Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Философский текст как предмет герменевтической рефлексии
1.1 Особенности языка философии с позиции герменевтики 14
1.2 Философский текст как предмет гуманитарного познания 25
1.3. Специфика философской коммуникации 42
Глава 2. Предпосылки интерпретации философского текста
2.1 Философская культура как динамическая система 60
2.2 Методологические подходы к изучению философской культуры 76
Глава 3. Репрезентативная интерпретация философского текста: трансляция смыслов философской культуры
3.1 Проблема выбора герменевтической стратегии 98
3.2 Чтение как процесс трансляции смыслов философской культуры 110
3.3 Структура репрезентативной интерпретации философского текста 128
Глава 4. Проективная интерпретация философского текста: генерация смыслов философской культуры
4.1 Проблема направленности развития философской культуры 148
4.2 Деятельность письма в процессе генерации смыслов философской культуры 162
4.3 Структура проективной интерпретации философского текста 175
Глава 5. Адаптивная интерпретация философского текста: аккумуляция смыслов философской культуры
5.1 Диалог как способ аккумуляции смыслов философской культуры 191
5.2 Роль философского перевода в процессе аккумуляции смыслов философской культуры 208
5.3 Значение адаптивной интерпретации философского текста для формирования мировоззрения 223
Заключение 242
Библиографический список использованной литературы 249
- Особенности языка философии с позиции герменевтики
- Философская культура как динамическая система
- Проблема выбора герменевтической стратегии
- Проблема направленности развития философской культуры
Введение к работе
Современная философия предстает ныне в огромном многообразии форм и видов, направлений и течений, учений и школ, исторически сложившихся традиций и актуально обновляющихся способов бытования. Достигнутая философией стадия развития настоятельно требует от нее целостного самосознания в условиях предельной множественности. Решение этой задачи предполагает поиск концептуально-осмысленного
инструментария, который бы открывал перспективы для целостного постижения действительности.
Множественность философских направлений, учений, форм, жанров философствования находит проявление в многообразии способов истолкования текстов. Данный плюрализм может рассматриваться как одно из явлений духовного кризиса, когда философия превращается в разновидность интеллектуальной «игры». В условиях, когда информационные технологии приобретают все большее значение в современном обществе, формируются новые способы работы с текстами, что оказывает весьма противоречивое влияние на отношение читающей публики к философским произведениям. С одной стороны, философские тексты становятся более доступными в плане общего ознакомления с их содержанием. С другой стороны, на фоне другой информации, которую приходится воспринимать современному человеку, они существуют обособленно, поскольку не вписываются в схемы обработки в аспектах полезности, своевременности, достоверности и т.д. Чтение философского произведения всегда можно отложить «на потом», поскольку, по сравнению с другими жизненными проблемами, оно заставляет задуматься над вечными вопросами, что требует создания особой обстановки, настроения, «остановки» в стремительном ритме.
Трудности понимания философского содержания текстов обусловлены также спецификой языка философии, интеллектуальной традицией, насчитывающей многие столетия. Восприятие философских тестов, созданных современными мыслителями, предполагает обращение к историко
философскому наследию, применение рефлексии и системности мышления. Смысл текста раскрывается, когда читателю удается в многообразии форм философского языка отыскать специфику, отличающую его от языка науки, искусства, религии и т.д. В свою очередь, понимание этих особенностей зависит от социокультурных условий интерпретации текстов - уровня философской культуры. Здесь приходится иметь дело с парадоксом герменевтического круга, который возникает при столкновении культурных миров. Преодоление этого парадокса связано с изучением условий пред-понимания. В структуре философской культуры можно выделить различные уровни (профессиональный, непрофессиональный), исторические формы, виды. Философская культура существует в едином пространстве с другими видами духовной жизни: наукой, искусством, религией и т.д. Данные виды, уровни, формы культуры относительно замкнуты, что нередко порождает ситуацию чуждости и непонимания. Сложности понимания философских текстов возникают не только со стороны представителей других профессий, но и у самих философов.
Условия понимания текстов включают, прежде всего, систему языка философии, который, несмотря на многообразие форм, воплощается в определенном смысловом единстве, отличающем его от языка науки, искусства, религии и т.д. Предпонимание философских текстов основывается на постижении определенной традиции, предполагает овладение философскими знаниями. Таким образом, постижение смыслов философских текстов обусловлено социально-историческим контекстом. Этот контекст формируется под влиянием разнообразных факторов, которые определяют логику прочтения, письма, перевода философских текстов и воплощаются в системе философской культуры.
Современная ситуация множественности философских учений, направлений, школ незаметно подводит к границе, за которой начинает утрачиваться интуиция ее общечеловеческого назначения и смысла. В новых условиях в центре внимания современных мыслителей оказалась не
философия и даже не философствование, а феномен дискурсивных практик. В последнее время предметом анализа философов становится идея неоднородности и раздробленности языка и бытия. Образы языка или сознания, имеющие моделью единый язык, единое сознание, все более заменяются образами и моделями, где они признаются неоднородными и лишенными единства. Неоднородность бытия проявляется в языке. Язык состоит из множества несводимых друг другу дискурсов, каждый из которых имеет свою логику, свои законы. В соответствии с этим появляется проблема изучения жанрового многообразия философских текстов, исследования "локальных" дискусов, границ между ними, а также возможностей взаимосвязи. Логическим следствием этих непростых инноваций стали идеи "бесплодности", "конца" и даже "смерти" философии.
