Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Психоанализ и проблемы общества. 12
1.1 Психоанализ как научно-культурное явление. 12
1.1.1 Отношение психоанализа к науке и культуре. 12
1.1.2 Исторический очерк психоаналитического движения. 19
1.2 Роль психоанализа в жизни общества. 32
1.2.1 Понятие психоанализа культурной среды. 32
1.2.2 Роль психоанализа в современном и будущем
российском обществе. 38
Глава II. Психоанализ и российская ментальность. 45
2.1. Особенности ассимиляции психоаналитической мысли в российском сознании. 45
2.2. Влияние российской ментальности на адаптацию психоаналитических идей. 56
Глава III. Этапы истории российского психоанализа до 1930 года. 67
3.1. Психоанализ в России до Первой мировой войны (1904—1914 гг.) 67
3.1.1. Российское общество в конце XIX — начале XX столетия. 67
3.1.2. История и особенности развития российского психоанализа с 1904 по 1914 гг. 71
3.1.3. Проблемы российского психоанализа до 1914 года и их следствия. 88
3.2. Психоанализ в Советской России с 1917 по 1930 гг. 95
3.2.1. Российское общество после Первой мировой войны и в первые годы Советской власти. 95
3.2.2. История и особенности развития российского психоанализа с 1917 по 1930 гг. 102
3.2.3. Проблемы российского психоанализа в советский период. 139
Глава IV. Психоанализ в современной России. 146
4.1. Российское общество в советский и постсоветский период. 146
4.2. Этапы возрождения и развития российского психоанализа в постсоветский период (1989-2002 гг.) 155
4.3. Современное состояние, специфика и перспективы развития российского психоанализа. 161
Заключение 175
Дополнение 180
Литература 189
- Отношение психоанализа к науке и культуре.
- Особенности ассимиляции психоаналитической мысли в российском сознании.
- Российское общество в конце XIX — начале XX столетия.
Введение к работе
Актуальность темы. Психоанализ - одно из самых ярких научно-культурных движений XX века - представляет собой сложное, неоднозначное явление. Понятие «психоанализ» весьма многогранно: оно относится как к изобретенному Зигмундом Фрейдом методу терапии неврозов, так и к специфическому методу исследования здоровой психики, и к целостной теории бессознательных процессов, лежащих в основе формирования и развития личности и культуры. Уже почти 100 лет психоанализ находит применение в тех сферах человеческой деятельности, где глубокое исследование невозможно без учета бессознательных процессов: в политологии, социологии, этнографии, педагогике, искусствоведении. Его развитие и ассимиляция современной наукой еще более актуальны в связи с тенденцией к интеграции различных областей знания.
Современный отечественный запрос на психоанализ связан с непростой реальностью текущего этапа нашей истории. Российское общество переживает, помимо экономико-политических трудностей, глубокий психологический кризис. На фоне идеологического хаоса болезненно переживается утрата традиционных российских ценностей, идеалов, ориентиров. Растущая разобщенность людей, навязывание накопительских и агрессивных поведенческих стереотипов через средства массовой информации служат источниками психических расстройств. Не случаен факт, что именно в этих условиях психоанализ оказался востребован в России. Мировой опыт показывает, что роль психоаналитического знания всегда повышалась в эпохи общественных «кризисов идентичности», культурных и социальных потрясений.
Каждый человек, родившийся и развивающийся в аномальной культурной среде, в той или иной степени наследует ее патологию. Поэтому не только он сам, но и общество, членам которого он является, нуждается в психологическом обследовании и психотерапевтической поддержке. Аналитическое изучение современной российской культуры, глубинное осознание ее проблем с помощью психоаналитического инструментария может помочь в переоценке приоритетов национального развития и в выработке эффективных стратегий общественных преобразований. Первоочередными шагами на пути к этой цели являются: внедрение психоаналитического знания в систему наук о человеке и обществе, разработка моделей и программ подготовки аналитиков-профессионалов, а также творческое развитие психоаналитических идей применительно к современной духовно-культурной ситуации в России и во всем мире.
