Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические и методологические основы исследования отношения личности к себе в функциональной обусловленности ее психической организацией 15
1.1. Философско-психологические представления об отношении личности к себе с позиции субъектной парадигмы 15
1.2. Проблема самости как целостного психического образования личности и «ресурсов» ее психической организации в процессе отношения к себе 32
1.3. Роль психического отношения в обеспечении полноценного функционирования личности 47
Глава 2. Организация экспериментально психологического исследования психической организации личности как ресурса поддержания отношения к себе 55
2.1. Основные направления исследований 55
2.2. Характеристика испытуемых и объема исследований 56
2.3. Методы исследования 57
2.4. Математический непараметрический анализ результатов исследования 75
Глава 3. Результаты экспериментально-психологического исследования психической организации личности как ресурса поддержания отношения к себе 77
3.1. Анализ результатов изучения психологических показателей отношения личности к себе в функциональной обусловленности ее психической организацией 77
3.2. Анализ результатов качественного исследования процессуальных характеристик отношения личности к себе 82
3.3. Психолого-математический анализ показателей психической организации личности как ресурса поддержания отношения к себе 95
Список литературы 137
Приложения 153
- Философско-психологические представления об отношении личности к себе с позиции субъектной парадигмы
- Роль психического отношения в обеспечении полноценного функционирования личности
- Анализ результатов изучения психологических показателей отношения личности к себе в функциональной обусловленности ее психической организацией
- Психолого-математический анализ показателей психической организации личности как ресурса поддержания отношения к себе
Введение к работе
Актуальность исследования. Современное состояние эмпирических исследований личности в ее отношении к себе (Рубченко, 2007, 2012; Адмиральская, 2008; Шмырева, 2008; Гудкова, 2010; Терра, 2010; Станковская, 2011; Watson, Bryan, Thrash, 2010; Sassenberg, Fehr, 2012; DeCelles, DeRue, Margolis, Ceranic, 2012; Sowislo, Orth, 2013; и др.) характеризуется зачастую ограниченностью подходов к изучению данного явления в реальной практике обращения личности с собой. Эта ограниченность проявляется в акцентировании внимания исследователей на выявлении факторов, оказывающих непосредственное (или же опосредованное) воздействие на отношение личности к себе (например, самооценки, притязаний, убеждений, паттернов поведения, оценки «значимых других» и т.д.), а не на изучении «внутренних условий», за счет которых данное отношение становится возможным.
Принцип детерминизма в объяснении психических процессов и онтологический подход С.Л. Рубинштейна, реализованный в психологии для выявления сущности психического и личности, открыли перспективу (возможность) обращения к мало (или односторонне) изученной области внутренней организации психики, или «внутренних условий, преломляющих внешние воздействия». Эти процессы обеспечивают не только избирательность по отношению к внешнему, взаимодействие с внешним, но представляют собой особый способ существования психического, его воспроизводство как процесса и отнесенность его личностью к себе. При этом психика, поддерживая самобытие индивида (являющегося не только природно-биологическим, но и природно-психическим существом), обладает способностью «самопричинения», способностью сохранять устойчивость личности в изменениях и функционировании, обеспечивать изменения, необходимые для сохранения устойчивости как психического склада и идентичности личности. Наконец, будучи онтологически принадлежностью индивида, эти процессы обеспечивают самопринадлежностъ ему его бытия в его единичности, особости, индивидуальности. Они осуществляются в двух встречных направлениях - непосредственного самоотождествления (самотождественности) и разотождествления для функционирования далее -на другом личностном уровне возврата к своей идентичности. При этом происходит «раздвоение единого» на субъект и объект, что является основой для появления отношения между ними - отношения личности как субъекта психической деятельности (Абульханова, 1973) к своей психике и себе как объекту. Функционирование психического во внутреннем контуре индивида обеспечивает и функционирование личности в жизни, деятельности, общении и по принципу обратной связи (А.В. Брушлинский) возвращается в обобщенном отношении личности к себе, утверждая ее сохранность и определенность в изменениях (внутренних и внешних).
В настоящем исследовании производится теоретический анализ и сопоставление отечественной методологической субъектной парадигмы и типологического подхода в изучении личности с применением в нем методов, неразрывно связанных в теориях мировой психологии с другими интерпретациями проблемы «самости» и «Я», на основе нахождения возможностей использования этих методов в отечественной исследовательской практике. В плане анализа функционирования психического во внутреннем контуре индивида особое внимание уделяется гуманструктурной концепции личности Гюнтера Аммона (1979, 1995), в которой это функционирование осуществляется через уровневую представленность первичных (индивидных), центральных (личностных) и вторичных (по отношению к центральным) Я-функций, обеспечивающих интегральность преобразований Я-идентичности. В данной концепции процесс развития личности понимается как процесс преобразования личностью собственной идентичности. Аммоном предложена типология Я-идентичности личности, в основу которой положено соотношение трех качественных состояний центральных Я-функций (личностных): конструктивность, деструктивность и дефицитарность.
Данная работа направлена на решение проблемы роли внутренних условий, или интрапсихических предпосылок (имеющих психическое основание), в процессе обращения личности с собой. Автор отвечает на ряд вопросов. За счет каких «внутренних условий» обеспечивается достижение и поддержание личностью различной меры отношения к себе? Каков вклад отдельных составляющих психической организации личности в ее отношение к себе?
Объект исследования: отношение личности к себе.
Предмет исследования: функциональная обусловленность отношения личности к себе ее психической организацией.
Цель исследования: изучение интрапсихических предпосылок поддержания личностью отношения к себе.