Таким образом, актуальность изучения динамически
детерминированной взаимосвязи философской культуры и текста обусловлена следующими факторами:
во-первых, проведением герменевтического анализа структуры философской культуры и текста в современных условиях предельной множественности философских направлений и школ;
во-вторых, изучением проблем философской коммуникации, вызванных тем, что в условиях современной культур существуют различные уровни бытия философии (профессиональный, непрофессиональный), философия взаимодействует с другими видами духовной жизни (наукой, искусством, религией и т.д.), что нередко порождает ситуации непонимания, невостребованности результатов философского творчества;
в-третьих, исследованием специфики философского текста и философского творчества в условиях современного общества, когда все большее значение приобретают информационные технологии;
в-четвертых, разработкой герменевтики для рефлексии способов интерпретации философских текстов.
Как отмечают многие исследователи, текст - это одно из самых сложных и трудно определимых понятий гуманитарного знания. В ряде работ по лингвистике, культурологии, социологии и др. дисциплинам ставится проблема изучения функций текста в культуре. При этом текст рассматривается в качестве знаковой системы, включенной в коммуникативные процессы. Изучение специфики текстов чаще всего осуществляется на основе литературных, публицистических, исторических текстов. По сравнению с ними особенностям философских текстов уделяется значительно меньше внимания. Вероятно, это связано с тем, что философское творчество ассоциируется с созданием идей, а не текстов. Многие философы недоверчиво относились к письменному изложению своих мыслей, отдавая предпочтение устному общению. На протяжении многих веков особенности философских текстов рассматривались в контексте изучения специфики философского творчества. В частности, в трудах представителей немецкой классической философии И. Канта, И.Г.Фихте, Ф.В.Й. Шеллинга, Г.В.Ф.Гегеля философские тексты рассматриваются как форма интеллектуальной традиции, которая позволяет выявить закономерности развития мышления. На основе философских текстов были созданы логические модели изучения других форм духовной жизни: науки, искусства, нравственности и т.д. В немецкой классической философии разрабатывались идеи динамики философской культуры в контексте исторического прогресса общества. Именно по этой причине труды представителей немецкой классики анализируются в диссертации, в которой поставлены проблемы изучения динамики взаимосвязи философской культуры и текста.
Особую роль в их становлении сыграла герменевтика, которая долгое время была вспомогательной дисциплиной, каноном правил истолкования текста, она имела дело с библейскими или юридическими текстами. Г.-Х. Гадамер характеризует герменевтику как классическую дисциплину, занимающуюся искусством понимания текстов1. Если на первых этапах
становления предметом герменевтики были произведения религиозного содержания, которые требовали адекватного истолкования с позиций христианского вероучения, то в эпоху Нового времени сфера деятельности герменевтики существенно расширилась. Значение этой дисциплины особенно возросло в связи с развитием исторического знания, а в дальнейшем - феноменологии и психологии.
Становление герменевтики в XX веке было вызвано потребностью формирования методологии гуманитарного познания. В предшествующее столетие их логика формировалась под влиянием естественных наук. Герменевтика занималась выявлением специфики гуманитарного познания по сравнению с науками о природе, выдвигая в качестве идеала постижение явления в его исторической конкретности, индивидуальности.
Герменевтика приобрела гносеологический статус в связи с разработкой проблем методологии гуманитарного познания. Философская эпоха герменевтики наступила, когда Дильтей предпринял попытку создания "описательной психологии", которая позволила выявить специфику методологии гуманитарных наук. В. Дильтей высказал гипотезу, что историческая взаимосвязь должна быть понята как смысловая взаимосвязь, которая существенно превышает горизонт переживаний отдельного человека. Герменевтика была призвана расшифровать исторический мир, который может рассматриваться как текст, расшифровать который должна помочь герменевтика.
В XX веке герменевтика внесла вклад в критику исторического объективизма, стремясь обосновать гипотезу о том, что так называемый субъект познания есть своего рода объект. Следовательно, объект и субъект принадлежат к одному и тому же историческому движению. Противоположность субъекта и объекта уместна там, где объект по отношению к мыслящему субъекту является просто другим. Но историческое познание не может быть описано подобающим образом, с помощью такого понятия объекта и объективности. Герменевтика поставила задачу познать так
называемый субъект в соответствующем способе бытия историчности. Таким образом, было обосновано, что способ бытия субъективности является абсолютной историчностью.
Поворот М. Хайдеггера к фундаментальной онтологии состоял в отказе от трансцендентализма и обращении к забытым основаниям бытия. При этом он опирался на искусство исторического понимания Дильтея, согласно которому, жизнь может быть понята только жизнью, а также на учение Э. Гуссерля о жизненном мире, как анонимном фундаменте смыслополагания. В "Бытии и времени" Хайдеггер определяет герменевтику "как попытку впервые определить существо истолкования". Таким образом, в отличие от ученых, для которых текст существует в виде предмета комплексных научных исследований в филологии, истории, лингвистике и т.д., Хайдеггера интересует постановка проблемы возможностей истолкования, значения герменевтики для понимания бытия.
Герменевтика фиксирует особое положение философских текстов в культуре. Они позволяют осмыслить целостность духовной жизни человечества, поскольку философские категории, составляющие их основу, кристаллизуют опыт постижения возможностей языка. Таким образом, герменевтическое истолкование данных текстов акцентирует внимание на проблеме изучения процесса понимания, и, следовательно, формирования философской традиции. По мнению Г.Х. Гадамера, заслуга Хайдеггера в развитии герменевтики состоит в разработке понятийного аппарата, позволяющего раскрыть экзистенциальную структуру понимания. Будучи ранее частной дисциплиной, занимающейся истолкованием текстов, герменевтика обрела философские основания, позволившие ей заниматься решением онтологических проблем.
