Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретико-методологические аспекты исследования научной и художественной интуиции 11
1. Понятие и признаки интуиции 11
2. Современные концепции классификации и исследования форм интуиции 37
Глава II. Соотношение научной и художественной интуиции 65
1. Сходство научной и художественной интуиции 65
2. Различия научной и художественной интуиции 91
3. Идея самоорганизации в исследовании научной и художественной интуиции 106
Заключение 137
Список использованной литературы 141
- Понятие и признаки интуиции
- Современные концепции классификации и исследования форм интуиции
- Сходство научной и художественной интуиции
- Идея самоорганизации в исследовании научной и художественной интуиции
Введение к работе
Актуальность диссертационного исследования. Интуитивное познание и преобразование действительности - одна из недостаточно изученных философских тем, в которой центральное место занимают теоретико-методологические проблемы изучения интуиции, а также вопрос о соотношении научной и художественной ее форм. Их рассмотрение будет способствовать современному осмыслению научного и художественного творчества, выявлению места и роли интуиции в нем.
В начале XXI века сама жизнь предъявляет к человеку повышенные требования. Одна из животрепещущих проблем - вопрос о сохранении и возможностях дальнейшего развития человеческой культуры и цивилизации. В таких условиях раскрытие внутреннего духовного потенциала личности и индивидуальности нельзя осуществить без учета и применения интуиции, ее творческой энергии не только в исследовании реальности, но и в ее освоении и преобразовании. Научная и художественная формы интуиции - наиболее верные пути к надежному будущему человечества, довольно часто пребывающему в синергетических процессах.
Известно, что в порождении нового знания огромную роль играет логическое мышление. Однако опыт познавательной деятельности говорит о том, что обычная логика во многих ситуациях является явно недостаточной для решения научных проблем: получение новой информации нуждается в интуиции, дающей науке новый стимул и направление движения.
Осмысление научной и художественной интуиции поможет лучше понять чувственный и рациональный уровни познания действительности, рассмотреть проблему соотношения рациональной и иррациональной составляющих в человеческой жизнедеятельности, поставить вопрос о взаимосвязи низшего и высшего «Я» в человеке, обратить внимание на непредсказуемость и неопределенность саморазвития и самоорганизации как общества, так и
4 личности.
Изучение внутренних импульсов и особенностей интуиции в ее научной и художественной формах позволит более отчетливо осознать динамику и тенденции трансформации научных открытий и достижений искусства, их влияние на философию, религию и науку в современных условиях.
Степень научной разработанности проблемы. Вопрос о месте и роли интуиции в познании стал исследоваться уже в античную эпоху. Так, Платон рассматривал его в русле своей концепции припоминания знания душой, а Аристотель связывал проблему интуиции с фундаментальностью и непогрешимостью научного познания. Эту традицию продолжили и средневековые авторы. Ф. Аквинский видел в интуиции царство «высшей истины», У. Ок-кам - основу абстрактного или дискурсивного знания. Но во взглядах античных и средневековых философов еще не было научного определения понятия «интуиция».
Представители философии Нового времени и немецкой классической философии сделали дальнейшие существенные шаги в понимании интуиции и ее главных признаков. Р. Декарт трактовал интуицию как «естественный свет разума», Б. Спиноза и Г. Лейбниц обращали главное внимание на ее высшую рациональную природу, И. Кант интересовался главным образом чувственной интуицией, И.Г. Фихте и Ф. Шеллинг рассматривали, но каждый по-своему, сущностные аспекты интеллектуальной интуиции, Г. Гегель, фактически, подчинял интуицию разумному познанию.
Развитие философии жизни, интуитивизма, экзистенциализма, феноменологии и герменевтики - новый важный этап в осмыслении интуиции, ее форм и основных черт (идеи А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, А. Бергсона, Н.О. Лосского, Н.А. Бердяева, В. Дильтея, Э. Гуссерля, М. Хайдеггера, Х.Г. Гада-мера и многих других авторов). Особо следует отметить учение Н.О. Лосского о чувственной, интеллектуальной и мистической интуиции, характеристику сущности и специфики интуиции в произведениях А. Бергсона, соотношение интенциональности и интуиции во взглядах Э. Гуссерля.