Главная трудность в решении названных задач связана с проблемой адаптации психоанализа, принятия его другими науками и массовым сознанием. Она уже пагубно отразилась на судьбе психоаналитического движения в России на предыдущих этапах, сыграв роль в его распаде в конце 20-х г.г. XX века, а затем способствовала девальвации, которой само понятие психоанализа было подвергнуто в представлении россиян. Традиционное объяснение причин этого процесса сводится к ссылке на неприятие идей психоанализа любым тоталитарным режимом. Однако оно сильно упрощает действительность, поскольку проблема не утратила актуальности и в наши дни. Как и в двадцатые годы, психоанализ вызывает у части наших сограждан активное отторжение, а другой частью усваивается на уровне теоретических представлений, оторванных от эмпирического опыта. Поэтому существует потребность в исследовании особенностей адаптации психоаналитических идей в России особенностей, связанных со спецификой отечественной культуры и мышления, взаимодействия с наукой и идеологией, что в итоге позволит оценить его нынешние перспективы.
Степень научной разработанности темы. В настоящее время история российского психоанализа - как клинического, так и прикладного -описана в многочисленных монографиях и статьях, однако известна хуже, чем история психоанализа в Европе, Англии или США. До сих пор в ней остается немало белых пятен. Как отмечал В.М. Лейбин, судьба российского психоанализа более детально знакома зарубежным специалистам, чем отечественным, поскольку первые располагают большим количеством источником и объемом материала. С другой стороны, их исследования нередко грешат тенденциозностью, не позволяющей рассмотреть сложный процесс развития российского психоанализа в разных аспектах: так, в распаде психоаналитического движения в России в конце 20-х г.г. они обыкновенно видят лишь следствие сталинских политических репрессии. Но этот взгляд чрезмерно упрощает реальность.
Библиография по теме настоящего исследования все же довольно широка. Информационную базу его составили труды авторов, рассматривавших различные этапы и аспекты истории психоанализа в России (А.И. Белкин, М.И, Давыдова, Б.Е. Егоров, В.М. Лейбин, А.В. Литвинов, Ж. Марти, В.И. Овчаренко, A.M. Эткинд) и истории мирового психоанализа (Д. Видлошер, Э. Джонс, П. Куттер, X. Томэ, 3. Фрейд). Современное состояние российского психоанализа описано весьма немногими исследователями (Л.Э. Комарова, М.И. Лукомская, М.М, Решетников). Широким кругом авторов освещены затрагиваемые в настоящей работе вопросы теории психоанализа, его прикладного (немедицинского) применения и связи с другими учениями и школами г (Б.Э. Быховский, В.Н. Волошинов, Л.С. Выготский, И.Д. Ермаков, А.Р.
Лурия, О. Ранк, Г. Сакс, 3. Фрейд, С. Шпильрейн и др.), а также проблемы практического приложения психоанализа к общественным и культурным процессам на разных этапах российской истории (Н.Н. Баженов, И.А. Бирштейн, И.Д. Ермаков, А.Б. Залкинд, И. Нейфельд, Н.Е. Осипов, К.И. Поварнин, В.Н. Рахманов, В.Н. Рыжков и др.).
Объектом исследования является история психоанализа в России в начале XX века, в советский и постсоветский период.
Предмет исследования - специфика ассимиляции психоаналитических идей в российском научном и общественном сознании, связанная с особенностями национального менталитета.
Цель и задачи исследования. Целью исследования является теоретическое обоснование возможностей и проблем интеграции психоанализа в российскую науку и культуру. Реализация поставленной цели предполагает решение следующих задач: Щг 1. Дать характеристику психоанализа как метода исследования культурных и общественных процессов, кратко описать пути его становления.
Описать специфику российской ментальности, влияющую на процесс интеграции психоанализа в культуру и науку и определяющую пути его дальнейшего развития.
Охарактеризовать восприятие психоаналитических идей широкой российской общественностью и представителями других наук на разных этапах истории.
Проследить пути развития психоаналитических теории и практики в России в начале XX века, в советский и постсоветский период и исследовать причины роста их популярности и последующих угасаний.
Описать современное состояние психоанализа в России, проблемы его ассимиляции; оценить круг задач и условия реализации его научно-практического потенциала.
Гипотеза исследования включает следующие предположения:
Психоанализ обрел популярность в России в начале XX столетия как средство глубинного понимания индивидуальных и массовых психических процессов в условиях общественного и культурного кризиса.