Идеи В. Дильтея, Э. Гуссерля, М. Хайдеггера, и др., относящиеся к разработке традиционных для герменевтики проблем "предпонимания", "герменевтического круга", "постижения исторической традиции" и т.д., послужили основой для диссертационной работы, поскольку они имеют
большое значение для изучения динамики философской культуры, специфики философской интерпретации.
В современной отечественной философии проявляется интерес к исследованию истории герменевтических учений, в развитии которой прослеживается преемственность идей. Разработкой герменевтических проблем занимается ряд авторов: Л.А. Беляева, Е.К. Быстрицкий, Т.Е. Васильева, И.С. Вдовина, А.В. Гулыга, А.Ю. Дегутис, А.Л. Доброхотов, С.А. Кошарный, В.Г. Кузнецов, Т.С. Кузубова, В.Г. Кутлунин, Н.В. Мотрошилова, В.А. Погосян, М.А. Рубенс, Г.И. Рузавин, Э.Г. Фрейберг и др.
В европейской герменевтике Х1Х-ХХ в.в. на первый план выходит проблема постижения авторского замысла в контексте исторической традиции. В последующий период во второй половине XX века большую актуальность приобретает задача изучения специфики философской коммуникации, которая реализована в трудах Г.-Х. Гадамера, Ж. Делеза, Ж. Деррида, К. Ясперса, Э. Мунье, М. Шлика, Г. Маркузе, Ю. Хабермаса, В. Хесле, П. Рикера.
Проблема коммуникативной направленности философского творчества большое значение приобрела в русской философии "серебряного века" в работах B.C. Соловьева, Н.А. Бердяева, Л. Шестова, С.Л. Франка и т.д. В русской философии анализируется роль философии при формировании мировоззрения, в решении социальных проблем.
В современной отечественной философии в последние годы усиливается интерес к разработке особенностей социально-культурного контекста. Он выступает фактором, оказывающим воздействие на условия формирования и реализации философской позиции. Изучение этой проблемы опирается на труды X. Ортеги -и- Гассета, А.Ф. Лосева, М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана и др. В них акцентируется внимание на факторах, определяющих специфику мышления автора, выбор жанра, формирование стиля произведения. Особенности социально-культурного контекста в качестве
системы философской культуры и функции текста в процессе становления смысла на сегодняшний день исследованы недостаточно.
В работах, посвященных изучению современной культуры, ставятся задачи исследования специфики философского текста. Большой вклад в разработку данной проблемы в отечественной философии внесли Н.С. Автономова, B.C. Библер, М.К. Мамардашвили, В.В. Бибихин, И.С. Нарский, В.Н. Молчанов, П.П. Гайденко, В. А. Конев, А. А. Михайлов, В. А. По дорога, Е.Г. Трубина и др. Методологической базой их исследований выступают идеи, получившие разработку в таких направлениях современной философии как, феноменология, герменевтика, экзистенциализм, структурализм и т.д.
Итак, философские тексты и особенности их интерпретации анализируются во многих направлениях современной философии. Тексты при этом рассматриваются как отображение определенного типа культуры, либо как дискурсивная форма, фиксирующая особенности языка, определяющая границы между культурами, либо как предмет гуманитарных исследований, целью которых является выявление специфики мышления во взаимосвязи с языком и т.д. Данные направления рассматривают одностороннее влияние философского текста на культуру или анализируют влияние определенной культуры на формирование текста. На сегодняшний день отсутствуют работы, в которых бы был изучен механизм взаимодействия философской культуры и текста, позволяющий выявить динамику становления целостных смыслов.
Существует множество работ, в которых философский текст анализируется в аспекте реализации авторского замысла (т.е. как исток или результат работы философа), при этом последующие интерпретации также соотносятся с авторским текстом. В диссертации поставлена рассмотрения философского творчества в более широком социокультурном контексте, при этом текст предстает в качестве модели преобразования культуры, которая воплощается в результате отбора из множества вариантов интерпретации.
Большое значение для данного диссертационного исследования имеют принципы историко-философского анализа, согласно которым изучение каждой конкретной концепции необходимо вести с учетом того историко-культурного и идейного контекста, в котором она возникла. Исследование специфики философской интерпретации основывается на изучении базовых элементов философской культуры, которые определяют пред-понимание. К ним в частности относятся: философский опыт, отношение к философской традиции. Данные факторы во многом определяют коммуникативные процессы письма, чтения, перевода философских текстов.
В диссертации использовались методы сравнительного анализа, которые позволили сопоставить идейные истоки и содержательный смысл философских текстов, возникших на разных исторических этапах существования философии. При таком сравнении сохраняется необходимость учета различий, которые обнаруживаются в способах интерпретации текстов, определяющихся условиями конкретной философской культуры.