Задачи исследования:
-
Проанализировать отечественные и зарубежные методологические подходы и концепции к исследованию проблемы отношения к себе в функциональной обусловленности психической организацией личности.
-
Исследовать психическую организацию личности с различным типом Я-идентичности.
-
Апробировать опросник самостей («Selves Questionnaire») Э.Т. Хиггинса на русскоязычной выборке.
-
Разработать процедуру изучения индивидуальных случаев отношения личности к себе.
-
Разработать психолого-математические модели дифференциальной диагностики психической организации личности, обуславливающей различную меру ее отношения к себе в диапазоне от «адекватного» до «неадекватного».
Гипотеза исследования: чем выше ресурсы психики, проявляющиеся в отношении личности к себе, тем более она способна устанавливать такой способ обращения с собой, который позволяет ей восстанавливать свою изначальную сохранность и утверждать собственную идентичность.
Теоретико-методологическую основу исследования составляют концепция субъекта психической деятельности К.А. Абульхановой и сложившиеся в отечественной и зарубежной психологии концепции и теории отношений личности: концепция отношений личности В.Н. Мясищева и теория объектных отношений (W.R.D. Fairbairn, Н. Guntrip, Е. Jacobson, О. Kernberg, М. Klein, Н. Kohut, М. Mahler, D.W. Winnicott). Исследование основывалось на подходах, раскрывающих динамику психической активности и жизни личности: онтологическом (Рубинштейн С. Л.), субъектном (Рубинштейн С.Л., Абульханова К.А., Брушлинский А.В.), системно-функционально-динамическом (Анцыферова Л.И., Барабанщиков В.А., Ломов Б.Ф., Прохоров А.О.), гуманистическом (Maslow A., Rogers С), а также на моделях самости и структуры личности (Amnion G., Higgins Е.Т., Strawson G.).
Методы и методики исследования:
Психодиагностически ориентированный личностный опросник В.А. Шаповала (ПОЛО «Плюс»).
Опросник самостей («Selves Questionnaire») Э.Т. Хиггинса.
Четырехмодальный эмоциональный опросник Л.А. Рабинович.
Опросник «Рельеф психического состояния личности» А.О. Прохорова.
Метод изучения индивидуальных случаев (авторская модель изучения отношения личности к себе методом глубинного интервью).
Для обработки и анализа данных применялись стандартный статистический пакет SPSS Statistics 17.0, автоматизированная экспертно-диагностическая система на базе лицензионной программы ABBYY FormReader и авторской программы В.Н. Арсентьева и В.А. Шаповала, реализованной в приложении Access (версии 2000 и 2006), компьютерная программа непараметрической математической статистики «ФОРТРАН -программа для дискриминантного анализа» С.Ф. Ступака и И.В. Боева. Использовались метод экспертных оценок, дескриптивная статистика, коэффициент корреляции r-Пирсона и дискриминантный анализ.
Этапы исследования
На первом этапе (2009-2010) проводилось исследование современного состояния проблемы, уточнялся понятийный аппарат, разрабатывалась общая стратегия исследования, которая включала в себя его цель и задачи, общую гипотезу исследования и методический аппарат.
Второй этап (2010-2012) включал в себя организацию и проведение экспериментально-психологического исследования отношения личности к себе. Проводилась апробация Опросника самостей Э.Т. Хиггинса.
На третьем (2012-2013) осуществлялись обработка полученных данных, анализ и интерпретация основных результатов исследования, формулирование его общих выводов и положений.
Надежность и достоверность результатов исследования обеспечивались исходными теоретическо-методологическими положениями, лежащими в основе экспериментально-психологического исследования; использованием стандартного комплекса апробированных психологических методов, адекватных предмету и задачам исследования; репрезентативностью выборки; значимостью экспериментальных показателей, основанных на качественном и количественном анализе с применением современных методов статистической обработки полученных данных.
Научная новизна исследования. Впервые в исследовании отношения личности к себе системным образом соотнесены отечественная методологическая субъектная парадигма и типологический подход в изучении личности с применением в нем методов, неразрывно связанных в теориях мировой психологии с другими интерпретациями проблемы «самости» и «Я», на основе нахождения возможностей использования этих методов в исследовательской практике отечественной методолого-теоретической парадигмы. При этом разработана модель изучения индивидуальных случаев отношения личности к себе методом глубинного интервью, которая позволяет осуществить воспроизводство в эксперименте субъективного опыта переживания личностью своего отношения к себе. Введен новый диагностический инструмент в отечественную практику объективного изучения такого конструкта, как «самонесоответствие» на основе результатов апробации методики «Опросник самостей» Э.Т. Хиггинса.
Впервые определены диагностически значимые психологические маркеры психической организации личности, позволяющие дифференцировать личность с адекватным отношением к себе от личностей с амбивалентным и неадекватным отношением к себе. Доказано, что в основе дискриминации психической организации личности с различной мерой отношения к себе лежат преимущественно адаптивно-компенсаторные механизмы психики и психическая активность. На основе данных исследования построены психолого-математические модели психической организации личности для дифференциальной диагностики различной меры ее отношения к себе, позволяющие осуществлять экспресс-диагностику этого отношения в диапазоне от «адекватного» до «неадекватного».
