Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Музыкальный талант в свете общепсихологической теории одаренности 12
1.1. Основные понятия и термины психологии одаренности 18
1.2. Роль врожденных факторов в формировании музыкальной одаренности 25
1.3. Компенсация психологических свойств в структуре одаренности 41
1.4. Общие и специальные компоненты одаренности 47
1.5.Мотивационные аспекты одаренности (склонности) 54
Заключение к главе 1 59
Глава 2. Современные проблемы психологии музыкальной одаренности 61
2.1. Понятие «музыкальность» в психологии музыкальной одаренности 62
2.2. Учение Б.М.Теплова о музьжальной одаренности, его дальнейшее развитие и перспективы 65
2.3. Психодиагностика музыкальных способностей и ее основополагающие принципы 77
Заключение к главе 2 86
Раздел II. Интонационный слух - «ядро» эмоциональной отзывчивости на музыку 90
Глава 3. Теоретическое исследование интонационного слуха 90.
3.1. Коммуникативно-сигнальное происхождение музьпсального искусства Понятие интонационного слуха 90
3.2. Экспериментальные свидетельства автономности и эмоционально-аффективной направленности интонационного слуха 104
3.3. Психологические механизмы интонационного слуха 107
3.4. Коммуникативные архетипы 117
Глава 4. Экспериментальное исследование интонационного и аналитического слуха 134
4.1. Цели и задачи экспериментального исследования интонационного слуха 134
4.2. Общие требования к методикам диагностики музыкальных способностей (интонационного и аналитического слуха) 136
4.3. Методика диагностики аналитического слуха 141
4.4 Экспериментальное исследование аналитического слуха 151
4.5. Методика диагностики интонационного слуха 157
4.6. Экспериментальное исследование интонационного слуха 165
4.7. Исследование взаимосвязи интонационного и аналитического слуха 174
4. 8. Экспериментальное исследование происхождения и функций
интонационного слуха в структуре одаренности 185
4. 9. Апробация методики диагностики интонационного слуха 200
4.10. Интонационный слух и проблема музыкальных вундеркиндов 206
Раздел III. Архитектонический слух - необходимая составляющая композиторской
одаренности 216
Глава 5. Теоретические аспекты соотношения архитектонического слуха и музыкальной
одаренности 216
5.1 . Музыкально-творческая деятельность и одаренность композитора 216
5.2. Композиторская одаренность музыканта-исполнителя 219
5.3. Архитектонический слух как психологическая основа эстетического суждения в музыкальном творчестве 226
5.4. Работа архитектонического слуха в творческой практике 237
5.5. Пространственные операции в работе архитектонического слуха 243
5.6. Речемыслительные операции в работе архитектонического слуха 253
Глава 6. Экспериментальное исследование архитектонического слуха 261
6.1. Методические требования к диагностике архитектонического слуха 261
6.2. Содержание заданий для диагностики архитектонического слуха 266
6.3. Процедура проведения и результаты экспериментального исследования архитектонического слуха 275
6.4. Апробация методики выявления архитектонического слуха 296
Заключение 304
Литература 310
Приложение 346
- Основные понятия и термины психологии одаренности
- Коммуникативно-сигнальное происхождение музьпсального искусства Понятие интонационного слуха
- Музыкально-творческая деятельность и одаренность композитора
Введение к работе
Проблемы способностей и одаренности на протяжении столетий неизбежно притягивали исследовательскую мысль, так как явно наблюдаемые индивидуальные различия в выполнении разных видов деятельности, порой различия чрезвычайные, требовали объяснения. В качестве одного из популярных объяснений с древнейших времен выступали различия в способностях и одаренности; однако в силу огромного многообразия видов деятельности, а также множественности влияний на успешность всякой деятельности, включая различия в обучении, воспитании и опыте, проблемы способностей и одаренности не могли быть разрешены исчерпывающим образом - до сегодняшнего дня не существует единства взглядов на существо способностей и одаренности и на совокупность факторов, воздействующих на их формирование и развитие. Несмотря на это в некоторых видах деятельности сложились собственные, «локальные» теории способностей - изучение способностей к деятельности музыканта, математика, художника, инженера, оператора ЭВМ и некоторых других - достаточно далеко продвинулось, создавая собственные концептуальные парадигмы: между этими более частными исследованиями и общетеоретическими воззрениями на способности и одаренность существует сложная, далекая от однозначности связь, поскольку и те и другие находятся в стадии становления, и те и другие лишь формируют систему категорий для описания объекта исследования. Научная проблематика, связанная со способностями и одаренностью, расширяется также за счет неизбежного стремления прогнозировать успешность деятельности: это вызывает рост разнообразных диагностических методик, ценность которых зачастую определяется чисто эмпирическим путем - научное осмысление многих из них является делом будущего. Таким образом, отсутствие всеобъемлющей теории способностей и одаренности, наличие частных, связанных лишь с отдельными областями деятельности, концепций способностей и одаренности, которые, в свою очередь, нуждаются в развитии, а также потребности практической диагностики делают актуальными самые разнообразные исследования в данной области.