Необходимо отметить и работы известных советских и российских исследователей - И.А. Аксеновой, П.В. Алексеева, В.Ф. Асмуса, Ф.В. Басейна, О.В. Василевицкой, Н.В. Гончаренко, P.M. Грановской, С. В. Грибанова, Д.Н. Завалишиной, В.Р. Ириной, А.С. Кармина, Б.М. Кедрова, П.В. Копнина, А.Е. Кузнецова, Е.Н. Князевой, СП. Курдюмова, В.А. Лекторского, А.Л. Литвиновой, А.Н. Лука, А.В. Машенцева, И.П. Меркулова, И.М. Морозова, А.А. Новикова, Н.А. Пановой, А.С. Прангишвили, С.А. Поповой, П.В. Симонова, Д.В. Солодухина, Б.Ф. Сорокина, О.В. Степаносовой, В.И. Хорева, В.А. Ца-пока, Е.П. Хайкина, А.Е. Шерозии.
Так, В.Ф. Асмус особо вел речь о применении интуиции в философии и математике, В.А. Цапок - о разграничении профессиональной, научной и художественной ее форм, А.С. Кармин и Е.П. Хайкин - о разделении интуиции на «концептуальную» и «эйдетическую». В.Р. Ирина и А.А. Новиков рассматривали интуицию как психоэвристический феномен, анализировали ее гносеологический аспект, соотносили интуицию и естественнонаучное познание. С.А. Попова выделила основные направления изучения интуиции в мировой философской и психологической мысли, Д.В. Солодухин - рациональные и иррациональные аспекты познания в интуитивизме С.Л. Франка, А.Е. Кузнецов осуществил гносеологическую концептуализацию интуиции, Е.Н. Князева и СП. Курдюмов, с позиции синергетики, трактовали интуицию как процесс самодостраивания, А.В. Машенцев исследует интуицию как ценностную ориентацию в познании. А.Л. Литвинова рассматривает роль интуиции в науке.
Не обошли вниманием проблему интуиции и философы Башкортостана. Отдельные аспекты этой проблемы изучали: Б.С Галимов - с позиции соотношения синергетики и диалектики; А.А. Вальков - в процессе философского постижения нации; А.Ф. Кудряшев - через призму оснований и перспектив единства наук; М.С. Кунафин - в контексте исследования эволюции принципа объективности; Н.Н. Королева - как философскую концептуализа-
цию научной интуиции; А.В. Лукьянов - в свете философского предвосхищения и предвидения; Ф.М. Неганов - как соотношение рациональных и иррациональных моментов; Д.А. Нуриев - в плане взаимосвязи интуиции и формальной логики; СМ. Поздяева - с точки зрения развития модернизации в России; Р.Ю. Рахматуллин - с позиции идеальных онтологических объектов; B.C. Хазиев - как форму развития онтологической истины; Ф.С Файзул-лин - как проявление политики в современном российском обществе; В.Н. Финогентов - как способ проявления человеческого бытия.
Однако, есть ряд аспектов в изучении интуиции, которые нуждаются в их дальнейшем рассмотрении. К ним можно отнести:
уточнение понятия «интуиция»;
структурирование ее сущностных признаков;
проблему синтеза концепций классификации и исследования форм интуиции;
выявление сходства и различий между научной и художественной интуицией;
трактовку научной и художественной форм интуиции с позиции синергетики, эвристики и иных современных концепций, подходов и методов.
Все это и определило тему диссертационного исследования, его объект, предмет, цель, задачи и теоретико-методологические основы.
Объектом исследования является феномен интуиции в аспекте познавательной деятельности.
Предмет исследования - интуиция в научной и художественной формах познавательной деятельности, в их сходстве, различиях и процессах самоорганизации.
Цель исследования - философское осмысление научной и художественной интуиции как способов познания.
Данная цель обусловливает решение следующих задач:
- уточнить философское определение интуиции и выявить ее сущност-
7 ные признаки;
проанализировать и синтезировать ведущие концепции классификации и исследования форм интуиции;
исследовать сходство научной и художественной интуиции;
рассмотреть различия научной и художественной форм интуиции;
изучить научную и художественную формы интуиции как своеобразные способы самоорганизации и самодостраивания. Методологическая и теоретическая основа исследования. Главными
общефилософскими методами диссертационной работы являются диалектический, герменевтический, синергетический и рефлексивный. Применяются системный, структурно-функциональный и социокультурный подходы. Используются общенаучные методы: анализ, синтез, моделирование, абстрагирование, идеализация, сравнение и обобщение. Теоретической основой исследования выступают работы вышеотмеченных авторов, изучающих интуицию и ее основные формы и черты.