Динамическая взаимосвязь философской культуры и текста, по нашему мнению, наиболее ярко отображается при сопоставлении философских текстов, принадлежащих разным философским традициям. Источники исследования весьма многообразны. В первую очередь, труды представителей немецкой классической философии (И. Кант, И.Г.Фихте, Ф.В.Й. Шеллинг, Г.В.Ф.Гегель); произведения русских философов (B.C. Соловьев, Н.А. Бердяев, Л. Шестов, С.Л. Франк, М.М. Бахтин) работы современных западноевропейских философов (Э. Гуссерль, Ж. Делез, Ж. Деррида, М. Хайдеггер, К. Ясперс, Э. Мунье, М. Шлик, Г. Маркузе, Ю. Хабермас, В. Хесле, П. Рикер). В отличие от традиционных историко-философских исследований, в которых выявляется генезис комплекса философских идей, сформировавшихся в определенную эпоху, факторы, оказавшие влияние на его становление, в данной работе делается акцент на изучении специфики интерпретации, обнаруживающей особенности определенной культуры. Поэтому для анализа динамики философской культуры и текста выбраны
произведения, которые при сравнении обнаруживают внутреннюю парадоксальность. Первоначально, согласно авторским трактовка, они предстают как противоположные, в результате сравнения обнаруживается их сходство. И, наоборот, первоначальное сходство оборачивается в ходе сравнения различиями. Таким образом, в диссертации не ставилась задача доказательства приемлемости одних способов интерпретации или неприемлемости других. Думается, что при анализе интерпретации текстов жесткая полемика не эффективна. При сопоставлении интерпретаций философских текстов плодотворен принцип диалога, который разрабатывается в современных герменевтических концепциях.
В герменевтике текст рассматривается как способ истолкования, включающий понимание и интерпретацию произведений. Методологический статус герменевтики является спорным, поскольку она не соответствует классическим представлениям о научном методе и не оперирует фактами. Скорее всего, герменевтика может рассматриваться как метатеория, которая изучает специфику субъективности, проявляющуюся в каждом научном исследовании, поскольку оно включает интерпретацию. В этом случае она анализируется как герменевтическая рефлексия, которая повсеместно обнаруживается в научной практике. Философская герменевтика преодолевает одностороннюю ориентировку на факты науки, открывая внутри науки - с помощью герменевтической рефлексии - условия истины, которые не содержатся в логике исследования, а предшествуют ей. Таким образом, герменевтическая рефлексия предполагает выявление условий пред-понимания.
В современных исследованиях делается акцент на возможности существования множественности интерпретаций философских текстов, практически ничем не ограниченной свободе читателя в трактовке их содержания. Этот плюрализм приводит в конечном итоге к утрате понимания специфики философии. Думается, что концепция, анализирующая взаимосвязь философской культуры и текста позволит проанализировать
структурное единство философских текстов в многообразии их проявлений, следовательно, выявить определенные принципы их интерпретации.
Плюралистичность современной философии, существование множества школ, направлений, подходов, как ни парадоксально приводит к утрате понимания того, что философия выражает общечеловеческие смыслы. Каждое из философских направлений выстраивает определенную категориальную систему, существующую относительно независимо от других, занимается особым кругом проблем, которые не значимы для представителей других школ. Таким образом, плюрализм философских течений порождает коммуникативные барьеры, препятствующие пониманию философии, как профессионалами, так и непрофессионалами. Преодолению этих трудностей взаимопонимания, вероятно, может способствовать анализ проблем философской коммуникации на основе исследования динамической взаимосвязи философской культуры и текста.
Вместе с тем диссертационная работа в значительной степени строилась на принципе интегрального похода к анализу интерпретации текстов, согласно которому стало возможным сосредоточиться не только и не столько на различиях между ними, сколько на том, что их объединяет.
Для достижения поставленной цели необходимо решение следующих задач:
• Проанализировать текст в качестве феномена языка философии
• Выявить специфику философской коммуникации;
• Выделить процессы, определяющие динамику философской культуры (трансляции, генерации, аккумуляции смыслов);
• Изучить динамическую структуру философского текста, которая находит воплощение в видах интерпретации (репрезентативной, проективной, адаптивной);
• Проанализировать взаимосвязь системы философской культуры и структуры текста.
Особенности языка философии с позиции герменевтики
Предметом герменевтики издавна выступали религиозные, философские, исторические, художественные тексты. Цель герменевтики состояла в том, чтобы постичь истинный смысл данных произведений, преодолевая субъективность истолкования. По мере развития гуманитарного знания данная проблема решалась в контексте исследования исторического становления языка, его коммуникативных функций.
Язык философии, в отличие от научного или поэтического языков, имеет более узкую сферу применения. Этот язык понятен кругу людей, которые занимаются написанием, переводом или чтением особых текстов. Как ни парадоксально, сами философы довольно редко задумываются над спецификой профессионального языка и результатами своей работы, представленными в форме философских текстов. Этот парадокс можно в известной степени объяснить тем, что философы пишут, как правило, для людей "своего круга", которые не замечают "странностей" философского языка. Невысокий интерес философов к проблемам "профессионального" языка оправдывается тем, что они заняты другим предметом исследования - мышлением. Философский язык рассматривается в данном случае не более как средство коммуникации. Создается впечатление, что мыслители вспоминают о языке философии, когда возникает необходимость передать результаты своих интеллектуальных прозрений другим людям.
Однако читатели философских текстов нередко испытывают "дискомфорт", сталкиваясь с трудностями понимания философского языка. Шлегель подчеркивает "инструментальное" предназначение философского языка по отношению к задачам постановки философских проблем, а также отмечает, что трудности в его понимании могут быть преодолены при следующих условиях . Во-первых, философский язык становится понятным тому, кто сам философствует; во-вторых, понимание философии зависит от уровня овладения языком, которым пользуются философы. В-третьих, основой для изучения философского языка являются научные познания. В-четвертых, подобным условием выступает ознакомление с принципами и мнениями каждого философа, т.е. создание истории духа каждой философии в его развитии, происхождении, формировании идей и мнений. Таким образом, данные условия могут быть выполнимы, если изучающий философию располагает всей полнотой философских произведений, дающих системное представление об ее предмете.