Настоящее теоретико-экспериментальное исследование актуально в нескольких направлениях: в общетеоретическом аспекте в качестве работы, кон-
кретизирующей и углубляющей постановку общепсихологических проблем одаренности на примере музыкальной одаренности; в конкретно-теоретическом смысле как работа, выстраивающая концепцию собственно музыкальной одаренности, а также в практическом отношении в качестве экспериментального исследования, создающего новые психодиагностические методики, способные оказать помощь в отборе учащихся в музыкальные учебные заведения. С одной стороны, проблемы способностей и одаренности постоянно находятся в фокусе внимания психологической науки, с другой стороны, теоретические и концептуальные, более абстрактные аспекты изучения одаренности в некотором смысле опережают более специфические, практические: о способностях и одаренности в целом известно даже несколько больше, нежели о каждом из видов одаренности в отдельности. Общая одаренность или изучение интеллектуальных аспектов деятельности человека явно превалирует в психологической теории и практике над исследованиями специальной одаренности. В то же время лишь перенос общетеоретических воззрений, сложившихся в психологии, на конкретную почву исследования специальных способностей и одаренности, может обогатить знания о специальных способностях и в то же время уточнить, конкретизировать общетеоретические представления о существе и структуре способностей и одаренности в целом.
Теория и практика диагностики собственно музыкальной одаренности также нуждаются в продолжении и развитии. Может показаться, что проблематика музыкальных способностей полностью исчерпана, однако провалы в диагностике способностей и одаренности, которые демонстрируют профессиональные учебные заведения, говорит о том, что научные знания о музыкальной одаренности неполны и несовершенны. Так, известный петербургский профессор фортепиано Натан Перельман замечает: «В наших музыкальных специализированных школах очень опытные преподаватели, которые очень хорошо умеют «лакировать» детей, те великолепно сдают экзамены в консерваторию, и создается впечатление, что в будущем это будут отличные музыканты. Ан нет. В процессе учебы выясняется, что они просто «отлакированы», их натренировали, а художника, личности за этим нет» [217, с.29].
Иными словами, даже при наличии вполне верных представлений о базовых музыкальных способностях, изученных еще Б.М.Тепловым, музыкально-
творческие данные, необходимые для самостоятельно мыслящего одаренного музыканта, пока остаются вне фокуса внимания психологической науки: до сих пор подавляющее большинство исследований различных аспектов музыкальности и музыкального таланта сосредоточено на очень «низком» уровне одаренности, не связанном с успехами в музыкально-творческой деятельности.