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что его результаты расширяют область представлений об отношениях личности, обращаясь к изучению интрапсихических предпосылок поддержания личностью различной меры отношения к себе. Проведенное исследование конкретизирует положение философско-психологической концепции С.Л. Рубинштейна о роли внутренних условий во внешнем функционировании личности, что на личностном уровне воплощается в
отношении к себе как отнесении к исходной индивидуальности своей самости системы функционально-динамических свойств, психических состояний и свойств психических процессов, которые организуются определенным образом в психической организации личности. Показано значение методологического принципа субъекта К. А. Абульхановой в исследовании отношения личности к себе как отношения субъекта к своей психике и себе как объекту.
Практическая значимость исследования обусловлена возможностью использования ее материалов, теоретических и практических выводов при проведении дальнейших исследований интрапсихической обусловленности отношения личности к себе. Результаты экспериментального исследования, в части его методического обеспечения, могут быть положены в основу разработки соответствующих диагностических, развивающих программ и методических рекомендаций по поддержанию и содействию сохранности личностно-психической уравновешенности личности. Предложенные психолого-математические модели дифференциальной диагностики различной меры отношения к себе могут быть использованы в практической деятельности психологов (при организации консультативной помощи, построении психокоррекционных программ и подборе методов психотерапевтического воздействия) для экспресс-диагностики, когда с высокой степенью достоверности можно отличать личность с качественно отличной психической организацией.
На защиту выносятся следующие положения:
-
Отношение личности к себе как субъективное переживание ею своего функционирования обусловлено качественным своеобразием ее психической организации (Я-структуры). Функционирование личности как субъекта отношения к себе осуществляется в соответствии с ресурсами ее психики, поддерживающими данный процесс.
-
Личности в отношении к себе различаются в зависимости от меры их отношения. Мера отношения к себе характеризуется степенью, в которой личность переживает определенные свойства своего отношения в процессе обращения с собой, и степенью развития психологических структур ее психической организации.
-
Основой дифференциации личностей с различной мерой отношения к себе в диапазоне от «адекватного» до «неадекватного» служат преимущественно адаптивно-компенсаторные возможности и психическая активность, детерминирующие определенный набор функционально-динамических свойств, психических состояний и свойств психических процессов их психической организации.
-
Крайние типы Я-идентичности (конструктивный и выраженный деструктивно-дефицитарный) выступают индикаторами адекватного и неадекватного отношения личности к себе, а промежуточные типы (неопределенный (смешанный) и деструктивно-дефицитарный, включающие весь репертуар «выраженных следствий» психической организации личности в диапазоне от «адекватного» до «неадекватного» отношения к себе)
являются индикаторами двойственной меры отношения к себе -амбивалентности.
Апробация исследования. Материалы исследования обсуждались на заседаниях лаборатории психологии личности и методологическом семинаре для аспирантов ФГБУН «Институт психологии» РАН (2009-2012). Теоретические и эмпирические материалы исследования были представлены на международных конференциях и конгрессах: The 4th International Self-Determination Theory Conference (Ghent University, Belgium, May 13-16, 2010), XX Международном конгрессе ИНФАД «Позитивная психология, обучение в семье: психология, развитие, обучение и воспитание» (Москва - Санкт-Петербург, 24 апреля - 2 мая 2013 г.), The 1st World Conference on Personality (Stellenbosch, South Africa, 19-23 March 2013), на Всероссийской конференции «Психология безопасности жизнедеятельности человека и общества в современном мире» (25-27 октября 2010 г., Москва), III Всероссийской конференции «Психология индивидуальности» (1-3 декабря 2010 г., Москва), тематической сессии Института психологии РАН «Современная личность: актуальные проблемы и пути их решения» (17 марта 2011г., Москва), IV Всероссийской конференции «Психология индивидуальности» (22-24 ноября 2012 г., Москва), Всероссийской научной юбилейной конференции, посвященной 40-летию ИП РАН и 85-летию со дня рождения Б.Ф. Ломова (12-14 ноября 2012 г., Москва).
Структура работы состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы (172 наименования, из которых 68 на иностранных языках) и 6 приложений. Объем основного текста диссертации - 152 страницы.
Философско-психологические представления об отношении личности к себе с позиции субъектной парадигмы
Среди актуальных современных проблем психологии личности и ряда ее отраслей обращает на себя внимание неоднородность мнений и противоречивость подходов к проблеме отношения личности к себе. Так, для общепсихологического направления характерен анализ самосознания личности, которое в качестве одного из своих компонентов включает самоотношение, выражающееся в самооценке или эмоциональном отношении к себе. В социально-психологических теориях объективной характеристикой отношения личности к себе является опыт отношения с себе подобными, который она приобретает в процессе взаимодействия (интеракции) с другими индивидами [Mead, 1934]. Психоаналитическое направление, в частности теория объектных отношений , при объяснении отношения личности к себе (self-relation) исходит из рассмотрения структурных элементов психики (например, Ego) и определяет данное отношение в качестве интрапсихического феномена, производного от процесса интернализации объектного отношения внутрь психики.
Исследования отношения личности к себе представляют попытки объяснить его объективные основания. Зачастую в качестве объективной характеристики психической активности выделяют самость личности, методологический статус которой в отечественной психологической науке остается на гипотетическом уровне. Однако психологам не удавалось выйти к особенностям психической активности личности, которая лежит в основе ее отношения к себе как носителю этой активности, то есть ее субъекту.
Субъект реально определяет качественное своеобразие внутреннего отношения личности, которое обеспечивается на его индивидуальном уровне психической деятельностью, осуществляемой во внутреннем плане. Однако здесь речь идет не о деятельности, определяющейся исходя из самой себя как некой данности, а из объективной характеристики активности субъекта, которую она (деятельность), в свою очередь, обуславливает для обеспечения и поддержания индивидуальной специфики человеческого бытия [Абульханова, 1973].