Психоанализ не смог ассимилироваться в российской науке и обществе, поскольку вступил в сложные и неоднозначные отношения с культурной и научной традицией. Необоснованные ревизии его идей вкупе с пренебрежением клинической основой теории привели в конце 20-х г.г. XX века к потере российскими психоаналитиками научной жизнеспособности и к распаду психоаналитического сообщества
Современные проблемы развития российского психоанализа аналогичны проблемам предыдущих этапов. Реализация его потенциала с учетом опыта прошлого предполагает: а) приведение главных аксиоматических оснований психоанализа в соответствие с представлениями смежных наук о человеке и обществе; б) организацию профессиональной подготовки специалистов на экспериментальной (клинической) основе, с учетом российской реальности и специфики общественных, в том числе образовательных, процессов; в) внедрение достижений психоанализа, инструментария и навыков психоаналитического мышления в различные сферы знания, в которых объектом исследования является личность и культура.
Методология исследования базировалась на единстве исторического, культурологического и психоаналитического подхода к проблеме. Теоретико-методологическими ориентирами для автора стали работы, содержащие основные принципы психоаналитического изучения культуры и общества: «Психология масс и анализ человеческого Я», «Неудовлетворенность культурой» (3. Фрейд). Развитие этих принципов в дальнейшем прослежено по трудам Э. Фромма, К. Хорни, Г. Салливана. Автор использовал также методику анализа исторических процессов, продемонстрированную 3. Фрейдом в работе «Моисей и монотеистическая религия» и ныне практикующуюся В.М, Лейбиным, A.M. Эткиндом и др.
При изучении специфики развития психоанализа в России принципиальное для автора значение имели прикладные и клинические исследования первых отечественных психоаналитиков (М.М. Асатиани, Н.И, Вырубов, Ю.В. Каннабих, Н.Е. Осипов, А.А. Певницкий и др.) и ученых, близких к психоанализу в 20-е годы XX века (В.Н. Волошинов, Л.С. Выготский, А.Б. Залкинд, А.Р. Лурия и др.), в которых прослеживаются тенденции развития аналитической мысли в контексте эпохи. Исследование проблем ассимиляции психоанализа и его роли в общественной жизни проводилось с учетом результатов работ Д. Видлошера, О. Кернберга, П. Куттера, В. Лейбина и др., посвященных психоаналитическому движению в России, Германии, США.
Помимо этого, междисциплинарный характер исследования потребовал обращения к достижениями различных отраслей социально-гуманитарного знания: философии, психологии, социологии и других наук. В основу анализа российской ментальности были положены труды Л. Андреас-Саломе, Н.А. Бердяева, В.П. Соловьева и более поздних интерпретаторов их творчества - A.M. Эткинда, В.А. Мазина и др.
Исследование осуществлялось в два этапа на протяжении 7 лет (1995-2002 г.г.). На I этапе (1995-2000 г.г.) изучалась история психоанализа в России и предпринимались шаги к психоаналитическому пониманию общественных процессов на разных ее отрезках. Результаты данного этапа были отражены в серии докладов на международных и региональных конференциях, в ряде публикаций на прикладные и клинические темы (в том числе в статье «Психоанализ в России», написанной в соавторстве с М.М. Решетниковым для «Психотерапевтической энциклопедии» под ред. Б.Д. Карвасарского). На II этапе (2000-2002 г.г.) был осуществлен анализ опыта, накопленного российским психоаналитическим движением с 1991 по 2002 г., и интерпретация истории российского психоанализа. Был также обобщен опыт организационно-методической работы по развитию психоаналитической практики и подготовки специалистов, проведенной автором с 1997 по 2002 г. в качестве секретаря Тренингового комитета Национальной Федерации психоанализа (НФП) и - позднее - вице-президента НФП.
Научная новизна исследования состоит в следующем: история российского психоанализа впервые изучена с помощью психоаналитического инструментария;
для понимания проблем российского психоанализа рассмотрены особенности российской ментальносте, влияющие на адаптацию психоаналитических идей.
На защиту выносятся следующие положения: 1. Российская ментальность благоприятствует интеграции психоанализа в систему гуманитарного знания по следующим причинам:
а) российская культура ориентирована на освоение внутреннего мира личности;
б) проблемы бессознательного всегда были объектом внимания российской интеллигенции;
в) феномен «русской души» включает в себя близость бессознательных содержаний психики к поверхности сознания.