Концептуальная модель музыкальной одаренности также не завершена и не достроена. Б.М.Теплов заложил основы научных представлений о музыкальных способностях, но даже они неполны - важнейшее для его концепции понятие «эмоциональной отзывчивости на музыку» осталось нераскрытым. При этом более высокие, собственно творческие способности в концепции Б.М.Тешюва также не затронуты. Исследования Ю.А. Цагарелли, посвященные во-первых, музыкальности и во-вторых, музыкально-исполнительской деятельности [Цагарелли, 1981; Цагарелли, 1989], в первом случае также не вышли на уровень творческой одаренности, а во втором отклонились в сторону исследования одного из видов музыкальной деятельности, оставив проблематику одаренности несколько в стороне. Многие исследователи, такие как К.В.Тарасова, М.С.Старчеус, Г.С.Тарасов, В.Г.Ражников и другие намеренно ограничивали себя рамками музыкального слуха, чувства ритма и музыкальной памяти, не расширяя рамки концепции, построенной Б.М.Тепловым. Зарубежные музыкальные психологи, посвятившие себя когнитвной психологии, изучали главным образом процессы восприятия и осознания простейших музыкальных элементов, не выходя на уровень более сложной музыкальной деятельности. Таким образом, со многих точек зрения исследование музыкальной одаренности сохраняет сегодня свою актуальность, и накопленный в данном отношении опыт скорее лишь повышает вероятность успеха новых исследований, нежели заранее исчерпывает намеченную ими проблематику.
Объектом исследования является человек как носитель музыкальных способностей в широком диапазоне их проявления - в зависимости от возраста, музыкального образования и опыта, музыкальных достижений, национальной культуры. В соответствии с таким определением объекта исследования на разных этапах исследования привлекались различные выборки испытуемых. Основная выборка - граждане России (всего 739 человек), из них: 296 - немузыканты 16 - 60 лет; 78 - учащиеся музыкальных школ 13 - 17 лет; 84 - уча-
щиеся музыкальных училищ; 177 - студенты музыкального ВУЗа; 104 - музыканты-профессионалы. Для кросс-культурного сравнения привлекалась выборка абитуриентов музыкального ВУЗа из Кореи и Китая (23 человека) и разные выборки граждан США, отличающиеся наличием и отсутствием опыта музыкальной деятельности (всего 411 человек), из них: 152 - дети 6-9 лет; 89 -подростки 11-13 лет; 170 - взрослые. Дополнительно на одном из этапов исследования привлекались данные об исследовании музыкальных способностей 8724 учащихся младших классов 100 средних школ г. Москвы.
Предметом исследования выступает музыкальная одаренность, как совокупность психологических свойств, которые имеют непосредственное отношение к музыкально-творческому потенциалу личности и обусловливают высокие творческие достижения в музыкальной деятельности. То есть, в настоящем исследовании в центре внимания находятся не способности как «ансамбль свойств», обеспечивающих выполнение музыкальной деятельности на некотором усредненном уровне успешности, но в противоположность этому, психологические свойства, без которых невозможно было бы выполнение музыкальной деятельности на принципиально ином, собственно творческом уровне.
Цель настоящей работы - выявление психологических свойств, представляющих собой необходимые компоненты музыкальной одаренности. Задачами работы в связи с этим являются:
раскрытие психологического содержания того «ядра музыкальности», которое Б.М. Теплов назвал «способностью эмоциональной отзывчивости на музыку»;
нахождение места и роли, которые названное свойство играет в структуре музыкальной одаренности;
построение диагностической методики для выявления «способности эмоциональной отзывчивости на музыку», в особенности в детском возрасте, чтобы сделать возможными обоснованные рекомендации в отношении начала музыкальных занятий;
выявление психологических свойств, составляющих сущность композиторской одаренности как безусловно творческой;
выяснение соотношения базовых музыкальных способностей и музыкально-творческих компонентов одаренности;
создание диагностической методики для выявления творческого потенциала профессионального музыканта;
построение структурной модели музыкальной одаренности.
Научная новизна исследования состоит в том, что впервые в настоящей работе музыкальная одаренность рассматривается как комплекс психологических свойств, которые обусловливают высокие музыкально-творческие достижения. В ходе исследования перечисленные выше научные задачи, впервые были успешно решены, что также предопределяет научную новизну настоящей работы. В ней впервые получили научное описание новые, ранее неизвестные психологические свойства - интонационный и архитектонический слух, входящие в структуру музыкальной одаренности. Операционализация этих теоретических конструктов привела к созданию соответствующих диагностических методик, с помощью которых удалось исследовать интонационный слух как психологическая предпосылка экспрессивности и заразительности исполнения, а также психологическое основание музыкальной мотивации, и архитектонический слух как одну из необходимых составляющих композиторского дарования. В результате проведенного теоретико-экспериментального исследования была построена структурная модель музыкальной одаренности, состоящая из репродуктивного, исполнительского и креативного уровней.