На защиту выносятся следующие положения, которые составляют научную новизну исследования:
выявлены новые аспекты философского понятия интуиции как специфического способа человеческого познания, снимающего в себе чувственный и рациональные уровни и достигающего непосредственного и целостного постижения реальности; в процессе такого выявления определены главные признаки интуиции: 1) в ней преодолевается проблема субъекта и объекта познания; 2) она снимает противоположность рационального и иррационального в исследовании; 3) интуиция содержит в себе, в синкретичном единстве, гносеологический, онтологический и аксиологический аспекты знания; 4) она выступает в качестве особого типа мышления, в котором отдельные его элементы проявляются через неуловимые бессознательные процессы, явственно же осознается ее результат - цельное знание; 5) интуитивное знание само по себе не требует чувственных и логических способов доказательства;
обнаружены и доказаны отличительные признаки научной и художе-
8 ственной форм интуиции: (1) научная интуиция является ведущей формой
интеллектуальной интуиции, а художественная интуиция - чувственной интуиции; (2) в науке в ряде случаев с помощью интуиции осуществляется выбор исходных аксиом и постулатов, в отличие от нее художественная интуиция выступает в качестве основания образного творчества, как правило, на всех ступенях его развития; (3) научная интуиция идет от индивидуального к универсальному, главным образом в логико-символической форме, а художественная - от универсального к индивидуальному, по преимуществу в чувственно-эмоциональной форме;
раскрыты позитивные (наличие большого запаса накопленной информации, интерес к изучаемой теме, сильное стремление исследовать ее) и негативные факторы (умственное и физическое переутомление, раздражительность, эмоциональные расстройства, а также деятельность в условиях принуждения) становления и развития научной и художественной интуиции, среди которых особое место занимают вдохновение и бессознательные процессы;
обоснована эвристическая роль синергетики в исследовании научной и художественной форм интуиции; это позволило прийти к выводу о том, что в научной интуиции процесс самоорганизации проявляется по преимуществу как переход от хаоса мыслей к становлению их логической структуры, а в художественной интуиции такая самоорганизация выступает как специфический поиск видения образов и форм их целостного взаимодействия, в результате чего происходит формирование главного значимого образа, который из общего неустойчивого потока сюжетных линий выводит художественное произведение в виде упорядоченной, целостной, неделимой формы.
Теоретическое и практическое значение исследования. Результаты диссертационной работы могут быть использованы в дальнейшей разработке историко-философских, гносеологических, онтологических, аксиологических и метафизических аспектов осмысления интуиции и ее ведущих форм развития. Практическое значение диссертации состоит в том, что ее положения и
9 выводы могут быть применены в процессе преподавания общего курса философии, философии науки и искусства, а также в разработке спецкурсов по интуитивному познанию и преобразованию действительности, в том числе в деле саморазвития человека.
Апробация работы. Основные идеи и выводы диссертационного исследования изложены в сборнике научных работ «От древности к новому времени» (Уфа, 2003), на ежегодной научной сессии кафедры новой и новейшей истории БашГУ «Партийно-политическая, духовная история и общественные движения в странах Запада и Востока» (Уфа, 2003) и (Уфа, 2004), в сборнике научных работ «Проблемы развития мира, человека и общества: традиции и современность» (Уфа, 2004), на V республиканской научно-практической конференции молодых ученых по социальным наукам (Уфа, 2004), на научно-практической конференции «Гуманитарное образование и наука в техническом вузе: прошлое, настоящее, будущее» (Уфа, 2004), на всероссийской научной конференции «Культурное наследие России: Универсум религиозной философии (К 110-летию со дня рождения А.Ф. Лосева) (Уфа, 2004), в сборнике «От древности к новому времени» (Уфа, 2005), на Четвертом Российском философском конгрессе «Философия и будущее цивилизации» (Москва, 2005), на всероссийской научной конференции «Бренное и вечное: политические и социокультурные сценарии современного мифа» (Великий Новгород, 2005), на всероссийской научной конференции «Трансформация общества: наука, педагогика, производство» (Уфа, 2005), в молодежно-общественном журнале «Паритет» № 1 и № 2 (Иркутск, 2006), в журнале «Вестник БГУ» (№ 4, 2006). Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии Уфимского государственного авиационного технического университета и на заседании кафедры философии и методологии науки Башкирского государственного университета.
Основные идеи диссертации и ее концептуальный замысел изложены автором в шестнадцати публикациях, в ряде материалов, опубликованных в философских сборниках научных трудов; общий объем публикаций состав-
10 ляет 3,5 п.л.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав (по
два и три параграфа соответственно), заключения и списка литературы,
включающего в себя 226 наименований. Общий объем диссертации - 160
страниц.
Понятие и признаки интуиции
Если мы обратимся к истории философских учений, то обнаружим, что вопросами определения интуиции, характеристики ее признаков занимались с давних времен - можно сказать, с момента зарождения собственно философской мысли.