2. Российская ментальность препятствует интеграции психоанализа в систему гуманитарного знания по следующим причинам: а) специфика русской культуры направляет психоаналитическую мысль на исследование в первую очередь проблем общества, придавая ей черты оторванной от экспериментальной основы «метапсихологии»; б) особенности российского менталитета привели в свое время к ряду необоснованных ревизий психоаналитической мысли и ограничили возможность развития последней.
Распад психоаналитического движения в России в конце 20-х г.г. был предопределен внутренними проблемами самого движения, в значительной степени обусловленными особенностями российского менталитета.
Проблемы, возникавшие перед российским психоанализом, вновь актуализируются на современном этапе - что подтверждает их связь не столько с политическим режимом в стране, сколько со спецификой российской научно-культурной традиции.
Практическая значимость исследования. Углублённое понимание судьбы российского психоанализа, причин его распада позволит избежать этого повторения и обосновать главные условия реализации психоаналитического потенциала в России на современном этапе. Оно даст возможность разработки модели внедрения психоанализа в систему естественно-научного и гуманитарного знания, определения его задач и круга объектов исследования в рамках российской культуры.
Апробация результатов исследования проводилась по следующим направлениям:
а) опубликование результатов исследований в печати (в общей сложности - 10 работ);
б) выступления на международных и региональных конференциях: «Психоанализ, литература, искусство» (1999 г.); «10 лет психоанализа в России: российский опыт» (2001 г.); на I, II, III Летних школах Национальной Федерации психоанализа (1998, 2000, 2002 г.г.);
в) участие в разработке учебных программ и нормативов тренинговой подготовки специалистов Национальной Федерации психоанализа;
г) доклады и лекционные курсы по истории психоанализа и по психотерапевтическому влиянию на проблемы культуры, прочитанные в Восточно-Европейском Институте психоанализа и ряде филиалов (Новгород, Новосибирск, Киев, Хабаровск) с 1996 по 2002 г.г.
Цели, задачи и характер исследования определили структуру работы и последовательность изложения материала. Диссертация состоит из введения, 4 глав, заключения, библиографии.
Отношение психоанализа к науке и культуре
Появившись на рубеже XIX и XX столетий как психотерапевтический метод, психоанализ уже в первые 10 лет своего существования выработал общепсихологическую теорию, по-новому объясняющую душевную жизнь человека. От клинической сферы Фрейд его ученики распространили новую науку на разные области культуры: мифологию, религию, этнографию, педагогику, политику, искусство и т.д. Переходным звеном между психоаналитическим познанием внутреннего мира личности и изучением человеческого творчества стало исследование сновидений — первого продукта соприкосновения индивида и культуры. Учение о символах, проявляющихся в сновидении, оказалось краеугольным камнем, на котором впоследствии было выстроено грандиозное здание психоаналитической культурологии и теории бессознательного в общественных процессах.
В течение XX столетия психоанализ сохранил свою значимость как психотерапевтического средства поскольку вековой опыт практикующих специалистов продемонстрировал его эффективность в лечении как неврозов, так и глубоких личностных расстройств. Для здорового человека он стал незаменимым средством самопознания, способствующим адаптации к среде и выработке адекватных стереотипов взаимодействий и реакций на раздражители. Психоанализ, кроме того, стал бесспорным явлением культуры, выразив человеческое стремление к познанию внутреннего мира личности, массовых психических процессов и таких феноменов общественной жизни, как религия, политика, искусство. В итоге он стал важной частью современной системы знаний о человеке и обществе.