Отечественными исследователями самость имманентно подразумевалась в связи с теорией личности и самосознания, а также в связи с конкретными закономерностями развития ребенка [Кон, 1981], проблема самости, как правило, по существу не формулировалась. Можно выделить лишь несколько ключевых направлений, в пределах которых эта проблематика все же получила свое отражение: объективную психологию В.М. Бехтерева, характерологию А.Ф. Лазурского, культурно-историческую психологию Л.С. Выготского, субъектно-деятельностную концепцию С.Л. Рубинштейна и концепцию интегральной индивидуальности B.C. Мерлина. Общим для данных направлений является то, что самость выступает как некая гипотетическая конструкция. Зачастую данная конструкция по своему содержанию сводится к таким психологическим категориям, как внутренняя активность, интегральная целостность, идентичность, индивидуальность. Эта конструкция, как правило, обозначалась категорией «Я», отсюда «самость» и «Я» фактически отождествлялись, хотя затем (и чаще всего) под «Я» подразумевалась «Я-концепция». Однако «Я-концепция», согласно определению К. Роджерса, изначально предполагает презентацию личностью мнений о ней других, то есть не собственно внутренние условия, а способ преломления ими внешних интеракций, причем способ теоретический. Последний же не фиксирует внимание исследователей на онтологические основания «Я».
Данное затруднение вызвано и некорректным переводом ряда понятий4, заимствованных из зарубежных психологических теорий, на язык отечественной психологии. Не претендуя на лингвистическую точность, можно заметить, что в большинстве случаев процесс заимствования протекал вне логики процедуры научного перевода англоязычного термина «Self» (селф), а также немецкого «Selbst», на нормативный психологический язык (при этом правила транслитерации, транскрипции и калькирования как основные приемы заимствования иностранных терминов игнорировались -возможно, ввиду недостаточной языковой компетенции исследователей). Введение в научный оборот понятия «самость» требовало его более глубокого философского осмысления, как в зарубежной, так и отечественной науке. Для отечественной науки это, в первую очередь, поиск и обоснование как в языковом отношении, так собственно и в научно-методологическом, наиболее приемлемого эквивалента термину «Self», каковым по всей вероятности и должен быть термин «самость»5. В ряде методологических работ по психологии тем не менее встречаются (хотя и очень редко) корректные ссылки, перевод и приобщение данного понятия к общепсихологическим категориям. Так, в трудах Бориса Федоровича Ломова при освещении методологических и теоретических проблем психики имеется указание на понятие «селф» и его значимость в определении сущности мира сознания [Ломов, 1984, с. 137].
Выявлению подлинной сущности самости, ее онтологического статуса следует уделить особое внимание в контексте рассмотрения отношения личности к себе. С одной стороны, необходимо раскрыть ее принадлежность конкретному индивиду как индивидуальное основание его психической активности, которое может быть объяснено исходя из качественного своеобразия внутренних условий отношения личности. С другой стороны, нельзя не учесть объективную необходимость, которая побуждает субъекта осуществлять это отношение посредством психической активности.
И, несмотря на то, что существует разнообразие методологических подходов к изучению самости и в психологии (эпистемологического, феноменологического, аналитического), и в других науках о человеке, каждое единичное исследование имеет дело с одной и той же философской проблемой, которую Эрик Олсон сформулировал как: «Существует ли самость? Познаваема ли она? Относится ли к телесному?» В итоге философ отрицает саму идею самости: «Поскольку не существует согласованного использования термина самость или дифференциальных признаков, или даже концептуальных доказательств самостей, то не существует и представления о самости, чтобы этот термин можно было включить в философскую проблематику. ... и поскольку логическое рассмотрение вопросов по обозначению самости в действительности представляется дискуссиями о других сущностях, этот термин неуместен» [Olson, 1999, р. 49].
В большинстве исследований в этой области зачастую применяют подход к определению самости, который является производным из классического философского понимания ее сущности как «internal mental presence»6. Гален Строусон [Strawson, 1999а; 19996] методично с метафизических позиций моделирует саму проблему, но не предпринимает попыток моделировать самость. По убеждению философа, метафизика должна сопутствовать феноменологии в постижении философской проблемы самости. Строусон [1999а] утверждает, что человек обладает особым ощущением от переживания самости и воспринимает ее не как иллюзорную, и именно этот факт, по мнению философа, должен стать источником (курсив мой. - С.К.) в постижении проблемы самости. Отсюда логика моделирования философской проблемы «самости» выстраивается следующим образом: «первое, что необходимо сделать - это проследить проблему в связи с данным источником для того, чтобы прийти к более подходящей идее о том, что это ощущение представляет собой. Первый вопрос, который необходимо задать, является феноменологическим вопросом
Какова природа ощущения самости?
Однако этот вопрос, прежде всего, эксплицитно воспринимается как вопрос о человеческой сущности: как частный феноменологический вопрос
(1) Какова природа ощущения самости?
Каким бы ни являлся ответ на (1), он поднимает основной феноменологический вопрос
(2) Существуют ли другие возможности возникновения ощущения самости? (Можем ли мы описать наименьший факт подлинного состояния овладения ощущением самости?)
Ответы (1) и (2) поднимают вопрос об условиях
(3) Каковы основания и предпосылки состояния овладения ощущением самости? и данный вопрос поднимает ряд вспомогательных вопросов. Тем не менее, здесь осуществляется продвижение, по крайне мере, потенциально. Относительно того, если найдутся удовлетворительные ответы на (1), (2) и (3), то это даст возможность поднять и ответить на фактуальный вопрос, фундаментальный и непосредственно метафизический вопрос
(4) Существует ли (могла ли существовать) такая сущность, как самость?» [Strawson, 1999а, р. 2].