Методологическим основанием работы являются научные концепции классиков российской психологии в области способностей и одаренности: работы Б.Г. Ананьева, А.Г. Ковалева, В.Н. Мясищева, С.Л. Рубинштейна, Б.М. Теплова, а также развитие этих концепций в работах современных исследователей, прежде всего Е.П. Ильина. В свете этих концепций в работе рассматриваются исследования зарубежных психологов, в том числе теория мультиинтеллекта X. Гарднера, математико-статистическая концепция одаренности Д. Симонтона, исследования детской одаренности Э. Виннер. Предпосылками данной работы являются современные российские и зарубежные исследования музыкальной одаренности (М. Мантуржевская, Дж. Слобода, К.В. Тарасова, Ю.А. Цагарел-ли, Р. Шутер-Дайсон и др.), а также музыковедческие концепции музыкального мышления и музыкальной речи (Б.В. Асафьев, М.Г. Арановский, В.В. Ме-душевский, Е.В. Назайкинский).
На защиту выносятся разработанные и экспериментально подкрепленные
в ходе исследования следующие новые положения и выводы:
Ядром музыкальности - психологического свойства, «необходимого для занятий музыкальной деятельностью в отличие от всякой другой» (Б.М. Теплое) - и центром «эмоциональной отзывчивости на музыку» является интонационный слух, который с помощью ненотируемых свойств звучания - громкости, регистра, темпа, тембра, артикуляции, акцентуации - формирует и расшифровывает эмоционально-содержательную составляющую музыкального искусства. Наряду с описанным Б.М. Тепловым аналитическим слухом (совокупностью ладового чувства, чувства ритма и способности к слуховому представлению), обеспечивающим осознание музыкальных структур, интонационный слух является вторым необходимым компонентом музыкальности, связанным с осознанием выразительности музыкального исполнения.
Интонационный слух является необходимым мотивационным фундаментом музыкальности. Таким образом, психологическим основанием музыкальной одаренности является полноценная музыкальность как совокупность аналитического и интонационного слуха. Аналитический слух как таковой является необходимым, но не достаточным основанием музыкальной одаренности: без мотивационного компонента музыкальная одаренность существовать не может.
Необходимой составляющей музыкального таланта, высшего проявления музыкальной одаренности, является архитектонический слух — оператор целостности музыкального текста и «эстетический контролер» качества музыкального высказывания. Архитектонический слух не является прямым продолжением или следствием музыкальности: наличие у испытуемого полноценной музыкальности является необходимым, но не достаточным условием проявления архитектонического слуха.
Средством диагностики интонационного слуха является методика «музыкальные пары»; средством диагностики архитектонического слуха - методика «задачи по элементарной композиции». Обе эти методики, разработанные в рамках настоящего исследования, являются надежными и валидными. Они могут использоваться для диагностики музыкальных способностей на разных этапах музыкального образования от начального до профессионального.
Структура музыкального таланта включает в себя аналитический слух
(операционную способность), интонационный слух (мотивационную способность) и архитектонический слух (эстетическую способность). Аналитический слух и интонационный слух, взятые каждый в отдельности, являются компонентами репродуктивного уровня музыкальной одаренности: этот уровень непосредственно не связан с музыкально-творческими достижениями. Синтез аналитического и интонационного слуха (полная музыкальность) представляет собой исполнительский уровень одаренности. Дальнейший уровень синтеза — полная музыкальность в совокупности с архитектоническим слухом - представляет собой креативный уровень одаренности.