Например, уже в античной философии под интуицией древние мыслители понимали непосредственное усмотрение реально существующего положения вещей. Так, великий Платон утверждал, что созерцание «идей» (прообразов вещей чувственного мира) есть ничто иное, как вид непосредственного знания, которое приходит как внезапное озарение, предполагающее длительную подготовку ума.
Так, например, данное утверждение можно доказать, обратившись к знаменитой платоновской концепции припоминания, согласно которой человек уже обладает знаниями с рождения, и то, что принято называть познанием нового, на самом деле является лишь припоминанием ранее известно-го. Это связано с тем, что души, обладая бессмертием, накапливают знания, с которыми они сталкивались ранее, а затем, когда это необходимо, припоминают их: «...раз душа бессмертна, часто рождается и видела все и здесь, и в Аиде, то нет ничего такого, чего бы она ни познала; поэтому ничего удивительного нет в том, что и насчет добродетели, и насчет всего прочего она способна вспомнить то, что прежде ей было известно. И раз все в природе друг другу родственно, а душа все познала, ничто не мешает тому, кто вспомнил что-нибудь одно, - люди называют это познанием - самому найти и все остальное, если только он будет мужественен и неутомим в поисках: ведь искать и познавать - это как раз и значит припоминать».1 Интересно в этой фразе и то, что она очень сильно перекликается со знаменитой фразой из Дельф «Познай себя»... Возможно, что это ключ к ответу на вопрос, откуда черпал истоки своего учения Платон.
Концепция Платона «знание есть припоминание» хорошо показана в его диалоге «Менон», где Сократ предлагает мальчику-рабу, который никогда ранее не изучал геометрию, решить задачу удвоения данного квадрата и посредством искусно поставленных вопросов приводит мальчика к правиль-ному решению задачи. Из этого факта тотчас извлекается принципиальный философский вывод: «Следовательно, у человека, который не знает того, чего можно не знать, есть верные понятия о том, чего он не знает.... И теперь они вдруг порождаются у него как сновидение.... Поэтому он будет знать, не учась ни у кого, а только отвечая на вопросы, то есть почерпнет знания в самом себе.... Но почерпать знание в самом себе не значит ли припоминать? Конечно.... Так не очевидно ли, что, не получив их в настоящей жизни, он имел и узнал их в какое-то другое время? И не то ли это время, когда он не был человеком? Если же в то время, когда он был, но не был человеком, долженствовали находиться в нем истинные мнения, которые, будучи возбуждены посредством вопросов, становятся познанием в продолжение всего времени? Ведь явно, что она существует всегда, хотя и не всегда... человек.
А тогда истина сущего всегда находится у нас в душе, но не бессмертна ли душа, так что не зная теперь, то есть не припомнив чего-нибудь, ты должен смело решиться исследовать и припоминать».1
Великий античный философ Аристотель в своем значительном произведении «Органон» излагает два центральных положения. В первом тезисе, речь идет о тезисе фундаментальности, понимается всякая область знания, которая всегда имеет некое начало (или основу), являющееся как «радикальным» (т.е. последним и окончательным) и в тоже время «абсолютным», т.е. находящимся в независимости от методов описывающего его. Во втором тезисе - о непогрешимости, понимается такой фрагмент знания, претендующий на название научного, который бы основывался на истинных доказательствах и не подлежал бы сомнениям любого рода. Надо сказать, что индукцию Аристотель представлял как весьма ненадежный метод - не дающий надежного знания, а, следуя тезису о непогрешимости, такое знание не может быть научным. Интуиция же, напротив, является именно тем методом, с помощью которого и возможно получение достоверного знания, не нуждающегося в дальнейших проверках. Следовательно, исходя из этого, можно сделать вывод, что аристотелевские тезисы фундаментальности и непогрешимости ведут к интуитивизму.
Надо также отметить, что Аристотель большое значение придавал чувственному опыту и дедукции, т.к. данные методы познания приводят к доказательству существования интуиции как особого, самостоятельного метода познания, а также как источника истины. Но, тем не менее, проблеме интуиции в аристотелевской философии уделено второстепенное значение.
Современные концепции классификации и исследования форм интуиции
Определение понятия интуиции, характеристика ее базовых, сущностных признаков вполне логично ведут к вопросу о концепциях классификации и исследования интуиции, ведь уже в рассмотрении особенностей последней потенциально прослеживается проблема того, что специфика интуиции проявляется и в формах ее развития.
Одна из наиболее известных концепций классификации форм интуиции разработана Н.О. Лосским - русским религиозным философом. По его мнению существует несколько форм интуиции. Вот как об этом пишет сам философ: «Можно наблюдать чувственные качества предметов, цвета, звуки; это - чувственная интуиция, и данные этого опыта, цвета, звуки суть не субъективные психические состояния человека, а свойства самих материальных процессов внешнего мира. ... Можно наблюдать идеальную сторону мира, например математические идеи; это - интеллектуальная интуиция, умозрение. Можно иметь опыт, направленный на металогическое (конкретно-идеальное) бытие; это - мистическая интуиция».1 Рассмотрим теперь более детально каждый из трех предложенных видов интуиции.