Наиболее острым остается вопрос о том, является ли психоанализ наукой. Споры о научности психоанализа сопровождали его с момента рождения. В них был вовлечен широкий круг ученых, от венских психиатров и физиологов до представителей всех наук, которых психоанализ касался. Его критиковали с позиций научной методологии, он обвинялся в несоответствии научным канонам и логике. По сей день психоанализ нередко представляют современной мифологией или неким «суррогатом религии для утративших веру и выбитых из традиционной культуры европейцев и американцев», утверждая, что он «вместе с экзотическими восточными учениями, оккультизмом, биоэнергетикой ... занимает в душе западного человека место, освобожденное христианством» [114]. Подобные доводы, как правило, аргументируются следующим образом: положения и выводы психоанализа неверифицируемы, непроверяемы и требуют принятия на веру. С другой стороны, психоанализ обвиняют, напротив, в «недомифологичности» или «недорелигиозности», т.е. в недостаточной традиционности, индивидуалистичности, сведении всего к низшему, недостатке высших ориентиров, наконец, в откровенно «сатанинском», по словам Р.Генона, характере [24]. Вопрос о научности психоанализа весьма актуален, поскольку этот метод имеет дело не с измеримой вещественностью природы, а с субъективными переживаниями и скрытыми психическими структурами личности. Он принадлежит той области познания, где исследователь через субъективные ощущения и интерпретацию способен приблизиться к целостности, смыслу, экзистенциальному пониманию. Сам Фрейд, создатель психоанализа, рассматривал свое детище трояко: как терапевтическую практику лечения некоторых личностных расстройств, как метод изучения психических процессов, недоступных прямому наблюдению, наконец, как мета/психологическое учение о бессознательной природе человеческой души.
Надо заметить, что сам Фрейд нередко называл «мифом» свою метапсихологию, отличая ее от клинической практики и экспериментального наблюдения. В частности, в 1932 г. он писал А.Эйнштейну: « ...разве не каждая наука приходит в конце концов к такого рода мифологии? Разве нельзя то же самое сегодня сказать о Вашей физике?». Надо помнить, что психоанализ возник в эпоху кризиса классической рациональности, в эпоху осознания ее границ в науке. Есть вещи, сближающие психоанализ с мифологическим мышлением — действительно, аналитик помогает больному прийти к индивидуальному мифу, сложенному из элементов прошлого, и изжить его конфликтующую с реальностью часть. Как и миф, психоанализ ставит цель: внести упорядоченность в некий первозданный хаос; как и миф, психоанализ пользуется для этого средствами слова и ритуализированного действия, и претендует не только на терапию неврозов, но и на целостное объяснение и оформление человеческой психики. «Именно в архаических культурах принято сегодня видеть пример неразрывности мифа и ритуала, словесного и действенно-практического, дискретного и непрерывного, и именно это оказывается новым и актуальным в психоанализе. Он располагается именно в том разрыве мира культуры и мира жизни, который начинает осознаваться как болезненный и тягостный в XX веке и в его преддверии» [111. С. 36-40].
Как всякий культурный феномен, психоанализ укоренен в конкретной исторической ситуации и тысячами нитей связан с предшествующими ему традициями мысли. Подобно любому явлению культуры, он выходит за рамки своей эпохи, преобразуя в новое качество доставшееся ему наследие. Уникальность психоанализа заключается в том, что это явление, возникшее как метод терапии неврозов, изначально черпало себя не только из клинических источников, но и из философии (Платон, Шопенгауэр, Ницше), из этнографии (Вундт), из литературы (Софокл, Достоевский и т.д.). В его становлении сыграли значительную роль и естественные науки. Через теорию психоанализа красной нитью проходит эволюционное учение Дарвина, биогенетический закон Геккеля, «принцип необходимости» Ламарка. Истерические симптомы Фрейд разъяснял в согласии с естественнонаучной картиной мира, рисуемой классической физикой конца XIX века.
Особенности ассимиляции психоаналитической мысли в российском сознании
С тех пор как, благодаря реформам, в России стало возможно открыто говорить о психоанализе, о его российской истории было сказано и написано относительно немного — меньше, чем о зарубежной. Первый и до сих пор наиболее значительный труд на эту тему принадлежит A.M. Эткинду — «Эрос невозможного» [147]; существенное внимание ей уделял В.М. Лейбин, над биографиями российских аналитиков работает В.И. Овчаренко. Некоторые другие авторы будут упоминаться мною ниже. Как справедливо отмечает В.М. Лейбин, судьба российского психоанализа более детально известна зарубежным специалистам, чем отечественным, поскольку первые располагают большим количеством источников и большим объемом материала; но, с другой стороны, их исследования порой грешат определенной тенденциозностью, не позволяющей рассмотреть сложный процесс развития психоанализа в России в самых разных аспектах [55. С.3-4]. В самом деле, не все просто, и не все можно списать на репрессии со стороны властей, если говорить, например, об угасании психоаналитического движения на рубеже 20-х и 30-х гг.