Практическая значимость работы связана с внедрением разработанных в ходе исследования диагностических методик: первая, нацеленная на выявление интонационного слуха, может использоваться для привлечения детей к музыкальным занятиям, а также при последующем отборе для профессиональных музыкальных занятий; вторая, нацеленная на выявление архитектонического слуха, может использоваться для отбора будущих музыкантов-профессионалов.
Апробация работы состояла из выступлений с научными докладами по вопросам, составляющим содержание диссертации, на различных российских и международных конференциях с 1987 по 2005 год. Наиболее значимые из них международные конференции: конференция по детской психологии в Кракове (Польша, август 1995 г.), конференция российско-британской психологической группы в Баньской Быстрице (Словакия, август 1995 г.), конференция российско-британской психологической группы в Лондоне (Великобритания, 2 мая 1996 г.), Кембриджская конференция по музыкальной психологии (Великобритания, март 1996 г.), Гарвардская конференция аспирантов и профессоров-гостей (Гарвардский университет, февраль 1998 г.), Международная конференция по вопросам одаренности и таланта (Флоридский государственный университет, г. Талахасси, США, 27 апреля 1998 г.), II Международный конгресс по музыкальной терапии (3-4 октября 2000 г., г.Бари, Италия).
Внедрение результатов работы. При поддержке Министерства культуры России в 2001 году методика для диагностики интонациионного слуха была применена в 100 школах г. Москвы для привлечения детей к занятиям в музыкальных школах (всего было обследовано 8724 учащихся). С 2001 года по настоящее время эту методику в качестве тестовой применяют музыкальные
школы Якутии-Саха, Республики Татарстан, Краснодарского края, Ставропольского края, Свердловской, Волгоградской, Ярославской, Кемеровской, Костромской, Архангельской, Астраханской, Саратовской, Самарской областей, Республики Марий-Эл, Республики Чувашия, Республик Татарстан и Башкортостан, Челябинской области и других российских регионов. Продуктивность и эффективность применения методики «музыкальные пары» признана Методическим кабинетом при Министерстве культуры России и Федеральном агентстве по культуре и кинематографии.
Опыт внедрения экспериментальной методики на выявление архитектонического слуха имел место в ходе вступительных экзаменов в ГМПИ им.Гнесиных летом 1990 года. Отчет об этом опубликован в журнале «Вопросы психологии» N2 за 1992 год (с.158-163).
Основные понятия и термины психологии одаренности
Психология общих способностей выработала понятие интеллекта, обозначающее психологическую приспособленность к умственной деятельности, к сознательному или бессознательному постижению законов логики, к умению находить в окружающем мире известные закономерности и пользоваться ими в различных ситуациях. На протяжении XX века психология в ее отношении к понятию «интеллект» прошла большой путь от первых успешных попыток его измерения, от превознесения его роли и значения во всех видах человеческой деятельности, включая творчество, до некоторого разочарования. Высшие достижения человечества в науке и искусстве, достижения, являющие собой «золотой фонд» познания и творчества, оказались мало связаны с интеллектом; большинство ученых во главе с авторитетным исследователем мышления американцем Р.Стернбергом, сходятся на том, что интеллект носит приспособительный характер и в наибольшей степени его можно соотнести с «целенаправленным адаптивным поведением» [Стернберг и Григоренко, 1997, с. 125].
Вторым ключевым понятием психологии одаренности наряду с интеллектом стала креативность, или способность к творчеству. Выделение этого понятия само по себе акцентирует нетождественность, глубокие различия в психологическом содержании интеллектуальной деятельности, с одной стороны, и творческой деятельности, с другой стороны. Отношения между интеллектом и креативностью как психологическими терминами достаточно сложны и неоднозначны. Креативность большинством исследователей рассматривается «как интегративное свойство личности, связанное с другими ее чертами (инициативностью, находчивостью, независимостью, эмоциональностью и др.). Существует представление о том, что творчество (творческий подход) есть характеристика особого, качественно определенного стиля деятельности, специфического способа решения личностью жизненных задач, позволяющего раскрыть ее сущность» [Акимова, 2005, с. 136].