Как бы ни определялась самость той или иной философской традицией, онтологически эта человеческая сущность остается двойственной. С одной стороны, при характеристике самости речь идет о «субъекте переживания, несмотря на то, что самость безусловно ... не индивид, поскольку под индивидом понимают нечто подобное человеческому существу ... , рассматриваемое как материально существующая целостность» [Strawson, 19996, р. 483]. С другой стороны - это «целостный объект, который одновременно является материальным и ментальным, общественным и индивидуальным, непосредственно воспринимаемым и недостаточно воображаемым, всеобщим и специфически культурным» [Neisser, 1988, р. 35]. Обозначенная двойственность есть двоякое толкование сущности «самости», которое наиболее наглядно представлено в анализе Эди [Edey, 1999]: «Объект рассматривается как нечто, что должно осознаваться, или обращать на себя внимание. Далее объект относится не только к «физическим» предметам, но также и к таким ментальным сущностям и процессам, как боль, ощущения, память, образы, мечты и фантазии, эмоции, мысли, представления, [сильные] желания и т.д. ... Быть субъектом значит осознавать и понимать. Я, субъект, могу осознавать некий объект; я могу концентрировать сознание на внимании, сосредоточенном на конкретном объекте; и я могу отличить себя от объекта, к которому я отношусь» [р. 442].
Характерно, что при объяснении двойственной сущности самости философы и психологи-теоретики сходятся в одном, а именно, что восприятие себя связано с психической активностью субъекта. Здесь психический субъект представлен вообще и как «действующее лицо» (nominative self) , и как объект - «конкретное, эмпирическое существо» [Рубинштейн, 1997, с. 66], то есть эмпирический субъект (empirical self)9. На самом деле при определении психики и сознания личности нужно не исходить из них как первичных, а исходить из той их особой онтологической функции обеспечения и поддержания индивидуальной специфики человеческого бытия как субъекта [Абульханова, 1973; 2009]. Отсюда самость является тем основанием психической (сознательной, бессознательной и подсознательной - согласно 3. Фрейду) активности личности, в которой она предстает в онтологическом качестве субъекта данной активности.
Роль психического отношения в обеспечении полноценного функционирования личности
Проблема психических отношений личности впервые была поставлена в отечественной психологии В.М. Бехтеревым, А.Ф. Лазурским и С.Л. Франком, впоследствии она нашла отражение в работах М.Я. Басова и В.Н. Мясищева [Левченко, 2003, 2005; Леонтьев, 2008]. Данными авторами при психологическом изучении личности в программах их исследований акцентировалось как наиболее существенное то, что личность, психика и сознание человека в каждый момент представляют единство отражения объективной действительности и его отношения к ней. Отсюда процессы психической деятельности личности и лежащие в их основе ее психические образования при ее изучении рассматриваются в связи с характером той психической деятельности, которую личность осуществляет. Особенности психической деятельности определяют функциональную сторону любого психического процесса и функционирования личности в целом.
Последователи теории отношений личности А.Ф. Лазурского, которая касалась изучения такой стороны психического склада личности, как «экзопсихика», М.Я. Басов и В.Н. Мясищев, несмотря на общность их позиций - анализ психического проводился обоими учеными в субъектно-объектной плоскости27, по-разному развивали идеи своего учителя. Басов соотносил идею отношения с такой психической реальностью, как деятельность, изучая актуальный план психического - актуальное взаимодействие индивида со средой и его следствие. Мясищев же в большей степени сосредоточил свое внимание на потенциальном плане психического, описывая его главным образом в понятиях личности и отношения. В изучении личности он подчинил процессуальный план потенциальному, подчеркивая при этом, что личность - это «сложная динамическая система», система ее отношений, в которых она проявляется во всей своей полноте и целостности.
В своей концепции отношений личности В.Н. Мясищев предлагает рассматривать отношение как одну из категорий психологии, наряду с процессами, состояниями, свойствами личности, и определяет его как психическое образование. Разрабатывая свою концепцию, ученый стремился к интеграции различных трактовок идеи отношения в психологии. Так, в соответствии с принципом отношения организма к среде отношение определяется им как связь субъекта и объекта. Значимым является также и то, что в своей концепции при исследовании личности Мясищев много усилий прилагает воплощению принципа целостности. В психической жизни личности субъект и объект представлены в своей целостности, отсюда отношение им рассматривается как потенциал психической реакции личности в связи с каким-либо предметом, процессом или фактом действительности [Мясищев, 1969]. В своей концепции ученый воплотил три основных значения идеи отношения и предпринял попытку их интеграции в понятии потенциального психического образования: (1) идея непосредственной связи субъекта и объекта; (2) идея активности, которая характеризует отношение в таких его значениях, как «сознательное», «избирательное», «направленное»; (3) идея целостности - потенциально отношение к любому объекту выражается в процессуальном триединстве «сознания, чувства и воли» [Мясищев, 2003].
