом античные философы исходят из понимания тождества (включающего различие) мира, человека и общества. В соответствии с двумя основными парадигмами мышления (реалистической и антропоморфической) проблема смысла жизни или самоидентичности получает в античной философии два противоположных, по сути, решения: материалистическое и идеалистическое. Если первоначально расхождения между двумя философскими партиями («линией Демокрита» и «линией Платона») в отношении смысла жизни не были столь очевидными, то в ходе развития философской мысли эта ситуация существенно изменилась. Это позволяет говорить о том, что проблема идентичности, то есть смысла, предполагает, прежде всего, решение основного вопроса философии, что было открыто уже в зрелой античности.
Материалистическая линия в античной философии была представлена натурфилософами (Фалес, Анаксимандр, Анаксимен, Гераклит Эфесский) и школой атомистов (Демокрит, Левкипп, Эпикур, Лукреций Кар). Хотя античный материализм был наивным и включал элементы антропоморфизма, он содержал чрезвычайно ценную догадку о субстанциальном единстве мира и человека. Согласно Гераклиту, субъективный логос человека подобен объективному всеобщему логосу, он также имеет огненную природу и также беспределен: «По какому бы пути ты ни шел, границ психеи ты не найдешь; столь глубок ее логос»1. При этом Гераклит различает людей по их индивидуальным логосам: одни логосы «бодрствующие» (способны постичь всеобщее), а другие «спящие» (обнаруживают непонимание всеобщего и даже вражду к нему). Очевидно, что те люди, которые понимают всеобщее и следуют его законам, и осуществляют смысл.
Глубокая идея о том, что человек не просто рядовая часть мира (космоса), но несет в себе в концентрированном виде все богатство сущностных сил мира (является миниатюрной копией мира в целом), содержится в понимании человека как «микрокосма», введенном в философский дискурс Демокритом.
С точки зрения античного материализма, человек - это дитя природы; все, в чем нуждается индивид, он должен найти в природе и в самом себе. По Демокриту, «... сама нужда служила людям учительницей во всем, наставляя их соответствующим образом в познании каждой вещи» . Однако, подчеркивая тождество человека и мира, «телесность» человека, его зависимость от природных сил, наивный материализм (натурализм) упускает из вида собственно социальное в человеке. Человек Демокрита фатально подчрщен законам природы, каждый его поступок жестко детерминирован исходным положением атомов. Этот недостаток отчасти исправляется гениальной догадкой Эпикура о способности атомов самопроизвольно отклоняться от своей траектории движения («клиномен»), что объясняет, в том числе, и свободу воли человека. Впрочем, мы должны заметить, что наивность античного материализма была его необходимой особенностью, обусловленной уровнем развития материальной и духовной культуры античного общества. И все же, несмотря на известные сложности, античный материализм в целом верно схватывает наиболее общую природу человека и смысл его бытия. В послании Эпикура Менекею подчеркивается мысль о том, что смысл и счастье достижимы только в земной жизни как результат приложения собственных усилий индивида.
Конкретно-всеобщая концепция «смысла жизни»
Онтологический (общефилософский) пласт смысложизненной проблематики, по существу, разрабатывается в XX веке только в контексте советского марксизма1. Во всех альтернативных системах мысли человек отрывается «от глубочайших корней, уходящих - через историю культуры -в универсально-всеобщие определения природы»".
В то же время необходимо отметить, что и в рамках советской философии возникали серьезные, «системные» сложности, препятствовавшие, в определенной мере, выявлению онтологических характеристик смысла существования. Прежде всего, это касается поставленной в полный теоретический рост проблемы бесконечности мира и конечности человека, возможности научного воззрения на природу бесконечного мира и самого человека. Так, в 60-70-е гг. широкое распространение получает «постулативная» концепция философского знания, согласно которой все утверждения философии являются только постулатами, которые нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Однако наиболее точное следствие этой концепции - признание ложности всех утверждений о природе бесконечного мира3. Для преодоления данной концепции, возникшей на основе открытий релятивистской космологии4, уже недостаточно ссылки на общие положения «классического» марксизма.
Второй важнейшей проблемой, имеющей принципиальные следствия в отношении «космического смысла» и не получившей в советской философии общепризнанного решения, выступает проблема развития, включающая ряд аспектов1. Наибольшие сложности связаны с трактовкой самого развития, выделяется три определения развития: как бесконечного движения от низшего к высшему; мирового круговорота; необратимых качественных изменений.
Кроме того, «смысл» жизни получает далеко не однозначные трактовки в связи с целым спектром проблем, восходящих в конечном счете к проблеме человека. Наиболее значительными среди них являются проблемы закономерного/случайного появления, природы, сущности человека; соотношения социального и биологического, целостной сущности человека, его социального субстрата; идеального, человеческой субъективности, ее специфики и гносеологических возможностей.
Уже сама постановка такого рода проблем говорит о высоком теоретическом уровне советской философии. В то же время принципиальные расхождения по коренным вопросам теории - свидетельство созревшей во второй половине XX века «необходимости перехода к новой форме научного материализма»2. Традиционное содержание и построение научного материализма и диалектики имеет преимущественно абстрактно-всеобщий характер, определяющий известную ограниченность такой теории в объяснении особенного, реального прогресса развития, приводящего к появлению человека. «Между тем основной вопрос философии есть вопрос об отношении сознания, как особенного, к материи, как всеобщему, особенному и единичному (всей массе особенного и единичного). Традиционная диалектика, таким образом, не связана — глубинным образом -с основным вопросом философии, с материализмом» . Такая связь может быть обнаружена только на уровне конкретно-всеобщей теории материи и процесса ее развития1.
Научная ценность понятия конкретно-всеобщего" определяется тем, что наряду с абстрактно-всеобщим (в определенном смысле ослабленном) оно включает в себя и особенное, несет особенное «в зачатке, в тенденции, в зародыше» . Поэтому только на уровне конкретно-всеобщей философской теории может быть описан реальный процесс развития, представляющий собой последовательность особенных явлений — физического, химического, биологического, социального, - может быть схвачен их «всеобщий» смысл. В отличие от абстрактно-всеобщего конкретно-всеобщее обладает определенной «подвижностью» содержания, позволяя совместить принципы определенности (материальности) и бесконечности субстанции, определенности и развития, непрерывного усложнения «внутри себя». Мир всегда сохраняет свою абстрактно-всеобщую определенность, в то время как его реальная конкретно-всеобщая сущность непрерывно развивается, что предполагает бесконечное многообразие объективной реальности, способов объективно-реального существования4. Всеобщее, понимаемое как конкретно-всеобщее, подлинно-всеобщее задает направленность развития особенного, формирует его содержание, задает «смысл».