Более того, высокий интеллект, нацеленный преимущественно на усвоение и систематизацию информации, на ее анализ, не является психологическим фундаментом творческой деятельности, в основе которой лежит созидание, рождение новых оригинальных идей и продуктов: в психологической науке достаточно высокий, но не выдающийся интеллект рассматривается лишь как предпосылка творческой деятельности, но отнюдь не показатель большого творческого потенциала. Еще со времен Льюиса Термена, одного из отцов-основателей современного учения об интеллекте, обозначился контраст, разнонаправленность интеллектуальных и творческих способностей: среди протестированных им обладателей высочайшего IQ к его собственному разочарованию не оказалось ни одного выдающегося деятеля науки и культуры - все так называемые «термиты», американские школьники с чрезвычайно высоким интеллектуальным коэффициентом, стали представителями среднего класса -бизнесменами, юристами, врачами. Лонгитюдное исследование Л.Термена еще раз подчеркнуло неспособность тестов на интеллектуальный коэффициент и самого понятия «интеллект» служить индикатором для выявления выдающихся личностей [Terman & Oden, 1947]. И несмотря на то, что со времен эксперимента Л.Термена прошло более пятидесяти лет, эти выводы отнюдь не были опровергнуты, а напротив, позднейшие исследования подтвердили разнонаправленность интеллекта и креативности как психологических понятий.
В российской психологической науке также различают отражательно-репродуктивные способности, проявляющиеся в усвоении знаний и осуществлении деятельности по образцу, и способности творческие, проявляющиеся в создании новых оригинальных продуктов. Таких взглядов придерживались классики российской науки А.Г.Ковалев и В.Н.Мясищев [Ковалев и Мясищев, 1960]. В том же духе высказывался и другой классик российской психологии ВАКрутецкий, комментируя предмет своего исследования - математические способности: «...установившегося, удовлетворяющего всех определения математических способностей не имеется до сих пор. Единственное, в чем сходятся все исследователи, это, пожалуй, мнение о том, что следует различать обычные, «школьные» способности к усвоению математических знаний, к их репродуцированию и самостоятельному применению, и творческие математические способности, связанные с самостоятельным созданием оригинального и имеющего общественную ценность продукта» [Крутецкий, 1998, с.26].
Коммуникативно-сигнальное происхождение музьпсального искусства Понятие интонационного слуха
Способности как психологические инструменты реализации деятельности, как психологические приспособления к ней, естественно вытекают из требований к этой деятельности и этим требованиям удовлетворяют. «Всякая более или менее специфическая деятельность, - пишет Б.М.Теплов, - требует от личности более или менее специфических данных. Мы говорим об этих данных как о способностях человека» [275: Теплов, 1985, с.19]. Из этого вытекает множественность способностей, необходимых для всякой сложной деятельности: так, в деятельности пианиста требуются как общемузыкальные данные, связанные с природой музыкального искусства, так и данные виртуозно-пианистические, связанные с природой инструмента, и, кроме того, данные артистические, связанные не только с музыкальной, но со всякой сценической деятельностью. Выдающийся петербургский педагог М.В.Вольф обозначила необходимый «пианистический набор» в связи с характеристикой одаренной пианистки Полины Осетинской, и упомянутые в этом «наборе» свойства и качества как раз и отражают многоаспектность одаренности, богатство ее компонентов. «У Полины настоящий талант: полный набор пианистических способностей без изъяна, - говорила М.В.Вольф, - великолепный слух и память, способная «держать в форме» огромный репертуар; гибкие, ловкие руки; артистизм, природное ощущение музыки, а главное - заразительность. Она умеет проникнуть в суть музыки и зажечь, увлечь музыкой других».