В субъектной парадигме психологии отношение определяется как «переживание». Сергей Леонидович Рубинштейн [2008], в частности, при рассмотрении категории «психическое» с онтологических позиций отмечал, что всякое психическое явление, с одной стороны, определяется своей принадлежностью субъекту, и с другой - его отношением к независимому от психики, от сознания объекту. В этой связи объекты внешнего мира отражаются субъектом не только в форме «наглядных образов», но также и в форме «отношения» [Рубинштейн, 1957]. Отношение, по мнению ученого, формируется под воздействием на личность объектов внешнего мира. В психической деятельности конкретной личности оно является не чем иным, как психическим актом, который имеет не только познавательную сторону, но и аффективную, проявляясь в стремлениях и в чувствах. Отсюда переживание, внутренняя природа которого выражается через отношение субъекта к объекту, - это то, что оказывается личностно значимым, поскольку в нем воплощено что-то особенное, близкое субъекту, его выражающему [Рубинштейн, 2008]. Здесь следует отметить, что заключенные в переживаниях тенденции, которые, как правило, связаны с тем, что оказывается значимым для личности, контролируют в определенной мере избирательный процесс их осознания. Обращаясь к механизму осознания, С.Л. Рубинштейн отмечает, что в «переживании на передний план выступает не само по себе предметное содержание того, что в нем отражается, познается, а его значение в ходе моей жизни — то, что я это знал, что мне уяснилось, что этим разрешились задачи, которые передо мной встали, и преодолены трудности, с которыми я столкнулся» (курсив мой. - С.К.) [Там же. С. 11]. Так, по мысли ученого, бессознательное влечение переходит в осознанное, когда осознан объект, на который оно направляется, то есть осознание влечения осуществляется опосредованно через связь с предметом влечения. Эта связь и есть отношение индивида (субъекта) к объекту. В противоположность осознанию, неосознание (или неадекватное осознание) влечения обусловлено обычно тем, что осознанию индивида противодействуют динамические тенденции, силы, включая нормы идеологии и общественные оценки, которыми он руководствуется.
Таким образом, можно констатировать, что восприятия, мысли, чувства, стремления, намерения, желания и другие явления психической жизни личности, которые составляют ее внутренние условия - переживания, непосредственно данные ей как субъекту психической деятельности, определяются через ее отношение к внешнему объекту. Это отношение представляется как психическое образование в единстве и целостности его составляющих - познавательной, аффективной и деятельностной. Последняя составляющая психического отношения характеризует личность как субъекта отношения, не в аспекте его поведения, а в аспекте - поступков и т.д. -проявления субъектной позиции в деятельности, что позволяет личности оптимально ее организовывать, опираясь на свои способности, саморегуляцию и ответственность. Оптимальность организации личностью своей деятельности непосредственно связана с ее функционированием.
К.А. Абульханова [1999, 2005], реализуя принцип изучения личности в деятельности, функционирование личности28 определяет не как проявление отдельных ее динамических характеристик, например, мотивов, направленности, а, как раз наоборот, как «целостное ее взаимодействие с жизнью, которая определенным образом структурируется, моделируется и регулируется» [с. 6]. В ряде своих работ Абульханова делает акцент на роли «отношения» в функционировании личности. Определяя специфику индивидуального уровня бытия человека, индивидуальный способ существования, ученый подчеркивает, что личность как индивидуальность может строить в своей жизни самые разнообразные отношения (курсив К.А.) [Абульханова, 2009]. Подобное становится возможным благодаря такой жизненной способности личности, как сознание, которое создает иерархию значимости ее отношений на каждом этапе жизни, определяет их индивидуальную систему, композицию. Анализируя проблему личности с позиции онтологического подхода С.Л. Рубинштейна, автор продолжает: «Какие отношения, каких уровней, в какой композиции связываются ею [личностью] в целое, зависит от нее самой, не исключая при этом противоречивости отношений, которые она интегрирует» (курсив К.А.) [Там же]. Внутренняя интегрированность личности, присвоившей интерактивные отношения с действительностью, с другими людьми, все свои качества, обретенные в разных формах и способах самореализации, по мнению К.А. Абульхановой, обеспечивает силу «Я» как ее высшее личностное жизненное достижение (курсив К.А.) [Там же].
Разрабатывая парадигму субъекта в психологии как методологический принцип в исследовании личности, Абульханова определила ряд критериев определения качеств личности как субъекта. Они, по нашему мнению, могут служить ориентирами в определении того, что слагает полноценное функционирование личности как субъекта отношения. К ним относятся [Абульханова, 2005]:
Первый критерий - личность выступает в качестве субъекта как организатор, координатор, регулятор (курсив К.А.) объективных жизненных форм и отношений, способный их строить и изменять. В качестве субъекта она интегрирует и оптимально организует жизненные этапы, их последовательность, соотнесенную с жизненными целями, решаемые на каждом из них задачи и проблемы, соотносительные со смыслом жизни.
Анализ результатов изучения психологических показателей отношения личности к себе в функциональной обусловленности ее психической организацией
Данный раздел содержит анализ результатов количественной диагностики испытуемых, в ходе которой определялся набор психометрических показателей. С этой целью мы использовали комплекс психологических методик, представленных в разделе 2.3 настоящего исследования, который позволил выделить следующую группу показателей отношения личности к себе:
1. Функционально-динамические показатели психической организации, обеспечивающей функционирование личности с разным типом Я-идентичности.
2. Показатели соответствия и/или несоответствия в представлениях личности о себе (своей самости).
3. Показатели устойчивых эмоциональных переживаний личности в отношении к себе.