На первом месте, по мнению философа, стоит чувственная форма интуиции, т.е. созерцание, осуществляемое при помощи органов чувств. Наиболее значимым в этом аспекте познания является вопрос о субъективности чувственных качеств и чувственного восприятия. Основные группы фактов, побуждающих к интуитивному, по мнению Н.О. Лосского, таковы:
«1) различные раздражения, действуя на один и тот же орган чувств, вызывают восприятие одного и того же типа чувственных качеств...;
2) наоборот, одно и то же раздражение, действуя на различные органы чувств, вызывает восприятие различных чувственных качеств...;
3) два наблюдателя нередко воспринимают один и тот же предмет неодинаково...»1
Подобно объясняется и обратное явление: если транссубъективный состав раздражения сложен и воспринимается лишь часть этого сложного состава, то разные органы воспринимают различные стороны процесса. Так же определятся и различия в восприятии одного предмета, когда из неоднородного состава внешнего предмета один наблюдатель осознает одну его сторону, а другой - другую. Т.о., в актах выбирания мы субъективны, но то, что мы выбираем, - транссубъективно.
Акту чувственной интуиции, в учении Лосского, всегда сопутствует интеллектуальная интуиция: «Воспринимая яблоко, мы находим в нём единство таких свойств его, как цвет, твёрдость, аромат и принадлежность их к субстанции; единство, принадлежность, субстанция - все это идеальные стороны предмета, доступные только интеллектуальной интуиции, умозрению. Даже ... когда мы воспринимаем и опознаем только цвет ... в восприятии соучаствует интеллектуальная интуиция: цвет сознается как определенность,... нечто иное, чем все остальные определённости, ... что уже есть идеальный аспект предмета». В интеллектуальной интуиции также следует различать субъективную и объективную стороны - интенциональный акт интуиции и идеальный предмет, на который он направлен (понимание и понимаемое) - для правильного осознания смысла восприятия отношения между идеальным.
Достаточно интересным и значимым аспектом гносеологии Лосского является учение о мистической интуиции (познании внелогических, металогических форм бытия). Как уже выше было сказано, в чувственной и интеллектуальной интуиции, по его мнению, познается бытие, «определенное со 39 гласно законам тожества, противоречия и исключённого третьего». Эта определённость, соответствующая этим законам, есть по Лосскому, онтологическая форма, «характерная для проявлений субстанциальных деятелей в пространстве и времени и отвлеченно-идеальному бытию». Такую форму философ называет логической, т.е. необходимой для познаваемости предметов и выразимости их в суждениях. Но есть по Лосскому и металогическое, конкретно-идеальное бытие, «которое не подчинено законам тождества, противоречия и исключенного третьего». Мистическая интуиция выступает в учении Лосского об интуиции как «познание в подлиннике сверхпространственных и сверхвременных субстанциальных деятелей, среди них и Сверхсистемного начала, равнопервоначального им по своему бытию, а также запредельного трансцендентного Бога.1
Таким образом, если чувственная интуиция у него связана по преимуществу с познанием реального бытия, а интеллектуальная интуиция - идеального бытия, то мистическая интуиция - это путь осознания металогиче-ского бытия.
Такое оригинальное видение в решении вечных вопросов гносеологии дает нам великий русский философ Н.О. Лосский. Таким образом, в учении об интуиции Лосского мы находим серьезное обоснование первостепенности именно этого метода познания по сравнению со всеми предшествующими методами.
В духе концепции Н.О. Лосского советский философ В.Ф. Асмус в процессе классификации форм интуиции выделял среди них чувственную, характерной чертой которого является «прямое усмотрение истины с помощью внешнего чувства», и интеллектуальную, главной особенностью которой является «прямое постижение умом истины».
Другой советский исследователь - В.А. Цапок - говорил о необходимости разграничения профессиональной (следователя, врача, например), на 40 учной и художественной форм интуиции.1
Зарубежный философ М. Бунге различал чувственную и интеллектуальную интуицию. При этом он усматривал в чувственной интуиции такие ее виды, как восприятие и воображение, а в интеллектуальной - разум и оцен ку.2
А.С. Кармин и Е.П. Хайкин подразделяют интуицию на две формы: «эйдетическую» и «концептуальную». По их мнению, концептуальная интуиция представляет собой процесс возникновения новых понятий на базе наличных, известных ранее наглядных образов, а эйдетическая интуиция -формирование новых наглядных образов на основе существовавших ранее понятий. Их точку зрения разделяют В.Р. Ирина и А.А. Новиков.3
Отмеченные концепции классификации форм интуиции позволяют поставить вопрос о разграничении этих форм по разным основаниям.