В эмпирическом определении музыкального таланта, с которым согласились бы многие музыканты, основное «проблемное поле» связано именно с теми аспектами способностей, о которых говорил Б.М.Теплов, но сущность которых осталась нераскрытой - «природное ощущение музыки» и «заразительность», то есть некий талант, позволяющий это природное ощущение музыки воплотить в своей деятельности и передать его аудитории. Из этого же эмпирического определения так же, как из научного определения Б.М.Теплова, следует нетождественность этого природного ощущения музыки и транслирующей его «заразительности» общеизвестным музыкальным способностям - великолепный слух и память, а также виртуозные данные являются отдельными, автономными психологическими свойствами и качествами, отдельными составляющими «психологического ансамбля таланта». Вполне возможно, что и Б.М.Теплов, и музыканты-практики говорят, по-существу, об одной и той же способности, индикатором которой является «эмоциональная отзывчивость на музыку»: вдохновляясь, зажигаясь музыкой, артист-исполнитель передает свое вдохновение публике. При этом остаются неизвестными два обстоятельства: во-первых, какие именно аспекты музыкального звучания являются источниками этого вдохновения, из чего сделана та «магическая нить», которая соединяет искусство музыки и психику человека, и, во-вторых, что же представляет собой эта музыкальная чуткость, особая «музыкальность», какие психологические свойства и качества составляют ее сущность.
Поиск ответов на эти вопросы непременно предполагает анализ музыкальной деятельности, в особенности смысловых, смыслопорождающих ее аспектов, связанных не столько с музыкальной формой и структурообразующими качествами звукового целого, сколько с музыкальным содержанием, с фундаментальными свойствами музыки, нуждающимися для своей расшифровки «в природном чувстве». Предпринятый в данном разделе анализ музыкальной деятельности будет опираться на массив экспериментов, которые сумели подтвердить то, что в музыковедческой литературе существовало в некотором смысле априорно, как данность, как всеобщее убеждение, корни которого оставались однако неразъясненными. Сущность этих убеждений сформулировал классик музыкознания Б.В.Асафьев, современник Б.М.Теплова: «...исток, культура музыкального слуха, сочинение и воспроизведение — все создается и целеустремляется как общение звуком и произнесение музыки как смысла» [Асафьев, 1963, с.211].
Музыка - древнейшее средство коммуникации. Именно это объединяет ее с речью и позволяет рассматривать их как своего рода два рукава одного потока: именно такой взгляд на музыку и речь сложился в нейропсихологии и психолингвистике. Эта общность в определенном смысле покоится на их звуковой природе, обращенной к слуховому восприятию человека. Звук всегда был знаком присутствия кого-то или чего-то: с незапамятных времен звук стал коммуникативным знаком, вбирающим в себя содержание и смысл процесса общения. Музыка, всецело опирающаяся на свойства звука, организована так, чтобы человек воспринимал ее едва ли не как живое существо, как обращенный к нему голос — с древнейших времен музыка общается со слушателем, создавая эффект присутствия другого, в роли которого могут выступать как явления природы — ветер, волны, гром, так и человеческие существа. Доказательством «одушевленности» музыки стали эксперименты последних лет, которые дополнили аналогичные данные, полученные раньше [Cockerton, Moore & Norman, 1997; Krumhansl, 1997; Peretz and Gagnon, 1999]. Психологическое содержание музыкальной коммуникации как процесса восприятия «речи» другого и реакции на нее было убедительно подтверждено: понимание музыкального искусства как средства общения окончательно перестало быть образом или метафорой - оно стало психологической реальностью в полном и подлинном смысле слова.
class3 Теоретические аспекты соотношения архитектонического слуха и музыкальной
одаренности class3
Музыкально-творческая деятельность и одаренность композитора
Музыкальность как синтез аналитического и интонационного слуха лежит в основании всяких музыкальных способностей, будучи психологическим фундаментом музыкальной деятельности - композиторской, исполнительской и слушательской. Невозможно заниматься музыкой, не ощущая эмоциональный контакт с ней, не сопереживая ее незримому автору - эту способность сопереживания, эту «эмоциональную отзывчивость на музыку» обеспечивает интонационный слух, древнейший психологический инструмент дешифровки и создания музыкальных сигналов с помощью ненотируемых свойств звука. Невозможно также заниматься музыкой, не будучи в состоянии различать и тонко дифференцировать высотно-ритмические отношения, не умея понимать всю их совокупность как определенную систему связей и отношений: будучи осознанными и усвоенными, они формируют ладовое чувство. И, наконец, невозможно заниматься музыкой, не будучи в состоянии формировать следы услышанного в памяти, не обладая способностью к слуховому представлению.