В качестве функционально-динамических показателей психической организации личности испытуемых выступили интегральные шкалы Я-структуры личности первого и второго уровня, а также шкалы дезадаптации (дополнительные шкалы) психодинамически ориентированного личностного опросника В.А. Шаповала (табл. 3). На рисунке 2 мы представили распределение данных показателей по их средним значениям в каждой из выделенных групп испытуемых. Исходя из средних значений отдельных функционально-динамических показателей, которые представлены на графике (рис. 2), можно наблюдать, что первая и вторая группы испытуемых в меньшей степени отличаются по показателям общей деструктивности, общей дефицитарности и потенциалу психического здоровья, по сравнению с третьей и четвертой группой.
Далее обратимся к анализу распределения показателей, характеризующих особенности психических состояний испытуемых выделенных групп в зависимости от их представлений о себе и устойчивых эмоциональных переживаний. К ним относятся:
1. Показатели соответствия и/или несоответствия в представлениях личности о себе, изучение которых позволило выделить следующие четыре вида самонесоответствий у испытуемых: (а) актуально-идеальное самонесоответствие и (б) актуально-должное самонесоответствие с собственной позиции; (в) актуально-идеальное самонесоответствие и (г) актуально-должное самонесоответствие с позиции «значимых других».
Результаты исследования распределились следующим образом: в группе с конструктивным типом Я-идентичности выявлено 10 испытуемых с самонесоответствиями, в группе с неопределенным (смешанным) типом Я-идентичности - 14 испытуемых, в группе с деструктивно-дефицитарным типом Я-идентичности - 27 испытуемых, и в группе с выраженным деструктивно-дефицитарным типом Я-идентичности - 54 испытуемых. На рисунке 3 мы наглядно отразили частоту встречаемости отдельных видов самонесоответствий в отношении личности к себе.
2. Показатели устойчивых эмоциональных переживаний личности в отношении к себе, изучение которых позволило определить у испытуемых склонность к оптимистичности и пессимистичности. По результатам исследования были получены следующие данные (рис. 4):
- в группе с конструктивным типом Я-идентичности показатель оптимистичности составил М = 47,75 (SD = 9,53), показатель пессимистичности - М = 16,83 (SD= 10,30);
- в группе с неопределенным (смешанным) типом Я-идентичности показатель оптимистичности - М = 46,64 (SD = 9,80), показатель пессимистичности - М = 16,07 (SD = 8,66);
- в группе с деструктивно-дефицитарным типом Я-идентичности показатель оптимистичности - М = 48,88 (SD = 10,49), показатель пессимистичности - М = 22,99 (SD = 11,68);
- в группе с выраженным деструктивно-дефицитарным типом Я идентичности показатель оптимистичности - М = 46,41 (SD = 11,77), показатель пессимистичности - М = 35,37 (SD = 14,64).
Как видно из графика на рисунке 4 распределения средних значений показателей по группам испытуемых с разным типом Я-идентичности, при общей их склонности к оптимистичности, наблюдается разная степень проявления пессимистичности.
Таким образом, по результатам проведенного сравнительного анализа психологических показателей психической организации личности испытуемых, обуславливающей определенную меру их отношения к себе, были выделены следующие показатели: функционально-динамические свойства личности с разным типом Я-идентичности — общая конструктивность (ОК), общая деструктивность (ОД), общая дефицитарность (ОДф), адаптационный потенциал (АП), потенциал психической активности (ППА), ресурс психического здоровья (РПЗ), психосоматическая дезадаптация (ПСД), поведенческая дезадаптация (ПвД) и невротическая дезадаптация (НД); устойчивые эмоциональные переживания личности в отношении к себе - склонность к оптимистичности (СО) и склонность к пессимистичности (СП); соответствие и/или несоответствие в представлениях личности о себе (своей самости) — актуально-идеальное самонесоответствие (АИСсп) и актуально-должное самонесоответствие (АДСсп) с собственной позиции, и актуально-идеальное самонесоответствие (АИСпзд) и актуально-должное самонесоответствие (АДСпзд) с позиции «значимых других». Всего 15 психологических показателей.
Психолого-математический анализ показателей психической организации личности как ресурса поддержания отношения к себе
Сравнительный и психолого-математический дискриминантный анализ проводился с учетом выделенных психологических параметров психической организации личности испытуемых с конструктивным, неопределенным (смешанным), деструктивно-дефицитарным и выраженным деструктивно-дефицитарным типами Я-идентичности из числа 400 наблюдений и 61 наблюдения. В первом случае дискриминантный анализ включал в себя шесть пар групп сравнения, во втором случае он ограничился лишь тремя парами сравнения из возможных шести (остальные три пары групп не дискриминируются из-за малого количества наблюдений и отсутствия высокодостоверных различий в исследуемых показателях между группами). На рисунках 12 и 13 представлена визуализация результатов психолого-математического дискриминантного анализа пар групп сравнения в трехмерном пространстве с учетом 15 психологических параметров для 400 наблюдений и 21 параметра для 61 наблюдения. Степень различия или сходства групп сравнения подчеркивает расстояние Махаландбиса: чем больше это расстояние между центрами проекций средних значений психологических показателей сравниваемых групп на дискриминантную плоскость, тем более выражены качественные и количественные различия испытуемых. Здесь следует отметить, что в обоих случаях наблюдений пара групп сравнения, представленная крайними типами Я-идентичности -конструктивным (КТ) и выраженным деструктивно-дефицитарным (ВДДТ), на математическом уровне подтверждает очень высокую достоверность различий благодаря значению D Махаландбиса в 120 условных единиц (N = 400) и 160 условных единиц (п = 61).