Сам В.М. Лейбин пишет далее в той же работе: «Постреволюционная идейная борьба, инициированная политическими лидерами ... не только перечеркнула перспективы русского психоанализа, но и под знаком противостояния "буржуазной идеологии" фактически устранила психоанализ из России» [55. С.7]. Однако, чтобы понять и правильно оценить ход судьбы российского психоанализа, необходимо принимать во внимание не только политическую обстановку и идеологию: следует иметь в виду и некоторые особенности русской ментальносте и научного мышления, и обусловленные ими тенденции развития психоаналитических идей. Достаточно заглянуть в историю, чтобы заметить определенную специфичность психоанализа, развивавшегося в России — по сравнению с европейским или английским.
Имя Фрейда впервые оказалось на страницах русской печати — еще не в связи с психоанализом — в 1884 году, когда московский врач Л.О. Даркшевич (1858-1925), работавший вместе с ним в лаборатории проф. Мейнерта в Вене, опубликовал в журнале «Врач» статью об изобретении своего коллеги: о новом способе окрашивания хлористым золотом микроскопических препаратов для исследования хода волокон в центральной нервной системе [28]. Впоследствии Л.О. Даркшевич основал казанскую неврологическую школу и рекомендовал катарсический метод Брейера-Фрейда для лечения некоторых психоневрозов [55.С. 5]. Любопытно, что в лаборатории клиники нервных болезней под его руководством в начале 90-х гг. XIX века изучал анатомию центральной нервной системы будущий российский психоаналитик А.Н. Бернштейн (1870-1922), который тогда уже помимо неврологии интересовался психиатрией [72.С. 143].
Первая работа самого Фрейда на русском языке — «О сновидениях», сокращенный и популяризованный пересказ «Толкования сновидений» — была издана в Санкт-Петербурге в 1904 г. [130]. Русский язык стал, таким образом, первым иностранным языком, на который был переведен фрейдовский труд [9.С. 9]. Впоследствии ни в одной стране мира книги Фрейда не переводились и не издавались так интенсивно, как в России. Уже в 1909 г. впервые вышли на русском и в 1911 г. были переизданы «Три очерка по теории сексуальности»; «Пять уроков психоанализа», проведенные Фрейдом в Уорчестере в 1909 г., издавались в Москве три года подряд — в 1911, 1912 и 1913; «Советы врачам о психоаналитическом лечении», которые Фрейд написал в 1912 г., в России вышли уже в 1913, в то время как, например, на французский язык они были переведены только 40 лет спустя. Идеи Фрейда распространились в России с удивительной легкостью; он быстро сделался моден и популярен далеко за рамками общества психологов, психиатров, студентов-медиков. По характеристике Жана Марти, психоанализ в первые годы столетия превратился в России в общественное движение [66.С. 34].
О причинах этой легкости адаптации можно дискутировать. Как замечал А.П. Марков, отсутствие у российского человека ценностей «здесь и теперь» и устремленность в сферу идеального ставит русскую культуру в положение «нереализованной потенции». Русская культура хронически не завершена — и потому всегда свободна и открыта для всякого рода социальных экспериментов и вариантов саморазвития [65. С.25]. Возможно, дело заключается также в чрезвычайной восприимчивости русской интеллигенции к философским и научным идеям, пришедшим с Запада. Ф.М. Достоевский, например, отмечал в качестве национальной русской черты умение «дружественно, с полной любовию» принять в душу «гении чужих наций». Возможно — наряду с этим — в том, что и Фрейд, и овладевший умами россиян Ницше утверждали в сущности одно: человеком управляет то, что сильнее его; человек бессилен против природного, неосознаваемого начала, против стихии. По замыслу Ницше, овладеть этой стихией способен сверхчеловек будущего; по замыслу Фрейда — тот, кто найдет в себе мужество заглянуть в самые темные и глухие уголки собственной души. Безусловно, свою роль сыграла и отмеченная А.П. Марковым ориентация русских на освоение внутреннего мира, в отличие от Европы (как писал Н.А. Бердяев: «Личность человеческая более таинственна, чем мир ... Человек — микрокосм, и заключает в себе все» [11. С.26]).