Как уже было показано, одаренных музыкантов как правило отличает полноценная музыкальность, включающая в себя как интонационный так и аналитический слух; в то же время, такая высокая музыкальность встречается и у некоторых детей, а также у людей, не имеющих музыкального образования и опыта, что говорит о врожденном происхождении музыкальных способностей. Своеобразным корнем музыкальности является при этом интонационный слух, представляющий собой эмоционально-содержательное ядро музыкальности: опираясь на зрительно-пространственные и кинестетические интермодальные связи, интонационный слух является мостом между искусством музыки и большим миром жизни и культуры. Интонационный слух представляет собою мотивационный центр музыкальных способностей - экспериментальное исследование интонационного слуха показало, что им обладают как музыкально одаренные профессионалы так и одаренные слушатели, чья привязанность к музыке чрезвычайно велика. Музыкальная потребность, опирающаяся на интонационный слух, естественно лежит в основании не только слушательских способностей, но и значительного музыкального таланта.
Однако не случайно Б.М.Теплов называл музыкальность тем психологическим основанием, на котором стоит «музыкальная деятельность в отличие от всякой другой». Будучи необходимой составляющей музыкальной одаренности, музыкальность ее отнюдь не исчерпывает. Чуткий и заинтересованный слушатель, обладая полноценной музыкальностью, еще не является музыкальным талантом: музыкально-творческий потенциал человека включает в себя другие психологический свойства и качества, до настоящего времени не затронутые психологической наукой. Если об «эмоциональной отзывчивости на музыку» в качестве «ядра музыкальности» писал еще Б.М.Теплов, если интонационный слух как способность к осмысленному восприятию звучания был также предметом многочисленных экспериментальных исследований, если аналитический слух как составляющая музыкальности подробно исследован и изучен, то остается совершенно неизвестным тот «магический кристалл», с помощью которого являются на свет музыкальные произведения от небольших мелодий до крупных музыкальных полотен. Собственно музыкальный талант как дар порождения музыкальных текстов, как дар создания связанных между собой музыкальных мыслей остается вне поля зрения психологической науки. Иными словами, изучение музыкальной одаренности в отличие от исследования музыкальных способностей находится в самом начале пути.
О коренных различиях между способностью воспринимать музыкальное искусство и способностью творчески проявлять себя в нем пишут К.В.Тарасова и М.С.Старчеус: «Тесная взаимосвязь качества музыкального восприятия и воспроизведения, по-видимому, важна для диагностики музыкальности только на ранних ступенях музыкального развития. Многие музыканты проводили разграничительную линию между способностью понимать и глубоко переживать музыку и способностью выразительно исполнять ее, «говорить» на ее языке, т. е. способностью свободно выражать себя ,в музыке. Иными словами, музыкальность восприятия и переживания музыки не предопределяет для профессионального музыканта практического музыкально-художественного мышления, которое опирается на исполнительский талант и
217
профессиональное мастерство» [Старчеус и Тарасова, 2003, с. 130-131]. Разграничение способности к музыкальному восприятию и способности к музыкальному творчеству является отражением более общего психологического различия между способностью к разным видам умственной деятельности, в том числе интеллектуальной, и проявлениями креативности. Как свидетельствуют нейропсихологические исследования, творческое и нетворческое мышление дают разную картину работы мозговых полушарий, в первом и во втором случае отмечается разный характер их взаимодействия [Gaede, Parsons and Bertera, 1978; Hassler, 1991; Hassler, 1992; Hassler and Nieschlag, 1991; Petsche, 1996], из чего исследователи делают вывод о различной психологической природе творческого и нетворческого мышления. Это еще раз подтверждает известный из практики факт, что, обладая способностями к определенной деятельности, вполне возможно не обладать талантом - вероятно, талант не является простым следствием систематически упражняемой способности.