Чтобы понимать язык философии, согласно Шлегелю, необходимо приобщиться к философскому творчеству, т.е. стать философом. Возникает своеобразный парадокс: непонимание языка препятствует освоению любого вида деятельности, а обучение чему-либо предполагает освоение языка. Вероятно, этот парадокс можно разрешить, если рассматривать философский язык не только в качестве подручного средства коммуникации, а как предмет философской рефлексии.
Формирование философии в качестве самостоятельной сферы духовной жизни происходит на историческом этапе становления культуры, когда совершается переход к аналитическому языку, в котором явно стали просматриваться структурные элементы устной, а затем и письменной речи. Именно изобретение письма необычайно ускорило пристальный интерес к самому языку. Аналитический язык отличается от синтетического появлением в структуре языка таких форм, которое в современной грамматике получили название местоимений, артиклей, глагольный конструкций и т.п. Их возникновение привлекло внимание к структурным элементам языка. Формирование философии происходило параллельно с развитием грамматики3.
На начальном этапе становления философии исследование сущности вещей основывается на поиске их истинных имен. Из слов повседневного языка философы выделяют те, которые, по их мнению, способны выразить универсальное знание о мире. Процесс постижения сущности, согласно Платону, основывается на рефлексии, предметом которой выступает анализ языка. В этом процессе происходит формирование языка философии -философских категорий.
Проясняя изначальный греческий смысл слова "категория", М. Хайдеггер пишет, что он был связан с практикой публичного собрания людей, в отличие от закрытого. Следовательно, "категория" означала, что "открывание, обнаружение совершается через слово, поскольку это последнее ославляет, некоторую вещь - вообще нечто сущее в том, что она (оно) есть, именуя ее как такую-то и так-то существующую".
В греческой философии категории обозначали принадлежность к виду какой-либо вещи, а также собственное имя, взятое в широком смысле. Аристотель впервые ввел философский статус категорий, которые стали означать философское имя, "именующее собою то, что в философии по самому ее существу надлежит в ее мысли осмыслить"4. Таким образом, категории фиксируют особенность языка философии, которая проявляется в возможности указания на предмет философского мышления. Сущность метафизических рассуждений составляет то, о чем умалчивает обыденная речь, но, что зафиксировано в категориях как основополагающих философских понятиях.
Хайдеггер определяет "категорию" как встраиваемую в слово мысли истину "о сущем как таковом в целом... Соответственно категории суть основные слова метафизики и потому имена для основополагающих философских понятий"5. Именно категории, согласно Хайдеггеру, определяют способ понимания, который в контексте европейского рационализма оформляется в виде "высказывания" или "суждения".
Философская культура как динамическая система
Многие современные мыслители характеризуют актуальное состояние культуры как семиотический взрыв. Это находит выражение в том, что язык приобретает сугубо функциональное значение в зависимости от его применения в конкретных социокультурных ситуациях, и формируется как дискурс. Современная культура предстает как сфера борьбы различных дискурсов за доминирование, дискурс при этом выступает как способ реализации власти. Данная власть распространяется и на структуру языка, в которой символическая составляющая низводится до знака. Дискурс способен подавлять символическое и семиотическое, девальвировать их, а точнее, их первоначальную форму, пытаясь при этом их трансформировать в соответствии со своей логикой. На место символа приходит коннотация, на место семиотического - рецептивность, репрезентация с обратным вектором. На тело возлагается обязанность репрезетпровать дискурс, т.е. дискурс выступает в качестве означаемого, а тело принимает на себя роль означающего, теряя при этом собственное самостояние. В этих условиях текст выступает как способ передачи информации, он утрачивает связь с традицией и актуальным опытом индивида. Дискурсиваная функциональность налагает на события требование выполнять предписания - говорить, оповещать, выражать, артикулировать, приказывать, иными словами, упорядочивать мир. В этой ситуации события обязано соответствовать порядку дискурса -отвечать на его вопросы, исполнять его приказы. Текст приобретает исключительно прагматические характеристики и не воспринимается в соотнесении с критериями истины. Не случайно в постмодернистских концепциях выдвигается гипотеза о том, что любой культурный феномен можно представить как текст, который в свою очередь трактуется как "игра" символами, коллаж, мозаика. Наряду с этим констатируется "смерть" Автора, поскольку на первый план выдвигается полная свобода Читателя в интерпретации содержания текста.