Прежде всего, целесообразно вести речь о мировоззренческом основании такой классификации. В этой связи следует вспомнить, что, например, современный российский философ А.Н. Чанышев предлагает выделить пять разновидностей мировоззрения: философское мировоззрение; художественное; мифологическое; религиозное; научное. Есть смысл добавить к этому перечню еще один тип мировоззрения - мистический, учитывая то, что такая точка зрения проявляется в философской литературе.5
Обозначенные шесть типов мировоззрения включают в свое проблемное поле и компоненты интуиции. Исходя из этого, можно - по мировоззренческому основанию - назвать следующие формы интуиции: мифологическую, художественно-образную (или просто художественную), религиозную, научную, мистическую и философскую.
Сходство научной и художественной интуиции
Соотношение научной и художественной интуиции прослеживается уже в том, какое сходство есть между ними. Хотя с первого взгляда кажется, что научная интуиция и художественная интуиция весьма далеки друг от друга, но более внимательный подход к этой проблеме позволяют выявить ряд существенных общих признаков, свойственных им.
В интересной статье американского физиолога У.Б. Кеннона мы можем найти ответ на вопрос: каким образом ученые добывают новое знание? Оказывается, что изначально исследователи рассчитывают при открытии не только на силу разума (под которым они понимают процесс дискурсивного мышления), но также и на внелогическую форму познания (интуицию), которая проявляется в форме догадки и озарения.1 Ведь недаром А. Эйнштейн указывал: «Если быть абсолютно логичным, ничего нельзя открыть». А вот слова Т. Уайльдера, напрямую связанные с вышеотмеченным суждением: «Только делая прыжок в неопределенности, мы ощущаем свою свободу».
Но, несмотря на надежды ученых на два приведенных выше метода добывания информации, последний, т.е. интуиция, не всегда приходит на по 66
мощь исследователю. Подтверждением этому являются опросы ученых на эту проблему. Так, при обработке данных 232 ученых выяснилось, что у 33% решения проблем вытекает в форме внезапных догадок, у 50% иногда присутствуют вспышки «вспышки озарения», а 17% ученым даже неведомо что это такое.1
Подобные исследования позволяют познакомиться и с условиями, которые либо благоприятствуют, либо тормозят процесс интуитивного позна-ния. К негативным условиям имеют отношение следующие факторы:
1) умственное и физическое переутомление,
2) раздражение по пустякам, шум,
3) домашние и денежные заботы,
4) общая угнетенность,
5) сильные эмоциональные переживания,
6) а также работа «из-под палки»,
7) вынужденные перерывы в работе и даже просто тревога и опасения, связанные с ожиданием таких возможных перерывов.
К благоприятствующим факторам, стимулирующим интуитивный процесс познания относятся следующие моменты:
1) интерес к изучаемой теме,
2) четкое определение,
3) сильное желание решить ее,
4) необходимо наличие большого запаса накопленной информации,
5) факты должны быть организованы, хорошо систематизированы,
6) к положительным факторам также относится такое ощущение, как чувство свободы и благополучия,
7) другим, не менее существенным фактором является чтение и обсуждение с коллегами работ и статей, относящихся к теме исследования и к методам, с помощью которых проблема может быть решена.1
Кроме двух вышеперечисленных факторов анализ опросов ученых показывает, что существуют и другие моменты, влияющие на научные открытия - к таковым относится и т.н. «счастливый случай».
На наш взгляд, ключевым условием успешной работы ученого является одновременный подъем его духовных и физических сил, т.е. так называемое вдохновение, приводящее к блестящим практическим результатам. Приведем здесь высказывание известного российского исследователя проблемы творчества Гончаренко Н.В., автора работы «Вдохновение и интуиция», отражающее суть духовного подъема: «Вдохновение и является тем состоянием, когда с предельной мощью раскрываются все творческие возможности личности; бьют полным потоком все источники энергии; разум, воля, воображение, фантазия как бы устремляются в одном направлении, подстегивая и стимулируя друг друга. Оживает прапамять, прихотливо сплетаются логика мысли и магия образов, неожиданно возникают непредугаданные видения, рождаются прозрения, и как бы силой колдовства все это выстраивается в слова текста, воплотившего предчувствованное когда-то, задуманное когда-то, но теперь ставшее явью, поражающей непредвиденным совершенством, глубиной идей и живописностью картин самого автора. Эти часы не только продуктивны (человек делает больше), но они благотворно сказываются и на качестве труда: он все делает лучше, ловчее, виртуознее. Состояния эти истощают духовные силы, но дарят просветление».