Российское общество в конце XIX — начале XX столетия
«На моих глазах рушились целые миры и возникали новые», — так Н.А. Бердяев вспоминал Россию на рубеже столетий [11. С.23]. Это была эпоха, блестяще иллюстрирующая подмеченную А.П. Марковым особенность: вечная российская «незавершенность» и свобода выбора пути постоянно нуждается в мощной скрепляющей силе идеала. «Как только последний рушится, российское общество вступает в период системного кризиса — распадается не только культура, но и экономика, государственность, деградирует сама нравственная основа человека» [65. С.32]. Происходящее в России в конце XIX — начале XX века во многом напоминало культурно-историческую обстановку эпохи модерна в Европе: при общих упадочнических настроениях интеллигенция активно творила, пыталась разрешить проблему сложных отношений жизни и культуры. Возможности преображения природного начала в человеке и обществе искались в эстетике, в художественной практике. Доминировало чувство новизны, неповторимости времени.
Культурно-исторический фон, на котором происходила первая ассимиляция фрейдовских концепций в российской философии и медицине, был ярко и наглядно представлен A.M. Эткиндом. «Элементарные представления человека о любви и смерти, о реальности и душе переставали действовать автоматически, когда менялись глубинные основы жизни. Традиционные регуляторы обыденного существования — религия, мораль, право — более не справлялись со своими функциями. Пришло время практических приложений гуманитарных наук, которые пытались взять на себя роль недостающих норм и механизмов регуляции жизни...» [147. С.47]. На фоне развития промышленности, науки, философии, искусства росли сомнения интеллигенции в прежних системах жизненных ценностей. Возрастала популярность идей марксизма: «...в 40-е годы на успех в любви мог рассчитывать лишь идеалист и романтик, в 60-е годы лишь материалист и мыслящий реалист, в 70-е годы народник... в 90-е годы марксист» [11. С.140]. Под очевидными, естественными проявлениями бытия угадывались иные, скрытые от взгляда; пугало и одновременно притягивало потустороннее, иррациональное, бессознательное [147. С.47-50]. По свидетельству Н.А. Бердяева, русской душой владело предчувствие надвигающейся катастрофы. Среди религиозных философов преобладали апокалиптические настроения. Это была эпоха, названная Бердяевым «русским культурным ренессансом».
Описывая это состояние общества, Бердяев отмечал кризис миросозерцания интеллигенции, духовные искания, тенденции идеализма, поиск новых религиозных сознаний; характеризовал его как состояние «опьянения творческим подъемом, новизны, напряженности, борьбы, вызова». Бердяев писал о рубеже веков как об эпохе пробуждения в России самостоятельной философской мысли, но и эпохе разрыва с материализмом и позитивизмом интеллигенции. Разрыв проявлялся, в частности, в литературной традиции, которая в начале XX века отделилась от традиции века XIX, однако люди за пределами пишущих кругов в поисках ответов на главные жизненные вопросы возвращались к Достоевскому и Толстому. По сути, это был разрыв между XIX и XX веком. «Изначально в этот русский ренессанс вошли элементы упадочности ... Культурный ренессанс ... сопровождался острым чувством приближающейся гибели старой России» [11. С. 139-140]. Поражение России в русско-японском конфликте вызвало катастрофический упадок общественного настроения россиян: был нанесен удар по «святой, богом хранимой и непобедимой Руси». М.М. Решетников и Л.И. Кирсанова так писали об этом периоде: «Метафизика декаданса ... отразила общие тенденции смены умонастроений и свидетельствовала о глубоком кризисе. Психическими эквивалентами упадка ... являлись пессимизм, азартная порочность, пьяное воодушевление и вера в приход мессии, который решит все проблемы» [101. С. 103-104]. «Ужас тьмы и хаоса» был весьма характерен для российской культуры начала XX столетия. С другой стороны, общество наслаждалось пьянящей атмосферой свободы и неизвестности будущего. «Апокалиптическое настроение, ожидание грядущих катастроф у русских всегда связано с великой надеждой ... Не только день божьего суда, но и день торжествующей божьей правды наступит после катастроф, испытаний и страданий» [11. С. 154].