В условиях современного информационного общества положение философии весьма неопределенно. Философия - способ мышления узкого круга интеллигентов. Для большинства людей, получивших высшее образование, философия ограничивается рамками учебного предмета,. которому трудно найти практическое применение. С другой стороны, само слово "философия" употребляется довольно часто и приобретает особый смысл в совершенно неожиданных ситуациях. Например, в рекламных целях говорится о "философии ароматов" или о "философии дизайна сантехники". Смысл понятия "философия" здесь предельно упрощен и имеет отношение к способности человека осуществить сознательный выбор из предлагаемого множества вариантов. Однако даже в этом простом значении подчеркивается творческое предназначение философии, а выбор покупателя рассматривается как результат "напряженной" интеллектуальной деятельности. Думается, что приведенный пример достаточно наглядно характеризует положение философии в современном обществе, где многие понятия и традиционные ценности утрачивают свое прежнее значение. С древности мыслители характеризовали положение философа как "трагическое", имея в виду, непонимание окружающих, неприятие его идей, обреченность на одиночество В наше время положение философа не менее трагично, поскольку ему приходится сталкиваться не с непониманием, а, скорее, с игнорированием философии. Философу чаще приходится бороться не с противниками своих идей, а встречаться с полным равнодушием. Выбор между развлечениями, предоставляемыми массовой культурой, велик. Зачем "напрягаться"? Кому нужна философия Утрата философией прежней роли объясняется не только влиянием социальных факторов, но также изменением философской проблематики. Пока философия занималась объяснением мира, она выступала передним фронтом рефлексии и выражением всеобщего. По мере развития науки и утверждения приоритетов научного познания понятийно-логический дискурс философии из инструмента превратился в предмет философствования. Философия под влиянием этих факторов стала обособляться в замкнутую и все более изолированную сферу культуры.
В ходе позитивистской критики выяснилось: во-первых, что философия оперирует не "чистыми" понятиями, а языковыми конструкциями, которые. существуют по своим собственным законам и весьма неоднозначно соотносятся с текущим потоком реальности; во-вторых, оказалось, что имеются целые области бытия, принципиально невыразимые в понятиях, и, следовательно, не охватываемые мышлением (т.е. философия); в-третьих, философия замкнулась на себя. Философия более не есть понятийный план выражения всеобщего, она есть сфера автономизировавшегося мышления, где образ реальности из предмета превратился в инструментальный повод философствования. А это значит, что наряду с другими автономными сферами культуры философия перестала рефлектировать процессы, происходящие с. ней как с целым, т.е. законы, регулирующие ее взаимоотношения с другими сферами в рамках общекультурного целого выпали из поля ее собственного осознания.61
Таким образом, под влиянием целого ряда социокультурных факторов, а также в процессе преобразования философской проблематики, в ходе которого на первый план вышли антропологические и методологические аспекты, философия сформировалась в виде особой сферы - философской культуры. В круг ее проблем, в первую очередь, согласно Ясперсу входит: развертывание категорий и методов, структурирование нашего основного знания, что предполагает ориентацию в космосе наук, освоение истории философии, разработку онтологических проблем и т.д.
Понятие "философская культура" соотносится с комплексом проблем, разработкой которых занимается философия культуры, начиная с 17-18 в.в. В этих направлениях философия рассматривалась в качестве способа познания, позволяющего осуществлять саморефлексию культуры. Философия - это, прежде всего, знания, которые необходимы для преобразования окружающего мира, для самопознания и самосовершенствования человека. Так, например, согласно Гоббсу, цель философии заключается, в том, что, благодаря ей, мы можем использовать "предвидимые нами действия и на основании наших действий и на основании наших знаний по мере сил и способностей планомерно вызывать эти действия для умножения жизненных благ" . Философия может рассматриваться как часть культуры, предназначенная для интеллектуального, нравственного, эстетического совершенствования человека.
Во второй половине 19 века возникло направление культурологической мысли, которое поставило задачу синтезировать, объединить в единой, целостной, практической конструкции многообразие односторонних и частных подходов, методов анализа и интерпретаций культуры. Философская реконструкция культуры позволила обнаружить имманентно присущее ей единство разнообразных параметров и многомерность в соотнесении реального и идеального, естественного и искусственного, общественного и индивидуального. Было доказано, что культурные феномены имеют собственное содержание и собственную жизнь, отчасти независимо от сознания продуцирующих их людей, что позволило обнаружить специфическую "культурную реальность"64.
Проблема выбора герменевтической стратегии
Философский текст, в процессе интерпретации допускает возможность преобразования, при сохранении устойчивости структурных связей. Данное свойство философского текста проявляется в процессе истолкования, в котором сохраняется его смысловая целостность и одновременно происходит "приращение" смыслов. В процессе интерпретации философских текстов происходит преобразование элементов философской культуры. Интерпретация текста выстраивается в соответствии с определенной традицией, определяющей особенности философского языка, систематизации категорий. При этом весьма актуальна проблема выбора герменевтической стратегии интерпретации, каждая из которых характеризуется особым подходом к логике истолкования.
В отечественной философии большой вклад в разработку проблем интерпретации текстов внесли: М.М. Бахтин, Л.С. Выготский, Ю. М. Лотман, B.C. Библер, М.М. Мамардашвили, В.В. Бибихин, И.С. Нарский, В.Н. Молчанов, П.П. Гайденко, А.А. Михайлов, В. Подорога и др. Среди последних работ большой интерес представляют публикации Н.С. Автономой, А.П. Бондарева, В.Л. Махлина, Л.А. Микешиной, Ю.А. Муравьева, М.С. Козловой, В.Г. Федотовой114.
Л.А. Микешина, основываясь на идеях Ж.Деррида, выделяет следующие типы интерпретаций. Истолкование, приемлемое только по обязательным правилам, основанным на признании начала, "центра", вариативность, и в этом смысле существование некоторого множества самих истолкований (интерпретации), рассматривается как опасная "вольность", порождающая релятивизм", т.е. "необъективность", "ненаучность" и т.д. Такого рода доктринально определяемые интерпретации часто бывают слишком жесткими, даже агрессивными, "узурпирующими", что является своего рода платой за определенность и обоснованность в рамках доктрины. Подобные методы интерпретации заложила герменевтика Ф. Шлейермахера и В. Дильтея. Философия этих авторов, в основном концентрируется на реконструкции авторского смысла текста. Проблема интерпретации смысла здесь трактуется как проблема "понимания" герменевтиком автора, а значит тех смыслов, которые придавал автор историческому тексту много лет назад. Каждая эпоха читает текст по-своему, опираясь на историко-философское наследие115.