Вот, что об этом говорил великий русский поэт А.С. Пушкин: «Вдохновение - это умение приводить себя в рабочее состояние».3 А также: «Вдохновение есть состояние высшей мобилизации интеллекта и эмоций, при котором ум и чувство только становятся способными к синтетическому интуи 68 тивному постижению истины».1
Во время вдохновения «наплыв чувств иногда столь неистовый, душа рвется выразить себя с такой энергией, что человек ощущает бессилие слов». Русский писатель А.И. Герцен охарактеризовал это состояние следующим образом: «Для чего я не знаю музыки, какая симфония вылетала бы из моей души теперь. Вот слышишь величественное adagio, но нет сил выразиться, надобно больше сказать, нежели сказано: presto, presto мне надобно, бурное, неукротимое presto».3
Во время духовного подъема работа интуиции достигает такого небывалого подъема, что зачастую становится неосознаваемой для человека, находящегося в поиске, а вследствие этого, плоды интуитивной работы порой оказываются неожиданными для него. Причем, в подобных ситуациях некоторые ученые и писатели отмечали, что результаты, полученные в результате поиска, во многом превосходят их потенциал и, что найденное решение просто не поддается никакому объяснению.4 Так, например, А. Блок говорил о «Двенадцати» следующее: «Оно больше меня и больше себя. Это - настоящее».5 «И, право, - писал Гончаров, - много явилось бессознательно; подле меня кто-то невидимо сидел и говорил мне, что писать». «Я бы сказал, - отмечает Грэм Грин, - что главные герои выходят из глубин нашего подсознания: когда мы пишем, оно управляет творчеством, помогает нам. И эти герои могут взять под свой контроль книгу, забрать ее из рук автора... возможно, лишь в финальных главах проясняется причина, по которой то-то было ска 69 зано и сделано вашими персонажами».1 «Кто-то диктует, а я записываю», указывал А. Шнитке.
А вот что писал об этом Норман Мейлер - современный американский писатель: «Для меня творческий процесс всегда загадка... Есть что-то сверхъестественное в том, когда в процессе работы рождаются идеи, о которых и не помышлял вначале. Когда я писал роман «Нагие и мертвые», мне необыкновенно легко работалось. Но я до сих пор не знаю, откуда возникли в моем воображении все эти образы».3
Идея самоорганизации в исследовании научной и художественной интуиции
Затронем теперь вопрос: а возможно ли управление и стимулирование интуитивного процесса, т.е. самоорганизация научной и художественной интуиции? Ряд исследователей,1 например Князева Е.Н., Курдюмов СП., полагают это вполне приемлемым и допустимым. В своей концепции «интуиция как самодостраивание», трактуемой в духе синергетического подхода (синергетика (от греч. sinergeia - совместное действие) - научное направление в науке, изучающее процессы самоорганизации в природных, социальных и когнитивных системах),2 авторы представляют механизм интуитивного мышления как механизм самодостраивания структуры (мысленных и визуальных образов, представлений и идей) на поле мозга и сознания. Притом, что самодостраивание является механизмом не только чувственной и интеллектуальной интуиции, но также и процесса распознавания образов. Здесь необходимо уточнить, что под понятием структура в синергетике понимается процесс, «локализованный в определенных участках сплошной открытой среды, процесс, имеющий определенную геометрическую форму, способный перемещаться по среде с сохранением формы (как, например, вихрь в жидкости или солитон в плазме), а также как-то перестраиваться, эволюционировать, распадаться и достраиваться, интегрироваться с другими структурами в этой среде».3
Вообще, как уже было сказано выше, понятие «синергетика» происходит от греческого слова «синергос», что означает «совместно действующий». Как название нового научного направления, данное понятие было впервые задействовано Германом Хакеном - профессором штутгартского университе 107 та.1 Свои основные идеи Хакен изложил в работе «Синергетика», переведенной в СССР только в 1980 г. Данная работа дала большой толчок в развитии синергетического направления в России. Известными представителями российской синергетической школы являются: академики B.C. Степин Б.Б., Кадомцев, А.А. Самарский, Н.Н. Моисеев; члены-корреспонденты Г.Р. Иваниц-кий, М.В. Волькенштейн, СП. Курдюмов, а также Ю.А. Данилов, Е.Н. Князева, Ю.М. Романовский, В.А. Аршинов Г.И. Рузавин, Д.С. Чернавский, Н.В. Поддубный и многие другие. Также надо сказать, что и в странах СНГ, например в Украине, также синергетический подход получил развитие.3 И уже в 1991 года была защищена ученой И.С. Добронравовой докторская диссертация по этой проблеме. Основные свои взгляды Добронравова отразила в своей монографии «Синергетика: Становление нелинейного мышления».4