Из 15 психологических параметров, учитывающихся в сравнительном анализе результатов изучения психической организации личности испытуемых (N = 400), выявлены специфические совокупности психологических маркеров дискриминации с определением удельного веса каждого из них в дифференциальной диагностике различной меры их отношения к себе. Так, в процессе сравнительного психолого-математического дискриминантного анализа пары групп испытуемых с неопределенным (смешанным) и конструктивным типами Я-идентичности были определены психологические маркеры, характерные для каждой группы (рис. 14). Для испытуемых с неопределенным (смешанным) типом Я-идентичности наиболее значимыми психологическими маркерами следует считать следующие показатели: общая конструктивность - 1,99%, психосоматическая дезадаптация - 0,48%, поведенческая дезадаптация -0,53%, адаптационный потенциал - 3,04%, потенциал психической активности - 2,61%, ресурс психического здоровья - 0,76%, актуальное самонесоответствие с собственной позиции - 0,39%. Взаимосочетание маркеров указывает на личность, которая при наличии хороших предпосылок для развития ее целостной Я-идентичности благодаря адаптивным способностям и высокой активности в достижении собственных целей, способности к развитию и адаптации в изменяющихся условиях внешней среды, проявляет пассивное отношение к решению проблем («бегство в болезнь»), повышенную склонность к импульсивным поведенческим реакциям, сопровождающимся затрудненным самоконтролем, непредсказуемостью поступков, наличием внутреннего конфликта как следствие противоречия между реальными представлениями о себе и теми представлениями, в которых она идеализирует собственную сущность.
В результате дискриминантного анализа построена линейная дискриминантная функция, позволяющая разделять испытуемых с неопределенным (смешанным) и конструктивным типами Я-идентичности:
Y = -0,1829X1 + 0,0099X2 - 0,0678X3 + 0,2535X4 - 0,3961X5 + 0,059X6 - 0,2438X7 - 0,2377X8 - 0,054X9 + 0,0151X10 - 0,0235X11 + 0,2684X12 + 0,1642X13 - 0,1164X14 - 0,2699X15,
где XI-XI5 - значения исследуемых психологических параметров конкретного испытуемого. Если после подстановки значений X в данное уравнение совокупное значение Y будет больше значения дискриминантного индекса D = 39,94, то полученный результат следует отнести к личности с неопределенным (смешанным) типом Я-идентичности, если меньше, то к личности с конструктивным типом Я-идентичности (см. приложение 5, табл. 5.1 и 5.2). D Махаланобиса равен 4,04 условным единицам, демонстрируя достоверность полученных на математическом уровне результатов, однако при этом подчеркивает незначительное расстояние между центрами проекций сравниваемых групп (рис. 15). Следовательно, можно констатировать, что группы испытуемых с неопределенным (смешанным) и конструктивным типами Я-идентичности незначительно различаются преимущественно по показателям своих адаптивно-компенсаторных возможностей и активности, а значит, могут быть отнесены к диапазону с адекватным отношением к себе.
В процессе дискриминантного анализа пары групп сравнения испытуемых с неопределенным (смешанным) и деструктивно-дефицитарным типами Я-идентичности в условиях преобладания общей деструктивности и общей дефицитарности над общей конструктивностью определены взаимосочетания психологических маркеров, с их удельным весом для проведения дифференциальной диагностики сравниваемых групп: потенциал психической активности - 3,96%, ресурс психического здоровья - 4,06%, склонность к пессимистичности - 0,71%) и актуально-должное самонесоответствие с позиции «значимых других» - 0,68%, характерные для испытуемых с неопределенным (смешанным) типом Я-идентичности, располагающиеся с одной стороны дискриминантной плоскости (рис. 16). Взаимосочетание указанных маркеров свидетельствует о высокой активности испытуемых в достижении собственных целей, стеничности, способности адаптироваться к изменяющимся условиям внешней среды, однако при этом им свойственно непринятие оценок «со стороны», проявляющееся в неадекватной оценке себя при осознанности восприятия себя другими. Последнее, в свою очередь, свидетельствует о несоответствии в представлениях личности с неопределенным (смешанным) типом Я-идентичности о себе, которое обусловлено ее склонностью к переживаниям эмоций негативного фона (подавленных переживаний). С другой стороны дискриминантной плоскости располагается результат испытуемых с деструктивно-дефицитарным типом Я-идентичности с одним маркером - показатель адаптационного потенциала - 4,25%, которые отличаются низкими адаптивными способностями и дезадаптивными формами поведения, связанными с преобладанием у испытуемых деструктивных (маргинальных, разрушающих) бессознательных программ поведения, искажающих и мешающих развитию и актуализации их идентичности.
В результате дискриминантного анализа по сравниваемым группам испытуемых построена линейная дискриминантная функция:
Y = 0,5374X1 - 0,5523X2 + 0,1886X3 - 0,0561X4 + 0,0107X5 - 0,0844X6 -0,3775X7 + 0,3479X8 + 0,1902X9 - 0,0318X10 - 0,0564X11 + 0,1067X12 + 0,0622X13 + 0,0821X14 - 0,3055X15,
где Х1-Х15 - значения исследуемых психологических параметров. Если после подстановки арифметических значений в дискриминантную функцию совокупное значение Y будет больше дискриминантного индекса D = 23,6, то результаты конкретного испытуемого следует отнести к личности с неопределенным (смешанным) типом Я-идентичности, если же меньше, то к личности с деструктивно-дефицитарным типом Я-идентичности. При этом следует обратить внимание, что, несмотря на среднее расстояние между маркерами дискриминации, вклады переменных являются надежными, так как дискриминантный индекс Т2 Хотеллинга равен 238 условных единиц (см. приложение 5, табл. 5.3 и 5.4).