Второй тип истолкования не предполагает опору на признанное начало, а сама интерпретативность, вариативность понимается как определяющий принцип . В качестве примеров можно привести методы интерпретации периода феноменологии Гуссерля, экзистенциализма Хайдеггера и гадамеровской герменевтики. Философия этого периода исходит из того положения, что интерпретатор способен понять автора лучше, чем это мог сделать сам автор. Интерпретатор вкладывает новые смыслы в старый текст. Проблема интерпретации смысла здесь трактуется как смыслотворческая и гносеологическая.
Специфика философской интерпретации проявляется в том, что она выступает вторичной интерпретацией текстов. Она имеет дело с понятиями о понятиях, опираясь на огромный массив историко-философских текстов, о чем говорит, например, эпиграф, взятый Деррида к статье из Монтеня. "Истолкование истолкований - дело более важное, нежели истолкование вещей". В этом случае интерпретатор, прежде всего, обеспечивает понимание значений и смыслов текста, который выступает для него первичной реальностью, соотнося его с другими текстами самого автора и других мыслителей, а также внетекстовыми реалиями - историко-культурными, социальными и иными условиями создания текста. Особая задача, осуществляя текстуальный анализ, выявить неявное знание, скрытые смыслы и значения, концептуальные предпосылки и принципы. Интерпретация, решающая эти задачи следует общим правилам и принципам и не отличается по сути дела, от историко-филологической. В отличие от лингвиста, который часто не обсуждает проблему, излагаемую в тексте, философ всегда обращается к самой проблеме.
Применяя логико-методологические и историко-философские приемы, собственно философская интерпретация вместе с тем выходит на более глубокие уровни. Это либо дорефлексивный и даже довербальный уровень эмпирического знаний, "жизненного мира", горизонт, предшествующий субъект-объектным отношениям, либо, наконец, экзистенциальный уровень бытия субъекта.
Некоторые авторы предлагают новый метод "свободной интерпретации" текста. Основа метода состоит в том, что выдвигается одновременно несколько вариантов интерпретации текста. Варианты должны конкурировать друг с другом, только в этом случае можно выбрать наилучший. Свобода предполагает здесь возможность выбора одного из вариантов интерпретации. Данную гипотезу А.Ю. Власенко проверяет на примере анализа философских концепций, позволяющих проследить эволюцию от статики идей Платона к динамике смысла Гуссерля. Таким образом, интерпретировать смысл текста с точки зрения гносеологии означает взглянуть в глубь своей души, ибо смысл имеет не текст, но сознание интерпретатора. Попадая в глубь субъективного пространства, отраженная копия текста приобретает по ходу ее интерпретации различные смысловые оболочки или варианты интерпретации. Задача интерпретатора выбрать из множества истолкований наиболее истинное .
Таким образом, среди критериев, на основании которых осуществляется выбор стратегии интерпретации текста в качестве альтернативных вариантов выделяются: либо научные данные, позволяющие анализировать текст как исторический факт, принадлежащий конкретной эпохе; либо творческую интуицию самого исследователя, которая направлена на целостное постижение контекста, определяющего бытие смысла. Существующие типологии интерпретаций основываются на исследовании специфики отношения к историко-философскому материалу, к способам постижения смысла. Данные типологии либо ставят задачу преодоления субъективности истолкования и претендуют на научность, либо, напротив, стремятся к предельной свободе, максимальному выявлению многообразия смыслов. Эти виды стратегий объединяет общая ориентация на постижение феномена историчности данного текста.
Другой вид герменевтических стратегий основывается на изучении текста как дискурса. Данные разработки появились во второй половине XX века в связи с развитием системной и структуралистской методологии. Они основываются на гипотезе о том, что культура может быть уподоблена тексту, следовательно, нуждается в дешифровке и интерпретации.
Задолго до появления понятия "дикурс" в работах французских структуралистов, весьма сходные подходы к анализу языка художественного произведения содержатся в трудах М. Бахтина. В начале 50-х годов Бахтин сожалел об отсутствии в лингвистике термина адекватного современному понятию "дискурс". Изучая своеобразие жанра романа, он пришел к выводу, что в его основе находится художественно организованное социальное разноречие, иногда разноязычие и индивидуальная разноголосица. Текст романа объективирует существование двух разнонаправленных сил: централизации, обеспечивающей максимум взаимного понимания во всех сферах жизни, и центробежных сил, выражающих своеобразие социального положения и ситуации, в которой находятся говорящие, отмечает М. Бахтин . Если первая тенденция связана с официальной политикой унификации языка и подчинения его идеологическим нормам, способствующим консолидации общества, то вторая - проявляется в ориентации отдельных социальных групп к обособлению, к выражению и защите их особых интересов. Это находит отражение в существовании наряду с нормами официально признанного литературного языка, различных диалектов, жаргонов, профессиональных языков и т.д.