В России также было защищено несколько докторских диссертаций по данной проблеме. Это диссертации В.И. Аршинова, Е.Н. Князевой и Н.В. Поддубного. Причем диссертация Н.В. Поддубного «Самоорганизующиеся системы: онтологический и методологический аспекты» была защищена совсем недавно - в 2000 году в Ростовском государственном университете.6
Отметим, что в основе синергетического учения положена методология, которая кардинально противоположна методологии кибернетики. Так, если в кибернетике система «организуется под действием команд управляю 108 щего органа, то в синергетической системе организация возникает без управляющих команд, за счет локальных взаимодействий между элементами, которые «запускают» внутренний механизм самоорганизации».1
Под процессом управления интуицией Князева Е.Н и Курдюмов СП. понимают инициирование самопроизвольного достраивания, а также переструктурирование сенсуального и интеллектуального материала.2
Действительно, если бы человек мог бы самостоятельно продуцировать процесс включения в работу интуитивного мышления, это было бы очень прекрасно, т.к. горизонты возможностей интуиции, несомненно, безграничны. На эту тему можно привести следующее удачное высказывание знаменитого немецкого естествоиспытателя XIX в. Германа Гельмгольца, посвященное трудностям поиска решения проблемы ученым: «Я могу сравнить себя с путником, который предпринял восхождение на гору, не зная дороги, -рисует мысленную картину Гельмгольц - долго и с трудом взбирается он, часто вынужден возвращаться назад, ибо дальше нет прохода. То размышление, то случай открывают ему новые тропинки, они ведут его несколько далее и, наконец, когда цель достигнута, он, к своему стыду, находит широкую дорогу, по которой мог бы подняться, если бы умел верно отыскать начало».3
Е.Н. Князева и СП. Курдюмов исходят из положения, что синергетика свидетельствует о том, что хаос является конструктивным механизмом самоорганизации сложных систем. И именно он необходим, чтобы «система вышла на аттрактор (аттрактор (от англ. attract - притягивать) или область притяжения)4, на собственную тенденцию развития, чтобы инициировать процесс самодостраивания». Такая закономерность осознавалась уже давно и выражалась в поэтически-иносказательных формах. Например, известный немецкий философ Фридрих Ницше преломил ее через свою душу: «Нужно носить в себе еще хаос, чтобы быть в состоянии родить танцующую звезду».
Что же понимают авторы статьи под понятием «хаос» в контексте своей теории? На этот счет мы находим следующие утверждения вышеперечисленных исследователей: «Конечно, разнообразие элементов знания, строго говоря, нетождественно хаосу. Разнообразные элементы усвоенного человеком знания, как правило, организованы в систему. Но, во-первых, есть и значительная часть неструктурированного, аналитически еще не обработанного знания. А, во-вторых, в процессе напряженного поиска, подключающего интуицию в сферу просматриваемого «перебираемого», втягиваются элементы внесистемного и иносистемного знания, ушедшие глубоко в подсознание элементы, образующие обычно в сознании лишь слабые следы». При этом рождение нового знания здесь напрямую связано с ломкой устоявшейся системы упорядоченности, т.е. с выходом за границы исходной системы.3
Таким образом, принцип нелинейности отрицает в своей основе определенное программирование видения мира, т.е. множественность и случай-ностное поведение элементов систем. Детерминизм в синергетике предстает в новом качестве, как представление о вероятном развитии всякой открытой нелинейной системы в различных вариантах. Как отмечает Е.Н. Князева, моменты детерминизма и случайности переплетаются в синергетической картине мира, а «основной образ (мысленная картинка) процессов развития в нелинейном мире - блуждание по полю путей развития».4
В связи с этим необходимо сказать, что в синергетике даже любое застывшее явление предстает не как нечто, не подающееся развитию, а наоборот - как этап эволюционного процесса развития его «развертывания». Как уже выше отмечалось, процесс развития, с точки зрения представителей си 110 нергетической концепции, связан с неустойчивостью. Хаос может быть как разрушителен - в это время «сложные системы в развитых состояниях могут быть чувствительны к малым хаотическим флуктуациям» (флуктуация - отклонение величины от ее среднего значения на микроуровне)1, но также хаос может выполнять и созидательную функцию: «сам хаос может быть защитой от хаоса, механизмом вывода на структуры-аттракторы эволюции».2