Проблема направленности развития философской культуры
Отношение к философской традиции, как было отмечено ранее, выступает базисом герменевтического анализа динамики философской культуры. В процессе трансляции смыслов происходит формирование субъекта и агента философской культуры - философского сообщества и репрезентативной интерпретации философского текста. Какую роль они играют в процессе качественных преобразований философской культуры? Возможно ли возникновение принципиально новых идей в философии? Однозначного ответа на эти вопросы не существует. В зависимости от отношения философов к традиции можно выделить три подхода к проблеме прогресса в философии.
Первый представлен, в частности, К. Ясперсом, который считает, что в отличие от научного знания, в философии не существует прогресса. В философии с самого начала есть нечто такое, что превзойдено быть не может. Во всем преобразовании состояний человека и задач существования, во всем прогрессе наук, во всем развитии категорий и методов мышления речь идет о том, чтобы в новых условиях, новыми средствами, быть может, с большими возможностями и с большей ясностью открыть новую истину.
Немецкий философ видит современную задачу философии в том, чтобы при доведенном до крайности нигилизме вновь увериться в этой вечной истине. Это предполагает усвоение традиции не внешним образом, не просто изучая ее, а внутренне приобщаясь к ней, как к собственному делу168. Поэтому, необходимо, как считает К.Ясперс, отказаться от идеи прогресса, воплощенной в развитии научного знания и обратиться к подлинной философии.
Представители аналитической философии считают идею прогресса в философии "ложной" и полагают, что рассмотрение философии как философской деятельности, позволяет вывести исследователей из затруднительного положения, когда они пытаются оценить достижения философского творчества за некоторый исторический период. Начало этого периода связывают с именем какого-нибудь великого мыслителя, а завершение его видят в актуальном состоянии философии. При этом предполагается, что прогресс философии ко времени данного мыслителя несомненен, что же касается дальнейших достижений, то они неясны. М. Шпик полагает, что подобное отношение к традиции вызвано лишь чувством почтительности к учениям, которые занимают достойное место в истории, но не целесообразностью развития философии как таковой. Это подтверждается тем, что почти каждая новая система ищет свое собственное основание и не хочет стоять на плечах предшественников169. Аналитика языка, по мнению Шлика, помогает прекратить "бесполезные" философские споры и открыть новые перспективы философского творчества.
Вторая позиция представлена философами, которые доказывают существование прогресса в философии. Идея прогрессивного развития философии нашла отражение в философских учениях нового времени. Такова была позиция Декарта; при всей его скромности и с наибольшим правом на это - позиция Канта; с полной уверенностью это проявилось у так называемых немецких идеалистов: Фихте, Шеллинга, Гегеля; затем вновь - у Ницше. После опубликования Гуссерлем в 1910 г. в первой тетради "Логоса" статьи о философии как строгой науке, в которой он установил окончательное обоснование философии, мнения философов разделились. При всем уважении к феноменологии и к неокантианству ряд других философов обратились вопреки всем этим притязаниям к поискам сущности философии, проистекающей из традиции, как к вечно истинному и перестали стремиться к новому, считая его чем-то сомнительным. Однако и в настоящее время в качестве критерия прогрессивного развития философии выдвигается идея о необходимости преодоления предшествующей философской традиции, что будет способствовать истинному развитию философии .
В. Хесле доказывает, что в развитии метафизических учений нового времени существует прогресс, который находит выражение в характере развития в виде спирали. Опираясь на идеи Апеля и Хабермаса, он провозглашает в ходе историко - философского процесса интерсубъективность как новую парадигму. Данный тезис важен для метафизики нового времени потому, что он позволяет увидеть недостаток, характерный для всей метафизики раннего Нового времени: а именно отсутствие теории интерсубъективности. Этот недостаток ощущается уже у Канта, особенно в его теоретической философии, Фихте же, напротив, одним из первых предпринимает дедукцию интерсубъективности; впрочем, Ты должно быть дедуцировано из Я, тогда как Гегель поставит в центре внимания интерсубъективные отношения - правда, это осуществляется только в реальной философии, а не в "ядре" его системы не в Логике. Если историческое место метафизики нового времени - между парадигмами объективности и интерсубъективности, то главными историческими признаками такой метафизики должны быть, с одной стороны, сознательное подчинение природы власти Я (а также эмансипация Я от Бога), с другой же стороны - неспособность создать адекватную теорию интерсубъективности.
"Изменения в понимании обоснования философской истины, присущей метафизике нового времени, представляют собой непреходящий прогресс, ибо лишь на основе этих изменений приобретает смысл идея автономии разума. И вовсе не случайно, что эта идея утрачивается, скажем, у Хайдеггера (не говоря уже о постмодернистах)", - утверждает В. Хесле171. Идея науки нового времени не может быть признана независимым фактором наряду с переходом от объективности к субъективности, эта идея коренится в этом переходе, вследствие чего полемика с новой европейской наукой, столь характерна для метафизики нового времени, это борьба не с чем-то абсолютного чуждым, а со своим собственным зеркальным отражением. Это зеркальное отражение, своим происхождением обязанное метафизике нового времени, становится со временем ее сильнейшим конкурентом. Причина заключается в том, что в самой природе метафизики нового времени заложена возможность собственного снятия.
Прогресс метафизики нового времени философ прослеживает в линии: Декарт, Спиноза, Кант, Фихте, Гегель. Выбор философских учений определяется следующими обстоятельствами: заложенная в системе Декарта амбивалентность его философских рассуждений, колебания между Я и Богом как принципами философии, приводит к тому, что в дальнейшем одни метафизики последовательно разовьют принцип Я, другие же - Бога как исходный пункт философии.
